Синие туфли и счастье читать онлайн бесплатно на Lifeinbooks.ru

Синие туфли и счастье

Александр Макколл Смит

Женское детективное агентство №1 #7Обаятельный детектив

Очередной жизнерадостный роман о Женском детективном агентстве № 1!

Мма Рамотсве и ее новый муж механик Матекони живут счастливой семейной жизнью. Детективное агентство и автомастерская процветают, и жизнь богата на события: в мастерскую во время рабочего дня заползает кобра, повариха Поппи Маопе просит расследовать дело об исчезающих продуктах и шантаже, а медсестра Бойтело Мамроди подозревает одного из врачей в продаже пациентам неизвестных лекарств. Кроме того, мма Раммотсве решается купить себе новые туфли и всерьез задумывается о проблеме лишнего веса. Чем же закончится вся эта череда событий? Разумеется, жизнеутверждающим финалом!

Александр Смит Макколл

Синие туфли и счастье

Alexander McCall Smith

Blue Shoes and Happiness

Эта книга посвящается Бернарду Дитау из Ботсваны и Кеннету и Превайне Кинг из Шотландии

Глава 1

Тетушка Эманг, которая решает проблемы

Когда вы находитесь, как мма Рамотсве, в самом подходящем возрасте и когда уже повидали жизнь, как, безусловно, повидала мма Рамотсве, то некоторые вещи не вызывают у вас сомнений. Одна из таких вещей была хорошо известна мма Рамотсве, единственной создательнице «Женского детективного агентства № 1» (единственного в Ботсване), а именно: в этой жизни существует два вида проблем. Конечно, существуют проблемы, и притом самые серьезные, в отношении которых человек мало что может сделать, разве что ждать и надеяться. Это проблемы земли, полей, слишком каменистых, почвы, которую выдувает ветром, или мест, где урожай не может вызреть из-за болезней, которые таятся в самой земле. Но страшнее всего засуха. Ботсване было хорошо знакомо ожидание дождя, которого зачастую так и не было, или он проливался слишком поздно для того, чтобы спасти урожай. И тогда землю, иссохшую, потрескавшуюся под безжалостным солнцем, кажется, ничто не может спасти, кроме чуда. Но чудо в конце концов случается, как случалось всегда, и пейзаж преображается под ласковыми поцелуями дождя, за несколько часов становясь из коричневого зеленым. А вслед за зеленым в степи появляются другие цвета – пятнышки желтого, синего, красного, словно невидимая рука разбрызгала самые разные краски из огромных банок. Это дикие цветы, таившиеся здесь в сухое время года в ожидании первых капель влаги, которая пробуждает их. Таким образом, эта проблема усиленно решается, хотя иногда приходится долго ждать.

Другой род проблем – это те, что люди создают сами себе. В этом нет ничего необычного. Мма Рамотсве в процессе работы не раз приходилось иметь с ними дело. С самого основания агентства, когда у нее на вооружении был лишь экземпляр «Основ частного расследования» Клоувиса Андерсена – и собственный здравый смысл, – вряд ли проходил день без того, чтобы она не столкнулась с проблемой, которую люди создали себе сами. В отличие от проблем первого рода – засуха и прочее, – этих трудностей можно было бы избежать. Если бы люди были более осмотрительны или вели бы себя так, как должно, они бы не сталкивались с подобными проблемами. Но, разумеется, люди никогда не ведут себя так, как должно.

– Все мы люди, – сказала однажды мма Рамотсве своей помощнице, – а люди не умеют справляться со своими желаниями. Вы замечали это, мма? Мы не можем удержаться от того, чтобы не совершать поступки, которые приносят нам всяческие неприятности.

Мма Макутси несколько минут обдумывала сказанное. Вообще, подумала она, мма Рамотсве обычно бывает права в таких вопросах, но именно это утверждение, казалось ей, нуждается в дальнейших размышлениях. Она знала, что есть люди, которые не могут устроить свою жизнь так, как им хотелось бы, но есть и другие, которые вполне способны держать свои поступки под контролем. Что касается ее самой, думала мма Макутси, она вполне может противостоять искушению. Она не считала себя особенно сильным человеком, но и не казалась себе слабой. Она не пила, не особенно увлекалась едой или шоколадом, да и вообще чем-то подобным. Нет, замечание мма Рамотсве было огульным, она бы с ним не согласилась. Но тут мма Макутси пришла в голову мысль: могла бы она отказаться от новой пары красивых туфель, даже если бы знала, что у нее их много (что не соответствовало действительности)?

– Думаю, вы правы, мма, – согласилась она. – У каждого есть какая-нибудь слабость, и большинство из нас не так сильны, чтобы противостоять ей.

Мма Рамотсве с интересом взглянула на свою помощницу. Она совершенно не представляла, какая слабость, и – как знать! – не одна, может быть у мма Макутси.

– Вот, например, возьмите мистера Матекони, – улыбнулась мма Рамотсве.

– Все мужчины со слабостями, – отозвалась мма Макутси. – Это общеизвестно. – Она замолчала.

Теперь, когда мма Рамотсве и мистер Дж. Л. Матекони женаты, возможно, мма Рамотсве обнаружила у него какие-то слабости. Механик был тихим, покладистым человеком, но зачастую вот такие на вид спокойные люди совершают ошеломляющие вещи – конечно, не открыто. Что за слабости были у мистера Матекони? Интересно было бы услышать.

– Сладкий пирог, – незамедлительно сообщила мма Рамотсве. – Вот самая большая слабость мистера Матекони. Он не может удержаться, когда дело доходит до сладкого пирога. Когда у него в руке тарелка с куском пирога, ничего не стоит им манипулировать.

Мма Макутси засмеялась:

– Мма Потокване отлично знает это, верно? Я видела, как она заставляла мистера Матекони выполнять для нее всевозможную работу, предлагая ему свой знаменитый фруктовый пирог.

Мма Рамотсве закатила глаза. Мма Потокване, хозяйка сиротского приюта, была ее подругой и, что ни говори, хорошей женщиной, но становилась совершенно безжалостной, когда речь шла о том, чтобы заполучить что-то для детей, находившихся под ее опекой. Это она уговорила мистера Матекони взять на воспитание двоих детей, которые теперь жили у них; разумеется, это доброе дело, и они нежно любят детей, но мистер Матекони и не помышлял об этом шаге, он даже не посоветовался с мма Рамотсве. Кроме того, известно множество случаев, когда мма Потокване добивалась того, что мистер Матекони тратил долгие часы на то, чтобы починить в приюте старый, никуда не годный водяной насос – насос, работавший со времен протектората, который давно пора было перестать использовать и отдать в музей. И мма Потокване добивалась этого благодаря глубокому пониманию того, как устроены мужчины и каковы их слабости; это тайна многих успешных женщин – они знают все о слабостях мужчин.

Этот разговор с мма Макутси происходил несколько дней назад. А сейчас мма Рамотсве сидела на веранде своего дома на Зебра-драйв ранним субботним вечером и читала газету. Она была одна дома, что редко случалось по субботам. Обоих детей не было: Мотолели уехала на уик-энд к своей подруге, семья которой жила в Могидитишане. Мать этой подруги посадила девочку в свой небольшой грузовик, а кресло на колесиках поместила сзади, привязав его

Страница 2 из 13

веревкой, смотанной в большие клубки, привлекшей внимание мма Рамотсве, но она сочла, что сейчас не время для расспросов. Для чего человеку может быть нужно столько веревки? – размышляла она. Большинству людей нужно очень немного веревки, если вообще нужно, но этой женщине – она была косметологом, – очевидно, требовалось много. Возможно, косметологи используют веревку каким-то особым способом, о котором всем остальным ничего неизвестно? – задавалась вопросом мма Рамотсве. Говорят, косметологи занимаются подтяжкой кожи, неужели при подтяжке используется веревка?

Мальчик, Пусо, непредсказуемое поведение которого тревожило мма Рамотсве, хотя в последнее время он сделался спокойнее, пошел вместе с мистером Матекони смотреть на стадионе важный футбольный матч. Мма Рамотсве не считала матч важным – она не интересовалась футболом, и ей было совершенно все равно, кто чаще всего забивает голы, – но у мистера Матекони на этот счет было другое мнение. Он был горячим приверженцем и болельщиком «Зебр» и старался попасть на стадион на каждую их игру. По счастью, команда «Зебры» в настоящий момент была на высоте, и это, думала мма Рамотсве, хорошо: она чувствовала, что вполне возможно, что депрессия мистера Матекони, от которой он вроде излечился, могла бы вернуться, если бы «Зебрам» пришлось потерпеть поражение.

И вот мма Рамотсве была одна в доме, и ей казалось, что кругом очень тихо. Она налила себе чашку ройбуша и задумчиво пила чай, глядя поверх края чашки на сад перед домом. Колбасное дерево, мопорото, на которое она обычно не обращала внимания, сейчас привлекло ее внимание обилием плодов: четыре больших стручка в форме колбасы висели на конце ветки, согнувшейся под их тяжестью. Надо будет что-то с этим сделать, подумала мма Рамотсве. Известно, что сидеть под таким деревом опасно, потому что созревший плод может пробить череп, если упадет на голову сидящего под ним человека. Так случилось с другом ее отца много лет назад: плод расколол ему череп и повредил мозг, так что он с трудом мог говорить. Мма Рамотсве помнила его со времен детства, помнила, как бедняга старался говорить, чтобы окружающие его поняли, а ее отец рассказывал, что его друг уснул, сидя под колбасным деревом, и вот что случилось.

Мма Рамотсве постаралась запомнить, что нужно предупредить детей и попросить мистера Матекони сбить плоды с помощью шеста, пока никто не пострадал. Затем она вернулась к своей чашке чая и к «Дейли ньюс», развернутой у нее на коленях. Она уже прочитала четыре первые страницы и внимательно, как всегда, изучила небольшие объявления. Можно узнать многое из небольших объявлений с их предложениями оросительных труб для фермеров, подержанных фургонов, сообщениями о распродаже мебели, перечнем работы всех видов, а также участков земли с разрешением построить дом. Это не только давало возможность сориентироваться в ценах, из этого источника можно было узнать множество деталей повседневной жизни. Например, в тот день было опубликовано заявление мистера Херберта Мотимеди относительно того, что он не отвечает за долги, сделанные миссис Бойпело Мотимеди, и это фактически информировало читателей о том, что Херберт и Бойпело больше не состоят в близких отношениях. Мма Рамотсве не удивилась, она всегда чувствовала, что этот союз непрочен, если принять во внимание, что Бойпело Мотимеди уже успела сменить трех мужей еще до того, как познакомилась с Хербертом, причем двое из этих бывших мужей были объявлены банкротами. Мма Рамотсве улыбнулась и принялась просматривать оставшиеся объявления, прежде чем перевернуть страницу и прочесть колонку, которая интересовала ее больше всего остального в этой газете.

За несколько месяцев до этого газета сообщила своим читателям, что открывает новую рубрику. «Если у вас проблемы, – писала газета, – вам стоит написать нашей новой, единственной в своем роде колумнистке, тетушке Эманг, которая посоветует вам, что делать. Тетушка Эманг не только имеет степень бакалавра искусств Ботсванского университета, но и обладает мудростью человека, прожившего на свете пятьдесят восемь лет, и знает о жизни все». Эта предварительная заметка вызвала поток писем, и газета увеличила место, отведенное под разумные советы тетушки Эманг. Вскоре она стала настолько популярна, что к ней начали относиться как к какому-то государственному учреждению, ее даже как-то упомянули в парламенте, когда депутат от оппозиции высказал предположение, что политику, проводимую одним бесталанным министром, тетушка Эманг никогда бы не одобрила.

