Файролл. Сицилианская защита читать онлайн - Андрей Васильев

Файролл. Сицилианская защита

Андрей Васильев

Файролл #5

Вернуть богов в мир Файролла? Можно. Прокатиться на подземном пароходе? Да запросто. Найти обломки магического ключа (правда, где они, черт его знает)? Попробуем. И это только начало нового и очень трудного квеста, который еще неизвестно куда приведет журналиста, меряющего своими ногами дороги игрового мира. А с учетом того, что игра идет не только в виртуальной реальности, но и во вполне осязаемом, настоящем мире (причем игра по-крупному, с очень опасными и могущественными игроками), ох и нелегко ему будет…

Андрей Васильев

Файролл. Сицилианская защита

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru (http://www.litres.ru/))

* * *

Эта книга посвящается моему отцу, который непременно разнес бы ее по камушку, но в душе очень гордился бы мной. Батя, все было не напрасно.

Глава 1,

в которой возникают новые персонажи

Само собой, я был не сильно бодр духом и крепок телом в это утро. Ну, вот сами посудите – сначала переворот, потом эта на редкость сквалыжная и сварливая богиня, и напоследок я еще часа полтора брел по лугу, обуреваемый мыслями. А какой смысл из игры выходить? Здесь хоть думается неплохо. Коли тут рассвело, так и в реале утро уже настало, ну, правда, солнце еще не вышло – совсем скоро зима, дни стали короче, а ночи – длиннее, но, по сути, это ничего не меняло. Спать не ляжешь уже, поскольку меньше трех часов ночью дрыхнуть нельзя – эту истину в меня намертво вдолбила одна моя знакомая медичка. Если в перспективе у тебя маячит меньшее количество часов для сна, то лучше уж вообще не ложиться – выспаться не выспишься, но вот разбитое физическое состояние и подавленное умственное ты себе обеспечишь (и это действительно так, проверено опытным путем). А после к этому добавится еще повышенная раздражительность и редкостная вздорность. Лучше уж так, без сна. Правда, после двух часов дня тебя сносить будет нереально, но до двух часов еще дожить надо.

Когда я вылез из капсулы, Вика уже встала, успела сходить в душ и, сидя на кухне, дула чай. В халатике с веселенькой расцветкой, бодрая и свежевымытая как морковка.

– Н-да, – окинула она меня взглядом. – Вот вы, геймеры, все-таки странные люди. Честно скажу – никогда не понимала, почему вам охота по ночам эдакой дурью заниматься, а наутро пожеванными ходить.

Я промолчал. В первую очередь потому, что возразить ей было нечего, тем более я с ней был полностью солидарен.

– Кофе сварить? – верно расценила мое молчание Вика. – А ты пока душ контрастный прими. Элька всегда так делала, когда по утрам привидением из этой вашей ванны с проводками вылезала.

Организм под сменяющими друг друга струями горячей и холодной воды выл не переставая, как бы говоря мне: «Вот все-таки какая же ты скотина, хозяин! Сначала сам не спишь, меня изводишь, а теперь еще и пытаешь. Гад ты, и все тут!»

Тем не менее столь радикальное (я такими вещами, как контрастный душ, не грешу, а потому для меня, как ни крути, это было довольно экзотическое времяпровождение) действо оказалось достаточно результативным. Мутная хмарь из головы пропала, появилась некоторая бодрость, а следом за ней приперся и голод.

Вика посмотрела на меня, жадно глотающего кофе и буровящего взглядом дверцу холодильника, вздохнула, взъерошила мою мокрую после душа голову и загремела сковородками.

– Может, на метро поедем? – несколько опасливо поинтересовалась она, когда мы вышли из подъезда. – Ты за рулем не уснешь?

После еды я несколько осоловел, но не настолько, чтобы заснуть за рулем, о чем, закуривая сигарету, и сообщил Вике.

– Ну хорошо, раз ты так говоришь, значит, так оно и есть на самом деле. Опять же это крайне романтично – погибнуть во цвете лет в одной машине с любовником. Мои родители, узнав подробности, будут в восторге. – Вика поправила воротник моей осенней куртки (холодает, пришло время утепляться). – Надо тебе нормальное пальто купить или плащ. Ты теперь серьезный человек, неплохо зарабатываешь, а одет как не знаю кто, просто как студент какой-то.

Я снова промолчал, поскольку спорить с ней на эту тему точно не собирался, все равно переспорит. А вот выделенное голосом слово «любовник» я отметил особо. Ну что, осада ведется по всем правилам – с требушетами, подкопами и перерезанием водных артерий. Осажденных может спасти только чудо. Впрочем, до поедания конины еще далеко, еще посмотрим, что на Новый год будет, может, ее сестрица меня прирежет при случае под крышей дома своего. С нее станется.

В машине Вика сидела молча, о чем-то думая (об этом говорила морщинка на лбу; я давно заметил, что она появляется только в минуты, когда Вика размышляет о неких глобальных вещах). О чем – спрашивать не стал, но догадываюсь, что либо о своем будущем со мной, либо о грядущем пополнении в нашей редакции.

Я же вообще ни о чем не думал, на меня накатил отходняк – как ни крути, а все-таки такое дело доделал, довел до ума такой квест! Любопытно, что Зимин с Валяевым скажут по этому поводу и что в качестве премии вручат. Может, остров? Или личную ракету?

Мое исконное и законное место на парковке у издательства было занято чьим-то серебристым «мерседесом», и это немного сбило мой благодушный настрой, а также искренне и до глубины души возмутило Вику.

– Нет, ну совсем обнаглели посетители! – цокая каблучками по плитке холла, довольно громко рассуждала она. – Написано же: «Стоянка только для сотрудников редакции». Вот куда охрана смотрит?

Один представитель охраны пялился на ее ноги, второй глазел в сканворд, тем самым они оба олицетворяли всю сущность частноохранной системы России – смотреть на кого и на что угодно, лишь бы не туда, куда надо, и уж тем более туда, куда положено.

Уже у самых дверей в редакцию нас оглушил многоголосый взрыв хохота, раздавшийся из кабинета. Вика остановилась и посмотрела на меня.

– Ну ничего себе! – Ее личико напряглось и в нем появилось что-то хищное. – Совсем разболтались.

Я покачал головой и открыл дверь.

Внутри кабинета было людно. К трем моим гамадрилам, в данный момент беззаботно смеющимся, добавилось еще четыре персонажа. Причем три из четырех были девушками, что меня немного обескуражило, а Вику (если судить по грозному сопению у меня за спиной) напрягло.

Единственный представитель сильного пола из вновь прибывших на журналистско-игровую ниву, крепко сбитый русак с короткой стрижкой и широкими плечами, подошел ко мне и протянул руку.

– Добрый день. Сергей Жилин, представляюсь по прибытии.

Я пожал его руку, отметив крепость хватки, и, хмыкнув, полюбопытствовал:

– Никак служил?

– Да вот довелось, – подтвердил мое предположение крепыш. – По дури собственной в армию попал, но не жалею. Правда, потом в универе замучился восстанавливаться.

– Нормально, сработаемся. – Я сразу как-то проникся к Жилину симпатией, по всему было видно – основательный и надежный человек. Есть

такие люди… только глянул – и сразу все ясно, кто он – сволочь, добряк, стукач… Вот этот – как магнитофон «Электроника-202»: не подведет, не сломается при нагрузках и будет работать в любых условиях.

Буквально оттеснив довольно-таки крепкого Сергея, ко мне подошла глазастая девица с совершенно замечательным огненным прыщом на лбу, с которого кусками отлетала пудра. Бедолага явно пыталась замаскировать сей дефект волосами, то ли уложенными в замысловатый шедевр парикмахерского искусства под названием «Последний день Помпеи», то ли попросту нерасчесанными. Девица обладала на редкость костлявыми ключицами, да и приятными глазу объемами в районе груди тоже похвастаться не могла. Обдав меня просто облаком каких-то цветочных ароматов, она сунула мне потную ладошку.

– Я Мариэтта, Мариэтта Соловьева. Красный диплом, шесть публикаций, полугодовая стажировка за рубежом.

Откуда-то из-за ее спины раздался сдавленный смех. Смеялась блондинка, обладательница шикарной фигуры, длиннющих ног и потрясающе красивого лица. А что она вообще тут делает? Ей бы с дрищ-терьером под мышкой по торговой галерее ходить, в меховой жилетке и в уггах, в солярии лежать и благотворительностью на мужнины деньги заниматься.

– А что тут смешного? – пожал плечами я. – Сейчас многие за рубежом стажируются, правда, толку от этого мало – наши издания от их отличаются, у них журналистика по другим правилам существует в обществе. Опять же – геморроев у них меньше, а зарплаты выше.

– Но тут вообще оригинально вышло, – уже не маскируясь, хохотнула блондинка. – Скажи, Пимп, где ты стажировалась?

– За рубежом, – стиснув зубы, повторила Соловьева. – И еще – у меня есть имя.

– И все-таки? – Мне уже и самому стало интересно, где она практику проходила. В Голландии, что ли, среди запрещенных в стране родных осин препаратов?

– В Монголии, – неохотно пробурчала Соловьева и выпалила, зло глядя на блондинку: – Хорошая страна, между прочим. И я поехала туда сама благодаря своему таланту, а не за…

– Ну продолжи фразу, – очень дружелюбно предложила ей блондинка и, сделав пару шагов, оказалась рядом со мной и Соловьевой. От нее веяло какими-то терпкими духами и малиной. Духи – понятно, но малина? – Ну, чего ты? Выскажи свою версию, почему я стажировалась в Германии, и я отвечу, угадала ты или нет.

– Я надеюсь, что работа в вашем еженедельнике послужит тем самым стартом, после которого я стану настоящим журналистом, – отбарабанила, видимо, заранее придуманный текст Соловьева и захлопала глазами, преданно смотря на меня и совершенно не обращая внимания на иронично улыбающуюся блондинку, все так же стоящую рядом с ней. Прыщ Мариэтты алел, впалая грудь вздымалась, лохмы торчали в разные стороны. Кларетта, Колетта, Мариэтта… Конец цитаты.

– Уверена – так и будет, – раздался у меня за спиной голос Вики, она шагнула вперед и потрепала Соловьеву по плечу. – Толкового сотрудника видно сразу. Кстати, представлюсь. Я Виктория Травникова, заместитель Харитона Юрьевича, и в его отсутствие именно я осуществляю руководство издательством.

Мм, а моя маленькая леди тщеславна. Спорно, что нас можно назвать издательством. «Изданием» – это еще туда-сюда, но чтобы вот так громко, издательством… Хорошо, что Мамонт этого не слышит, грешным делом, старик мог бы решить, что у него за спиной все уже поделили, а его вот-вот отправят бутылки собирать. Руководит она… Не замечал за ней такого раньше. Или это не тщеславие? Хотя с учетом того, сколько времени я провожу здесь и сколько – в Файролле, пожалуй, что и руководит, не стоит себе врать.

Вика стояла, уперев свой взгляд в блондинку, которую, казалось, все это просто забавляло.

– Травникова, Травникова… – наморщила красотка свой точеный носик. – Слу-у-ушай, а ты не та самая Травникова, которая все пять лет в универе редкой ботаничкой была, автоматом сессии сдавала, потом на жутком нервяке чуть не завалила госы, но каким-то образом красный диплом все-таки получила и после его вручения, уже на теплоходе, на радостях нажралась так, что сначала пыталась ректору отдаться с криком: «Ну должна же я как-то вас отблагодарить за науку», а потом за борт упала, и ее на спасательном круге еще полкилометра за теплоходом тащило? Или ты просто однофамилица?

По багровым пятнам на лице Вики и улыбкам гамадрилов я понял две вещи. Первое – мое сокровище в ярости, и в ней она очень похожа на свою сестру. Второе – елки, это о ней. Забавно, а я думал, что она в универе хоть и училась хорошо, но была зажигалкой. А она была зубрилой. Неожиданно, признаюсь честно.

Третья вещь мне тоже была ясна как божий день. Отныне и до смерти одной из сторон наша редакция становится полем боя между сжавшей губы бело-красной Викой и насмешливо ее разглядывающей и крутящей на палец белокурый локон все еще пока безымянной красоткой.

Может, не доводить до крайностей и прямо сейчас, еще на дальних подступах, эту «Мисс, не пойми зачем ей вообще работа нужна» без особого шума и пыли отсюда вежливо попросить? Нет, нельзя, не получится. Кто-то из этих четырех интересен хозяевам, а значит, пока я не пойму, кто из них, придется их тут держать. А жаль, я бы всех поменял, ну, кроме парня, пожалуй.

Но на место эту белокурую бестию ставить надо, иначе она тут быстро коноводом станет и мое юное чадушко гнобить будет, просто так, для забавы, знаю я таких. А Вику я в обиду не дам, это моя добыча. Ну, красавица, встречай, подставляй лицо, вот она, твоя лужа.

Я взглянул на часы и обеспокоенно покачал головой.

– Ай-ай-ай, что же вы так… – Я со скорбью глянул на блондинку. – Вам самой-то не совестно?

– А что такое? – невинно захлопала глазами она, изображая непонимание и непорочность.

– Ну как. – Я взялся руками за щеки. – Ужас! Вы вторую ванну пропустили, до солярия-то всего ничего осталось. Вы же, наверное, сюда пришли с одним из моих… туловищ, видимо, с Генкой? Кстати, Геннадий, мы тебе слишком много платим, если тебе по карману такая… хм… девушка.

Я, оттопырив нижнюю губу, придирчиво и немного сально оглядел поднапрягшуюся блондинку. Понятное дело, одним таким трюком ее, конечно, из себя не выведешь, подобные намеки для нее – уже привычное дело, за пять лет того же универа она наверняка и не такого наслушалась. Это прыщавую Соловьеву не тюкают, а тут небось все кому не лень отметились с шутками, любопытными предположениями и пьяными: «Ну ты чё, от тебя ж не убудет». Это я еще безобидно ее на место ставлю.

– Да откуда у меня такие деньги? – Стройников меня не подвел, ситуацию прочитал правильно и подал верную реплику. – У меня девушки попроще, у меня на таких, как вот эта, средств не хватит.

Блондинка явно не ожидала, что буквально минуту назад пожирающий ее глазами Геннадий окажется гадским предателем.

– Это да… – согласился с ним я, еще раз окидывая оценивающим взглядом достопримечательности красавицы. – Это вам не это, тут на наши зарплаты не разгуляешься…

– Все! – вступила в разговор блондинка и протянула мне руку. – Я все поняла, согласна, перегнула палку, не права, занесло. Таки да – вы самый главный в этом лесу, мне это уже понятно, усвоила. Елена Шелестова, можно Лена, можно Ленка, нельзя Хелен, ну правда, реально бесит, когда меня так называют.

– Не

все усвоили. – Я уставился на нее, игнорируя протянутую мне конечность, но проникнувшись к ней некоторым уважением – нестандартно мыслит девочка, на разрыв шаблона сработала, сразу сдалась. Но тут надо еще дожать, чтоб до ливера проняло, по возможности. – Еще кое-что забыли сделать.

– Что еще? – вправду удивилась Шелестова. – Мир, дружба, жвачка. Вы мой босс и во всем правы изначально и бесповоротно. Я накосячила, раскаялась, потом, перед сном, немного повою в голос от стыда и порву на себе волосы. Пару штук могу прямо сейчас вырвать, если надо.

– Ну, тут вырванными волосами не обойтись. Вот эта дама – мой зам, и она тоже вам начальство. – Я показал на Вику. – А вы позволили себе определенную бестактность по отношению к ней. Так что я бы на вашем месте извинился, причем это должно звучать искренне, я не Станиславский, но «Не верю» буду орать от чистого сердца. Ну, мы ждем.

По лицу Вики скользнула тень удовлетворения. Лицо Шелестовой осталось безмятежным.

– Вика, прости. – Красавица всплеснула руками. – Ну бывает, язык-то у меня без костей, вот и мелю всякий вздор. Я больше не буду, правда, не буду. Так – не буду.

Голубые глаза заискрились бесовщинкой, ресницы захлопали вдвое быстрее обычного, все лицо выражало искреннее раскаяние. Холера забери Зимина с Валяевым, они мне в редакцию черта подсуропили.

– А что вы мне поручите? – Елена довольно улыбалась, и ее можно понять – из весьма скользкой ситуации она все-таки выпуталась почти без потерь. – Я много чего умею, у меня, кстати, и опыт уже есть.

Вика хмыкнула, мальчишки сально заулыбались.

– Ну, в этом-то я не сомневаюсь, – заверил я ее. – Да еще и в Германии его набирались…

– Да нет, я не про тот опыт, – абсолютно не смутилась Шелестова. – В тех вопросах я вообще вам всем фору дам. Я сейчас про издательское дело говорю. Полтора года стажировки в «Деляге» – как вам?

«Деляга» – это серьезно. «Деляга» – это печатное бизнес-издание гигахолдинга «Белый знак». Туда просто красивую девушку на половую стажировку не возьмут, что довольно часто бывает в других издательствах. Либо на самом деле впахиваешь по полной, либо ты там вообще не работаешь. Ни связи, ни дружба вообще ничего не решают, они смотрят только на профессиональные навыки и умения. «Деляга» – это серьезное признание тебя как сурового профи, верхушка российской деловой журналистики. Но то, что она, просидев там полтора года, у них не осталась, означает либо что как журналист она нулевая, либо…

– Внушает, – без какой-либо иронии сказал я. – Но мы не «Деляга», и былые заслуги тут в расчет не идут. Ну и потом – вы же уже не там, а здесь. Что делать – скажу, а пока – рад познакомиться.

И я протянул ей руку, которую она пожала. Без пафоса и всяких там колкостей.

– Все, вы закончили заниматься всякой ерундой? – раздался еще один незнакомый мне голос. Он принадлежал невысокой девушке хрупкого телосложения с бледным личиком и веснушчатым носиком.

– Вообще-то это мой текст, – заметил я, рассматривая это диво.

Девушка приятно мне напомнила дриад, которых я спасал. Очень невысокая, худенькая, с прической «хвостик» и умными глазами, одетая в майку с изображенным на ней каким-то непонятным существом, весьма похожим на Берта Дима Хевару, борца за свободу гремлинов, и в кеды с разноцветными шнурками, она стояла, так же рассматривая меня. Даже не девушка – девчушка.

– Вообще-то это моя жизнь, – сообщила мне она. – Все вокруг ведут какие-то странные и непонятные разговоры, при этом никто не собирается ничего делать. Скука.

– Ну да. Ответьте мне на два вопроса: как вас зовут и кто это такой? – ткнул я пальцем в майку.

– Это? – Девчушка растянула майку. – Это корейский певец, Минг Нат, он очень мне нравится. А зовут меня Таша. Если полностью – Наталья Звягинцева, но зовите Таша, я так привыкла. Чего делать надо – скажите, а то мне скучно.

Надо же, в Корее своя эстрада есть, вон с какими, глазасто-патлатыми, прямо как из комиксов. В жизни бы не подумал, что это человек, да еще и певец. А у меня ведь теперь тут прямо как на Ноевом ковчеге – всякой твари по паре. Паноптикум… Господи, где ж я так нагрешил-то?

– Так, – хлопнул я в ладоши. – Все слушаем меня, особенно вновь прибывшие.

И я прочел краткую лекцию о том, кто что делает, кто кому подчиняется и кто за что отвечает. А также что кому будет, если чего где будет не так. Сергей слушал с интересом и явно мотал на ус, остальные, похоже, не особо напрягались: Мариэтта (надо ее до Мэри сокращать) показывала всем своим видом, что она внимает каждому моему слову и что-то чиркала в блокноте, глаза же у нее были стеклянные, Шелестова улыбалась каким-то своим мыслям и качала головой, Таша просто вежливо скучала, время от времени зевая.

