Покровитель читать онлайн - Игорь Соколов

Покровитель

Игорь Павлович Соколов

Роман Игоря Соколова «Покровитель» можно назвать любовной аллегорией и приключением с элементами абсурда и черного юмора. В центре повествования разочаровавшийся в цивилизации бизнесмен, который пытается найти свое счастье с любимой женщиной на необитаемом острове, но по невероятному стечению обстоятельств становится многоженцем и многодетным отцом.

Покровитель

Игорь Соколов

© Игорь Соколов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Покровитель семи чудес света

Очень часто поздним вечером, когда зажигались и переливались всеми огнями здания ресторанов, кафе и ночных клубов, я любил выезжать на своем черном «Крузере» в город и там заигрывать, флиртовать с красивыми женщинами из тех, кого злые на язык люди называют потаскушками. Обычно наше знакомство ограничивалось постелью в моем загородном доме. Совсем незаметно это вошло в привычку. Однако так же незаметно пролетело и несколько десятков лет. Никакой выгоды от этого я, конечно, не получил, если только не считать того, что я утроил свое богатство и обзавелся сетью супермаркетов, еще лишился нескольких зубов и узнал, что такое остеохондроз.

Впрочем, я еще не ощущал себя слишком старым, мне было за пятьдесят и крепкие молодые девчонки не раз и не два ложились со мной в постель. Меня не слишком угнетала мысль, что им нужны мои деньги. В конце концов, каждый хочет того, чтобы ему легче жилось.

Но одиночество пугало меня. У меня не было ни жены, ни ребенка, даже друзья, которые прежде часто встречались со мной, тоже как-то потускнели и в мыслях, и в делах. У меня иногда даже было такое чувство, что мы заранее сговорились больше думать о прошлом, чем жить настоящим. В моем настоящем тоже не ощущалось никакой страсти. Хотя меня стали посещать какие-то странные сны. Во сне я овладевал спящей красивой и молодой женщиной с очень рыжими волосами, а когда я изливал в нее свое семя, она просыпалась и плакала. Только вместо слез из ее глаз падали белоснежные розы.

– Любовь и невинность, – шептал я, тут же просыпаясь.

Моя любовь и ее невинность, любовь – это моя слепая страсть, а ее невинность – это жертвенность. Эти сны, как ни странно, остановили меня, то есть мой безумный поток удовольствий. Теперь я стал получат наслаждение от прогулок по осеннему лесу рядом с «Дубравой», именно так я называл свой загородный дом, скрывающийся между старых, но еще стройных дубов. Еще я полюбил лежать в осенних листьях и почти ни о чем не думать… Я сумел вернуть свою первозданную детскую робость и любопытство, и с восторгом рассматривал проплывающие надо мною облака.

Неожиданно мне опротивел мой собственный бизнес, постоянные расчеты затрат и прибылей, и я быстро захлопнул двери моего внутреннего мира пред такими же торгашами, как я. В каком-то смысле я испугался выглядеть смешным, но главное, я убедился в необходимости быть самим собой, и не от кого не зависеть, и даже от женщин, которым нужны только твои деньги, или твоя свобода, а иногда и то, и другое.

Вскоре я выбросил все свои галстуки, костюмы и лакированные штиблеты, свитера и джинсы с кроссовками. Я полюбил притворяться бедным и смешиваться с толчеей железнодорожных вокзалов. Я полюбил наблюдать за людьми, изучать их лица, мимику, жесты, привычки.

Алкоголь. Водка. Вот что сближало меня с простыми людьми и вело к упоительным приключениям. Приключение бутылка водки – и вот оно – божественное открытие, когда я вдруг обнаруживал всегда готовых к соитию женщин. Но я искал только одну – единственную женщину, я искал ее везде, и во многих проходящих мимо меня женщинах, но почему-то всегда видел только ту огненно-рыжую девушку из сна, и погружал сам себя в чувственную трясину фантастических ощущений.

И все же как бы я ни напивался, и к каким бы женщинам не притрагивался, я всегда хранил в душе как икону – свой сон про огненно-рыжую девушку.

Постепенно я бросил пить и окунулся с головой в работу. Казалось, я опять выкинул из жизни всех женщин, глядя на мир невинным мальчиком. Карл глядел на меня волком, было ощущение, что я явился на работу без спросу, и что хозяин положения не я, а он. Поэтому мне понадобилось не менее трех суток, чтобы промыть мозги своему заму. Правда, от этого мне стало самому хуже, я не умел делать людям больно. Особенно таким милым людям, как Карл, Карл Бюхнер.

Карл Бюхнер уже более пяти лет руководил моей фирмой. И фирма под его руководством работала идеально. За невероятно короткое время сеть наших гипермаркетов разрослась по всей стране. И вот я за пять лет, уже привыкший ничего не делать, а только лишь контролировать своего незаменимого Карла, пытаюсь сам управлять этой махиной. Меня же хватило только на две недели.

Я вскоре, опять убедился в великолепных способностях Карла, и в два раза увеличив его жалованье, улетел к черту на кулички, то есть на Гавайи.

Несколько ночей с прекрасной туземкой под крышей соломенной беседки и пару бутылок отменного английского виски несколько взбодрили меня.

Мы совокуплялись даже и в море, и верхом на гигантской черепахе.

Правда, через неделю я узнал, что такой сенная лихорадка и еще две недели провалялся в местной больнице. Последние дни, когда я пошел на поправку, меня удовлетворяли медсестра, повариха, уборщица и кастелянша. В общей сложности мое проживание на Гавайях затянулось на два месяца, и обошлось мне в триста тысяч долларов, но что такое триста тысяч долларов по сравнению с теми невероятными ощущениями, которые дарит нам наша плоть?!

Я любил многих женщин и ничего не боялся, как, впрочем, и ничего не совершал, кроме любовной страсти в постели. Короче, я как клоп присосался к человечеству и пил его горячую нежную кровь, потому что она была женской, и еще давала мне сил не думать о наступающей старости, о замерзании собственного тела и холодной пугающей тьме, олицетворяющей мою собственную смерть.

Похоть, океан похоти вздымался, крутился, дрожал и шумел в моей голове. Жара, стекающая с неба на Гавайи, на эти волшебные острова, превращала людей в животных. Может от этого все время туземки шептали мне во время соития одно слово «алоха», что на их гавайском языке означает и «здравствуйте», и «добро пожаловать», и «привет», и «я люблю тебя». И это было совсем не удивительно, ибо их язык состоит из пяти гласных и семи согласных. Благодаря своему общению с туземками я узнал, что гавайские аборигены вовсе не съедали Джеймса Кука, который высаживался на их берег, а был убит из-за собственной жадности и жестокости, с какой он обращался с туземцами. И вообще, как я успел заметить, гавайцы были очень добрым и дружелюбным народом, которому только не забывать платить, чтобы не стирать с лица довольную улыбку.

Через неделю я вернулся в хмурый зимний полдень родной столицы.

Встреча с Карлом несколько ошеломила меня. Он был в истерике.

В стране надвигался кризис, акции нашей компании падали в цене, а валюта в цене резко выросла. По миру бродили уже несколько миллионов уволенных отовсюду граждан. Покупательная способность стремительно падала вниз. Наш банк внезапно

заморозил все наши счета. Выхватывать свои сбережения из швейцарских банков было глупо, и тупо, и возможно, даже бесполезно, хотя Карл просил именно этого.

– Мы беднеем! – орал он, размахивая руками перед включенным компьютером. На экране монитора высвечивалась кривая нашего финансового падения. – Ты хоть понимаешь, что очень скоро станешь нищим?! Нищий богач, – ты хоть понимаешь, что значит – нищий богач?!

– Угу! – добродушно кивнул я Карлу.

– Нищий дурак, бедный придурок! Нет, я этого не вынесу! – по лицу Карла текли самые настоящие слезы.

– Боже, как же ты глуп, – добавил он минуту спустя спокойным голосом.

– Ты думаешь, швейцарские банки тоже полетят?! Или к нам применя санкции? – вздохнул я.

– А черт его знает! – усмехнулся Карл, и по его ехидному взгляду я прочел одну неприятную мысль: «Мне-то терять нечего, а вот тебе есть чего! Так что думай! Думай сам! Черт тебя побери!»

Я нисколько не обиделся на Карла, и не столько ради себя, сколько ради него, все же вытащил несколько миллионов евро, чтобы с их помощью и с умом Карла спасти вымирающую сеть гипермаркетов.

