Режим чтения
Скачать книгу

Жажда, жизнь и игра (сборник) читать онлайн - Дмитрий Босов

Жажда, жизнь и игра (сборник)

Дмитрий Босов

«Жажда, жизнь и игра» – это название книги было выбрано не случайно. Сборник рассказов включает в себя выборочные произведения из трех циклов рассказов: «Парад миниатюр», «Кто вы, доктор Клинт?» и «Перекресток времен и миров». Читателю предлагается своеобразная экскурсия в мир вымышленный, где простота соседствует рядом с изощренными поворотами судеб, мудрость граничит с обыденностью, фантастика, триллер, любовная история и притча тесно переплетены друг с другом.

Дмитрий Босов

Жажда, жизнь и игра (сборник)

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Дмитрий Босов, 2015

© ООО «Написано пером», 2015

Из цикла рассказов «Парад миниатюр»

Звезда

Рассказ посвящается моему другу Паншину Михаилу

Голос телевизионного диктора разбудил его, и он машинально посмотрел в сторону настенных часов, стрелки которых в тот момент показывали время 6:30. Буйство и заботы наступающего дня еще только дремали в объятьях просыпающегося большого города, и Макс понимал, что на все про все ему остается не более полутора часов. Холодный душ, бритье, бодрящий кофе, беглый просмотр теленовостей на фоне поглощения черной жидкости и бутербродов – таким неизменно оставалось почти каждое его утро, не считая выходных. Работа, дом, загородный отдых, пятничный и субботний обычный пробег по барам и клубам – слишком привычный жизненный маршрут тысяч и миллионов, проносящихся мимо Макса навстречу своим обязанностям и делам. И только иногда, просыпаясь посреди ночи, он чувствовал, как что-то неведомое влекло его к огромному открытому окну квартиры, находящейся на восемьдесят третьем этаже, и он, еще полусонный, любовался яркой неизвестной звездой, непрерывно мигающей, казалось, в ответ его пробуждающемуся любопытству, до тех пор, пока сон снова не брал свое.

А несколько часов назад, задолго до звучания голоса диктора, по ту сторону небес коренастый бородач в лабораторном халате отвернулся от экрана, на котором только что стоял незнакомец в нелепой пижаме перед открытым окном небоскреба, и негромко произнес:

– Я думаю, он знает. По крайней мере, догадывается.

– Ерунда, – откликнулся его напарник, худощавый высокий мужчина с рыжей шевелюрой, потирая руки о поверхность такого же рыжего халата. – И всего-то ты опасаешься, Глард. Они этого сами хотели – никого не любить, кроме себя, думать лишь о своем благополучии, жить и развлекаться, не размышляя о чем-то более существенном, нежели удовольствия и наслаждения. Я думаю, эксперимент удался на славу.

– С этим не поспоришь, – отозвался Глард, вновь вглядываясь в экран, на котором человек под кодовым именем 312.147, называющий себя Максом, мирно спал под полотняным покрывалом, лишь слегка двигающимся в такт его дыханию.

– Но долго ли они так протянут, Борк?

– А это уже не наша забота, Глард, – отрезал в ответ худощавый, презрительно пожав плечами. – Ведь это их выбор, а не наш с тобой. И вообще, наступило время для подачи отчета за прошедшие сутки наблюдения. Так что давай лучше займемся делом и оставим другим ненадежный удел фантазий о грядущем.

Макс спал, и ему снилось, что посреди пятничного клубного веселья все вокруг него словно сошли с ума, и лишь он почему-то разговаривает со звездой. Только о чем? Он не помнил…

После дождя

После дождя ночной воздух наполнился удивительной свежестью, и Крипт не стал отказывать себе в удовольствии вдохнуть в легкие как можно больше живительной субстанции, словно младенец, инстинктивно отвечающий на первый зов жизни.

За последние сто лет этот дождь был первым и единственным, поэтому Крипт чувствовал себя словно родившимся под счастливой звездой. Казалось, сама судьба нежно поцеловала его в темя. На какое-то время не надо будет утолять жажду опротивевшей жижей подземных грунтовых вод, так что этот небесный водный поток действительно был даром богов.

Отбросив противогаз в тени пятиэтажного дома давно брошенного города, Крипт жадно пил эту поистине неземную жидкость, стоя посреди огромной пустыни, покрывшей целый континент на тысячи километров. И ему чудилось, что вся Земля с той же неистовой жадностью вдыхает, как свершившееся чудо, воздух свежести после дождя. И тихо шепча в небеса, он неожиданно обратился к ним не с хулой и проклятьями в адрес давно умерших беспечных предков, бездумно прожигавших жизнь будущих поколений, а со слезами молитв о грядущем. Потому что впервые через столько лет перед блеклой тенью его жизни наконец замаячила, как тонкий и неустойчивый лучик света, хоть какая-то надежда на то, что у него еще есть время и будущее.

Пена и чешуя

Море обрушивалось со всей своей силой на берег, который невозмутимо выдерживал все, ничем не выдавая своего беспокойства. Внезапно новый поток воды выбросил на сушу крупную рыбу и несколько мелких рыбешек, которые отчаянно подпрыгивали на тяжелом песке, задыхаясь от массивного пресса прибрежного воздуха.

– Дедушка, – сказал внук рыбака, глядя на то, как буквально через минуту поток новых волн унес всю рыбу обратно в разбушевавшееся море, – ты всегда говорил мне, что во всем есть смысл. Тогда скажи мне, какой смысл в том, что мы только что с тобой увидели?

Старик, аккуратно укладывающий сеть на огромном камне, при этих словах лишь слегка выпрямился и еле слышно произнес, ни на секунду не отрывая взгляда от своего прежнего занятия:

– В жизни – как в море. Есть крупные рыбы, и есть мелкие рыбешки. Но когда неведомая сила судьбы на мгновение выбрасывает их из потока привычной жизни и пышных ритуалов иерархий, каждый понимает, если он хоть на йоту не глуп и самонадеян, что перед лицом судеб мира все равны. А все остальное – лишь пена и чешуя, но не более того.

Песнь ветра

Дерево колыхалось от неистового ветра, пошатываясь могучими ветками, будто великан, вросший по пояс в затягивающую его тело землю. Песнь разбушевавшейся стихии, казалось, проносилась повсюду, отдаваясь эхом вдали.

«Ничто не вечно!» – произнес отец сыну, и шепот этот звучал в его ушах, бесцеремонно вторгаясь в воспоминания. Когда-то и он вопрошал отца, как и сейчас спрашивал сын: «Скажи мне, что является главной истиной в этом мире?». И теперь наступило то время, когда он, видя, как вдали почти открыты ворота Безмолвия и Покоя, должен сказать те же слова, добавив только одно в письме, которое его плоть от плоти получит через несколько лет, чтобы смягчить внезапно пришедшую боль. «Ничто не вечно!» – устало прошептали губы старика в умиротворенной улыбке наперекор неизбежному: «Но надо помнить. И надо жить». И ветер с дубом пели с его душой в унисон, смеясь в лицо неизбежностям будущих дней.

Пенсионный возраст

Рассказ посвящается моему замечательному другу И. Ш., беседы с которым и подтолкнули к созданию этого произведения.

Этого дня Фэнс ждал как манны небесной. Только вчера окончился его последний рабочий день, и ему исполнилось восемьдесят шесть. Весь трудовой коллектив – администрация, коллеги и сослуживцы – искренне поздравляли его с достижением официально установленного законом возраста выхода на пенсию. Он
Страница 2 из 9

то и дело ловил на себе завистливые взгляды бывших подчиненных и совсем еще молодых белых воротничков, не имеющих и десятой части его стажа и опыта работы. Даже директор с бокалом в руках сказал в его честь несколько трогательных слов, отмечая особую прилежность в делах и дотошность профессионала, что явилось для всех полной неожиданностью.