– Ну, вот и все, ребята, – закончил я через десять минут свой инструктаж.

– А делать-то что? – Таша развела руками.

– Мне скучно! – невероятно похожим на Ташин голосом пискнула за ее спиной Шелестова.

– Ну да, – согласилась с ней Таша. – Точно. Так оно и есть на самом деле.

– Значит, так, – скомандовал я. – Геннадий, отдаю этот женский батальон, ну и Сергея тоже, в твое полное распоряжение. Экскурс в историю и легенды Файролла и нашего журнала, краткий курс на тему «Новости: откуда их брать и где их искать, какие они должны быть и зачем они нужны». И чтобы завтра к обеду была подборка, проверю лично. Имей в виду – сам себе возможную замену готовишь. Как увижу, что справляются, – переведу тебя на статьи. И подумай, кого с Ди познакомить, чтобы она этому человеку данные пересылала.

– Понял, шеф! – просиял Стройников, которому порядком надоело копаться в новостях. Правда, недавно он туда было определил Юшкова, который синячил по-черному, но тот, выйдя из запоя, расквасил ему нос и восстановил статус-кво. Плюс неглупый Стройников прекрасно понимал: это амнистия и право на голос в общем хоре.

– И вот еще что, молодежь. – Я окинул взглядом эту четверку. – Участок новостей – это серьезный участок, и нужно их теперь больше, чем раньше, после принятия решения об увеличении объема издания. Но трех человек там достаточно, а значит, кто-то из вас перейдет на авторскую работу, и этим кем-то станет тот, кто будет работать лучше других. Ваше будущее – в ваших руках. Елена, не надо так многозначительно смотреть на Сергея, я о работе, и только. Я, конечно, буду следить за вами и вашими успехами, но в первую очередь это будет делать Виктория Евгеньевна. И смотреть за вами она будет очень внимательно, придирчиво, со всем усердием и прилежанием. Имейте в виду, что ее мнение для меня во многом станет определяющим.

Трое новеньких переглянулись. Было видно, что изначальное единство и слова, наверняка сказанные ими друг другу у входа в здание сегодня утром, что-то вроде: «Ну, если что, держимся вместе? Поодиночке нас поломаешь, а вместе – мы сила», – больше недействительны. Были соратники, стали конкуренты. Закон жизни. Шелестова же ни с кем переглядываться не стала, только щелкнула пальчиками с нанизанными на них кольцами.

– У-у-у, – махнула рукой Елена. – У меня сразу без шансов. Надо тут, в новостях обживаться.

– Еще можно уволиться. Даже не уволиться, а просто уйти, у тебя сейчас испытательный срок, ты пташка вольная, – ангельским

голосом сказала ей Вика. – Чего себя в новостях гробить?

– Спасибо вам за совет, добрая женщина, – поклонилась ей в пояс Елена. – Но я сама решу, когда, где и как мне быть. И с кем. Уж не обессудьте, госпожа заместитель, если прозвучало резко.

– Ладно, потом поцапаетесь, без меня, мне ваша ярмарка злословия на фиг сейчас не нужна. Но сразу говорю вам, Шелестова: будете сильно резвиться – отправлю за порог, и чтобы потом без обид. Вопросы еще какие есть? – спросил я.

– Есть, – немедленно отозвалась Шелестова. – Проставляться когда? Традиция, святое!

– С народом реши. Но только после рабочего времени и не во вторник или среду – там выпуск издания идет, – ответил ей я.

– Но вы-то сами будете? Иначе в чем смысл?

– Буду, как не быть. Хоть я с подчиненными и не выпиваю, но тут ты права, это традиция, не я ее придумал, не мне ее нарушать, – кивнул я. – Простава – дело серьезное, по ней видно будет, что вы за люди. Кстати, в «Файролл» непосредственно кто играл?

Таша подняла руку, поднял ее и Сергей. Я хотел было спросить, долго ли и кем, но тут закурлыкал телефон.

– Добрый день, Максим Андрасович, – поприветствовал я своего босса. Вика сделала страшные глаза и приложила палец к губам, негромко произнеся: «Зимин». Все встали практически по стойке «смирно». Ну, кроме Шелестовой, которая разглядывала свои ногти и что-то там поправляла пилочкой, добытой из миниатюрной сумочки, которая висела у нее на плече.

– Ну что, Киф, с завершением тебя первой части квеста, – благодушно, как и всегда, сказал Зимин. – И вот что – приезжай-ка ты сюда. Старика в Москве сегодня нет, но ты все равно приезжай. Во-первых, хочу тебя поздравить лично, во-вторых, есть несколько вопросов, которые надо обсудить. Новенькие пришли?

– Пришли, – обвел я притихших юниоров немигающим взглядом. – Пока ничего сказать не могу, надо на них посмотреть повнимательнее. Работа, да и время, покажут, кто чего стоит.

Мариэтта рефлекторно кивнула, верноподданно таращась на меня, Шелестова кинула на нее взгляд и, вздохнув, покачала головой.

– Ну, первое впечатление у тебя уже есть, а это тоже неплохо.

– И Вику тоже с собой взять? – Я это произнес как бы между делом, но было видно, что народ в кабинете меня услышал. – Хорошо.

– А, авторитет Вики поднимаешь? – понимающе и с одобрением отреагировал Зимин. – Правильно. Только ты ее наверх не тащи, нечего ей тут делать, там у нас внизу кафетерий, ты ее туда отправь, пусть кофию попьет с пироженками. Все, пока, сейчас распоряжусь насчет машины. И не спорь, коньяку выпьем.

– Вика, машина за нами вышла, так что ты давай командуй, кому чего делать.

Вика победно сверкнула глазами в сторону Шелестовой. Та забавно сморщила носик и при этом совершенно не выглядела проигравшей.

Интересно, кто же из них крот?

Глава 2,

в которой герой как поднимается, так и опускается

Когда мы сели в машину, Вика прижалась ко мне и поцеловала в нос.

– Спасибо, я все оценила. – Моя подруга жизни явно была довольна.

– Слушай, а ты зачем за борт прыгнула? – задал я вопрос, который меня и впрямь заинтересовал. По моему разумению, девушка может сигануть за борт корабля только по причине несчастной любви. Вот пацан – там да, там есть добрая сотня поводов, от: «Ты чего сказал, это мне слабо?» до: «Да вот фиг тебе я утону». И так далее. Но девушка?

– Да случайно я упала, случайно, – насупилась Вика. – Кого ты слушаешь? Я уже позвонила своей подруге (она в ректорате работает) и все про эту Шелестову узнала. Шлюха она и тварь, каких поискать еще.

Стало быть, и впрямь эта Шелестова нормальная девчонка, если подруга Вики так быстро выдала подобную характеристику.

Не любят просто симпатичные женщины очень красивых женщин. Ну вот не любят. К примеру, красивые женщины страшненьких – жалеют. Страшненькие красивых, как правило, не очень любят, но уважают, поскольку к ним можно пристать, ну примерно так, как рыба-прилипала пристает к акуле, и, находясь в их фарватере, на какой-нибудь из вечеринок поймать неказистого пьяненького мужичка, а если повезет, то даже и устроить свою личную жизнь. Правда, дальше там начинается многовариантность, после того как этот мужичок протрезвеет, но это уже совсем другая история. А вот симпатичные женщины красивых искренне не любят. Причины мне неясны, но, думаю, дело в том, что симпатичных много, а по-настоящему красивых – мало. И первые всегда проигрывают вторым, ну а если красивая женщина еще и умна (чего явно не отнимешь у Шелестовой, сразу видно, что там и с думалкой, и с реакцией все в порядке), то это вообще симпатичным плевок в душу. Вот и становятся красивые и умные, со слов симпатичных, такими… Ну, вы помните кем.

Хотя зачастую жизнь у очень красивых женщин не такая уж и сладкая, как думает большинство. Многие мужики от них попросту шарахаются, полагая, что стоит им хотя бы улыбнуться такой ослепительной красотке, как тут же из-за руля большой черной машины выйдет существо, состоящее из мускулов, кошелька и пистолета, и вышибет улыбнувшемуся мозги. Или что эта женщина – ну очень дорогая проститутка, где ж такие деньги взять. Ну и так далее. Трудно в такое поверить, но есть женщины, которым их же собственная красота – помеха, а не помощь в личной жизни. Я сам знал одну неимоверную красавицу по имени Алина, которая дошла до такой степени одиночества, что даже подалась на какую-то телепрограмму, что-то вроде «Любовь с первого раза», поскольку от нее все шарахались, опасаясь мести криминала, а личной жизни и простого женского счастья ей все-таки очень хотелось. И так бывает.

У мужиков в этой связи все на порядок проще. Мы просто не заморачиваемся, кто там какой – красивый, некрасивый. Главное, чтобы не заднеприводный был как по ориентации, так и просто по жизни, да еще чтобы не отрубался после третьей рюмки. А то вот некоторые пить не умеют, а туда же…

– Вик, да мне как-то по барабану. – Надо было ее успокоить, вон у нее грудь как морская волна ходуном ходит. – Мне с ней детей не крестить.

– Черт с ним, что не крестить, главное не делать. Ты у меня смотри! – пригрозила мне Вика. – Отравлю!

– Слушай, а ты машину водить умеешь? – решил я сменить тему.

– Умею, но так, без прав. Папка учил. А чего?

– Да надо бы тебе пойти права получить. Вот я сейчас нафигачусь с Зиминым коньяку, так ты бы домой меня отвезла – и все. И мы дома и машина. Сегодня придется вон либо на казенной ехать, либо такси вызывать, а завтра на работу переть своим ходом. Мне-то не в жилу, а вот тебе…

– А коньяком обязательно накидываться? – сощурилась Вика. – Можно ведь и без этого обойтись?

– Можно, – согласился с ней я. – И даже очень просто. Сходи и скажи Зимину, что я нынче не употребляю, потому как лично ты против.

Вика помолчала, потом сказала:

– У нас около дома автошкола. Завтра пойду запишусь. А на какой машине я ездить буду, на нашей «бэхе»?

– Наверное, – ответил ей я. – Там посмотрим. Ты права получи сначала.

Здание «Радеона», мощное и современное, мной воспринималось уже как что-то родное и близкое. Да и я там уже был не чужим, поскольку девочки на ресепшене заулыбались, как только завидели меня.

– Добрый день, Харитон Юрьевич, – приветливо обратилась ко мне одна из них, та, что сопровождала меня к Зимину в самый первый

раз. – Вы к Максиму Андрасовичу?

– Ну да. Вообще-то меня сам хотел видеть, но он, я так понимаю, в отъезде? – бросил я небрежно, решив добить красавицу с фирменной косынкой на шее, ну и попонтоваться перед Викой. Приятно же… Единственное, что плохо: пришлось говорить нелепое слово сам. Да я бы сказал ей, как зовут самого, если бы знал, а Стариком мне его называть было как-то неудобно. На сайте же про него не было ни слова.

Я не ожидал такого эффекта. Возникло ощущение, что девушки онемели, потом моя собеседница, непроизвольно сглотнув, сообщила мне:

– Насколько мне известно, Валериана Валентиновича в данный момент нет в его владениях. Но я могу не обладать полной информацией, прошу меня за это извинить.

И красавица покаянно и абсолютно искренне склонила голову, чем меня немало изумила. И даже слегка смутила.

– Да ладно. Ну нет – и нет. Зимин же здесь?

– Максим Андрасович у себя, – не поднимая головы, проговорила девушка. – Вы позволите вас сопроводить к нему?

– Благоволите, – совсем уж растерянно согласился я.

– А я? – спросила Вика, сдвинув бровки.

– А ты попей кофе пока, – ответил я ей и, заметив недовольство в ее глазах, пояснил: – Я же тебе говорил – мы там коньяк употреблять будем, в мужской компании. Нет, если ты хочешь с нами за воротник заложить, то конечно…

– Ты же знаешь, что я коньяк не люблю. – Вика покачала головой. – Ладно, пойду кофе попью. А там пироженки есть?

– Разумеется, – немедленно ответила ей одна из девушек. – И с заварным кремом, и миндальные, и с фисташками, и бенедиктин у нас имеется натуральный к кофе. Позволите вас проводить?

– Киф, дай мне денежку, я кошелек в столе забыла. – Вика требовательно протянула мне ладошку.

– Не волнуйтесь, есть отдельное распоряжение на ваш счет, так что об оплате беспокоиться не стоит, – протарахтела, улыбаясь, девушка.

Тем не менее я отдал Вике свой бумажник – ну не совать же ей купюры в руку – и отправился к Зимину.

В лифте моя сопровождающая молчала, и мне показалось, что где-то в глубине ее глаз, в тот момент, когда ее взгляд останавливается на мне, сидит очень скрытый и очень сильный страх. Любопытно, что же это у них за шеф такой, раз одно упоминание о том, что он хочет меня видеть, подняло мой авторитет до такой высоты. И не зря ли я такую штуку выкинул? Как бы это мне потом боком не вышло.

Когда мы приехали на нужный мне этаж, девушка довела меня до знакомых мне дверей в приемную и, не дожидаясь, пока я зайду, умчалась вниз на том же лифте, на котором мы и приехали.

В приемной все было, как всегда. В центре комнаты восседала красивая, ухоженная и неприступная Елиза Валбетовна все с тем же кроваво-красным лаком на ногтях, «вавилоном» на голове и гнетущей неумолимостью во взгляде.

– А, Никифоров! – увидев меня, она как-то даже обрадовалась. – Максим Андрасович уже спрашивал про тебя. Где запропал?

– Москва, пробки, здрасте, – лаконично ответил я.

– Ну-с, как дела, молодой человек? – Елиза впервые на моей памяти повернула свою царственную голову в мою сторону. – Как дома, все ли в порядке?

– Все слава богу, спасибо.

Такое ощущение, что сегодня в «Радеоне» все задались целью меня удивить.

Елиза как-то саркастически улыбнулась после моего ответа, но довольно дружелюбно это прокомментировала:

– Это хорошо, когда хорошо. В этом есть гармония жизни.

– Елиза Валбетовна, – решил я воспользоваться ее благодушным состоянием. – А мне вот говорили, что там есть какой-то пакет для меня, ну, как для сотрудника. Такой вот корпоративный – страховка медицинская и другое всякое полезное.

– Максим сказал? – уточнила Елиза.

– Нет, я на сайте прочел, и народ рассказывал. – Сдавать Зимина этой фурии мне не хотелось. Он, похоже, ее боялся, так же, как и я.

– Ну да, народ! – Елиза фыркнула. – Старый проходимец, вот все ему чужая выгода глаза застит. Забирай свой пакет.

Она залезла в стол, извлекла оттуда некий огромный конверт и протянула мне. Внутри этого конверта-пакета что-то приятно бумажно похрустывало и пластиково поскрипывало. Должно быть, те самые материальные и нематериальные блага.

Я испытал огромное желание эту благодать открыть и посмотреть, что там внутри, но многоопытная Елиза немедленно сообщила:

– Так, не вздумай мне здесь копаться в нем. Домой приедешь – и посмотришь, или в машине глянешь, или вон в кабинете у этого греховодника. И давай-ка еще здесь распишись в получении.

Она развернула на столе какой-то растрепанный и замызганный журнал, довольно странно смотрящийся в дорогущих декорациях этого офиса, вручила перьевую ручку, и я вывел темно-фиолетовыми чернилами в графе с предварительно поставленной в ней галочкой свой автограф.

– Молодец. – Елиза ловко захлопнула журнал и убрала его в сейф, стоящий у нее под столом. – Давай иди к Зимину.

– Спасибо, – робко сказал ей я и двинулся к двери.

– А, стой, вот еще что. Пришли-ка ты как-нибудь, с оказией, ко мне сюда свою заместительницу, как там ее… – Елиза пощелкала наманикюренными пальчиками. – Травникову. Ей тоже кое-что причитается, Зимин лично распорядился.

– Так она здесь. – Я ткнул рукой в сторону лифта. – В кафетерии пирожные трескает и кофий с бенедиктином употребляет. Она и то и другое уважает очень.

– Ну, с пирожными нам, девочкам, злоупотреблять не надо. – Елиза встала, проведя ладонями по безукоризненной талии. Впрочем, здесь было безукоризненно все, не только талия, по этой причине я отвел глаза. – Но иногда – можно. Поскольку тут ей делать нечего, таким, как она, на этот этаж вход воспрещен, то пойду, снизойду до нее сама. А то ведь так и будет ее конверт у меня здесь валяться. Да и кофе с бенедиктином выпью в ее компании, позабавлюсь. Молоденькие девочки – они смешные, трогательные, наивные. Такая прелесть.

Дверь кабинета Зимина открылась, и из нее высунулась голова Валяева.

– Киф, да твою же!.. Мы уже полбутылки усидели, тебя ожидая.

Я показал глазами на поправляющую прическу Елизу: мол, вот чего задержался.

Валяев посмотрел на нее, на меня, снова на нее.

– Да ладно! – У него расширились глаза. – Елизу? Ты? Прямо в приемной? Не верю!

– Ты офигел? – шепотом заорал я, искренне надеясь, что Елиза не слышала реплику Валяева, и напрочь забыв о субординации. – Вон она мне соцпакет вручала!

– Тьфу ты! – Валяев моргнул. – А я-то подумал…

– Ты как раньше никогда и не думал, так и сейчас не начинай, – сообщила ему, не оборачиваясь, Елиза и зацокала каблучками к лифту. – Бросай это безнадежное занятие, не дано тебе подобным заниматься.

Валяев скорчил ей в спину рожицу и втащил меня в кабинет Зимина.

– Киф, дружище! – Зимин встал из-за стола и, подойдя ко мне, приобнял за плечи. – Молодец, не зря мы за тебя перед Стариком хлопотали.

– Красавчик, просто красавчик. – Валяев подошел к столику, на котором стояла тарелочка с лимоном, большая розетка с черной икрой, лежал нарезанный хлеб, были еще какие-то закуски вроде рыбы, что-то в кастрюльке, в томате, и взял с него открытую пузатую и пыльную бутылку коньяку и довольно странную рюмку. Даже не рюмку – это была чарка, но без какой-либо ножки. Там, где полагалось быть ножке, находилось что-то вроде медного рыбьего хвоста.

– А это чего? – Я повертел головой, разглядывая забавную

емкость.

– Стремянная, – объяснил мне Валяев, наливая коньяк в «чарку» и протягивая ее мне. – Слышал, поди, выражение: «Ну и по стремянной»? Так вот это она, стремянная чарка, и есть. Когда она пустая – ее на стол поставить можно. А коли нальешь в нее чего – так все, фигушки, пей до дна. Вот ты из нее нынче пить и будешь, чтобы не филонил. Ибо – заслужил.

Зимин помахал перед его носом указательным пальцем.

– Так, Кит. По одной давай бахнем, конечно, а потом нам надо поговорить, так что уж тогда после разговора надергаемся. Дело есть дело.

– Согласен. – Валяев как всегда моментально перешел от маски шута к маске делового человека. – Но я ему уже налил, так что – прозит!

– Прозит, – подняли рюмки и мы с Зиминым. Почему «прозит»? Хотя чем оно хуже «лехаим» или «будьмо»?

– Так, Киф. О чем я хотел с тобой поговорить, – перешел Макс к делу. – Для начала – ты молодец, все провел как надо, немного пережал с богиней в разговоре, но не до безумия.

– Она наглая такая оказалась. – Я подцепил дольку лимона и бросил ее в рот. – Нереально взбесила.

