Эгрегор. Обманутый мир читать онлайн - Елена Амеличева

Эгрегор. Обманутый мир

Елена Амеличева

С самого начала времен человечество живет в долг, расплачиваясь за грехи праотцов. В отчаянии люди тщетно взывают к небесам, проклиная неведомые силы за свои несчастья. Никто не знает про великое пророчество Владык Хранителей равновесия и Иерархов, готовых любой ценой помешать его исполнению.

В борьбу за власть втянуты несколько сторон, которые и не подозревают о своей роли в этой истории. В игру, где на кону жизнь, оказываются вплетены судьбы самых разных людей, не имеющих понятия, во что они втянуты.

Неизвестно, кто кого использует, на чьей стороне правда. Свершится ли предначертанное, получит ли разочаровавший Владык людской род еще один шанс, или все давным-давно решено и надежды нет?..

Елена Амеличева

Эгрегор. Обманутый мир

© ЭИ «@элита» 2015

* * *

Эта книга не увидела бы свет, если бы не помощь и поддержка самых дорогих и близких людей. Всем большое спасибо! Мужу – за то, что предоставил возможность творить, принимал меня такой, какая есть (далеко не идеальная жена), поддерживал. Ирине Кузнецовой – за безусловную веру, умение тактично донести до «ранимой творческой личности» конструктивную критику (ты всегда будешь моим первым читателем). Татьяне Анатольевне Августовой – Вы мне очень помогли. Саше Хавину, Павлу Куликову, Саше Жемаевой, Ай Рин – за наши бесконечные разговоры.

Хорошо, что все вы есть! Спасибо!

Посвящается всем необычным людям. Пожалуйста, верьте в себя!

Эгрегоры – очень мощные энергоинформационные образования, под влиянием которых находится человечество. Люди являются источниками энергий для эгрегоров. Человек питает эгрегор энергиями своих мыслей, эмоций, страданий. Таким образом, вокруг земного шара существует постоянная энергетическая сеть эгрегоров. К эгрегорам и от них идут две волны: одна – питающая эгрегор, а вторая – отдающая энергию.

    А. Некрасов «Эгрегоры»

Миром правят совсем не те люди,

которых считают правителями.

    Б. Дизраэли

Пролог

Говорят, звёзды – дырочки в полу рая. Красиво, на первый взгляд. Вот только дырочки эти настолько крохотные, что тем, кто в раю, не видно того, что происходит на земле. Оттуда, с недоступных простым смертным высот, не заметить машину, которая несётся по узкому горному серпантину, разрезая сочный летний воздух.

Звёзды слишком далеко. Рай там или нет – не важно. Молитвы водителя, который спасает жену и ребёнка, всё равно не слышны никому. Машина с трудом входит в крутые повороты, рискуя сорваться в чёрную бездну, что окружает со всех сторон. Словно голодный умный хищник, она затаилась и ждёт, терпеливо и жадно, свою жертву.

Яркий свет фар выхватывает из тьмы другой автомобиль, перегораживающий дорогу. Развернуться не успеть. Беглецы останавливаются. Оба знают, что надежды нет. Но надеются на чудо.

От машины медленно отделяются несколько теней.

Водитель вздрагивает всем телом и так сжимает руль, что хрустят костяшки пальцев. Он знает, кто это. И понимает, что будет дальше. Он поворачивается к девушке на заднем сиденье. У неё потухший взгляд, губы искусаны. Его сердце падает. Ледяной холод волной прокатывается по измученному телу.

– Я люблю тебя, Катя, – шепчет он, потом касается пухлой щёчки ребёнка. – И тебя, малыш.

– Андрей… – всхлипывает она.

Повинуясь порыву, мужчина выхватывает пистолет, хотя и знает, что бесполезно, бессмысленно угрожать оружием.

– Брось, – раздаётся тихий, безразличный голос. Он везде – в салоне автомобиля, в голове водителя и на самом дне ущелья. Противиться ему не может никто. И рука мужчины, перестав повиноваться, швыряет пистолет в окно автомобиля.

Пролетев несколько десятков метров вниз, оружие падает на дно голодной бездны, увлекая за собой шлейф тихо шелестящих камешков. Андрей выгибается дугой, запрокинув голову, и резко обмякает. Изо рта течёт тонкая струйка крови.

Сил на слёзы у Кати уже нет. Она жадно вглядывается в личико ребёнка – в последний раз, чтобы запомнить его навсегда. Дверь машины плавно открывается.

– Заклинаю тебя, пощади малыша! – Катя вскидывает на мужчину умоляющие глаза. – Пощади… – ее голос срывается.

Она с ужасом смотрит, как он наклоняется к ней, подхватывает кружевной свёрток на руки и медленно уходит прочь. Катя даже не обращает внимания на то, что машина сдвинулась с места, она вглядывается во тьму, до последней секунды, пока автомобиль не соскальзывает в пропасть.

Огромная бледно-жёлтая луна без малейшего интереса смотрит с тёмно-синего бархата неба на чуждую ей, далёкую Землю. Смолкает ветер. Затихают цикады. Даже природа против того, что произошло.

А звёзды всё сияют и сияют в непогрешимой высоте…

* * *

– Мы всю жизнь будем об этом жалеть, – Тихо шепчет женщина. – Катя с Андреем не заслужили такого.

– У нас не было выбора, Рита, – мужчина берёт из её рук кружевной свёрток, откидывает уголок и вглядывается в личико малыша.

Громкий взрыв на дне ущелья потрясает окрестности. Ребёнок открывает глаза и горько, безутешно, совсем не по-детски плачет. Словно понимает, что стал сиротой.

– Не бойся, – По лицу мужчины текут слёзы. – Я сумею убедить его сохранить тебе жизнь. Этот мир слишком долго тебя ждал.

Часть 1

За окном кружились, медленно падая, резные листья клёна. Деревянный дом поскрипывал, словно вздыхая во сне. Деловито трещали поленья в печке. Где-то в стене тихо шебуршали мышки.

Сегодня ему хорошо работалось. Он встал около полудня – ничего не поделаешь, «сова». Выпил чашечку кофе, сидя на крыльце, и в который уже раз порадовался, что переехал за город. Тишина, покой, природа. Что ещё художнику нужно? Только вдохновение. Сегодня и в этом бог ему не отказал.

Мазки покрывали холст один за другим. Рука уверенно переносила на картину то, что видело сердце. Он писал уже неделю. Работал, словно в последний раз. Творил. Иногда вставал, отходил на несколько шагов и задумчиво смотрел на горстку людей перед огромной хрустальной пирамидой, пронизанной лунным светом. Это было очень, очень давно. Он знал, что должен написать эту картину, обязан. Хотя и не понимал, почему.

Художник закончил её, когда первые лучи рассвета прокрались в комнату. Усталость, всю ночь терпеливо ждущая своего часа, сразу же набросилась на него. Он тяжело вздохнул, чувствуя себя опустошённым и лишённым сил, но поднялся, тщательно вымыл кисточки и аккуратно положил их сохнуть на подоконник, сел перед картиной. И в тот же момент осознал, что не один в комнате.

Мужчина медленно повернул голову, удивлённо изогнул бровь, хотел что-то спросить, но… Дыхание прервалось на вдохе, словно весь воздух вокруг внезапно исчез, сердце затрепыхалось в груди, как птица в силках, и он всё понял.

Художник собрал последние силы, сумел подняться, превозмогая дикую боль в груди, шагнул к ещё не высохшей картине, упал на колени. Дрожащими пальцами коснулся нижней части холста.

НАДО УСПЕТЬ.

Глава 1. «Чупа – чупс»

Семён торопился. Но не успевал. Он чувствовал это. Как и то, что должно случиться. Это был его дар. Или проклятие. Если нейтрально – способность. Так это любят именовать писатели. Семён это не называл никак. Раньше он старательно пытался не замечать ярких, до боли, вспышек где-то внутри, после которых

приходило чёткое знание, где он должен быть. И его подхватывало и несло туда силой, обозначить которую словами он не взялся бы и сейчас. Поэтому не замечать не получалось. Пришлось научиться жить с этим, приспособиться. А потом и найти в этом смысл жизни.

Обычно молодые люди больше всего на свете боятся быть как все. Семён же в юности именно этого желал больше всего на свете. Лишь с возрастом, став мудрее, многое пережив, основательно потрёпанный жизнью, он уяснил – хорошо, когда то, что проклинаешь в молодости, в зрелости обозначаешь как счастье. Тогда же он и попал в Центр. Но это было давно. Сейчас он думал совсем о другом.

Остановив «Харлей» около небольшого деревянного дома, скрытого ото всех двумя великанами-клёнами, Семён откинул боковой упор и плавно опустил на него мотоцикл. Он выключил зажигание, и мотор, утробно бормотавший на холостых оборотах, затих.

Семён прислушался к себе. Сердце тоскливо ныло. Опоздал. Торопиться некуда. Он снял шлем и вдохнул прозрачный холодный воздух – таким он бывает только за городом. Красота и покой. Понятно, почему Влад поселился здесь. Рай для художника. Но как тихо! Слишком тихо. Даже птиц не слышно. Мёртвая тишина.

Семён вошёл в дом, уже зная, что найдёт. И всё равно внутри всё оборвалось, когда он это увидел. Влад был мёртв.

В широко раскрытых глазах, неподвижных навсегда, словно застыл вопрос: «Как же так?.. Почему сейчас, когда разобрался в жизни, нашёл своё место в мире и мир в себе? Почему именно сейчас?!»

Семён тяжело вздохнул, огляделся. Просто и уютно. Минимум мебели – старинная кровать с высокой пуховой периной, колченогий стул перед квадратным столиком и огромный, под потолок, угрюмый шкаф. Простенькие ситцевые занавески в голубой цветочек. Везде эскизы и краски, резким запахом которых пропитан воздух. А в центре комнаты накрытый грубой серой тканью холст. Ткань накинута небрежно, словно второпях.

Семён осторожно откинул полотно. Рука дрогнула – от картины не осталось ничего. Всё равномерно залито толстым слоем чёрной краски, лишь внизу узкая полоска осталась нетронутой.

Мужчина коснулся её и отпрянул. Мольбы о помощи и крики боли затопили сознание. Яркая вспышка, буквально на мгновение, а потом пустота. Сколько Семён ни пытался, убитая картина больше ничего сказать не смогла. Словно в ней оставались силы лишь на этот последний всплеск…

Все следы убийца тщательно уничтожил. И те, что могли увидеть обычные люди. И те, что доступны лишь необычным. Полная стерильность. Это кто же так расстарался? Лихо! И главное – к чему такой педантизм? Судя по силе, снять следы не смог бы даже сенситив уровнем выше Семёна. Да, загадочка!

Вот только… Семён прищурился. Кажется, внизу холста на каким-то чудом не залитой чёрной краской полоске что-то есть. Такое ощущение, словно по ещё не высохшей картине провели пальцем. Но зачем? Случайность? Вряд ли.

Семён присел на корточки перед телом Влада. Так и есть – пальцы правой руки измазаны краской. Это неспроста. У каждого человека, особенно творческого, есть свои небольшие заморочки, своеобразные ритуалы для привлечения удачи. Начиная от общепринятого актёрского правила сидеть на сценарии перед съёмками, заканчивая «счастливыми» рубашками, трусами, ручками и прочим.

Влад не был исключением из этого правила. У него был свой пунктик, совершенно не подходящий творческой личности – чистота. Закончив работу, он неизменно тщательно мыл кисточки и оттирал руки, даже если писал на природе. Семён посмотрел по сторонам – так и есть, кисточки ровными рядками сохнут на подоконнике.

Может, он хотел оставить какой-то знак? Конечно, наивно полагать, что Влад написал имя убийцы, но… За долгие годы работы в Центре Семён насмотрелся на всякое, поэтому не удивился бы, обнаружив записку в стиле «в моей смерти прошу винить…». Но записки, конечно, не было. На одежде тоже никаких следов. Пол чист. В карманах пусто.

Задумавшись, Семён автоматически взял левую руку Влада. И вздрогнул. На ладони в основании среднего пальца краской нарисован круг с треугольником внутри. От круга вниз идёт прямая линия.

И что, этот «чупа-чупс» и есть подсказка? Что он этим хотел сказать? Семён тряхнул головой, но упорядочить мысли не удалось, их попросту не было. Надо будет с ребятами-аналитиками посоветоваться, есть там пара повёрнутых на магии символов. Смутное ощущение, что разгадка придёт, когда настанет её время, его успокоило. Но противно ноющее внутри беспокойство осталось.

Семён видел много смертей. Но эта… Что-то было не так. Люди умирают. Это обычный порядок вещей. Но Влад не должен был уходить сейчас, Семён это чувствовал. Его словно забрали силой, грубо нарушая установленный порядок. Причём забрали именно в тот момент, когда судьба дала ему шанс, когда он словно пробудился для чего-то.

Чего-то очень важного.

Чехия, Яхимов

– Я не знаю, как это описать… – лежащая на кушетке девушка нервно затеребила пальцы.

– Попробуйте не подбирать слова, Ксения, а говорить первое, что придёт на ум, – тихо посоветовал мужчина. Он сидел напротив неё в кресле и держал в руках включённый диктофон. Девушка послушно кивнула и сосредоточилась на воспоминаниях.

– Я в тумане. Он плотный, вязкий и холодный, будто желе. Я чувствую его всей кожей, он везде, я никак не могу понять, где нахожусь. Это место… – девушка помолчала, подбирая точное определение. – Да это даже не место! Жуткое ощущение – словно ты вне времени и пространства.

– Не волнуйтесь. Что вы делаете?

– Вытягиваю вперёд руки и пытаюсь идти на ощупь. Ладони натыкаются на что-то ледяное. Похоже на толстую стену из стекла.

– Что происходит дальше?

– Иду вдоль стены и… с ужасом понимаю, что это шар, а я внутри!

– Ксения, успокойтесь. Вы в безопасности.

– Я колочу руками по стенкам этого шара, кричу, но знаю, что никто меня не услышит. Постойте, тут что-то странное, – она нахмурилась. – В тумане появляется прореха. Вижу чью-то фигуру, но очень смутно, будто сквозь пелену дождя. По-моему, это мужчина. Да, точно. Высокий, худой, в чёрном пальто. У него такой взгляд… – девушка вздрогнула всем телом, свернулась клубочком и обхватила колени руками.

– Ксения, вам нечего бояться, это всего лишь сон, помните об этом.

– Я знаю, но мне очень, очень страшно, – прошептала она. – Я как кролик перед удавом! Даже пошевелиться не могу…

– Расслабьтесь и глубоко вдохните.

