Режим чтения
Скачать книгу

Высокий Коммунитаризм как Русская Идея читать онлайн - Кирилл Мямлин

Высокий Коммунитаризм как Русская Идея

Кирилл Мямлин

Сегодняшний системный кризис в мире связан с кризисом идеологии либерализма. При этом ограниченность выбора самих политических теорий – социализма, либерализма и фашизма – заставляет задумываться о создании новой, «четвертой» политической теории, о которой говорили многие мыслители в последнее столетие – от Ивана Ильина и Николая Бердяева, до Алена де Бенуа и Александра Дугина. Новой «универсальной» и одновременно «индивидуальной» политической теорией для каждой страны и каждого народа, должна стать политическая теория «Высокого Коммунитаризма», которую и предлагает автор вниманию политических философов, экономистов и политологов.

Поскольку книга написана доступным языком, она станет интересной для любого читателя, который задумывается над тем, как выйти из надвигающейся глобальной катастрофы и переживающего за наше будущее. Позитивное развитие событий возможно, но для этого нужно приложить определенные усилия. А для начала проанализировать, как и на кого работает сегодняшняя система.

Кирилл Мямлин

Высокий Коммунитаризм как Русская Идея

От автора «Экономика, как детектив»

Человечество, в массе своей, никогда не будет стремиться увидеть вещи такими, какие они есть…

    Мэтью Арнольд английский поэт и культуролог

Эту книгу мог написать каждый, у кого есть склонность к аналитике и возможность провести за этим занятием достаточное количество времени. Мне повезло потому, что я мог позволить себе потратить несколько лет, чтобы дойти до понимания, как на самом деле устроено управление миром, в котором мы оказались в 1991 году, и осознать, к чему мы движемся в настоящий момент. Этим пониманием я готов с вами поделиться.

В основе книги лежат несколько сот статей по экономике, политике и истории, которые я изначально писал и публиковал в Живом Журнале и на нескольких интернет-ресурсах. Все эти материалы объединяло одно – желание понять, как мы пришли к современной форме мировой системы, которая рушится у нас на глазах. Статьи изначально казались достаточно разрозненными, как детали от пазла, но постепенно они стали складываться в одну общую картину. Кроме возможности понять, почему происходит обрушение существующей мир-системы, мы вместе с Вами также разберем, какой строй начнёт складываться после еще фактически не наставшего кризиса. Именно эти материалы находятся в первой части книги.

В процессе исследования выяснилось, что экономика может быть необычайно увлекательной, практически детективом. Речь идёт о крупнейших мировых ограблениях, совершаемых на наших глазах, и краже десятков тысяч тонн золотых запасов, и не только о них. Расследование показало, что у нас украли и систему знаний. Так далеко не обо всех понятиях, входящих в сокровищницу мировой мысли в экономике, политологии и социологии, рассказывают в университетах и у нас, и за рубежом… Многие замечательные теории и рецепты остаются неизвестными широкому кругу, их старательно замалчивают, информация о них малодоступна. Почему – вы поймёте, когда прочтёте книгу. Чтобы не рвать общую линию изложения сложившейся политической теории, в основном тексте даны наиболее короткие и ёмкие объяснения для некоторых не самых распространенных терминов и понятий.

Для того, чтобы раскрыть их полнее (а вовсе не за тем, чтобы потратить больше бумаги и вашего времени), к основной части пришлось добавить вторую часть, состоящую из отдельных статей. В них подробно раскрывается механизм, как в угоду финансовому Молоху либерал-капитализма коммерческие банки самостоятельно выпускают деньги в объеме много большем, чем сами Центробанки; кому выгодно скрывать информацию о принципиально иной денежной системе, которая ускоряет все экономические процессы от 12 до 20 раз; почему от нас фактически скрывают такие понятия, как, к примеру, «деньги с демерреджем», которыми могли бы пользоваться все страны в международных расчётах уже после Второй мировой войны. И кому выгодно сокрытие этой информации.

Все направлено на поддержку системы монопольной резервной мировой валюты и осуществляющей её эмиссию частной структуры ФРС США, принадлежащей потомкам тех самых людей, которые и создавали основы современной банковской системы в XVIII–XIX веках. Характерно, что еще в 1875 году лорд Актон, лорд-Начальник Юстиции Англии, написал пророческие слова: «Битва, которая проходит через века и в которой рано или поздно всем предстоит сразиться, – это сражение людей против Банков».

В текстах обеих частей книги могут присутствовать некоторые повторы, но они не убирались намеренно, чтобы «закрепить материал». Так, вначале часть информации может показаться необычной, но только на первый взгляд. Дело в том, что при более внимательном анализе приходит понимание, что мы находимся в жесткой матрице навязанных нам понятий. Так обществу стало более важным увеличение количества виртуальных записей в компьютерах, которыми на сегодня заменили деньги, чем падение норм традиционной морали. Может быть, нам пора вернуться к своим естественным ценностям, чтобы начать уверенно двигаться дальше?

Из собранных вместе новых и хорошо забытых старые понятий, была создана новая политическая теория «Высокого Коммунитаризма». Её и предлагаю вниманию Вдумчивого Читателя.

Чем выше порядок живого существа, тем сильнее в нем жизнь, тем дальше оно от материи

    Лян Шумин, китайский философ

PS. Все исследования проведены на основании анализа открытых источников.

Часть I

Высокий коммунитаризм как русская идея

В качестве предисловия

Свободные деньги (Freigeld) или Последний гвоздь в крышку гроба глобальной империи золотого тельца

«Я убежден, что будущее научится больше у Гезелля, чем у Маркса».

    Джон Мейнард Кейнс

Деньги, деньги, деньги – весь смысл существования сегодняшней цивилизации посвящен одному: получению денег. Любым способом – «деньги не пахнут». Между тем во многих религиях мира не случайно был запрещен ссудный процент – ростовщичество, осуществляемое тесной группой дельцов, образовавших особый клан. Менялы, которых Иисус выгнал из храма две тысячи лет тому назад, в течение последней пары сотен лет вновь стали главными действующими лицами истории, а слово «банкир» синонимом «влиятельного и успешного человека». Хотя сами банки имеют глубоко порочную историю. Так, первые банковские дома Европы были организованы «благородными» рыцарями-крестоносцами, получившими свое состояние во время разграбления храмов Константинополя.

С тех пор христианская религия на Западе претерпела несколько кризисов, но наиболее тяжким ударом по библейскому восприятию мира, или «Библейскому проекту», стало, пожалуй, возникновение протестантизма. Удар был направлен в резкую критику церковных институтов, а индивидуализация духовного начала и принцип личного обогащения были возведены в религиозную добродетель.

Выдающийся английский историк А.Тойнби писал: «Это было большим несчастьем для человечества, ибо протестантский темперамент, установки и поведение относительно других pас, как и во многих других жизненных вопросах, в основном вдохновляются Ветхим заветом; а в вопросе о
Страница 2 из 31

расе изpечения древнего сирийского пророка… крайне дики».

Последовала эпоха Просвещения, свершилось «символическое убийство Бога» Ницше, произошла трансформация перехода европейского менталитета – где-то на либеральные (англосаксонский капитализм, замешанный на протестантской идеологии), а где-то на марксистские (социалистические) позиции (несмотря на еврейские корни автора, во многом отразившие и немецкие традиции). При этом в новой истории, помимо двух перечисленных, возникла еще одна идеология национальной модернизации (фашизм и его аналоги), вобравшая в себя в основном различные эзотерические, мистические, нехристианские культы. Достаточно показательным является тот факт, что основоположниками фашизма стали англосаксы

. На дрожжи протестантского «британского духа» благодатно легли не характерные для них сумбурно собранные эзотерические знания из своих многочисленных колоний. «Доработали» идеи люди «германского духа».

Неудивительно, что первые две идеологии (либерализм и марксизм), имевшие в своем «коллективном бессознательном» монотеистические корни, объединились, чтобы уничтожить третью, мертворожденную искусственную агрессивную идеологию-гомункула. После чего две оставшиеся идеологии, либерализм и марксизм, еще какое-то время боролись между собой. Марксизм потерпел свое видимое поражение в начале 90-х, либерализм терпит это поражение сейчас.

Liberty – слово, от которого и происходит название «либерализм», – это исключительно «свобода от». За нее-то и бьются либералы, на ней-то они и настаивают. А что касается «свободы для» – freedom, т. е. ее смысла и ее цели, то тут либералы замолкают, считая, что каждый конкретный индивидуум сам может найти применение свободы, или вообще не искать для нее никакого применения. Это вопрос частного выбора, который не обсуждается и не является политической или идеологической ценностью.

В высшей стадии развития либерализма не осталось никаких ограничений в области духа, при этом полностью отсутствуют какие-либо ориентиры и вехи. Неоспиритуализм, экстравагантные секты, культы и хаотические фрагменты традиционных религий плюс психотропные средства, способствующие экзистенциальному стилю жизни. И каждый стал волен верить во что угодно, считать себя и других кем угодно, декларировать что угодно. Все духовное было выхолощено, главным осталось материальное – только частная собственность, деньги и личные свободы без норм морали. При этом колоссальный уровень манипуляции техническими средствами над человеческим сознанием в новой Глобальной Империи заменил религию, но он не дал никакого идеалистического проекта, а стал лишь инструментом зомбирования в угоду финансовых и политических интересов конкретных элит. В современном «цивилизованном мире» высмеивают высшие достижения человеческого духа как архаику и дикость, реформируют религии и культы на потребу оглупленным ордам, свирепо ищущим развлечений. Все это привело к тому, что призрак Золотого Тельца вновь стал новым материальным «божеством», а человеческое общество оказалось трансформированным в «общество потребления».

Поэтому достаточно закономерно, что бесконтрольная мировая финансовая «элита» ради наживы загнала мировую экономику в глубочайший кризис. Но и выходом из этого кризиса сейчас объявлен «универсальный» рецепт накачивания вновь напечатанными деньгами тех же банков. Холеру начали лечить пургеном… Порочный круг финансового сфинктера судорожно сжался, но он готов взорваться, не выдержав этого напряжения. Судороги больного могут стать смертельными.

Нас уверяют: единственное, что способно двигать прогресс сегодня, это максимально свободные банковские кредитные капиталы. Но это не так.

Многие замечательные теории и рецепты, как уже сказано, старательно замалчивают, информация о них малодоступна – в угоду глобальному финансовому Молоху. Так произошло с теорией «Автаркии больших пространств» Фридриха Листа; General Theory патриарха современного капитализма Джона Кейнса, в рамках которой он ещё в 1930-х предлагал обеспеченную новую валюту

. Наконец, практически ничего неизвестно о «Теории свободных денег» Сильвео Гезелля. Все усилия мировой машины масс-медиа направлены на поддержку системы монопольной резервной мировой валюты и осуществляющей ее эмиссию частной структурой ФРС США.

А ведь существует множество систем, альтернативных необеспеченным и кредитным деньгам, а значит, теоретически есть способ избежать финансовой катастрофы, неминуемо влекущую за собой череду глобальных военных конфликтов, мирным ненасильственным способом.

Своеобразие темы в том, что все модели «свободных денег» изначально создавались не в качестве альтернативы глобальной финансовой системе, а как локальная инициатива, способная облегчить жизнь мелкой общине, поселку, городу, самое большее – области или графству. Существует даже синоним для обозначения разновидностей «свободных денег» (Freigeld) Сильвио Гезелля – community currencies, местные валюты. От малого к большому – идея полной замены национальных валют свободными национальными деньгами возникла гораздо позже, в период окончательного отлета денежной фантазии от реальности товаров и услуг в начале 80-х годов прошлого века. Сейчас эта возможность технически осуществима легко. Вопрос лишь в наличии политической воли. А также в том, кто выйдет победителем в борьбе за «сеньораж» – доход от эмиссии денег – стоящая за Банками узкая группа частных лиц или само Общество.

До сих пор возможности применения и схемы внедрения «свободных денег» в локальном аспекте на ограниченном участке рыночного пространства были настолько элементарны, а эффективность их применения столь наглядна, что необходимо задуматься и о системе их использования как в региональном, так и глобальном масштабе. Но…

Отец теории. Заговор молчания

В 1603 г, через три года после расправы с Джордано Бруно, все без исключения его произведения были включены в папский Индекс запрещенных книг. Инквизиция всеми силами пыталась предать «еретика» Джордано Бруно забвению.

Информация о «еретике» Сильвио Гезелле отсутствовала в «Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия», периодически удалялась из «свободной Википедии»… А ведь речь идёт о человеке, поставленном патриархом современного капитализма Джоном Кейнсом выше самого – страшно подумать! – Карла Маркса. Но эти «странности» происходят не только в отечественном информационном пространстве.

По словам Сергея Голубицкого(публициста, специализирующегося на «финансовых расследованиях»), может показаться, что имя Сильвио Гезелля окутано мраком по обе стороны океана в силу биографических обстоятельств: автор труда «Естественный экономический порядок»

был самоучкой, что могло бы вызывать презрительную насмешку у зубров академической науки.

Подобное предположение, однако, далеко от истины. Уже через три года после смерти Гезелля (1930 год) профессор Йельского университета, ведущий специалист в области теории денежного обращения и кредита Ирвинг Фишер в работе «Марочные сертификаты» («Stamp Scrip») выразил восхищение теорией Гезелля: «Медицина многим обязана неподготовленным умам, по крайней мере,
Страница 3 из 31

умам, не подготовленным в медицине. Так Пастер, будучи профессиональным ученым, не был врачом, ларингоскоп усовершенствовал, а многие утверждают – даже изобрел – видный испанский певец Мануэль Гарсиа.

Недавно скончавшийся Сильвио Гезелль был немецким предпринимателем и квазиэкономистом. Он жил в Аргентине и многие свои работы писал по-испански. В 1890 году, находясь в Аргентине, Гезелль предложил заменить деньги «марочными сертификатами», теми самыми, что сегодня получили столь широкое распространение в нашей стране…»

.

Сильвио Гезелль

Вслед за Ирвингом Фишером теорию Гезелля признали прочие академисты, в том числе и британский «авторитет авторитетов» Джон Мейнард Кейнс. В середине 30-х Freigeld успешно вводились в Австрии, Швейцарии, Германии и – практически повсеместно – в Соединенных Штатах Америки в период «Великой депрессии». Казалось, делу Сильвио Гезелля обеспечено звездное будущее, однако очень быстро и его имя, и его теория оказались начисто вычеркнутыми из общественного сознания. Почему?

У всех попыток реализовать на практике теорию свободных денег в 30-е годы была общая судьба: в кратчайшие сроки (максимум – один год, а обычно – уже через два-три месяца) они демонстрировали феноменальные результаты по преодолению самых мрачных проявлений экономической депрессии: устраняли безработицу, радикально повышали сбор налогов, возрождали муниципальную активность, вызывали расцвет местной торговли и – главное – ликвидировали дефицит живых денег загнанных дефляцией в кубышки банковских сейфов.

Стоило вести о чудо-деньгах распространиться по округе, как появлялось массовое желание соседних муниципалитетов и общин присоединиться к эксперименту. Следом вмешивался национальный Центробанк, под тем или иным предлогом закрывавший проект. При этом, как правило, предъявлялось обвинение в нарушении монополии на эмиссию и оборот денежных средств. В частности, подобный сценарий был разыгран в Германии (эксперимент Wara в Шваненкирхен) и Австрии (свободные деньги в альпийском городке Вёргль). Что касается США, то тысячи экспериментов по введению свободных денег в большинстве штатов благополучно задушил «Новый договор», в одностороннем порядке подписанный с нацией масоном 32-го градуса Ф.Д. Рузвельтом. «Новый договор» завершил «финансовую революцию» 1913 года, полностью передав права на эмиссию доллара в частную структуру ФРС. При этом 5 апреля 1933 года президент подписывает «Указ № 6102», запрещающий гражданам и организациям иметь золотые сбережения: «Я, ФранклинД. Рузвельт, президент Соединенных Штатов Америки, констатирую возникновение чрезвычайного положения в стране и властью, предоставленной мне законом, налагаю запрет на накопление золотых монет, золотых слитков и золотых сертификатов на континентальной территории США, производимое частными лицами, партнерствами, ассоциациями и корпорациями…» Ошарашенному населению предлагалось сдать все свои золотые сбережения до 1 мая 1933 года в обмен на бумажные долговые обязательства Федеральной Резервной Системы США.

После Второй Мировой войны имя Гезелля вместе с его свободными деньгами окутали тайной, и «заговор молчания со стороны академической науки» здесь ни при чем. Истинная причина кроется в пророчестве Кейнса, выведенном в эпиграф. Идея Freigeld Гезелля не просто подрывает самые основы мировой финансовой системы, но и является наиболее действенным из реально существующих и, кроме того, многократно и успешно апробированным на практике способом ликвидировать диктат кредитных денег. В подобном контексте опасность для status quo мировой финансовой элиты, таящаяся в концепции Freigeld, несопоставимо выше, чем от всех вариаций на тему «Капитала» Маркса.

Radix mali (корень зла), раскрытый концепцией Сильвио Гезелля

В основе теории Freigeld лежит утверждение о том, что деньги должны быть «инструментом обмена и больше ничем». По мнению Гезелля, традиционные формы денег предельно неэффективны, так как «исчезают из обращения всякий раз, как возникает повышенная в них потребность, и затапливают рынок в моменты, когда их количество и без того избыточно». Подобные формы денег «могут служить лишь инструментом мошенничества и ростовщичества и не должны признаваться годными к употреблению, сколь бы привлекательными ни казались их физические качества». Сильвио Гезелль писал эти слова в эпоху, когда золотой стандарт еще являлся общепринятым условием эмиссии бумажных денег. Последовавший отказ от всякого обеспечения лишил деньги и их последней – физической – привлекательности.

Если бы Гезелль остановился на критике несовершенства денежных систем, его имя давно бы исчезло в песке истории. Тем более что критический анализ Гезелля и рядом не стоит с монументальной вивисекцией, проделанной Карлом Марксом над капитализмом. Гениальность Гезелля в другом: в выводах и – главное – практических рекомендациях.

У Маркса «зло» – в прибавочной стоимости, а восстановление справедливости предполагает изъятие этой стоимости у одного класса в пользу другого. У Гезелля «зло» – в кредитной природе денег, а восстановление справедливости предполагает ликвидацию этой кредитной природы, подпитывающей Гобсеков. Главное отличие: вместо насилия над людьми – насилие над абстракцией!

Современные деньги, призванные по определению облегчать обмен обычных товаров, обладают, в отличие от этих самых товаров, уникальной способностью: они умеют преумножать себя без особых усилий со стороны их владельца. Крестьянин, доставивший на рынок фрукты, уязвим перед фактором времени: если быстро не реализовать товар, он либо упадет в цене, либо испортится. Деньги в кармане покупателя лишены подобных недостатков. К тому же деньги можно хранить не в кармане, а в банке, где они будут расти. И яблоки, и помидоры, и персональный компьютер, и автомобиль со временем гниют, киснут, амортизируются и обесцениваются, а деньги сохраняют преимущества непортящегося товара. Разумеется, лишь в теории, но не на практике, поскольку кредитные деньги, изначально задуманные в качестве самоценного товара с растущей стоимостью, из-за избыточной эмиссии пожирают сами себя и обесцениваются.

Тем не менее, деньги в современной их форме превратились в идеальный товар, что и обуславливает их незаинтересованность в обслуживании рынка традиционных товаров и услуг, откуда они изымаются для самоудовлетворения – будь то в форме срочных депозитов, ценных бумаг, облигаций, опционов, фьючерсов, варрантов, свопов и сонма виртуальных производных, финально обрушивших мировую экономику. Можно предположить, что отличие свободных денег от традиционных в том, что на них не начисляются проценты. Но Сильвио Гезелль выдвинул еще более революционную для нового времени идею: недостаточно лишить деньги способности приносить прибыль за счет процентов, их… необходимо обложить процентами! Иными словами, за пользование деньгами должна взиматься плата: «Только деньги, которые устаревают, подобно газетам, гниют, как картофель, ржавеют, как железо, и улетучиваются, как эфир, способны стать достойным инструментом для обмена картофеля, газет, железа и эфира. Поскольку только такие деньги покупатели и
Страница 4 из 31

продавцы не станут предпочитать самому товару. И тогда мы станем расставаться с товарами ради денег лишь потому, что деньги нам нужны в качестве средства обмена, а не потому, что мы ожидаем преимуществ от обладания самими деньгами»

.

Концепция Freigeld революционна для нового времени – между тем, не только сама идея, но и опыт ее применения на практике имеет тысячелетнюю историю. Все новое – это хорошо забытое старое: свободные деньги длительное время применялись еще в Древнем Египте. Единицами денег с «демерреджем» в Египте служили грубые осколки глиняной посуды, называемые «острака» (ostraka). По сути, эти осколки были расписками за депозиты, сделанные фермерами на местных складах: фермер сдавал зерно и получал «остраку».

И совсем уж сенсационна информация о том, что различные вариации на тему Freigeld служили основной формой денег в Средневековой Европе с Х по XIII век.

«В германских землях это были «брактеаты» (bracteaten), тонкие серебряные пластинки, которые выводились из обращения и заменялись новыми каждый год». А также: «В 930 году н. э. английский король Этельстан установил, что каждый небольшой город должен иметь свой собственный монетный двор! В контексте этой традиции местных лордов растущий доход благодаря «Renovatio Monetae» (буквально «Возобновление чеканки») был установлен повсюду. Например, в 973 году Эдгар полностью изменил чеканку английского пенни. Едва ли не шесть лет спустя молодой король Этельред II начал чеканку новой монеты. Он повторял это с тех пор через примерно равные интервалы. Главной мотивацией было то, что королевские казначеи давали только три новые монеты за четыре старых, что было эквивалентно налогу в 25 % каждые шесть лет на любой капитал, содержащийся в монетах, или примерно 0,35 % в месяц. Таким образом, новая чеканка была грубой формой платы за хранение».

Приоритет свободных денег над кредитными, наблюдаемый у истоков европейской цивилизации, служит лишним доказательством (в дополнение к традиционному христианскому запрету на ростовщичество) нашей идеи: банковский капитализм, доминирующий в современной экономике, отнюдь не является органичным развитием общественных отношений, а лишь фиксирует общее поражение Традиции, нанесенное ей чуждой морально-этической системой.

Скупой Рыцарь с Плюшкиным должны платить за «счастье» чахнуть над сундуками.

Гобсек обязан разделить судьбу Агасфера.

Кредитные деньги должны уйти из нашей жизни.

Дело техники

Фундаментальное отличие свободных денег от общепринятых кредитных заключается в том, что свободные деньги не только не приносят проценты, но, напротив, облагаются налогом за хранение. Изначально Сильвио Гезелль предлагал четыре формы реализации принципа Freigeld (табличные свободные деньги, марочные, серийные и дополнительные), однако впоследствии остановился на «марочной форме», которая и была реализована на практике в Австрии, Швейцарии, Германии и Америке.

Именно марочную форму Freigeld под названием «марочные сертификаты» описал Ирвинг Фишер. Основные характеристики свободных денег: подобно обычным деньгам, их можно положить на счет, инвестировать либо потратить, однако их нельзя приумножать. Достигается это следующим образом – предположим, городские власти принимают решение об эмиссии свободных денег, чей ценностный эквивалент устанавливается по договоренности на уровне тысячи долларов. Назначение эмиссии – финансирование муниципального строительства в течение одного года. Для успеха необходима добрая воля по меньшей мере двух сторон: рабочих, участвующих в строительстве, и торговцев, у которых эти рабочие закупают товары. Первые должны согласиться принимать свободные деньги в качестве оплаты труда, вторые – в качестве оплаты за товары.

Фишер справедливо указывает на отсутствие необходимости заключать договор со всеми торговыми организациями: достаточно нескольких, чтобы остальные добровольно подтянулись в силу конкуренции. Свободные деньги эмитируются сроком на один год, по истечении которого они могут быть обменены на обычные доллары. Для обеспечения обмена муниципальным властям в момент экспирации (последний день действия «марочных сертификатов») потребуется тысяча живых долларов. Любопытно, что их можно получить из самой эмиссии, поскольку марочная модель свободных денег позволяет добиться самоокупаемости проекта.

