Кайтусь-чародей
Януш Корчак
Сказочные повести
Кто в детстве не мечтал стать волшебником! Вот и Кайтусь, обыкновенный польский мальчишка, тоже хотел иметь шапку-невидимку, семимильные сапоги, ковёр-самолёт и много чего ещё чудесного. Но стать волшебником не так-то просто, оказывается, для этого надо долго и упорно тренироваться. А что удивительного? Волшебство – вещь трудная, особенно когда только начинаешь. И вот наконец у Кайтуся получилось первое волшебство… Но принесёт ли ему эта чудесная способность радость и счастье, если колдовать только для себя?
В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.
Януш Корчак
Кайтусь-чародей
Janusz Korczak
KAJTUS CZARODZIEJ
© Цывьян Л. М., наследники, перевод на русский язык, 2015
© Соколов Г. В., иллюстрации, 2015
© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015
Machaon®
* * *
Глава 1
– Ну что?
– А ничего.
– Не веришь?
– Нет.
– Тогда на спор!
Кайтусь любит спорить.
– Спорим на билет в кино!
– Спорим.
– Разбей. Кино – в воскресенье.
– Нет, погоди…
– Ага, уже забоялся!
– Не забоялся, а хочу знать, как всё будет.
Кайтусь повторяет:
– Войду в десять магазинов. Стану изображать, будто что-то хочу купить. А в кармане у меня ни гроша.
– Раньше говорил, что в двенадцать…
– Ладно, в двенадцать.
Поспорили.
Да! Войдёт. Как будто хочет купить.
И вот последний урок.
Вот и звонок прозвенел.
Собрали портфели.
Надели шапки.
– Пошли?
– Пошли!
Лестница. Школьный двор.
Ворота – на улицу.
– Я буду стоять у магазина.
– Пожалуйста. Только в окошко не смейся – догадаются.
Первая на пути – аптека.
Входит Кайтусь в аптеку.
Аптекарь выдаёт лекарства не спеша, чтобы не перепутать, – Кайтусь терпеливо ждёт очереди.
– Что тебе, мальчик?
– Две тетрадки: одну в клетку, а другую для рисования.
– Для рисования нет, только в клетку, – шутит аптекарь.
– Тогда извините.
Покупатели стали объяснять ему:
– Справа рядом дверь – там продают тетрадки.
– Спасибо.
Кайтусь ещё раз поклонился и вышел.
Рассказал приятелю, как всё было.
Рядом с аптекой писчебумажный магазин.
Кайтусь вошёл, осматривается.
– Пожалуйста, пирожное с кремом.
– Чего?
– Пирожное с шоколадным кремом.
– Ты что, ослеп? Ничего не видишь?
– Вижу.
Вид у Кайтуся удивлённый, словно он не понимает, чего от него хотят.
– В школу ходишь?
– Хожу.
– И не знаешь, где продаются пирожные?
– А мы этого ещё не проходили.
И Кайтусь пожимает плечами, как будто не знает, что ему теперь делать.
Продавец разозлился:
– Ну, чего ждёшь?
– Ничего.
И Кайтусь вышел.
– Как? – спрашивает одноклассник.
– Рассердился. Злой он чего-то.
– А он всегда такой, – говорит одноклассник. – Я его знаю. Никогда не покупаю у него.
– Чего ж ты не предупредил?
– Думал, может, у тебя получится.
Пошли дальше.
Кайтусь решительно входит в третий магазин.
Тут продают сыр, масло, сахар, селёдку, салаку.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, мальчик.
– Дайте мне, пожалуйста, кита.
– Кита?
– Да. Маринованного. Сто граммов.
– А кто тебя послал?
– Товарищ. Вон стоит на улице.
– Скажи товарищу, что он – хулиган. А ты – лопух.
– Значит, нет кита?
– Ждём.
– А когда будет?
– В четверг. После дождичка. Ладно, хватит придуриваться. Выметайся. И дверь не забудь закрыть.
Кайтусь аккуратно закрывает дверь, рассказывает, как прошло.
– А не боялся, что он догадается?
– Чего бояться? Продают же они морских лососей. Селёдки тоже из моря. Что, спросить нельзя?
– Ладно. Это только третий магазин. Может, ещё проиграешь.
– Посмотрим.
Четвёртый – маленькая будка.
В ней сидит сапожник.
Работы нет.
Уж скоро обед, а он продал всего пару шнурков и баночку гуталина.
Заходит Кайтусь:
– Взвесьте мне творога.
А сапожник то ли понял, что над ним смеются, то ли разозлился, что шутки над ним строят, тут же схватился за ремень:
– Сейчас я тебе взвешу!
И ремнём замахнулся.
Кайтусь видит – не вышло. Пробкой вылетел из будки.
Мимо нескольких маленьких лавочек Кайтусь прошёл не останавливаясь.
Встал перед парикмахерской и задумался.
– Ты всё одно и то же. Так неинтересно, – говорит одноклассник.
– Не нравится, сам ходи и придумывай, – отвечает Кайтусь.
– Ну ладно… А тут чего скажешь?
– Погоди. Там видно будет.
Заходит Кайтусь в парикмахерскую.
Красиво здесь. Чисто. Пахнет приятно.
Флаконы с одеколоном. Разноцветное мыло. Кремы всякие. Пудра.
За кассой сидит барышня и читает книжку.
– Чего изволите, кавалер? – спрашивает парикмахер.
– Пожалуйста, мазь, чтобы выросли королевские усы.
– А кому?
– Мне.
Барышня оторвалась от книжки, уставилась на Кайтуся.
Парикмахер тоже удивился:
– Зачем тебе усы?
Кайтусь смотрит на него невинными глазами и говорит:
– Для школьного представления.
– Кого же ты будешь играть?
– Короля.
– Давай я их тебе нарисую.
– Нет, я хочу настоящие.
– А что ты с ними будешь делать после представления?
– Сбрею.
Парикмахер и барышня рассмеялись.
Поверили.
– Хочешь, одеколоном побрызгаю?
– Нет! – с отвращением передёрнулся Кайтусь.
– А чего ж так? Будет от тебя приятно пахнуть.
– Не хочу. Ребята засмеют. Скажут, что я жениться собрался.
– А ты не хочешь жениться?
– Конечно нет! Зачем мне?
Парикмахер и кассирша молодые. Скучно им. Вот и радуются развлечению.
Но тут в парикмахерскую вошла женщина. Пришлось прервать разговор.
– Приходи, нарисую тебе усы. Лучше настоящих будут.
– Не забудь пригласить на представление!
Однокласснику уже невтерпёж.
– Чего ты там так долго торчал?
– Да надушить меня хотели.
– За бесплатно?
– Да.
– Чего ж отказался?
– Ну вот ещё! Зачем одеколон переводить? Пошутить – это одно дело. Я не жулик и обманывать не люблю.
Входит Кайтусь в хозяйственный магазин. Просит порошок против блох.
Продавщица даёт ему коробочку:
– Вот тебе порошок от блох, от клопов и от тараканов.
– У нас нет ни клопов, ни тараканов. Мама велела только от блох.
– Ну и что? Прекрасный порошок, все берут. Покажи, сколько у тебя денег.
Кайтусь крепко сжимает пустой кулак.
– Нет… Пойду спрошу… Мама велела только от блох…
– Пойди спроси. И скажи, что порошок стоит один злотый. Вы далеко живёте?
– Рядом.
– Если будешь часто покупать у меня, получишь конфетку, – говорит продавщица и показывает Кайтусю банку леденцов. – Видишь?
– Хитрая какая! – ворчит Кайтусь. – Так сразу и отдай ей целый злотый! Думает, на конфеты её польщусь. Не видел я конфет, что ли… Сколько уже было магазинов?
– Шесть.
– Ровно половина.
– Пошли дальше.
– Куда спешить? Погоди, отдохну немножко. У меня уже в голове всё перевернулось.
Но делать нечего. Пошли дальше.
В седьмом магазине торгуют всякими товарами для садоводов.
– У вас продают кокосовые пальмы?
– Нет.
– Поищите, пожалуйста. Учитель ботаники велел принести…
– Передай своему учителю ботаники, что у него морковка в голове.
– Неправда. Наш учитель умный. Нехорошо детям так говорить про учителей.
– Пошёл отсюда, сопляк! Он ещё будет мне морали читать!
– Буду,
потому что так говорить некрасиво.
В дверях Кайтусь остановился и показал хозяйке язык.
А вышел и подумал: «Эх, жаль, не сказал ей, чтоб она велела набить из себя чучело и оклеить обоями».
– Чего ты такой злой?
– Надоело шляться из магазина в магазин.
– Сам же поспорил.
– Без тебя знаю. Начал, так закончу.
Возле магазина тележка – газированная вода.
– Стакан газа, пожалуйста.
Газировщица налила – подаёт.
– Нет, воды мне не надо, только газа, – говорит Кайтусь.
А лицо у него такое невинное. Но она даже не глянула на него, а прямо – раз! – и плеснула в него газировкой.
Хорошо, Кайтусь успел нагнуться.
Вода вся мимо.
– Чтоб ты руки-ноги переломал себе, бандюга!
А Кайтусь никакой не бандит и не жулик. Он ведь мог выпить газировку и убежать. Пить ему и правда очень хочется.
– Сама мошенница!
И на неё Кайтусь зол, и на себя. И на приятеля.
– Слушай, а что это значит: в голове морковка? – спрашивает тот.
– Наверно, что человек не соображает, что говорит. Сам не можешь догадаться?
Остановились перед фотографией.
– Я тоже с тобой.
– Как хочешь.
Заходят.
– Сколько стоят полдюжины голубей?
– Каких таких голубей?
– Почтовых, кабинетных. Мы будем держать голубей на коленях.
– А деньги у вас есть?
– Пока нет. Но мы достанем.
– Вот достанете, тогда и приходите.
– Да чего вы с ними разговариваете? – вступился господин в очках. – Тут людей фотографируют. А ослам сюда нельзя.
Кайтусь с приятелем вышли.
Кайтусь молчит. Вспоминает, думает: «Ослом обозвали, а до этого сопляком. Водой плеснули. Сапожник ремнём хотел отлупцевать. А всё почему? Потому что денег у меня нет. Был бы у меня злотый, все бы сразу вежливыми стали.
С деньгами тебя и в кино пустят, и воды продадут – не только чистой, но и с сиропом».
– Сколько уже было магазинов?
– Восемь.
– Неправда, девять!
Подсчитали – вместе с продавщицей газировки получилось девять.
…И в следующий магазин вошли вместе.
– Покажите, пожалуйста, ремень.
Рассматривает Кайтусь ремень, переворачивает, примеряет. Пряжку оглядывает. Сосчитал дырочки. Дохнул, протёр рукавом. Скорчил недовольную гримасу.
– Этот слишком узкий, этот слишком тёмный, этот слишком широкий.
А продавщица как новый ремень подаст, так старый тут же прячет в коробку.
«Боится, что украду», – догадался Кайтусь.
Ничего удивительного. Разные люди приходят в магазин.
Придут, начнут со скуки смотреть товар, но ничего не купят. А бывает, и стащить что-нибудь пытаются.
Поэтому Кайтусь не сердится, что ему не доверяют.
А про одноклассника думает: «Ишь какой храбрый стал. Вместе входит, а рот не открывает».
Выбрал наконец Кайтусь ремень – красивый, бойскаутский.
– Сколько стоит?
– Два злотых пятьдесят грошей.
– Дорого.
– А ты за сколько хочешь?
– У нас один мальчик купил такой ремень за сорок грошей.
– Вот и ступай туда, где купил этот ваш мальчик.
– Пойду.
