Своенравный подарок читать онлайн - Кира Стрельникова

Своенравный подарок

Кира Стрельникова

Другие миры (АСТ)

Что может быть общего у светской красавицы Антонии ла Саллас, племянницы самой королевы, и обычного воина Ива де Ранкура, королевского бастарда? Никто из них и не думал, что жизнь сведет их вместе, а уж меньше всего Ив ожидал, что своенравная девушка станет его невестой, да еще и сбежит прямо в день свадьбы. Обманутый жених решительно настроен найти беглянку и потребовать долг. Чей характер окажется сильнее? А ведь Иву еще предстоит вернуться в родную страну и занять трон, принадлежащий ему по праву…

Кира Стрельникова

Своенравный подарок

© К. Стрельникова, 2016

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2016

Пролог

В просторном Зале Шепота царила прохлада, в воздухе витал тонкий, свежий аромат цветов. Букеты из разноцветных астр, любимого цветка сидевшей на скамеечке в нише женщины, стояли в больших вазах прямо на полу; стены зала украшал зеленый ковер плюща с маленькими ярко-алыми звездочками цветов. У дальней стороны прямо из древних камней выбивался ключ, образовывая прозрачное озерцо; по специальному стоку ручеек вытекал из помещения, прокладывая себе путь дальше, к морю. Солнечный свет падал косыми лучами из окошек под самой крышей, разгоняя полумрак. Эйар любила здесь отдыхать: почитать книгу, просто послушать тех, кто обращался к ней со всех концов этого мира.

Вот и сейчас богиня расположилась на скамейке, откинувшись на спинку; с ее лица не сходило мечтательное выражение. Две толстые косы цвета жженой карамели спускались по плечам и груди до самой талии, украшенные мелкими лиловыми цветочками. Круглое лицо с нежными чертами словно светилось изнутри, а ладонь лежала на животе поверх простого льняного платья с вышивкой по подолу и по краям широких рукавов. Эйар ждала супруга Харвальда, ушедшего по делам в мир людей с их уединенного острова в океане, вдали от всех континентов. И у нее для него приготовлен сюрприз, которого они долго ждали. Мироздание наконец смилостивилось и сочло их достойными такого подарка. Эйар не терпелось поделиться с мужем. Но пока она сидела и слушала…

Тихий шепот благодарственных молитв и обращений звучал в сознании волшебной музыкой, и богиня наслаждалась ею, заодно отмечая, кому в ближайшее время помочь, подсказать, кого подтолкнуть в правильную сторону на жизненном пути. Для общения с людьми служил еще один зал неподалеку, с алтарем и немного другой магией, помогавшей делиться благодатью с верующими. Эйар старалась никого не обделять вниманием, божественных сил хватало – недаром же ее с мужем поставили наблюдать за этим миром. Обрывки разговоров, где ее упоминали, Эйар тоже слышала, и улыбка не сходила с ее губ. «У нас будет маленький, хвала богине!» – прозвучал наполненный тихой радостью, взволнованный голос женщины, и Эйар уже почти отпустила его, как вдруг рядом с говорившей раздался еще один голос: «Маленький?..» Видимо, говорил спутник женщины, и в его тоне звучали растерянность, недоверие и нервозность. Молодой муж? Наверное, еще не совсем готов к прелестям отцовства. Эйар тихонько хмыкнула и погладила свой пока еще плоский живот. Зародившейся там жизни едва минуло несколько недель, и, по ощущениям богини, у них с Харвальдом будет дочь.

Эйар сама не заметила, как ее сознание уцепилось за разговор, задержалось в доме этой пары, а почему – она поняла не сразу… Перед глазами проявилась просторная светлая комната, у окна на стуле сидела миловидная русоволосая женщина и взволнованно смотрела на замершего перед ней мужчину. Вроде тоже обычного, ничем не примечательного, но… Радость Эйар померкла, богиня широко распахнула невидящие глаза и выпрямила спину, вцепившись в сиденье скамейки.

– Ты не рад, милый? – робко переспросила женщина, вглядываясь в лицо собеседника.

– Рад, конечно рад, – поторопился он убедить, но блуждавший по комнате взгляд говорил об обратном. – Просто… Ты никогда не говорила, что хочешь детей от меня… – промямлил мужчина и нервно облизнулся.

– Я положилась на милость богини, – светло улыбнулась женщина, и Эйар вздрогнула, прикусив губу. – И она не оставила меня! – Ладонь незнакомки знакомым жестом легла на живот.

Тоже еще пока плоский. Эйар же, потянувшись к маленькому комочку жизни, пульсировавшему там, вдруг тихо вскрикнула и отшатнулась, прижав ладонь ко рту; в ее взгляде отразились боль и непонимание. Богиня почувствовала… знакомые переплетения энергий, невидимых магических нитей, окутывавших того, кто находился в животе женщины. Хотя отец ребенка имел сейчас другую внешность и был совсем не похож на себя, Эйар, приглядевшись и вслушавшись в свои ощущения, поняла: личина. Одна из многих, под которыми Харвальд появлялся среди людей, как и она примеряла на себя внешности, чтобы не выделяться и не привлекать лишнее внимание.

– Ками, мне надо ненадолго отлучиться по делам, – быстро заговорил мужчина и поднес ладонь женщины к губам. – Не скучай, я вернусь…

– Ты же всего неделя как дома. – Во взгляде Ками мелькнула грусть. – Ты… – Она запнулась, и Эйар чуть не застонала от нахлынувших эмоций женщины – грусть, тревога, волнение. – Точно вернешься? – тихо переспросила Ками, и на ресницах блеснули слезинки.

Эйар не стала дослушивать: вскочив со скамейки, она бросилась из Зала Шепота, желая забыть эту сцену. Эту женщину, которая тоже носила под сердцем ребенка ее мужа. А муж обманывал Эйар… И ведь клялся любить, оберегать и уважать. Чем богиня не угодила ему? Зачем он так?.. И была бы умопомрачительная красотка – так ведь обычная женщина, одна из многих! Даже маг средненький, всего-то два дара, как успела понять Эйар: умение понимать животных и слабый – Воды.

Богиня не помнила, как добралась до двухэтажного просторного дома с верандой, утопавшего в зелени и цветущих кустах, как взбежала на второй этаж в уютную угловую гостиную, где любила проводить время за рукоделием. Рухнув в кресло, Эйар зажмурилась, сдерживая слезы: она не будет плакать, нет. Пусть даже в груди больно так, что невозможно дышать. Харвальд… Как он мог? Снова завертелись безрадостные мысли, и богиня едва слышно всхлипнула. Нет, она не станет устраивать скандал, бить посуду и что там еще делают обычные женщины, когда узнают об измене мужа. И ту, разлучницу, Эйар тоже не могла ненавидеть. Ведь вряд ли она знала о том, кто на самом деле ее возлюбленный и что у него уже есть семья. И она так же ждет ребенка… Богиня сглотнула и откинулась на спинку, сжав подлокотники и чувствуя, как внутри все замерзает от обиды на Харвальда, на его предательство. Постепенно эмоции улеглись, острая боль перестала терзать грудь, и сердце просто ныло непрерывно, будто в нем глубоко засела заноза, а слезы уже не жгли глаза. Эйар замкнулась в себе, твердо намеренная наказать неверного супруга, заставить его… что? Богиня устало вздохнула: ей требовалось время, чтобы успокоиться, подумать и понять, сможет ли она простить, или… или им надо что-то решать. Но так просто случившееся она не оставит, и Харвальд ответит за свое легкомыслие. В то, что у него настоящие крепкие чувства к той Ками, богиня не верила. Тем сильнее росли раздражение и злость, совсем не свойственные доброй и кроткой Эйар.

Когда невидимая сеть

заклинаний, опутывавших остров, дрогнула, пропуская вернувшегося Харвальда, богиня уже не хотела плакать и заламывать руки от жалости к себе. Она приняла решение и менять его не собиралась, несмотря ни на какие оправдания провинившегося мужа. Внутри все застыло, заледенело, Эйар отрешенно смотрела на цветущие кусты за окном и вспоминала, как была счастлива здесь… Вернется ли это ощущение, сможет ли она простить?

– Эйар, я дома! – раздался веселый голос Харвальда, но богиня даже не повернулась в его сторону, не вздрогнула.

На пороге гостиной появился широкоплечий улыбчивый мужчина с аккуратной русой бородой, в просторной рубахе и штанах, украшенных вышивкой.

– Здравствуй, Харвальд, – тихо ответила Эйар и наконец посмотрела на супруга, не мигая.

Улыбка увяла на лице бога, он переступил с ноги на ногу, не решаясь пройти в комнату.

– Эйар? – осторожно обратился он. – Что-то случилось, милая?

– Где ты был? – не ответив, поинтересовалась она, все так же глядя мужу в глаза.

И уловила, когда в них мелькнула неуверенность. Харвальд отвел взгляд и пожал плечами.

– По делам, как всегда, ходил, – ответил он вроде спокойно, но чуткое ухо Эйар все равно подметило нотки беспокойства.

Богиня несколько мгновений молчала, а потом заговорила ровным, без эмоций, тоном:

– Ты думал, я не узнаю? Думал, не услышу? Она ко мне обращалась, благодарила. – Слова падали хрустальными льдинками, и с каждым словом на лице бога все отчетливее проступала растерянность. – Ты ведь не любишь ее, Харвальд, зачем? Зачем ты так поступил со мной, с ней? Что теперь будет с этим ребенком, что будет с нашим ребенком? – Тут Харвальд вздрогнул и непонимающе уставился на супругу, но Эйар не дала ему ничего спросить или сказать. Она встала, тряхнула головой, отбросив косы за спину. – Я дам тебе достаточно времени подумать, муж мой, нужны ли мы еще тебе, а мне тоже надо решить, хочу ли я возвращаться к тебе, неверный. – Богиня подняла ладони перед собой. – Я ухожу, Харвальд. Не пытайся искать меня, не получится, – предупредила Эйар возражения и вопросы, готовые сорваться с губ опешившего и окончательно растерявшегося супруга. – Я ухожу и забираю свою благодать из этого мира. Отныне все люди будут поровну получать дары при рождении. – С пальцев Эйар посыпались серебристые звездочки, и в комнате ощутимо похолодало. – Только способность полюбить по-настоящему пробудит третий дар, и лишь верность его удержит. – Лучистые глаза Эйар похолодели, в них заискрился лед. – А твой сын никогда не будет счастлив в любви, Харвальд, это мое наказание тебе. – Ее голос стал тише, в нем прорезалась горечь. – Сколько бы он ни перерождался, в любом воплощении женщины будут его обманывать, как ты обманул меня, и предавать, как ты меня предал. – Эйар с болью посмотрела на супруга, вокруг нее стала закручиваться настоящая серебристая метель.

– Эйар, подожди, пожалуйста! – Харвальд не на шутку испугался и, шагнув в комнату к жене, протянул руки в попытке остановить. – Не уходи, давай поговорим! Я виноват, прости…

– Я вернусь, только когда твой сын добровольно пожертвует жизнью во имя любимой. – Эйар не дала супругу договорить, ее голос становился тише, а завеса из мерцающих искр – гуще, фигуру богини уже было почти не различить. – Но ты не сможешь ему передать мои слова, не сможешь ничего подстроить. Он никак это не узнает и должен совершить поступок по собственному желанию, не во имя твоих интересов. Если ты обманешь меня и сейчас, ты никогда нас не увидишь…

– «Нас»?! Эйар, «нас»?.. – прошептал Харвальд и медленно опустился на колени, не отрывая взгляда от вьюжного кокона, скрывшего его супругу. – Эйар… как же так…

Его лицо исказилось, на нем проступило отчаяние. Харвальд корил себя за слабость, за то, что поддался случайному увлечению и не подумал, что обычная человеческая женщина захочет от него ребенка… Харвальд готов был поклясться жене в верности еще раз, принять любое наказание, лишь бы она осталась.

– Эйар! – выкрикнул Харвальд, сжав кулаки.

– Прощай… – дуновением ветерка прошелестело в воздухе, и звездочки растаяли, а вместе с ними и богиня.

В комнате воцарилась тишина, воздух снова стремительно нагревался. Харвальд потерянно огляделся, подмечая каждую мелочь: вот пяльцы с вышивкой и незаконченной картиной, на полке – ряд фарфоровых статуэток, в маленькой вазочке на туалетном столике – букет фиалок. Везде неуловимо витал дух Эйар, пришло отчетливое понимание, что ее больше нет рядом, и грудь Харвальда пронзила боль, от которой навернулись слезы на глаза. Он, бог, заплакал, раздавленный осознанием собственной вины, и тихо завыл, даже не вспомнив об оставленной человеческой женщине, носившей под сердцем его ребенка. Ему нужна Эйар, его нежная, тихая, заботливая Эйар! Она так незаметно освещала его жизнь, что Харвальд привык к ней, как к солнцу на небе, и только когда оно исчезло, понял, как было с ним хорошо и тепло.

Харвальд вскочил, взлохматил свои светлые волосы и выскочил в коридор. Он вернет ее, обязательно. И не будет обманывать никогда, о нет, ни за что! Мужчина сбежал на первый этаж в личный кабинет и распахнул дверь, обведя помещение слегка безумным взглядом. Хорошо, он не будет посылать вещих снов, не будет являться в видениях ни своему сыну, ни его матери, как и потребовала Эйар. Но в его силах оставить весточку, найти пророка, который примет послание своего бога, и потом сделать так, чтобы сын добрался до этого пророка и получил послание, пусть таким хитрым способом. И тогда Эйар вернется. Не одна. У них будет настоящая, крепкая семья и еще появятся дети.

Улыбнувшись, бог подошел к шару из темного матового стекла на подставке и положил на него ладонь, замерев и прикрыв глаза. Снова мелькнуло воспоминание об Эйар, о ее нежном лице, мягких губах, и Харвальд глубоко вздохнул, выискивая готового принять послание пророка. Ему повезло: такой нашелся в отдаленном горном монастыре на границе двух стран, в одной из которых жила мать его будущего сына. Шар под ладонью Харвальда вспыхнул сотней разноцветных искорок, а далеко внизу слепой монах выгнулся в припадке откровения, и юный послушник рядом заскрипел пером, записывая слова. Бог медленно улыбнулся, убрал руку с шара и, упав в стоявшее рядом кресло, устало вздохнул. Эйар вернется. Обязательно. И он увидит свою дочь. Он больше никогда не обидит жену и не посмотрит на другую женщину.

Глава 1

Тысячу лет спустя Реннара, столица Ровении

В роскошном будуаре, убранном шелком и бархатом насыщенных зеленых оттенков и отделанном позолотой, горели лишь несколько магических светильников на стенах. На кровати поверх скомканного одеяла лежала на животе женщина лет тридцати, совершенно обнаженная; по плавным изгибам и округлостям ее тела скользили блики. Волна волос цвета спелого каштана закрывала спину почти до поясницы, на пухлых губах играла небрежная улыбка, на чуть вздернутом носике виднелась небольшая россыпь веснушек. Темные, почти черные глаза походили на вишни, и в их глубине притаилось раздражение, которое дама изо всех сил старалась скрыть. Покачивая согнутыми ногами, она держала фужер с темно-золотистым вином, поглаживая хрустальную ножку, и не сводила взгляда с мужчины в

кресле.

«А он хорош», – с восхищением признавалась про себя хозяйка будуара. Высокий, с мощными плечами, литыми мышцами, перевитыми венами; кое-где на торсе виднелись шрамы: хотя любой целитель мог их свести, Ив де Ранкур считал, что негоже воину иметь кожу гладкую, как у юной девственницы. Откинувшись на спинку, широко расставив ноги, покрытые жесткими курчавыми волосами цвета меди, Ив и не думал прикрываться, ничуть не стесняясь своей наготы. Да было бы перед кем, собственно, – маркиза Ионель де ла Ресадо за несколько месяцев их связи успела изучить его тело вдоль и поперек. Ив поднес к губам бокал с коньяком, сначала с явным наслаждением втянул терпкий аромат напитка и только потом сделал маленький глоток. После чего бросил в рот дольку лимона и зажмурился, довольно замычав.

– И-ив, – протянула маркиза, пошевелив в воздухе пяткой и посмотрев на любовника сквозь ресницы. – И все-таки почему ты не хочешь вернуться в Айвену? Ты имеешь полное право на корону, между прочим.

Де Ранкур пожал могучими плечами и лениво улыбнулся, окинув Ионель медленным взглядом. Почесал живот чуть ниже пупка, сделал еще один глоток.

– А мне и здесь, в Ровении, неплохо живется. Зачем мне эта корона? Проблем до задницы, а пользы никакой. – Ив тихо хохотнул и потянулся.

Ионель залюбовалась мускулистым телом, ее взгляд задержался на видневшемся в рыжей густой поросли мужском достоинстве, даже в расслабленном состоянии внушавшем уважение. Глаза маркизы заблестели, она непроизвольно облизнулась, вспомнив, сколько восхитительных мгновений подарил ей этот любовник, и ее намерение уговорить его стало только тверже.

– Для решения проблем существуют советники и министры, – обронила Ионель, отпив из своего бокала. – Корона – это власть, почти безграничная…

– Нелли, я обычный солдат, кузнец по совместительству, и мне хватает той власти, что у меня есть в моем отряде на границе, – перебил ее Ив и опрокинул стакан, допивая коньяк. – И потом, дорогая моя, даже если я уважу моего дядюшку и вернусь… – Он сделал красноречивую паузу, отставил пустой бокал и поднялся.

Заложив руки за голову, прошелся по комнате, на его лице появилась ухмылка. Взгляд Ионели ощупал крепкую задницу Ива, и пришлось приложить усилия, чтобы не вскочить и не приникнуть к нему, не поддаться желанию провести подушечками пальцев по спине до самых ямочек на пояснице, очерчивая каждый шрам.

– Допустим, стану я королем. – В голосе де Ранкура слышалась явная ирония, он оглянулся на любовницу. – Мне же жениться придется, ведь святая обязанность каждого правителя – заделать как можно больше наследников. – Ив поморщился.

– И что тебя пугает? – мурлыкнула Ионель, склонив голову к плечу и слегка выгнувшись, выставив полные груди с розовыми горошинами сосков.

– Ничего. – Ив снова пожал плечами. – Выберу красавицу-девственницу благородных кровей, она родит мне детей.

Брови маркизы поднялись, в темных глазах мелькнуло недоумение.

– Почему именно девственницу? – со смешком уточнила она. – Они же пугливые и неумелые, зачем тебе такая? – Ионель выпрямилась, сев на пятки, ее ладони медленно провели по груди, обхватили ее, чуть сжав.

– Потому что я хочу быть уверенным, что мои дети – только мои и ничьи больше. – Де Ранкур неожиданно стал серьезным. – И что к королеве, моей жене, прикасался только я. – Ив приблизился к кровати, не сводя с маркизы взгляда. – Тебе королевой точно не стать, Нелли, – усмехнулся он и остановился у самого края. – Так что подумай, надо ли тебе дальше уговаривать меня. – Пальцы погрузились в шелковистые волосы на затылке Ионели, мужчина мягко, но настойчиво потянул ее к себе.

Он уже вполне отдохнул, о чем говорил наполовину поднявшийся и увеличившийся в размерах член, к которому де Ранкур и намеревался пристроить словоохотливый ротик любовницы. Все эти разговоры про возвращение ему порядком надоели, и он прекрасно понимал, к чему Ионель их ведет. Но также Ив знал, что маркиза не хранит ему верность, когда он уезжает на границу, как и сам Ив не устраивал себе бесполезных воздержаний. Постель – еще не повод для серьезных намерений, как он считал.

Ионель же, придвинувшись ближе, улыбнулась, провокационно облизнулась, и ее язычок медленно прошелся вдоль напряженного ствола, отчего Ив с шумом втянул воздух, крепче сжав волосы любовницы, его зрачки резко расширились. «Надо, милый, – мелькнула у маркизы упрямая мысль. – И королем ты станешь, и я – королевой… Я слишком люблю тебя, чтобы отдать какой-то несмышленой девственнице…»

– Лучше ротик пошире открой и заканчивай эти бесполезные беседы, – пробормотал Ив, задышав чаще, когда шаловливый язычок Ионели продолжил дразнить. – Я на три месяца… уезжаю… – Его голос стал тише, глуше, он прикрыл глаза, чуть запрокинул голову и зашипел, когда член оказался почти полностью во власти горячего и влажного рта маркизы. – Хочу впечатлениями запастись…

Больше до самого утра они не затрагивали щекотливую тему, а с рассветом Ив тихо встал, быстро сполоснулся, оделся и вышел из спальни, даже не оглянувшись на спящую женщину. Однако едва дверь за ним закрылась, Ионель подняла ресницы и выпрямилась, отбросив одеяло. Пристально посмотрела вслед ушедшему любовнику, поджала губы и вскочила, набросив пеньюар на плечи. Приблизившись к окну, осторожно выглянула, наблюдая, как во дворе ее особняка де Ранкур садится на лошадь и уезжает, разбивая сонную утреннюю тишину звонким цокотом копыт. Ионель хмыкнула и плотнее запахнула тонкую ткань на груди, сдержав зевок.

– Ты станешь королем, Ив де Ранкур, – повторила она и прищурилась. – И не на девственнице женишься, а на мне.

После чего маркиза отошла от окна и дернула шнурок звонка. Спать уже расхотелось, а раз она приняла решение, то надо сесть и хорошенько подумать, как его осуществить. У нее есть три месяца, к следующему возвращению Ива все должно быть уже готово. Сложная задачка, но сложности Ионель не пугали, ведь в результате она получит любимого мужчину – и власть. Маркиза вздохнула и чуть улыбнулась: цель стоила любых затраченных на нее сил.

Примерно через три месяцаРеннара, городской дом герцога ла Салласа

– Вот тебе! – под сводами тренировочного зала раздался звонкий девичий голос с изрядной долей раздражения.

Миниатюрная девушка с тонкими чертами лица, сердито поджатыми губами и собранными в высокий хвост роскошными смоляными локонами нахмурилась и щелкнула пальцами. В сторону улыбчивого брюнета, неуловимо похожего на нее, но старше лет на пять, полетел маленький огненный шарик. Противник девушки легко уклонился и негромко рассмеялся.

– Тони, ты слишком отвлекаешься на эмоции, – обронил он и поднял тонкий меч с мраморных плит пола. – Я тебе давно говорю, дорогая сестричка, фехтование не для тебя, ты не умеешь сосредоточиться.

Тони прищурилась, ничего не ответив, и в следующий момент в ее брата, Рамона ла Салласа, помчалась целая вереница шариков, которые перед его лицом разлетелись в разные стороны. Рамон хмыкнул, сделал быстрое движение рукой, и шарики рассыпались искрами.

– Вот скажи, ну зачем тебе эти занятия, а? – Он покачал головой, подошел к Антонии и протянул ей меч. – Ты же выйдешь замуж, станешь почтенной

дамой, сделаешь меня счастливым дядюшкой…

– Сам выходи замуж, если тебе так хочется! – перебила брата Антония, вбросила меч в ножны и резко развернулась, сопя, как рассерженный ежик.

– Мужчины женятся, Тони, – со смешком поправил ее Рамон, но больше ничего не успел сказать.

В тренировочный зал вбежала запыхавшаяся служанка и выпалила:

– Леди Антония, ваши родители возвращаются!

Девушка охнула и опрометью кинулась к двери, разом забыв все обиды на брата. Супруги ла Саллас понятия не имели, чем занимается в свободное время, кроме вышивки и музицирования, их драгоценная дочь, и Антония собиралась приложить все силы, чтобы так оставалось и дальше. Если отец с матерью узнают, что их дочурка, племянница самой королевы, размахивает мечом, скача в штанах и рубашке, они точно приставят к ней компаньонку и будут следить за каждым шагом. Тони же тогда умрет со скуки! Она вовсе не собиралась в ближайшее время выходить замуж, и то, что два года после совершеннолетия, которые она провела при дворе королевы Исабели, речь о женихе не велась, Антония считала благословением богини. И надеялась, что родители и дальше не будут торопиться с решением этого вопроса. Ей всего лишь пятьдесят четыре недавно исполнилось, для наделенных магией долгожителей – самый расцвет молодости. Выглядела Антония на восемнадцать, если считать по меркам обычных людей.

Забежав к себе в покои, Тони поспешно отстегнула перевязь и запрятала ее в дальний угол гардеробной, завалив сорочками и трусиками – в белье мать точно копаться не будет. Потом стащила рубашку и штаны, выскочила в спальню, бросив горничной:

– Выбери какое-нибудь платье, чтобы побыстрее надеть!

Нырнув в ванную, отделанную зеленоватым мрамором, Антония включила воду, поспешно сполоснулась и обтерлась полотенцем. К моменту, когда в покои дочери заглянула герцогиня ла Саллас, девушка сидела за рамкой для вышивания и с сосредоточенным видом тыкала иголкой в ткань, про себя бурча и ругаясь на путавшиеся нитки.

– Антония, дорогая, завтра вечером мы приглашены во дворец, – радостно сообщила мать. – Ты помнишь, что у тети Исабели день рождения?