– …Я полностью в его власти, ничтожна, как песчинка в пустыне, – не слыша его, продолжала девушка. – А он – ветер, захочет, разметает песок во всё стороны и похоронит меня в кромешной тьме под его толщей навсегда, и никогда больше мне не увидеть солнечный свет, никогда…

– Ксения, слушайте мой голос! – заволновался психоаналитик. Рывком поднявшись из кресла, он бросился к девушке и пристально вгляделся в лицо. – Ты слышишь меня?

– Я хочу, чтобы туман вновь стал густым, – бормотала она, дрожа всем телом. – Пусть он будет холодным, вязким и противным, только пусть укроет меня от него, пожалуйста!

– Всё, хватит! Я считаю до трёх, и ты просыпаешься, поняла? – мужчина положил руку на её плечо и начал быстро считать. – Раз, два, три! Ксения? Ты слышишь? – не дождавшись ответа, он подхватил её на руки. – Проснись же!

– Виктор? – Ксения

непонимающе посмотрела на него.

– Как ты меня напугала! – мужчина положил её обратно на кушетку и дрожащей ладонью вытер испарину. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Вроде да, – девушка растерянно пожала плечами. – Но ничего не помню. Что я говорила?

– Всё то же самое, – Виктор сел обратно в кресло. – Ты описала сон примерно теми же словами.

– Значит, гипноз ничего не дал, – Ксения встала с кушетки и с наслаждением потянулась. – Виктор, мы полгода топчемся на месте. Может, хватит разорять моих родителей? – она усмехнулась. – Никаких логичных объяснений моему сну ты ведь так и не нашёл.

– Тем не менее, твои кошмары ни разу не вернулись за эти полгода, – Возразил он.

– И ты, конечно, рад записать это на свой счёт, – Хмыкнула девушка. Стянув с длинных волнистых волос резинку, она позволила им рассыпаться по плечам ярким пшеничным водопадом. – В том числе банковский. Улыбнувшись психоаналитику Ксения вышла из кабинета.

Оседлав велосипед, Ксения нажала на пендали и подставила лицо прохладному ветру. Дорога домой не заняла много времени. Въехав во двор перед небольшим двухэтажным домом, она прислонила велосипед к стене и быстро взбежала по лестнице.

– Я тебе ещё раз повторяю – нам не о чём разговаривать! Меня это не волнует! Нам незачем встречаться. Разговор окончен!

Ксения замерла перед дверью, недоуменно приподняв бровь. Чтобы мама, самая уравновешенная, самая добрая на свете, так кричала? Никогда такого не было! Кто умудрился её так разозлить? И что значит «нам незачем встречаться»? Девушка ахнула и тут же прикрыла рот ладошкой. Неужели?..

Она осторожно вошла в комнату, вопросительно посмотрела на маму – высокую, статную, с пышными каштановыми волосами до плеч, и привычно пожалела, что не похожа на неё. Абсолютно всё в матери казалось Ксении совершенным: и огромные, светло – дымчатые миндалевидные глаза, и классические черты строгого лица с небольшим ртом и бровями вразлёт, и грациозные, полные врождённой пластики, движения. А голос… Грудной, сильный, он завораживал, особенно когда она пела.

– Ты уже вернулась? – мама улыбнулась, и от уголков глаз разбежались лучики морщинок. Вопрос прозвучал на русском. С самого детства друг с другом они разговаривали только на русском, родном языке матери. Ксения с удовольствием следовала этому правилу.

– Мам, я слышала твой разговор. Это то, что я думаю? Если у тебя кто-то появился, то я вовсе не против!

Женщина положила сотовый на стол, подошла к дочери и пристально вгляделась в её глаза.

– Я тебя когда-нибудь обманывала? Ну, не считая того случая, когда твой попугайчик умер, а я сказала, что он улетел на Гаити вить гнездо с симпатичной попугаихой?

Ксения хихикнула и отрицательно замотала головой.

– Тогда поверь мне и сейчас. То, что ты думаешь, в корне неверно.

– Верю. А с кем ты так ругалась?

– С помощником русского олигарха, – женщина пожала плечами. – Требует, чтобы весь этаж в клинике был пуст к приезду шефа.

– И он ещё жив? – девушка в притворном ужасе взмахнула руками. – Не может быть!

– Да уж, если мы встретимся, одному из нас точно не жить, – пробормотала женщина. Обняв дочь за плечи, она повела её к двери. – Иди, поставь чайник, кофейку выпьем. Расскажешь, что у тебя нового.

Едва она закрыла за дочерью дверь, сотовый, яростно жужжа, начал елозить по столу.

– Пришло время выполнять обещание, – прошептала женщина, глядя на телефон. – Господи, что же делать?..

Ян не любил стоять на светофоре. Каждая остановка – как препятствие на пути к цели. И всю жизнь так – приходится кого-то пропускать, ждать своей очереди, поступаться интересами, отказываться от желаемого. Мужчина улыбнулся. Так было. Всего год назад. Но один день изменил всю жизнь.

Тогда он так же стоял в длинной веренице машин, раздражённо барабанил ладонями по рулю, с тоской глядя сквозь покрытое моросью лобовое стекло на автомобили впереди. Пробка. Наверное, авария. Он вздохнул. Каждую неделю на этом перекрёстке что-нибудь происходит. Заколдованное место какое-то!

Знал ведь, что надо выехать пораньше, но сын утром проснулся с ангиной, пришлось бежать в аптеку. Потом жена устроила очередной скандал, уж и не вспомнить, из-за чего. Да ещё пришлось возвращаться домой с половины дороги за документами. Говорят, в этом случае нужно посмотреть на отражение в зеркале через левое плечо, чтобы там чёрт не стоял. Ян улыбнулся. За спиной стояла жена, а это куда страшнее.

Он поднял воротник куртки и вышел посмотреть, из-за чего образовалась пробка.

– Похоже, стоять будем долго, – мужчина у чёрного «мерседеса» печально усмехнулся.

– Верно, – Ян посмотрел на него. Немолодой, среднего роста, ничем не примечательный. Волевое лицо, волнистые волосы с проседью. Вот только глаза – заглянешь в них и… будто из реальности выпадешь.

– А самое интересное в это время проходит мимо – пока мы делаем то, что должны, а не то, что хотим.

– Тоже верно. Но выбора нет.

– Вы считаете? И что, планируете так прожить всю жизнь?

Ян пробурчал в ответ что-то невразумительное. В нём поднялась волна раздражения. Кто он вообще такой? С чего решил, что имеет право лезть к незнакомому человеку в душу?

– Вы правы. Это не моё дело, – мужчина кивнул. – Но если поймёте, что готовы всё изменить, звоните, – он протянул ему визитку.

– Непременно, – усмехнувшись, Ян взял её. Плотная бумага, качественная полиграфия. Витиеватая надпись «Эгрегор». Центр энергоинформационики. Опять секта какая-то. Что-то их развелось в последнее время.

Сам не понимая зачем, он сунул визитку в карман. Пробка меж тем рассосалась, как по мановению волшебной палочки. Ян сел за руль. День плавно покатился по рутинному сценарию.

Забыв о странном водителе «Мерседеса», мужчина доехал до гипермаркета, припарковался и скрипнул зубами, заметив продавцов у чёрного входа. Опять курят. А в торговом зале, ясное дело, никого. Понятно, что утром в магазине запчастей пусто. Но это не значит, что работать не надо!

Он вздохнул, выходя из машины. Перспектива проводить воспитательную работу нагоняла тоску. Вообще, этим мог бы заняться Дима. Бизнес всё-таки общий. Поучаствовал бы для разнообразия в решении проблем, а не только в разделе прибыли, как обычно. Но об этом можно только мечтать.

С трудом подавив желание высказать всё партнёру, Ян сел за стол и обвёл взглядом ворох бумаг. Работы часа на три, не меньше. Позволив себе потянуть время, прежде чем приступить к разбору бумажных завалов, он включил компьютер и зашёл в почту. Обычно, ответив на пару писем, Ян настраивался на рабочий лад. Но не в этот раз. Поставки срывались, брак не принимали назад, да ещё и требовали предоплаты за следующую партию. Словно сговорились!

«И что, планируете так прожить всю жизнь?» Совсем некстати вспомнились слова мужчины из пробки.

– Да уж… – Ян откинулся на спинку кресла. Неужели и правда так будет всегда? Это и есть жизнь? Почему должно быть так? Кто это сказал? Он встал и заходил по кабинету. Накопившиеся усталость и разочарование, давно зревшие внутри, сами собой оформились в чёткое осознание, что необходимы срочные перемены.

Дрожащей рукой он вынул из кармана визитку. Не моргая, минуту смотрел на неё. Потом набрал номер. Ответили сразу. И почему-то он совсем

не удивился, услышав:

– Здравствуйте, Ян. Рад, что вы позвонили.

…Мужчина улыбнулся, выплывая из воспоминаний. В такие моменты осознаёшь, что не знаешь сам себя. А в каком шоке была семья! Никто не понимал, что происходит. Ян и сам не мог объяснить свой поступок. Но за год ни разу не пожалел о нём.

Он свернул с дороги, припарковался у белого трёхэтажного здания и вновь удивился странному чувству, ёрзающему в желудке. Смесь нетерпения, волнения и радости. Предвкушение. День будет интересным. Иначе здесь не бывает. Ведь йога, массаж, иглоукалывание, психотерапевт, огромный бассейн с аква-аэробикой и многое другое – это лишь фасад. То, чем на самом деле занимается Центр, намного важнее.

Ян прошёл по холлу, краем глаза следя за своим отражением в огромных зеркалах. Что ж, наличие тренажёрного зала в Центре неплохо сказалось на фигуре.

А вот, кстати, и поклонница.

– Ольга, доброе утро, – Он широко улыбнулся светловолосой женщине, отметив про себя, что с каждым днём её юбка становится короче. Та ещё стерва, первые пару месяцев сделала всё, чтобы конкурент, занявший, как и она, должность заместителя директора, был уволен. Но потом, как говорится, похоть взяла верх, и вражда уступила место флирту.

– Доброе, – она просияла в ответ. – Шеф просил нас обоих зайти.

Он кивнул. Всё бы ничего, но глубоко посаженные глаза, хоть и тщательно накрашенные, портили её. С другой стороны, какая разница, какие глаза, если ноги от ушей? Ян погасил усмешку и зашёл вслед за Ольгой в кабинет.

– Богдан Михайлович, доброе утро! – Защебетала она. – Как слетали в Чехию?

– Спасибо, Оля. У меня к тебе просьба. Нам новую кофемашину устанавливают, проследи, чтобы не как в прошлый раз.

– Хорошо, – изменившись в лице, женщина вышла.

– Неделю будет дуться, – пробормотал Ян.

– Месяц, – уточнил Богдан. – Когда узнает, что я дал тебе особое задание.

– Тогда мне лучше ей на глаза не попадаться.

– Да уж… Так, к делу. Ян, недавно погиб один из наших. Он был моим другом.

– Соболезную.

– Его смерть была… странной, – шеф отвёл глаза. – Собери всю информацию. Отчёт мне нужен завтра.

– Но я не следователь. Вы уверены?..

– Уверен. Ты справишься. И, Ян, будь осторожен.

– В каком смысле?

– В смысле, что Ольга очень злопамятна, – Богдан широко улыбнулся. – А ты о чём подумал?

Александр не спал. Он лежал на кровати и молча смотрел в потолок.

Боль витала над ним. Затаившись, она терпеливо ждала своего часа. Ей некуда было спешить, ведь рано или поздно он всё равно окажется в её власти.

Он тоже это знал. И оттягивал её приход, отыскивая глазами среди изменчивых опасных теней на потолке едва ощутимые колебания, выдающие её присутствие.

Александр боролся, но сон всё равно приходил, веки начинали смыкаться, тело расслаблялось, разум отпускал поводья. И она спускалась с потолка, мутной, нетерпеливо колеблющейся плёнкой нависала над ним, пристально, жадно вглядываясь в лицо.

С тихим стоном поражения он закрывал глаза. Остатками угасающего, в очередной раз предавшего его сознания он слышал её довольный рокот, не зная, по какую сторону бытия сейчас находится.

Боль торжествующе вздрагивала. Она проникала в мужчину и заполняла полностью, бескомпромиссно подавляя сопротивление, не слушая жалоб и не вникая в мольбы о пощаде. Боль устраивалась в нём с бесцеремонностью насильника, устанавливала свои правила и пробуждала, обостряла, доводила до апофеоза его чувства.

Воспоминания о Лии, её нежной улыбке, хрупкой грации, бархатном смехе давали Александру крылья. Он взмывал в неведомую высь, зовя её, летел навстречу солнцу – чтобы уже никогда не вернуться. Он догонял её, почти касался тонких пальчиков. Но у боли были другие планы.

Крылья рассыпались, и, как ангел, отторгнутый всемогущим небом, он падал на грешную сумрачную землю. И видел искажённое страданием лицо, выгнутый дугой, до дикого хруста, позвоночник, слышал нечеловеческий крик, срывающийся с губ, что обожал целовать.

Она уходила. Снова. Он цеплялся, плакал, молил, обещал… Снова. Но некому было помочь. Не было времени. Не оставалось надежды. И он жаждал умереть вместе с ней. Но тело предавало его. Оно хотело жить. Оно выключало разум, отдавалось во власть инстинктов, вытаскивающих Александра из небытия – чтобы ввергнуть в бездну боли. Снова.

Урча, она рвала его на части. Поедала живьём. Обсасывала каждую косточку, заглядывая в широко распахнутые глаза и пила, пила его ужас маленькими глоточками, наслаждаясь каждым моментом…

Это длилось бесконечно долго. Он был беззащитен перед ней, как младенец.

До тех пор, пока не нашёл универсальное обезболивающее.

Месть.

Из пузатой капли росы, подрагивающей на сочном тёмно-зелёном листе, бил в глаза яркий солнечный зайчик. Девушка улыбнулась. Утренний свежий воздух был переполнен деловитым жужжанием насекомых и жизнерадостным чириканьем птах. Большой, но уютный сад под высоким небом напоминал рай. Его не резали на части каменные дорожки, никто не подстригал деревья и кусты, всё росло само по себе и тем было прекрасно. Так хотела Лия. Это её рай. Свободный, зелёный, залитый солнцем.

Лия зажмурилась. Солнце ласково гладило лицо. Она стояла, мягко покачиваясь в такт природным энергопотокам, теряя связь со своим телом, отдаваясь гармонии. Она становилась всем. Ветром, ныряющим с сияющей высоты в кусты просыпающихся цветов. Искрами солнца в ручейке. Стыдливо свёрнутыми листьями тугого бутона, жаждущего раскрыться навстречу бережным ладоням…

– Лола, – тяжёлая рука требовательно легла на плечо. Девушка вскрикнула. – Кристаллы, о которых я просил, готовы?