– Ишь ловкачи какие! Один выбирает, а другой смотрит, что бы стащить. Знаю я вас!
– А я вас.
Обругала их продавщица и выгнала из магазина.
– А что бы ты стал делать, если бы она отдала за сорок грошей?
– Что надо, то и сделал бы.
Кайтусь знает что: стал бы рыться в карманах, делать вид, будто потерял деньги. Но объяснять приятелю он не собирается: пускай сам пошевелит мозгами.
– Значит, завтра покупаешь билеты в кино, – сказал Кайтусь.
Сказал и ждёт, какой будет ответ.
Одноклассник нерешительно говорит:
– Попрошу у отца, может, даст денег.
– А если не даст?
– Тогда только в воскресенье.
Кайтусь скривился и недовольно махнул рукой. Подумал: «Вот и спорь с такими».
А в табачной лавке Кайтуся пожалели.
Стоит он робко на пороге, шапку теребит.
– Тебе чего, мальчик?
– Стыдно говорить.
– Ну, скажи, ничего тебе не будет.
– Мастер велел купить три папиросы.
– Какие?
– Название у них гадкое.
– Говори, не бойся.
– Мастер сказал, что прибьёт меня, если не принесу.
– Ну, как называются папиросы?
– «Сучья морда» называются, – пролепетал Кайтусь и закрылся шапкой.
– Пьян твой мастер, пусть проспится.
– Он только что встал.
– Ты из деревни? – спрашивает хозяйка.
– Из деревни.
– То-то и видно: стеснительный. Ох, посылают детей в город на мучения…
– Пойду я, – говорит Кайтусь.
– Голодный, наверно?
– Нет, не голодный.
– На, сиротка, булку.
А у Кайтуся то ли оттого, что его пожалели, то ли от усталости слёзы на глаза навернулись.
– Да не стесняйся, бери.
– Не надо, – отказался Кайтусь и выскочил из лавки.
– Чего плачешь? – спрашивает приятель.
– Да так… Мошка какая-то в глаз попала.
Ну, вот и конец. Двенадцатый магазин. Верней, прачечная.
Кайтусь не собирался туда заходить, хотел найти что-нибудь поинтересней. Но приятель настоял.
– Войди, не бойся. Уже последний.
А Кайтусь и не боится. Он не трус.
– Скажите, у вас можно выгладить кота?
– Кота? – удивились девушки.
– Да. Дохлого. С хвостом.
Эх, не заметил Кайтусь, что у дверей сидит жених одной из девушек. Он – цап! – Кайтуся за шиворот.
– Погоди. Сейчас мы тебя выгладим. Франя, давай горячий утюг.
Сильный. У такого не вырвешься. Положил он Кайтуся на гладильную доску.
– Чего вы? – захныкал Кайтусь.
– А вот сейчас из тебя будет чучело кота.
Кайтусь не вырывается, только просит:
– Отпустите. Отпустите.
Сжалилась панна Франя:
– Да отпусти ты его. Он же дурачок ещё.
– Да нет. Он только строит из себя дурачка, а сам хитрюга.
– Да ты посмотри, какие у него добрые глаза.
– Я сейчас всё объясню, – хнычет Кайтусь.
– Ладно, выкладывай, какой такой дохлый кот?
Глядит Кайтусь – дверь открыта.
Хорошо ещё, портфель остался у приятеля – удирать легче.
– Погоди, ещё попадёшься мне. Я тебя запомнил. Ты у меня схлопочешь! – кричит вслед жених.
Догнал Кайтуся приятель.
– От кого убегаешь?
– От кого надо.
– Расскажешь?
– А мы не договаривались, чтобы рассказывать. Давай портфель. И можешь сам идти в своё кино. Радуйся, что не пошёл со мной, а то бы так получил.
Рассерженные, разошлись в разные стороны. Не первая это ссора Кайтуся.
И спор не первый. Кайтусь любит спорить.
Зашёл как-то разговор о футболе.
Что интересней – футбольный матч или кино? Купаться или кататься на лодке? Велосипед или коньки?
Кайтусь сказал, что все фильмы для взрослых кончаются поцелуем.
– Пошли, покажу тебе, как целуются.
– Мальчика это что, ты девчонку поцелуй.
– Ишь какой умный, сам попробуй.
– Думаешь, не поцелую? Ладно, давай на спор, на порцию мороженого.
– Спорим!
Кончились уроки.
Звонок. Сложили книги.
Школьный двор. Ворота. Улица.
– Идите за мной!
Кайтусь шагает впереди и уже жалеет, что поспорил.
Малявку какую-нибудь цеплять не хочет. Ну её, ещё испугается. Значит, надо поцеловать девчонку постарше.
Только как это сделать? Кайтусь идёт. Приглядывается.
Шагает. Смотрит. Думает. Смотрит. Ждёт.
«Эта – нет. И эта тоже – нет».
Мороженое – чепуха. Стыдно проспорить. Он обязан доказать.
И вот – наконец-то!
Две девчонки. Школьницы. Постарше Кайтуся. Хихикают. Болтают. Не спешат.
Одна другую назвала Зоськой: «Слушай,
Зоська, когда в следующий раз приедешь…»
Дальше Кайтусь уже не слушал. У него возник план.
Подал приятелям знак рукой – дескать, сейчас. Перешёл на другую сторону улицы, обогнал девчонок и вернулся – навстречу им идёт.
Идёт. Голову опустил, будто задумался.
Сейчас разминётся с ними. Вдруг остановился. Взглянул:
– Ой, Зоська! Когда приехала?
Та остановилась и удивлённо смотрит.
А Кайтусь обхватил её за шею и – чмок! – поцеловал.
Она, глупая, ещё и наклонилась. Удалось – лучше не бывает.
Тут Зоська пришла в себя:
– А ты кто?
– Я? Кайтусь.
– Какой Кайтусь?
– А такой! – отвечает Кайтусь и облизывается, мол, вкусный был поцелуй.
И – дёру.
Девчонки сперва были в недоумении, но теперь всё поняли.
– Ну, погоди, хулиган!
– Нахальный мальчишка!
– А откуда он знает, как меня зовут?
У приятеля было двадцать грошей, и он честно купил мороженое.
Порцию поделили на три части.
Третий, который был с ними, хоть ему и не полагалось, тоже получил свою долю.
Вот такой он – Кайтусь.
Нетерпеливый. Смелый. Вечно что-нибудь придумает.
Таким он был, ещё когда и в школу не ходил.
Когда ещё не был чародеем.
Глава 2
Все, ну просто все на Кайтуся жалуются.
– Прямо горе с мальчишкой, – вздыхает мама.
– Не порол я тебя, но смотри, лопнет моё терпение, – грозится отец.
– Хороший он мальчик, добрый, – улыбается бабушка.
– Голова у него хорошая, – говорит отец.
– Всем интересуется, – соглашается мама.
– Весь в деда, – улыбается бабушка.
А все жалуются.
Дворник говорит, что Кайтусь бросил из окна на голову домовладельцу селёдку.
– Бросил?
– Неправда.
Во-первых, вовсе не селёдку, а только селёдочный хвост.
Во-вторых, не на голову, а на шляпу.
В-третьих, не из окна, а в пролёт лестницы.
В-четвёртых, не Кайтусь, а совсем другой мальчик.
А главное, промахнулся, мазила!
Дворник говорит, что Кайтусь погасил свет на всех лестницах.
– Неправда. Вовсе не на всех, а только в одном подъезде. И вообще, откуда дворник знает, что это я? Может, кто другой? Может, девчонка погасила? Может, пожарник? Разве нет в Варшаве пожарников?
Дворник говорит, что Кайтусь звонит и убегает.
– Звоню, но не в наши ворота. В другие. Один раз позвонил, но давно.
– А зачем звонишь?
– Так просто… Чтобы узнать, не испорчен ли звонок. Иной раз со скуки. А иной раз со злости – оттого что я иду в школу, а этот дурацкий звонок висит себе, как граф, и хоть бы хны.
Дворник говорит:
– Выломал камень, покорёжил водосточную трубу.
– Ну, это уж и вовсе враньё.
Кайтусь даже знает, кто это сделал.
– Санки я сколачивал молотком, а никаким не камнем. И доску упёр в крыльцо, а ни в какую не в трубу.
У него есть свидетель. Он может привести мальчика, который дал ему молоток и придерживал доску.
И опять приходят с жалобой:
– Окно разбил. Камнем.
– Я сам видел, как он удирал. В собаку бросил камень.
– И не в собаку, а в кошку. И не камень, а обломок кирпича. А окно камнем разбил совсем другой мальчишка. Мы только убегали вместе.
Кайтусь знает кто, но не выдаст.
– Эта тётенька совсем слепая!
Не видит, а ещё приходит жаловаться. И требует, чтобы заплатили за стекло.
А они твердят: «Если это не он, тогда кто-то из его компании».
Так что же получается? За всех он должен отвечать или только за себя?
Кайтусь был ещё маленький.
Ещё не ходил в школу.
Пошёл он как-то на речку купаться.
Одежду оставил на песке.
Поплавал, вышел из воды, смотрит, а вдалеке мальчишки убегают.
Всё утащили: штаны, ботинки, шапку, даже рубашку.
Какой-то человек пожалел Кайтуся, завернул в пиджак и отнёс домой. Ой, и попало Кайтусю!
Среди мальчишек тоже встречаются воры.
А Кайтусь чужого пальцем не тронет. И воришек не терпит.
Разные с ним случались приключения.
Когда ещё была жива Хеленка, прыгали они с лестницы, с одной ступеньки, с двух, с трёх, с четырёх, с пяти.
Кайтусь хотел доказать, что спрыгнет, не держась за перила.
И доказал: спрыгнул с пяти ступенек. Ему удалось бы, но был он в новых ботинках, а подошвы скользкие…
Потом он долго лежал в постели.
Сейчас на голове на этом месте у него не растут волосы.
Это называется шрам.
Другой шрам у Кайтуся на ноге: это его укусила собака мясника.
Ребята говорили, что собака эта не даст себя погладить.
– Злющая!
– А я попробую осторожно. Вдруг удастся.
Попробовал – осторожно. Не удалось.
Поспорил как-то, что перебежит перед трамваем.
– Смотри – споткнёшься. Лучше не надо.
– Вот ещё – споткнусь!
– Не успеешь.
– Спорим!
Спор разрешить не удалось. Вагоновожатый вовремя затормозил и остановил трамвай, но домой Кайтуся привёл полицейский.
Целую неделю Кайтуся не пускали во двор.
А как-то остался он дома один.
Хотел сделать приятное – наколоть топором дров.
Тоже не получилось.
Это уже был третий шрам – на пальце левой руки.
А однажды вообще могло кончиться худо. Кайтусь опять был один дома. Решил зажечь лампадку перед образом.
Загорелась занавеска. Хорошо, бабушка пришла и погасила огонь.
Такой уж у Кайтуся нрав: всё ему хочется увидеть, узнать, самому попробовать.
Рассказала ему мама сказку про Али-Бабу.
Али-Баба был предводитель разбойников.
Арабский разбойник. Сорок их было. А Али-Баба – предводитель, атаман.
Была у разбойников в лесу пещера. Называлась она Сезам. Там они прятали награбленные сокровища. Ну, мешки с золотыми монетами, золотые украшения, драгоценные камни.
В пещеру вели заколдованные двери.
Стоит сказать: «Сезам, откройся!» – двери сами откроются.
Интересная сказка.
Лежит Кайтусь в постели и думает о спрятанных сокровищах.
– Пап, а настоящие клады бывают? – спрашивает он у отца. – Не в сказке, а взаправду.