– Конечно. – Девушка улыбнулась и посмотрела на мать, с тайным облегчением оставив вышивку. – Сегодня после обеда госпожа Тренье обещала принести готовое платье.

– Вот и чудесно. – Старшая герцогиня улыбнулась и провела ладонью по голове Антонии. – Я встречалась сегодня с графиней де ла Эрнандес, помнишь, с ее племянником ты танцевала на балу на прошлой неделе? Так вот, он тоже будет завтра…

Антония подавила вздох и с безнадежностью поняла, что в ближайший час ей предстоит выслушать рассказ обо всех достойных молодых людях, которые будут завтра на роскошном приеме во дворце тети Исабели и которые представлены Антонии родителями и одобрены ими как потенциальные женихи. Поскольку третий дар ни на одного из молодых людей не откликнулся, Тони подозревала, что именно по этой причине мама с папой не торопятся с разговорами о замужестве, надеясь, что все-таки дочь встретит того, кто пробудит еще одну способность. Тогда можно будет заключить брак, выгодный не только с точки зрения положения и денег, но и с позиции магии. Отправляясь на прием, Антония каждый раз немного нервничала из-за новых знакомств – опасалась, вдруг очередной представленный ей мужчина окажется тем самым, на кого отзовется третий дар. Лично ей он совсем без надобности, целительства и магии Огня вполне хватало.

Остаток дня и весь следующий пролетели в суматохе и хлопотах подготовки к балу во дворце, и к вечеру Антония, затянутая в корсет роскошного платья из шелка василькового цвета с серебристыми кружевами, сидела в карете и ехала во дворец на прием к королеве, брат которой, герцог ла Саллас, приходился Тони и Рамону отцом. Как всегда, девушка немного нервничала, теребя веер из тонких костяных пластинок, украшенных маленькими сапфирами. Там наверняка будут новые лица, и, конечно, предстоят знакомства. Это надо пережить, а потом спокойно танцевать уже с теми, кто прошел проверку и не представляет опасности с точки зрения пробуждения в ней третьего дара. Тони подавила очередной вздох, осторожно поправила прядь в прическе и прислушалась к разговору.

– Муж мой, ходят разговоры о том, что во дворец приехала делегация из Айвены, – с улыбкой проговорила герцогиня, поглядывая на супруга.

– Да, пару дней назад. – Его светлость кивнул, рассеянно глянув в окно. – Как сказала Исабель, у них к ней личное дело.

Эстер издала смешок и обмахнулась веером.

– Об этом личном деле судачит уже вся Реннара, – весело ответила она. – Опять будут просить отдать им этого бастарда, наверняка!

Герцог откашлялся и покосился на Антонию.

– Дорогая моя, это государственные дела, и они нас не касаются, – произнес он с предупреждающей интонацией, но Эстер пожала плечами:

– Да об этих государственных делах все знают. Ладно, а кто еще приедет? – перевела она разговор.

Далее началось обсуждение новых гостей, и Антония слушала вполуха. Что это за бастард, о котором обмолвилась мать, она понятия не имела, да и не хотела знать, собственно. До незаконнорожденных ей нет никакого дела, среди ее круга таких уж точно не наблюдалось. Экипаж вскоре выехал на просторную площадь с мраморным обелиском посередине, на которой места не было от карет и других экипажей приглашенных гостей. Однако ла Салласы как родственники королевы имели право заезжать прямо на территорию дворца за изящную кованую ограду, минуя длинную очередь. Внутренний двор перед широким крыльцом, тоже из мрамора с золотистыми прожилками, был уже заполнен людьми, из открытых окон дворца доносились музыка и шум голосов. Антония вышла, опершись на руку брата, окинула гостей придирчивым взглядом, особенно задерживаясь на дамах, конечно. Как всегда, на таких мероприятиях оценивалось все: фасон и ткань платья, чистота и величина камней в фамильных драгоценностях, замысловатость прически, сумочки, веера, туфельки и прочее. И, замечая завистливые взгляды женщин и восхищенные – мужчин, Антония не сдержала удовлетворенной улыбки. Их с матерью усилия увенчались успехом. Разумеется, племянница королевы выглядела безупречно, иного и быть не могло.

Здороваясь, оживленно улыбаясь и махая рукой знакомым, Тони с семьей продвигалась ко входу, чувствуя привычное возбуждение и азарт. Ей нравилось флиртовать, танцевать, участвовать в других развлечениях на таких вечерах, обсуждать с подругами светские новости и сплетни. Бодрящая, пряная нотка неизвестности, присутствовавшая на приемах, добавляла пикантности – это к слову о знакомствах. А сейчас, продвигаясь к дворцу, Антония уже заметила несколько новых молодых людей, которые заинтересованно поглядывали по сторонам. Вечер обещал быть интересным…

Зайдя внутрь, члены семьи ла Саллас пересекли просторный холл, поднялись по широкой мраморной лестнице, уходившей наверх двумя изящными крыльями, и поспешили в главную залу по анфиладам роскошных гостиных, утопавших в позолоте, блеске зеркал и хрусталя. И снова вежливые приветствия, взгляды по сторонам, оценивающие, любопытные, жадные, косые и настороженные. Привычная атмосфера приема в высшем свете, в которой Антония

чувствовала себя уверенно и расслабленно.

– О, Тони, привет! – В одной из гостиных, уже на подходе к главной бальной зале, где ждали королева Исабель с мужем, к младшей герцогине подлетела девушка и с искренней улыбкой обняла Антонию. – Ты прелестно выглядишь, впрочем, как обычно! – отдала она должное внешности подруги.

– Тери! – Молодая герцогиня коснулась губами румяной щечки Тересии де Охеда. – Спасибо. – Отстранившись, Тони окинула Тери взглядом. – Это тот гарнитур, про который ты мне рассказывала? – Она кивнула на роскошное колье из розовых и белых бриллиантов, мягко переливавшееся на груди Тересии.

– Да, мама мне подарила сегодня. – Девушка счастливо вздохнула и подхватила подругу под руку.

Эстер ла Саллас тепло улыбнулась спутнице дочери и чуть отстала, двигаясь с супругом следом; Рамон покинул их чуть ранее, оставшись со своими приятелями.

– Знаешь, что я узнала? – понизила голос Тересия, и по предвкушению в голосе Антония поняла, что ее ждет очередная великосветская сплетня.

– И что же? – Глаза Тони, обычно серые с зеленоватым ободком, сейчас позеленели от охватившего девушку любопытства.

– Я слышала, как моя мама обсуждала с подругами, что сегодня на приеме будет Ив де Ранкур! – выпалила Тересия, широко распахнув ресницы, и задышала чаще.

Брови Антонии встали домиком.

– М-м… А это кто? – осторожно спросила она. – Чей он сын?

Тери хихикнула, прикрывшись веером, и снисходительно глянула на подругу.

– Ну ты что, не слышала про Ива, что ли? – протянула она с явным превосходством. – Это же незаконнорожденный племянник короля Айвены! Он уже несколько лет служит Исабели и Лоренсо, только крайне редко появляется на светских мероприятиях. Я все-все про него узнала! – торопливо добавила Тересия, ее явно распирало от желания поделиться сведениями с подругой. – Говорят, пока он – единственный наследник Айвены, а сюда сбежал, потому что не захотел принимать официальный титул наследника от своего дядюшки! – Тери снова хихикнула и от избытка эмоций облизнулась, стрельнув по сторонам взглядом. – И еще, что Ив – мужлан неотесанный, но женщины от него в восторге! – Девушка томно прикрыла глаза. – Кузина моей подруги сказала, что она слышала, будто сейчас у него любовница есть, но кто она – не выяснила. – Тересия с сожалением вздохнула.

– Хм-м, так это по его душу делегация из Айвены приехала? – небрежно обронила Антония, желая тоже блеснуть знанием светских сплетен перед подругой.

– Ну да, наверное. – Тересия дернула плечиком. – Де Ранкур же теперь подданный Исабели и Лоренсо, служит им и только с их согласия может покинуть страну. В общем, я хочу с ним познакомиться! – выдала Тери, чем вызвала удивленный взгляд Тони.

– Эйар с тобой, зачем?! – воскликнула она. – Сколько ему лет? И, Терес, он же бастард, – добавила Антония и сморщила носик.

– Королевский бастард, – подняв палец, ответила Тересия назидательным тоном. – И только лишь потому, что его отец не успел жениться на его матери, она умерла при родах. А у короля Айвены одни дочери, обе замужем, кстати. Королева на сносях, но пока загадывать рано. – Девушка снова заулыбалась. – Иву что-то около ста лет, самый расцвет для мужчины, я считаю. – Она кокетливо захлопала ресницами и отработанным движением накрутила на пальчик золотистый локон.

Тони закатила глаза и фыркнула.

– Старый, – припечатала она.

– Антония. – Эстер, подойдя к дочери, выразительно посмотрела не нее. – Королева ждет нас.

Они уже вошли в зал для торжественных церемоний, поражающий размерами и отделкой. Высокие окна в позолоченных переплетах, мозаичные панно из полудрагоценных камней, множество магических светильников с хрустальными подвесками, разбрасывающих радужные блики, в вазах – свежие цветы, распространяющие тонкий аромат. В дальнем конце, на возвышении, стояли два трона, обитых темно-синим бархатом, и в них сидела правящая чета Ровении – королева Исабель и король Лоренсо. Ее величество представляла собой женщину средних лет довольно пышных форм, с улыбчивым круглым лицом и забранными в прическу темными волосами; живые карие глаза скользили по залу, ни на ком не задерживаясь, но подмечая каждую мелочь. Король, подтянутый мужчина с тонкими усиками, ироничной усмешкой и блеском во взгляде, заставлял не одно женское сердце биться чаще, но хранил верность королеве вот уже много лет – и из-за третьего дара, и потому, что чувства супругов были искренними и глубокими. Подтверждением тому служили трое детей: двое старших юношей с разницей в три года и маленькая принцесса, которой совсем недавно исполнилось тридцать лет, – по обычным меркам девочка выглядела на десять.

– Встретимся позже, – предложила Тересия, и Антония кивнула.

Семейство ла Саллас приблизилось к трону. Королева спустилась и тепло поздоровалась с родственниками.

– Эстер, Альберто. – Исабель обняла невестку и брата. – Рада видеть вас. Антония, дорогая моя, – ее величество приподняла голову племянницы за подбородок, – хорошеешь день ото дня. – Исабель коснулась губами лба девушки.

– Спасибо, тетя. – Та немного смущенно улыбнулась и присела в реверансе.

– Рамон уже умчался к друзьям? – усмехнулась Исабель и наклонила голову. – Спасибо за подарок, Берт. – Она посмотрела на брата. – Я как раз подумывала о новом письменном приборе, ты, как всегда, угадал. Что ж, хорошего вам вечера.

Взгляд Исабели на мгновение задержался на Антонии, но почти сразу королева перевела его на кого-то из гостей. Ну а Тони после официальной части с радостью присоединилась к Тересии и другим девушкам. Вскоре заиграли музыканты, их величества открыли вечер первым танцем, и Антония погрузилась в привычную атмосферу бала, принимая приглашения, флиртуя и молясь про себя богине, чтобы родители не начали знакомить с новыми молодыми людьми. Она успела осушить два бокала с игристым вином и станцевать три танца, когда Тересия вдруг широко раскрыла глаза и дернула подругу за руку:

– Тони! Тони, смотри, вон Ив де Ранкур!

Младшая герцогиня ла Саллас отработанным движением раскрыла веер, спрятала за ним лицо и осторожно посмотрела в ту сторону, куда и Тересия. Ну и половина женщин и девушек вокруг них, если уж быть честными. Однако разглядеть мужчину на другом конце зала было сложно, Антония только увидела, что у него рыжие волосы, он высокий и широкоплечий, а его одежда отличается от нарядов гостей простотой и скромностью. А еще этот самый Ив с довольно мрачным лицом о чем-то беседовал с Исабелью и Лоренсо. Едва разговор закончился, он быстрым шагом вышел из торжественной залы. Рядом разочарованно застонала Тересия, и Тони не сдержала усмешки, покосившись на подругу.

– Дорогая, не вижу ничего примечательного в этом человеке. – Она небрежно пожала плечиками. – Как видишь, вряд ли он останется на вечере. Лучше обрати свое внимание на более достойных молодых людей. – Антония отвернулась от того конца зала, выискивая среди окружающих следующего партнера по танцам.

Ив был недоволен: королева Исабель прислала ему официальное приглашение на торжественный прием в честь своего дня рождения. Отказаться никак – все же нечасто ее величество лично приглашает к себе, – а ехать не хотелось.

Он всего несколько месяцев как вернулся на границу, и положение здесь оставалось напряженным. Зиттарианцы постоянно пробовали на зуб крепость охранных приграничных бастионов Ровении, и Ив не вылезал из рейдов и стычек, вычищая леса от партизан и засланцев из соседней страны. Зиттария никак не могла смириться с тем, что плодородные и богатые урожаями долины в предгорьях принадлежали Ровении, но на полноценную войну не хватало сил и смелости. Вот и пытались зиттарианцы отвоевать хоть что-то мелкими набегами.

Де Ранкур небрежно бросил кусочек плотной бумаги с золотым обрезом на стол и приблизился к окну, скрестив руки на груди. Ехать придется, это уже понятно, и как раз за неделю он доберется до столицы. Ладно, сходит во дворец, вежливо поздравит с днем рождения и на следующее утро уедет обратно. Может, проведет ночь с Ионелью, если та предпочтет его общество танцам до утра. Ив еще раз раздраженно вздохнул и вышел из кабинета в скромном домике, который купил на весьма щедрое жалованье, положенное ему Исабелью за клятву верности ее стране и охрану границ Ровении. Отдав необходимые распоряжения, уже на следующий день Ив налегке выехал в Реннару и через неделю был в столице. Здесь у него тоже имелся небольшой особняк, подаренный лично королевой за хорошую службу, но поскольку Ив останавливался там лишь в свои кратковременные приезды в столицу, половина комнат выглядела заброшенной. Ну а самому хозяину из всех шести комнат на первом и втором этажах для жизни хватало спальни; еду он заказывал в ближайшей таверне. Оставшиеся полтора дня ушли на обычные хлопоты: приведение спальни в относительный порядок, поход к портному за одеждой для вечера и посиделки с одним из немногочисленных приятелей, которые были у Ива в столице. Извещать Ионель он пока не торопился, обойдясь вызванной из той же таверны знакомой официанткой, не требовавшей от него ни возращения в Айвену, ни тем более женитьбы. На следующий вечер де Ранкур отправился во дворец.

Он специально приехал позже указанного в приглашении срока, надеясь, что основная масса приглашенных уже будет во дворце и не придется толочься в очереди перед входом. Так оно и вышло. Не желая затягивать нахождение на шумном и многолюдном приеме, где ему все равно было нечего делать, Ив направился прямо в главный зал – соблюсти долг вежливости и поздравить королеву, – но, похоже, Харвальд сегодня был не на его стороне.

– Ив! – раздался знакомый радостный голос, и из гостиной, мимо которой как раз проходил воин, вышла маркиза де ла Ресадо.

Как всегда, в роскошном туалете, на груди, шее и запястьях переливаются драгоценности, каштановые волосы забраны в высокую прическу. Глаза блестят, губы изогнуты в улыбке, низкое декольте позволяет по достоинству оценить все прелести Ионели. Ив уже услышал от приятеля, что она не скучала эти три месяца, и едва сдержал ироничную усмешку.

– Ты приехал, – чуть понизив голос, с придыханием произнесла маркиза, остановившись рядом с Ивом, и коснулась его руки затянутыми в кружевную перчатку пальчиками.

– Ненадолго, завтра утром уезжаю, – небрежно обронил Ив, подавив смутное чувство досады.

Если она снова начнет намекать на ждущий его трон и рассуждать о власти и прелестях короны, он точно вычеркнет ее из своей жизни, даже несмотря на умения в постели. Ловкий язычок и губки не стоят его нервов, можно найти себе менее амбициозную любовницу и наслаждаться с ней жизнью. Ионель же прикрыла глаза, в которых загорелся огонек предвкушения, и коснулась сложенным веером корсажа напротив сердца, не сводя с мужчины взгляда.

– Я могу раньше уйти с приема, – мурлыкнула она, прижавшись к руке Ива полной грудью, потом раскрыла веер правой рукой и снова закрыла[1 - На языке веера эти жесты означают «я тебя люблю» и «я буду исполнять твои желания» (здесь и далее примеч. авт.).].

Де Ранкур задумчиво посмотрел на любовницу, взвешивая все «за» и «против», – намек прозвучал вполне прозрачно. Он заметил движения ее веера, однако не силен был в тонком искусстве распознавать этот язык жестов – придворному этикету его уж точно не учили. Ионель, наверное, действовала бессознательно, не подумав, что Ив может не знать подобных простых для аристократов вещей. Сожри его духи, он не аристократ, и сколько уже можно это повторять! Кроме всего прочего, судя по косым взглядам нескольких дам и их усмешкам, они как раз прекрасно поняли, что хотела сказать Ионель. Ива это ни разу не трогало, ему до сплетен о своей скромной персоне нет никакого дела. Он проводит в столице слишком мало времени, а до границы эти слухи не доходили.

– Я дам знать, Нелли, – понизив голос, ответил он и зашагал дальше, оставив любовницу в кругу ее приятельниц.

Добравшись наконец до торжественной главной залы, сверкающей позолотой и хрусталем, туалетами дам и драгоценностями, де Ранкур прямо направился к их величествам, не глядя по сторонам. Королева, заметив его, сама встала и спустилась, приветственно улыбнувшись.

– Ив, добрый вечер, рада, что вы откликнулись на мое приглашение, – поздоровалась Исабель, остановившись рядом с гостем.

– Я не мог пренебречь им, ваше величество. – Ив коротко поклонился. – Вы столько для меня сделали.

Королева усмехнулась, посмотрев на него сквозь ресницы.

– Я не имею обыкновения разбрасываться полезными друзьями, лорд де Ранкур, – обронила она и заговорила уже серьезно: – Не морщитесь, вы носите титул по праву рождения, и негоже забывать о своих корнях. Кстати, о них. Ив, я бы хотела, чтобы вы поговорили кое с кем в малом кабинете.

Де Ранкур нахмурился, под лопаткой появилось неприятное, свербящее ощущение грядущих неприятностей.

– С кем, ваше величество? – уточнил он.

– Делегация от вашего дяди. Сделайте мне подарок, – не дала ему возразить Исабель. – Хотя бы выслушайте их, Ив.

Де Ранкур с раздражением выдохнул, про себя выругавшись. Интересно, когда Ариго надоест бегать за племянником и уговаривать подписать указ о назначении? Эта бумага становилась действительной только при наличии подписи обоих, короля и самого Ива. Скорее бы уж его супруга разродилась наследником, что ли, тогда от него отстанут.

– Только из уважения к вам, ваше величество, – сухо ответил Ив и снова поклонился. – Я выслушаю посланцев моего дяди, но покидать службу не собираюсь.

Во взгляде Исабели промелькнуло странное выражение, насторожившее де Ранкура.

– Мой секретарь проводит вас, лорд де Ранкур. – Королева махнула рукой, и из-за трона вышел неприметный человек средних лет в простой темной одежде, молча поклонившись.

Ив вышел за ним, миновал шумные, заполненные гостями залы, и вскоре секретарь остановился у дверей из черного дерева, покрытых лаком и отделанных вставками из перламутра.

– Прошу, ваша светлость. – Личный поверенный в делах королевы толкнул створки, пропуская спутника.

Де Ранкур снова поморщился при упоминании своего титула и переступил порог малого кабинета. Массивные шкафы с книгами, папками и многочисленными талисманами и артефактами, сейчас неактивными; у окна, прикрытого тяжелыми бархатными шторами темно-коричневого цвета, стоял письменный стол с чернильным прибором из какого-то полудрагоценного камня. На диване и в двух креслах

расположились посланцы короля Айвены Ариго – четверо мужчин в летах с усталыми лицами. Никто из них не был Иву знаком, хотя он покинул двор дяди всего несколько лет назад.

– Приветствую, господа, – сдержанно поздоровался де Ранкур, остановившись у стола, и обвел посланцев взглядом. – Чем обязан? Какие еще аргументы вы приведете? – не удержался он от ироничного замечания. – Я неясно выразился в последний раз…

– Не язвите, герцог, – перебил его один из посланцев и посмотрел в глаза. – Обстоятельства сильно изменились. Вы теперь – действительно единственный наследный принц Айвены, с приказом короля или без него. Несколько недель назад ее величество Синтела гораздо раньше срока разрешилась от бремени, и… не спасли ни ее, ни ребенка. Мальчика.

Ив, не ожидавший таких известий, молча смотрел на говорившего, пытаясь осознать только что услышанное.

– Королю осталось несколько месяцев, он слишком сильно был связан с супругой и теперь уходит вслед за ней, – добил посланник. – Последнее держится в строгом секрете: желающих занять трон Айвены в обход прямых наследников королевской крови достаточно для того, чтобы разразились беспорядки, – продолжил говорить мужчина, а Ив лишь слушал. – Если вы не подпишете указ короля о признании вас единственным наследником, после смерти Ариго страну ждет гражданская война. И вам так или иначе придется вернуться как ближайшему родственнику королевской крови, если вам не все равно, что будет дальше со страной, где вы родились и выросли.

В кабинете воцарилась тяжелая, вязкая тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Ив заложил руки за спину и прошелся взад-вперед, хмурясь и поджимая губы. Сведения оказались неожиданными и нерадостными, совсем. Одно дело – отказываться при живом короле, исходя из вероятности, что у него все-таки появится законный сын, и другое… Вот так вдруг узнать, что единственному родному человеку осталось жить от силы несколько месяцев. Даже учитывая, что между ними никогда не было теплых отношений, Ив не ненавидел Ариго – все же тот вырастил племянника после смерти брата, не оставил, признал, несмотря на то что отец Ива не успел жениться на его матери. По всему выходит, что беззаботная жизнь начальника отряда в гарнизоне на границе и по совместительству кузнеца оружейных амулетов и талисманов закончилась. Де Ранкур при всем своем упрямстве не мог оставить дядю в тяжелом положении – слишком много тот для него сделал в сложный момент. Надеть корону…

– Я могу подумать до завтра? – буркнул Ив, уже зная, что согласится.

Но ему нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что теперь придется учиться быть правителем, а не просто командовать отрядом воинов. Как же не вовремя все случилось! И ведь до этого тетя родила двух дочерей без проблем! Хм. Дочерей. Де Ранкур нахмурился, но мысль ушла, а он никогда не был силен в размышлениях и раскладывании по полочкам. На границе все просто и без затей; теперь же его ждала придворная жизнь.

– Хорошо, утром мы ждем вашего ответа. – Посланник поднялся и пристально посмотрел на собеседника. – Могу я надеяться, что вы не уедете никуда снова, ваша светлость?

Ив чуть не вздрогнул – настолько непривычно было слышать свой титул, о котором он, признаться, почти забыл.

– Не уеду, – скупо ответил он, с досадой понимая, что нет, не уедет.

Никогда Ив де Ранкур не бегал от сложностей, и в этот раз не собирается. Раз так складывается, что ж, придется разбираться с обстоятельствами.

– Всего хорошего, господа. – Ив поклонился и направился к дверям.

Настроение испортилось окончательно, особенно когда де Ранкур представил, что его ждет, если Ионель узнает про делегацию и про положение в Айвене. А ведь она узнает, скорее всего, слухи уже ходят; это он сидит на границе и в ус не дует, не интересуясь новостями. Маркиза не отстанет. И разговор с Исабелью – королева наверняка в курсе событий и догадалась, каким будет ответ Ива теперь. Он поморщился в который раз за вечер, направляясь обратно в торжественную залу. Надо хотя бы попрощаться с ее величеством, а то некрасиво с его стороны получится, все-таки ее праздник.

Дойдя до людных мест, Ив зорко оглядел гостей, не желая встречаться с маркизой, и до главного зала добрался без происшествий, однако едва он переступил порог, как заиграли музыканты. Все бы ничего, но взгляд выхватил поблизости знакомую фигурку и лицо, на котором поселилась довольная улыбка, и де Ранкур понял, что, если он сейчас же что-то не придумает, разговора с любовницей не избежать. Убегать поздно, да и когда это он, мужчина, бегал от женщины?! Ив сделал единственное, что пришло ему в голову: оглянулся, шагнул к оказавшейся рядом девушке и протянул ей руку:

– Леди, не потанцуете со мной?

Может, не совсем так, как принято тут приглашать даму на танец, но Иву в данный момент было наплевать на галантность. Ионель подходила все ближе, не сводя с него взгляда.

– А? – не слишком вежливо откликнулась барышня, удивленно посмотрела на Ива, не торопясь принимать его руку, и в душу закралось подозрение, что его сейчас отвергнут.

Мысленно выругавшись, он молча ухватил юную леди за ладошку и потянул за собой к танцующим. Де Ранкур надеялся, что за время вдали от Айвены еще не забыл, чему его учили у дяди. Вряд ли за эти годы танцы сильно изменились.

– Что вы себе позволяете, мужлан?! – совсем не по-светски процедила его партнерша. – Пустите немедленно!

