Режим чтения
Скачать книгу

За час до рассвета. Время сорвать маски читать онлайн - Джулия Кеннер

За час до рассвета. Время сорвать маски

Джулия Кеннер

Страсти по Старку #3

В одночасье Дэмиен Старк из кумира и самого завидного холостяка превратился в преступника, которого готовы растерзать СМИ. Ники решает бороться за любимого до конца. Но что сложнее: отстоять свою любовь перед всем миром или признать, что ему будет лучше без тебя, и уйти?

Третья и заключительная часть трилогии «Страсти по Старку».

Джулия Кеннер

За час до рассвета. Время сорвать маски

J. Kenner

COMPLETE ME

Copyright © 2013 by J. Kenner

© Малышева А. А., перевод на русский язык, 2016

© ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Глава 1

Я просыпаюсь от страха и резко сажусь на кровати. Светящиеся цифры на часах показывают, что сейчас чуть за полночь. Я тяжело дышу, мои глаза широко открыты, но такое ощущение, что я ничего не вижу. Кошмар, который мне приснился, постепенно исчезает.

Даже не знаю, что именно меня испугало. Будто я нахожусь одна в незнакомой комнате и мне страшно.

Одна?

Я быстро поворачиваюсь и протягиваю руку. Еще до того, как мои пальцы касаются холодной простыни, я понимаю, что Дэмиена рядом нет. Я заснула в его объятиях, но проснулась совершенно одна.

И я вспоминаю кошмар, который мне приснился. Этот все тот же кошмар, который я наблюдаю в реальности вот уже две недели. Я пытаюсь спрятать свои чувства за искусственной улыбкой и день за днем сижу рядом с Дэмиеном во время встреч с дотошными адвокатами, которые разбирают его по косточкам. Они объясняют особенности немецкого уголовного законодательства. Они умоляют его рассказать о своем детстве, потому что – как и я – знают, что тайны, которые скрывает Дэмиен Старк, это ключ к его спасению.

Но Дэмиен упорно молчит и ничего им не рассказывает. Я боюсь, что процесс повернет не в нашу пользу и я его потеряю. Очень боюсь. И еще меня убивает понимание, что в данной ситуации я ничего не могу сделать и никак не могу помочь Дэмиену. Мне остается только ждать и надеяться.

Но я ненавижу ждать, я никогда не верила в удачу и не могу сидеть на месте. Удача и надежда – двоюродные сестры судьбы, они слишком своенравны. Я предпочитаю действовать. Однако в этой ситуации действовать должен Дэмиен, а он наотрез отказывается.

Это ужасно.

Я понимаю, почему он молчит, но при этом не могу избавиться от эгоистичного ощущения, что он приносит в жертву не только себя, но и меня. Нас, черт возьми!

Наши дни вместе почти сочтены. Слушание по его делу состоится всего через несколько часов, и если он не изменит тактику защиты, я, скорее всего, его потеряю.

Я крепко зажмуриваю глаза, чтобы не заплакать. Я знаю, что мне не стоит злиться на Дэмиена. Но я очень, очень боюсь.

Когда Старку предъявили обвинение, он попытался отдалиться от меня, полагая, что таким образом сможет защитить. Но мне не нужна была защита, я хотела быть с ним. И я прилетела в Германию, чтобы сказать ему об этом. Я здесь уже три недели и ни на минуту не пожалела о своем решении. Я ни капли не сомневаюсь в искренности слов, которые он сказал мне тогда на пороге, – что он любит меня.

И все же меня не покидает дурное предчувствие, которое за эти дни только усилилось. Оно терзает меня по ночам, когда я просыпаюсь в холодной постели и знаю, что Дэмиен вновь пребывает в плену одиночества и виски. Да, он любит меня. Но я боюсь, что он вновь меня оттолкнет.

Я медленно и размеренно дышу, и через минуту мне становится лучше, я немного успокаиваюсь. Встаю и накидываю толстый гостиничный халат. Мягкая ткань согревает меня.

Прошлой ночью, после душа, Дэмиен сорвал его с моих плеч, и халат так и остался лежать на полу у кровати. Секс с Дэмиеном всегда был бурным, но с приближением слушания мой возлюбленный стал еще более безудержным и властным. Как будто, подчинив меня себе, он каким-то образом сможет повлиять на исход дела.

Я рассеянно потираю запястья. Следов на них нет – но это потому, что Дэмиен внимателен и осторожен. А вот о моих ягодицах этого не скажешь – кожу до сих пор жжет от его шлепков. Мне нравится это ощущение, нравится, что Дэмиену необходимо подчинить меня – как и мне необходимо отдаться его власти.

Я ищу пояс от халата и обнаруживаю его в ногах кровати. Прошлой ночью Дэмиен связывал им мои руки. Теперь же я крепко затягиваю его на своей талии, кутаясь в мягкий хлопок халата, чтобы успокоиться после столь резкого пробуждения.

Наша спальня вселяет в меня умиротворение, все в ней изысканно и совершенно. Каждый сантиметр дерева отполирован до блеска, каждая крошечная деталь на своем месте. Но теперь мне не до красот номера: все, что я хочу, это найти Дэмиена.

Спальня переходит в огромную гардеробную и невероятную ванную. Я быстро заглядываю в них – не ожидая, впрочем, увидеть там Дэмиена – и иду в гостиную. Это просторное помещение с круглым столом, который сейчас завален бумагами и папками. Часть из них связана с бизнесом Дэмиена. Хотя его вселенная может вот-вот рухнуть, он продолжает из номера отеля руководить своей огромной империей. Кроме рабочих бумаг, здесь много юридических документов от адвоката Чарльза Мейнарда, которые Дэмиену необходимо изучить.

В гостиной все так же, как мы оставили вчера вечером. На журнальном столике – два хрустальных бокала, из которых мы пили виски. Мы сидели на диване, я положила ноги Дэмиену на колени, и он их нежно гладил. Я вспоминаю прикосновение его пальцев, и по коже пробегают мурашки. Эта ночь была прекрасна – несмотря ни на что.

Последняя ночь перед началом судебных заседаний… Словно заключив безмолвное соглашение, на протяжении всего вечера мы ни разу не заговорили про суд.

Мы были наедине с пламенной страстью, которую испытываем друг к другу. Наша страсть, как огонь, медленно разгоралась во время ужина, а потом вспыхнула всеми цветами праздничного фейерверка, когда Дэмиен уложил меня в кровать.

Подумать только, неужели это было всего несколько часов назад? И неужели суд начнется всего через несколько часов? Мысль о суде заставляет мое сердце болезненно сжаться.

Хотя теперь ясно, что в номере Дэмиена нет, я еще раз проверяю все комнаты, словно моего желания достаточно, чтобы он появился.

Но увы.

Я хмурюсь и иду к бару в надежде, что он оставил мне записку. Но и записки я не вижу. Я снимаю телефонную трубку, набираю «ноль» и мгновенно слышу голос с немецким акцентом:

– Чем могу вам помочь, мисс Фэрчайлд?

– Он внизу? – с облегчением спрашиваю я. Ведь консьерж назвал мое имя, а не имя Дэмиена.

– Мистер Старк в баре. Передать ему трубку?

– Нет, не надо. Я сейчас сама спущусь.

– Могу я вам еще чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо, – отвечаю я.

Но тут у меня возникает одна мысль, и я говорю консьержу:

– Подождите секунду… – После чего прошу его кое-что сделать – мне кажется, я придумала, как отвлечь Дэмиена от его кошмаров.

Я быстро надеваю платье со сложным геометрическим узором, в котором была вчера вечером, обуваю туфли-лодочки и бегу к лифту. Лифт ползет как улитка, и когда его двери наконец открываются, я буквально врываюсь в бар, оформленный в стиле английского паба.

Хотя уже половина первого ночи, здесь много людей. Я иду вперед и не отвечаю на настойчивые предложения официанта усадить меня за столик. Я не вижу Дэмиена за стойкой бара и среди тех, кто слушает певицу, выступающую на
Страница 2 из 16

небольшой сцене. Его нет и в глубоких кожаных креслах, расставленных вокруг столов.

Я начинаю думать, что он ушел и я его упустила, но тут вспоминаю, что в баре есть камин. В прошлый раз, когда мы тут были, мы пили виски около этого самого камина. И разговаривали о том, чем будем заниматься, когда вернемся в Лос-Анджелес. Я иду к камину и вижу два небольших кресла, стоящих перед ним. В одном из них сидит Дэмиен.

Он отвернулся от всех и смотрит на огонь. У него широкие и сильные плечи, которые выдержат любые невзгоды. Но я очень хочу, чтобы все невзгоды обошли его стороной.

Я подхожу к нему, кладу руку на плечо и целую в ухо.

– Это частная вечеринка или к вам можно присоединиться? – спрашиваю я.

Я не вижу, но чувствую, что Дэмиен улыбается.

– Все зависит от того, кто просится на вечеринку.

Я обхожу его так, чтобы оказаться перед ним. Я знаю каждую черточку на лице этого мужчины. Я знаю его нос, его брови, его губы. Закрыв глаза, я могу представить его в любом настроении – когда он весел, когда грустит или когда сгорает от страсти ко мне. Несмотря на то что я так досконально изучила его лицо и тело, каждый раз, когда я его вижу, словно порыв ветра сбивает меня с ног.

Дэмиен неотразим. Но меня поражает не только его мужественная красота. Я преклоняюсь перед силой, уверенностью и цельностью его характера.

Это совершенно исключительный человек. И он мой.

– Дэмиен, – шепчу я, потому что мне не терпится произнести его имя.

На его губах расцветает улыбка.

– Не хотел тебя будить. – Он тянет меня за руку и сажает к себе на колени.

– Как я могу спать без тебя? Особенно сегодня…

Я глажу его по щеке. Он брился позавчера, и его щетина колет мне ладонь. От прикосновения к нему по моему телу пробегает электрический разряд и пульс учащается. Настанет ли время, когда я смогу спокойно реагировать на Дэмиена и не жаждать его любви постоянно? Придет ли час, когда я не буду так страстно мечтать о его объятиях?

Сейчас я чувствую к нему не только сексуальное влечение. Я жажду Дэмиена, словно все мое существование зависит от него. Словно мы две половинки одного целого, которые не могут друг без друга.

Никогда в жизни я не была так счастлива, как в те минуты, когда я с ним. Но в то же время, когда его нет рядом, я чувствую себя просто ужасно. Теперь я знаю, что такое страх.

– Тебе не спалось? Думал о суде?

– Немного думал и о суде, – говорит Дэмиен, не отрывая от меня взгляда. – Но в основном о тебе.

– О! Что же ты обо мне думал?

– Я очень эгоистичный человек. Но мой самый эгоистичный поступок – то, что я влюбился в тебя.

– Перестань, Дэмиен. Я хочу быть здесь. Мне нужно быть рядом с тобой. Ты это прекрасно знаешь.

– Нет, – он качает головой. – Я имею в виду, что мне вообще не надо было за тобой ухаживать.

– Не смей так говорить! – Мысль, что Дэмиен мог не стать частью моей жизни, пугает меня так же, как и мысль, что мы можем расстаться.

– Ох, Ники… – Он ласково гладит мою щеку и горько улыбается. В нем столько нежности, что у меня перехватывает дыхание.

– Ты даже не представляешь, как я тебя люблю, – продолжает он.

– Представляю.

Дэмиен качает головой.

– Моя любовь к тебе сильная и бескрайняя, как океан. Она без начала и конца. Я не могу измерить ее глубину. У меня не хватает слов, чтобы ее выразить.

– Ты говоришь так, словно тебе больно от любви ко мне, – замечаю я.

– Мы с тобой прекрасно знаем, что боль и наслаждение неразрывно связаны. Страсть, Ники. Понимаешь? Когда я тебя вижу, страсть полностью охватывает меня. Я хочу тебя обнять. Я хочу целовать тебя так, чтобы ты забыла, где кончаешься ты и начинаюсь я. Я хочу связать тебя и трахать, чтобы ты знала, что принадлежишь только мне. Я хочу красиво тебя одеть и выйти с тобой в свет, чтобы весь мир увидел, какая прекрасная у меня женщина. Что значит империя, которую я построил? Какое значение имеют мои миллионы? По сравнению с тобой все это ничто.

Я собираюсь ему ответить, но он ласково прикладывает палец к моим губам.

– Поэтому, Ники, я не мог к тебе не подойти. Да, я эгоист. Но я хочу быть с тобой. Я жалею лишь о том, что связь со мной может причинить тебе страдания. – Его глаза становятся нестерпимо грустными. – Я боюсь, что все может плохо закончиться.

– Нет, все будет хорошо. – Я не знаю, кого я сейчас хочу больше убедить – себя или его. – Мне не страшен суд. Мне страшно, только что ты можешь оттолкнуть меня. Я видела, как ты работаешь, Дэмиен Старк. Ты – как вулкан, твое извержение невозможно остановить. Никто не в силах победить тебя. Может, твои враги этого не знают, но я знаю. Ты вернешься домой свободным человеком. Другого пути нет.

Дэмиен смеется. Такой реакции я от него не ожидала.

– Спасибо тебе, Ники. Твоя вера в меня придает мне сил. Но с их обвинениями будет непросто бороться. Прокуроры уже потирают руки.

– Но тебе ведь было всего четырнадцать!

– Потому они и не судят меня как взрослого.

Я хмурюсь: хотя Дэмиену было четырнадцать, сейчас ему светит лет десять.

– Но ведь ты не убивал Рихтера!

– Не убивал. Но правда порой весьма относительное понятие, а в зале суда правдой становится то, что решат присяжные.

– Тогда ты просто обязан рассказать им всю правду. Черт возьми, Дэмиен, ты ведь не убивал его! А хоть бы и так, у тебя были смягчающие обстоятельства!

Лишь недавно Дэмиен рассказал мне, как все было на самом деле. Они с Рихтером подрались на крыше, и когда тот сорвался, Дэмиен отступил. Он не протянул руку тренеру, который столько лет над ним издевался.

– Ники… – Дэмиен притягивает меня к себе, так крепко обнимая за талию, что у меня перехватывает дыхание. – Ты ведь знаешь, я не могу это сделать.

– А я ни о чем и не прошу, – отвечаю я, хотя это не так. Конечно же, я прошу. Нет, не так. Я умоляю! И Дэмиен прекрасно это знает – и все же отказывает мне, рискуя нашими отношениями.

Внутри меня поднимается волна гнева, но губы Дэмиена впиваются в мои прежде, чем она вырывается наружу. Его поцелуй – глубокий, грубый, всепоглощающий – пробуждает во мне жгучее желание. И на время успокаивает гнев и страх.

Я прижимаюсь плотнее к Дэмиену, и мне отчаянно хочется никогда не покидать его объятий. Поцелуй становится все более страстным, и мне очень хочется оказаться сейчас в нашем номере, а не у всех на виду.

Спустя мгновение я отстраняюсь, прерывисто дыша.

– Я люблю тебя, – говорю я Дэмиену.

– Знаю, – отвечает он. И хотя я жду, что он скажет то же самое, он молчит.

Сердце мое сжимается, и я натянуто улыбаюсь. Так я обычно улыбаюсь другим – но не Дэмиену.