Мма Рамотсве посмеялась, узнав об этом, и сейчас ее тоже рассмешило обращение к тетушке Эманг одного молоденького студента, который написал страстное любовное письмо девушке и по ошибке отправил его ее сестре. «Не знаю, что мне делать, – обращался он к тетушке Эманг. – Думаю, что сестра очень обрадовалась тому, что я написал, потому что она все время улыбается мне. Ее сестра, девушка, которую я на самом деле люблю, не знает, что я люблю ее, и, возможно, сестра рассказала ей о полученном от меня письме. Поэтому она теперь считает, что я влюблен в ее сестру, и не знает, что это не так. Как мне выйти из этого трудного положения?» И тетушка Эманг со своим обычным здравомыслием ответила: «Дорогой путаник из Молепололе, простой ответ на ваш вопрос таков: вы не можете выйти из этого положения. Если вы скажете девушке, что она получила письмо, предназначавшееся сестре, она очень огорчится. Ее сестра (та, которой вы действительно хотели написать) подумает, что вы нехорошо обошлись с ее сестрой, и потому не будет хорошо к вам относиться. Ответ таков: вам надо перестать видеться с обеими девушками и приналечь на занятия. Когда у вас будет достойная работа и вы станете хорошо зарабатывать, вы найдете и полюбите другую девушку. Но убедитесь, что отправляете письмо именно той девушке, какой нужно».

Было еще два письма. Одно от четырнадцатилетнего мальчика, которого написать тетушке Эманг побудило то, что учитель его постоянно ругает. «Я старательный ученик, – писал он. – Я очень тщательно и аккуратно выполняю школьные задания. Никогда не кричу в классе и не толкаюсь, как другие мальчики. Когда учитель говорит, я всегда внимательно слушаю и улыбаюсь ему. У меня не бывает никаких неприятностей с девочками, как у других мальчиков. Я очень хороший мальчик во всех смыслах. Но мой учитель всегда обвиняет меня, если в классе что-нибудь случается и ставит мне плохие отметки. Я очень несчастен. Чем больше я стараюсь угодить учителю, тем больше ему не нравлюсь. Что я делаю неправильно?»

Всё, подумала мма Рамотсве. Вот что ты делаешь неправильно. Всё. Но как объяснить четырнадцатилетнему мальчику, что не нужно чересчур стараться, что именно это и раздражает его учителя. Лучше, думала она, быть чуточку плохим, не стоит быть слишком безупречным. Если ты безупречен, то вызываешь как раз такую реакцию, даже притом что учитель должен быть выше таких вещей. Но интересно, что скажет тетушка Эманг?

«Дорогой мальчик, – писала тетушка Эманг. – Учителя не любят таких учеников, как ты. Ты не должен говорить, что ты не такой, как другие мальчики, или люди решат, что ты похож на девочку». И это все, что тетушка Эманг смогла

Страница 3 из 13

сказать по этому поводу – какой-то пренебрежительный ответ. И теперь бедный встревоженный мальчик будет думать, что не нравится не только своему учителю, но и тетушке Эманг. Но возможно, в газете не хватило места, чтобы как следует разобраться с этим делом, потому что там было напечатано еще одно письмо, и довольно длинное.

«Дорогая тетушка Эманг, – начиналось письмо. – Четыре года назад моя жена родила нашего первенца. Мы долгое время не могли завести ребенка и были очень счастливы, когда он родился. Когда пришло время выбирать ему имя, жена предложила назвать его в честь моего брата, который живет в Махалапье, но навещает нас каждый месяц. Она сказала, что это будет правильно – раз у моего брата нет жены, хорошо, что его имя сохранится в семье. Я обрадовался и согласился.

Наш сын растет, и мой брат очень добр к нему. Он дарит ему подарки и сладости, когда приезжает. Мальчик очень любит дядю и всегда внимательно слушает его рассказы. Жена считает, что это хорошо – мальчик должен любить доброго дядю.

Но тут кто-то сказал мне: „Твой сын очень похож на своего дядю, можно сказать, как его собственный ребенок“. И тут я впервые задумался: вдруг мой брат – отец моего сына? Я посмотрел на них обоих, когда они сидели рядом. Они очень похожи.

Я очень люблю своего брата. Мы с ним близнецы, и всю жизнь все делали вместе. Но мне не нравится думать, что он отец моего сына. Я хочу поговорить с ним об этом, но боюсь сказать что-то такое, что внесет разлад в семью. Вы умная женщина, тетушка, как вы думаете, что мне делать?»

Мма Рамотсве прочитала письмо и подумала, как забавно оно звучит, – ведь они же близнецы. Если тетушка Эманг смеялась, читая письмо, то по ответу заметить этого было нельзя.

«Мне очень жаль, что это вас так беспокоит, – писала она. – Посмотритесь в зеркало. Разве вы не похожи на брата?» И в этом случае она больше ничего не написала.

Мма Рамотсве долго размышляла о прочитанном. Ей казалось, что у нее есть нечто общее с тетушкой Эманг. Обеим приходится иметь дело с проблемами других людей, и от обеих люди ждут избавления от своих затруднений. Но на этом сходство заканчивалось. Роль тетушки Эманг, казалось, была легче: она только должна была дать немногословный ответ на присланное ей письмо. Мма Рамотсве важные факты зачастую неизвестны, и требуется терпеливо собирать их. А когда это сделано, от нее требуется несколько больше, чем просто ответ. Ей нужно довести дело до завершения, и это не всегда так просто, как может показаться кому-нибудь наподобие тетушки Эманг.

Было бы соблазнительно, подумала она, написать тетушке Эманг, когда придется разбираться с каким-нибудь особенно запутанным делом. Написать и спросить, что делать в таких обстоятельствах. «Тетушка Эманг, только вы можете разрешить эту проблему!» Да, проделать такую вещь было бы интересно, но совершенно непрофессионально. Если ты частный детектив, как мма Рамотсве, то не можешь раскрыть секреты своего клиента перед всем миром; и Клоувис Андерсен говорил кое-что по этому поводу. «Держите язык за зубами, – писал он в „Основах частного расследования“. – Держите язык за зубами все время, но при этом старайтесь поощрять других вести себя противоположным образом».

Мма Рамотсве помнила этот совет и вынуждена была согласиться, что даже если он звучит лицемерно (возможно, это действительно лицемерие – делать одно и поощрять других делать совершенно противоположное), суть хорошего расследования заключается в том, чтобы дать возможность людям говорить. Люди любят поговорить, особенно в Ботсване, и, если ты предоставишь им такую возможность, они расскажут все, что тебе нужно знать. Мма Рамотсве в ходе своих расследований не раз убеждалась, что это правда. Если тебе нужен какой-то ответ, задай кому-нибудь вопрос. Это всегда срабатывает.

Женщина отложила газету и задумалась. Было чудесно вот так сидеть на веранде, размышляя о проблемах других людей, но день клонился к вечеру, и надо было переделать еще много дел. В кухне на другом конце дома лежал пакет с зеленой фасолью, которую нужно было вымыть и порезать. Лежала тыква, которая никак сама не приготовится. Лежали луковицы, которые нужно было положить в кастрюлю с кипящей водой и варить до мягкости. Это была часть женской работы, подумала она, которую никогда не переделаешь. Даже если можешь позволить себе посидеть и выпить чашку ройбуша или даже две, всегда знаешь, что потом от тебя кому-то что-то обязательно будет надо. Дети или мужчины ждут еды; грязный пол хочет, чтобы его вымыли; мятая юбка дожидается, что ее выгладят. Так все это и будет продолжаться. Чай – лишь временное решение жизненных проблем, хотя, несомненно, хорошо помогает. Возможно, стоит написать об этом тетушке Эманг. Большинство проблем может утратить свою остроту, пока пьешь чай и раздумываешь над тем, что можно сделать. И даже если это не решит проблем, то, по крайней мере, немного отодвинет их, что иногда нам нужно, так нужно.

Глава 2

Правильные и неправильные способы обращения со змеей

В следующий понедельник с утра главной темой обсуждения, во всяком случае среди мужчин, была состоявшаяся в субботу игра «Зебр» против «Замбии».

– Я был уверен, что мы выиграем, – заявил Чарли, старший ученик. – Я все время был уверен. И мы выиграли.

Мистер Матекони улыбнулся. Он не ликовал, как оба его ученика, которые впадали в буйство, узнав о поражении соперников. Он понимал, что если пристально рассмотреть все результаты, то радость случайной победы будет омрачена рядом проигрышей. Трудно, будучи маленькой страной – во всяком случае, по численности населения, – соперничать с более населенными странами. Если бы кенийцы хотели набрать футбольную команду, они могли выбирать из миллионов своих жителей, и то же самое справедливо, и даже еще в большей степени, по отношению ко всей Южной Африке. Но в Ботсване, даже если она бескрайняя, как небо, и даже если ей принадлежат эти огромные, обожженные солнцем пространства, живет не больше двух миллионов человек, годных для того, чтобы набрать из них команду футболистов. Поэтому трудно противостоять большим странам, как бы ботсванцы ни старались. Это, разумеется, относится только к спорту. Когда же речь идет о чем-либо еще, мистер Матекони знал – и гордился этим знанием, – что Ботсвана выстоит, и не только выстоит. Она никому ничего не должна, она не нарушает законов. Разумеется, она не совершенна; в любой стране происходят события, из-за которых ее народ испытывает стыд. Но, во всяком случае, люди знают, что происходит, и могут это открыто обсуждать.

Но футбол – это особое дело.

– Да, – сказал мистер Матекони. – «Зебры» сыграли очень хорошо. Я гордился ими.

– О! – воскликнул младший ученик, хватаясь за щуп, который предстояло вставить в двигатель машины, привезенной для ремонта. – О! Вы видели, как эти люди из Лусаки кричали около стадиона?

– Каждый может проиграть, – предостерегающе заметил мистер Матекони. – Помните об этом каждый раз, когда выигрываете. – Ему хотелось добавить: «И каждый может расплакаться, даже мужчина», но он знал, что говорить подобные вещи ученикам бесполезно.

– Но мы не проиграли, босс, – сказал Чарли. – Мы выиграли.

Мистер Матекони вздохнул. Он не раз испытывал

Страница 4 из 13

искушение прекратить попытки научить этих учеников чему-нибудь, относящемуся к жизни, но все же не оставлял их. Он полагал, что мастер должен сделать больше, чем научить своего ученика поменять масляный фильтр или проверить тормоза. Он должен показать ученикам, как подобает вести себя достойному механику, и лучше всего на примере. Каждого можно научить чинить машину – разве у японцев нет механизмов, которые способны создать машину самостоятельно, когда ими никто не управляет? – но не каждый может соответствовать стандартам достойного механика, человека, который мог бы дать совет владельцу автомобиля; человека, который мог бы сказать, что именно не в порядке с автомобилем; человека, который способен думать об интересах владельца и соответствующим образом действовать. Существует нечто, что должно передаваться среди механиков из поколения в поколение, а это не всегда просто.

Мистер Матекони взглянул на учеников. Они должны были пойти на очередное занятие в автомобильном колледже, но он сомневался, пойдет ли это им на пользу.