Ив так же без слов развернул даму к себе, сжал изящные пальцы в своей ладони и вторую руку положил ей на талию, глядя поверх головы девушки и даже не собираясь смотреть на нее. Как выглядела случайная партнерша, ему было все равно.

– Вы немой? Или глухой? – с возмущением в голосе продолжала требовать ответа незнакомка.

Де Ранкур все же опустил взгляд на свежее, живое личико с выразительными серо-зелеными глазами, прямым носом и сердито поджатыми губами и слегка пожал плечами.

– Потерпите всего один танец, леди, – ответил он. – И я вас отпущу.

Она засопела, но вместо того чтобы выдать очередную дерзость, вдруг ойкнула, и ее ладонь в его пальцах дернулась. Ив невольно покосился туда, и тут же его собственную конечность охватили странные ощущения: по внешней стороне побежали невидимые колкие мурашки, оставляя за собой горячий след. Взгляд Ива остановился на медленно проступавшем на коже рисунке: замысловатая вязь брала начало от костяшек и убегала к запястью. Точно такой же узор, только линии потоньше и посветлее, проявился на ладони девушки. – Эт-то что? – выпалила она с безграничным удивлением, позабыв даже про свое возмущение.

– Понятия не имею, – нахмурился Ив и вдруг ощутил, как между лопатками зачесалось от чьего-то пристального взгляда.

Он невольно оглянулся и встретился глазами с королевой, смотревшей прямо на него со странной улыбкой. Де Ранкура окатила волна непонятных эмоций: снова удивление, легкое недовольство, следом – радость. Исабель склонила голову и отвернулась. Ив отчего-то подумал, что ее величество даже через весь зал поняла, что сейчас произошло, и уверенность в том, что он вляпался в кое-что посерьезнее нежеланной короны своей родной страны, вызвала новый прилив раздражения. Даже возможные претензии Ионели отошли на второй план.

– Я не

буду дальше с вами танцевать! – прошипела разозленная и немного испуганная – как он это понял?! – девушка и выдернула ладонь из его пальцев.

Развернувшись так, что взметнулись юбки, показав шелковые со стрелкой чулки, барышня поспешно отошла и затерялась среди гостей, оставив Ива посреди зала, слегка растерянного, недоумевающего и раздосадованного до крайности. Вот чуял же, что эта поездка во дворец обернется неприятностями! Плюнув на все, Ив начал пробираться к выходу, бессознательно потирая ладонь, – кожу еще продолжало покалывать. Глянув вниз, он обнаружил, что рисунок и не думает исчезать, и раздражение возросло в разы. Ионель выбрала крайне неудачный момент, чтобы заговорить, когда он почти вышел из зала.

– Ив… – начала было маркиза, но он тихо рявкнул, метнув на нее хмурый взгляд:

– Не сейчас, Нелли!

Оставив удивленную и недовольную таким резким ответом женщину позади, де Ранкур успел пройти еще несколько людных гостиных и салонов, пока его не нагнал секретарь Исабели.

– Ваша светлость, королева желает поговорить с вами, – слегка запыхавшись, поклонился он. – Мне поручено проводить вас к ней.

Мысленно застонав, Ив проглотил ругательство и с обреченным видом кивнул. Нет, точно следовало отговориться долгим рейдом в глубь Зиттарии и пропустить это торжество. Но сейчас деваться некуда, и де Ранкур пошел за секретарем в личные покои королевы Исабели. Она ждала гостя в малой приемной, стоя у окна и улыбаясь своим мыслям.

– Ваше величество, герцог де Ранкур, – доложил по всем правилам секретарь и пропустил Ива вперед.

Исабель обернулась, внимательно посмотрела на визитера.

– Присаживайтесь. – Она плавно показала рукой на одно из кресел и сама опустилась во второе. – Я не задержу вас надолго, не хмурьтесь, – со смешком добавила королева.

Ив молча сел, выжидающе уставившись на венценосную собеседницу.

– Не буду ходить вокруг да около. Я знаю, зачем приезжала делегация из Айвены, и знаю, что случилось с вашей тетей, – сразу заговорила Исабель, став серьезной. – Полагаю, вы подпишете дядин указ?

– Да, завтра утром, – скупо ответил Ив.

– Хорошо. – Королева склонила голову. – Тогда следующий вопрос. Знаете, что у вас на руке? – Она кивнула на ладонь мужчины.

– Без понятия. – Ив пожал плечами и посмотрел на рисунок.

– Это метка третьего дара. Поздравляю, – огорошила его известием Исабель и усмехнулась, откинувшись на спинку кресла. – Позволите? – Она протянула руку, и, поколебавшись, обескураженный гость осторожно положил ладонь на ее пальцы. – М-м, как интересно… – протянула Исабель, рассматривая рисунок. – Ментальный дар. Очень полезная штука для будущего короля. – Ее величество отпустила руку Ива и прищурилась: – Я бы на вашем месте не отказывалась от такого подарка богов.

Де Ранкур повертел руку, потом недоверчиво уставился на Исабель. Теперь понятно, откуда на него свалилось столько эмоций – не его, а окружающих. И той девочки, случайная встреча с которой внесла в его жизнь еще больше неразберихи. Третий дар? Да еще и ментальный? Ив признался себе, что действительно звучит заманчиво. Но для закрепления надо жениться на партнерше и хранить ей верность до конца жизни независимо от чувств, иначе дар пропадет, если Ив пустит в свою постель другую женщину. «Ты же сам хотел жениться на девственнице, если станешь королем», – послышался ехидный внутренний голос, напомнив его собственные слова. «Я в шутку говорил!» – возразил де Ранкур сам себе. Но шутка вдруг непостижимым образом превратилась в реальность: и корона перестала быть призрачной, и девственница сразу объявилась…

Ив зажмурился, сжав кулак, потом посмотрел на Исабель, терпеливо ждавшую, пока он осознает открывшиеся возможности.

– Что вы предлагаете? – прямо спросил де Ранкур.

– Женитесь на ней, – спокойно посоветовала Исабель. – Вы получите третий дар, супругу благородных кровей, достойную стать королевой, у которой, кроме вас, не было и не будет другого мужчины. – Ее величество улыбнулась уголком губ. – И избавитесь от алчных леди, готовых разом вспыхнуть любовью к… вашей короне, – с выразительной паузой добавила Исабель. – Ведь молодой неженатый король – лакомый кусочек. А женщины могут быть весьма изобретательны, если уж поставили себе цель заполучить какого-то конкретного мужчину.

В словах королевы Ровении звучали разумные доводы, но Ив не мог себе представить, что вот так сразу женится на совсем незнакомой девушке. Он вскочил, прошелся по приемной, заложив руки за спину и хмурясь.

– Я даже не знаю, кто она такая, – признался де Ранкур, оглянувшись на Исабель.

– О, это не проблема. – Королева махнула рукой. – Это моя племянница, герцогиня Антония ла Саллас.

Глава 2

Ив моргнул, потом тихо расхохотался и покачал головой.

– Племянница, значит? – Он сел обратно в кресло, положил ногу на ногу и снова посмотрел на собеседницу. – Если бы я не знал, что пробуждение третьего дара полностью в воле богов, заподозрил бы, что вы специально подстроили нашу случайную встречу. – Де Ранкур погладил подбородок, его взгляд стал задумчивым.

Королеве не отказывают, он это прекрасно понимал. Исабель предлагала ему племянницу в жены, и со всех сторон этот брак выглядел для будущего правителя идеальным. Кроме одного: слишком неожиданно и… они незнакомы, ррыхровы потроха! Это может оказаться большой проблемой.

– Считайте, это мой подарок вам за годы службы. – Исабель поудобнее устроилась в кресле. – Антонии пятьдесят четыре. Хороший возраст, чтобы выйти замуж. Она надлежаще воспитана, не дурнушка, кстати, целитель и маг Огня, – добавила ее величество. – Тоже полезная магия для королевы.

Ив вздохнул и прикрыл глаза.

– Ладно, – ответил он, отрезая себе все пути отхода. – Полагаю, я должен просить вас официально представить меня ее родителям? – Де Ранкур вопросительно глянул на Исабель. – И как быть с обрядом? Магия закрепится только после него, но делегация вряд ли согласится ждать слишком долго, моему дяде осталось всего несколько месяцев, по их словам. – В груди кольнуло при мысли, что Ариго вскоре умрет и помочь ему ничем нельзя, и Ив отогнал неприятные эмоции. – Подготовка к свадьбе может занять эти самые несколько месяцев…

– Три дня, – перебила его Исабель. – Ввиду исключительных обстоятельств вам лучше уехать отсюда уже связанными обрядом во избежание неприятных случайностей. На торжестве будут только близкие и родственники, церемонию проведем в дворцовой часовне. Я обо всем распоряжусь.

Через три дня он окажется женат на молодой девчонке с непростым характером, как успел понять Ив за их короткое знакомство, о которой он ничего не знает. Что ж, кто сказал, что быть королем легко? Так или иначе, ему предстоял брак, и, скорее всего, по расчету и политической выгоде. Племянница королевы Исабели ничуть не хуже других иноземных принцесс и, по крайней мере, принесет лично ему, кроме приданого и сильного союзника в лице Ровении, третий дар, редкий и ценный. Подданные, министры и советники при всем желании не смогут его обмануть – он почувствует.

– Договорились. – Неожиданно для себя де Ранкур усмехнулся и протянул Исабели руку для пожатия. – Раз уж вляпываться в авантюры,

то с королевским размахом. – Он пожал сухую крепкую ладонь ее величества.

И тут в голову пришла еще одна мысль.

– А как к этому отнесется сама леди Антония? – Ив поднял брови и посмотрел на собеседницу.

Тони совсем не ожидала, что ее пригласит этот самый де Ранкур, про которого говорила Тересия. И так грубо, даже не дождавшись согласия! Возмущение кипело в ней, требуя выхода, и так хотелось дать волю магии, коловшей кончики пальцев, но Антония сдержалась. Устраивать скандал прямо посреди бальной залы она не собиралась. Зато когда этот мужлан вытащил ее к танцующим, у нее появилась прекрасная возможность рассмотреть его вблизи. По мнению девушки, ничего особенного в нем не было: высокий, на целую голову выше нее, широкий разворот плеч, квадратный подбородок, четко очерченные губы – нижняя чуть полнее верхней. Антония осторожно посмотрела выше, на лицо: прямой нос, ярко-голубые непроницаемые глаза, короткие рыжие волосы. И сильный, очень. Тони поняла это по тому, как осторожно он сжал ее пальчики, но вот чего она совсем не ожидала, так это проявившегося рисунка.

По спине сползла змейка холодных мурашек, мысли взвихрились суматошными мотыльками, и Антония, наплевав на приличия, покинула партнера прямо посреди танца. Сердце забилось в горле, девушка невольно сжала ладонь, растерянная и испуганная. Конечно, мать ей рассказывала, что проявившийся третий дар оставляет метку на теле в виде вот такого рисунка и у каждого вида магии он свой. Помоги ей богиня, если узор увидит мать. Какая насмешка судьбы – два года самые достойные представители аристократии не смогли это сделать, а этот… бастард вот так, походя, даже не будучи представлен ей по всем правилам, взял и пробудил! Антония фыркнула; сквозь беспокойство снова прорвалось возмущение несправедливостью жизни.

– Тони, Тони! Ну как?! – В суматошные размышления молодой герцогини ворвался тоненький голосок Тересии. – О боги, ты танцевала с ним! – с придыханием произнесла подруга, ее глаза возбужденно блестели.

Антония огляделась проверить, нет ли рядом родителей, потом молча схватила Тери за руку и решительно потянула за собой к окну, где им никто не мог помешать.

– Лучше бы не танцевала, – буркнула Тони и сунула под нос Тересии свою ладонь. – Посмотри, что он сделал! – выпалила она.

Графиня опустила взгляд на ладонь Антонии, и ее брови поползли вверх.

– О-о-о, – протянула со смешанными интонациями Тересия. – Это… Тони, это то, о чем я думаю? – осторожно спросила она, покосившись на подругу.

– Третий дар. – Антония поджала губы и скрестила руки на груди, спрятав предательский рисунок. – Вот как так вышло, Тери?! – нервно воскликнула герцогиня, едва справившись с желанием пройтись взад-вперед и хоть так успокоить растрепанные чувства. – Мы даже не знакомы, не представлены друг другу, понимаешь?! Я вообще не понимаю, зачем он меня пригласил! – Тони жалобно посмотрела на Тересию. – И у меня нет перчаток, – расстроенно добавила она, глаза защипало от навернувшихся слез обиды. – Родители рассердятся, – почти прошептала девушка и прикусила губу.

– Почему? – искренне удивилась Тересия. – Ив ведь тоже королевских кровей…

– Незаконнорожденный и вообще неизвестно кто, – отрезала Антония.

– Ну… Тебе же необязательно выходить за него замуж? – неуверенно произнесла Тери, поглядывая на подругу. – Кстати, а что за дар, ты успела понять?

– Как? Я сбежала от него посреди танца, – призналась Антония и слегка покраснела. – Испугалась… А вдруг его дар ему нужен? – снова всполошилась она. – О, он же не знает, кто я такая и как меня зовут! – просияла девушка, вмиг успокоившись. – Тогда ладно, я просто не буду показывать маме! – повеселев, решила она. – А завтра, вполне возможно, рисунок пропадет, и все будет в порядке.

– М-м, почему ты думаешь, что завтра он исчезнет? – Тересия обмахнулась веером, бросив рассеянный взгляд на гостей.

Антония выразительно посмотрела на графиню.

– Тери, он же мужчина, – произнесла она так, будто это все объясняло. – И ты сама говорила, что женщины проявляют к нему внимание. Возможно, эту ночь он проведет не один…

– Антония, вот ты где, – услышала девушка голос матери. – А я тебя ищу. – Эстер остановилась рядом с девушками и с улыбкой посмотрела на дочь.

Младшая герцогиня быстро спрятала украшенную ладонь в складках платья и постаралась придать лицу безмятежное выражение.

– Привет, мам, мы вот отдыхаем с Тери, – непринужденно произнесла она, посмотрев на мать.

– Дорогая, надеюсь, твоя подруга простит, если я украду тебя ненадолго? – Эстер посмотрела на Тересию.

У Тони от нехорошего предчувствия екнуло сердце. Но… Не могла же ее мать видеть, что произошло во время танца? Там было слишком много народу, это просто невозможно!

– Конечно, ваша светлость. – Тери присела в реверансе.

Старшая герцогиня перевела взгляд на замершую Антонию:

– Милая, пойдем.

Тони молча последовала за матерью, теребя веер и пытаясь справиться с волнением и проснувшимся беспокойством. Что-то происходило, она чувствовала, но вот что именно?

– С тобой хочет поговорить королева, – огорошила мать известием, пока они шли через зал к выходу.

– З-зачем, мам? – чуть запнувшись, спросила Антония. – Я что-то сделала не так? – на всякий случай уточнила она.

– О, что ты. – Эстер негромко рассмеялась и покосилась на дочь с загадочной улыбкой. – Думаю, тебя ждет сюрприз. Ты, кстати, ничего не хочешь мне сказать? – Взгляд старшей герцогини стал внимательным.

– А… Н-нет, – пробормотала Антония, сжав пальцы той руки, на которой проявился рисунок, и по-прежнему пряча ее в складках платья.

Узор все еще время от времени покалывало, и от него по коже расходилось тепло. Эстер не стала настаивать. Они вышли из зала, прошли еще немного и покинули людные гостиные. Антония волновалась все больше, снова начав кусать губы; дыхание сбилось, и девушка часто сглатывала сухим горлом. Когда же Эстер приблизилась к личным покоям королевы и повернулась к дочери, Тони испуганно уставилась на нее, чувствуя, как тело охватывает дрожь.

– Тони, милая, прежде чем мы зайдем туда, покажи все-таки, где проявился рисунок, – мягко, но настойчиво попросила мать. – Ее величество сказала, в тебе проснулся третий дар. Она умеет чувствовать такие вещи.

Внутри у Антонии все оборвалось. Она отвела глаза и молча показала ладонь. Глаза опять защипало. Паника молоточками билась в висках, девушка ощущала себя стоящей на краю пропасти. Эстер взяла тонкие пальчики дочери в свои, некоторое время рассматривала узор, потом чуть слышно вздохнула и погладила дрогнувшую руку Тони.

– Ну, пойдем. – Она ласково обняла ее и подтолкнула к двери.

– Мам… – пробормотала Антония и беспомощно взглянула на Эстер.

– Тони, – женщина стала серьезной, – ничего страшного тебя не ждет, поверь. Мы с отцом уже поговорили с Исабелью. Ты разве не хочешь узнать, какой дар у тебя проснулся? – Старшая герцогиня хитро прищурилась.

Антония неуверенно улыбнулась, любопытство робко проклюнулось сквозь нервные переживания.

– Хочу, – кивнула она. – А королева и это может сказать, да? – Ее брови встали домиком.

– Может. Заходи, – тепло улыбнулась Эстер и распахнула

дверь.

Младшая леди ла Саллас сделала глубокий вдох и перешагнула через порог.

– Ваше величество. – Тони присела в реверансе, склонив голову.

– Садись, девочка. – В глубоком голосе королевы слышалось веселье, он звучал странно довольно.

Антония выпрямилась, обвела взглядом небольшую уютную гостиную, в которой тлел камин. Отец с задумчивым лицом стоял у окна, Исабель сидела в кресле и с доброжелательной улыбкой смотрела на племянницу. Больше в комнате никого не было, и девушка тихонько перевела дух. Может, и обойдется. Ее просто спросят, хочет ли она оставить дар или нет, и на этом все закончится. Успокоив себя таким образом, Тони опустилась в свободное кресло и покосилась на королеву. Эстер отошла к отцу и остановилась рядом с ним, поглядывая на дочь.

– Покажи узор, Антония, – попросила Исабель и вытянула руку.

Младшая герцогиня послушно вложила пальцы в ее ладонь; сердце невольно забилось чаще, пока она ждала ответа королевы. Исабель несколько минут разглядывала рисунок.

– Что ж, довольно интересный дар, девочка моя, левитация, – наконец произнесла она. – Если развивать, весьма полезный в некоторых случаях.

Тони удивилась: левитация? Она пока не могла представить, зачем ей в обычной жизни умение поднимать предметы и останавливать их в воздухе. Королева откинулась на спинку кресла, сцепила руки перед собой и испытующе посмотрела на племянницу.

– Антония, ты знаешь, с кем ты танцевала? – резко сменила она тему. Улыбка пропала с ее лица.

Тони внутренне напряглась: вот оно. Сейчас пойдет разговор о том, хочет ли она сохранить дар. Младшая герцогиня затеребила веер и кивнула – врать тетке девушка не собиралась.

– Ив де Ранкур, – послушно ответила Антония и добавила, решив блеснуть знанием светских сплетен: – Бастард королевских кровей из Айвены. Ваше величество, мне вовсе не нужен… – торопливо начала Тони, но Исабель не дала ей договорить.

– Будущий король Айвены, дорогая, – перебила королева и прищурилась. – И завтра Ив подпишет указ о своем назначении единственным наследником короля Ариго. Он согласен принять титул.

«Мамочки!..» – пискнул внутренний голос, и Антония сглотнула. По спине прошла дрожь, снова проснулся страх. Наследник – это уже не бастард, и ему так просто не откажешь… И если у этого Ива проявился какой-то полезный и нужный ему дар, то наверняка племянница королевы Ровении в качестве жены его вполне устроит. Антония чувствовала, что на нее смотрят и родители, и с безнадежностью поняла, что они уже все решили. Конечно, если для дочери маячит возможность стать королевой соседней страны, никто не будет слушать возражения самой девушки. В Антонии вспыхнуло возмущение: они уже всё за нее решили! И этот разговор – чистой воды формальность! Она засопела, нахмурилась, посмотрела сначала на отца с матерью, потом на Исабель. Воздух в гостиной чуть ли не потрескивал от напряжения.

– Послушайте, мне совершенно не нужна эта левитация, и я вообще не знакома с этим вашим де Ранкуром! – выпалила она и вскочила с кресла, сжимая кулаки. – Он… грубиян и невоспитанный мужлан! – Антония поджала губы и вздернула подбородок. – Мы разных кругов!

– Вот и воспитаешь из него хорошего короля, – со смешком произнесла Исабель, ничуть не впечатленная выпадом племянницы, и раздражения в ее голосе тоже не слышалось.

– Я-а-а?! – Тони поперхнулась вдохом, уставившись на Исабель и сомневаясь, что правильно поняла тетю.

Она – и кого-то воспитать? Тем более этого рыжего и неотесанного?

– Не сумеешь, Тони? – Королева подняла бровь. – У тебя будет достаточно времени, девочка, я верю в твои силы, ты справишься.

– Я не пойду за него замуж! – От избытка эмоций Антония топнула ножкой, напряженная, как струна. – Я его не знаю!..

– Ничего страшного, узнаешь постепенно, – уверенно заявила Исабель. – Тони, дорогая моя, твои родители уже дали согласие, и Ив тоже согласен. Он хороший человек, поверь мне, я знаю, – чуть смягчилась ее величество. – И потом, ты станешь королевой, как и я. Разве тебе это не льстит?

Антония хватала ртом воздух, переводя взгляд с Исабели на родителей и обратно, и отчаянно переживала предательство близких людей. Какая корона, она никогда не думала об этом! Она всегда считала, что уж ее-то, любимую младшую дочь, точно не выдадут по расчету, ведь у семьи достаточно и влияния, и денег.

– Вы… Вы… – попыталась она выговорить, но Исабель не дослушала.

Поднявшись, королева подошла к неприметной двери в углу и открыла ее:

– Заходите, Ив.

Сердце Антонии провалилось в живот и затаилось там маленьким дрожащим комочком, когда порог гостиной переступил тот, с кем она так невежливо обошлась во время танца. Ив де Ранкур не выглядел недовольным, наоборот, на его лице поселилась легкая улыбка, а во взгляде светился интерес, когда он посмотрел на будущую невесту. Невесту?!

– Добрый вечер, леди, – поздоровался он, и от звука его голоса Антония вздрогнула, очнувшись от оцепенения. – Позвольте представиться, герцог Ив де Ранкур. – Он коротко поклонился, и Тони мимолетно удивилась гладкости его речи.

Ей почему-то казалось, что этот тип не умеет нормально разговаривать.

– Поскольку Иву придется уехать в Айвену как можно скорее, я решила, что церемония будет проходить в дворцовой часовне через три дня, – снова заговорила Исабель и посмотрела на племянницу.

После этих слов выдержка снова изменила девушке. Она издала возмущенный возглас, пряча за ним страх. Как, всего через три дня?! Нет, они не могут так поступить с ней! Тони резко развернулась, не говоря ни слова, и выскочила из гостиной, ничего не видя из-за злых слез, навернувшихся на глаза. Пробежав несколько пустых комнат, она свернула в полутемную гостиную, упала на диван и расплакалась, обняв маленькую подушку, выплескивая отчаяние и возмущение несправедливостью жизни. Ее – замуж неизвестно за кого, только потому, что он вдруг оказался наследником соседней страны и захотел сохранить свой третий дар?! Даже не дав Антонии времени познакомиться с ним, узнать лучше, что он за человек, да вообще, а где красивые ухаживания, цветы, подарки, комплименты? Как так можно? Как они все могли?

Тони не знала, сколько прошло времени, прежде чем слезы утихли и глухие рыдания перешли в судорожные всхлипы. Глаза жгло, они наверняка покраснели и опухли, ресницы слиплись. В таком виде точно нельзя возвращаться, еще не хватало, чтобы за ее спиной шушукались.

Девушка выпрямилась, вытерла щеки и, пригладив волосы, встала с дивана. Что ж, ладно. Она что-нибудь придумает, точно, а еще с Тересией посоветуется, может, подруга подскажет дельную мысль. А этого… жениха, чтоб ему пусто было, просто не станет замечать, и всё! Он для нее ничего не значит и не существует, вот вообще. Тихонько фыркнув под нос, Антония вздернула подбородок и решительным шагом вышла из комнаты. В соседней гостиной висело зеркало, что обрадовало герцогиню – она придирчиво осмотрела свое отражение. Красноту и припухлость вокруг глаз убрала несколькими касаниями, порадовавшись, что у нее дар целителя, а не какой-нибудь бесполезный вроде умения понимать растения и животных. На щеках остался румянец, но он не портил, а блестевшие от недавних слез глаза даже придавали шарма. Антония еще

раз внимательно осмотрела себя, поправила пару локонов, выбившихся из прически, и сочла, что следов недавней истерики не осталось. Надо возвращаться, родители все равно ведь найдут.