В какой-то момент бывшему бухгалтеру Фэнсу Скорпи в потоке воспоминаний так взгрустнулось, что захотелось остаться на своем рабочем месте еще на пару лет. Хорошо, что он грубо одернул неожиданно заявившую о себе сентиментальность, и вновь его мысли приняли позитивное направление. Еще бы! Ведь по законам демократической Олигарии каждый гражданин, достигающий пенсионного возраста, должен уволиться и, собрав с собой самое необходимое, отправиться на самолете до сказочного острова Эльдоро, где пенсионеров ждали все блага жизни: бесплатные гостиничные номера и рестораны, круизы на яхтах и гидромобилях, внимание участливого юного медперсонала, развлечения и многое другое. О таком рае на Земле Фэнс в свое время и мечтать не мог, начав свою трудовую жизнь с десяти лет – обычного для Олигарии возраста приема на работу. Три четверти века почти беспрерывного труда в череде нередких бессонниц и нервных ночей, когда он неожиданно просыпался почти каждый час из-за леденящего кровь ужаса опоздать на работу! Страшно вспомнить!

С появлением Эльдоро отпали замысловатые процедуры по выплате ежемесячных пенсий, поскольку на «острове пенсионеров», как его прозвали в народе, деньги были ни к чему.

Билет давно забронирован и вещи все собраны, но бывший бухгалтер будто прирос к креслу в ожидании чего-то ему непонятного.

– А может, просто не ехать никуда, – тихо произнес он вслух, дотошно изучая трещины на потолке в своей зале. – Мне так не хочется покидать этот дом.

И он уставился в стену напротив, на которой тикали большие часы, неоднократно в свое время спасавшие от опозданий. Сколько раз он замечал их только к вечеру рабочего дня, когда уже не оставалось никаких сил на любую работу по дому!

«Ну что за глупости тебе лезут в голову?!» – с укоризной обратился он мысленно к самому себе. Ведь Маргарита каждые полгода шлет ему открытки! Ей там, несомненно, хорошо! Значит и ему там будет отменно!

Маргарита была когда-то в юности его первой и последней любовью, но они расстались из-за работы, потому что ни ему, ни ей некогда было устраивать свою семейную жизнь. Теперь хотя бы на пенсии они будут вместе. Так что надо собираться и ехать.

Но он все равно продолжал неподвижно сидеть в кресле. Неожиданно повисшую в квартире тишину нарушил зуммер дверного звонка, но кому нужно было звонить в его дверь в такой день? Лениво и неторопливо пенсионер подошел к двери и так же медленно отворил ее. У входа стоял незнакомый молодой человек, одетый в черную куртку, блондин с зелеными глазами.

– Простите, с кем имею удовольствие говорить? – добродушно улыбнулся нежданный гость, приветливо изучая взглядом хозяина квартиры. – Мне нужно видеть господина Фэнса Скорпи.

– Это я, молодой человек, – отозвался бывший бухгалтер, недоверчиво глядя в его лицо. – Что именно вы хотели?

– Пенсионный отдел социальной службы послал за вами транспорт, – вновь обаятельно улыбнулся незнакомец, показав хозяину квартиры поистине белоснежного вида зубы. – Если вы готовы, я могу сопроводить вас в аэропорт, чтобы вы не опоздали на самолет.

– Ах, это, – расплылся в ответ в улыбке Фэнс и посмотрел на собеседника теплым взглядом; в котором присутствовала нотка благодарности за столь необычное внимание. – Увы, молодой человек, не нужно было беспокоиться. Я доберусь до аэропорта позже. А если вдруг не поеду никуда, это же не страшно. Скорее всего, я еще побуду здесь пару деньков, а, возможно, и недель. Я так привязался к собственному дому, что мне почему-то больно и подумать, что вскоре придется с ним расстаться.

– Да, понимаю, – кивнул в ответ гость, все так же приятно улыбаясь ему. – Это очень патриотично. Очень пафосно… но и очень… глупо.

– Что? – не расслышав в растерянности, произнес Фэнс.

– Да так, ничего. Ничего существенного, – ответил блондин, понимающе цокнув языком.

Он плавно выхватил из кармана куртки пистолет и, не целясь, выстрелил старику в сердце, одновременно подхватив на весу его чуть было не рухнувшее на ковер прихожей тело. Не спеша уложив его в кресло, незнакомец поднес левую руку к уху, произведя еле слышный щелчок, и быстро произнес:

– Вызываю Центр, прием. Улица Ротшильда 5–12. Ситуация критичности третьего уровня. Требуется группа по интенсивной уборке.

Почти через шесть минут в квартиру вошли пять человек, и вскоре тело Скорпи из нее исчезло. Только в процессе копошения и обыска в комнатах из контекста распоряжений выхватывались отдельные фразы:

– Пробить и зарегистрировать все контакты Скорпи.

– У него остался лишь внук Август, адрес: город Спенсер, улица Моргана 86–18.

– Отлично. Все идет по плану, предусмотренному сводом характеристик ситуации третьего уровня.

– Капитан Крим, вашей задачей остается посещение третьей лаборатории Центра.

– Так точно, господин майор.

Десять часов спустя Фэнс Скорпи прошел таможенный контроль в аэропорту Эльдоро, и, выйдя на площадь, разделявшую здания аэропорта и почты, небрежно плюнул себе под ноги. Постоянные перелеты не утомляли его нисколько, ведь именно во время полетов ему хоть как-то удавалось выспаться за все эти нескончаемые годы напряженной работы.

Через несколько минут он уже отправлял красочную открытку Августу Скорпи, презрительно скривив губы. Потом он долго сидел на лавке и курил, глядя, как метрах в ста от него нищие, буквально облепившие полуразбитый вход в метро вход в полуразбитую подземку метро, на разных языках голосах просили милостыню и все время пили какую-то мутную жидкость грязно-серого цвета.

Он снова сплюнул себе под ноги и уставился невидящим взглядом вдаль. Эльдоро, остров-рай для пенсионеров. Кто-то из древних сказал: чтобы все поверили в ложь, она должна быть чудовищной. Система отлаженно работала уже двадцать лет. Давно, в годы жизни его деда, пенсионный возраст сначала подняли до 65-ти лет, потом до 73-х, после – до 79-ти, и наконец – до 86-ти лет. Но все равно сильным и богатейшим мира сего этого было мало. И тогда какие-то пиарщики-ловкачи придумали Эльдоро – и люди быстро забыли простую истину о бесплатном сыре в мышеловке. Зачем получать пенсии, если есть Эльдоро? А сбои… сбои можно легко уладить. Как сегодня.

Он снова тяжело вздохнул и уставился своими зелеными глазами в небо. В лаборатории хорошо знали свое дело и загримировали его так, что родная мать Фэнса Скорпи, будь она жива, и та бросилась бы ему на шею.

Но зачем ему лезть в эти дебри? Это его работа, и за нее хорошо платят. Что за сентиментальность накатила на него сегодня?

И блондин с зелеными глазами в гриме, напоминавшем внешне бывшего бухгалтера, а ныне покойного пенсионера Фэнса Скорпи, так и продолжал сидеть в парке острова нищих – реальной изнанки сказочного острова Эльдоро, не сходящего с рекламных плакатов и роликов телеэкранов Олигарии. До пенсии ему оставалось всего лишь тридцать семь лет.

И пусть весь мир
Страница 3 из 9

подождет!

– Ты просто бесчувственный ублюдок, – бросила она ему, поспешно удаляясь прочь, навстречу неизвестности, которая уже вовсю маячила на краю полуденного горизонта.

Он лишь молча пожал плечами, ни на долю секунды не отрываясь от своего излюбленного занятия. Он только три минуты назад прошел семьсот двадцать второй уровень в мегакомпьютерной игре Plint, и уже пятый год вел ежедневные баталии с озлобленными монстрами, нежданно-негаданно вторгнувшимися в самое сердце Акрайи, виртуальной планеты унгурдов.

С тех пор дел было невпроворот, и он, сначала по шестнадцать, а потом и по двадцать часов в сутки, пропадал здесь, питаясь лишь консервами и всем тем, чем был забит стол, не переставая ни на секунду следить за событиями, разворачивающимися на экране.

Внезапно в нижнем правом углу мелькнул неожиданно открывшийся аудиофайл, и он, посчитав его частью периодически возникающей сопроводительной инструкции, позволил ему зазвучать в процессе своего яростного активирования пулеметной стрельбы посредством правой кнопки компьютерного джойстика. Но слова, которые он услышал, разрушили саму суть игровой эйфории:

«Когда-то давно я встретила и полюбила тебя, Кай. Я была готова идти на край света и спасать тебя из плена не только Снежной королевы, но и всех напастей вселенной. Но это было так давно и до тех пор, пока не появилась Игра.

