Режим чтения
Скачать книгу

Инвестор-танцор. Как я заработал 2 миллиона долларов на фондовом рынке читать онлайн - Николас Дарвас

Инвестор-танцор. Как я заработал 2 миллиона долларов на фондовом рынке

Николас Дарвас

Оперировавший на рынке в 1950-1960-е годы, Дарвас ныне признан пионером технического анализа и одним из лучших трейдеров второй половины XX века. Танцор по профессии, он разработал уникальный метод выбора акций именно для непрофессионалов, не требовавший глубокого погружения в состояние дел компаний.

Книга содержит подробный рассказ о методе и историю личного успеха Дарваса. Впервые изданная в США в 1961 году, она стала супербестселлером и выдержала многочисленные переиздания. По ней до сих пор учатся новые поколения инвесторов. Предназначена для всех, кто интересуется инвестициями в акции и думает о том, как заработать на фондовом рынке.

Николас Дарвас

Инвестор-танцор. Как я заработал 2 миллиона долларов на фондовом рынке

Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие партнера издания – компании NETTRADER.ru

Уважаемые читатели!

Фондовый рынок – это прежде всего люди. Трейдеры с их амбициями, страхом, жадностью и паникой. Миллионы ученых и шарлатанов – каждый со своей торговой стратегией. Гении и идиоты, движимые желанием заработать миллион или миллиард.

В этой книге рассказана история одного из тех, кому удалось достичь заветной цели – преумножить свой капитал в сотни раз. В те времена, когда торговал Николас Дарвас, 2 млн долларов, которые он заработал, были баснословным капиталом. Его история интересна, легко читается и дает богатую пищу для размышлений о рыночных стратегиях, поскольку все свои секреты Дарвас, конечно же, не раскрыл.

Однако это не повод для беспокойства. Механическое копирование чужих стратегий, за очень редкими исключениями, не приводит к достойному результату. Да и рынки со времен Дарваса изменились.

Трейдер должен с первого дня учиться мыслить, не принимая на веру никаких постулатов или советов. Самостоятельность – вот ключ к успеху. Об этом, собственно, Дарвас и пишет. Его история – пример того, как человек, который сначала прислушивался к чужому мнению, теряя на этом деньги, выработал собственный метод торговли, подходящий для его стиля жизни, психологического склада и уровня познаний в акциях, и в результате выиграл. Читайте и думайте – что можете сделать вы?

Денис Матафонов,

директор и совладелец NETTRADER.

Николас Дарвас – независимый герой фондового рынка

Можно порадоваться тому, что в переводе на русский язык вышла культовая книга по инвестированию – «Как я заработал 2 миллиона долларов на фондовом рынке» Николаса Дарваса. В русскоязычной версии книги оригинальное название стало вторым, а первое – «Инвестор-танцор». Это не метафора. Автор книги на самом деле был и инвестором, и танцором, причем одинаково успешным в обоих амплуа.

Дарвас родился в 1920 году в Румынии. Во время Второй мировой войны, использовав поддельный паспорт, перебрался в Турцию, а затем и в США. На родине он успел получить экономическое образование в университете Бухареста, но, эмигрировав, стал профессиональным танцором. Вскоре Дарвас создал свое шоу. О том, что это был человек незаурядного таланта, свидетельствует тот факт, что Дарвас и его партнерша – родная сестра – стали самой высокооплачиваемой танцевальной парой своего времени. Упоминание в данной книге контракта со знаменитым ночным клубом «Латинский квартал» – тоже свидетельство того, что Дарвас состоялся как танцор.

«Инвестор-танцор» – первая книга Дарваса. Она рассказывает о его подходе к выбору акций, который сделал его миллионером. Книга автобиографична. Мы узнаем, что интерес Дарваса к акциям возник совершенно случайно: однажды с ним рассчитались за выступление бумагами, о которых он забыл на некоторое время, а когда вспомнил, то продал почти в три раза дороже, чем они стоили на момент расчетов. Захотелось повторить, и Дарвас начал вкладывать в акции сбережения, накопленные за счет гастролей. Спекулянтов, которые зарабатывают деньги тяжелым трудом, а затем спускают сбережения на фондовом рынке, – великое множество, но лишь единицам из них удалось стать профессионалами инвестирования и в конце концов заработать денег. Среди немногих – Дарвас.

Действовал он в конце 1950-х. В 1957–1958 годах за 18 месяцев торговли ему удалось превратить изначально вложенные в дело 36 тыс. долл. в 2,25 млн, то есть увеличить первоначальный капитал почти в 63 раза! В абсолютном выражении заработанная сумма не кажется столь уж значительной, но это эффект инфляции. С тех пор американский доллар обесценился в 7,5 раз. В современных ценах Дарвас вложил в игру 263 тыс. долл., а вынул из нее почти 17 млн – более чем достаточно на безбедную старость.

Книга Дарваса была впервые издана в 1961 году, и в первый же год было продано 400 тыс. экземпляров. С тех пор она выдержала множество переизданий, стала современной классикой и вошла в список обязательного чтения для тех, кто использует при покупке акций технический анализ.

Николас Дарвас – один из первооткрывателей этого метода. Он одним из первых понял, что рынком зачастую движут эмоции, и попытался на этом более-менее рационально сыграть. Как это часто случалось в истории, его «открытие» было чистой случайностью. Танцевальное шоу Дарваса было крайне успешным, и он постоянно гастролировал по Европе и Азии. Международные телефонные звонки в те времена были дороги, телеграммы – тоже, и Дарвас дал указание своим брокерам посылать ему лишь самый минимум данных: цены закрытия и открытия и объемы торгов по интересовавшим его акциям. Лишенный любой другой информации по ценным бумагам, Дарвас постепенно научился «расшифровывать» их колебания. Придуманный им метод позволил инвестировать в акции, которые в среднем скорее росли, чем падали, – мечта любого инвестора. Но ему удалось и большее: напасть на акции, котировки которых взлетали в несколько раз. Как выражается Дарвас, если он видел, что активность вокруг какой-то акции становится необычной, то он предполагал, что «где-то есть группа людей, у которых есть какая-то позитивная информация», и, покупая акцию, он «становился их молчаливым партнером». На современном языке подход Дарваса называется моментум-трейдингом. Он имеет право на существование. Многочисленные исследования эффективности моментум-трейдинга дают смешанные результаты: в одни моменты истории и на одних временных горизонтах он оказывается эффективен, в другие – нет.