Стараясь не дать эмоциям отразиться на лице, Тони поспешила к общим гостиным и торжественному залу, надеясь, что ее бегство королеву не обидело и та не накажет племянницу. Антония немного побаивалась Исабель, хотя и уважала, но подчиняться дурацкому желанию выдать ее замуж ради укрепления связей между странами – увольте, она не какая-нибудь там наследница! Хотя принцесса, да, королевская кровь в ней текла. Порывисто вздохнув, Тони уняла волну раздражения и злости, под которой прятались страх и беспокойство, крепко сжала пальцы и решительно перешагнула порог торжественной залы, глядя перед собой. Все так же играла музыка, шумели гости, слуги ловко лавировали между ними, разнося подносы с бокалами, вроде ничего не изменилось. Взгляд Антонии невольно метнулся к возвышению с тронами, и к некоторому облегчению она увидела там только короля. Исабели не было. Осталось понять, где родители и… ее будущий муж. Тони передернуло от этой мысли: в голове никак не укладывалось, что всего через три дня она выйдет замуж. Сердце пропустило несколько ударов, герцогиня прикусила губу, проглотив ком в горле. Несправедливо отрывать ее от нынешней жизни, от друзей, семьи и увозить в незнакомую страну! Ну какая из Тони королева, в самом деле? При мысли о том, что она станет правительницей целого государства, в животе все сжималось и появлялось сосущее ощущение под лопаткой. Антонию ведь не готовили к такой ответственности, она даже не думала…

– Тони, вот ты где! Куда ты исчезла? – Нетерпеливый голос Тересии прервал невеселые размышления подруги. – Ну, ты показала своим рисунок?

– А? – Антония вздрогнула и посмотрела на Тери. Вздохнула, поколебалась несколько мгновений, а потом призналась: – Меня замуж выдают. – Вышло слишком жалобно, и она поспешно добавила: – Только это между нами, Тери, договорились? Я… не хочу, чтобы знали, – помявшись, пояснила Антония и опустила взгляд на свои пальцы. – Через три дня. Ничего грандиозного, только в узком семейном кругу.

Тересия ахнула и прижала ладонь ко рту, во все глаза глядя на поникшую подругу. Потом ухватила ее за руку и потянула к нише с окном, полускрытой бархатной шторой.

– За Ива?! – недоверчиво переспросила шепотом Тери, заглянув в лицо Антонии.

– Да. – Та грустно кивнула. – Тетя Исабель так решила, и… и меня никто не стал слушать! – Антония отвернулась и прикусила губу, чувствуя, как обида снова жжет изнутри кислотой. – Потому что ему хочется сохранить свой проклятый третий дар! – с досадой выпалила герцогиня.

– Ну… Тони, не расстраивайся. – Тересия робко погладила подругу по плечу. – Королева вряд ли желает зла, может, Ив тебе еще понравится…

– Он в Айвену уезжает, – глухо отозвалась Антония, прижавшись горящим лбом к прохладному окну, глядя в темный парк невидящим взором. – И меня с собой берет. Он… королем станет. – Тони не видела смысла скрывать эти сведения, молчать ей не запрещали, а рано или поздно это все равно станет известно.

– О-о-о, – протянула Тересия, окончательно погребенная под ворохом сногсшибательных новостей. – Ты… Тони, ты тоже королевой станешь? – шепотом спросила она, обмахнувшись от волнения веером.

– Н-наверное. – Герцогиня дернула плечом, потом обхватила себя руками. – Тери, я не хочу этой свадьбы! – повторила Антония с нотками отчаяния, потом с надеждой посмотрела на подругу: – Ты поможешь мне, а?

Та озадаченно моргнула и подняла брови:

– В чем?

– Избежать ее, – твердо сказала молодая леди, глядя в глаза собеседнице. – Я согласна на любой вариант.

Тересия помолчала, сложила и развернула веер, разгладила тонкий расписной шелк, натянутый между черепаховыми пластинками.

– Ну я не знаю, что я могу сделать… – протянула графиня, с сочувствием посмотрев на Антонию. – Но подумаю, обязательно.

– Спасибо! – Герцогиня порывисто обняла подругу и прижала к себе. – Ты лучшая, – шепнула она и с облегчением улыбнулась.

Вдвоем они что-нибудь точно придумают. Обязательно. Антония отстранилась, но сказать ничего не успела – Тересия посмотрела ей за спину.

– Твои родители идут, – негромко произнесла она.

Тони вздрогнула и обернулась, нервно сжав веер; сердце невольно забилось быстрее, а в груди кольнуло. Будут ли ее ругать за своенравность?.. Однако мама улыбалась, на лице папы раздражения или злости не виделось, как и в их взглядах. Может, они все-таки передумали насчет этой нелепой свадьбы? Антония невольно потерла ладонь с рисунком – неприятные ощущения уже пропали, и если не смотреть, то можно представить, что ничего и нет.

– Тони, милая, – Эстер остановилась рядом с молчаливой дочерью, – ты еще хочешь остаться?..

Договорить Антония матери не дала. Покачав головой, кратко ответила:

– Нет.

Не хватало снова встречаться с этим мужланом, вот еще. И танцевать с ним она совсем не хочет. И вообще чтобы их видели рядом!

– Тогда пойдем, завтра хлопотный день. – Эстер протянула ей руку. – Тересия, доброго вечера.

– Спасибо, ваша светлость. – Графиня присела в реверансе, успев бросить на подругу сочувствующий взгляд: – До свидания, Тони.

Та кивнула и молча последовала за родителями, не замечая гостей вокруг. После недавней вспышки эмоций навалились усталость и апатия, хотелось поскорее оказаться в своей комнате, дома, и… представить хотя бы на несколько минут, что все случившееся – просто кошмарный сон, чья-то дурная шутка. И узор исчезнет, стоит только хорошенько намылить руку. Антония уже почти дошла до выхода, когда вдруг почувствовала чей-то острый, пристальный взгляд. Вздрогнув, она невольно обернулась и встретилась глазами с Ивом де Ранкуром. Он смотрел на нее с другого конца зала, и задумчивость на его лице Антонии очень не понравилась. Кроме всего прочего, рядом с будущим королем Айвены стояла какая-то дама, чем-то недовольная, и явно ждала от него ответа на свой вопрос. Тони поспешно отвернулась, желчно пожелав женишку качественных разборок с любовницей. Отчего-то ей казалось, что эта женщина – именно любовница Ива. Вдруг он изменит решение и рисунок сам исчезнет этой ночью?.. Это было бы замечательным решением всех проблем.

Пока они не сели в экипаж – Рамон остался веселиться дальше, еще не зная о случившемся с сестрой, – Антония и родители молчали, но едва тронулись, Эстер заговорила.

– Антония, дорогая моя, я приглашу завтра портниху, обсудим платье, – как ни в чем не бывало начала она. – А в обед королева ждет нас к себе, Ив тоже там будет. Отметим помолвку в узком семейном кругу. – Старшая герцогиня улыбнулась.

– Мама! – не выдержала Тони, вскинув на родительницу возмущенный взгляд. – Ну хватит уже!

– Антония, не будь ребенком, – вступил в разговор отец и чуть поморщился. – Тебе уже достаточно лет, чтобы задумываться о замужестве, и чем плох наследник Айвены, я решительно не пойму.

«Тем, что я его совершенно не знаю и не люблю!» – мысленно возмутилась Антония, но вслух не рискнула высказаться – здесь не дворец, а отец мог осадить, и довольно резко.

– Альберто, девочка немного растеряна и взволнована, –

мягко произнесла Эстер, положив ладонь на руку мужа. – Ее можно понять, все случилось довольно неожиданно. Ничего, думаю, все будет хорошо. – Старшая герцогиня нагнулась и погладила Антонию по нервно подрагивавшим пальчикам. – Ив неплохой человек, Исабель не стала бы отдавать тебя кому попало, Тони.

Нахохлившись, девушка скрестила руки на груди и молча уставилась в окно кареты. Ничего они не понимают, и мама тоже. Ну и ладно, она не будет объяснять, а все сделает по-своему. Замуж за де Ранкура точно не выйдет! Дома Антония сразу ушла к себе, перед сном немного полежала в ванной, успокаивая разошедшиеся нервы, – рисунок вопреки ее тайным надеждам не смылся, конечно, – и легла спать, утомленная насыщенным вечером.

Этим же вечером Кабинет королевы

Ив не сомневался, что Антония не обрадуется известию, и, когда она вихрем вылетела из комнаты, едва сдержал усмешку. Упрямая взбалмошная девчонка, с которой будет сложно. Но и интересно, наверное, если они смогут найти общий язык и прийти к согласию в совместной жизни.

– Простите, Тони иногда бывает… несдержанной. – Леди Эстер явно была расстроена поведением дочери, как и хмурившийся герцог, а вот Исабель открыто веселилась, поглядывая на Ива.

– Ничего, ваша светлость, – сказал де Ранкур, сохраняя непроницаемое выражение лица. – Я все понимаю.

– Так, ну, жду вас всех завтра во дворце на обед. – Исабель поднялась и хлопнула в ладоши, потом посмотрела на Ива: – После можете пригласить Тони прогуляться, поговорите с ней заодно, – добавила она.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Ив.

Родители Антонии попрощались и вышли, и будущий король Айвены остался наедине с ее величеством. Она стала серьезной, взгляд – внимательным.

– Ив, я надеюсь, вы не будете обижать Тони. Девочка мне дорога, и я хочу, чтобы она была счастлива.

– Ваше величество, я понятия не имею, как сделать счастливой молодую девушку, привыкшую совсем к другой жизни, отличной от той, что ее ждет, но я постараюсь, – так же серьезно и честно ответил де Ранкур.

– Благодарю, – кивнула Исабель. – Утром вас будут ждать здесь же, Ив, с необходимыми документами. Можете сказать, что вы будете готовы отправиться через неделю, после соблюдения всех формальностей.

– Да, ваше величество. – Ив кивнул и, поколебавшись, добавил: – Можно еще одну просьбу?

– Какую? – Исабель подняла брови.

– Видите ли, мой городской дом не совсем готов принять новых жильцов, – пояснил де Ранкур, вспомнив, в каком состоянии его жилище. – Я бываю в нем слишком редко…

– Мой управляющий завтра навестит вас, – с понимающей улыбкой перебила Исабель. – Он сделает всё как надо, не волнуйтесь.

– Благодарю, ваше величество. Тогда всего доброго. – Ив поклонился и направился к выходу.

Оставаться дальше на приеме он не видел никакого смысла, поэтому сразу поспешил через торжественный зал к противоположной двери, но далеко не ушел. Конечно, маркиза де ла Ресадо ухитрилась оказаться рядом именно в тот момент, когда Ив появился среди гостей, и сразу цепко ухватила его за локоть. Де Ранкур же смотрел в спину удаляющейся Антонии, вспомнив, какой букет эмоций испытала девушка, едва он появился в кабинете. Дар вблизи нее снова дал о себе знать, и… Пожалуй, Иву понравилось то, что он почувствовал. Яркие, искренние чувства, похожие на глоток свежего воздуха в затхлой атмосфере дворца, окатили его фонтаном, разбудив азарт. А еще глаза Антонии меняли цвет и, когда она злилась или возмущалась, становились зелеными, как у кошки. Девушка обернулась, и на мгновение их взгляды встретились.

– …Ив, ты меня совсем не слышишь?! – Недовольное шипение Ионели разбило волшебство момента, и де Ранкур поморщился, переведя взгляд на любовницу.

«Бывшую», – с неожиданным для себя удовлетворением подумал он. В последние их встречи Нелли слишком часто и настойчиво заводила разговоры о короне Айвены и намекала, что ему надо будет жениться. Навязчивых женщин Ив не особо любил и подумывал разорвать с Ионелью отношения, Антония же подвернулась очень вовремя. Теперь у него есть веская причина дать отставку маркизе.

– Прости, что? – переспросил он, не заботясь о приличиях и о том, что их кто-нибудь услышит.

– Говорю, мы можем уйти прямо сейчас, – моментально изменив тон, с многообещающей улыбкой произнесла маркиза, глядя Иву в глаза.

– Я точно ухожу, Нелли, у меня дел по горло, – небрежно пожал он плечами и аккуратно убрал ладонь маркизы со своей руки. – Но один.

Ионель вздернула бровь, ее взгляд невольно опустился ниже, и она заметила рисунок на ладони мужчины. Замерла, судорожно сжав веер, потом вскинула голову, недоверчиво уставившись на Ива.

– Кто она? – тихо спросила маркиза, прищурившись.

Де Ранкур же смерил Ионель взглядом и ответил:

– Какая разница, Нелли, это уж точно не твое дело. Не приходи больше ко мне, я собираюсь жениться, и мне не нужны лишние слухи, – добавил Ив равнодушно и отвернулся.

Он не видел смысла разводить долгие разговоры, ибо не желал выслушивать признания, видеть истерики и слезы. Все, что хотел, он Ионели сказал и решение менять не собирается. Если она не в состоянии понять, это не его проблемы. Ив ожидал, что маркиза догонит его, потребует объяснений, устроит некрасивую сцену, но ей хватило воспитания и ума не делать этого, как он понял через несколько минут. Ну и отлично. Сегодня Ив собирался как следует выспаться, чтобы завтра с утра иметь свежую голову. Предстояло многое сделать, и в первую очередь – сходить к портному, заказать что-нибудь приличное к свадьбе. Ив усмехнулся и покачал головой: кто бы ему сказал неделю назад, что он примет предложение, от которого столько бегал, да еще и обзаведется невестой, племянницей королевы Исабели, он бы первый послал того шутника очень далеко. А вот поди ж ты, как все повернулось.

Ив без приключений добрался до дома, зашел, стараясь не смотреть по сторонам и надеясь, что управляющий ее величества сможет за три дня привести тут все в относительный порядок, и поднялся на второй этаж, к себе. Огляделся, задумчиво погладив подбородок, выглянул в коридор, покосившись на соседнюю дверь: там находилась гостевая спальня, иногда у него останавливались друзья. По всем правилам у жены должна быть отдельная опочивальня, соединенная с его внутренней дверью. Но, ррыхр возьми, Ив никогда не понимал этого дурацкого обычая аристократии спать по отдельности. Антония станет его женщиной, а его женщина должна быть рядом. Так воспитывал дядя, когда Ив еще жил в Айвене: Ариго всегда твердил, что жена должна чувствовать заботу и внимание, и тогда все в семье будет хорошо. А если спать по отдельности, приходя к супруге в спальню лишь для выполнения своих обязанностей, это не семья. У дяди с тетей тоже не было раздельных спален, но они друг друга любили, так что Ив не видел в этом ничего удивительного. У них с Антонией все далеко не так просто… Но спать она будет здесь, и это не обсуждается.

Приняв решение, Ив сел за письменный стол, стоявший тут же в углу, и написал несколько указаний управляющему, потом открыл ящик и достал оттуда небольшой бархатный мешочек, в котором хранилась единственная ценная для него вещь. Вытряхнув на ладонь массивный мужской перстень с крупным темно-красным рубином,

внутри которого серебрилась звездочка, Ив некоторое время задумчиво его рассматривал. Фамильный перстень его отца. Да, возможно, на тонком женском пальчике кольцо будет смотреться странно, и большое наверняка. С последним Ив легко мог помочь, благодаря дару легко управляясь с металлами. Почему-то дарить Антонии покупное Иву не хотелось – все-таки племянница королевы, не просто девушка из высшего общества. А еще он подумал, что рубин очень подходит своенравной девчонке с упрямым взглядом и характером. Кивнув своим мыслям и оставив кольцо на столе, Ив разделся и лег, на всякий случай перед этим активировав защиту спальни против нежелательного проникновения. Вдруг Ионель придет в голову шальная мысль все же явиться ночью, хотя раньше они заранее договаривались о встречах. И чаще всего – в ее роскошном особняке на одной из центральных улиц Реннары.

Поздним вечером Особняк маркизы де ла Ресадо

Женщина металась по своему будуару, заламывая руки и кусая губы, глаза жгли злые слезы. Ну как, как такое могло случиться?! Откуда этот рисунок, кто та дерзкая, что посмела перейти дорогу ей, маркизе де ла Ресадо?! Отнять ее Ива, занять место, о котором мечтала сама Ионель! Она упала на кровать и тихо всхлипнула, зажмурившись. В груди колючим ежом ворочалась ревность – хотелось найти соперницу и расцарапать ей лицо, содрать этот рисунок вместе с кожей, чтобы забыла об Иве навсегда.

– Я тебя найду, стерва, – прошептала Ионель, невидяще глядя перед собой; пальцы женщины сжались в кулаки. – Найду и выкину из жизни Ива! Он мой, слышишь?!

А Ив поймет, что не нужна ему несмышленая девственница – такая королевой уж точно быть не сможет. Что она понимает в дворцовой жизни и интригах, как она сможет оградить любимого от посягательств соперниц, жаждущих занять место фаворитки? Осталось только узнать, кто же эта неведомая наглая выскочка, и избавиться от нее. Пока же следует успокоиться, отдохнуть и утром встать с новыми силами, подумать за завтраком, как вести себя дальше с Ивом. Оставлять его в покое Ионель, естественно, не собиралась. Не хочет больше спать с ней? Отлично, это временно, надо придумать, как заставить его просто дружить с бывшей любовницей. Ей жизненно необходимо и дальше оставаться рядом с Ивом, чтобы в нужный момент вернуть все то, чего она так неожиданно лишилась. Приняв это решение, Ионель шмыгнула носом, вытерла щеки и, поднявшись с кровати, отправилась в ванную. Маркиза не собиралась сдаваться, о нет, она слишком сильно любила Ива и слишком сильно желала ему лучшей жизни, чем сейчас. Ну и себе заодно, конечно.

Городской дом герцога ла Салласа

Утром в доме поднялась суматоха: за завтраком, на котором присутствовал и слегка невыспавшийся Рамон, отец сообщил ему новость о предстоящем замужестве сестры, и Тони получила свою порцию свежих ехидных замечаний. В конце концов девушка расплакалась и выбежала из столовой, хлопнув дверью. Эмоции не хотели униматься; при мысли о том, что через три дня она станет женой де Ранкура, внутри все переворачивалось, от бессилия и возмущения хотелось кричать и топать ногами. Никто ее не понимал и не хотел понять!

– Антония, дорогая моя… – В комнату зашла леди Эстер и присела на кровать, где лежала девушка. – Ну что ты так, Рамон не хотел тебя обидеть.

– А я обиделась! – буркнула она и дернула плечом, стряхнув руку матери. – Нечего так откровенно радоваться, что скоро я… уеду… – Она запнулась и сглотнула ком, перед глазами снова все расплылось от навернувшихся слез.

– Ну Тони, девочка моя, это не так страшно. – Эстер привлекла слегка упиравшуюся дочь к себе и погладила по спине. – Новая страна, новые впечатления, это же так интересно!

Младшая герцогиня прерывисто вздохнула и обняла мать, уткнувшись ей в плечо.

– Я никого там не знаю, я буду совершенно одна! – прошептала она и прикусила губу, еле слышно всхлипнув. – И я этого де Ранкура тоже не знаю совсем!

– Милая, ну всё, хватит плакать. – Эстер отстранила ее и внимательно посмотрела в глаза, потом стерла слезинки со щек дочери. – Ты же не думала, что всю жизнь проживешь вместе с нами? К тому же у тебя будет достаточно времени лучше узнать своего мужа. Давай умойся и спускайся вниз, портниха вот-вот придет, а потом нам на обед во дворец.

Антония поняла, что не дождется сочувствия и понимания, поджала губы и кивнула, замкнувшись в себе. Из вредности, прежде чем спуститься, она нашла кружевную перчатку и натянула на руку, скрыв рисунок. А всю примерку и обсуждение платья демонстративно молчала, предоставив матери решать, в чем ее дочь будет на собственной свадьбе. Тони в самом деле было все равно, она даже думать не хотела на эту тему. Тем более что свадьба предполагалась в узком кругу без пышных торжеств. Какая тогда разница, какой наряд будет на ней, в самом деле!

После ухода портнихи их семья собралась на обед к королеве, и тут Антония, не собираясь отступать от выбранной линии поведения, все из той же вредности выбрала из своего обширного гардероба подходящий, по ее мнению, наряд. Закрытое платье из темно-бордовой с черным отливом тафты, с маленьким стоячим воротничком из черного кружева, с пышными манжетами и юбкой. Ну и, конечно, короткие перчатки до запястий, скрывавшие узор. Выглядело, безусловно, старомодно, мрачно и делало светлую кожу Антонии совсем фарфоровой, до прозрачности. И да, тени под глазами тоже были заметнее. Злорадно улыбнувшись своему отражению, Тони поправила кружевную мантилью в тон всему наряду, гребень в прическе и спустилась вниз, упрямо задрав подбородок и приготовившись к возмущенным замечаниям родителей. Однако отец и мать лишь переглянулись с улыбкой, и Эстер невозмутимо произнесла:

– Хорошо выглядишь, дорогая моя. Поехали.

Рамон красноречиво окинул сестру взглядом, ухмыльнулся и обронил:

– Жених будет в восторге от твоего наряда, Тони.

Она не сдержалась, фыркнула и показала ему язык, с сожалением отказавшись от идеи сыпануть ему огненных искр за шиворот. Брату придется переодеваться, и они опоздают на обед. Папа будет недоволен, и Исабель наверняка тоже. Подцепив юбку кончиками пальцев, Тони проплыла мимо несносного Рамона с все так же гордо вздернутым подбородком и вышла из дома. В экипаже Эстер поинтересовалась у дочери:

– Антония, ты хочешь пригласить кого-нибудь из своих подруг на свадьбу? Думаю, ее величество не будет возражать.

Тони подумала, что это хорошая идея: ей будет хотя бы не так грустно и одиноко, если рядом окажется кто-то, кто ее поймет и поддержит.

– Тересию, – буркнула Антония, уставившись в окно.

– Хорошо, тогда передашь ей, ладно?

– Передам, – рассеянно отозвалась девушка и бессознательным жестом потерла тыльную сторону правой руки, где красовался узор под кружевом перчатки.

Эмоции опять поменялись. Антонии надоело тосковать и злиться, и она задумалась, как же избежать свадьбы. Конечно, самое простое, что пришло в голову, – побег. Но куда, чтобы ее уж точно не нашли? Не к подругам – туда в первую очередь бросятся проверять. Может, с Тересией поговорить, она что-нибудь подскажет? И сбегать надо самое позднее завтра вечером, иначе на третий день ее ждет свадьба с де Ранкуром… Антония поджала губы и прищурилась. Не бывать этому.

Экипаж

подъехал к дворцу и остановился. Первым вышел герцог ла Саллас, помог выбраться супруге, потом Рамон и наконец Антония. Они направились внутрь, Тони шла рядом с братом.

– Мелкая, ты чего вырядилась, как на похороны? – тихо спросил Рамон, не скрывая веселья. – Хочешь поразить жениха до глубины души?

– Вот повесят тебе на шею какую-нибудь незнакомую дамочку, заставляя жениться на ней во имя интересов семьи, будешь знать, как шутить! – зло огрызнулась Антония.

Рамон беспечно пожал плечами:

– Если она будет симпатичная, то почему нет? Мне и так придется жениться, и именно во имя интересов семьи – я наследник. Не делай из этого трагедии, ты же королевой станешь, Тони.

Девушка ничего не ответила, понимая, что и тут не дождется поддержки. Пока они подходили к покоям королевской четы, Антония то и дело ловила заинтересованные и недоуменные взгляды придворных, слышала шепотки и прекрасно понимала, что именно обсуждают. Ее внешний вид. Младшую герцогиню ла Саллас хорошо знали, она часто бывала при дворе и на приемах, и теперь Антония запоздало пожалела, что поддалась эмоциям и так вырядилась. Что теперь о ней говорить будут… Опустив глаза, чувствуя, как горят щеки, она молилась, чтобы родители ускорили шаг и за ними наконец закрылись двери крыла, где располагались личные апартаменты их величеств. Идея через внешний вид показать свое отношение к происходящему уже не казалась такой блестящей и остроумной, как утром.

К счастью, желание Антонии скоро исполнилось. Высокие массивные двери отрезали ее от шумной части дворца: здесь, в личных покоях тети и дяди, царила благословенная тишина и лишь иногда спешили по своим делам слуги. Тони неслышно выдохнула с облегчением и чуть повела плечами. Их от напряжения свело, мышцы ныли, и младшей герцогине с трудом удавалось держать спину прямой. Ла Салласы прошли еще через несколько комнат и остановились перед дверьми в столовую. Слуга звучно объявил их появление, и Антония шагнула вслед за родителями в помещение, невольно вцепившись в руку Рамона и не поднимая взгляда от паркета. Видеть жениха совершенно не хотелось.

– Эстер, Альберто, – раздался веселый голос Исабели. – Добро пожаловать, присаживайтесь. О, Антония, девочка моя! – Родители отошли, и девушка предстала перед королевой, чувствуя, как стремительно теплеют щеки. – М-м, хорошо выглядишь, дорогая. – Взгляд ее величества прогулялся по замершей племяннице.

Та скованно кивнула, изобразила реверанс и поспешила занять место за столом, все так же рассматривая кружева на подоле платья. Напряженную тишину за столом разбило отчетливое ехидное хмыканье, и Антония вскинула взгляд, подумав, что это Рамон. Однако на нее в упор смотрел Ив, откинувшись на спинку стула, и небрежно улыбался, с неприкрытым любопытством разглядывая невесту.