Акрайя была создана ими, Союзом Корпоративных миров, для того, чтобы зомбировать тех, кто когда-либо был способен возмущаться несправедливостью устроения нашего нового процветающего мира всеобъемлющей консюмерности. И у них получилось. Миллионы людей буквально заболели игровой лихорадкой, не находя более ни желания, ни сил оторваться от обороны Акрайи. Годы я терпела и ждала, ждала и надеялась, надеялась и страдала от терпения и ожидания.

Но сегодня я неожиданно узнала, что в мире отныне упразднены государства, границы, страны и города. Игровой рефлекс разрушил все. Людям больше не интересна реальность. Она кажется им жалкой на фоне отретушированных проекций фигур и картин, занимающих виртуальное пространство. Нет больше нации, нет больше любви, нет больше чувств. Есть только Игра – и ничего более, ибо Союз Корпоративных миров также пал от рук своего же детища.

И лишь немногие находят в себе силы противостоять и сопротивляться игромании. И потому я ухожу, Кай. Я иду к ним, чтобы обрести, а не потерять себя здесь. Ведь как бы я не обманывала себя, тебя я потеряла давно. И Игра вряд ли вернет мне былое.

Прощай, Кай. Но если ты сможешь превозмочь свою одержимость, я оставлю тебе записку, как найти меня, в тайнике, недалеко от места нашей первой встречи. Твоя Герда».

Раздумье отняло почти полминуты – целую вечность для солдат Акрайи. Вскоре он уже вновь и вновь нажимал на кнопку, расстреливая в упор компьютерных зомби и мутантов-пришельцев, сидя в самом эпицентре глобальной мировой катастрофы и огромного мегаполиса, отныне лишенных языка шумных улиц и буйства жизни в красках. Планета, пережившая эпидемии, мировые войны и обещанные наивными пророками катаклизмы, не обнаружила даже и тени опасности в том, что фактически поставило ее цивилизации на колени.

Наступил страшный час экранного бога, требующего пожертвовать всем.

Кай только неловко дернул плечами. Какие-то записки ему были уже ни к чему, ведь он разучился читать и писать и почти уже не помнил, кто он. К тому же, впереди его ждал новый, семьсот двадцать третий, уровень. И пусть весь мир подождет!

Жажда, жизнь и игра

Неудержимая жажда иссушала его жизнь. Годы шли своим чередом и казались длинной тянучкой, купленной ненароком в заштатной забегаловке. Последние пять лет были просто невыносимы. Бредовые будни потерянных в прошлом временных отрезков преследовали его повсюду, в особенности совершенно не оставляя в покое воспоминания, которые то и дело нещадно жалили его самолюбие. Что он сделал в жизни и чего добился? Его жизнь – никчемное существование и не более того – вот что он фиксировал изо дня в день, ревностно попрекая себя каждой бессмысленно потраченной минутой. Но толку было мало. Перемены не шли вслед за сетованиями – очевидность повседневности – и вскоре жизнь в очередной раз возвращалась на круги своя.

И чем больше жажда нереализованности нетерпеливо требовала своего, тем сильнее и разнузданнее его дразнила судьба, играя с ним, словно с куклой из папье-маше. Стоило ему лишь на миг приблизиться к своей цели, как неудержимый вихрь из неудач и бед тут же вмешивался в процесс, в конце концов разметав все то, что с таким трудом было создано.

Слезы давно бы уже текли по его щекам, но он не видел в них никакого смысла. И со временем дал себе зарок: никому и никогда не показывать степень собственной уязвимости. Только самые близкие знали, что его веселый безудержный смех в действительности был сродни отчаянию самоубийцы, бредущего по краю разверзнувшейся пропасти. Прошло немало лет, прежде чем он, устав с ожесточением биться в закрытые двери творчества и вдохновения, решил окончательно со всем завязать.

Но именно в те роковые для него мгновения случилось нечто. Он взял в руки старый карандаш и безукоризненно чистые листы, чтобы попрощаться навсегда со своими терпеливыми помощниками – письменными принадлежностями, которые были молчаливыми свидетелями его горделивых взлетов творческого Икара, неизменно оборачивающихся падением в объятья посредственности и вторичности, – и неожиданно написал то, чем действительно мог гордиться. С удивлением он осознал, что в этот раз ничто не помешало ему добиться желаемого. Сидя с завершенной рукописью в руках и недоумевая от происходящего, он вдруг неожиданно все понял.

Препятствия жизни и невзгоды прожитого, сонм бессонниц и трепет нереализованных мечтаний, горечь страданий и леденящая ярость бессилия – все они на самом деле были его поводырями и наставниками. И не будь их на его жизненном пути, не было бы и достигнутого, как без плоти и крови нет жизни ни для одного высокоразвитого живого существа.

А может быть, житейское море вновь забавлялось им, выдумав куда более изощренную игру, нежели прежде? Ему было уже все равно. Единожды утоливший жажду яркого света творчества, пусть лишь на миг осветившего непроглядную прежде тьму, отныне все игры воспринимает всерьез, объявляя саму серьезность нелепой игрой. И оставшиеся позади в его прошлом годы больше не казались ему чем-то никчемным и потерянным в новом свете развернувшихся во всей красе странных и поистине чудесных событий.

Ангел и демон

Было около шести часов вечера, но на улице стояла такая духота, что, казалось, на Земле вскоре воцарится ад. На небе не было видно облаков, и само оно напоминало бескрайнюю пустыню, широко раскинувшую свои свинцовые объятья между человеком и космосом.

Возможно, вышеописанное выглядело бы преувеличением в глазах многих жителей небольшого южного города, которые лениво шли домой, радостно неся на своих плечах окончание очередного рабочего дня. Но она так не думала.

«Заводи машину, дура! И уезжай, пока не поздно», – настойчиво и уже почти раздраженно шептал ей внутренний голос. Она с самого полудня сидела в машине, совершенно никуда не направляясь, и по ее
Страница 4 из 9

щекам не переставая текли слезы…

Его свадьба была назначена на завтра, ровно в полдень. Она ничего не смогла бы сделать, чтобы как-то остановить, вразумить или отговорить его. Виной всему были деньги мисс Мерч, которые, словно невидимый и непреодолимый барьер, встали между ними. И какой толк теперь был от слов любви, которые он шептал ей на ухо лишь пару недель назад? Теперь все было кончено.

Что вообще он думал о ней, и любил ли он ее? Она смотрела в зеркальце автомобиля и задавала себе этот назойливый вопрос, который так и жужжал возле ее уха, изводя терпение до предела, словно какое-то жаждущее и не упускающее своего кровососущее насекомое. Казалось бы, разве он не нуждался в ее помощи? Сердце переполнилось на миг светлой надеждой. Точно, в действительности, он ее любит и продолжает любить. И его бракосочетание – лишь нелепая игра! Вот сейчас она протрет изящными кулачками покрасневшие от беспрерывных слез глаза – и все будет как прежде!

Но никогда и ничто уже не будет как прежде. Она вспомнила его сбивчивый и с запинками изложенный пересказ разговора с Дэвидом Брондесом. Тогда дядюшка сказал ему:

– У нас накопилась невероятная куча долгов, мой дорогой племянник. Я всю жизнь оберегал тебя и заботился о тебе, как о собственном сыне. Но теперь твоя женитьба должна стать весьма выгодной партией для старинного рода Брондес. Иначе мы разорены, и тогда земли и владения нашей фамилии уйдут с молотка, оставляя позорное клеймо нищеты на нашем родовом знамени и гербе. Ты должен спасти нас, Джеймс! Наши жизни, как и честь всего нашего рода, в твоих руках!

Она уставилась на стекло авто, а слезы так и текли из ее глаз, почти ослепляя. Лучше бы он лежал в больнице или даже в реанимации, и они не виделись много лет. Она не хотела даже помыслить о том, что завтра в полдень он женится на другой. А теперь все отговаривали ее идти на свадьбу, опасаясь скандала, из деликатности. Манеры, этикет, деликатность… да к черту их!!! Ей казалось, что она просто сошла с ума от любви.