– Ещё нет, Александр, – едва слышно ответила она.

– Пойдём. Они нужны срочно.

– Хорошо, – Лола поспешила за ним.

Пузатая капля соскользнула с ненароком задетого листа, и рай, отражённый в ней, разбился на тысячи крошечных брызг…

Пригород Парижа

Каменная мостовая змейкой стелилась между ухоженных деревьев, похожих на громадные брокколи, и круто взбегала на холм, давая возможность с высоты разглядеть респектабельный район, уютно расположившийся в низине. Между огромных домов, в основном снежно-белых, покрытых красной черепицей, ярко вспыхивали на солнце озёра бассейнов.

– Какой из них, Тоси? – глядя на особняки, спросила девушка.

– Самый большой, – японец кивнул на роскошный дом, наполовину скрытый от любопытных взглядов высоким, увитым плющом забором.

– Ещё столько топать! – девушка капризно закатила глаза и отвернулась. – И всё ради какого-то старья!

– Раритета, которому нет цены, – поправил парень, заворожённо глядя на рубиновые искорки, из – за солнца летящие из её тёмно-рыжей копны волос, сбегающей по спине до округлых ягодиц, туго обтянутых тонкими джинсами. – Пойдём.

– Для чего он Александру? – не унималась девушка, шагая рядом с ним.

– Дэя, нас это не касается.

– Почему это? Я на него работаю, поэтому имею право знать.

– Если будет надо, он расскажет.

– Как же, мечтай! – она презрительно фыркнула. – Мне же интересно! Например, вот кристаллы эти. Что это такое? Я уже вся извелась от любопытства.

– Это горный хрусталь, заряженный особым образом, – неохотно ответил Тоси, тщательно подбирая слова. – Он погружает человека в иллюзию, где всё

идеально.

– Как наркотик, – пробормотала Дэя. – И кто его придумал?

– Одна девушка, Лия, невеста Александра и моя сестра. И лучший человек на свете. Она была сильным сенситивом и всю жизнь посвятила тому, чтобы забирать боль умирающих детей, перемещая их сознание в их же мечты.

– Сенситив-транслятор? Никогда не встречала! И где она сейчас?

– Лию убили. Её изобретение захотели использовать, чтобы зомбировать людей. Она отказалась раскрыть секрет кристаллов, и… – голос Тоси дрогнул.

– Извини, – Дэя остановилась и положила руку на его плечо. – Не будем о грустном. Тем более мы почти пришли.

– Аукцион уже начался. Надо торопиться.

Быстрым шагом они обошли особняк. Тоси запустил руки в тёмно-зелёную поросль плюща. Пальцы пробежались по поверхности стены, находя малейшие выпуклости и впадинки. Через секунду он ловко, будто был ящерицей, а не человеком, вскарабкался наверх и протянул руку Дэе. Проигнорировав помощь, она взобралась сама.

Они спрыгнули на пружинящий, прохладный от тени газон и обменялись улыбками. Камеры, цепко выглядывающие нарушителей, словно по команде равнодушно развернулись в другую зону.

– Я думала, веселее будет, – разочарованно протянула девушка, отряхивая джинсы.

– Ожидала стаю ротвейлеров, как в кино?

– Само собой! Подчинить сознание животного – это одно. А с консервными банками, напичканными электроникой, воевать – много ума не надо.

– Ты самый болтливый паранорм, которого я знаю! – Тоси, усмехаясь, направился к особняку.

– Боевой паранорм! – уточнила Дэя, следуя за ним.

– Да уж, заболтаешь до смерти!

– Я тебе припомню! – прошипела девушка, проскальзывая в дом через чёрный ход.

В несколько прыжков одолев широкую мраморную лестницу, они поднялись на второй этаж. Покрутив головой, Тоси свернул направо. Он потерял счёт поворотам, прежде чем коридор привёл к нужному помещению. Одновременно положив руки на прохладную поверхность двери, они переглянулись.

– Это он. И он один, – парень открыл дверь.

Войти в кабинет, уставленный коробками, статуями, покосившимися стопками книг и увесистыми канделябрами, оказалось весьма непросто. Дэя осторожно обошла картины, проскользнула между деревянными ящиками с обрывками упаковочной бумаги и с нервным смешком огляделась.

– Кладовка какая-то! – Тоси с трудом протиснулся следом за ней.

– Кто здесь? – донёсся из глубины помещения глухой голос.

– А бардак-то разговаривать умеет! – девушка хихикнула и с любопытством посмотрела на взъерошенную голову, высунувшуюся из-за горы бумаг на столе.

– Что вам надо? Кто вы? Как вы вообще сюда попали? – сыпал вопросами мужчина, не без труда пробираясь навстречу непрошеным гостям.

Прошло немало времени, прежде чем Тоси с Дэей смогли разглядеть его. Невысокий, в тёмном, мятом костюме с галстуком-бабочкой, он пристально смотрел на них и продолжал задавать один вопрос за другим.

– Простите, что побеспокоили вас, – мягко прервал его Тоси. – Мы пришли за Посохом.

– Аукцион проводится в другом месте! Здесь вам нечего делать! Нужен Посох – участвуйте в торгах!

– Мы не хотим его покупать. Мы хотим обменять Посох на кое-что, что Вам, несомненно, понравится. Вот, возьмите, – парень вынул из кармана чёрный бархатный мешочек, осторожно достал из него цепочку с крохотным кристаллом и протянул мужчине. – Сожмите его в кулаке.

– Что за ерунду вы несёте? – тот замотал головой, отступая на шаг.

– Не бойтесь. Просто попробуйте. Что вы теряете?

– Если попробую, вы уйдёте? – мужчина осторожно взял цепочку, с опаской посмотрел на прозрачный кулон и, помедлив, осторожно опустил себе на ладонь.

– Сожмите. И подумайте о том, что… – Тоси замолчал – договаривать не было смысла. Глаза мужчины, сжавшего кристалл, расширились и остекленели. Резко выдохнув, он начал плавно оседать на пол.

– Что с ним? – Дэя встревожено нахмурилась. – Он не окочурится?

– С ним всё хорошо, – японец подхватил мужчину и прислонил к ящикам у стола. – он в раю.

Чехия, Яхимов

В горле горький ком. Дышится с трудом. Сердце так колотится о рёбра, словно просит, чтобы его выпустили на волю. Сизый туман рассеивается. ОН смотрит в упор. Кладёт руку на прозрачную стенку шара. Она податливо гнётся. Костлявая кисть с длинными, крючковатыми ногтями жадно тянется вперёд…

Ксения вздрогнула всем телом и с криком вскочила с кровати.

– Это сон, сон, сон! – как заклинание зашептала девушка. Тело била крупная дрожь. Зубы выбивали дробь, будто её голой выставили на мороз. Хотя и правда почему-то было очень холодно. – Это сон, – повторила она, залезая обратно в кровать и натягивая одеяло до подбородка.

Согревшись, Ксения перестала дрожать, но страх не уходил. Ночной сумрак, порождающий в комнате зловещие тени, заставлял вглядываться, как в детстве, в тёмные углы и вздрагивать, гадая, почудилось движение или…

– Так, хватит! – нервно выкрикнула девушка, включая ночник. – Истеричка!

Она встала, накинула короткий халат и обхватила себя руками. Свет не помог. Стало светлее, но ощущение, что совсем рядом, вокруг, вьётся что-то, с жадностью разглядывает, сжимает удушливые кольца, не прошло. Ксения попятилась, натолкнулась спиной на дверь и, на ощупь найдя ручку, поспешно вышла в коридор.

Тут было темно. Но эта тьма, совершенно иная, обыденная, не вызывала страха. Девушка заглянула в комнату матери. Кровать заправлена. Значит, мама ещё в клинике.

Ксения прошла на кухню. Ярко вспыхнувшая лампочка заставила её зажмуриться. Девушка открыла холодильник и помотала головой. Нет, есть не хочется. Спать тоже. Вообще, перспектива возвращаться в спальню, в которой чувствуешь себя трёхлетней перепуганной девочкой с бабайкой под кроватью, вовсе не радует. Она потопталась в нерешительности. Нелепо, конечно, но больше всего на свете сейчас хочется оказаться в маминых объятиях…

Девушка накинула куртку и вышла на балкон. На улице было прохладно. Огромная луна, прикрытая фиолетовыми тучами, высвечивала небо большой светло-сиреневой лужей и лилась на землю мертвенным белым светом. Обычно мрачная природная готика нравилась Ксении. Но не сегодня.

Она нашла взглядом клинику матери. Пятиэтажное здание, похожее на корабль, плывущий по ночному небу, светилось всего парой окон. Наверное, мама сидит в кабинете, утонув в бумагах. Не стоило бы её отрывать от работы, но…

Ксения вернулась в комнату, взяла сотовый и набрала номер. Потекли длинные гудки. Нетерпеливо отбивая ногой нервную дробь, девушка нахмурилась. Кажется? Она убрала сотовый от уха и прислушалась. Нет, это на самом деле мелодия с телефона матери.

Борясь с нехорошим предчувствием, девушка прошла в её комнату. Музыка стала громче. Ксения обошла стол и ахнула. Её сумка здесь! Телефон, ключи, косметика. И даже ежедневник, с которым мама не расстаётся!

Девушка дрожащими руками раскрыла небольшую книжку в чёрном кожаном переплёте и начала нервно перелистывать страницы. Вот сегодняшняя дата. Звонки, отчёты, химчистка… Последнее – беседка, час ночи. У неё с кем-то запланирована встреча в беседке на обрыве? Ночью?

Ключей от машины в сумке нет. Что вообще происходит?

Ксения быстро оделась и выбежала из дома.

Оседлав велосипед, она выехала на дорогу, ведущую за город.

Порывистый ветер толкал в грудь, словно пытался помешать, но девушка изо всех сил крутила педали, стараясь не замечать боли в ногах.

Когда Ксения увидела беседку – две белые переплетённые арки, венчающие вершину горы наподобие короны, уже светало. Дорога круто пошла вверх. Выбившись из сил, девушка бросила велосипед, решив остаток пути пройти пешком. Стиснув зубы, она дошла до леса, сбегающего с пологой стороны горы, как королевская мантия, и свернула на тропинку. Вздох облегчения вырвался у неё из груди – посреди сосен стояла машина матери.

– Мама! – громко позвала Ксения, подбегая к автомобилю. Но он был пуст. – Где же ты?

Она поднялась на вершину. Еловые лапы кололи щёки, ноги путались в густой траве, но девушка продолжала идти. Немного отдышавшись, она заглянула в беседку. И здесь пусто. Уговаривая себя, что всё это дурацкое недоразумение, мама дома, просто они разминулись, Ксения сама себе не верила. Предчувствие чего-то ужасного когтями стиснуло желудок, заставляя страх кислым привкусом наполнять рот.

– Всё будет хорошо… – как заклинание повторяла она, в глубине души зная – хорошо уже не будет.

Обшарив всё кругом, девушка остановилась на краю обрыва. Внизу, с трудом пробиваясь сквозь нагромождения светло-серых валунов, тёк ручей. Сколько раз были здесь на пикниках! Глаза заволокло слезами. Цепляясь за толстые, узловатые корни деревьев, она спустилась вниз и замерла, услышав протяжный стон.

Журчал ручей. Шелестели деревья наверху. Сонно чирикали птахи.

Показалось? Или просто ветер, скользя по валунам, сыграл злую шутку?

Ксения внимательно огляделась. Единственный шанс – посмотреть за огромным, в человеческий рост, чёрным камнем.

Девушка обогнула его и ахнула: мама, милая, родная мама лежала, неестественно разметав руки и ноги, на земле! Неужели она упала с обрыва? Как же так? Колени Ксении задрожали. Рухнув на гальку, она поползла к матери. Мелкие камешки, расползаясь под ладонями, резали кожу в кровь.

Окровавленными руками она осторожно попыталась нащупать пульс. Прошло несколько секунд, прежде чем жилка под пальцами несколько раз дрогнула. Протяжно выдохнув, девушка достала сотовый. Бешено дрожащие пальцы не желали попадать по кнопкам. Вызвав спасателей, она сжала ледяную ладонь матери.

– Дочка…

– Мамочка! – Ксения расплылась в улыбке, не замечая слёз, струящихся по щёкам. – Всё будет хорошо!

– Не плачь. Выслушай меня. Осталось мало времени.

– Не говори так, пожалуйста!

– Не буду, – взгляд женщины смягчился. – Но ты всё же послушай. Тебе многое предстоит узнать, когда… если меня не станет. Прости, что скрывала это от тебя.

– О чём ты?

– Просто слушай. Ты – не обычный человек, дочка. Мне очень жаль, что именно на твои плечи легла эта ноша. Я защищала тебя, моя девочка, как только могла, поверь. Но не уберегла. Ты слишком юная, чтобы решать судьбы миров… – Она устало прикрыла глаза. – Ты думаешь, я брежу.

– Чем мне тебе помочь? Только скажи, что мне сделать?

– Это я должна была помочь тебе, – женщина горько усмехнулась. Резкие складки прорезали бледное лицо. – Ксения, всегда помни, что я тебя любила, хорошо?

– Мамочка!

– Всё, во что ты верила, окажется совсем иным. Весь твой мир рухнет. Но ты сильная. Даже не представляешь, насколько! Поэтому верь только себе, родная моя. Береги себя. – она сняла с шеи кулон в виде ключа и вложила в руку дочери. – Девочка моя, найди Посох.

Тело женщины обмякло. Ксения свернулась клубочком рядом с ней и закрыла глаза. В голове не было ни единой мысли. Только боль, раздирающая душу в клочья.

Пригород Парижа

Каждая вещь имеет свой шлейф. Он запоминает всё – любое прикосновение, места, действия владельцев, даже настроение и мечты. И запечатлевает их, как негатив, жадно впитывая эмоции, словно губка, – всё, до последней капли. Чем предмет старше, тем шлейф длиннее, насыщеннее и заметнее. Конечно, лишь для тех, кто в состоянии «играть» с такими тонкими материями.

Женщина, входившая в старинный особняк в пригороде Парижа, была как раз таким игроком. Она чувствовала его, буквально ощущала в руках и точно знала – то, что ей нужно, совсем рядом. В том, что скоро это будет принадлежать ей, она не сомневалась.

Перед такими женщинами открываются все двери. Вот и сейчас, не обращая внимания на слуг, вытянувшихся по струнке при её появлении, она небрежно сбросила им на руки белоснежное манто и прошла в зал.