Дарвас действовал очень просто: если он видел «позитивное» шевеление вокруг какой-то акции, то покупал, если движения не угадывал, то быстро продавал – фиксировал убытки, если угадывал, то держал как можно дольше, пока движение не выдыхалось полностью. В результате Дарвасу удалось избежать стандартной ошибки спекулянтов-новичков, которые любят продавать акции, показавшие прибыль, и держать акции, показывающие убытки, – то есть ждать, когда эти акции вырастут; при этом они исходят из расхожего убеждения, что «нельзя обанкротиться, фиксируя прибыль». Но так действовать может только инвестор, разбирающийся в стоимости активов, если он понимает, что выросшие акции
Страница 2 из 7

переоценены, а упавшие, наоборот, недооценены. Если же спекулянт в стоимости не разбирается, то держать падающие акции может оказаться гиблым делом. Акции ведь могут падать и до нуля.

Для меня как активного сторонника стоимостного (ценностного) инвестирования, удивительно то, что Дарвас, в основном базируясь на техническом анализе, вышел на многие инвестиционные идеи, которые разделяют и «стоимостники». Так, Дарвас – активный сторонник и изобретатель технического анализа – в результате приходит к выводу, что для настоящего успеха технический подход необходимо совмещать со стоимостным. Например, он понимает, что «акции – это рабы способности компании зарабатывать прибыль». На пике своего инвестиционного успеха он покупает бумаги, отталкиваясь от технического поведения котировок, но только в том случае, если имеет для этого и «фундаментальную причину – улучшающуюся способность компании зарабатывать прибыль».

Дарвас призывает не обращать внимания на слухи. Его опыт – это чистый case study на этот счет: когда Дарвас был оторван от всевозможных слухов, дела шли хорошо, стоило начать прислушиваться – все портилось. Уоррен Баффетт – самый успешный инвестор в мире – считает независимое мнение одним из главных факторов успеха. Он любит повторять, что если действовать, как все, то и результат будет как у всех.

Еще Дарвас пришел к выводу о том, что если ты понимаешь, что делаешь, диверсификация не нужна. Ведь и так крайне трудно найти акции, удовлетворяющие твоим инвестиционным критериям: зачастую Дарвас видел на рынке одну-две такие, а чаще и ни одной. Эту позицию разделяют Баффетт и ряд других стоимостных инвесторов. По их мнению, гораздо важнее найти то, что реально нравится и стоит недорого, а это почти неразрешимая задача, чем диверсифицировать портфель. При диверсификации туда неизбежно попадают акции хуже классом. Дарвас все время держал очень небольшой портфель, не распыляя свои капиталы, если видел, что его стратегия приносит плоды. И правильно делал.

Действуя интуитивно, «на ощупь», Дарвас пришел и к выводу о том, что макроэкономическую динамику практически невозможно прогнозировать. Об этом же пишет Баффетт, который считает, что не просто невозможно, но и не нужно, ибо качественные акции при негативных изменениях макроситуации не должны пострадать. Метод Дарваса тоже работает при неблагоприятном фоне, но немного не так, как у Баффетта: у первого при наступлении медвежьего рынка срабатывает автоматический стоп-лосс. Кстати, Дарвас заметил, что «правильные» акции могут расти и на падающем рынке. Этот же феномен отметил в своих книгах выдающийся инвестор Питер Линч. В его портфеле большая часть «десятикратников» (то есть акций, выросших в цене в 10 раз и более) рванула вверх именно на падающем рынке.

Вышел Дарвас и на очень важное наблюдение о том, что перед самым пиком бычьего рынка он становится очень узким: рост индекса достигается лишь за счет нескольких бумаг, большинство – не растет. Из «стоимостников» это было замечено инвестором и теоретиком стоимостного инвестирования Марком Фабером, который включил этот момент в признаки финансового пузыря (см. последнюю главу моей книги «Анатомия финансового пузыря»).

Дарвас одним из первых набрел и на быстрорастущие инновационные акции. Такие акции вошли в моду лишь к середине 1960-х, а инвестиционные теории, призывавшие вкладываться в акции роста, как, например, теория Фила Фишера, возникли и того позже – в 1970-е. Дарвас же торговал ими уже во второй половине 1950-х. В 1960-е быстрорастущие акции стали называть Nifty-Fifty, и этот «престижный список» состоял не только из компаний, занимавшихся технологическими инновациями, но и из тех, кто изобрел пионерские маркетинговые стратегии. В книге Дарваса из них упомянуты, например, Polaroid и Diners' Club.

Выискивая для своего портфеля «акции, которые станут модными в этом году», Дарвас весьма здраво рассуждает о рисках, сопряженных с инвестированием в модные идеи – раз, и в технологические акции – два. Допустим, кто-то изобрел летающий автомобиль, – приводит он пример. Акции такой компании начнут резко расти. Но что, если кто-то готов вывести на рынок еще более мощную инновацию, которая летающий автомобиль убивает? Акции также резко упадут. Рассуждения вполне в духе Баффетта. Для 1950-х понимание риска инвестирования в новые технологии является пионерским достижением.

Отмечая достоинства книги, я не возьму на себя смелость заявить, что если читатель будет придерживаться подхода Дарваса, то он непременно много заработает. Кое в чем книга не без подвоха. Так, ранние «пробы пера» в общий зачет (расчет доходности) не вошли. Порой Дарвасу откровенно везло, и мы не можем надеяться на регулярное повторение такого результата. (Подробнее я пишу на эту тему в своей книге «Финансовая пропаганда, или Голый инвестор»). Читая о том или ином методе, который зарекомендовал себя в конкретном месте в конкретное время, инвестору всегда нужно держать в голове, что рынок мог измениться и предлагаемый метод мог стать менее эффективным. Как говорит тот же Баффетт, если бы ключ к успеху лежал в прошлом, то самыми богатыми людьми были бы библиотекари. А этого мы не наблюдаем.

