Леди-кошка читать онлайн - Олег Рой, Екатерина Неволина

Леди-кошка

Олег Юрьевич Рой

Екатерина Александровна Неволина

Чужие сны #1

Раз – она считает себя чудовищем и верит, что внушает окружающим ужас, как отцу, который сбежал из семьи. Два – он сын пропавшего ученого, загадочный мальчик с тростью. Три – беги так быстро, как только можешь, потому что зло, пришедшее из твоих снов, уже за спиной!..

Олег Рой, Екатерина Неволина

Леди-кошка

1

Алиса,

или Однажды ночью…

Запах. Этот запах бил в ноздри, вызывая легкую тошноту, заставляя мышцы сжиматься от напряжения. От предчувствия беды. Это был запах страха. Говорят, что страх не пахнет. Глупости! У него есть свой аромат – очень характерный. Затхловатый и вместе с тем резкий, тошнотворный, омерзительный. Он вторгался в сознание, туманя его, убивая вокруг себя все живое.

Девушка старалась не дышать, но проклятый запах все равно забирался в ноздри, черной плесенью разъедал легкие, в груди тихо саднило от боли…

Кривая, похожая на обкусанный леденец, луна усмехалась, глядя вниз с темного, почти беззвездного неба. Звук одиноких шагов казался особенно громким в наступившей вдруг тишине. Каждый шаг – как пистолетный выстрел в висок, отчетливый и страшный – точка, точка, точка…

Девушка остановилась, сглотнула горькую, вязкую слюну и зажмурилась. Как же хотелось раствориться в ночных тенях, стать невидимой и неслышной. Пульс гулко стучал в висках. Сердце билось, словно готовая к взрыву бомба. Обратный отсчет пошел: пять, четыре, три, два…

И тут она услышала посторонний звук. Негромкий, даже вкрадчивый, но от этого еще более страшный – словно кто-то ТАЙНО приближался, желая застать ее врасплох. Сердце замерло, а потом заколотилось еще быстрее, хотя, казалось бы, это просто невозможно.

Шаги – все те же, вкрадчивые, немного шаркающие, звучали уже сбоку, словно неизвестный пытался очертить вокруг нее круг, из которого уже не выбраться.

Ждать дольше девушка не могла. Страх… нет, не страх – ледяной безнадежный ужас хлынул в ее сознание, стирая все мысли, все инстинкты, кроме одного: СПАСАТЬСЯ! Немедленно бежать куда угодно, лишь бы отсюда!

И она побежала, слыша за спиной топот уже не таящегося преследователя.

Она неслась через бесконечный пустырь, то и дело спотыкаясь и падая, понимая, что останавливаться никак нельзя. Ни на секунду!

Одна нога завязла в грязи, с нее соскочила туфля. Но подбирать ее не было времени. Проклятый запах гнал девушку прочь, как пастух гонит свое тупое послушное стадо.

Вперед! Только вперед, и, может быть, тогда удастся спастись.

Ночь дышала ей в спину, хлестала по глазам плетями далеких огней, встревоженно шептала в ухо: «Беда близко!» Девушка и сама чувствовала это. Все ее ощущения предупреждали об опасности, заставляя волоски на коже подняться дыбом.

Только бы закончился этот пустырь! Только бы добраться до людей! Каких угодно, куда угодно!

Ей казалось, что сердце сейчас разорвется. Но даже смерть стала бы лучшим выходом. Новый спазм сдавил горло девушки. Она, как выброшенная на берег рыба, шумно дышала открытым ртом, но кислорода катастрофически не хватало. Возможно, все дело в этом запахе. И в чувстве безнадежности.

Под ноги попала какая-то банка, девушка споткнулась и упала, чувствуя, как осколки пропарывают руку. Кровь. Вот и первая кровь – словно жертва этой хищной ночи. Что потребуется еще?..

Новая волна смрадного запаха едва не вывернула желудок, но, удержавшись каким-то невероятным, титаническим усилием, девушка вскочила и снова побежала.

Она не думала ни о чем – силы оставались только на бег. Последние силы.

Она бежала через пустырь, с руки капала кровь, а из глаз, не замечаемые ею, катились слезы, оставляя на грязных щеках четко прочерченные дорожки.

Впереди мигнул фонарь. Неужели и вправду конец пустыря? Неужели она действительно добежала?

В какой-то миг девушка начала обретать надежду, что выбраться все же удастся, но тут дорогу ей преградила огромная тень.

Девушка вскрикнула, чувствуя себя загнанной дичью, и медленно подняла голову, взглянув наконец в лицо своему преследователю.

У него не было лица. Только огромная оскаленная морда, то ли собачья, то ли волчья, растущая из мускулистых человеческих плеч. Пасть раскрыта, в ней виднеются большие желтоватые клыки, с которых падает на землю слюна. Глаза – отливающие инфернально-красным.

«Это конец!» – поняла девушка, и жестокая насмешница-луна подмигнула: «Ну что, не ушла?»

Девушка хотела закричать, но вопль застрял в горле, тело стало безвольным, точно ватным, а чудовище наклонилось к ней, обдавая смрадным запахом, и вдруг, совершенно по-кошачьи, зашипело.

Алиса открыла глаза, постепенно осознавая, что находится в собственной комнате. В ногах кровати, выгнув спину и вздыбив шерсть, шипела кошка.