Вот как это выглядит: Лицевая сторона «марочных сертификатов», как правило, похожа на обычные деньги. На ней указывается стоимостный эквивалент (например, один доллар), имя эмитента, условия и сроки обмена на обычные деньги. На обратной стороне расположены 52 ячейки, на которые необходимо еженедельно наклеивать марки. Предположим, по договоренности контрольным днем недели считается среда. Значит, «марочный сертификат» может находиться в обращении со старой маркой вплоть до среды следующей недели, когда последний держатель сертификата обязан наклеить новую марку. Марка стоимостью в два цента продается муниципальными властями, реализующими проект свободных денег.

Теперь понятно, откуда берутся деньги для обмена свободных денег на обычные в момент экспирации: в конце года каждый марочный сертификат будет иметь 52 наклеенных марки, которые муниципалитет продал за сумму в 1 доллар 4 цента. Эмиссия в 1 000 долларов, таким образом, приносит 1 040 долларов живых денег. 1 000 пойдет на покрытие обмена, а 40 – на покрытие расходов по администрированию проекта.

Однако самоокупаемость марочных сертификатов – не главное. Главное, еженедельная экспирация свободных денег приводит к неслыханной их оборачиваемости. Судите сами: каждый обладатель марочного сертификата стремится избавиться от него как можно скорее для того чтобы не платить в ближайшую среду налог в форме двухцентовой марки. В конечном счете, все свободные сертификаты во вторник вечером накапливаются у розничных торговцев, оптовиков либо производителей, которые наклеивают марки – своеобразную форму налога (получившей еще одно название – «демерредж») – с великим удовольствием: именно эти энергичные деньги обеспечивают им небывалые торговые обороты.

Нужно отметить, что именно Ирвинг Фишер проводил исследования, которые показали, что оборачиваемость свободных денег как минимум в 12 раз (как мы уже говорили) превышает оборачиваемость обычных денег в сотнях городов США во время Великой Депрессии. Именно это свойство свободных денег позволяет говорить об их уникальной эффективности, которая, как известно, определяется формулой: «объем, помноженный на скорость обращения».

Триумф

Модель функционирования свободных денег в виде «марочных сертификатов», описанная И. Фишером, была буквально дословно реализована уже в самых первых опытах применения концепции Гезелля на практике.

Принцип марочных сертификатов в 1930-х годах три раза применялся на локальном уровне: в Баварии, в австрийском Тироле, в Альберте (Канада). В каждом случае эта мера успешно увеличивала спрос и занятость, но использование таких денег вскоре запрещалось властями.

В Германии так называемое Freiwirtschaft движение, которое предполагало использование «марочных сертификатов» в качестве валюты, началось в 1919 году. В рамках этого движения
Страница 5 из 31

Хансу Тимму, другу Гезелля, удалось сформулировать правила обмена с целью внедрения нового принципа в жизнь. «Марочный сертификат» он назвал «Вар» (Wara) (слово образовано путем сложения из двух других – «Ware» and «Wahrung», что означает, соответственно, «товары» и «валюта»); организация получила название «Wara Exchange Association». Марочные сертификаты были выпущены номиналом

/

, 1,2 и 5 Вара, в Ассоциации покупались соответственно за

/

, 1,2 и 5 рейхсмарок.

После этого сначала в Германии владелец угольной шахты Макс Хебекер возродил из пепла баварский поселок Шваненкирхен, чье население (500 человек) последние два года существовало впроголодь на государственные пособия по безработице: «Уже через несколько месяцев после возобновления работы шахты Шваненкирхен было не узнать – рабочие и владельцы торговых лавок полностью погасили все свои задолженности, а новый дух свободы и жизни буквально витал над городом. Новость о процветании поселка в самый разгар экономической депрессии, поразившей Германию, мгновенно распространилась по округе. Репортеры со всей страны писали о «чуде Шваненкирхена», и даже в Соединенных Штатах можно было прочитать об эксперименте в финансовых разделах всех крупных газет»

.

Через год немецкий опыт был триумфально повторен мэром австрийского города Вёргель Микаэлем Унтергуггенбергером (Michael Unterguggenberger). После введения в оборот свободных денег, созданных по типу марочных сертификатов (плата за пользование происходила не раз в неделю, а один раз месяц), город, в котором налоговая задолженность за пять лет возросла с 21 тысячи до 118 тысяч шиллингов, приступил к погашению уже в первый месяц (4 542 шиллинга). В следующие полгода эмиссия «свободных шиллингов», эквивалентная 32 тысячам обыкновенных шиллингов, обеспечила проведение общественных работ на сумму в 100 тысяч шиллингов: было заасфальтировано 7 улиц, улучшено 12 дорог, расширена канализация на два новых квартала, создан новый парк, построен мост и предоставлены новые рабочие места 50 безработным.

1 января 1933 года в Вёргеле приступили к строительству нового горнолыжного курорта и водохранилища для пожарной службы. Соседний город с населением в 20 тысяч жителей в спешном порядке приступил к подготовке эмиссии собственных свободных денег. Когда опытом Вёргеля заинтересовалось 300 общин страны, Национальный банк Австрии, почувствовав угрозу своей монополии, запретил печатание свободных местных денег.

Если вернуться к теории, то сам Сильвео Геззель планировал, что для дальнейшего развития новых политэкономических отношений, связанных с применением его системы, характеризуемой беспроцентными деньгами, земля должна быть национализирована, а ее владельцы должны получить компенсацию в виде государственных облигаций. Благодаря использованию штампуемых денег (или «марочных сертификатов»), которые бы оставались действительными только при регулярном обновлении штампа (или марок), осуществляемом государством за определенную плату, ставка процента на эти облигации и прочие ведущие инструменты, в конечном счете, свелась бы к нулю. Когда, таким образом, были бы ликвидированы такие источники дохода, как рента и процент, рабочий получал бы полную стоимость произведенного им продукта. Матери должны были бы получать часть годового дохода, получаемого с национализированной земли, поскольку их «продукция», население, является источником спроса на землю и, соответственно, на ренту.

Депрессии Гезелль связывал с неадекватными инвестициями, а последние – с падением ожидаемой нормы дохода от продолжения инвестиционного проекта, при том, что снижение денежной ставки процента не может иметь места по причине существования альтернативных возможностей вложения. Этот анализ по существу предвосхищает General Theory Кейнса, что в полной мере признал в своей работе и сам Кейнс.

После Второй Мировой войны

развитие концепции свободных денег пошло в двух направлениях – локальные системы взаимного кредитования (т. н. LETS – Local Exchange Trading Systems

), использующие вместо физических сертификатов либо чеки, либо электронные формы взаимозачета, и системы time banking

, позволяющие участникам проекта обменивать свой труд на т. н. «тайм-доллары». Последняя модель особенно проста для реализации: вы тратите свое свободное время на выполнение какой-либо работы для других участников проекта: выгуливаете собак, сидите с чужим ребенком, стрижете в парикмахерской, предоставляете стоматологические услуги, печете хлеб, подстригаете газоны. За каждый час работы вам выплачивают местные деньги по оговоренной таксе, например, 10 «тайм-долларов». Затем на полученные деньги вы можете приобрести либо другие услуги, зарегистрированные в «тайм-банке», либо товары в магазинах, участвующих в проекте.

Первые «тайм-доллары» были введены в 1986 году и приобрели огромную популярность в основном в США и Японии. Самые удачные примеры реализации этой схемы: Ithaca Hours

(в городе Итака, штат Нью-Йорк: в проекте принимали участие более 500 местных бизнесов – от медицинских центров, ресторанов и кинотеатров до фермеров и агентств недвижимости), японская «валюта здравоохранения», ROCS (Robust Currency System)

. Последняя система (ROCS) не только совмещает в себе time banking и взаимное кредитование, но и последовательно реализует классическую функцию свободных денег Гезелля – демерредж.

Самая мощная система свободных денег сегодня – швейцарский WIR (Wirtschaftsring-Genossenschaft, Кооператив экономического круга)

, насчитывающий 62 тысячи участников и обеспечивающий ежегодный оборот в эквиваленте 1 млрд. 650 млн. (!) швейцарских франков. Несмотря на то, что WIR не является полноценной системой свободных денег, поскольку в ней отсутствует демерредж (WIR возник в 1934 году и изначально, как и полагается классическим свободным деньгам, предполагал плату за «простой», однако после Второй Мировой войны от демерреджа отказались), она находится в принципиальной оппозиции к кредитным деньгам, так как полностью беспроцентна – interest-free. Кредиты, предоставляемые банком WIR участникам системы, также беспроцентны.

Кроме того, в местности Беркширз, штат Массачусетс, США, система локальной валюты существует с 2006 года

, выпущено всего 2,3 млн. денежных единиц, называемых BerkShares (демерредж отсутствует). Изобретательность местного казначейства оценили во Всемирном банке в Вашингтоне – «Это очаровательная история, но укрепляет ли она доллар?». ФРС пока предпочитает не замечать происходящего. Пока.

В конце непременно следует развеять недоразумение, которое возникает при знакомстве с теорией Гезелля. Функция демерреджа не позволяет использовать свободные деньги для накопления. Но если деньги нельзя положить на счет и получать по ним проценты, каким образом члены общества, лишенные возможности заниматься производительным трудом (например, пожилые люди), могут улучшить свое материальное состояние? Неужели новая теория отрицает инвестиции в принципе? Вопрос этот, однако, не более чем инерция мышления: Сильвио Гезелль рекомендовал инвестировать не в средства обмена товаров и услуг (деньги), а в инструменты, специально для инвестиций созданные – ценные бумаги компаний и долговые обязательства (облигации).

Современность.
Страница 6 из 31

Эпилог

Между тем теория получила своё развитие. Маргрит Кеннеди, чья книга «Деньги без процентов и инфляции»

стала библией сторонников теории свободных денег Сильвио Гезелля в России, пропагандирует мирный переход и терпеливое убеждение финансовой элиты в необходимости добровольно отказаться от главной кормушки – кредитных денег С первого раза трудно представить себе меру идеализма, необходимую для возможности подобного развития событий.

При этом не стоит рассчитывать на стремительное насильственное разрешение ситуации, поскольку аппарат подавления, вооруженный всеми современными технологиями, находится на службе «старых денег» и намного превосходит шансы любой оппозиции, что исключает даже намек на осмысленное вооруженное противостояние. На службе «старых денег» находится и эффективная система тотального промывания мозгов через СМИ, которая никогда не допустит зарождения «неправильных мыслей» в количестве, достаточном для массовой конфронтации.

Между тем изменение существующего порядка возможно, в первую очередь, в ходе дальнейшего развития финансовой катастрофы, которой не избежать. Очевидно, что к этому шагу подтолкнет сама жизнь – первое появление «марочных сертификатов», о котором «постарались быстро забыть», произошло в самом конце Первой Мировой и стало решением для выхода из послевоенной депрессии.

Хотя концепции Гезелля можно вменить теоретические неточности и практические трудности ее реализации, однако даже в современных условиях она продолжала свое существование в глубине «General Theory» Кейнса и «Booms and Depressions» Фишера.

Тот же Кейнс в 1944 году в связи с основанием Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития в Бреттон-Вудсе с настойчивым благоразумием рекомендовал, чтобы не только кредиты Международного Банка Реконструкции и Развития с низкими положительными процентами, но и вклады в него были обременены своего рода штрафными процентными сборами или «демерреджем» («что было поистине революционным», как пишет экономист Вильгельм Ханкель

). Этими «сборами», по мнению Кейнса, богатые нации должны были побуждаться постоянно распределять свою прибыль от торговых операций в пользу тех бедных и промышленно неразвитых аграрных стран, продукцию которых они импортируние десятилетия практически тоталитарным учением. Она впитает в себя лучшее от многих – «единство в многообразии». Но противостоять ей будет глобальная финансовая империя, сопротивление которой потребует усилий от всех, кто не готов раствориться в безликой «телемассе», не имеющей перспективы на будущее.

Но все же только реализация предложенной Сильвио Гезеллем («еретической» с точки зрения финансовой элиты) альтернативной философии денежных отношений дает отличную возможность вырваться из пут кредитных денег общества бесконечного потребления, именно его теория станет последним гвоздем в крышку гроба Глобальной Империи Золотого Тельца.

ют и/или которым они дают дешевые кредиты на развитие. Кроме того, Кейнс настаивал на введении в рамках «Международной клиринговой палаты» собственной, независимой от доллара, проценторегулирующей учетной единицы: «Bancor». Этот план Кейнса, основанный на синтезе прудоновского «Обменного банка» и гезелловских денег с убывающей покупательной способностью, несмотря на поддержку британского правительства, был отвергнут в результате давления ФРС США.

Интересно, что и апологет «махрового либерализма» Фридрих фон Хайек в своей книге «Частные деньги»

предложил способ достижения стабильности денег через запуск параллельных валют. При этом он упирал на идею, подобной той, как конкуренция между обычными товарами способствует улучшению их потребительских свойств и отбраковке низкокачественной продукции, так и конкуренция между частными валютами произведет отбраковку плохо обеспеченных и плохо управляемых валют. Останутся те валюты, которые будут наилучшим образом выполнять функции денег: служить средством платежа и сохранять свою стоимость во времени. Понятно, что за оригинальностью и новизной любой денежной концепции будут скрыты недостатки, на которые обязательно укажет жизнь. Но и эта теория одного из наиболее почитаемых теоретиков ортодоксального либерализма была успешно «забыта» собственниками печатного станка единственной резервной валюты «либерального Запада».

Очевидно, что закономерным развитием событий даже по теории Хайека в современных условиях было бы создание и продвижение новых региональных валют взамен монопольного доллара – «твердого» акю, золотого динара, боливара, другой обсчет курса евро и рубля. Между тем Россия на прошедшем в 2009 году саммите G20 совершенно парадоксальным образом для национальных интересов выдвигает идею о создании «новой мировой финансовой валюты», что прежде всего говорит о сознательном или бессознательном желании элиты попасть в клуб Глобальной Империи. Но это не говорит о желании мировой финэлиты видеть там Россию.

Итак, теории «Автаркия больших пространств» Фридриха Листа, «свободных денег» Сильвио Гезелля, ряд постулатов Маркса, предложений Кейнса, а также работы многих других авторов

готовы стать основой экономики «идеологии духовности» – Четвертой политической теории.

Новая экономическая теория не будет догматичной подобно марксизму или современному либерализму, ставшему в последние десятилетия практически тоталитарным учением. Она впитает в себя лучшее от многих – «единство в многообразии». Но противостоять ей будет глобальная финансовая империя, сопротивление которой потребует усилий от всех, кто не готов раствориться в безликой «телемассе», не имеющей перспективы на будущее.

Но все же только реализация предложенной Сильвио Гезеллем («еретической» с точки зрения финансовой элиты) альтернативной философии денежных отношений дает отличную возможность вырваться из пут кредитных денег общества бесконечного потребления, именно его теория станет последним гвоздем в крышку гроба Глобальной Империи Золотого Тельца.

Использовались материалы:

С. Голубицкий «Freigeld», «Бизнес-журнал» № 18, 02 Октября 2007 года, (http://www.business" magazine.ru),

А.Г.Дугин, «Теоретические основы нового социализма», (http://www.arcto.ru), а также:

М. Саркисянц «Английские корни немецкого фашизма. От британской к австробаварской «расе господ»» / Пер. с нем. М. Некрасова – СПб.: Академический проект, 2003 – 400 с.

http://en.academic.ru/dic.nsf/enwiki/1574564

«Естественный экономический порядок», C.Гезелль http://lib.rus.ec/b/184495, («Naturliche Wirtschaftsordnung», опубликован в двух частях в 1906 и в 1911 гг., в 1929 г. переведен на английский – «The Natural Economic Order»)

«Stamp Script», Irving Fisher, LL.D. (Professor of Economics, Yale University), Assited by Hans R. L. Cohrssen and Herbert W. Fisher New York; Adelphi Company; Publishers; Copyright 1933 http://userpage.fu" berlin.de/roehrigw/fisher/

http://www.gmlets.u" net.com/, Максим Трудолюбов, «Своя экономика может быть создана в каждом селе» // Ведомости, 21 января 2002 года, № 6 (569).

И. Николаев. Системы местных валют – некапиталистические экономики в странах Запада, http://www.situation.ru/app/j_artp_273.htm, http://ru.wikipedia.org/wiki/

http://www.ithacahours.org/

http://www.transaction.net/money/rocs/9 http://www.wir.ch/

http://www.usatoday.com/money/economy

Маргрит Кеннеди, «Деньги без процентов и инфляции. Как создать
Страница 7 из 31

средство обмена, служащее каждому», перевод Лилии Кальмер, Швеция, http://malchish.org/Nb/economics/kennedi_bez_procen-tov.htm

«For a new world monetary order», Prof. Dr. Wilhelm Hankel, http://larouchepub.com/other/1999/hankel_2619.html

Хайек Ф.А. «Частные деньги», М.: Институт национальной модели экономики, 1996, ISBN 5-900520-06-4.

Жан Шарль Симонд де Сисмонди, Густав Шмоллер, Макс Вебер, Вернер Зомбарт, Жозеф Прудон, Йозеф Шумпетер, Франсуа Перру, Серж Кристоф Кольм, Николас Жоржеску-Реген, Мишель Альетта, Клиффорд Дуглас.

Несколько слов о политических теориях

или Русская Идея, как «Конец и Начало истории»

Фашизм или компрадорство – как результат «либеральной модернизации»

До недавнего времени в мире присутствовало только три политических теории – либерализм, социализм и фашизм, – последовательно развивавшиеся в теории и практике. Все остальные политические теории до сих являлись лишь вариантами на их тему.

В 1917 году в России произошла первая социалистическая форма восстания нации против несправедливого миропорядка и неразрывные с ней формы экспроприации местных и иностранных капиталов. Форма социализма в нашей стране в процессе своей эволюции неоднократно трансформировались, а к 1991 году, по разным на то причинам, советский социализм потерпел поражение. Между тем мы вполне можем выделить квинтэссенцию того «идеального» социализма, который изначально пришел в нашу страну, что позволит нам уловить основные его достоинства и ошибки:

Во-первых, шло полное привязывание государства к идеологии, игнорируя при этом исконную национальную основу («кровь и почва»).

Во-вторых, тоталитарная техника власти осуществлялась через посредство партии-авангарда, как собрания «лучших сил народа», которая притязала на снятие разрыва между элитой и массами, превращая каждый человеческий атом общества в «единой силы частицу».

В-третьих, классовые противоречия снимались через совершение насилия над экономическими «верхами», ставя на экспроприацию и физическое истребление класса собственников.

В-четвертых, подобные установки вызывали неминуемые столкновения с государствами, где продолжал существовать «класс верхов».

Последующая за горбачевской «модернизацией» «аллергия на социализм» предопределила крах системы, подготовленный во многом отношением к социализму пролиберальной коммунистической номенклатурой, желающей исправить недостатки «идеального» социализма, и использующей в качестве инструментов т. н. «шестидесятничество»

.

Ограниченность «младореформаторов», желающих любой ценой закрепиться на окраине «цивилизованного мира», и ограниченное количество политических теорий (социализм, либерализм и фашизм); отсутствие системы знаний по альтернативным вариантам развития; традиционное неприятие цивилизационных особенностей России и заранее отведенное ей положение сырьевой колонии со стороны Запада в условиях плотно занятых ниш в мировом капиталистическом разделении труда, – все эти факторы фактически поставили страну перед трагическим и, казалось бы, безальтернативном выбором – между фашизмом или компрадорством (как формой периферийного, колониального «эрзац-либерализма»).

Разберем характерные для них эталонные черты:

Фашизм – протестный вариант, или (В. Цымбурский) – вторая

форма восстания нации против попыток вписать нацию в дискомфортный для нее мировой порядок на правах нации «второго сорта». Эта форма восстания имеет свои отличающие ее черты – теоретический эталон фашизма представляет из себя следующую конструкцию:

Во-первых, четкое противопоставление «мировым нормам», правилам игры определившимся в капиталистической мир-системе, ценностей данного народа, нации – т. е. ставка идёт на свои неотъемлемые, не экспроприируемые миропорядком «кровь и почву» – исконные культурные начала данной нации и ее первоосновы, где прообразы политического самоопределения идут в противовес нормам, диктуемым ей извне.

Во-вторых, тоталитарная техника власти посредством партии-авангарда как собранием «лучших сил народа», снимающей противопоставления общества и государства и становящейся над формальными структурами государства. Партия-авангард притязает на снятие разрыва между элитой и массами, превращая каждый человеческий атом общества в «единой силы частицу».

В-третьих, в своем восстании фашизированная нация стремится внутри себя снять классовые противоречия, нейтрализовать конфликт богатых и бедных (экономических «верхов» и «низов» нации). Поэтому при фашизме не происходит экспроприации и физического истребления заправил экономики, но их склоняют консолидироваться с низами своей нации на основе морального единства и своих исконных первоначал, во имя которых «нация-пролетарка» поднимает бунт против не устраивавшего ее мира.

В-четвертых, такие режимы склонны к насилию по отношению к другим нациям.

Компрадорство – соглашательский, предательский вариант по отношению к национальным и социальным интересам общества. Именно такое одиозное «эталонное» компрадорское государство зеркально противопостоит «эталонному фашизму». Компрадорство при ограниченных условиях миропорядка становится прямой альтернативой фашизму в системе либерал-капиталистических ценностей «золотого миллиарда», поскольку:

Во-первых, вместо ставки на «кровь и почву» идет полное привязывание государства к внешним мировым структурам. Такие режимы черпают ресурсы своего выживания из внешней поддержки и внешнего признания.

Во-вторых, вместо тоталитарной техники власти (где ставка идёт на «партию-авангард») – осуществляется авторитарная техника власти (когда управление государства имеет персональную привязку к конкретному лицу или небольшой группе лиц). При этом население не связывается ни в какую всеобщность. Ему предоставляется возможность «вертеться в свободном состоянии», лишь бы не вмешивалось в дела власти, не препятствуя ей по своему усмотрению определять условия этого «верчения».

В-третьих, вместо морально-политической нейтрализации происходит предельная поляризация общества. Игра идёт на противопоставлении образа жизни одной десятой приобщившихся к «мировому цивилизованному» и девяти десятых не приобщившихся «к цивилизации». При этом авторитарная техника власти предназначена удержать общество в таком напряженном неравновесии, по возможности до бесконечности отсрочивая взрыв.

В-четвертых, неминуемый социальный взрыв будет означать внешнюю интервенцию.

Таким образом, российские либералы – это в основном те, кому ближе понятие «ворюга мне милей, чем кровопийца»

, но их позиция, при продолжении растаскивания страны, приведет к неминуемой «пугачевщине» и её подавлению силами внешней интервенции.

При существующем миропорядке перед постсоветским (современным российским) обществом, которому в глобальном капиталистическом разделении труда было изначально отведено место сырьевого придатка, стоят две страшные альтернативы:

– либо смириться с положением вещей, когда в обществе выделилась верхушка, «приобщенная к мировым стандартам», пользующаяся авторитарной техникой власти для обуздания девяти десятых населения, и гордящаяся тем, что играет по правилам «мирового
Страница 8 из 31

цивилизованного»;

– либо идти на бунт, который с высокой вероятностью придаст обществу фашистские черты.

В настоящее время с крахом идеологии либерализма – «универсальной либеральной экономики» и подвязанных к ней «универсальных ценностей», основанных на социал-дарвинистских принципах «выживает сильнейший» – отчетливо видна протестная волна, основанная на национальных ценностях. При этом в России наблюдается все более острое противостояние национального мировоззрения и либерального, «европоцентричного».

Так неизбежна ли ситуация, когда население нашей страны оказывается перед безальтернативным выбором: Фашизм или Компрадорство?

Выходом может стать только спасительная внесистемность или Четвертая политическая теория – «идеология духовности и братства», вобравшая в себя лучшее из предыдущих политических теорий. Очевидно, что ее общая «идеальная» схема такова:

Во-первых, четкое противопоставление либерал-капиталистическим «мировым нормам» ценностей данного народа и его цивилизации. Ставка должна идти на свои неотъемлемые, не экспроприируемые миропорядком «кровь и почву» – исконные культурные начала данной нации, где она черпает прообразы политического самоопределения в противовес нормам, диктуемым ей извне. Но при этом строго необходимо иметь уважительное отношение к традициям и правам других наций.

Во-вторых, техника власти в виде народной (партисипатив-ной) демократии, связывающей население во всеобщность и самостоятельно выдвигающей свои лучшие силы, снимающие противопоставление общества и государства.

В-третьих, осуществить морально-политическую нейтрализацию, когда нация снимает с себя классовые противоречия, нейтрализуя конфликт экономических «верхов» и «низов», так чтобы не происходило экспроприации и физического истребления полезных для общества социально активных типов хозяйствования. «Активные хозяйствующие субъекты» консолидируются с «экономическими низами» своей нации на основе морального единства, своих исконных первоначал и экономических интересов. При этом необходимо предусмотреть механизм перераспределения общественного богатства, не ущемляющий интересы «экономических верхов».