Я говорю себе, что он просто устал, но сама в это не верю. Дэмиен Старк ничего не делает просто так. И хотя я не могу проникнуть в его мысли, все же я знаю его достаточно хорошо, чтобы представить мотивы. Мне хочется вскочить и закричать на него, умоляя не отталкивать меня. Ведь он опять пытается защитить меня, понимая, что может проиграть дело. Но знает ли он, черт бы его побрал, что так он делает мне еще больнее?

Поэтому я сдерживаю свой крик. Я не могу выиграть этот бой – но я могу играть по своим правилам. Я улыбаюсь еще энергичнее, встаю и протягиваю Дэмиену руку.

– Вам нужно быть в суде к десяти, мистер Старк. Думаю, вам лучше пойти со мной.

– Ты хочешь сказать, что мне надо поспать?

– Нет.

Дэмиен окидывает
Страница 3 из 16

меня жадным взглядом и слегка улыбается.

– Вот и хорошо, – многозначительно говорит он, и одно это короткое слово как будто притупляет липкий страх, пронизавший меня насквозь.

– Опять не угадал. Во всяком случае – пока нет.

При виде его растерянности я невольно улыбаюсь, но он не успевает задать мне вопрос, как к нам подходит консьерж.

– Все готово, мисс Фэрчайлд.

Улыбка моя становится все шире.

– Спасибо. Вы как раз вовремя.

Я беру за руку совершенно сбитого с толку Дэмиена и веду через фойе, вслед за консьержем, к главному входу. У входа нас ждет вишневый «Ламборгини».

Дэмиен поворачивается ко мне.

– Что это?

– Взяла в аренду. Подумала, что тебе захочется сегодня ночью немного отвлечься. Всего в нескольких километрах отсюда – скоростная автомагистраль.

– Игрушки для мальчиков? – улыбается Дэмиен.

Мы идем к машине, и я открываю пассажирскую дверь.

– Она мгновенно реагирует на каждое движение, а я знаю, что тебе нравится все держать под контролем.

– Правда? – Он оглядывает меня с ног до головы, и я чувствую в его взгляде огонь. – Это действительно то, что мне нравится. Мгновенная реакция. Власть. Контроль.

Дэмиен садится за руль и заводит мощный двигатель, я залезаю на пассажирское кресло.

– Когда едешь на бешеной скорости, это почти как секс, – поддразниваю я своего возлюбленного, и, не удержавшись, добавляю: – Ну, или как минимум предварительные ласки.

– Что ж, мисс Фэрчайлд, тогда вам лучше пристегнуться, – отвечает он с мальчишеской улыбкой, и я понимаю: моя затея сработала!

Глава 2

В Мюнхене почти час ночи, но узкие улочки полны людей. Мотор «Ламборгини» ревет, будто выплескивая по чуть-чуть едва сдерживаемую ярость. Будто он в отчаянии от того, что не может вырваться на свободу и взлететь, – совсем как я от невозможности помочь Дэмиену.

Я сижу в мягком кресле, слегка повернувшись влево, чтобы видеть его. Несмотря на пробки, которые вывели бы меня из себя, Дэмиен спокоен и не теряет самообладания. Правая рука его лениво лежит на рычаге переключения передач, пальцы слегка сжимают его. Я медленно выдыхаю, представляя, как Дэмиен дотронется до моей обнаженной коленки. С тех пор как я познакомилась с ним, в моей голове то и дело возникают разные фантазии. И, честно говоря, мне это очень нравится.

Левой рукой Дэмиен крепко держит руль, и, несмотря на весь этот кавардак, в который превратилась наша жизнь, вид у него расслабленный и уверенный в себе.

Я разглядываю его профиль – волевую челюсть, сверкающие глаза. Из-за щетины и взъерошенных волос в тусклом свете салона он кажется опасным бунтарем. Наверное, так оно и есть. Дэмиен – воплощение непокорности, всю жизнь он живет по своим правилам. Это его качество я люблю больше всего – и мне еще больнее думать, что, если бы он просто играл роль послушного подзащитного, все было бы по-другому.

Машина замирает на перекрестке, потом загорается зеленый свет. Дэмиен стартует так резко, что мне приходится схватиться за ручку, чтобы удержать равновесие.

Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу лишь мальчишескую радость. Как долго я ждала этой улыбки! Сейчас ничто не может разрушить это ощущение свободы и радости. Как бы мне хотелось, чтобы оно длилось вечно! Ехать вот так, вперед и вперед, без остановки, только мы вдвоем, навстречу вечности.

Я погружаюсь в эти спасительные мечты, но Дэмиен живет настоящим. Я вижу, как напряжены его мускулы, чувствую его силу, желание подчинить машину, проверить ее на прочность. Он разгоняет «Ламборгини» все быстрее и быстрее – скоро, совсем скоро мы вырвемся на автостраду, и тут уж он даст волю мотору!

Когда я говорила, что эта поездка будет как секс, я думала, Дэмиен воспримет мои слова как шутку. Похоже, я ошиблась.

– Улыбаешься, – констатирует он, не глядя на меня.

– Ага, – отвечаю я. – Потому что ты счастлив.

– Я ведь с тобой. С чего бы мне быть несчастным?

Мое сердце замирает от этих слов, и я тихонько вздыхаю.

Мы въезжаем на автобан, и Дэмиен разгоняется так, что меня вжимает в кресло.

– У тебя есть план? – спрашивает он, переключая передачи. Я бросаю быстрый взгляд на спидометр: стрелка вот-вот подберется к 175 километрам в час.

– План?

Брови его насмешливо изгибаются.

– Это ведь твоя идея, забыла? Я думал, ты придумала что-нибудь эдакое.

– Никакого плана, – признаюсь я, скидывая туфли и забираясь с ногами на сиденье. – Просто хотела немного расслабиться вместе с тобой.

– Такой план мне по душе. И я знаю, куда мы сейчас поедем. – Дэмиен смотрит на меня, и в глазах его пляшут восхитительные искорки.

– Маньяк! – смеюсь я.

– Только рядом с тобой, – парирует он.

Я обхватываю колени, а он протягивает руку и гладит платиновый браслет с изумрудами на моей щиколотке. Это его подарок. Напоминание, что я принадлежу ему. Как будто об этом можно забыть!

Пальцы Дэмиена движутся по моей ноге – от щиколотки к бедру. Такое нежное и чувственное прикосновение. Всего лишь прикосновение, но меня мгновенно захлестывает водоворот ощущений. Пламя вспыхивает у меня между ног, соски твердеют. Как просто вмиг окунуться в вихрь удовольствия, жажды и желания! Как будто я испытываю непреходящее чувство голода, а Дэмиен – сладчайший нектар.

Но вскоре он убирает руку, чтобы настроить радио, переключает каналы, и, наконец, салон машины наполняют звуки тяжелого техно-бита. Напряжение спадает.

Дэмиен вновь переключает передачу, мотор ревет, и машина легко несется по свободной дороге. Я откидываюсь назад, погружаясь в ритм, и смотрю на мужчину, который любит меня. И которого люблю я. Человека, который полностью принадлежит мне… Эта мысль сама собой возникает в голове, и я слегка хмурюсь, потому что это не так.

Будь Дэмиен моей собственностью – моим и только моим, – я могла бы увезти его отсюда. Убежать. Спрятать. Уберечь его. Но я не могу.

И эта неизбежная истина тяжелой волной прокатывается по моему телу, смывая радость, в которой я пребывала всего секунду назад, и погружая в дурные предчувствия.

Я поворачиваюсь и смотрю в окно. Мы летим по ночной дороге, вдоль которой пляшут странные тени от отблесков фар нашей машины. Я слегка поеживаюсь от их зловещего вида. Даже побег в параллельный мир не спасет нас от удручающей реальности.

Как мне хочется ехать и ехать, на восток, туда, где через пять часов взойдет солнце. Хочется разогнать машину до предела и не останавливаться. Мы словно в непроницаемом скафандре.

Но как только мы остановимся… Как только повернем назад…

Нет. Я делаю глубокий вдох. Нужно быть сильной. Не ради себя – ради Дэмиена.

– Пора возвращаться, – говорю я, но так тихо, что он вряд ли слышит меня сквозь громкую музыку, наполняющую салон «Ламборгини». Я дотягиваюсь до регулятора громкости, выключаю радио, и машина погружается в тишину.

Дэмиен смотрит на меня, и я вижу, как радость в его глазах сменяется беспокойством.

– Что такое?

– Пора возвращаться. – Я стараюсь говорить спокойно, но голос срывается. – Тебе нужно отдохнуть. Завтра нам предстоит соковыжималка.

– Тогда тем более нужно ехать, пока хватает сил.

Я сглатываю комок, подступивший к горлу.

– Дэмиен…

Я жду, что он скажет что-нибудь успокаивающее, пообещает, что все будет хорошо. Но вместо этого он лишь гладит
Страница 4 из 16

меня по щеке, отчего к моим глазам вновь подступают слезы. Я сжимаю руки в кулаки, чтобы не разреветься.

Нет!

Не сейчас!

Если я потеряю Дэмиена – вот тогда буду плакать. А пока я знаю одно: каждую секунду я просто хочу быть рядом с ним, пусть даже и не делая ничего особенного.

Я заставляю себя улыбнуться – получается почти естественно – и поворачиваюсь к нему.

– Осталось совсем немного. – Он снова жмет на газ, и машина вырывается вперед.

– Куда мы едем?

– Хочу показать тебе одно место.

Должно быть, мое лицо выражает полнейшую растерянность, потому что Дэмиен тихо смеется.

– Не волнуйся. Это не побег.

Я тихонько вздыхаю – мне немножко жаль, что это не побег.

Левой рукой Дэмиен уверенно держит руль, а правую кладет на мое колено. Прикосновение скорее властное, чем чувственное, – как будто ему просто нужно знать, что я рядом. Слезы снова подкатывают к моим глазам. Мне хочется кричать, плакать, рыдать. Просить и умолять Дэмиена хоть как-то защищаться.

Дэмиен Старк – не тот человек, кто отступает и позволяет вытирать о себя ноги, не тот, кто мирится с поражением. Он не из тех мужчин, кто причиняет боль любимой женщине. И все же – именно это он и делает.

Эти мысли – жестокие и опасные – вихрем роятся в моей голове, а машина несется вперед, оставляя позади последние огни города. И вот уже по обеим сторонам шоссе только лес. Ровное гудение мотора убаюкивает, и я чувствую, что сил у меня совсем не осталось. Не только потому, что уже глубокая ночь, но и из-за всех выматывающих событий последних дней. Я закрываю глаза и расслабляюсь – а спустя всего несколько секунд вдруг понимаю, что машина не движется и мотор выключен.

– Что такое? – Голова моя кружится, мысли путаются. – Что случилось?

– Ты так сладко спала, – говорит Дэмиен.

Спала? Я хмурюсь.

– Долго?

– Почти полчаса.

От этих слов я мгновенно прихожу в себя, выпрямляюсь и оглядываюсь вокруг. Похоже, мы на парковке небольшого ресторанчика с террасой. Сейчас он закрыт, а пустые столики выглядят скорее зловеще, чем заманчиво.

– Где это мы?

– Ресторан «Кранцбергер», – отвечает Дэмиен.

Должно быть, мое лицо выражает полную растерянность, потому что он ухмыляется.

– Когда-то это было одно из моих любимых мест рядом с Мюнхеном. Мы с Элейном и Софией любили сюда приезжать, когда Элейн получил права и стал водить машину. А позже я приезжал сюда один. С этим местом связано столько воспоминаний! – В голосе его звучат странные нотки.

– Но ведь он закрыт, – недоуменно говорю я, видимо, не до конца еще проснувшись.

– А мы и не есть сюда приехали, – улыбается Дэмиен, затем выходит из машины, открывает мою дверь и протягивает руку, помогая мне выбраться.

– А зачем мы приехали?

– Пойдем со мной.

Я разглядываю его лицо, не в силах разгадать настроение. Он берет меня за руку и ведет по узкой тропинке, петляющей меж высоких деревьев, черно-серых в лунном свете.

Понятия не имею, куда мы идем, но когда заходим за поворот, у меня перехватывает дыхание. Перед нами – озеро, а вокруг – лишь дикая природа. Водная гладь поблескивает в лучах лунного света, и луна огромным шаром отражается в воде. Кажется, будто можно нырнуть и схватить ее.

– Как красиво! – выдыхаю я.

– Добро пожаловать на озеро Кранцбергер. Когда-то я проводил здесь многие часы. Сидел на берегу и слушал шум воды, пение птиц, шелест ветра в деревьях. Закрывал глаза и улетал в другой мир.

Дэмиен переводит взгляд с озера на меня.

– Хотел показать его тебе, – говорит он, но в голосе я слышу «прости».

Я молча киваю, сглатывая слезы.

– Спасибо.

Дэмиен подносит мою ладонь к губам и нежно целует. Этот жест – такой мягкий и щемяще-романтичный, и мне изо всех сил хочется остаться здесь, в неярком лунном свете, в этой иллюзии, что мы одни во всем мире.

По моему телу пробегают мурашки, и я отворачиваюсь. Я так сильно влюбилась в этого человека и теперь ужасно боюсь его потерять. Боюсь, все хорошее, что мы познали вместе, несмотря на наше ужасное прошлое, скоро канет в небытие.

Я сжимаю губы, чтобы сдержать крик отчаяния, потому что сейчас именно это мне хочется больше всего: кричать и рыдать, пока Дэмиен не сделает то, что должен сделать, чтобы все исправить и прогнать весь этот ужас. Но я стою молча, неподвижная, как камень, понимая, что любое движение – и я не выдержу. Самой себе я кажусь дикой, необузданной и опасной. А сейчас худшее из зол для нас обоих – такой вот взрыв.

– Ники…

Дэмиен ласково произносит мое имя, выпускает мою ладонь и заходит сзади. Его руки сжимают плечи, и от этого нежного прикосновения мне становится тепло. Я чувствую, как он легко целует меня в макушку, а пальцы поглаживают обнаженные руки.

– Помнишь, в ту самую первую ночь, у Эвелин, я тебя отшил? Надо было продолжать в том же духе. Надо было уйти без оглядки и никогда к тебе не приближаться.

Во рту у меня пересохло, в груди стало тесно. Я не хочу слышать этих слов, не хочу даже думать, что хоть какая-то, даже самая крошечная его часть жалеет, что мы вместе. Даже если причина – в желании защитить меня.

– Нет, – только и могу выговорить я.

Дэмиен мягко поворачивает меня к себе, гладит мою щеку.

– У меня сердце рвется на части, когда я вижу страх в твоих глазах.

В его словах нежность, но для меня это как удар под дых, и моя реакция неожиданна для нас обоих: я изо всех сил даю ему пощечину.

– Прекрати! – кричу я, давая волю эмоциям и наплевав на самоконтроль. – Прекрати, твою мать! По-твоему, это выход? По-твоему, лучше бы нам вообще не встречаться? Черт возьми, Дэмиен, я люблю тебя до боли, а ты хочешь от меня отделаться? Я не нуждаюсь в твоем утешении, я хочу, чтобы ты что-то сделал!

Я с силой бью его в грудь кулаками и задыхаюсь, когда он перехватывает мои руки и притягивает меня к себе так крепко, что мне больно.

– Ники.