– Маркиза, ну что же ты? – позвала свою любимицу Алиса. – Чего испугалась?

Услышав знакомый голос, кошка немного успокоилась, но уши ее были настороженно приподняты. Аккуратно приблизившись к хозяйке, животное недоверчиво обнюхало ее руку, затем чихнуло и тихо, словно вопросительно, мяукнуло.

– Не бойся, Маркиза, все хорошо, это только сон, – Алиса подхватила кошку на руки и, откинув одеяло, вместе со своей любимицей подошла к окну.

Дома напротив были темны, и только в одном окне горел неяркий свет, значит, и там не спали. Этот огонек немного успокоил Алису, как взгляд друга. «Это обычный мир, – словно говорил он, – здесь не бывает чудовищ». Улица была пуста, и сколько бы девушка ни вглядывалась в темноту, ничего тревожного в ней не ощущалось. Обычный город, обычная ночь.

– Видишь, Маркиза, все спокойно, – девушка стала поглаживать кошку, и та, позабыв о страхе, принялась мурчать, словно внутри включился моторчик, – мы с тобой не очень любим собак, это правда. Вернее, они не слишком жалуют нас, но это ведь ничего. Мы просто не будем шляться по пустырям, где на нас может напасть, нет, конечно, не монстр из моего сна, а стая бродячих собак. Мы в доме, здесь уютно, и никто до нас не доберется…

Алиса говорила и сама успокаивалась. Сон, еще недавно такой реальный и пугающий, стал казаться чем-то вроде сказки. Простое отражение элементарных страхов – что может быть проще.

Некогда круглая луна, теперь больше похожая на слегка обсосанный леденец, молча смотрела с неба. Она видела все – и длинноволосую девушку в длинной полосатой футболке, и ее рыже-белую кошку, и кое-что еще, чего ни девушка, ни кошка не видели, но вовсе не считала нужным сообщать об этом кому-либо.

Маркиза благодарно лизнула руку хозяйки горячим шершавым язычком и сладко зевнула.

– Пойдем спать, – Алиса чмокнула кошку куда-то в ухо и хотела было вернуться в теплую постель, как вдруг заметила нечто странное.

На руке алела длинная кривая царапина. Как раз в том месте, где кожу пропорол бутылочный осколок. Странно. Когда Алиса ложилась спать, этой царапины не было. Девушка точно помнила это, так как накануне долго стояла под душем, намыливая руки и плечи новым сладко пахнущим абрикосовым гелем, который так и хотелось попробовать на вкус.

Девушка опустила кошку на кровать и потерла пальцем царапину. Она не исчезла, впрочем, особой боли не было.

– Наверное, во сне поцарапалась… – пробормотала Алиса, принимая самую безобидную и самую

очевидную версию. – Не зря же мама мои ногти когтищами обзывает… Или Маркиза виновата. Это ты, негодница, меня оцарапала?

Кошка негодующе мяукнула, очевидно, отрицая всякую причастность к злодейству.

– Ну хорошо, хорошо, – примирительно сказала Алиса, – наверняка и вправду я сама. Давай же спать.

Она залезла в постель и изо всех сил зажмурилась – до рассвета оставалось всего несколько часов, а день предстоял нелегкий…

Остаток ночи прошел спокойно.

Разбудила девушку, как всегда, мелодия, льющаяся из мобильника, – сигнал вставать.

Маркиза уже вылизывала лапу, многозначительно поглядывая на хозяйку: не пора бы по молочку?.. Алиса вылезла из кровати, взглянула на свою руку. Царапины не было. Ну конечно, показалось. Реальность остается незыблемой, и, к счастью, в ней нет места дремучим ночным кошмарам. Девушка потянулась и побрела в ванную. Здесь она умылась холодной водой, привычными движениями вставила в глаза линзы и замерла, встретившись взглядом с собственным отражением. На нее смотрела девочка-подросток с бледненьким после сна треугольным личиком, с маленьким носиком и слегка раскосыми глазами. Светлые волосы с легким рыжеватым отливом растрепаны… Она казалась беззащитной и напуганной.

Алиса поспешно отвела взгляд и выглянула в коридор.

– Иди, омлет уже готов, – позвала мама.

И Алиса, шлепая босыми ногами, прошла на кухню, где первым делом налила вьющейся у ног кошке молока, затем села за стол и грустно взглянула на тарелку перед собой, где, действительно, лежал пышный и румяный кусок омлета.

– Мам, – сказала она, подперев рукой голову, – а скажи, почему я такая… страшная?

– С чего ты взяла? – мама, наливавшая в чашку кофе из кофемашины, с удивлением оглянулась на дочь. – По-моему, ты очень даже симпатичная. Или… – она запнулась, – или ты опять о глазах?..

Алиса кивнула.

– Даже не переживай! – мама поставила перед ней чашку с превосходным капучино и потрепала дочь по волосам. – Ты же знаешь, это бывает в нашем роду.