И как ни странно, Карлу это удалось! Ведь не недаром же его родители назвали его в честь Карла Маркса, чьи работы до сих пор умело предсказывают содрогание всего капитализма.

Единственно, я никак не мог понять, почему швейцарские банки тоже должны были лопнуть, или заморозить мои счета в свете происходящих санкций против России. Неужели сам дьявол навел порчу на весь мир, и даже самые честные капиталисты все тут же до единого погрязли в смертных грехах?! И кто теперь поставил их всех на колени, Америка Европу, или один народ другой, одни олигархи других, одни тупицы других?!

Смешно и боязно, любить и не дышать?! Или любить глазами, а кончить носом! Карл это умел. Это в бизнесе он был, что называется, мастер-класс, а в любви он был дурак дураком.

Помню, однажды привел к нему одну стриптизершу, так этот остолоп всю ночь ей цитировал Законы Мерфи, и лишь к утру, когда она уснула от его бредней, этот нахал весьма стыдливо овладел ею.

Бедная женщина, она ничего даже не почувствовала! А через девять месяцев вполне благополучно разродилась таким же маленьким лысым Карлушей. Вот так несчастный Карл женился на стриптизерше, которая тут же удачно синтезировалась в его личную секретаршу.

– Ну и как поживает твой секретарь?! – иногда со смехом спрашивал я Карла.

– Оставь, это лишнее! – стыдливо морщился Карл, и тут же его глаза, полные слез, умело скрывались за запотевшими стеклами очков. Одно слово, вундеркинд! Не то что я, бездельник, бабник, баламут. Нет, не баламут, а баловник. Именно так зовет меня Карл, а я его вундеркиндом. И оба довольны. Особенно я его сногсшибательным браком.

– Хорошее дело браком не назовут, – стонал порой Карл, угощаемый мною гавайским ромом.

Однако разглядывая его чистую рубашку с модным галстуком, блестящий костюмчик с отглаженными брючками, и начищенные до блеска штиблеты, я подумал, что брак не такая уж и плохая вещь, как о нем говорят.

Глава 2

Афоризмы Фортеля

Иван Иванович Фортель был человеком не робкого десятка, поэтому его боялись все, жена, дети, подчиненные, даже Карл слегка побаивался Фортеля.

Один я его не боялся, может потому, что он работал у меня начальником охраны и безопасности. Солидный, внушительных размеров, с большими толстыми бровями и большими сумасшедшими глазами, Фортель чем-то напоминал большую сову. Силу, однако, имел невероятную.

Двумя пальчиками он мог спокойно оторвать металлическую ручку, прикрепленную шурупами к двери, мог также легко поднять руками пятисоткилограммовый сейф, а еще мог зубами вытягивать шурупы из дверных ручек и из стены, ради шутки приподнимал стулья, держась зубами за одну только ножку.

Но более всего его тянуло к телекамерам наблюдения. У него было странной пристрастие – наблюдать за какой-нибудь симпатичной женщиной, блуждающей в гордом одиночестве по торговому залу, безошибочно определяя ее характер, темперамент, и даже профессию как по походке, по мимике лица, жестам, так и по покупкам, которые она делала, и тут же вихрем бросаться к ней знакомиться, сломя голову.

Как ни странно, ни одна из них не отказалась от знакомства с ним. У него был какой-то безошибочный дар находить жертву своих сексуальных пристрастий. В чем-то я завидовал ему, а этот хитрец – бесстыдник знал это, и даже виду не показывал, хотя порой мог многозначительно подмигнуть мне в самый неожиданный момент и громко неприлично расхохотаться.

Просто он знал себе цену, а поэтому Фортель и мог выкинуть фортель.

Фортель выкидывает фортель. Фамилия его странным образом сочеталась с его же странным поведением. Я всегда прощал этого стервеца, ибо он был моим лучшим охранником, пусть и примитивным сердцеедом.

Именно Фортель привил мне страсть к легкому и ничего не значащему вуайеризму… Подглядывать за людьми было всегда интересно.

Особенно когда это подглядывание совершенно необъяснимым образом превращалось в угадывание их будущих поступков. Эту самую причудливую игру придумал Фортель, и мы играли с ним, пытаясь угадать, что сделает тот или другой человек, и чаще всего этим человеком оказывалась женщина.

За все время Фортель ошибся только один раз, но к слову сказать, он уже не один год следил за народом через глазок видеокамеры.

И тянуло его, как кота на сметану, всегда к более симпатичным, но, как ни странно, к более простоватым женщинам. Как он сам любил мне говорить:

– Женщин, которые носят в себе глупые мысли, я ловлю смехом! И вообще, чем проще женщина, тем легче с ней переспать!

Больше всего Фортель любил кидаться афоризмами, как увидит красивую женщину, так сразу и начнет ими кидаться. Иногда так разойдется, что обо все на свете забудет, стоит весь красный среди кабинета видеонаблюдения, а сам руками машет, афоризмы громко декламирует, плачет, и от восторга собственной слюной захлебывается.

«Только красота управляет миром, и только женщина делает человека мужчиной!»

«Есть один способ подчинить себе женщину – это лечь с ней в постель!»

«Готовность женщины пожертвовать собой заключена в умении сделать жертвой мужа».

«Жаждешь женщины – закрой глаза на все ее недостатки и невидимые глазу недостатки перерастут в ее видимые достоинства».

«Есть один способ понравиться женщине – глядеть на нее с удовольствием!»

«Женщина всегда готова принести себя в жертву, главное – найти удобный диван!»

«Любовь формирует взгляды молодежи и деформирует браки!»

«Есть люди, которые крайне пунктуально занимаются сексом!» «Женщина не зверь, но на нее всегда найдутся охотники!»

«Мужчина без женщины – все равно что верующий без храма!» «Влюбленные читают мысли глазами».

«Секс – конечный продукт влюбленности».

«Смазливая очаровашка на краю бездны спасает даже оступившихся».

«Только женщина вдыхает в мужчину желание жить, любить и обманываться надеждой!»

«Сексуальность, в которой не присутствует любви, наверняка окочурится».

«Суть секса проста – никогда не запрещать и делать все, что заблагорассудится».

«Закон сохранения любовной пары – никогда и ни в чем друг другу

не отказывать!»

«Женщина как кошка – погладишь и тут же услышишь в ответ благодарное мурлыканье».

«Баланс человека, ныряющего в чужое лоно за удовольствием, всегда равен нулю!»

«Человек без женщины все равно что ноль без палочки, то есть наоборот».

«Право разрешать интимные отношения принадлежит прежде всего молодоженам!»

«Неженатые – боятся, старым все уже надоело!»

«Женщина, в которой не бывает мужчины, похожа на банкрота».

«Мужчина, у которого перевелись все женщины, похож на разорившегося бедняка!»

«Тем, которые ждут только секса, ждать ничего не приходится!»

«В любой женщине можно найти свое прекрасное место, у некоторых из них оно даже обведено рамочкой, а к рамочке приставлена лесенка, чтобы было куда подниматься, куда попадать!»

«Чтобы быстрее всего уличить всех женщин в измене, их лучше всего укладывать штабелями!»

«Улыбаться женщинам от счастья – значит, все более укреплять ее в мысли о замужестве!»

«Украсть у женщины невинность – все равно что у нищего украсть последнюю копейку».

«Осудить женщину легкого поведения за ее доступность, все равно что священника заклеймить позором за приношения верующих!»

«Старые девы, отбивающиеся руками и ногами от мужчин, остры умом, как пресытившиеся евнухи».

«Раскаяние женщины – это не только премудрая проповедь морали и добродетели, но и вполне удачное упражнение, разминка перед совершением нового греха!»

«Грешны не люди, а их плоть, нас в ад вчера повел Господь!»

«В будние дни весьма нетактично предаваться грехам любви, когда другие работают!»

«Нежная женщина спасает нам душу, но начисто лишает репутации».

«Только совершенный человек может соединить жену и любовницу!»

«Женщинам нужно всегда иметь что-то общее, чтобы не драться из-за мужчин».

«Женщины революционных взглядов оказываются в постели только с теми, кто теряет из-за них голову».

«Женщина побуждает мужчин жить не по средствам».

«Ты меня любишь, а я делаю все остальное!» «Секс – для мужчин, любовь – для женщин».

«Женщина, постоянно занимающаяся с нами сексом, вот, религия наших потребностей!»

«Со мной многие девушки теряли свою репутацию».

«Прекрасная женщина изначально не может быть добродетельной».