Алое платье с открытой спиной – авторская работа легендарного кутюрье, тщательно уложенные чёрные волосы, маленькая сумочка, усыпанная фамильными драгоценностями, – графиня де Сенне не привыкла себе в чём – либо отказывать. На шее поблёскивали капельками крови бесценные рубины.

От графини веяло опасностью, жестокостью и силой. Она была баснословно богата, могла себе позволить всё. И позволяла. Начиная день кремами, которые специально для неё изготавливали лучшие косметологи мира, и заканчивая покупкой бесценных произведений искусства – частенько по её же заказу украденных из запасников мировых музеев. Коллекция графини могла дать фору любому из них. И лучше, чем кто-либо другой, она была осведомлена о появлении нового раритета на чёрном рынке – потому что платила более чем щедро.

Вот и о закрытом аукционе графиня узнала заблаговременно. Но это вовсе не означало, что она должна спешить. В том, что без неё не начнут, сомневаться не приходилось. Конечно, её ждали. Кто-то с нетерпением, кто-то со злобным шипением, кто-то с равнодушной улыбкой. Но никто не посмел выразить свои эмоции, когда она вошла в зал и села в первом ряду, – о мстительности графини ходили легенды.

Аукцион начался. Лоты следовали один за другим. Всё это время графиня де Сенне не поднимала глаз от экрана ноутбука. Пока не услышала то, что хотела:

– Дамы и господа! Наш последний лот. Бесценная вещь, долгое время считавшаяся утраченной навсегда. Итак, внимание – Посох Мастера!

В зале повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь нервной дробью, отбиваемой ногтями графини. Пауза затягивалась, становясь неприлично долгой.

– Господин ведущий, мы увидим Посох СЕГОДНЯ? – язвительно спросила не привыкшая ждать женщина.

– Э-э, да… Приношу свои извинения, – лицо мужчины пошло красными пятнами. – я сейчас же уточню у организаторов, что происходит, – Промямлил он и ускользнул со сцены.

Зал гудел, словно растревоженный улей. Когда ведущий вернулся, по его лицу было видно, что новости неутешительные. Не в силах поднять глаза на разъярённую графиню, словно опасаясь, что её взгляд обратит его в камень, бедолага промокнул испарину и срывающимся голосом сообщил:

– Д-дамы и господа… К сожалению, лот снят с торгов. В самый последний момент. Приношу вам свои извинения от имени организаторов аукциона.

– Кем снят? – Разрезал повисшую тишину стальной голос графини. – Я требую объяснений!

– Владельцем лота, мадам, – ведущий сделал героическое усилие, посмотрел ей в глаза и затараторил: – Простите, это беспрецедентный случай, я сожалею…

Не слушая извинений, женщина резко встала и направилась к выходу с такой скоростью, словно вознамерилась догнать ускользнувший от неё раритет. Нырнув в лимузин, она достала сотовый. Запыхавшаяся свита сунулась было вслед за ней в

машину, но графиня в компании не нуждалась.

– Вон, – едва слышно обозначила она одними губами, не глядя ни на кого. Дважды повторять не пришлось. Скрипнув зубами, женщина набрала номер.

– Я упустила его. Но он ещё здесь, я чувствую. Я его поведу… Знаю. Ты можешь предложить что-то получше?!.. Да, извини, я ещё в образе. До связи.

Она прикрыла глаза, застыла, словно прислушивалась, удовлетворённо кивнула. А через пару минут дверь лимузина распахнулась, и на глазах у изумлённой свиты графини из него вышла девушка в воздушном красном платье. Мило улыбнувшись окаменевшим охранникам, она встряхнула каштановыми кудрями и быстро исчезла в толпе.

…Утром следующего дня графине де Сенне доставили белоснежное манто, которое она забыла прошлым вечером на аукционе. Графиня была безмерно удивлена – ведь этот вечер она провела в компании очаровательных близняшек нетрадиционной ориентации.

* * *

Под изумлёнными взглядами свиты графини де Сенне, Мария дошла до булочной, свернула за угол и прижалась спиной к стене.

Теперь они будут считать свою хозяйку ведьмой, уж точно! Она улыбнулась. Но даже если бы им рассказали правду, они всё равно сочли бы это колдовством. Нормальный человек никогда не поверит, что кто-то может принимать чужой облик без вмешательства потусторонних сил. А ведь всё так просто!

«Воспроизвести» кого-то, при совпадении хотя бы основных параметров – роста, веса, телосложения – для сенситива несложно. Нужна только вещь, насыщенная его энергетикой. Конечно, требуются годы тренировок. Но результат того стоит. Несколько часов работы по отзеркаливанию энергоматрицы, и графиню – Марию от настоящей родная мать не отличит.

Взгляд девушки затуманился. Вначале, когда Богдан изложил ей цель поездки, она не фыркнула пренебрежительно только из уважения к нему. Приехать на закрытый аукцион, куда пускают только «своих», чтобы выкупить очередной необходимый Центру раритет. Ничего сложного. То, что работать придётся в образе скандально известной богемной личности, делало поставленную задачу интереснее, но не труднее. Получив все инструкции, Мария прилетела во Францию и без проблем вжилась в образ, используя белое манто, позаимствованное на время у графини.

Девушка хмыкнула. Похоже, на этом удачная часть, собственно, и закончилась. Связь с Посохом, что вначале ощущалась так явственно, словно он был на расстоянии вытянутой руки, стала ослабевать, когда произошла заминка с лотом.

Теперь нужно было отследить Посох с помощью связки. Она закрыла глаза. Людная площадь с фонтаном перестала существовать. Девушка сконцентрировалась на хаотично текущих энергопотоках. Чужие чувства и эмоции, отражённые мыслями и ощущениями, проносились мимо, свивались в бурные водовороты и неслись прочь. Мария заставила себя не замечать их, все силы отдав поиску. Связка, тонкая, как паутинка, начала крепнуть. Девушка вздрогнула – Посох совсем близко!

С закрытыми глазами, чтобы избежать внешних раздражителей, механически, лавируя сквозь толпы туристов, она пошла по следу, как ищейка. Посох вёл её за собой, то приближаясь, то вновь отдаляясь. Казалось, ещё десяток метров, и – вот он, родной, попался, но не тут-то было. Нарушая все мыслимые и немыслимые запреты, туго натянутая «верёвочка» вдруг разорвалась и…

– Посох исчез! – изумлённо выдохнула Мария.

Открыв глаза, она недоуменно огляделась по сторонам. Как такое могло случиться? Обрыв зафиксированной связки с объектом, который ведёт сенситив, невозможен. Это аксиома, не требующая доказательств. Это правило, из которого не предусмотрено исключений. Этого не бывает – потому что такого быть не может, и точка!

Даже если предмет уничтожен, к примеру, ядерным взрывом, шлейф останется, и связка будет работать на него, потому что ничто не исчезает бесследно. – Как это?! – Мария заметалась по улицам, вновь пытаясь нащупать путь к Посоху. Но это было бесполезно. После часа безрезультатных поисков, вымотанная до предела, она вернулась в отель, где её уже ждал Богдан. Краснея и запинаясь, она всё рассказала ему.

– Он словно растворился в воздухе! – виновато глядя на шефа, девушка развела руками. Конечно, ни Богдан, ни другие не усомнятся в том, что свою работу она выполнила добросовестно. Вернее, попыталась выполнить. Но как же всё это со стороны напоминает халтуру неопытного наивного новичка, запоровшего всё дело и нагородившего в своё оправдание кучу несуразной лжи!

– Маша, не переживай, – вопреки её ожиданиям, шеф не стал даже упрекать. – твоей вины тут нет. Даже я на твоём месте не смог бы ничего сделать, – Он сочувственно посмотрел на неё. – Понимаю, ты переживаешь. Попытайся отдохнуть. Ты едва на ногах стоишь. Вернёмся домой, на свежую голову всё обсудим.

Мария кивнула и, закрыв за ним дверь номера, прошла в ванную. Мужчины снимают стресс алкоголем, а женщины – горячей водой с пеной и морской солью. Она невесело усмехнулась. Если учесть, что сенситивам нельзя пить, это искажает восприятие, то как же отдыхают сенсы мужского пола?..

Девушка дождалась, когда ванна наполнилась, и бросила в воду пригоршню ароматной соли. Надо думать о хорошем. Она легла в горячую воду, блаженно выдохнула, позволив усталости выйти из тела. То, что нужно после такого дня. Мария изумлённо ахнула. Ведь только сейчас вспомнила о Посохе! Это Богдан поработал, не иначе! Умудрился перекрыть воспоминания так, что и не заметила! Да, дорасти бы до такого мастерства!

И всё-таки, куда делся Посох?

Костя с сожалением обвёл глазами кабинет. Он мог работать где угодно, хоть в общественном туалете, если тема была интересной. На этот раз исследование поглотило его целиком. Но всё же расставаться с просторным помещением не хотелось.

Книжные полки вдоль стен, доходящие до потолка, пестрели названиями книг, которые он и не мечтал когда-либо подержать в руках. Большинство из них были в подлинниках. О существовании некоторых учёные спорили до сих пор, причисляя их к легендам. А о других они так никогда и не узнают…

Такой шанс выпадает раз в жизни. Костя вздохнул и вернулся к бумагам на столе. Разложенные веерами распечатки наполовину закрывали записные книжки с пожелтевшей от времени бумагой, исписанной ровным убористым почерком. Он взял одну из них в руки и всмотрелся в кусочек карты, наклеенный на лист. Но из – за мужчины, вошедшего в кабинет, сосредоточиться на работе ему так и не удалось.

– Как продвигается?

– С переменным успехом, – Костя улыбнулся. – Лия всегда на шаг впереди меня, Александр. К тому же, не хватает информации. Она, похоже, многое держала в голове, не доверяя бумаге.

– Это поможет? – мужчина протянул ему чёрный кожаный тубус в человеческий рост.

– Неужели?.. – Костя открутил крышку, осторожно извлёк длинную светло-коричневую палку, покрытую замысловатой резьбой, и ахнул: – Так Посох существует! Боже мой, это правда!

– Он должен был появиться, когда придёт время. И появился.

– Лия была права! – прошептал Костя, не сводя благоговейного взгляда с раритета. – Теперь, если мы найдём камни, то…

– Сможем собрать Посох Мастера, или, как его ещё называют, Посох Владык.

– А потом?

– Не задумывайся над этим.

– Вчера я нашёл в дневниках Лии кое-что, что меня смутило, – признался

Костя, откладывая Посох. – Похоже, она сомневалась, можно ли, скажем так, играть этими вещами. Могут быть серьёзные последствия, вплоть до…

– Ты знаешь, почему я выбрал тебя? – перебил его Александр.

– Нет.

– В мире много учёных, которые отдали бы всё за такой шанс. Я мог доверить исследования Лии любому из них. Но доверил тебе. Почему?

– Не знаю.

– Я выбрал тебя, потому что знал, что ты сможешь. – Александр прищурился, пристально глядя Косте в глаза. – Забудь о сомнениях. Сосредоточься на поиске камней.

– Хорошо, – Костя послушно кивнул и вновь сел за стол, когда гость вышел из кабинета. Передёрнув плечами, словно скидывая какой-то груз с плеч, он положил перед собой два дневника Лии.

Один, призывно раскрытый на вклеенной карте, обещал привести к камням, столь желанным для Александра. Другой, более поздний, исписанный неровным почерком, словно рука девушки не успевала за мыслями, дышал сомнениями и тревогами.

Костя придвинул к себе первый, расправил лист с картой и взял лупу. Но глаза сами собой возвращались к прыгающим строчкам второго дневника. Он потянулся за ним, но рука задела высокую стопку других, уже изученных материалов, и они полетели на пол.

Он чертыхнулся, присел на корточки и начал собирать рассыпавшиеся записи. Один из дневников, раскрывшийся посередине, привлёк его внимание.

Костя взял его в руки. Легенда. С неё Лия начала изучение. Отправная точка. Он расправил помятые странички. Глаза побежали по строчкам…

…Давным-давно, во времена, покрытые туманом вечного забвения, жил мудрый Фаархат. В те времена мир был прекрасен и безмятежен благодаря защищающим его Владыкам Хранителям Равновесия.

Однажды у одного из них сломался Посох Силы. Починить его мог только искусный мастер. Когда Владыка пришёл к нему с этой просьбой, добрый Фаархат с радостью согласился. Он уважал и любил Владык, ведь благодаря им на Земле всем жилось счастливо. Расставаться с Посохом Хранителю было нельзя, поэтому он семь дней провёл с мастером.

Работая, Фаархат рассказывал Владыке о людях, недавно появившихся на Земле. Они нравились ему. Владыка с интересом слушал. В день, когда Посох был готов, он поблагодарил умелого мастера и спросил, какую награду тот хотел бы получить за отличную работу.

«Мне ничего не нужно», – Ответил скромный Фаархат. Владыка пригласил его на Совет Хранителей. Когда Фаархат пришёл, Хранители рассказали ему, что хотели уничтожить разочаровавших их людей, но любовь мастера к этим неразумным существам заставила их передумать.

Фаархат с радостью согласился помогать людям. Владыки открыли ему тайные знания о порождённом ими эгрегоре – защитнике, поддерживающем баланс энергий между Матерью – Землёй, Вселенной и всем сущим.

Мастер получил Посох, сотворённый для него силами, о которых даже Хранители говорили, почтительно понизив голос. Каждый из них преподнёс ему камень. Все вместе, соединённые в хрустальном шаре, венчающем Посох, они дали мастеру власть над эгрегором.

«Мы уходим, – сказал Владыки, – такова воля Вселенной. Ты остаёшься один, Фаархат. Не подведи нас. Если под твоим началом люди станут достойны тех знаний, что хранит Мать-Земля, родится ребёнок, способный вести их, и мы вернёмся. Тогда на Земле навеки воцарится гармония, которой не будет преград…»

Владыки отправились в свой долгий путь. А мастер ушёл к людям и стал их Учителем и Защитником. Он научил их всему, что знал сам. Когда же людей стало много, он взял в помощь Учеников.

Шло время, людей становилось всё больше, и Фаархат, устав от шума человеческих страстей и долгой трудной работы, ушёл жить в горы. Его заменили многочисленные Ученики. Изредка он появлялся среди людей, но со временем они почти забыли о нём, перестали уважать и слушаться. Первозданная чистота энергий Земли всё больше засорялась их негативными эмоциями и желаниями. Земля заболела.

Встревоженный Фаархат спустился к людям и стал увещевать их, как неразумных детей. Но они не хотели его слушать. Как взбалмошным подросткам, им хотелось самостоятельности и полной свободы. Учителя и Защитника, спасшего род людской, осыпали насмешками, оскорблениями и бранью.