Теперь из его голоса исчезли успокаивающие нотки: он холоден и опасен, и я знаю, что зашла слишком далеко. Но мне плевать. Я точно знаю, что «слишком далеко» быть не может – ведь все, что мне нужно, это достучаться до него. Прорваться через эту дурацкую стену упрямства и каким-то образом убедить Дэмиена в том, что единственный способ спастись – не только для него, но и для нас обоих – это защищаться, а не молчать.

– Тебя собираются упрятать за решетку, – говорю я резко и без обиняков. – Господи, Дэмиен, неужели тебе самому не страшно? Я так боюсь, что едва заставляю себя каждое утро встать с постели!

Он смотрит на меня так, будто бы я говорю по-китайски.

– Не страшно? – В его голосе слышится плохо скрываемая ярость. Не знаю, направлена она на меня или нет, но он весь трясется от напряжения. – Ты думаешь, мне не страшно?

Я невольно отступаю назад, но Дэмиен меня останавливает, его руки сжимают мои плечи, пальцы впиваются в мою плоть и не дают сдвинуться с места.

– Ты и в самом деле так думаешь? Черт подери, Ники, я безумно боюсь, что нас разлучат. Что я не смогу больше прикоснуться к тебе. Поцеловать тебя. Услышать твой смех, видеть тебя. Быть с тобой.

Я слушаю его как завороженная. И даже не замечаю, что он отпустил меня, и теперь я стою, прислонившись к дереву, ощущая сквозь тонкую ткань платья шершавую кору. Руки Дэмиена снова властно сжимают мои плечи, потом проводят по спине, тискают грудь. Я хватаю ртом
Страница 5 из 16

воздух от захлестнувшей меня горячей и настойчивой волны желания. Дэмиен наклоняется ближе, его губы касаются моей щеки.

– Я могу справиться с чем угодно, только не с мыслью о том, что потеряю тебя, – жарко шепчет он мне в самое ухо.

Он гладит меня по бедрам, вверх и вниз, задирая платье. А потом его рука оказывается у меня между ног.

Трусиков на мне нет, и палец Дэмиена легко проникает внутрь меня. Я охаю и теряю равновесие. Все мое тело будто превращается в раскаленную лаву. Но Дэмиен поддерживает меня, не давая упасть.

– Сейчас мне страшнее, чем когда-либо в жизни, – говорит он и буквально запечатывает мне рот своими губами.

Он медленно двигает пальцем внутри меня в такт поцелую. На одно прекрасное и счастливое мгновение я растворяюсь в этих ласках. Я забываю, где мы и зачем мы здесь. Есть только Дэмиен и это чувственное, успокаивающее тепло его тела, слившегося с моим. Но затем что-то во мне щелкает, прорываясь сквозь горячее желание и отчаянную потребность сбежать в мир наслаждения и страсти. Я с силой упираюсь ладонями ему в грудь и отталкиваю его.

– Как ты смеешь бояться, Дэмиен! Черт возьми, как ты можешь говорить, что тебе страшно, когда в твоих силах это предотвратить! Ты можешь это остановить! Ты можешь сделать так, что все это закончится и мы вернемся домой!

Я кричу на него, как разъяренная фурия, и сама себя за это ненавижу. Ненавижу себя! Но черт возьми, в эту минуту я ненавижу и Дэмиена! По моему лицу текут слезы, ноги подкашиваются, я падаю, и Дэмиен подхватывает меня, мягко опуская на колени. От меня не ускользает ирония момента: Дэмиен всегда готов меня подхватить. Во всяком случае, я думала, что так всегда будет. Теперь же я и сама не знаю и впервые чувствую себя одиноко в его объятиях.

– Я думал об этом, – произносит он тихо и серьезно.

Я замираю. Никогда не предполагала, что надежда так холодна и безжизненна, – но так и есть.

– О чем? – спрашиваю я осторожно.

Дэмиен так долго молчит, что мне кажется, он никогда не ответит. Наконец он медленно говорит:

– Я так долго хотел, чтобы ты стала моей. Теперь ты со мной, а я рискую всем, что у нас есть.

Да, почти кричу я. Да! Я внезапно осознаю, что впиваюсь ногтями в мягкую, влажную землю, и заставляю себя расслабиться. Я стараюсь не торопить его и гоню от себя появившуюся надежду.

– Я не уверен, что если расскажу про Рихтера, это спасет ситуацию – как думаешь ты, Мейнард и остальные. Но все же попробовать стоит. Если в результате снимут обвинения, ради этого стоит пожертвовать тайной, которую я пытался хранить всю свою жизнь.

Я слышу горечь в его голосе, и мне нестерпимо хочется дотянуться до его руки и сжать ее в своей. Но я этого не делаю, а неподвижно сижу.

– Нет ничего постыдного в том, чтобы быть жертвой, правда? Так почему я должен стесняться, что весь мир узнает, что он со мной творил? Почему меня должно волновать, что напишет пресса о тех темных ночах в моей спальне. О тех унижениях, что мне пришлось перенести. Я даже тебе об этом не рассказывал. Как бы мне хотелось об этом забыть! – Его взгляд встречается с моим, но я вижу лишь холодную маску. – Но если это означает, что я вернусь к тебе свободным человеком, разве не должен я кричать об этом на каждом углу? Пусть эту историю обсуждают все вокруг! По телевизору, на ток-шоу, в передовицах газет! Пусть о моем личном кошмаре узнает весь этот чертов мир!

Что-то щекочет мою щеку, и я понимаю, что плачу. Я чувствую его боль. Чувствую всю глубину его страдания. И понимаю его.

– Нет, – шепчу я. – Не делай этого. Даже ради меня. Даже ради того, чтобы остаться на свободе и быть со мной.

Я зажмуриваю глаза, а слезинки катятся у меня по ресницам и щекам. Подушечкой пальца Дэмиен утирает мне слезы.

– Ты меня понимаешь?

– Нет, – говорю я, хотя имею в виду «да». Но я знаю, что он все равно меня правильно услышал. Дэмиен Старк – человек, который живет по собственным правилам, но ведь именно таким я его и полюбила.

Дэмиен придвигается ближе, и у меня перехватывает дыхание. Я сглатываю слезы, и его губы приникают к моим нежным и сладостным поцелуем. Внезапно он обхватывает меня за талию и рывком усаживает к себе на колени. От неожиданности я хватаю ртом воздух, и Дэмиен, воспользовавшись этим, еще настойчивее проникает в мой рот, его язык ищет мой, поцелуй становится все глубже и горячее.

Я запускаю пальцы в его густые волосы и полностью растворяюсь в этом настойчивом и безумном слиянии. Наши языки сплетаются, зубы клацают друг о друга. Я знаю: утром рот у меня будет гореть, но не могу устоять перед этим жарким поцелуем, разжигающим в нас обоих страсть. Когда мы наконец отстраняемся, я едва дышу, чувствуя, как распухли и покраснели губы. Целовалась ли я так когда-нибудь в жизни, даже с Дэмиеном? И в этот самый момент мне хочется еще.

Я наклоняюсь к нему в молчаливой просьбе, но Дэмиен твердым движением останавливает меня. Так я и замираю в этой неловкой позе.

– Ты все для меня, Ники. Ты должна это знать. Должна мне верить.

– Я верю, – шепчу я, и он порывисто притягивает меня к себе. Я растворяюсь в его объятиях, настолько переполненная любовью к этому человеку, что испытываю почти физическую боль.

– Ты все для меня, – повторяет он. – Но я не могу быть искренним с тобой, если буду врать сам себе.

– Знаю, – отвечаю я, прижимаясь к его груди. Запрокинув голову назад, я заглядываю в его глаза. – Но мне все равно больно.

– Тогда позволь мне облегчить твою боль. – Дэмиен немного отстраняет меня, затем склоняется, чтобы поцеловать в уголок рта. – Здесь болит?

Я качаю головой, чувствуя вновь подступившие слезы.

– Нет? А тут? – Его губы касаются моего подбородка, и я задерживаю дыхание, тая от сладости его прикосновения.

– Нет, – выдыхаю я.

Его губы спускаются к ложбинке между ключицами. Я запрокидываю голову, раскрываясь навстречу ему, и чувствую, как бешено колотится сердце.

– Опять мимо, – шепчу я.

– Вот так задачка! И как же мне поцеловать, чтобы не болело, если я даже не могу найти, где болит?

– А ты не сдавайся.

– А я и не сдамся, – обещает Дэмиен. Его губы спускаются все ниже, он целует меня словно в самое сердце, которое вот-вот вырвется из груди.

– Точно не здесь, – отмечает он, двигаясь дальше.

Я смеюсь, но внезапно мой смех переходит в чувственный крик, когда его губы смыкаются на моем соске.

– Дэмиен!

Поддерживая меня под спину, он покусывает мою грудь через тонкую ткань платья. Я выгибаюсь назад, умирая от блаженства.

– Здесь? – бормочет он, не выпуская мою грудь.

– Да! – отвечаю я. – О боже, да!

– Вряд ли, – говорит он, отстраняясь. – Лучше поищу еще. – Он мягко спускает меня с колен и кладет на траву.

– Дэмиен, – бормочу я. – Что ты…

Он прижимает палец к губам, затем наклоняется ко мне, снова целуя мою грудь. Я вскрикиваю от удовольствия.

– Я же сказал… Сейчас поцелую, и все пройдет.

На этот раз он целует мою левую грудь, лаская рукой правую. Его прикосновения пронизывают меня электричеством, заставляя выгибаться от нестерпимого желания.

Вскоре Дэмиен спускается дальше. Меж его губами и моим телом – лишь тонкий слой шелка.

Теперь его губы на моем животе, зубами он покусывает мой пупок. Руки уже пробрались под платье и стягивают его. Мягкая ткань скользит по телу, а губы
Страница 6 из 16

Дэмиена спускаются все ниже. Его поцелуи, легкие, как перышко, порхают по моей коже, вот они уже на изгибе бедра, затем мягко и нежно доходят до лобка, все ниже, ниже… Моя спина невольно выгибается, и я вскрикиваю, когда его язык, играючи, ласкает мой клитор.

Руки Дэмиена гладят бедра, большие пальцы нежно трогают шрамы, постепенно переходя к чувствительной коже на внутренней стороне бедер. Он раздвигает мои ноги как можно шире. Я выгибаюсь и извиваюсь от удовольствия, но Дэмиен тут же останавливает меня, удерживая именно в том положении, в каком он хочет меня взять.

Я прикрываю рот рукой, закусив большой палец, чтобы не закричать от нарастающего наслаждения. Дэмиен умело ласкает меня языком, медленно, так нестерпимо медленно. И наконец волна блаженства захлестывает меня, но Дэмиен заглушает мой крик, прижимая к земле всем весом своего тела.

Он ложится на меня и целует в губы, и я ощущаю вкус собственного возбуждения. Я отвечаю ему страстным жадным поцелуем и недовольно постанываю, когда он отстраняется.

Опершись рукой о мягкую землю, Дэмиен приподнимается и заглядывает мне в глаза. Они все еще горят страстью, но ее огонь быстро сменяется игривостью.

– Лучше? – спрашивает он меня насмешливо.

– О да, – отвечаю я и тоже привстаю, опершись на локти.

– Ляг, – приказывает он.

Я удивленно приподнимаю бровь.

– Как вы настойчивы, мистер Старк. Чего же вы хотите от меня?

– Я хочу тебя голой, – отвечает он.

Игривость исчезла так же внезапно, как и появилась, и на смену ей вновь пришли вожделение и страсть, такие мощные, что я мгновенно снова начинаю полыхать от желания.

Дэмиен медленно стягивает с меня платье. Я не возражаю – лишь помогаю ему себя раздеть. Он отбрасывает платье в сторону, затем снимает с себя белую футболку и расстегивает джинсы.

– Я сейчас тебя трахну, Ники. Прямо сейчас, на этой теплой земле, под этим небом. Ты станешь моей на глазах у всей вселенной. Ты моя, всегда будешь моей – что бы с нами ни случилось.

– Да, – шепчу я в ответ, хотя в его тоне ясно слышен не вопрос, а требование. – О да!

Его руки скользят по моему телу, глаза полны обожания. Я всегда знала, что я хорошенькая, но когда Дэмиен смотрит на меня, я чувствую себя не просто красавицей – но особенной. Я ласково глажу его по щеке, замечая, как нарастает страсть в его глазах. Тереблю пальцами его волосы и, резко схватив за затылок, притягиваю к себе и крепко целую в губы.

Этот поцелуй такой же дикий, как деревья и виноградники вокруг нас. Я притягиваю Дэмиена все ближе, не в силах насытиться им. Его руки гладят, ласкают, терзают мое тело, бедра, грудь, скользят меж моих ног. Его стон, когда он чувствует, насколько я мокрая, словно проходит сквозь меня. Он прерывает поцелуй, отстранившись и приподнявшись на одной руке.

– Сейчас.

Ответ ему не нужен, но мои ноги сами собой раздвигаются, как по команде, и я приподнимаю бедра, чтобы впустить его внутрь. Я кричу от счастья, что все идет именно так, как и должно быть. Мы с Дэмиеном соединились. Вместе мы выстоим против всего мира.

Наши тела движутся в такт, дикие и безудержные, и когда внутри меня взрывается горячая волна оргазма, я осознаю, что лицо мое заливают слезы.

– Ники, – шепчет он, притягивая меня к себе.

– Нет-нет, все хорошо, – бормочу я. – Просто не могу держать это внутри.

– Я знаю, – говорит он, прижимая меня к себе еще крепче. – Знаю, милая.

Мы долго лежим вот так, обнявшись. Мне совершенно не хочется шевелиться. Потом Дэмиен высвобождается, поглаживая мою руку и прикусывая мочку уха.

– Ну что, готова возвращаться?

Разумеется, я не готова и никогда не буду готова, но знаю, что Дэмиену нужна моя сила не меньше, чем мне – его. Поэтому я просто киваю, встаю, надеваю платье и затем протягиваю ему руку.

– Готова. Поехали.

Глава 3

Бесконечный кошмарный сон. Снова и снова я падаю со стены какого-то здания и лечу, лечу вниз. Дэмиен в панике протягивает руки, пытаясь меня ухватить, но тщетно. Он будто бы в ловушке, а меня неотвратимо тянет вниз, к твердой, холодной земле. Я падаю и разбиваюсь на миллион осколков, молясь, чтобы Дэмиен пришел и собрал меня воедино, но зная, что он не придет. Он не может. Потому что именно он и толкает меня вниз с этой стены.

Я вскрикиваю и просыпаюсь, вцепившись в Дэмиена. Даже спокойное биение его сердца и слова утешения не действуют – потому что теперь я не понимаю, где кошмар, а где реальность. Я лишь хочу, чтобы все скорее закончилось. Скорее…

Но спустя пару часов, выйдя из фойе отеля «Кемпински», я готова взять свои слова обратно. Камеры сверкают вспышками, репортеры наперебой задают вопросы о слушании, которое начинается сегодня. Мне хочется вернуться в гостиничный номер и укрыться от реальности, свернувшись в комочек.

С самой первой встречи у нас с Дэмиеном как будто образовался свой хрустальный мир. Но потом в него начала прорываться реальность. Моя мать, прилетевшая в Лос-Анджелес, пронеслась, как ураган, сметая мой хрупкий мирок, который я кое-как начала наконец строить. Папарацци едва не уничтожили меня, узнав, что я позировала обнаженной за миллион долларов. А теперь вот слушание, которое грозит разрушить все, что нам с Дэмиеном удалось создать.