В своей «третьей» жизни Дарвас был вовлечен в индустрию моды, театральные постановки и спекуляцию недвижимостью, но в знаковых проектах замечен не был. Он умер в 1977 году, когда ему было всего 57 лет. Размеры его состояния на момент смерти неизвестны.

Елена Чиркова,

финансист

www.elenachirkova.com

Предисловие автора

Я стоял в одной из этих новомодных телефонных кабинок в аэропорту Кеннеди и звонил в Париж. В нескольких шагах от меня ошивался Чарли Стейн с очередной своей красоткой. Чарли – президент Lord Hardwick Corporation, и красивые девушки у него не переводятся. Причем ему доставляет особенное удовольствие знакомить меня со своими спутницами, а все потому, что он при этом так им меня расхваливает, что сам делается еще важнее в их глазах от знакомства со мной!

Обычно мне не было никакого проку от его забав, но сегодня все было иначе, ибо, незримо для всех нас, в тот день в нашей компании была еще одна очаровательная дама. Мы до поры не замечали ее, а она стояла у нас буквально под носом. Звали ее Госпожа Удача или, если хотите, Ее Величество Случайность.

Так впервые и мне что-то перепало от Чарли. А именно: он невольно подтолкнул меня к переизданию этой книги. Пока я тщетно пытался дозвониться до своей подружки, уже представляя, как она в этот момент изменяет мне с кем-нибудь, Чарли начал свое традиционное представление.

Он как всегда без конца нахваливал меня на все лады и был, по обыкновению, громогласен. На его зычный рык из соседней будки выглянул незнакомец и спросил:

– Это что, правда тот самый Дарвас? Ну и ну, я же зубрил его книгу как «Отче наш» и, между прочим, заработал больше ста штук теми приемчиками, о которых он там пишет!

Я вышел из своей кабинки, и незнакомец взялся за меня:

– Почему, черт возьми, вашей книги нет в продаже?

– В свое время я, помню, накупил их десятка полтора, – продолжал он трещать, не дожидаясь моего ответа, – а теперь, вообразите, не могу достать ни одной ни за какие деньги. Ту единственную, что у меня осталась, все время просят почитать, и мне
Страница 3 из 7

еще приходится упрашивать, чтобы ее вернули. Возвращать-то возвращают, да вот только зачитали до дыр, аж смотреть жалко.

Незнакомец протянул мне руку:

– Хочу вам спасибо сказать. Если бы не самолет, я бы вам обязательно выпивку поставил или ужином угостил. Но вот что я скажу: может вы и сделали два миллиона на бирже, но в издательском бизнесе вам и двух центов не заработать!

С этими словами он еще раз крепко тряхнул меня за руку, в мгновение ока развернулся и пулей понесся на посадку.

Тут до меня дошло. Вот я тупица. Книга уж десять лет как вышла, а я ведь до сих пор получаю письма от читателей. Опять и опять они просят прояснить те или иные моменты, и большинство вопросов крутится вокруг одного и того же. А книги нет в продаже!

Время все расставляет по своим местам. И оно доказало правоту моего подхода к игре на фондовом рынке. Моя книжка стала классикой жанра, раритетом, за который букинисты давали чуть ли не по двадцатке за штуку.

Но, может быть, мне просто невероятно повезло и я всего лишь удачно попал в струю стремительно растущего бычьего рынка, на котором заработал бы и дурак? Или все же моя метода была настолько основательна, что годилась для любого рынка?

Во всяком случае книга моя точно прошла тщательную проверку временем.

Из аэропорта я поехал прямиком на Парк-авеню к Лайлу Стюарту, издателю другой моей книги – «Уолл-стрит: Второй Лас-Вегас». Нервы у этого парня крепкие и рисковать он не боится. Но когда я поделился с ним мыслью переиздать книгу, он заверил меня, что тут вообще никакого риска нет. После короткого обсуждения мы решили не менять в ней ни слова. Какой смысл? Она стала классикой. Ее прочел чуть ли не миллион человек. Под впечатлением от нее одна из бирж изменила свои правила касательно приказов стоп-лосс (stop-loss). Книга вызвала такую досаду некоторых влиятельных кругов, что они убедили прокурора штата Нью-Йорк выдвинуть против нее совершенно дикие обвинения, которые он, впрочем, позднее отозвал. (Причем об обвинениях было заявлено во всеуслышание, а об их отзыве – разве что не шепотом!)

Итак, мы решили оставить книгу в первозданном виде <…> Здесь же я хочу рассказать о письме, в котором ко мне не было никаких вопросов. Скорее оно было похоже на выволочку.

С цифрами в руках его автор доказывал, что я «профукал свое счастье». Он утверждал, что, найми я двух помощников на полный рабочий день и применяй свою систему на протяжении двух лет, я мог бы увеличить свои начальные вложения (36 тыс. долл.) в 3000 раз, заработав 100 млн вместо жалких 2,25 млн за 18 месяцев.

Ошибка моя, писал автор, была в том, что я пренебрегал быстрой оборачиваемостью портфеля и торговлей с маржой. А еще я не реинвестировал прибыль. В доказательство к письму были приложены подробные графики. Задним умом мы все крепки. Мог ли я и правда преумножить свой капитал в 140 раз за 18 месяцев? В двести раз? В тысячу?

Очень может быть. Но я никогда не жалел, что не достиг чего-то большего. Я сколотил капитал, c олимпийским спокойствием удерживаясь от преждевременной продажи и при этом вовремя избавляясь от большинства акций при помощи одного-единственного инструмента: скользящего стоп-лосса[1 - Отличие скользящего стоп-лосса от классического в том, что в случае скользящего цена, при которой действует приказ, автоматически повышается, если акция после покупки идет вверх. Или иначе: уровень цены, при которой действует приказ, фиксирован не в абсолютном выражении, а в процентах от пика, на который выходит акция после ее покупки. Правило действует только в одну сторону. – Прим. пер.].

Я не открыл безубыточного рая. Но я нашел способ, когда только возможно, безжалостной рукой ограничить свои потери менее чем десятью процентами. Прибыль есть функция времени, и нужно иметь веские причины, чтобы держать убыточные бумаги дольше трех недель.