Глава 3

Этим же утромОсобняк маркизы де ла Ресадо

Ионель проснулась совершенно разбитая – спала она плохо, ворочаясь и беспокойно вздрагивая от малейшего шороха. С досадой посмотрела в отражение на тени под глазами и бледное лицо. Потратив больше получаса, чтобы привести себя в порядок, маркиза наконец спустилась в столовую, позавтракала и отправилась во дворец. Сплетни следовало ловить там, вдруг уже сейчас можно что-то узнать о предполагаемой женитьбе Ива. В совершенной тайне такую новость вряд ли удастся удержать, хотя смотря кто невеста… Потеряв аппетит от этой мысли, Ионель отодвинула недоеденный омлет и поднялась из-за стола.

Экипаж ждал у крыльца, и через некоторое время маркиза уже прогуливалась по коридорам и гостиным дворца, здороваясь со знакомыми и улыбаясь приятельницам. Пока чуткий слух Ионели не улавливал ничего из нужного ей: обсуждался лишь предыдущий прием, кто в каких драгоценностях был, кто на кого как посмотрел и кто с кем в конце уехал. Ионель едва удерживалась, чтобы не задавать наводящие вопросы: в глубине души тлело раздражение на пустую болтовню придворных дам. Но показывать свой интерес к Иву де Ранкуру не следовало, они скрывали свои отношения – так хотел сам Ив, и маркиза не смогла отказать любимому, хотя иногда хотелось им похвастаться. Впрочем, Ионель подозревала, что некоторые из дам, с придыханием и восторгом рассказывавшие о том, каков Ив в постели, вовсе не врали. Де Ранкур не хранил ей верность… Как и маркиза, потому что по несколько месяцев обходиться без мужчины, пока Ив воевал на границе, – это немного слишком для нее. В конце концов, они пока не женаты.

– …Слышала от фрейлины, что она видела, как он шел к покоям королевы! – выхватило неожиданно ухо Ионели из разговора рядом.

Маркиза тут же насторожилась и прислушалась внимательнее, очнувшись от размышлений. Две дамы стояли у окна и что-то живо обсуждали, обмахиваясь веерами.

– Да что вы говорите? – с интересом переспросила вторая. – Интересно, что де Ранкуру понадобилось от ее величества?

– Ну или ее величеству от него. – Леди дернула плечиком. – Вы ведь слышали, опять делегация из Айвены приехала… О, гляньте! Подумать только, с чего это вдруг она так вырядилась? – Последние слова дама произнесла с явным изумлением и недоумением.

Ионель оглянулась и проводила взглядом молодую девицу в черно-красном мрачном наряде, тем не менее не портившем, а даже подчеркивавшем тонкие черты лица и белизну кожи. С ней шли родители, по всей видимости, и юноша постарше – маркиза полагала, брат девицы.

– А кто это? – небрежно поинтересовалась она.

– Герцогиня Антония ла Саллас, племянница королевы, – охотно пояснила леди. – Наверное, к ее величеству идут, их семейство тут часто бывает.

Что-то царапнуло Ионель, какое-то смутное подозрение, и она, посмотрев вслед процессии прищуренным взглядом, поспешила в противоположную сторону – к библиотеке. Маркизе срочно требовался план дворца, и она знала, где именно находится нужная бумага – конечно, приблизительная, многое на ней не обозначено, но ей нужно всего лишь направление. Сердце билось с перебоями, тревога скреблась в душе напуганной кошкой, и маркиза едва не бежала, придерживая юбки и не обращая внимания на косые взгляды. На ее счастье, библиотека не являлась самым популярным местом во дворце и, когда Ионель зашла, там никого не было. Женщина приблизилась к одной из стен и аккуратно сняла с гвоздика карту, убранную в рамку под стекло, положила ее на стол и достала из неприметного кармашка на платье маленький замшевый мешочек. Вытряхнув на ладонь несколько разноцветных камушков, Ионель выбрала два, прикрыла глаза и пробормотала, сжав пальцы:

– Ив де Ранкур, Антония ла Саллас.

Отпустив магию, она направила силу тонкой струйкой в камни, встряхнула их и бросила на карту. Потом открыла глаза и уставилась на камушки напряженным взглядом, вцепившись в края стола. Два кусочка породы покатились параллельно друг другу и замерли на карте, в той ее части, где находились личные апартаменты их величеств. Камушки лежали рядом, вплотную друг к другу, что означало, что любимый и эта девчонка находятся в одном помещении. Ионель тихо зарычала и ударила по столешнице сжатым кулаком, скрипнув зубами. В душе мутной волной взметнулась ярость, обожгла изнутри и разлилась по венам горьким ядом, перемешавшись с ревностью. Значит, эта Антония. Что

ж, Ив выбрал хорошую партию, без сомнения: племянница самой королевы, конечно, не дурнушка и, естественно, девица, как же иначе. Да еще и третий дар пробудила, поганка такая. Ионель прижала пальцы к вискам, в которых запульсировала боль, и нервно прошлась по библиотеке, глубоко дыша и пытаясь справиться со шквалом эмоций. Хотелось визжать и швырять об стену книги, чтобы хоть как-то выместить бессильную злость, а еще больше – придумать что-нибудь, чтобы расстроить эту свадьбу.

Пометавшись между полками с фолиантами, Ионель немного успокоилась, трясущимися руками повесила план обратно и вышла из библиотеки, хмурясь и кусая губы. Воздуха не хватало, в горле царапало при каждом вдохе, и ноги сами понесли маркизу прочь из дворца, в парк, где ее никто не мог видеть и задавать вопросы по поводу самочувствия. В голове теснились мысли, мешая друг другу, и Ионель надеялась, что короткая прогулка поможет их упорядочить. Сделав несколько шагов по дорожке, женщина подняла взгляд на шпили и башенки дворца и прищурилась, остановив взгляд на окнах второго этажа. Где-то там сидел Ив и наверняка любезничал с этой девицей…

– Значит, девственницу в королевы захотел, любимый, да? – прошипела Ионель; ее глаза сверкнули, а пальцы смяли юбку.

Проблему можно решить очень легко: нет невинности – нет свадьбы. Но дабы осуществить этот план, следовало продумать, как добраться до племянницы в обход ее родственников, и так, чтобы саму маркизу заподозрили в последнюю очередь. Придется задействовать связи, к которым Ионель обращалась крайне редко. Взгляд маркизы стал задумчивым, она отвернулась и неторопливо пошла по дорожке дальше, размышляя над деталями, добралась до скамейки и присела. Однако в тишине Нелли оставалась недолго – вскоре ее чуткое ухо уловило шаги и шелест платья. Маркиза невольно напряглась, не желая ни с кем сейчас встречаться, поднялась и сделала несколько шагов в сторону, к пышному кусту жасмина. Он отлично скроет от случайных прохожих.

Притаившись с другой стороны, Ионель осторожно выглянула, желая удовлетворить мимолетное любопытство и узнать, кто же это, да так и застыла: по дорожке шли Ив де Ранкур и Антония ла Саллас.

В столовой их величеств

Тони не участвовала в разговоре, решив до конца выдержать роль, которую взяла на себя, выбрав этот наряд. Исабель и ее мать обсуждали подробности предстоящего торжества, что совсем отбило аппетит у девушки, и она вяло ковырялась вилкой в кусочках мяса с подливкой.

– Думаю, раз церемония будет в дворцовой часовне, Тони может завтра переночевать здесь, тогда ей не придется по городу ехать, – предложила королева.

– Отличная идея, – согласилась Эстер и обратилась к мужу: – Альберто, ты согласен?

– Вам с Исабелью виднее. – Герцог не стал вникать в обсуждение.

– Вот и хорошо. – Ее величество кивнула и неожиданно посмотрела на племянницу. – Ив, не пригласите свою невесту прогуляться по парку? – улыбнулась Исабель, не сводя взгляда с хмурой девушки. – Вы уже поели, а у Тони, как вижу, нет особого аппетита. – В тоне королевы мелькнула едва заметная насмешка.

Младшая герцогиня не удержалась, поджала губы и еле справилась с желанием швырнуть вилку на скатерть. Вместо этого она аккуратно положила прибор рядом с почти полной тарелкой, промокнула губы салфеткой и посмотрела на Исабель.

– Да, тетя, что-то неважно себя чувствую со вчерашнего вечера, – ровно ответила она и заметила в глубине глаз королевы веселые искорки.

Ее величество видела племянницу насквозь и прекрасно понимала, что с ней творится, но отчитывать не собиралась. И вот это молчаливое снисхождение бесило Антонию несказанно, будто ее никто не принимал всерьез. «Ладно, я покажу вам всем!..» Ив отодвинул пустую тарелку и поднялся, протянув Антонии руку:

– Леди, прошу вас.

Под взглядами сидевших за столом Тони пришлось принять его ладонь и позволить вывести себя из комнаты. Она порадовалась, что надела перчатки: даже через кружевную ткань девушка ощущала, какая горячая у Ива рука. И почему-то при мысли о прикосновении к его пальцам без преграды по спине встревоженными стайками разбегались мурашки. Они молча прошли коридорами и комнатами до лестницы вниз, в парк. Тони смотрела прямо перед собой и не собиралась нарушать тишину, даже не представляя, о чем можно беседовать с этим чужим ей, по сути, человеком, который через три дня станет ее мужем. О, всеблагая Эйар…

Антонии пришлось прикусить губу – от нахлынувших эмоций сердце суматошно заколотилось в груди и дыхание сорвалось. Они вышли из дворца, прошли немного по дорожке, и вдруг Ив остановился. Тони тут же выдернула ладонь и отступила на шаг, настороженно глядя на спутника. Упрашивать отказаться от этого брака ей не позволяла гордость, но и делать вид, что она смирилась, герцогиня тоже не собиралась. Однако Антония ничего не успела сказать – заговорил Ив.

– Протяните руку, леди, – попросил он, глядя ей в глаза.

– Зачем? Не буду! – поспешно выпалила Тони, невольно сжав пальцы и осторожно отступив еще на шажок.

Ив прищурился, в его глазах – кстати, ярко-голубых, как сапфиры, – мелькнул предупреждающий огонек.

– Не капризничайте. – Он вдруг ухмыльнулся и подмигнул: – Не собираюсь набрасываться на вас прямо здесь, милая барышня, не переживайте.

Тони только того и надо было – предлога, чтобы выплеснуть накопившиеся со вчерашнего вечера эмоции.

– Самонадеянный болван, даже не думала! – возмущенно фыркнула она и аж ножкой топнула. – Только посмейте вообще прикоснуться…

Девушка не успела договорить, Ив оборвал ее:

– Просто дайте мне руку, и всё. И снимите перчатку.

Опасения Антонии усилились, его командный тон лишь подлил масла в огонь ее злости.

– Вот еще! – Она задрала носик и развернулась, собираясь уйти, однако не вышло.

За спиной раздался раздраженный вздох, а в следующий момент Тони, испуганно пискнув, оказалась сжата в крепких объятиях без возможности пошевелиться. Ив легко скрутил упрямую невесту так, что одна рука ее оказалась прижата к телу, а со второй он небрежным жестом стянул перчатку. Точнее, попытался – Антония успела сжать пальцы в кулак.

– Пус-сти, мужлан неотесанный! – прошипела она, трепыхаясь в попытках вырваться. – Что ты вообще себе позволяешь!..

– По-хорошему ты не захотела, – раздался около самого уха низкий голос, и Антония замерла, облизнув вдруг пересохшие губы.

Она впервые находилась так близко к мужчине, буквально притиснутая к его телу. Дыхание согревало шею чуть пониже уха, ноздри щекотал терпкий аромат, исходивший от Ива, и отчего-то Антония занервничала. Де Ранкур был сильным, большим и уверенным в себе мужчиной, не чета тем юношам, с которыми Тони общалась до сих пор. Изысканных манер и учтивости от жениха она вряд ли дождется, в этом герцогиня уверилась вот прямо сейчас. Но почему это вызывало скорее странное волнение, чем искреннее раздражение?! Воспользовавшись минутной растерянностью девушки, Ив между тем сдернул с ее руки перчатку, и взгляд Антонии упал на злополучный рисунок. Она снова напряглась, притихшие было эмоции встрепенулись, однако в следующий момент де Ранкур ловко надел на ее палец массивный перстень с рубином насыщенного темно-вишневого цвета. Золотой ободок

сразу плотно обхватил фалангу, а Тони, поняв, что произошло, возмущенно взвизгнула и задергалась с удвоенной силой.

То, что Ив сразу ослабил хватку, для девушки стало неожиданностью, и она тут же отскочила от него, тяжело дыша и сверля жениха яростным взглядом.

– Как… как ты вообще посмел! – огрызнулась она и попыталась стащить кольцо, но безуспешно.

Оно сидело как влитое и сниматься не собиралось. Ив же, скрестив руки на груди, невозмутимо смотрел на нее со снисходительной усмешкой.

– Ты моя невеста, Антония, а это – мой родовой перстень, и я хочу, чтобы он был на твоем пальце, – спокойно произнес он так, будто это все объясняло.

– Не дождешься! – Герцогиня аж тихонько зарычала от избытка эмоций. – Не буду я твоей невестой и женой не буду, понял?! Больно надо!

Она резко развернулась, подхватив юбки, и поспешила к дворцу. Де Ранкур же хмыкнул, и в спину Антонии донеслось:

– Упрямая девчонка.

Но почему-то в его голосе раздражения не слышалось, лишь веселье. Сопя, как злой ежик, Антония почти бегом направилась к двери, кусая губы и то и дело косясь на перстень на пальце. В душе царило смятение, мешаясь с другими эмоциями: она не понимала, зачем было надевать на нее это ррыхрово кольцо. И ведь не снять теперь!

Тони вернулась во дворец, решительно подавив малодушное желание снова расплакаться, и шмыгнула носом. Хватит слез, пора действовать. Завтра вечером она уедет из родного дома к тете, и уж отсюда сбежать будет в разы сложнее, так что времени очень мало. Нужно срочно поговорить с Тересией, но сначала – поехать домой и переодеться, снять этот ужасный наряд. Не собираясь дожидаться родителей, Антония направилась к выходу, остро жалея, что перчатка осталась лежать на дорожке в парке. Сейчас бы очень пригодилась – спрятать не только рисунок, но и проклятое кольцо.

– Тони! Дорогая, а почему ты так странно одета? – Удивленный голос подруги прозвучал очень кстати – они встретились почти у дверей.

– О, Тери, ты здесь! – Антония ухватила подругу за локоть и потянула к нише в стене, скрытой бархатной портьерой. – Разговор есть.

– М-м? – Брови Тересии поднялись, глаза заблестели от любопытства. – Давай, слушаю.

Они сели на обитую плюшем банкетку, и Антония внимательно посмотрела подруге в лицо.

– До завтрашнего вечера мне надо сбежать, – выпалила младшая герцогиня и сжала руки собеседницы. – Поможешь? – Она просительно заглянула ей в глаза. – Пожалуйста, Тери! – Антония жалобно хлопнула ресницами.

Та с сомнением окинула подругу взглядом.

– Ты уверена? – осторожно уточнила Тересия. – Может… не стоит к таким серьезным вариантам прибегать?

– Он нацепил на меня вот это! – фыркнула Антония, мгновенно заведясь, и вытянула перед собой ладонь с кольцом. Злость снова вспыхнула факелом, спалив здравый смысл дотла. – И да, я уверена! – Девушка упрямо тряхнула головой.

Тересия некоторое время с интересом изучала кольцо на пальце подруги, про себя восхитившись его пусть грубоватой, но красотой.

– Тони, я не обещаю, но попробую что-нибудь придумать, – честно ответила она, вздохнув. – Если не получится, надеюсь, ты не обидишься? – Взгляд Тересии стал просительным, она взяла ладони герцогини в свои.

Антония немного криво улыбнулась.

– Ты моя единственная близкая подруга, Тери, как я могу на тебя обижаться? Ладно, пойду я. – Тони поднялась. – А то искать будут.

Придерживая юбки, она пошла к холлу, справедливо рассудив, что лучше ждать родителей там, чтобы не блуждать по дворцу. Возвращаться в столовую королевы Антония не хотела: там наверняка этот противный де Ранкур, а уж его видеть она желала в последнюю очередь.

Тересия, оставшись одна, задумчиво прикусила губу, решая, что делать с просьбой Антонии, однако рядом совершенно неожиданно раздался незнакомый женский голос, полный сочувствия:

– Простите, случайно услышала ваш разговор… Позволите, присяду? У меня к вам предложение.

Тересия вздрогнула и оглянулась. Рядом стояла элегантная леди с каштановыми волосами, убранными в сложную прическу, доброжелательно улыбалась и смотрела на девушку с легким смущением и в то же время с состраданием.

– Да… Садитесь, – немного растерянно и настороженно разрешила Тересия.

Незнакомка грациозно опустилась на то место, где совсем недавно сидела Антония, и обмахнулась красивым веером с перламутровыми пластинками.

– Это была ваша подруга, я правильно поняла? – уточнила леди.

Графиня де Охеда неуверенно кивнула, потеребив кружевную манжету.

– Меня зовут Ионель де ла Ресадо, – представилась новая знакомая и продолжила, испытующе глядя на Тересию: – Она не хочет выходить замуж, да?

Девушка вновь кивнула, прикусив губу и опустив глаза:

– Тони попросила помочь ей, а я не знаю как.

– Я могу вам помочь, – огорошила ответом Ионель и прикоснулась к пальцам Тересии, чуть наклонившись вперед.

– Почему? – выпалила Тересия, нахмурившись. – Зачем вам это?

Улыбка Ионели стала грустной, взгляд на несколько мгновений – отсутствующим.

– Меня тоже выдали замуж, только мне никто не помог, – приглушенным голосом пояснила леди, потом уже осмысленно глянула на Тересию. – И я не хочу, чтобы ваша подруга прошла через то же, что и я, – твердо закончила она. – Хуже нет, чем изо дня в день ложиться в постель с нелюбимым мужчиной, терпеть его прикосновения… – Ионель запнулась, потом поспешно закончила: – Впрочем, эти подробности вам не стоит знать.

Тересия, услышав короткий рассказ новой знакомой, расслабилась и перестала искать подвох. Печаль в глазах маркизы была искренней, и Тери поинтересовалась:

– И что вы предлагаете?

Чуть позже По пути из дворца

Ионель была довольна, насколько это представлялось в сложившейся непростой ситуации. Сидя в экипаже, она смотрела в окно, и с ее губ не сходила предвкушающая улыбка. Хорошо, что маркиза пошла за девчонкой, когда та рванула во дворец, и еще лучше, что Ив не стал догонять свою невесту, а отправился дальше в парк. Ионель поморщилась: «Невеста, тоже мне». Взбалмошная и капризная девица, совершенно не подходящая на роль королевы и жены Ива. Оказаться привязанным к такой на всю жизнь – хуже участи не придумаешь. И отлично, что эта Антония не хочет выходить за де Ранкура, – тем проще будет осуществить свой план. Даже не придется похищать. Ионель тихо хмыкнула: разыграть перед подругой девчонки спектакль и вызвать у нее сострадание не составило никакого труда. А теперь…

Маркиза откинулась на спинку сиденья и потянулась, чуть не облизнувшись: довольная улыбка на ее лице стала шире. Теперь осталось дождаться завтрашнего приезда девчонки в поместье Ионели в паре часов езды от Реннары, и дело сделано. Они договорились с графиней де Охеда, что та под предлогом прогулки увезет Антонию, а маркиза де ла Ресадо все подготовит, чтобы «бедняжка» чувствовала себя в ее поместье как дома. И особенно Ионель попросила Тересию никому не говорить об их знакомстве, а лучше вообще сказать, что с прогулки Антония, пожаловавшись графине на плохое самочувствие, отправилась домой, а Тери не стала провожать подругу. Вообще Нелли было глубоко наплевать на то, какую историю сочинит легковерная графиня, лишь бы раньше времени ничего не сорвалось. К моменту, когда найдут

Антонию – а в этом Ионель не сомневалась, – заключать брак будет уже поздно, да и не останется для него веских причин. Ни девственности самой невесты, ни третьего дара.

– М-м-м, кого бы позвать погостить к себе? – коварно мурлыкнула Ионель, ее взгляд стал задумчивым.

Вроде виконт де Сарнель имел репутацию неотразимого сердцееда среди молодых леди, и на его счету немало побед. Нелли была уверена: с наивной и впечатлительной Антонией он справится играючи, – а ей только того и надо. Сама она собиралась вернуться в свой городской дом до того, как там окажется Антония, – во избежание обвинений. В конце концов, ведь это виконт вполне мог вскружить голову молодой леди и подговорить сбежать, и не вина Ионели, что мальчишка воспользовался знакомством с маркизой де ла Ресадо и привез Антонию в ее поместье. Да и какая разница, что там с девчонкой будет, – главное, Ив освободится от нее… Нелли прикрыла глаза, томно вздохнула, и ее улыбка стала мечтательной. Любимый поймет, что лучше маркизы ему невесты не найти.

Возвращение домой для Антонии превратилось в пытку. Нахохлившись и скрестив руки на груди, она сидела в углу экипажа, хмуро глядя в окно, а отец и мать пытались воззвать к благоразумию дочери.

– Антония, это уже переходит все границы, – недовольно произнес герцог ла Саллас. – Ты ведешь себя как взбалмошное дитя. Зачем ты убежала от лорда де Ранкура? Исабели пришлось оправдывать твое недостойное поведение!

– В самом деле, милая, – пожурила Эстер; ее голос звучал мягче, чем у супруга, однако все равно в нем слышалось осуждение. – Вам надо общаться, ты же сама сказала, вы слишком мало знакомы…

– Трех дней все равно не хватит, – буркнула Тони, невежливо перебив мать. – И о чем мне с ним общаться? – Она фыркнула и закатила глаза. – Я не хочу его видеть до… – Девушка запнулась, не в силах выговорить слово «свадьба». – Все эти дни, вот! – выкрутилась она и с вызовом посмотрела на мать.

Эстер вздохнула и покачала головой, не отводя взгляда от дочери.

– Тебе придется завтра увидеться с Ивом, Антония, потому что он придет к нам на обед, – огорошила она известием. – И будь любезна, дорогая моя, перестань уподобляться капризному ребенку, выбери из своего гардероба более подходящий наряд, договорились? – Эстер чуть прищурилась, в ее голосе слышалась непреклонность.

Тони ощутила, как щеки слегка потеплели, поджала губы и нехотя кивнула. Ей и самой было немного стыдно за детскую выходку с платьем, но мама права: выставлять себя дурочкой и дальше – откровенная глупость.

– И не забывай, после завтрака – портниха, – безжалостно напомнила старшая герцогиня, и девушке стоило больших трудов сдержаться и не скривиться.

Оставалось надеяться, что Тересия что-нибудь придумает и поможет. Словно в ответ на ее мысли, подруга зашла в гости через пару часов после возвращения Тони домой, и по возбужденно блестевшим глазам графини Антония поняла, что у той есть чем поделиться.

– Идем. – Тони ухватила подругу за руку и потянула в свою комнату, порадовавшись, что отец в кабинете занимается делами, а мать ушла с визитами.

Рамон же еще с обеда остался во дворце, с друзьями. В своих покоях Тони усадила Тересию в кресло и устроилась напротив, нетерпеливо глядя на гостью.

– Ну?! – на всякий случай шепотом спросила она.

Тери зачем-то оглянулась на дверь, нервно облизнулась и выпалила:

– Завтра поедем на прогулку вдвоем, я где-нибудь сойду, а ты поедешь в поместье маркизы Ионели де ла Ресадо, оно в паре часов езды по западной дороге от Реннары. – Тересия перевела дух. – Она случайно слышала наш разговор и решила помочь, потому что ее саму выдали замуж против ее воли, – пояснила девушка на удивленный взгляд подруги. – Маркиза сказала: главное – покинь город, а там по пути к тебе сядет сопровождающий. Переждешь у нее, пока переполох уляжется, и, когда де Ранкур уедет, вернешься. – Графиня откинулась на спинку кресла и переплела пальцы, покосившись на Антонию.

Та с воодушевлением улыбнулась и благодарно посмотрела на подругу:

– Отлично! С тобой меня точно отпустят без проблем, мама знает, что мы дружим. – Тони дернула плечиком: – Я же сказала, что не выйду за де Ранкура замуж! Ой, мне, наверное, вещи надо собрать какие-нибудь, да? – спохватилась она и озабоченно нахмурилась. – А как их из дома вынести, чтобы незаметно? – Тони растерянно посмотрела на подругу.

– Я прихвачу, у нас с тобой фигуры почти одинаковые, – вздохнув, предложила Тересия. – Антония…

– Ни слова больше! – решительно перебила ее младшая герцогиня. – Я не передумаю, Тери, даже не уговаривай. Всё, решено. Завтра увидимся. – Тони чмокнула Тересию в щеку.

Больше всего юная хитрюга переживала, что родители догадаются о чем-то, и старалась вести себя как обычно. Но возбуждение и нетерпение пополам с предвкушением не давали покоя, бурлили внутри маленьким гейзером, и даже злополучное кольцо на пальце и рисунок на ладони не вызывали прежнего раздражения – лишь желание насмешливо фыркнуть и победно улыбнуться, глядя в лицо маме или папе. Вот пусть только попробуют ее еще к чему-то принудить! На следующий день она даже спокойно перенесла примерку ненавистного платья, которое в любое другое время и для другого торжества вызвало бы восторг элегантностью и изяществом фасона. Струящийся тонкий шелк насыщенного голубого цвета, расшитый жемчугом и сапфирами корсаж, серебристое кружево в отделке и вышивка такой же нитью – наряд выглядел великолепно. Тони смотрелась в нем очень нежно и невинно; глядя на свое отражение, девушка едва подавляла вспышки раздражения. Как же, послушной жены из нее уж точно не получится, что бы кто там себе ни надумал. Ну а после примерки пришло время собираться на обед…

Сюрпризом для Антонии стало появление в ее покоях матери, решившей лично проследить за переодеванием дочери.