«Мы сами знаем, как жить, – говорили они, – не смей нам указывать, убирайся обратно в горы и сиди там». Они кидали в него камнями и громко смеялись. Фаархат ушёл. Напрасно он молил Владык о помощи. Они остались глухи. Мастер знал – избранный не родится, пока люди не станут достойными мудрости Вселенной. Но наступит ли такое время?

Тем временем больная Земля низвергла на людей небывалые катастрофы, болезни и голод. Но вместо того, чтобы одуматься, люди, как и свойственно человеческой природе, обвинили во всех своих бедах другого. Вооружившись, они поспешили к Учителю. Загнав его на самую высокую гору, люди попытались его убить, полагая, что тогда всё будет как раньше. Напрасно он пытался вразумить их. Ослеплённые жаждой мести, ненавистью и злобой, подгоняемые страхом и горем, они не желали ничего слушать.

Израненный Фаархат упал и, подняв залитое слезами лицо, взмолился к Хранителям. Его разбитое сердце просило о помощи. «Я подвёл вас, Владыки!» – Кричало оно. И, словно далёкое слабое эхо, пришёл ответ. «Мы знали, что так будет, – с глубокой печалью сказали Хранители. – люди недостойны жить. Уничтожь их. Для этого воспользуйся дарованным тебе Посохом».

«О, Владыки, – сказал Фаархат, – я не могу этого сделать. Сжальтесь, дайте им ещё один шанс! Они одумаются, поймут, что натворили, и раскаются. Молю, помилуйте неразумных!»

«Тебе придётся заплатить за это своим бессмертием, – донёс ветер тихий ответ. – Они недостойны такой жертвы. Неужели ты готов отдать за них свою жизнь?»

«Готов, – Кивнул Фаархат. – Это моя вина. Я плохо учил их. – В последний раз он с сожалением взглянул на притихших людей, и из его глаз потекли слёзы. – Простите меня», – прошептал мастер и растаял в предрассветной дымке. Только его слёзы остались тихим светом сиять в лучах рассвета. Отныне это самое грустное время дня, когда неясная печаль овладевает душой, томя сердце тоской по чему-то безвозвратно утерянному.

«А вы, дрожащие твари, получили что хотели? – Эхо крепчало. – Теперь уходите, бегите прочь! Отныне вы навсегда обречены жить в страхе – и перед могущественными стихиями, и перед соплеменниками. Теперь вас некому защитить. Никто никогда не поможет вам. Все поступки, мысли и слова будут возвращаться к своим хозяевам, ничто не останется безнаказанным. Лишь благодаря жертве Фаархата у вас есть надежда. Первое Пророчество никогда не сбудется. Но когда чаша горя будет испита вашим нечестивым родом до дна, появится избранный – объединяющий все племена. Он решит вашу судьбу. Если души ваших потомков будут грязны, ваш гнусный род сгинет, и лик Матери-Земли очистится. А сейчас – прочь!»

С плачем и криками люди в страхе разбежались. Отовсюду их окружал мир, ставший отныне и навсегда враждебным. А искать помощи и защиты им было не у кого…

Не выдержав их горя и боли, тень Фаархата сжалилась, пришла к Ученикам и поведала, где Владыки спрятали Посох. Это должно было облегчить их участь. Ученики повели людей за собой, защищая их. Они стали последней надеждой человечества…

Костя вздохнул. У легенды было

продолжение, но следующий лист в дневнике вырван. Интересно, кем?

Семён остановился у двери с надписью «бухгалтерия» и прикрыл глаза. Так, всё правильно. Он удовлетворённо кивнул и зашёл.

– Привет, Лёлечка!

– Дядя Семён! – светловолосая девушка подняла глаза от бумаг и широко улыбнулась. – Дайте угадаю – Вам стрижка нужна.

– И кто из нас сенситив?..

– Ладно, садитесь. И, если что, сами будете объяснять, почему я в рабочее время парикмахером подрабатываю.

– Что ж сделаешь, если у тебя ручки золотые? – Семён сел на стул. – Только ты можешь с моими космами справиться.

– Это точно! – Лёля вынула из ящика стола небольшой чемоданчик, достала расчёску и ножницы. – Только никому не рассказывайте больше, а то ко мне опять половина Центра на стрижку прибежит!

– Эта тайна умрёт вместе со мной!

– Ой, не шутите так! Кстати, вы слышали, у Богдана друг недавно погиб? И всё как-то странно там вышло.

– Да? И что именно?

– Вы только не говорите, что я вам сказала, но подозревают, что его убили. – девушка, понизив голос, защёлкала ножницами. – Не болел ничем, молодой ещё был, и вдруг сердце – как у старика столетнего, представляете? Но самое интересное, что Богдан попросил в этом деле покопаться… Знаете, кого? Яна! Ольга мрачнее тучи ходит! Понимает, что Богдан его больше ценит, – Лёля довольно хихикнула. – Так ей и надо! Шеф, похоже, понял, какая она сучка!

– А тот, что умер, он кто был?

– Точно не знаю. Что сенситив – это точно. Но уже не работал. И вроде художник. Жил где-то за городом.

– И что Ян по этому делу накопал?

– Ой, я не знаю! – Лёля пожала плечами, отложила ножницы и придирчиво посмотрела на голову «клиента». – Знаю только, что отчёт он уже сдал. Так, дядя Семён, принимайте работу.

– Спасибо, Лёлечка! Как всегда, безупречно. Держи. – Он вынул из кармана шоколадку.

– Ой, моя любимая, спасибо! Вы бы теперь, такой красивый, зашли к девочкам – массажисткам, там по вам кое-кто давно сохнет!

– Выдумщица, – Семён поднялся. – Чего по мне сохнуть? Старый, страшный, с пузом.

– Ну и зря! Я б на вашем месте к ним заглянула.

– Загляну, загляну, – пробормотал Семён, подходя к двери. – Только в другое место.

Он вышел из бухгалтерии, довольно улыбаясь, и направился к кабинету шефа. Пришлось немного подождать, но терпение было вознаграждено.

– Привет, – Ян рассеянно посмотрел на него. – Богдан вызвал?

– Нет, тебя жду. Не удивляйся. Не всё девкам за тобой бегать. Пойдём покурим.

Они вышли из Центра, прошли вглубь небольшого парка и сели на лавочку около весело журчащего фонтана.

– Угостишь? – Семён кивнул на пачку сигарет в руках Яна.

– Конечно. Не знал, что ты куришь.

– Да балуюсь иногда. Знаю, что вредно, но хочется именно того, чего нельзя.

– Бросать надо. Всё собираюсь, но то одно, то другое.

– С нашей работой никогда не бросишь. Каждый день что-то новое. Кстати, тебя, говорят, Богдан припахал инфу собирать по делу художника?

– Да. Не знаю, с чего он решил, что я накопаю что-то. – Ян закурил и с сомнением посмотрел на Семёна. – Ты извини, но не думаю, что нам стоит это обсуждать.

– Да, я понимаю, – Семён закивал, сквозь полуопущенные веки наблюдая за собеседником. – Просто интересно было, что ты выяснил.

– По сути, ничего.

Они замолчали. Семён откинулся на спинку лавочки и закрыл глаза. Приятный ветерок холодил кожу, разгоняя полуденную прохладу. Задорное чириканье птах слилось с журчанием фонтана в равномерный шум, постепенно отходящий на второй план.

Семён вздохнул, упорядочивая поток информации. Сочные мыслеобразы, подчиняясь, перестали хаотично носиться в голове. Теперь он мог спокойно искать ответы на свои вопросы.

Ян сказал правду, ничего нового он не выяснил. У художника Влада не было проблем со здоровьем. Он жил отшельником, почти ни с кем не виделся, сократив круг общения до нескольких человек. С творчеством у него тоже не ладилось. За десять лет Влад не закончил ни одной картины, бросая недописанные полотна пылиться в углу.

Семён с досадой дёрнул уголком губ. Всё не то. Он покопался в воспоминаниях Яна. А вот это уже ближе к делу. Осмотр тела в морге. Хотя тоже вроде мимо… Стоп. Обе ладони чистые. Это как? А где знак? Где этот несчастный «чупа – чупс»? Стёрся? Не может быть. Хоть какие-то следы от краски должны были остаться! Тело не обмывали. Куда же он делся? Стёрли? Но кто и зачем?

– Эй, ты уснул, что ли? – Ян ткнул его локтем.

– Что?.. – Семён открыл глаза и непонимающе уставился на него. – А, извини, разморило на солнышке. Старею, – он потянулся, будто со сна. – Хорошо тут, но пора бы и поработать. Столько непоняток накопилось…

* * *

Семён сел на любимый «Харлей» и до утра колесил по городу. Мотоцикл нёс его по пустой дороге. Он чувствовал море сонного спокойствия, ощущал всплески страсти и сияющие островки надежды и умиротворения. Позволив энергии спокойно течь сквозь себя, он оценивал, прощупывал тончайшую эмоциональную вязь, чутко прислушиваясь к малейшим колебаниям. Здесь есть все ответы. Надо только правильно задавать вопросы.

В этом и заключалась главная проблема. Пока Семён не мог увязать всё в единое целое. Безумно трудно собирать пазл, даже примерно не представляя, что должен представлять собой конечный результат. Особенно если связаны руки, закрыты глаза, а половины кусочков не хватает. Одно он знал наверняка. Происходит что-то глобальное. Семён физически ощущал, что громадные пласты энергии, неподвластные его пониманию, пришли в движение. И движение это неотвратимо…

Сквозь плотные тёмно-фиолетовые тучи, скупо подсвеченные городом, прорывался рассвет. Скоро энергетическое поле забурлит, как вода в чайниках проснувшихся и жаждущих кофе людей. Продолжится бесконечный обмен энергией. От замкнутой циркуляции которой зависит жизнь.

Чехия, Яхимов

Ксения открыла глаза. Уснуть так и не удалось. Уже утро. Пора. Сегодня похороны. Она встала с кровати, подошла к окну и отдёрнула шторы. Яркий солнечный свет хлынул в комнату. Ксения зажмурилась. Всё как прежде. Будто ничего не случилось. Поют птицы, люди идут по своим делам. Жизнь продолжается.

– Это несправедливо! – Ксения всхлипнула и задёрнула шторы. По щёкам вновь потекли слёзы.

Она села на кровать и прикоснулась к большой коричневой сумке. Мамина. Кожаная поверхность приятно холодила пальцы. Ксения потянула за язычок молнии. Мелочи на всё случаи жизни. Мятные конфетки, кошелёк, салфетки, солидная связка ключей, пухлый ежедневник…

Она открыла косметичку. Её любимая помада. Почти закончилась. Духи. Девушка брызнула на запястье и зажмурилась. Такой родной запах! Ощущение, что мама сидит рядом, и стоит протянуть руку… Ксения открыла глаза. Нет, её нет. Никогда больше не поговорить с ней, не обнять, не поцеловать. Никогда.

Как же мне жить без тебя, мамочка?..

Пытаясь успокоиться, она вяла в руки сотовый матери. Ещё не разрядился. На заставке, как всегда, бескрайняя водная гладь под высоким голубым небом. Пропущенные вызовы, смс.

Помедлив, Ксения нажала на мигающий конвертик. «Что случилось? Я ждал тебя три часа». Пришло вчера от Кристофа. Кто это такой? Наверное, не знает, что произошло. Надо будет ему позвонить. Но не сейчас. Она отложила телефон. Пора собираться.

* * *

Вот и всё.

Ксения обхватила себя

руками, не сводя глаз с цветов на могиле матери. Как свыкнуться с мыслью, что самого родного человека уже не вернуть? «Время лечит». «Это надо пережить». «Станет легче». Это дежурные фразы. Всё, кто пришёл на похороны, говорили что-то подобное. Говорили искренне, но понимали, что ничем помочь не могут. Потому что её больше нет…

Люди постепенно расходились. У них свои жизни. Ксения заставила себя поднять глаза. От череды скорбных лиц закружилась голова. Она перевела взгляд на могучие дубы невдалеке. Толстые, в несколько обхватов стволы и раскидистые кроны. Мама всегда говорила, что листья дубов похожи на детские ладошки, и в ветреную погоду кажется, будто они играют в ладушки. Отсюда листья, конечно, не разглядеть. Зато хорошо видно парня, наблюдающего за похоронами.

Девушка прищурилась. Какой-то он странный. Тёмные очки в пол-лица, одет в чёрное. Что ему нужно? Если знал маму, то почему не подходит? Ерунда какая-то…

– Извини, милая, – Отвлёк её мужской голос.

Ксения посмотрела на мужчину. Кажется, коллега матери. Потом перевела взгляд на пакет в его руках.

– Понимаю, сейчас не время, но твоя мама просила передать это тебе, если с ней что-то случится.

Она открыла пакет и достала белую шкатулку, покрытую замысловатой резьбой.

– Что в ней? – Ксения поискала замок. – Не могу понять, как открывается.

– Она хранила её у меня в сейфе, иногда просила принести. Возвращала через несколько часов. Говорила, что ты со всем разберёшься, когда придёт время.

– Не знаете, где ключ?

– Извини. Поищи дома. Тебя подвезти?

Ксения кивнула и села в машину. Всю дорогу она не сводила глаз со шкатулки. Странно, что мама никогда не показывала её и вообще хранила на работе. Если это что-то важное, почему нельзя было рассказать? Непонятно.

Вернувшись домой, Ксения прошла на кухню, поставила шкатулку на стол и села рядом, сверля её взглядом. Ни намёка на замочную скважину. Никаких выступающих частей, похожих на рычажок для открывания. Девушка грустно улыбнулась. Может, всё намного проще – мама придумала этот трюк, чтобы «переключить» сознание дочери, помочь справиться с горем? Это так на неё похоже!

Ксения проглотила горький комок слёз и встала. Надо чем-то отвлечься. Она включила чайник, кинула в чашку пакетик чая и подошла к окну. Погода портилась. Солнце спряталось за серой мутной плёнкой. Переулок напоминал старую выцветшую на солнце фотографию. Людей на улице не было. Только кто-то стоял у витрины небольшого ресторанчика, видимо, изучая меню.

Ксения вздрогнула. Тёмная одежда, средний рост. Не может быть… Словно почувствовав её взгляд, человек обернулся. Чёрные очки в пол-лица. Тот самый парень с кладбища! Теперь это уже не просто странность или совпадение! Она поставила чашку на подоконник и выбежала из дома.