Мой метод ограничения убытков имел двоякое действие. Он избавлял меня от плохих акций и подсказывал хорошие. И то, и другое происходило быстро. Наверное, мой метод не всем бы подошел. Но мне он помог. И я надеюсь, что, изучив то, как я им пользовался, вы сочтете его полезным и выгодным для себя.

Николас Дарвас

Инвестор-танцор

Февраль 1971 года, Париж

Утром 3 сентября 1958 года в отель «Глостер» в британской колонии Гонконг пришла телеграмма следующего содержания:

«КУПИЛ 1300 THIOKOL ПО 49 7/8...»

Эта покупка была одной из длинной череды ей подобных, принесших мне 2 миллиона долларов за полтора года.

И вот как все это было...

Часть первая

Спекулянт

Глава 1. Канадские страдания

Был ноябрь 1952-го. Я выступал в клубе «Латинский квартал» на Манхэттене, когда мне позвонил агент. Ему пришло приглашение для меня и моей партнерши Джулии выступить в ночном клубе в Торонто. Владельцы клуба, близнецы Альберт и Гарри Смит, сделали мне весьма необычное предложение – вместо денег взять за выступление акциями. Я много чего повидал в шоу-бизнесе, но это было нечто новенькое.

Я принялся узнавать подробности и выяснил, что они собирались отдать мне 6 тысяч акций компании Brilund. Это была канадская фирма, занимавшаяся горнодобычей, и у Смитов был к ней свой интерес. В то время акции фирмы шли по 50 центов за штуку. Я знал, что акциям свойственно дорожать и дешеветь (на этом мои познания в заканчивались), и потому попросил братьев Смит гарантировать мне следующее: если через полгода акции упадут ниже 50 центов, они покроют разницу. Те согласились.

Так получилось, что я не смог выступить в Торонто в оговоренный день. Мне было неловко перед организаторами, и я предложил купить у них те самые акции в качестве примирительного жеста. Я отослал им чек на 3 тысячи долларов, получил взамен 6 тысяч акций Brilund и больше о них не вспоминал – до тех пор, пока в один прекрасный день двумя месяцами позже не заглянул от нечего делать в раздел биржевых котировок одной из газет. То, что я там увидел, заставило меня подскочить на стуле. Акции Brilund, купленные мною по 50 центов штука, теперь торговались по 1,90 долларов. Я тут же их продал, заработав что-то около 8 тысяч.

Поначалу я не мог поверить в случившееся. Это было похоже на чудо. Я чувствовал себя словно человек, пришедший на бега в первый раз и, согласно поговорке «новичкам везет», угадавший победителя в каждом из заездов. И вот, получая выигрыш, он спрашивает у кассира: «И как давно у вас тут скачки проводятся?»

Это сколько же я в жизни упустил, думалось мне тогда. Решено, иду торговать акциями. Я никогда потом не жалел об этом решении, но если бы я только знал, какие приключения ждут меня в этих диких джунглях!

О фондовом рынке я тогда не знал ровным счетом ничего. К примеру, я даже не подозревал, что в Нью-Йорке есть биржа. Я знал про одни только канадские акции, главным образом, горнодобывающих компаний. И раз уж мне так с ними подфартило, разумнее всего было и дальше за них держаться.

Но с чего начать? Как понять, какие акции покупать? Не тыкать же наугад. Нужна информация. Проблема была в том, где ее взять. Теперь-то я понимаю, что это задача едва ли по силам простому смертному, но тогда мне казалось, что надо лишь опросить достаточное число людей – и дело в шляпе. Я думал, что если буду побольше расспрашивать, то рано или поздно сойдусь со знающими людьми. И я принялся пытать всех подряд насчет
Страница 4 из 7

каких-нибудь сведений об акциях. Работа в ночных клубах располагала к знакомству с богачами. А уж богачи-то должны были знать.

Вот я их и спрашивал. Вопрос «Не подскажете, каких бы акций прикупить?» был у меня всегда наготове. И что интересно, каждому из тех, к кому я обращался, было что сказать. Удивительное дело. Похоже, я был единственным человеком на свете, кто не владел хоть какой-нибудь свежей информацией об акциях. Я жадно вслушивался в то, что говорили, и свято следовал подсказкам. Что мне советовали, то я и покупал. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что так у меня никогда ничего не выйдет.

Я представлял собой тогда прекрасный образчик жизнерадостного болвана, мелкого деляги, скачущего по рынку взад-вперед. Я покупал акции компаний, названия которых не мог произнести. Я понятия не имел, откуда они взялись и чем занимались. Кто-то говорил что-то кому-то, а тот сообщал мне. В целом свете не было более взбалмошного и невежественного покупателя. Я знал лишь то, что слышал от распоследнего официанта в распоследнем ночном клубе.

В начале 1953-го я выступал в Торонто. Из-за тех первых, невероятных 8 тысяч долларов, что я заработал на Brilund, Канада представлялась мне – с финансовой точки зрения – страной молочных рек и кисельных берегов, поэтому я решил, что здесь мне наверняка удастся получить хорошую наводку. Я поспрашивал у знакомых насчет надежного брокера, и в конце концов мне одного такого порекомендовали.

Должен признаться, что, очутившись в его конторе, я несколько пал духом. Это была крошечная, размером с тюремную камеру, мрачная комнатушка с развешанными по стенам странными каракулями. Потом я узнал, что эти каракули зовутся «графиками цен». Успехом или надежностью там и не пахло. За бюро, зарывшись в книгах и сводках, сидел маленький человечек. У него был ужасно занятой вид. Я поинтересовался, нет ли у него на примете каких-нибудь акций, и он тут же отреагировал самым живейшим образом.

Он осклабился и жестом фокусника вытянул из кармана чек на дивиденды с названием знаменитой золотодобывающей компании Kerr-Addison. Вскочив на ноги, он воскликнул: «Дружище, взгляните-ка на это как следует. Сумма на чеке в пять раз больше той, что мой отец заплатил когда-то за акции. Это же не акции, это мечта! Дивиденды впятеро больше начальных вложений!» Я возбудился, как и любой другой на моем месте. Размер дивидендов составлял 80 центов на акцию, так что его отец, должно быть, брал их по 16. Это выглядело так прекрасно. Я не осознавал, что он, вероятно, хранил отцовские акции лет эдак тридцать пять.