– Ага, особая генетическая мутация, – буркнула девушка и, взяв вилку, принялась ковыряться в омлете. – Иногда, раз в сто лет, в нашей семье рождается такой урод, как я…

– Дурочка! – мама легко хлопнула дочь по макушке. – Выдумываешь всякое! Ты у меня красавица, и прабабушка твоя была красавицей, несмотря на то что у нее, как и у тебя, были проблемы с глазами. Мама рассказывала, что вот прабабушке-то и приходилось худо. Ее считали ведьмой и однажды едва не сожгли. Помнишь, ее спас твой прадедушка. Он полюбил ее, несмотря ни на что – ни на странные глаза, ни на слухи, которые распускали о ней суеверные и завистливые односельчане…

– Может быть, таких, как прадедушка, нет и уже не будет, – Алиса подняла голову и, наконец, взглянула на мать. – Я, наверное, единственный на свете человек, которому выписали линзы по эстетическим соображениям! Неудивительно, что меня никто не любит! – она отшвырнула вилку так, что та покатилась по столу и со звоном упала на кафельный, вымощенный квадратами пол.

Никто – означало в первую очередь «отец», но его ни Алиса, ни ее мама старались не вспоминать. У него давно уже была другая семья, так что, можно сказать, проехали.

– Будет гостья, – озвучила известную примету мама, подняла вилку, сполоснула ее под краном и подала дочери, – и надеюсь, не ваша классная с жалобами, что ты совсем запустила учебу. Ну давай, ешь, а то в школу опоздаешь! А что до любви, рано еще говорить – у тебя вся жизнь впереди, обязательно встретишь того, кого полюбишь и кто всем сердцем полюбит тебя.

– Как же, полюбит, – буркнула девушка, но все же наколола на вилку кусочек омлета. Ее взгляд был устремлен в тарелку и отражал такую задумчивую мечтательность, что стазу становилось ясно: кое-кого она уже встретила.

– Ты еще не поела? – мама выглянула из ванной, где приводила себя в порядок, и укоризненно покачала головой.

Пришлось запихнуть в себя уже остывший омлет, даже не чувствуя его вкуса, и бежать одеваться. В их школе носили синее, Алиса ненавидела этот цвет, делавший ее еще бледнее и незаметнее, но не наденешь же на занятия любимый полосатый бело-рыжий джемпер?! То есть, конечно, наденешь, только потом нарвешься на нотацию классной, желающей видеть «своих ребят» одинаковыми, как из инкубатора. Ее бы воля, она бы заполнила весь класс клонами. Одинаковыми с виду и синхронно отвечающими учебные параграфы буква в букву. В общем, если не хочешь скандала и повышенного к себе внимания – изволь одеваться стандартно.

Единственная вольность, которую Алиса себе позволяла, – это прическа. Год назад девушка начала закручивать волосы в смешные то ли рожки, то ли ушки, задорно располагающиеся по обе стороны головы. Прическа требовала определенной ловкости и практики, зато смотрелась оригинально и очень стильно. Теперь, когда рука уже была набита, на ее создание уходило минут пятнадцать, а вначале приходилось крутиться у зеркала не менее часа.

– Я побежала! Будь умницей, Аля! – мама чмокнула ее в щеку, и вскоре из коридора послышался звук захлопнувшейся двери.

– Я тоже ухожу. Будь умницей, Маркиза, – обратилась, в свою очередь, девушка к кошке.

Шел сентябрь, учебный год едва начался, но дни стояли холодные, так что пришлось снимать с вешалки куртку – бледно-розовую, скорее перламутровую. Вообще-то Алисе шли цвета поярче, но куртка прекрасно помогала затеряться в толпе, не выделяться, что и требовалось.

Кошка, жалобно мяукая, встала между хозяйкой и дверью. «Опять одну оставляешь!» – читалось в укоризненном взгляде желто-зеленых блестящих глаз.

– Сама не хочу, – девушка вздохнула и, мягко отстранив любимицу, вышла в общий коридор.

Лифт пришел быстро, но едва двери открылись, на площадку вылетела большая черная собака и зашлась хриплым, отчаянным лаем.

Алиса попятилась к двери, вжавшись в нее спиной. Желудок рухнул куда-то вниз, а в висках противно застучало. Как некстати вспомнился сегодняшний сон!

– Ну-ка сидеть! – прикрикнул на собаку высокий лысоватый мужчина. – Сам не знаю, что на него нашло. Вообще-то Марти дружелюбный.

Девушка нервно сглотнула. Дружелюбие Марти было, мягко говоря, своеобразным.

Пока мужчина, явно напрягаясь, тащил упирающуюся и лающую собаку обратно в лифт, девушка так и стояла, боясь даже пошевелиться.

– Фу, Марти! Фу! – наконец, хозяину удалось затащить в уже закрывающуюся кабинку своего питомца. – Ну что, девушка, поедете с нами?

Она живо замотала головой, наотрез отказываясь от щедрого предложения.

– Ну и хорошо, что-то Марти сегодня нервный…

Двери лифта, наконец, сошлись, и Алиса смогла перевести дух. Она уже думала, что эта пытка никогда не закончится.

Честно сказать, собак она не любила с самого детства. Ну не складывались с ними отношения, никак не складывались! Однажды собака набросилась на нее и укусила. Возможно, дело закончилось бы трагичней, не подоспей на помощь взрослые. Но ей и так досталось по полной программе: и накладывание швов, и пресловутые сорок уколов от бешенства. В общем, воспоминания остались далеко не самые приятные. Поэтому, встречая собаку, Алиса буквально замирала. Ноги сами собой слабели, даже тошнота от страха накатывала. Животные очень четко чуют чужой страх, поэтому каждая из встреченных

собак, даже самая мелкая, чуть больше хомячка, считала своим долгом хотя бы облаять двуногую трусиху.