– Прости, дорогая, но ты слишком возбуждена с утра, – невозмутимо пояснила Эстер, опустившись в кресло и внимательно посмотрев на дочь. – И, я подозреваю, задумала какую-то очередную пакость. Тони, тебе не надоело? – вздохнула старшая герцогиня и покачала головой.

Сердце Антонии екнуло от беспокойства: не получилось до конца усыпить бдительность мамы, и это плохо. Врать она не очень умела. Тем не менее девушка с независимым видом пожала плечами и направилась в гардеробную.

– И ничего я не задумала, – отозвалась она как можно непринужденнее. – Второй раз пугалом выглядеть перед де Ранкуром не собираюсь, не переживай, – буркнула она и открыла дверь.

– Его зовут Ив, Антония, – строго поправила Эстер. – Прояви больше уважения к будущему мужу и королю Айвены.

– Пф! – пренебрежительно фыркнула Тони, закатив глаза, и зашла в гардеробную.

Никакой он не будущий муж, и точка. Младшая герцогиня сосредоточилась на выборе платья к предстоящему обеду и остановилась на нейтральном варианте: домашний наряд из батиста с мелким растительным рисунком, рукавами-фонариками и скромным вырезом. Мило, ненавязчиво и не слишком вычурно. В конце концов, это домашний обед с одним гостем, который не настолько знатен, чтобы наряжаться к его приходу, как на торжественный прием. Антония вышла из гардеробной и покрутилась перед матерью.

– Так пойдет? –

коротко осведомилась она.

– Вполне, – Эстер благосклонно склонила голову. – Идем.

Спускаясь по лестнице, Тони поймала себя на том, что нервничает. Сердце беспорядочно колотилось в груди, дыхание стало неравномерным, то и дело тянуло облизывать губы. Девушка разозлилась на свои неугомонные эмоции: с чего это ей переживать перед встречей с этим мужланом? Все равно они видятся сегодня в последний раз, он уедет в свою Айвену и станет там королем, а Тони останется здесь, в Реннаре, и все будет как раньше.

– Завтра ночуешь во дворце, ты помнишь, Тони? – совсем некстати обронила мать, подходя к дверям столовой, за которой уже слышались негромкие мужские голоса.

Девушка нахмурилась.

– Помню, помню, – отозвалась она не слишком радостно.

Если все сложится, завтра вечером Антония будет уже далеко и от дворца, и от родного дома. Где ее не найдут.

– Будешь приглашать кого-то, кроме Тересии? – не отставала мать, и Тони чуть не зарычала на нее.

Она не хотела обсуждать предстоящее торжество, вообще!

– Нет, – огрызнулась Антония и решительно распахнула дверь, чтобы прервать наконец тягостный для нее разговор.

Ну и пока она малодушно не придумала причины, по которой никак не может присутствовать на этом обеде со своим женихом. Тони зашла, сразу посмотрела на отца и взялась кончиками пальцев за юбку.

– Добрый день, папа, – поздоровалась она, изобразив безупречный реверанс. Потом, поколебавшись, повернулась к Иву, сидевшему напротив и открыто смотревшему на нее. – Здравствуйте, ваша светлость, – церемонно произнесла Тони, лишь на мгновение глянув на жениха и тут же отведя взгляд.

Он по-прежнему одевался скромно, если не сказать хуже. Темно-синий, без украшений, камзол, простая, без кружев и отделки, рубашка из тонкого льна, вместо запонок – обычные пуговицы. И все-таки Тони вынуждена была признать, что выглядит Ив совсем не как простолюдин. Несмотря на грубоватые черты лица и полное отсутствие манер, чувствовалась в нем скрытая сила, притягательность. Взгляд то и дело норовил подняться выше, к непроницаемому лицу, на котором блуждала легкая улыбка, но Антония запретила себе смотреть на Ива. Он ее ничуть не интересует.

– Можно просто Ив, – негромко отозвался де Ранкур. – Титул режет слух, знаете ли, давно его не слышал применительно к себе.

Антония выпрямилась, сложила руки перед собой и все-таки посмотрела на него, хлопнув ресницами.

– Но ведь вы будущий король, ваша светлость, вам придется привыкать к такому обращению, – проворковала она, и мелькнувшее на лице собеседника выражение досады доставило ей несравненное удовольствие.

– Предпочитаю оставить это придворным, – сухо бросил Ив и придвинул к себе тарелку. – Было бы странно слышать от собственной супруги обращение по титулу, вы не находите, леди?

Тони, дернув плечиком, уселась наконец за стол. Упоминание ее возможного статуса неприятно царапнуло и одновременно заставило сердце забиться быстрее, однако младшая герцогиня утешила себя тем, что уже после обеда будет далеко от де Ранкура и его притязаний. Некоторое время за столом царила тишина, нарушаемая только стуком столовых приборов о тарелки: все отдавали должное умению повара семейства ла Саллас. Ну а Тони еще и напряженно искала тему для разговора, причем такую, которую де Ранкур вряд ли поддержит. Ведь они совсем-совсем разные. И наконец нашла.

– М-м-м… – начала было она, наткнулась на предупреждающий взгляд Ива, однако не отказалась от своего намерения подразнить его. – Скажите, вы любите оперу? В Королевском театре на прошлой неделе давали прелестное представление, – с непринужденной улыбкой завела Антония светскую беседу, аккуратно разрезая на тарелке лист салата.

– На прошлой неделе, милая леди, я месил грязь на дорогах Ровении, – невозмутимо ответил Ив, не отрываясь от своей тарелки и довольно ловко управляясь с приборами. – И не в курсе столичных веяний, уж простите.

Леди Эстер выразительно посмотрела на дочь, давая понять, что ей следовало подумать об этом и о том, что лорд де Ранкур редко бывает в Реннаре. Антония в очередной раз хлопнула ресницами и снова обратилась к жениху:

– О, это довольно известная труппа, она давно с успехом ездит по стране и бывала даже в самых дальних ее уголках. Неужели вы не слышали о «Золотом голосе Ровении»? – со снисходительной улыбкой спросила девушка.

Прежде чем ответить, де Ранкур разделался с последним кусочком тушеного мяса, налил в бокал вина и откинулся на спинку, смерив невесту насмешливым взглядом.

– Антония, а вы знаете, чем отличается зиттарский палаш от обычной сабли? Нет? Ну как же, это ведь просто, – лениво произнес он, чуть прищурившись, и ухмыльнулся. – Разве вы не разбираетесь в оружии? Как можно, леди. – Ив покачал головой, и в его глазах Антония прочла откровенный вызов.

Он ее дразнил. Он делал то, что она собиралась делать с ним! Этот… грубиян и невоспитанный мужчина посмел выставить Тони невеждой в той области, которую, конечно, знал лучше нее! Антония возмущенно засопела, сверля его взглядом и сжав вилку так, что побелели костяшки пальцев, и на несколько мгновений позабыла, что за столом они не одни. Но ответить достойно не успела: в разговор вступил отец.

– Ив, я слышал, вы кузнец? – благожелательно поинтересовался лорд Альберто.

– Ну вроде того. – Де Ранкур кивнул, тут же оставив Антонию в покое. – Я неплохо управляюсь с металлом, могу делать зачарованное оружие.

Кузнец?.. Ее так называемый жених еще и кузнец? Тони мысленно застонала: хорошенькое занятие для будущего короля – махать молотом в кузне. Дальше она в разговоре не участвовала, запал выставить Ива глупцом пропал. Вообще воодушевление спало: Антония украдкой поглядывала на часы, прикидывая, когда закончится обед и успеет ли она до прибытия Тересии собрать кое-какие вещи. Например, спрятать любимый меч под платьем. Без оружия в незнакомый дом Тони соваться не собиралась, пусть его хозяйка и предложила помощь сама.

Едва дождавшись, когда отец встанет из-за стола, тем самым закончив трапезу, Антония тоже вскочила, повеселев, и прощебетала как ни в чем не бывало:

– Мам, меня Тери на прогулку пригласила, я поеду?

Леди Эстер слишком внимательно посмотрела на дочь, потом переглянулась с отцом, что Антонии не слишком понравилось, и сказала:

– Да, конечно, дорогая. Я с вами прогуляюсь.

– Но… Разве у тебя нет никаких дел? – Тони, совсем не ожидавшая, что одну ее из дома не выпустят, растерянно моргнула, с отчаянием осознав, что их с Тересией такой хороший план летит к ррыхрам.

Старшая герцогиня благодушно улыбнулась и покачала головой:

– Нет, дорогая, и я с удовольствием проедусь с вами.

Тони понимала, что, если она будет настаивать на прогулке без матери, это возбудит еще больше подозрений. Придется им с Тери придумать что-нибудь другое…

– Хорошо, мама.

И хотя Антония нашла в себе силы сдержаться, внутри все как будто оборвалось, мир вновь предстал в серых красках. Изобразив реверанс, девушка ровным голосом попрощалась с отцом и де Ранкуром и вышла из столовой – сменить домашнее платье на что-то, более подходящее для прогулки. И никаких мечей, к сожалению. Тони сердито смахнула непрошеную слезинку и запретила себе реветь. Снова

покраснеют и опухнут глаза, а показывать свою слабость она не собиралась. Да, как целительница Антония могла убрать все последствия истерики, но… Девушка упрямо сжала губы. У нее еще есть время до завтрашнего вечера, рано руки опускать. В конце концов, можно тихо выбраться из дома ночью, пока все спят, второй этаж – не так уж высоко, и тетя ведь сказала, что третий дар Антонии – левитация. Главное – улучить момент и попросить Тересию, чтобы она предупредила эту таинственную Ионель, что планы слегка меняются и побег переносится с вечера на ночь. Успокоив себя таким образом, Антония быстро переоделась и спустилась вниз в гораздо более ровном расположении духа, чем уходила из столовой. Ив де Ранкур уже покинул их дом, к облегчению Тони, а вскоре и Тересия приехала. Удивленно покосилась на подругу, когда леди Эстер с невозмутимым лицом последовала за ними; Антония на это едва заметно пожала плечами и вышла за матерью из дома.

– Потом поговорим, – шепнула Тони и села в экипаж.

Прогулка не принесла никаких сюрпризов. Тери щебетала о последних светских сплетнях, Антония с интересом включилась в их обсуждение, желая отвлечься и усыпить бдительность матери, – в общем, все были довольны. Почти все. Поговорить с Тересией так, чтобы не услышала старшая герцогиня, увы, не получилось. К ужину Тони вернулась домой, внешне спокойная, но внутри – как сжатая пружина арбалета. Время шло, а она до сих пор еще ничего не сделала для своего спасения! За столом девушка едва смогла осилить половину порции – кусок застревал в горле и желудок протестующе сжимался. Отец и мать обсуждали свои дела, и Тони не прислушивалась к беседе. Она решала очень важный вопрос – как сообщить Тересии о своих задумках, – и в конце концов не нашла ничего лучше следующего варианта. Антония покинет ночью родительский дом, доберется до Тери, благо та жила недалеко, пересидит у подруги, а после завтрака Тересия уже сообщит Ионели, что побег перенесен на утро.

Занятая своими мыслями, Тони не заметила, как закончился ужин, и лишь оклик матери выдернул ее из раздумий:

– Антония, дорогая, с тобой все в порядке? – В голосе Эстер слышалось беспокойство. – Ты весь вечер сама не своя.

– Устала что-то. – Младшая герцогиня слабо улыбнулась и прижала ладонь ко лбу. – Пойду почитаю.

– Конечно, девочка моя, я провожу тебя, – заботливо предложила Эстер, и Тони не рискнула отказаться.

Так они и дошли до покоев Антонии. Мать поддерживала дочь, изображавшую упадок сил и едва сдерживавшую внутреннюю дрожь.

– Не сиди долго, Тони. – Ласково улыбнувшись, Эстер поцеловала ее в лоб. – Завтра последний день…

– Да, мама, – перебила ее Антония, не желая вновь слушать про свадьбу. – Спокойной ночи. – Она юркнула к себе.

Тони честно попыталась почитать, но никак не могла сосредоточиться на книге, то и дело косясь на часы, стрелки которых ползли слишком медленно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они показали десять: слуги уже наверняка разошлись по комнатам, да и родители у себя; можно попробовать осуществить свою идею. Антония зашла в гардеробную, раскопала перевязь с мечом и ловко приладила ее под платье, наплевав на неудобство, потом сдернула с вешалки плащ и накинула на плечи. Сердце гулко колотилось в груди, девушка то и дело облизывала сухие губы, пытаясь справиться с нервным волнением. Ее пальцы дрогнули, когда она ухватилась за дверную ручку, нажала… Ничего не случилось. Дверь не открылась. Тони озадаченно уставилась на дверь – замка в ней не было, девушка не видела причин запираться в родном доме, а мать никогда не опускалась до того, чтобы рыться в вещах дочери. Что же сейчас случилось?.. Антония еще раз дернула ручку с тем же результатом: злополучная дверь не открывалась.

В душу закралось нехорошее подозрение, и спину обсыпали ледяные мурашки. Неужели мама все-таки что-то заметила и решила от греха подальше предупредить возможные действия дочери? Тони метнулась к окну в гостиной, попыталась его открыть, а потом проверила и остальные окна. Обнаружив, что и они не поддаются, младшая герцогиня осознала, что ее заперли в собственной комнате. Ее отец ведь отлично знал защитную магию, половина Реннары пользовалась его услугами как мага-охранника. И вот он применил свое умение на дочери. Тони уставилась в пространство невидящим взглядом, из нее как будто вытекли все силы и желание что-то делать дальше, как-то бороться за свою свободу. Даже слез не осталось. Навалились апатия и безразличие к собственной судьбе, а еще жгла обида – ведь предали самые близкие люди. А она считала, что мама любит ее! Тони медленно поднялась и побрела в гардеробную раздеваться. Что ж, раз так, то и нет смысла дальше делать вид, что все хорошо. Остался всего один день, и вряд ли ей оставят возможность сбежать.

Переодевшись в ночную рубашку, Антония свернулась клубочком под одеялом, думая, что не сможет уснуть до утра, но едва смежила веки, как провалилась в глубокий крепкий сон без сновидений.

Утром она даже не улыбнулась, спустившись к завтраку, и не поздоровалась. Лишь кивнула родителям и брату и заняла свое место, подперев ладонью голову и вяло ковыряясь вилкой в омлете.

– Тони, ты что такая кислая, кошмары приснились? – весело поинтересовался Рамон, но сестра в этот раз не отреагировала на подначку.

– Нет, – ровным голосом ответила она и прожевала кусок, не почувствовав его вкуса.

– Милая, у тебя что-то болит? – с тревогой спросила мать, посмотрев на Антонию. – Что случилось?

Тони подняла на нее взгляд и бледно улыбнулась.

– Я всего лишь выхожу замуж за того, за кого не хочу, мама, все в порядке, – все-таки не удержалась она от язвительной реплики. – И мои родители заперли меня в собственной комнате. – Девушка с осуждением посмотрела на отца. – Правда, папа?

Герцог ла Саллас отложил вилку и вернул дочери пристальный взгляд.

– Хватит, Антония, – твердо сказал он. – Твои капризы и взбалмошность переходят все границы. Ив – отличная партия, он будущий король, не говоря уже о проснувшемся третьем даре. Ни слова больше о том, что тебе он не нравится и замуж за него ты не пойдешь.

Девушка опустила глаза; вспышка раздражения погасла, погребенная под все той же апатией.

– Да, папа, – тихим, безжизненным голосом ответила Антония, не имея желания спорить и что-то доказывать.

– И ешь давай, – добавил Альберто. – Голодовка ни к чему хорошему не приведет.

Девушка послушно съела все до крошки, механически пережевывая без всякого аппетита. Так же без слов перенесла последнюю примерку, перед тем как платье отвезут во дворец, в отведенные ей покои. Мелькнула отстраненная мысль, что надо бы и вещи свои собрать или, по крайней мере, проследить, чтобы служанки не увидели спрятанный в гардеробной меч…

– Тони, милая, пойдем-ка, – ворвался в ее размышления голос матери. – Я хочу кое-что обсудить с тобой.

Младшая герцогиня очнулась от невеселых дум и осмысленно посмотрела на Эстер. Девушка догадывалась, о чем хочет поговорить мать, и слегка смешалась, ощутив, как щекам стало тепло. Тем не менее послушно последовала за матерью в ближайшую гостиную.

Глава 4

– Присядь. – Эстер опустилась на диванчик и усадила дочь рядом, взяв ее ладони. Мягко улыбнулась и

продолжила: – Сначала я расскажу тебе о церемонии. Она не очень длинная, будут двое служителей, от Эйар и Харвальда, тетя Исабель и дядя Лоренсо…

Тони было совершенно неинтересно, что и как с этой церемонией, и она снова погрузилась в вязкие, мрачные мысли. Скоро она окажется совсем одна, в чужой стране, без друзей, подруг, рядом с чужим мужчиной, ее мужем…

– Тони, ты меня не слушаешь. – Укоризненный голос матери разогнал туман размышлений.

Девушка пристально взглянула на мать и тихо спросила:

– А как ты выходила замуж, мама?

Эстер ничуть не смутилась, услышав такой вопрос.

– Мы с твоим отцом с детства знали, что поженимся. Наши семьи дружили, – спокойно ответила она, чуть сжав холодные пальчики Антонии. – Я на других мужчин даже не смотрела, они меня не интересовали. Да, дара у нас не пробудилось, – женщина вздохнула, – но это ничего не изменило.

– Ты любишь папу? – продолжила расспросы Антония, вглядываясь в лицо матери в поисках малейших признаков того, что та ей врет.

– Думаю, да, – кивнула Эстер. – По крайней мере, твой отец – самый заботливый и внимательный для меня мужчина, я его уважаю и не жалею, что вышла за него. – Она чуть улыбнулась. – Тони, перестань делать трагедию из обычной для любой знатной девушки ситуации, – твердо добавила старшая герцогиня. – Отец прав, твое поведение переходит все границы. А у тебя к тому же третий дар проснулся! И знаешь, я слышала, что это не просто милость богов, – чуть тише продолжила Эстер, ее взгляд стал задумчивым. – Говорят, третья способность к магии пробуждается только у тех пар, между которыми возможна настоящая любовь…

Тони довольно невежливо фыркнула, слабый всплеск эмоций пробился через апатию. Она встала, прошлась по гостиной и скрестила руки на груди.

– Чушь, мама, – кратко ответила девушка. – Это все, что ты хотела мне сказать?

– Не совсем. – Эстер помолчала. – Я еще хотела поговорить немного о том, что ждет тебя в спальне.

В гостиной повисла тишина, а Антония ощутила, как вспыхнули щеки от прилившей крови. Она покосилась на мать: столь откровенное заявление смутило, и у нее вырвался нервный смешок.

– Может, я сама все узнаю?.. Потом? – выпалила Тони.

– Узнаешь, конечно. – Старшая герцогиня улыбнулась, вздохнула. – Я только хотела предупредить, что тебе в определенный момент будет немножко больно, но это быстро пройдет. – Лицо Эстер тоже порозовело, она смущенно отвела взгляд. – А если мужчина достаточно умелый – не сомневаюсь, Ив именно такой, – то тебе будет очень хорошо, дорогая моя.

Антония прерывисто вздохнула, ее вдруг бросило в жар от мысли, что сильные пальцы де Ранкура будут прикасаться к ней…

– Хорошо, я поняла, – поспешно отозвалась она, желая закруглить щекотливую тему.

– И не бойся ничего, Тони. Уверена, твой супруг все сделает как надо…

– Мам, хватит, – нервно оборвала ее Антония. – Спасибо за объяснения, я пошла собирать вещи. – Она вскочила и направилась к двери.

– Тони! – остановил ее голос матери у самого порога.

– Да? – Девушка обернулась.

– Из дома одна ты не сможешь выйти, – негромко произнесла леди Эстер, глядя ей в глаза. – Только со мной или с папой.

Антония покинула комнату, ничего не ответив. Предстояло еще придумать, как изловчиться и спрятать среди вещей меч. Без оружия входить в логово де Ранкура Тони не собиралась. И еще большой вопрос, дойдет ли вообще дело до спальни… Тряхнув головой, она поднялась в свою комнату. А буквально через пару часов пришла Тересия.

– Тони! – тихо воскликнула она, замерев на пороге гостиной и глядя на младшую герцогиню.

Та сидела прямо на полу среди разбросанных вещей и открытых коробок – от служанок Тони отказалась, категорично заявив, что соберется сама и ей лучше знать, что понадобится в новой жизни. Но сборы проходили через пень-колоду: с одной стороны, девушка понятия не имела, сколько места будет у нее в доме мужа, да и вообще каких размеров этот самый дом. С другой – на глаза то и дело наворачивались слезы и в горле стоял ком, ведь сегодня ее последний день в этой комнате, в которой она прожила, сколько себя помнила. Поэтому из всех коробок была уложена едва ли одна, на дне которой Антония и спрятала свой меч. И ее уж всяко следовало до вечера собрать, чтобы служанки не вздумали перетряхивать и мама не нашла оружие.

Услышав возглас подруги, Тони вздрогнула и подняла голову.

– Привет, Тери, – кивнула она и грустно вздохнула, растерянно уставившись на коробку. – А я вот… собираюсь…

– О, дорогая! – Графиня с сочувствием глянула на Антонию, присела рядом и крепко обняла. – Что, никак не выбраться, да? – шепнула она на ухо.

– Я не могу выйти из дома без мамы или папы, – глухо отозвалась Тони, обняв Тересию в ответ и уткнувшись ей в плечо. – Они слишком хорошо меня знают и решили предупредить мои… возможные попытки избежать свадьбы.

Тересия погладила ее по спине и отстранилась.

– Я так и сказала леди Ионели, что, наверное, что-то случилось и ты просто не можешь выбраться из дома, – понизила голос Тери. – Она очень расстроилась, что ничем не может тебе помочь.

Тони криво улыбнулась и потянулась к небрежно брошенной на диван ночной сорочке, начав ее складывать.

– Скажи, что я очень ей благодарна хотя бы за попытку. – Младшая герцогиня затеребила кружево на сорочке и шмыгнула носом.

– Ну, Тони, не надо. – Тересия коснулась плеча подруги. – У меня сердце кровью обливается, когда на тебя смотрю!

– Ладно, ты права. – Антония вдруг решительно выпрямилась, и глаза, сейчас позеленевшие от злости до цвета мха, воинственно сверкнули. – Я еще устрою моему муженьку веселую жизнь! – Она фыркнула и вздернула подбородок, потом поднялась и посмотрела на гостью: – Поможешь, Тери? Мне вечером во дворец ехать, надо определить, что с собой возьму, а что потом… перевезут.

С подругой дело пошло веселее, графиня успешно отвлекала Антонию от грустных мыслей, старательно избегая разговоров на тему свадьбы и жениха. Но Тони сама снова подняла ее.

– Тери… А в городе что-нибудь говорят о моей… свадьбе? – Девушка замялась.

– Вообще – нет, – посерьезнев, ответила Тересия. – Видимо, королева пока не хочет огласки. Я тоже не болтаю, – добавила она поспешно.

– Хорошо, – кивнула Антония.

Они продолжили укладывать вещи в тишине, потом Тони снова заговорила:

– Знаешь, мне, наверное, придется там набирать себе фрейлин. – Голос младшей герцогини звучал тихо и печально. – Как бы мне хотелось, чтобы ты была рядом. – Она выпрямилась и посмотрела на подругу.

Некоторое время они молчали, но ответить Тересия не успела – в покои Антонии заглянула леди Эстер:

– Девочки, обед на столе, спускайтесь.

– Никаких гостей не предвидится? – настороженно уточнила Тони, покосившись на мать.

Та улыбнулась и покачала головой. Антония демонстративно с облегчением вздохнула и направилась к двери, Тересия – за ней. К сожалению, после обеда графиня Охеда ушла, и Тони снова осталась одна. Заглянула Эстер, спросила, что дочь собирается брать с собой во дворец сегодня вечером. Антония покосилась на довольно большую коробку, на дне которой прятался меч, и поняла, что мать точно заставит перебрать и уменьшить. Ведь всего лишь переночевать предстояло…

– Пока

еще не собрала, – натянуто улыбнулась Антония, понимая, что придется придумать другой способ исхитриться и забрать с собой меч.