Если мама и бабушка ему как следует не объяснят, он обращается к отцу.
– Бывают, – отвечает отец. – На наших землях шли войны. Враг жёг и грабил, а люди закапывали, что подороже, в землю. Недавно вот писали в газетах, что в поле выкопали горшок с монетами.
Ещё отец говорит, что министр печатает бумажные деньги, потому что золото тяжело носить в кармане, а золотые слитки лежат, спрятанные в подвалах.
Кайтусь не очень это понял, потому что трудно. А может, потому что уже засыпал. А на следующий день пошёл он с бабушкой в подвал за углём.
Спустились. А там длинный коридор и много дверей. Подвал разделён на клетушки, и у каждой – своя дверь.
Бабушка зажгла свечку. Идут. И в коридоре в углу – бочка.
Кайтусь и спрятался за бочку.
Набрала бабушка ведёрко угля и пошла обратно. Кайтуся нет.
– Антось! Антось! – зовёт бабушка.
А он скорчился за бочкой и молчит.
Решила бабушка, что он уже во дворе. Заперла подвал на замок.
Остался Кайтусь в тёмном коридоре. Но ничуть не испугался.
Его только одно тревожит: сможет ли он поднять тяжёлый слиток золота.
Поискал в бочке. Пусто.
Нащупал первую дверь и произнёс:
– Сезам, отворись!
Ничего. Нащупал вторую:
– Сезам, отворись!
Опять ничего.
Ходит туда-сюда вдоль дверей. Темно.
Бродит, ищет. Уже и не понимает, где он. Один-одинёшенек. Темно, тихо.
– Сезам, отворись!
Плакать начал. Перепугался.
А вдруг тут
привидения или крысы?
Кайтусь тогда совсем маленький был. Ещё в школу не ходил.
Кричит, лупит по стене кулаком.
Страшно: а вдруг он никогда уже отсюда не выйдет?
– Мама! Бабушка!
И правда, он мог бы тут долго просидеть. Бабушка-то его не искала. В первый, что ли, раз Кайтусь на улицу удрал или к соседям побежал?
А у него уже и голос пропал:
– Бабушка, папочка, мамочка!
Люди идут по лестнице и не слышат, потому что каблуки у них стучат. А Кайтусь даже не у двери, а в конце коридора, возле бочки.
Но тут почтальон пришёл. Стоит, в сумке почтальонской своей роется. И услышал. Прислушался. Что такое? Кого-то в подвале закрыли. Похоже, ребёнка.
Кайтуся потом спрашивают:
– Ты почему, когда бабушка звала, молчал? Зачем за бочку спрятался?
А он не отвечает.
И не потому, что наказания боится.
Не хочет, и всё.
Он и без того натерпелся страху. Скажет, так ещё смеяться будут.
– Ой, Антось, Антось, вечно ты что-нибудь натворишь…
Настоящее имя Кайтуся – Антось. Так его дома зовут.
А Кайтусем его прозвали ребята во дворе.
Стоит он как-то у ворот и папиросу курит.
Затянется и – пых! Затянется и – пых!
Старается, чтобы дыму было побольше. Потому что заплатил за папиросу пять грошей и хочет, чтобы всё взаправду было.
Мог бы шоколадку купить, но папироса – интересней.
А по улице солдат идёт.
Остановился, глянул, расхохотался и говорит:
– Ну и ну! Этакий Кайтусь, от горшка два вершка, а курит, как дед.
Застыдился Кайтусь и обиделся.
А ребята сразу:
– Кайтусь! Кайтусь! От горшка два вершка!
Они сердитые были на него, потому что он не давал потянуть. Сами курить боялись, но завидовали.
Вот так Антось и стал Кайтусем.
А с прозвищами дело известное. Если не будешь злиться, то про прозвище могут забыть, перестанут обзывать. Но если станешь ерепениться, то ещё сильней начнут. Потому что ребята любят дразниться.
Кайтусь, когда его называли Кайтусем, лез в драку. Только что один может против всех?
К тому же во дворе два Антося, так что это даже удобней: сразу ясно, кого зовут. В конце концов он привык, но не совсем. И вообще, ребят Кайтусь не очень любит.
Кайтусь уже третий год ходит в школу, а настоящего друга так и не нашёл. По-настоящему хороших ребят очень мало. В основном все прикидываются. Подлизы.
И трусы. Прикидываются послушными, потому что дома на них ругаются, а то и порют. Такие больше всего врут.
Кайтусь тоже научился выкручиваться и притворяться.
Сознаваться во всём нельзя. Если бы взрослые лучше понимали, тогда другое дело.
Кайтусь говорит:
– Не понимаю, чего они от меня хотят.
На самом-то деле прекрасно понимает.
Говорит:
– Враньё с начала до конца.
Хотя в серёдке есть чуточка правды.
Ему говорят:
– Ты так его избил, что он встать потом не мог.
– Да ну, не мог! Не убил же я его.
Значит, отвечай не за то, что сделал, а за то, что могло произойти.
Нет, бывают и серьёзные ребята, но задаваки.
А то тихони или недотроги.
Чуть что:
– Отодвинься!
– Перестань!
– Отойди!
Третий год Кайтусь ходит в школу.
Но и тут сплошные жалобы. Когда он пришёл в первый класс, учительница его похвалила:
– Уже читать умеешь. Кто тебя научил?
– Сам научился.
– Сам? И никто не помогал?
– Так это совсем легко.
Сел Кайтусь за первую парту.
И началось:
– Прямо сиди. Не вертись. Не болтай. Не вертись. Сиди спокойно. Не играй карандашом. Слушай внимательно.
В начале урока ещё легко. А чем дальше, тем трудней.
Когда же наконец звонок?
Учительница рассказывает что-нибудь интересное и тогда очень сердится, если перебивают. До того становится сердитая, что даже слушать её не хочется.
Дома можно опереться на стол, когда папа объясняет, на кровать, когда мама рассказывает сказку, на сундук, когда бабушка вспоминает давние времена.
Дома можно и наклониться, и потянуться, и спросить, если что-нибудь непонятно. А в школе, если хочешь что-то сказать, поднимай два пальца и жди.
В классе ведь много учеников, и учительница не может разговаривать с одним, потому что остальные начнут шуметь. Но это ужасно мешает.
– Ну, Антось, – интересуется отец. – Как успехи в школе?
– Да так…
– А что в школе новенького?
– Ничего.
Кайтусь не очень любит говорить про школу.
Пересадила его учительница на четвёртую парту у окна.
Но в окно смотреть нельзя.
На первой парте сосед был спокойный, а этот, с четвёртой, всё время цепляется. За ухо дёргает. Не больно, но чего лезет?
Хочешь сказать ему, чтобы отстал, а учительница:
– Не отвлекайся!
– А если мне нужно?
– Встань в угол!
– Не знаете, а сразу наказываете, – бурчит Кайтусь.
– Марш из класса!
Вызвали раз отца в школу.
– Что ты там натворил?
– Дрался с одним. Он рассказал, что меня Кайтусем называют.
– Так тебя так и называют. Это же правда.
– Ну и что, что правда? Двор это одно, а школа совсем другое.
– Надо было ему объяснить.
– Ну да, будет он слушать.
– Драться всё равно нельзя.
– Да знаю.
– Ой, Антось, худо ты начинаешь. Смотри, лопнет у меня терпение…
Учительница очень жаловалась отцу:
– Не слушается. Не дружит с товарищами. Дерётся.
Огорчился отец:
– Старайся, Антось…
Он старается – да что проку?
Дня два всё идёт хорошо, а потом опять что-нибудь.
Перед Кайтусем сидит мальчишка и толкает его локтем, ну, не его, а тетрадку.
– Убери руку, – говорит ему Кайтусь.
А тот:
– Что? Может, не позволишь?
– Подожди, после звонка получишь у меня.
– Ах, испугал!
Кайтусь его только чуть-чуть рукой, а тот задел локтем чернильницу, и чернила пролились.
И ещё врёт.
Учительница Кайтусю не верит.
У других получается, а у Кайтуся – нет.
Кайтусь старается. Только всё напрасно.
Если на уроке он ведёт себя тихо, значит, на переменке отличится.
Прямо зло берёт.
И уже никакого смысла стараться нету.
Да и не всегда можно удержаться, когда что-нибудь в голову придёт или внутри начинает зудеть.
Раз сидит Кайтусь на уроке арифметики, скучает.
И учитель на часы поглядывает – ждёт звонка.
Как сделать, чтобы поскорей кончился урок?
Кайтусь как вспрыгнет на парту!
– Ай, мышь! Вон, в норке у печки. Ещё хвост виден.
Учитель поверил:
– Стыдись! Большой мальчик, а мыши испугался.
Весь класс в смех. К учителю подлещиваются:
– Мыши испугался! Трус!
Кайтусь с парты слез и говорит:
– Ха! Никакой мыши не было. Я всё придумал.
– Была! – доказывают ему.
– Так поищите – где у печки норка?
Смотрят: и правда нет.
Кайтусь думал, что учитель скучает, хотел его развеселить.
А учитель рассердился. Стал писать записку отцу.
Кайтуся только звонок спас.
Говорят про него: паяц.
Вот и неправда.
И читает он много, и о разных серьёзных вещах думает, и вопросы умные на уроках задаёт.
Только ребята его вовсе не за это уважают, а за всякие глупости.
Глава 3
Кайтусь любит весёлое.
Любит, если трудное.
Но больше всего любит таинственное, волшебное.
Первая волшебная сказка, которую рассказала ему мама, была «Красная Шапочка».
Из неё Кайтусь узнал, что существуют волки. Дикие звери.
Кайтусь видел волка на картинке. Он похож на собаку.
А уже потом
Кайтусь увидел волка в железной клетке.
Кайтусь хотел сунуть руку между прутьями решётки, чтобы проверить. Но мама не дала.
Вторая сказка – «Спящая красавица».
Из неё он узнал, что существуют феи.
Третья – «Золушка».
Фея коснулась Золушки волшебной палочкой, и бедная сиротка превратилась в принцессу.
После Кайтусь видел настоящую волшебную палочку. На представлении в парке.
Человек дотронулся ею до воды, и вода превратилась в вино.
Потом он разрезал носовой платок, положил лоскутья в цилиндр. Ударил палочкой по цилиндру и произнёс:
– Фокус-покус!
И пожалуйста – носовой платок опять целый.
Папа говорит, что это фокусы.
– Но как их делают?
Очень Кайтусю было любопытно.
– Мама, расскажи сказку, – просит он.
Сказка «Кот в сапогах».
Раньше волк разговаривал с Красной Шапочкой, а тут кот разговаривает с сыном мельника.
– Значит, можно разговаривать с котом?
Мама отвечает, что это же сказка.
А бабушка говорит, что пустынник разговаривал со зверями.
Мама говорит, что есть говорящие птицы. Называются попугаи. А у дедушки была говорящая сорока.
Потом Кайтусь и сам слышал, как попугай произносит слова.
Он думал, что золотая рыбка бывает только в сказке, а тут видит в витрине магазина золотых рыбок.
В сказках перемешаны правда и неправда.
Так, может, существует волшебное кольцо, которым вызывают джиннов?
Столько на свете разных чудес!
Взрослые всё знают, но не хотят объяснить.
Бабушка говорит, что к ней Хеленка после смерти явилась. А папа в духов не верит.
Бабушка говорит, что по руке можно прочитать судьбу человека.
– Когда я была молодой девушкой, цыганка мне предсказала всё, что со мной будет.
– Цыганки врут, – говорит папа, – обманывают людей.
А Кайтусю хочется знать, что будет. Папа не любит, когда Кайтусю рассказывают всякие таинственные истории, потому что после этого он с трудом засыпает и спит неспокойно: разговаривает во сне.