Увидев её, парень быстрым шагом пошёл прочь. Ксения последовала за ним. Когда он понял, что она не намерена останавливаться, то отбросил приличия и попросту дал дёру. Скорость он развил приличную, только не учёл, что она знает этот район намного лучше. Убедившись, что преследовательница отстала, он остановился, чтобы перевести дух. В этот момент Ксения появилась из-за угла дома.

– Можем ещё полчаса побегать, если тебе так нравится, – предложила она. – Выдержишь?

– Я… каждый день… спортом занимаюсь! – Тяжело дыша, возмутился парень.

– С каких пор компьютерные игры считаются спортом? Кто ты? Почему следишь за мной?

– С чего ты взяла? Я вообще тебя в первый раз вижу!

– Врёшь. Ты был на кладбище. Я тебя видела.

– И что? – он снял очки и убрал в карман. – Имею право ходить, где хочу!

– Почему ты убегал от меня?

– Я не убегал!

– Слушай, хватит врать! – голос Ксении задрожал. По лицу потекли слёзы. – Неужели так сложно сказать правду?

– Извини, – парень покраснел. – Ты права. Я знал твою маму. И… в общем, нам надо поговорить.

Ксения вытерла слёзы, и они вернулись в дом.

– Меня зовут Крис, – начал рассказывать парень, усевшись за стол.

– Тот самый Кристоф? От тебя смс приходило на её телефон, да?

– Я делал для твоей мамы кое-какую работу. Она мне хорошо платила.

– И что это была за работа?

– Сложно объяснить. Ты что-нибудь про эгрегоры знаешь?

– Нет.

– Ясно. А про сенситивов? Тоже нет, конечно. Это такие необычные люди, у них способности всякие есть.

– Ты серьёзно?

– Странно, что мама тебе этого не рассказывала. Она сама сенситивом была.

– Ты шутишь?

– Нет, – Он сделал глубокий вдох. – Короче, я работаю в Центре энергоинформационики. Мы, если в общем, изучаем с помощью таких людей мир, будущее прогнозируем и много чего ещё. Твоя мама платила мне за то, что я сливал ей отчёты.

– У меня уже в голове не умещается. – Ксения жалобно посмотрела на него. – Какие отчёты? О чём? Зачем они были нужны ей?

– Зачем – не знаю. А какие – открой да почитай, – он кивнул на шкатулку. – Они всё там.

– Знать бы ещё, как открыть.

– У твоей мамы был кулон, похожий на ключик.

– Подожди минутку. – Ксения ушла и вернулась с кулоном. – Этот?

– Да. Вот видишь, здесь на крышке такой же рисунок. Пока не приглядишься, не заметишь. Кладёшь сюда и поворачиваешь.

Шкатулка с тихим щелчком открылась. Ксения осторожно достала из неё бумаги. Из толстой пачки листов на пол упало фото. Она подняла его и показала Крису.

– Знаешь, кто это?

Он посмотрел на улыбающуюся пару.

– Нет.

– Я тоже. – Ксения разложила бумаги на столе. Почти на каждом документе имелись приписки от руки. – Почерк мамин. Но как-то странно. Здесь, например, «переслать брату». У неё не было брата. «Найти отчёт пятого отдела». Что за пятый отдел?

– Это… – Крис замялся. – Ну, в общем, хироманты.

– Ты опять не шутишь? Хироманты?! Чем вообще этот Центр занимается?

– Слушай, мне это и за день не объяснить! – жалобно простонал парень.

– Тогда сделаем проще. Устрой меня туда работать.

– Как?!

– Понятия не имею. Зато знаю, что ты продавал конфиденциальную информацию. На это у тебя ума хватило. Так что придумай что-нибудь.

Глава 2. Сердце Стража

Океан недовольно ворчал, ощетинившись гребнями волн. Небо затянуло мутной грязно – серой плёнкой, и линия горизонта стёрлась. В воздухе повисла колкая водяная пыль.

Костя с тревогой посмотрел на субмарину. Подвешенное на мощных стальных тросах чудо техники слегка покачивалось, словно колыбель. Он провёл рукой по холодному серебристому борту и перевёл взгляд на Тоси, ожесточённо спорящего с рабочими.

– Говорят, надвигается шторм, – сообщил японец, подойдя к нему. – надо торопиться. С трудом убедил их, что нужно погружаться сегодня. Ты готов?

– Готов, – Костя кивнул.

Природа бунтовала, но помешать не могла. Ощутимо покачиваясь, серебристая подлодка скользнула, как рыбка, в грозно бормочущие недра океана, и мир над поверхностью перестал существовать.

Сквозь прозрачный купол кабины управления Костя увидел, как по мере погружения уменьшается серое размытое пятно света на поверхности. Два мощных прожектора на скошенных стабилизаторах, высвечивая толщу воды, и от этого казалось, что подлодка падает во тьму.

Сознание будто разделилось на две части. Одна, как обезумевший зверь в клетке, металась из угла в угол, остервенело цеплялась за прутья, требуя вернуться в безопасность и покой.

Другая, как невесомая диковинная бабочка, трепетала в предвкушении открытия, которое изменит человечество. Вот только… И почему всегда есть это проклятое «но»?!

Костя тяжело вздохнул. Посох Владык – неимоверная сила. Как она будет использована? Лия сомневалась, что можно вмешиваться в такие тонкие материи, о которых не имеешь понятия. Но Александр считает иначе. Кто из них прав? И тот ли это случай, когда можно рискнуть, чтобы посмотреть, что получится?

– Половина пути пройдена.

Голос пилота вывел Костю из тягостных раздумий. Он посмотрел на мужчину с волевым лицом и плотно сжатыми губами. Сосредоточен по максимуму. Потому что знает – если там, на глубине, что-то случится, никто не поможет. На такую глубину никто больше спуститься не может.

Большая чёрная тень медленно проплыла в свете прожекторов. Костя вздрогнул, вспомнив о прочитанной в Интернете статье о драконоподобных тенях, что часто видят те, кто погружается на большие глубины. Даже страшно представить, что там может быть.

– Подходим к горам, – сообщил пилот.

Костя кивнул. Он уже и сам видел цепочку горного массива. Субмарина опустилась почти на самое дно и медленно поплыла вдоль горной гряды, высвечивая прожекторами картину.

– Нам нужна пещера. – Костя прищурился, скользя взглядом вслед за световым пятном. – Стоп! Вот она!

Подлодка замерла, слегка покачиваясь, напротив огромного чёрного проёма в горе, напоминающего широко распахнутый рот.

– Такое ощущение, что она нас сожрать хочет, – тихо сказал пилот.

– Даже не представляете, насколько вы правы! – прошептал в ответ Костя. – Это Пасть Стража. И… нам туда!

– Как скажете.

Подлодка вздрогнула, словно тоже была не в восторге от такой перспективы, но послушно вплыла в пещеру и двигалась вперёд, пока не зависла над крутым обрывом.

– Ныряем в кроличью нору, – подтвердил Костя опасения пилота.

– Если мы в Пасти, то это, можно сказать, пищевод?

– Именно. А мы должны найти его сердце.

– Хоть не прямую кишку, и на том спасибо, – пробормотал пилот, направляя субмарину вниз. – Ещё немного, и мы достигнем предельно возможной глубины.

Костя кивнул, не сводя глаз с тьмы за бортом. Сердце громко бухало в груди, заставляя ловить ртом воздух.

– Подходим к пределу, – сообщил пилот. – Замедляю ход.

– Выключи свет.

– Что?

– Убери освещение. Полностью.

Пилот с сомнением посмотрел на него, но щёлкнул кнопками. Свет погас, оставив мужчин в кромешной тьме. Костя закрыл глаза, пережидая, пока они привыкнут к темноте, и сделал глубокий вдох, до предела наполнив лёгкие воздухом. Когда сердце успокоилось, он медленно выдохнул, открыл глаза и торжествующе улыбнулся.

– Нам туда, – Костя кивнул на едва заметный, крошечный полупрозрачный отсвет, плавно покачивающийся в недрах бездны.

– Показатели на грани, – предупредил пилот.

– Мы должны это сделать.

– Оно того стоит?

– Сам увидишь.

– Откуда свет на такой глубине? – пилот с сомнением изогнул бровь, но направил подлодку к отсвету.

Бледно – голубое пятно начало увеличиваться. Вскоре оно уже не напоминало призрачный блик, больше похожий на обман зрения. Теперь это был плотный сгусток сияния, серебристой вуалью пронизывающий воду. Субмарина опустилась к нему, зависла напротив, и стало понятно, что свет идёт из ещё одной пещеры. Лодка прошла сквозь сияние, тонкой пылью погладившее её корпус, и вплыла внутрь.

– Ну, так как, стоило оно того? – Костя усмехнулся.

– О да! – восторженно выдохнул пилот, не в силах оторвать взгляд от огромной белой пирамиды, заливающей всё вокруг молочно – голубым светом. – Что это?

– Сердце Стража. И ответы на всё вопросы.

Они подплыли поближе и выпустили из кормовой части тонкие захваты. Следуя указаниям Кости, пилот направил их к центру пирамиды. Когда металлические манипуляторы коснулись её поверхности, сияние усилилось и начало пульсировать, набирая силу. Вскоре свет стал таким ярким, что мужчинам пришлось прищуриться. Из глаз потекли слёзы. Стало катастрофически не хватать воздуха. Кровь потекла по венам с такой скоростью, что её толчки, казалось, чувствовались в мельчайших капиллярах.

– Что происходит?.. – простонал пилот, теряя сознание.

– Не знаю, – Костя забрал у него пульт управления захватами и сжал потными ладонями прорезиненные рычаги. Он через силу заставил себя смотреть в нестерпимо сияющий, словно жаждущий ослепить свет и направил манипуляторы вперёд. Молочная грань пирамиды покрылась рябью, как вода в дождь, и захваты медленно проникли внутрь, легко войдя в неё, словно в мягкое желе. Пульсация ускорилась.

Не замечая пота, ручейками струящегося по телу, и практически теряя сознание, Костя нащупал твёрдый объект. Он зафиксировал его «руками» и со вздохом облегчения откинулся на спинку сиденья, наблюдая, как захваты медленно вынимают из недр ставшей полностью прозрачной пирамиды матово-белую капсулу.

Сияние стихло. Пульсация прекратилась. Пирамида осела и растворилась, как масло, брошенное в кипящую воду.

Через пару минут Костя держал в руках Сердце Стража.

* * *

Как только субмарину опустили на палубу, невозмутимо наблюдавший за работой японец бережно укутал капсулу в чистое полотно и, пользуясь тем, что шторм стих, сел в вертолёт.

Через пару часов он бережно, будто младенца, передал свёрток Александру. Тот осторожно сжал капсулу дрожащими ладонями, словно пытался согреть. Медленно наполняясь свечением изнутри, она начала менять форму, превращаясь в шар.

– Это они? – Спросил Тоси, но Александр, казалось, даже не услышал вопроса. Пульсирующий тёплым золотым светом шар полностью завладел его вниманием. Вернее, плавающие у него внутри яркие разноцветные камни. Пересчитав их, мужчина нахмурился.

– Это они? – шёпотом повторил японец, уже понимая – что-то не так.

– Где ещё один? – Игнорируя вопрос, спросил Александр. – Кто посмел к нему прикасаться?!

– Никто. Я забрал сразу, как подняли.

– Найди. Обыщи всех – в первую очередь тех, кто погружался на дно, – Александр подошёл к Тоси вплотную и пристально вгляделся в его лицо. – За украденный камень отвечаешь лично. Ты понял?

– Да, понял, – Тоси склонил голову в почтительном поклоне и направился к выходу.

– Тоси, – помедлив, окликнул его Александр. – Лия была бы тобой довольна.

– Спасибо, – В глазах парня заблестели слёзы. – Я всё исправлю. Мы вернём его.

– И запомни: Костя не должен пострадать. Ни в коем случае. Он не менее важен, чем эти камни.

Едва войдя в квартиру, Мария споткнулась о пузатую спортивную сумку мужа, которая нагло расположилась посреди прихожей. Ясно, Костя вернулся из командировки.

– Милый, – позвала она, закрывая дверь одной ногой и балансируя при помощи пакетов с продуктами, – что молчишь? – Мария поставила пакеты на пол, поморщилась, разминая затёкшие руки, и заглянула в комнату. Конечно, сидит за компом и ничего не слышит. Могла бы и догадаться. – Привет!

– Привет, – Он поднял на неё растерянный взгляд и улыбнулся.

– Я опять о твою сумку чуть ногу не сломала, – пожаловалась Мария.

Она подошла к нему, мельком глянула на экран, но муж щёлкнул мышкой, и окошко страницы свернулось, прежде чем она успела что-либо разглядеть. Пытаясь избавиться от мысли, что

поспешность в действиях Кости ей только почудилась, девушка обняла его за плечи.

– Эй, ты меня вообще слышишь?

– Извини, заработался, – он развернулся и уткнулся лицом в её грудь.

– И чем ты в этих экспедициях занимаешься, что так устаёшь? – с притворной подозрительностью поинтересовалась Мария, взъерошив его пепельные волосы. – Смотри, проверю, сам виноват будешь. Весьма подозрительно, что ты постоянно уезжаешь и даже не говоришь куда, зачем и когда вернёшься. Или ты вообще забыть успел, что жена у тебя есть?

– Не забыл. – Костя поднял на неё глаза. – Но я подписывал документы о неразглашении. К тому же ты ведь в мои изыскания не особо и веришь. Помнишь, Шлиманом меня называла?

– Потому что ты тоже ищешь мифические вещи.

– Но ведь он Трою нашёл.

– Кстати, а он ещё был женат к этому времени? – Мария лукаво прищурилась. – Или жена от него уже сбежала?

– Злая ты, – Костя расхохотался.

– Была бы злая, сидел бы ты голодным, – парировала она. – А я добрая, поэтому купила пельменей на ужин.

– Хвала пельмешкам! – Костя отстранил развернулся к компьютеру. – Дай мне пять минут. Хорошо? Я скоро закончу.

– Хорошо, – она кивнула и направилась в коридор. – Я пока сумки твои разберу.

– Не надо!

– Да ладно тебе, мне несложно, – она потянула молнию за язычок. – Ой, какая прелесть! – Мария вытащила из сумки плюшевого медвежонка. – Это мне?

– Ну вот, испортила сюрприз, – пробурчал Костя. – Я, кстати, сегодня опять уезжаю, так что не трогай багаж.

– Ты же только приехал!

– Так получилось, извини.

– И куда? Что молчишь? Опять тайны?

– Маша, ты же знаешь…

– Что знаю? Костя, завтра годовщина нашей свадьбы. Это я знаю. – дрожащей рукой она вытерла покатившуюся по щеке слезинку.