«Как хочется крикнуть всем юным монахиням мира – рожайте, любите, и не сомневайтесь в собственной красоте!»

«Женщина, если это секс, то я хочу любви, а если это любовь – то я хочу секса!»

«Если вы сомневаетесь, хватит ли денег на обед в ресторане с женщиной, то ведите ее в кусты!»

«Ничто так не улучшает самочувствия, как секс на сеновале».

«История жизни: список женщин, одни из которых поимели тебя, другие – воспользовались твоей репутацией!»

«Я не против секса, я просто боюсь Любви!»

«Кем я только не был и чего я только не имел с женщинами, а все потому что с детства мечтал о романтических приключениях».

«Страстные любовницы порождают экономический кризис».

«А ведь есть смелые женщины, которые всю жизнь готовы лежать перед вашим носом регулировочной палочкой».

«Даже одним своим запахом можно привлечь к себе самку».

«Нет, я не против Любви, я просто боюсь секса».

«Безопасный секс с небезопасным человеком поможет людям сделать то, что бы они могли сделать с собой и сами!»

«Онанизм – великая вещь! Особенно когда глядишь на себя в зеркало!»

«Свободная женщина – прекрасная приманка для мужчин!»

«Надень на эту девочку колечко, и будешь ею кормиться всю свою жизнь!»

«Когда жены толстеют, мужья озираются по сторонам, когда толстеют любовницы, мужчины поглядывают на часы, когда толстеют сами мужчины, они стараются этого не замечать».

«Я стал мужем, потому что с детства мечтал взглянуть на голую женщину. В общем я стал жертвой эксгибиционизма!»

«Я не против нудизма, я просто обожаю нудизм, но сам при этом стараюсь прикрываться одеждой, поскольку не знаю, чего ждать от одетого и часто циничного человечества».

«В любовницах есть одна милая черта они никогда не забывают о сексе».

«Секса не может быть много, его всегда не хватает!»

«Берегите обманутых мужчин, оберегая жизнь их любовниц!»

«Я не против полиции, но почему мужья моих любовниц все время жалуются на меня?»

«Почему красивая женщина вызывает эрекцию у президента?»

«Когда девушка говорит „А“, помоги ей сказать „Б“, – ничто так не связывает, как невразумительная речь, то есть речевая беспомощность».

«Почему один раз дотронувшись до женщины, ты должен служить ей всю жизнь».

«Есть такие коварные женщины, что стоит мужчинам о чем-нибудь задуматься, как они тут же оказываются с ними в постели».

«Секс – это физическая Любовь, имеет обыкновение обесценивать наши духовные ценности, превращая в ненасытных животных».

«Только ненасытная женщина полностью понимает такую бесхитростную тварь, как мужчина».

«Жалоба о том, что мы не так ведем себя в постели, чаще всего происходит от того, что мы уже поднадоели друг другу».

«Только понимающие женщины принимают за нас сексуальную заботу на себя».

«О женщинах я знаю больше, чем понимаю».

«Удовлетворяя нас, женщины помогают сами себе».

«Памятка ревнивцу: если женщина не хочет тебя, значит, она нашла себе другого!»

«Слыша заливающуюся румянцем милашку, я ничего не понимаю, но ничего не понимая, я все больше влюбляюсь в ее голос. Так голос данный от природы в любимых женщинах звучит как инструмент».

«Услуги некоторых женщин сводятся к монотонному звучанию хронометра».

«Порой в забытых Богом девах находишь величайший оптимизм».

«Просто невероятно, как могут навредить собственные чувства, когда ты находишь себя в постели с невероятно строгой дамой».

«Разница между женой и любовницей в конечном итоге сводится к нулю»

«Женщина! Обнули мои страсти, и ты увидишь, какой я светлый, добрый, наивный ребенок!»

«Она возбуждала себя чтением лирических рассказов Ивана Сергеевича Тургенева, а в полночь при свече читала Пушкина и плакала!»

«Плачущих женщин следует возбуждать стоя, а не лежа, а то они могут захлебнуться!»

«Почему на земле нет инструкции по изучению райских наслаждений или на земле нет рая?!»

«Вот все говорят: женщины, женщины… А что они сделали для нас?! Родили, воспитали и снова захомутали!»

«Супружеская постель – наказание за юношеские прегрешения на сеновале».

«Говорят, в раю совсем нет развратных женщин, – интересно, кто же там живет?!»

«Болезнь передавалась поцелуем из поколения в поколение».

«Когда мне хочется что-нибудь сказать, она все время меня целует! А когда я молчу, говорит без передышки!»

«Женщины занимают место в моей постели только благодаря содержащемуся в них алкоголю».

«Психоанализ по Фрейду – ей было интересно сравнивать меня со своими бывшими мужьями, в конце концов мне это надоело и я стал сравнивать ее со своими бывшими женами!»

«Обычай целовать женщин ниже пояса мы переняли от инков».

«Девушка с большим опытом в постели оказалась только начинающей».

«С чего начинаются все браки и разводы?! С семяизвержения вулкана?!»

«Если я имел тысячу женщин по тысяче раз, то это вовсе не означает, что я миллион раз был счастлив!»

«Когда женщина отправляет мужчин в краткосрочный отпуск,

их все время почему-то тянет куда-то на сторону, и все они во время отпуска какие-то не такие, какие-то скособоченные!»

«Все бабы целуются одинаково хорошо, но нам, мужикам, от этого не легче!»

«В женщине больше всего мне нравятся растянутые телом колебания».

«С нежными дамами самое важное попасть в точку»,

«В эпоху великих любовных романов мужчины носили броды, и женщины не брили подмышек, – иначе им было бы некогда заниматься любовью!»

«Противоположный пол как средство достижения глубокой истины – вот тема моей диссертации».

«Некоторых женщин надо все время поливать, тогда они расцветут, а вы опьянеете!»

«Есть настолько очевидные женщины, что их невозможно удовлетворить!»

«Абсолютно идеальной женщины не существует – такова природа мужского самообмана».

«Если связь с женщиной невозможна, то она обязательно осуществляется, сколько бы невероятным нам это не казалось»…

За несколько лет я запомнил множество афоризмов Фортеля, но самым важным для меня оказался именно последний афоризм о невероятной связи и невозможной для меня женщиной. Так получилось, что когда-то сказанное Фортелем, неожиданно реализовалось в конкретный случай моего грехопадения. И в связи с этим я бы сказал так: Фортель просто выкинул фортель.

Глава 3

Покровитель

Фортель давно уже приучил меня, как я успел заметить, к легкому и ничего не значащему вуайеризму. Именно во время разглядывания реальных людей, бродящих по магазину, а по преимуществу женщин, в душе Фортеля рождались те самые ироничные, лукавые, порой грустные, а порой парадоксальные афоризмы. И надо же было случиться так, что при взгляде на одну юную и симпатичную женщину, я вдруг узнал в ней свою красотку с огненно-рыжими волосами из сна.

– Боже мой, я видел ее во сне, – невольно вырвалось у меня ошеломленное и желание, и удивление.

– Если связь с женщиной невозможна, она обязательно осуществиться, сколь невероятным нам бы это не казалось, – прокомментировал мой восторженный возглас Фортель.

– Кстати, я могу все для тебя устроить, – улыбнулся он.

– Как?! – спросил я, продолжая не отрывать взгляд от монитора.

– Она жена нашего охранника Ивичева Олега.

– Надо же, – вздохнул я, вцепившись в подлокотники кресла.

Моя прекрасная незнакомка действительно подошла к молодому охраннику и поцеловала его.

– Кстати, у него роман с кассиршей Зыряниной Верой Алексеевной, – хохотнул Иван Иванович, – может, мы как-нибудь его разоблачим. Устроим форс-мажорные обстоятельства вместе с разводом и…

– Ничего делать не надо! – оборвал я Фортеля. – Однако принеси мен его личное дело.

– Охотно-с, – улыбнулся Иван Иванович и проводил меня до дверей.

Внезапно я вышел из мира, я отключился от всего и думал о женщине – девушке из сна, которая вдруг обратилась в живое и совершенно осязаемое создание. Как быть, каким образом добиться замужней молодой женщины, и есть ли у них дети. Уже сегодня я все узнаю и буду думать что делать мне дальше. Я обрадовался тому, что она есть, и тут же огорчился тому, что она чужая жена. К тому же меня страшно смущала большая разница в возрасте. Для нее я уже был старик. Пусть даже и богатый, но старик.