Странно. Как можно спать и разговаривать?
А есть люди, которые ходят во сне.
Даже ходят!
В лунную ночь встанет такой с постели и через окно – на крышу. Глаза у него закрыты, но он всё видит и не падает с крыши.
Кайтусь только забыл, как называются эти люди.
Мир так удивителен и загадочен.
Да вот хотя бы… Папа тоже когда-то был мальчиком, бабушка играла в куклы, и у мамы тоже была бабушка.
Разве не удивительно, что Кайтусь вырастет, у него тоже будут дети? Очень трудно понять.
Одно было, но давно. Другое ещё только будет. А третье есть, но далеко.
Есть и дальние страны. Там живут люди чёрного цвета. И дети чёрные, и учителя в школе чёрные.
Кайтусь видел на улице негра, но не людоеда.
Бабушка говорит, что бывает чёрный, недобрый глаз: посмотрят на человека недобрым глазом, и он заболеет.
Отец говорит, нет, не бывает. А Кайтусь видел человека, у которого стеклянный глаз, настоящий стеклянный глаз!
Папа говорит, что волшебников нет, но есть индийские факиры. Факира можно закопать в землю, а он всё равно будет жить. Про это печатали в газете.
Но иногда и газеты обманывают.
Вот если бы можно было всё точно знать…
Кайтусю кажется, что раньше на свете было интересней.
Где сейчас Варшава и дома стоят, раньше были леса, болота и медведи. А в лесах укрывались разбойники.
Были рыцари.
Были короли в коронах.
Шестёрка белых коней везла золотую королевскую карету.
Было на что посмотреть.
Нападали татары. Брали в полон. Похищали детей и продавали в рабство туркам.
Были волшебные часы.
В доме у бабушки были такие волшебные часы. Большие, висели над комодом. Это ещё когда были живы бабушкины родители. Они тогда жили не в Варшаве.
– Бабушка, расскажи про часы, – просит Кайтусь.
– Так отец сердится, что я тебя пугаю, а ты потом неспокойно спишь.
– Бабушка, ну один разочек всего. Ведь я же и так знаю. И совсем не боюсь.
– Ну ладно. Старые это были часы, очень старинные.
– Золотые, – подсказывает Кайтусь.
– Не золотые, а позолоченные. Из дерева. Резные.
– И на часах была рука, а под рукой ключ, – подсказывает Кайтусь.
– Правильно. Внизу циферблат, а над ним рука и ключ.
– И часы не ходили, – говорит Кайтусь.
– И не ходили, и не били. Ни один мастер не мог их починить. Они висели на стене и ждали своего часа.
Кайтусь подсаживается ближе.
– А они большие были?
– Как картина. Над комодом висели.
– А рука большая была?
– Как твоя.
– Дальше, – торопит Кайтусь.
– Висят себе часы, не ходят, не бьют. Но когда в доме должно было случиться какое-нибудь несчастье, рука брала ключ, и часы били и звонили.
– А какой час? Двенадцать?
– Нет. Не помню. Я тогда молоденькая была, а твоя мама совсем маленькая. У неё и зубов даже ещё не было.
– И что дальше?
– Раз рука взяла ключ, и часы пробили на смерть дедушки. А однажды перед пожаром. А в последний раз я сама видела и слышала.
– А они громко били?
– Обыкновенно. Как часы.
– А рука долго держала ключ?
– Не помню, не буду обманывать.
– А пальцы руки двигались?
– Не помню, Антось.
Кайтусь тоже многое забыл – не помнит, например, как был маленьким.
– Бабушка, расскажи, как воры хотели отравить Азора.
– Да я уж тебе столько раз рассказывала. Были у нас две собаки. Азор был молодой, а Кадо старый и умный.
– И чуткий, – добавляет Кайтусь.
– Верный, умный пёс.
– Воры подбросили отравленную колбасу, – подсказывает Кайтусь.
– Да. Но Кадо сразу почуял. Нюхает колбасу, лает, а не ест.
– Бабушка, а про фельдшера расскажи. Такая смешная история.
– Да уж, и смех, и горе. Твоя мама заболела. И дедушка вызвал фельдшера.
– Кадо сидит на цепи.
– Да. Он сильный был. Мог разорвать чужого.
– И он сорвался с цепи.
– Сорвался и кинулся на фельдшера.
– А тот раскрыл зонтик.
– Ага. Вскочил на помойный ящик и зонтик раскрыл.
– А Кадо убежал.
– Погоди. Не спеши. Кадо поджал хвост, отскочил. Стоит с глупым видом и зовёт на помощь.
– Наверно, подумал, что зонтик стреляет?
– Ну, кто знает, что думает собака.
Кайтусь зевает, спать ещё не хочется, но во всём теле истома.
– Смешно было, – говорит бабушка, – смотреть, как эта огромная собачища ела из одной миски с кошкой.
– С Муркой?
– Нет. Мурка раньше была.
– Расскажи.
– Ну, слушай. Только мы нальём Кадо в миску еду, кошка тут как тут. Вовсе она и не голодная, приходит просто подразнить. А Кадо ждёт, пока она выберет, что ей охота. Он голодный, сердится, пробует её оттолкнуть лапой. А она – ш-ш! Смеху было! – Бабушка смеётся, хоть всё это происходило давным-давно.
Кайтусь тоже смеётся, хоть и не видел этого.
– Бабушка, а теперь про крыс.
– Ладно, только на этом конец.
Кайтусь согласен.
– Дом у нас был старый, но чистый. Ни клопов, ни мышей. А сосед у нас был очень скверный. Вот стоит наш дом, дальше забор, и сразу его хибара.
– Он был пьяница, – говорит Кайтусь.
– Пьяница и скандалист.
– Жену бил.
– Бил. Раз мы сидим с твоим дедушкой. Он читает книжку, я шью. Сидим на веранде перед домом. Была у нас такая верандочка.
– Увитая диким виноградом…
– Верно. Твоя мама и дядя уже спали. В те времена дети раньше ложились спать. Значит, сидим мы, каждый своим делом
занят. Тихо. Вдруг крик: «Помогите, спасите!» Дедушка сначала ничего – сидит, слушает. А жена этого нашего соседа снова: «Помогите! Он ребёнка убьёт!»
– И дедушка вскочил!
– Его как будто подбросило. Дедушка твой прямо кипяток был. Добрый, но справедливый.
– Схватил палку.
– Да, толстую такую палку и – через забор!
– И как даст пьянице!
– А что же? Надо же было ребёнка спасать.
– А пьяница отомстил, – напоминает Кайтусь.
– Отомстил. Он знал какой-то секрет и наслал на нас крыс. Вреда большого они не наделали, потому что у дедушки тоже были свои способы. Осталась только одна здоровенная крысища.
– Больше кошки?
– Нет, меньше, конечно. Но поймать её никак не удавалось.
«Наверно, заколдованная была», – думает Кайтусь, но молчит.
– Дедушка заманил эту крысу в кухню. Ладно. Закрыл все двери. А её нету. Ни тут ни там нет. Прямо как испарилась.
– Спряталась под ступеньку.
– Нет, не под ступеньку. Ты плохо слушал. Ступенька вела из кухни в сени. Дедушка её оторвал топором, но и там крысы нету. Ну, вспомни, Антось!
– Знаю. Она спряталась в карман передника.
– И опять нет. Висел в углу передник. Так крыса подпрыгнула, вцепилась в передник зубами и так и повисла. Ну, всё.
– Бабушка, ещё про бочку для дождевой воды.
– А что там интересного? Что нашла в бочке жабу?
– А про пожар, бабушка?
– Нет, нет. Поздно уже. Отец будет сердиться.
– Тогда расскажи, как куры в дровах неслись.
– Всё. Ты уже спишь. Вон как зеваешь.
– Да я ещё совсем не хочу спать.
Но видит Кайтусь, что бабушка больше не собирается рассказывать, и ложится в постель.
Больше всего бабушка рассказывала, когда мама лежала в больнице.
Лежит Кайтусь в постели. Глаза закрыл.
Думает: «А что значит: дедушка был кипяток? Почему бабушка говорит, что нельзя знать, о чём думает собака? Почему виноград – дикий? Бабушка же говорила, что это обыкновенное растение, не ядовитое и даже не жжётся, как крапива. Тогда почему – дикий?»
Неприятно всё время просить, чтобы тебе объясняли. Взрослые иногда объясняют, а иногда не хотят. А уж когда не хотят, то так всё затуманят, запутают, что ничего не поймёшь.
Даже зло берёт.
«Нужно научиться читать. Тогда всё сам узнаю из книжки. Чего ждать, когда пойду в школу?»
В книгах всё написано. Кто их читает, тот всё знает. И сам всё может. Доктор из книжек знает, как лечить болезни. Так говорит папа.
Если бы Кайтусь умел читать, мама была бы здорова. Нужно только найти в книжке хорошее лекарство.
Кайтусь уже знает четыре буквы. Умеет писать цифры «один» и «четыре».
– Попробую!
Когда Кайтусь был маленький, папа давал ему газету:
– На, почитай.
Кайтусь смотрел в газету и бормотал что попало:
– Етле, фетле, метле…
Он ещё тогда не понимал, что значит читать. А все смеются.
Или рисовал карандашом каракули и думал, что пишет.
Теперь-то он знает, что всё это была чушь.
– Бабушка!
– Ты ещё не спишь?
Кайтусь выскакивает из кровати и берёт книжку «Кот в сапогах». Смотрит:
Кот. Три буковки. Пересчитал: три. В середине кружок – буква «О».
Где тут кот? Откуда кот?
– Бабушка, а правда, что у кота в середине есть буква «О»?
– Правда, правда. Спи. А то отец будет сердиться.
Кайтусь проснулся рано-рано. И сразу во двор.
Попросил мальчика, который ходит в школу:
– Покажи мне буквы.
– Зачем тебе? Всё равно не поймёшь.
Пообещал ему Кайтусь ананасную конфету.
– Ну ладно. Смотри, только внимательно.
Смотрит Кайтусь. Внимательно смотрит.
И всё равно не понимает.
А тот хохочет.
– Маленький ты ещё. Глупый совсем.
Застыдился Кайтусь.
Потом он уже мальчишек не спрашивал. Девочки терпеливей.
Они немножко объяснили.
А остальное объяснил папа:
– Смотри. Так будет «кот», а так «кол», а так «ком».
Наконец-то ясно.
И Кайтусь уже сам додумался, почему «дом» и «дым», почему «река» и «рука».
На улице прочитал: «Кино».
Прочитал: «Пиво – Сыр – Масло». «Аптека».
Читает Кайтусь магазинные вывески, названия улиц, на пачках названия папирос.
– Куплю школьную книгу, по которой учатся.
Начал Кайтусь копить деньги.
Накопил тридцать грошей, но потерял, потому что карман дырявый.
Ну, тогда папа купил.
– На, читай. Может, меньше будешь носиться во дворе.
Угадал папа. Кайтусь сидит и читает.
– Скоро ему надоест.
А вот тут не угадал. Кайтусю не надоело.
Утром проснётся он и сразу за книжку. Ложится спать – книжку под подушку суёт.
Но лучше всего читать над Вислой.
Почитаешь, почитаешь – устанешь – глаза заболят – посмотришь на воду, на облака, на лодки. Отдохнёшь – и снова легко читается.
Вроде бы Кайтусь уже всё знает и умеет, а всё равно разные трудности встречаются.
Есть буквы, которые вообще не читаются.
Есть буквы большие и маленькие, печатные и рукописные.
Рядом с лёгким словом вдруг оказывается трудное.