– Ты права, прости… Нам нужно сесть и всё обсудить, хорошо? – Костя ласково улыбнулся. Он протянул к ней руку, но в нагрудном кармане зажужжал телефон. – Чёрт! Извини, я должен ответить на смс.

– Костя, – предостерегающе сказала Мария, красноречиво посмотрев на его карман.

– Извини, но это очень важно, – пробормотал он, доставая телефон.

– Костя! – она повысила голос. Но он развернулся и ушёл в комнату.

– Всё, с меня хватит! – Мария догнала его и вырвала из рук сотовый. – Что такого в этом смс, что оно важнее нашей семьи?! – Она посмотрела на экран.

«Или ты сам приезжаешь ко мне, или завтра я знакомлюсь с твоей женой. Не забудь, я очень люблю драгоценности. Дэя. P.S. Тебе пора сделать выбор».

Рука задрожала. Мария всхлипнула и отбросила телефон, словно это был ядовитый паук.

– Зачем ты?.. – Костя покачал головой.

– Потому что хотела знать правду! – выпалила она, кидая в чемодан свою одежду.

– Понятно, – он рассеянно кивнул. – Ты права, так будет лучше.

– Небольшая мотивация ещё никому не мешала… – пробурчала Дэя, отправив смс.

Теперь остаётся дождаться, когда Костя выберет, что для него дороже – жена или маленький камешек в форме пирамидки.

Дэя прикусила губу, вспоминая, как антиквар осел на пол, словно мешок… скажем, с опилками. А какая улыбка по его лицу расплылась в тот момент!

Неужели эти кристаллы на самом деле так хороши? Что такого необычного чувствуешь, когда сжимаешь в ладони маленький ледяной осколок? Она хмыкнула. Вот будь это бриллиант – другое дело! Пару килограмм таких стекляшек – и жизнь удалась!

Этих кристаллов у Александра куча. Если один… изъять, он и не заметит. Бросив пару взглядов по сторонам, девушка быстро прошла в его кабинет. Где же он их прячет?

Прикрыв глаза, она сконцентрировалась, замерев посреди комнаты. Не прошло и минуты, как она уже знала, где искать.

Небольшая шкатулка за стопкой книг на полке была полна прозрачными кристаллами разных форм и размеров. Дэя осторожно вяла один из них двумя пальцами, словно ядовитое насекомое. Обычный камешек грушевидной формы. Скорее всего, горный хрусталь. Ничего необычного.

– Попробуй.

Девушка вздрогнула. Обернувшись, она посмотрела на Александра, и уже приготовилась получить нагоняй.

– Не волнуйся, я не злюсь, – Александр развёл руками. – Понимаю, тебе интересно, как они работают. Можешь попробовать. Просто сожми его в ладони. Только сначала сядь.

С сомнением глядя то на него, то на камень, Дэя присела на краешек кушетки.

– Ничего плохого не будет, – Александр ободряюще улыбнулся. – Тебе понравится. Поверь, потом захочешь ещё.

– Посмотрим, – она, помедлив мгновение, сжала кристалл с такой слой, что ногти впились в ладонь.

Перед глазами всё поплыло. Тихий перезвон колокольчиков заполнил голову. Отовсюду хлынул яркий тёплый свет. Серебристые пылинки, сияя в лучах полуденного солнца, закружились перед лицом, шаловливо щекоча нос. Дэя расчихалась и от души рассмеялась – тем особенным беспечным смехом, каким он бывает только в раннем детстве. В том самом, в которое её перенёс кристалл.

– Будь здорова, моя милая! – Красивая рыжеволосая женщина с улыбкой смотрела на неё. – Хочешь помочь мне с пирогом? Скоро папа придёт с работы. Давай приготовим ему вкусняшку?

– Мама! – трёхлетняя Дэя сползла со стула и протянула ручки к женщине.

– Что, моя хорошая? – мама взяла её на руки и закружила по комнате, залитой солнечным сиянием. – Я так тебя люблю, девочка моя!

Свет потускнел. Лицо женщины расплылось и начало исчезать.

– Мама! – вскрикнула Дэя, открывая глаза. Она опять была в кабинете Александра. Ощущение блаженства, покоя и безопасности, какие можно испытывать только в детстве, испарилось. Осталась только жгучая тоска. От обиды по щёкам побежали дорожки слёз.

– Теперь понимаешь? – спросил Александр, присев рядом.

Она кивнула, по-детски вытирая нос тыльной стороной руки.

– Возьми несколько, если хочешь, – он протянул ей открытую шкатулку.

Громко сглотнув, Дэя посмотрела на кристаллы. Теперь это были уже не просто прозрачные никчёмные камешки. Это были сокровища намного ценнее бриллиантов.

Чехия, Прага

Чем хороши маленькие домики, спрятанные в глубине лабиринта узких улочек пригорода, так это тем, что там царит покой. Утром будит не шум города, а щебетание птах и солнечный свет. Правда, чтобы успеть из этого кусочка личной нирваны на работу, вставать приходится раньше птиц. Каждое утро мозг взрывает трель будильника. Вернее, будильников. Потому что, если человек типичная «сова», одним не обойтись.

У Ксении их было много. Электронные часы в изголовье наносили первый удар. Затем эстафету принимал большой пузатый будильник на кухне. Его девушка ставила в кастрюлю, и он, старая вредина, верещал так, что с потолка штукатурка сыпалась. И, под конец, таймер в музыкальном центре включал подборку бодрящей музыки.

Но сегодня выходной. Первый за несколько недель. Какое счастье! Ксения сладко потянулась. Можно отсыпаться. Проваляться в постели до обеда. Вот только в точном соответствии с законом подлости спать совершенно не хочется. Это же надо – в выходной проснуться раньше будильника!

Она осторожно приоткрыла один глаз. Сквозь прореху между шторами несмело проскользнул лучик едва забрезжившего рассвета. Лучик… Так звала мама. Милая, родная мама… Невозможно свыкнуться с мыслью, что её больше нет рядом!

Тоненький прозрачный луч осторожно пробирался по полу к кровати. Ксения затаила дыхание,

прогоняя слёзы. Он запрыгнул на одеяло и медленно пополз к ней. Спать расхотелось окончательно, когда шалун защекотал лицо. Девушка зажмурилась и чихнула. Лучик испуганно перепрыгнул на подушку и отправился путешествовать дальше.

Смирившись с ранним пробуждением, Ксения сползла с кровати и прошлёпала в ванную. Ладно, это к лучшему. Всё равно нужно съездить на работу – не зря же вчера уговорила Криса выдать документы, до которых ещё «не доросла», клятвенно пообещав вернуть их на следующий день с утречка. Не стоит злоупотреблять его доверием, когда архив огромен, а сама, если так можно выразиться, только надкусила пирог и до начинки ещё не дошла.

Ксения соорудила на вымытых волосах тюрбан из полотенца и прошла на кухню. Странно, совершенно нет угрызений совести от бессовестной эксплуатации половых инстинктов бедняги Криса. Раньше это бы смущало. Вот, видимо, и старость подкралась.

Хихикнув, она поставила мамину турку на огонь. Вскоре уютную кухню наполнил аромат свежесваренного кофе. Вот если бы рядом сидела мама, утро стало бы идеальным.

Ксения закинула в тостер хлеб и села за маленький круглый столик. Глаза защипало. Хоть боль и утихла, сердце всё так же щемит. Она посмотрела на старую, почерневшую, с исцарапанными боками мамину турку. Как не хватает тех задушевных разговоров обо всём, что велись под чашечку кофе!..

Тостер с грохотом выплюнул подрумяненный хлеб. Ксения вздрогнула. Чёртов агрегат! Давно пора покупать новый.

Позавтракав, она запрыгнула на велосипед. Полчаса крутишь педали, и на работе. Удобно и полезно.

– Привет! – Ксения помахала рукой тучному охраннику. Тяжёлые створки ворот, свирепо скрипнув, уползли в стороны. Она подъехала к будке, предъявила пропуск и порулила по территории к главному зданию, как обычно, удивляясь тому, сколько денег вложено в объект.

Здания впечатляли. Пять корпусов, внешне обычные, изнутри отделаны как первоклассные отели и напичканы новейшей техникой. Два из них имеют подземные этажи и, по слухам, подземный же переход. И охранная система новейшая – пять стадий проверки – упаришься, прежде чем на рабочее место попадёшь.

А компьютерная сеть защищена лучше, чем в ЦРУ. Крис по секрету как-то говорил, что на Центр работают лучшие хакеры мира. Что ни говори, а приятно работать в такой серьёзной организации. К тому же, когда минуешь один за другим посты охраны, чувствуешь себя спецагентом, не меньше.

Оставив велосипед на парковке, Ксения прошмыгнула мимо кабинета начальства с огромным конференц – залом и зашла к Крису. Рассыпавшись в благодарностях и отвесив пару цветистых комплиментов, она отдала ему документы. Парень расправил плечи, снисходительно кивнул и, понизив голос, спросил:

– Что, интересно было?

– Конечно! – Ксения присела на краешек стола. Придётся с ним пофлиртовать – пригодится ещё, чтобы добраться до «начинки пирога». Хотя очень хочется побыстрее улизнуть из кабинета этого повзрослевшего Гарри Поттера.

– У меня ещё кое-что есть, – Крис подошёл к ней вплотную. – Тебе понравится.

Да, малыш, очевидно, предпочитает идти напролом.

– А тебе за это не попадёт?

– Не переживай.

– Легко сказать, – девушка нервно хихикнула.

И почему больше всего смеяться хочется в тот момент, когда так важно оставаться серьёзной? Надо бы сохранять дружелюбное молчание, но без смеха смотреть на неуклюжие потуги Криса вписаться в роль опытного мачо нет никаких сил!

– По головке тебя точно не погладят… – пробормотала она, покосившись на его вздувшуюся ширинку.

Так, хватит. Пора ретироваться, а то ещё, чего доброго, «Гарри Поттеру» взбредёт в голову познакомить со своей волшебной палочкой без её, девушки, на то согласия.

– Кри – ис, – предупреждающе протянула Ксения, отходя на безопасное расстояние. – Ты ничего, случаем, не попутал?

Парень обиженно засопел. Бедняга, его не в первый раз обламывают. Большинство местных девчонок с ним бессовестно заигрывают, но на свидание не соглашается ни одна.

– Слушай, извини, – сказала девушка, чувствуя себя виноватой. – Знаешь, я могла бы познакомить тебя со своей подружкой. Уверена, ты в её вкусе. Хочешь? – она склонила голову набок. Джесси он точно понравится. У неё как раз страсть к таким вот типичным ботанам, западающим на девушек, у которых они вызывают только истерический смех. Для неё нет ничего слаще, чем позволить этому обделённому жизнью мученику выплакать на её пышной груди все обиды, причинённые несправедливым миром, а потом отпустить в свободное плавание – заполнять заветную чёрную книжечку номерами телефонов своих жертв. Что ж, каждому своё.

– Тебя послушать, так я озабоченный какой, и мне всё равно с кем, было бы куда! – покраснев, выпалил Крис.

Ксения подавилась смешком. Знал бы он, как был прав!

– Может, у меня к тебе чувства?

– Извини, я не свободна, – Ксения попыталась изобразить сожаление. – Предложила просто так. Если тебя это оскорбляет, не надо. Но моя подружка – блондинка с голубыми глазами и… – она сделала паузу и выложила самый веский аргумент: – Грудь у неё пятого размера.

Через минуту Ксения стала обладательницей пароля, открывающего такие двери, о которых она даже не подозревала. Лучась от удовольствия, словно сытая кошка, девушка выскользнула из кабинета, оставив Криса пускать слюни на бумажку с номером Джесси. Вот, если захотеть, можно получить любую информацию. Нужно только знать, кому и что предложить взамен.

И на что годятся после этого хвалёные пять степеней защиты? Ведь не учли-то самого элементарного – человеческого фактора, отягощённого неудовлетворёнными половыми инстинктами…

* * *

Кто сказал, что запретный плод сладок? Ксения пренебрежительно фыркнула. Наглая ложь! Сладость приторна и рутинна. Нет, запретный плод солоноватый, как чипсы, с лёгкой горчинкой и с дерзкой пряной нотой в послевкусии. И как же не терпится вонзить в него зубы!

Она вышла из кабинета Криса и огляделась. Надо найти компьютер. В конце коридора, кажется, кабинет куратора стажёрской программы. Он пустует с тех пор, как тот уволился. Компьютер там наверняка есть, и вряд ли кто-то помешает.

На двери кабинета висело объявление «Всем стажёрам собраться в конференц – зале». Число сегодняшнее. Время… Уже опоздала.

– Ч-чёрт! – прошипела Ксения. Совсем из головы вылетело. Опять, наверное, какая-нибудь ерунда. Можно не ходить. Одним человеком больше, одним меньше, никто и не заметит.

Сердце гулко бухало в груди. Она воровато огляделась, достала карточку-пропуск и склонилась над замком.

– Этот старый метод ещё в ходу? – послышался насмешливый голос у неё над ухом.

– Ты здесь откуда? – обернулась Ксения, и поражённо уставилась на кареглазого парня с кофейного цвета кожей.

– Работать здесь начал. Сегодня первый день в стажёрском отделе. Я Анхель, – он поморщился. – Знаю, имя смешное, но мама…

– А, новенький стажёр, – перебила Ксения. – Тогда давай ты сделаешь вид, что не видел меня и побежишь на собрание?

– А ты почему туда не идёшь?

– У меня… более важные дела, – Ксения напустила на себя важный вид.

– Это очевидно. Можно тебе помочь? Я могу открыть этот кабинет за пару секунд. Но в обмен – свидание.

– День озабоченных сегодня, что ли, всё празднуют?

– Просто

свидание. Завтра вечером.

– Хорошо. Одно свидание. Открывай.

– Отвернись, – потребовал Анхель, оттеснив её в сторону. – Это мой фирменный фокус!

– Да ради бога! – Ксения презрительно фыркнула. – Не хочешь, чтобы я стала свидетельницей твоего облома?

– Я слишком молод для обломов. Ну вот, всё. Прошу!

– Спасибо! – Ксения проскользнула в кабинет.

– Не забудь о свидании! – успел крикнуть Анхель прежде чем дверь захлопнулась.

– Ага, мечтай… – она включила компьютер, ввела пароль и от нетерпения заёрзала на стуле. Правильно говорила мама – у некоторых под стрингами большущее шило! Или даже нефтяной бур…

Компьютер зажужжал, загружая информацию, на которую девушка раньше лишь облизывалась. Монитор мигнул, словно раздумывая, а не запросить ли пароль ещё раз, и медленно, с неохотой, вывел данные на экран.