В-четвертых, избежать насилия над классами и соседними нациями, вместо этого предлагая присоединиться к себе на взаимовыгодных условиях. Т. е. должны быть выработаны принципы, должные стать основой, во имя которых «нация» объединяет вокруг себя другие нации, которые не устраивают правила, навязанные внешним «либеральным управлением».

Как совместить эти, казалось бы, несовместимые понятия, и является темой данного исследования.

Цивилизационная неизбежность «модернизации» и «начало истории»

«Русские варвары и колонизаторы врывались в стойбища, аулы, кишлаки и хутора, оставляя после себя школы, больницы, театры, музеи и университеты».

Уникальность русской цивилизации в том, что наиболее эластичным и живучим народом в мире является русский народ. Только на протяжении одного ХХ века наше общество успело пожить в условиях монархии, капитализма, идеократии, социализма, демократии с поворотом к дикому капитализму. Причем каждый такой период, в свою очередь, содержал в себе ряд субпериодов, мировоззренчески враждебных друг другу (например, НЭП и «застой» в рамках социалистического проекта), а также ряд тяжелых войн и революций.

Накопленный нами веками опыт выживания в любых условиях, с одной стороны, принес страдания, с другой – дал тяжелый, а значит, тем более ценный опыт. В процессе крайних полюсных колебаний от одного типа политической формации к совершенно другим русские приобрели «цивилизационную эластичность», способную переваривать любой политический строй и выжить в войне. Мы умудрились не выйти за пределы допустимых колебаний, когда начинаются необратимые процессы, хотя нас к этому всячески подталкивали, а в середине 90-х находились у самого предела.

В свое время Арнольд Тойнби, проделавший титанический труд по переработке всей мировой истории в поисках закономерностей, пришел к выводу, что Россия выработала самый эффективный способ реагирования на стоящие перед ней вызовы – перед лицом внешних угроз России свойственно периодически сжиматься, а затем, накопив духовные и материальные силы, толчкообразно расширяться. И не просто, а вбирая в себя территории, с которых ранее исходила угроза

.

Так было, когда Киевской Руси противостояла «великая степь», так произошло в XV веке, когда угрожало Казанское ханство, так было в эпоху великой Смуты и противостояния с Польшей и Литвой. Ход политических событий различен, но принцип всегда один: расширяющаяся пульсация с выходом на новые рубежи. Пример уже из двадцатого века, когда нам угрожал фашистский Запад и на нас шли дивизии большинства европейских стран. Франц Гальдер (начштаба сухопутных войск Германии) в своем дневнике признавался: «Это поход всей Европы…»

Произошло очередное сжатие, границы оккупации дошли до Волги, затем последовала фаза очередного расширения и, как следствие, на полвека половина Европы находилась в советской сфере влияния.

Общая закономерность такова – каждое сжатие России содержит в себе зерно равновеликого расширения. Это есть классический русский уход-возврат, о котором пишет Тойнби. Сегодня Россия находится в пределах стадии максимального своего сжатия. Но «пружина» сама не разожмется – нам, живущим сегодня поколениям, нужно добиваться ее «разжатия».

России требуется прорывной проект модернизации – прежде всего в сознании. Нам нужны новые горизонты видения и понимание того, что есть дальше горизонта. И тогда нас ничто не сможет остановить. Не случайно на Западе, видя в нас конкурента, боятся именно создания в России нового идеалистического проекта, который может послужить новым толчком для стремительного развития страны. Таковым прорывом может служить только новая система политэкономических знаний и отношений, а не попытки строительства на месте рушащегося «глобального дурдома» его обновленного технократического «дурдома-2».

Удивительно, но потенциально к повороту на принципы Четвертой политической теории готова и существующая система – это и «электронное правительство» как прообраз системы сетевого планирования, «национальная платежная система» как основа для технического внедрения «свободных денег», не хватает только политической воли. При этом нужно помнить, что модернизация в России традиционно шла только сверху. При этом придется преодолевать сопротивление старой системы и людей, базирующихся на рентных, а не предпринимательских доходах. И это не только чиновники, но и крупный бизнес, в первую очередь контролируемый иностранными компаниями и связанными с ними компрадорами.

В идеале такая модернизация должна быть связана с плавной и понятной трансформацией уклада жизни и повышения её качества, одновременно возвращающей непреходящие, естественные ценности народа и позволяющей задать долгосрочное поступательное развитие социальных и экономических отношений, при котором русская цивилизация станет примером подражания для всех остальных. Но тогда наступит не «конец истории» («как завещал тов. Ф.
Страница 9 из 31

Фукуяма»), а придет ее реальное начало.

Самое удивительное, что шанс пойти по этому пути у нас есть.

Использовались материалы:

http://martinis09.livejoumal.com/127020.html

помимо социализма. Капиталистический Запад был напуган тем, что в их собственном ареале обозначились разные типы бунтующих наций. А потому после мировой войны были приняты все меры к тому, чтобы эти очаги погасить и абсорбировать подобные нации – внутри либерального «центра». Это было сделано. Россию никто в таком качестве и на таких льготных условиях абсорбировать не будет, да и не смог бы. Потому надо признать, что при желании любой ценой закрепиться на окраине «цивилизованного мира» перед Россией встанет выбор между двумя путями: путем компрадорским и путем фашистским.

И. Бродский, «Письма римскому другу».

Тойнби Арнольд, Дж., Постижение истории: Сборник, пер. с англ. Е. Д. Жаркова, М.: Рольф, 2001.—640 с.

Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. – М.: Воениздат, 1968–1971.

За сбор дополнительной информации спасибо http://chuk-sn.livejournal.com/

Глава I

Власть корпораций и грядущий нео-этатизм

Между Сциллой и Харибдой

«По-настоящему эффективным тоталитарным государством станет то, в котором всемогущие политические боссы во главе армии менеджеров встанут над рабами, не желающими свободы, поскольку им нравится прислуживать».

    Олдос Хаксли. «О дивный новый мир!»

Мы неуклонно движемся к обществу, где интересы корпораций оказывают на политику определяющее влияние. Несмотря на всевозрастающее неприятие населения, сопротивление малого бизнеса и экономики, контролируемой государством, роль корпораций, в первую очередь транснациональных, постоянно возрастает.

При этом правительства в целом не в состоянии контролировать корпорации и помешать им наносить серьезный ущерб обществу. Например: разрушать экологию; брать на работу гастарбайтеров или переносить производства в третьи страны; получать сверхдоходы, благодаря неконтролируемой монополизации; становиться настолько «системообразующими», что государства вынуждены тратить общественные ресурсы для их спасения. При этом правительства сегодня предпочитают скорее конкурировать за то, чтобы предложить этим компаниям более выгодные условия работы, чем вырабатывать подходящую систему регулирования (Колин Крауч)

.

Еще некоторое время тому назад политэлита «независимой России» делала ставку на

«Национальный вариант»,

представляющий собой власть чиновников, сросшихся с национальными корпорациями. К этому пути склоняется «кровавая гэбня Путина» (подобные эпитеты выдают силы, представляющие интересы частных корпораций). При «хорошем начале», когда, безусловно, страна была спасена от развала, этот вектор развития уперся в следующие ограничения:

– ступор, обусловленный сохранением политэкономического вектора, заложенного в 90-е годы;

– слепое копирование западной системы знаний и мифотворчества в области социальных наук и экономики, которые, во-первых, создавались Западом как инструменты отстаивания своих собственных специфичных интересов, во-вторых, уже давно не отражают реальное положение дел;

– ограниченную финансовую систему, фактически находящуюся под внешним управлением.

Таким образом, эта корпоративная система изначально не имела «зловещего интеллектуального превосходства» (К. Поланьи)

, обеспечивающего стратегическое развитие национальной системы.

Ставка для условий на выживание была сделана на полугосударственные сырьевые корпорации (вспомним тезис об «энергетической супердержаве»

), отданные под управление «своим». При этом отсутствие контроля со стороны общества привело к массовой коррупции. А в качестве одной из мер по самообороне коррумпированных корпораций стала имиджевая реклама, спекулирующая на теме «достояния России»

. Население не было связано во всеобщность, взамен ему была предоставлена возможность «вертеться в свободном состоянии». Техника власти авторитарная, выстроенная под «национального лидера», решение проблем шло через «заливку деньгами» – возможность, которая была обусловлена внешней конъюнктурой цен на сырье

.

Внешняя политика могла осуществляться максимально на расстоянии «вытянутой трубы», поскольку все попытки расширить сферы влияния уперлись в активное сопротивление ТНК. Потерянные рынки сбыта, включая свой собственный, не позволяют развиваться национальной перерабатывающей промышленности. Призывы отказаться от «имперских амбиций» идут как со стороны Запада, рассматривающего мир как свою «вотчину», так и со стороны «либеральной оппозиции», работающей в качестве агента влияния. При этом с экономической точки зрения под «страшным» термином «империя» нужно понимать всего-навсего общность самодостаточного рынка, который разными на то способами защищается от внешних воздействий.

Все эти факторы привели путинское правительство в тупик, выходом из которого (опять-таки опираясь на заимствованную систему знаний) стала ставка на

Либеральный вариант

«Вместе со всем цивилизованным миром», или власть глобальных корпораций

Олицетворением этого вектора в российском политикуме стал «наилиберальнейший» Д. Медведев (он же первый руководитель страны, оценивающий крушение СССР позитивно). Этот вариант имеет свои специфичные характеристики.

Опора идет на полное привязывание государства к внешним мировым структурам, откуда черпается поддержка и признание. На первое место выдвигаются ТНК, неизбежно подминающие под себя контроль над сырьевыми ресурсами, сельским хозяйством и выпуском высокотехнологичной продукции.

Одновременно в массовое сознание активно внедряется миф о заведомой неэффективности государственной экономики. Исходя из этого, принимаются и решения о расформировании и приватизации госкорпораций к 2015 году (о приравнивании прав граждан к правам миноритарных акционеров госкомпании речь даже не идет) – зато в руках глобальных приватизаторов активы «неожиданно» становятся прибыльными. Для разрушения группового самосознания социума, не принимающего передачу национальных богатств в частные руки, выдвигается тезис о «десталинизации общества как о главной проблеме»

. Всеобщность населения намеренно разрушается, чтобы «сталинизированные» граждане, несущие менталитет государственности, не мешали распродаже остатков государственной собственности и не противились частной форме присвоения прибыли с общественного богатства.

При том, что общемировая тенденция в неуклонном росте разрыва в доходах между богатыми и бедными, игра внутри страны идет на противопоставлении образа жизни

/

приобщившихся к «мировому цивилизованному» и

/

не приобщившихся «к цивилизации». При этом авторитарная техника власти предназначена удерживать общество в таком напряженном неравновесии, до бесконечности отсрочивая социальный взрыв (который будет автоматически означать внешнюю интервенцию). Задачей этого режима стала легализация элит на западе.

Между тем все современные виды либеральной демократии не способны более обеспечивать процветание широких слоев своего
Страница 10 из 31

населения (как это было в 40-60-х годах), дойдя до предела, после которого капиталистическое получение прибыли более невозможно.

Об истинном положении дел ясно говорит доклад Трехсторонней Комиссии 1975 года (так и не опубликованный в России), согласно которому угрозой «демократии» для капиталистической элиты названы: сама демократия, высокообразованное общество и высокая степень политического участия масс в управлении. Рецептом сохранения власти капиталистической элиты являются: невовлеченность масс в политику, развитие апатии, создание прикормленной экспертократии.

Такой вектор развития событий можно назвать не иначе, как «восстанием элит» (Кристофер Лэш).

Куда ведет этот вектор развития

Основная экономическая проблема нашей страны базируется на том, что российская финансовая система не обладает правом на самостоятельную эмиссию

– т. е. выпуск необходимых для развития экономики денежных средств не только серьезно ограничен, но и сеньораж (доход) от выпуска рублей фактически уходит глобальной финолигархии в ФРС США. Туземной элите перепадает лишь сырьевая рента, часть которой уходит на поддержание плебса.

При этом чтобы правильно оценить объявленную режимом грядущую национализацию всех крупных госбанков, нужно знать две принципиальные вещи:

– во-первых, что все деньги, попавшие на банковский счет, с финансово-правовой точки зрения во всем мире являются частными деньгами (точнее, частными денежными электронными документами);

– во-вторых, сложившаяся банковская система сама производит безналичные деньги, используя так называемый механизм «денежной мультипликации»

, чему способствует политика

Центробанка. При этом, выдавая кредиты, любой банк имеет неснижаемый кредитный портфель. Т. е., произведя деньги из воздуха (упомянутая «денежная мультипликация»), частная банковская система может ещё и выдавать их в виде кредитов, а неснижаемый портфель означает, что банки получают выгоду не только в процентах, но и от сеньоража (выпуска денег). Чем больше капитал банка, тем больше неснижаемый кредитный портфель, тем больше он получит сеньораж. Т. е. у укрупнения банков есть объективная причина – повышение прибыли. Отсюда естественно вытекает тенденция на «концентрацию банковского капитала» – ради получения большего сеньоража. На сегодня до 60 % всей мировой прибыли оседает в финансовых структурах – вопиющая диспропорциональность.

Следующий цивилизационный этап – переход на электронные деньги – неминуем, это закон развития, хотели бы мы того или нет. Но в системе частных банков это будет означать, что государство окончательно отказывается от эмиссии и верификации валюты (т. е. подтверждения ее подлинности), при этом общество практически полностью лишается возможности влиять на ситуацию (пример ФРС в качестве иллюстрации). Против интересов общества выступает концентрация капитала в руках частных лиц, имеющих свои собственные цели.

Одновременно активно внедряемая идеология «либерализации общества» означает его предельную атомизацию – т. е. разделение на не связанных между собой индивидуумов, свободных от «вредных» религий, традиций, семейных и национальных связей и прочих социальных обязательств и «консервативных предрассудков». В такой субстанции максимальные конкурентные преимущества и власть получает предельно узкая социальная группа финолигархии, члены которой связаны между собой другой идеологией (религией), этническими и семейными узами.

При этом предельная концентрация капитала превращается в абсолютную власть, при которой деньги теряют смысл, и общество переводят на распределительную систему. Таким образом, происходит мутация в сторону социалистического уклада (по Й. Шумпетеру), но ведет его к этому не «пролетариат», а суперконцентрация капитала, приводящая к власти финолигархию. Об этом откровенно пишет Ж. Аттали – «акын глобализации». Кто при этом конкретно будет распределять ресурсы, он не говорит, но всё и так понятно.

Это касательно того, куда «легализуется наша элита».

Футурология ближайших лет. Нео-этатизм

Попробуем заглянуть «за кризис»

Банально говорить о том, что существующая мировая система финансов терпит крах. Также очевидно, что попытка создать новую резервную валюту на основе любой из национальных валют под эгидой «глобальной финэлиты» обречена на провал, поскольку добровольно отдавать сеньораж сегодня никто не согласится, а глобального игрока, способного повлиять на принятие такого решения (как это было после Второй мировой с США, производящими и поглощающими тогда порядка 50 % мирового ВВП на фоне прочих разрушенных войной экономик), не предвидится, несмотря на все усилия

.

Что при этом произойдет? С падением доверия к доллару резко упадет спрос в США, формирующих порядка 40 % мирового спроса, в первую очередь на дорогостоящую продукцию, произведенную в Европе и Японии. Также резко упадет внешнеторговая выручка у государств сырьевого экспорта. Сокращение мирового ВВП может достигнуть десятков процентов – особенно в сфере услуг и в первую очередь – финансовых. В результате кризисных явлений произойдет массовая потеря людьми работы и резко возрастет потребность в мобилизационных ресурсах государств, вынужденных поддерживать своих граждан (вплоть до перехода на карточную систему и создание трудовых армий и лагерей).

Таким образом,

Приход нео-этатизма необратим

Каким он будет? Вариантов тут несколько.

1. «Эрзац-этатизм» или «либеральный фашизм» —

(«медведевский») представляющий собой власть частных корпораций, подменяющих собой государство. Этот вариант уже был реализован в истории во время «Новой сделки» Рузвельта, укрепившей власть корпорации финолигархии, но реальным выходом из ситуации стала Вторая мировая, от которой государство, отделенное океаном от военных событий, получило крупнейшие в истории дивиденды

.

Этот путь можно также назвать капитал-тоталитаризмом. Именно при капитал-тоталитаризме для контроля над обществом были разработаны программы:

– упрощения языка до уровня basic, как «новояза человеческого программирования»

как вариант «дебилизации населения» и программирование человеческого поведения через СМИ (Тавистокский институт, Липпман, Лазерфельд, Странтон);

– использования террора для отключения рационально-критической функции мышления, делающим предсказуемым эмоциональный отклик, выгодный для манипулятора. Поэтому через контроль за уровнями тревожности личности осуществляется контроль за большими социальными группами (Тавистокский институт, Рэнд корпорейшн);

– разложения основ традиционной морали, поскольку «консервативная христианская культура, как и патриархальная семья, порождает фашизм», а в потенциальные расисты и фашисты записывают всех, у кого отец «упертый патриот и приверженец старомодной религии» (!) («Франкфуртская школа», Адорно, Хоркхаймер)

;

– размытия социальных протестов за счет организации намеренно уродливых «превентивных революций» и разрушения морали через эксплуатацию наркотиков, секса (Г.Маркузе) и многое другое.

Т. е. то, что сегодня принято называть «либеральным фашизмом» или «режимом восставших
Страница 11 из 31

элит».

При этом выбор избирателя между партиями соперничающих элит превратился в формальные утверждения. Парламент не выполняет представительные и законодательные функции, будучи вытеснен доминирующими элитами, стремящимися закрепить в своих руках все властные функции. Этот «новый транснациональный капиталистический класс» доминирует в процессах глобализации мировых мегаполисов. Доктрина «плюралистической демократии» исполнительной власти заменена на авторитарный популизм, который процветает благодаря инструментам массовых коммуникаций и гарантированному огромному самофинансированию (Данило Дзоло)

.

При исчезновении социального государства наблюдается переход к «уголовному государству» (Лоик Вакан)

, характеризующемуся ростом полицейского контроля со стороны государственных и частных структур, увеличением сегрегации беднейших слоев населения и постоянным ростом числа заключенных.

2. «Чистый этатизм», который можно разделить на несколько подвидов

:

А. «Идеальный фашизм» – четкое противопоставление «мировым нормам» ценностей данной нации (ставка на «кровь и почву»). Тоталитарная техника власти посредством партии-авангарда «лучших сил народа», становящейся над формальными структурами государства. Партия-авангард собирает нацию в «монолит» и нейтрализует конфликт экономических «верхов» и «низов» без экспроприации и физического истребления заправил экономики, но склоняя «хозяев жизни» на консолидацию с низами своей нации на основе морального единства и исконных первоначал. Между тем, такой режим обречен на насилие по отношению к другим нациям (в качестве примера – война Италии в Африке).

B. «Идеальный социализм» – полное привязывание государства к идеологии. Тоталитарная техника власти посредством партии-авангарда «лучших сил народа». Превращая каждого в человеческий атом объединенного «единой силой». Классовые противоречия снимаются через совершение насилия над экономическими «верхами», ставя на экспроприацию и физическое истребление заправил экономики. Подобные установки вызывают неминуемые репрессии внутри страны и столкновения с государствами, где продолжает существовать «класс верхов».

C. «Постсоциализм» или власть чиновников, контролирующих госкорпорации. Когда к этому варианту общества в 60-е годы стала скатываться советская партноменклатура, Че Гевара назвал складывающийся строй «социал-империализмом». В урезанном и сильно искажённом виде таковым можно представить «режим плана Путина».

Есть ли шанс пройти между Сциллой и Харибдой вариантов неминуемого этатизма с минимальными потерями и стать крепче после испытаний? Попробуем разобрать альтернативный вариант выхода из кризиса.

Использовались материалы:

http://www.russ.ru/pole/Postdemokraticheskij-mir-korporacij

Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. Москва: Алетейя, 2002.

http://www.ng.ru/politics/2007-02-12/9_contra.html

Подмечено, что темпы роста в странах, богатых нефтью и газом, ниже, чем в странах, где запасы таких ресурсов ограничены. В начале 90-х появились работы пресловутых Джеффри Сакса и Эндрю Уорнера (кураторов реформ в России), в которых изобилие природных ресурсов стало рассматриваться как «проклятие для экономического развития» (см. статью «Модернизировать нельзя дезинтегрировать»).

Развивая идею «проклятия ресурсного изобилия» влияние ресурсов стали оценивать как негативное при «плохих госинститутах» (Ангола, Ирак, Нигерия); как позитивное – при хороших (Норвегия, Бруней, Бахрейн, ОАЭ, Кувейт). Но модель «условного проклятия» не объясняет, почему при хороших институтах в перечисленных странах ближнего Востока в последние четыре десятилетия в среднем наблюдался не рост, а снижение ВВП на душу населения. Но не в Норвегии – где доминирующей нефтяной компанией является государственная Statoil, контролируемая обществом. Таким образом, «проклятие снимается» при двух перечисленных условиях.

Также интересно отметить, как за последние 30 лет менялся состав высшей политической элиты (http://schegloff.livejoumal-com/322418.html):

И как выглядит этот же график, наложенный на динамику цен на нефть:

(http://schegloff.livejournal.com/322418.html?thread=10465650)

Эта схема показывает связь ротации элит философы-торговцы-воины – партноменклатура с основным экономическим параметром, определяющим существование страны. В нашем случае, к сожалению, это стоимость углеводородов – «нефтяная игла», на которую страну подсадила отказавшаяся от идеалистического проекта ради собственных социально-экономических гарантий советская номенклатура, начиная с середины 60-х годов – период перехода на «социал-империализм» (по терминологии Че Гевары, использованной в «Алжирской речи).

Любопытное совпадение, но Хрущева «команда Брежнева» смещает в результате внутриноменклатурного переворота за один день до того, как СССР подсаживается на нефтяную иглу – вводится первая часть нефтепровода «Дружба».

В этом же и глубинный смысл заявлений Госдумы о событиях в Катыни, не ставшей рассматривать возможность фальсификации документов, не принявшей никаких усилий по выдвижению встречных требований по расследованию уничтожения Польшей от 40 до 60 тысяч пленных красноармейцев. При этом суммарный ущерб от потенциальных исков может оцениваться в сумму соответствующую размерам «фондов национальной стабилизации».

http://martinis09.livejournal.com/198712.html

http://www.rosbalt.ru/2010/10/12/779978.html

см. статью «Скажи Халва».

см. статью «Глобальная финэлита и валютные войны».

Перед Первой мировой ВВП США составлял порядка 5 % мирового. К началу Второй мировой ВВП США составлял 33 % от мирового, а после Второй мировой – уже 50 %. Аналогично рос и золотой запас страны, достигнув пика в 70 % от общемировых к 1947 году. Сейчас доля США в мировом ВВП лишь 20 % (золотой запас порядка 28 %), и эти цифры неуклонно падают (Китай уже посоветовал США продавать свои запасы – http://lenta.ru/news/2010/11/25/goldsale/). Но история XX века дает американцам соблазнительный урок – повысить удельный вес своего ВВП и золотых запасов, не напрягаясь, а лишь развязав войну в Европе или Азии.

«Чтобы понять, до какой степени война обогатила Соединенные Штаты, достаточно сказать, что от начала существования этого государства (с первого года президентства Вашингтона) до начала войны 1914 года, то есть за 125 лет, в общей сложности перевес вывоза из Соединенных Штатов над ввозом в них из других стран исчисляется в 9 млрд. долларов, а тот же перевес за время с августа 1914 года до капитуляции Германии в ноябре 1918 года равняется 10,9 млрд. Значит, эти 4 года и 3 месяца войны были с точки зрения торгового баланса выгоднее для Соединенных Штатов, чем в общей сложности все сто двадцать пять лет (1788–1914) всей их предшествующей истории. Уже в 1919 году золотой запас США превысил 3 млрд. долларов (до августа 1914 года – 1,887 млрд.)» и т. д. (Тарле Е.В. Сочинения. Том 5. – М., 1958, с. 371.)

Сегодня от массовых военных действий США до сих пор сдерживает лишь ядерный потенциал России (КНР в меньшей степени), от применения которых не спасет расположение за океаном. В случае развития событий по этому сценарию все споры о контроле за ресурсами для живущих сегодня начисто лишатся смысла. Но
Страница 12 из 31

сдерживающий фактор ЯО будет нейтрализован с созданием системы ПРО.