Я ни за что не оставлю Дэмиена и верю, что он меня не оставит. Но мне никак не удается избавиться от навязчивого страха, что у судьбы свои планы. И пусть Дэмиен – самый сильный мужчина, которого я когда-либо знала, но выстоит ли он в одиночку против всего мира?

Поездка длится недолго, и вскоре мы приезжаем в Центр уголовной юстиции, расположенный в Мюнхенском окружном суде, где и пройдет слушание по делу Дэмиена. Это современное здание из стекла и бетона. Напоминает одновременно федеральный суд Лос-Анджелеса и Павильон Дороти Чендлер.[1 - Концертный зал, где проходят выступления Лос-Анджелесской оперы. – Здесь и далее прим. ред.] Учитывая, какое «шоу» нам предстоит, ассоциация самая подходящая.

За последние несколько дней я не раз была здесь на встречах с адвокатами. Но на тех собраниях меня не трясло – сейчас же я не могу унять дрожь. Она пронизывает меня до костей, словно в машине лютый холод. Кажется, будто я никогда не согреюсь. Я делаю глубокий вдох и собираюсь выходить наружу. Однако Дэмиен останавливает меня, положив свою руку на мою.

– Погоди, – тихо говорит он. – Вот, держи. – Он снимает с себя пиджак и набрасывает мне на плечи.

Я закрываю глаза, всего на мгновение, только чтобы мысленно отругать себя. Потому что сейчас Дэмиен не должен думать обо мне – это мне следует поддерживать его. Я притягиваю его к себе и крепко целую в губы.

– Люблю тебя, – шепчу я, надеясь выразить в этих простых словах все, о чем молчу.

– Знаю, – отвечает он. – А теперь надень пиджак.

Я киваю, поняв его без слов: что бы ни случилось, он всегда будет обо мне заботиться.

Выхожу из машины. На лице моем застыла улыбка «Ники – королева красоты». Репортеры со всех уголков мира тут же обступают меня. У меня такой огромный опыт по сокрытию эмоций, что внешне я наверняка выгляжу абсолютно невозмутимой и уверенной в себе. Хотя на самом деле это не так – я ужасно напугана. И по тому, как Дэмиен сжимает мою руку, я понимаю – он это чувствует.

Как бы мне хотелось быть сильнее, но это невозможно, и придется с
Страница 7 из 16

этим смириться. Пока все не закончится – так или иначе, – я хожу по лезвию ножа. Мне остается лишь надеяться, что в конце концов я окажусь в объятиях Дэмиена, а не в бездне одиночества и боли.

– Герр Старк! Фрейлейн Фэрчайлд! Ники! Дэмиен!

Вокруг нас раздаются голоса – на английском, немецком, французском. Конечно, есть и другие языки, но я их не различаю. С тех самых пор, как я приехала в Мюнхен, репортеры ни на минуту не упускают нас из виду. Не только в связи со слушанием – таблоидам просто не терпится узнать о личной жизни Дэмиена. Они бесконечно расспрашивают о моем портрете и о сумме, которую Дэмиен мне заплатил, и с восторгом копаются в архивах, перебирая его фотографии с другими женщинами.

Модели, актрисы, богатые наследницы… Дэмиен сам рассказывал мне, что переспал с кучей женщин – и ни одна из них не была особенной. Для него есть только я. И я верю ему, но мне все равно неприятно видеть все эти фотографии на витринах газетных киосков, по телевизору, в Интернете.

Правда, сейчас я была бы счастлива, если бы прессу интересовало только то, с кем спит Дэмиен. Но сегодня не это волнует их больше всего.

Сегодня у них на повестке дня кровь и убийство.

Лишь переступив порог и войдя в здание, я понимаю, что забыла о необходимости дышать. Оглядываюсь на Дэмиена и выдавливаю из себя слабую улыбку. Он качает головой.

– Если бы я только мог оставить тебя сегодня в отеле!

– Я скорее умерла бы, чем бросила тебя одного.

По коридорам снуют юристы и служащие, все куда-то спешат по своим делам. Я не обращаю на них внимания. Честно говоря, я вообще ничего не замечаю, и лишь когда охранник в форме отдает мою сумочку, я с удивлением понимаю, что прошла через пропускной пункт.

Навстречу нам быстрым шагом идет импозантный мужчина лет пятидесяти, с черными с проседью волосами. Это Чарльз Мейнард, адвокат, представляющий Дэмиена с тех самых пор, как он в девять лет стал всемирно известным теннисным вундеркиндом. Чарльз протягивает руку Дэмиену, но смотрит на меня.

– Привет, Ники. Мои сотрудники будут сидеть сразу за свидетелями. Ты тоже сядешь рядом с ними.

Я благодарно киваю. Если я не могу сидеть рядом с Дэмиеном, по крайней мере, буду не так далеко.

– Нужно успеть поговорить перед началом, – продолжает он, на этот раз обращаясь к Дэмиену. Затем смотрит на меня. – Ты нас не оставишь?

Мне хочется протестовать, но вместо этого я киваю. Говорить я не решаюсь, боясь, что голос дрогнет и выдаст меня. Дэмиен сжимает мою руку.

– Иди, – шепчет он. – Скоро увидимся.

Я снова согласно киваю, но не двигаюсь с места. Мейнард отводит Дэмиена в небольшой конференц-зал. Я знаю, что это помещение выделили их команде на время слушаний. Я еще какое-то время тяну, не желая входить в зал суда за тяжелыми деревянными дверьми. Может, если я не войду, слушание так и не начнется?

Так я стою, проклиная свою глупость, как вдруг слышу свое имя. Сначала я думаю, что это кто-то из репортеров пытается привлечь мое внимание. Но потом различаю знакомые нотки и хмурюсь – не может быть!

Да, так и есть.

Оли.

Я поворачиваюсь и тут же вижу его. Оли. Орландо МакКи. Мы выросли вместе и были лучшими друзьями, сколько я себя помню.

Человек, который не раз говорил мне, что быть с Дэмиеном – опасно. Мужчина, по мнению Дэмиена, влюбленный в меня. Было время, когда я прибегала к Оли и, повиснув на шее, выплескивала все свои страхи. Теперь же я не могу понять, что испытываю в его присутствии, – лишь стою, будто вкопанная, и смотрю, как он быстрым шагом идет ко мне. Едва переводя дыхание, Оли протягивает мне руку – потом медленно опускает, поняв, что я не отвечаю ему взаимностью.

– Не знала, что ты участвуешь в процессе, – говорю я без обиняков.

– Я звонил в гостиницу, но вы уже уехали.

– У меня есть мобильный, – хмуро отвечаю я.

– Знаю, – кивает он. – Надо было позвонить, но все решилось в последнюю минуту. Мейнард узнал, что я учился в колледже вместе с одним из младших юристов со стороны обвинения, и пригласил меня.

– В колледже? И как это немецкий юрист оказался в американском колледже?

– На последнем курсе, – отмахивается он. – Мир тесен…

– А Дэмиен знает, что ты здесь? – в голосе моем слышится холодность и резкость, и я уверена – Оли знает почему. Если бы Дэмиен сам подбирал команду защиты, Оли туда не вошел бы.

– Нет, – отвечает он, в смущении проводя рукой по волосам. Его всегда непокорные кудри теперь гладко зачесаны назад, а глаза скрыты очками в стиле Джона Леннона.

– Что я должен был сказать Мейнарду? Что Старк не желает меня видеть? Тогда мне пришлось бы объяснять почему. И если Старк не рассказал Мейнарду, что я сообщил тебе конфиденциальную информацию, то и мне нет причин говорить ему об этом.

– Мог бы что-нибудь придумать, – настаиваю я.

Он медленно кивает:

– Возможно. Но я разрабатывал защиту Старка еще в Лос-Анджелесе, целых три недели занимался лишь этим. И здесь я не только из-за личного отношения, но и потому, что знаю немецкие законы. Я могу быть полезен, Ники. И ты не хуже меня понимаешь, что сейчас Дэмиену важна любая помощь.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не спросить, что он имеет в виду. Мейнард знает о том, что пережил Дэмиен, уж в этом я уверена. Но я полагала, что больше никто из команды не в курсе.

Так неужели же Оли?..

От этой мысли мне становится не по себе: я знаю, как сильно Дэмиен хочет, чтобы эта деталь его прошлого осталась в тайне. Но и спросить так, чтобы не выдать ее, не получится. Остается только надеяться, что на это заседание Оли приехал не потому, что вошел в этот круг осведомленных.

– Ты будешь за столом защиты? – спрашиваю я и чувствую облегчение, когда он качает головой.

– Я хотел сесть рядом с тобой, если ты не против.

– Не против.

Пусть наши отношения уже не те, но в самые тяжелые периоды моей жизни Оли почти всегда был со мной. Поэтому будет правильно, если и теперь он окажется рядом. Он с мягкой улыбкой кладет руку мне на плечо, но выражение лица неспокойно.

– Ты в порядке? В смысле, ты не… Ну, ты поняла?

– Нет, – говорю я, не глядя ему в глаза. – Все нормально.

Я делаю глубокий вдох, стараясь не заплакать и тоскуя по тем дням, когда сразу бы выложила все Оли. О том, как каждое утро я просыпаюсь в страхе, что вот-вот возникнет желание калечить собственную плоть, и каждую ночь, ложась спать рядом с Дэмиеном, осознаю, что это желание так и не проснулось. Конечно, я не «исцелилась» – это невозможно. Я всегда буду жаждать боли – она помогает мне справляться со сложными ситуациями. Я всегда буду испытывать волнение, не имея возможности в трудный момент почувствовать холод лезвия на своей плоти.

Но теперь у меня есть Дэмиен, и именно он нужен мне больше всего на свете. Дэмиен, дарующий мне освобождение вместо навязчивого желания резать себя. Дэмиен, благодаря которому я чувствую себя живой и в безопасности. Еще и по этой причине я так боюсь его потерять.

– Ники?

– Нет, правда, – говорю я, глядя ему в лицо. – Никаких лезвий и ножей. Дэмиен обо мне заботится.

Заметив, как Оли вздрагивает, я на мгновение сожалею о своих словах. Но это лишь минутная слабость. Оли повел себя как последняя сволочь в том, что касалось моих отношений с Дэмиеном, и хотя мы не чужие друг другу, забыть и простить это не так-то
Страница 8 из 16

легко.

– Я рад, – говорит он сухо. – Все будет в порядке, вот увидишь. Что бы ни случилось, ты справишься.

Я киваю, отмечая про себя: он сказал, что я справлюсь – но не Дэмиен. И внутри у меня загорается странная искра ярости вперемешку с грустью: Оли не понимает, что мне нужно, иначе он знал бы, что без Дэмиена мне никогда уже не будет хорошо.

Оли распахивает передо мной тяжелую деревянную дверь зала суда. Я на секунду задерживаюсь, бросая взгляд в сторону конференц-зала. Но Дэмиен с Мейнардом по-прежнему там. Я делаю глубокий вдох, чтобы набраться храбрости, заставляю ноги идти вперед и прохожу мимо Оли в зал, где вот-вот решится моя судьба.

В отличие от американских залов суда, здесь нет барьера, отделяющего посетителей от участников процесса. Мы с Оли идем по центральному проходу к рядам стульев за стойкой свидетелей. При нашем появлении гул в зале нарастает, присутствующие перешептываются и встают со своих мест, чтобы увидеть нас получше. И хотя я почти не знаю немецкого, все же мне удается различить среди незнакомых слов наши с Дэмиеном имена.

Я стараюсь идти как ни в чем не бывало и едва сдерживаюсь, чтобы не залепить оплеуху ближайшему репортеру и не закричать: «Это не развлечение – на кону человеческая жизнь! Жизнь Дэмиена! Моя жизнь! Наша любовь!»

Я все еще иду вперед, не оглядываясь на толпу, как шум в зале становится еще громче. Поворачиваясь, я уже знаю, что там увижу.

Ну, конечно, двери распахнуты, и на пороге стоит Дэмиен.

По обеим сторонам от него – Мейнард и герр Фогель, его главный консультант в Германии, но для меня они все равно что фон. Мне нужен только Дэмиен, и вижу я его одного. Он идет мне навстречу, и лицо его выражает такую уверенность в себе и внутреннюю силу, что у меня замирает сердце.

В зале суда нет фотографов, поэтому, когда Дэмиен заключает меня в свои объятия и целует, я знаю, что этот момент никто не снимет. Хотя мне все равно. Я обхватываю его за шею и прижимаюсь всем телом, стараясь не заплакать, а потом изо всех сил заставляю себя отпустить его – ведь не можем же мы обниматься вечность.

Дэмиен отступает, глядя на меня горящими глазами и проводя пальцем по моим губам.

– Я люблю тебя, – шепчу я, видя, как эти слова отражаются в его разноцветных глазах. Но в его улыбке – грусть.

Взгляд его смещается, и я понимаю, что он смотрит через мое плечо на Оли. Выражение его лица становится непроницаемым. Спустя мгновение он кивает в знак приветствия и вновь обращается ко мне. Сжимает мою руку, затем проходит и садится рядом со своими адвокатами, которые уже раскладывают папки, документы и прочие материалы по делу.

Я плюхаюсь на стул, чувствуя внезапно подступившую усталость. Оли устраивается рядом. Он молчит, но я слышу немой вопрос и оборачиваюсь к нему с усталой улыбкой.

– Со мной все в порядке, – тихо говорю я, и он кивает в ответ.

Вскоре в зал входит судья, знаменуя официальное начало слушания. После вступительной речи судьи слово берет прокурор. Я не понимаю немецкого, но могу представить, что он говорит. Описывает Дэмиена как молодого, целеустремленного, талантливого спортсмена. Но не просто спортсмена – с юных лет перед Дэмиеном была цель. У него был острый ум, деловая хватка, страсть к науке. Не было лишь денег…

Разумеется, он выигрывал соревнования, получал призы, но разве этого хватит молодому человеку, мечтающему основать собственную империю? И разве не этого он добился? Разве не Дэмиен Старк теперь один из самых состоятельных людей планеты? И как ему это удалось? Как он заработал свой первый миллион? Получил ли он грант как молодой специалист? Или же убедил отца, контролировавшего в молодости его доходы, выгодно вложить его призовые деньги? Или же унаследовал этот миллион от тренера, который с ним занимался? Пестовал его. Души в нем не чаял. И как же Дэмиен отплатил за эту любовь и привязанность? Он увидел деньги – и убил Мерла Рихтера.

Этот первый миллион был заработан кровью, утверждает прокурор. И теперь народ Германии требует, чтобы Старк ответил за эти кровавые деньги.

Такова его речь – и без ответной реплики Дэмиена, боюсь, звучит она вполне убедительно. Кажется, будто прокурор говорит целую вечность. Я смотрю на лица судей – но не нахожу в них сочувствия.

Когда прокурор умолкает, я обнаруживаю, что по моей ноге течет кровь. Я не помню, как вытащила ручку из сумочки и воткнула ее в бедро – до мяса.

– Ники? – резко одергивает меня Оли.

– Все нормально, – огрызаюсь я, облизывая палец и стараясь стереть пятно от крови и чернил. Чего доброго, Дэмиен увидит и перепугается за меня сильнее, чем за себя самого.