Без него она чувствовала себя ужасно неуютно, и даже мелькала нелепая мысль надеть перевязь завтра под платье… Останавливало одно: фасон не предполагал ничего, кроме нижнего белья, – слишком уж плотно наряд облегал талию и бедра, расходясь книзу мягкими складками. Прикусив губу, Тони вынуждена была взять небольшую сумку, в которую уместились ночная рубашка, белье на завтра и… всё. Девушка присела на край кровати, покосившись на туалетный столик: еще, наверное, надо взять шпильки и заколки под платье – ювелир их принес сегодня, леди Эстер сама подобрала к наряду и заказала. И украшения надо бы тоже выбрать, наверное…

– Антония? – снова заглянула старшая герцогиня и зашла в покои. – Милая, я хочу кое-что тебе подарить. – Тони заметила в ее руках продолговатый бархатный футляр. – Я сама в этом замуж выходила за папу. – На губах матери заиграла улыбка, она присела рядом с дочерью: – Держи.

Антония хотела сначала поблагодарить и отложить, но любопытство оказалось сильнее, и она открыла футляр. Внутри на белом шелке лежало колье. Изящная вязь оправы из белого золота, россыпь темно-синих, как полночное небо, сапфиров, и искорки бриллиантов. Тони, завороженная мерцанием драгоценных камней, осторожно прикоснулась, провела пальцами по прихотливым извивам, потом посмотрела на мать.

– Красивое. Очень, – тихо призналась она.

– Оно твое теперь, дорогая моя. – Эстер погладила Антонию по волосам. – Когда-нибудь ты подаришь его своей дочери.

Девушка осторожно закрыла футляр, опустив взгляд. Снова стало грустно: вот мама уже и о внуках думает, тогда как Тони не представляет себя женой вообще.

– После ужина поедем, – напоследок добавила Эстер и вышла.

Тони же, посмотрев в окно, поняла, что в этом доме есть только один человек, посвященный в маленькую тайну юной герцогини, и именно он может помочь с мечом. Потому что если не Рамон, то больше никто. Антония бросила футляр с колье в сумку и выскочила из комнаты, направившись к покоям брата. Дошла до двери, постучала, надеясь, что Рамон никуда не ушел, и, когда услышала приглашение войти, с облегчением перевела дух. Приоткрыла дверь и юркнула в комнату.

Рамон сидел у окна с книгой и с сосредоточенным видом что-то читал, вычерчивая в воздухе невидимые символы – за пальцами оставался мерцающий серебристый след.

– М-м, Тони? – рассеянно отозвался он, подняв взгляд на сестру. – Что-то случилось?

– Ты должен мне помочь. – Девушка не сводила с брата напряженного взгляда. – Принеси мне вечером во дворец меч.

Парень вытаращился на сестру, уронив книгу с колен.

– Меч? Во дворец? Тони, ты с ума сошла? От кого ты там защищаться собралась? – выговорил наконец он, потом прищурился и нахмурился. – Или решила пойти на крайность и жениха своего заколоть, что ли?

– Дурак, – сердито одернула его Антония и отвела взгляд, слегка покраснев. – Я не хочу оставлять его здесь, мама может залезть в коробки, – призналась девушка. – А из дворца я заберу его сама… потом.

Как – она что-нибудь придумает, обязательно. Но если мать обнаружит меч, точно отберет. Рамон вздохнул и покачал головой:

– Тони, зачем тебе этот меч? Вряд ли ты его когда-нибудь сможешь применить, глупая. – Он хмыкнул. – Кроме как на занятиях фехтованием. Если мужа уговоришь, – с ухмылкой добавил Рамон.

Антония задержала дыхание на несколько мгновений, сжав кулаки, затолкала злость поглубже и повторила:

– Так ты возьмешь его, когда провожать меня поедешь?

Рамон закатил глаза, выражая отношение к просьбе сестры.

– Упрямая и вредная девчонка, – с досадой сказал он. – И почему я не могу отказать тебе?

Тихонько взвизгнув, Тони бросилась ему на шею, не сдержав вздоха облегчения.

– Ты самый лучший брат! – пробормотала она, чувствуя, как от избытка эмоций в носу засвербело от подступивших слез.

– Только без глупостей, ладно? – строго добавил Рамон, отстранив Антонию и внимательно посмотрев на нее.

Девушка криво улыбнулась, в ее взгляде мелькнула грусть.

– Я не собираюсь никого убивать. – Она опустилась в соседнее кресло, разгладила складку на платье. – Мне… просто мне так спокойнее будет. Хоть что-то, что останется на память от прошлой жизни.

– Ну-ну, малышка, что ты прямо так. – Рамон встал и присел перед сестрой на корточки, взяв ее ладони. – Ив, может, и не обладает придворным лоском, но я тут поспрашивал, он хороший человек. Он не даст тебя в обиду…

– Ладно, я пойду, – прервала его Антония и поднялась: слушать о своем будущем муже, да еще хвалебные речи, ей вовсе не хотелось. – Заберешь меч?

Остаток дня до отъезда прошел как в тумане. В доме царила суматоха, а в душе Тони наступила зима. Закончив с вещами, она забралась на подоконник и так и просидела там до самого ужина, отрешенно глядя на улицу и жалея себя. Сам ужин тоже прошел мимо нее, а после настало время собираться во дворец. Антония не видела смысла лишний раз переодеваться – все равно она не собиралась выходить из отведенных ей покоев: желания видеться с кем-то не возникало, она опасалась, что не получится непринужденно улыбаться и делать вид, будто все хорошо. Ну и вряд ли королева позволит ей свободно разгуливать по дворцу, если уж собственные родители заподозрили дочь в попытке любым способом избежать свадьбы и заперли ее дома. Хорошо, Рамон сдержал слово и заглянул к ней, забрав меч.

В экипаже, пока ехали, царила напряженная тишина. Антония с рассеянным видом смотрела в окно, демонстрируя нежелание общаться, Рамон был погружен в свои мысли, родители тоже молчали. Тони остро чувствовала на себе их взгляды, но упрямо не поворачивалась, нервно теребя ручки сумки.

– Я приду завтра, помогу тебе одеться, – заговорила Эстер, когда экипаж выехал на площадь перед дворцом. – Церемония назначена на полдень, успеешь выспаться и отдохнуть. Потом будет торжественный прием для тех, кого мы с тетей Исабелью пригласили, а после обеда – официальное объявление…

– Что? – перебила ее Антония, вздрогнув. – Разве это событие не в тайне держится? – спросила она, нахмурившись, и посмотрела на мать.

– В тайне? – удивилась Эстер. – Я бы не сказала, просто, поскольку время ограничено, твоя тетя не стала делать из свадьбы событие столичного масштаба. Ну и ты сама ведь говорила, что не любишь пышные церемонии. – Старшая герцогиня пожала плечами. – В общем, вечером будет прием для всех, после которого вы уедете к Иву домой.

Пальцы судорожно сжали сумку; Антония прикусила губу, переведя взгляд обратно в окно. Для нее домом навсегда останется тот, где она родилась и прожила всю жизнь, а не особняк – да и особняк ли?! – совершенно чужого ей мужчины.

Экипаж остановился, дверь открылась, и семейство ла Саллас вышло, направившись во дворец. Они шли мимо гостиных, в которых царило оживление: играли в карты, слушали музыку, танцевали – обычный вечер придворных, Антония сама иногда на таких присутствовала. Но сейчас ей было не до веселья. Она почти не обращала внимания на окружающее… За дверьми личных покоев их уже ждала Исабель.

– Приветствую, дорогие мои, – тепло поздоровалась королева и по очереди обняла Эстер и

своего брата. – Рамон, здравствуй, мой мальчик. – Исабель окинула его одобрительным взглядом. – Отлично выглядишь, мои фрейлины уже передрались за право первого танца с тобой завтра.

– Благодарю, тетя. – Рамон хмыкнул с независимым видом и наклонил голову.

– Тони, девочка моя, ну а ты что грустишь? – Исабель повернулась к племяннице. – Завтра самый знаменательный день в твоей жизни!

– Да, конечно. – Антония бледно улыбнулась. – Я радуюсь, тетя. Просто устала немного со всеми этими хлопотами.

– Тогда пойдем, покажу, где ты сегодня будешь спать. – Королева внимательно посмотрела на племянницу, но продолжать расспросы не стала.

Антонии отвели покои в глубине личных апартаментов их величеств – уютную небольшую спальню в жемчужно-серых тонах. Платье на завтра уже лежало, аккуратно разложенное на кресле, и Тони старалась лишний раз не глядеть в ту сторону.

– Располагайся. – Исабель обвела рукой спальню. – Утром пришлю своих служанок, они помогут тебе одеться и приготовиться.

– Спасибо, – тихо ответила Антония, поставив сумку на пол и не зная, куда девать глаза.

Хотелось остаться одной наконец, принять ванну и хотя бы некоторое время не думать ни о чем, уж тем более о предстоящем дне. Девушка неосознанным жестом потерла тыльную сторону запястья.

– Ну, до встречи, милая. – Эстер ласково обняла дочь. – Выспись как следует. И не плачь больше, хорошо? – шепнула она на ухо зардевшейся Антонии.

– Спокойной ночи, дочь. – Подойдя, отец провел широкой ладонью по волосам Тони неожиданно заботливым жестом. – Отдыхай.

– Эстер, Берт, не выпьете со мной чаю? – предложила Исабель. – Рамон, ты не заблудишься, надеюсь, – с усмешкой добавила она.

– С удовольствием, – согласилась Эстер, бросила последний взгляд на дочь и вместе с мужем вышла из спальни.

Едва за ними закрылась дверь, Рамон быстро отстегнул перевязь и протянул Тони.

– Держи. – Он обнял сестру и чмокнул в щеку. – Отдыхай, авантюристка. До завтра.

Брат тоже вышел, и Антония осталась одна. Огляделась, не нашла ничего лучшего, чем спрятать оружие под подушку, и побрела в ванную. Вода поможет расслабиться и выбросить мрачные мысли из головы, хоть ненадолго. Конечно, Тони проверила дверь – та не открывалась. Девушка плюнула на все, сердито фыркнула и залезла в горячую воду, перед этим достав из сумки любимую книгу. Роман про изысканных дам, благородных мужчин, про интриги и приключения помог отвлечься, и Антония сама не заметила, как полностью ушла в перипетии сюжета, переживая за героев и позабыв на некоторое время о своих проблемах.

Когда вода остыла, Тони не стала ее снова подогревать – навалилась приятная расслабленность и сонливость, и девушка, переодевшись в ночную рубашку, вышла из ванной, намереваясь лечь. Однако в спальне ее ждала Исабель, устроившись в кресле и глядя на тлеющие в камине угли.

– Присядь, Тони, – негромко сказала королева, продолжая задумчиво смотреть на рдеющие искры. – Я хочу немного поговорить с тобой.

Антония не посмела возражать и приблизилась к креслу, с ногами забравшись в него и настороженно поглядывая на тетю.

– Я знаю, ты недовольна этим замужеством. – Исабель улыбнулась уголком губ. – Ты молодая и горячая, девочка моя, и порой судишь не разумом, а эмоциями. Это свойственно юности. – Королева перевела взгляд на замершую девушку. – Но поверь мне, Огонек. – От детского прозвища, которым называла ее тетя, Антония вздрогнула. – Любовь рождается не из страсти и романтических воздыханий под балконом. – Улыбка ее величества стала мягче. – Богиня не просто так награждает третьим даром, и не просто так он пробуждается лишь при встрече мужчины и женщины, которые предназначены друг другу. – Антония слушала как завороженная, глядя на Исабель широко раскрытыми глазами. – Об этом мало кто знает, но третий дар, Тони, – это знак истинной любви. Ив – хороший человек, лучшего мужа и желать нельзя. Я бы не отдала тебя абы кому. – Исабель неожиданно усмехнулась, подмигнула и встала. – Спокойной ночи, Антония, до завтра.

Королева вышла. Девушка ошеломленно моргнула, тряхнула головой и посмотрела на дверь, за которой скрылась тетя.

– Ррыхра с два я влюблюсь в него, – упрямо пробормотала она и поднялась с кресла. – В мужлана этого!

Сердито фыркая, Антония забралась под одеяло, свернулась калачиком и уснула – организм утомился от переживаний и решил дать хозяйке полноценный отдых.

Этим утромОсобняк маркизы де ла Ресадо

Ионель в ярости металась по спальне, разрывая в клочья тонкий льняной платок. Ничего не получилось! Эти Салласы оказались слишком проницательными, ррыхровы потроха! Как сказала эта девчонка, Тересия, кажется, невесту Ива просто не выпустили из дома, справедливо подозревая подвох. И что теперь делать? Завтра уже церемония, за этой Антонией строго приглядывают, и… Ив окажется женат. На пигалице, так подло перебежавшей дорогу ей, Ионели. Маркиза упала на кровать, кусая губы и часто моргая, – в глазах все поплыло от злых слез. Внизу уже лежало официальное приглашение от канцелярии ее величества на торжественный прием в честь свадьбы племянницы. Весь город гудел от этой неожиданной новости: гадали, кто же избранник девицы, уже два года как появляющейся при дворе и не обратившей свое внимание ни на кого из перспективных молодых людей.

Маркиза тихо завыла и сжала остатки платка в пальцах, потом решительно вытерла мокрое лицо и села на кровати.

– Хватит истерить, – негромко приказала она себе. Не все еще потеряно. Брак будет считаться расторгнутым, если кто-то из пары изменит другому и брачный узор исчезнет, как и третий дар. Хорошо, что это не обычный политический союз, разорвать который было бы в разы сложнее. Пришлось бы убить своенравную девчонку, а так надо всего лишь подложить ее в постель к другому мужчине. Ионель прищурилась, уставившись в пространство перед собой: а почему бы все же не попробовать идею с побегом? Ведь после церемонии за этой Антонией вряд ли будут так уж пристально следить – дело сделано, обряд проведен. Ободренная новой идеей, Ионель отправилась проверять гардеробную на предмет подходящего для вечера наряда.

На следующий деньВо дворце

Проснулась Тони поздно, действительно выспавшись и отдохнув. Но едва девушка открыла глаза и увидела лежавшее на кресле платье, настроение стремительно поползло вниз. Стрелки часов показывали десять; королева сказала, церемония назначена на полдень. У нее осталось два часа свободы, относительной, конечно. Помрачнев, Антония сползла с кровати и побрела в ванную приводить себя в порядок. Пока она умывалась, пришли служанки, и спальня наполнилась веселым щебетом, солнцем – шторы раздвинули, и яркие лучи позолотили комнату – и суматохой. Едва Антония показалась на пороге ванной, как ее тут же окружили, подхватили под руки и подвели к пуфику у туалетного столика. Девушка ахнуть не успела, как служанки уже стянули с нее ночную рубашку и шустро начали облачать ее сначала в нижнее белье, а потом и в платье. Где-то в середине процесса появилась Эстер, взволнованная, с таинственной улыбкой и блеском в глазах.

– Милая, это тебе. – Старшая герцогиня протянула дочери небольшой пакет, украшенный бантом. – Наденешь

вечером. – Тут щеки Эстер слегка порозовели, она явно смутилась и отвела взгляд.

Антонию тотчас начало грызть любопытство, однако при служанках заглядывать в пакет она не стала. Девушка примерно представляла, что там может быть, и от понимания причины, зачем ей это надевать, ее саму посетил могучий приступ замешательства.

– Спасибо, мама, – пробормотала младшая герцогиня и поспешно поставила подарок на туалетный столик.

– Что ж… – Эстер хлопнула в ладоши и окинула полуодетую Антонию внимательным взглядом. – Тогда продолжим, девочки. Времени не так много осталось.

Тони воспринимала происходящее вокруг нее словно со стороны. Вот ее облачили в струящееся шелковое платье; служанки охали, ахали и всплескивали руками, с восхищением обсуждая, как чудесно выглядит невеста. Потом приступили к прическе, прикрепили воздушную небесно-голубую вуаль в тон платью. И наконец мама взяла футляр с колье и повернулась к Антонии:

– Милая моя, ты просто красавица! – Старшая герцогиня вздохнула и улыбнулась, потом отвела подозрительно заблестевшие глаза и достала украшение. – Надеюсь, иногда ты будешь вспоминать нас…

– Ну конечно, мама! – не выдержала Антония и чуть не бросилась на шею Эстер, чувствуя, как в носу засвербело, а к горлу подступил ком. – Как я могу вас всех забыть, что ты!

Они осторожно обнялись, постояли, а потом старшая герцогиня отстранилась и застегнула на шее дочери замочек украшения.

– Ну вот, теперь ты готова. – Отступив, Эстер посмотрела на Антонию и протянула руку: – Пойдем?

Девушка уставилась на нее большими испуганными глазами, борясь с желанием подхватить юбки, выбежать из спальни и скрыться в лабиринте коридоров и лестниц, так чтобы ее не нашли.

– Может, не надо, мама? – почти шепотом спросила она, сглотнув. – Пожалуйста…

Эстер покачала головой и молча взяла ее за руку, потянув к выходу. Низко опустив голову и борясь с желанием скинуть дурацкую вуаль, лезшую в глаза и рот, Антония последовала за матерью, твердя про себя: «Только не разреветься, только не разреветься!» Она ведь еще должна устроить муженьку «сладкую жизнь», так что нечего показывать свое отчаяние и настоящее отношение к этому браку. И вообще, никто не увидит, каково ей на самом деле. Украдкой смахнув все же повисшую на ресницах слезинку, Антония решительно расправила плечи и вздернула подбородок. Она еще не сдается, о нет! Этот де Ранкур пожалеет, что не нашел себе другую подходящую супругу.

Домашняя часовня, посвященная божественной паре, находилась в той части дворца, где располагались личные апартаменты их величеств, и пройти туда можно было лишь с их разрешения. Конечно, те немногие, кто удостоился чести быть приглашенными на церемонию, уже собрались, и Эстер остановилась перед приоткрытыми дверьми, из-за которых доносился гул голосов. По обычаю к жениху, ждавшему у алтаря, Антонию должна повести мать.

– Все будет хорошо, милая, – тихо произнесла Эстер и погладила дочь по ладони, на которой красовались узор и перстень, подаренный женихом.

Не доверяя голосу, Тони лишь кивнула и повернулась к дверям часовни, на мгновение задержав дыхание. Последние минуты свободы, да уж… Старшая герцогиня легко толкнула створки, и они распахнулись. А голоса тут же стихли, и множество глаз сошлось на виновнице происходящего. Исабель сдержала слово, гостей на самом деле оказалось не так уж много, как поняла почти сразу Антония, ступив на ковровую дорожку, усыпанную лепестками белых роз. Некоторых она знала, некоторые смутно знакомы по приемам, были и совсем незнакомые лица. Тони, заставив себя не сжимать пальцы, сделала первый шаг, глядя прямо перед собой. Туда, где у алтаря стоял жених, Ив де Ранкур, будущий король Айвены. Ее муж. Тоже будущий.

Антония придирчиво осмотрела его и не нашла, к чему придраться: оставаясь верным сдержанному стилю, Ив выбрал темно-синий камзол с серебром, к некоторому удивлению Тони. Интересно, случайность или кто-то подсуетился, чтобы наряды жениха и невесты сочетались? Мысль промелькнула и растворилась в нараставшем волнении, справиться с которым получалось плохо. Лицо Ива было серьезным, взгляд – внимательным, и смотрел жених тоже только на нее. Отчего-то у юной герцогини по спине промчался табун мурашек и по телу прокатилась дрожь до самых пяток. Она не могла отвести глаз от будущего мужа, отчаянно сражаясь с трясущимися коленками, и была благодарна матери, поддерживавшей ее под локоть. Страх и нервное волнение щекотали холодными усиками изнутри, и дрожь не хотела уходить. Антония облизнула губы, позабыв, что на нее смотрят гости, подмечая каждый жест. Краем глаза девушка заметила Тересию, отца, Рамона и с другой стороны от прохода – королевскую чету. На лице Исабели блуждала довольная улыбка, Лоренсо тоже улыбался, глядя на племянницу жены. Все они радовались, и только Антония отчаянно желала оказаться где угодно, только не здесь. Но с каждым шагом алтарь со статуями Эйар и Харвальда и двумя служителями богов становился ближе. Бесконечная дорожка все же закончилась у ступеней, и Эстер остановилась, отпустив руку Антонии, – дальше дочь должна подняться сама.

– Иди, – шепнула старшая герцогиня.

Тони опустила взгляд и приподняла юбку, страшась запнуться и позорно шлепнуться на глазах у всех, но – обошлось. Несмотря на трясущиеся коленки и панику, она не споткнулась. Дальше все прошло для нее как в тумане: благословение служителей, напутственная речь, традиционный вопрос, согласна ли она стать женой Ива де Ранкура. Задавив в зародыше вредное желание крикнуть на всю часовню «нет!», Антония едва слышно ответила согласием. Она не могла подвести родителей, учинив скандал на глазах у всех, и опозорить их. Пришлось накрыть ладонью руку Ива, лежащую на прохладном мраморе алтаря, и отрешенно наблюдать, как над ней проявился золотистый столп света с кружащимися искорками, которые осели на их руках и впитались в рисунок. Он изменился и теперь прихотливой вязью покрывал не только тыльную сторону ладони, но и пальцы, и мерцал точно так же, как пыльца в свете. Боги приняли их союз… И теперь оставался один шаг до того, как третий дар станет постоянным: проведенная совместно ночь. До этого дополнительной способностью оба могли пользоваться, только если находились вблизи друг друга.

Тони прикусила губу, не вслушиваясь в благодарственную речь служителей, и совершенно неожиданно ей пришла в голову шальная идея. Она уставилась на чашу для подношений, стоявшую чуть поодаль здесь же, на алтаре, и представила, что поднимает ее… Чаша сдвинулась и приподнялась на целый палец над поверхностью. Антония удивленно моргнула: она, признаться, не ожидала, что у нее получится!

«Не хулигань», – ворвался вдруг в ее мысли предупреждающий голос Ива, и девушка вздрогнула, потеряв сосредоточенность.

Чаша с тихим звоном опустилась обратно, а Антония, вспыхнув от замешательства, покосилась на жениха… Уже на мужа. Он держал ее ладонь в своей, смотрел на супругу, и в глубине пронзительных голубых глаз плясали смешинки. Тони поджала губы и чуть не фыркнула, но тут служительница Эйар закончила свою речь и с улыбкой произнесла:

– Желаю прожить вам в счастье и благословении богини до конца ваших дней. Можете

поцеловать супругу. – Женщина посмотрела на Ива.

Антония вздрогнула. Ей страшно не хотелось, чтобы ее первый поцелуй состоялся на глазах у десятков свидетелей, но обряд есть обряд. На деревянных ногах она повернулась к Иву, избегая смотреть на него, и в нервном волнении сжала кулаки. Супруга… Теперь она замужем, и этого не изменить. «Богиня, помоги мне». Тони прикусила губу, не в силах сдержать дрожь. Между тем Ив в полной тишине поднял вуаль с ее лица, пальцы коснулись подбородка девушки, поднимая голову. Де Ранкур наклонился, и Антония замерла, чувствуя, как в животе словно ледяная глыба образовалась.

– Надеюсь, не укусишь? – тихо спросил Ив без тени улыбки.

Ей даже в голову не пришла подобная мысль – настолько Тони была растеряна. Ответить она не успела: теплые, слегка шершавые губы Ива на несколько мгновений прижались к ее и… всё. Он почти сразу отстранился, одарив ее задумчивым взглядом, и так же тихо обронил:

– Остальное позже.

Когда именно – Антонии хватило ума не уточнять. Ее безвольные пальчики утонули в ладони Ива, которая показалось девушке обжигающе горячей. Едва они повернулись к гостям, часовня наполнилась восторженными поздравлениями; первыми подошли обнять пару Исабель и Лоренсо.

– Из тебя получится отличная королева, – шепнула тетя на ухо Антонии. – Я верю в тебя, девочка моя.

– С-спасибо, – пробормотала Тони, не в силах до конца осознать, что ее жизнь изменилась окончательно и бесповоротно.

Потом были родители, Тересия, еще какие-то люди… Для невесты они все слились в череду лиц, она улыбалась, кивала, благодарила, и, когда все потянулись к выходу из часовни, на торжественный обед, у девушки болели мышцы, но она продолжала улыбаться. Узор слегка покалывало, и она едва удерживалась, чтобы не тереть руку. Антония молча радовалась, что Ив не пытался заговорить с ней, когда они шли к парадной столовой: к нему то и дело подходили гости заверить в своем расположении, поскольку слухи о делегации из Айвены уже разошлись по дворцу. Пытались осторожно спрашивать, как уловила краем уха Антония, но Ив невозмутимо отвечал, что обсуждать дела, касающиеся его семьи, не намерен. Тони не сомневалась, что на официальной части, которая последует за обедом, Исабель объявит о нынешнем статусе Ива, и тогда ему точно не отвертеться от желающих втереться в доверие к будущему королю Айвены. Но ее это волновало мало…

За обедом девушка ела, не чувствуя вкуса еды, и лишь заметила, что на их части стола вместо вина стоят морс и сок. Она едва не усмехнулась, но сдержалась. Конечно, было бы весело напиться и оставить Ива без брачной ночи, однако, похоже, де Ранкур подумал о такой вероятности и лишил новоиспеченную супругу возможности так подшутить. Хотя это бы ничего не изменило: не сегодня, так завтра. Не то чтобы Антония в самом деле боялась предстоящей ночи – не более чем любая другая девственница, оказавшаяся в подобной ситуации, – но нервное волнение и определенное беспокойство все же присутствовали. Молчание Ива напрягало. Она же не знала, о чем завести с ним разговор, да еще и под перекрестными взглядами остальных гостей. Они слишком разные и слишком мало друг друга знают!