Или напечатанное слово совсем не похоже на то, как оно произносится.
Произносится «карова», а пишется «корова».
А то встречаешь вроде бы знакомое слово, но нужно ещё подумать, что оно означает.
Бывает, в книжках попадаются новые слова, которых Кайтусь ещё не слышал.
Взрослые ведь непонятно говорят между собой.
Да… Много всего.
…Мама вернулась из больницы и очень удивилась:
– Антось читает. Ну и ну! Вот неожиданность.
– У парня есть воля, – похвалил Кайтуся отец.
– Будет из него человек, – говорит бабушка.
– Учись. Учись, сын, чтобы тобой не помыкали.
Папа не сказал: «Учись, Антось».
Он не назвал его ни Антосем, ни Кайтусем.
Папа сказал: сын.
Так хорошо и так торжественно.
Сын. Три буквы.
Эс – ы – эн.
Сейчас в школе Кайтусь читает не только сказки, но и толстые книжки без картинок.
Много читает.
Он уже даже забыл, как когда-то ему было трудно читать.
Глава 4
Кайтусь читает.
Читает про войны.
Про путешествия.
Про разные страны и народы. Про животных и про звёзды. Про то, как живут другие люди.
Ну и…
Вроде бы всё хорошо.
Вроде бы узнаёт он всё больше и больше. И лучше знает. И чуть ли не всё понимает. Но не так, как хочет. Не всё до самого конца. Вечно остаётся какая-то тайна.
И наконец он дождался.
Заболел учитель.
Его заменяла воспитательница. Она была в хорошем настроении. Охотно отвечала. Можно было спрашивать.
Кайтусь давно уже ждал такого урока.
А началось всё с Кракуса – дракона, который на Вавеле[1 - По старинной легенде, на Вавельском холме, на котором основан польский город Краков, древняя столица польских королей, когда-то жил дракон Кракус. По его имени и назван город Краков.].
– Были на свете драконы или нет? Сколько голов у них было? Правда ли, что они были огнедышащие? Были ли русалки и сире?ны?
Учительница объясняет:
– Были крылатые ящеры. Доисторические птицы. Были слоны-мамонты. Их кости выкапывают из земли.
– А король? А паж, а королевский оруженосец? Князь и рыцари? Правда ли, что шут должен быть горбатым? А для чего астролог и алхимик? Для чего египетский сонник?
Учительница рассказывает о предсказаниях и предсказателях:
– Астролог по звёздам читал будущее. Алхимик делал золото и лекарства – от старости и всяких
болезней.
Кайтусь слышит:
– Философский камень. Перпетуум мобиле. Тайное знание.
Давно Кайтусь ждал такого урока.
– А фокусник? А гипнотизёр? А духи? А цыганки правда крадут детей и продают их в цирк?
– Погоди, погоди. Не всё сразу.
Кто-то засмеялся, мол, детские вопросы. Но учительница пожурила его и стала объяснять, что одно было, другое есть, а третье может быть. Что-то мы знаем, а чего-то не знаем. И смеяться не надо.
И уже она как бы с одним Кайтусем ведёт разговор. И так всё понятно объясняет.
Были ли на свете силачи – Самсон и Геркулес?[2 - Самсон – по библейской легенде, древнееврейский богатырь, источник необыкновенной силы которого был в волосах. Далила, принадлежавшая к враждебному племени филистимлян, ночью остригла Самсону волосы, и он лишился своей силы. Геркулес – герой древнегреческих мифов, отличавшийся огромной силой.] А пан Твардовский?[3 - Пан Твардовский – герой средневекового польского предания, продавший душу дьяволу. В конце концов ему удалось обмануть дьявола и улететь на Луну.] А Борута?[4 - Борута – имя одного из чертей в польских сказках. Борута принимает человеческий облик, строит людям всякие козни, но очень часто попадает впросак.] Какая разница между чародеем и чернокнижником?
И вдруг…
Ну зачем этот звонок? Все с мест вскочили. Звонок резкий, противный. Шум в классе.
– Не хотим перемены! – кричит Кайтусь. – Рассказывайте дальше.
– А почему это тебя так интересует? – улыбается учительница.
– Потому, что он Кайтусь и курит, как дед! – смеются ребята. – Потому, что он хочет быть чародеем!
Кайтусь выскочил из-за парты.
Ну, сейчас будет драка…
Нет!
Учительница нахмурила брови. Как-то странно посмотрела на Кайтуся и только сказала:
– Антось, останься, пожалуйста. Остальные выйдите из класса.
Кайтусь стоит красный, зубы стиснул. Ждёт.
– Спасибо тебе, Антось, – говорит учительница.
– Чего они меня дразнят? Чего мешают?
– Ну, подумай сам. Ты же умный человек.
Кайтусь удивился: «Человек».
А учительница продолжает:
– Ты хотел слушать после звонка, а они нет. Они имеют право не хотеть. А ты разве никогда никому не мешаешь? Нельзя быть таким вспыльчивым.
– Дедушка тоже был вспыльчивым.
Но учительница ещё сказала:
– Нет, не вспыльчивым – злым.
И вышла.
Кайтусь один остался в классе.
Всё!
Он знает.
Теперь уже знает.
Тот мальчишка правду сказал!
Теперь Кайтусь уже точно знает.
Он хочет быть чародеем!
Не королевским пажом, не рыцарем, не акробатом в цирке и не ковбоем. Не фокусником. Не Али-Бабой и не сыщиком.
Только чародеем!
Теперь он это знает совершенно точно. А предчувствовал давно.
Уже когда был маленьким, когда мама читала ему сказки, когда папа рассказывал про давние дела, а бабушка – о диком винограде, крысах и старых часах.
Нет, даже не силачом, как Геркулес, и не кинозвездой. Не боксёром и не лётчиком.
Он хочет и должен знать все заклятья.
Хочет быть всесильным.
Тот мальчишка правду сказал…
Учительница говорит, что ни волшебства, ни заклятий не бывает.
Неправда. Должны быть. Есть. Она просто не знает. Одно дело – школьные учебники, а совсем другое – тайное знание.
Сам Мицкевич[5 - Мицкевич Адам (1798–1855) – великий польский поэт-романтик.] писал о пане Твардовском. И короли верили в волшебство. Значит, это правда.
Астролог, наверно, читает по звёздам, как Кайтусь читает в книжке. Да! И должен быть эликсир от всех болезней. Только обычные доктора его не знают.
Кайтусь ошибался, когда думал, что всё узнает в школе, вычитает в книгах.
Нет. Он должен сам дойти до всего.
Будет трудно. Но это пустяки.
Надо только начать. А уж если он начнёт, то сумеет.
Он хочет иметь шапку-невидимку и семимильные сапоги. И ковёр-самолёт, и скатерть-самобранку, и волшебную лампу, и курицу, которая несёт золотые яйца. Не обыкновенные, а золотые. Он сможет заколдовать любого, кто не подчинится ему. Будет самым могущественным властелином. Всем придётся слушаться его.
Надо будет тренировать взгляд. Как-нибудь он найдёт первое заклятие – магическую формулу, индийскую или древнегреческую.
Всё. Решено.
Он начал и добьётся.
С той поры Кайтусь живёт двойной жизнью.
Одна обычная: дома, в школе, на улице.
Другая жизнь особенная: непохожая, тайная, внутренняя.
А с виду ничего не заметно.
Кайтусь играет, бегает, спорит, выигрывает и проигрывает споры, дразнится, обзывается, паясничает.
Но на самом деле думает о волшебстве и пробует. По-всякому пробует и – ждёт.
Упражняет взгляд и мысль. Взглядом и мысленно отдаёт приказы.
Изо всей силы смотрит на мальчика, который сидит впереди. Смотрит и приказывает: «Приказываю тебе обернуться. Обернись».
Взглядом и силой мысли. Не голосом.
Или смотрит на учителя: «Хочу к доске. Приказываю вызвать меня к доске. Хочу отвечать!»
Или на отца: «Хочу пятьдесят грошей. На кино. Желаю. Велю. Хочу сходить в кино!»
Иногда удаётся, но по большей части ничего не выходит.
А что тут удивительного? Волшебство – вещь трудная. Особенно когда только начинаешь.
Кайтусь терпеливо ждёт.
И наконец дождался.
Первое волшебство было такое.
Учитель хотел поставить плохую отметку. Не Кайтусю и даже не какому-нибудь его хорошему приятелю, а так, одному из учеников.
Кайтусь напрягся и подумал: «Пусть исчезнет ручка». И учитель тут же спрашивает:
– Где ручка? Только что здесь лежала.
Ищут её и ребята, и учитель.
– Куда делась? Кто взял?
– Не я…
– И не я…
А тут и звонок. Учитель выходит, а ручка спокойненько лежит себе на столе.
Второе волшебство.
Учитель пишет на доске. А Кайтусь приказывает: «Пусть мел превратится в мыло».
Учитель не может писать. Осматривает мел. Что-то сердито бурчит под нос.
– Что случилось? – удивляется класс. – Что такое?
Но учитель покрепче сжал мел и снова стал писать. Только поморщился.
И на географии так же было.
Стоит географ у карты и объясняет. Скучища дикая…
А Кайтусь всего на миг подумал: «Пусть карта перевернётся вверх ногами».
Географ заморгал. Нахмурил брови. Протёр глаза. Ребята даже и не заметили, потому что через секунду карта опять правильно висела.
Когда Кайтусь потом подсчитывал, сколько волшебств ему удалось, то даже не знал, считать эти волшебства или нет.
Могло ведь показаться…
Может, он на минутку заснул и ему приснилось. Очень часто сон трудно отличить от яви.
Исчезнувшая ручка? Так же сколько угодно бывает.
Исчезло что-то. Ищешь, ищешь – нету и всё. Потом смотришь – вот оно лежит. Просто удивительно. Даже злость берёт.
Кайтусь хотел быть уверенным, что это не случайность, не сон, не ошибка, а настоящее волшебство.
Поэтому он считал только то, что ничем иным, кроме как волшебством, объяснить нельзя.
Один мальчик у них в классе такой рохля, неуклюжий. Все над ним смеются, дразнят.
Хуже всего у него с физкультурой, особенно с прыжками в высоту.
– Ну чего ты трусишь? – говорят ему. – Да прыгай – не убьёшься. Если заденешь верёвочку, она упадёт.
Кайтусю стало жаль его. Ну чего к нему пристали? Добрый, тихий парень.
Отдал он чародейское повеление.
Удалось.
Перепрыгнул недотёпа. Да ещё как легко перелетел
над верёвочкой. Высоту метр двадцать, наверно, взял.
– Ну, молодчина!
Ребята даже рты разинули. А тот стоит, сжался от испуга.
Ему кричат:
– Давай ещё! Ещё раз!
А он в рёв. Не хочет, не будет второй раз прыгать! Он и сам не понимает, какая сила его подбросила.
Кайтусь улыбается. «Вот глупые», – думает.
Приятно знать то, чего никто не знает, понимать то, чего никто не понимает, мочь совершить то, что никто не может.
Да. Это было волшебство.
Ладно, пускай даже это удалось и не по велению Кайтуся.
У него есть неопровержимые доказательства.
Как-то раз задали на дом сделать упражнение. А Кайтусю лень было, он и не написал. Думал на переменке списать у кого-нибудь.
Да только не любит он просить.
Может, не станет учительница проверять?
Она вызвала одного, другого, а потом велела Кайтусю показать тетрадку.
Скверно. Он ведь решил, что будет выполнять все задания учительницы, потому что любит её и она его любит.
«Ну, что будет, то будет. Хочу – желаю – велю. Пусть в тетрадке будет упражнение».