См. статьи «Капитал-тоталитаризм» и «Недетская болезнь левизны в коммунизме».

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Avtoritamyj-populizm

http://www.nlobooks.ru/rus/nz-online/619/1760/1781/

см. подробнее в главе «Конец и начало истории».

Глава II. Высокий Коммунитаризм как Русская Идея

«…декларация прав человека и гражданина, чтобы не быть формальной, должна быть также декларацией обязанностей человека и гражданина. сам принуждающий закон может быть охранением свободы от человеческого произвола…»

    Николай Бердяев. «Царство духа и царство кесаря»

Соотношение индивидуальных прав и прав сообщества – пожалуй, самый актуальный и наиболее обсуждаемый вопрос ХХ! века. Синтез индивидуального и общественного, капитализма и социализма сегодня носит международно-признанное название «коммунитаризм».

Коммунитаризм (лат. «communita» – единение; communis, одного корня с munus – обязанность) – приобретшее популярность к концу ХХ века направление в социальной теории, стремящееся к сильному гражданскому обществу, основой которого являются местные сообщества и общественные организации, а не отдельные личности. Сутью теории является поиск гибких форм баланса между правами личности и общества, индивидуальной свободой и социальными обязательствами.

Коммунитаризм является конструктивной оппозицией не только традиционалистскому авторитаризму, но и, если исходить из знаменитой триады «Свобода. Равенство. Братство» (Libertе, Egalitе, Fraternitе) индивидуалистическому рыночному либерализму и эгалитарным демократиям, выражая собой суть братства, гармонизирующего односторонние уклоны «только в свободу» или «только в равенство». Еще одним из терминов, которым можно описать идеологию коммунитаризма, – «органическая демократия», уважающая значимость не только личностных свобод, но и личных аспектов, таких как принадлежность к семье, местной общине, обществу в целом, принимая во внимание значимость участия в общественных процессах и гражданское самосознание.

Две наиболее молодые политические теории, опирающиеся на «уравнительность» (эгалитарность), такие как фашизм и социализм, по разным на то причинам, последовательно потерпели крах, следуя принципу LIFO (акроним – last in, first out). Поэтому анализ системы взглядов коммунитаризма необходимо провести в сопоставлении с единственно-доживающей свой век теорией либерализма по трем главным направлениям. Во-первых, в направлении развития древнего спора между коллективизмом и индивидуализмом. Во-вторых, в направлении изучения взаимосвязи между экономикой и социальной сферой. И, в-третьих, в направлении анализа общественных отношений адекватных современным производительным силам.

Коллективизм или индивидуализм

«Поймите же, Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою; история ее требует другой мысли, другой формулы».

    А.С.Пушкин

Либерализм, оставшийся на сегодня практически безальтернативно практикуемой политической теорией, возник как отдельное политико-философское направление еще в XVI–XVIII вв., в первую очередь под влиянием работ Томаса Гоббса и Джона Локка

. Среди характерных принципов, заложенных в либерализме, необходимо отметить следующие:

– людей разъединяют ненависть, страх, жадность, алчность и другие страсти (Гоббс), а также их неудовлетворенные потребности (Локк);

– жизнь отдельного человека первична по сравнению с существованием гражданского общества, являющегося материальным воплощением человеческих решений, созданным для защиты «естественных» прав каждого индивида на жизнь, свободу и собственность;

– такие общества представляют собой объединения людей, в соответствии с «социальным контрактом» формирующих правящий строй, цель которого – обеспечить максимальную защиту прав людей;

– человеческие существа действуют под влиянием страстей, а не разума.

Таким образом, политику либерализма можно охарактеризовать как взаимодействие противоборствующих необузданных интересов. Последовательно развивая эти идеи, либерализм сегодня стал отрицать: государство и его контроль над экономикой, политикой и гражданским обществом; церкви с их догмами; любые формы общинного ведения хозяйства; любые попытки перераспределять государственными или общественными инстанциями результаты труда; этнические принадлежности; какую бы то ни было коллективную идентичность (А. Дугин)

.

При этом установки либерализма базируются на следующих основных принципах: эгоизме, являющемся основным регулятором рынка; отношениях в социуме, подобных отношению в стаде животных; «идеальном» социуме, подобном машине, состоящей из множества взаимозаменяемых элементов; изолированности экономики от исторической реальности; анитисоциологизме; анитирегуляционизме и т. д.

Так, Карл Поппер, – один из столпов современного либерализма, – развивая эти понятия, писал: «…магическое, племенное или коллективистское общество мы будем именовать закрытым обществом, а общество, в котором индивидуумы вынуждены принимать личные решения, – «открытым обществом»… Закрытое общество сходно со стадом или племенем… члены которого объединены связями, родством. участием в общих делах, одинаковыми опасностями, общими удовольствиями и бедами. Это все еще конкретная группа конкретных индивидуумов, связанных друг с другом не только такими абстрактными социальными отношениями, как разделение труда и обмен товаров, но и конкретными физическими отношениями типа осязания, обоняния и зрения»

. Идеальная модель «открытого общества» для Поппера есть общество, где люди могут быть связаны чисто формальными отношениями (прежде всего отношениями купли-продажи), но «никогда не встречаются друг с другом лично, общаясь только с помощью современных средств связи и передвигаясь в одиночку в личном транспорте».

Для другого теоретика – Фридриха фон Хайека, занесенного талмудистами в пророки либеральной теории, прилагательное «социальное» является «самым бестолковым выражением во всей нашей моральной и политической лексике»

.

Такие подходы приводят к дегуманизации человека. То, что составляло сущность человеческого, стало переосмысляться теоретиками постиндустриального общества как «препятствие на пути технического прогресса». Характерная фраза: «Содержание культуры – это совокупность иррациональных моментов, связанных пережитками предыдущих фаз развития цивилизации» (Д. Белл)

. Получается, что человек, владеющий «культурным архивом» и в силу этого имеющий независимый взгляд на происходящие в мире процессы, т. е. являющийся Homo Sapiens – «человеком разумным», а не «рационалистом»

, оказывается «препятствием» для торжества постиндустриального общества с точки зрения жрецов либеральной теории. Тем более что культура всегда национальна, а нации – это ещё одно «препятствие» на пути «глобального проекта». Между тем ещё в начале ХХ века известный этнопсихолог Д.Н. Овсянико-Куликовский говорил: «слабоумные и идиоты лишены национальных признаков». Верно и обратное: лишенный национальных признаков – слабоумен.

Поэтому неудивительна происходящая сегодня вакханалия оглупления и
Страница 13 из 31

обезличивания человечества мировой медийной машиной, принадлежащей финэлите. При этом либеральные теории, хотя и отрицают возможность познания законов истории, по существу, как и теория формаций в историческом материализме, являются механическими теориями стадийного развития, поскольку полагают, что «мир неизбежно идет к универсальному обществу господства частной собственности и индивидуализма». Затем, как следующий этап эволюции «конкурентоспособного человеческого капитала», приходит очередь Homo Economicus, впоследствии и вовсе превращая его в электронный протез Automatum Perfectus.

Распространение таких принципов в обществе неумолимо повлекло рост стяжательства, политическую коррупцию, разложение общественных институтов, ухудшение состояния окружающей среды, цинизм и общее падение морали «дегуманизированного конкурентоспособного материала». За последние 20 лет эти факторы начали превалировать над другими сторонами жизни социумов и привели к утрате жизненных устоев и духовному обнищанию, повлекшими за собой катастрофический рост наркомании, брошенных детей, рост преступности и самоубийств. В том числе и потому, что сложно назвать такие перспективы «захватывающей мечтой о будущем».

Соответственно идеологии сформировалась и правящая верхушка, чуждая общественным интересам и исповедующая стяжательство, что неумолимо привело к «восстанию элит»

. В рамках этого «восстания» «элита» усиленно насаждает ощущение невозможности что-либо изменить, управляет пессимизмом разума и воли большинства населения страны, загнав массы в апатию «тупика невозможности».

Выходом из этого тупика может стать только альтернативная или «четвертая по счету» политическая теория коммунитаризма.

Универсальность принципов основ коммунитаризма

В основе теории лежат простые и понятные принципы.

Во-первых, эффективная реализация прав невозможна вне сообществ, значит, невозможна без принятия обязательств перед сообществом. Люди в принципе не являются отчужденными и изолированными, их тесно связывают разнообразные межличностные отношения, которые в конечном итоге и формируют полноценную содержательную жизнь, без которых человек не может стать зрелой личностью. Общество является естественной средой, лежащей в основе человеческого бытия. Хотя моральная автономия личности является одним из важнейших человеческих качеств, следует отметить, что достижение ее каждым в отдельности возможно только при условии соответствующего обучения и воспитания в семье, среди друзей и учителей в определенной социальной и культурной среде.

Во-вторых, забота о себе и своих правах предполагает материальное и моральное благополучие других – в этом состоит социальная справедливость, – и это не «ежедневное самопожертвование», а постоянное осознание роли других. Сообщество – явление гораздо более сложное, чем группа случайных людей. Оно порождает особые, зависящие от контекста, упорядоченные взаимоотношения. Далеко не все взаимоотношения подходят под это определение. «Социальное согласие» является тем основанием, на котором строится и функционирует сообщество. В качестве примера типов сообществ необходимо упомянуть семьи, друзей, гражданские ассоциации, религиозные объединения, гражданскую ответственность и т. д.

В-третьих, возведение права в абсолют размножает права до бесконечности и доводит до экстремизма, в обществе права не должны доминировать над ответственностью и обязанностями. Коммунитаризм принимает за основу постулат о том, что связь чувств и разума носит сущностный, а не механический характер. Разум может часто умерять и сдерживать чувства, а чувства давать пищу для раздумий. В процессе интерпретации значений разум и чувства совместно участвуют не только на индивидуальном, но и на социальном уровне. Отсюда чувства отдельного человека не являются его личностными, иррациональными источниками ценностных суждений, как предполагают либералы. Чувства и ценности могут быть организованы в иерархии взаимоотношений, которые устанавливаются в основном в процессе диалога внутри сообществ. Некоторые чувства и ценности считаются более важными, чем другие, и являются объектом обсуждения в сообществе, а не просто утверждаются как непреложные истины отдельными людьми.

Анализируя различные взаимоотношения между людьми внутри сообщества, коммунитаризм признаёт проблематичность и сложность политической жизни общества и неоднозначность роли индивида в нем. С другой стороны, подчеркивает устремленность человека к достижению общественной справедливости и благосостояния. Эта вера в положительные стороны человеческой личности отличает сторонников коммунитаризма от либералов, которые слишком циничны, чтобы согласиться с этими позитивными взглядами, фактически создавая эффект «самосбывающегося негативного пророчества».

Коммунитаризм шагает по планете

Капитализм, который мы знаем, скоро исчезнет.

    Джеймс Д. Дэвидсон, инвестор, публицист

С самого момента возникновения коммунитаризм развивался не только как социальная философия, но и как социально-политическое движение. И, как наиболее привлекательное на сегодня идейное течение, характеризуется очень широким спектром последователей. Многие профессиональные эксперты и политики, осознавая причины предкризисного состояния капитализма, пытаются найти формы и средства предотвращения катастрофы. Наиболее заметными представителями этого течения на Западе на сегодня являются: американские философы Аласдер Макинтайр, Майкл Сандел, Кристофер Лэш, политолог Бенджамин Барбер, социолог Амитаи Этциони; в Канаде – Чарльз Тэйлор, в Австралии – Роберт Саймонс, Эндрю Нортон и др.

К ним подключились и известные политики: Билл Клинтон, Альберт Гор, губернатор Вермонта Ховард Дин, советник Белого дома по вопросам здравоохранения д-р Иезикиль Эмануэль, Барак Обама

и многие другие. В США движение по созданию коммун приобрело форму бума. По сообщению журнала «Тайм», их количество увеличилось с 10 тыс. в 1970 году до 150 тыс. в 1993, а ныне уже один из восьми американцев является членом общины.

В Европе в Великобритании с позиций коммунитаризма часто выступал Тони Блэр (лейборист) и Дэвид Уиллет (консерватор), в Германии – Курт Биденхоф (ХДС) и Йошка Фишер («зеленый»), во Франции – Жак Делор и многие другие сторонники в ЕС, Японии, Латинской Америке и т. д.

.

Итак, проведя анализ мирового политического поля, мы установили, что термин «коммунитарность» в мире широко известен и даже моден. Мир нуждается в новой архитектуре, в дополнительных механизмах управления, чтобы иметь дело с вопросами, с которыми существующие органы государственного или межгосударственного управления справиться не могут. Несмотря на столь широкий разброс сторонников новомодной идеи, это хорошо забытая старая социальная теория и практика, говорящая о том, что ради создания более благополучного мира люди должны научиться ценности общности.

Русская Идея коммунитаризма (общинности)

Между тем первым термин «коммюнотарность» использовал русский философ Николай Бердяев, который тонко выделял это понятие: «…очень важно установить различие и
Страница 14 из 31

противоположность между коллективизмом и коммюнотарностью». Понимая «коммюнотарность» как общинность, Бердяев говорит о недопустимости его смешения с понятием «коллективизм», придавая второму термину признаки «принудительной эгалитарности»

. «В коллективизме человек перестает быть высшей ценностью»

. «Коммюнотарность и соборность всегда признают ценность личности и свободу. Коммюнотарность есть духовное начало людей, общность и братство в отношениях людей, и она совсем не означает какой-то реальности, стоящей над людьми и ими командующей. Коммюнотарность оставляет совесть и оценку в глубине человеческой личности. Совесть одновременно может быть личной и коммюнотарной. Коммюнотарность означает качество личной совести, которое не может быть замыканием и изоляцией. Религиозная коммюнотарность… называется соборностью».

При этом в определении Бердяева «свобода есть дух, а не бытие», «примат и господство разума не признает свободы» и «духовное начало в человеке есть истинная свобода, а отрицание духа, додуманное до конца, неизбежно есть отрицание свободы»

. В сфере же экономической он признает возможность существования общего интереса и, следовательно, возможность ограничений в хозяйственной жизни во имя общих интересов: «…часто бывают извращения, отрицается свобода мнения и духа, и признается очень большая свобода в жизни экономической. Экономика есть работа духа над материей мира, от которой зависит самое существование людей в условиях этого мира. Абсолютная свобода в экономической жизни, т. е. совершенная ее автономия и была системой «laisser faire, laisser passer», т. е. капиталистической системой. Она ставит в очень тяжелое положение огромные массы человечества. Это делается источником эксплуатации. Поэтому экономическая свобода должна быть ограничена во имя свободы же»

.

Бердяев делает акцент на свободе, духовности и добровольности в объединении людей и отвергает принуждение. Но на практике принуждение и добровольность всегда соседствуют. Взаимодействуя, люди всегда подчиняют свои личные представления (духовную сторону) общей системе ценностных ориентаций. Без этого взаимодействие и доверие невозможны, но, в то же время, они не могут полностью обеспечить координацию действий, поэтому нужна еще и команда. Так на противоположных полюсах стоят полная добровольность, развитие крайнего индивидуализма с опасностью распада сообщества и чисто командное, тоталитарное сообщество. Оба варианта не жизнеспособны. Но между ними есть третий путь. Бердяев делает намек на эту возможность, когда пишет, что «одинаково ложны изолированный индивидуализм и механический производственный коллективизм», но лишь разделяя эти понятия на «царство духа и царство кесаря».

Иван Ильин также был в поисках «альтернативного» пути: «…Не верим в спасительность какой бы то ни было политической формы как таковой: ни в монархическую форму, ни в республиканскую форму, ни в демократическую, ни в диктаториальную… Русский Государственный строй должен базироваться на правосознании граждан и в то же время воспитывать его и вовлекать его в строительство… Государство строится автономным правосознанием, т. е. именно их свободным сочувствием, их самодисциплиною, их любовью, их верою, их подвигом, их жертвенностью, их самодеятельностью…»

.

Другой русский философ, Владимир Соловьев, в отличие от Н. Бердяева, осмысленно придавал большое значение «третьему пути» и указывал на то, что он постоянно присутствует в истории человечества, играя в ней положительную роль: «От начала истории три коренные силы управляли человеческим развитием. Первая стремится подчинить человечество во всех сферах и на всех степенях его жизни одному верховному началу и слить все многообразие частных форм, подавить самостоятельность лица, свободу личной жизни… Но вместе с этой силой действует другая, прямо противоположная; она стремится разбить твердыню мертвого единства, дать везде свободу частным формам жизни, свободу лицу и его деятельности; под ее влиянием отдельные элементы человечества становятся исходными точками жизни, действуют исключительно… для себя, общее теряет значение. превращается в. отвлеченное, пустое, а наконец и совсем лишается всякого смысла. Всеобщий эгоизм и анархия, множественность отдельных единиц без всякой внутренней связи – вот крайнее выражение этой силы. Если бы она получила преобладание, то человечество распалось бы на свои составные части и история окончилась войной всех против всех… Если бы только эти две силы управляли историей человечества, то в ней не было бы ничего, кроме вражды и борьбы. Внутренней целости и жизни нет у обеих этих сил, а следовательно, не могут они ее дать и человечеству.

Но человечество не есть мертвое тело, и история не механическое движение, а потому необходимо присутствие третьей силы, которая дает положительное содержание двум первым, освобождает их от исключительности, примиряет единство высшего начала с свободной множественностью частных форм и элементов, создает таким образом целость общечеловеческого организма и дает ему внутреннюю жизнь. И действительно мы находим в истории всегда совместное действие трех этих сил, и различие между теми и другими историческими эпохами и культурами заключается только в преобладании той или иной силы, стремящейся к своему осуществлению»

.

Таким образом, у Соловьева мы находим достаточно четкое определение коммунитарного принципа. Носителем такого органичного принципа он считал славянскую, и прежде всего русскую, цивилизацию.

Он также отмечал, что «финансовые операции с мнимыми ценностями (так называемые «спекуляции») представляют, конечно, не столько личное преступление, сколько общественную болезнь, и здесь прежде всего необходимо безусловное недопущение тех учреждений, которыми эта болезнь питается. – Что касается, наконец, ростовщичества, то единственный верный путь к его уничтожению есть, очевидно, повсеместное развитие нормального кредита, как учреждения благотворительного, а не своекорыстного»

. Особо хотелось бы отметить, насколько четко под это определение попадает свободные деньги («с демерреджем» или «Freigeld»).

«Общественный организм Запада, разделившись сначала на частные организмы, между собой враждебные, должен под конец раздробиться на последние элементы, на атомы общества, т. е. отдельные лица, и эгоизм корпоративный, кастовый перерастет в эгоизм личный»

. Создается впечатление, что эти слова написаны нашим современником.

Собственно, международный термин «коммунитаризм» есть не что иное, как идея русской общинности, традиционной для России вплоть до столыпинских реформ, приведших к резкому выделению в крестьянской среде собственников на землю, маргинализации и оттока не успевших адаптироваться в города. Что стало одной из причин революции 1917 года, успешно подогретой масштабным внешним финансированием.

Использовались материалы:

Н.Бердяев, «Царство Духа и Царство Кесаря», М.: Республика, 1995. С. 288–356, http://krotov.info/library/02_b/berdyaev/1947_ 40_06.html

Richard Green, «International Encyclopedia of Public Politic and Administration», стр. 435–439 http://www.questia.com/

http://evrazia.org/article.php?id=395

Билл Клинтон говорил в
Страница 15 из 31

Монреале и Париже, что мир неизбежно должен принять эту систему синтеза идей. Он же повторил это в Торонто, а затем в Беркли, призывая «практиковать коммунитарианизм». «Бывший президент Билл Клинтон ясно призвал людей к коммунитаринизму, делиться с теми, кто находится в ущемлённом положении в условиях массового неравенства, существующего в мире» http://www.2012theawakening.com/?p=2129, http://www.upi.com/Top_News/2009/05/29/Bill-Clinton-urges-communitarianism/UPI-56921243608034/, http://abclocal.go.com/, http://www.thesuburbannews.ca/content/en/2513

Поппер К. «Открытое общество и его враги», Т I, М., 1992. С. 38, 53, 91–92, 97.

Хайек Фридрих, «Пагубная самонадеянность: ошибки социализма», http://www.bookorbita.com/

Даниэль Белл, Грядущее постиндустриальное общество, http://lib.rus.ec/b/113139

Для рационального «человека массы» ни в чем нет святости, он все потребляет, не чувствуя благодарности к тем, кто это создал – «он знаменует собою голое отрицание, за которым кроется паразитизм. Человек массы живет за счет того, что он отрицает, а другие создавали и копили». С.Г Кара-Мурза. «Манипуляция сознанием». – М., «Эксмо», 2007.

Кристофер Лэш, «Восстание элит и предательство демократии», М., «Логос-Прогресс», 2002, 220 стр.

Советник Белого дома по вопросам здравоохранения д-р Иезикиль о реформе медицины: «…ценность индивидуума не может быть единственным, что учитывается при решении таких вопросов. Он говорит, что должна быть коммунитарианская перспектива, удостоверяющая, что место медицинских ресурсов будет определено так, чтобы общество могло продолжать существовать.» «В своём выступлении в ООН Обама говорил как коммунитарианец – политическая философия, которая считает, что права индивидуума должны уравновешиваться нуждами и интересами сообщества».

О.А. Арин, «Россия в стратегическом капкане», http://www.the-walls.ru/fusa/arin6.htm

Хонор Мэхоуни: «Сейчас происходит борьба между Еврокомиссией, Европарламентом и странами-членами за форму, размер и природу ЕС. Парламент и комиссия предпочли бы коммунитарианскую природу, когда бюджет ЕС управляется ими, а персонал набирается в равных долях из комиссии, консульского секретариата и стран-членов».

«Японскую политическую экономику возможно называть коммунитарианским капитализмом, в котором интервенционистское государство вовлекается в определённой степени в экономический (и социальный) менеджмент и проявляет себя через управляемо редистрибутивную социальную политику» (Чан Чи Хоон).

Н. Бердяев. Царство Духа и Царство Кесаря. М.: Республика, 1995. С. 288–356. (http://krotov.info/library/)

Бердяев давал четкое разграничение: «В отношении к хозяйственной жизни можно установить два противоположных принципа… Один принцип гласит: в хозяйственной жизни преследуй свой личный интерес, это будет выгодно для общества, нации, государства. Такова буржуазная идеология хозяйства. Другой принцип гласит: в хозяйственной жизни служи другим, обществу, целому, и тогда получишь все, что тебе нужно для жизни. Второй принцип утверждает коммунизм, и в этом его правота. Совершенно ясно, что второй принцип отношения к хозяйственной жизни более соответствует христианству… Первый принцип столь же антихристианский, как антихристианским является римское понятие о собственности. Буржуазная политическая экономия, выдумавшая Homo Economicus и вечные экономические законы, считает второй принцип утопическим. Но экономический человек – преходящий. И вполне возможна новая мотивация труда, более соответствующая достоинству человека. Одно ясно: проблема эта не может быть лишь проблемой организации общества, она неизбежно есть проблема новой душевной структуры человека… На проблему перевоспитания коммунизм принужден обратить большое внимание, но у него нет для этого духовных сил. Коммунизм в той форме, в какой он вылился в России, есть крайний этатизм». Н. Бердяев, «Истоки и смысл русского коммунизма», http://www.magister.msk. ru/library/philos/berdyaev/ berdn015.htm

«Слово коллективизм должно быть совершенно исключено; он лишь карикатура на коммюнотарность. Коммюнотарность всегда свободна, коллективизм всегда принудителен». «Коллективизм не знает ближнего в евангельском смысле слова, он есть соединение дальних, он не знает ценности личности. Коммюнотарность же персоналистична, есть общность и общинность личностей». «Через коллективное сознание и коллективную совесть, получающие мистический характер, начинает господствовать одна группа людей над другими группами. Коллективизм – орудие господства, и за ним скрыта воля к могуществу». Николай Бердяев, «Царство духа и царство кесаря».

Бердяев дополнял – «Свобода есть внутренняя творческая энергия человека. Через свободу человек может творить совершенно новую жизнь общества и мира. Но было бы ошибкой при этом понимать свободу как внутреннюю причинность. Свобода находится вне причинных отношений». Так он относит свободу к сфере духовной и творческой, где недопустимо никакое насилие над личностью или ограничение ее творческой свободы.