Человечек между тем принялся рассказывать мне, как он долгие годы искал такие вот акции. Имея перед глазами успех отца, он направил все свое внимание на золотые рудники. И вот, заговорщицки поведал он мне, наконец нашел то, что хотел. И называлось это Eastern Malartic. Изучив производственную статистику, прогнозные данные и финансовые показатели фирмы, он пришел к выводу, что эти рудники способны давать вдвое больше золота, чем сейчас, а значит, вложенные в них пять долларов вскорости должны превратиться в десять.

Впечатленный тем, как он жонглировал цифрами, я немедленно купил тысячу акций Eastern Malartic по 290 центов, а потом с ужасом наблюдал, как они падали до 270, а потом и до 260 центов. Через пару недель они упали до 241 цента, и я в спешке от них избавился. Этот маленький усердный любитель статистики, я так понял, тоже не владел секретом обогащения. Однако все это завораживало меня по-прежнему. Я продолжал следовать любым подсказкам, но зарабатывал редко. А если и зарабатывал, то тут же терял.

Я был таким профаном, что не понимал даже, что брокеры берут комиссионные, а продажа ценных бумаг облагается налогом. Помню, в январе 1953-го я купил 10 тысяч акций Kayrand Mines по 10 центов.

Я следил за котировками, как кошка за голубем, и когда на следующий день акции Kayrand подорожали до 11 центов, я позвонил брокеру и приказал продать мой пакет. По моим расчетам, я заработал 100 долларов за 24 часа и был очень горд этим небольшим, но скорым барышом. При следующей встрече брокер поинтересовался, почему я решил сыграть себе в убыток. В убыток? Я же заработал сотню монет! Тогда он мягко объяснил мне, что комиссионные брокера за покупку 10 тысяч акций составляют 50 долл., а за перепродажу акций на следующий день с меня причиталось еще 50. И плюс налог с продажи.

Kayrand были лишь одними из множества странных акций, которыми я тогда владел. Были еще Mogul Mines, Consolidated Sudbury Basin Mines, Quebec Smelting, Rexspar, Jaye Exploration. Ни на одной я не заработал ни цента.

И все же, продавая и покупая все эти канадские акции, я прожил счастливый год. Я мнил себя успешным бизнесменом, крупной фигурой на фондовом рынке. Я скакал по рынку что твой кузнечик. Был рад-радешенек, когда удавалось выгадать пару пунктов. Бывало, я одновременно владел акциями 25–30 компаний, каждой понемногу.

К некоторым я питал особые чувства. По разным причинам. К одним – потому, что мне их посоветовал хороший знакомый, к другим – потому, что я сразу начал на них зарабатывать. В результате я предпочитал эти акции остальным, и, сам не понимая, что делаю, наплодил себе «любимчиков».

Я думал о них с такой теплотой, будто они были членами семьи. Я расхваливал их достоинства денно и нощно. Я говорил о них словно о детях. Меня мало беспокоило, что никто кроме меня не видел в них каких-либо особенных преимуществ перед другими акциями. И я пребывал в таком состоянии до тех пор, пока не осознал, что мои любимчики приносят мне самые крупные убытки.

Всего за несколько месяцев перечень моих сделок стал выглядеть, как торговый реестр небольшой биржи. Мне казалось, я все делаю правильно. Я был в плюсе. Приглядись я к своим делам более пристально, я был бы не столь уж счастлив. Я бы понял тогда, что, подобно игроку на скачках, я излишне вдохновлялся мелкими выигрышами. Я совершенно упускал из виду тот факт, что держал большое число акций, стоивших значительно меньше, чем когда я их покупал, и вовсе не собиравшихся дорожать.

Это был период безудержной, безоглядной игры, без малейших попыток понять мотивы собственных действий. Я следовал «предчувствиям» и западал на красивые названия, питался слухами об открытии залежей урана, забастовках на нефтяных месторождениях, и вообще всем, что мне кто-нибудь говорил. Посреди сплошных убытков случайный мелкий выигрыш возвращал мне надежду, действуя как морковка на осла.

И вот однажды, после семи месяцев торговли, я решил подбить бабки. Сложив стоимость бумаг, упавших в цене после того, как я их купил, я обнаружил, что потерял почти 3 тысячи долларов.

Тогда-то я начал подозревать, что с моей схемой заколачивания денег не все ладно. Где-то в глубине души меня глодал червь сомнения: а знаю ли я вообще, что делаю?

Но я по-прежнему был в плюсе. Я утешал себя тем, что еще не притрагивался к тем 3 тысячам, что я изначально заплатил за Brilund, и кроме этого у меня оставалось почти 5 тысяч прибыли от той сделки. Но если все так пойдет и дальше, насколько ее хватит?

Вот лишь одна страница моего тогдашнего подсчета выигрышей и потерь. Думаю, этого хватит, чтобы понять истинные размеры печальной истории моих неудач.

Old Smoky Gas & Oils

Купил по 19 центов

Продал по 10 центов

Kayrand Mines

Купил по 12 центов

Продал по 8 центов

Rexspar

Купил по
Страница 5 из 7

130 центов

Продал по 110 центов

Quebec Smelting & Refining

Купил по 22 цента

Продал по 14 центов

Одурманенный мелкими выигрышами, я не замечал, что терял в среднем по сотне в неделю. Впервые за время игры на бирже я оказался перед выбором. В следующие шесть лет рынок подкинет мне из своих запасов несколько намного более серьезных головоломок, но в некотором смысле эта была хуже всех. Мне предстояло решить, продолжать ли мне свои биржевые операции или нет.

Все же я решил попробовать еще раз. Оставалось понять, как. Очевидно, как-то иначе. Как бы мне усовершенствовать свой метод? Я убедился в том, что посетителей ночных клубов, официантов и осветителей слушать не стоило. Они были такими же дилетантами, как и я, и сколь бы уверенно они ни давали свои советы, знали они не больше моего.

Страница за страницей я рассеянно пролистывал реестр своих биржевых сделок... Купил за 90 центов, продал за 82 цента... Купил по 65, продал по 48... Кто бы мог помочь мне овладеть тайнами биржевой торговли? Я стал читать местную финансовую прессу и биржевые сводки. Особенное внимание я уделял тем разделам, где печатались советы в отношении акций компаний, которые котировались на Торонтской фондовой бирже.