Кайтусь решительно идёт к столу. Тетрадку он даже не раскрыл. Просто чувствует: должно удаться.
Тетрадка сначала стала горячей-горячей, потом холодной, а потом обыкновенной. Кайтусь подаёт её учительнице.
Она открыла тетрадку, читает.
– Садись. Очень хорошо.
Кайтусь возвращается. Садится. Смотрит: есть упражнение!
Буквы чёрные, но вдруг побледнели – уже почти не видно – и исчезли.
Кайтусь вздохнул. В теле – усталость. Голова – кружится.
Волшебство с велосипедами.
Перемена.
Ребята бегают, кричат, сбиваются в кучки, толкаются. Неразбериха. А Кайтусю скучно.
И неожиданно он подумал: «Пусть все будут на велосипедах».
А когда увидел, перепугался.
«Хватит!»
Если бы продлилось это чуть дольше, все бы перекалечились, руки-ноги переломали бы. Во-первых, ездить ребята не умеют, а кроме того, как они тут все поместятся?
Тишина наступила.
Жуткая тишина.
Кайтусь бледный, в пот его кинуло.
«Пусть забудут», – приказал.
Кончилось всё хорошо.
Только один мальчик лежит на полу, за голову держится. Не знает, то ли кто-то его толкнул, то ли сам он споткнулся.
На самом деле он единственный упал с велосипеда и набил шишку.
Все забыли, лишь сторож беспокойно озирается. Может быть, потому что старый? Видно, что-то заподозрил.
А Кайтусь потом сидел на скамейке и думал, что стало бы, если бы он сразу не сказал: «Хватит». Чем бы всё это кончилось?
Похоже, труднее всего волшебство, которое долго длится.
Но почему одно получается сразу, а другое никак не получается?
Может быть, и настоящие чародеи иногда что-то хотят, но не могут? Может, и у них иногда выходит не то, что они хотели? В сказках ведь рассказывается и о неудавшемся волшебстве.
Кайтусь пока что ну как бы ученик. Он проверяет, учится, пробует.
Было и такое.
Контрольная по арифметике.
Учитель продиктовал задачу.
– Трудная! – кричат ребята. – Не знаем! Не можем!
А Кайтусь велит: «Пусть чернила превратятся в воду».
И сразу же голоса:
– Чернила не пишут… Это вода!
Учитель позвал сторожа.
– Да я же вчера наливал, – говорит сторож. – Такие же чернила, как в других классах. Наверно, что-нибудь насыпали в чернильницы.
Дежурный утверждает, что никто ничего не сыпал. Перед уроком чернила были. Чернильниц никто не трогал. Он бы увидел.
Учитель сунул палец в чернильницу, лизнул раз, другой, сплюнул, пожал плечами.
Делает вид, будто ему всё ясно.
– Погодите, – говорит. – Всё доложу директору. Весь класс будет отвечать. А хитрость ваша не пройдёт. Будете писать карандашами.
Но карандашей ни у кого не оказалось. И контрольной не было.
А девятое волшебство Кайтуся вызвало ещё большее замешательство.
Был урок ручного труда.
Конечно, ручной труд может быть интересным, если учитель старается, а ученики слушаются. А если нет, то он ещё хуже обычных уроков.
Видит Кайтусь, что до конца урока ещё далеко.
А уже целую неделю ни одно волшебство ему не удавалось. Вот он и решил попробовать.
«Желаю. Велю. Пусть будет звонок».
И тут же зазвенел звонок. Но не такой, как всегда. Раздался он словно бы сверху, словно порхал в воздухе и звенел.
Все высыпали из классов в коридор – удивляются, почему так быстро, радуются.
Гневный директор выскочил из кабинета:
– Что происходит? Почему? Кто?
– Я не звонил, – оправдывается сторож.
– А кто?
– Не знаю.
Стоит старик, а в глазах у него слёзы.
– Пан директор, хотите верьте, хотите нет. Я в школе работаю не первый год. Знаю все фокусы учеников. И говорю вам: у нас в школе какие-то ду?хи орудуют.
– Ладно, ладно. Ду?хи! Зайдите в кабинет. А все – по классам!
Кайтусь потянулся, уныло зевнул.
Ну, никак не удаётся сделать что-нибудь по-настоящему интересное. Обязательно всё кончается по-дурацки.
Вроде бы и чародей – а что толку?
Жаль Кайтусю сторожа. Чем он виноват? Директор вон увёл его в кабинет и, наверное, ругает.
А Кайтусь никому не хотел неприятностей.
И ещё два серьёзных волшебства удались Кайтусю – одно за другим.
Был у них в классе богач.
На завтрак он всегда приносил разные вкусные вещи. Обжора и жадина – ни разу никого не угостил. Съест пирожное с кремом да ещё бумажку языком вылижет.
А в то утро Кайтусь увидел, как этот обжора вытаскивает свой завтрак, глубоко вздохнул и:
«Пусть вместо завтрака у него будет лягушка».
И тут же крик раздался:
– Лягушки в классе!
Обжора глаза выпучил, рот разинул и стоит, а ребята хохочут:
– Лягушку на завтрак принёс!
– Заграничную, наверно!
– С кремом!
– Раз принёс, пусть съест!
Вошла в класс воспитательница. Долгий был разговор.
– Глупая шутка. Но хуже всего, что кто-то взял две булочки с ветчиной, пирожное и апельсин.
Видит Кайтусь, что учительница расстроена, и решил её утешить.
«Пусть на столе лежит роза».
Сказал и тут же пожалел: что-то кольнуло его в сердце, больно царапнуло внутри. Словно искра электрическая или как будто зуб вырвали. Показалось, эту розу у него из груди вырвали.
А роза лежит на столе.
– Кто положил розу? – спрашивает учительница. – Уберите. Вы чересчур много себе позволяете.
Ребята просят:
– Ну хотя бы понюхайте. Возьмите. Мы купим ему завтрак.
Одни по-настоящему просят, другие просто шумят, потому что любят, когда что-нибудь приключается.
После урока сделали складчину. Двенадцать булочек – целую дюжину – купили несчастному обжоре.
– На, ешь. Закуси после лягушки.
А Кайтусь загордился. Надменный стал, вспыльчивый.
Чуть что, сразу:
– В зубы захотел? Дурак! Смотрите на него: осёл, а делает умный вид.
Никто его не любит. Потому что он сразу лезет в драку. Уже даже и со старшими задирается.
Однажды задрался он с шестиклассником. Ну, видно: Кайтусь на драку нарывается.
Окружили их ребята. Удивляются. Ждут, когда драться станут.
– Может, ты и меня назовёшь ослом? – интересуется шестиклассник.
– И назову. И ослиные уши тебе приделаю.
У Кайтуся в кармане было зеркальце, которым он пускал солнечные зайчики – даже в классе, во время уроков. Подаёт он его шестикласснику и говорит:
– На, посмотри.
А сам напряг мысль, напряг чародейскую волю. Пожелал.
Повелел.
Смотрит шестиклассник, а у него вытянулись, выросли уши. И тут же всё исчезло.
Что? Как? Взаправду или только померещилось?
– Откуда у тебя такое зеркальце? Продай. Научи, как делается.
Ребята даже про драку забыли. Думают, какой-то фокус.
– Отдай! – медленно, с усилием говорит Кайтусь.
Перепугались ребята. Видят: стоит он бледный-бледный, даже губы посинели. Опёрся о стену.
Разбежались. Кайтусь один остался.
«Трудное, должно быть, волшебство – превращать людей в животных, раз одни уши у меня столько силы отняли».
Одиноким чувствует он себя и слабым.
По-другому всё это Кайтусь представлял, когда хотел стать чародеем.
А вот тринадцатое, и последнее, волшебство в том месяце – с мухами. Учитель объясняет. Кайтусь не слушает. О чём-то думает. Забыл даже, где он и что вокруг происходит.
«Интересно, а роза, которую я дал учительнице, тоже исчезла? Или, наоборот, она никогда не увянет, не засохнет, потому что волшебная, чародейская?»
Смотрит Кайтусь на печь, на потолок, на стены.
А на печке муха.
Муха бежит вверх быстро-быстро, словно спешит, боится опоздать. Потом останавливается, как будто что-то вспомнила, и обратно. И так три раза – вверх-вниз, вверх-вниз по печке. А после вспорхнула и улетела.
Интересно, что она искала на печи? Чего испугалась?
Смотрит Кайтусь, а муха на стене сидит. И точно так же: три раза вверх, три раза вниз. Та же самая, что ли?
А на потолке четыре мухи: две большие, две маленькие. И так смешно прогуливаются парами. Прилетела пятая.
Повернулся учитель и смотрит на класс.
– Усвоили?
Испугался Кайтусь, что учитель велит ему повторить.
И вдруг подумал: «Пусть муха сядет учителю на нос».
Муха тут как тут: сидит на носу и ждёт дальнейших приказаний.
«Пусть три мухи… Нет, пять!»
Пожалуйста, на носу учителя сидят пять мух.
Он согнал их, но они тут же возвратились.
Мухи ведь ужасно назойливые.
Всё было бы хорошо, если бы на этом кончилось.
Но уже не Кайтусь, а словно кто-то другой внутри него приказывает: «Пусть тысяча, нет, десять тысяч мух сядут на нос учителя!»
И мгновенно в открытые окна влетают тучи, полчища мух.
Кайтусь полез под парту, будто у него ручка упала.
Учитель не то что-то сказал, не то крикнул. Тишина, и только – ж-ж-ж-ж! – жужжание.
Выскочил учитель из класса, дверью грохнул.
И сразу смех. Топот. Ребята радуются, колотят по партам.
Кайтусь вылезает из-под парты, а мухи стаями вылетают в окна.
Входит директор и сразу начинает следствие:
– Почему такой шум?
– Мы не виноваты, – говорят ребята. – Мухи в окна влетели.
– Может, они роятся?
– Так ведь мухи не пчёлы.
– Мне показалось, что это саранча.
– А вдруг они взбесились?
До конца урока в классе была воспитательница. А потом всех отпустили домой, потому что было совещание.
Школу на два дня закрыли и произвели генеральную уборку. Даже стены хотели покрасить. А на воротах висело объявление: «Ремонт. Занятий до четверга не будет».
Глава 5
Говорят: не в деньгах счастье.
– Главное – здоровье, – говорит мама. – Ежели богач болеет, что ему проку в богатстве?
Наверное, мама так считает, потому что ей делали операцию. Она два раза лежала в больнице, и один раз очень долго.
– Главное – знания, – говорит папа. – Деньги можно потерять, а знания всегда останутся с тобой. Образованный всегда устроится в жизни.
Поэтому отец и просит Кайтуся больше сидеть за книжками, а в школе быть прилежным и послушным.
– Самое большое сокровище человека – это доброе сердце и чистая совесть, – говорит бабушка. – Добрый человек живёт и не кручинится. Он и с людьми хорош, никого не обидит, и простит, ежели что. Ему, если нужно, всегда придут на помощь. Жизнь его течёт мирно и спокойно, и никому он не приносит горя.
Но Кайтусю кажется, что богатство тоже важно.
Были бы у папы деньги, мама могла бы поехать в деревню и, наверное, вылечилась бы. Сам папа мог бы завести собственную мастерскую, и не нужно было бы ему терпеть чужие прихоти да на чужих людей работать.
Добрый человек, если у него есть богатство, всегда может с бедняком поделиться.
Так что Кайтусь хочет быть богатым.
Хочет иметь курицу, которая несёт золотые яйца.