Н. Бердяев, «Царство духа и царство кесаря», http://www. vehi.net/berdyaev/carstvo.html

И.А. Ильин. «Основы государственного устройства. Проект Основного Закона России», Москва, «Рарогъ», 1996, http://www.proect03.ru /cod/03.php

Вл. С. Соловьев, «Три силы», http://www.vehi.net/soloviev/trisi-ly.html

В. Соловьев, «Оправдание добра», http://krotov.info/library/18_s/ solovyov/ 08_024_16.html

http://martinis09.livejournal.com/150032.html

Глава III

Разновидности коммунитаризма

«…дебаты между капитализмом и социализмом закончены – у нас будут оба».

    Ховард Дин, губернатор Вермонта

Сегодня в западной социальной мысли можно выделить шесть аспектов рассмотрения сообществ (Роберт Бут Фаулер

):

1. Сообщество как партисипативная демократия (основы изложены Ж.-Ж. Руссо). В основе этого подхода лежит классический принцип «высокой» гражданственности, означающий активное участие в управлении сообществом. Она противопоставляется преобладающей «низкой» гражданственности, предполагающей лишь соблюдение гражданами правовых норм.

Развитию «высокой» гражданственности способствует в первую очередь прямое самоуправление на местном уровне, которое способствует достижению общих целей, самоуважению и гражданской гордости. Участие в управлении на местном уровне улучшит качество национальной политической жизни, привлекая к работе на благо сообщества более ответственных личностей с сильно развитым чувством гражданского долга.

2. Сообщество как «республика добродетели». С конца 60-х, когда дальнейшая социализация в рамках «государства всеобщего благосостояния» полностью бы лишала капиталистическую элиту ее базиса, в теории государственного управления, переживающего кризис политической и интеллектуальной идентичности, стали проявляться коммунитарные идеи.

Сторонники гражданской республики в основном заняты поиском оптимальных моделей политического и административного руководства, а также усовершенствованием политических институтов на местном и государственном уровнях. Их особенно интересует анализ наиболее влиятельных политических и экономических структур, так как они оказывают ощутимое воздействие на современное общество.

3. Сообщество как объединение людей, связанных общими корнями, – институты, семьи, школы, церкви, причем особо подчеркивается значение семьи и
Страница 16 из 31

традиций. Выражается озабоченность по поводу распада семьи в современном обществе, так как она в большей степени, чем другие институты, способствует воспитанию добродетели. Сохранение традиций в рамках данных институтов считается более эффективным средством совершенствования личности, чем участие в политической жизни. Идеи развивали А. Макинтайр и А. Блум (исследовавший, в частности, последствия деятельности Франкфуртской школы), призывали к возвращению классического образования, традиционных религиозных практик и семейных нравов. Другие сторонники данной теории не заинтересованы в традиции, некоторые из них призывают к отказу от патриархальных аспектов семьи и общины. Работа Амитаи Этциони «Дух общности: права, обязанности и программа коммунитаризма»

стала манифестом «нового коммунитаризма». Он утверждает, что либеральное движение 1950-х и 1960-х гг. зародилось вследствие стремления «противостоять авторитаризму и унизительной практике дискриминации по расовому и половому признакам». При этом Этциони является одним из певцов глобального общества, подыгрывая сторонникам «мирового правительства» (см. ниже). Как говорится, «дьявол в деталях»…

4. Глобальное сообщество. В основе этого представления лежит страх всеобщего уничтожения, вызванного ухудшением состояния экологии, последствиями ядерной войны, эксплуатацией ресурсов и другими факторами. Сторонники этого подхода возлагают надежду на преобразование отдельных сообществ в единое мировое сообщество, которое признавало бы необходимость гармонии в отношениях человека с природой. При этом призывая к планированию и проектированию окружающей среды на государственном уровне и на плодотворности частных инициатив.

Как мы уже говорили – основной вопрос в том, кто будет контролировать глобальное сообщество: частный капитал или общество. В сегодняшних условиях, предполагающих возможность безграничной концентрации капитала в одних руках, у глобального сообщества явно видны олигархические кукловоды, представляющие собой группку восставшей элиты (характерная иллюстрация на сегодня – многие «благотворительные медицинские программы» по вакцинации

на самом деле направлены на сокращение численности населения). О выходе из ситуации мы поговорим далее.

5. Религиозное сообщество. Представители этого направления видят в религии самую старую и плодотворную основу общинной жизни, поддерживающую существование вечных ценностей, придающую высший смысл деятельности общины. При этом подчеркивается роль местных инициатив, способствующих проникновению религиозных принципов в государственную политику (но глобальная борьба стала разворачиваться и здесь – см. статью «Столкновение цивилизаций»)

И несмотря на то, что христианский проект на Западе практически потерял признаки самостоятельной политической силы, он еще обладает значительным идеологическим ресурсом, а потенциал религиозных сообществ остается очень высоким. Не говоря уже про другие страны.

Так, в России с учетом как традиционной многоконфессиональности (христианство, ислам, буддизм, во много меньшей степени индуизм, конфуцианство), так и атеистов среди членов сообщества, в триумвирате «церковь-государство-народ» понятие «церковь» следует рассматривать под объединенным термином «духовность» (позитивное универсальное понятие, свойственное каждой религии и традициям, являющееся одновременно универсальным и сугубо личным понятием, философией, антиглобализмом, готовым к диалогу культур, сохраняющее наивысший потенциал интериализации – помещения центров контроля внутрь человека). Получаем универсальную формулу: «духовность – государство как сообщество сообществ – сообщества или народовластие», которая не совпадает ни с одной из известных моделей, но вбирает в себя все лучшее из существующих.

6. «Экзистенциальное сообщество»

, чьи сторонники обращают внимание на проблематичную сущность сообщества, учитывая хрупкость и парадоксальность человеческого существования. Люди объединяются, чтобы поддержать и утешить друг друга, и в то же время они разъединены. В основе лежит «добродетель благоразумия», которая стремится к великим целям, но учитывает реальные возможности. Экзистенциальные коммунитаристы оплакивают утопическое морализирование и постоянно напоминают, что мы живем в далеко не идеальном мире (Глен Тиндер).

При таком широком разбросе последователей коммунитаризм сегодня можно разделить на «низкий» (работы А. Этциони, Т. Купера, К. Стиверс и прочие, стремящиеся к лишь прагматическому подновлению существующих порядков) и «стандартный» (к которому можно отнести работы А. Макинтера, К. Лэша и др.), ставящий своей целью создание теории преобразования общественных отношений.

«Низкий» коммунитаризм: действуй локально… и думай локально

«Низкий» коммунитаризм, одним из основоположников и распространителей идей которого является социолог А.Этциони, представляет собой странную смесь безусловно позитивных локальных советов и наивного морализаторства, призванных к «прагматичному подновлению общества». В целом он опирается на понятные каждому аксиомы:

1) люди рождаются и живут в сообществах (семья, друзья, школа и т. д.);

2) сообщества существуют благодаря вырабатываемым в них моральным ценностям.

В сообществах сначала семья, затем школа и религия стоят на страже морали. В индивидуалистических обществах этот элемент в существенной мере утратил свою силу, поэтому неудивительно, что люди не могут сказать «нет» многим пагубным влияниям. Культивирование сообществ способствует восстановлению добродетели (заметно, что Этциони, до эмиграции в 30-х из Германии носивший имя Вернер Фальк, в силу своего происхождения боится «возвращения к патриархальным традициям», которые могут позволить «клеймение за моральную неполноценность меньшинств» – таким образом, идеи «гуру нео-коммунитаризма» отчасти стали формой коррекции экстремистских идей «франкфуртских неомарксистов», оказавших разрушительное воздействие на патриархальные традиции общества). При этом он предлагает начать с укрепления основ нравственности с помощью нехитрого «ненавязчивого увещевания соседской общины», типа: «Вы, наверное, сегодня утром очень спешили, так что не успели покосить лужайку перед домом?»… Sancta simplicitas!

.

Обосновывая важность семьи, Этциони достаточно своеобразно излагает, что «производство детей является моральным и коммунитарным актом». Мораль начинается в семье с родителей, поэтому принципиально важно их понимание ценности детей и посвящения себя детям. Обращая внимание на развивающийся дефицит родительского внимания, предполагается совершенствовать отношения с детьми через постановку вопроса перед взрослыми – «что вам дороже – более высокий доход или лучшие отношения с детьми?».

Примечание. Для «правильного ответа» нужно учитывать, что после отказа от концепции «государства всеобщего благосостояния», когда дальнейшая социализация общества была невозможна в условиях капиталистического производства прибыли, в мире происходит постоянное обнищание среднего класса. Сегодня очень многие семейные пары в США могут на две
Страница 17 из 31

зарплаты обеспечить себе чуть более высокий жизненный уровень, чем на одну зарплату в конце 60-х.

Помимо пропаганды сдвига от консюмеризма (потребительства) и карьеризма (что выглядит достаточно крамольно в условиях, когда конечный потребитель является основой экономики США) к более богатой внутренними радостями семейной жизни, Этциони видит разумные политические решения этого вопроса: законодательно закрепить более гибкий рабочий график, возможность работать дома, дольше платить пособия на новорожденных, специальные курсы подготовки перед вступлением в брак, а также изменение социального законодательства в пользу семей с детьми. В том числе активно противодействуя разводам. Проблема разводов иллюстрируется исследованиями: большинство детей из неполных семей проходят через уровень жизни, лежащий за чертой бедности, тогда как большинство детей из полных семей живет в большем достатке. Аналогичная картина с риском заболеваний среди детей (в особенности психических), переживших драму развода родителей. Таким образом, такие острые социальные проблемы, как бедность и растущее неравенство, во многом являются результатом морального упадка и деградации семьи.

Школа является следующим уровнем формирования морали личности, поэтому Этциони рассматривает серию мер на уровне общеобразовательной школы, предлагая не только расширить программы, посвященные формированию характера и моральному воспитанию, но и рассматривая варианты включения в процесс обучения предметов, которые предполагали бы включение учащихся в социальную активность на благо сообществ. Центральным пунктом здесь является воспитание дисциплины и интериоризация моральных ценностей. Для приобщения к духу коммунитарности предлагается ввести один год «национальной службы» после окончания школы.

Принцип морального диалога («cooperative enquiry») в коммунитаризме объявлен основным способом решения каких-либо спорных вопросов или противоречий внутри сообщества. Данный принцип предполагает, что участники диалога имеют равный доступ к информации, равные возможности высказываться и задавать вопросы, а также способны содержательно формулировать результирующее правило соглашения. Для более четкого понимания общих ценностей и ясного осознания обоюдной ответственности их распределяют на четыре основных категории:

– ценность любви (личные отношения, заботы и т. д.);

– ценность мудрости (опыт, понимание, ясность мысли и осознания);

– ценность справедливости (отсутствие дискриминации, подчинения в отношениях с другими);

– ценность самореализации (осуществление потенциала каждого в достижении общих целей).

Однако данный принцип оставляет не вполне ясным то, возможно ли регулирование отношений между различными сообществами на основе таких категорий ценностей.

Общая эффективность этой модели сообщества связана с коммунитарной системой власти («communitarian power relations»). Ее суть в обеспечении равного участия всех граждан в определении полномочий власти – это не мажоритарная власть, следующая правилу большинства, а следование идеям партиципаторной демократии. В понимании коммунитаризма «власть» – прежде всего та, которая непосредственно связана с делами данного сообщества. Коммунитарным отношениям должно способствовать широкое участие населения в управлении различными местными институтами – школами, больницами, библиотеками и т. п. Люди должны считать своей первейшей обязанностью стараться по мере своих сил самим решать свои проблемы.

Этциони в качестве «новой урбанистической критики» предлагает и всерьез обратиться к проблеме «регенерации публичного пространства». Его предложения очень локальны. Если, например, большие парки представляют угрозу криминализации (характерная проблема США), то решением является создание компактных парковых зон в непосредственной близости от мест проживания членов сообщества. При этом предлагается развивать инфраструктуру на уровне всевозможных малых групп, которые должны учитываться в разработках городской архитектуры. На более высоком уровне он рекомендует организацию различных добровольных структур, например спасательных служб.

Отсюда вытекает и принцип распределения полномочий: местные власти не должны решать задачи семьи, национальное правительство не имеет права вмешиваться в дела местных властей, рынок не должен решать задачи образования и т. д. Это существенно снижает возможность для локальной коррупции, доминирующего влияния групп интересов капитала, но при этом снижает и возможности массовой мобилизации в случае возникновения внешних угроз или мобилизации для создания крупных проектов. Поэтому важнейшей составной частью коммунитарной идеи должны стать два принципа:

– во-первых, каждое из сообществ должно иметь твердое представление о том, что оно является частью сообщества более высокого уровня;

– во-вторых, в каждом сообществе права членов должны находиться в соответствии с их обязанностями. Нельзя расширять сферу прав человека за счет сжатия сферы его обязанностей.

Также необходимо установить и критерии, при которых допустимо общественное (государственное, муниципальное, коммунитарное) вмешательство. Это:

– во-первых, наличие ясной и непосредственной опасности;

– во-вторых, отсутствие альтернативы вмешательству;

– в-третьих, допустимость минимально возможного вмешательства;

– в-четвертых, есть возможность минимизировать, исключить или нейтрализовать побочные следствия вмешательства.

В государственном управлении попытку применения принципов «низкого» коммунитаризма можно отметить в работах Терри Купера, который развивает теорию о гражданственности

для государственных служащих с целью возродить «этическую» традицию в американской политике, придавая лидерам государства значение граждан, призванных донести до общественных масс понятие о высокой гражданственности, что вызовет к жизни, по мысли автора, «подлинную демократическую подотчетность и активную общественную деятельность». Камилла Стиверс

рассматривает понятия лидерства, подотчетности, участия и ответственности в административной теории с позиций феминизма и т. д.

Если не вспоминать о «шнобелевской премии» и не употреблять выражение «мертвым припарки» и пр., то наиболее корректным описанием этих трудов станет фраза – авторы не решаются выйти за рамки жесткой парадигмы «американских ценностей», отражая в работах весьма противоречивые взгляды на суть явления, процессы и цели, которые они ставят.

При безусловном признании, что все вышеперечисленные предложения могут несколько улучшить климат в обществе, рассчитывать на то, что можно добиться кардинального изменения ситуации, было бы утопией. Этот набор «мягких» мер в основном рассчитан на привлечение общественного мнения США к коммунитарным идеям так, чтобы и не слишком рассориться с либерализмом «американских ценностей».

При этом Этциони является одним из сторонников совершенствования глобального общества, отчасти играя на руку сторонникам «мирового правительства», поскольку «низкий» коммунитаризм не затрагивает при этом положение финансовой элиты, в отношении которой
Страница 18 из 31

все изменения ограничиваются лишь призывами «нести свет высокой гражданственности». Форма организации – общины поддерживают между собой связь через сетевую неправительственную структуру «коммунитарные сети» (Communitarian Network), организованную Этциони в 1993 году

. В целом, программа «низкого» коммунитаризма представляет собой перечень рекомендаций «морального совершенствования» общества, совершенно не затрагивающий его политических, экономических и социальных основ. Между тем, многие рекомендации уже осуществляются на практике в ряде штатов.

Понятно, что из концепции А. Этциони в него может быть включено лишь то, что общество должно рассматриваться как сообщество сообществ, и настала пора возвращаться к традиционным ценностям, характерным для каждого сообщества. На заметку стоит взять и форму организации и коммуникации между сообществами.

При этом коммунитаризм должен пониматься более широко

«Коммунитаризм возрождает понятие свободы, соединяя односторонние подходы марксизма и либертарианского капитализма и предлагая объединённую судьбу человечества».

    Роберт Филлипс, «Коммунитаризм, Ватикан и Новый мировой порядок»

«Чем выше порядок живого существа, тем сильнее в нем жизнь, тем дальше оно от материи»

    Лян Шумин, китайский философ

Высокий коммунитаризм, как Русская Идея

Решение проблемы выстраивания баланса между правами человека и правами общества не может ограничиться только сферой общественных отношений. Также следует менять и подходы к экономике.

Очевидно, что нам нужно собрать всё лучшее из существующих политических теорий и учесть их ошибки. Получить универсальное решение для дальнейшего развития мирового сообщества и учесть исторические, культурные и прочие традиции каждого народа, не навязывая ему чуждых решений и рецептов развития. Наиболее подходящим принципом здесь будет следующий: «Думай глобально, действуй локально». Вместо принципа социализма – «наше», либерализма – «моё», будем использовать принцип – «своё».

Кроме того, необходимо говорить о возврате всех трёх принципов классической триады «свобода – равенство – братство», где либерализм взял только «свободу», социализм и фашизм – только «равенство», но все забыли про «братство».

Так мы неизбежно подошли к осознанию необходимости разработки принципов новой политэкономической теории (четвертой, после либерализма, социализма и фашизма).

Чтобы быть успешной, политэкономическая теория должна вбирать в себя и философские понятия, и мировоззренческие принципы. Так, выдвигая принцип «духовность – государство – народовластие», необходимо дополнить его всечеловеческим «вера – надежда – любовь». Где духовность является отражением Веры, государство – символом Надежды, а народовластие в своей основе говорит о Любви к ближнему.

Эти «высокие» принципы мы готовы применять для себя и предлагаем присоединиться всему мировому сообществу. Новую политическую теорию мы назовем «Высоким Коммунитаризмом».

Для начала

попытаемся понять политические и организационные принципы, на основании которых можно создать подлинные коммунитарные отношения в обществе, где каждый будет полноценно участвовать в управлении (т. е. «партисипативную демократию»). Для этого нам нужно оценить современную политическую систему в целом.

Использовались материалы:

http://www.librarything.com/author/fowlerrobertbooth

http://www.getcited.org/pub/103000796

http://vanger.ru/content/view/122/, // F. William Engdahl, «Bill Gates, Rockefeller and the GMO giants know something we don't», Global Research, December 4, 2007.

http://read.newlibrary.ru/read/bollnov_o_f_/page5/filosofija_ yekzistencializma.html

восклицание, приписываемое Яну Гусу, увидевшему, что какая-то старуха подбрасывает дрова в костер, на котором его сжигали.

http://www.cityethics.org/node/271

http://en.wikipedia.org/wiki/Camilla_Stivers

Здесь мы видим некоторую параллель с феноменом, который описывает Кэнъите Омаэ – т. н. «регионы-экономики» (Силиконовая долина, Сингапур, Тайвань, ряд регионов Японии и т. д.). Такие регион-экономики разбросаны по всему миру, они ориентированы друг на друга, связь между ними обеспечивает глобализацию

http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/j.1747–7093.1991. tb00235.x/abstract

Глава IV

«Партисипативная» демократия против представительской «демократии»

Партия Высокого Коммунитаризма – создать, чтобы затем ликвидировать

«Вы говорите, что спасенье России в европейской цивилизации. Но какое это беспредельное и безграничное слово. Хоть бы вы определили, что такое нужно разуметь под именем европейской цивилизации, которое бессмысленно повторяют все».

    Николай Гоголь, из письма В.Г. Белинскому

Попробуем разобраться, как работает современная политическая система управления. Для этого нам нужно проанализировать политическое устройство либерал-капиталистической мир-системы, основанной на т. н. представительской демократии. Углубившись в вопрос, мы найдём в ней немало удивительного.

В современных общественно-политических науках описаны лишь три вида политико-правовых режимов: авторитарный, тоталитарный и либерально-демократический.

К тоталитарным режимам относят коммунистические режимы, национал-социалистический режим Гитлера, режим Муссолини. К либерально-демократическим режимам относят режимы большинства стран Западной Европы, США, Мексики, некоторых стран Азии. К авторитарным относят все остальные режимы, в т. ч. и в современной России.

В ходе манипуляции общественным сознанием с помощью идеологических установок, либерал-капиталистическая экспертократия сократила эту схему до двух понятий – «демократические» и «недемократические» (деля последний на тоталитарный и авторитарный).

Признаками либерально-демократического режима объявлены:

– свободная деятельность различных партий и объединений, функционирующих в рамках Конституции;

– идеологический плюрализм, т. е. наличие в обществе различных течений, концепций и отсутствие господствующей идеологии;

– формирование органов власти выборным путем;

– наличие в обществе демократических прав и свобод, их реальная гарантированность.

Признаками «недемократических» (авторитарных и тоталитарных) режимов объявляются:

– запрет на деятельность демократических партий и организаций;

– отсутствие идеологического плюрализма, господство одной идеологии в государстве;

– отсутствие органов власти, формируемых выборным путем;

– отсутствие демократических прав и свобод;

– массовый террор и власть беззакония в государстве.

Тоталитаризм определяется тем, что «диктатуру» олицетворяет собой идеология и партаппарат. А при авторитаризме – персонификация власти привязывается к деятельности конкретной личности или группы людей, олицетворяющих собой «диктатуру» (т. е. «не демократию»). Дихотомия «диктатура-демократия» явно взята из надуманного сочинения К. Поппера «Открытое общество и его враги», где он доказывает, что существуют лишь две формы государственного устройства:

– форма в которой возможна бескровная смена правительства (через проведение выборов – или «демократия»);

– и та форма, где это невозможно («диктатура» или «тирания»).

Критерием становится возможность бескровного свержения правительства.

Но подобное разделение, как
Страница 19 из 31

минимум, не отражает действительности. Во многих случаях мы видим, как демократия, победив, порождает квази-аристократическую систему правления, или наоборот, как аристократический, монархический режим идет на поводу у низших слоев общества (А. Дугин). Сейчас и политика, и выборы стали профанацией (в т. ч. и в двухпартийной системе

).

При этом удаление от власти устоявшейся финансовой олигархии, обладающей «зловещим интеллектуальным превосходством», режиссирующей и оплачивающей это шоу, вряд ли возможно мирным путем.

Почему?

Идеологическая установка, признающая либерально-демократический режим за своеобразный эталон развития политикоправовых режимов, в своей основе имеет европоцентристский подход, признающий опыт развития западноевропейских политических систем за идеал для всех остальных культурных регионов.

Нужно отметить, что корни этого режима во многом опираются на англосаксонскую систему уступок власти короля «партии баронов», зафиксированную в Великой Хартии Вольностей (Magna Charta Libertatum), и систему партий, отражавших интересы капитала – начиная от систем самоуправления городов, где заправляли торговцы и ростовщики, до времен Французской революции, прошедшей при организации и под руководством масонов. Уже тогда триада «Свобода. Равенство. Братство» потеряла слово «Братство», а затем и «Равенство», оставив лишь одну «Свободу». Впоследствии, схему оказания политического влияния скопировали и коммунистические партии, – «представляющие интересы пролетариата», – ведомые, поначалу, агитаторами, вышедшими из еврейских местечек и гетто, которые взяли на время в качестве оружия лозунг «Равенство». Добившись равенства, представители этого этноса начали ставить лишь на неограниченную, всеразрушающую «Свободу». Но о «Братстве» уже никто больше не вспоминал, равно и о том, что революция проходила под лозунгом «Вся власть Советам».

Сегодня доминирующими в мире «носителями демократии», опыт иных культурных пространств в расчет не берется и при помощи манипулятивных технологий всячески дискредитируется. «Построенные на иных принципах организации политические системы и государства в иных культурных пространствах необоснованно именуются «диктатурой» или «тиранией» (а их приверженцы – «плохими парнями»), с которыми гражданам государств «цивилизованного мира» (самоназвание стран Запада) следует бороться и низвергать» (С. Елишев).

Что бы понять, насколько справедливо обвинение в «недемократии», нужно определить —

Что такое демократия

«…Установление единой культуры и отсутствие разнообразия… явилось бы смертью… При таких условиях мировой масштаб европейской цивилизации составляет величайшую опасность для всего человечества. Надо твердо и определенно помнить, что все попытки обновления и спасения ни к чему не приведут, доколе не будет осознано, что Европа не есть человечество и что европейская цивилизация не абсолютна».

    Н.С. Трубецкой. «Европа и человечество». София,1920

Если вспомнить о «детстве» демократии, зародившейся в Греции, то тогда система выглядела следующим образом – демократию (народовластие) осуществляли полноправные граждане античного полиса, которые составляли не более 10 % населения. К ним не относились: беженцы, переселенцы, рабы, вольноотпущенные и женщины. Для приобретения высоко ценившегося статуса гражданина коренной житель полиса должен был пройти систему цензов: возрастной, образовательный, денежный, прохождения воинской службы, наличия детей. Некоренной житель мог заслужить статус гражданина совершением подвига или выполнением особо значимой для полиса работы. Условно эту систему можно описать следующим образом – «каждый свободен и имеет десять рабов».