– Богиня!.. – Валяев вольготно расположился в кресле. – А что ты хотел? Все боги обладают отвратительным характером, уж поверь мне. Что эта милашка Месмерта по сравнению с Герой или Фреей, я уж не говорю о Кали? Просто ангелок, безобидный, белокрылый и прелестный.

– Гера! – фыркнул Зимин. – Мстительная и злопамятная как кобра, с кучей комплексов и совершенно без тормозов. Да еще и верная как собака своему любимому идиоту-мужу, который крыл все, что шевелится. Гремучая была смесь!

Он взглянул на меня и пояснил:

– Ну, судя по мифам, конечно.

Валяев покивал и закончил:

– Так что эта еще ничего. Но в принципе забудь общение с ней как страшный сон – пока квест не выполнишь, ее и не увидишь. А квест дли-и-инный, сло-о-ожный… Прямо беда!

– Спасибо, – угрюмо поблагодарил его я. – Вот счастье-то! Вот радость…

Валяев вскочил с кресла, подлетел ко мне, зажал мою голову у себя под мышкой и начал теребить мою прическу, приговаривая:

– Не хандри, приятель, все не так уж плохо. Вослед врагам всегда найдутся и друзья, где ваша не пропадала.

– Извините, что вмешиваюсь, девочки, – влез в эти забавы Зимин. – Но я хочу договорить, так что дайте мне толкать речь.

Мы уставились на него в четыре глаза.

– Итак, ты молодец, ты выполнил первую часть задания. И мы уверены в том, что ты справишься и со второй, не менее, а точнее – даже более сложной.

– Постараюсь оправдать возложенное на меня высокое доверие, – пробормотал я.

– Ты можешь не перебивать? – возмутился Зимин. – Ну что такое?

– Верно, – поддержал его Валяев. – Чем чаще ты его перебиваешь – тем дольше он говорит. Чем дольше он говорит – тем позже мы закончим. Чем позже мы закончим – тем позже мы выпьем!

– Хр-р-р! – злобно зарычал Зимин.

Мы с Валяевым моментально сели в кресла, сложили руки на коленях и уставились на рычащего и порядком озверевшего Зимина.

– Итак! – Макс зыркнул на нас из-под бровей. – Мы верим в то, что ты удачно закончишь и вторую часть возложенной на тебя миссии и тем самым реализуешь ввод в жизнь глобального обновления в игровой вселенной «Файролла». Все.

Мы захлопали ему, Зимин поклонился, прижав руки к груди.

– Ладно, это была официальная часть, Старик просил тебе непременно это сказать. А если он что-то просит, надо это выполнить обязательно. А еще он просил тебе кое-что показать, так что пошли.

– Даже так? – оттопырил губу Валяев. – Поздравляю, Киф, растешь.

Зимин уже вышел из кабинета и, придерживая дверь, сказал нам:

– Ну, чего застыли-то? Шевелитесь.

Мы сели в лифт, спустились на шесть этажей и вышли на площадку, где висела табличка «Двадцать второй этаж» и были две двери с магнитными замками, одна слева, другая справа.

– Налево или направо? – поинтересовался Валяев.

Зимин хмыкнул и пошел в правую дверь. Валяев хлопнул меня по спине. Зимин шел по этажу, не обращая внимания на сотрудников, вскакивающих со своих мест, на их подобострастные взгляды и улыбки, он шел к кабинету, окна которого были закрыты жалюзи, свет в котором был потушен и который явно был самым большим на этом этаже.

– Ты ведь уже все понял? – спросил меня он, когда мы зашли в этот огромный кабинет. – Не так ли?

– У меня есть все шансы получить этот кабинет вместе со всем этажом и, надо думать, целым подразделением? – ответил ему я. – Это я понял. Пока непонятно продолжение.

– Какое продолжение? – удивился Зимин.

– Ну как какое? «Он будет твоим, если ты…» Вот все, что находится за «если ты», для меня пока непонятно и неизвестно. А ведь это и есть самое главное.

– А, вот ты о чем… – Зимин покивал головой. – Есть и такое. Пошли ко мне, там объясню. Ты хоть скажи – как тебе кабинет?

– Красивый, большой, бестолковый, – пожал плечами я. – Я за такими вещами сроду не гнался. Вы мне другое объясните: двадцать второй этаж – это круто?

Валяев цокнул языком и повертел головой.

– Правильный вопрос, впрочем, как и всегда. Двадцать второй этаж – это преддверие высшей власти «Радеона». С учетом того, что на двадцать третьем, двадцать четвертом и двадцать пятом сидят программисты, не участвующие в рейтинге, а на двадцать шестом – безопасники, тоже идущие вне категорий, то считай, сколько остается до двадцать восьмого, где располагаемся мы. Начальник с двадцать второго может почти ни с кем не здороваться, но почти все здороваются с ним.

– Это вопросы хорошего воспитания, – сказал Зимин, нажимая кнопку лифта. – Но по сути верно. Старик предлагает тебе место у своего стола, пусть даже и на самом дальнем его краю, а он это делает нечасто.

– А что он хочет получить взамен, я ведь это так и не услышал?

– Все то же, что и всегда. – Зимин вошел в открывшиеся двери лифта. – Преданность, добросовестность, разумность. Как обычно – душу и тело.

– И все? – И впрямь было маловато, за такой-то шанс. Я не дурак, я понимал, что пять – семь лет в этой компании на посту какого-нибудь начальника средней руки – это как минимум обеспеченная старость. Ну, если доживу…

– Ты думаешь, это так мало? – Зимин тонко улыбнулся. – Поверь, этого более чем достаточно.

– Но это только общие слова. – Я решил не кокетничать и не включать дурака. Есть деловое предложение, так надо узнать его детали, чего тут миндальничать?

– Верно, есть такое. Будет и просьба подкрепить слова кое-каким делом, но всему свое время, – вступил в разговор Валяев, на этот раз – без своих обычных шуток-прибауток. – Сейчас у тебя две основные задачи – вернуть богов в игру и найти того, кто проник в редакцию в жизни. И спорный вопрос, какая из этих задач важнее.

– Сразу хочу прояснить кое-что и по тому заданию, и по этому, – продолжил я, входя в кабинет Зимина вслед за своими боссами. – Но прежде вот что – скажите, а кем я буду на двадцать втором этаже? Надеюсь, не свадебным генералом?

Зимин одобрительно посмотрел на меня.

– Правильный вопрос. Нет, не свадебным генералом. Совет акционеров «Радеона», рассмотрев успешный старт еженедельника «Вестник Файролла», решил создать отдельное бизнес-направление, посвященное печати, книгоизданию и интернет-информу. Угадай, кто – разумеется, при должном усердии и старании – может стать руководителем этого

направления, то есть одним из функционеров корпорации с правом совещательного голоса?

– Па-бам! – пропел Валяев.

Да, это был шанс. Тот, который один из тысячи. Вот только чем придется расплачиваться за этот шанс? Добро, если душой, ее не жалко, да и за тело я тоже не волновался, слава богу, они не эти, слабопопые, но ведь что-то им от меня надо? Ну не героизма же в игре, в самом-то деле, я в такую ерунду сроду не поверю. И это без учета того, что мне уже в обе руки напихали, скоро уже с головой накроет гора их подарков. Но в любом случае – овчинка стоит выделки.

– Ну, что скажешь, приятель? – Зимин стоял напротив меня. – Сделка?

Он, улыбаясь, протянул мне руку.

– Сделка, – ответил я ему и эту руку пожал.

– Отлично. А теперь давай свои вопросы. – Макс, очень довольный, сел в кресло. – Ну а потом накатим. У тебя как со временем?

– Да нормально, только у меня Вика внизу кофе пьет. Надо бы ее предупредить, что я тут задержусь.

– Да о чем разговор. – Валяев подошел к столу Зимина, взял с аппарата телефонную трубку и набрал трехзначный номер. – Сейчас мы ей культурную программку организуем.

Он забарабанил пальцами по столу.

– Алло, кто это? Светлана? А что же это вы, Светлана, когда берете трубку и говорите: «Компания «Радеон», забываете всем звонящим сообщать как раз то, что вы Светлана? Кто это? Это Никита Валяев. Эй, не падайте там в обморок. Вы смотрите у меня и радуйтесь, что это я вас прищучил, этакий добряк и весельчак, а вот если бы попали на Зимина, тут бы вам карачун и настал, он вас убить бы не убил, но занудил бы до смерти.

– Ки-и-ит! – протянул Зимин.

– Ладно. Вот что, Светлана, слушайте меня внимательно. В кафетерии сидит жена моего друга, и не просто друга, а человека, который, возможно, в скором времени станет одним из нас, подчеркну особо – не из вас, а из нас, а значит, тоже будет работать в нашей с вами, Светлана, корпорации. Я очень хочу, чтобы эта милая дама по имени Виктория, – Валяев посмотрел на меня, я шепнул: «Евгеньевна», – свет Евгеньевна не скучала. Поэтому организуйте ей, к примеру, экскурсию по нашему зданию, отведите в наш салон красоты, в общем, делайте все, чтобы наша гостья не чувствовала себя заброшенной и печальной. И если она останется довольной, возможно, я забуду о вашей небольшой оплошности, Светлана. И даже награжу чем-нибудь. Так что – бегом в кафетерий.

– Она там с Елизой Валбетовной, – сообщил я Валяеву.

– Светлана, стоп! – быстро сказал тот. – Пойдете туда только тогда, когда оттуда Елиза уйдет. Вы, судя по голосу, юны и прекрасны, мне будет жалко вас хоронить. Почему хоронить? Вы, видимо, у нас недавно работаете? Две недели? Оно и видно. Спросите у более умудренных опытом коллег, почему нельзя мешать Елизе Валбетовне. И вот как только она проследует к лифту, можете идти развлекать Викторию Евгеньевну. Понятно? Ну и славно.

Валяев повесил трубку, явно довольный собой.

– Надо будет с ней познакомиться, – сообщил он нам. – Судя по голосу – блондиночка, в достаточной степени скромная и непорочная. Экий деликатес для дядюшки Никиты.

– Кит, если ты еще хоть одну девицу с ресепшена отправишь на аборт, Ядвига тебя кастрирует, и я не шучу! – действительно серьезно сообщил ему Зимин. – Не забывай, что это запрещено законом, и мы платим серьезные деньги, отправляя их в абортарии Германии.

Аборты и впрямь законодательно запретили лет пять тому назад, когда стало понятно, что титульная нация если еще и не начала вымирать, то очень близка к этому. Как ни странно (учитывая давно ставшие традиционными бессилие и продажность нашей законодательной и исполнительной системы), этот закон и в самом деле выполнялся, подпольные абортарии закрывались, не успев открыться, и после того как пара сотен подпольных лекарей обзавелись новым местом жительства на довольно длительный срок, никто особо не рвался составить им компанию. Народ попроще рожал, хотя детей частенько оставляли в роддомах, девицы побогаче летали в Европу.

– Ладно, – махнул рукой Валяев. – Если что – сам оплачу.

Мне этот разговор, с одной стороны, был неинтересен, с другой, я понимал: вот теперь я, похоже, совсем свой.

– Киф, так что ты хотел спросить? – Зимин взглянул на меня. – Что конкретно?

– С чего начать? С игры или с кадрового вопроса? – уточнил я.

– С кадрового, – перехватил мяч Валяев. – Про игру и под коньяк поговорим, а про кадры – фиг он даст.

– Кадры решают все, – назидательно произнес Зимин. – Так что у тебя?

– Все то же, – пожал плечами я. – Крот. И вопросы по нему.

Зимин посмотрел на Валяева и позвонил Азову:

– Илья Павлович, зайди ко мне.

Зимин повесил трубку, взял из коробки сигару, прикурил, пустил в потолок кольца ароматного дыма и спросил у меня:

– А скажи мне, друг мой Киф, слышал ли ты когда-нибудь о «Консорциуме»?

Глава 3,

в которой герой узнает много нового и любопытного

– Ну, это термин такой экономический. Когда кто-то с кем-то объединяется для общего дела, то это и есть консорциум, – сообщил я Зимину.

– Ну да, ну да… – согласился со мной Зимин. – Ты даже отчасти прав. Но в данном случае «Консорциум» – это имя собственное.

– Тогда не слышал, – помотал головой я. – Точно не слышал, я бы запомнил.

– А между тем «Консорциум» существует, и это в высшей степени серьезная организация. – Зимин потушил сигару в пепельнице. – А самое главное – не слишком-то лояльная по отношению к «Радеону».

– Макс, вот вечно ты все идеализируешь и смягчаешь. – Валяев повертелся в кресле. – Киф, у всякой порядочной крупной корпорации всегда есть враги. Причем чем она крупнее, тем их больше. Мы очень большая корпорация, и у нас очень много врагов. Самый большой и главный из них – «Консорциум». Это на самом деле мощная организация и очень опасный противник.

– И? – опасливо поинтересовался я.

– И у тебя в газете человек именно оттуда, – добродушно разъяснил мне текущий момент Валяев.

Вот же… Только этого мне для счастья не хватало. Было у меня в газете все хорошо и гармонично, три спокойных и предсказуемых дебила и одна умница-любовница, теперь же у меня есть все те же три дебила, умница-любовница и четыре подозреваемых, один из которых наверняка шпион с неизвестным мне пока заданием. Очень мило… Может, кардинально решить проблему, ну там здание редакции подпалить? Нет работы – нет проблемы? Но, правда, тогда и кабинета на двадцать втором этаже нет, и прилагающейся к нему огромной зарплаты, и бонусов немалых – тоже. Не подумайте, вообще-то я довольно бескорыстный человек и даже готов работать за идею. Но вот только идея с давних времен у меня есть лишь одна – купить себе большой остров в Карибском море! Шутка… Ох, беда, беда…

– Стало быть, это не просто безобидный и туповатый инсайдер, ходячее записывающее устройство, – обреченно подытожил я. – Это матерый вражина, фактически – резидент.

– Не то слово, – подтвердил мне это Валяев. – Сейчас Азов тебе кое-что пояснит.

Как будто услышав эти слова, в кабинет вошел начальник службы безопасности «Радеона», причем с крайне благодушным выражением на лице. Когда человек подобной профессии пытается изображать из себя рождественский пряник, я поневоле начинаю очковать…

– А, вот и наш журналист, – похлопал он меня по плечу. – Рад

тебя видеть, Киф, редко к нам заходишь.

– Так дел полно, – пояснил ему я. – То одно, то другое, то понос, то золотуха. Теперь вон это еще…

– Ну да, ну да… – Азов посмотрел на меня с пониманием. – Все-то у нас не так, то дров нет, то угля, а поутру и котел сп… сперли.

– Так оно и есть на самом деле, – подтвердил ему я. – А у меня в редакции вот еще и вражья душа завелась, до кучи. Скажите мне, Илья Павлович, что же ваши молодцы нас не защищают, чего у нас граница не на замке?

– Про «Консорциум», стало быть, тебе уже поведали? – задушевно повел свои речи Азов. – Вот ты спрашиваешь – почему? А потому, друг мой любезный Киф, что и с той стороны не шелупонь какая-нибудь обретается, а такие же, как я, последние обломки империи, которых еще держава учила. Ты всерьез думаешь, что я сплю тут, что ли?

В голосе Азова, сменившем всего за пару предложений и тембр и интонации, отчетливо лязгнул затвор пистолета и раздался звук навинчиваемого на ствол глушителя. Мне стало сильно не по себе.

– Да это понятно, я ж без претензий. Спымаем злодея вместе, – выставил я ладони перед собой. – Но мы хоть что-то про него знаем?

– А как же, – от слов Азова перестало тянуть запахом оружейной смазки. – Он – человек.

Очень смешно. Я прямо сейчас от смеха в штаны напружу.

– А… Ну, при таких приметах я его уже через час-другой самолично повяжу и сюда доставлю, – спокойным тоном заверил я Азова. – Чего ж мне сразу-то это не обозначили? Это ж такая примета, что по ней…

– Ладно, все, хорош в остроумии упражняться, – прервал наше общение Зимин. – Илья Павлович, давай детали, а ты, Киф, слушай, не перебивай и на ус мотай.

И вот что я услышал. Подробности того, где «Радеон» перешел дорогу «Консорциуму», Азов раскрывать не стал, но даже из пары мелочей, проскользнувших в рассказе, мне стало ясно, что вражда эта уходит корнями в какое-то дремучее прошлое и, судя по всему, боссы с обеих сторон питают друг к другу ту светлую незамутненную ненависть, которая свойственна лишь бывшим одноклассницам и бизнесменам. Ну, это когда ты ему руку жмешь и мысленно мишень на лице рисуешь.

На текущий момент формально две мегакорпорации находились в состоянии внешнего нейтралитета, а на самом деле нормой вещей был промышленный шпионаж, переманивание сотрудников, наем профессиональных хакеров для распространенной народной забавы «падение системы» и прочие бизнес-аргументы, свойственные современному деловому российскому миру. В прошлом году даже имели место несколько случаев членовредительства (по отношению к мелким клеркам) с целью демонстрации серьезности требований по каким-то то ли невыполненным, то ли перехваченным тендерам и контрактам.

– Что поделаешь – пешки, – развел руками Валяев. – Размен фигурами.

– А где вы им перешли дорогу-то? Если в игровом бизнесе, то странно, отчего я о них ничего не знаю, – удивился я. – Я ж про игровой рынок груду материалов еще летом перелопатил.

– Ну, «Радеон» занимается не только играми, нам интересны многие области бытия, – сложил руки замком Зимин. – Хотя «Файролл» – это наш основной проект, да что там основной – главнейший, тем более на нем частенько завязаны и побочные направления бизнеса, так как все в этом мире взаимосвязано. Но и иных источников дохода немало, вот и пересекаются у нас интересы. Плюс им и наш главный бизнес ох как не нравится, но тут у них кишка тонка, не по их ртам этот кусок, да и принципы их мешают им в серьезную драку с нами влезть.

– Ну и чего тогда этот «Консорциум» дергается? Онлайн-игры – это не их сфера, то есть по основному бизнесу вы не можете бодаться, а по второстепенным всегда договориться можно, небось не легендарные девяностые на дворе, так чего они тогда? – Я правда не мог это понять.

Зимин переглянулся с Валяевым, и я успел поймать движение его головы, контурно обозначившее «нет». Стало быть, рано мне пока лезть в калашный ряд, не вышел я пока… лицом.

– Киф, в великом знании… Ну, ты в курсе. Да и не надо тебе пока знать полную и даже частичную подоплеку нашей великой войны с «Консорциумом». И смею тебя заверить – лучше бы тебе ее и дальше не узнавать, хотя лично я уверен, что сделать это тебе в любом случае придется.

– Как скажете, – не стал спорить я, хотя, конечно, все равно мне было любопытно разобраться, в чем там сыр-бор. – Но про этих-то четверых, может, я все-таки что-то да узнаю от вас? И в первую очередь вот что мне не дает покоя – как вышло, что вы сами не в курсе, кто там крыса?

Азов досадливо покачал головой.

– Вообще это, конечно, мой недосмотр. Даже не недосмотр, а прямая недоработка. Плюс стечение обстоятельств и очень хороший план Уренцева.

– Кого? – У меня сегодня был день открытий.

– Уренцева Петра Елфимовича. Это начальник службы безопасности и активных операций «Консорциума». Вот такое у них название, это не отсебятина. Он профи с гигантским опытом, он некогда в Египте такие штуки проделывал, что о них до сих пор там вспоминают. А что он на Черном континенте творил, у-у-у!