На свадебную церемонию она все-таки пришла, хотя это было неверно подобранным словом. Она просто ворвалась туда на нее, повсюду встречая удивленные и возмущенные лица, но ей в таком состоянии духа было совершенно плевать на всех. Священник уже готовился было к завершению своей продолжительной речи, когда она грубо перебила его и высказала Джеймсу в лоб все, что она думала об этой свадьбе. Публика вначале ошарашено замолчала, но позже разразилась стрекотанием слов и жужжанием голосов на разнообразные лады. Невеста, грузная дама пожилых лет, только поморщилась в ответ, словно хотела тем самым изобразить, как выглядит залежавшийся на прилавке магазина лимон. И здесь в происходящее неожиданно вмешался жених, который произнес:

– Да она сумасшедшая! Гоните ее вон!

Остолбенев от удивления, она глядела на него в упор, не веря своим ушам. Словно молния, боль пронзила ее и без того настрадавшееся сердце. Она смотрела ему прямо в глаза, совершенно не обращая внимания на слезы, которые снова ручьями потекли по ее щекам. Зато его это не останавливало. Размахивая руками, он выкрикивал угрозы и оскорбления, которые морально били по ней, не жалея, наотмашь.

– Ты что же думала: я свяжу свою жизнь с тобой? Да что ты себе возомнила вообще? Я наследник традиций старинного графского рода, и у моих предков тоже случались интриги с простолюдинками. Но никто и никогда не связывал с ними жизнь узами брака! Ты была просто игрушкой в моих руках! Ты это хотела услышать здесь? Ты пришла разрушить мою будущую семейную жизнь, в которой нет места такой как ты. Так теперь найди в себе силы выслушать всю правду до конца! Я думал, что у тебя хватит ума не прийти сегодня сюда. Но нет! Ты надеялась услышать от меня слова раскаяния и любви? Их не будет! Вот моя избранница! И раньше небеса разверзнутся и преисподняя откроет свою жадную огненную пасть, нежели я изменю хоть что-либо в своем решении! И никто, повторяю, никто – ни ангелы, ни демоны, ни какие иные силы не смогут помешать мне и моим планам!!!

И жених сердито крикнул священнику, отвернувшись от нее:

– Продолжайте, святой отец! Завершите, в конце концов, эту изрядно затянувшуюся церемонию!

Вдруг неожиданно страшный гром потряс небесный свод, а земля задрожала от внутреннего грохота. Одновременно, словно сговорившись между собой, с бушующих небес на землю спустился ангел, величественно паря в воздухе, а из образовавшегося пролома в земле появился устрашающего вида демон, лениво преодолевающий препятствия из каменных завалов на своем пути. В толпе гостей кто-то истошно закричал, и все бросились без оглядки врассыпную, оставляя оцепеневших от неожиданного зрелища священника, жениха, невесту и незваную гостью.

Священник лишь пробормотал что-то в ответ и рухнул в обморок. Следом за ним чувств лишилась и невеста.

Тем временем страшного вида демон не терял времени. Он схватил жениха за лацканы шикарного выходного костюма и, перебросив его, словно сопливого мальчишку лет четырех, через руку, с издевкой в голосе сказал:

– Ты недостоин любви, ничтожный человечишка! Своим пустым бахвальством ты оскорбил геенну огненную и небеса и должен поплатиться за это. Пусть для всех смертных это станет назидательным уроком, и они думают в следующий раз, прежде чем что-то утверждать, будоража толпу. Теперь твое место в аду. Там любят таких как ты.

И молча привычно поволок его вниз, как мясник тащит упирающегося барана, прямо в сторону разлома в земле, из которого сам только недавно вышел. Жених, расширив зрачки от бушующего в его груди страха, стал кричать и вырываться. Но посланник ада не обращал на происходящее ни малейшего внимания. Он методично тащил свою добычу к разлому до тех пор, пока не закричала она:

– Стойте! Стойте, демон! Нет! Не делайте этого!

Адский посетитель оглянулся и посмотрел ей в лицо, мрачно покачав внушающей ужас головой и застыв на полпути. Ангел же посмотрел на нее с удивлением и сказал:

– Не стоит любить тех, кто недостоин тебя! Ему самое место в аду, разве нет, милая моя?

При этих словах она лишь потупила взор и проговорила с надрывом в голосе:

– Я знаю, знаю, божий ангел. Но в душе я желала спасти его и хотела подарить ему себя, мечтая во имя любви очистить его душу и стать для него всем.

– И чего же ты хочешь сейчас, – вопросил ее ангел, – милосердия для него? Ты хочешь вытащить его из ада, где ему самое место, и подарить ему рай? Но неужели ты не понимаешь, что тебе самой тогда придется занять его место в аду? Природа, даже потустороннего мира, не терпит пустоты…

– Я готова, ангел, – после недолгого молчания обреченно сказала она, вскинув вверх руки и зажмуривая глаза, словно решаясь в ту же секунду именно с этого места упасть в самую сердцевину преисподней.

– Но не я, – ответствовал небесный посланник и решительно взмахнул крыльями. Тут же за его спиной непонятным образом появился демон, который держал в руках обреченного жениха.

– Отдай его, Вельзевул, – произнес ангел, указывая пальцем на ее избранника, который к тому времени уже съежился от охватившего все его существо ужаса и лежал в позе зародыша, почти не дыша, судорожно держась за огромную ручищу демона.

– Нет, он принадлежит нам, – грубо прорычал в
Страница 5 из 9

ответ демон, нетерпеливо взмахивая длинными пальцами. – Он сам продал Хозяину свою душу в тот день, когда решился на этот брак.

– Но ты ведь слышал? Она хочет спасти его и просит забрать ее с собой в ад вместо него, – прошептал ангел, без тени страха глядя демону прямо в глаза.

– И какой толк мне от нее там, в преисподней? – отмахнулся Вельзевул. – Ее непогрешимость в ее любви. Ей не место в аду.

– Но тогда, заклятый приятель, остается только одно, – заключил из всего сказанного ангел и на этот раз широко взмахнул крыльями.

В тот же миг все преобразилось вокруг и яркий свет ударил отовсюду, ослепляя своим чарующим великолепием. Видение продолжалось не более одного мгновения, не длиннее одного самого короткого вдоха младенца, лежащего и сладко спящего в колыбели под неусыпным и ласковым надзором матери.

Неожиданно жених вырвался из объятий демона, встал и, пошатываясь, медленно подошел к ней.

– Я так сильно… люблю тебя, – вот и все, что он смог ей сказать.

Упав перед ней на колени, он с усилием поднял вверх голову и смотрел на нее глазами, полными слез.

– Опять ваши райские уловки, Михаил, – произнес демон и, раздраженно ударив оземь хвостом, добавил: – Не могу я на эту вечную мелодраму смотреть. Боюсь, что стошнит. Лично мне пора обратно.

– Но это же чудо! Это же самое настоящее чудо, – прохрипел неожиданно очнувшийся от обморока священник. Он жадным взглядом ловил образ ангела, с восторженным почтением оглядывая его с головы до ног, но, заметив вблизи от него демона, дернулся как ударенный током и прикрыл глаза, бормоча про себя молитву. Ангел подошел к нему, положил руку на его разгоряченный лоб и тихо произнес:

– Да, это чудо Божье. Ведь это любовь. А любовь ниспослана Богом людям, и она есть сам мир, и сам Бог. Она побеждает все, и не нам стоять у нее на пути. Когда-нибудь настанет день и час – и она победит все зло, что есть на Земле.

– А вот это мы еще посмотрим, мой оптимистичный друг, – прошипел демон, щелкая хвостом и одновременно превращаясь в огромную противного вида муху, которая, оглядев присутствующих, неудовлетворенно цокнула и проговорила на прощание:

– Последняя битва еще впереди. И не нужно торопиться делать выводы преждевременно. Привет Святому Франциску!

Последние слова Вельзевула, очевидно, предназначались архангелу Михаилу, который лишь усмехнулся в ответ и заметил:

– А ты все тот же шутник, повелитель мух! Я-то думал, падшим неизбежно отшибает голову, и юмор не их конек!