Пока выступает судья, я вижу, как Мейнард что-то шепчет герру Фогелю. У него репутация одного из лучших адвокатов Баварии – если не всей Германии. Это импозантный мужчина и опытный специалист, и до сих пор я была впечатлена его работой, но теперь, когда мы в суде, я ничего не соображаю и страшно нервничаю. Он собирает документы, готовясь выступить, как вдруг самый высокий из профессиональных судей[2 - Уголовное правосудие в Германии осуществляют профессиональные судьи и шёффены (непрофессиональные судьи, или судебные заседатели).] берет у одного из своих подчиненных листок бумаги, читает его, хмурится и что-то быстро-быстро говорит по-немецки. Затем встает и сурово смотрит сначала на прокурора, потом на герра Фогеля.

Мейнард поворачивается к Дэмиену, и даже со своего места я вижу, как посуровело его лицо. Понятия не имею, что происходит, и, похоже, Дэмиен тоже. Словно почувствовав мои мысли, он оборачивается.

– Что там? – спрашиваю я одними губами, но он лишь качает головой – не раздраженно, а скорее непонимающе.

Судьи встают, и заседатели следуют их примеру. Вид у них не слишком радостный. Высокий судья указывает на герра Фогеля и прокурора и что-то говорит по-немецки. Я опять ничего не понимаю, но, судя по тому, как быстро все трое удаляются в комнату для совещаний, происходит что-то очень важное.

Медленно тянутся напряженные минуты. Мейнард о чем-то шепчет Дэмиену, тот мотает головой. Наблюдатели в зале суда переговариваются, ерзают на своих местах, и я знаю: сейчас все взгляды устремлены на Дэмиена. Я крепко вцепляюсь в стул, боясь, что если этого не сделаю, то начну метаться по залу, как безумная. Я так крепко впиваюсь пальцами в дерево, что того и гляди засажу занозу.

Время тянется так медленно, что я уверена – оно просто остановилось.

Наконец, дверь открывается. Выходит пристав, обращается к одному из немецких юристов, который, в свою очередь, что-то шепчет Мейнарду. Я пытаюсь читать по губам – разумеется, безуспешно. Но я вижу, как напрягся Чарльз, и все мое тело сжимается. Чарльз поворачивается к Дэмиену, берет его под локоть. Он говорит тихо, но я все же разбираю слова: «Они хотят, чтобы мы прошли в комнату для совещаний».

Дэмиен встает, и я не раздумывая бегу к нему. Я не вижу его движений, не вижу, как он идет навстречу, – но на несколько коротких мгновений его рука сжимает мои пальцы. Наши взгляды встречаются; я открываю рот, но не знаю, что сказать. Мне так страшно! Но я не хочу, чтобы Дэмиен это заметил. Нужно быть сильной – такой, какой он меня считает.

Он уходит в комнату для совещаний за тяжелой деревянной дверью. Туда, куда мне нельзя. В мир,
Страница 9 из 16

который я не понимаю. Я лишь знаю, что обычно слушания вот так просто не прерываются. Я вижу неумолимое равнодушие судей и холодное самообладание Чарльза Мейнарда.

Я знаю лишь то, что у меня отняли Дэмиена. Я чувствую только страх.

Глава 4

Оли пересаживается за стол защиты. Я знаю, он пытается выяснить, что происходит, но без него я чувствую себя еще более потерянно.

Проходит час. Я одна и отчаянно нуждаюсь в информации. Впервые с тех пор, как приехала в Германию, я по-настоящему чувствую, что такое оказаться в чужой стране – я совершенно не понимаю, что происходит вокруг. И дело даже не в языке, хотя незнание немецкого усугубляет ситуацию. Немецкие юристы бегло говорят по-английски, и я слышу, что они отвечают Оли. А отвечают они, что и сами понимают не больше меня.

Мы все словно попали в Зазеркалье, и боюсь, то, что мы обнаружим по другую сторону, окажется еще страшнее наших ожиданий.

Я опираюсь ладонями о стул, собираясь встать, но заставляю себя остаться на месте. Если я буду ходить туда-сюда, то привлеку к себе еще больше взглядов. А на меня и так все пялятся и перешептываются – без Дэмиена все переключились на меня. В нормальной ситуации я бы не возражала, но теперь мне совсем не хочется быть в центре внимания.

Когда я уже начинаю думать, что сойду с ума, если пройдет еще хоть одна минута в неизвестности, дверь из комнаты судей распахивается, и они выходят. Сперва профессиональные судьи – с непроницаемыми лицами. За ними Мейнард и герр Фогель. Наконец появляются заседатели и Дэмиен.

Наши взгляды встречаются, и я без слов умоляю его объяснить, что происходит. Но Дэмиен молчит. Я пытаюсь прочитать ответ по его лицу, но ничего не выходит: оно не выражает никаких эмоций. Он проходит за стол защиты, всего в нескольких метрах от моего места.

Мое сердце сжимается, и холодная волна страха охватывает меня. Затем Дэмиен оборачивается и снова смотрит мне в глаза. Я пытаюсь прогнать слезы. Дело плохо. Что бы там ни произошло, все очень-очень плохо.

Он отводит взгляд, и дурное предчувствие усиливается.

Один свидетель уже есть – это дворник, который видел, как Дэмиен ругался с Рихтером на крыше, после чего тот упал и разбился насмерть. Может, появился еще кто-то? Все мои мысли лишь об этом, и я схожу с ума от беспокойства.

Наконец судьи возвращаются на свои места, а Оли – снова садится рядом со мной. Председатель суда объявляет продолжение слушания.

– Ты знаешь, что случилось? – шепотом спрашиваю я у Оли.

– Нет, – отвечает он, хмуря лоб, в не меньшей растерянности, чем я.

Высокий судья начинает медленно и спокойно говорить по-немецки, и хотя герр Фогель, Мейнард и Дэмиен сидят неподвижно, остальные юристы и защита обеспокоенно ерзают.

Им не сообщили о том, что обсуждалось за закрытыми дверями, и кажется, они вот-вот взорвутся. Народ в зале начинает шушукаться. Мрачная атмосфера мало-помалу светлеет.

Не понимаю, почему, но я уверена, что происходит что-то невероятное. И, скорее всего, хорошее. Я бросаю беглый взгляд на Оли, он не отрывает глаз от судьи. Я вижу его скрещенные пальцы, и в этот момент я готова его расцеловать. Что бы ни случилось в прошлом между ним и Дэмиеном, сейчас он на его стороне. И на моей.

Наконец судья умолкает, встает и выходит из зала, остальные судьи – за ним. Едва они покидают помещение, как оно тут же взрывается целой какофонией звуков. Кто-то кричит радостно, кто-то – возмущенно, кто-то даже свистит.

Один из юристов наконец сжалился надо мной.

– Обвинения сняли.

– Что? – глупо переспрашиваю я.

– Все кончено, – говорит Оли, крепко меня обнимая. – Дэмиен свободен и может ехать домой.

Он выпускает меня из объятий, и я потрясенно смотрю на него, боясь поверить своим ушам. Может, я ослышалась, и сейчас кто-то скажет, что я все не так поняла, и слушание возобновится? Я смотрю на Дэмиена, но он все еще стоит ко мне спиной. Прокурор обращается к нему, голос у него спокойный, но говорит он так тихо, что слов не разобрать. Рядом с Дэмиеном стоит Мейнард, почти по-отцовски положив руку ему на плечо.

– Это правда? – спрашиваю я немецкого юриста. – Вы серьезно?

Он широко улыбается, но в глазах его сочувствие.

– Правда, – отвечает он. – Таким не шутят.

– Нет, конечно. Но почему? В смысле…

Но он уже отворачивается, чтобы ответить на вопрос другого юриста. Потом я вижу, что прокурор отходит от Дэмиена, и меня охватывает безудержная радость. Теперь мне уже все равно, как и почему.

– Дэмиен, – говорю я ему, слыша радость в собственном голосе. Как приятно ощущать на губах его имя, мне хочется поймать этот момент и сохранить навсегда в своей памяти. Это неповторимое мгновение, когда ко мне вернулся человек, которого я чуть было не потеряла.

Дэмиен медленно поворачивается, и я уже заранее знаю, каким будет его лицо: в глазах – радостный блеск, на лице – ни следа того беспокойства, что снедало его с момента предъявления обвинения. Но картина, предстающая перед моими глазами, совсем другая. На его лице ни грамма радости, лишь отрешенность и отчаяние.

– Дэмиен, – говорю я, протягивая к нему руки. Он крепко сжимает мои ладони, как будто я – соломинка посреди бушующих волн. – О боже, Дэмиен, все позади!

– Да, – отвечает он, но так сухо, что по моему телу пробегают мурашки.

* * *

Дэмиен держит меня за руку, но на протяжении всего пути до отеля не произносит ни слова. Похоже, у него шок. Наверное, он и сам не может поверить, что все закончилось.

Мы одни – юристы остались улаживать формальные вопросы, как это всегда бывает, когда разбирательство заканчивается. А если это происходит досрочно и неожиданно, наверное, работы еще больше. Я молчу до самого отеля, но потом, наконец, не выдерживаю.

– Дэмиен, все позади! Разве ты не рад?

Сама я вот-вот разорвусь от счастья, ведь Дэмиен наконец свободен. Он смотрит на меня, и какую-то долю секунды его лицо ничего не выражает. Затем оно озаряется улыбкой – не широкой, но настоящей.

– Да, – отвечает он. – Насчет этого я счастлив, как никогда.

– Насчет этого? – растерянно повторяю я. – А что еще? В чем дело? Почему сняли обвинение?

Но тут швейцар открывает дверь машины, и Дэмиен отодвигается. Выругавшись вполголоса, я тоже собираюсь выходить. Дэмиен подает мне руку и до входа в отель не выпускает моей руки.

Я настолько охвачена радостью и растеряна, что не сразу замечаю выстроившихся вдоль входа репортеров и персонал гостиницы, преграждающий им путь. Дэмиен и без того попал на первые полосы газет, когда его обвинили в убийстве, теперь же снятие обвинения стало еще большей новостью.

Консьерж здоровается с нами и вручает мне пачку писем. Это поздравления, к которым консьерж прибавляет и свои собственные. Дэмиен вежливо благодарит его, и мы идем к лифту.

– Я думала, мы выпьем что-нибудь в баре, – говорю я. Но это ложь: ничего такого я не думала. Просто пытаюсь добиться от Дэмиена хоть какой-то реакции и одновременно ненавижу себя за то, что давлю на него.

– Иди, если хочешь.

– Одна? – я чувствую, как начинаю паниковать.

– Оли будет с минуты на минуту. Думаю, он с радостью составит тебе компанию.

– Не хочу я пить с Оли, – говорю я, испытывая гордость от того, как спокойно звучит мой голос, в то время когда мне хочется кричать. Потому что Дэмиен,
Страница 10 из 16

который с готовностью оставляет меня в такую минуту в компании Оли, – это не тот Дэмиен, которого я знаю и люблю.

Я подхожу ближе.

– Дэмиен, пожалуйста, скажи, в чем дело.

– Мне просто нужно подняться в номер.

Прибывает лифт, и, будто бы в подтверждение своих слов, Дэмиен входит внутрь. Я следую за ним, хмуро встречая его взгляд и впервые увидев испарину у него на лбу. Глаза у него красные, кожа бледно-воскового оттенка.

– Боже, Дэмиен, – говорю я, протягивая руку и щупая его лоб. Лифт тем временем поднимает нас в президентский люкс.

Он отворачивается.

– Нет у меня температуры.

– Тогда что с тобой, черт возьми?

Какое-то мгновение он не отвечает, потом просто пожимает плечами и вздыхает.

– Мне просто грустно.

– Грустно? – вскрикиваю я и тут же заставляю себя говорить спокойно. – Потому что обвинения сняли?

– Нет. Не из-за этого.

Двери лифта открываются, и я вместе с ним иду по коридору к нашему номеру.

– Тогда из-за чего? – настаиваю я, пока он вставляет ключ-карту в замок. Голос мой неестественно спокоен. – Проклятье, Дэмиен, ответь мне. Скажи, что произошло.

Он открывает дверь и входит внутрь. Мне кажется, в шагах его чувствуется неуверенность – как будто он боится, что пол под ногами сейчас исчезнет. Я никогда не видела его таким и начинаю бояться. И хоть он говорит, что ему просто грустно, я не верю.

Когда Дэмиен расстроен, он рвет и мечет, его буйный нрав неуправляем, все вокруг должно подчиняться ему, в том числе и я. Но теперь вид у него такой, будто контроль над ситуацией утекает из его пальцев как песок. Это называется не «грусть», а «отчаяние». И мне чертовски, невероятно страшно.

– Дэмиен, – повторяю я. – Прошу тебя.

– Ники…

Он рывком притягивает меня к себе, и, несмотря на неожиданность, я готова разрыдаться от радости. Да! Целуй меня, трогай меня, делай со мной все что хочешь! Я готова отдать ему все. И он это знает – черт подери, он отлично это знает. Но ничего не делает – только, запустив пальцы в мои волосы, крепко обнимает меня.

– Дэмиен!

Его имя как будто вырывается из моих уст, я запрокидываю голову, и наши губы сливаются в обжигающем поцелуе. Он отвечает мгновенно, настойчиво впиваясь в мои губы и притягивая меня все ближе. Этот поцелуй резкий, жестокий, до стука зубов, до привкуса крови во рту, но мне все равно. Напротив, я как будто бы парю в воздухе, окрыленная страстью его прикосновений. Желаний, пульсирующих в нем.

Дэмиен тесно прижимается ко мне всем телом, одной рукой сжимая мои ягодицы. Я чувствую, как под тканью брюк напрягся его член, и трусь об него, плавясь от бурлящего внутри чувства облегчения. Он вернулся, думаю я. Дэмиен снова со мной.

Но это лишь иллюзия, потому что внезапно он отталкивает меня, тяжело дыша.

Глаза его широко распахнуты, взгляд растерянный. Он прислоняется к спинке стула и отворачивается от меня. Но поздно: мне хватит и того, что я увидела – ужас в его глазах. Я стою, будто скованная. Но не от страха, а от осознания своего бессилия. Дэмиен словно захлопнул дверь у меня перед носом, и как найти ключ от нее, я не знаю.

– Пожалуйста… – шепчу я, не в силах подобрать других слов.

Скорее всего, он не обратит на меня внимания. Но нет – Дэмиен поднимает на меня взгляд, и я вижу, насколько он бледен. Я глажу его щеку – кожа холодная и липкая.

– Я вызову врача.

– Нет.

Он смотрит прямо на меня, и в его янтарном глазу я вижу боль, но в черном – все та же пустота и отрешенность. Он подходит к дивану и садится, упершись локтями в колени и уронив голову на руки.

– Дэмиен, пожалуйста, скажи, что происходит! Поговори со мной!

Он не шевелится.

– Нет.

Это простое слово впивается в меня – но не быстро и легко, как наточенное лезвие, а как мощный удар. До самого мяса, до самых костей.

А я бы могла это сделать, думаю я про себя. Всего одно быстрое движение. Одно движение – и я снова с Дэмиеном. Мне так нужен якорь! Мне нужно…

Нет!