Если исходить из более современного понятия демократии, то равные права в обществе имеет каждый гражданин, достигший определенного возраста

. Но при этом современный «эталон демократии» имеет особенности, о которых мы и поговорим.

Для этого попробуем определить, насколько полно либерально-демократические режимы отражают интересы общества. При этом будем учитывать, что высшим представительным и законодательным органом таких режимов является некий орган (Парламент, Дума, Рада и т. д.), выборы в который могут проходить как по пропорциональной (выбирают партии) системе, так и по мажоритарной системе (выбор депутатов от избирательных округов). Но и эти депутаты в своём подавляющем большинстве также являются членами партий или поддерживаются крупным капиталом – поскольку для проведения предвыборной кампании требуется немалые деньги, которые спонсоры хотят позже вернуть.

При этом любой депутат, который может представлять сотни тысяч избирателей, с ними практически никак не связан, и в результате просто монополизирует власть. Процесс таких выборов, окруженный «ореолом либерал-демократической святости», представляет собой длинную очередь безропотных людей, которые бросают в урну куски бумаги, «голосуя за своего представителя», которого они ни разу не видели.

Диктатура партий

Изначально партии возникли как политические инструменты определенных групп лиц, предназначенные для оказания влияния на власть или овладения политической властью. Таким образом, создаются условия, когда партия правит теми, кто не состоит в ней, хотя при этом предполагается, что «цели партии совпадают с целями народа». Но ни одна партия, ни сонмище партий не являются реальным отражением всего спектра интересов общества

. При этом само существование оппозиции изначально предполагает, что другие партии должны доказывать некомпетентность правящей партии, стараясь свести на нет все её достижения и дезавуируя программу её деятельности, даже если эта программа служит интересам общества. Так интересы общества приносятся в жертву межпартийной борьбы за власть.

Одновременно мы постоянно наблюдаем скандалы, связанные с манипуляцией избирательных комиссий и «партий власти», использованием административного ресурса, черного PR, подкупом избирателей и прочих «прелестей» представительской демократии.

При этом вся эта мифология о неком «эталоне демократичности» поддерживается лишь для того, чтобы оправдать существование и захват власти наиболее «сильными партиями» (т. е. спонсируемыми наиболее богатыми), которые в любом случае являются относительным меньшинством по отношению ко всему народу. Таким образом, современная «эталонная» демократия так и не стала отражением интересов всего народа и вернулась к своим истокам – «каждый свободен и имеет десять (20, 100, 2800…) рабов». Партийная система является завуалированной пропагандой формой диктатуры «избранных» кланов – согласно «железному закону олигархии», сформулированному ещё в 1911 году видным социологом Робертом Михельсом, согласно которому демократия в больших сообществах невозможна, а любой режим неизбежно вырождается в олигархию.

Почему так происходит?

Финансирование

Политические партии спонсируются состоятельными членами партии и организациями, разделяющими с ней свои политические взгляды получающими те или иные плюсы от её деятельности. Других источников финансирования не предусмотрено.
Страница 20 из 31

Поэтому не случайно, что ханжеские заявления партийных бонз зачастую не совпадают с их реальной деятельностью, когда партия получит власть. Таким образом, партии изначально являются потенциальным источником коррупции, а лидеры партии, обязанные обеспечивать её существование, становятся представителями интересов денежных мешков. Т. е. коррупционная составляющая лежит в самой основе всех либерально-демократических режимов.

Исключением

до недавнего времени являлись левые партии (коммунисты, социалисты), которые традиционно собирали со своих членов регулярные членские взносы, составляющие несколько процентов от их ежемесячного дохода. Но и они, в условиях либерально-демократического режима, стали отходить к традиционной схеме «отстаивания интересов спонсоров». При этом исторически коммунистическое движение также спонсировалось крупным капиталом, в первую очередь Ротшильдами, которые считали социализм еврейским учением, поскольку идеи марксизма во многом базировались на идеях «реформистского» иудаизма. В революцию 1917 года вложили деньги всё те же банкиры (как «внешние», так и «внутренние», но входящие в один «профсоюз»), – взамен, к 1922 году, они выкачали из страны весь золотой запас.

Но трансформация компартии, ставящей на самые широкие слои общества, произошла в любом случае. Национальные интересы народа России возобладали, коммунистические вожди из местечек в целом были заменены. При этом трагедия и жертвы 1920-30-х гг. нашей страны не могут заслонить тот бесспорный факт, что Советский Союз, при всех своих недостатках, создавался как наиболее демократическое государство своего времени, в котором в непосредственное управление своим развитием была вовлечена наибольшая часть общества. Советское государство в наибольшей степени – по сравнению с соседями и конкурентами – учитывало мнения и интересы общества. «В этом не формальном, но содержательном демократизме – источник непреходящей силы советской цивилизации, и по сей день остающейся непревзойденной вершиной социального развития и гуманизма. Одновременно и фундаментальный источник лютой ненависти нынешних либералов, приватизировавших наряду с заводами сами понятия демократии, прав человека и самой свободы» (М. Делягин).

При этом причиной падения Советского Союза стал тот факт, что «руководящая и направляющая» партия, доминирующая в политической системе, так и не решилась передать реальные рычаги управления Советам. Отчуждённая от общества система власти, находящаяся в руках узкой социальной группы, была разрушена через «искус» – отход от идеалистического проекта – прежде всего руководства партии. «Искус» – личный подкуп, разрушение морали и консюмеризм (потребление) – являются «традиционным оружием» либерал-капитализма

.

Что произошло с проектом «эталонной демократии» от либерализма?

«Что же означает демократия, когда политические партии неспособны предложить различные идеологические убеждения, различные мечты о природе будущей политической системы… – чтобы можно было обсуждать альтернативные пути в будущее? Выборы превратились в опросы общественного мнения, вертящиеся вокруг тривиальности и зависящие от того, как кто-нибудь выглядит по телевидению. Выборы уже начинают рассматривать как замену одной шайки проходимцев другой шайкой проходимцев».

    Лестер Туроу. «Будущее капитализма»

Либерализм изначально отражал идею свободы – не только («не столько») человека, но и свободы предпринимательства. Это автоматически поставило либерализм на службу капиталу. При этом в сознании либералов постепенно произошла подмена: идея «свободы для всех», вытеснилась идеей «свободы от всех», подразумевающей подавление свободы слабых ради реализации произвола сильных. Эта деградация прошла незамеченной. А либералы естественно перешли на службу наиболее влиятельной части бизнеса – глобальным монополиям и «гипербуржуазии» (Д. Дюкло). В России это компрадорская олигархия, тесно сращенная с правящей верхушкой. Став выразителями крупнейшего и, как правило, недобросовестного бизнеса, либералы тем самым завершили свое перерождение, перейдя от отстаивания идей свободы к их полному отрицанию всей своей практикой. Слова остались прежними, диаметрально изменилась лишь их суть.

Отстаивание прав человека выродилось в отстаивание: интересов меньшинств – против законных прав большинства; алчности эксплуататоров – против прав эксплуатируемых. Защита конкуренции выродилась в защиту произвола монополий и подавление конкурентов под видом «свободной торговли»; защита свободы слова – в свободу исключительно своего слова (вплоть до цензуры и запрета слов оппонентов, под прикрытием обвинений в «экстремизме»). Защита политических прав народа трансформировалась в защиту глобальных интересов американского и израильского государств и твердое убеждение, что легитимность власти в любой стране дает не ее собственный народ, а исключительно администрация США.

Естественной реакцией на эту омерзительную трансформацию в общественном сознании стало отрицание всех ценностей свободы – по той же схеме, по которой враги социализма отрицали его (якобы он не существует вне разных «извращений»). «Крайности сходятся», но в этом нет ничего хорошего. Отрицание прав личности просто потому, что эти права пытаются приватизировать представители либеральной тусовки

, так же наивно, как и отказ от ношения одежды из-за того, что ее носили Гитлер, Горбачев и Ельцин.

Стремление к свободе присуще самой природе человека, отрицать их – значит отрицать самих себя. Но идеи свободы не могут быть отделены от ответственности. Поэтому настоящая свобода может быть только коллективной, а не просто «свободой для меня». Ничем не сдерживаемая индивидуальная свобода уничтожает сначала окружающих, а потом и самого её носителя. Сегодня в нашей стране желание свободы живет в сознании народа в неразрывной связи с социальными ценностями и патриотизмом. Их нельзя разделить: за этот синтез заплачено нами слишком много, страшно и слишком недавно, чтобы пытаться не замечать его. Главная задача политики заключается сегодня в артикуляции этого синтеза и его выражении политическими средствами.

Выражая интересы компрадорской олигархии и глобального управляющего класса, отечественные либералы противостоят клептократии не как раковой опухоли на теле нашего государства, но как части государства. Коррупционеры-чиновники неприемлемы для либералов не потому, что они грабят народ России, а потому, что они представляют саму российскую государственность. Либералы (за небольшим исключением) целят в коррупцию не для оздоровления российской государственности, а для ее дискредитации либо полного подчинения интересам глобального капитала.

Вся «мощь» либеральных вождей в ресурсах Запада – финансовых и информационных. Они отражают интересы даже не российского капитала, а глобальной «супербуржуазии» и пресловутых «новых кочевников», не привязанных ни к одной стране мира, не ответственных ни перед кем и потому рассматривающих хаотизацию человечества как наиболее эффективный путь к увеличению своих богатств и влияния. При этом
Страница 21 из 31

рядовые либеральные активисты – неотъемлемая часть российского народа, которому нужно помочь как можно быстрее прийти к правде, как, собственно говоря, и всем остальным его частям (М. Делягин).

Что происходит сегодня с демократией в целом?

«Слова «капитализм» и «демократия» – это идеологические пустышки. Реальный Запад совсем другой. И та социальная система, которая там сейчас существует, – это уже сверхобщество».

    А.Зиновьев, философ

Ресурсом существования партий сегодня является спонсорская помощь крупного капитала. На этом устроена вся система «представительской демократии». А дальше все идет согласно народной присказке – «кто девушку ужинает, тот её и танцует».

Голосуя за партию, мы фактически голосуем за «профессиональных посредников», которые существуют на деньги лобби корпораций. И даже если в честности отдельных кандидатов сомневаться не приходится, то не приходится сомневаться и в пороке Системы. Партии являются инструментом тех сил, которые им платят. И другого варианта сегодня нет. Вся современная «представительская демократия» лишь симулякр изъявления воли народа и отстаивания его интересов. Политика превратилась «в шоу для плебса», поскольку реальные вопросы решают «профессиональные посредники» от партий под присмотром прикормленной экспертократии и по указанию тех, кто контролирует ресурсы. Поскольку экономика и финансы «глобализировались», национальные «парламентские демократии» контролируют владельцы глобальных капиталов. Не случайно любая страна с альтернативным типом управления, кроме тех, кто с Капиталом «подписал контракт кровью» (или нефтью, как Саудовская

Аравия, Бахрейн, Катар и пр.), подвергается яростной критике и прямой вооружённой агрессии – как Ливия – со стороны глобальных контролёров псевдодемократий.

Существующая система управления государствами в виде «представительских демократий», скроенная по западному образцу, является не выразителем воли народа, а скрытой формы диктатуры капитала.

Выход

может быть только в народной («партисипативная») демократии, описанной еще Ж.Ж. Руссо, которая основана на коммунитарном принципе. В основе этого подхода лежит классический принцип «высокой» гражданственности, означающий активное участие в управлении сообществом, которая противопоставляется преобладающей «низкой» гражданственности, предполагающей лишь соблюдение гражданами правовых норм.

В основе настоящей народной (партисипативной) демократии должны лежать следующие принципы:

– непосредственное осуществление власти народом через народные собрания (советы), где каждый участвует в принятии решений (т. е. эта «партия» должна состоять из всего народа, на следующий уровень управления народ делегирует своих представителей, избираемых от местных общин – т. е. система Советов, которой партия большевиков так и не решились отдать управление);

– обладание народом общественным богатством, которое рассматривается как собственность всех членов общества;

– общество руководствуется принятыми законами, традициями и обычаями (которые есть выражение естественного образа жизни), а также «моральным долгом».

Поэтому вновь создаваемая партия, базирующаяся на принципах Высокого Коммутаризма, состоящая из наиболее идейно мотивированных членов общества, может быть создана лишь для того, чтобы иметь возможность продвинуть саму идею народовластия, оказать влияние на формирование структуры власти, а затем самоликвидироваться, полностью трансформировавшись, перейдя в общины.

Изначальное финансирование партии будет происходить только за счет идейно мотивированных людей, которых сегодня немало. При этом понятно, что никаких финансовых дивидендов спонсоры получить не смогут, но при этом они понимают, что коммунитарный путь – есть естественный образ жизни и единственная альтернатива выживания не только нашего, но и будущих поколений, вместо продвигаемого либерал-капитализмом «проекта Глобализация».

Кто поддержит Коммунитарный Путь? – сегодня очевидно, что это практически всё население нашей страны – и национальный капитал (из представителей которого лишь несколько человек имеют шанс войти в «глобальную супербужуазию», а остальные будут неминуемо раздавлены глобальными корпорациями), и стремительно нищающий средний класс, и те, кто уже «на грани» при существующем режиме. Но речь идет о выживании не только в плане финансового достатка.

Упомянутый «проект Глобализация» предполагает и уничтожение большинства населения, сокращая число живущих до 500 млн. человек, где нам когда-то уже «выделялась квота» – «на территории СССР экономически оправдано проживание 15 млн.». Значит на страну, сжавшуюся до состояния России, «в лучшем случае», «оставят» 9 млн. И они не шутят

.

Использовались материалы:

М. Каддафи «Зелёная книга», СПК, 2000, http://www.polemics. ru/ articles/?articleID=16257& hideText=0&itemPage=1, М. Делягин «Либералы против либеральных ценностей», С. Елишев, «Проблемы классификации политико-правовых режимов», А. Дугин «Органическая демократия», а также:

При этом демократия, как форма правления в западном ее понимании, подвергается критике с разных сторон – как от сторонников, так и противников от «правых» (де Мэстр, Эвола, Генон и т. д.) и «левых» идеологических блоков. Но при этом и демократы и их противники сходятся в одном – в рассмотрении конкретных членов общества как «популяции социальных микробов, наделенных примарными инстинктами», «существ, способных испытывать лишь наслаждение или страдание» (Поль Вен).

тот же К. Поппер – автор, внесенный в талмуд современного либерализма, подвергает критике «массовость» пропорциональной системы, где «даже крошечные партии могут иметь большое (часто решающее) влияние на формирование правительства и, следовательно, на принятие политических решений», агитируя в пользу двухпартийной системы.

Если бы общество реально контролировало власть, то развал Советского Союза был бы невозможен (о чём говорили результаты референдума, который правящая номенклатура проигнорировала). При этом традиционно Запад предпочитал скупать местные элиты, а Россия предпочитала долгий путь «экстернационализма», надежно вовлекала местных лидеров в общегосударственный административный слой, налаживало промышленную и социальную инфраструктуру, накормила и напоила людей… Русские вложились в модернизацию хозяйства аграрных провинций и заплатили за это огромную цену

…производящие наиболее гнусное впечатление – от С. Ковалева (уговаривавшего солдат сдаваться, заранее зная, что с ними там произойдёт) до вполне сознательно уничтожавшего экономику нашей страны Гайдара, от лечившегося в психушке Подрабинека, героизирующего пособников фашистов, до Чубайса, готового окунуть страну в кровь и разруху вновь, и т. д. Не случайно слово «либерал» стало ругательством, трансформировавшись в «либераста».

См. во второй части статью «Проект Глобализация». 22 цитаты мировой политэлиты.

Глава V

Экономика, финансовая система и отношение к собственности

«То, что я называю коммунитаризмом, Тэд Трэйнер из австралийского университета Нового Южного Уэльса расшифровывает проще:
Страница 22 из 31

«Главный приоритет в экономическом развитии отдаётся малым местным масштабам, что позволяет населению самому себя обеспечивать большей частью необходимого, а также позволяет стране не ориентироваться на экспорт для получения денег на импорт, удовлетворяющий потребности. Также это позволяет стране взять контроль за своей судьбой в свои руки»».

    Стив Велзер. «Боливия, Национализация, Социализм, Коммунитаризм».

Нам потребуется критически оценить существующие политэкономические отношения, так чтобы соблюсти баланс между Свободой, Равенством и Братством. Исполнить это условие возможно не просто рекомендациями по «моральному совершенствованию» общества, а только с помощью современных экономических инструментов, среди которых:

– подход к оценке результата;

– финансовая система;

– свежий взгляд на права собственности на средства производства.

Для начала нужно определить правильный —

Подход к оценке результата. «Рост» vs «развитие»

«Мечта о бесконечном экономическом росте рано или поздно обернется кошмаром».

    Н. Жоржеску-Реген, экономист, автор биоэкономики

Нам необходима десакрализация экономики, которая стала претендовать на роль экономического гегемона, начиная с 68го года, периода последней стадии капитализма – финансизма, когда мы оказались в условиях радикального изменение идеологического механизма. Отсюда и закат политики, предполагавшей реальных субъектов, и триумф экономики, которая нацелена только на собственное воспроизводство. Но ортодоксальные школы экономики опираются на количественный «экономический рост» (увеличение производства и потребления одних и тех же товаров и услуг), когда следует его отличать от «экономического развития» (появление пресловутых «инноваций»

). Концепция «экономического развития» (противопоставленная «экономическому росту») несет качественное измерение в экономическую модель и показывает значение обновленческого потенциала, способного компенсировать отсутствие значительного «роста» или даже «ужасной рецессии». Основываясь на принципе ограниченности невозобновляемых ресурсов и экологических последствиях индустриального развития, «экономический рост» (в отличие от «развития») в конечном итоге стоит рассматривать как отрицательную характеристику, приводящую экосистему к необратимой деградации.

Современная экономика, принимая за аксиому «бесконечный рост», основывается на конечном потребителе. Поэтому установка на постоянный количественный «рост экономики» запустила механизм расточительного потребительства: «приобретение – временное обладание – выбрасывание – новое приобретение…» – порочный круг, который стремительно ускоряется и который нужно разорвать. Но разрыв или максимальное удлинение цепи «приобретение – выбрасывание» не должно остановить развития – человек живет за счет своего труда и взаимного обмена его результатами, упор должен перейти на развитие науки, создание социальных благ и произведений искусства

(М. Кеннеди). Необходимо делать упор на социальные услуги, как на «этическую парадигму экономики».

А ресурсы для этого есть – от 50 до 60 % всей мировой прибыли оседает в финансовых структурах.

Соответственно и количественный показатель дохода на душу населения также не является адекватной характеристикой для определения «процветания», «богатства» или «бедности» общества. Для «органической», коммунитарной экономики важно ввести «гуманистическое измерение» в систему экономического анализа. Вместо индекса ВВП, который является лишь количественным показателем, следует сделать акцент на социологическом измерении хозяйственных процессов, учитывая качественный показатель ИЧР (индекс человеческого развития

). Этот индекс наряду с традиционными экономическими показателями должен также включать в себя уровень детской смертности, степень социального оптимизма, доступ к образованию, уровень грамотности, процентное соотношение врачей к общему числу населения и т. д. (Амартия Сен).

Этот подход является чрезвычайно важным и прекрасно подходит для коммунитаризма.

Далее мы должны понять, что собой должна представлять

Финансовая система Высокого Коммунитаризма

Для начала попробуем трезво оценить, что представляет собой современная финансовая система и что дает банковская система обществу, кроме возможности расчетов и получения кредитов, которые также являются средством обогащения банков? В ситуации, когда деньги из универсальной меры, облегчающей форму обмена благами, превратились в абсолютный товар, неся все рыночные его свойства – исчезая из обращения всякий раз, как возникает повышенная в них потребность и затапливая рынок в моменты, когда их количество и без того избыточно, обращаясь на собственном виртуальном рынке, откуда они изымаются лишь для удовлетворения собственных потребностей, сегодня мы пришли к тому, что в глобальном финансовом секторе оседает от 50 до 60 % всей мировой прибыли. И для скептиков, которые считают подобный перекос «нормальным», нужно осознать, что проблема еще глубже, чем это можно было себе представить. Для этого нужно понять, откуда возникают кризисы, периодически сотрясающие глобальную экономику и вызывающие войны. Все дело в системной ошибке, заложенной в самой основе капиталистической системы.

Представим себе абстрактную самостоятельную замкнутую экономику общины (помня, что экономика нашей планеты конечна и замкнута), где каждый работает, обеспечивая себя, а за счет налогов – и нетрудоспособных членов общества (детей, пенсионеров, инвалидов). Каждый зарабатывает ровно столько, чтобы ему хватало. Денежные потоки циркулируют по кругу, нигде не задерживаясь. Идиллия.

Как только в этом цикле появляется некий «хозяин», который начинает откладывать себе прибыль (предположим, 20 %), в этом случае продано будет ровно на 20 % меньше, поскольку в обороте останется только 80 % денег, а на эти 20 % все остальные будут недоедать – потому что денег просто не будет хватать, постольку они вырваны из оборота и хранятся у «хозяина», а потратить он все на себя физически не может. В следующем месяце будет произведено лишь 80 % от необходимой продукции, поскольку 20 % остались нераспроданными. Соответственно работники будут заняты на 20 % меньше времени, и естественно получат настолько же меньшую зарплату… И так далее. Таким образом, с каждым циклом производство будет сворачиваться.

В пределе этой сходящейся последовательности мы получим коллапс экономики:

1. Остановившееся производство.

2. Полный склад товара (в Советском Союзе мы удивлялись, откуда такое изобилие на витринах капитализма? Просто денег у населения меньше, чем суммарная стоимость товара. Недальновидный Госкомцен, следивший за соответствием суммарной заработной платы товарной массе, мог организовать изобилие витрин одним росчерком пера. Заодно создав и стимул к интенсивной работе.)

3. Все деньги, стекшиеся к «хозяину».

4. Голодную, безработную общину, поскольку в этой модели экономики просто не осталось денег. Они все выведены из нее и сосредоточились на одном из полюсов.

Каждому очевидно, что первая часть описывает упрощенную
Страница 23 из 31

социалистическую систему (где «хозяина» нет в принципе), а вторая – капиталистическую, где «хозяева», паразитируя на получении прибыли, финально приводят замкнутую экономику к коллапсу.

Реальность несколько сложнее

Так, описываемая выше «идеальная социалистическая система», как показывает история, перестает быть конкурентоспособной (по сравнению с той же капиталистической, существующей по соседству), потому что при жесткой идеологической установке на ликвидацию «хозяев» в ней финально ликвидируется социально активный тип хозяйствования – позитивный для общества тип предпринимателя-производителя. Кроме того, нужно отдавать себе отчет, что жесткая установка на полный отказ от «хозяев» означает очередную кровавую бойню за передел собственности, которую мы уже проходили в ХХ веке. При этом после инъекций времен «застоя» и последующей за ней «perestrojka» в обществе до сих пор видна аллергия на социалистическую терминологию.

Но существующая капиталистическая система – т. е. система, в которой существует «хозяин», имеющий возможность получать «прибыль» – не может существовать, имея лишь временные оттяжки от коллапса. Выходом из ситуации стала постоянная денежная эмиссия для компенсации сумм, которые «хозяева» откладывают в виде прибыли. В результате на руках у «хозяев» появляется денежная масса, которую просто некуда деть, поскольку финально она начинает превышать объем производства. Этот перекос является причиной масштабных кризисов, в которых часть капиталов сгорает и процесс запускается вновь

.

При этом в сегодняшней капиталистической системе заложена еще одна системная ошибка. Вся современная глобальная экономика строится вокруг сверхпотребления американского рынка, который, в свою очередь, дотируется за счет постоянного кредитования – как потребителей (где стоимость кредита приблизилась к нулевой отметке), так и самого бюджета США. При этом долги не просто безвозвратны, но уже непосильна и стоимость их обслуживания. Понятно, что этот пузырь неминуемо лопнет

.

Тягу к накопительству «универсального виртуального товара» можно искоренить двумя способами – бороться с его последствиями путем насильственных ограничений и репрессий – этот путь мы уже проходили во времена военного коммунизма и «развитого социализма». Другой путь профилактический – бороться не с болезнью, а предотвращать условия для ее возникновения.