Я уже тогда осознал, что если я намерен продолжать, то мне понадобится помощь профессионалов, и потому подписался на несколько платных бюллетеней финансовой информации. В конце-то концов, они ведь эксперты, думал я. Теперь я буду следовать только рекомендациям профессионалов и перестану покупать, основываясь на советах кого ни попадя или таких же, как и я, любителей поиграть на бирже. Толковые советы знающих людей – вот что принесет мне успех.

Некоторые из бюллетеней предлагали пробную подписку по цене четыре выпуска за доллар. Прежде чем вы всерьез подсядете на их бесценные советы, они великодушно предлагали вам попробовать их на один зуб.

Итак, я заплатил десяток долларов за пробную подписку и принялся жадно изучать то, что они мне присылали.

Может, где в Нью-Йорке и есть финансовые консультанты, заслуживающие доверия, но эти канадские листки были рассчитаны строго на простофиль. Но откуда мне было знать? То, что я читал в них, волновало меня необычайно. Судя по ним, игра на бирже была делом простым и притом не терпящим отлагательства.

Как правило, бюллетени выходили с гигантскими шапками такого примерно содержания:

«Покупайте, пока не поздно!»

«Покупайте на все, что у вас есть!»

«Если ваш брокер отговаривает вас от этого, избавьтесь от него!»

«Ваша прибыль составит 100% и больше!»

Вот это, разумеется, была самая что ни на есть настоящая, наисвежайшая информация. Сразу видно: надежнейшая вещь, не какие-нибудь ресторанные сплетни. Я впитывал эти прокламации как губка. В них всегда было столько бескорыстия и отеческой любви. В одной из них сообщалось буквально следующее:

Впервые в финансовой истории Канады простой человек получает фантастическую возможность встать у основ начинания с блестящим будущим. Плутократы с Уолл-стрит хотели уже было скупить сразу все акции нашей фирмы, но мы, наперекор их злобным нравам, отдаем предпочтение исключительно вкладчикам с умеренными средствами. Таким людям, как вы...

Как я! Ну, конечно! Как же они меня понимают! Ведь я и есть тот самый простой малый, который заслуживал жалости за то, что им помыкали все эти плутократы с Уолл-стрит. Хотя на самом-то деле если я и заслуживал жалости, то только за свою тупость.

И вот я несся к телефону, звонил брокеру и приказывал купить то, что мне советовали. Но стоило мне только сделать это, как акции неминуемо дешевели. Я не понимал, почему, но нисколько не беспокоился. Они ведь знают, о чем толкуют. В следующий раз акции обязательно пойдут вверх. Как же, держи карман шире.

Я не понимал тогда, что столкнулся c одной из величайших для мелкого игрока трудностей – с почти неразрешимой задачей о том, в какой момент следует входить на рынок. Внезапное падение курса сразу же после покупки – одно из самых загадочных явлений, с коими сталкивается любитель. Прошли годы, прежде чем я понял, что в то самое время, когда всякие жучки советуют мелкой сошке покупать акции, зубры, которые купили эти акции намного раньше, основываясь на инсайдерской информации, их продают.

Одновременно с тем, как инсайдеры выводят деньги с рынка, мелкие игроки входят на него. Они думают, что придут первыми и снимут сливки, а приходят к шапочному разбору. Они безнадежно опаздывают, и когда профессионалы уходят, их денег просто не хватает, чтобы удержать курс акций в искусственно завышенной точке.

Теперь-то я это знаю, а тогда никак не мог взять в толк, почему акции ведут себя так. Я считал, что мне просто не везет. Оглядываясь назад, я понимаю, что уверенной дорогой шел к тому, чтобы потерять все, что у меня было.

Вложив 100 долларов, я почти всегда сразу терял по 20–30. Но некоторые бумаги все же шли в рост, и я был относительно счастлив. Даже когда мне надо было уехать в Нью-Йорк, я и оттуда по телефону продолжал отдавать распоряжения своим брокерам в Торонто. Мне и в голову не приходило, что можно вести дела на канадской бирже через нью-йоркского брокера. По телефону из Торонто брокеры давали мне наводки, и я неизменно покупал то, что советовали мне они или мои канадские финансовые консультанты.

Как всякий мелкий игрок, действующий методом «пальцем в небо», я объяснял свои убытки невезением. Но я знал, я был просто уверен, что однажды удача улыбнется мне. Я ошибался не всегда, хотя в известном смысле лучше бы всегда. Иногда мне все же удавалось немного заработать. Но всякий раз совершенно случайно.

Вот один такой случай. Чтение биржевых сводок стало для меня насущной потребностью. Однажды, просматривая их, я наткнулся на фирму Calder Bousquet. Я и теперь не в курсе, чем она занимается. Но у нее было такое красивое название. Мне понравилось, как оно звучит, и я купил 5 тысяч ее акций по 18 центов, на 900 долларов всего.

А потом я улетел танцевать в Мадрид. Вернувшись через месяц, я раскрыл газету и нашел нужную строку. Пока меня не было, цена поднялась вдвое, до 36 центов. Продав акции, я наварил 900 долларов. Повезло, что тут скажешь.

Причем повезло дважды, ибо мало того, что акции пошли в рост безо всяких на то причин, так еще, если бы я не отправился танцевать в Испанию, то наверняка продал бы эти акции, когда они подорожали до 22 центов. Но в Испании канадских котировок было не узнать, и это счастливое неведение уберегло меня от преждевременной продажи.

Это был странное, безумное время, но это я теперь так думаю. А тогда я чувствовал, что превращаюсь в по-настоящему крупную рыбу. Я гордился тем, что стал пользоваться более достоверными сведениями, нежели те, что получал от метрдотелей в ресторанах или в гримерке. Мои канадские брокеры звонили мне, мои финансовые консультанты советовали мне, и, получая очередную наводку, я чувствовал, что дело верное. Я продолжал распивать коктейли с удачливыми бизнесменами, и они намекали мне на нефтяные компании, которые вот-вот озолотятся, шептали, что на Аляске нашли уран, и по секрету сообщали о том, что в Квебеке грядут большие события. Все это сулило огромные барыши, надо только поскорее вложиться в те или иные бумаги. Я вкладывался, а денег все не было.