Азов повертел головой, показывая всем видом, что и врагов можно и нужно уважать. После продолжил:

– Все сошлось в одной точке. Запрос в университет был на три человеческие единицы, но когда нам пришли оттуда документы рекомендуемых специалистов, их оказалось четверо. И никто не мог сказать, откуда появилась четвертая кандидатура. Подняли переписку, опросили участников действа, все талдычат одно: уходил запрос на трех, в работу принят запрос на четырех. И все не врут, вот какое дело, я лично с ними общался, а я могу понять, когда люди врут, а когда нет.

– Если Азов говорит, что не врут, значит, так оно и есть, – явно со знанием дела заявил Валяев.

– Понятно, что четвертый человек появился неслучайно, – продолжил Азов. – В свою очередь, к тому времени я совершенно точно знал две вещи. Первое – «Консорциум» еще тогда, на старте, пытался запихнуть в газету своего человека, но у них это не получилось, поскольку работали они в большой спешке, а потому топорно, плюс в то, что затевалось, тогда не то что у них – у нас никто особо не верил. Ну, вы помните?

Зимин и Валяев синхронно кивнули.

– А второе – в этот раз к вопросу подошли всерьез, сам Петр подключился, и человека он сам подбирал. Важным стало это направление, причем я тебе, Киф, точно даже не скажу, что им нужнее: газета с ее информацией или ты. Не скажу, потому что пока сам не знаю. Мой источник там не так уж высоко сидит и не так уж далеко глядит.

– Негусто, – констатировал я. – Из этой информации супа не сваришь. А персоналии вы пробили хотя бы?

– Конечно. – Азов, по-моему, даже маленько обиделся на меня за одно только предположение, что я мог о нем так подумать. – Само собой. До последней родинки.

– И ничего? – не усомнился я.

– Абсолютно, – подтвердил Азов. – Родились, учились, пили, гуляли, встречались с особями противоположного пола – в общем, вели нормальную жизнь нормальных людей. И никаких пересечений с «Консорциумом». Вообще никаких. Совершенно. Пробили практически всех их партнеров и сожителей – глухо. Родителей, одноклассников, одногруппников, сослуживцев – опять же глухо.

– Эта красотка, Шелестова, в «Белом знаке» порядочно времени поработала, – отметил я.

– Знаю. – Азов кивком головы

засвидетельствовал то, что оценил мою информированность. – Ее первую на карандаш взяли, под микроскопом рассматривали. Ничего. В «Белом знаке» она младшим помощником старшего дворника была, подай-принеси. Набиралась там уму-разуму, зарекомендовала себя отлично, могла бы даже карьеру сделать, если бы первый зам генерального не предложил ей под него лечь – там хоть и смотрят исключительно на деловые качества, но инстинкты пока никто не отменял, а девка она красивая, до такой степени, что скулы сводит. Она отказалась и ушла. Сама ушла. Место ей предложили независимо от ее отказа переспать с тем кадром, его, кстати, после того, как она объяснила причину ухода, сразу сняли. Очень сильно принципиальная оказалась девка, а ведь по ней и не скажешь. Не поверишь, но при всех ее достоинствах у нее даже любовника сейчас нет, хоть, конечно, и монахиней ее тоже не назовешь, лет семь тому назад она так чудачила, что ой-ой-ой. При этом она сто раз могла и замуж выгодно выйти, да и папа у нее – человек очень непростой и крайне небедный, предлагал ей газету купить или журнал, чтобы она развлекалась, а она все отказывается. То ли себе чего доказывает, то ли ему хочет внушить чего, поди пойми. Даже машину сама купила, «мерс», притом подержанный, хотя могла бы любую новую тачку себе выбрать, ее просто ей к дому пригнали бы – и все.

– «Мерс»? – Я припомнил утро на стоянке. – Серебристый?

– Да. – Азов кивнул. – Не сильно новый.

Я подумал, что об этом я Вике, пожалуй, не буду рассказывать. Ни к чему это.

– А остальные? – мне было интересно послушать про всех.

– А что остальные? С ними тоже все очень прозрачно, а потому и непросто. – Азов хрустнул пальцами. – Жилин, например, бывший морпех, в армию загремел по несчастной любви…

– Это как? – не понял Валяев.

– Ну как? Он и она, она уходит к его другу, он уходит в армию. Обычное дело.

– Идиотизм какой-то! – Валяев повертел пальцем у виска. – Полтора года жизни разменять на девку, каких полно. Девчонки разные, ощущения одни и те же, так чего париться-то?

– Ну, у каждого свои тараканы в голове, – дипломатично сказал Азов и продолжил: – Вернулся из армии, восстановился в университете, учился отлично, попал в поле зрения наших хедхантеров. Все. Увлечений у него никаких особых нет, кроме качалки, страйкбола и подводного плавания. Ах да, еще он специалист по выживанию в лесу, плюс рукопашка, занимался профессионально, даже в чем-то там участвовал и что-то там выигрывал. Долгов нет, обязательств нет, абсолютно чист. Живет один, от девок как черт от ладана шарахается до сих пор.

– Н-да, – почесал я затылок. – Пожалуй, его я гамадрилом или туловищем поостерегусь называть. Качалка, выживание… Да он просто диверсант какой-то!

– Первое, что я про него подумал. Но оказалось, что он на редкость миролюбив, и это подтверждено огромным количеством свидетелей, – немедленно отозвался Азов. – Абсолютно неконфликтен, субординация соблюдается неукоснительно.

– А что по оставшимся двум? – Зимин был собран и сосредоточен.

– Соловьева Мариэтта, уроженка города Кимры, золотая медаль, красный диплом, лезет наверх как матрос по вантам, без оглядки вниз. Комплексов нет, принципов нет, таланта – тоже нет, но зато невероятно работоспособна, это красной строкой выделяют все, кто с ней общается. Все, что у нее есть, ставится на карьеру. Чтобы попасть в поле зрения нашего хедхантера, три года чуть ли не жила в ректорате, поскольку именно с того времени стремилась пролезть в пресс-отдел «Радеона».

– Принципов нет, комплексов нет, рвалась в «Радеон», – задумчиво протянул я. – Чем не вариант?

– Всем не вариант, – немедленно сказал нахмурившийся Валяев. – С ней дела никто иметь не будет, она ненадежна как агент. Если она сочтет другую сторону наиболее выгодной, продаст не задумываясь.

– Верно. Плюс три года назад у нас были другие расклады с «Консорциумом»… – Азов покачал ногой. – Ну и, наконец, Звягинцева Наташа или просто Таша. На последнее имя она отзывается охотнее, чем на первое. Коренная москвичка. Оригинальна, экстравагантна, не любит заурядности, безумно талантлива и невероятно нестабильна.

– В смысле? – не понял Валяев. – Что значит «нестабильна»?

– То и значит. Будет заниматься чем-либо только до тех пор, пока ей это интересно. После того как интерес пропадает, дело будет либо заброшено, либо перейдет в разряд «тянуть лямку». Но основная штука в том, что пока есть интерес, она генерирует идеи с невероятной скоростью, и они почти всегда незаурядны. А уж потом новаций не жди. Вот так.

– Что еще по ней есть? – Зимин потер подбородок.

– Интересуется Кореей, даже корейский язык выучила, аналитический склад ума. Личная жизнь… Да нормальная личная жизнь молодой девушки, пусть даже и так странно одевающейся, по нынешним временам молодежь чего только не носит. Они нынче все продвинутые.

– И кто-то из них крот… – обвел глазами окружающих я. – Но кто? Если они все темные лошадки и при этом все как на ладони?

Трое функционеров «Радеона» дружно посмотрели на меня. Я поерзал на кресле и, опустив глаза, изрек:

– Ну, в конце концов, есть же у вас какие-то методы, способы, средства. Препараты, наконец…

– Есть, – не рисуясь, подтвердил Азов. – Как не быть. И способы и средства. И психотропные штуки разные. И правды бы мы добились, может, не сразу, не за пять минут, но за пару часов – с гарантией. Но вот какая штука – нам это не слишком нужно. Мы узнаем только часть задания этого крота. Например, то, что он должен найти к тебе подход, но вот зачем – он точно не скажет, просто потому, что и сам не знает, хотя эта информация намного интереснее и важнее. А еще интереснее то, что «Консорциуму» надо от тебя. Это, конечно, при условии, что крот посажен по твою душу.

– А может, и не по мою?

– Возможно, и не по твою, – подтвердил Азов. – Его, например, могли посадить на дальнюю перспективу. А ну как он через год-другой переползет в основное здание, на второй этаж, а там еще выше? Мы точно этого не знаем, но должны узнать.

– Вернее – ты должен узнать. – Зимин посмотрел мне в глаза. – Наблюдай, думай, оценивай, сравнивай, делай выводы. И жди. Я уверен – раз он пришел к тебе, значит, ты им нужен. Рано или поздно на тебя выйдет кто-нибудь из «Консорциума», скорее всего – какая-нибудь мелкая сошка, вот там и поглядим – куда бежать, кого мочить. Я в переносном смысле, конечно. Так что будем ждать момент истины.

– Какой истины? – обреченно спросил я.

– В последней инстанции, – безмятежно ответил мне Валяев. – Они будут пытаться тебя заполучить, причем твоей доброй волей, это их обычная практика, так они всегда работают, а возможности у них не меньше наших. Вот там и посмотрим, насколько ты нам предан.

– Я вообще не понимаю, зачем я им нужен. Ну что я, в самом деле, ваш аналитик, что ли, или хранитель секретов? Я обычный клерк, заштатный даже, поскольку сижу не в основном здании, – начал прибедняться я.

– Ну да, – в тон мне подхватил Валяев. – Правда, время от времени трескаешь коньяк с двумя ближниками Старика и ездишь к ним на дачу, да и они к тебе заезжают. Это как ты расцениваешь?

– Они очень хорошо осведомлены. И в курсе, что ты наш фаворит, этого уже за глаза хватит, чтобы к тебе подвести человека, – жестко

произнес Зимин. – Факт.

– Мне бы побольше про них узнать, – обеспокоенно заерзал я. – Предупрежден – значит вооружен. Хорошо еще, если он один, крот этот самый. А если, как в азиатском боевике, их там двое или трое? И потом все так пистолеты ка-а-ак вынут и друг на дружку наставят?

– Вот выйдут на тебя – все и узнаешь, нечего фантазировать, – сказал как отрезал Зимин. – И лишнего не надо тебе пока знать, я тебе уже это объяснил. А не выйдут – так и вовсе тебе такие вещи ни к чему.

Я кивнул, но затаил мыслишку, что все-таки надо будет потихоньку порыть в этом направлении, без суеты и огласки, но порыть. А ну как они по-хорошему не захотят?

– Ладно, давайте накатим уже. – Валяев потер руки и начал намазывать икру на хлеб. – Подсохла, видать, иранская, и чего ее так хвалят? Не стало хорошей икры, вот то ли дело раньше, такая икра была. Киф, твою же… Давай разливай. Палыч, ты с нами? Брось ты эти свои замашки режимные.

Азов посмотрел на часы, достал маленькую рацию из кармана и сказал в нее:

– Седьмой, ты за старшего. Я в кабинете у Зимина, – а после махнул мне рукой: мол, давай, Киф, набулькивай.

Мы ахнули по стопке, причем я пил все из той же стременной, потом жахнули еще по одной. По венам прокатилась огненная волна, в виски немного стукнуло. Становилось хорошо.

– Так что ты хотел про игру спросить? – обратился ко мне Зимин, отрезая кончик у очередной сигары.

– Ну, как что. – Я покатал чарку по столу. – Нельзя ли мне как-нибудь жизнь облегчить в этом квесте, а? В том-то нельзя было, так, может, хотя бы в этом…

– Нет, друг мой ситный. – Валяев подхватил бутылку, оценил уровень жидкости, лихо, без остатка, разлил содержимое по емкостям и убрал тару со стола. – Нет. Сам, все сам. Правила все те же – идешь, преодолеваешь, борешься. Ну, что ты приуныл?

– Да сам там опухнешь, поди! – Я даже не стал маскировать разочарование. – Вы ж небось по всему материку гонять меня будете с этим квестом.

– И не только. – Валяев злорадно заулыбался. – Еще и… Ну ладно, пусть тебе сурпрыз будет!

– Киф, Киф, Киф. – Зимин окутался сигарным дымом. – Ну что ты прибедняешься, а? Несколько месяцев назад ты был голый и босый новичок, с деревянной палицей, почти питекантроп. Сейчас ты опытный боец, с хорошими связями как в среде игроков, так и среди НПС. Более того – у тебя налажены отношения с королевскими фамилиями, с кучей кланов. И денежки у тебя есть, в конце-то концов.

Я изобразил недоумение.

– Ну-ну, не корчи жалобные рожи. Думаешь, мы не знаем, что ты боднул щит Лихтенштайна этому, как его… Ну, жучку, в общем. Так что не хандри и не жалуйся, а двигайся вперед. Стимул у тебя есть, мозги – тоже, так что – пер аспера ад астра.

– Ну да, к ним. – Я вздохнул и принял стопку, не дожидаясь тоста.

– А что, Палыч, из этих четверых кто в «Файролл» играл или, может, сейчас играет? – неожиданно поинтересовался Валяев.

– Ну, насчет сейчас – это поди знай. – Азов аппетитно скушал дольку лимона. – Официально на себя капсулы покупали Звягинцева и Жилин, но сильно не вчера, пару лет назад, регистрация аккаунта и вход в систему производились тогда же. Звягинцева играла пару месяцев, и после с ее аккаунта вход не осуществлялся. Жилин поиграл полгода, затем тоже оставил игру. Продали они капсулы или нет, не знаю, но вряд ли, входов с них не было, как я и сказал. Шелестовой капсулу покупал отец, регистрация не осуществлялась, вход в систему с этой капсулы не производился. Ну а Соловьева ни капсулы не имела, ни аккаунта.

– Вот у нас кадры в газете про игру, я упиваюсь этим фактом! – Валяев встал, залез в какой-то шкафчик, встроенный в стену, и начал там звенеть бутылками. – Народу про Файролл рассказывают, а сами, считай, там и не бывали.

– Это официальная информация, – как ни в чем не бывало, продолжил Азов. – А вот что было на самом деле, я еще, может, и узнаю со временем. Никто пока не отменял ни левых аккаунтов, ни левых капсул. Мы биометрию не считываем, хотя я и предлагал это делать еще сто лет назад.

– Это незаконно, – поморщился Зимин. – Потом проблем не оберешься. Палыч, ты покопай, покопай. Это хороший хвостик.

– Сам знаю. – Азов откинулся на спинку кресла. – Киф, коли чего узнаю, так сообщу.

– Эти двое и мне сказали, что играли, – вставил я свое слово. – Как раз перед отъездом у них это спросил.

– Очко в их пользу, – щелкнул пальцами Зимин.

– Или наоборот, – не согласился с ним Азов. – Игра в открытую, причем с открытой же информацией. Пока мы все играем в бирюльки, самое интересное будет не сейчас.

Мы выпивали еще часа три, не меньше. За окнами начало темнеть, когда Зимин сказал:

– Ладно, на этом закончим торжественную встречу. Киф, ты как?

Мне было хорошо, но в голове очень здорово гудело – коньяк был отменный, да и не спал я всю ночь.

– Ну как, – начал я объяснять хозяину, жестикулируя. – Вот эдак!

– Палыч… – Зимин посмотрел на Азова, который, по-моему, совершенно не захмелел, только цвет лица немного у него поменялся. – Сопроводи нашего друга вниз. Так будет спокойнее, да и законная мегера его пилить не будет, тебя побоится.

– Не-не-не, – замахал руками Валяев. – Я братку Кифа сам вниз сведу, у меня там дело.

Зимин страдальчески закатил глаза, но ничего не сказал.

У девушек на ресепшене был очень забавный вид, когда они увидели нас, вывалившихся из лифта в обнимку и распевающих старинную студенческую песню:

– «Если насмерть не упьюсь на хмельной пирушке»… – Тут Валяев показал кому-то фигу и добавил: – Что вряд ли. «Обязательно вернусь к вам, друзья, подружки!»

– Ваганты были славные ребята, должен тебе сказать, дружище Киф, пьющие и вороватые, конечно, но славные.

Тут Валяев заприметил девиц и приосанился, отпустив меня. Меня ощутимо шатнуло, но я устоял на ногах и обратился к барышням:

– Скажите мне, о прекрасноликие девушки, – меня после всех этих песнопений непонятно почему пробило на восточный стиль, – знает ли кто-нибудь из вас, где знойная роза моего сердца, достославная Виктория ибн Евгеньевна?

– Сильно завернул, – оценил Валяев. – Прямо как какой-нибудь хорасанский шуар. Уважаю.

Роза моего сердца появилась минут через пять в сопровождении миловидной блондинки с толстой косой.

– А вот и моя маликату-ль-джамаль, – как кот облизнулся Валяев.

– Это по-каковски ты сейчас? – поинтересовался я.

– Это по-арабски, – ответил Валяев и, в отличие от меня, совершенно не качаясь, направился к девушкам. – И откуда в нашем убогом здании две такие красавицы? Виктория, вы как всегда прекрасны, позвольте-ка ручку для лобзания.

Громкий «чмок» ее длани в глазах ресепшена вознес мою… да ладно, чего уж… гражданскую жену на недосягаемую высоту.

Вика, до того видевшая Валяева только раз и то при достаточно пикантных обстоятельствах, но при этом отлично ориентировавшаяся в обстановке, совершенно не растерялась и немедленно завела с ним светскую беседу.

Я постоял, посмотрел на это, обратил внимание на то, что Валяев уверенно плетет тенета вокруг русоволосой красотки и я тут явно лишний, икнул и сообщил Вике, что мне бы хотелось отправиться домой. Она окинула меня взглядом, покачала головой и посмотрела на Валяева.

– Киф. – Валяев подошел ко мне и обнял меня. – Братское сердце! Давай дуй

отсыпаться.

Отпустив меня, он спросил у девушек:

– Машину Юрьевичу уже подали? – услышал, что да, и довольно кивнул.

Мы еще раз обнялись с ним, после чего он продолжил ездить по ушам попавшей в его сети Светлане, меня же Вика, взяв под руку, повела к машине.

– Нет, в редакции тебе делать нечего, – решила она, усадив меня на заднее сиденье и посмотрев на мою улыбающуюся рожу, после чего, достав телефон, начала кому-то звонить. Кому именно – не знаю. Я уснул.

Глава 4,

в которой герой преимущественно занимается всякими мелочами

Спал я крепко и безмятежно. Вика кое-как добудилась меня, когда мы подъехали к дому, я на автопилоте дошагал до квартиры, где практически сразу рухнул в кровать и снова уснул. Сны мне не снились, тень невинно убиенного Федерика Седьмого мне не являлась, предчувствия новых трудов и лишений на время удалились. Проще говоря, усталость и коньяк сделали свое общее святое дело – я продрых без задних ног почти полсуток.

Проснулся я сам, минут за пять до будильника, свежий и бодрый, как огурец с грядки. И голодный до невозможности.

– Мм, проснулся, – сонно пробормотала Вика, каким-то своим десятым чувством опознавшая мой переход от мира снов к реальности. – Сейчас завтрак приготовлю, небось кишка кишке стучит по башке.

– Есть такое, – приятно удивился я ее интуиции. – Откуда знаешь?

Вика открыла глаза, фыркнула и, надев халат, отправилась в сторону санузла.

Я посмотрел ей вслед, подумал о том, что она опять меня опередила на полкорпуса, поскольку я не только есть хотел, и пошел курить.

– Ты сегодня дома? – спросила Вика, с удовольствием глядя на то, как я, урча, подбирал с тарелки разогретую отбивную с гречкой.