На случай встречи с собаками у Алисы даже имелось специальное отпугивающее устройство, но сейчас она, не ожидая нападения в собственном доме, растерялась и забыла вытащить его из кармана.

Темно-красное старое здание школы из-за собравшихся на небе свинцовых туч казалось сегодня особенно мрачным и даже готичным. Остановившись у металлической ограды, Алиса вдруг подумала, что, возможно, очутилась в одном из романов ужасов, к которым так пристрастилась в последнее время.

Мимо нее, болтая и смеясь, прошла компания младшеклашек. Вот-вот должен был прозвенеть звонок, но девушка отчего-то медлила. Она сняла с колышка ограды прилепившийся кленовый лист – желтый, с коричневыми прожилками – и подумала, что еще недавно была весна и этот самый лист только набухал в своей почке, полный жажды жизни, желал вырваться на свободу, верил солнечному свету, бескрайности мира и бесконечности жизни… а теперь…

– Алиска, как хорошо, что я тебя встретила! – послышался сзади жизнерадостный голос.

Алиса оглянулась. Ее одноклассница Светка Перовская сияла неизменной улыбкой, от которой на розовых пухленьких щечках появлялись ямочки, добавляя девушке очарования.

– Привет, Света, – отозвалась Алиса без особого энтузиазма, все сжимая в пальцах длинный черешок кленового листа.

Алиса и Света никогда не были подругами, тем более что Перовская дружила, что называется, со всей школой и часто являлась самым надежным разносчиком сплетен любого сорта.

– Чего на урок не идешь? – спросила Светка, но тут же, не дожидаясь ответа, зачастила: – Ты алгебру сделала? Списать дашь? У меня вчера столько дел было – ужас! Сначала с Наташкой и Танькой встречались, а потом к нам Лешка подвалил, представляешь!..

Алиса вздохнула. Ну конечно, популярной Перовской просто некогда делать алгебру, в то время как у нее самой свободного времени на уроки просто завались.

– Доброе утро, девушки. Ну что же вы в проходе встали?..

От этого мягкого, словно обволакивающего баритона с чуть заметным прибалтийским акцентом у Алисы ослабели ноги, а в груди разлилась какая-то болезненно-сладкая волна. Девушка робко подняла голову и наткнулась на обжигающий взгляд серо-синих глаз, вдохнула запах дымно-терпкой мужской туалетной воды и, конечно, не смогла ни пошевелиться, ни произнести хотя бы слово.

Перовская дернула ее за рукав куртки, оттаскивая с дороги, и легко, словно с равным по возрасту и положению, поздоровалась с молодым географом.

– И вам доброе утро, Владимир Ольгердович!

Светке легко. Она не была влюблена.

А географ, рассеянно улыбнувшись, уже прошел мимо, направляясь к школьному подъезду. Алиса так и смотрела ему вслед, удивляясь его небрежной элегантности. Высокий, подтянутый, светловолосый прибалт выглядел настоящим европейцем. Безупречным до самых кончиков всегда ухоженных ногтей. Даже осенняя жирная грязь, казалось, не оставляет следов на его начищенных модных ботинках, не пятнает безукоризненное темно-серое полупальто.

– Слышала, Ольгердович, говорят, к нашей химичке клинья подбивает! – делилась сплетнями Светка. – Да бог с ним! Тетрадку-то дашь?

Алиса, как во сне, открыла сумку и, почти не глядя, достала нужную тетрадь. До тетради ли ей сейчас было?!

– Данке! Премного благодарна! – выпалила Перовская и, тут же позабыв об Алисе, поспешила к школьному подъезду.

Оставшись одна, девушка вцепилась в металлическую решетку так, что побелели пальцы. Сообщенная мимоходом новость жгла ее, словно выжженное на лбу клеймо.

Пробегающие мимо ученики косились на девушку. Кто-то смеялся.

– Наша Алиса опять ушла в зазеркалье! – сообщила верным подружкам еще одна одноклассница.

Девушка вздрогнула и уже собиралась шагнуть в калитку, когда проезжающая мимо машина вдруг обдала Алису грязью из большой лужи. Вот, пожалуйста, еще и это в довершение утренних несчастий. Не зря говорят: если день не задался с самого начала, не жди от него ничего хорошего.

Она выпустила из рук кленовый лист, рассердившись на собственную сентиментальность. Надо же, листок пожалела! Вот ведь дура, честное слово!

Лист упал под ноги, и Алиса, специально наступив на него, все же вошла в калитку.

Из-за проезжего лихача пришлось идти в туалет и кое-как замывать грязные потеки с колготок и юбки, потому что вторым уроком у одиннадцатого «а» география, и никак нельзя показаться в классе в таком виде. Владимир Ольгердович – образец элегантности и неряшливость на дух не переносит.

Висевшее над рукомойником зеркало, как всегда, и отпугивало девушку, и манило своей глубиной. Вот и сейчас Алиса заглянула в него (все нормально, глаза выглядят совершенно обыкновенно) и, не удержавшись, показала своему отражению язык. Отражение с секундным запозданием повторило ее гримасу.