– А то, – отозвался собеседник и тут же растворился в огромной расщелине, которая вскоре так же убралась сама собой, будто ее и вовсе не бывало.

Но влюбленные и не заметили, как исчез из поля зрения не только демон, но и ангел. Они лишь стояли и смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, боясь вновь потерять то, что с таким огромным трудом только что обрели наперекор всему.

Интервью

Неспешным шагом незнакомец вошел в затемненную комнату огромных размеров, в которой за видавшим виды столом сидела она. Лишь недавно наручники сняли с ее рук, и пленница еще тяжело двигала кистью. Вошедший загородил ей свет, и лампа осталась за его спиной, но глаза и веки преступницы горели огнем, не в силах выдерживать яркость свечения, режущего без жалости. Она силилась закрыть глаза, но раствор, который несколько часов назад вколол ей молчаливый угрюмый врач, фактически парализовал их.

Незнакомец без слов сел в кожаное кресло за столом, прямо напротив нее. Лениво щелкнув пальцами, он активизировал медиазаписывающее устройство, посмотрел на нее в упор и кивком головы дал понять, что интервью началось.

Незнакомец: Приветствую вас, Ангер Оу! Меня зовут Хаат Вэ! Я представляю единственную на нашей планете медиакорпорацию Тару. Наши новости самые свежие, наши интервью наиболее эксклюзивные. Тару – абсолютный лидер в мире новостей за последние полтора тысячелетия!

Ангер Оу: Что вам нужно от меня? Сначала были допросы, потом угрозы и пытки, а теперь являетесь вы. И все это при том, что меня держат в неизвестном месте, совершенно незаконно, уже третьи сутки. И я спрашиваю вас, как задавала этот вопрос другим: по какому праву меня удерживают здесь?

Хаат Вэ (улыбаясь): Вы же прекрасно понимаете, Ангер Оу, что все требования и заявления, противоречащие политике государства Семи Сфер, будут предварительно удалены из эфира. Вы и сами хорошо знаете, что совершили преступление, поставив под сомнение и угрозу основополагающие устои нашего общества.

Ангер Оу: До сих пор не могу понять, что именно я нарушила? В чем мое преступление? За что меня взяли под стражу и содержат в этой комнате? Я гражданка другого государства, представитель иной цивилизации! Вы не можете привлечь меня к ответственности по своим законам! Я подчиняюсь законам Галактического Союза!

Хаат Вэ (улыбка которого медленно перерастает в гримасу озлобленности): Вы ошибаетесь, гражданка Ангер Оу! Все, кто попадает в зону влияния государства Семи Сфер, должны склонить голову перед его законами и беспрекословно подчиняться им. А вы преступили один из самых незыблемых законов государства Двух С, как любовно именуют его наши сограждане. Но сначала расскажите о себе. Наш читатель, зритель и слушатель в одном лице хочет знать все о вашем детстве и юности. Знать все, чтобы впредь не последовать вашему примеру. Итак, расскажите нам о своем детстве. Где и когда вы родились?

Ангер Оу (отстраненно): Я родилась на планете, название которой вам ни о чем не скажет. О ней почти забыли и в самом Галактическом Союзе, хотя стыдно не помнить о своей прародине. В любом случае, я знала ее имя с самого своего появления на свет. Земля, Земля… Сколько раз я повторяла это чудесное слово на различные лады. Мои сверстники и сверстницы хотели быть кем угодно, и только я с самого младенчества мечтала о бескрайних просторах космоса.

Хаат Вэ (нетерпеливо): И что же дальше? Вы сбежали незаконно на корабле и, нарушив предписания своего так называемого Галактического Союза, украли спасательный звездобот, чтобы в конце концов оказаться на нашей планете?! В таком случае, к заслуженному наказанию вас привела сюда сама судьба! И разве можно поспорить с этим теперь, когда вы сидите напротив меня в ожидании неминуемого справедливого приговора?

Ангер Оу (иронично): Глупости! Ничего я не нарушала! У меня диплом пилота первого класса всех видов межпланетного транспорта, и этому я обучалась в Звездной Академии, в столице Галактического Союза – Зироксе. Двенадцать земных лет я командовала огромным штатом специалистов, состоящим из женщин и мужчин. Только в последней миссии потребовалось вмешательство исключительных профессионалов своего дела, и за неимением таковых мне пришлось брать все в свои руки. В результате мой корабль получил повреждение в открытом космосе, недалеко от вашей планеты, и мне пришлось в срочном порядке приземляться, но вместо радушного приема разъяренные аборигены тут же меня скрутили. И в результате я здесь: сижу перед вами и слушаю этот очередной бред.

Хаат Вэ (с изумлением в глазах): И вы действительно командовали мужчинами? Да это просто неслыханно! Это недопустимая дерзость!

Ангер Оу (равнодушно пожимая плечами): А что тут такого особенного? Для Галактического Союза
Страница 6 из 9

это совершенно обычная практика. Мужчины и женщины давно уже не только равны в правах, но и взаимозаменяемы на рабочих местах! Не пол, а профессионализм измеряет пригодность человека к работе.

Хаат Вэ (вскакивая с кресла и вопя): Да как вы смеете здесь и при мне развивать такую ересь! Замолчите немедленно! Достаточно и половины сказанных вами слов, чтобы Высший суд государства Семи Сфер безотлагательно приговорил вас к смерти! О чем вы только думали? Разве вы не ведаете, что незнание законов не освобождает от ответственности? Основы основ нашего общества – это мысли о том, что женщине в космосе делать нечего! Ее удел – рожать детей, воспитывать их, следить за домом, быть хозяйкой на кухне и с благодарностью на устах встречать вечером мужа у входной двери. Это ли не счастье женщины?

Ангер Оу: Я не согласна с вами! И меня никак не касаются ваши законы. Еще в далеком двадцатом веке женщина-космонавт из Советского Союза в одиночку совершила космический полет, который длился почти трое суток. Ее позывной был «Чайка», и, готовясь к старту, она произнесла слегка измененные слова поэта: «Эй! Небо! Сними шляпу!». Вы говорите: женщины слабее мужчин! Но Валентину Терешкову – так звали ту вышедшую в космос женщину – не остановили ни усталость, ни тяжесть условий полета. Она испытывала тошноту и физический дискомфорт, но все же выдержала 48 оборотов вокруг Земли, ведя бортовой журнал и делая фотографии горизонта, которые позже пригодились для тщательного изучения слоев в атмосфере Земли. Женщине не так-то просто в Звездной Академии, которая в основном состоит из мужчин. Приходилось выдерживать все: и конкуренцию, и насмешки мужчин, и их навязчивые ухаживания, постоянно намекающие на то, что мое место не там, а космос для меня – лишь нелепая забава взбалмошной женщины, не более. Но каждый раз, возвращаясь в свою комнату, я смотрела на фотографию Валентины Терешковой и в трудные минуты черпала новые силы в ее уверенном взгляде и решительности открытых глаз. И такая незримая поддержка позволяла мне преодолеть все. Абсолютно все.

Хаат Вэ (с искаженной гримасой на лице): Вы думаете, мы совсем не знаем таких, как вы? Ошибаетесь! Я журналист высочайшего класса и потому блестяще владею любой информацией, связанной с историей государства Семи Сфер. Две тысячи лет назад наши предки жили на планете Тартум.

Женщины этой планеты тоже сначала становились учителями и врачами, космонавтами и пилотами, администраторами и политиками. А потом мужчины были объявлены слабыми, никчемными особями. Разве женщины в своем большинстве не обижены постоянно на мужчин, обвиняя их в своем одиночестве, неудачах и во всех остальных бедах? Они были постоянно недовольны нами, даже не пытаясь искать причины проблемы в себе самих! И вскоре мужчинам пришлось заплатить за свою беспечность сполна! К власти пришла клика Одиннадцати, которая целиком состояла из женщин.