В конце 1953-го, когда
Страница 6 из 7

я вернулся в Нью-Йорк, от 11 тысяч осталось лишь 5800 долларов. Пришло время в очередной раз обдумать свое положение. Ни подсказки бизнесменов, ни рекомендации финансовых консультантов мне не помогли. Какие бы бумаги я не покупал по их совету, они скорее дешевели, чем дорожали. В нью-йоркских газетах не печатали котировок моих канадских акций, но я уже не мог жить без биржевых сводок, так что я стал читать финансовые разделы в The New York Times, New York Нerald Tribune и The Wall Street Journal. Я не покупал акций фирм, котировавшихся на нью-йоркских биржах, но я помню, какой музыкой звучали для меня названия тех или иных компаний и всякие загадочные словечки – вроде «внебиржевой».

Чем больше я читал, тем сильнее разгорался во мне интерес к рынку Нью-Йорка. Я решил продать все канадские бумаги, кроме Old Smoky Gas & Oils. Их я оставил потому, что тот, кто их порекомендовал, сулил мне золотые горы. Как обычно, чуда не произошло, и после пяти месяцев жизни в Нью-Йорке я прекратил неравную борьбу. Я продал свои последние канадские бумаги, купленные по 19 центов, за 10. А пока суд да дело, я все раздумывал над тем, не проще ли попытать счастья в более крупных джунглях здесь, у себя под боком, на Нью-Йоркской фондовой бирже. Я позвонил другу, театральному агенту Эдди Элкорту, и спросил, не знает ли он какого-нибудь местного брокера. Эдди дал мне имя человека, которого я буду звать Лу Келлер.

Часть вторая

Конъюнктурщик

Глава 2. Выход в свет

Япозвонил Лу Келлеру и объяснил, кто я и чего хочу. Назавтра он прислал документы на подпись и записку, в которой говорилось, что, как только я верну подписанные бумаги вместе с депозитом, я могу считать свой счет в его брокерской конторе открытым. Когда я это прочел, что-то перевернулось во мне. Вдруг я ощутил, что становлюсь частицей финансового мира. Я не знал, как выглядит Уоллстрит, поскольку ни разу там не был, но одно ее название вызывало во мне трепет. Отныне все будет иначе и всерьез. Мои канадские приключения казались теперь безумием чистой воды, которому больше не бывать.

Изучая длинные серые колонки цифр биржевых котировок в нью-йоркских газетах, я ощущал себя на пороге новой, счастливой жизни. Это вам не дикий канадский рынок с его скороспелыми слухами насчет золотых жил и залежей урана. Это был респектабельный бизнес, царство великих банкиров и промышленников, и я готовился войти в него с должной почтительностью.

В этот раз я намеревался подступить к делу с намного большей осторожностью и степенностью. Я пересчитал свои средства, чтобы понять, из чего мне придется исходить. На канадском рынке я начинал с 11 тысяч, которые сложились из первоначальных вложений в Brilund в размере 3 тысяч и 8 тысяч прибыли от их продажи. За 14 месяцев торговли мой капитал уменьшился на 5200 долл. Таким образом, от денег Brilund оставалось всего 5800 долл.

Для похода на Уолл-стрит этого было пожалуй что маловато. Поэтому я добавил к ним часть своих сбережений от шоу-бизнеса. Получилась красивая круглая сумма в 10 тысяч, и я депонировал ее у брокера. И вот однажды я решил, что пора. Я позвонил Лу Келлеру и небрежным тоном бывалого дельца поинтересовался, нет ли чего понаваристей.

Теперь я понимаю, что мой вопрос скорее сошел бы для мясной лавки, но мистера Келлера это не смутило. Он посоветовал несколько «надежных бумаг» и привел ряд основательных доводов в пользу их «надежности». Я не понимал ни слова, но сосредоточенно внимал объяснениям про увеличение дивидендов, дробление акций и рост прибыли. Вот это были советы настоящего профессионала. Этот человек на Уолл-стрит зарабатывал себе на жизнь, кому же не знать, как не ему. Кроме того, он только «советовал», подчеркивая, что «решение за мной». Я немедленно надулся от важности и ощутил себя хозяином положения. Когда одна или две из тех бумаг, что он мне подбросил, почти сразу же выросли на несколько пунктов, я перестал сомневаться в добротности получаемых мною сведений и в своих природных способностях к игре на бирже. Мне было невдомек, что я окунался в самую гущу величайшего за всю историю бычьего рынка, и надо было очень постараться, чтобы не заработать на нем хоть что-нибудь.

Вот три типичные, одна за другой, сделки начала 1954-го, которые убедили меня в том, что я свой человек на Уолл-стрит. В этой таблице, как и во всех последующих, учтены комиссионные и налоги.

200 Columbia Pictures

Купил по 20 (4050,00 долл.)

Продал по 22 7/8 (4513,42 долл.)

Прибыль 463,42 долл.

200 North American Aviation

Купил по 24 1/4 (4904,26 долл.)

Продал по 26 7/8 (5309,89 долл.)

Прибыль 405,63 долл.

100 Kimberly-Clark

Купил по 53 1/2 (5390,35 долл.)

Продал по 59 (5854,68 долл.)

Прибыль 464,33 долл.

Суммарная прибыль 1333,38 долл.

Как видно, каждая сделка принесла мне чистыми чуть более 400 долл. Не бог весть что, но три удачные сделки подряд всего за пару недель дали мне в сумме 1333,38 долл., и я стал думать, что дела идут легко и гладко и я управляю ситуацией. От мысли, что я зарабатываю, и не где-нибудь, а на самой Уолл-стрит, я делался счастлив, как ребенок. Несомненно, я перерос свой канадский любительский статус и становился членом круга избранных. Я не отдавал себе отчета в том, что мой метод не стал лучше, и я всего лишь облекал его в более помпезные выражения. Так, советы брокера я теперь называл не наводками, а не иначе как «информацией». Не знаю, кто как, а лично я перестал питаться слухами и перешел на достоверные сведения, основанные на неопровержимых фактах.