– Эй ты там, в глубине! – шутливо позвала свое отражение Алиса. – Ну-ка выходи!

Шутка получилась несмешной. Зеркало словно слегка дрогнуло и пошло легкой рябью, а по позвоночнику у девушки пробежал холодок.

Она на мгновение закрыла глаза, а открыв их вновь, убедилась, что все благополучно: зеркало как зеркало, и отражение вполне обычное, только немного испуганное.

Дверь открылась, впуская шумную группку девчонок, и Алиса поспешно включила воду, чтобы очистить с колготок и юбки грязь.

Почистившись и подождав, пока немного побледнеют раскрасневшиеся щеки, Алиса вошла в свой класс, где уже шел урок. Провожаемая неодобрительным взглядом литераторши, она заняла свое место на первой парте, рядом с Оленькой Красновой, с которой дружила не столько из-за сходства взглядов и интересов, сколько по принципу: «Ну надо же дружить хоть с кем-то».

И потянулся урок. Вроде бы все шло, как обычно, однако вскоре Алиса заметила повышенный интерес к своей персоне со стороны одноклассников. С соседней парты, через проход, на нее, не таясь, пялился Колька Сулифанов, а Мила Лисицына то и дело косилась и хихикала, едва ли не показывая на нее пальцем соседке.

«Наверное, я не вытерла с лица грязь», – подумала Алиса, однако так и не смогла обнаружить недостатка, сколько ни всматривалась в зеркальце, зато заслужила гневную отповедь учительницы, решившей, что ее ученицу одолел приступ кокетства.

После урока к ней подскочила Перовская, сунула в руки одолженную тетрадку, поблагодарила, отчего-то хихикнула и поспешила скрыться в толпе уже выходящих из класса ребят.

– Со мной что-то не так? Посмотри, пожалуйста, может, мне на спину чего-то налепили? – попросила Алиса Олю, вспоминая, как в младших классах у них частенько прикалывали друг другу на спины бумажки с надписями типа «Пни меня» или «Я дурочка с переулочка» и прочими в таком же роде.

– Ничего нет! – Оля пренебрежительно пожала плечами. – Не обращай внимания на всяких дегенератов.

Пришлось удовлетвориться этим ответом, но все же перед тем, как идти в класс географии, Алиса заглянула в туалет, чтобы еще раз осмотреться в зеркале. Но опять ничего криминального не обнаружила. Правда, на какой-то миг девушке показалось, что где-то в глубине зеркального стекла промелькнула смутная тень, но, конечно, это было игрой воображения. Как и ночная царапина.

2

Олег,

или

Привет из прошлого

Школу он просто ненавидел. Да и что в ней любить – уроки, на которых скучно? Учителей, обращающихся к нему или с презрением, или с жалостью? А может, идиотов-одноклассничков, несмотря на одиннадцатый класс, остающихся сущими детьми, играющими в свои песочные игры и меряющимися «взрослыми» понтами – кто с какой девчонкой погулял, кто на каком мотоцикле ездил. Детский сад, штаны на лямках! Собственно, в некий момент Олег собирался сдать экзамены экстерном и покинуть родные пенаты без сожалений, однако учителя не собирались выпускать его так просто.

«Да, математику и физику ты знаешь отлично, а вот русский и литературу еще нужно подтянуть. Олег, мы же тебе только добра желаем и хотим, чтобы ты вырос культурным, полноценно развитым человеком», – заявила ему завуч, Валентина Васильевна, возмущенно тряся двойным подбородком.

На слова «полноценно развитым» он отреагировал кривой усмешкой. Нет сомнений, что завуч прекрасно отдавала себе отчет в том, что калека не может быть «полноценно развитым».

– Буду стараться, Валентина Васильевна. Стометровку на физкультуре тоже бежать прикажете? – спросил он и, не дожидаясь ответа, похромал по коридору.

Проблемы с левой ногой у Олега были уже давно, с тех самых пор, как он себя помнил. Эта травма погубила все его детство. Подвижные игры, так любимые мальчишками, оказались недоступны. Сначала он еще рвался гонять со сверстниками мяч или играть в казаки-разбойники, оставляя на асфальте указующие стрелочки, но кто захочет брать в команду хромоногого?

Зато он активно бороздил интернет-пространство, а затем заинтересовался и техникой, с которой неожиданно оказался на «ты», проводил много времени в спортзале, где, сжав от злости зубы, всякий раз переступал через свою боль, через страх, через усталость.

В школе его тоже дразнили, но Олег не давал обидчикам спуска и часто появлялся весь в синяках после того, как снова отстаивал свою честь в очередном поединке на пустыре.

Впрочем, к одиннадцатому классу Олег завоевал определенную репутацию парня, к которому лучше не соваться без надобности, а к тому же весьма похорошел и возмужал. Из худого подростка с впалой грудью и большими настороженными светло-карими глазами он превратился в симпатичного, довольно крепкого парня. Теперь даже хромота, как ни странно, служила плюсом к его имиджу, а однажды, проходя по коридору, Олег услышал, как одна девчонка говорит о нем подруге: «Он такой загадочный и так похож на лорда Байрона! Говорят, тот тоже хромал!»