Забрался он как-то вечером на чердак и пробует колдовать:
– Прошу, желаю, хочу курицу, несущую золотые яйца… Соноло, касоло, симболо… Прамара, румкара… Хочу, велю! Матус, помен, дедит… Сезам, динлодок, карокорум… Пусть появится курица…
Произносит слова, а что они значат, на каком языке – понятия не имеет. Одни сам придумал, другие исковерканные, из тех, что он когда-то слышал или читал.
То смотрит он в слуховое окошко на звёзды, то пристально глянет на шапку, где должна появиться курица, то зажмурит глаза…
То сдерживает дыхание, то дышит медленно и глубоко, а то часто-часто.
Пальцы рук то сплетёт, то растопырит, то сожмёт в кулак.
То громко произнесёт, то шёпотом.
А толку никакого.
Ни курицы, ни даже хотя бы одного, хотя бы маленького яичка. Ну, прямо как назло.
Ладно, раз с золотыми не получилось, он попробует серебряные. Тоже не вышло. «Может, так даже и лучше?» – утешает себя Кайтусь. И правда, куда спрятать курицу, как продать яйцо? Что он ответит, если спросят: где взял?
Три раза Кайтусь ходил на чердак.
Возвращался оттуда ужасно уставший.
Нет, лучше научиться находить деньги на улице.
А начнёт он с малого, так будет легче. Для начала найдёт монетку в один злотый. Чтобы хоть бы научиться, узнать наконец, как это делается.
А то ведь что получается?
Он чародей, а не знает. Нет у него ни одного заклятия, непонятно даже – что, как, когда. Словно это не он, а кто-то за него делает.
Почему в школе волшебство удаётся, а на улице нет?
Итак, начнёт он с малого. «Хочу один злотый».
И вот Кайтусь возвращается из школы и ищет.
Нет, не ищет, а так просто – осматривается. Потому что тот, кто обладает магической силой, и не ища найдёт.
Идёт он не быстро, не медленно – нормальным шагом. Сперва прямо и лишь потом зигзагом. Сперва спокойно, но потом всё-таки начал сомневаться.
Не удалось.
Может, вечером?
Ведь есть же чары, которые удаются только в полночь. Прежде чем трижды пропоёт петух.
Кайтусь сделал уроки. Берёт шапку.
– Ты куда, Антось? Поздно уже. Сейчас папа придёт.
– Скоро вернусь. Я на минутку.
На улице уже фонари горят. Слякотно.
Трамвай едет. Сверкнул фарами автомобиль и умчался.
– Хочу найти один злотый. Желаю, повелеваю: злотый, найдись!
Кайтусь действительно нашёл. И так удивительно.
Он уже возвращался, чтобы дома не сердились. У него и надежды никакой не осталось. Но что поделать? Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через неделю.
Вдруг машина проехала. Что-то блеснуло в грязи. Наклоняется Кайтусь – монетка. Около фонаря, на самом краю тротуара. Почти висит. Пятьдесят грошей.
– Ура! – крикнул Кайтусь, дунул на неё – на счастье – и бегом домой.
Второй случай.
Кайтусь хотел найти на улице, а нашёл на лестнице, правда, только пять грошей. Всего пятак, но новенький – блестит, как золото.
И раньше бывало, что Кайтусь находил что-то. Потеряет резинку, найдёт карандаш, потеряет ручку,
найдёт точилку.
Все теряют, и Кайтусь тоже. Выпадает на бегу из кармана или вываливается из портфеля.
Или взрослые выбросят: они же выбрасывают вещи, которые очень даже могут пригодиться, – шнурок какой-нибудь, коробочку, пузырёк, красивую картинку.
Но тут совсем другое.
А в третий раз было вообще ни на что не похоже.
Кайтусь уже отчаялся и даже искать перестал. Торопился в школу.
Нет так нет.
И вдруг: «Желаю найти сто злотых!» А чем он рискует?
И сейчас же у углового магазина, почти возле самого входа, поднимает монету в один злотый, а рядом ещё две монеты по пятьдесят грошей. А вместе два злотых.
«Может, нужно больше просить? – подумал Кайтусь. – Может, какой-то неведомый повелитель торгуется со мной?»
Тогда ему впервые пришло в голову, что и у чернокнижника есть свой ранг и своё начальство. Что волшебник тоже не самостоятелен и над ним тоже есть какая-то неведомая власть.
Ну и что из этого? У него два злотых. И Кайтусь весело побежал в школу. По дороге встретил одноклассников. Похвастался. Показал монетки.
И не предчувствовал он, что будут у него неприятности.
Дело в том, что с недавних пор в школе стали пропадать разные вещи: завтраки, книжки, шарфы.
Кайтусь даже попробовал волшебным способом найти вора, потому что очень уж противно, но ничего не получилось.
И надо же, чтобы Кайтуся заподозрили, будто он стащил деньги у одноклассника.
Учительница собирала на что-то деньги у тех, кто ещё не сдавал. И тут один мальчишка в рёв, дескать, были у него два злотых, но пропали – украли их у него.
– Где они у тебя были?
– В портфеле. Нет, в кармане.
– Может, на улице потерял?
Говорит, нет. Были. В гардеробе он их вынул и положил на окошко.
– У кого из вас есть деньги? – спрашивает учительница.
Ребята вытаскивают, показывают. У кого-то десять грошей, у кого-то двадцать, а у одного две иностранные монетки.
Кайтусь сразу сказал, что у него два злотых.
– Откуда у тебя два злотых? – спрашивает учительница.
– Нашёл на улице.
Учительница как-то нехорошо посмотрела на Кайтуся. Взяла она у него эти два злотых и спрашивает у обворованного:
– Твои?
– Мои, – отвечает тот.
Но тут ребята вмешались:
– Врёт он всё! Не его это деньги. Ничего у него не было. Он притворялся, что плачет.
Кайтусь спокойно смотрит учительнице в глаза. А тот мальчишка стоит красный, съёжился и наконец пробормотал:
– У меня были одной монетой…
– Могу ему отдать, – говорит Кайтусь. – Пусть берёт.
Учительница не знает, как поступить, а ребята кричат:
– Не отдавай! Не будь дураком! Он же обманщик. То у него деньги на окне, то в кармане, то в портфеле. Говорит, что это его, а у него были одной монетой. Ишь какой умный нашёлся! Врёт он всё! Никаких у него денег не было. Он всегда обманывает. А Кайтусь нашёл, он ещё на улице нам показывал…
Кайтусь пожимает плечами.
Учительница спрашивает:
– Расскажи, где ты их нашёл?
Кайтусь рассказал. О волшебстве, разумеется, промолчал.
– Ну что, отдаёшь ему?
– Пускай берёт, раз говорит, что потерял. Эти же деньги всё равно не мои.
И тот мальчишка взял. Руки у него трясутся, и теперь уже настоящие слёзы по лицу катятся.
Опять всё как-то непонятно получилось.
«Может, волшебная сила у одного берёт и отдаёт другому?»
Потому что совсем недавно произошла точно такая же история. Кайтусь решил проверить, может ли он воздействовать своим волшебством на другого. Пожелал, чтобы мама нашла один злотый.
Возвращается мама домой и рассказывает такую историю:
– Нашла я пять злотых. Стала смотреть, кто потерял. Вижу, старичок что-то ищет. Спрашиваю у него. Так, бедный, обрадовался… Оказывается, это его деньги были.
Дикость какая-то получилась.
Так всё запутано-закручено, что нипочём не поймёшь.
Кайтусь нашёл перочинный ножик и цветные мелки.
Ножик лежал прямо посреди улицы на самом виду, и никто его не заметил и не поднял. Словно он Кайтуся дожидался.
То же самое было и с мелками.
Целая коробка, новенькая, а главное, как раз тогда, когда учитель объявил, что тому, кто не принесёт мелки, он поставит двойку за четверть.
Вроде и никакое это не волшебство, но ведь никто же новую коробку мелков не теряет.
Перочинный ножик вскоре пропал. Кайтусь оставил его на парте, а после переменки его уже не было. Может, кто-нибудь взял, хотя Кайтусь спрашивал и у дежурного, и у ребят.
А может, он сам исчез?
Опять неизвестность.
И ещё два волшебства удались Кайтусю на улице. Одни раз девчонок в грязь повалил.
А дело было так.
Возвращается он из школы, задумался: «Может быть, на улице не получается, потому что шумно, слишком много людей? Может, это и мешает?»
Недаром же чародеи жили в одиноких башнях или на самом краю деревни. Возможно, они и сейчас скрываются где-нибудь в дремучих лесах или на морском дне.
Кайтусь уже давно заметил, что лучше всего ему думается над Вислой, вдали от города или вечером в постели, когда в доме тихо.
Идёт он так и размышляет. А впереди идут три девчонки.
Заняли весь тротуар, смеются, толкаются, болтают и не дают пройти. Будь это мальчишки, Кайтусь даже не обратил бы на них внимания, а тут разозлился.
Дождик моросит.
«Шлёпнитесь в грязь!» – мысленно приказал Кайтусь.
И в тот же миг все три растянулись. Измазались с головы до ног.
«Вот вам! Не будете выпендриваться».
А в другой раз Кайтусь рассыпал яблоки у торговки.
Она давно тут торгует. Кайтусь иногда покупал у неё.
Только злая она какая-то. Всё время на ребят ругается. Ни посмотреть не даст, ни выбрать, ни поторговаться. Чуть что:
– Не нравится – не бери. Уходи. Иди к другим.
Правда, бывает, мальчишки ей здорово надоедают.
И вот идёт Кайтусь с товарищами, а торговка задремала.
«Пусть шлёпнется!» – приказал Кайтусь.
И тут же она – шлёп!
За корзину ухватилась, чтобы удержаться, и вместе с корзиной свалилась на землю.
Ребятня в хохот:
– Бабка напилась!
А ей ничуть не больно, но стыдно. Чуть не плачет, бедная:
– Никогда со мной такого не было. Как пьяница какая. Люди смеются. Стыд-то какой! Двадцать лет тут торгую и летом, и зимой, а в первый раз так опозорилась.
Жаль её стало Кайтусю. Сказал он товарищу смотреть, чтобы никто не брал яблок, а сам принялся собирать их с земли.
– Спасибо тебе, мальчик, спасибо, родненький. На вот яблочко за доброту твою, – говорит торговка и суёт Кайтусю в руку яблоко, но червивое.
Приятель хохочет, а Кайтусь зол на себя: «Очень надо мне было затеваться с этой бабкой».
Наконец дождался он постоянного, стойкого волшебства.
Повторялось оно каждый вечер. Проку, правда, от него немного было, но зато оно доказывало, что Кайтусь действительно обладает чародейской силой.
А началось это поздно вечером.
Дома.
В тишине.
Лежит Кайтусь в постели и не может заснуть. Слышит дыхание спящих родителей и бабушки.
Нет, ему не страшно, но как-то неприятно не спать одному. В темноте человек чувствует себя очень одиноко.
То вдруг пол скрипнет, словно кто-то ходит. То что-то стукнет в шкафу или за шкафом, как будто крадётся кто-то.
А тут ещё есть Кайтусю захотелось.
«Вот оказалась бы под подушкой шоколадка
или что-нибудь такое…» Только это он и подумал. А вот добавлял ли ещё какие-нибудь слова, хоть убей, не помнит.
И в тот же миг услышал Кайтусь шелест под подушкой, словно мышь прошуршала.
Сунул он руку под подушку: есть!
Бумажный пакет. Но Кайтусь не сразу его открыл. Куда спешить? Сперва пощупал: что там? Потом уже раскрыл.
Высыпал на ладонь девять шоколадных конфет с начинкой, девять штук изюма в шоколаде и девять штук засахаренного миндаля.
Пересчитал. Есть или нет?