В конце концов Тони стало настолько не по себе рядом с Ивом, что она молилась, чтобы обед поскорее закончился, – потом можно затеряться в толпе гостей до самого вечера, когда настанет черед уезжать с мужем к нему домой. Ох. Антония отправила в рот кусок мяса, даже не почувствовав его вкуса. Мысли метались в голове вспугнутыми мотыльками, и, когда наконец Исабель и Лоренсо поднялись, указывая на окончание этого тягостного для девушки обеда, она про себя выдохнула с облегчением.

– А теперь прошу в тронный зал, – громко объявила Исабель, широко улыбнувшись. – Настало время танцев и подарков!

Антония встала, ни на кого не глядя, подала руку Иву и вышла с ним из-за стола.

– Если хотите, уедем сразу после официального объявления, – неожиданно предложил де Ранкур, глядя прямо перед собой.

– Н-нет, я хочу повеселиться, – выпалила Тони.

Мысль о том, что она так сразу останется с ним наедине, пугала и нервировала почище предстоящей ночи.

– Как пожелаете, – не стал настаивать Ив.

Покосившись на него, Антония заметила мелькнувшую понимающую усмешку.

Девушка с досадой поняла, что он каким-то образом догадался о ее мыслях.

– Вы сильно нервничаете, дорогая супруга, и я это чувствую, – пояснил зачем-то Ив. – Вы подарили мне замечательный третий дар, Антония, – ощущать и понимать окружающих людей. В том числе и вас.

«Ментальный», – похолодев, осознала Тони. Она для него теперь как открытая книга – защититься от этого дара мог только обладающий таким же или владелец специального охранного амулета. Амулеты стоили весьма дорого, и дар, который проснулся у де Ранкура, встречался крайне редко. Вряд ли будущий король откажется от него ради сиюминутного развлечения с другой женщиной, поэтому надеяться, что супруг не станет хранить верность, не имело смысла. Их брак не будет расторгнут, и она уедет в Айвену, чтобы стать королевой. На Тони снова навалилась тоска; она прикусила губу, глядя под ноги и не замечая людей вокруг.

– Не стоит так расстраиваться, Тони, – заговорил Ив, и в его голосе она расслышала сочувствующие нотки. – Я постараюсь сделать вас если не счастливой, то хотя бы чтобы вам было хорошо рядом со мной.

«А я не хочу, чтобы мне было хорошо рядом с тобой!» – мелькнула у нее упрямая мысль. Слава богине, перед ними уже распахнулись двери тронного зала, и Антония натянула на лицо привычную улыбку. Здесь людей было, конечно, гораздо больше, чем на церемонии и обеде, но Тони уже не обращала внимания на взгляды.

Исабель и Лоренсо поднялись на возвышение с тронами, развернулись к подданным. Слово взял его величество, заговорив хорошо поставленным голосом:

– Приветствую всех на нашем торжестве! У нас сегодня два события, одинаково радостные для нас. Первое, о котором вы уже знаете, – это свадьба нашей племянницы, герцогини Антонии ла Саллас и герцога Ива де Ранкура. И второе – уважаемый герцог официально назначен наследником Айвены.

В зале на несколько мгновений воцарилась изумленная тишина – второго объявления никто не ожидал. Ну а потом, разумеется, снова последовали поздравления, заявления и так далее. Тони вновь отстранилась от происходящего, закрывшись вежливым выражением на лице и дежурными фразами, стараясь не замечать завистливых взглядов знакомых леди, а кое-кто смотрел и откровенно враждебно. Многие, наверное, мечтали заполучить такого супруга, как Ив, особенно сейчас, когда он стал официальным наследником. Но повезло Антонии… Хотя сама девушка считала иначе. Первый танец открывали они с Ивом, и, когда он обнял ее одной рукой, другой сжав тонкие пальчики, Тони чуть не рассмеялась нервно: с точно такого же ее жизнь резко изменилась.

– Надеюсь, сейчас вы не сбежите посреди танца? – Ироничное замечание Ива застало Антонию врасплох, и она чуть не сбилась с шага.

Девушка не сочла нужным ответить, лишь метнула на него хмурый взгляд.

– Антония, может, хватит уже? – А вот теперь совершенно точно в его голосе слышалось легкое раздражение. – Неужели я вам так неприятен?

Она уставилась на кружево, которым была

отделана рубашка мужа, стараясь не обращать внимания на запах, щекотавший ноздри, – терпкий, бодрящий, с легкой горчинкой. «Приятный», – признала Тони. И очень подходящий Иву.

– Я вас совсем не знаю и… и не люблю! – выпалила она, не найдя другого объяснения. – Не очень приятно, знаете ли, быть отданной всего лишь потому, что пробудила редкий третий дар!

Де Ранкур хмыкнул.

– У нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше, – невозмутимо заявил он. – Ну а любовь… – Ив помолчал. – Слишком ненадежное чувство, чтобы строить на нем долгие отношения.

– Это вы так думаете! – фыркнула Антония, вскинув на мужа возмущенный взгляд. – Любовь – это прекрасно!..

– Это вы так думаете, дорогая супруга, – с усмешкой вернул ей ее же фразу Ив.

– Не называйте меня так! – почти прошипела Антония; упоминание ее нынешнего статуса вызвало странную горячую дрожь, прокатившуюся от шеи до самых пяток.

– Но вы моя жена, Тони. – Ив пожал плечами. – Не вижу причин не называть вас так.

– Зато я вижу! – буркнула она очевидную глупость, но из чистого упрямства не собираясь сдаваться.

Послышался вздох и немного усталый голос де Ранкура:

– Вы сущий ребенок, Тони.

Она не стала ничего отвечать, посчитав разговор законченным. Да и музыка уже стихла. Антония с облегчением выскользнула из объятий Ива и отошла на шаг.

– Хорошего вечера, – вежливо пожелала она и изобразила реверанс.

Ив одарил ее пристальным взглядом.

– Надеюсь, вы не собираетесь совершать глупостей, Антония, – негромко произнес он, и в его словах отчетливо прозвучало предупреждение. – Думаю, нескольких часов здесь будет достаточно, чтобы соблюсти приличия, а потом мы уедем ко мне домой. Нам через неделю выдвигаться в Айвену.

– Самую большую глупость в своей жизни я уже совершила, – не удержалась девушка от едкого ответа и поспешно развернулась, желая оставить последнее слово за собой.

Очень кстати она заметила Тересию и поторопилась подойти к подруге, подхватив ее под руку и уведя подальше от мужа, чей взгляд буквально сверлил ей спину.

– Пойдем отсюда, – сквозь зубы процедила новоиспеченная герцогиня де Ранкур.

Тери издала нервный смешок.

– Знаешь, сколько леди тебя сейчас ненавидят до глубины души? – обронила она, неторопливо шагая с Антонией по залу.

– Подозреваю, – поморщилась та. – И с удовольствием поменялась бы с любой из них местами!

– Они считают, что тебе сказочно повезло. – Тери пожала плечами.

– Угу, – кисло отозвалась Тони. – Давай больше не будем на эту тему.

Вечер шел своим чередом, Антония станцевала несколько раз с братом и с отцом. Другие мужчины не решались приглашать главную виновницу торжества, и это девушку тоже изрядно раздражало. Можно подумать, танец – это нечто неприличное, что может оскорбить чувства этого мужлана! Хотя, может, так оно и есть, он ведь ничегошеньки не смыслит в светской жизни. Пару раз Антония ловила на себе его взгляды через зал – внимательные, иногда задумчивые, иногда изучающие, но все это время он не пытался подойти к ней еще раз. Видимо, хотел дать жене насладиться вечером, хотя сам вряд ли получал удовольствие от желающих выразить ему свое почтение как будущему королю Айвены. По непроницаемому лицу Ива невозможно было определить его отношение к подходившим, но Антония почему-то думала, что он далеко не в восторге. Спасибо и на том, что не стал тащить ее домой сразу после официального объявления.

Все изменилось в одночасье, когда около девяти вечера к Антонии подошла Тересия. По ее взволнованному виду герцогиня де Ранкур поняла: что-то случилось. Графиня таинственно улыбнулась и увлекла Тони к окну, покосившись на Ива, – он как раз отвернулся, беседуя с кем-то из гостей.

– Скажи, ты все еще хочешь сбежать? – выпалила Тересия шепотом, пристально глядя в глаза подруге. – Есть шанс, только действовать надо быстро.

Глава 5

– Что?.. – растерянно переспросила Антония тоже шепотом.

– Если сумеешь выйти из дворца незамеченной; за тобой ведь уже не следят, – торопливо начала объяснять Тери, поглядывая по сторонам, не подслушивает ли кто. – Лошадей в конюшне достаточно, возьмешь – никто и не заметит, а потом езжай по южной дороге до постоялого двора «У трех дубов». Леди Ионель сказала, там будет ждать ее человек.

– Ионель? – снова переспросила Тони, слегка ошарашенная услышанным. – Но почему?..

– Ты согласна или нет? – перебила ее Тересия, сжав ладони собеседницы и заглянув в глаза. – Или все-таки уедешь, чтобы стать королевой?

Несколько долгих мгновений Антония смотрела на подругу, мысли лихорадочно метались в голове, но ответить она не успела: краем глаза заметила, что к ним с решительным видом направляется Ив. Сердце екнуло, а потом скатилось в пятки, страх пробежался по спине ледяными лапками.

– Ой! – тихо пискнула Тересия, тоже увидев супруга Антонии. – Можешь не отвечать…

– Я согласна! – быстро проговорила сквозь зубы Тони, выпрямившись и повернувшись к Иву. – Передай леди, я согласна.

– Хорошо, – едва слышно отозвалась Тери и поспешно отошла.

Тони же молча ждала, пока де Ранкур подойдет, упрямо не опуская головы, однако смотреть ему в глаза ей все же не хватило храбрости. Взгляд герцогини уперся в квадратный подбородок супруга, а пальцы невольно нащупали кольцо и нервно его покрутили. Неужели…

– Полагаю, вам хватило времени повеселиться, – чуть улыбнувшись, протянул он руку. – Думаю, здесь дальше обойдутся без нас, Антония.

У нее пересохло в горле, в коленках появилась слабость. Она беспомощно посмотрела на Ива, судорожно придумывая предлог, чтобы подняться в свою спальню, и тут вдруг вспомнила про подарок матери.

– Д-да, хорошо, – пробормотала девушка и добавила: – Я только заберу кое-что из комнаты. – Тони отвела взгляд и почувствовала, как щеки потеплели от проступившего румянца.

– М? – Брови Ива в удивлении поднялись.

– Мамин подарок, – едва слышно пояснила Антония, досадуя на то, что лицу стало жарче, и злясь на де Ранкура за то, что вогнал ее в краску.

Он хмыкнул.

– Хорошо, я подожду вас. – Ив прислонился к стене. – Надеюсь, это не попытка оттянуть неизбежное. – А вот его последняя фраза, произнесенная с отчетливой иронией, Антонию задела.

Девушка обернулась и чуть не выкрикнула в запальчивости, что она не трусиха, но… Вспомнила, что собирается делать, и промолчала. Лишь смерила откровенно усмехавшегося супруга возмущенным взглядом и поспешила к выходу из зала. Тони уверилась в правильности своего сумасшедшего решения воспользоваться помощью леди Ионели. Слишком уж самонадеян этот мужлан королевских кровей! Антония с трудом удержалась, чтобы не ускорить шаг, – вдруг ее поспешность будет выглядеть подозрительной? Уже у самого выхода она увидела Тересию, чуть заметно кивнула и вышла из зала. Ну а едва людные гостиные и салоны остались позади, Тони подхватила юбки и побежала к своей спальне.

Там, остановившись посреди комнаты, она поняла одну важную вещь: ей не во что переодеться! В самом деле, не скакать же по улицам в неудобном свадебном платье, собирая ненужных свидетелей побега. Антония заметалась по комнате, потом дернула шнурок, вызывая служанку, и в ожидании снова забегала по спальне, кусая губы и

то и дело посматривая на часы. Время тянулось медленно, казалось, стрелки застыли в одном положении, и, когда дверь открылась, Тони чуть не подпрыгнула от неожиданности – так была напряжена.

– У тебя есть ровно пять минут, чтобы найти мне штаны, рубашку, куртку и плащ! – выпалила Антония, когда девушка замерла на пороге. – И сапоги еще! И не вздумай никому проболтаться, что это мне! Поняла? – Герцогиня нахмурилась, сжав руки в кулаки.

У служанки глаза сделались круглыми от удивления, но возражать она не посмела.

– Да, ваша светлость, – пискнула она и выскочила за дверь.

Антония же, изогнувшись, рванула шнуровку сзади на платье, не заботясь о целостности наряда, сдернула с прически фату, и тут ее взгляд упал на пакет на кровати. Подарок матери. Тони замерла, прерывисто вздохнула, и любопытство победило: девушка приблизилась к постели и взяла пакет. Перевернула его, вытряхивая содержимое, потом осторожно взяла и тихо ахнула, во все глаза глядя на ночную сорочку. Из тонкого полупрозрачного шелка жемчужно-серого цвета, с кружевными вставками и разрезами, на тонких лямках-завязочках, выглядела она весьма откровенно и вместе с тем не вульгарно. К сорочке прилагался длинный халат из того же шелка. Тони было ужасно жаль оставлять такую красоту, но с собой ее взять она не решилась – перед кем надевать? Девушка надеялась, что история с Ивом вскоре закончится – ведь не будет же он искать блудную жену. С сожалением вздохнув, Тони провела по мягкому шелку ладонью последний раз и положила комплект обратно в пакет. Возможно, когда-нибудь она и наденет нечто подобное для любимого человека, но не для навязанного мужа.

Косясь на дверь, Антония выпуталась из платья, небрежно отбросила ногой ворох ткани, и как раз в этот момент в дверь раздался осторожный стук. Сердце герцогини скакнуло к горлу, чуть не вылетело через уши, и она поперхнулась вдохом. Мелькнула паническая мысль, что это Ив пришел за ней, и она дрожащим голосом спросила, невольно прикрыв верхнюю часть тела руками:

– К-кто там?

– Одежда, леди, как вы просили, – донесся приглушенный ответ служанки, и Антония перевела дух, громко вздохнув.

– Заходи.

Горничная вошла с ворохом одежды и торопливо заговорила:

– Прошу прощения, ваша светлость, я не знала, какой у вас размер…

– Давай сюда, – прервала Тони и выдернула вещи из ее рук. – Всё, свободна. Ты меня не видела, ничего не приносила. – Герцогиня выпроводила служанку из спальни.

Штаны пришлось подвернуть, и они слегка висели на Тони, но тем лучше – мешковатая одежда скрывала изящество ее фигурки, ведь за окном уже стоял поздний вечер, а ей еще из города выбираться. Рубашка пришлась почти впору, куртка вышла широковатой в плечах. Вот сапоги очень удачно оказались ее размера, чему Антония обрадовалась несказанно. А когда новобрачная застегнула на поясе перевязь, порадовавшись, что успела перепрятать драгоценное оружие под матрас, куда уж точно никто не заглянул бы, то почувствовала себя гораздо увереннее, чем некоторое время назад. Закутавшись в плащ, она окинула взглядом спальню и мстительно улыбнулась:

– Ждите меня дальше, ваша светлость, не дождетесь!

Антония выскочила за дверь. Дворец она знала хорошо, особенно эту часть, с детства часто здесь бывала и, как пройти отсюда на первый этаж, минуя многолюдные гостиные второго этажа, тоже знала. А там уже через кухню можно и к конюшням выйти. Охваченная азартом, Тони бегом промчалась по коридорам, придерживая меч, и перед поворотом к кухне притормозила, набросив капюшон на голову. Потом сильнее закуталась в плащ, спокойным шагом подошла к дверям и юркнула внутрь.

На кухне царила суматоха, что-то шкворчало на огромных сковородках, булькало, повар зычным голосом отдавал команды, размахивая в полутемном жарком помещении поварешкой. В нос ударили многочисленные запахи, и Антония чуть не закашлялась, прикрыв лицо ладонью. Она проскользнула вдоль стены, никем не замеченная; а даже если кто-то и видел, посчитал за одного из посыльных.

Почти на ощупь найдя дверь черного входа, Тони вышла наконец на улицу, вздохнув полной грудью, постаралась унять дрожь в коленках и бегом направилась к конюшням. Однако там ее поджидал сюрприз в виде закутанной в плащ и явно нервничавшей Тересии.

– Вот, держи, – быстро проговорила она и сунула подруге увесистый кошель. – Леди Ионель передала, – добавила Тери.

– С-спасибо. – Антония немного растерялась, осознав, что совершенно не подумала о такой простой вещи, как деньги.

Ведь она до сих пор ни разу в одиночестве никуда далеко не отправлялась, только с родителями.

– Всё, Тони, мне пора. – Тересия быстро обняла беглянку. – Подозреваю, что меня первую будут обо всем расспрашивать, когда все раскроется. – Она криво улыбнулась. – Я лучше поеду домой, скажу, что не очень хорошо себя чувствую и все такое.

Антония виновато посмотрела на подругу:

– Прости, Тери.

– Ладно, забыли. – Графиня махнула рукой. – Удачи тебе. Надеюсь, вскоре увидимся снова.

Новоиспеченная герцогиня де Ранкур тоже на это надеялась. Распрощавшись с Тересией, Антония поспешила в конюшню. Через некоторое время из ворот дворца стремительной темной тенью выскочил всадник и поскакал к южным воротам города, нарушая покой улиц звонким цоканьем копыт. Тони рассчитывала, что она успеет покинуть Реннару до того, как Ив поднимет тревогу по поводу длительного отсутствия своей супруги. Прижимаясь к шее коня, Антония не сдержала фырканья: вот уж нет, возвращаться она не собирается! Пусть уезжает в свою Айвену и там решает все свои дела, без нее. Найдет себе другую невесту, более подходящую на место королевы. Ну и что, что без дара, невелика беда. В намеки на то, что проявившийся рисунок – это подарок богов и благословение на взаимную любовь, Антония верить не хотела.

Примерно в это же времяВо дворце

Проводив взглядом супругу, Ив чуть нахмурился и скрестил руки на груди. Вроде вела она себя как обычно и пообещала глупостей не делать, но все же… Волнение и нервозность, мелькнувшие в букете ее эмоций, вполне объяснимы, в них нет ничего странного. Однако чутье Ива еще никогда не обманывало, а оно шептало, что от своенравной барышни следовало ожидать сюрпризов. Пойти проследить за ней? Де Ранкур передернул плечами и тихо хмыкнул, рассеянно глянув на расцвеченный разноцветными фонариками парк за окном. Вот еще, это совсем мальчишество какое-то. Ну куда Антония денется из дворца? Домой поедет? Так там ее в первую очередь найдут, должна же понимать. Сами родители скорее всего и отвезут к нему лично. К подруге? Ну, там строптивую невесту Ив бы поехал искать во вторую очередь, если бы ее не оказалось дома. А больше вариантов у малышки нет. И вообще, в свадебном платье, в дорогих украшениях, одна, по городу? Не настолько же глупа Антония; ведь ясно, что она не пройдет и двух шагов, чтобы не обратить на себя внимание.

Ив отвлекся от мыслей о возможных каверзах молодой супруги и перешел на более приятные: что будет, когда они все-таки доберутся до дома. За эти два дня управляющий королевы Исабели сделал невозможное, и теперь его берлога выглядела вполне прилично для принятия новых жильцов. В спальне даже появился туалетный столик, на который Ив каждый раз косился с

легким удивлением и недоумением – настолько непривычно выглядела эта деталь интерьера в его бывшей холостяцкой комнате. Спальня… Де Ранкур неслышно вздохнул и покачал головой, с некоторым трудом представляя, как там все будет. Девственниц у него до сих пор не было, и с некоторым смущением он признался себе, что сам тоже слегка нервничает. Как сделать так, чтобы не испугать, не отвратить после первого же раза? Ив надеялся, что хоть что-то об отношениях мужчины и женщины Антония знала, потому что выступать в роли рассказчика ему совсем не улыбалось. Возможно, то, что подходит для опытной женщины, для невинной девушки покажется странным и даже пугающим, а как вести себя по-другому в постели, Ив не представлял. Вот же задачка! Он с досадой вздохнул и чуть не почесал в затылке привычным жестом, но вовремя вспомнил, что не у себя дома и на него смотрит множество людей. Ладно, как-нибудь разберется; в конце концов, мужчина он или кто?

– Ив? А где ваша очаровательная супруга? – ворвался в его размышления веселый голос королевы Исабели. – Где вы ее потеряли?

Де Ранкур очнулся от дум и посмотрел на ее величество.

– Вообще я уже собирался домой ехать, Антония пошла кое-что забрать из спальни, – ответил он и вдруг осознал, что прошло уже гораздо больше времени, чем требуется, чтобы дойти до личных апартаментов королевы, где ночевала Тони, и взять нужное. Ив нахмурился, в груди толкнулось беспокойство. – Пожалуй, схожу потороплю, – решительно заявил он и, не дожидаясь ответа Исабели, быстрым шагом направился к выходу.

Зрела уверенность, что упрямая девчонка задумала-таки пакость, несмотря на все обещания, и де Ранкур в раздражении сжал кулаки. «Отшлепаю», – мрачно подумал он, не обращая внимания на косые взгляды вслед. Антонии пора прекращать вести себя по-детски, ведь она будущая королева, и чем быстрее поймет это, тем лучше станет для всех. Ив не собирался краснеть за супругу перед подданными; к тому же он сам пока еще в довольно шатком положении наследника лишь по бумагам. Неизвестно, как примут его остальные. И тут к Иву пришло четкое ощущение: Антонии нет во дворце. Настолько оно было сильным, что он чуть не споткнулся, на мгновение замер, уставившись перед собой невидящим взглядом, а потом почувствовал, как по татуировке на руке прокатилась теплая волна. Тряхнув головой, Ив плюнул на приличия и сорвался на бег, уже понимая, что каким-то образом может чувствовать, где находится бедовая супруга, и, скорее всего, это последствия связавшей их магии.

– Выпорю! – прошипел он. Раздражение переплавилось в откровенную злость.

Последние два дня были совершенно сумасшедшими, Ив делал всё, чтобы подготовиться к изменениям в своей жизни и чтобы Антония чувствовала себя комфортно, а дрянная девчонка не нашла ничего лучше, чем сбежать в день свадьбы! Похоже, вместо брачной ночи Иву светило не очень приятное путешествие к ррыхру на рога – куда там понесло на ночь глядя сумасшедшую жену?! Догонит, поймает, положит на колено и хорошенько отделает ремнем, чтобы неповадно было! Ив не верил, что Антонии настолько неприятно его общество, проснувшийся ментальный дар однозначно говорил о том, что это не так. Но почему она такая упрямая?! Неужели из-за отсутствия этой пресловутой любви? О божественная пара, да посмотреть только на Ионель с ее любовью, и сразу расхочется, чтобы это чувство присутствовало в его жизни в том или ином качестве! Гораздо лучше взаимное уважение и забота. Видят боги, Ив собирался дать все это Антонии и совершенно не планировал относиться к ней холодно или равнодушно. Чего она испугалась, глупая? Ведь если посмотреть с чисто мужской точки зрения, дурак тот, кто останется спокойным рядом с такой красоткой. Антония далеко не дурнушка, чего уж там. Иву льстило, что ему досталась такая жена, а не какая-нибудь страшненькая да серенькая – на такой он вряд ли бы согласился жениться, даже из-за полезного третьего дара.

За размышлениями он не заметил, как добрался до спальни, где ночевала Антония, и только приготовился пинком открыть дверь, как увидел, что в этом нет необходимости – она была приоткрыта. И там около кровати шелковой голубой лужицей лежало забытое свадебное платье… Ив вытаращился на наряд, пытаясь найти ответ на простой вопрос: в чем, ррыхровы потроха, она удрала из дворца?! Кто ей помогал? Ив прищурился, в его глазах мелькнул лед: это он узнает потом, а сейчас, пожалуй, стоит отправиться за блудной супругой и всыпать ей хорошенько, когда поймает. В конце концов, она задолжала ему брачную ночь! Де Ранкур тоже мог быть упрямым и спускать девчонке ее возмутительную авантюру не собирался. Не медля больше ни минуты – чутье все так же подсказывало, что Антония удалялась от дворца, – Ив покинул спальню и почти бегом отправился к выходу – в обход бальной залы, не желая терять время на лишние объяснения кому бы то ни было. Выскочил на улицу, добрался до конюшен и, не обратив внимания на удивленного конюха, сам быстро оседлал лошадь. Через несколько минут де Ранкур уже отправил ее в галоп по вечерним улицам Реннары, распугивая поздних гуляк и крепко сжимая поводья. Судя по всему, Антония ушла уже довольно далеко, потому что ощущение хоть и не пропадало, но становилось слабее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/kira-strelnikova/svoenravnyy-podarok/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

1

На языке веера эти жесты означают «я тебя люблю» и «я буду исполнять твои желания» (здесь и далее примеч. авт.).