Он получал отчеты из колледжа относительно их успехов в академической части обучения. Читать эти отчеты не было приятно: ученики сдавали экзамены, и только. В отчетах каждый раз упоминались их несерьезность, их неряшливость. «За что мне достались такие ученики?» – спрашивал себя мистер Матекони. У него были друзья, которые тоже брали учеников, и они зачастую хвалились, как им повезло: молодые люди быстро набирали необходимые навыки и начинали отрабатывать свое жалованье. В самом деле, один из его друзей, у которого в учениках был молодой человек из Лобаце, прямо говорил, что этот юноша теперь знает больше об автомобилях, чем он сам, и к тому же умело обращается с клиентами. Это сразило мистера Матекони. «Как же мне не повезло, – подумал он, – что у меня оказались одновременно два неумелых ученика. Один такой ученик может считаться невезением, но двое – это редкостное несчастье».

Мистер Матекони посмотрел на часы. Не было смысла тратить время, раздумывая, как могли бы пойти дела, если бы обстоятельства сложились по-другому. Было много работы, которую следовало сделать сегодня, и предстояло одно дело, из-за которого ему придется уехать на большую часть дня. Мма Рамотсве и мма Макутси ушли на почту и в банк, и еще не скоро вернутся. Был конец месяца, а банки в такое время бывают сильно загружены. Лучше бы, подумал он, дни платежей были бы разные. Некоторым платили бы в конце месяца, как принято сейчас, а другие получали бы свою плату в какие-нибудь еще дни. Он даже подумал о том, чтобы написать в Торговую палату, но решил, что в этом мало смысла: есть вещи, которые кажутся высеченными из камня, их ничто не может поколебать. День платежа – одна из таких вещей.

Он снова взглянул на часы. Скоро нужно было отправляться на встречу с человеком, который собирался продать ему смотровой пандус. В мастерской «Быстрых моторов на Тлоквенг-роуд» уже был один, но мистер Матекони считал, что было бы полезно иметь второй, особенно если купить его по сходной цене. Но если он уедет на эту встречу, гараж останется на попечении учеников до возвращения мма Рамотсве и мма Макутси. Все может обойтись, но может и не обойтись, и мистера Матекони это беспокоило.

Он посмотрел на автомобиль, который медленно поднимали на пандусе. Большой белый автомобиль принадлежал Тревору Мвамбе, которого недавно назначили епископом англиканской церкви Ботсваны. Мистер Матекони хорошо знал нового епископа, ведь это он сочетал браком его с мма Рамотсве под раскидистым деревом в саду сиротского приюта, когда пел хор, а небо было чистым и высоким, и в другое время он не оставил бы ученикам этот автомобиль, но, кажется, по-другому не получалось. Епископ хотел получить свой автомобиль во второй половине дня, если возможно, потому что ему надо было присутствовать на собрании прихожан в Молепололе. Ничего серьезного с машиной не случилось, ее просто отдали для текущего техобслуживания, но мистер Матекони всегда любил проверить тормоза любой машины, прежде чем отдать ее, и, возможно, в этом автомобиле было над чем поработать. Тормоза – самая важная часть автомобиля, так полагал мистер Матекони. Если двигатель не работает, это, несомненно, выводит из себя, но, в сущности, не опасно. Вряд ли можно причинить себе вред, если будешь стоять на месте, но, конечно, можно сильно покалечиться, когда делаешь пятьдесят миль в час и не можешь остановиться. А дорога на Молепололе, как всем известно, опасна тем, что на нее выходят отбившиеся от стада животные. Стада должны находиться по другую сторону изгороди – таково правило, – но животные живут по своим законам и, кажется, всегда думают, что трава по ту сторону дороги лучше.

Мистер Матекони решил, что придется оставить епископский автомобиль на милость учеников, а он вернется как раз перед ланчем и проверит их работу. Он подозвал старшего ученика и проинструктировал его.

– Будьте очень внимательны, – сказал мистер Матекони. – Это автомобиль епископа Мвамбы. Я хочу, чтобы вы все сделали очень тщательно. Никакой небрежности.

Чарли уставился в пол.

– Я всегда очень внимателен, босс, – обиженно пробор мотал он. – Когда вы видели, что я работаю небрежно?

Мистер Матекони открыл было рот, но тут же раздумал говорить что-либо. Нет смысла связываться с этими парнями, подумал он. Что бы он ни сказал, все бесполезно, все проходит мимо их ушей. Мужчина повернулся и оторвал кусок бумажного полотенца, чтобы вытереть руки.

– Мма Рамотсве скоро вернется, – сказал он. – Они с мма Макутси уехали по делам. Но пока их нет, ответственность лежит на вас. Все понятно? Вам придется присматривать за всем.

Чарли улыбнулся:

– Да, все, босс, – ответил он. – Положитесь на меня.

Брови мистера Матекони поползли вверх.

– Ммм… – начал он, но не стал продолжать.

Когда занимаешься бизнесом, тревоги неизбежны.

Было тяжело все время беспокоиться о двух своих незадачливых молодых работниках, куда труднее оказалось бы возглавлять большую компанию с сотнями людей, работающих на тебя. Или возглавлять страну – работа, которая предъявляет столько требований. Мистер Матекони подумал, как это удается премьер-министрам и президентам спать по ночам, когда они отягощены таким количеством мировых проблем. Быть президентом Ботсваны нелегко, и, если бы мистеру Матекони был предложен выбор – жить в президентском дворце или иметь мастерскую «Быстрые моторы на Тлоквенг-роуд», он бы не колебался при выборе. Нельзя сказать, что жить в президентском дворце, с его прохладными залами и тенистыми садами, было бы неудобно. Это была бы очень приятная жизнь, но как же тяжко приходится президенту, когда каждый, кто обращается к нему, или почти каждый, чего-то хочет от него: пожалуйста, сделайте это, сэр; пожалуйста, сделайте то; пожалуйста, разрешите это, то или что-нибудь еще. В сущности, его собственная жизнь была похожей: почти каждый, с кем он виделся, хотел, чтобы мистер Матекони починил его машину, и желательно в тот же день. Примером могла служить мма Потокване со своими бесчисленными просьбами позаботиться о всяком плохо работающем механическом хламе, принадлежащем сиротскому приюту. Мистер Матекони полагал, что, если бы у него

Страница 5 из 13

хватило сил противостоять мма Потокване и ее приказам, он бы мог не без оснований претендовать на роль президента Ботсваны. Разумеется, президент, скорее всего, никогда не встречался с мма Потокване и, возможно, с трудом устоял бы перед этой мощнейшей из женщин с ее фруктовыми пирогами и льстивыми манерами.

В то утро ученики недолго были предоставлены самим себе. Вскоре после ухода мистера Матекони они удобно уселись на двух перевернутых бочках из-под масла, откуда могли наблюдать за прохожими. Молодые женщины, проходившие мимо, замечали устремленные на них взгляды и могли обернуться или сделать вид, что им неинтересно внимание молодых людей, но не могли не слышать их оценивающих замечаний. Это было отличное развлечение, и ученики были страшно разочарованы, когда всего через десять минут после ухода мистера Матекони внезапно появился белый фургончик мма Рамотсве.

– Что это вы делаете, рассевшись там? – крикнула мма Макутси, вылезая из фургончика. – Не думайте, что вас не видно.

Чарли посмотрел на нее с видом оскорбленной добродетели.

– Мы имеем такое же право на перерыв на чай, как все другие, – ответил он. – Вы ведь не все время работаете, правда? Вы тоже пьете чай. Я видел.

– Немножко рано прерываться на чай, – мягко сказала мма Рамотсве, взглянув на ручные часы. – Но это не важно. Я уверена, что у вас полно работы.

– Они слишком ленивы, – тихонько пробормотала мма Макутси. – Как только мистер Матекони уходит, они бросают инструменты.

Мма Рамотсве улыбнулась.

– Они еще очень молоды, – возразила она. – И нуждаются в присмотре. Так обычно бывает с молодыми людьми.

– Особенно с такими бестолковыми, как эти, – сказала мма Макутси, когда они входили в офис. – Подумать только, когда они кончат свое ученичество – а рано или поздно это случится, – они совсем разленятся. Представьте себе, приехать в мастерскую и увидеть, что ее возглавляет Чарли!

Мма Рамотсве промолчала. Она не раз пыталась уговорить мма Макутси относиться к этим молодым людям более терпимо, но казалось, что это невозможно. Мма Макутси считала, что от учеников не надо ждать ничего хорошего, и ничто не могло ее переубедить.

Женщины вошли в офис. Мма Рамотсве подошла к окну позади своего письменного стола и открыла его настежь.

День был теплый, и в маленькой комнате уже стало жарко; через окно, во всяком случае, поступал воздух, даже если этот воздух был горячим дыханием Калахари. Мма Рамотсве стояла около окна, глядя в безоблачное небо, а мма Макутси наполняла чайник для первого чаепития за день. Затем она повернулась и отодвинула свой стул от стола. И тут вскрикнула; этот крик прорезал воздух и заставил крошечного белого геккона спасаться бегом по доскам потолка.

Мма Рамотсве обернулась и увидела, что ее помощница стоит неподвижно, а на лице ее застыла гримаса страха.

– З-змея… – заикаясь, произнесла она. – Змея, мма Рамотсве! Змея!

В первый момент мма Рамотсве не пошевелились. Много лет назад в Мочуди отец учил ее, что при встрече со змеями важно не делать внезапных движений. Внезапное движение, совершенно естественное, может напугать змею, и она нападет, чего, по словам отца, большинство змей совсем не желают.

«Они не хотят тратить свой яд, – объяснял он ей. – И помни, что они так же боятся нас, как мы их, если не больше».

Но ни одна змея не могла быть напугана так, как мма Макутси, увидевшая у своих ног слегка покачивающийся из стороны в сторону капюшон кобры. Она знала, что должна отвести взгляд, потому что змеи могут плюнуть ядом в глаза своей жертвы с дьявольской точностью, – она знала это, но все же неотрывно смотрела в маленькие черные глазки змеи, крохотные глазки, в которых таилась угроза.

– Кобра, – прошептала она. – Под моим столом… Кобра.

Мма Рамотсве медленно отошла от окна. Взяла телефонный справочник, лежавший на ее письменном столе. Это была первая оказавшаяся под рукой вещь, которой она могла, если потребуется, запустить в змею, чтобы отвлечь ее внимание от мма Макутси. Но этого не потребовалось. Чувствуя вибрацию шагов, змея внезапно опустила голову и заскользила из-под стола мма Макутси по направлению к корзине для бумаг в дальнем конце комнаты. Это послужило сигналом для мма Макутси, и она, как только снова смогла двигаться, тут же бросилась к двери. Мма Рамотсве последовала за ней, и вскоре обе женщины оказались в безопасности за дверью офиса, которую захлопнули за собой.

Оба ученика оторвались от работы над автомобилем епископа Мвамбы.

– Там змея, – воскликнула мма Макутси. – Очень большая змея.

Молодые люди обежали машину и оказались рядом с потрясенными женщинами.

– Какая змея? – спросил Чарли, вытирая руки тряпкой. – Мамба?

– Нет, – ответила мма Макутси. – Кобра. С огромным капюшоном – вот таким. Прямо у моих ног. Она была готова броситься на меня.

– Вам повезло, мма, – сказал младший ученик. – Если бы она бросилась, вы бы уже были покойницей. Покойная мма Макутси.