Я смаргиваю и отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он, взглянув на меня, понял ход моих мыслей. Не хочу, чтобы он увидел, каких усилий мне стоит удержать себя. Не броситься в ванную, не схватить его сумку с бритвенными принадлежностями. Не снять колпачок с безопасной бритвы, обнажив лезвие – такое маленькое, но острое. Сладостно манящее…

Я стараюсь дышать спокойно, чтобы сконцентрироваться. За это время я привыкла полагаться на Дэмиена и теперь не знаю, справлюсь ли в одиночку.

Он ложится на диван, но глаза его открыты и рука протянута ко мне. Я подхожу и опускаюсь на колени возле него. Сердце колотится так, что вот-вот разорвется. Меня охватывает ужас: я боюсь, что счастье того и гляди ускользнет, что вселенная начала какую-то новую игру, превращая наш роман в трагедию.

– Я люблю тебя, – говорю я почти в отчаянии. Но на самом деле хочу сказать: «Я боюсь тебя».

Он притягивает мою руку и нежно целует костяшки пальцев.

– Я посплю немного. – Глаза у него слипаются.

– Да, конечно.

Это лишь оправдание, но оно не лишено смысла, и я хватаюсь за него. В конце концов, прошлой ночью мы почти не спали, и я знаю, что Дэмиен толком не заснул, даже когда мы вернулись. Знаю, потому что и сама почти не сомкнула глаз, и всякий раз, как я просыпалась, он либо лежал, уставившись в потолок, либо ворочался в постели. Успокаивался он, лишь когда крепко обнимал меня – и это воспоминание меня немного утешает.

Понятия не имею, что сейчас творится с Дэмиеном, но знаю, что он нуждается во мне не меньше, чем я в нем. Я слегка сжимаю его руку, затем выпускаю ее. Снимаю с него ботинки и заботливо укрываю одеялом. Глаза его уже закрыты, грудь мерно вздымается.

Я на цыпочках иду в спальню, но тут слышу знакомое жужжание его телефона. Тихонько выругавшись, я подскакиваю к дивану – не хватало еще, чтобы он проснулся! Нашариваю телефон во внутреннем кармане пиджака. Номер неизвестный, и я нажимаю кнопку ответа, собираясь выслушать сообщение.

– Это телефон Дэмиена Старка, – тихо говорю я, отойдя подальше, чтобы его не разбудить. Я слышу резкий выдох, а потом – молчание. – Алло?

Внезапно в трубке раздаются короткие гудки. Я слегка хмурюсь, впрочем, не придаю этому особого значения. Перевожу аппарат в беззвучный режим и кладу на рабочий стол, так, чтобы Дэмиен легко нашел его.

Войдя в спальню, я снимаю классическое платье «Шанель», которое надевала на слушание, и переодеваюсь в ярко-желтую шелковую пижаму – в надежде, что этот цвет поднимет мне настроение. Лежа в кровати, я пытаюсь заснуть, но сон не идет, и настроение тоже не улучшается. Наконец я не выдерживаю. Мне нужны ответы, и лишь один человек может мне их дать. Я достаю телефон и пишу:

«Это Ники. Вы мне нужны. Вы в отеле? Мы можем встретиться?»

Затаив дыхание, я жду ответа, надеясь, что он не отмахнется от моей просьбы. Но время проходит, и я начинаю опасаться, что именно так и будет. Наконец приходит сообщение, и я облегченно вздыхаю.

«Номер 315».

Быстро натягиваю на себя первое попавшееся под руку платье и бегу к лифту. Я очень боюсь, что он передумает. Лифт ползет целую вечность, и когда я оказываюсь на третьем этаже, у меня уже начинается паника. На несколько секунд я останавливаюсь, чтобы унять выпрыгивающее сердце и прийти в себя. Затем иду к номеру 315, стучу и облегченно выдыхаю, когда Чарльз Мейнард открывает дверь
Страница 11 из 16

и приглашает меня войти.

– Спасибо, что согласились встретиться, – говорю я. – Дэмиен… В общем, он заснул.

На самом деле это такой эвфемизм, означающий, что он совершенно разбит. И, кажется, Мейнард меня понял.

– Присаживайтесь. – Он указывает на диван. – Выпьете что-нибудь? Когда вы написали, я только-только приехал. Подумывал заказать поздний ланч.

– Нет, спасибо. Я пришла, потому что не понимаю, в чем дело. Мне необходимо это знать, потому что Дэмиен…

Я не договариваю: даже Мейнарду, который знал Дэмиена с детства, я не решаюсь признаться, что отмена суда его сломала. Но и оставить все, как есть, я тоже не могу. Адвокат – мой единственный шанс получить ответы, и без них я отсюда не уйду.

Поэтому я жду, и единственный звук, нарушающий тишину, – это тихий гул кондиционера. Я боюсь, что Мейнард так ничего и не ответит, и мне придется самой рассказать ему, что Дэмиен «на автопилоте» вернулся в отель, а теперь спит на диване. Что он похож на контуженного, только что пришедшего с войны. Мне не хочется об этом говорить, ведь это будет почти предательство. Дэмиен Старк не из тех, кто показывает свою слабость. Он доверился мне, и я не могу предать это доверие.

Слава богу, Мейнард приходит мне на помощь.

– Он замкнулся в себе, так?

– Что там произошло? Почему дело закрыли?

Какое-то время Мейнард смотрит на меня, и я понимаю, что он взвешивает, стоит мне отвечать или нет.

– Пожалуйста, – умоляю я. – Чарльз, я должна это знать.

Проходит еще несколько секунд, затем он кивает. Всего одно короткое движение, но в нем заключено все. Мне уже гораздо лучше, даже дышать стало легче. Я придвигаюсь ближе. Мне уже все равно, что он мне скажет, – я просто хочу знать правду.

– Суд получил фотографии и видеозапись, – говорит Мейнард. – Вот что произошло после вступительной речи.

Он некоторое время молчит, хмуро глядя перед собой. Потом продолжает:

– Собрали закрытое совещание. Фотографии показали сторонам обвинения и защиты. В свете этих улик суд принял решение снять обвинения.

– Суд? – переспрашиваю я. – Я думала, это решение принимает прокурор.

– Прокурор обладает широкими полномочиями в Штатах. Но не в Германии. Окончательное решение за судом, и в данной ситуации стороны обвинения и защиты представили аргументы в пользу закрытия дела.

Я киваю, хотя мне, в сущности, все равно, кому принадлежала инициатива освободить Дэмиена. Меня больше волнует вопрос – почему.

– Так что же там были за фотографии и видео? – настаиваю я.

Мейнард смотрит на документы на кофейном столике, затем рассеянно начинает приводить их в порядок.

– Именно те, которые Дэмиен не хотел показывать. То, что он надеялся сохранить в тайне. – Адвокат смотрит на меня. – Пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чем, Ники. Я уже нарушил профессиональную этику.

– Понятно, – выдавливаю я из себя, стараясь справиться с подступившим к горлу комом.

Не знаю точно, что именно было на тех фотографиях, но общую идею я поняла. И теперь мне ясно, почему от одного их вида Дэмиен в таком состоянии.

Я встаю, чтобы вернуться к нему. Обнять, утешить, сказать, что все будет хорошо, что больше никто не узнает. Внезапно мне в голову приходит ужасная мысль.

– Суд опубликует эти материалы?

Мейнард качает головой.

– Нет, – решительно отвечает он. – Дэмиену дали копию, а свой экземпляр суд запечатает в конверт и подошьет к делу.

– Хорошо. – Я иду к двери. – Спасибо, что рассказали.

– Дай ему время, Ники. Случившееся стало для него потрясением, но, по сути, это ничего не меняет. Ведь все, что было на этих фотографиях, уже давно в прошлом.

Я киваю, а сердце мое разрывается от жалости к мальчику, которому пришлось пережить этот кошмар.

Я выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Неудивительно, что Дэмиен совершенно подавлен. Единственная вещь в мире, которой он боялся, грянула как гром среди ясного неба. Фотографии видели судьи и юристы. А ведь есть еще тот, кто их прислал, и наверняка у него остались копии.

Вот дерьмо!

Нужно немедленно идти к Дэмиену. Нужно сказать, что все будет хорошо. Я встаю и медленно бреду к лифту. Нажимаю кнопку «вверх», чтобы подняться в номер, и тут же проклинаю свой эгоизм. Это мне нужно к нему. Мне нужно его обнять. А самому Дэмиену необходим лишь отдых – и он сам мне об этом сказал. Значит, мои желания могут подождать.

Я резко жму кнопку «вниз». Не могу сидеть на месте, и если к Дэмиену нельзя, я отправлюсь куда-нибудь еще. Лифт доезжает до первого этажа, и я выхожу в фойе.

Сама не знаю, что собираюсь делать. День был таким долгим, и я так устала, что даже солнце, заглядывающее в окна отеля, кажется чем-то аномальным.

Я иду к выходу, но тут внезапно жужжит телефон. Я достаю его из сумочки, в надежде увидеть номер Дэмиена, но это сообщение от Оли: «Повернись». Я оборачиваюсь. Оли стоит прямо позади меня, в нескольких метрах от входа в бар, и машет мне рукой. Я нехотя улыбаюсь и машу в ответ. Он поднимает телефон, и я вижу, как он набирает еще одно сообщение. Спустя пару секунд мой телефон снова вибрирует.

«Привет, подруга! Можно тебя угостить?»

Не в силах ничего с собой поделать, я улыбаюсь. «Не рановато ли?» – пишу я в ответ, но телефон внезапно выключается. Вот черт! Я забыла поставить его на зарядку, вернувшись с озера прошлой ночью. Я бросаю его обратно в сумочку, как что-то бесполезное и неприятное, и иду к Оли. Мы садимся за стойку, и бармен ставит перед ним мартини, а передо мной бурбон.

Я делаю глоток. Оли медленно помешивает мартини шпажкой с насаженной на нее оливкой.

– Я рад, что со Старка сняли обвинения. Правда рад.

Я внимательно разглядываю его лицо, пытаясь понять степень его искренности. Но Оли лучится дружелюбием. И я говорю единственное, что могу сказать в этой ситуации, – спасибо.

– Я думал, вы там наверху празднуете, – замечает он.

– Дэмиен спит.

– Вымотался, наверное. Я и сам устал. Это была просто сумасшедшая гонка.

Терпеть не могу такие вот разговоры ни о чем.

– Ты знаешь? – спрашиваю я. – Знаешь, почему сняли обвинения?

Оли изучающе разглядывает меня, склонив голову набок.

– Ты и в самом деле хочешь говорить со мной об этом?

Я на секунду впадаю в замешательство. Когда-то я от Оли не желала слышать ни слова о Дэмиене. Но теперь, если я не узнаю, что было на этих фотографиях, я сорвусь.

– Да. Если ты что-то знаешь, скажи мне.

Он шумно выдыхает.

– Черт, Ники. Я ничего не знаю. Впервые в жизни я совершенно ничего не могу тебе сказать. Прости.

Неожиданно я испытываю невероятное облегчение. Что бы там ни было, я не хочу, чтобы Оли об этом знал.

– Ничего страшного, – говорю я, прикрыв глаза. – Все в порядке.

Он делает большой глоток мартини.

– Как насчет позднего ланча? Или поболтать?

Я неуверенно улыбаюсь. Часть меня хочет ответить «да», попытаться заделать образовавшуюся меж нами трещину. Но другая часть…

– Нет. Я пока не готова, – качаю я головой и вижу, как напрягаются мышцы на лице Оли.

– Конечно. Без проблем. Потусим, когда вернемся домой. – Он рассеянно проводит кончиками пальцев по краю стакана. – Ты созванивалась с Джеми?

– Буквально на пару минут, – признаюсь я. – Боюсь, не случилось ли чего.

– Она не рассказывала, что этот козел Рейн отстранил ее от съемок?

– Вот дерьмо, –
Страница 12 из 16

потрясенно шепчу я. – Она ничего не говорила.

Знаю, Джеми не хотела меня волновать, но все равно чувствую себя виноватой перед лучшей подругой.

– И как она? Ходила уже куда-нибудь на собеседование?

– Не знаю, мы с тех пор не виделись. Стараюсь не вводить себя в искушение, – признается Оли, отводя взгляд в сторону.

– Искушения быть не должно, – замечаю я. – Если, конечно, Кортни – «та единственная».

– А такое вообще возможно? – тут же вскидывается Оли. – Или это просто миф для романтиков?

– Нет, это правда, – уверенно говорю я, представляя, как крепко обнимаю Дэмиена. – Это самая главная правда в жизни.

– Ну, не знаю, не знаю… – скептически произносит Оли, и мое сердце слегка сжимается. Не следует ему говорить такие вещи – во всяком случае, не накануне свадьбы.

Он встряхивает головой, как будто избавляясь от каких-то мыслей, и допивает остатки мартини.

– Пойду прилягу, все-таки это был чертовски длинный день. А ты?

Я думаю о Дэмиене. Если я сейчас вернусь, мне захочется к нему прикоснуться – чтобы убедиться, что он существует на самом деле, что он рядом. Но ему нужно отдохнуть.

– Прогуляюсь, – отвечаю я. – Мне остро необходима шопинг-терапия.

Глава 5

Я выхожу из отеля, поворачиваю налево и бесцельно бреду по сверкающей улице, где мы столько раз гуляли с Дэмиеном. Как Родео-драйв или Пятая авеню, Максимилиан-штрассе живет в своем собственном ритме. И, как все знаменитые улицы, искрится от роскоши.

На прошлой неделе мы гуляли здесь с Дэмиеном, держась за руки, бродили по шикарным магазинам. Эта улица была волшебным местом, где исчезали мрачные мысли о предстоящем суде. Сегодня мне отчаянно хочется вернуться в то беспечное состояние. Сосредоточиться на сияющих витринах, чтобы отвлечься от своих страхов. Но не выходит. И эта улица, казавшаяся мне декорацией веселой сказки, когда моя рука была в руке Дэмиена, теперь не более чем скопление кричащих, толкающихся, глазеющих людей, у которых слишком много времени и слишком мало забот.

Я захожу в маленькую галерею, куда мы однажды забрели с Дэмиеном. Администратор, худощавый улыбчивый мужчина, немедленно приветствует меня. Учитывая, что в прошлый раз он бессовестно заигрывал с Дэмиеном и полностью игнорировал меня, я удивлена, что он меня узнал.

– Фрейлейн! Как приятно вас видеть! Но почему вы не празднуете? И где же мистер Старк? Я был так счастлив узнать, что с него сняли обвинения!

– Спасибо, – говорю я, не в силах сдержать улыбку перед его экспансивностью. Именно такую реакцию я ждала и от Дэмиена…

– Сейчас он спит. Эти две недели сильно нас вымотали.

Администратор понимающе кивает.

– Что я могу для вас сделать?

Ноги как-то сами собой привели меня сюда, но теперь я понимаю, что пришла не случайно.

– У вас ведь есть доставка?

– Разумеется.

– Я бы хотела взглянуть на те черно-белые снимки, – говорю я, указывая в сторону зала, где мы с Дэмиеном простояли больше часа, разглядывая потрясающие работы мюнхенского фотографа.

Я в такой спешке сорвалась за Дэмиеном в Германию, что даже забыла свой фотоаппарат. И хотя эта поездка мало располагала к памятным снимкам, все же были моменты, которые я хотела бы запечатлеть. Много лет камера была моей отдушиной: сначала «Никон», который моя сестра Эшли вручила мне на поступление в старшую школу, потом – «Лейка», подаренная Дэмиеном в Санта-Барбаре. Потрясающая вещь, показавшая, как хорошо этот человек понимает меня и как сильно хочет порадовать.