Эти слова словно послужили сигналом, после которого девчонки стали массово влюбляться в Олега. Ему писали записки и назначали встречи с особенной настойчивостью, потому что на записки Олег не отвечал, на свидания не соглашался, и для девчонок стало принципиально важным, кому из них все же удастся покорить сердце таинственного героя. Не удалось никому, и постепенно, но совершенно логично, внезапно вспыхнувшая популярность резко поползла вниз, а одна из девчонок, кажется, та самая, что первой отметила его сходство с лордом Байроном, придумала ему новое прозвище – Квазимодо. Олег не обижался, ему было совершенно все равно.

Так вот, в это утро он, как всегда, собирался в школу, когда в дверь вдруг позвонили.

– Вы к кому? – спросил Олег, разглядывая в «глазок» невысокого плотного мужчину в ярко-желтом форменном комбинезоне с красной надписью, свидетельствующей о его принадлежности к популярному почтовому сервису.

Оказалось, посылка предназначалась именно Олегу. Имени отправителя отчего-то не было, сколько Олег ни разглядывал странную длинную коробку.

После ухода курьера он долго не решался открыть ее, а когда распаковал, не поверил своим глазам – под гофрированным картоном и несколькими слоями пупырчатого целлофана, которым так приятно щелкать в смутные минуты жизни, лежала завернутая в необычную бумагу черная с серебряным набалдашником тросточка. Медленно развернув бумагу, Олег сначала обратил внимание именно на нее. Она казалась такой удивительной, что было непонятно, как в такое чудо вообще можно что-то заворачивать. Довольно плотная, чуть желтоватая, с коричневыми вкраплениями, неровная бумага буквально завораживала. И речи не могло идти о том, чтобы выбросить эту красоту. Аккуратно скатав бумагу, чтобы не образовалось заминов, парень перевязал рулон ниткой, отложил в сторону и только после этого взялся за трость. Трость оказалась очень легкой и необычайно элегантной, с серебряной рукоятью в виде головы грифона. Олег сразу понял, что перед ним – особенная вещь. А еще догадался, от кого может быть этот подарок.

«Помни, Олежка, что я всегда буду заботиться о тебе», – часто повторял Олегу отец перед тем, как пропасть из их с мамой жизни.

«Он предатель, он бросил нас!» – говорила мать, когда одним хмурым весенним утром отец ушел из дома и… просто не вернулся.

Олег не верил этому.

«Он умер, его больше нет на свете, мы должны быть сильными и научиться с этим жить», – плакала мать, потому что за два прошедших года от отца так и не пришло ни единой весточки, а полиция сдалась, записав это дело в разряд безнадежных.

В квартире от отца почему-то осталось не так уж много – его личные вещи мама собрала в большую коробку и отнесла в гараж – чтобы лишний раз не бередили и так не заживающую рану. У Олега сохранились его инструменты и несколько книг. Одна из них – старое издание «Трех мушкетеров» Дюма – стояла на полке в комнате Олега.

– Это тебе, – сказал отец когда-то, кажется, еще в прошлой жизни. – Подрастешь – прочитаешь. Хорошая книга, я ее в свое время почти наизусть знал. А это издание мне подарил один хороший человек. Раньше том принадлежал его отцу и достался ему во время войны от товарища, которого он спас, вытащив с поля боя. Так что книга с историей, понимаешь, Олежик?

Олег тогда кивнул. Он понимал.

Олег так и не прочитал «Трех мушкетеров». Даже не потому, что не слишком-то увлекался чтением художественной литературы, а потому, что книга стала для него отражением отца, предметом почти священным. Прочесть ее казалось ему почти святотатством – все равно как пить кофе из священной чаши. Зато он частенько брал книгу в руки, вдыхал легкий запах бумаги и пыли, смотрел на полурасплывчатую чернильную надпись и ставил обратно на полку. «Прочитаю, когда вернется папа», – пообещал себе парень.

Ни в смерть, ни в предательство отца Олег не верил. Может, он просто не хотел верить в плохое, но где-то в сердце жила уверенность: отец жив, он помнит о нем, он любит его и будет заботиться о сыне всегда. Как и обещал.

Парень прижал к груди странный подарок и вдруг почувствовал необыкновенный прилив сил. В этот миг он, казалось, мог все – долететь до луны, двигать горы…

– Это подарок от папы, – сказал Олег в тишину квартиры.

В этот день он пошел в школу с подаренной тросточкой, не обращая внимания на насмешки одноклассников.

– Доброе утро, доктор Хаус! – поздоровалась с ним Лиза Сапожникова, помнится, еще в прошлом году приславшая не менее двух любовных записок.

Олег иронично чуть приподнял бровь.

– О, вижу, что сильно похорошел за прошедшие сутки! – усмехнулся он, напомнив о прошлом прозвище, и, надменно постукивая тросточкой, прошел

дальше.

3

Алиса,

или Я вам пишу…

– Алиса, может, вы заболели? – Владимир Ольгердович облокотился холеной тонкой рукой о край ее парты и посмотрел на девушку с искренней тревогой.

Алиса почувствовала, что неудержимо краснеет. Она ненавидела в себе эту особенность, но ничего не могла поделать.

Позади захихикали.

– Ах няня, нет, я не больна! Оставь меня, я влюблена! – процитировал Витька с задней парты.