Мма Макутси посмотрела на него с упреком.

– Я знаю, – вздохнула она. – Но знаешь, я не впала в панику. Я стояла спокойно.

– Это правильно, мма, – вмешался Чарли. – А теперь мы пойдем и убьем эту змею. Пара минут – и ваш офис снова будет безопасным местом.

Он повернулся к другому ученику, который взял два здоровенных гаечных ключа и один протянул ему. Вооруженные таким образом, молодые люди медленно приблизились к двери и приоткрыли ее.

– Осторожнее! – крикнула мма Макутси. – Это очень большая змея.

– Посмотрите рядом с корзиной для бумаг, – добавила мма Рамотсве. – Она где-то там.

Чарли заглянул в офис. Он стоял в дверях и не мог видеть всю комнату, но ему была хорошо видна корзина и пол около нее, и действительно, он сразу заметил змею, которая свернулась вокруг корзины; она слегка задвигалась, ощутив взгляд ученика.

– Вон она, – шепнул он другому ученику. – Вон.

Младший ученик вытянул шею и увидел на полу змею. Издав какой-то клич, он швырнул гаечный ключ через всю комнату. В цель он не попал – ключ врезался в стену за корзиной. Когда ключ упал на пол, змея приподнялась, снова расправив капюшон, готовая встретиться с источником опасности. Теперь Чарли бросил свой гаечный ключ, который тоже стукнулся о стену и, отлетев, задел кончик хвоста змеи. Змея начала хлестать хвостом по полу. И снова ее голова стала зловеще покачиваться, язык высунулся – рептилия пыталась понять, что это за шум, и оценить опасность.

Мма Рамотсве сжала локоть мма Макутси:

– Я не уверена, что эти парни…

Она не окончила фразу. В волнении женщины не заметили, как подъехал автомобиль и из него вылез светловолосый загорелый молодой человек.

– Мма Рамотсве, – спросил он, – что здесь происходит?

Мма Рамотсве повернулась к пришедшему.

– Ах, мистер Уитсон, – улыбнулась она. – Вы как раз вовремя. Там в комнате змея. Ученики пытаются убить ее.

Нил Уитсон покачал головой.

– Не надо убивать змей, – возразил он. – Дайте я посмотрю.

Он подошел к двери офиса и кивком головы велел ученикам отойти в сторону.

– Не пугайте ее, – сказал он. – Если вы ее напугаете, будет только хуже.

– Это очень большая змея, – с обидой в голосе произнес Чарли. – Мы должны ее убить, рра.

Нил заглянул в щель и увидел кобру, свернувшуюся

Страница 6 из 13

вокруг корзины для бумаг. Он обернулся к Чарли.

– У вас здесь найдется палка? – спросил он. – Просто палка. Любая подойдет.

Младший ученик пошел искать палку, а Чарли и Нил продолжали наблюдать за змеей.

– Нам нужно убить ее, – настаивал Чарли. – Мы не можем держать здесь змей. Что, если она укусит женщин? Если она укусит мма Рамотсве?

– Она укусит мма Рамотсве, только если почувствует себя в опасности, – ответил Нил. – А змеи чувствуют себя в опасности, только если люди наступают на них или… – Он помолчал и добавил: – Или кидают в них разные вещи.

Вернулся младший ученик, неся длинную ветку жакаранды – она росла у конца изгороди мастерской. Нил взял у него ветку и медленно вошел в офис. Змея наблюдала за ним, приподняв тело и слегка раздув капюшон. Внезапным движением Нил слегка ударил по спине змеи и прижал ее к полу. Затем, наклонившись, схватил извивающуюся змею пониже головы и поднял кверху. Хвост, который хлестал кругом в поисках опоры, вскоре тоже был крепко схвачен другой рукой.

– Готово, – сказал Нил. – Теперь, Чарли, нам нужен мешок. Наверное, у вас где-нибудь есть мешок.

Когда час спустя мистер Матекони вернулся, у него было прекрасное настроение. Смотровой пандус оказался в хорошем состоянии, а владелец не запросил за него слишком много. Сделка, собственно говоря, состоялась, и мистер Матекони внес задаток. Его радость от удачной сделки можно было заметить по улыбке, но вряд ли ученики обратили на это внимание, когда приветствовали его в мастерской.

– У нас тут было большое событие, босс, – сообщил Чарли. – В офис мма Рамотсве заползла змея. Очень большая змея, вот с такой головой. Да, вот с такой.

Мистер Матекони вздрогнул.

– В офис мма Рамотсве, – повторил он. – С ней все в порядке?

– Да, все в порядке, – ответил Чарли. – Ей повезло, что мы были рядом. Если бы нас не было, не знаю, как…

Мистер Матекони взглянул на младшего ученика, словно ища подтверждения.

– Да, рра, – сказал молодой человек. – Хорошо, что мы были здесь. Мы могли заняться змеей.

– А где она? – спросил мистер Матекони. – Куда вы ее выбросили? Вы ведь знаете, что, если оставить мертвую змею неподалеку, ее самец или самка приползут искать ее. И у нас будут неприятности.

Младший ученик посмотрел на Чарли.

– Мы избавились от нее, – сказал Чарли. – Этот человек из Моколоди, у которого вы покупаете запчасти. Он увез змею.

– Мистер Уитсон? – спросил мистер Матекони. – Увез змею?

Чарли кивнул.

– Не надо убивать змей. Лучше их отпускать, – сказал он. – Вы это знали, босс?

Мистер Матекони ничего не ответил. Он большими шагами подошел к двери в офис, постучал и вошел. В комнате за своими письменными столами сидели мма Рамотсве и мма Макутси и выжидательно смотрели на него.

– Ты слышал? – спросила мма Рамотсве. – Слышал про змею?

Мистер Матекони кивнул.

– Да, слышал, – сказал он. – Я просто счастлив, что ты не пострадала, мма Рамотсве. Это все, что меня интересует.

– А я? – спросила мма Макутси, сидя за столом. – Как насчет меня, рра?

– О, я рад, что вас не ужалила змея, мма, – отозвался мистер Матекони. – Очень рад. Мне бы не хотелось, чтобы кого-нибудь из вас ужалила змея.

Мма Рамотсве покивала.

– С мма Макутси этого едва не случилось, – сказала она. – Нам очень повезло, что здесь оказался твой друг. Этот человек знает все о змеях. Ты бы видел, как он схватил ее. Схватил, словно она было чонгололо или какая другая многоножка.

Мистер Матекони выглядел озадаченным.

– А я подумал, что это парни справились с ней, – сказал он. – Чарли говорил мне, что…

Мма Макутси рассмеялась:

– Они? Ох, рра, вы бы их видели. Они кидали в змею гаечные ключи и только рассердили ее. Они совершенно бестолковы. Совершенно.

Мма Рамотсве улыбнулась мужу:

– Они старались, как могли, конечно, но…

Она замолчала. Никто не совершенен, подумала она, и сама она выглядела в этой ситуации не самым лучшим образом. Никто из нас не знает, как мы будем справляться со змеями, пока не настанет время, и тогда большинство из нас поймет, что не очень хорошо. Змеи – одно из испытаний, какие жизнь посылает нам, и нельзя сказать, как мы отреагируем, пока не придет эта минута. Змеи и мужчины. И те и другие посланы, чтобы испытать женщин, и исход не всегда таков, как нам бы хотелось.

Глава 3

От бесплатной еды жиреют

После случая с коброй всем понадобилось время, чтобы прийти в себя. Ученики, убежденные в том, что сыграли главную роль в столкновении со змеей, весь день страшно гордились собой и при первой возможности подробнейшим образом рассказывали каждому посетителю мастерской всю историю, немилосердно приукрашивая истину. Мистер Полопетси, новый работник, которого взял в гараж мистер Матекони, принимая во внимание то, что он в случае надобности может оказать помощь «Женскому детективному агентству № 1», услышал все это, когда час спустя появился в гараже. Мистер Матекони послал его забрать покрышки со склада на другом конце города, что потребовало долгого ожидания. А теперь, вернувшись в грузовике, который обычно употреблялся для нужд гаража, мистер Полопетси услышал рассказ о произошедшем от Чарли, который на этот раз даже не упомянул об управляющем охотничьим угодьем Моколоди даже как о второстепенном действующем лице.

– Мма Макутси очень повезло, – сказал он, когда Чарли закончил рассказ. – Эти змеи бросаются как молнии. Очень быстро. От них не увернуться, если они решат напасть.

– Чарли тоже очень быстр, – возразил младший ученик. – Он спас жизнь мма Макутси. – Он помолчал и добавил: – А она его даже не поблагодарила.

Мистер Полопетси улыбнулся.

– Я уверен, что она очень ему благодарна, – сказал он. – Но вы, молодые люди, должны помнить, что никто не может быть слишком быстрым для змеи. Держитесь от них подальше. Я видел нескольких людей, которые пострадали от укусов змеи, когда работал в больнице. Они кончили очень плохо.

И он вспомнил, пока говорил, женщину, которую привезли из Оце, – женщину, которую укусила африканская гадюка, когда та повернулась с боку на бок ночью и потревожила толстую медлительную змею, вползшую в ее однокомнатный домик, чтобы погреться. В тот день он был на дежурстве в аптеке и оказался у входа в отделение «скорой помощи», когда бедняжку несли из машины, и видел ее ногу, которая так распухла, что кожа лопнула. А на следующий день он узнал, что женщина умерла и что у нее остались трое детей, у которых не было ни отца, ни бабушки. Он подумал тогда обо всех детях в Африке, у которых нет родителей, подумал, каково это – не иметь никого, кто любил бы тебя так, как любят родители. Он посмотрел на учеников. Они не думали о таких вещах, да и кто бы ждал от них этого? Это были молодые парни, а молодые люди, как им кажется, бессмертны, несмотря на то что действительность свидетельствует об обратном.

В гараже не было времени раздумывать на эти темы, нужно было работать. Мистер Полопетси выгрузил новые чистые протекторы с пометками мелом; мистер Матекони был занят тонкой работой – регулировал систему зажигания старого французского микроавтобуса, машины, которая ему не нравилась, с которой все шло не так и которая, по его мнению, давно заслужила пристойное погребение; а оба ученика заканчивали

Страница 7 из 13

техобслуживание ухоженного белого автомобиля епископа Мвамбы. Рядом, в офисе «Женского детективного агентства № 1», мма Рамотсве и мма Макутси перебирали свои бумаги. У них сейчас было мало работы, настоящее затишье, поэтому женщины пользовались возможностью систематизировать бумаги, и этот процесс возглавляла мма Макутси, которая прошла обучение в Ботсванском колледже делопроизводства.

– Нам говорили, что правильная систематизация – ключ к успешному бизнесу, – сказала она мма Рамотсве, просматривая стопку старых квитанций.

– О да, – откликнулась мма Рамотсве без большого интереса.

Она уже не раз слышала высказывания мма Макутси относительно систематизации и понимала, что здесь вряд ли можно сказать что-то новое. По ее мнению, была важна не теория, доказывающая пользу систематизации, а простой вопрос, работает она или нет. Правильная систематизация дает человеку возможность найти нужный лист бумаги, неправильная не дает.

Но выяснилось, что по этому поводу можно сказать больше.

– Можно систематизировать бумаги по датам, – продолжала мма Макутси, словно проводя урок в классе. – Или по именам людей, к которым относятся эти документы. Это две основные системы. По датам или по именам.