Я еле доехал до дома, простояв два часа в пробке. Дома я сразу же напился в полном одиночестве, чокаясь с собственным отражением в зеркале. Холодное бренди слегка пощипывало горло. Еще через час Фортель привез мне личное дело охранника Ивичева Олега Владимировича. Я лежал в ванне с морской солью, ароматизированной ромашкой и машинально листал личное дело человека, который был в тысячу раз счастливее меня, потому что имел красавицу-жену, которую я видел только во сне и еще один раз на экране монитора.

В жизни ничего не бывает случайно, и афоризм Фортеля в какой-то степени подтверждал таинственное пересечение наших судеб, их линий. Просмотрев его личное дело и анкету, я еще раз убедился, что он женат, и что его жена, это она. Моя женщина из сна, Людмила, не человечески милое существо. Неожиданно меня охватила ревность, и вырвав из анкеты фотографию охранника, я тут же утопил ее в ванной, растерев между пальцами, превратив в комок слипшейся бумаги.

– Был человек, и нет человека, – зловеще прошептал я, но тут же опомнился.

Нет, на это я не способен. Я буду бороться за свою любовь другими способами. Один из них уже ясно прорисовывался в моем воспаленном мозгу – самый распространенный способ подружиться с женщиной – стать другом ее мужа, – вспомнил я один из афоризмов Фортеля. Ну, конечно же, я организую корпоративную вечеринку всех служащих этого супермаркета и Фортель меня познакомит с ним, а я уже в свою очередь, постараюсь подружиться с этим парнем. Главное, завязать знакомство, а все остальное пойдет, как по маслу. Я обязательно добьюсь Людмилы, сколько бы мне это ни стоило.

«Любви бесценное богатство в себе содержит целый мир», – это уже не Фортель, а какой-то античный поэт.

Я еле вышел из ванны и едва дополз до дивана. В голове яркими вспышками проносились обрывки мыслей, мечты и что-то еще, ну чего на меня выглядывала рыжая бестия, баловница – царица судьбы. Во сне у нее был огненный лобок, и я верил, что и в жизни он у нее был таким же прекрасным и обжигающим, ибо хранил в себе божественную тайну – любого земного происхождения. Я водил рукой по огненному лобку и плакал, ощущая, что это всего лишь сон, неизвестно откуда возникшая призрачная поверхность невидимого, а потому и недосягаемого мира.

На следующее утро я уже обсуждал с Фортелем план будущей корпоративной вечеринки. Вечеринку мы решили организовать прямо в подсобном помещении супермаркета. С одной стороны, мы экономили деньги, с другой не давали возможности вылиться из наших сотрудников личной зависти и удивлению. Ну, представьте себе, я глава фирмы, веду всех сотрудников пусть даже и одного супермаркета, но и в одном их немало, в шикарный ресторан. И что после этого обо мне скажут, и уж тем более я бы вызвал излишние подозрения у охранника Ивичева.

Через три дня вечеринка состоялась. Все действительно прошло, как по маслу. Фортель подозвал Ивичева к нам за отдельный столик. Мы быстро познакомились, а затем мы с Фортелем как следует накачали парня и водкой, и виски. По плану его слегка бездыханное тело домой доставлял я, но с двумя силачами из моей охраны, которые и несли эту драгоценную ношу.

В пьяном бормотании моего визави я успел узнать кучу подробностей о его личной жизни. Он жил с женой Людмилой в однокомнатной хрущевке на окраине города. Детей у них не было, так как они только поженились, хотели пожить для себя, а поэтому предохранялись, что меня немало порадовало.

«Рожавшая женщина половиной своего сердца принадлежит уже ребенку», – этот афоризм Фортеля я запомнил очень хорошо.

Дорогой, когда мы ехали, я попросил всех выйти из машины, своего «Лэнд Крузера» и пользуясь темнотой тонированных стекол тщательно обследовал карманы своего визави.

Нет, я не был ни вор, ни грабитель, мне нужна была только любая информация о его личной жизни, так как я вознамерился у него похитить гораздо больше, чем его деньги и вещи, я вознамерился похитить его жену,

уже мою в мыслях, словах и поступках Людмилу.

Но ничего интересного я почти не обнаружил, кроме сотового телефона «Сони Эриксон» откуда с записной книжки переписал в свой телефон номер его жены. Еще одна маленькая победа.

Когда я вышел из машины, мои охранники Данила и Кирилл курили, глядя в звезды на небе и рассуждая о бабах.

– Там есть другая жизнь, – сказал Кирилл.

– А я сомневаюсь, – вздохнул Данила.

Увидев меня, они сразу же замолчали, как верные псы, привыкшие выполнять команды своего хозяина.

– И что вы меня так стесняетесь, – не выдержал я, – ну, говорите хоть о звездах, хоть о бабах!

– Нам уже ехать?! – спросил миролюбиво Кирилл.

– Наверное, задумался я.

– Так ехать или не ехать, – уже занервничал Данила.

– Ну, едем, едем, – пригласил я их в машину и сам сел на свое водительское кресло. Дальнейший наш путь я уже ни проронил ни слова, так как думал только о Людмиле, и о ее занесенном в мою телефонную книжку номере. Я мог с ней говорить, когда ее муж будет на работе, но будет ли говорить она, и захочет ли меня как мужчину?!

Множество мыслей вихрем струились по темной, едва освещенной фарами дороге, уносясь все дальше в вечную чистоту звездного неба, где нежное пламя моей любви соединяясь с божественной красотой Людмилы, мерцало трепетным дыханием маленьких звезд.

Если верит ученым, то многие из них уже не существовали и только их остановившийся световой фантом продолжал волновать наши сердца, пронзая собой огромное вечное небо. Как странно, феерическая жизнь безумных звезд была сродни грехопадению. Как по мановению волшебной палочки одна звезда стала Людмилой и от нее ко мне протянулся световой мост, по которому плыли к ней все мои чувства и желания.

– Шеф, осторожнее! – закричал Кирилл, когда я на повороте выскочил на встречную полосу, чуть не врезавшись в проезжавший мимо «Камаз».

– Простите, я просто чего-то задумался, – вздохнул я.

– Может лучше я сяду за руль, – предложил Данила.

– Нет, нет, все в порядке, – запротестовал я, а через пять минут мы уже подъехали к их пятиэтажному дому.

Была полночь, во всем доме был выключен свет, и только на третьем этаже горели два окна, в одном из которых я увидел нежный облик Людмилы. Кажется, она смотрела куда-то в пустоту и ни о чем совершенно не думала. Зачарованный, я встал около машины с восхищением.

– Может, мы уже пойдем, – нетерпеливо предложил Кирилл.

– Ах, да, вас же ждут жены, – усмехнулся я с грустью.

– Заведите себе семью и вас тоже будет кто-нибудь ждать, – предложил Данила.

– Постараюсь последовать твоему совету, – улыбнулся я и мы пошли к ним в дом.

Я специально не стал звонить в домофон, воспользовавшись электрическим ключом своего визави. Надо сказать, что он спал как убитый не только из-за алкоголя, но и от сильнодействующего снотворного, которое ему успели подмешать в бокале по моей подсказке.

Мне нужен был эффект неожиданности, и поэтому я открыл входную дверь подъезда электрическим ключом, перед этим снова порывшись в его карманах. Я ощущал на себе неодобрительные взгляды Данилы и Кирилла, но ничего не мог с собой поделать.

Я был выше их и по должности, и по статусу, и по своему восприятию.

У меня была заранее опосредованная цель и громадный жизненный багаж за плечами у них была их противная собачья работа, из-за которой я даже немного им сочувствовал.

– Как только вы его положите на диван или кровать, вы сразу же удалитесь, деньги на такси у вас есть, я вас отпускаю!

Они кивнули мне головой, по-видимому, уже предвидя очертания моего преступного замысла. Поднимаясь вместе с ними, я нес в своем кейсе бутылку шампанского и коробку конфет.

Я еще не представлял себе, как я предложу незнакомой мне молодой женщине выпить со мной в присутствии ее спящего супруга, но во мне таилась какая-то слабая надежда, слегка озаренная хитроумным планом моего неугомонного и неуемного Фортеля.

«Фортель выкинул Фортель», – мечтал я про себя, поднимаясь вверх по лестнице. За мной шли Кирилл с Данилой, бережно несущие тело моего визави.

Коварный злодей, изверг, изувер, зверь своей потаенной страсти, я рисовал себе самые живые и сладкие картины внезапного совращения.