Теперь же настал мой черед сделать Дэмиену приятное. У него отличный вкус, и он был поражен блестящим композиционным решением и светлой атмосферой на снимках немецкого фотографа. Я останавливаюсь перед одним из них. Закат над горами. Сама фотография будто источает лучи света, и, несмотря на глубокие тени, виден каждый оттенок горной гряды. Снимок очень романтичный, красивый и в то же время – резкий. Совсем как Дэмиен…

Когда-то он, крепко обнимая меня, шептал, что солнце нашей любви никогда не зайдет за горизонт. Теперь я хочу подарить ему эту фотографию. Хочу повесить ее в спальне дома в Малибу, как напоминание о тех чувствах, что есть между нами. Чтобы мы оба помнили: даже в самые темные времена в нашей жизни всегда будет свет и, несмотря ни на что, мы можем идти вперед.

Эта фотография говорит: «Я тебя люблю».

– Прекрасная работа, – замечает администратор. – К тому же ограниченная серия.

– Сколько?

Он называет цену, и у меня едва не случается сердечный приступ. Но, с другой стороны, если не считать аренды «Ламборгини», я не тратила свой миллион по пустякам. К тому же эта фотография не пустяк. Я смотрю на нее снова и внезапно чувствую, что она для меня очень важна, и если я сейчас уйду с пустыми руками, то буду жалеть.

Я вновь с улыбкой поворачиваюсь к администратору – но вместо этого смотрю в окно. У витрины стоит женщина в шляпе. Она так плотно прижимается к стеклу, будто силится разглядеть галерею. В этом в общем-то нет ничего странного – в конце концов, многие так заглядывают в окна галереи. Но что-то в ней кажется мне смутно знакомым. Что-то в ее позе говорит мне, что она смотрит вовсе не на фотографии, а на меня. Внезапно мне становится не по себе.

– Фрейлейн?

– Ох, простите. – Я переключаюсь на администратора, но взгляд сам собой возвращается к женщине. Она отстраняется от окна и уходит. Я облегченно вздыхаю.

– Да, – отвечаю я администратору, уверенно и с улыбкой. – Я ее беру.

Он вежливо кивает, но меня внезапно посещает мысль, что в глубине души он просто пляшет от восторга, – и я не могу сдержать улыбку.

– В эти выходные фотограф будет в городе. Может, мне попросить его подписать фотографию для мистера Старка?

– Было бы замечательно. У вас есть листок бумаги?

Администратор дает мне блокнот, и, пока он снимает с моей карты заоблачную сумму, я пишу адрес доставки и фразу, которую надо написать на обратной стороне.

– Хорошего дня, фрейлейн, – говорит он, когда я уже выхожу. – И, пожалуйста, передайте мистеру Старку, как я за него рад.

– Обязательно, – отвечаю я, выходя на Максимилиан-штрассе.

* * *

Всего час назад эта улица казалась мне мрачной. Теперь же она будто посветлела. На этот раз я обращаю больше внимания на магазины, встречающиеся по пути, задерживаюсь перед витринами, чтобы получше рассмотреть сумочки, платья и мужские костюмы.

Дважды мне кажется, что я снова вижу женщину в шляпе, но, когда поворачиваюсь, никого нет. Вряд ли она мне мерещится, ведь обычно мне не свойственно видеть привидения. Хотя сомневаюсь, что ее интересую именно я. Скорее всего, это репортер. Она знает, что если будет неотступно следить за мной, то рано или поздно выйдет на Дэмиена.

Я уже собираюсь подойти к ней и сказать, что мне не очень нравится, когда меня преследуют, но как бы внимательно я ни вглядывалась в лица прохожих, ее среди них нет.

Часа три я брожу по главному проспекту и переулочкам и, наконец, выдыхаюсь. Я знаю, что Дэмиену необходимо поспать, но в то же время – он мне очень нужен. Да, это эгоистично, но я и так сдерживалась довольно долго!

Почти дойдя до отеля, я вдруг вспоминаю о магазинчике, который мы с Дэмиеном однажды заприметили. Это бутик дорогого нижнего белья, буквально через два дома от «Кемпински». Не знаю, выведет ли
Страница 13 из 16

Дэмиена из депрессии сексуальное белье, но хуже точно не будет.

Дойдя до магазина, я мельком замечаю черные, как вороново крыло, волосы. Дэмиен?!

После секундного замешательства я встаю на цыпочки, чтобы получше рассмотреть мелькнувшего мужчину. Но его и след простыл. Мне показалось, что это был Дэмиен, или?..

Дурное предчувствие накрывает меня тяжелой волной, и я хмуро толкаю дверь бутика. Стройная блондинка с раскосыми кошачьими глазами идет мне навстречу и, когда я говорю, что ищу обольстительную ночную сорочку, которая нужна мне вовсе не для сна, озаряет меня сияющей улыбкой:

– Вы пришли по адресу, мисс Фэрчайлд.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться. Черт возьми, пора бы уже привыкнуть к славе. Внимание блондинки целиком и полностью посвящено мне, в то время как ее коллега-брюнетка обслуживает с полдюжины других женщин, разглядывающих тончайшие кружева и шелк.

Мой консультант – настоящий знаток своего дела. Она достает портновский сантиметр и просит вытянуть руки. Затем измеряет меня вдоль и поперек, даже там, куда я никого не пускаю, кроме Дэмиена. Объявляет мой размер груди – который я и так знаю – и проводит по магазину, перебирая ночные сорочки, открытые бюстгальтеры, чулки и пояса с резинками, беби-долл[3 - От англ. baby doll – куколка, малышка. Подчеркнуто кокетливый сексуальный стиль женской одежды. Применительно к белью так называют короткие открытые сорочки из легких прозрачных тканей.] и даже ретро-белье, при виде которого в голове возникает образ Риты Хэйворт.[4 - Настоящее имя Маргарита Кармен Кансино (1918–1987) – американская актриса и танцовщица, звезда Голливуда 1940-х годов.]

Когда она наконец подводит меня к примерочной, похожей на небольшой гостиничный номер, я чувствую себя совсем не таким опытным шопером, каким всегда считала. Активная сотрудница бутика совершенно меня утомила, и я даже с некоторым облегчением замечаю ведерко со льдом и бутылкой шампанского. На мраморном столике стоят два хрустальных бокала и даже графин с апельсиновым соком. Апельсиновый сок нужен для восполнения уровня сахара в крови после переутомления. А шампанское-чтобы развязать кошелек.

Пока я делаю себе коктейль, мой персональный консультант кладет на стойку пеньюары, ночные сорочки и сексуальные бюстгальтеры. Корзина для покупок до краев наполнена тем, что на первый взгляд может показаться обрезками кружев, но на самом деле представляет собой самое разнообразное нижнее белье.

А если я вдруг устану от примерки столь изысканной одежды, смогу отдохнуть в одном из шезлонгов в дальней части комнаты с приглушенным светом. Когда нижнее белье перестанет приносить доход, этот магазин сможет просто сдавать в аренду свои примерочные – они вполне сойдут за шикарные номера отеля.

Первый пеньюар выполнен из черного шелка, такого мягкого, что кажется, будто он сшит из облака. Чуть длиннее обычного беби-долла, он едва доходит мне до середины бедра. По низу – роскошная оторочка, облегающий корсет подчеркивает мою грудь, зрительно увеличивая ее и делая еще более дерзкой. Я примеряю трусики «тонг», чтобы оценить общее впечатление, и, должна признать, мне нравится. Весьма неплохо! А главное, Дэмиену наверняка понравится, как я выгляжу в них. И без них.

Довольно улыбаясь, я уже собираюсь снять с себя пеньюар, чтобы примерить следующую вещь, как вдруг в дверь стучит консультант:

– Я нашла еще кое-что, что может вам понравиться. Вы позволите?

– Конечно. Спасибо. – Я спешно накидываю обратно верх, чтобы хоть как-то прикрыться – если, конечно, так можно выразиться, учитывая, что на мне прозрачный коротенький пеньюар с глубоким вырезом.

Я ожидаю увидеть гору рюшечек, кружев и шелка, но вместо этого в двери появляется Дэмиен.

– Ой!

Он заходит в примерочную, и у меня начинает кружиться голова, как будто в помещении внезапно закончился кислород. Дэмиен пристально смотрит прямо мне в глаза.

– Я подумал: вдруг тебе будет интересно узнать мнение со стороны? – говорит он с легкой улыбкой.

– Э… да. Было бы здорово, – отвечаю я заплетающимся языком, бросая взгляд на продавщицу, которая улыбается и исчезает, плотно затворив за собой дверь.

Дэмиен делает шаг мне навстречу с хорошо знакомым мне дерзким выражением на лице. Я улыбаюсь, и в этой улыбке – все: облегчение, возбуждение, радость.

– Прости. – В этих простых словах – водоворот эмоций.

– Тебе не за что извиняться, – говорю я.

Его лицо не меняется, но я вижу тень улыбки в его глазах, и испытываю еще большее облегчение.

– Как ты меня нашел?

Дэмиен подходит еще ближе – теперь нас разделяют всего несколько сантиметров. От этой близости мое тело начинает пульсировать. Мне хочется броситься к нему в объятия, но я стою и не шевелюсь. Сегодня именно Дэмиен должен сделать первый шаг.

– Я ведь уже говорил, что найду тебя всегда и везде.

Его слова, словно нежное облако, окутывают меня. Но в глазах Дэмиена – яростное желание. Оно опаснее самого дикого огня, однако мне все равно. Напротив, я жажду этого огня. Я хочу, чтобы он, наконец, вырвался на свободу. Чтобы поглотил нас обоих, оставив лишь угли.

Дэмиен медленно окидывает взглядом и меня, и полупрозрачный пеньюар. Он не касается меня, но моя кожа все равно горит от возбуждения, и волоски на руках вздымаются от электричества, которым пронизана вся комната.

– О нас опять напишут во всех таблоидах, – шепчу я.

Он лишь качает головой.

– Я умею быть очень убедительным. Она никому не скажет.

– Точно? А насколько вы были убедительны, мистер Старк?

– На тысячу евро. – В его глазах плещутся веселые искорки. – Теперь продавщица обеспечит нам полную конфиденциальность и защиту от прессы и от собственного любопытства. И ей останется только представлять, что происходит в этой комнате, – прибавляет он, наконец касаясь меня.

– Уверена, с воображением у нее все в порядке, – хмыкаю я.

– Правда? – Дэмиен секунду размышляет над моими словами. – Может быть, она думает, что я трогаю тебя – вот так? – Он проводит кончиком пальца по моему соску.

Я делаю резкий вдох, пытаясь справиться с охватившими меня чувствами. Пеньюар специально скроен так, чтобы его было легко снять, и он едва скрывает мое тело. Я тяжело дышу, и от этого кажется, что грудь вот-вот выскочит из чашечек. Соски напряжены – это видно даже под тканью, и когда Дэмиен гладит и сжимает их пальцами, я едва сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть от блаженства.

– А может, она представляет, как я ласкаю губами твою грудь, – шепчет он, тут же приникая к соску.

– А вдруг она совсем хулиганка и думает, что я сейчас глажу тебе живот и твоя кожа покрывается мурашками, а дыхание учащается, становится все чаще и чаще – до тех пор, пока мои пальцы не проникнут под эти трусики…

– Дэмиен!

Это и стон, и крик, и просьба. Одной рукой он сдвигает мои новые трусики, а второй – поддерживает меня сзади, потому что иначе я попросту упаду.

– Спрашивает ли она себя, насколько горяч твой клитор? Насколько ты возбуждена?

Мое тело дрожит, и это само по себе – ответ. Дэмиен наклоняется вперед, продолжая ласкать пальцами мой клитор, и шепчет в самое ухо:

– Знает ли она, что ты такая влажная и что ты уже совсем готова? Знает ли она, что ты хочешь кончить – для меня?

С этими словами
Страница 14 из 16

его пальцы проникают внутрь меня. Я вскрикиваю и выгибаюсь, все мое тело содрогается от его прикосновения.

– Вот это она представляет? – спрашивает он, и его голос возбуждает не меньше, чем его ласки.

Я не могу ответить, я не могу даже думать. Я вся во власти его прикосновений, во власти нарастающего возбуждения, которое вот-вот неминуемо вырвется наружу. Да, уже сейчас, совсем скоро. Рука Дэмиена во мне, его пальцы ласкают меня, и мне безумно хорошо.

– Давай же, детка, – настаивает он. – Кончи для меня.

Губы его сливаются с моими, палец проникает еще глубже, а другим пальцем он все сильнее надавливает на мой клитор. И вдруг – будто Дэмиен набирает какой-то секретный код. Я чувствую, как по всему телу взрываются фонтаны оргазма, такого дикого и безудержного, что я того и гляди разлечусь на молекулы.

Дэмиен медленно вынимает пальцы, и я всхлипываю.

– Так вот что она представляла? – шепчет он. – Эта маленькая продавщица, которая знает, что за дверью творится что-то неприличное?

Я трясу головой, стараясь справиться с непослушными словами.

– Не совсем, – говорю я. – Она представляла, как ты ласкаешь ее, а не меня.

– Вот как? – Его бровь слегка изгибается, как будто он и не предполагал такого варианта.

Я не могу сдержать смех. Дэмиен отлично знает, какой эффект он производит на женщин.

– Что ж, пусть фантазирует сколько угодно. – Он притягивает меня и крепко обнимает. – Ты – моя реальность.

– А ты – моя, – отвечаю я, чувствуя себя в эту минуту самой счастливой на планете. Дэмиен в безопасности, и теперь его хандра кажется всего лишь дурным сном. Но самое главное – я в его объятиях. И пусть кругом рушится мир, все это подождет. Прямо сейчас я счастлива.

– И, кстати, нам нужно обсудить одну маленькую деталь, – говорит Дэмиен, внезапно посуровев.

Я смотрю на него, не понимая, серьезен он или шутит, но выражение его лица абсолютно непроницаемо. Он просовывает палец под пояс трусиков и легонько щелкает меня кружевной резинкой.

– Насколько я помню, мы договорились о неограниченном доступе, в любой момент, когда я захочу. Так?

Я всеми силами стараюсь придать своему голосу такое же суровое звучание.

– Не похоже, что эти трусики стали для вас серьезной преградой. Если, конечно, мне не померещилось то, что сейчас произошло. – Я отступаю, посылая ему самый страстный из взглядов. – К тому же какой смысл в правилах, если их не нарушать?

– Интересная мысль. – Дэмиен оглядывает меня с ног до головы, и от этого взгляда мое тело снова покрывается мурашками.

Он подходит к корзине и присаживается на корточки рядом с ней, чтобы получше рассмотреть содержимое. Он сидит боком, и я вижу рельефные мышцы на его ногах, проступающие через облегающую ткань джинсов, и крепкие ягодицы. Я представляю, как опускаюсь на колени рядом с ним и мои губы касаются его затылка… Как я глажу его плечи, спину, бедра…

Я утопаю в своих фантазиях, но пока не готова воплотить их в реальность. Мне слишком нравится это предвкушать, не говоря уж о том удовольствии, что я испытываю, любуясь телом Дэмиена.