Новая идеология объявляла мужчин неполноценными и достойными особых мест содержания, после чего часть из них перебили, а оставшихся бросили в концентрационные лагеря смерти. К тому времени уже три четверти армии государства Тартум состояло из женщин, и исполнить все это им не составило труда. Начались массовые унижения и бесчеловечные медицинские опыты над мужчинами. Рожденных мальчиков особые службы тут же помещали в детские сады при лагерях, где изучали как подопытных крыс. И лишь немногие из матерей спрятали своих младенцев мужского пола от неминуемых издевательств и расправы. Ценою своих жизней они переправили наших предков во младенчестве на планету, которая сейчас приютила и вас. Вскоре клика Одиннадцати разрушила сама себя. Женщины куда более коварны, нежели мужчины, когда речь идет об обладании властью и достатком. Былые союзницы вступили в непримиримую схватку, которая довела государство Тартум до распада. Природные катаклизмы и ядерная катастрофа довершили заслуженную кару отщепенок, и от планеты Тартум остались лишь воспоминания. Однако основатели государства Семи Сфер усвоили урок навсегда и передали его нам. Женщинам нет места ни во власти, ни в руководстве чем бы то ни было! Тем более в космосе. На том мы и стоим. И потому ваше преступление – вопиющая наглость, плевок в лицо нашего Закона! И за это вы приговорены к смерти!

Ангер Оу (побледнев и решительно): Но разве не женщины сберегли ваших отцов-основателей? Разве не они пожертвовали собой, чтобы спасти своих детей? Женщины, как и мужчины, бывают разные. И дело вовсе не в принадлежности полу, а в самой личности. Неужели в истории мало примеров тиранов и диктаторов – мужчин, проливающих целые реки крови, в том числе и женской? Никто не совершенен. И нельзя упрощать все и вся. Это непозволительная глупость, за которую придется дорого заплатить. Сравнивать мужчин и женщин – все равно что сравнивать яблоки и груши: что лучше? Это вопрос предпочтений и только. Вы должны дать шанс женщинам, как они когда-то дали его вам, спасая будущих основателей государства Семи Сфер!

Хаат Вэ (закрывая уши руками и крича): Остановите запись! Я не желаю больше слушать эти бредовые идеи и призывы, каждый из которых пахнет, по меньшей мере, пожизненным заключением! Вы действительно государственная преступница, закоренелая в своем фанатизме и невежестве! И мы не позволим тартумским прихвостням снова взять верх!

В спешке журналист даже позабыл попрощаться с узницей просторной комнаты и уже бежал к выходу, как вдруг позади него зазвучал пронзительный и продолжительный звук зуммера. Ошеломленный, он обернулся к недавней собеседнице и дрожащими от страха губами произнес:

– Это еще что такое? Кто пронес в комнату допросов устройство связи?

Уверенный мужской голос, казалось, заполнил собой все в помещении, в котором находились двое: осужденная на смерть и насмерть перепуганный журналист!

– Капитан Ангер Оу! Наконец-то мы обнаружили вас! Немедленно сообщите свой статус пребывания на планете Тару!

Пленница четко и размеренно ответила, словно говорила с роботом-тугодумом:

– Оранжевый код третьей степени! Меня силой удерживают на планете, обвиняя в нарушении законов, которые к нам не применимы, и приговорив к смертной казни. Передайте центру, что задание мною не выполнено, и за это я готова отвечать по всей строгости предписаний поисковика.

– Пилоты давно уже вернулись сами, капитан. А вот вы точно влипли в историю. Вам необходима срочная эвакуация! К третьему короткому звуковому сигналу вы должны лежать на полу комнаты. Действуйте!

– Стража, – заорал было Хаат Вэ, но время было безвозвратно упущено. Через 15 секунд стена позади космонавтки рухнула, образовав большой проем в ночное небо, сплошь утыканное звездами, будто золотыми гвоздями. Взрывной волной журналиста и вбежавших по его зову охранников швырнуло в коридор, где они с трудом приходили в себя.

В рассеивающемся дыму появились силуэты пяти незнакомцев в скафандрах. Они положили Ангер Оу в сферу, напоминающую приличных размеров капсулу, и тут же отправились туда, откуда пришли, унося прозрачное термостекло с содержимым в черноту ночи.

– Боюсь, у нас у всех теперь будут нешуточные проблемы, – процедил представитель координатора совета Семи Сфер, с пренебрежением
Страница 7 из 9

разглядывая зловещий проем в бывшей комнате для допросов. – Теперь весь гнев Галактического Союза обрушится на нашу бедную планету! И сдалось вам это интервью, Хаат Вэ?! Хотели сенсацию века, а получили реальную занозу в голове! Как теперь мы будем из всего этого выпутываться, скажите мне на милость?! Ведь я с самого начала был против громкого судебного процесса и подобных интервью! А после вынесения смертного приговора требовал привести его в исполнение немедленно! Но кто вообще меня слушал? Ну а сейчас наслаждайтесь последствиями неоднократных попустительств! Поделом всем нам!

Выругавшись, он замолчал, и этим молчанием воспользовался журналист, еле слышно проговорив:

– Я немного узнал о ней. Но этого вполне достаточно, чтобы сказать твердо: она сюда больше никогда не вернется! Я в этом просто уверен!

– Мне бы ваш оптимизм, Хаат Вэ! – огрызнулся высокопоставленный собеседник и вновь замолчал, пытаясь разглядеть свое будущее посреди звезд, тающих, словно миниатюрные осколки света, в бескрайнем океане космоса.

Последний весенний день

За окном лил дождь. Его капли заполняли пространство вечернего воздуха надвигающегося повсюду ночного города, который постепенно забывал о буйных потоках машин, гомоне будничных занятий и дел, жажде непрекращающегося движения.

Шарманщик стоял под брезентовым тентом и, невзирая на ливень, крутил ручку музыкального ящика, хотя музыка при такой погоде казалась сущим издевательством над теми, кто пытался спрятаться от дождя. Но хозяин диковинной рухляди невозмутимо смотрел вдаль и думал о своем.

Каждый вечер в этот последний весенний день, 31 мая, он приводил в движения механизмы старинного музыкального аппарата, и вовсе не потому, что являлся заядлым поклонником балаганной музыки. Были дни, когда шарманка уныло молчала, не произнеся не звука, словно никогда не звучала или просто не могла звучать. В объятьях указанной даты такое, по обыкновению, случалось в разгар ясности или безоблачности. И потому старик, задолго до наступления особого дня, выведывал все о предстоящей погоде из новостей и интернета. Да и при его огромном желании шарманка не могла исполнить даже своей единственной заунывной мелодии.

Шел дождь. Он был для него истинным спасением. Когда-то, далеко-далеко отсюда, он шел по своим делам, так же сосредоточенно думая о своем, когда вдруг неожиданно услышал звуки, с самых первых нот поразившие его до глубины души.

Чарующая мелодия вырывалась из диковинного вида ящика, который юноша никогда не видел прежде. Услышать и узреть подобное в день собственного совершеннолетия – разве это не чудо окружающего мира, полного таинств? Странным аппаратом управлял неприметный седовласый мужчина в потертом кожаном плаще. Не задумываясь, Сэл подошел к нему и задал вопрос:

– Скажите, любезнейший! Сколько стоит ваша удивительная музыкальная машина?!

Старик же при этих словах почему-то изменился в лице. Он неожиданно всплеснул руками и отчаянно пробормотал какую-то непонятную тарабарщину на совершенно незнакомом варварском языке. Было похоже, что он то ли благодарит кого-то, то ли с неистовым почтением обращается к каким-то древним мистическим силам. После чего незнакомец устало произнес:

– Если у тебя сегодня день рождения, то ты получишь этот аппарат даром. Но лишь при одном условии. Ни в коем случае в течение следующего года не нажимай на оранжевую кнопку, расположенную в скрытой панели, пока не минует ровно год со дня, часа и даже минуты нашей встречи. А потому советую тебе засечь исходное точное время прямо сейчас.

– И где же располагается эта панель? – нетерпеливо переспросил юноша, увлеченно рассматривая удивительный музыкальный ящик.

– Захочешь – узнаешь сам, – пробурчал старик, вновь с неясной затаенной надеждой заглядывая в его глаза. – Но сначала пообещай мне, что ни при каких обстоятельствах ты не нажмешь эту проклятую кнопку и в точности выполнишь все мои условия!