Мма Рамотсве взглянула на свою помощницу. Странно, что нельзя систематизировать бумаги в соответствии с тем, к чему они относятся. У нее самой не было специального образования, не говоря уже о Ботсванском колледже делопроизводства, но, безусловно, тематическая система, по ее мнению, была тоже возможна.

– А по темам? – спросила она.

– По темам тоже, – быстро добавила мма Макутси. – Я забыла. И по темам.

Мма Рамотсве на минутку задумалась. В ее офисе они систематизировали бумаги по имени клиента, что, по ее мнению, было вполне разумной системой, но интересно было бы, подумала она, ввести систему перекрестных отсылок в соответствии с тематикой дел. Тогда получилась бы большущая папка на тему измен, в которую можно было бы поместить все дела, связанные с этой мучительной проблемой, хотя, наверное, здесь нужно было бы ввести дополнительное деление. Можно было бы создать одну папку для подозрительных мужей и другую – для подозрительных жен, и, пришло ей в голову, возможно, даже еще одну для мужчин, находящихся в климаксе. Множество женщин, которые приходят к ней, беспокоятся о своих мужьях среднего возраста, и мма Рамотсве где-то читала о климаксе у мужчин и проблемах, которые возникают в связи с этим. Она и сама могла бы к этому кое-что добавить, если бы кто-то захотел узнать ее мнение.

Мма Рамотсве и мистер Матекони вернулись на ланч в дом на Зебра-драйв, они предпочитали поступать именно так, когда позволяли дела в гараже. Мма Рамотсве любила полежать после еды минут двадцать. При случае она даже могла немного вздремнуть, но обычно дело ограничивалось чтением газеты или журнала. Мистер Матекони не ложился, он любил прогуляться по саду и полюбоваться на свои овощи. Несмотря на то что он был механиком, в глубине души он, как большинство людей в Ботсване, оставался фермером и получал большое удовольствие от небольшого участка с овощами, которые ему удалось вырастить на этой засушливой земле. В один прекрасный день, когда он отойдет от дел, они переедут в деревню, возможно в Мочуди, и отыщут себе кусок земли для пашни и для скота. Вот тогда наконец будет время сидеть с мма Рамотсве на веранде перед домом и наблюдать за разворачивающейся перед ними жизнью деревни. Это был бы чудесный способ провести оставшиеся дни – в мире, радости, среди близких людей и домашнего скота. Хорошо было бы, подумал он, умереть на берегу реки, среди стада, чувствуя сладкое дыхание животных на лице и видя их темные, добрые глаза, наблюдающие за тобой до самого конца пути.

Мма Рамотсве, вернувшись после перерыва на ланч, увидела, что мма Макутси дожидается ее у дверей офиса. Она казалась взбудораженной.

– Там внутри ждет женщина.

Мма Рамотсве кивнула.

– Она сказала, чего хочет, мма? – спросила мма Рамотсве.

Мма Макутси ответила с некоторым раздражением.

– Она настаивает на том, чтобы поговорить с вами, мма. Я предлагала выслушать ее, но она ответила, что ей нужна главная дама. Так она сказала. Главная дама. То есть вы.

Видя неодобрение своей помощницы, мма Рамотсве сдержала улыбку. Мма Макутси всегда раздражалась, когда происходило что-нибудь подобное. Люди звонили и просили соединить их с боссом, вызывая у мма Макутси негодующие замечания.

– Не понимаю, почему они не могут поговорить сначала со мной, – брюзжала она. – Тогда я могла бы соединять их с вами после того, как скажу, кто они и о чем идет речь.

– Но это значит, что им пришлось бы повторяться, – заметила мма Рамотсве. – Они могут считать, что лучше подождать, пока… – Она замолчала. Вряд ли можно такими аргументами убедить мма Макутси.

И женщина, которая сейчас дожидалась в офисе, была еще одной из тех, кто не хотел сообщать мма Макутси, в чем дело. Что ж, это можно понять. Зачастую это решительный шаг – обратиться к частному детективу по поводу каких-то личных тревог. Тут трудно быть учтивым. Мма Рамотсве не была уверена, что сама набралась бы храбрости проконсультироваться с совершенно незнакомым человеком по поводу личных дел. Если бы, к примеру, мистер Матекони начал вести себя недостойно – невероятно, чтобы такое случилось, – сумела бы она пойти и рассказать кому-нибудь об этом или страдала бы молча? Женщина склонялась к тому, что страдала бы молча – это была ее реакция, – но другие, разумеется, вели себя иначе. Некоторым только в радость вывалить свои самые личные проблемы на того, кто готов слушать. Мма Рамотсве однажды сидела рядом с такой женщиной в автобусе, и эта женщина, пока они ехали от Габороне до Лобаце, рассказала ей все о своих чувствах к свекрови, о своих отношениях с сыном, который очень хорошо учился в школе, пока не встретил девушку, вскружившую ему голову и отвратившую его от школьных занятий, о любопытном соседе, который, как она замечала несколько раз, заглядывает в ее спальню с помощью бинокля. Наверное, такие люди лучше чувствуют себя, когда все рассказывают другим, но, должно быть, им трудно найти себе слушателя.

Женщина, сидевшая в комнате, пристально посмотрела на входившую мма Рамотсве. Они обменялись вежливыми приветствиями – в общепринятой форме, – пока мма Рамотсве усаживалась за свой стол.

– Вы мма Рамотсве? – спросила женщина.

Мма Рамотсве наклонила голову, замечая мелкие детали, которые могли бы дать ей возможность определить, кто эта женщина. Вероятно, ей лет тридцать пять, традиционная фигура, как у самой мма Рамотсве (возможно, даже более традиционная), и, судя по кольцу на пальце, она замужем за человеком, который мог расщедриться на массивное золотое кольцо. «Одежда, – писал Клоувис Андерсен в „Основах частного расследования“, – дает больше ключей к разгадке, чем что-либо другое (скажем, бумажник или книжка карманного формата). Смотрите на одежду. Она вам многое скажет».

Мма Рамотсве посмотрела на одежду женщины. Юбка, слегка растянувшаяся на традиционных бедрах, была из хорошего материала, нейтрального серого цвета. Она ни о чем не говорит, подумала мма Рамотсве, кроме того, что эта женщина заботится о своей

Страница 8 из 13

одежде и располагает деньгами, чтобы на эту одежду тратить. Блузка была белая и… она остановилась. На одном рукаве, чуть пониже локтя, виднелось красновато-коричневое пятно. Что-то забрызгало рукав, возможно соус.

– Вы повариха, мма? – спросила мма Рамотсве.

Женщина кивнула.

– Да, – согласилась она и хотела продолжить фразу, но остановилась и в замешательстве нахмурилась. – Как вы узнали, мма? Разве мы раньше встречались?

Мма Рамотсве повела рукой.

– Нет, – улыбнулась она. – Мы не встречались, но у меня такое впечатление, что вы повариха.

– Да, это так, – подтвердила женщина. – Должно быть, вы очень умная женщина, чтобы вот так сразу догадаться. Думаю, это потому, что у вас такая работа.

– Работа человека много говорит нам о нем, – сказала мма Рамотсве. – Вы повариха, возможно, потому что… дайте подумать. Потому что вы любите есть? Нет, не может быть. Это было бы слишком просто. Значит, вы повариха, потому что… Вы замужем за поваром. Я права?

Женщина присвистнула от удивления.

– Поверить не могу, что вы все это узнали, – воскликнула она. – Это удивительно.

Мма Рамотсве помолчала. У нее было искушение воспользоваться обретенным доверием, но она решила этого не делать.

– Причина, по которой я все это знаю, мма, – сказала она, – в том, что я читаю газеты. Три недели назад – или четыре? – в газете была ваша фотография. Вы победительница на конкурсе поваров. И в газете говорилось, что вы учились на повара в колледже здесь в Габороне и что ваш муж – повар в «Президент-отеле». – Она улыбнулась. – Вот откуда, мма, я и знаю такие вещи.

Это открытие было встречено смехом мма Макутси.

– Ну, видите, мма, – сказала она, – мы знали все это в тот момент, как вы вошли сюда. И мне вовсе не нужно было разговаривать с вами!

Мма Рамотсве бросила на помощницу предупреждающий взгляд. За ней надо было присматривать при клиентах, иногда она могла нагрубить им, когда думала, что они обходятся с ней без должного уважения, ведь она закончила Ботсванский колледж делопроизводства с выдающимся баллом. Надо будет как-нибудь поговорить с ней и сослаться на соответствующий раздел в книге Клоувиса Андерсена, где он описывает надлежащие отношения с клиентами. Не следует никогда набирать очки за счет клиента, предупреждал Клоувис Андерсен. Детектив, который пытается вы глядеть умным на фоне клиента, вовсе не умен – напротив.

Мма Рамотсве знаком попросила мма Макутси сделать чай. Чай помогает клиенту разговориться, а эта женщина выглядит обеспокоенной, и чай не помешает.

– Можно спросить, как вас зовут, мма? – начала разговор мма Рамотсве.

– Поппи, – ответила женщина. – Поппи Маопе. Обычно меня зовут просто Поппи.

– Какое красивое имя, мма. Мне бы хотелось, чтобы меня звали Поппи.

Комплимент вызвал улыбку пришедшей женщины.

– Я обычно стесняюсь его, – сказала Поппи. – И всегда пытаюсь скрыть его от людей. Мне кажется, это очень глупое имя.

Мма Рамотсве покачала головой. Имени Поппи нечего стесняться, но никогда не угадаешь, какие имена заставляют людей стесняться. Взять, к примеру, мистера Матекони. Почти никто – а может быть, и вообще никто не знает, что стоит за его инициалами: Дж. Л. Б. Конечно, он сказал ей, когда был ее женихом, но больше, кажется, никто этого не знает; во всяком случае, не знает мма Макутси, которая задала ей прямой вопрос и получила ответ, что она, к сожалению, не может сказать.

– Некоторые имена не подлежат огласке, – объяснила тогда мма Рамотсве. – И это как раз случай мистера Матекони. Он всегда был известен как мистер Матекони и таковым и желает оставаться.

Когда чай был готов, мма Макутси принесла и поставила на письменный стол две чашки. В этот момент мма Рамотсве заметила, что она будто бы что-то собирается сказать их клиентке, и бросила на нее предупреждающий взгляд.

– Я пришла к вам по частному делу, – начала Поппи. – Мне очень трудно говорить об этом.

Мма Рамотсве протянула руку через стол и легко коснулась локтя Поппи. Это проблемы, связанные с браком, подумала она, это всегда тяжело, они вызывают печаль и слезы, даже когда просто говоришь о них.

– Если это проблемы, связанные с вашим браком, мма, – сказала мма Рамотсве мягко, – помните, что мы, то есть мма Макутси и я, слышали все, что может быть сказано по этому вопросу. Нет ничего, о чем бы мы не знали.

– Ничего, – подтвердила мма Макутси, делая глоток. Она вспомнила о том клиенте, который пришел к ним на прошлой неделе и рассказал совершенно необычную историю. Как трудно было им обеим удерживаться от смеха, когда он описывал, как… Ох, не надо думать об этом, а то она опять начнет смеяться.

Поппи затрясла головой.

– Это другая проблема, – сказала она. – Мой муж хороший человек. Мы счастливы в браке.

Мма Рамотсве скрестила руки.