– Не, я сегодня в редакцию поеду, – обрадовал я ее. – Нельзя вот так прямо сразу этих новых шпаргонцев одних оставлять, ну или только с тобой. Приглядеть за ними надо, как бы они дурить не начали, от энтузиазма и энергии излишней.

– Очень хорошо, – с видимым облегчением вздохнула Вика. – А то знаешь, все равно как-то…

– Понятное дело, знаю, – успокоил ее я. – Мне ли не знать.

Я еще несколько месяцев назад сам был подневольным человеком, хотя, конечно, при этом и вольным казаком, но у меня даже и мыслей не было о том, что скоро мне придется рулить коллективом, да еще и столь пестрым.

– Вик, ты позвони, закажи нам машину из гаража. – Еще вчера я для себя окончательно решил, что если уж пошла такая пьянка, то надо брать от «Радеона» все, что он дает. И даже если мне потом выставят счет, то он и сейчас уже настолько велик, что такие мелочи, как казенная машина или оплаченный компанией ужин в ресторане, никакой погоды не сделают. Все равно так и так платить придется, рано или поздно.

Вика одобрительно кивнула и пошла за телефоном.

– Через час машину подадут, – крикнула она из комнаты.

Я доел, помыл посуду и вознамерился наконец посмотреть на ассортимент благ, находящихся в огромном пакете, который я, естественно, прихватил с собой из кабинета Зимина – мимо рта я ложку сроду не проносил. Но это начинание превратилось в ничто, поскольку Вика сочла, что час – это достаточно много времени, чтобы потратить его просто так, и ждала меня она в комнате во всеоружии. Аргументы вроде:

– Ну я же только что поел! – в расчет не принимались и не рассматривались.

В машине Вика мне долго и в красках расписывала, как ее вчера водили по «Радеону», как там все круто и что чего там только нету. Там все было очень неплохо сделано для сотрудников, попавших в основную обойму корпорации, – тренажерный зал, очень приличная столовая, разнообразные сервисы и, к моему немалому удивлению, даже небольшой кинозал. На пятом этаже находилось что-то вроде жилой зоны, некоторые руководители средней руки имели там апартаменты, где частенько оставались ночевать, а высший состав, как узнала Вика, жил там почти постоянно. Для сотрудников калибром поменьше были предусмотрены капсульные номера.

– Вот бы там работать! – под конец грустно сказала она. – Вот где все во имя человека сделано.

Вика многозначительно посмотрела на меня, ожидая ответную реакцию. Я точно знал, что она хочет от меня услышать, но говорить я ей что-либо не спешил, поскольку точно не знал, является водитель человеком Азова или работает на кого-то другого. Но уверенность в том, что он на кого-то да работает, у меня была просто абсолютная, поэтому я уклончиво ответил ей:

– Надо хорошо трудиться – будет нам и белка, будет и свисток.

Судя по ее лицу, Вика ждала другого ответа, но секунду спустя кивнула, соглашаясь со мной.

Серебристый «мерседес» Шелестовой снова стоял на моем месте. Вика скривилась и злобно сказала:

– Узнаю, чья это колымага, – убью. А если не узнаю – колеса все попротыкаю. Что же это такое, это наше место!

Понятия «мое» и «не мое» у Вики были абсолютными. Не являясь скрягой или жадиной, при этом она очень скрупулезно относилась к вопросам приобретения, приумножения и сбережения материальных ценностей. Как-то раз, случайно заглянув в ее наладонник, я увидел пару схем, в которые крайне точно и тщательно были занесены наши доходы и расходы, причем даже был нарисован некий график – какие-то волнистые линии, пометки и реперные точки.

Как только она определилась, что мы живем вместе и отношения наши приобрели некую стабильность, то выволокла на свет кучу счетов, которые я оплачивал обычно по мере их накопления, наличия у меня денег и следуя правилу: «Надо уже пойти заплатить, а то отключат на фиг все». Последний пункт обычно был самый действенный, мне как-то раз уже электричество отрезали, я потом все ноги до колен стоптал, пока обратно подключили, коммунальщики – это еще те бюрократы. Принцип «одного окна» – вещь хорошая, но вот в чем беда – одно окно они, конечно, открыли, жаль вот только, что все остальные позакрывали…

Впрочем, вернемся к Вике. Она сидела над счетами весь вечер, а в следующий вечер пошла куда-то в ЖЭК (или ДЭЗ), долго там орала, махала журналистской корочкой, обещала всех вывести на чистую воду и пересажать и в результате добилась какого-то пересчета (или перерасчета, я в этом не силен), после которого мы теперь еще полгода могли вообще ни за что не платить. Ну или что-то в этом роде, я особо не вникал.

Не знаю, как она жила до нашей встречи, но понятие «мое» для нее было святым. И сама мысль о том, что кто-то посмел занять ее законное место («мое» и «его», насколько я понимаю, у нее в голове уже давно окончательно трансформировались в «наше», а значит, обратно в «мое»), бесила ее неимоверно.

– Да ладно тебе, – тихонько сказал ей я, заработал негодующий взгляд (мол, это наше место, как ты так легко ко всему относишься?) и решил сегодня же поговорить с Шелестовой. Я-то переживу, что она сюда свою машину поставила, а вот переживет ли сегодняшний день Шелестова, если Вика узнает, чей это «мерс»? А она рано или поздно узнает, это к бабке не ходи, она упорная.

В редакции кипела работа, причем в наших старых помещениях. Новые кабинеты уже привели в божеский вид, и, похоже, четверка новеньких даже уже поделила столы, но рабочий процесс шел в привычном для меня месте.

Новенькие столпились вокруг стола, на котором лежало четыре кучки листов, и смотрели на Генку, который тягал по листу из каждой кучки и зачитывал его

вслух. После чего давал комментарии. Наставник, однако, сэнсэй…

– Что, человечество, функционируем? – поприветствовал я коллектив.

– Есть такое, – отозвался Геннадий. – Привет, шеф.

Все разноголосо поприветствовали нас. Причем Соловьева не поленилась даже потрясти мне и Вике конечности, что вызвало немедленную ироническую улыбку Шелестовой, которая тут же сделала книксен.

– Обжились? – спросил я у новеньких. – Канцтовары, чашки-ложки, все такое?

– Обогревателей бы надо прикупить, пока еще не похолодало, – неожиданно изрек Жилин. – Тут здание фиговое, постройка семидесятых годов, зимой колотун будет, померзнут девчонки. И кулер надо новый, я этот посмотрел, он древний, и фильтр в нем никогда не меняли.

Ух ты. Хозяйственный.

– Вик, возьми Сергея и в пятницу отведи его к завхозу, – скомандовал я. – Правильно мыслишь, Серега. Ты тогда сам этим процессом порули, коли в этом разбираешься.

– Есть, шеф, – ответил Жилин. – Надавить, если что, можно? Знаю я этих завхозов, у них снега зимой не допросишься.

– Дави. Но чтобы без следов, – разрешил я. Завхоза мне было не жалко.

Я прошел в свой кабинет, где за пару часов набросал очередную бредятину под грифом «От главного редактора». Я прекрасно понимал, что, кроме меня, верстальщика и теперь, наверное, Соловьевой, эту дичь никто не прочтет, поскольку она никому не интересна, но делать это было необходимо, так как оно обозначало мою работу. Ну и потом, традиция – в хороших изданиях главный редактор всегда в начале номера что-нибудь мудрое и скучное изрекает.

Закончив столь бесполезный труд, я пошел перекурить и, вернувшись, не стал затворять дверь кабинета – так мне открывался отличный вид на спорящих новичков, которые дискутировали о качестве, количестве и наполнении новостной колонки.

– А я вам говорю, что здесь надо брать количеством, – немного визгливо утверждала Соловьева. – И тогда каждый читатель найдет что-то свое.

– Чушь, – вальяжно парировала это утверждение Шелестова. – Один раз читатель пропустит часть новостей, другой пропустит, на третий – совсем читать не станет, а еще через пару недель вообще журнал не купит. А через полгода нас уволят и наберут новых сотрудников.

– А то и раньше, – подтвердила Вика из своего угла.

– Ну да, – согласилась Шелестова. – А то и раньше.

– Надо больше халявы, – неожиданно заявила Таша. – Люди любят халяву. Вот один конкурс есть, но он какой? Примитивный и громоздкий. Надо сразу несколько конкурсов, небольших, практических, вроде как на знание игры и с неожиданными призами. Супермеч, например, или шмотка, которой ни у кого нет, или зелье какое-нибудь нестандартное. Можно еще вот экскурсию в «Радеон» призом сделать, так сказать, на родину игры, и чтобы обязательно с программистами пообщаться, со сценаристами. Народ такое любит.

– Факт! – подтвердил Жилин. – Красивая идея.

– Поддерживаю, – откликнулся Юшков. – Нормально придумано. И по призам, и по нескольким конкурсам тоже по уму. Например, «Где водится этот моб?» или «Узнай, что это за место».

– Вот только согласятся ли на это собственники? – немного ревниво засомневалась Соловьева. Понятное дело – идея на земле лежала, а подняла ее не она. Обидно, да?

– А мы Викторию попросим, – сладким голосом пропела Шелестова. – Виктория Евгеньевна-а-а, у нас тут идея есть интересная, так, может быть, вы ее озвучите нашему непосредственному руководителю? Вам ведь это сподручнее делать, у вас доступ к его телу в любое время?

Вот язва. Ведь знает, что я все слышу.

– Хорошо, Елена, при случае непременно озвучу вашу идею. Жаль, не вчера вы это придумали, можно было сразу это Максу или Никите предложить.

– Кому? – не поняла Соловьева.

– Зимину или Валяеву, – невозмутимо пояснила Вика. – Мы с ними запросто общаемся, они не любят официоза между друзьями.

Соловьеву слегка передернуло от зависти, Таша, такое ощущение, что и не слушала Вику вовсе, перебирая какие-то бумажки, Жилин сделал некое движение губами, что-то вроде: «Во дает», и даже Шелестова сузила глаза – ее колкость не прошла.

Н-да, и вот кто из них?

Я взял четыре небольших листочка и изобразил новеньких – по одному на каждом листочке. Художник я никакущий, поэтому, скорее, получились контурные шаржи с некими определяющими персону деталями, например, у кого прыщ, а у кого – отличная фигура.

Разложив творения перед собой, я откинулся на кресле и стал думать. Информации для размышления было пока немного, зато ее бесценные источники располагались неподалеку и опять принялись ругаться.

Каждый из них и подходил и не подходил одновременно. Жилин – морпех, спокойный, явно неглупый, но тюлень. Было видно, что Шелестова им уже крутит как хочет, и его это устраивает. Сама Шелестова – ну да, красива, ну да, умна, ну да, прямо Мата Хари. Но у нее богатый папаша в комплекте, который наверняка пасет каждый ее шаг, а значит, вряд ли проглядит ее небезопасные отношения с «Консорциумом» и вовремя их пресечет. Надо будет потом из любопытства пробить, что именно стало с тем первым замом из «Белого знака». Ох, думается мне, что ничего хорошего. Тем не менее она явно авантюристка. Ей не признания и славы надо, а нервы пощекотать. Ей жизнь без приключений – как суп без соли. И все остальные такие же. Все – и ничего конкретного.

Я замурлыкал себе под нос какую-то старинную мелодию и попробовал сделать фигурку ежика из скрепок. Не получилось. Тогда я начал отгибать кончики скрепок и аккуратненько их складывать кончиками вверх. Получилось, но что-то не то, явно не ежик.

– О, дикобраза выложил, – хихикнула тихонько вошедшая в кабинет Вика. – Скучаешь? Статью написал?

– Да написал, сейчас тебе отправлю, – кивнул я. – Скучаю? Ну не то чтобы, думаю…

– Слышал, что Таша сказала? – Вика присела на краешек стола. – Считай, мою идею озвучила, я ее тебе еще вчера хотела изложить.

– Здраво, поговорю с Зиминым. Он не откажет, я так думаю. Ну супермеч и прогулка в «Радеон» – это вряд ли, но придумаем что-нибудь.

– Не сомневаюсь. – Вика нагнулась ко мне и поцеловала. – Езжай домой. Я же вижу, в игру ты хочешь в эту свою. Я скоро тебя к ней ревновать начну, честное слово.

– Не имеет смысла, – взял я ее руку. – Это тоже часть работы. И от нее, в том числе, зависит, будут у нас апартаменты на пятом этаже или нет.

– Я бы хотела, чтобы были. – Вика взяла меня двумя руками за щеки и теперь не мигая смотрела мне в глаза. – Ты пойми. Это наш шанс, такой, который не каждый день выпадает и не каждому. Если мы его профукаем, то всю жизнь потом будем локти себе грызть.

И этой девочке двадцать пять? Это были глаза умной, повидавшей жизнь женщины. Капкан-то, похоже, захлопнулся…

– Ладно, пойду все-таки выясню, чей это «мерс» под окном. – Вика вышла из кабинета.

Чей, чей… Ейный…

– Елена! – гаркнул я во все горло, как только Вика скрылась в коридоре. – А ну ко мне!

– Да, мой генерал. – Через секунду Шелестова была у меня в кабинете и стояла, вытянувшись в струнку и выставив вперед грудь идеальной формы, причем ничем под свитерком из альпаки явно не сдерживаемую.

– Вольно, – скомандовал я. – А то мне как-то армия вспомнилась.

– Там было так плохо? – Даже невинные вопросы от нее воспринимались двусмысленно.

– Там было

весело и увлекательно, – съязвил я. – Но кормили плохо и, по первости, поколачивали. Впрочем, к делу это не относится.

– А что относится? – Елена начала накручивать локон на палец, игриво шаркая ножкой по полу.

– Некий серебристый «мерседес» относится, который второй день на моем парковочном месте стоит, – пояснил ей я.

– Это вон тот? – спросила Шелестова, подойдя к окну, и показала одной рукой на машину, а второй оперлась на мое плечо.

– Он самый, – подтвердил я. – Там что написано на асфальте было, ты читала?

– Там все правильно было написано, как надо. – Шелестова переместила на мое плечо вторую руку. – «Место мое. Кто поставит машину – убью».

– Правильно, – не стал спорить я. – Но написано это мной. Ты видела, тетя Вика побежала куда-то с недобрыми глазами? Так это она следствие побежала проводить, выяснять, кого конкретно убивать будет. Я-то только стращаю, а вот она – нет. Она – человек дела.

– Да? – Шелестова на мгновение задумалась. – Ведь, пожалуй, что и найдет. Ну и славно. Я тхэквондо занималась долго, так что если драка будет настоящей…

– Не надо драки. – Я вздохнул. – Нет, это забавно, и тотализатор можно устроить, а уж как Соловьева обрадуется… Но мы ведь здесь для дела собрались, а не для гражданской войны, понимаешь? И если вся эта мышиная возня перерастет в собачью грызню, я просто буду вынужден устранить источник дрязг. Ты славная, но Вику я знаю дольше, чем тебя, и потом – она мой зам, а ты…

– Как не понять, мой генерал. – Шелестова пробарабанила по моим плечам какой-то марш и пошла к выходу из кабинета. – Она зам, а я… А я пойду, пожалуй, и впрямь переставлю свою ласточку. Не буду доводить начальницу до кипения. Она же не борщ?

– Верное решение, – похвалил я ее. – Рациональное. Конструктивное.

– Что вы пьете, фельдмаршал? – Шелестова остановилась на пороге. – В четверг мы небольшой курултай устраиваем, надо же знать, чем любимого господина порадовать?

– Все я пью. Кроме незамерзайки и политуры. Хоть самогон приноси, я и его выпью.

– Небалованный, – отметила Шелестова. – Это хорошо. Это радует. Я-то думала, что вы там, в высших сферах, к элитному пойлу попривыкли, а тут все так демократично, по-простому.

– Так и я простой парень, из народа, – объяснил я ей. – Высшие сферы сегодня есть, завтра нет, так что нечего особо привыкать к хорошему, отвыкать потом будет сложно.

– Это да. Хоть и банально, но правда. – Шелестова мне подмигнула. – Никто не знает, что будет завтра.

Ну, завтра будет завтра, а сегодня – это сегодня. Я стоял посреди все той же равнины, где и завершил свой путь третьего дня. Светило солнце, дул ветерок; шелестя травой и подвизгивая от неожиданности, от меня улепетывал гоблин с торчащим изо рта змеиным хвостом, совершенно офонаревший от того, что ему во время обеда чуть ли не на голову свалилась напасть с мечом и в доспехе.

Я немного поулюлюкал ему вслед и достал свиток портала. Идти мне больше не хотелось, да и смысла особого я в этом не видел – потратить несколько часов, сэкономив полторы тысячи и при этом рискуя нарваться на неприятности? Нет, можно было бы, конечно, но следует учитывать две вещи: в сумке добра – на многие тысячи, а врагов у меня теперь побольше, чем друзей. Так что – во Фладридж, в гостиницу. Да и письма надо почитать, вон значок внешней почты показывает, что сообщения есть.

В номере я разгрузился, что-то сбросил в сундук, что-то нет. Немного поэкспериментировал с рунами. Как это ни печально, но звук «пф-ф-ф» они издавали куда чаще, чем приятно светились. Если честно, то только «пф-ф-ф» они и делали, пять рун – не три, вероятность удачного сочетания ощутимо ниже. Поэкспериментировав с пятью, я начал пробовать варианты с четырьмя рунами, но тоже не преуспел. И только когда я вообще собрался вернуться к первоначальному комплекту, планшет окутался золотистым облачком.

«Уведомление. В связи с успешным слиянием рун «Вейрд», «Дагаз», «Эйваз», «Джера» вы получаете дополнительные бонусы к их стандартным показателям: + 7 % к урону, наносимому нежити; + 4 % к прочности амуниции; + 2 % к шансу нанести урон холодом».

Ну, как обычно, ничего особенного. Но все равно приятно – считай, с неба свалилось. Вот только стремно их с собой носить: если прикончат, то не вернут, это точно. Но, с другой стороны, все в сундук не положишь, поэтому планшет с сочетающимися рунами отправился в сумку. Но две остальные рунки тут пусть полежат, будут золотым запасом.

Выйдя из гостиницы, я подошел к почтовому ящику: надо было доделать все второстепенные дела, а потом уже прикидывать, каким макаром я буду добираться в Сумакийские горы.

Почта немного удивила. Ну не скажу, приятно или нет, но тем не менее. Одно письмо было от моего теперь уже бывшего клана, оно меня уведомляло, что я больше им не друг, поскольку обошелся я с ними как недруг, и по этой причине они плюют в мою сторону и будут меня резать везде, где увидят. Ничего нового.

Второе письмо было от Гедрона Старого, который каким-то макаром уже пронюхал, что меня изгнали, и радушно приглашал «досточтимого Хейгена» в свой клан. Кабы не природная вредность и некоторая неприязнь к «Буревестникам», то, конечно, стоило бы стукнуть Элине о такой информированности Гедрона, было бы ей тут о чем подумать. Ведь это же не просто так получается, что совершенно свежая информация моментально попадает в чужие руки, вряд ли о таком пишут на каждом столбе. Хотя это теперь только ее проблемы, и вообще, сейчас чем им хуже, тем мне лучше. А пусть бы они и вовсе сгинули, я тогда только спляшу от радости.

Третье письмо тоже предлагало мне присоединиться к клану, только на этот раз – совершенно незнакомому, под названием «Алые стрелы». Я почесал затылок, но так и не вспомнил, чтобы где-то с ними пересекался. Тем не менее они звали меня к себе, обещали защиту и поддержку, комфортную игру и свое радушие. Клан был откуда-то из конца первой сотни, его название мне попадалось в новостях, и все это было, конечно, несерьезно. Я, может, и сноб, но у меня с самого начала отношения строились исключительно с клановой верхушкой, и я не хотел менять порядок вещей. Да я вообще пока никуда не хотел – ни к топам, ни к новичкам.