– Обещаю! – расхохотался в ответ молодой человек, озираясь по сторонам и не обращая внимания на непрекращающийся дождь. Лишь пару секунд он смотрел на бурные потоки воды, с задорным напором льющиеся из сточных труб, и когда обернулся к говорившему, обнаружил только сиротливо стоящую на грубо сколоченном деревянном постаменте шарманку.

Год прошел словно в чудесном сне. С помощью удачного дара судьбы дела юноши пошли в гору. В деньгах он вскоре не нуждался. Все его знакомые, родственники и друзья буквально сходили с ума, слушая одну и ту же заведомо знакомую мелодию. Но мысль об оранжевой кнопке изводила его. В поисках таинственной скрытой панели юноша не единожды перетряхнул весь ящик, осмотрел все шестеренки незамысловатых по сути механизмов, так ничего и не найдя.

Внезапно посреди последнего дня пролетевшего года неожиданно искомая панель причудливым образом выехала из правого бока музыкального аппарата. Дождь уверенно отстукивал монотонную дробь. У Сэла дрожали руки. Он отчетливо помнил каждое слово бывшего хозяина шарманки, но нетерпение будто обжигало его изнутри, и пальцы непроизвольно и нетерпеливо поглаживали и саму панель, и обольстительного вида кнопку.

«Да плевать! Будь что будет!» – пронеслось в его сознании, и он, не давая себе ни секунды на раздумье, просто вдавил внутрь оранжевый кругляшок, отбросив прочь всякие сомнения.

И без промедления оказался здесь. Шарманка тут же издала противный скрежет и выбросила из себя два потрепанных листа, испещренных, как закодированная картина, причудливым подобием готического шрифта. Сэл не знал этого языка, однако неожиданно для самого себя прочел весь текст от начала и до конца. Тот гласил, что отныне юноша – гость иного мира, и будет пребывать в оном до тех пор, пока в определенный день к нему не подойдет незнакомец и не пожелает заполучить злополучный музыкальный аппарат, который годом ранее захотел приобрести он сам. Это так же должно произойти 31 мая и только при условии, если небо исторгает дождь. Когда подобное случится, Сэл должен проинструктировать будущего владельца шарманки о табу, связанном с оранжевой кнопкой, которая спрятана в скрытой панели, при этом более не предупреждая ни о чем и не говоря ничего лишнего.

Поначалу Сэл посмеялся над идиотской шуткой. Оглядевшись, позже он с горечью осознал, наконец, что окружающий его мир и вправду был чужим. В сердцах юноша хотел бросить шарманку, но она каждое утро неизменно появлялась в его новой комнате. Неоднократные попытки разбить проклятый ящик, разметав в разные стороны детали и механизмы музыкальной машины, также не увенчались успехом. На ее идеальной отполированной поверхности даже после чудовищных ударов молотом, кирпичами и любыми подручными предметами и инструментами не осталось не только вмятин, но и подобия царапин.

В другие дни года шарманка отказывалась что-либо выжимать из себя. То же самое происходило и в последний день весны, когда погодные условия не предвещали дождя.

Годы сводили Сэла с ума. Десятки раз он пытался покончить с собой, перепробовав на себе всевозможные яды, целый арсенал оружия и хитроумные приспособления. И все равно на следующий день пленник чужого мира оставался жив, просыпаясь целым и невредимым в
Страница 8 из 9

своей опостылевшей постели.

Нужно было на что-то существовать. Первое время он продавал все, что мог, и что у него оставалось после перемещения в этот отчужденный мир безысходного существования, еле сводя концы с концами, голодая и побираясь изо дня в день. Лишения и отчаянные ситуации в жизни человека нередко активизируют такие способности и стратегии личности, о которых никто и не ведал прежде, включая и его самого. Чуть позже Сэл обратил свою навязчивую проблему с суицидом в весьма эффективный способ заработка, умирая раз за разом на многочисленных сценах и аренах местных цирков и аттракционов, закованный в цепи и в стеклянном колпаке. И порой это происходило циклично, изо дня в день, в течение полумесяца, пока публика под неистовые рукоплескания ошеломленных зевак не требовала его немедленного освобождения.

Деньги относительно скрашивали то отчаяние, что грызло его изнутри все эти годы. «Ожидание смерти подобно», изрек когда-то какой-то умник. Однако здесь оно было намного хуже смерти, которая, наоборот, могла обернуться истинным избавлением. На сцене Сэлу хватило ума все время выступать в маске. И потому в обыденном мире его никто не узнавал, проходя мимо прославленной знаменитости. Да и поверить в это действительно было бы непросто. Никто бы в этом мире так и не понял, почему загадочный мастер Альфомега не желает славы и всеобщего признания! Как и ему в свое время с трудом верилось в то, что с годами юноша неизбежно превратится в старика. В этом мире-ловушке прошли его годы ложных надежд, годы, по сути, совершенно потерянной жизни, прошла почти вся его жизнь. За это время Сэл давно смирился с собственным положением и больше не ждал, да и не желал, от жизни и судьбы никаких чудес. Память о том почти призрачном мире его детства и юности теперь уже легко представлялась ему чем-то нереальным и надуманным.

И вообще, он все никак не мог понять: зачем снова стоит под тентом, отделяющим его от множества капель воды? Все бесполезно. Отсюда нет выхода. Да и нет смысла желать возврата в мир, который отныне сам стал для него чужим! В окружающей нас громадной вселенной многое меняется, приходит и уходит. Но одно правило остается неизменным: мы получаем то, чего не хотим. А то, чего искренне жаждем и желаем, как назло убегает от нас прочь, в неизвестность.

Задумавшись, старик совершенно не заметил одинокую фигуру приблизившегося юноши, окидывающего бродягу любознательным взглядом. Он все думал лишь об одном: был ли хоть кто-либо, кто мог избежать соблазна активировать проклятую кнопку? Ответа на этот вечный вопрос Сэл, по-видимому, никогда не получит, но он ему и не нужен.

– Вы не подскажете, уважаемый: ваш аппарат продается? – разорвал его внутреннее напряженное молчание бодрый голос незнакомца.

Лил дождь, и все было как прежде. Кроме одного «но». У Сэла было уже два ответа. И, вопреки всем желаниям, у него самого теперь был весьма непростой, но все-таки свой выбор.

Звуки музыки

Звуки музыки, рвущие на части наступивший рассвет, как всегда вырвали его из сна и бросили вновь в кромешный ад действительности. Если бы истинной реальностью были сны, которые приходили к нему в часы отдохновения! Грэд тогда полагал бы себя поистине счастливым человеком! Кто же тот неведомый сосед, который каждое утро будит его столь яростно и отчаянно, того не ведая сам, и потому, естественно, портит весь его будущий день?!

Впервые безумные мелодии потревожили его полгода назад. Странная какофония ворвалась в сознание спящего, неизбежно пробуждая его. В те дни заказов почти не было. Компания «Грэд», одноименная организация, возглавляемая им же, предоставляла клиентам услуги доставки любых посылок и материалов, не превышающих в весе пяти килограмм. Учитывая организацию почтовых услуг в стране, у детища Пирфа Грэда не должно было быть шансов найти клиентуру. Тем не менее, почта нередко халтурила, и ее индивидуальные посыльные порой не желали с должной требовательностью выполнять свою работу. Поэтому бизнес-клиенты, вскоре прознав о неутомимой деятельности компании «Грэд», стали обращаться непосредственно к ее услугам. Так что ее начальнику хоть что-то перепадало, чтобы как-то сносно существовать.

В тот замечательный день все изменилось до неузнаваемости. Заказы обрушились на его маленькую фирму, будто град на головы прохожих во время интенсивного проливного дождя. Трое посыльных, да и он сам вместе с ними (рабочих рук в тот день просто существенно не хватало) едва-едва справлялись с непостижимым образом и неизвестно откуда возникшим обширным объемом работы. Уже к завершению следующей недели Пирфу пришлось пополнить штат работников почти вдвое. И все равно работа не уменьшалась.

Самым неприятным было то, что Грэд не испытывал радости от возрастающей прибыли собственного предприятия. Наоборот, усталость и раздражительность стали своеобразной пеленой, заслоняющей отныне все радостные события его жизни. Музыка же на протяжении стольких дней не просто раздражала. Она сводила с ума.