– Рада это слышать, – отозвалась она. – Много ли людей может так сказать о себе в наше беспокойное время? С тех пор как женщины позволили мужчинам думать, что не нуждаются в том, чтобы выходить замуж, все пошло не так. Вот что я думаю, мма.

Поппи на минуту задумалась.

– Я думаю, вы правы, – сказала она. – Посмотрите на всю эту кутерьму. Посмотрите, что сделало безверие. Люди умирают из-за этого, разве не так? Множество людей умирает.

Какое-то время все женщины молчали. Ни у кого не было возражений против того, что сказала Поппи. Это была правда. Чистая правда.

– Но я пришла не для того, чтобы говорить об этом, – сказала Поппи. – Я пришла, потому что очень боюсь. Боюсь, что потеряю работу, а если это случится, как мы сумеем заплатить за дом, который купили? Вся моя зарплата уходит на платежи за дом, мма. Вся, до последнего тхебе. Поэтому, если я останусь без работы, нам придется переезжать, а вы знаете, как трудно найти хорошее жилье. Домов недостаточно.

Мма Рамотсве вытащила ручку из ящика стола и сжала ее двумя пальцами. Да, эта женщина права. Ей, мма Рамотсве, повезло, что у нее есть дом на Зебра-драйв. Если бы она попыталась купить его сейчас, это оказалось бы невозможно. Как люди выживают, когда жилье стоит так дорого? Это представлялось ей загадкой.

Поппи смотрела на нее.

– Продолжайте, пожалуйста, мма, – попросила мма Рамотсве. – Надеюсь, вы не против того, что я кручу в руках ручку. Я слушаю вас. Когда вертишь что-то в руках, легче слушать.

Поппи махнула рукой.

– Я не против, мма. Можете вертеть. Я буду продолжать и расскажу вам, почему я боюсь. Но сначала мне придется рассказать вам немного о своей работе, потому что вам нужно это знать, если вы будете помогать мне.

Мне всегда было интересно готовить, мма. Когда я была девочкой, то именно я готовила еду на всю семью.

Меня научила готовить бабушка. Она умела сделать очень простую и очень вкусную еду. Из кукурузы. Из сорго. Эта очень простая еда была хороша на вкус, потому что бабушка добавляла туда известные ей травы. Травы или маленький кусочек мяса, если нам везло, или даже порезанные гусеницы мопане. Ой, какие они были вкусные! Я не могу устоять перед гусеницами мопане, а вы, мма?

– Никто в Ботсване не может устоять перед ними, – улыбнулась мма Рамотсве. – Я бы и сейчас не отказалась, но простите, мма…

Поппи сделала глоток чая.

– Да, эти гусеницы мопане! В конце концов я уехала в Южно-Африканскую Республику, чтобы пройти курс

Страница 9 из 13

кейтеринга. Мне очень повезло – и с тем, что там нашлось место для меня, и с обучением. За год я узнала множество вещей о том, как готовить. Я научилась готовить на сто, на двести человек так же легко, как все готовят на трех-четырех. Знаете, мма Рамотсве, это совсем не трудно, если у тебя есть нужное количество продуктов.

Я вернулась в Ботсвану и получила первую работу на одной из алмазных шахт около города Орапа. Там были столовые для шахтеров, и я была помощницей одного из поваров. Это была тяжелая работа, а шахтеры были ужасно голодные! Но я узнавала все больше и больше, и там я встретила моего мужа, который был там старшим поваром. Он готовил в гостевом доме, который компания держала для гостей. Им нравилось угощать этих гостей хорошей едой, и человек, за которого я вышла замуж, и был поваром, который все это готовил. Однажды муж решил, что хватит жить на алмазной шахте.

«Здесь нечего делать, – сказал он. – Здесь одна пыль, и только».

Я возразила ему, что нам не надо переезжать, пока мы не заработаем больше денег, но он был сыт всем этим по горло и хотел уехать в Габороне. По счастью, он легко нашел работу через человека, который останавливался в гостевом доме. Этот человек знал, что в «Президент-отеле» ищут шеф-повара. Поэтому муж стал работать там, а я скоро нашла работу в колледже, новом большом колледже, вы знаете, где это, мма. Я была очень довольна этой работой и счастлива, что мы можем жить в Габороне, где так много всего происходит и где нет этой вездесущей пыли.

И все шло прекрасно. Я не была старшей поварихой – ею была другая женщина. Ее зовут мма Цау. Она была очень добра ко мне и заверила меня, что после года работы мне повысят зарплату. Я была очень довольна, пока не поняла, что происходит что-то плохое.

У мма Цау есть муж, которого я видела раз или два около колледжа. Однажды одна из уборщиц сказала мне: «Знаете, этот человек съедает всю еду. Всю лучшую еду».

Я не поняла, о чем она, и спросила, о каком человеке идет речь. Она объяснила мне, что говорит о муже мма Цау, а в колледже есть кладовая, куда он приходит время от времени, и жена его кормит всем самым лучшим. В другие дни, сказала она, мма Цау уносит домой пакеты с самыми лучшими продуктами, чтобы приготовить еду для мужа дома. Еда принадлежит колледжу, сказала она, но отправляется прямо в рот мужа мма Цау, который все толстеет от этой прекрасной еды.

Сначала я не поверила. Я еще раньше заметила, что он очень толстый, но решила, такой он оттого, что у него жена прекрасный повар. Мужья хороших поваров часто бывают толще других мужчин, и, мне кажется, это естественно.

Я решила как-нибудь проверить, правдива ли эта история. Я замечала и раньше, что мма Цау во время ланча время от времени выходит из кухни, но у меня всегда было так много дел, что я не слишком задумывалась об этом. В кухне всегда что-то происходит, и бывает много причин, по которым старший повар может на короткое время оставить печи. Может быть, надо проверить припасы. Может быть, ответить по телефону. Может быть, разыскать своих помощниц.

В этот день я следила за мма Цау. Она вышла один раз, чтобы позвать одну из помощниц, которая стояла на солнышке рядом со зданием и ничего не делала. Я выглянула из окна и видела, как мма Цау грозила пальцем этой женщине и кричала на нее, хотя и не слышала что. Но я примерно представляла себе что именно.

Затем, через несколько минут, я увидела, как мма Цау подошла к дверце одной из печей, где подогревается еда, и вытащила блюдо. Мы обычно не пользовались этой печью. Она взяла блюдо, прикрытое металлической тарелкой, и вышла из кухни. Я подошла к окну и увидела, как она идет к небольшому зданию рядом с кухней. Там был старый офис, которым больше не пользовались, и кладовая. Мма Цау вошла в здание, пробыла там несколько минут и вышла без блюда, вытирая руки о фартук.

Я подождала несколько минут. Мма Цау была занята тем, что присматривала за помощницами, которые раздавали студентам тушеное мясо. Она объясняла им, что порции не должны быть слишком щедрыми, иначе не хватит тем, кто придет на ланч позже. Я услышала, как она говорила одной из помощниц, что нельзя давать больше еды тем студентам, которые им нравятся, тем, кто улыбается, оказавшись во главе очереди, и тем, с кем они состоят в родстве. Я не верила своим ушам. Мне кажется, нельзя говорить одно и делать совсем другое, как вы считаете, мма Рамотсве? Нельзя. Вот и я так думаю.

Настало самое подходящее время выйти из кухни, пока мма Цау отчитывает помощницу. Я вышла и побежала к зданию, в которое, как я видела, она входила. Я решила, что самое лучшее притвориться, что я что-то ищу, поэтому я не стала стучаться, а просто открыла дверь. Внутри был человек, очень толстый, это был муж мма Цау. Он сидел за небольшим столиком, а перед ним стояла огромная тарелка с куском мяса. Овощи там тоже были – картофель в подливке и несколько морковок. Перед ним на столе стоял томатный соус и лежала «Дейли ньюс», которую он читал, пока ел.

Я сделала вид, что удивилась, хотя на самом деле увидела ровно то, что и ожидала. Я поздоровалась с мужчиной и извинилась, что потревожила его. Он улыбнулся и сказал, что это неважно и что я могу искать то, за чем пришла. И снова принялся за свое мясо, которое так чудесно пахло.

Мма Рамотсве слушала рассказ, и рот ее раскрывался от удивления все шире и шире. Мма Макутси тоже, казалось, была ошеломлена тем, что говорила их клиентка, и сидела, не шелохнувшись, за своим письменным столом, не пропуская ни слова.

Поппи помолчала.

– Надеюсь, вам не кажется, что я была слишком любопытна, – сказала она. – Я знаю, что не нужно лезть не в свое дело.

Мма Рамотсве покачала головой.

– Но это было ваше дело, мма, – возразила она. – Безусловно, ваше. Это всегда дело людей, которые работают там, где кто-то другой ворует. Это дело каждого.

Поппи вздохнула с облегчением:

– Я рада, что вы так говорите, мма. Я бы огорчилась, если бы вы сочли это простым любопытством. Меня беспокоило…

– Ну, – перебила мма Рамотсве. – Вы должны решить, что делать. Вы поэтому пришли ко мне сегодня?

Этот вывод казался мма Рамотсве вполне обоснованным, но Поппи протестующим жестом подняла руки.

– Нет, мма, – сказала она. – Я решила действовать сразу. На следующий день я подошла к мма Цау и спросила ее о муже. Я спросила: «Почему ваш муж ест еду, принадлежащую колледжу? Разве вам не хватает своей собственной еды?»

Она в этот момент заглядывала в кастрюлю, а когда я задала вопрос, уронила ее – так удивилась. Затем она внимательно посмотрела на меня и сказала, что не знает, о чем я говорю, и что мне не стоит выдумывать такие дикие истории, а то кто-нибудь может подумать, что я говорю правду. «Но я видела его сама, – сказала я ей. – Я видела вашего мужа в кладовой, когда он ел мясо… Я видела его, мма».

Мма Макутси, до сих пор сидевшая тихо, больше не могла сдерживаться.

– Разумеется, мма, она не пыталась этого отрицать, – сказала она. – Эта дурная женщина! Брать мясо, которое предназначалось студентам, и кормить им своего жирного мужа! А налоги, которые мы платим за это мясо!

Поппи и мма Рамотсве поглядели на мма Макутси. Она пылала возмущением.

– Да, она не отрицала, – продолжала Поппи. – Когда я сказала ей, что видела все, что происходит, она какое-то

Страница 10 из 13

время ничего не говорила. Но она смотрела на меня прищурившись – вот так. Потом она сказала, что, если я расскажу об этом кому-нибудь, она обязательно сделает так, что я потеряю работу. Она объяснила мне, что ей будет нетрудно это сделать. Она просто скажет руководителям колледжа, что я не гожусь для этой работы и что им нужно нанять кого-нибудь еще. Она сказала, что ей поверят, а я ничего не смогу поделать.

– Надеюсь, вы тут же пошли в полицию, – в негодовании предположила мма Рамотсве.

Поппи фыркнула:

– Как я могла это сделать? У меня не было доказательств для полиции, а они скорее поверили бы ей, чем мне. Не забудьте, она старшая повариха. А я просто ее подчиненная.

Мма Рамотсве посмотрела на потолок. Она недавно читала статью о такого рода проблемах и теперь пыталась вспомнить, каким словом это обычно описывалось. Доносительство! Да, именно так. В статье говорилось, как трудно приходится тем, кто замечает что-то незаконное на работе. В некоторых странах существуют законы для защиты этих людей – в некоторых странах, но она не была уверена, относится ли это к Ботсване. Коррупция в стране не сильно распространена, но мма Рамотсве не знала, легче ли от этого судьба тех, кто сообщает куда надо о нарушениях.