Однако увидев заплаканное лицо Людмилы, я чуть было не отступился от своего плана, то есть плана Фортеля. Чувство неловкости и стыда сразу же сковало все мои движения, а главное мой язык. Я лишь кивнул Кириллу и Даниле, которые положив тело Людмилы на диван, тут же вышли из квартиры.

– Почему вы не уходите?! – спросила меня Людмила.

Мучительная пауза, повисшая между нами, на миг осветила мне разницу между любовью и сексом: секс снимает чувство неловкости, в то время как любовь его порождает. Эта фраза Вуди Аллена была превыше многих афоризмов Фортеля. Я внимательно вглядывался в ее лицо, словно пытаясь воплотить свою жажду в ее желание заняться со мной любовью, но это было невозможно, я вторгся в чужую жизнь как вор, и все же что-то меня останавливало на пороге этого бедного жилища, будто какое-то чудо из глаз Людмилы, льющееся на меня, вдохновляло на самый бесстрашный порыв, страсть, сплошное безумство.

– Почему вы молчите?! – испугалась моего молчания Людмила.

– Я взял себе за привило никогда не разговаривать с красивыми женщинами, – отшутился я и Людмила улыбнулась.

– В общем-то я работаю вместе с Олегом, вернее сказать, мы работаем вместе, душа в душу, и я очень был удивлен, что он так сильно напился.

– Да, с ним вроде никогда ничего подобного не было, – смущенно прошептала Людмила и опустилась в кресло, я тоже сел напротив нее.

– Боюсь, что Олег начал спиваться, – вздохнул я.

– А что, на это есть какие-то причины?! – с интересом взглянула на меня Людмила.

– Молчание творит басни, – хитро улыбнулся я.

– У него есть женщина?! – Людмила зло сверкнула глазами.

– Даже если бы у него и была женщина, то я бы вам этого никогда не сказал, потому что я ценю мужскую дружбу! – эта фраза была произнесена мною с нарочитым пафосом. Кстати, я уже два дня упражнялся с этой фразой перед зеркалом.

– А вы не хотите выпить?! – неожиданно предложила Людмила.

– Извините, но я за рулем!

– А вы можете остаться ночевать у нас!

– И я бы спал на полу в коридоре?! – с лукавой смешинкой и поглядел Людмиле в ее чудесные глаза.

– Ну, почему, – улыбнулась еще шире Людмила, – я бы раздвинула диван, и вы бы легли с одной стороны Олега, а я с другой.

Я с иронией поглядел на громко храпящего Олега. Искусственно созданное мною и Фортелем приключение неожиданно начинало мне нравиться.

– Хорошо, я с вами выпью, и сразу уеду на такси, – согласился я.

– Спасибо! – Людмила так благодарно посмотрела на меня, словно уже выудила из меня все интересующие ее сведения о муже.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала, слабо протестуя, Людмила, но было поздно, все произошло, как я хотел.

Потом она как фокусник удивительно быстро достала из-под стола бутылку коньяка с двумя рюмками, и половинку шоколадки. Судя по распечатанной бутылке с двумя третями содержимого и по половине шоколадки, а также по ее странному, я бы сказал чудаковатому виду, она сама недавно

потребляла коньяк.

– И давно вы пьете?! – грустно улыбнулся я.

– Нет, совсем нет, – смутилась еще больше Людмила, – просто с тех пор, как разразился кризис, я стала безработной, а потом Олега долго не было, и я очень разнервничалась!

– Ничего, вы еще встанете на ноги, может даже на четыре!

– Вы все шутите? – повеселела Людмила.

– Угу, – я кивнул головой, хотя нисколько не шутил. Я глядел на нее как зверь разглядывает свою добычу.

Мы выпили за знакомство. Людмиле по-видимому, захотелось расслабиться, тем более, что она посчитала меня другом Олега, а еще, как мне показалось, она надумала меня споить, чтобы выведать все, что я знаю про Олега.

Мы пили так быстро, будто стреляли залпом из боевых орудий – сами по себе.

– Как жаль, что коньяк так быстро кончился, – огорченно вздохнула Людмила через пятнадцать минут после нашего с ней злоупотребления.

– Я прихватил в вечеринки бутылку шампанского, – признался я.

– Так что же вы молчите?! – Людмила не дожидаясь меня, ловко раскрыла мой кейс и вытащила оттуда бутылку шампанского. Она даже не обратила внимания на бокалы лежащие там же, она была уже изрядно пьяна.

Мы мигом осушили бутылку шампанского, а потом сбросили Олега на пол, чтобы раздвинуть диван. Раздвинув диван, мы уже не смогли поднять его обратно, поэтому легли вдвоем.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала, слабо протестуя, Людмила, но было поздно, все произошло так, как я хотел.

Яркая вспышка безумия ослепила мой разум, и я пламенным вихрем ворвался в нее, в ее глубокое и нежное лоно.

– Пожалуйста, не в меня, – тихо всхлипнула она, но я так желал собственного бессмертия, что излил в нее все свое семя, и еще раза два изливался в ней. Она кусала мои уши, она шептала мне «милый», а потом блаженная, уснула.

Я осторожно встал и сделал на своем телефоне несколько снимков обнаженной Людмилы. Теперь я был абсолютно убежден, что она будет моя и никогда не посмеет мне ни в чем отказать. Теперь я в полной мере ощутил себя ее покровителем. Уходя из квартиры, я успел ее снова одеть, чтобы потом ее рогатый супруг не был шокирован. Так же я унес с собой пустые бутылки, предварительно убрав со стола и вымыв стаканы.

Напоследок мне даже удалось водрузить тело спящего Олега на диван.

Спящие и пьяные супруги производили впечатление какого-то причудливого хаоса, какой часто возникает в глубине нашей неудовлетворенной Вселенной.

Глава 4

Асимметрия Вселенной

Я пришел к ней через сутки, когда Олег уехал из дома на работу.

– Я думала, что это какой-то кошмарный сон, – жалобно глядя на меня, прошептала Людмила, – мне так стыдно, – она безмолвно заплакала, пропуская меня в квартиру.

– Может ты все таки уйдешь, – взмолилась она.

– Ни за что, – я грубо повалил ее на диван, а через минуту овладел ею.

Я имел ее долго, больше часа, и только когда я достиг оргазма в третий раз, она отчаянно застонала, превратившись в чувственную самку. Чувство громадного животного превосходства переполнило мою душу до краев, и тут же выплеснулось за край моего воспаленного сознания.

Мое воспаленное сознание как и ее горячо возбужденное лоно слились в один безумный фантом, и переворачивая вокруг себя все вещи, стены, окна, объединились в один пронзительный крик.

Удовлетворяясь, она снова плакала, но уже благодарными добрыми слезами. Я целовал ее слезы и сглатывал их по крупинкам в себя, соленые и теплые как кровь, они будоражили меня, заводя снова, и я снова погружался в нее, и тут же ярко, юрко, ронял в ее лоно свое живое семя.

– О, Боже, я залечу от тебя! Что мне теперь делать, – простонала она от осознания собственной беспомощности.

– Выходи за меня замуж, – предложил я, – и я тебя озолочу!

– Я не могу, – снова заплакала она, – мне его жалко! Я не могу его бросить!

– Ну, что ж, тогда это твои проблемы, – вздохнул я и с горечью выпил бокал виски «Белая лошадь», которое привез с собой.

– Дай и мне, – попросила она, и я налил ей тоже в бокал виски и она жадно выпила.

– Тебе же нельзя, – спохватился я.

– Ну и черт со всем, – зло усмехнулась она, – мало ли, что нам нельзя, теперь нам все можно!

– Ну-ну! – я удрученно покачал головой.

– Теперь я твоя рабыня, – словно читая мои мысли, прошептала Людмила.

За окном моросил дождь и тучи полностью закрыли небо.

– В такую погоду мне хочется выть, – призналась она.

– А мне бегать по лужам и пускать кораблики, – грустно улыбнулся я.

– И зачем тебе я, может ты меня бросишь?! – она улыбнулась со слезами на глазах. – Ведь не будешь ты меня всю жизнь насиловать?!

– А почему – насиловать?! Разве тебе со мной неприятно! – возмутился я, припоминая, как в последний раз довел ее до оргазма.

– Это грустно, и гнусно, – вздохнула она, – если Олег узнает, то он нас обоих убьет!

– Не успеет, – усмехнулся я.

– Ты что-то задумал! – встревожено воскликнула она.