Через четыре месяца утренних концертов терпение коммивояжера в директорском кресле достигло критической точки. В конце концов, да сколько же можно все это терпеть?! Будучи совой по своему образу жизни, Пирф редко имел обыкновение укладываться спать раньше часа ночи. И в таких условиях, конечно же, почти не высыпался, отчаянно заправляясь свежезаваренным кофе с утра и до полудня. Однако искусственно вызываемая бодрость еще меньше способствовала вечернему отдыху. И если до того сонливое состояние охватывало его уже к одиннадцати ночи, то теперь организм не желал сдаваться в плен сну ровно до четырех утра. Рассвет же неизбежно будил его идиотскими звуками, раздающимися из-за стены.

Молоточки вездесущего фортепиано неистовствовали, выстукивая бессмысленную музыкальную абракадабру, когда Грэд громко постучал в железную дверь таинственного музыканта и истошно заорал:

– Эй, сосед! Ты, видать, совсем двинулся головой, людям же на работу часа через три! Как они могут выспаться, когда с утра их будит твой грохот?! Мог бы и передохнуть сутки-вторые, эгоист несчастный! Подумай, наконец, и о других, не только о себе!

К удивлению Пирфа, после столь яростной филиппики в адрес нарушителя спокойствия музыка неожиданно прекратилась. Удовлетворенный произведенным эффектом, почтовый работник в тот раз оторвал у сна приличный кусок, пробудившись только к десяти утра. Однако последующие события сразу выбили его из колеи.

Все заказы неожиданным образом прекратились. Они пропали, канули в неизвестность, будто их и не было. К середине следующего дня Грэд ощутил не просто беспокойство, а истинный ужас, осознав реальные последствия складывающейся катастрофы. Еще как минимум пять таких дней, и разорение его фирмы неминуемо. А дальше даже подумать страшно о последствиях! Социальное дно, жизнь на пособие, никчемное существование и прозябание!

В результате от перенесенных переживаний в ту ночь он так и не сомкнул глаз. Бессонница не давала покоя. И когда сосед вновь неожиданно запустил свою излюбленную игру молоточками по оголенным нервам, человеку, осязаемо представившему все девять кругов ада Данте как свое обозримое будущее, было все фиолетово.
Страница 9 из 9

Он стал равнодушно вслушиваться в то, что бурным порывом лилось за стенами двумя этажами выше. И неожиданно заснул, совершенно обессилев от беспощадно терзающих мыслей о наступивших возможностях худшей участи.

Очнувшись в полдень, страдалец почувствовал странный прилив сил. Почему-то ему было совершенно безразлично, что случится в ближайшие дни на работе. Не хотелось доводить себя до исступления от безысходности и отчаяния.

Но, переступив порог собственной конторы, Пирф не поверил собственным глазам. Кабинет отдела приема и доставки зарегистрированных заказов буквально тонул в почти безбрежном море коробок. Только к концу прошедшего дня «Грэд» заработала столько, сколько в прежние времена могла заработать почти за целый месяц!

Начальник был просто в неописуемом восторге. Внезапно он понял, что именно музыка за стеной являлась причиной его успехов и взлетов. Отныне он не должен был ее ненавидеть. Нет. Теперь он просто обязан был ее полюбить всем сердцем.

Шли годы. Окрыленный успехом, коммивояжер от почты появлялся на работе все реже, в основном с напутствием и пожеланиями удачного дня. Впрочем, дела шли и без того слишком хорошо. Его состояние, исчисляемое не одной сотней шестизначных чисел, уже не радовало, а казалось самой избитой обыденностью. Трижды он был женат, и каждый раз неудачно. Двое его детей работали в самых престижных адвокатских конторах мира. Никто из них за долгие годы так и не удосужился проведать отца, узнать о его здоровье, поблагодарить за ту помощь и поддержку, что были организованы им, когда дети нуждались в ней. В ответ лишь холодное безмолвие и горделивое пренебрежение. По сути, Пирф Грэд всегда был и оставался один на один с обреченностью и одиночеством. Бывшие супруги его не любили, предпочитая проявлять особую привязанность к его деньгам и финансовым возможностям, что и являлось основной причиной расторжения брачных союзов.

Со временем Пирфа все больше влекла соседская квартира, откуда неизменно на рассвете доносились давно полюбившиеся и почти ставшие родными звуки музыки. Годы успеха превратили незадачливого пессимиста из человека, равнодушного к какой-либо музыке, в страстного меломана, способного дать фору завзятому искусствоведу. Полки его были буквально завалены шедеврами эпохи барокко, импрессионизма, романтизма и модерна, включали в себя все направления джаза, рок-музыки и этники.

Но главной манией Грэда все еще оставалась неразгаданная тайна соседской квартиры. Сколько он не звонил, не стучал в дверь, никто ему так и не открыл за все эти годы, хотя при этом музыка не переставала звучать ежедневно по утрам. И все равно коммивояжер не сдавался. Он пробовал снова и снова. Деньги, работа, удовольствия жизни, любовные отношения, амбиции власти и доминирования – все превращалось в бесполезность перед лицом единственного интереса.

Даже сама его жизнь меркла перед загадкой, остававшейся нераскрытой на протяжении многих лет. И вот однажды свершилось нечто неожиданное.

Как и прежде, Пирф Грэд позвонил и постучал в дверь, небрежно ее толкнув. И тут вдруг она открылась сама, увлекая за собой человека, снедаемого давным-давно разожженным любопытством и сомнением.

Незваный гость прошел незамысловатый коридор и, в конце концов, оказался в странном зале. Других комнат, как и кухни, не было, что также повергало в изумление. Зайдя в единственную комнату в квартире, сосед обомлел.

Бо?льшую ее часть занимал внушительного вида музыкальный инструмент, по размерам скорее смахивающий не на фортепиано, а на орган. За ним молча сидел представительного вида старец в элегантном костюме типа металлик. Его волосы были белы, словно январский снег, и так же выглядела аккуратно подстриженная борода. Не оборачиваясь, незнакомец негромко произнес, и только через мгновение нарушитель спокойствия осознал, что музыкант обращается к нему:

– Рад приветствовать вас, уважаемый Пирф Грэд! Я давно уже поджидаю вас здесь! Вот и пришел ваш час сделать выбор. Не говорите ни слова, пока я не закончу свою речь! Когда-то и я был здесь ровно на вашем месте. Помню как сейчас те покрытые седой древностью дни! Это, казалось, происходило только вчера! Мне совершенно не везло в делах. И мое невезение длилось до тех пор, пока я не услышал в ночи странные, на первый взгляд, звуки музыки, доносящиеся из этой квартиры.

Вскоре дела мои пошли в гору. Богатство неожиданно свалилось на меня с небес, но неизбежно пришло то время, когда и этому я был совсем уже не рад. Меня все время влекла эта таинственная музыка, способная творить чудеса преображения с судьбами людей. Ничто более не казалось для меня интересным и манящим.

И я так же оказался здесь. И хозяин квартиры встретил меня фактически точно так же, как и я вас сейчас, изложив вкратце свою скучную историю падений и взлетов, почти целиком напоминавшую мою.

– Значит, мы все – просто обычные марионеточные куклы в чьей-то незамысловатой игре судьбами? – незамедлительно вмешался в повествование коммивояжер.

В ответ он услышал лишь тихий, еле слышимый смех. Незнакомец тотчас же обернулся к нему и с легкой улыбкой, блуждающей на устах, сказал:

– Простите меня! Я вовсе не смеюсь над вами. Просто я произнес тогда похожий набор слов, вопрошая хозяина квартиры и наивно полагая, что вопрос оригинален. Как же удивительно все повторяется! Теперь же, прошу, не перебивайте меня, как я и просил прежде.

И незнакомец, заглянув прямо в глаза собеседнику, заученным тоном объявил:

– Я должен, следуя данной когда-то клятве, спросить вас, друг мой. Что бы вы предпочли выбрать: вернуться в свою прежнюю жизнь, оставаясь в неведении по поводу того, что именно здесь происходит, либо остаться в этой квартире и получить ответы на вопросы, которые все эти годы неуклонно мучили вас?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/dmitriy-bosov/zhazhda-zhizn-i-igra/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Adblock
detector