– Так вы хотите, чтобы мы сделали что-нибудь в отношении этой женщины и ее воровства. Верно?

Это предположение, казалось, встревожило Поппи.

– Нет, – сказала она. – Я не хочу этого, мма. Подождите, пока я не закончу рассказывать свою историю.

Мма Рамотсве жестом попросила извинить ее, и Поппи заговорила снова:

– Я испугалась, мма. Я не могла решиться на то, чтобы потерять работу, поэтому я ничего не стала делать. Мне не нравилось, что человек ест принадлежащую государству еду, но потом я подумала, каково это будет – остаться без дома, и прикусила язычок. Но вот три дня назад мма Цау подошла ко мне в тот момент, когда я собралась уходить домой с работы. Муж на машине ждал меня у дороги. Я видела, как он сидит в автомобиле и смотрит в небо, он это любит. Когда ты шеф-повар, то все, что ты видишь, это потолок кухни и клубы пара. И когда оказываешься на улице, то с удовольствием глядишь в небо.

Мма Цау отвела меня в сторону. Ее трясло от гнева, и я подумала, что совершила какую-то ошибку в работе. Но дело было не в этом. Она схватила меня за руку и наклонилась ко мне. «Думаешь, ты очень умна, – сказала она. – Думаешь, что сможешь тянуть с меня деньги за то, что не расскажешь никому о моем муже, верно?»

Я не представляла себе, о чем она говорит. И сказала ей об этом, но она только расхохоталась. Она сказала, что порвала в клочки письмо, которое я написала. Затем она сказала, что при первой возможности, какая только ей представится, она избавится от меня. Она сказала, что это может занять несколько месяцев, но она, безусловно, сделает так, что я потеряю работу.

Поппи остановилась. К концу рассказа голос ее стал тоньше, да еще и прерывался всхлипываниями. Мма Рамотсве наклонилась вперед и взяла ее за руку.

– Не расстраивайтесь, мма, – мягко сказала она. – Она просто вам угрожает. Люди далеко не всегда выполняют свои угрозы, ведь правда, мма Макутси?

Мма Макутси взглянула на мма Рамотсве, прежде чем ответить. Она подумала, что люди часто делают именно то, чем угрожают, и даже больше, но сейчас было неподходящее время для того, чтобы выражать сомнения.

– Горячий воздух, – сказала она. – Можно подумать, что в Ботсване у нас полно горячего воздуха, если учитывать Калахари, но есть еще люди, как эта мма Цау, которые еще подбавляют горячего воздуха. Не стоит беспокоиться относительно горячего воздуха, мма.

Поппи взглянула на мма Макутси и чуть-чуть улыбнулась.

– Надеюсь, что вы правы, мма, – сказала она, – но не уверена. И, во всяком случае, что это за письмо? Я не писала ей.

Мма Рамотсве встала и подошла к окну. Поппи сказала, что шеф-повара любят смотреть на небо, когда у них есть такая возможность; да и частные детективы тоже, подумала она, женщины и частные детективы. В самом деле, все любят смотреть на небо, когда представляется возможность, потому что небо может ответить на многие вопросы, при условии, что человек сумеет прочитать ответы. И сейчас, когда она смотрела в небо, в эту гулкую пустоту, ей показалось очевидным, что Поппи была не единственной, кто знал об украденной еде, и тот, кто знал, воспользовался возможностью шантажировать мма Цау. К несчастью для Поппи, вина пала на нее, но это как раз характерно для жизни, разве не так? Часто обвиняют не тех людей, кого надо, и они страдают от того, что сделали другие. А небо при всем этом, небо, которое видит так много, остается равнодушным, совершенно равнодушным.

Проблема с шантажом, подумала мма Рамотсве, состоит в следующем: его жертвой зачастую становится правонарушитель, но из-за того, что его шантажируют, мы проникаемся к нему сочувствием. Но почему мы должны жалеть того, кого заставляют платить за проступок, который он совершил? Мма Рамотсве показалось, что эта проблема заслуживает серьезных раздумий. Возможно даже, что об этом можно задать вопрос тетушке Эманг. Тетушке Эманг…

Глава 4

Какого мнения феминистки о мужчинах

В этот вечер мма Макутси готовила еду для мистера Пхути Радипхути, который с недавних пор стал ее женихом. Пхути Радипхути был сыном старшего мистера Радипхути, успешного бизнесмена, фермера и владельца «Магазина самой удобной мебели». Она познакомилась с Пхути на занятиях танцами – оба они посещали Академию танца и движения. Это не была настоящая академия, у нее не было своего здания, да и никакого персонала тоже не было, кроме женщины, которая собирала плату, и инструктора, мистера Фано Фанопе, искусного танцора, успешно выступавшего в Йоханнесбурге и в Найроби. Слухи о помолвке распространились, и сам мистер Фанопе однажды вечером торжественно объявил, что академия гордится тем, что содействовала сближению этой пары.

– Танец – это контакт между людьми, – произнес он. – Когда вы танцуете с кем-то, вы разговариваете с этим человеком, даже не открывая рта. Ваши движения показывают, что у вас на душе, это очень важно. И вот почему так много счастливых пар встречается на танцах. И это еще одна причина, почему, если вы еще не записались на наш следующий курс, вы должны сделать это немедленно. Дамы, с вами может произойти то же, что с Грейс Макутси: вы можете найти здесь хорошего мужа. Господа, взгляните на мистера Пхути Радипхути, который отыскал свою красавицу. Пусть они будут счастливы вместе! Пусть они проведут много счастливых часов на танцплощадке – и везде!

Мма Макутси была тронута этой речью, несмотря на вульгарное упоминание о записи на следующий курс. Ей нравился мистер Фанопе, и она знала, что он действительно рад ее помолвке. Еще она знала, что вместе с ним этому рады еще многие участники курсов, хотя и не все. Одна из этих женщин, по имени Вайолет, когда-то учившаяся вместе с ней в Ботсванском колледже делопроизводства, во время речи мистера Фанопе глупо ухмылялась и что-то шептала стоявшему рядом мужчине, который едва сдерживал смех. На одном из предыдущих занятий мма Макутси обменялась несколькими фразами с Вайолет, когда та пренебрежительно отозвалась о зеленых туфлях мма Макутси, которыми та гордилась, и явно насмехалась над

Страница 11 из 13

Пхути Радипхути. Величайшим усилием воли мма Макутси сумела ответить бывшей сокурснице вежливо и даже вопреки самой себе сказала ей комплимент. Это было нелегко, так как Вайолет с трудом закончила Ботсванский колледж делопроизводства, получив около пятидесяти баллов, и, несомненно, интересовалась только тем, чтобы найти себе богатого мужа.

Заметив эту ухмылку, мма Макутси на один восхитительный миг вообразила, что она могла бы сказать Вайолет, если бы представилась возможность. И действительно, такая возможность представилась. В конце этого вечера Вайолет подошла к ней поближе и сказала:

– Ну, мма, ты сделала доброе дело. Очень мило с твоей стороны взяться приглядывать за мистером Радипхути. Должно быть, ему очень трудно было найти жену, а теперь ты согласилась выйти за него. Ты и в самом деле добра, но я, конечно, всегда так и думала.

Мма Макутси взглянула в лицо своему врагу. У нее были живы воспоминания о том времени в Ботсванском колледже делопроизводства, когда эти шикарные девицы, среди которых Вайолет была лидером, сидевшие на задних рядах в классе, обсуждали свои успехи в обществе и хихикали, когда мма Макутси или какая-нибудь другая трудолюбивая ученица получали похвалы от учителя. Тогда она ничего не говорила, и сейчас ей надо было бы смолчать. Но искушение было слишком велико.

– Спасибо, мма, – ответила она. – Но это мне повезло. Не каждой девушке достается такой муж. – Она помолчала, прежде чем продолжить. – Но я надеюсь, в будущем тебе повезет не меньше, чем мне. Как знать? – И она сладко улыбнулась.

Вайолет вытаращила глаза:

– Повезло? Ох, я в этом не уверена, Грейс Макутси! Не уверена, что это везение – заполучить такого мужчину. Во всяком случае, надеюсь, тебе будет неплохо. Возможно… – А потом она добавила: – Как знать?

Мма Макутси ощутила, что ее сердце забилось быстрее. Настало время решающего удара.

– В самом деле повезло, мма, – произнесла она. – Думаю, что любая девушка, какая войдет в эту семью, будет счастлива. И притом богата.

Вайолет вздрогнула:

– Богата?

– Ш-ш-ш… – сказала Грейс Макутси, приложив палец к губам. – Это неприлично – говорить о таких вещах. Поэтому я не стану упоминать «Магазин самой удобной мебели», он принадлежит среди прочего моему жениху. Я не должна говорить об этом. Но тебе знаком этот магазин, мма? Если накопишь денег, то можешь однажды прийти и купить себе стул.

Вайолет открыла рот, но ничего не ответила. Тут появился мистер Фанопе, пожал мма Макутси руку и увел ее к другой участнице курсов, которая хотела ее поздравить. Мма Макутси оглянулась на Вайолет, теребившую свою сумочку. Поймав взгляд мма Макутси, она не могла скрыть зависти. Здесь столько всего сплелось: обида, бедность, борьба. В ушах у мма Макутси зазвучал знакомый голос. «Это был недобрый поступок, мма Макутси, – сказала мма Рамотсве. – Не надо было этого делать».

«Я знаю, – мысленно ответила мма Макутси. – Но не могла удержаться, мма».

И голос мма Рамотсве немедленно смягчился. «Да, я понимаю, – сказала она. – Я понимаю». И это была правда, потому что, хотя мма Рамотсве была очень добра, она была обычным человеком и хорошо понимала, что бывают моменты, когда невозможно отказаться от маленькой мести, особенно такой, о которой потом будешь вспоминать с улыбкой, с удовлетворенной улыбкой.

Мма Макутси и Пхути Радипхути, будучи помолвленными, чувствовали себя прекрасно. Четыре дня в неделю, начиная с понедельника, Пхути приходил ужинать к мма Макутси, оставшиеся три дня он ужинал по очереди со своей престарелой тетушкой, своей сестрой и ее мужем и – по воскресеньям – со своим старым отцом. Ужины с отцом иногда оказывались для него испытанием, потому что память у отца была уже не та, что прежде, и он часто повторялся, в особенности когда говорил о скоте. Но Пхути был почтительным сыном и сидел с отцом часами, в то время как тот все говорил об одном и том же. Помнит ли Пхути красавца быка, которого он продал тому человеку из Махалапье? Помнит ли Пхути, сколько они заплатили за браминскую корову, купленную у фермера-бура в Зирасте? Отличная была корова, но когда же она умерла? Помнит ли Пхути, в каком это было году? А как насчет быка, который оказался в Махалапье? Помнит ли его Пхути? Точно?