Очевидно, что выходом из ситуации является переход на деньги, которые нет смысла накапливать, поскольку они постоянно теряют в своей стоимости, т. е. имеют налог на хранение или демерредж. И мы помним слова С.Гезелля – «Только деньги, которые устаревают, подобно газетам, гниют, как картофель, ржавеют, как железо, и улетучиваются, как эфир, способны стать достойным инструментом для обмена картофеля, газет, железа и эфира. Поскольку только такие деньги покупатели и продавцы не станут предпочитать самому товару. И тогда мы станем расставаться с товарами ради денег лишь потому, что деньги нам нужны в качестве средства обмена, а не потому, что мы ожидаем преимуществ от обладания самими деньгами».

Переход на такую денежную систему, предложенную в начале ХХ в. Сильвио Гезеллем, которая с успехом использовалась в 30-е годы ХХ в., необратим. О нем уже стал говорить «архитектор евро» Бернар Лиетар, к этому переходу также готовятся в Японии – речь идет о перспективе, начиная с 2014 года.

Ведение денег с демерреджем решает вопрос не только системного кризиса капитализма (по Марксу), но и разразившегося кризиса глобальной денежной системы (который следует отнести и к циклу длинной волны Кондратьева), а также и ряда цикличных кризисов меньшей продолжительности

. В первую очередь потому, что введение таких денег означает автоматическое ускорение денежного оборота в разы.

Отметим, что в современной истории деньги с демерреджем изначально возникали именно как «коммунитарные» или «локальные» деньги. Во-первых, это было связано с острой необходимостью оживить депрессивные регионы, которые были готовы на эксперимент и после этого расцветали в течение года. Так, австрийский Вёргль из шахтерского городка силами только местных жителей за год превратился в процветающий горный курорт. Во-вторых, сказывалась сложность их обслуживания в масштабах государства. Налог (демерредж) собирался в виде специальной марки, которую нужно было клеить на купюру для ее легитимизации (такие деньги даже носили название «марочные сертификаты»).

И если проблема оживления экономики является актуальной сегодня как никогда, то проблема обслуживания таких денег (т. е. снятие налога или «демерреджа») сегодня решается элементарно в результате перехода на электронные деньги, который, как мы уже неоднократно отмечали, неминуем. Но здесь встает другой наиболее существенный вопрос – кто будет эмитентом электронных денег?

Единственным ответом может быть – общество, а не частные финансовые империи. Здесь необходимо учитывать, что в современной банковской системе все деньги, находящиеся на счетах частных банков, юридически являются частными денежными документами в электронном виде. Поэтому неминуемый переход на электронные деньги будет автоматически означать, что все деньги будут частными. Это будет означать окончательную победу капиталократии над обществом, поскольку капитал в своей предельной концентрации превращается в чистую власть. Допустить возможность концентрации власти в руках группы частных финансистов преступно – эти функции общество им не делегировало и не делегирует, будучи в сознательном состоянии

. Концентрация капитала и власти возможна только в руках общества, чьи интересы может представлять легитимное государство, которое в высоком коммунитаризме понимается как сообщество сообществ, а не современная власть чиновников и финансовой элиты.

Введение денег с демерреджем в обществе во многом решит вопрос накопления прибыли «хозяевами-производителями», не уничтожая их как класс и сохраняя их потенциал высокой социальной и хозяйственной активности, ликвидируя при этом ненасильственным методом «тип посредников» – ростовщиков (банки станут простыми расчетными центрами), при высокой социализации общества. Таким образом произойдет та самая пресловутая «конвергенция социализма и капитализма», а вместо насилия над классами вводится насилие над абстракцией – ссудными деньгами, которые лишаются возможности получения процентов. Одновременно решается и вопрос с «канализацией эмиссионной массы».

Финансовой и управленческой базой коммунитарного государства (сообщества сообществ) должен стать единый общественный банк (подобие «общественного банка» Прудона), осуществляющий собственную эмиссионную политику, не подвязанную к внешней валюте. Экономика в результате получит нормальные условия для развития с максимально упрощенной системой налогообложения и финансового учета, а общество – высокое качество жизни и социальной защиты. Деньги в таком банке выдаются без процентов. Управление этим «коммунитарным банком» финально должно заменить собой правительство, что решит проблему бюрократии. Коммунитарное государство как сообщество
Страница 24 из 31

сообществ, с одной стороны, получает высокую концентрацию капитала для осуществления крупных «мобилизационных проектов», а с другой стороны, местные сообщества получают возможность влиять на кредитование важных локальных проектов, что является принципиально важным и в свете грядущего нео-этатизма.

Попробуем отметить дополнительные 12 преимуществ, которые получат от внедрения денег с демерреджем коммунитарное общество и его экономика:

1. будет ликвидирован чудовищный перекос в перераспределении мировой прибыли – те 60 %, которые сегодня незаслуженно получает финансовый капитал, можно будет направить в научную, культурную и социальную сферу – тем самым более чем в два раза подняв качество жизни человека;

2. применение демерреджа (налога на деньги) окончательно решит вопрос со специфичной особенностью денег – «денежным феноменом», заключенным в том, что владение деньгами как средством накопления богатства вовлекает их держателя в ничтожные издержки хранения, в то время как хранение запасов (питания, сырья для производства, продуктов питания для города) стоит много дороже. Т. е. «хранитель денег» – банкир, финансист – изначально поставлен в более привилегированные условия, чем любой человек, работающий в реальном секторе;

3. кроме восстановления равных условий для предпринимательской деятельности, есть еще сугубо практическое применение – «свободные деньги» значительно ускорят оборот местной промышленности, что станет одной из причин ускоренного выхода из кризиса (это доказано опытом применения в ряде областей Австрии, Германии, Канады и США в период депрессии)

;

4. упрощается вопрос регулирования курса собственной валюты по отношению к валютам других государств, что обеспечивает конкурентные преимущества (пример Китая), решается вопрос с контролем перетока спекулятивных капиталов. Внешнеторговые расчеты в этом случае разумно вести в «нео-банкорах»; для осуществления личных зарубежных поездок предусмотрена конвертация денег на карточке во внешние валюты непосредственно при пересечении границы;

5. размер демерреджа, тем более в электронном виде, очень легко регулируется – оказывая тем самым влияние на различные макроэкономические параметры. Очевидно, что чем больше отрицательный процент, тем больше ускоряется денежный и товарный оборот. По оценкам экспертов, произведенных для Японии

, для ликвидации дефляции нужен уровень – 4 % годовых, Гезелль предлагал использовать ставку —1 % в месяц

. При этом общество ничего принципиально не теряет, поскольку этот процент фактически равен существующей ныне инфляции;

6. величина отрицательных процентов, доступная и понятная всем (в отличие от абстрактной для многих инфляции), позволит обществу осознанно контролировать эффективность экономики (вместо бестолкового выслушивания новостных выпусков с колебаниями цен на фондовой бирже, которые нам подают с интонациями Совинформбюро как сводку с полей сражения);

7. налог на деньги (демерредж) может стать единственной формой взимания налогов, значительно сократив расходы на бухгалтерию, снимет множественные сложности фискальной практики. Практика ухода от налогов навсегда уйдет в небытие без «закручивания гаек» и «публичных казней»;

8. в современных условиях такая трансформация технически осуществима через перевод всех расчетов в электронный вид и полный отказ от бумажных денег (как это происходит в Японии). Техническая база уже заложена не только многочисленными системами эквайринга (платёжных систем с использованием пластиковых карт), но и программой создания национальной платёжной системы

. Полный переход на электронные платежи позитивно скажется и на экологии – утилизация ветхих денежных купюр является, как бы это странно ни звучало, достаточно серьезной проблемой;

9. в деньгах с демерреджем психологическая составляющая является крайне важной для перехода от либеральной модели общества к коммунитарному обществу с высокой социальной направленностью. При этом будет ненасильственным методом ликвидирован «тип посредников» – ростовщиков, а банки станут простыми расчетными центрами – без навязчивой идеологической пропаганды, характерной для социалистических обществ;

10. люди, которые имеют значительные доходы, перестанут вкладывать в кубышки и после покупок необходимых товаров, в том числе и как формы вложения капитала, начнут переходить из «состояния Гобсека» к благотворительности Саввы Морозова, Павла Третьякова, Алексея Бахрушина и других. Т. е. люди будут больше склонны к благотворительности и созданию социальных проектов. Еще одним способом вложения может стать вложение в предметы искусства. Негативным проявлением накопительства станет появление неких суррогатов или использование иностранной валюты. Вопрос нейтрализации этого явления потребует изучения (достаточно подробно теорию в этой области изложила М. Кеннеди

);

11. от современных проблем накопительной пенсионной системы мы полностью перейдем к распределительной пенсионной системе, учитывающей трудовые достижения и основанной на принципе солидарности поколений;

12. свободные деньги соответствуют нормам морали и духу как минимум трех основных религиозных конфессий – православию, исламу (см. статью «Столкновение цивилизаций») и буддизму – что способствует консолидации сторонников коммунитарного «сообщества сообществ» во многих странах и регионах

.

Но при этом остается второй принципиально важный вопрос,

Вопрос о собственности

Во многом именно он был причиной множества революций. Те же Маркс и Энгельс в «Манифесте коммунистической партии» выдвигают на первое место вопрос о собственности как основной вопрос коммунистического движения. Футурология марксизма состояла из двух важнейших концепций. Первая концепция эгалитарной демократии социализма предполагала, что все средства производства принадлежат государству, второй концепцией была социальная система коммунизма, идущая следом за социализмом.

Попробуем еще раз проанализировать, как в современном мире понимается право собственности.

Согласно концепции Эриха Фромма

, существование состоит из двух противоположных принципов: принципа обладания – «мы живем для того, чтобы обладать вещами», и принципа бытия – «мы живем для того, чтобы жить всей полнотой жизни» (развиваться духовно, искать пути духовного развития, совершенствоваться, как личностям и т. д.). В той или иной степени каждый из принципов представлен в любом обществе, но важно то, на какой из принципов преимущественно ориентировано данное общество.

Собственность Короля Крыс

Считавшаяся еще недавно «незыблемой» модель либерал-капиталистического общества опирается на три столпа: частную собственность, прибыль и власть, которые стали священными и неотъемлемыми правами. При этом понятие «частной собственности» трактуется следующим образом: «не важно, как она была приобретена; не имеет значение, как я собираюсь с ней поступить; пока я действую в рамках закона, мое право на нее абсолютно и ничем не ограничено»

.

Суть обладания вытекает из сути частной собственности. При таком способе существования самое важное –
Страница 25 из 31

это приобретение и неограниченное право сохранять приобретенное. Модус обладания усиливает все другие, предполагая дальнейшие усилия с целью сохранять свою собственность, даже если продуктивно ею не пользоваться, подчиняя все алчности (являющуюся пороком во всех религиях). «Такой способ существования превращает в вещи и субъект и объект. Связь между ними смертоносна, а не животворна», – писал Фромм.

Принцип обладания, включающий в себя установку на собственность и прибыль, неизбежно порождают стремление к власти – сначала установить контроль над собственностью, а затем защищать ее от таких же субъектов, стремящихся к контролю над собственностью. В том числе применяя насилие, которое начинает применяться и для захвата чужой собственности. С такой «установкой на обладание» счастье заключается в превосходстве над другими, во власти над ними и, в конечном счете, в способности захватывать, грабить и убивать.

В наше время акценты перенесены еще дальше – на сам процесс потребления, а не на сохранение приобретенного, и сегодня человек покупает, чтобы в скором времени выбросить покупку. Те. эксплуатируется все тот же порок алчности (называемый в буддизме «ненасытностью»)

.

Таким образом, в самой схеме капитализма заложен неискоренимый изъян – субъект, индивид превращается в «ненасытную агрессивную вещь». При этом, установив контроль над определенной собственностью, с течением времени от поколения к поколению начинают выстраиваться целые кланы с «установкой на обладание», не только стремящиеся к захвату чужой собственности, но и к захвату власти, агрессивно обеспечивая дополнительную гарантию для объекта обладания. Так выстраивается «бесконечная линия обладания»

. История даёт массу примеров подобной агрессии

.

Подобная линия поведения вызывает не только социальные напряжения, но и естественную «антиагрессию», в ходе которой может образоваться новый клан/кланы с аналогичной линией. И какие бы ни были изначально благородные позывы при зарождении линии с «принципом обладания», с ней происходит то же самое, что и с «королями крыс».

На кораблях, чтобы уничтожить крыс, выводили «крыс-убийц», помещая нескольких крыс без воды и пищи в одну бочку. Та крыса, которая выживала, уничтожив конкурентов, и становилась «королем». Его выпускали, чтобы он истреблял других крыс. Но уничтожая всех, «король» начинал оставлять свое сильное потомство, которое в результате уничтожало и корабельный груз, и припасы команды…

Сегодня и теоретические исследования, и сам ход истории показывают, что либерально-капиталистическое общество мутирует в псевдосоциалистическое общество под воздействием суперконцентрации капитала (еще раз вспомним откровения Ж. Аттали

), где «по праву обладания» к власти приходит финэлита. Или «Короли крыс».

А дальше абсолютная концентрация капитала превращается в абсолютную, тоталитарную власть, при которой деньги уже теряют смысл, и система естественно превращается в распределительную, управляемую навязанными кодами «толерантного новояза», как в антиутопии «1984»

.

Порок «эгалитарщины» – «левацкой уравниловки»

Многих интересует, почему столь изначально привлекательный проект марксисткой футурологии, принятый одной третью населения планеты, провалился? Как писал И. Валлерстайн: «Истинной причиной упадка исторических систем является падение духа тех, кто охраняет существующий строй…»

Но среди социально-экономических причин особо нужно выделить следующую. В концепции марксизма единственным легитимным актором экономики объявлено государство, но уравнительное отношение к многообразию социума отодвинуло «активный социологический тип хозяйствования» на задний план (тот самый «тип созидателя/предпринимателя по В. Зомбарту с его позитивной производительной деятельностью, увеличивающей количество благ и расширяющей предложение товаров», о котором мы уже неоднократно говорили и будем говорить), выдвинув на передний план «пассивный социологический тип»

и породив заорганизованность системы.

Таким образом, мы имеем следующую дихотомию – с одной стороны, мы хотим получать энергию «активного социологического типа хозяйствования», с другой стороны, нам грозит «ненасытная агрессивность» кланов «королей крыс».

Выходом из этого тупика

в высококоммунитарном обществе может стать концепция, использующая достижения современной науки о праве, которая считает возможным разделять права собственности на пучок правомочий (работы А. Оноре, Д. Норта, О. Уильямсона, А. Алчяна и др.

).

Полный «пучок прав» (по А. Оноре) включает в себя одиннадцать правомочий:

– право владения – исключительного физического контроля над благами;

– право пользования – применение полезных свойств для себя;

– право управления – решать, кто и как будет обеспечивать использование благ;

– право на доход – обладать результатами от использования благ;

– право суверена – отчуждение, потребление, изменение или уничтожение блага;

– право на безопасность – защита от экспроприации благ и от вреда со стороны внешней среды;

– право на передачу благ в наследство;

– право на бессрочность обладания благом;

– право на запрет использования собственности способом, наносящим вред внешней среде;

– право на ответственность в виде взыскания в уплату долга, то есть возможность взыскания блага в уплату долга;

– право на остаточный характер, то есть право на существование процедур и институтов, обеспечивающих восстановление нарушенных правомочий.

Такая система достаточно гибка для того, чтобы регулировать ограничения прав собственности без их коренного пересмотра или перераспределения, и позволяет сохранить в обществе баланс интересов. Несложно заметить, что права на собственность уже разделены – достаточно упомянуть «право на запрет использования собственности способом, наносящим вред внешней среде».

Для достижения социального равновесия в сообществах следует говорить о выделении «права на передачу благ в наследство».

Что это значит?

Высоко-коммунитарная теория не стремится к национализации крупных средств производства, избегая создания социальной напряженности, но говорит о том, что права наследования на них принадлежат государству/обществу (муниципалитету, общине)

. Достаточно показательно, что две трети российских олигархов не хотят оставлять средства производства детям

. Причины тому называются разные. Наиболее громко выделяются Потанин (объявивший о передаче своего имущества в благотворительный фонд

, и его дети согласны

), и Дерипаска (заявивший, что «готов отдать все государству»

). У кого-то это пиар-ход, кто-то говорит, исходя из внутренних убеждений. Но нужно дать им возможность исполнить свои публичные обещания. Альтернативы у этого подхода два – либо события развиваются по экспроприационному сценарию, либо подрастающее второе поколение собственников, «приобщенное к западным ценностям», направляет унаследованный капитал за рубеж

.

Этот принцип касается всех крупных средств производства (размер потребует отдельных исследований и дискуссий), несущих в себе «вирус» «принципа
Страница 26 из 31

обладания».

Сегодня как никогда следует помнить о том, что коммунизм начинается с эгалитарной универсальности мысли. В отличие от времен военного коммунизма, мы не хотим загонять всех в бараки, наша цель – достойнейший уровень жизни.

Более того, мы за то, чтобы дать возможность каждому реализовывать себя в качестве талантливого предпринимателя – «активного хозяйствующего субъекта» – и получать за это достойное вознаграждение в виде честно заработанных средств, для себя и своей семьи. В том числе обеспечивая детям достойное образование – и пусть это будет лучшее образование. Т. е. предоставляя детям прекрасные стартовые возможности.

При этом каждый может и передавать своим детям имущество – достойные квартиры, дома и т. д. Пусть эта норма будет на уровне «вышесреднего» относительно Европы. Но мы говорим о домах, а не «дворцах и замках». Равно мы говорим и о том, что передав детям по наследству отчий дом, никто не может передать им по наследству и свою должность «хозяина корпорации». Пусть зарабатывают сами. Высокий коммунитаризм против создания капиталистических династий, но за создание династий профессионалов и поддержание «социально-активного типа хозяйствования». Это и есть соблюдение баланса экономической активности и социальной справедливости в обществе

.

Кроме того, решается проблема создания общественного богатства – проблема, неразрешимая в мировоззрении «либерализма». Таким образом преодолевается отчуждение, доведенное до невыносимого состояния в капиталистическом обществе, не совершая при этом насилия, характерного для эгалитарных режимов.

PS. Если говорить о «смене политэкономической формации не только в нашей стране» – «мировой революции коммунитаризма», то по опросам, каждый девятый из жителей Германии готов отказаться от капитализма

.

Использовались материалы:

Использовалась статья Игоря Аверина «Задумывались ли Вы когда-нибудь над вопросом «Откуда берутся деньги?»» http://www. warandpeace.ru/ru/analysis/view/47356/, а также:

http://www.green-horizon.org/index.php/blog/details/ re_bolivia _nationalization_socialism_communitarianism/

Понятие «инновация», приобретшее пропагандистский оттенок в последнее время, на самом деле включает в себя:

– создание нового товара или его новых качеств;

– создание нового метода производства для данной области промышленности;

– открытие нового рынка, на котором данная отрасль промышленности не торговала;

– открытие нового источника факторов производства;

– создание новой организации отрасли, например, достижение монополии или ликвидация монопольной позиции.

Вопрос в том, кто проводит эти действия (в т. ч. достигая монополии) – национальный капитал или иностранный…

Маргрит Кеннеди, «Деньги без процентов и инфляции. Как создать средство обмена, служащее каждому», Перевод Лилии Кальмер, Швеция, http://malchish.org/lib/economics/kennedi_bez_pro-centov.htm

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%A7%D0%A0

При внимательном анализе становится очевидно, что существуют финансовые группы, которые не только готовы к периодическому «глобальному сжиганию капиталистической прибыли», но и научились усиливать свои позиции, поскольку обладают соответствующими знаниями (которые К. Поланьи назвал «зловещим интеллектуальным превосходством»).

«Будем реалистами: США – банкрот» – пишет один из ведущих экспертов ФРС. Дальнейшее обслуживание долга возможно лишь за счет дополнительной эмиссии (с последующей неумолимой инфляцией), при этом система канализации «лишних денег» на финансовом рынке дает серьезнейшие сбои (готовиться к смене мировой резервной валюты призвал и глава ФРС Б. Бернанке) (http://www.gazeta.ru/financial/2010/08/12/3406932. shtml, http://www.dni.rU/news/economy/2006/8/1/88032.html, http://www.federalreserve.gov/newsevents/speech/bernanke20101 119a.htm). При этом нужно отметить, что и прочие страны «развитого капитализма» живут далеко не по средствам – см. статью «Скажи Халва».

Таких, как циклы Китчена, Кузнеца, Друкера, Хоутри и пр., смягчая и «циклы Шумпетера», Шпитгофа, циклы Жюгляра и т. д.

Впрочем, ликвидация сознания общества на научном уровне началась с 30-х годов ХХ века и успешно продолжается и сегодня.

Тем более что в нашем конкретном случае мы имеем особо тяжкую форму наложения фаз системного мирового кризиса на сугубо внутренний.

http://news.mail.ru/politics/2676589/

Методика установления величины демерреджа еще потребует дополнительного изучения, но очевидно, что эмиссия должна происходить под конкретные нужды экономики. Первоначальный размер эмиссии «свободных денег» привязать к «стандартным деньгам» для замены, а потом выходить на политику регулирования и привязки к потребностям экономики. Если требуется сжатие массы – естественным образом через отрицательную доходность (варианты возможны), если возникает потребность в увеличении денежной массы – увеличение эмиссии, если на прежнем уровне – постоянная эмиссия в размере компенсации демерреджа.

Если ее усилиями либералов окончательно не сдадут западным структурам.

Маргрит Кеннеди, «Деньги без процентов и инфляции. Как создать средство обмена, служащее каждому»

Где католическое духовенство решило снять запреты на банковские проценты для католических банков, а в исламских странах предлагается паллиативное решение проблемы, в качестве которого лоббируются т. н. «исламские банки», чей смысл заключается в том, чтобы сохранить существующую мировую финансово-экономическую систему, загнав при этом мусульманских предпринимателей в рамки операций, внешне соответствующих Шариату.

Фромм, Эрих, «Иметь или быть?», Пер. с англ., Киев: Ника-Центр, 1998, 400 c.

Юридически сформулировано в статьях 544, 545 кодекса Наполеона. Созданием четко регламентирующего права кодекса, и особенно этих статей, можно объяснить популярность «диктатора Бонапарта» в «либеральных кругах Европы». После его свержения кодекс продолжал действовать, в т. ч. и в большей части освобожденной от французов Германии. Во Франции кодекс действовал до середины 50-х годов ХХ века практически без изменений.

При этом современный капитализм подкупает и развращает личность «вседозволенностью в области личных прав» – от любых видов секса до полетов в космос, – вопрос лишь в количестве имеющихся денег. Платой за это являются три жестких ограничения реальности в области капиталистических социально-экономических отношений: нельзя ввязываться в масштабные коллективные действия, поскольку это неизбежно приведет к «тоталитарному террору»; нельзя говорить о социальном государстве, поскольку это противоречит священной формуле «снижение расходов – повышение эффективности»; нельзя изолироваться от глобального рынка, чтобы не стать жертвой призрака северокорейского чучхе.

Интересна интерпретация Фроммом работ Карла Маркса. Фромм писал, что капитал для Маркса – это накопленное, прошлое и, в конечном счете, мертвое, борьба между трудом и капиталом превращается в борьбу между жизнью и смертью, настоящего с прошлым, борьбу людей и вещей, борьбу бытия и обладания. «Социализм для него олицетворял общество, в котором живое одерживает победу над мертвым», что перекликалось с постулатами ранних работ Мозеса Гесса.

Вместе с тем, в полном соответствии со специфичным мировоззрением
Страница 27 из 31

Франкфуртской школы неомарксизма, полагая, что конечной целью развития общества является человек, полностью свободный и независимый, Э. Фромм выступал против всякого рода авторитетов, традиций (включая религиозные), социальных зависимостей, в том числе семейных (т. е. против всего того, что, по мнению последователей Грамши, связывает мнение и раскрытие потенциала человеческого разума). Что, безусловно, было отражением его этнически-религиозного «коллективного бессознательного». Негативные последствия такого подхода мы наблюдаем сегодня повсеместно. Капиталистическая система использовала «проект Грамши» для самокоррекции, лишь усилив позиции определенного этнического капитала в неолиберальной модели.

Например, клан Ротшильдов, Оппенгеймеров, Норманов, банкиров Шредеров, Рокфеллеров (все входили в спонсоры Гитлера) и т. д.