– Бог с тобой, твой муж на работе, и за каждым его шагом следят, как только он попытается покинуть работу, меня тут же предупредят!

– Вот ты какой?! – изумилась Людмила. – А я и не знала, что ты хозяин, начальник, повелитель, босс, завладевший женой подчиненного! – она засмеялась нервическим смехом, а я наслаждался зрелищем ее огненно-рыжего лобка, будто пламя, выраставшее меж ног звало меня в ее чарующее начало.

Я подошел к ней, нежно обнял ее и она замолчала и страстно задышала, прильнув к моим губам. Еще один безумный оргазм, вырванный с криком из ее тела показал мне превосходство разума над плотью.

Так изощряясь в своем желании подчинить ее себе, я в течение дня шесть раз овладевал ее роскошным телом.

Мы лежали обессиленные, сплетаясь размякшими твореньями, и наслаждаясь выделением из себя явления, которое в большей мере, чем земная реальность, обладало странным волшебством.

Дождь за окном усиливался, а мне почему-то казалось, что это плачет Олег, уже навсегда потерявший сокровенную часть Людмилы, которая теперь принадлежала мне. Как ни странно, но оказалось, что до меня Людмила была абсолютно фригидной женщиной и ни разу не испытала с Олегом оргазма.

Выходит, я помог Людмиле раскрыть ее сексуальное нутро, ее квинтэссенцию. И все же она ни за что не хотела разводиться с Олегом.

Это было более чем странно, ведь я был умелым любовником, у меня было много денег, и еще у меня были два преимущества по сравнению с Олегом, – я никогда не позволял себе поднимать руку на женщину.

Как оказалось, Олег частенько бил Людмилу, чтобы показать ей свое поганенькое превосходство, и все равно эта дура любила его.

Подлый человек – он бил ее и презирал за то, что она не работает, и сам же запрещал ей работать. Говорят, лежачих не бьют, а он еще умудрялся ее лежачую бить ногами.

Несчастный самец с комплексом неполноценности нашел себе человека для того, чтобы вымещать на нем всю ненависть к человечеству

Я знал таких недокастрированных мужчин и для меня всегда оставалось загадкой, почему их жены их терпят и продолжают оставаться с ними?! И потом, за что он ее ненавидит?! Неужели за ее красоту, которая способна причинить ему огромные страдания?!

Может, он инстинктивно предчувствует страдания и поэтому пытается спрятать ее

в маленькой квартирке, как какой-то падишах в своем серале волшебную красавицу. Но квартирка не сераль, а Олег не падишах, поэтому сейчас я прожигаю Людмилу пламенем своей безудержной страсти, и между нами возникает святое, сладостное чувство, которое уже кажется прочным, и его уже кажется сохранить на всю жизнь.

Через сутки, когда я увиделся с Людмилой в очередной раз, на ней не было ни одного живого места. Как оказалось, одна сердобольная соседка сообщила Олегу о том, что к его жене приходил незнакомый мужчина. Попытка Людмилы соврать, что к ней приходил сантехник, который чинил кран на кухне, увы, не удалась. Олег тут же позвонил в домоуправление и выяснил, что Людмила никакой заявки туда не подавала.

Все лицо Людмилы напоминало собой кровавое багровое месиво, глаза ее оплыли, и вместо глаз я видел узенькие щелочки, полные слез…

– Я убью этого ублюдка! – еле выговорил я, входя в квартиру.

– Ты не посмеешь к нему прикоснуться, – прошептала осипшим голосом Людмила.

– Ты сорвала себе связки?!

– Да, я сильно кричала, когда он меня бил, – жалко улыбнулась она.

– И никто из соседей не вызвал милицию?!

– А зачем им это надо?! – усмехнулась она. – Каждый привык жить только своей жизнью и ни во что не вмешиваться!

– Ты его боишься?! – спросил я, глядя в ее заплаканные глаза.

– И да, и нет, – она двусмысленно развела руками, как бы обращая мое внимание на постоянно задевающий нас хаос жизни.

– Тебе надо в больницу!

– Само все пройдет, – она присела на диван и укрылась одеялом.

Всем своим видом она давала мне понять, что бороться с мерзостями бессмысленно, что жизнь все равно пройдет даром, что пытаться что-то сделать глупо, а что-либо доказывать бесполезно.

– Так жить нельзя! – вздохнул я, присев рядом в кресло.

– Я знаю но у меня ничего не получается!

– Ты должна уйти от него! Нельзя жить с человеком, который тебя так ненавидит!

– Знаешь как в народе говорят: бьет, значит любит, – неожиданно улыбнулась Людмила, и я только сейчас увидел, что у нее спереди не хватает двух зубов.

– Черт! – вскочил я, как ужаленный. – Вы что, здесь с ума что ли все посходили?!

– Я бы давно ушла о него, но я сама чувствую себя виноватой, – всхлипнула Людмила.

В этот момент я поймал себя на мысли, что мне было бы легко сейчас посмеяться над ней, но вряд ли бы я стал от этого умнее е ее. Я снова обратил внимание на дождь, который как и в прошлый раз монотонно стуча по стеклу. Потом я осторожно разулся и очень бережно овладел Людмилой. Я целовал ее разбитое лицо и мы вместе плакали, пока одновременно не закричали от наслаждения.

Наслаждение – какое возвышенно-унижающее чувство! Улучшая природу нашего тела, оно тут же ужасно угнетает наше сознание. Помимо кошмарного лица я хорошо разглядел на всем теле следы супружеской ревности и мести.

– А это чем он тебя? – спросил я, слегка прикасаясь к багровой ягодице.

– Сковородкой с кипящим маслом, – задумчиво улыбнулась Людмила.

– Он, что, решил для тебя устроить преисподнюю?

– Похоже на то, – кивнула она головой.

– Наверное, тебе очень больно?! – я даже поморщился, представив себя на ее месте.

– Чем ниже падаешь, тем меньше ощущаешь боль, усмехнулась она.

И я вдруг заплакал, и встал перед ней на колени, как перед богиней, и она водила дрожащей рукой по моим волосам и тихо пела хорошо знакомую мне песню: «Жизнь невозможно повернуть назад, и время ни на миг не остановишь».

Теперь мы плакали оба и жалостно, жалостливо, жалко, жалящее обнимали друг друга, ощущая внутри себя и страхи, и содрогание. И еще я подумал, что нас рожает и нас же выворачивает наизнанку асимметрия Вселенной.

Глава 5

Любовь как процесс самоуничтожения себя через зарождение других

На следующее утро я проснулся с чувством превосходного настроения. Я вдруг осознал, что маразм необходимо побеждать силой, и если Людмила не желает уходить по своей воле от Олега, то ее нужно было похитить. Конечно, если бы у меня не было денег, то вряд ли смог бы я осуществить свой план. Разумеется, что я не думал держать ее взаперти как птичку в клетке. Я подумал только, что если она пробудет со мной хотя бы один месяц, то вполне сможет привыкнут ко мне и в дальнейшем изменить свое мнение насчет меня и Олега.

Уже через два часа я сидел в кабинете у Фортеля и обсуждал с ним план похищения Людмилы. Фортель склонялся больше к тому, чтобы опоить Людмилу снотворным и привезти в мой дом в виде спящей красавицы. Я же почему-то посчитал этот план чересчур вероломным и предлагал Фортелю под каким-либо предлогом вызвать Людмилу на работу к мужу, а привезти ко мне.

В конечном счете мы совместили два варианта в один. Я подпоил Людмилу легким снотворным, а затем предложил Людмиле проехать на работу к мужу, где его якобы допрашивают работники милиции по поводу ее избиения, о котором им стало известно якобы от соседей.

– Это ты его оговорил, – зевнула Людмила и попыталась ударить меня, но только едва коснулась моей щеки своей вялой ладошкой, – ну ладно, поехали, а то его действительно посодют, а я тут как дура с тобой шуры-муры развожу!

Она ели поднялась с дивана, еле-еле оделась и поехала со мной. В джипе, откинувшись на пассажирском кресле она быстро уснула. У «Дубравы» я нес е спящую вместе со своим охранником. Мы отнесли ее в отдельные апартаменты, состоящие из шести комнат на первом этаже.

Здесь была кухня, туалет, ванная с бассейном, кинозал, библиотека, спальня. Окна всех комнат выходили в дикую дубраву, где изредка символически лежали огромные камни, поросшие мхом.