Попробовал по штучке. Сладкие, вкусные. Ничем не отличаются от настоящих конфет, которые продаются в магазине.
Почему их по девять?
Кайтусь съел по восемь конфет каждого вида, а по одной оставил – утром осмотрит. Бумага пакета показалась ему необычно твёрдой.
Под подушкой шоколад растает, и Кайтусь решил спрятать конфеты в карман. Сел он на кровати, потянулся к одежде, а стул возьми и стукни.
– Антось, это ты? – проснулась бабушка.
– Я.
– Почему до сих пор не спишь?
– Да я спал.
А утром в кармане ничего не было.
И так пошло каждый вечер: шоколадные конфеты, изюм, миндаль.
Убедился Кайтусь, что они не ядовитые. Решил угостить родителей. Оставил три конфеты и сказал:
– Пусть конфеты останутся. Пусть не исчезают.
– Откуда они у тебя? – интересуется мама.
– Да один парень дал.
– Съешь их сам.
– Я уже ел. Зубы у меня болят.
Противно врать, но что поделать.
А одно волшебство и удалось и не удалось.
Кайтусю очень хотелось иметь часы.
Он уже не один раз думал, что надо бы вместо конфет пожелать что-нибудь полезное. Но боялся торопливостью всё испортить.
Наконец дождался.
Все спали. Кайтусь пробормотал какие-то слова – то ли египетские, то ли арабские. Произнёс заклятье и…
– Пусть вместо сладостей будут…
И сейчас же знакомый шелест под подушкой и тихое тиканье часов.
Кайтусь сунул руку под подушку и засмеялся. Там и часы и пакет.
– Антось, это ты смеёшься? – всполошилась со сна бабушка.
– Я. Сон смешной приснился.
Бабушка обрадовалась, что внук не стонет во сне, не скрипит зубами, и не стала расспрашивать, какой сон.
А утром часов не было.
Кайтусь несколько вечеров пробовал и так и этак, но находил только сладости.
Но может, это и лучше.
Понял он, что ничего не выходит, успокоился и стал быстрей засыпать.
Вообще-то за это время он очень утомился.
Дома заметили, что Кайтусь похудел, погрустнел, потерял аппетит. На улицу стал меньше ходить. Спит неспокойно.
Раньше он ел – любо посмотреть. Хлеб, творог, клёцки, картошку, вареники – ничего на тарелке не оставлял.
– И куда всё девается? – удивлялись дома. – Ест хорошо, а тощий, кожа да кости.
Раньше Кайтусь читал бабушке газету, с отцом в шашки играл. А теперь и не ест, и от всего отказывается, говорит: болит голова.
– Заболел, наверно. Надо его к доктору сводить.
Встревожился Кайтусь.
Что будет, если доктор обнаружит, что он чародей? Доктора знают латынь. Может, их учат латыни, чтобы они на этом мёртвом языке заговаривали болезни и снимали заклятья?
Повели Кайтуся к врачу.
Врач стучал ему по спине и по груди. Слушал. Посмотрел горло. Велел лечить зубы у дантиста. Отвернул веки, заглянул в глаза. Сказал, что мальчик бледный, выписал какие-то капли. И ещё сказал, что Кайтусь растёт.
Ошибся, самого главного не узнал.
Дело в том, что Кайтусю не дают покоя тревожные мысли, отнимают у него аппетит и сон. Ведь он же чародей.
Кайтусь долго этому не верил. Но теперь точно знает. То, о чём он мечтал, произошло.
Но какое это трудное, какое тяжёлое занятие.
И опасное.
Если в обычном деле ошибаешься, беда невелика: можно исправить. Но ошибка при волшебстве может стоить жизни.
Кайтусь убедился в этом на волшебстве с трамваем.
Идёт Кайтусь по улице, ни о чём таком не думает.
Смотрит на номера трамваев. Этот номер чётный, этот нечётный, этот без остатка делится на пять, этот нет.
Разглядывает людей, витрины. У ворот сидит собака. Остановился Кайтусь, свистнул, погладил её.
А тут снова трамвай на полном ходу.
Оглянулся Кайтусь посмотреть номер. И вдруг мысль:
«Хочу сделать в воздухе сальто-мортале и встать на крышу трамвая».
Какой-то ветер, какая-то сила, короче, что-то непонятное подбросило его вверх. Вот он уже в воздухе вниз головой, а через мгновение – стоит на крыше трамвая.
Женщина взвизгнула. Человек на балконе всплеснул руками. Завыла собака. Шофёр крикнул:
– Свалишься! Держись!
Кайтусь покачнулся и чуть было не схватился за провод. Но в последний момент вспомнил, что по проводу идёт электрический ток высокого напряжения. Это всё равно что молния. В Америке им в тюрьмах убивают приговорённых к смерти.
Сейчас Кайтусь упадёт. Уже падает. В ушах у него зашумело. Но всё-таки он успел.
– Хочу спрыгнуть на землю!
Опять перевернуло его в воздухе, и вот он уже стоит на тротуаре.
Зеваки сбегаются. А издали полицейский идёт.
Кайтусь как припустит. Остановился он только на третьей улице, отдышаться не может.
Поправил на себе одежду. Стёр носовым платком кровь с поцарапанной руки, выпрямился, глубоко вздохнул и, злясь на себя, тихо, но чётко произнёс:
– Повелеваю, чтобы в течение месяца мне не удалось ни одно волшебство.
Вынул Кайтусь из кармана зеркальце, глянул в него, скривился и хрипло сказал самому себе:
– Дурак!
Глава 6
Идёт Кайтусь. Весело насвистывает.
Давно уже ему не было так легко, как сейчас.
– Месяц проживу без хлопот, а заодно подумаю и составлю план, чтобы больше не делать глупостей.
Надо как-то по-другому.
Вбегает он домой, маму целует. Да не один раз, а много-много.
– Хватит, Антось! С чего это такие нежности?
К бабушке пристаёт:
– Бабушка, потанцуй со мной!
– Что это тебе в голову взбрело?
– Ничего. Есть хочется.
– А раз хочется есть, надо не танцевать, а попросить. На, ешь на здоровье. Лекарство, которое доктор прописал, принял?
– Да ну его! Глупости это.
– Перестань капризничать. Смотри, как ты повеселел, аппетит к тебе вернулся…
Поел Антось.
На дом задали мало, и он вышел во двор.
– А мы уж думали, – говорят ребята, – что ты гордый стал.
– Ничего я не гордый.
– Чего ж тогда во двор не выходил?
– Башмаки прохудились, – ответил Антось и тут же подумал: «Теперь буду меньше врать».
Игра прошла просто замечательно. Ни разу никто не помешал.
А вечером Антось разговаривал за чаем. Потом сыграл с папой в шашки.
Спать лёг поздно вечером.
По привычке сунул под подушку руку. Кошелька не было, да к тому же что-то ещё и в палец укололо.
«Может, веретено?» – подумал Антось, высасывая из пальца кровь; ему вспомнилась сказка про спящую красавицу.
Однако заснул он не на сто лет, а всего лишь на ночь. Проснулся бодрый. На пальце ни следа укола.
По дороге в школу Антось решил проверить, осталась ли у него хоть капелька волшебной силы.
«Пусть у этого франта отлетят все пуговицы и упадут брюки».
Тут же одна пуговица отлетела и покатилась по тротуару.
«Пусть у полицейского улетит шапка».
Шапка чуть подпрыгнула на голове, но не упала.
«Власть осталась и через месяц возвратится».
Вечером Антось подсчитал на листке, сколько
раз ему удалось волшебство: отдельно – дома, в школе, на улице. Отдельно написал серьёзные случаи, отдельно всякую мелочь. Все сомнительные случаи отбросил.
«Их считать не буду. Может, мне просто показалось».
А дело всё в том, что он забыл, что было раньше, что позже. Да и плохо помнил, как всё происходило.
«Может быть, чародей имеет право проявить свою волшебную силу только девять, или тринадцать, или семь раз в месяц? А может, волшебство удаётся только в понедельник или в пятницу?»
Да, жаль, что он не записывал тайными знаками, чтобы никто, даже если и найдёт листок, не мог понять.
В сказках говорится, что у чародеев всегда есть ученики. Так-то, ясное дело, легче.
Но Кайтусь и без учителя справится.
Только слабакам нравится то, что легко.
Самое интересное, когда трудно!
Да и Краков не сразу строился, как говорит пословица.
Даже на столяра или инженера нужно долго учиться, а чародейская наука посложней будет.
Ему и так уже многое удалось, хоть он и молодой и неопытный, хоть всё постигает сам, без наставника.
Да, сам!
А с кем посоветуешься?
Рассказать по секрету кому-нибудь в классе? Так тот сразу всё разболтает. Или попросит что-нибудь сколдовать, а если не удастся, обсмеёт и скажет, что всё враки. А то пристанет: «Покажи… Научи…»
Учительнице, что ли, рассказать?
Так она же не верит, говорит, что никакого волшебства не бывает. Ей и в голову не придёт, что нюхала она волшебную розу.
Дома признаться?
Тоже нет.
Родители либо не поверят, либо запретят, либо начнут диктовать, что можно, а что нельзя. Да и что они могут посоветовать, когда сами ничего не знают.
Нет, тайну нельзя выдавать.
К тому же у него тьма времени. Целый месяц. Он проверит каждое волшебство в отдельности и извлечёт из него науку на будущее.
Кайтусю снился сон.
Снилось, что сидит он в глубоком клеёнчатом кресле. Снилось, что на голове у него высокий колпак алхимика, а на шее красный галстук в зелёный горошек. Сидит он за столом. А на столе – чёрный кот, сова, череп и та штуковина, которую на памятнике держит Коперник[6 - Коперник Николай (1473–1543) – польский астроном, создатель гелиоцентрической системы мира, по которой Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, а не Солнце и другие планеты – вокруг Земли, как считали раньше. В Варшаве установлен памятник Копернику, на котором он держит модель гелиоцентрической системы.].
А ещё книги. Толстые, тяжеленные книги.
Кайтусь как-то видел на витрине старинную книгу в жёлтом кожаном переплете, которая закрывается на защёлку.
Он вошёл в магазин, хотел посмотреть её и спросить, сколько стоит. Но продавец отказался снять книгу с витрины.
– Она очень дорогая. Тебе не по карману.
Видел Кайтусь в магазине и разные таинственные книжки: «Египетский сонник», «Каббала», «Сила воли», «Чернокнижник Боско».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/yanush-korchak/kaytus-charodey/?lfrom=931425718) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Сноски
1
По старинной легенде, на Вавельском холме, на котором основан польский город Краков, древняя столица польских королей, когда-то жил дракон Кракус. По его имени и назван город Краков.
2
Самсон – по библейской легенде, древнееврейский богатырь, источник необыкновенной силы которого был в волосах. Далила, принадлежавшая к враждебному племени филистимлян, ночью остригла Самсону волосы, и он лишился своей силы. Геркулес – герой древнегреческих мифов, отличавшийся огромной силой.
3
Пан Твардовский – герой средневекового польского предания, продавший душу дьяволу. В конце концов ему удалось обмануть дьявола и улететь на Луну.
4
Борута – имя одного из чертей в польских сказках. Борута принимает человеческий облик, строит людям всякие козни, но очень часто попадает впросак.
5
Мицкевич Адам (1798–1855) – великий польский поэт-романтик.
6
Коперник Николай (1473–1543) – польский астроном, создатель гелиоцентрической системы мира, по которой Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, а не Солнце и другие планеты – вокруг Земли, как считали раньше. В Варшаве установлен памятник Копернику, на котором он держит модель гелиоцентрической системы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.