Бизнес шел как по маслу. Вот некоторые из моих сделок в апреле-мае 1954-го:

Удача за удачей. Меня распирало от уверенности. Это вам не Канада. Все, к чему я здесь прикасался, превращалось в золото. К концу мая мой капитал вырос с 10 тыс. до 14,6 тыс. долл. Редкие неудачи меня не беспокоили. Я считал их незначительными, неизбежными задержками на пути к вершинам процветания. А еще в случае удачной сделки я хвалил себя, а в неудачах винил брокера.

Я торговал как заведенный. Бывало, я звонил брокеру по двадцать раз на дню. Не совершив за день хотя бы одной сделки, я чувствовал, что жизнь проходит зря. Увидев новые акции, я желал иметь их. Меня тянуло на новенькое, как ребенка к новым игрушкам.

Сделки, которые я совершал в середине лета 1954-го, наглядно показывают, сколько сил я тратил ради мизерной наживы:

200 American Broadcasting-Paramount

Купил

100 по 16 7/8 (1709,38 долл.)

100 по 17 1/2 (1772,50 долл.)

Продал по 17 7/8 (3523,06 долл.)

Прибыль 41,18 долл.

100 New York Central

Купил по 21 1/2 (2175,75 долл.)

Продал по 22 1/2 (2213,70 долл.)

Прибыль 37,95 долл.

100 General Refractories Купил по 24 3/4 (2502,38 долл.)

Продал по 24 3/4 (2442,97 долл.)

Убыток 59,41 долл.

100 American Airlines

Купил по 14 3/4 (1494,75 долл.)

Продал по 15 (1476,92 долл.)

Убыток 17,83 долл.

Суммарная прибыль 79,13 долл.

Суммарный убыток 77,24 долл.

Чистый доход от этих сделок составил 1,89 долл. Единственный, кто был в восторге, – мой брокер. По правилам Нью-Йоркской фондовой биржи его комиссионные по этим десяти сделкам составили 236,65 долл. Надо еще добавить, что прибыль в 1,89 долл. не учитывала стоимости моих телефонных звонков.

Несмотря на это, меня по-настоящему беспокоило только одно. Я не понимал и половины из тех слов, что употреблял мой брокер, говоря о рынке. Мне не хотелось обнаруживать невежество, и я решил заняться самообразованием. Помимо финансовых разделов местных газет, я, чтобы уметь поддержать разговор, стал почитывать книги о
Страница 7 из 7

фондовом рынке.

Постепенно я освоил ряд новых слов и старался употреблять их при всяком удобном случае. Слова «чистая прибыль», «дивиденды», «капитализация» звучали для меня прекрасной музыкой. Я выучил, что «прибыль на акцию» – это «чистая прибыль компании, поделенная на число ее акций, находящихся в обращении», а «котируемые бумаги» – это «ценные бумаги, зарегистрированные на Нью-Йоркской и Американской фондовых биржах». Я зубрил определения акций, облигаций, активов, прибыли, дохода.

О фондовом рынке уже в то время были написаны сотни книг, больше, чем о многих явлениях культуры, так что почитать было что. Вот названия лишь некоторых книг, что я читал тогда:

Р. К. Эффингер. Азбука инвестора;

Дайс и Эйтеман. Фондовый рынок;

Б. Э. Шульц. Рынок ценных бумаг: как он работает;

Лео Барнс. Вы – инвестор!;

Г. М. Гартли. Прибыль на фондовом рынке;

Куртис Даль. Устойчивый доход на фондовом рынке;

Э. Д. Манн. Как заработать на бирже.

Вооруженный новым словарем и выросшим, как мне казалось, знанием, я стал амбициознее, и счел, что наступил момент отыскать другую такую акцию, как Brilund, что уж тут найдется всяко жирный и солидный кусок, и он наградою за труд мне станет, принеся доходец дивный, как тот, что я с высот, в каких витал, теперь уж «мелочовкою» считал.

Я подписался на биржевые ведомости таких фирм, как Moody’s, Fitch и Standard & Poor’s, и они снабжали меня превосходной информацией, беда только, что я ничего в ней не смыслил.

Вот один из типичных пассажей:

Ожидаемое увеличение расходов потребителей на товары длительного пользования, товары повседневного спроса и услуги, вкупе с довольно ощутимым ростом производительности труда, дают основания надеяться на неплохой рост прибыли и дивидендов тех компаний, чьи доходы станут отражением этих благоприятно складывающихся условий. Мы полагаем, что цены продолжат разнонаправленное движение еще в течение некоторого времени, пока рынок постепенно не сформирует новый характер своих предпочтений.

Это звучало весомо и солидно, мне сообщали все, что я хотел знать, за исключением того, какие бумаги собираются вырасти так, как Brilund.

Покуда я читал все это, меня разбирало любопытство. Мне вдруг очень захотелось посмотреть, что пишут в других бюллетенях. Насколько я понимал, здесь, как и в Канаде, можно было за один доллар оформить пробную подписку на ряд изданий сроком на месяц. Вскорости я сделался подписчиком всех бюллетеней, какие только были. Я стал собирать вырезки из ежедневных газет, финансовых листков, даже суперобложек – отовсюду. Завидев рекламу нового биржевого бюллетеня, я немедля посылал издателю доллар.

Когда бюллетени приходили, я, к своему немалому удивлению, находил, что они противоречат друг дружке. Один советовал покупать, другой – продавать, причем речь шла об одних и тех же акциях. А еще я заметил, что рекомендации почти всегда были очень расплывчатыми. К примеру, они советовали «покупать во время коррекции» или «брать при откате цены». При этом нигде не сообщалось, что считать коррекцией или откатом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/nikolas-darvas/investor-tancor-kak-ya-zarabotal-2-milliona-dollarov-na-fondovom-rynke/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

1

Отличие скользящего стоп-лосса от классического в том, что в случае скользящего цена, при которой действует приказ, автоматически повышается, если акция после покупки идет вверх. Или иначе: уровень цены, при которой действует приказ, фиксирован не в абсолютном выражении, а в процентах от пика, на который выходит акция после ее покупки. Правило действует только в одну сторону. – Прим. пер.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Adblock
detector