Время от времени мма Макутси тоже ужинала с ними вместе в доме отца Пхути, она присутствовала при одних и тех же разговорах и изо всех сил старалась не задремать. Вопросы старика были бесконечны. Как выглядит скот в Бобононге в этом году? Не тощий? Он отличается от скота на юге страны? Она замечала, что в присутствии отца Пхути начинал заикаться сильнее. Во время ужинов в ее доме его заикание почти не было заметно, и это говорило об уверенности, которую ей удалось вселить в него. В ее обществе он вполне был способен произносить длинные и сложные фразы на английском или на сетсвана без малейшей запинки. Эта непривычная беглость, которой он был так горд, позволяла ему говорить о том, о чем он был не в состоянии сказать в течение многих лет, и рассказы так и лились из него: о детстве, о том, как он был подростком, о мебельном бизнесе и комфорте или о различных видах стульев, об удовольствии, о наслаждении найти кого-то, с кем он начнет совместную жизнь. Это было похоже на то, как если бы кончилась засуха – засуха долгого молчания, засуха, которая высушивает листья бетеля и покрывает их белым налетом, – и рассказы были как долгожданный дождь, наконец-то одаривающий землю зеленью.

Мма Макутси скоро выяснила, что Пхути любит из еды, и всегда готовила ему эти блюда. Конечно, он любил мясо, особенно стейк на косточке, которую с удовольствием обгладывал. Ему нравились костный мозг и зеленая фасоль с топленым маслом, тонкие полоски вяленого мяса с подливкой и пюре. Все это мма Макутси готовила для своего жениха, и каждый раз он восторженно хвалил ее, словно в первый раз. Ей нравились его похвалы, нравились комплименты насчет ее внешности. Она-то считала себя просто женщиной в сильных очках и с проблемной кожей; теперь она обнаружила, что является одной из красивейших женщин в Ботсване. А ее нос напоминает ему… тут он начинал бормотать, и она никак не могла уловить, что напоминает ему ее нос, но это, безусловно, были приятные ассоциации, поэтому ей не казалось особенно важным знать что именно.

В этот вечер, после происшествия со змеей, мма Макутси подробно рассказала Пхути о том, что случилось. Она рассказала о забавных попытках учеников преувеличить свою роль в изгнании змеи, и он смеялся. Затем она рассказала о визите Поппи и о рассказанной ей истории с воровством еды и угрозой увольнения.

После того как мма Макутси закончила рассказ, Пхути несколько минут сидел молча.

– И что? – спросил он в конце концов. – Что вы можете сделать, чтобы помочь этой женщине? Я не вижу, как вы можете сохранить ей работу. Что вы можете сделать?

– Мы могли бы доказать, что работы должна лишиться главная повариха – та, другая женщина, – сказала мма Макутси. – Это ее нужно уволить.

Пхути с сомнением посмотрел на нее:

– Может быть. Но я не вижу, как вы сможете это сделать. Во всяком случае, с чего вы начнете свое расследование?

Мма Макутси положила ему еще порцию пюре:

– Мы могли бы выяснить, кто шантажирует мма Цау. Затем могли

Страница 12 из 13

бы сказать мма Цау, что это не Поппи.

Пхути подумал, что это вполне здравое решение, но затем ему пришла в голову мысль получше, и, принявшись за пюре, он изложил ее мма Макутси:

– Безусловно, было бы лучше сказать мма Цау, что, если она уволит Поппи, мы сможем сказать начальству колледжа, что она крала еду. Конечно, это будет проще.

Мма Макутси уставилась на него.

– Но ведь это тоже шантаж, – возразила она. – Мы не можем работать, угрожая людям.

– Не вижу здесь ничего плохого, – сказал Пхути, стирая с подбородка каплю пюре. – Мы же ничего от нее не хотим. Если человек ничего не добивается для себя, это нельзя считать шантажом.

Мма Макутси обдумала это. Возможно, Пхути прав, но все же мма Рамотсве всегда подчеркивала, что цель не оправдывает средства и не нужно совершать ничего несправедливого, чтобы добиться справедливости. И все же было известно, что мма Рамотсве самой приходилось время от времени лгать при попытках узнать правду. Она как-то получила информацию от одного правительственного клерка, ссылаясь на несуществующую инструкцию; она притворялась другим человеком, когда расследовала ссору в семье бывшего министра, и если задуматься, подобный список оказывался довольно длинным. Во всяком случае, она прибегала к этому в попытках помочь нуждающемуся в помощи, и на самом деле это не было крупным обманом, но тем не менее было ложью, поэтому она задумалась, всегда ли мма Рамотсве была последовательной в этом отношении. Надо будет спросить ее об этом, а сейчас лучше перейти к какой-нибудь другой теме. Поэтому мма Макутси подняла взгляд от тарелки и спросила Пхути Радипхути, что произошло за день в мебельном магазине.

Он был рад уйти от философского анализа шантажа и с живостью пустился описывать трудности, с какими они столкнулись, получив трехногий стол. Фабрика настаивала на том, что отсылала стол с четырьмя ножками, но кладовщик на складе был так же твердо убежден, что по прибытии у стола было только три ножки.

– Возможно, это еще один случай для мма Рамотсве, – сказала мма Макутси. – Она очень умело выясняет подобные вещи.

Пхути улыбнулся.

– У мма Рамотсве есть более серьезные дела. Она должна расследовать настоящие преступления.

Мма Макутси уже приходилось слышать такое неправильное, но распространенное мнение. Ей было лестно думать о том, что репутация «Женского детективного агентства № 1» так высока, но она не могла позволить Пхути, своему собственному жениху, оставаться в неведении относительно того, чем они на самом деле занимаются.

– Нет, – сказала она. – Мма Рамотсве не расследует настоящие преступления. Она занимается всякими мелкими делами. – Какими мелкими, она показала, сблизив, почти сомкнув, большой и указательный пальцы. – Но, – продолжила она, – эти мелкие дела важны для людей. Мма Рамотсве часто говорила мне, что наши жизни состоят из незначительных вещей. И я думаю, она права.

Пхути тоже подумал, что она права. Он был слегка сбит с толку, лишившись иллюзий относительно того, что «Женское детективное агентство № 1» имеет дело с серьезными преступлениями. Ему было приятно иметь невесту, не говоря уже о том, что у невесты была такая достойная профессия, и он с гордостью говорил друзьям, что помолвлен с известным детективом. И разумеется, в точном смысле этого слова мма Макутси была детективом, и не имело большого значения, что она имеет дело с мелкими бытовыми преступлениями. На самом деле это, возможно, было даже к лучшему. Детективу другого рода могла грозить опасность, а по отношению к будущей жене Пхути бы этого не хотелось. В мебельном бизнесе не существовало ни малейшей опасности, он стал бы для мма Макутси подходящим местом работы, если бы ей пришло в голову оставить расследования. Пхути раздумывал, не сказать ли об этом своей невесте, но решил, что не стоит. Он не хотел, чтобы мма Макутси думала, что брак с ним заставит ее подчиняться его планам, он слышал, что женщины сейчас неохотно воспринимают подобные идеи, в том числе и хорошие, потому что мужчины слишком долго приказывали женщинам. И если женщины сейчас отстаивают свою точку зрения, то он с радостью соглашается с ними. Не то чтобы он сочувствовал тем, кто называет себя феминистками, нет: он как-то слышал одну из таких женщин по радио и был шокирован ее агрессивностью по отношению к мужчине, который брал у нее интервью. Эта женщина обвинила репортера в высокомерии, когда тот усомнился в ее утверждении, что мужчины, как правило, обладают меньшими способностями, чем женщины. Она сказала, что его время «закончилось» и что мужчины вроде него будут отметены в сторону феминистическим движением. Но если мужчин нужно отмести в сторону, раздумывал Пхути Радипхути, где они окажутся? Будут ли для них построены специальные дома, где они будут выполнять нетрудные задания, в то время как женщины будут заниматься важными текущими делами? Будет ли разрешено мужчинам выходить из этих домов по тщательно продуманным маршрутам (разумеется, в сопровождении)? Несколько дней после этого интервью Пхути Радипхути беспокоила мысль о том, что он будет отметен в сторону, и ему приснился ужасный сон – можно сказать, кошмар, – в котором его действительно отметала в сторону метлой огромная феминистка. Это было неприятное переживание – кувыркаться в пыли под крепкими ударами метлы этой страшной женщины.

Он посмотрел на мма Макутси, которая резала мясо на тарелке. Она умело обращалась с ножом, пододвигая отрезанные кусочки к вилке. Затем вилка оказывалась перед ее ртом, который широко раскрывался, принимая пищу, и зубы смыкались. Мма Макутси улыбнулась жениху и кивком головы показала на его тарелку, призывая продолжать еду.

Пхути посмотрел на свою тарелку. Тут ему вдруг пришла в голову мысль, что мма Макутси могла быть феминисткой. Он не понимал, почему так подумал. Она никогда не пыталась отмести его в сторону, но не было никакого сомнения относительно того, кто был ведущим, когда они танцевали вместе в Академии танца и движения. Мистер Фано Фанопе объяснял, что в бальных танцах всегда ведет мужчина, но Пхути счел, что совершенно неспособен вести женщину и охотно подчинялся рукам мма Макутси, лежавшим на его плечах и пояснице. Делало ли это ее феминисткой или просто женщиной, которая может указывать, когда мужчина не представляет себе, как вести в танце? Он поднял глаза от тарелки и посмотрел на мма Макутси. Увидел свое отражение в стеклах ее больших круглых очков и улыбку на ее губах. Возможно, лучше всего спросить ее, подумал он.

– Мма Макутси, – начал он, – есть одна вещь, о которой я хочу тебя спросить.

Мма Макутси положила нож и вилку и улыбнулась ему.

– Можешь спрашивать, о чем хочешь, – сказала она. – Ведь я твоя невеста.

Он проглотил комок в горле. Лучше всего задать прямой вопрос.

– Ты феминистка? – выпалил он.

Он нервничал и слегка запнулся на слове «феминистка», так что в нем послышался двойной или даже тройной звук «ф». Его заикание значительно уменьшилось после знакомства с мма Макутси и ее согласия выйти за него замуж, но, когда он волновался, заикание возвращалось.

Мма Макутси была несколько удивлена таким вопросом. Она не ожидала, что подобная тема может возникнуть, но раз ей задали вопрос – ответ мог

Страница 13 из 13

быть только один.

– Конечно, – просто сказала она. Ответив, она посмотрела на жениха сквозь свои большие круглые очки и снова улыбнулась. – Теперь большинство женщин феминистки. Ты не знал об этом?

Пхути Радипхути был не в состоянии ответить. Он открыл рот, но слова, которые в последнее время приходили в его голову так легко, казалось, покинули его. Это было старое, знакомое чувство – попытка ясно выразить мысли с помощью голоса, который пропадал время от времени. Он представлял себе будущее, полное нежности и взаимной заботы, а теперь ему показалось, что придется столкнуться с криками и конфликтами. Его отметут в сторону, как отмели в этом сне, но от этого уже нельзя будет пробудиться.

Он посмотрел на мма Макутси. Как мог он, при всей своей осмотрительности, так ошибиться? Это его всегдашнее невезение, на него никогда не обращали внимания женщины – и им никогда не будут любоваться, его никогда не будут уважать, а будут критиковать и укорять, так он представлял себе обращение феминисток с мужчинами. Они указывают мужчинам их место, лишают их мужества, издеваются над ними. Все это открылось Пхути Радипхути, когда он мрачно глядел то на свою невесту, то снова на тарелку, где оставшиеся куски еды, похожие на гущу из супа, лежали холодные и нетронутые.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/aleksandr-makkoll-smit/sinie-tufli-i-schaste-16898457/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Купить и скачать книгу в rtf, mobi, fb2, epub, txt всего 14 форматов