Раздался новый взрыв хохота.

Географ покачал головой.

– Раз уж беретесь, Апрелев, классиков цитировать, то хотя бы заучите правильно. Александр Сергеевич написал: «Я не больна: Я… знаешь, няня… влюблена». Не думаю, что ваш вариант лучше пушкинского. И, если не ошибаюсь, данные слова относились не к Алисе. Что же, выходит, вы не знаете не только географию, но и литературу?..

Алиса сидела ни жива ни мертва. Больше всего ей хотелось, чтобы в полу класса прямо сейчас образовалась большая дыра, куда можно было бы провалиться.

– Извините, пожалуйста, – повернулся к ней Владимир Ольгердович, – мне досадно, что инцидент произошел на моем уроке. Но не расстраивайтесь. Понимаете, – продолжил он доверительно, – не все люди развиваются одинаково. У некоторых бывают задержки в развитии…

– Ах так?! – вскинулся Витька Апрелев. – Я на вас пожалуюсь! Теперь это вам не раньше! Теперь за наши права есть кому вступиться!

– И на что же вы пожалуетесь? – уточнил географ. Его лицо оставалось безмятежным и таким прекрасным, что Алиса, заглядевшись на него, даже забыла о своем позоре.

– На оскорбление, вот за что! – Витька оглядел одноклассников, словно призывая их в свидетели творившегося над ним произвола.

– Так вы отнесли мои слова на собственный счет! – Глаза географа мстительно блеснули. – Должно быть, у вас имелись на это основания.

Ребята в классе засмеялись с той же готовностью, с которой смеялись Витькиным шуткам. Должно быть, Апрелев почувствовал себя преданным. Он раскрыл рот и снова закрыл, словно выброшенная на берег рыба, но так ничего и не сказал.

– Ну, если инцидент на этом все же исчерпан, продолжим урок. Я как раз рассказывал…

Владимир Ольгердович отошел от Алисиной парты и с ходу углубился в новую тему, не давая классу опомниться.

Алиса смотрела на него повлажневшими глазами. В этот миг он, как никогда раньше, казался ей принцем на белом коне, рыцарем, спасающим от кровожадного дракона! Как легко, изящно, играючи географ отвлек от нее внимание и вышел из неловкой ситуации! Какой же он умный и благородный!

Девушке вдруг представилось, что однажды… нет, не сейчас, а уже после окончания школы, у ее подъезда остановится белый «Мерседес», и Владимир Ольгердович, выйдя из водительской дверцы, вдруг ловко опустится на одно колено перед своей бывшей ученицей и скажет что-то вроде: «Алиса! Я любил тебя с того самого дня, как только впервые увидел!.. Умоляю, будь моей женой! Только скажи мне…»

На этом волнительном и прекрасном моменте девушка почувствовала ощутимый тычок в бок.

Соседка по парте многозначительно постучала по столу ручкой и принялась дальше записывать что-то за учителем.

– На политической карте мира в настоящее время в мире насчитывается более двухсот государств. Указать точное количество стран сложно, так как политическая карта постоянно изменяется… – говорил Владимир Ольгердович.

«200», – вывела зачем-то в тетради Алиса, и тут ее вдруг осенило. Откуда Витька Апрелев узнал о ее влюбленности? Почему за ее спиной все утро смеялись?.. Боясь подтверждения собственных догадок, девушка вытащила из сумки злосчастную тетрадь по математике, судорожно перелистала ее и наткнулась на собственное стихотворение:

Я твоего не стою взгляда.

Ты – мой далекий идеал!

Как передать страстей накал

И сладостную горечь яда?..

Ведь я жива, пока ты рядом…

Но главный ужас заключался в том, что над сонетом красовался пририсованный в минуту задумчивости вензель – изящно переплетающиеся буквы «В» и «О».

Алиса покачнулась на стуле. На секунду ей показалось, будто она ослепла и оглохла или провалилась в чужой мир, нарисованный черной тушью на белой бумаге. Ее самая сокровенная, самая дорогая тайна оказалась втоптана в грязь. Как же жить после того, когда, наверное, вся школа знает, что она влюблена в учителя географии!

– И все-таки, Алиса, ты нездорова, тебе лучше пойти домой, – услышала девушка знакомый баритон, когда опять смогла слышать.

Она огляделась.

Оказывается, звонок на перемену уже прозвенел, и класс почти опустел. Географ снова стоял над ней и смотрел с возросшим беспокойством и легким удивлением.

Алиса в ужасе взглянула на стол перед собой и поняла, что, к счастью, каким-то чудом закрыла тетрадку и есть некий шанс, что Владимир Ольгердович еще не в курсе романтических чувств своей ученицы.

– Да… наверное… спасибо, – пробормотала она и, подхватив сумку и тетрадки, на негнущихся ногах пошагала к двери.

А за дверью Алису ждал очередной сюрприз: Лиза Сапожникова из параллельного класса.

– Пойдем, разговор есть, – хмуро поманила она девушку.

Похоже, ничего хорошего ждать не следовало, и Алиса, втянув голову в плечи, отошла вслед за Сапожниковой подальше от толпы, к окну.

Там они остановились. Лиза оглядела Алису с головы до ног и слегка поморщилась, словно увидела нечто неприятное.