Жак Аттали, «На пороге нового тысячелетия», 1991, http://lib.rus.ec/b/122608

Если отследить историю становления «капитал-тоталитаризма» и современные тенденции, то становится очевидно, что Д. Оруэлл не ошибался…

Нужно отметить, что понимание вреда уравнения, не оправданного реальными социально-политическими условиями, было: «Где причина текучести рабочей силы? В неправильной организации зарплаты, в неправильной тарифной системе, в левацкой уравниловке в области зарплаты.» (И.Сталин, «Новая обстановка – новые задачи», 1931 г.), «…Всякому ленинцу известно, если он только настоящий ленинец, что уравниловка в области потребностей и личного быта есть реакционная мелкобуржуазная нелепость.» (он же, Отчетный доклад XVII съезду партии, 1934 г.).

Но эти принципы в «стране победившего социализма» так и не смогли провести до конца – находясь в идеологических рамках, установленных догмами марксизма.

Антонио Оноре – член Королевского совета, член Британской и Баварской Академий наук, создатель Конституционного Суда ЮАР в 1995 году, почетный профессор университетов Кейптауна и пр.;

Дуглас Норт – лауреат Нобелевской премии 1993 г. «за возрождение исследований в области экономической истории, благодаря приложению к ним экономической теории и количественных методов, позволяющих объяснять экономические и институциональные изменения»;

Оливер Уильямсон – лауреат Нобелевской премии по экономике в 2009 году «за исследования в области экономической организации»;

Армен Алчян – американский экономист, профессор Калифорнийского университета (Лос-Анджелес).

Конкретизация параметров средств производства, которые определяют переход права на наследование от прямых наследников к обществу потребует дискуссии.

25 http://lenta.ru/news/2010/05/28/kid/

26 http://lenta.ru/news/2010/02/02/heritage/

27 http://lenta.ru/news/2010/02/03/potanina/

28 http://www.flb.ru/info/40886.html

http://old.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2010/05/28/

235758

Нужно отметить, что столь привычная нам современная сберегающая экономика, основанная на стремлении собрать вещественные подтверждения блага в одном месте, является достаточно поздним порождением. До этого им предшествовал «потлач» – одаривание. Переход вещей осуществлялся в форме раздачи, предыдущие вещи уничтожались в жертвенных кострах, и только после этого становилось возможным производство новых (А.Секацкий). Основанием этому было опасение, что передача старых вещей в социальный мир может перенести с собой и вредоносные свойства, которые им были потенциально сообщены.

http://www.spiegel.de/wirtschaft/soziales/0,1518,712524, 00.html

Глава VI

Социальные принципы и мировоззрение

«Нравственное начало в форме справедливости требует не материального, или качественного, равенства субъектов… а лишь того, чтобы при всех необходимых и желательных различиях сохранялось нечто безусловное и единое для всех – значение каждого как самоцели, т. е. как того, что не может быть сделано лишь средством для чужих целей».

    Вл. Соловьев. Оправдание добра. Нравственная философия

Западной индивидуалистической цивилизации свойственно четкое выделение сферы экономики из всех других сфер общественной жизни. Но для развития общества важен не максимум экономических благ и, тем более, не максимизация прибыли. Важно многообразие человеческих отношений, навыков, ценностей, традиций и наследия – резерв, из которого черпается потенциал прорыва. Общество, которое заменяет все ценности только ценностью наживы, обречено, поскольку растрачивает на достижение текущей наживы весь потенциал развития. Те качества, которые считались основными преимуществами индивида в конкурентной борьбе, через некоторое время оказываются его недостатками.

Коммунитарные принципы могут быть эффективными только тогда, когда их пронизывает идея социальной справедливости. В основе последней лежит даже не столько проблема выравнивания имущественного неравенства, сколько отказ от принципа социал-дарвинизма – «естественного отбора» сильнейших и выдавливание из общественной жизни слабых. Каждому доход в соответствии с его функциональным вкладом в общественную жизнь и каждому защиту от социальных рисков – не для иждивенческого существования, а для развития способностей и принятия на себя новых рисков в ходе развития научно-технического прогресса и общественных отношений.

Сообщество сообществ, где доминирует групповой эгоизм, очень быстро превращается в сообщество кланов и мафиозных организаций. Внутри каждого сообщества обязательно должны быть высшие ценности, которые превалируют над ценностями отдельного сообщества. Только отказ от группового эгоизма в целях служения более высоким ценностям может обеспечить выживание в современных условиях такого сообщества сообществ, как народ, и, в конечном счете, сообщества народов – человечества.

При такой постановке проблемы естественно возрастает роль государства как верхнего уровня координации усилий коммунитарного сообщества, как разработчика стратегии развития и выбора приоритетных направлений. Вместе с тем развитие коммунитарных отношений на более низких уровнях позволяет государству отказаться от мелочной опеки и «ручного управления», сосредотачивая свои усилия на стратегических проблемах. Таковы перспективы развития коммунитарной концепции.

Сформулируем более сжато универсальные требования

«высокого коммунитаризма», которые, согласно опросам, поддерживает подавляющее большинство, и не только в России. Так, к примеру, мы помним, что каждый девятый житель Германии готов отказаться от капитализма

:

1. создание гармоничного общества социальной справедливости, уважающего права человека и права общества;

2. системообразующими понятиями становятся два – «человек» и «сообщества»;

3. признание того, что развитие отдельного человека бессмысленно рассматривать в отрыве от развития социальной среды;

4. «высокий коммунитаризм» выступает за предоставление бесплатного образования, медицины, программы по повышению нравственности и защиту окружающей среды, увязывая права личности с социальной ответственностью;

5. основной мировой концепцией должна являться система многополярного мира, признание возможности сосуществования разных цивилизаций и необходимости культурной диверсификации, отказ от европоцентризма, признание равной ценностью каждой из
Страница 28 из 31

цивилизаций: европейско-христианской, исламской, славянско-христианской, дальневосточно-азиатской и т. д., с построением между ними диалектической системы отношений, в которой различные культуры должны находиться в диалоге друг с другом, и для каждого народа должна оставаться возможность следовать собственной истории

;

6. отторжение свободного от обязательств либерального индивидуума и приверженность ценностям сообщества как устойчивого объединения людей, связанных общими традициями, историей и моралью. Декларация прав человека и гражданина должна быть также декларацией его обязанностей. Индивидуальные «естественные права» человека и социальных групп не должны нарушать или оскорблять интересы окружающих, общества, в котором они живут. Понятие «толерантность» (с его вседозволенностью) должно смениться на «терпимость»;

7. выдвижение концепции «общества совладельцев», которая рассматривает современную корпорацию не как машину исключительно для производства прибыли акционерам, а как социальный институт, защищающий гармонизированные интересы акционеров, менеджмента и персонала;

8. моральные нормы должны превалировать над экономической рациональностью, социальная значимость ценностно-рационального поведения – над целерациональным;

9. экономическая система должна сохранять свою рыночность и свободу, но не абсолютную беспринципную свободу получения прибыли; втягивание менее развитых экономик в общий рынок на условии полной открытости недопустимо, таким рынкам необходимо применять принципы автаркии;

10. принимая абсолютно легитимным стремление к получению прибыли, благополучию и достатку, признать, что экономический рост не является бесконечным, поскольку мы живем в конечном мире. Отсюда вытекает особое отношение к функционированию финансовой системы и правам наследования на крупные средства производства. Цель – добиться возвращения к равновесию, к чувству предела и меры.

Несмотря на очевидные преимущества концепции «высокого коммунитаризма», справедливо ставить вопрос:

Является ли коммунитаризм исторической неизбежностью?

Однозначного ответа нет, поскольку мы находимся в точке бифуркации, когда само развитие «постиндустриального» общества может развиваться по разным траекториям.

Гипотеза механизма развития цивилизаций говорит о том, что в определенные моменты мы проходим через точки бифуркации – суть ее в том, что каждая цивилизация имеет определенное поле возможностей развития, определяемое потенциалом ее системы ценностей, человеческим материалом, географическим положением и природными условиями, ресурсным потенциалом, запасом знаний и технологий. В ходе роста и развития цивилизация приближается к пределам своего потенциала. Вместе с тем идет поступательный процесс развития производительных сил и нарастания объема знаний. Достигая предела своего потенциала, цивилизация подходит к определенной развилке: либо осуществить прорыв в новую область возможностей и получить «второе дыхание», или пойти по пути приспособления к сокращающемуся потенциалу, постепенного свертывания и деградации, приводящим либо к коллапсу, либо к длительному застою.

Но для прорыва в новую область возможностей цивилизация должна накопить и сохранить потенциал прорыва. Сохранившие гибкость и многообразие цивилизации могут приспособиться к новому этапу развития производительных сил в новом поле возможностей. Те же цивилизации, которые пошли по пути оптимизации развития, используя лишь старое поле возможностей, достигают временных успехов, но растрачивают при этом потенциал многообразия, или не в силах его мобилизовать. Они обречены на упадок и гибель.

Так, в свое время важным ограничением на пути максимизации прибыли любым путем стало возникновение рабочего движения. Опасность социального взрыва на фоне примера советского социального законодательства вынудила капитализм отказаться от «диких» методов эксплуатации. Но когда дальнейшая социализация полностью бы лишала капиталистическую элиту ее базиса, то к 1968 году и была достигнута предыдущая точка бифуркации. Именно тогда на Западе наступил «кризис социального государства». Единственным вариантом для элиты по разрешению этого противоречия в рамках капитализма стал «неолиберализм». Но для общества был и другой, выводящий за рамки капитализма вариант, который существовал в качестве возможности в период всемирной революционной ситуации 1968—73 годов, но он так и не был реализован.

Так, капитализм стал развиваться по пути «финансового колониализма» или «финансизма». Сегодня новый предел возможностей достигнут и здесь. Как ситуация будет развиваться дальше – во многом зависит от нас. Сейчас перед нами следующие траектории развития —

«Сетевой капитализм»

«Для того чтобы полноценно жить, молодой самурай должен знать, за что он должен умереть».

    Юкио Мисима, писатель

В 80–90 годы ХХ века на смену централизованной модели построения общества (и «социальному государству») пришло постиндустриальное, или «сетевое», общество. Основа его лежит в поиске максимизации капиталистического получения прибыли и распределении своих «сетей» по разным концам света. Корпорации образуют сетевые структуры, выводя их за пределы национальных государств. Масштабы их деятельности сопоставимыми со средними национальными государствами. Центральные офисы таких систем играют роль коммутаторов, подключающих друг к другу отдельные элементы сети.

При этом создана экономическая теория, согласно которой оптимум в рыночной системе, регулируемой спросом, предложением и прибылью, достигается только в том случае, когда каждый из субъектов хозяйствования сам несет все издержки и получает все выгоды от своей активности. Отсюда игнорирование социальной сферы – не важно, как она развивается, главное – максимизация прибыли. При этом игнорируется ответственность перед «сообществами сообществ», поскольку производство можно свернуть и перевезти в «более покладистые» страны. Оправдание любой из структур такой экономики – «снижение издержек – повышение прибыли» приводит к вытеснению нерыночных структур рыночными. Поэтому не стоит удивляться окончательному переходу на платное образование, медицину, появлению частных армий и тюрем.

Традиционное разделение в теории госрегулирования экономики макроуровня (государство) и микроуровня (потребители и производители) безнадежно устарело, в условиях, когда основными субъектами являются глобальные финансовые группы. Здесь начинают действовать принципы «мезоуровня» экономики.

Такие глобальные сетевые структуры переходят в ранг монополий, вытесняя национальные структуры. Здесь резко возрастает вопрос безопасности, поскольку аварии на них грозят глобальными катастрофами. Кроме того, непрерывность и безопасность функционирования требует обслуживания систем лояльным и квалифицированным персоналом. Системы нуждаются в высокой степени координации в управлении и совместимости, следовательно, в тщательном планировании при разработке и функционировании.

Следовательно, критерий максимизации прибыли не может быть эффективен с точки зрения
Страница 29 из 31

экономики в целом. В таких структурах принципы чистого индивидуализма неприемлемы. Коллективы, обслуживающие сетевые структуры, не могут быть случайно нанимаемыми и увольняемыми конгломератами людей – они должны обеспечить высокую степень сплоченности, ответственности и вовлеченности в дело функционирования системы, которую они обслуживают.

Собственно, все вышеперечисленные причины стали экономическими причинами возникновения «низкого коммунитаризма», проповедуемого А. Этциони на западе, и причиной поддержки его многими влиятельными политиками в США и Европе. Но акцент нужно не просто переносить на обеспечение сплоченности и безопасности наемных работников, а смещать его с неограниченного накопления частной собственности на обеспечение достойной и полноценной жизни для каждого индивидуального члена «сообщества сообществ». Поэтому вместо принципа «пусть каждый заботится о себе сам» вновь заговорили о коллективной социальной защите и безопасности.

Инструментом по ограничению деструктивного извлечения прибыли и деструктивного применения права частной собственности могут стать работы, исследующие возможность расщепления права собственности на пучок отдельных полномочий, которые могут быть переданы на другие уровни сообщества сообществ с учетом общественных потребностей и необходимости координации действий (достаточно сказать, что разработчики отмечены Нобелевскими премиями).

Так, крупные сетевые корпорации для своей выживаемости просто вынуждены трансформироваться из машины по получению дивидендов в социальные структурные единицы, защищающие интересы своего персонала. Только это может обеспечить достаточно полную вовлеченность персонала в функционирование своей организации, соответствующую значимости для общества в целом.

Но здесь кроются две проблемы. Во-первых, эти действия монополистов-корпорций не обеспечивают все остальное население национальных государств (пример Газпрома) – так сохраняется противоречие между «ядром» и «периферией» (описанное И. Валлерстайном и с учетом коррекции К. Омае – см. статью «Недетская болезнь в коммунизме. Часть 3»). Во-вторых, крупнейшие фининституты создали глобальные сетевые структуры, открывающие новые возможности для крупномасштабных финансовых спекуляций. Таким образом, мир оказался структурирован прежде всего в области финансов.

Коммунитарное «сообщество сообществ» vs «железная пята» финолигархии

Вместе с развертыванием сетевых структур происходит формирование «транснациональной цивилизации». Ее структурными компонентами является система ведущих международных политических, экономических и финансовых организаций (таких как ВТО, МВФ, Мировой банк, Европейский банк развития и т. п.), контроль за которыми осуществляется ограниченной группой финолигархии.

Структура такой глобальной цивилизации под соусом «либерализма» не просто вытесняет привычную систему национальных государств, но и приватизирует разум – от промышленных до валютно-финансовых и управленческих технологий. Система создает и поддерживает самодостаточность финэкономики, которая сама для себя организует рынки, регулирует их и устанавливает выгодные для себя «правила игры». Производство становится побочным продуктом, поскольку основная прибыль начинает формироваться за счет перманентной инфляции – пирамиды, в центре которой находится долларовая эмиссия ФРС США. Основная игра идет вокруг рынка контрольных пакетов (от корпораций до политических партий) – перекупка которых для дальнейшей спекулятивной продажи стала наиболее доходным, но и деструктивным видом деятельности. Вершина мировой финансовой пирамиды рвется вверх, но ее основание размывается.

Финолигархия все более рвется к мировой гегемонии, пытаясь через свой основной инструмент – Соединенные Штаты – законсервировать нынешнее состояние мира. Развал социалистической системы используется для реванша в отношении социальных завоеваний. В качестве идеологии, оправдывающей процесс, используется идеология либерализма. Создается почва для перехода в случае глобального кризиса к режиму «железной пяты» «суперкапитала».

Пробуждение политического субъекта – воля русских преодолевает пессимизм разума

«Принимая безусловное нравственное начало как норму всех своих отношений, мы не встретим никаких существенных внутренних препятствий в приложении этого начала к нравственности международной».

    Вл. Соловьев «Оправдание добра»

Так мы очутились обложенными восставшими элитами – наступающей глобалистской олигархией, скрывающейся за маской «либерализма». Процесс, сопровождаемый управляемым пессимизмом разума и воли большинства. Но недавние события показали, что массы не удалось окончательно загнать в «тоталитарную демократию» – концепцию, состоящую из двух «либеральных компонент».

Первая «либеральная» компонента говорит о том, что в виртуальной сфере личных свобод «нет ничего невозможного» – от любых, самых извращенных видов секса до полетов в космос. Вопрос лишь в «количестве денег» – «чем их больше, тем ты свободнее». При этом такие понятия, как «уважение традиций», «национальности» и пр. игнорируются.

Вторая либерал-капиталистическая компонента накладывает табу в области социально-экономических отношений:

– ты не можешь ввязываться в масштабные коллективные действия, поскольку это неизбежно приведет к «тоталитарному террору»;

– не можешь говорить о социальном государстве, поскольку это противоречит священной формуле «снижение расходов – повышение эффективности»;

– не можешь изолироваться от глобального рынка, чтобы не стать жертвой призрака северокорейского чучхе.

Ситуация кажется безвыходной лишь на первый взгляд, так всегда бывает в предреволюционную эпоху. Поскольку революции возникают как выход из безвыходности, рождаясь из воли к жизни. Революции – это реакции на так называемый прогресс и «профессоров», их совершает фундаменталистский по сути субъект, когда его воля преодолевает пессимизм разума.

В точках бифуркации траекторий образуется зона неопределенности и неустойчивости, когда нет жесткой траектории истории и сравнительно малые воздействия могут способствовать мобилизации потенциала прорыва и перевести цивилизацию (государство, нацию) на восходящую траекторию или, наоборот, создать условия для растраты потенциала и сбросить цивлизации и государства на нисходящую траекторию.

Вопрос «Зачем всем нам жить в одном государстве? Зачем этому государству вообще быть?» вывел людей на улицу (Манежная площадь, декабрь 2010 года), преодолев первое «либеральное табу». Следующими вопросами, которые должен сформулировать народ как пробудившийся политический субъект, это осознанные требования о социальном государстве (в противовес политике сворачивания социальных гарантий) и пересмотр отношения с «глобальным рынком», где нам в лучшем случае уготована роль сырьевого придатка, а сказки о «модернизации» усилиями «иностранных инвесторов» являются лишь путем к окончательной колонизации страны.

Дальнейшее развитие политических событий потребует четкой идеологии, представления о
Страница 30 из 31

цели, о смысле политического действия, о «своих» и «чужих». Таковой должна стать идеология Высокого Коммунитаризма, где помимо мировоззренческих, выдвигаются четко определенные экономические и социальные требования.

Заключение

«Мукою четырнадцати поколений научились мы духовно отстаиваться и в беде, и в смуте; в распадении не теряться; в страдании трезветь и молиться; в несчастии собирать силы; умудряться неудачно и творчески расти от поражения; жить в крайней скудости, незримо богатея духом; не иссякать в истощении, но возрождаться из пепла и на костях; все вновь начинать «ни с чего»; из ничего создавать значительное, прекрасное, великое… и быстро доводить жизнь до расцвета».

    Иван Ильин. О путях России

К началу 90-х годов по своим исходным позициям Россия была наиболее близка к выходу на траекторию коммунитаризма, но номенклатура «сдала» этот проект по причине недостатка знаний и воли – и ради личных социально-экономических гарантий. Но, несмотря на многие ошибки, советский режим создал мощную экономическую и научную базу. При этом получили свое дальнейшее развитие и свойственные русскому национальному характеру принципы коллективизма. Пусть не все возможности были использованы, но советский период нельзя считать тупиковой ветвью исторического пути, мы накопили колоссальный социальный и экономический опыт как позитивных решений, так и ошибок.

Несмотря на все трагические ошибки последних двух десятилетий, в России все еще сохраняется не только значительный потенциал науки и огромные природные богатства – сколь ни старались бы «безнациональные элиты», в сознании народа еще не погашены коллективистские начала. При этом наш народ имеет в своем распоряжении уникальный опыт многократной смены общественного строя на протяжении всего 2–3 поколений. Настало время освобождения от мифов и иллюзий разработкой стратегии прорыва в светлое будущее, сконструированное своей волей, а не привнесенной извне.

При дальнейшем усилении кризисных явлений неотвратимо возникновение нео-этатизма, но сегодня и так все чаще видна тенденция к установлению диктатуры. Одни «теоретики» лихо строят конструкции о полной доминанте финансовой олигархии без профсоюзов и социальной защиты. Другие в ответ вспоминают об успехах сталинской экономики, говоря о необходимости «автократора». Но «чем больше текущий цвет нации будет твердить, что при Сталине Родина добилась прогресса и величия ценой принесения в жертву цвета нации – тем больше в общественном сознании будет крепнуть уверенность, что текущий цвет нации срочно нужно принести в жертву, иначе величия и прогресса не дождёшься»

– и сделают это не «сталинисты», а те же олигархи…

Наша задача – пройти без потерь между Сциллой и Харибдой. И поможет нам в этом идеология Высокого Коммунитаризма.

Использовались материалы:

Вл. Соловьев, «Оправдание добра. Нравственная философия», http://www.vehi.net/soloviev/oprav/oglavlenie.html

http://www.livejoumal.com/poll/?id=1585114, http://lenta.ru/ news/2010/08/18/kapitalismus/

Эти выводы перекликаются с цивилизационным подходом к истории человечества, который противоположен формационному или стадийному. Формационный подход рассматривает каждую предыдущую формацию как необходимую ступень в развитии человечества, подготавливающую становление новой, более высокой ступени, вплоть до коммунизма – «конца истории», – а все народы последовательно проходят эти ступени, развиваясь по одной и той же пятичленной схеме.

Стадийная теория развития также рассматривает последовательность стадий, ведущих от традиционного общества к современному (модернити) переходя в постмодерн, на чем история и кончается (Ф. Фукуяма).

Для цивилизационного подхода каждая цивилизация представляет самостоятельную ценность. По Тойнби (который развивает идеи Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера) одновременно существуют равноценные локальные цивилизации. Таким образом, цивилизационный подход порывает с традицией европоцентризма, свойственной формальному, но в особенности стадийному подходу, предполагая как дальнейшее развитие истории, так и столкновения разных цивилизаций (европейско-христианской, исламской, славянско-христианской, дальневосточно-азиатской и т. п.).

http://www.apn.ru/news/article22654.htm

http://www.philosophy.ru/library/solovev/opravd/03.htm

Иван Ильин, «О путях России. Три речи», http://www.gumer.info/ bogoslov_Buks/Philos/il3/02.php

http://roman-n.livejournal.com/2438957.html

Глава VII

Коммунитаризм против «Рублевского

княжества»

Современные тенденции «модернизации»

Сегодня правящая капиталистическая элита пытается внедрить «инновационный проект» территориального передела России, в результате которого вместо 83 регионов в стране останется 20 «агломераций» населением более 1 млн. человек. К этим планам нужно отнестись очень внимательно. Создание таких «агломераций» временно решит некоторые экономические задачи, но породит целый ряд громадных социальных и политических проблем.

Сейчас в России 90 % городов – малые города с числом жителей менее 100 тыс. человек, при этом велик процент моногородов, ориентированных на производства, которые были уничтожены в результате «либерализации экономики». И хотя доля городского населения растет, в основном развиваются только несколько крупных мегаполисов, причем происходит это за счет переселения из малых городов, при этом села уже практически уничтожены (за время реформ исчезло более 23 000 населенных пунктов)

.

При продолжении такой «либерализационной» политики к 2025–2030 гг. из-за сокращения примерно на 15 % абсолютной численности населения только 6 крупных городов могут рассчитывать на небольшой рост населения: Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Нижний Новгород, Екатеринбург и Самара. Миллионники – Омск, Казань, Уфа, Челябинск, Ростов-на-Дону, Пермь – будут уменьшаться.

В связи с этим «модернизаторами» предлагается развивать «агломерации» (скопление населенных пунктов, объединенных в сложную систему с интенсивными производственными, транспортными и культурными связями)

. Причем объединение городов и сел предполагается без создания единого муниципального образования

.

За основу новой экономики «инноваторами» решено принять агломерации-трехмиллионники, где «на основе достижения критической массы интеллектуальных ресурсов сформируется инфраструктура знаний, и реализуется новая модель городского управления и концепция креативного города»

. Для чего потребуется жесткая система управления, т. е. фактически анонсируется политика капитал-тоталитаризма, в том числе и на начальной стадии проекта, «чтобы не допустить стихийного формирования агломераций». По мнению чиновников, новая система будет способствовать и созданию новых городов, в которых будет «системно спланированная инфраструктура, включающая организацию транспорта, энергетическую самодостаточность на основе возобновляемых источников энергии, экологическую эффективность, комфортную планировочную структуру городского пространства». Сами чиновники предполагают координировать планы территориального и инфраструктурного развития, предоставив свободный миграционный режим.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО
Страница 31 из 31

«ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/kirill-myamlin/vysokiy-kommunitarizm-kak-russkaya-ideya/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Adblock
detector