Этот сад камней я сделал сам, часть камней и скал были привезены из Японии и Китая, часть из Таиланда, еще несколько с озера Байкал и с Белого моря. Разбросанные по дубраве камни напоминали одиноких людей – отшельников, думающих о чем-то своем. Вечером этого же дня я услышал из окна спальни дикий крик Людмилы и бросился к ней в апартаменты.

– Ты чудовище, ты похитил меня, – разрыдалась Людмила, – я так и знала, что ты на этом не остановишься!

– Может быть, может быть, – рассеянно пробормотал я.

– Ты еще издеваешься надо мной?!

– Нисколько! – вздохнул я и уселся к ней на кровать. – Просто я подумал и решил, что тебе здесь будет гораздо удобнее меня любить!

– А с чего ты взял, что я тебя люблю, противный старикашка! – усмехнулась Людмила, высунув мне свой язык.

– Любовь овцы к волку длится до последнего вздоха, – усмехнулся в ответ я и ущипнул Людмилу за бочок.

– Значит, ты мой садист, – уже задумчиво прошептала она.

– Не садист, а покровитель! – улыбнулся я.

Улыбка получилась грустной. За окном лил дождь, а мне почему-то казалось, что это Олег уже оплакивает исчезновение Людмилы.

– Можно я ему позвоню, – будто читая мои мысли, попросила Людмила.

Я кивнул головой и дал ей телефон. Это был ее собственный телефон, который я вынул из ее сумочки, когда она спала.

– А ты, оказывается, вор, – с осуждением взглянула она на меня.

– Не вор, а покровитель, – устало вздохнул я.

– А ты не боишься, что я скажу, кто меня похитил?!

– Нет, не боюсь, имени моего ты все равно не знаешь, и даже не знаешь, где ты сама находишься.

– Вот

гад, все предусмотрел, ну, ладно, – Людмила набрала номер телефона Олега и стала ждать ответа, вскоре послышался его разгневанный голос:

– Ты где, дрянь такая!

– Я ушла от тебя, Олег! – неожиданно заплакала Людмила. – Я уже не могу, я устала от такой жизни!

– Но ты же любишь меня! – закричал в телефоне Олег.

– Господи! Олег, о чем ты говоришь: я тебя люблю!.. Скорее всего я тебя жалела и была полной дурой! И если бы нормальный человек не похитил меня, тоя до сих пор бы осталась дурой!

– Тебя похитили?! – заволновался Олег.

– Ну да, что-то вроде этого!

– А как? И где ты?!

– Так я тебе и сказала! – засмеялась Людмила.

– Ах ты, дрянь, ты просто издеваешься надо мной!

– Нисколько! Просто этот человек оказался гораздо просвещенней тебя в постели и не кончает как кролик за одну секунду!

– Сука!

– От кобеля слышу!

После этого раздались короткие гудки. Людмила посмотрела на меня с улыбкой, теперь ее опухшее лицо излучало радость и все мои страхи и сомнения тотчас же рассеялись.

Я любил эту женщину и был счастлив с ней. И я хотел ей дать все, чего у нее не было, и это было в моих силах…

Через две недели над нами с Людмилой полыхало южное тропическое солнце острова Мадагаскар. Мы плавали в теплом море и загорали на золотом песке. Я целовал ее, не стыдясь никого. Впрочем, кроме трех слуг, которые нас с ней обслуживали, никого и не было. Просто удивительное место.

Казалось, что сам Бог поселил нас с ней в райском саду. Множество разноцветных птиц чирикало, пело в неистовом празднике вечной любви и всеобщего блаженства. Прикасаясь к обнаженному и загорелому телу Людмилы я вздрагивал от необъяснимого ощущения счастья и шептал ей свои стихи.

Вижу тебя, и снова мечтаю увидеть. Целую и проникаю в твое горячее лоно, и жгучие волосы глажу. И лачу от счастья.

Слуги застенчиво отворачивались от нас, когда мы ласкались… Ласки плавно растекались по всему телу, и трепет с безумным восторгом бросал нас в пучину сладострастных наслаждений. Только сейчас я почувствовал божественные истоки нашей любви, ощутив ее как тончайшую и невидимую борьбу между мужчиной и женщиной, где мужчина проявляет нежное могущество, а женщина нежное сопротивление! Сущность этой искусной борьбы заключалась в достижении невероятного по своей силе оргазма, сравнимого разве что со взрывом Вселенной.

Наш секс не сводился лишь к удовольствию, он имел глубоко магическое значение. Мы совокуплялись в море, и одновременно соединялись с морским божеством, мы проникали друг в друга на песке, ощущая в себе воплощение божества пустыни, и везде, где бы мы не сближались, нас посещало духовное озарение.

Еще я научился виртуозно владеть нашими телами, их волшебной игрой, и мы сколько угодно увеличивали интенсивность наших сексуальных переживаний… Может поэтому вскрики, оханье, плач Людмилы все чаще олицетворяли нашу чудесную связь как знак особой бесконечной благодарности за то, что я сумел рассеять страсть. Так сосредотачиваясь друг на друге, на взаимном разжигании, мы рассеиваем сами себя, превращая в бесконечные брызги.

Еще мне было немного грустно от того, что я познал в любви, увидел, почувствовал скрытый процесс самоуничтожения себя через зарождение других. Может поэтому люди так ослеплены своей страстью, чтобы не видеть и не чувствовать этого?! И может поэтому Людмила была более сексуальна, чем я, и способна к более широкому диапазону сексуальных переживаний.

Полнота сексуальной жизни, и страсть, и Любовь для Людмилы представляли собой б?льшую ценность, чем для меня, из-за чего она была более счастливой, верной, сильной и альтруистичной. Именно здесь на Мадагаскаре Людмила почувствовала себя беременной, что однако не помешало нам снова и снова наслаждаться друг другом…

Наверное, каждый человек мечтает о прекрасной возлюбленной, которая день и ночь будет втягивать его в себя своим возбужденным лоном, лишая всякой памяти о жизни, о тяготах в бессмысленной борьбе, о наступлении старости и смерти, и обо всех, кто бултыхается в дерьме… У большинства людей работа отнимает немало времени, отчего они знакомятся то на улице, то в кабаке, то по Интернету, другое дело я, я увидел свою Людмилу, прямо на работе через видеокамеру наблюдения, и тут же много узнал о ней. И уже до знакомства с ней имел свой заранее отработанный до мелочей план соблазнения и похищения. Конечно, большей частью это была умственная разработка начальника охраны, по совместительству психоаналитика и сердцееда Фортеля, зато как прекрасно держать в объятьях любимую женщину и наслаждаться ее самой сокровенной частью. И даже в солидном зрелом возрасте человечек еще полон сил и желаний, и способен достичь гармонии в сексуальных отношениях…

Грустно, конечно, осознавать, что любя свою женщину ты в какой-то степени вовлечен в процесс собственного самоуничтожения, но эта грусть весьма отдалено напоминает тебе том, что ты не до конца зверь и машина, что в тебе есть что-то еще помимо сексуальных наслаждений. Однако, все равно берегите свои сексуальные связи, берегите свои самые лучшие близкие отношения, и вам за все воздастся! Аминь!

Глава 6

Девушки всегда находятся где-то между девственностью и беременностью

День подгонял день, а я подгонял Людмилу. Я хотел ее разжечь снова и снова, но, увы, развитие ее беременности постепенно вело к охлаждению ее чувств. Постоянно сонная и зевающая Людмила прислушивалась к животу как к голосу собственного разума. Уже третий месяц подряд мы жили в соломенном бунгало на берегу Тихого океана, на острове Мадагаскар, где я сумел благодаря деньгам и связям продлить нашу визу еще на пять месяцев. Людмила не хотела отсюда никуда уезжать. Это райское место ее просто загипнотизировало. Да уж, если бы не наше воображение, мы могли быть также счастливы и в каком-нибудь захолустном Урюпинске, с его ветрами, метелями и дождями.

Однако Людмиле по душе было море и солнце, и еще гигантские тропические бабочки, папоротники, высокие как деревья, и слуги, которые заботливо носили нас на носилках под балдахином, и нежно раскачивали в момент наивысшего удовольствия, о котором она оглашала всех криком и матом. Честно говоря, я порой даже очень расстраивался, так как никак не мог понять, почему Людмила так громко стала ругаться матом, да еще во время оргазма.

Еще Зигмунд Фрейд заметил, что первый человек, который бросил вместо камня ругательство, был творцом нашей цивилизации. И все же Людмила изъяснялась так ясно, что мой разум отказывался ее понимать.