Человек я вежливый, по этой причине ответил обоим, но практически одно и то же. Мол, спасибо, польщен, только об этом и мечтал, но извините, пока хочу поиграть один. Как только соберусь прибиться к коллективу, то сразу пойду к вам. Что примечательно – не врал.

А вот четвертое письмо – это да. Это было интересно.

«Привет, Хейген.

Знаешь, вот как-то все не так у нас с тобой получилось, неправильно все вышло. И повздорили мы зря. Признаю – я был не прав, дав тебя убить, и тем более ошибкой было что-то у тебя забирать. Есть предложение – сесть за стол в какой-нибудь таверне и по-человечески поговорить. Таким образом, мы сможем решить все наши проблемы, поскольку два умных человека всегда сумеют договориться.

Смею тебя заверить: мне есть что тебе сказать и есть что предложить.

Подумай. Не спеши. Как захочешь встретиться – напиши, где и во сколько. Ну и – выпивка с меня.

    Твой друг (и поверь – это не дежурные слова) Мюрат».

Глава 5,

в которой герой решает уплатить старый долг

Друг. Вот эдаких друзей надо брать за… хм… ляжку и в

музей. И вот еще – что-то я не понял, где именно он со мной конкретно выпивать надумал – тут или в реале? Если в реале, то сразу ну его на фиг, только этого мне для полного счастья и не хватало. А если здесь? Если здесь, то почему бы и нет, города безопасны. Мало ли, что он хочет мне сказать, а вдруг это что-то небесполезное для меня?

«Добрый день.

Не могу сказать, что наши последние встречи оставили у меня особо теплые воспоминания, поэтому обойдемся без особых реверансов.

Но если вы считаете, что нам есть о чем поговорить, пусть будет так. Завтра, часиков в девять вечера в духане Кривого Ибрагима, что в Селгаре.

    Хейген».

А почему бы и не Селгар? Опять же может, вещички мои еще не сгинули на аукционе, а копеечка – она к копеечке складывается. У меня в голове, как у иных матерых игроков, всякая экзотическая живность вроде хомяка или там жабы, слава небесам, конечно, не водится, но и добро просто так, на ровном месте разбазаривать не стоит.

В последний момент я все-таки передумал отправлять ответ. Первый импульс почти всегда самый верный, но в некоторых моментах все-таки не стоит спешить.

Разобравшись с почтой, я повертел головой из стороны в сторону и было уже собрался направиться к мастеру-наставнику за парой новых умений, которые честно заработал, как вдруг мой взгляд зацепился за понурую и потрепанную гномью фигуру, уныло направлявшуюся в сторону кабака. Фигура эта мне была знакома, и более того – я ей кое-что задолжал. Что-то вроде пары пустяков, а именно – глубокого к ней уважения и жизни.

– Вахмурка, эй, Вахмурка! – окликнул я гнома. – Привет, старина! Что такой невеселый?

Гном поднял голову, посмотрел на меня, явно не узнав в первую секунду, потом некоторое опознание моей личности прошло, и гном вяло махнул мне рукой.

– Что случилось? – Мне на самом деле было крайне любопытно, что могло так выбить из седла некогда столь уверенного в себе и вроде как веселого гнома, который со своим приятелем Кржемелеком в свое время спас мою шкурку от порчи неким зловредным гоблином по имени Эуыых. Господи, вот времена были, а? Сейчас мне этот Эуыых представлялся чем-то вроде Бабайки, которую так боишься в детстве и над которой заливисто смеешься, чуть повзрослев.

– Да ты понимаешь, Хейген, – начал свои речи Вахмурка. – Не то что-то стало в игре происходить.

– В смысле? – навострил уши я. Все, что не так и не то, – это мне крайне интересно. Любой разрыв шаблона, любое отклонение от нормы может означать все что угодно – от абсолютно бесполезной новости до информационной бомбы.

– Народ стал не тот. Кланы стали не те. Все стало не то. Игроки какой только бредятиной не занимаются, но только не играют. – Вахмурка взъерошил бороду и присел на лавочку, стоящую у почтового ящика. – Вот был у нас клан, ну не самый, может, и лучший, но все-таки нормальный, топ-двадцать. Лидер у нас была баба жесткая, но когда-то без особых завихрений в мозгах, толковый стратег и нормальный человек. И чем все кончилось?

– Чем? – из вежливости спросил я. Мне ли не знать, чем все кончилось?

– Крышу у нее снесло напрочь. – Вахмурка сплюнул. – Совсем помешалась на этих своих клановых проблемах, десятинах, интригах каких-то левых. Ушел я из клана, и Кржемелек ушел, и Зорге ушел, и еще десятка три ветеранов ушли. Ну ушли и ушли, хорошо. Пошли в другой клан, они нас спрашивают: «А какие гарантии, что вы и от нас не уйдете? Давайте залог!» Нет, молодой, вот ты мне скажи: залог в игре – это нормально?

– Ну, если честно, то нет, – удивленно ответил я. Мне тоже это показалось довольно диким требованием.

– Ну и я про то. – Вахмурка сплюнул еще раз. – А Крыж говорит, что нормально, и золото им отсыпает. Я так не могу, все и ему объяснил, и клановым этим. Они и говорят: «Вы, Кржемелек, можете оставаться, а этого хама нам и даром не надо, и с деньгами не надо». Вот что бы ты сделал?

– Не знаю… Ну наверное, послал бы их подальше, за хвост и об пень, – пожал плечами я. – Что тут еще скажешь?

– Правильно. – Вахмурка помрачнел еще больше. – А Крыж не стал их посылать, остался… Мы ведь с ним два года бок о бок. И в институте до этого еще, в реале, сколько всего вместе пережили.

Да, это и скверно и грустно одновременно. И еще гном прав – нравы портятся… Но и мир меняется.

– Ну я ему пару теплых на прощанье сказал и ушел оттуда. Взял задание около Троттира, на слепых червей, набрал народ «пикапом», все больше молодняк, пошел выполнять. Сыгранности нет, меня не слушают, полезли стадом, трое слились в бою, трое так сбежали. Ну я-то этого не заметил сразу, так и дрался, пока меня не завалили. Я там лег, вещи, понятное дело, где вайпнулся, там и остались. Я говорю этим: пошли, вещи заберем. А они мне: да ну, там темно и страшно, мы себе лучше новые на аукционе купим. Ну вот и скажи мне – это что же такое в Файролле творится? Купить проще, чем отвоевать! Куда игра катится?

Да, печальная история. Хотя и Вахмурка хорош – стоило ли лезть куда-то «пикапом», то есть с отрядом случайно набранных игроков, несыгранных и непредсказуемых? Это он еще легко отделался.

– Вот и выходит, что вещички мои так под землей и лежат в Нейложских копях около Троттира. А я вот сюда приперся.

– А это где вообще – Нейложские копи? – полюбопытствовал я. – Далеко отсюда?

– Лиг сорок – пятьдесят в сторону верховий Крисны, – махнул гном рукой в направлении запада.

Так-так-так. Все, что в сторону верховий Крисны, мне подходит. Полсотни лиг? Отлично, годится.

– Ну если вещи там, то что тебе здесь-то надо? – Я прищурил левый глаз.

Гном посмотрел на мой прищур, пожевал бороду и вздохнул.

– Ну «пикапом» я идти в копи больше не хочу, они все недоделыши. Но и без отряда просто так туда не сунешься, сожрут непременно. А здесь, во Фладридже, можно соло-задание получить, цепочку открыть из семи заданий, где финалом будет одиночный инстанс в копях, как раз там, где вещички мои лежат. Долго, муторно, но все-таки…

– Да к тому времени, как ты эту цепочку закончишь, подберет кто-нибудь уже твое добро сто раз. – Я хмыкнул. – Если уже не подобрал.

– Да знаю я… – Гном махнул рукой. – Знаю. Но больно на душе погано, фана хочется. Что же это такое происходит, а? Классная ведь игра была, для этого и ходили сюда.

– Да не голоси ты, как баба на сносях! – рявкнул я на гнома. – Чего разорался? Не повезло тебе, так что ж теперь. Поверь, и круче бывают совпадения. У меня вон у одного знакомого три любовницы было, и прикинь, все трое ему в один день сказали, что беременны.

– И чего? – заинтересовался гном.

– Да ничего, – ухмыльнулся я. – Из города он смылся, что ему еще оставалось. Одна из трех азербайджанка была, там братьев пять штук, и все очень хотели ему причинное место отрезать.

– Жесть какая. – Вахмурка подергал себя за бороду. – Кошмар!

– Вот, – попрекнул его я. – Ты со своими страданиями на фоне этого – так, мелочь.

– Ни фига себе мелочь, – немного обиженно засопел гном. – Один предмет сетовый, две элитки, секира с двумя камнями встроенными. Все же честным трудом заработано, непосильным.

– Да ладно тебе, что ты как еж расфырчался. – Я хлопнул Вахмурку по плечу. – Вернем мы твое добро, если только кто-нибудь раньше до него не добрался.

– Не управимся вдвоем, – сдвинул брови Вахмурка. – Ни в какую не

управимся, еще минимум трое нужны, если с опытом, или даже четверо, если молодняк.

Да, люди, походу, это проблема. «Пикап» не вариант, а на «Гончих» выходить не хотелось, хотя Седая Ведьма без проблем дала бы мне поддержку и паровозом по этим Нейложским копям провела. Неписи? Был Лейн, но и только, остальные так и остались в джунглях и храмах, а один, пусть даже очень хороший наемник, – это ни о чем. Есть еще рыцари ордена, но это самый крайний резерв – нельзя их постоянно юзать, тем более моя последняя афера стоила жизни двум десяткам молодых храмовников и бывалому офицеру. Пусть и с благословения брата Юра, но все равно катализатором был я.

– А, тоже задумался, – почесался Вахмурка. – Вот и что это за жизнь, скажи мне? Раньше все было как надо – квесты, рейды, враги, друзья…

Ну да, враги, друзья… А может, Мюрата на это дело подписать? Серьезно, а почему бы и нет? На парадоксе сработать? Так сказать – разговор в условиях, максимально приближенных к боевым? Он же хотел пообщаться? В конце концов, если он меня прибить захочет – все равно где-то да прищучит. А если и впрямь поговорить хочет – то поговорим и так, пусть он думает даже, что я у него в долгу. Я ведь парень простой – кому чего должен, завсегда простить могу. Да и запутать его не помешает, создать иллюзию, что я по квестам шарюсь самым что ни на есть обыкновенным. Тот квест крученый сдал – и все, веду нормальную жизнь нормального игрока. И вон гному помогу, как ни крути, а я ему обязан.

– Слушай, а этот Троттир далеко от Сумакийских гор? – поинтересовался я у Вахмурки.

– Ну не сказать, что очень близко, но и не то чтобы очень далеко. – Вахмурка высморкался в траву. – Дней за десять дойти от него до гор можно, это если по земле. Если подгорными водами плыть – то куда быстрее.

– Подгорными водами?

Это что-то новое, я о таком не слышал. И на форуме не видел.

– Ну да. Нейложские копи по своей сути – это что? Заброшенные гномьи выработки, неглубоко от поверхности расположенные. Но если спуститься ниже под землю, то начнутся гномьи жилые ярусы, где и посейчас обретаются остатки когда-то большого гномьего клана «Молоты Запада». Те места шахты Нейруса называются. Там даже квесты есть, и довольно интересные, и наш игровой народ бродит, только пространства большие, пока там пару квестов выполнишь, на поверхности уже пять сдашь. Клаустрофобия опять же у многих – мрачно, безлюдно, жутко, солнышка нету. И есть там еще подземная река, так вот по ней до самых Сумаков доплыть можно. И пароход там имеется, он по этой реке курсирует.

– Вот прямо пароход? – не поверил я гному.

– Он, – закивал Вахмурка. – Под горами ветра нет, так гномы паровой двигатель смастерили, но секрет никому не продают, тут же игра в мире «меча и магии», а не стимпанк какой-нибудь.

– Жесть, – восхитился я.

– Есть такое, – степенно ответил Вахмурка.

– А пароход-то, поди, платный и репутационный? – У меня начиналось дежавю. Это все я уже проходил.

– Да нет, простой. Там на него даже квест есть, если до Сумакийских гор плыть. Но задание мудреное, что-то вроде защиты от дуэгаров.

Вот тебе и дорога до Сумакийских гор, товарищ Хейген. Одна из них, скажем так. Чего же ты недовольный такой?

– Ты чего насупился? – Вахмурка задал свой вопрос на редкость в унисон с моим состоянием. – Что не так?

– Да ты понимаешь, не очень я люблю глубокие подземелья, после Ринейских гор.

– Ты чего, в Ринеях в шахты поперся? – охнул Вахмурка. – Туда даже Горотул не совался, а уж он на всю голову отмороженный, ему инстинкт самосохранения при рождении выдать забыли!

– Ну вот, а я поперся, – отвел глаза в сторону я. – Как вспомню…

– Да, наслышан я про тамошние дела. – Вахмурка сдвинул брови. – Но тут ничего такого и рядом нет. Тоже опасные места, кто спорит, но опасности обычные, нормальные. Орки в старых выработках, флора и фауна подземная, хищная, кровососущая и плотоядная, пещерные тролли, дуэгары – темные гномы.

– Темные гномы? – всполошился я. – Это не родня темных дварфов?

– Нет, эти помельче и живые, – успокоил меня Вахмурка. – Хотя и те и другие некогда служили Темному властелину, и что примечательно, и тех и других давным-давно никто не видел. Но вот месяца два назад дуэгары откуда-то вылезли, чему все жутко удивились, а тут еще как раз волна пошла по форумам, что, мол, квест Великого Дракона нашли, потом еще какой-то дуролом утку про ушедших богов запустил, и вообще такой вой поднялся. Ну ты сам, наверное, помнишь это шапито?

– Да, конечно, – не стал оспаривать это я. Еще бы не помнить, коли это я и замутил.

– Ну да. Потом все стихло, а дуэгары остались. И главное, много их стало, ну так народ говорит. И это ведь по краям шахт, а что в глубине – про то никому не известно, туда никто не ходит.

– Погоди-ка, – остановил я Вахмурку. – Как кабак в Троттире называется?

– «Приют висельника», – немедленно ответил гном. – А чего?

– Ничего, посиди минуту. – Я отошел к почтовому ящику, подправил текст письма, изменив адрес и название кабака, а также дату и время встречи, и приписал еще одну строчку:

«Если ты готов встретиться сегодня, то ответь мне в течение получаса после получения данного письма».

– Вахмурка, значит, смотри, какая тема, – подошел я к гному. – Есть человек, с которым у меня все очень непросто. Мы не слишком верим друг другу, но ему от меня что-то надо, а поэтому он будет очень стараться со мной подружиться. Мы это используем и попробуем добыть твои вещи, но ты должен понимать, что это очень опасный и не слишком хороший тип.

– Зовут-то его как? Сволочей тут много, но они все на виду, – спокойно ответил мне Вахмурка.

– Мюрат его имя, раньше был у Седой Ведьмы в «Гончих», сейчас в «Двойных щитах», – отрекомендовал я своего бывшего приятеля.

– Знаю, слышал. Да, мне тоже говорили, что гнида он порядочная, но при этом и боец отменный. – Вахмурка потер ладоши. – Да и какая разница, такой он или нет, лишь бы на нашей стороне был. А там, в копях, уже не важно будет, и коли он сволочь, так сволочь, там нас все одно предавать некому. Свой интерес мне не скажешь?

Вот и кто сказал, что гномы тупые? Все Вахмурка верно понял и задал прямой вопрос. Молодец.

– Нет, не скажу. Но просьба есть.

– Говори. – Вахмурка навострил уши. – Что смогу – сделаю.

– Если потом тебя спросит кто, особенно из нашего с тобой бывшего клана, вместе ли с тобой я мыкаюсь, – подтверждай, что либо с тобой, либо там, по подземелью, в одиночку. Мол, ты меня что ни день – то видишь.

– Что, с нашими не по любви расстался? – Вахмурка захохотал.

– Не то слово. – Я тоже засмеялся. – Черный список и проклятья. Все честь по чести.

– Матерь божья! – Вахмурка всплеснул руками. – Это что же ты натворил?

– А, квест один делал, Элине долю малую не отстегнул, да еще там по мелочам накопилось. Вот она под конец и психанула, меня с позором исключила и в черный список занесла.

– Ну и фиг с ней. – Вахмурка махнул рукой. – Там, в копях, наших я ни разу толком не видел, а те, кто бывает, вряд ли этой ерундой заниматься станут. Туда ради понтов не ходят.

Бздынь! Письмо пришло.

«Нет проблем, время и место устраивают. Отправляюсь в Троттир прямо сейчас. Ожидаю тебя в таверне. Мюрат».

– Отлично, он подтвердил встречу. – Я глянул на

Вахмурку. – Не грусти, приятель, все образуется. Или нет.

– Поживем – увидим. – Гном явно повеселел, в глазах у него больше не было тоскливого выражения брошенного на улице щенка. А что вы хотели? Даже очень сильный боец может сломаться, когда напарник, с которым ты Крым и Рим прошел и который для тебя уже больше чем родня, вдруг ни с того ни с сего тебя оставляет ради более комфортной игры. И то, что тебе это не по душе, – не важно. Тут у кого хочешь нервы сдадут. Потом прямо градом неудача за неудачей, а затем апофеоз – поражение в копях. Вот и приуныл отважный гном. Да, вот еще что мне любопытно.

– Слушай, а как так получилось? – посмотрел я на гнома. – Ты, я так понимаю, играешь давно, а уровень у тебя так себе, что тогда, что сейчас. Это как так?

Гном с нашей последней встречи набрал десятка два левелов, но до девяностого уровня все еще так и не дошел.

– Да по новой мы с Крыжем начали играть, старые профили потереть пришлось, вышла там одна замотка, – потупился Вахмурка. – Всякое бывает.

Я кивнул. Ну да. Чего только не бывает, не лезть же гному в душу. Захочет – расскажет.

– Держи свиток, – протянул я ему пергамент и секундой позже шагнул в привычную синеву.

Троттир напоминал староголландские или старогерманские города. Средневековье старушки Европы, ну разве что без сжигания ведьм и поддатого Петра Алексеевича с рубанком наперевес. Хотя насчет ведьм можно и поспорить. Что это вон за пепелище на главной площади?

– Ведьму, поди, спалили, – перехватил мой взгляд Вахмурка. – Их тут хватает, старуха Гретхен, чертовка драная, свое дело знает. В копях они тоже встречаются, кошек жгут, ритуалы проводят.

– Гретхен? – зародились у меня недобрые подозрения. – Что за Гретхен?

– Да я сам не слишком много про нее знаю, – развел руками Вахмурка. – Вроде как это наставница всех местных ведьм, лет ей – как тому мамонту, и тут еще спорный вопрос, кто из них старше. Ездит она верхом на здоровенном волке, и ни неписю, ни игроку ей на пути лучше не попадаться. Порвет как Тузик грелку.

Вот черт, это явно старуха Гедран. Только тут ее знают как Гретхен. Странно получается – Запад один, а псевдонимов – два…

– Вон кабак. – Вахмурка облизнулся. – Ну что, по пивку? Хорошее тут пиво, я угощаю.

– Хейген, – услышал я до боли знакомый голос. – Все-таки пришел. Вот уж не думал, что и впрямь явишься!

– Ну а почему я не должен был приходить? – нарочито удивился я. – Людное место, город, чего мне бояться? Да, позвольте вас познакомить.

– Вахмурка, – протянул лопатообразную руку гном.