Он поднимает руку, держа кружевные трусики, как приманку.

– Как интересно… – замечает он, затем проделывает то же самое с остальными вещами: вынимает один за другим невесомые кусочки дорогого шелка, а также бюстгальтеры всех форм и размеров.

Некоторые из них почти прозрачны и ничего не скрывают, другие создают скандально соблазнительную ложбинку меж грудей – почти граничащую с нарушением закона. Из третьих моя грудь будет бессовестно выпирать.

Вдруг Дэмиен резко встает, отбрасывая прекрасные кружева, и поворачивается ко мне.

– Иди сюда, – командует он.

С неожиданной яростью он притягивает меня к себе, заключая в плен своих объятий. Я чувствую его эрекцию своим обнаженным бедром, и вихрь этого тактильного наслаждения сменяется еще большим наслаждением от осознания, что я принадлежу ему, а он – мне.

Потом он шумно выдыхает, будто ему удалось справиться со своими эмоциями, склоняет голову, мягко прижимаясь лбом к моему лбу, и тихо шепчет:

– Я думал, ты ушла.

Я растерянно моргаю и слегка отстраняюсь, затем жду долю секунды, пока он поднимет голову и посмотрит мне в глаза.

– Я проснулся – а тебя нет. Поговорил с Чарльзом. Он сказал, что ты приходила и что он рассказал о фото и видео. – Дэмиен встряхивает головой и невесело смеется: – Я думал, что тебе стало так противно, что ты бросила меня.

Я сердито смотрю на него.

– Это не я ушла, – говорю я ровным, твердым голосом. – Это ты ушел. А я осталась. Осталась, потому что знала, что ты ко мне вернешься.

– Я всегда буду возвращаться, – тихо отвечает Дэмиен, и в этих простых словах снова звучит «прости».

Я киваю и сжимаю его руку.

– Фотографии я не видела. Но что бы там ни было, я никогда тебя не оставлю. Просто решила, что тебе нужно поспать.

Я отворачиваюсь, не глядя ему в глаза, потому что честным было бы сказать: «Я боялась, что больше не нужна тебе». Но это звучит слишком эгоистично.

– Ты была мне так нужна, Ники, – говорит Дэмиен, будто в ответ на мои мысли. – Я хотел обнять тебя. Хотел ласкать пальцами каждый миллиметр твоего тела. Хотел зарыться головой меж твоих ног и доводить тебя до экстаза снова и снова, не давая тебе кончить.

Я вздрагиваю, ощущая разгорающееся по всему телу пламя.

– Хотел, чтобы все твои ощущения, все искры блаженства и боли исходили от меня. Хотел трахать тебя снова и снова, пока ты не начнешь умолять о пощаде, – а потом трахнуть тебя еще несколько раз. Все твои чувства, желания – все это ты должна была испытывать в моих объятиях, в моей постели. Мне хотелось трахать тебя до тех пор, пока не останется больше ничего на свете – кроме нас с тобой. Пока весь этот чертов мир не исчезнет.

– Так почему же ты этого не сделал? – Во рту у меня пересохло, и я с трудом выговариваю слова.

Дэмиен не отвечает. Я подхожу ближе, как будто продираясь сквозь плотный, заряженный энергией воздух, заполняющий пространство между нами.

– Ты ведь знаешь: я отдам все, что ты захочешь, только попроси.

– Я не мог, – говорит он резко. – Не мог быть с тобой, когда в голове у меня были эти чертовы фотографии.

– Ох… – Я не знаю, что на это ответить, и умолкаю, прижавшись щекой к его груди и слушая, как бьется его сердце и как он дышит.

Спустя мгновение Дэмиен продолжает странно спокойным голосом:

– Эти фотографии для меня как сцены из фильма ужасов. На них то, что делал Рихтер. И как он это делал. На них унижение и боль, и я никогда, никогда их тебе не покажу. Я не позволю тебе увидеть ни одной из них.

Его голос на секунду прерывается, но потом он снова говорит с тем же леденящим душу спокойствием:

– Можешь представлять все, что захочешь, но я не хочу, чтобы реальность моего прошлого преследовала тебя в настоящем – как преследует меня.

– Хорошо, – отвечаю я, потому что сама не испытываю никакого желания их видеть. – Но если тебе станет от этого легче, можешь показать. Обещаю, я выдержу.

– Нет, – говорит Дэмиен, слегка качнув головой. – Не хочу, чтобы ты что-то там выдерживала. Это мой личный кошмар, а ты… ты моя реальность. Ты – доказательство, что я выжил. Мой приз, – добавляет он с легкой ухмылкой, но тут же вновь становится серьезным. – Надеюсь, ты все-таки их не
Страница 15 из 16

увидишь.

– Где я могу их увидеть?

– Кто бы ни прислал их в суд, у этого человека наверняка остались копии. – Даже по его бесстрастному голосу понятно, насколько ему противна мысль об этом.

– Но ведь они лежали где-то почти двадцать лет. И всплыли, только когда ты попал в беду. Значит, этот человек не рвется их публиковать.

– По своему опыту знаю: то, что однажды выкопали, так и остается на поверхности, – замечает Дэмиен.

С этим не поспоришь.

– Есть какие-нибудь мысли, кто бы это мог быть?

– Нет, – отвечает он как-то слишком быстро.

– Вряд ли многие знали о… – Я внезапно умолкаю: хоть мы и говорим открыто о его унижениях, я не хочу произносить вслух это слово. – Может, это твой отец? Он ведь хотел спасти тебя от суда.

Старшего Старка волновало скорее собственное благополучие, чем судьба сына.

– Возможно, – мрачно кивает Дэмиен. Видно, что он не желает это обсуждать.

– Я просто хочу, чтобы все это осталось позади. Ты заслуживаешь счастья, Дэмиен.

– Как и ты, – тихо шепчет он, глядя на меня так проникновенно, будто представляет все мои шрамы.

– Значит, повезло, что мы нашли друг друга, – улыбаюсь я.

Я не хочу думать о прошлом, от которого так старалась избавиться. Теперь меня волнует только будущее Дэмиена. Он гладит рукой мою спину, проникает под тонкую ткань, прикрывающую мое тело. Эти медленные ласки все продолжаются и продолжаются, и я уже готова сорвать с себя этот чертов пеньюар, чтобы он не мешал мне чувствовать его прикосновения.

– Знаешь, что я хочу прямо сейчас? – шепчет Дэмиен.

– Наверное, то же, что и я, – отвечаю я, высвобождаясь из его объятий. – Но мы все еще в примерочной. И ты заслуживаешь большего, чем просто быстренько трахнуться за закрытой дверью.

– Прошу заметить, я хочу вовсе не быстренько.

– Правда? – переспрашиваю я, с невинным видом обхватив его за шею. Затем прижимаюсь к нему бедрами и начинаю лениво тереться. – Что же ты хочешь?

Руки Дэмиена медленно подбираются к моим ягодицам, лаская и прижимая меня все крепче. Я чувствую, как победно напрягся под джинсами его член.

– Тебя, – хрипло рычит он. – Я хочу тебя голой, Ники. Голой, горячей и влажной. Я хочу слышать твой стон, черт возьми, хочу, чтобы ты меня умоляла. И обещаю тебе, детка, закончим мы очень не скоро.

Глава 6

– Вот, – говорит Дэмиен, едва мы входим в номер, указывая на окно. Шторы раздвинуты, и окно нашего люкса выходит прямо на Максимилиан-штрассе. – Вот что я хочу. Смотреть на темнеющее небо и огни города. И на тебя на их фоне. На закат, отражающийся от твоей кожи. На волосы, подсвеченные последними лучами солнца.

Он встает передо мной, весь воплощение силы, мощи и уверенности в себе, граничащей с дерзостью. Это не тот человек, который несколько недель ждал милости немецких судей – чтобы, наконец, обрести свободу благодаря какому-то незнакомцу. Нет! Это человек, построивший империю. Мужчина, чьей силы достаточно, чтобы прогнать всех моих демонов.

Я смотрю на него и не вижу ни следа кошмаров, что разверзли пропасть между нами. Теперь есть лишь Дэмиен. Мужчина, которого я знаю и страстно желаю. Человек, у которого все под контролем. Который просто берет свое. И сегодня ночью я хочу, чтобы он взял меня.

Мое тело трепещет от его близости. Кончиками пальцев Дэмиен проводит по моей шее, слегка замирая на жемчужном ожерелье, которое все еще на мне. Даже от этого легкого прикосновения меня пронзает электрический разряд. Я шумно вдыхаю и наклоняю голову вбок, подставив Дэмиену шею. Моя кожа пылает.

Он слегка касается кромки платья на плече, отчего мой затылок вмиг покрывается мурашками, затем ласкает кончиками пальцев обнаженное плечо. Потом вдруг прерывается и отступает, и мне хочется кричать от этой потери.

– Да, – говорит Дэмиен, как будто отвечая самому себе. – Такой я хочу тебя видеть. Обнаженной перед всем миром. Хочу смотреть на тебя и знать, что ты моя.

– Ты ведь и так это знаешь, – шепчу я еле слышно.

– Скажи это, – просит он.

– Я твоя, – говорю я абсолютно искренне.

Я понимаю, почему он жаждет это услышать. Ему необходимо снова взять под контроль то, что едва не ускользнуло из его рук, и начать он хочет с меня.

Дэмиен медленно расстегивает молнию на платье и так же медленно стягивает платье с моих плеч. Я остаюсь в своем новеньком белье: бюстгальтер-балконет[5 - Разновидность бюстгальтера на косточках. Название связано с конструкцией чашек. Они по форме напоминают балкончики, поддерживающие грудь. Верхняя часть груди практически открыта, и создается впечатление, что бюстгальтер слегка мал.] насыщенного фиолетового цвета и трусики в тон. Дэмиен оглядывает меня с ног до головы, и в глазах его, вне всякого сомнения, полыхает огонь.

– Идем со мной.

Он берет меня за руку и подводит ближе к окну. Еще немного – и низкий подоконник упрется мне в колени. Дэмиен стоит позади меня, положив руки мне на плечи, и своими обнаженными ягодицами я чувствую ткань его джинсов.

Перед нами Мюнхен, постепенно расцветающий вечерними огнями.

Дэмиен медленно расстегивает мой бюстгальтер, снимает бретельки с плеч и бросает его на пол, и я инстинктивно пытаюсь прикрыться.

– Нет, – коротко приказывает он, крепко удерживая мои запястья.

– Но ведь мы у окна.

– Никто не смотрит. Стекло тонированное, свет выключен. Нас не увидят. А хоть бы и видели…

Дэмиен отпускает мои запястья и начинает меня гладить. Его рука доходит до груди, ласкает мгновенно затвердевшие соски, и я ахаю от мощной вспышки блаженства. Другая рука Дэмиена скользит вниз, пальцы проникают под тонкую ткань трусиков, гладят короткостриженые волоски. Он дразнит меня, его пальцы подбираются невыносимо близко к клитору, и мне хочется кричать и умолять его продолжать эти ласки.

– Может, я именно это и хочу? – шепчет Дэмиен, целуя меня в шею. Затем спускается губами ниже, и мое тело дрожит от его прикосновений.

Солнце уже зашло за горизонт, небо темнеет, превращая окно в зеркало. Я вижу в нем собственное отражение, вижу, как исказилось мое лицо от желания.

– Может, я хочу, чтобы весь мир увидел тебя голой, твои раздвинутые ноги, твои торчащие соски?

Дэмиен по-прежнему сзади меня и гладит мои бедра. Его дыхание щекочет затылок, слова будоражат воображение. В моих фантазиях никогда не было эксгибиционизма, но сейчас я не могу думать ни о чем, кроме Дэмиена, который ласкает меня. И плевать на окно, тонированное оно или нет. Мне все равно, кто нас видит, – я лишь хочу сдаться в плен Дэмиену. Во власть его рук и языка, во власть его члена внутри меня.

– Дэмиен… – еле слышно шепчу я, будто кто-то вырывает из меня это слово.

– Тебя это возбуждает? – спрашивает он, выпрямляясь и прижимаясь всем телом ко мне. – То, что я хочу трахнуть тебя вот так? Чтобы вся чертова вселенная смотрела на нас и знала: что бы ни случилось, ты моя?

Его левая рука снова проникает мне под трусики. Другой рукой он гладит мой живот, потом тоже запускает ее под шелковый треугольник. Я вся теку, я почти до боли возбуждена и тихонько умоляю его о ласке.

– Я хочу услышать твой ответ, Ники. Тебя это заводит?

О боже, конечно! Я через силу выдавливаю:

– Продолжай. Потрогай меня – и сам поймешь.

Дэмиен ухмыляется. Его пальцы ласкают мой лобок, но не спускаются
Страница 16 из 16

ниже.

– Только если ты сама скажешь.

– Да, – выдыхаю я.

Он дотрагивается губами до моих волос. Я закрываю глаза, ожидая его прикосновений, жаждая их всем телом. Но их все нет. Вместо этого я чувствую, как кончиками пальцев Дэмиен пробегается по новеньким трусикам – а затем резко разрывает их. Я вскрикиваю – от удивления и от возбуждения.

– Что ты?..

– Ш-ш. Наклонись вперед, руки на подоконник, – приказывает он.

Я повинуюсь, и он слегка шлепает меня по голой попе.

– Теперь раздвинь ноги. О боже, Ники, – рычит он. – Ты хоть представляешь, как я хочу тебя?

– Я твоя.

Дэмиен проводит руками по моим бедрам, снизу вверх, до талии. Потом прижимается всем телом ко мне, сжимая пальцами грудь.

– Да, – соглашается он. – Но пока я тебя не буду трахать.

По моему телу пробегает дрожь – одновременно от отчаяния и предвкушения. Я раскалена до предела и не знаю, чего ждать и к чему он ведет. Знаю лишь, что хочу это выяснить.

Дэмиен снова выпрямляется и встает справа от меня. Я все еще стою, опершись руками о подоконник.

– Мне это нравится, – говорит он, пробегая пальцами по жемчужному ожерелью – единственному, что на мне осталось. – Говорят, устрицы – мощный афродизиак, но думаю, жемчужины возбуждают не меньше. По преданию, Клеопатра растворяла их в вине и пила, чтобы быть неотразимой для Марка Антония. Но мне они больше нравятся в виде украшений. Кстати, об украшениях – мне бы хотелось добавить еще парочку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/dzhuliya-kenner/za-chas-do-rassveta-vremya-sorvat-maski/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

1

Концертный зал, где проходят выступления Лос-Анджелесской оперы. – Здесь и далее прим. ред.

2

Уголовное правосудие в Германии осуществляют профессиональные судьи и шёффены (непрофессиональные судьи, или судебные заседатели).

3

От англ. baby doll – куколка, малышка. Подчеркнуто кокетливый сексуальный стиль женской одежды. Применительно к белью так называют короткие открытые сорочки из легких прозрачных тканей.

4

Настоящее имя Маргарита Кармен Кансино (1918–1987) – американская актриса и танцовщица, звезда Голливуда 1940-х годов.

5

Разновидность бюстгальтера на косточках. Название связано с конструкцией чашек. Они по форме напоминают балкончики, поддерживающие грудь. Верхняя часть груди практически открыта, и создается впечатление, что бюстгальтер слегка мал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Adblock
detector