– В чем дело, Людмила, почему ты ругаешься матом, да еще в такой ответственный момент?! – спрашивал я ее, но она только отрицательно качала головой.

Получалось так, что она и сама не помнила, что с ней происходило в такие моменты. И почему она все время желала мне плодиться и размножаться, но только другими словами? Вопросов рождалось великое множество и наконец смутная неизвестность заставила нас обратиться к местному психоаналитику – Жану де Ренье, туземцу французского происхождения, а поскольку ни я, ни Людмила французского языка не знали, то обратились за помощью переводчика к нашему

российскому консулу.

Консул, разумеется, сам не пошел, но прислал вместо себя юную девушку-секретаря Марию Давидович, чистой воды еврейку, но такую скромную, что скажи ей только одну фразу Людмилы, как она тут же грохнется в обморок.

И вот в жаркий полдень мы все вчетвером сидим и переговариваемся с психоаналитиком. Мы с Людмилой достаточно подробно описываем психоаналитику свой оргазм, а Мария вместо того, чтобы переводить, краснеет, смеется и вообще ведет себя так неадекватно, хотя мы уже за это ей заплатили немалые деньги. Да уж, человеку без языка остается только залаять, но попробуй залай при этом психоаналитике, он же о нас, о россиянах подумает черт знает что!

Когда нам осточертел этот дьявольский смех Марии, Людмила что-то сделала ей под столом, то ли на ногу наступила, то ли ущипнула ее за что-то, отчего Мария один раз тихонечко взвизгнула и тут же стала торопливо переводить психоаналитику наболевшую проблему наших сексуальных отношений. Психоаналитик улыбнулся в ответ, подошел к Марии и провел ладошкой по ее слегка видимому животику и сказал одну фразу, которую Мария сразу же перевела:

– Это ругается не она матом во время оргазма, а ваш ребенок, которому вы не даете спокойно находиться в ее утробе! Поэтому если не желаете, чтобы ваш будущий ребенок вырос неврастеником, воздержитесь на время беременности от половых сношений!

Этот вывод психоаналитика не слишком пришелся нам с Людмилой по душе, поэтому заплатив ему приличную сумму, и взяв с него слово, что о наших интимных отношениях он будет молчать как рыба, мы с Людмилой бросились домой, под крышу своего бунгало, где отчаянно занялись сексом. И пусть Людмила опять ругалась матом во время своего оргазма, тем более, что это уже не вызывало отрицательных эмоций, главное, что мы продолжали получать друг от друга так необходимое нам удовольствие.

И все было бы у нас хорошо, но только Людмила стала донимать меня разговорами о браке.

– Дорогая, я твой покровитель, а не муж, и не собираюсь терять свободу из-за твоих прихотей! – говорил ей я.

Она же плакала крокодиловыми слезами, а я чтобы утешить ее опять овладевал ее роскошным телом. Разговоры эти то затихали, то снова возобновлялись. Но хуже всего, что к нам повадилась заходить в гости Мария Давидович. Этой девчонке было скучно на Мадагаскаре, она совершенно не имела друзей, и поэтому как-то с налету одним мигом напросилась к нам в гости. Этот смуглый и щуплый заморыш в очках, с большим орлиным носом вряд ли претендовал на звание «Лучшая красавица Израиля».

И все же в ней было немного шарма, немного мудрости, а если к этому прибавить еще приличный заряд бодрости и веселья, то получится вполне интересная личность.

Неожиданно Людмилу стало раздражать появление в нашей семье Марии Давидович. Она вдруг почувствовала в ней своим тонким женским обаянием соперницу. Совершенно напрасно я тратил время, чтобы втолковать Людмиле, что ее опасения не имеют под собой никакой серьезной почвы, и что моя любовь к ней беспредельна. Она не верила ни одному моему слову. Мало того, наши сексуальные отношения всерьез расстроились. С появлением Марии она никак не могла получить удовлетворение в сексе и обвиняла в этом только меня.

Я осознавал, некую дисгармонию в наши сексуальные отношения вносит Мария Давидович, но никак не мог отказаться от общения с ней.

Ее знания и мудрость восхищали. Она была всеведуща во всем, кроме секса и домашнего хозяйства. Это было заметно не только по ее спутанным сальным волосам и заношенным до дыр джинсовым шортам и черной футболке. Из ее рук валилось абсолютно все, что вполне можно удержать, за весьма короткое время она нам умудрилась разбить множество чашек, тарелок, а также фаянсовых и фарфоровых статуэток, которые коллекционировала Людмила. Несколько позолоченных Будд, а также ангелочков с Христом на кресте и без креста постигла та же участь.

Иногда даже возникало странное ощущение, что Мария просто издевается над нами. Но это было вовсе не так, просто она была очень мила и рассеяна, так как сильно волновалась, а сильно волновалась она, поскольку была без памяти в меня влюблена. Первой это, конечно же, заметила Людмила! Я разглядел это гораздо позже.

Однажды очень быстро стемнело, на Мадагаскаре вообще очень короткие жаркие дни, особенно летом, и Мария попросила меня, чтоб я ее проводил. Мы шли вдоль набережной, разглядывая в вечерних огнях белоснежные яхты с парусами и без парусов, когда смуглая рука Марии словно нечаянно схватила мою, чему я не придал никакого значения, поскольку я был пьян.

– Я хочу вам кое-что сказать, – смущенно склонив свою темную головку, прошептала она.

– Вам плохо?! – испугался я, слегка покачнувшись.

– Я люблю вас, идиот! – разозлилась Мария и только в этот момент мне все стало ясно.

От удивления я потерял дар речи, а Мария воспользовавшись этим, поцеловала меня в губы. Кажется, я оставался долго под впечатлением, которое произвел на эту юную леди, так как даже не заметил, как оказался в ее бунгало на берегу моря и совершенно раздетым.

Руки Марии мелькали как крылья подгоняемой диким ветром мельницы.

Еще мгновенье, и она оседлала меня, издав пронзительный крик прощания с совершенно никому не нужной девственностью. Так опасения Людмилы оказались совершенно напрасными, а я оказался глупее любого глупого осла.

– Теперь ты должен на мне жениться, – лукаво улыбнулась Мария после того, как мое семя залетело в нее.

– Да уж, – вздохнул я с чувством глубокого сожаления и весьма запоздало раскаялся.

– Либо ты женишься на мне, либо я себя убью! – и Мария неожиданно помахала перед моим носом неизвестно откуда взявшимся длинным кинжалом.

Да уж, недаром я при виде Марии чувствовал себя подлецом.

– И запомни, что прежде чем я себя убью, я тебя обязательно кастрирую!

Да уж, у неопытных девушек можно многому научиться. У меня даже отвисла челюсть!

– Ну, что ты решил?! – сердито сквозь свои квадратные очки поглядела на меня Мария.

– А что, разве у меня имеется какой-то выбор?! – занервничал я, и совсем не напрасно, так вскоре от волнения Мария выронила кинжал, который слегка царапнув мю ногу, со свистом вонзился в земляной пол бунгало.

Я тут же вцепился в рукоять кинжала, чем немало напугал Марию.

– Это великолепный кинжал, – заплакала Мария, – между прочим, мне продал его мой дедушка, когда лежал на смертном одре!

– Не плачь, – погладил я ее по головке. – Если у тебя все в порядке и ты будешь умной, я тебе его обязательно верну когда-нибудь!

– А когда это случится, «когда-нибудь»?

– Когда ты придешь к нам в гости, а у Людмилы будет пистолет «Макаров» и пулемет системы «Максим»!

– Ты все шутишь, а я, между прочим, могу быть беременной!

– Н-да, – вздохнул я, – девушки всегда находятся где-то между девственностью и беременностью!

– Ну, отдай мне пожалуйста кинжал?! – попросила Мария, когда я уже выходил из ее бунгало.

– Не жди, красавица, любви с чугунными цепями! – пропел я в ответ и быстренько рванулся назад к Людмиле.

Глава 7

Остров невезения

– Что-то ты долго провожал Марию Соломоновну?! – подозрительно

покосилась на меня Людмила, когда я запыхавшись, кинулся к ней в постель.

– И что, даже не будешь раздеваться? – удивилась Людмила.

– Ой, она так заморочила мне голову своими философскими рассуждениями, что у меня нет никаких сил! – еле слышно пробормотал я, закрыв глаза, чтобы не видеть Людмилу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/igor-pavlovich-sokolov/pokrovitel/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.