– Мюрат, – потряс ее представитель «Двойных щитов». – Пошли в трактир.

Вахмурка посидел с нами минут пять, после чего с совершенно негномьей деликатностью удалился, понимая, что нам надо поговорить.

Мюрат откинулся на спинку дубового кресла (мебель была в таверне массивная, добротная. Я б такое кресло себе домой купил), отхлебнул пива и улыбнулся мне эдак по-свойски, как старому приятелю.

– По делу, говоришь? – решил я не тянуть кота за хвост.

– Ну какие дела между старыми соратниками? – Мюрат продолжал разыгрывать из себя своего парня. – Так, позвал посидеть, опрокинуть по кружечке, скоро мейстерзингеры подойдут, баллады будут петь.

– Творчество народов мира – это хорошо, но у меня забот полно. Вон у другана проблема, вещички у него под землей остались, в Нейложских копях, он по этому поводу расстроен.

– Так, может, я пособлю? – Мюрат сузил глаза. – По дружбе, по-братски?

– Ну я от помощи хорошего человек никогда не откажусь, – кивнул я. – Тем более бескорыстной. Если по-братски – ведь это, стало быть, за так?

– Конечно, за так. Сходим, найдем, квест выполним – все как надо, – кивнул Мюрат. – Ты мне только расскажи, тоже по дружбе, естественно, это какое же ты такое задание получил к выполнению, что на его сдаче столб света аж в небеса саданул? Расскажи – и прямо сейчас пойдем в копи.

– И все? – Я улыбнулся. – И больше ничего тебе не надо от меня? По дружбе, за так?

– Ну ты сам спросил. Еще хотел бы я видеть тебя в рядах своего клана, но это тема для разговора не сейчас и не со мной. Ты бы заглянул как-нибудь к нам в цитадель на чашку чая, наш лидер очень хочет с тобой познакомиться. Вот хоть бы прямо завтра зашел, а?

Вот оно что. Лидер их любопытствует, значит. Очень интересно.

– Ну а что, и загляну. Не завтра, конечно, но на следующей недельке зайду наверняка. Оставь координаты только, не забудь.

– А что не завтра? – немного печально вопросил Мюрат. – Чего тянуть?

– С Вахмуркой мы завтра, и послезавтра, и вообще до конца недели в шахтах обретаемся, договорились уже, неудобно переигрывать. Я даже думаю там подзависнуть надолго.

– Ну тогда на следующей неделе? – У меня сложилось ощущение, что у Мюрата уже должна от улыбки губа треснуть.

– А то, – кивнул я. – Ну теперь в копи?

– Ну прямо так сразу. – Мюрат перестал улыбаться. – Так что там был за столб света? Что за задание?

– Скрытый квест был, на предмет ушедших богов, – недовольно пробурчал я. – На поиск и возвращение их наследия. Ну ты про вилис слыхал?

– А то. Все семейный союз рвутся создать с каждым встречным-поперечным. С крыльями, внешностью и приданым в виде проклятия.

– Есть такое. А ты в курсе, что они сами по себе есть порождение ушедших богов? Продукт их божественной жизнедеятельности? – Меня понесло, но звучало все это правдоподобно. Да это и была наполовину правда. – Ну вот я с одной из них помолвился, хоть все надо мной и ржали, и в результате получил квест, скрытый и, судя по всему, ранее никем не пройденный. Ну по крайней мере, на форуме об этом ни слова я не нашел. Я им отыскал и отдал перстень богини, они мне показали фаер-шоу, выдали редкое умение, свиток на пета, ну и так еще, по мелочам. И помолвку отменили.

– Да, недоработка. – Мюрат потер подбородок. – Кто бы мог подумать, а? Все думали, что это ловушка, а это подводка к квесту. Свиток покажи.

– Если подождешь пять минут – покажу. В сундуке он.

– Подожду, сходи. – Мюрат кивнул, причем без улыбки. Улыбки кончились, началось дело.

– Ты пока бойцов вызови, и не меньше двух-трех. И просьба – давай без Ронина, не нравится он мне.

Мюрат ухмыльнулся:

– Фаттах подойдет?

– Почему бы и нет, толковый малый, – ответил ему я.

Я и впрямь не имел ничего против Фаттаха – он делал свою работу, у меня нет причин на него обиду держать. Он меня не предавал, потому что ничего и не обещал. А солдат он хороший, проверено, ему спину свою доверить можно.

– Все, жди. – Я кивнул Мюрату и вышел из таверны.

Глава 6

О том, что каждому достается что-то свое

– Чего, не договорились? – Вахмурка с кружкой пива в руке и с его пенными следами на бороде остановил меня у выхода. – Не поладили все-таки?

– Да нет, ты чего, все нормально. Просто кое-что надо из номера взять.

– Так чего? Вписывается этот хлюст в тему или нет? – Вахмурка отхлебнул пива.

– Ну походу, вписывается. – Я задумчиво пожевал губами. – Скажем так, у него свой интерес есть.

– Слушай. – Вахмурка очень посерьезнел. – Хочу понять, чтобы потом не было неожиданностей: чего ради ты за меня сейчас впрягаешься?

– Ну а вам тогда, на дороге, зачем было за меня вписываться? – ответил я вопросом на вопрос. – Мы же даже не знакомы были?

– Ну там мы

не только за тебя этим трем паразитам холку мылили. Мы агров по жизни не любим… не любили, и потом, они, по-моему, на наш тогдашний клан наехали… Да и риска не было там совершенно никакого. А тут – копи, не самое веселое место в этой игре, опять же – мутные спутники… Это разные вещи, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю, – согласился с ним я. – Но вот такой я смешной чудак. И вот еще что, есть такое дело – хочешь, я за тебя слово в одном хорошем и крепком клане замолвлю? Нормальный клан, отвечаю. Что возьмут – не поручусь, но все-таки…

– Слушай, а твоя фамилия, часом, не Флоризель? – Вахмурка, сощурившись, сделал еще один глоток пива. – А то ты прямо как он – таскаешься по игре, ищешь приключений на свою задницу, творишь добро направо и налево. Так не бывает.

– Нет, я не принц Флоризель и даже не Гарун-аль-Рашид, – заверил его я. – Ну так что, нужен тебе клан? Просто тут почта есть, я могу письмецо черкануть человеку хорошему, он там главный.

– Слушай, я взрослый дядька и в доброту людскую не верю. – Вахмурка достаточно мрачно взглянул на меня из-под клочковатых бровей. – И в бескорыстие тоже.

– Какое бескорыстие? – честно ответил ему я. – Если мне будет нужно, я всегда смогу тебе напомнить, что я тебе помог, и ты мне не откажешь в том же. Что же до клана, так тут все еще проще – я не знаю, что будет дальше со мной и не понадобится ли и мне подобная поддержка. И мне будет проще оценивать, идти ли в этот конкретный клан, если там уже будет человек, который сможет сказать, что там происходит на самом деле. Ну или гном.

– Тестером, значит, запускаешь. Хорошо, пусть будет так. – Вахмурку явно отпустило. – Но сливать информацию по внутриклановым делам я тебе не стану, я крысой сроду не был и не буду.

– Да я тебя умоляю. – Я аж повертел головой от удивления. – Вот чего мне точно не нужно – так вот этого.

Я сегодня был почти правдив со всеми, просто на удивление правдив. И Мюрат получил полуправду, и этот бородач процентов на восемьдесят. Ну не говорить же мне ему, что в первую очередь он интересен мне как извозчик, переносящий меня максимально близко к Сумакийским горам. Да и в качестве должника он мне тоже мог пригодиться – как ни крути, а товарищей, верных, преданных, надежных и безотказных, у меня тут, в игре, особо нет. Да и не особо тоже нет – разве только Гунтер, но где ж мне его искать, если что? А этот… Лучше он, чем никого. Надо вообще озаботиться этим вопросом, что-то мне сердце вещует, что одиночкой мне недолго бегать осталось, события развиваются все стремительней, так что пора, пора людей вербовать на свою сторону. Может, не мудрить, а легион Света возродить? Ну а чего, плюшек, я так думаю, там немало будет, опять же – это игровой боевой клан, аналогов нет, ролеплейщикам раздолье… Только надо сделать так, чтобы я там был не главный, но при этом последнее слово всегда было за мной. Тут необходимо очень хорошо подумать. Тем более – наследие бога, тут шила в мешке не утаить. Надо, надо будет поразмыслить на досуге, интересная тема может выйти.

– Ты уснул, что ли?

Я получил удар в плечо. Вахмурка стоял напротив меня с недовольным лицом.

– Нет, задумался. – Я и впрямь отключился от реальности.

– Ни фига себе ты мыслитель! – Гном выплеснул остатки пива на пол. – Задумался он. Так что за клан?

– «Дикие сердца». – Я потер лицо рукой. – Некогда славный и грозный клан, сейчас, конечно, он поскромнее стал, поплоше, но все равно…

– Мы же с ними воевали?

– Кто «мы»? – Я строго посмотрел на Вахмурку. – С ними воевали «Буревестники». При чем здесь «мы»? «Мы» не «они». Там вроде, по рассказам, много наших осело – Рейнеке, Кролина, потом Амадзе тоже вроде там, я, правда, с ним лично не знаком, но наслышан.

Ну, тут я, может, маленько и додумал… Но почему-то я был уверен, что, скорее всего, так оно и есть. Чутье, видимо…

– Уважаемые люди, знаю их. Ну что, я понял тебя. – Вахмурка почесал свой нос-картошку и сообщил мне: – Слышь, шустрик. Если когда-нибудь свой клан собирать будешь – не забудь мне свистнуть. Я за тобой пойду.

Опа. Вот как хочешь, так и воспринимай это. То ли знамение, то ли предостережение.

– Не забуду, гноме. Слово даю – если дозрею до такого, то тебя первого позову, – пообещал я Вахмурке. – Клянусь богами.

«Услышано», – шелестнул женский голос у меня в левом ухе. «Подтверждено», – громыхнул мужской бас в правом.

– Ух ты! – Меня аж шатнуло от удивления.

– Ты чего? – Гном огорченно смотрел на пустое дно своей пивной кружки.

– Да так, – не стал я пускаться в объяснения. – Ты давай не налегай особо на это дело, скоро пойдем уже. Да, вот еще – если что, для всех мы с тобой всю неделю там, в копях и в шахтах.

– Да я помню, – отмахнулся Вахмурка.

В гостиничном номере я достал свиток пета, потом подумал немного и все-таки убрал в сундук планшет с рунами. Береженого Бог бережет, ведь если что, я ж себе потом все локти сгрызу, я себя знаю…

За нашим столиком кроме Мюрата и Вахмурки сидели еще трое представителей «Двойных щитов». Одного из них я знал, это, в соответствии с обещанием, был Фаттах, причем здорово прибавивший в уровнях – он уже перевалил за восьмидесятый. Двух других я видел впервые, одного звали Джекс, другого Тревиль, оба были милишниками – воинами ближнего боя – и оба уже ушли за сотый уровень.

– Ну нормальные бойцы? – Мюрат победоносно улыбнулся. – Не поход будет, так, экскурсия.

– Ну да. – Я протянул руку Джексу: – Хейген.

Парни оказались не снобами, потрясли мою руку и назвали свои имена. Фаттах с интересом ждал, что я буду делать, и, по-моему, даже удивился, когда я и ему протянул руку. Тем не менее он ее пожал, спросив:

– Без взаимных претензий?

– Абсолютно, – заверил его я. – Это игра, на что тут обижаться? Вот на Ронина, упыря, я зол, вон на него, на Мюратушку, был в обиде, а ты тут ни при чем совершенно.

– А эти двое чем провинились? – не понял Фаттах.

– Так они руны мои зажуковали, свитки и золотишко, – объяснил я ему. – Хотя и договаривались все вернуть, если я не вру.

– Ах да, о золоте и о свитках, – подхватился Мюрат. – Руны – они такие руны, но это отдельная тема, да и у тебя они уже, я уверен, но тут ты можешь мне не отвечать, даже если это так. А что до золота и свитков – Ронин, конечно, большая свинья.

Мюрат разочарованно замотал головой, показывая, как он его, Ронина, не одобряет. Я не стал дергать тигра за хвост и интересоваться у него, что же это он за начальник такой, коли его бойцы творят что угодно. Словесная игра есть словесная игра, пусть все идет, как идет.

– А я говорил тебе про это с самого начала, – злорадно сказал Фаттах.

– Сколько он тогда у тебя умыкнул? – деловито спросил меня Мюрат. – Цифру назови.

– Ну тысяч двадцать, – почесал затылок я. – Уже не помню. И свитков перемещения почти полтора десятка.

– Открой окно обмена, – распорядился Мюрат. – Принимай. И еще тебе комплимент от нашего кланлидера, лично просил передать, так что, считай, с оказией получаешь от него привет.

В мою сумку опустились сорок тысяч золотом и руна. Вот тебе и раз!

«Руна «Лагуз». Одна из набора рун, придуманных богами. В том случае если руна находится в инвентаре, игрок получает + 5 % к возможности увидеть скрытое от взора (тайную дверь или тайник) и дополнительно + 2 % к

ментальной защите для всей группы, если он играет в группе. Бонусы, которые эта руна дает в сочетании с другими рунами, смотрите в соответствующей таблице. Ограничения к классовому использованию предмета – без ограничений. Минимальный уровень для использования – 45».

А молодец Мюрат. Все безукоризненно рассчитано, красавец. Причем он знает, что я знаю, что это показуха, но все равно – молодец. Даже сволочей можно уважать, когда их подлость выглядит не только как обычная и заурядная, но еще и как некое искусство, как высший пилотаж мерзости.

– Надеюсь, теперь между нами нет трений материального характера? – полюбопытствовал эльф.

– Ни малейших, – заверил его я. – Лидеру – поклон, на следующей неделе непременно поблагодарю его лично. Кстати, вот свиток. С радостью бы дал тебе его в руки, ибо доверяю, но он не для передачи или продажи.

Мюрат и Фаттах долго и с интересом таращились на свиток.

– Забавная штука, хотя и не слишком выгодная. Даже не так – слишком затратная, – в результате констатировал Мюрат. – На шестидесятом – пет-страж пятнадцатого уровня… это ни о чем. Дальше начинается кач. Он забирает твой опыт, уровни у него, само собой, идут не так, как у тебя, опыта требуют меньше, но все равно пока ты его прокачаешь… Хотя если задаться идеей и посчитать, то со временем может окупиться, уровню эдак к сто двадцатому получится довольно мощный пет.

– К сто сороковому, – не согласился Фаттах. – Плюс у него какое-то уникальное умение, интересно какое. Очень может быть, что весь изюм в нем, и даже на низком уровне этот пет будет гвоздить врага как из гаубицы. А после прокачки – это вообще будет боевой слон Александра Македонского. А может, и не будет, тут пятьдесят на пятьдесят.

– Ну да, многовариантность. – Мюрат оттопырил губу. – Эх, жаль, продать этот свиток нельзя, я бы его у тебя купил, поэкспериментировал.

– У тебя ничего бы не вышло, – возразил ему Фаттах. – Эта штука хороша уровня до семидесятого, потом только проблемы будут… Хотя… Тоже не факт.

– Ты о чем? – Мюрат уставился на него.

– Ты хай, и мобы вокруг тебя такие же. Пет – пятнадцатого уровня. Он будет просто не успевать получать опыт, его вынесут быстрее, чем ты защитишь. Ну это при условии, что он только атакующий. Вот если там есть возможность настраивать его модель поведения…

– Началось, – вздохнул Джекс. – Троя понесло…

– И то правда. – Фаттах осекся. – Все равно же не продашь.

– Ну тут ничего не сказано про «подарить». – Мюрат зажмурил один глаз. – Может, попробуем?

– Только свиток погубите, – кашлянул Вахмурка. – Рупь за сто, с гарантией. «Передать» – это все возможные варианты, проверено. Даже включая смерть. Да чего далеко ходить, вон с пару месяцев назад у нас с Крыжем таким же макаром один свиток накрылся, мы его со скрытого квеста взяли. Тоже произнесли: «Дарю», – и перекинули из инвентаря в инвентарь.

– И чего? – Мюрат слушал с интересом.

– Оттуда свиток вынули, туда ошметки бумаги упали. Хороший свиток был, на умение…

– Ладно, нет так нет. – Мюрат потер руки. – Стало быть, направляемся в Нейложские копи, цель – найти шмотки этого достойного гнома. Куда идем конкретно, гноме?

– К Соленому озеру, – потер нос короткопалой рукой Вахмурка. – На левый берег.

– А, это где черви? – Тревиль, похоже, там бывал.

– Они, – подтвердил Вахмурка. – Здоровые, собаки такие.

– Не столько здоровые, сколько живучие, – уточнил Тревиль. – Надо бы тому, кто не делал этот квест, его взять, чего добру пропадать зазря, все одно там всех червей вынесем.

– Поддерживаю, – немедленно согласился с разумной инициативой я. Опыт, награда, халява – все отлично, все как надо.

– Принято. А где его выдают? – У Фаттаха этого квеста, похоже, тоже не было.

– В Дрюгге, у старосты. Это шахтерский поселок совсем недалеко от копей. Так, гном, я же ничего не путаю? – Тревиль посмотрел на Вахмурку. Тот молча кивнул и залил в себя остатки пива.

Дрюгге оказался обычным мрачным шахтерским городком. Невзрачные серые дома, такое же серое небо, внезапные порывы ветра, раскачивающего вывески немногочисленных заведений, – все это не слишком радовало и особого оптимизма не вселяло. При этом Вахмурка, попав сюда, явно уже совсем приободрился и скомандовал:

– Кто этот квест не выполнял еще – айда со мной к старосте.

Старостой оказался грузный старикан с седой гривой волос, который глухим голосом поведал нам грустную историю поселка, где когда-то жила куча народа, а теперь почти никого не осталось, поскольку сначала уголь почти закончился, а теперь и в последних жилах великое лихо завелось.

В данном конкретном случае великое лихо приняло облик слепых плотоядных червей, сильных телом и обильных числом.

«Вам предложено принять задание «Черви». Условие – уничтожить гнездо слепых червей у Соленого озера. Дополнительное задание (необязательное для выполнения) – уничтожить королеву червей. Награды: 1400 опыта; 1200 золотых; 1 единица оружия из арсенала поселка (вариативно, в соответствии с классом игрока); + 8 единиц к репутации у шахтеров Запада. Уточнение. В случае выполнения необязательного задания будет получена дополнительная награда: 900 опыта; левый глаз королевы червей; слизь королевы червей; редкий предмет – вариативно. Предупреждение – это задание одному будет выполнить невозможно. Для его выполнения возьмите с собой от 3 до 6 друзей. Рекомендуется создание группы. Принять?»

Ишь, какое описание длинное. И вот еще – впервые вижу вариативное для исполнения задание внутри другого задания. Что-то новенькое.

– А что, джентльмены, других каких квестов тут нет? – оглянулся на Вахмурку Мюрат. – Раз все равно под землю переться, так, может, возьмем всего и по максимуму? Как ни крути, а опыт – он лишним никому никогда не бывает.

– Золотые слова, – похвалил я его. – Их бы из меди отлить и в каждом населенном пункте в виде таблички повесить.

– Да, я такой. Изрекаю периодически, – сообщил нам всем Мюрат.

Пошатавшись немного по поселку, мы нашли еще несколько квестов, от пары мы отказались, это были задания на создание карты копей (все надо обойти, все пометить, непременно заглянуть в каждый уголок и… «Куда же вы? Куда вы пошли?» – кричали нам вслед выдающие задание) и на сбор зубов какого-то баррога огнезубого, причем нужны были конкретно задние зубы из нижней челюсти. Выдававший задание седобородый старик в забавной шляпе и с трубкой особо напирал на то, что именно в этих зубах его, баррогова, сила, и по этой причине другие зубы без надобности, странновато хихикал и проводил нас фразой:

– Не станете мне их добывать? Ну и бегите, дуралеи!