Она погрузилась в чтение и даже заурчала от удовольствия. Да ради такого руку на отсечение отдать не жалко, не то что с местным Гарри Поттером заигрывать и новеньким стажёрам свидания обещать!

Цифры, отчёты, аналитика мелькали перед глазами. О Посохе информации не было, но и без того интересного хватало, стоило только начать читать. Некоторые сведения отдалённо перекликались с материалами того исследования, что Ксения занималась в последнее время. Точно, вот данные отдела прогнозистов. Хм, оказывается, раньше читала лишь введение, так сказать, а основной текст даже полистать не разрешили! Ничего, сейчас наверстаем.

Ксения заглатывала информацию, как оголодавший удав хомячков. Да и как может быть по – другому, если читаешь прогноз на развитие мира в ближайшие несколько лет? Прогнозисты – ребята серьёзные. Они дают конечную оценку всем процессам после их систематизации, выявления тенденций и кто знает, чего ещё, затем прослеживают в основных чертах предположительные линии развития эгрегоров и их обратного влияния. Даже представить невозможно, насколько это сложная и кропотливая работа.

В общем и целом прогноз был пессимистичным. Апокалипсиса, конечно, никто не обещал, но букет всевозможных неприятностей – пожалуйста. Ксения покачала головой. Ожидалось буйство стихий, эпидемии, локальные вспышки военных конфликтов, революции, разной силы экономические кризисы, высокий уровень эпидемиологической опасности, смертности, аварий, катастроф, рост преступности, а также другие «прелести». И, как следствие, резкий рост негативной психоэнергетики.

Вскользь упоминалось о материалах хиромантов. Их небольшой отдел популярностью не пользовался, к нему относились пренебрежительно, как к атавизму прошлого, и всерьёз не воспринимали. Сейчас, в 21–м веке, чтение ладоней явно не котировалось. Девушка нахмурилась. А ведь это совершенно незаслуженно.

В отчёте говорилось, что «анализ данных хиромантов не позволяет согласиться с их выводами. Предлагаем считать ситуацию стабильной и не требующей запрашиваемых мер экстренного характера как совершенно не соответствующих действительности».

Ироничная фраза царапнула Ксению. То, что ей попадалось в архивах, породило уверенность, что раньше хиромантия была весомым подспорьем в изучении тенденций развития эгрегоров и давала довольно точные прогнозы. К примеру, всё войны 19 и 20–го веков они предрекли с удивительной точностью.

Перед такими глобальными событиями линии ладоней менялись у множества людей. Иногда резко, в течение нескольких месяцев – если конфликт стал неизбежным. Часто линии «плавали», намекая на то, что катастрофа, возможно, не состоится. Особенно показательны в таких случаях ладошки младенцев. Линии новорождённых, как лакмусовая бумажка, отражают чистую ситуацию близкого будущего, они не засорены шелухой пережитого, как руки взрослых людей.

Так почему же доблестные прогнозисты пренебрежительно отмахнулись от хиромантов, как от назойливых мух? Зажрались ребята! А может… Какое-то странное ощущение заёрзало у девушки в желудке. Что называется, нутром почуяла – здесь явно что-то не так.

Отыскав данные отдела хиромантов, она, только укрепилась в своих подозрениях. Кто-то просто не захотел утруждаться, проверять, тратить время. А ведь всё признаки налицо. Одного повального изменения линий в мировом масштабе вполне достаточно для паники! Как они могли это игнорировать?!

– Что это ты делаешь?

Ксения похолодела. Вот оно, самое страшное слово в ядерной физике – упс!

– Кто тебе позволил?! – непосредственная начальница, куратор стажировки, нависла над ней, оперевшись рукой о стол. – Ты хотя бы понимаешь, что творишь?!

С таким голосом в армии бы подъём кричать, оглушила совсем… И как она так незаметно появилась?

– Понимаю. Виновата. Извините, – Ксения уже пришла в себя, отошла от шока и, зная характер начальницы, предпочла со всем соглашаться и не спорить. Это даёт шанс на быструю смерть… – Но посмотрите сами, – она медленно, нельзя совершать резких движений и провоцировать разъярённого хищника, отодвинулась от монитора и кратко изложила суть своих сомнений.

– Как давно ты на стажировке? – спокойно спросила начальница.

– Несколько месяцев. – странный у неё какой-то взгляд. Многообещающий – в том смысле, что обещающий много неприятностей.

– Вот как? И ты считаешь себя вправе критиковать людей, которые здесь работают всю жизнь?

Ксения промолчала.

– Полагаешь, ты можешь сомневаться в их профессионализме? Голос так и сочился ядом, укусит – умрёшь.

– Думаешь, ты самая умная?

Этот вопрос, наверное, тоже риторический.

– Да что ты о себе возомнила?!

– Я просто увидела…

– То, что не имела права видеть, – жёстко перебила начальница. – И сделала нелепые выводы, возомнив себя крутым специалистом. Это будет дорого тебе стоить, милочка! – она подошла к двери и добавила с язвительной усмешкой: – Кстати, этот отчёт курировала лично я. Это так, к сведению.

Ксения вздрогнула всем телом. Эх, была бы у шефини метла, она прямо на ней бы и летала. Да, лихо облажалась. Теперь такие репрессии начнутся, проще сразу застрелиться. Ну, просто талант находить проблемы себе на задницу буквально на ровном месте! Чёрт…

– Также меня очень интересует, как ты смогла попасть в этот кабинет?

И ничего-то не упустит! Ксения подняла на женщину глаза, пытаясь придумать хоть самую малость правдоподобную версию. – Это я её пустил, – спокойно заявил Анхель, зайдя в кабинет.

Кураторша медленно повернулась к нему.

Ксения тихо выругалась. Он-то зачем лезет? Шефиня же просто выкинет его из программы. Она с новенькими стажёрами даже разговаривать брезгует, за людей не считает. Ксения замахала руками, делая знаки отважному парню, чтобы прекратил геройствовать.

– По какому праву? – спокойнее, чем можно было ожидать, спросила кураторша.

– Я счёл нужным поощрить такое рвение в работе.

Всё, он труп. Девушка обречённо вздохнула. Никто не спасёт.

– Но Вы знаете, какие именно материалы изучала на Вашем компьютере эта стажёрка?

– Нет, конечно, он не знал, – поспешила вмешаться Ксения. – Он ничего не знал. Постойте, – до неё дошёл смысл сказанного женщиной, – почему на его компьютере?

– Потому что это новый начальник отдела стажёров, – процедила кураторша сквозь зубы. – Ты и на собрание, значит, прийти посчитала ниже своего

достоинства?

– Я разрешил ей отсутствовать.

– Чтобы изучать материалы закрытого доступа? Вы же её руководство!

– И Ваше тоже, – Анхель был предельно вежлив. – И если быть откровенным, ваша ярость в данный момент вызвана не тем, что стажёрка изучила этот отчёт.

– На что вы намекаете? – лицо женщины пошло красными пятнами.

– Я честно говорю, что Вас вывели из себя два факта. Во – первых, что назначение получил я, а не Вы. И, во – вторых, Вас оскорбили выводы, которые сделала Ксения.

– Не сомневаюсь, она очень одарённая. Интересно только, какими именно талантами девушка вас так впечатлила, чтобы вы в нарушение всех должностных инструкций дали ей пароль? – пустила «шпильку» в ответ шефиня.

– Всё просто – она согласилась пойти со мной на свидание.

– Вам всё шуточки, да? Но так и знайте, я доложу вышестоящему руководству! – разъярённая женщина вылетела из кабинета.

– Врёшь – все верят, правду скажешь – ни один не поверит! – Анхель развёл руками, с улыбкой глядя на Ксению. – Не смотри на меня так. Я тебя не обманывал. Ты услышала в моих словах то, что хотела.

Девушка молча встала и пошла к входу.

– Не забудь о свидании! – выкрикнул вдогонку Анхель.

Ощущение, что у судьбы сегодня акция – три приключения на задницу по цене одного, налетай, не скупись! Ксения прислонилась к стене и закрыла глаза. Строчки отчёта вновь замелькали перед глазами. Почему всё-таки так пренебрежительно отмахнулись от отчёта хиромантов? Ведь не могли же отмести их предупреждения только потому, что они показались слишком грозными? Хотя, конечно, эти данные не один раз проверяли. Вон и кураторша говорит, что лично этим занималась.

Она открыла глаза. А с другой стороны, ну проверяла она лично этот отчёт, и что? Хреново, значит, проверяла, если проглядела!

Медведь косил на Марию блестящим коричневым глазом и глупо улыбался. Девушка вздохнула. И зачем сунула его в сумку, когда собирала вещи, скажите на милость? Чтобы эта игрушка постоянно напоминала, какой сволочью на самом деле оказался муж?

Мария задержала дыхание, чтобы прогнать злые слёзы, с готовностью набежавшие на глаза. Дура, какая дура была! Иначе про себя, обожаемую, и не скажешь. Слепо верила всему, что он говорил, одёргивала себя, когда в голове начинали роиться сомнения, не слушала интуицию. Поделом.

Она стукнула кулаком по столу. А тумана сколько напускал на свои командировки! Подписки о неразглашении у него, значит? Погоня за мифом? Ага, как бы ни так. На самом деле если он и ездил куда-то, то уж точно не работать в поте лица, а отдыхать. И, скорее всего, не один.

Не зря же всё время, пока муж «работал», его телефон не отвечал. Был вне зоны доступа, конечно! Лжец. Сейчас найти место, не охваченное сотовыми операторами, можно только на Луне. Да и то – не факт. Но поверила…

И ведь хватило совести привезти в подарок то, что иначе как хрень и не назовёшь. Наверняка купил в спешке на каком-нибудь базарчике по дороге в аэропорт.

Мария села на диван и тоскливым взглядом оглядела квартиру. Здесь она жила до замужества. Разбирать вещи не было никакого желания. Девушка повертела медведя в руках. На животе игрушки блестела молния. Очевидно, туда нужно вставить батарейки, чтобы мишка спел песенку.

Она заглянула в поролоновое нутро. Батарейки на месте. Как же тебя включать? Мария помяла его в руках. Ничего. Ну, и бог с тобой. Она усадила медведя на столик за спиной. Надо будет его вернуть. Чтобы не мозолил глаза. Ведь каждый раз, видя его, придётся вспоминать о Косте.

Запищал сотовый, лежащий рядом. Мария очнулась и покосилась на часы. Ничего себе, не меньше получаса просидела, тупо пялясь перед собой. Телефон продолжал надрываться. Мария выругалась и взяла телефон.

– Маша, меня убили, – произнёс до боли знакомый голос.

– Это не смешно, Костя, – она нервно улыбнулась. – Что за дурацкие шутки?

– Это не шутки… – голос стал намного тише. – Я умираю. Правда. Мне так много… нужно тебе сказать.

– Ты где?!

– Это неважно. Прости меня. За всё. Я люблю тебя.

– Говори, где ты, я приеду!

– Я… не успеешь, – он закашлялся. – Зая, ты должна быть осторожна! Они придут… к тебе, – он замолчал.

Такого ужаса Мария не испытывала никогда. Как полоумная, она заорала в сотовый:

– Костя, ты слышишь меня?!! КОСТЯ!

– Я люблю тебя… Отдай его им…

– Кого отдать? Костенька, миленький!

– Камень… – из трубки потекли короткие зловещие гудки. Уронив телефон, Мария подхватила куртку и пулей вылетела из дома.

* * *

Он лежал посреди комнаты, широко раскинув руки и глядя вверх голубыми застывшими глазами. Казалось, шёл по заросшему травой лугу, упал навзничь и наслаждается бездонным небом над головой.

Теперь это «тело в центре помещения». Так напишут в отчёте. Что положено чувствовать в такой ситуации? Мария помотала головой. Абсолютно пусто. Ни мыслей в голове, ни чувств. Ступор какой-то, паралич души. И почему-то никак не получается отвести взгляд от его лица. Ноги подкашиваются, хочется закрыть глаза, отойти, внутри шевелится наивная надежда – ущипни себя и проснись, просто попробуй, а вдруг? Не будет посреди комнаты мёртвого соседа. Не надо будет ломать голову, чтобы понять, как он здесь оказался, где Костя, что значил его звонок.

Сколько прошло времени? Непонятно. Рядом суетятся люди. Мелькают белые халаты и равнодушные лица. Кто-то тронул её за плечи.

– Маш, пойдём на кухню.

Она непонимающе посмотрела. Гоша, бывший одноклассник.

– Пойдём, тебе надо прийти в себя, – развернув в сторону кухни, он легонько подтолкнул её. Мария послушно пошла. – Шок, – тихо пояснил он кому-то, заботливо придерживая её за талию.

Шок? У кого? Глупость какая, нет никакого шока!

– Всё в порядке, – она села на табурет.

– У вас водка есть? – Гоша по – хозяйски распахнул холодильник: пустые полки с сиротливо черствеющим в дальнем углу кусочком колбасы.

– Водка в шкафчике без ручки, – автоматически ответила девушка. – Кстати, не у нас, а у него. Я от него недавно ушла.

– Оно и видно, – пробормотал Гоша, заглядывая в шкаф. – Так, нашёл. Вот она, родимая, – привычным движением открутив крышку – следователь всё-таки – он взял со стола кружку, с сомнением понюхал, сполоснул на всякий случай, щедро плеснул водки и протянул ей.

– Гошик, ты сдурел? – Мария непонимающе уставилась на него.

– Пей. Тебе надо, – он всунул кружку девушке в руку. – Давай, без разговоров. Ну что, мне тебя пить учить? – Гоша сел рядом, с трудом уместив длинные ноги под шаткий табурет. – Господи, прими за лекарство!

Сенситивам нельзя, ну и чёрт с ним! Сделав выдох, девушка влила в себя водку и закашлялась.

– Гадость какая… – горячий ком обжёг пищевод и потёк в желудок, словно расплавленное олово.

– Конечно, гадость. Во – первых, потому что пьёшь неправильно. А во – вторых, водка тёплая, потому и противная. Её же в холодильнике хранить надо.

– Костя не любит, когда она ледяная… – пробормотала Мария.

По щёкам потекли слёзы.

– Гош, – она всхлипнула и сложилась пополам. – Мне, кажется, плохо…

Подхватив девушку, падающую со стула, Гоша рывком отправил её к раковине. Вовремя. Желудок отдал всё, что в нем было. Жжение прекратилось. Но боль стала только сильнее. Словно заняла освободившееся место…

– Ты как? –

всепонимающий Гоша подал полотенце и сочувственно улыбнулся. – Ничего?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/elena-amelicheva/egregor-obmanutyy-mir/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.