Но зато у меня лично появился квест на сбор целебной травы около копей, надо было отыскать всего пять пучков, квест на сбор орочьих ожерелий, на залив в выданную мне тару воды из Соленого озера, причем непременно из северной его части, ну и еще пара очень небезынтересных заданий, которые я взял уже перед самым уходом из поселка.

– Молодой человек. – Я сначала и не понял, что это меня зовут. Я в это время спокойно сохранялся у надгробия, вполне довольный жизнью и маленько полегчавший после посещения гостиницы – тащить с собой золото я точно не хотел. Еще я только что отправил письмо Гедрону

Старому, в котором описал нелегкий жизненный путь Вахмурки и мое мнение о том, что такой гном любой клан украсит. – Молодой человек, вот вы, да, вы.

Я на всякий случай повернул голову и увидел довольно длинного и очень худого человека, странно одетого, в темно-красной, я бы даже сказал, темно-бордовой мантии, в забавной круглой шапочке и с жезлом, висящим в кожаной петельке на поясе.

– Ну хвала небесам, отозвался. Идите же сюда скорее! – Долговязый поманил меня рукой.

Я подошел, крайне заинтригованный.

– Добрый день, юноша. – Незнакомец поклонился мне. – Не соблаговолите назвать мне свое имя?

– Эва как, – ответил ему я. – Хейген из Тронье, тан Западной Марки.

– Значит, я не ошибся, глаза меня не подвели. Ты – воин Западной Марки. – Долговязый заулыбался мне так, будто я ему был родной. – Меня зовут месьор Жиль де Бласси, я третий инквизитор первого круга Коллегии инквизиции Раттермарка.

– Ну а я тот, кем вы меня и назвали. Воин я. Что от меня надо доблестной инквизиции? Чем смогу – помогу.

«В случае если вы согласитесь помочь представителю инквизиции, вы сможете получить от него ряд заданий, связанных с Коллегией инквизиции Раттермарка, а также наладить с ними дружеские отношения, что впоследствии может позволить вам получать от инквизиторов скрытые и даже эпические задания. Внимание – ряд иных неигровых сообществ находится в состоянии вражды с инквизицией Раттермарка. Если ваши дружеские отношения с коллегией достигнут показателя + 30 единиц, вы не сможете получать задания от представителей ордена друидов и оборотней Пограничья».

– Моя история грустна и печальна. – Инквизитор стянул с головы круглую шапку и начал мять ее в руках. – Нас было много, мы шли отрядом, я, мои ученики и несколько бойцов. Мы были посланы кругом верховной инквизиции для уничтожения проклятой верховной ведьмы, чертовки Гретхен. Увы, отряд попал в засаду, потом еще в одну, что явно дело рук ведьмы, которой в этих местах служат и люди и звери. И в результате сюда, в этот поселок, добрался только я один, остальные мои спутники либо мертвы, либо попали в плен к ведьмам, прислужницам Гретхен. Спаси их, отважный тан, и ты будешь достойно вознагражден.

«Вам предложено принять задание «Спасти инквизиторов». Условие – спасти от смерти не менее 5 инквизиторов из числа тех, что попали в плен к ведьмам. Награды: 1500 опыта; 1100 золотых; амулет инквизитора; + 7 единиц к дружбе с инквизицией Раттермарка. Принять?»

Ну а чего? Может, по дороге будет, да и инквизиция – это не самые бесполезные в игре ребята, почти наверняка. Я хоть о них и не слышал до этого, но он вон третий инквизитор первого круга, значит, еще как минимум второй круг есть, и задания они могут дать неплохие. Да и не в заданиях даже дело. Не-э-эт, с неигровыми сообществами надо дружить, вон я от рыцарей сколько пользы поимел, может, и здесь что обломится. Плюс на форум надо слазить, посмотреть, что они собой представляют, да и все остальные тоже – и друиды и оборотни.

– Месьор де Бласси, это все, что вы от меня хотите, или я еще чем-то могу помочь нашей матери – святой инквизиции?

– Ах, как вы хорошо сказали о нас, прямо тепло по сердцу пробежало. «Святой» нас еще никто не называл. – Инквизитор был явно польщен. – Вот кабы все так к нам относились.

– Да неужто не чтут святую инквизицию? – полюбопытствовал я. – Неужто такое может быть?

– Увы, увы, – всплеснул руками де Бласси. – Как задумаешь ведьму сжечь – сразу вылезают защитники и заступники: мол, она не колдует, а врачует, она хорошая, она не такая, она ждет трамвая… Что за трамвай такой? Тоже, поди, колдовство, тут за одно это слово «трамвай» сжечь мало!

«Видать, кто-то из наших отбил какую-то ведьму», – понял я.

– Так чем я еще могу помочь? – поторопил я инквизитора, отметив краем глаза, что у ворот столпилась наша группа и все смотрят на меня.

– Убей несколько ведьм, отомсти за смерти моих спутников и учеников. Тебе не удастся убить саму Гретхен, для этого нужен специальный рунный кинжал, с помощью которого можно выпустить из нее черную кровь, дающую ей жизненную силу. Добыть тот кинжал, увы, невозможно, он канул в никуда еще в темные века. Но убить ее служанок – сможешь, это ей доставит большие неудобства и печаль, а мне – сердечную радость. Хоть и не в огне они погибнут, но все же погибнут.

«Вам предложено принять задание «Убей ведьму – отомсти за инквизитора». Условие – убить не менее 5 ведьм – учениц верховной ведьмы Гретхен и тем самым отомстить за смерть учеников Жиля де Бласси. Награды: 1700 опыта; 1500 золотых; четки инквизитора; + 10 единиц к дружбе с инквизицией Раттермарка. Принять?»

– Хорошо, месьор Жиль, я попробую сделать то, о чем вы меня просите, – заверил я долговязого инквизитора. – А теперь прошу меня простить, мои друзья уже готовы выступить в поход, не очень хорошо их задерживать.

– Да благословят тебя Иллуна и Бальдр, – коснулся моего лба де Бласси.

«На вас наложено благословение «Вера инквизитора». + 10 % к защите от урона огнем; + 10 % к защите от ментального воздействия; + 10 % к скорости восстановления жизненной силы; + 10 % к скорости восстановления маны. Время действия благословения – 2 часа».

Ну ничего себе. Пустячок, а приятно.

– Ты чего это с инквизитором хороводился? – полюбопытствовал Мюрат, когда я подошел к соратникам.

– Квест он мне дал, даже два, – не стал скрывать я. – Ведьм прибить и его собратьев-инквизиторов освободить. Награда небольшая, но вдруг по дороге будет?

– Да? – Эльф явно решил не отставать. – Пойду-ка и я счастья попытаю.

Он быстро подбежал к уже почти скрывшемуся за домами инквизитору и минуты три с ним говорил. Вернулся он обескураженный.

– Не дал, – развел он руками. – Говорит: ты ничем путным себя не зарекомендовал ни в землях Запада, ни в землях Севера. А таким и веры нет, и заданий тоже нет.

– Инквизиторы все такие, да и друиды не лучше. – Тревиль явно был человеком знающим. – Странные они, кому цепочку заданий дадут, а кому – шиш с маслом.

– А ты чего такого сделал-то? – Мюрат уставился на меня.

– Пес его знает. – Я почесал затылок. – Может, он про Фомора в курсе, я же тогда с кенигом на Ледяной стене был, вот в зачет и пошло.

– А, было такое. – Мюрат успокоился. – Ну да, помощь короне Севера, убийство нежити, благое дело. Явно зачлось.

Вот ведь. Он, наверное, мои похождения лучше меня знает.

– Народ, дело к ночи, пошли уже, а? – Вахмурка дернул себя за бороду. – Нам еще минут двадцать топать до копей, по дороге наговоритесь.

«Игрок Мюрат предлагает вам присоединиться к группе. Принять предложение?»

Глава 7,

которая ведет нас в Нейложские копи

Ну, к ночи не к ночи, но когда мы шли к центральному входу в копи, бодро топая по узкой тропинке, лежащей меж двух скал, вечереть начало уже вовсю.

– Тут каких-то экзотических гадостей ждать можно? – Мюрат вопросительно глянул на Тревиля.

Тот пожал плечами и флегматично заметил:

– Это Файролл, тут все что хочешь быть может, причем ни с того ни с сего. Раньше было спокойно, что будет сейчас и сегодня – никто не знает.

– Тут иногда орки шныряют. – Вахмурка достал из-за спины свою секиру. – Хвала небесам, что небольшими группками, да и в драку они лезут разборчиво.

– То есть как это –

разборчиво? Кастинг среди игроков, что ли, проводят, кого убивать, кого нет? – не понял я.

– На крупные группы они не нападают. – Вахмурка шмыгнул носом. – На сильно высокоуровневых игроков – тоже. А вот на слабых и одиноких в обязательном порядке набрасываются.

– Умная тут нечисть, стратегически подкованная, – хмыкнул Мюрат. – Коли везде такая будет, что тогда делать, куда крестьянину податься?

– Какие места – такая и нечисть, – буркнул Вахмурка. – А как ты хотел – они веками бок о бок с гномами живут, причем с игровыми. Тут даже Буратино, деревянный человечек, поумнеет, что уж о нечисти говорить.

– Качаться надо, – зевнул Джекс. – Коли раскачаешься прилично, что тебе тогда до нечисти, хоть такой, хоть другой.

Я в эту беседу не лез, прекрасно понимая, что с моим уровнем давать советы по раскачке игроку в районе сто плюс – это как минимум самонадеянно.

К входу в Нейложские копи добрались совсем уже в сумерках. Шедший впереди нашего маленького отряда Мюрат остановился, выглянул из-за скалы, покачал головой и обвел нас взглядом.

– Ну что, гаврики? – Эльф был сама серьезность. – Сейчас пойдем или, фиг бы с ним, завтра? Просто к чему спрашиваю – я на половине дело бросать привычки не имею. Недостатков у меня много, но есть и принципы, это один из них. Если сейчас спустимся вниз, то пока шмотки этого горемыки не найдем – никаких «оффов» не будет, я этого не пойму попросту. Так что если кто хочет сорваться, то делать это надо сейчас.

– Я с тобой, – немедленно сказал Вахмурка. – Время у меня есть, а вещей нет, они там лежат. Наверное, еще лежат.

– Я, пожалуй, тоже, – подумав с полминуты и посмотрев на вход в копи, ответил Мюрату я. Вика, скорее всего, мое решение не одобрит, но сворачивать в сторону и терять время, при этом находясь рядом с возможным коротким путем в Сумакийские горы, я не хотел. Плюс я не терял надежды все-таки узнать у Вахмурки поподробнее, что это за пароход и как до него дойти. Нет, понятно, что пароход пароходу рознь и иной раз плохо идти – это куда лучше, чем хорошо плыть, но все-таки… А так – сейчас из игры выйдешь, а потом группу снова фиг соберешь. Или и того хуже – узнаешь, что они прошли все сами, и это было нереально круто.

Трое же подручных Мюрата и вовсе не раздумывали, да и вопрос, насколько я понял, был задан нам, а не им.

Вход в копи был большим, на моей памяти – первый большой вход в некое подземное пространство. До этого попадались только узкие щели в скалах, небольшие дверцы, а то и просто дыры в земле, как, например, в пещерах короля нагов. А тут прямо восьмиполосное шоссе – здоровенная дорога в скалистый проход, подсвеченный горящими внутри него факелами. Только транспаранта «Добро пожаловать, дорогой друг» не хватает.

– Как-то это неправильно, – пробормотал Мюрат. – Слишком уж все просто.

– Прикинь? – ухмыльнулся Вахмурка. – Я тоже в это поверить не мог сначала, мы здесь минут двадцать торчали, за этой же самой скалой.

Он вышел из-за скалы и прогулочным шагом направился к широкому зеву входа.

– Разрыв шаблона, – саркастически сказал Мюрат и проследовал за Вахмуркой.

– Разрыв мозга, – поправил его я и устремился за ними.

Нейложские копи, бесспорно, отличались от всех подземелий, виденных мной раньше. Нет, понятное дело, что пещера – это пещера, копи – это копи, вещи, конечно, разные, и все-таки находиться в этом просторном и широком гранитном зале было на порядок приятнее, чем…

– Человека! – раздался громкий визг откуда-то сверху. – Человека! Тьфу-у-у! Убивайте их, союзника, помните про ваша клятва!

Резко повернувшись, я успел увидеть скрывающееся за камнем длиннорукое, вислоухое и носатое существо. Никак некая новая экзотическая и опасная тварь? К тому же еще и говорящая. И разумная.

– Дуэгар, скотина такая! – рыкнул Вахмурка и взмахом своей секиры прервал жизнь невысокого клыкастого пепельнорожего орка, бросившегося на него из-за груды камней. – Навел на нас орков, паскуда!

Штук пятнадцать орков, размахивая ятаганами и издавая нечленораздельные звуки, попытались окружить нас и постругать на мелкие куски. Попытка была, конечно, героическая, но абсолютно бестолковая – со своим сорок пятым уровнем против нас у них не было ни малейшего шанса.

Через несколько минут, после непродолжительного звона стали и нескольких матюков, все закончилось. Я обшарил трупы тех орков, что пали от моей руки, и не без удовольствия прочитал сообщение:

«Для выполнения задания вам осталось собрать еще 6 орочьих ожерелий».

Вот вроде и пустячок, а ведь как приятно. Квест сам тебе навстречу бежит, с доставкой на дом, можно сказать. Да, о квестах.

Я открыл карту и проверил, что где есть. До червей, которые являлись нашей основной целью, надо было еще топать и топать, пучки травы остались позади, забыл я про них за разговорами да обсуждениями. А вот пленные инквизиторы и ведьмы были не так уж и далеко, надо думать, что до них можно было добраться по боковым штрекам, которые виднелись в конце этого просторного преддверья копей. Еще было отчетливо видно, что дальше каменистая дорога идет под уклон.

– Ну что, нам прямо, потом вниз и снова прямо. – Вахмурка вытянул толстый короткий палец по направлению к спуску.

– Орков до ума надо довести, ожерельев еще подсобрать, – отметил Джекс. – Там орки будут?

– Куда без них, – успокоил его Вахмурка. – Совсем в глубине их нет, а на верхних ярусах – пруд пруди.

– Вот ведь стереотипы, – поморщился Мюрат. – Как подземелья – так орки, как горы – так гномы, как кладбища – так зомби.

– Так это классическая трактовка, – почесал я нос. – Кому здесь быть, как не оркам, троллям и гномам? Русалкам, что ли?

– Я не знаю. – Эльф передернул плечами. – Но все равно, могли бы и новое чего-нибудь придумать.

Я махнул рукой, не желая продолжать этот спор. Сколько ни крути, а чего тут нового придумать можно? Вон в свое время, в годы моей молодости, в одну популярную онлайновую игру ввели очаровательных бурых мишек-коал в качестве основных НПС-персонажей, и чем это кончилось? Куча ветеранов сетевых баталий сочла это оскорбительной насмешкой над их многогодовыми скитаниями по игровым просторам, глумлением над основами мира меча и магии и покинула игру с гордо поднятыми головами. Не помогли потом компании ни завлекалочки с бесплатными доступами, ни халявные продолжения, ни раздача футболок с символикой игры. Поэтому поосторожнее надо с нововведениями, поаккуратнее.

– О новом, – внезапно вспомнил я. – Вахмурка, так эта носато-ушастая погань и есть дуэгар? Чего-то он не слишком гномистый. Скорее, на обезьяну похож.

– Он, паразит! – Вахмурка сплюнул. – Та еще тварюга. Они разумные и хитрые, и вот этими недоумками командуют, договор у них о дружбе и сотрудничестве.

Тела орков тем временем истаяли. Стало быть, до респауна осталось не так уж и много времени, и скоро вся эта дружная команда пожирателей человечины должна воскреснуть.

– Все, пошли. – Мюрат явно подумал о том же самом. – Чего стоять на месте, чего ждать?

– Парни, пять сек, – остановил я их. – Мне бы вон в те боковые штольни… или штреки? Ну не суть, как это называется, но мне бы туда заглянуть. Там где-то нехорошие ведьмы тиранят славных инквизиторов, хотя, по сути, все должно

быть совершенно наоборот. Пошли сходим, а? Судя по карте, до них – минут двадцать, да перерезать ведьм – еще десять минут. А за мной не заржавеет, отвечаю!

– Стало быть, ты наведаешься к нам в цитадель в понедельник, к шести? – немедленно сказал Мюрат.

– Именно так, – понял его я без разжевывания. – Буду ждать тебя или еще кого-нибудь, кто доставит меня к вашему кланлидеру, в Селгаре, в духане Кривого Ибрагима, на втором этаже. Мне у него нравится – шашлык хороший, и ашуг песни душевные поет… Вахмурка? – Я посмотрел на гнома. Ему же явно хотелось побыстрее добраться до своих манаток, но все-таки эту вещеспасательную экспедицию организовал я, и с этой позиции было как-то не слишком удобно мне отказывать. Он согласно кивнул.

– Давай вперед. – Мюрат мотнул подбородком. – Квест только у тебя, веди нас.

Отнорков было много. Не один и не два, больше двух десятков. Но возможность того, что это разветвленный лабиринт, я отмел сразу – судя по красному пятну, идти туда было всего ничего, на таком небольшом пространстве хороший лабиринт не сделаешь. По этой причине я свернул практически в первую попавшуюся боковую штольню, надеясь на свою удачу и здравомыслие разработчиков.

По стенам штольни тоже были развешаны факелы, под ногами похрустывали камни, а может, и чьи-то кости, да и вообще эти копи, судя по всему, были довольно популярным и посещаемым местом.

За одним из поворотов нам попался знак, дощечки на котором были сделаны в виде из четырех указательных пальцев, показывающих в разные стороны света. Надписи «Север», «Юг», «Запад», «Восток» подтверждали это. Для кого и зачем был поставлен этот компас – поди угадай. Чуть дальше мы наткнулись на скелет маленького существа, судя по размерам, – явно не больше кролика. Рядом с ним валялся полусгнивший цилиндр и проржавевшие детали раздавленных кем-то карманных часов.

Еще нам попался почти мумифицированный труп человека в необычной одежде, совершенно не подходящей к этому месту. Труп был одет во что-то вроде комбинезона, над левым нагрудным карманом еще читались вышитые буквы «Сем…».

– Интересно, это НПС был? – задумчиво сказал Мюрат, не обращаясь ни к кому лично.

– Может, он тут для антуража? – предположил я. – Но это точно не игрок, от нас такое не остается.

– Надо будет сюда с десятком-другим ветеранов нагрянуть, походить тут. – Мюрат посмотрел на Тревиля. – Как-то мы это место упустили из вида, а тут небезынтересно.

– О, как придешь – свистни. – Я дернул эльфа за рукав. – Я тут подзадержаться собираюсь, на нижних ярусах походить, посмотреть, вдруг какую выгоду там найти можно. Возьмешь с собой? Я ради такого даже обратно поднимусь.

– Чего нет? – пожал плечами Мюрат. – А лучше не дури и присоединяйся к нам, тогда вообще проблем не будет.

Я промолчал и пошел вперед. Как говорит мой старик-отец: «Не хочешь врать или правду говорить – молчи, оно тебе дешевле выйдет».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/andrey-vasilev-4/fayroll-sicilianskaya-zaschita/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.