– Ты в курсе, что тебе с ним ничего не светит? – спросила она, закончив осмотр.

Алиса кашлянула и потеребила рукой край юбки.

– С кем? – осторожно спросила она на всякий случай.

– С кем, с кем! – передразнила Сапожникова. – Конечно, с В.О. Даже не надейся!

Похоже, худшее случилось, и в этом был только один положительный момент: терять больше нечего! Поэтому Алиса, наконец, взглянула дознавательнице прямо в глаза.

– Это почему же не светит! – ответила она, удивляясь собственной дерзости. – Может, очень даже светит!

В голове мелькнуло воспоминание о его сегодняшнем заступничестве, и это придало Алисе сил.

– Потому что он не дурак, чтобы увлечься такой дурой, как ты! – заявила Лиза, правда, не слишком уверенно.

И Алиса решила пойти ва-банк.

– Он не такой дурак, чтобы увлечься тобой! – произнесла она, чувствуя, что в голосе, неизвестно откуда, появились нотки превосходства. – Я уверена, что рано или поздно мы будем вместе!

Алиса так увлеклась, что забыла даже о сопернице-химичке. Тем более что сейчас перед ней явно была другая соперница, и следовало во что бы то ни стало ее победить!

– Да, он – лучший! И я не собираюсь скрывать свои чувства! – добавила она так громко, что на них стали оглядываться.

У Лизы были большие и красивые глаза, но сейчас она так вылупилась на Алису, что той показалось, будто еще чуть-чуть – и эти глаза вывалятся из орбит, как это случается у мультяшных героев.

– Но… – пробормотала Сапожникова.

– Мне некогда! – Алиса отвернулась от поверженной противницы и, стуча каблучками, гордо зашагала по коридору. Ей было все равно, чем позже обернется эта маленькая победа, главное – насладиться триумфом, не омрачая его ничем!

Уже в дверях школы она столкнулась с парнем и, как в дурацких комедиях, выронила и сумку, и от волнения так и не положенные в нее тетрадки. К тому же сумка оказалась расстегнута, и оттуда, к Алисиной досаде, разлетелись

все мелкие вещи.

Парень как-то неловко наклонился, помогая поднять упавшее, и Алиса, наконец, его узнала. Олег из параллельного. У него еще какие-то проблемы с ногой. Видимо, эти проблемы усилились, потому что в руке у парня была черная с серебряным тросточка.

– Извини, что толкнула, – Алиса почувствовала неловкость, ведь бедняге приходится ей помогать. – Я сама… Ты лучше…

Она замялась.

– Что лучше? – Олег взглянул на нее внимательными карими глазами. – Хочешь сказать, что не нуждаешься в помощи хромого?

– Нет, совсем не то! – девушка прижала ладони к пылающим щекам. Почему закон подлости всегда действует безотказно и, когда хочешь сделать лучше, выходит только хуже?! – Я хотела…

– Да ладно, – Олег подал ей пудреницу, отлетевшую к его ногам. – Не парься.

Они молча собрали рассыпанные вещи, Алиса поднялась с корточек и увидела, что Лиза Сапожникова стоит неподалеку и смотрит на нее с нескрываемой злостью.

«Надо же, похоже, она серьезно влюблена во Владимира Ольгердовича! – подумала Алиса. – Впрочем, неудивительно, ведь он такой особенный… такой чудесный!..»

Благодарно кивнув Олегу, девушка застегнула сумку и поспешно вышла на улицу – хватит на сегодня выяснений и всяких эксцессов.

4

Олег,

или Все страннее и странновитее

Чумовая девчонка выскочила за дверь. Олег поднялся с некоторым усилием – коленка, как всегда, разболелась некстати – и наткнулся на Лизу. Опять она, будто недостаточно ее на сегодня.

Сапожникова медленно приблизилась и, обиженно поджав губы, беззастенчиво уставилась на него.

– И давно ты с ней мутишь? – спросила она нервно.

– С кем? – ласково, словно разговаривая с маленьким ребенком, спросил Олег.

– С этой Алиской ненормальной.

С точки зрения Олега, Лиза была гораздо ненормальнее толкнувшей его заполошной девчонки, но озвучивать свою мысль он благоразумно не стал.

– А с чего ты взяла, что между нами что-то есть? – уточнил он, отходя с прохода.

– Ну как же! Она же в тебя влюблена как кошка! – Сапожникова скорчила презрительную гримасу. – Стихи тебе посвящает!

Олег с удивлением уставился на одноклассницу. Это что, новый способ заигрывать и обращать на себя внимание? Лиза, должно быть, совсем рехнулась.

– Какие стихи? – тем не менее спросил он. – И с чего ты взяла, что они адресованы мне?

– Дурацкие, как в учебнике. Там твои инициалы были написаны: В.О. – то есть Волков Олег, – объяснила Лиза. – Других В.О. ни в нашем, ни в параллельном классе нет!

Все это казалось несколько странным, да и Алиса не была похожа на очередную жертву его загадочного имиджа… Хотя, постойте, с чего это она так краснела в то время, пока они собирали ее шмотки? Что, если Сапожникова не так уж не права… Впрочем, какое Лизе до этого дело?

– Без комментариев. Журналистов прошу не беспокоиться, – выдал Олег и, хромая даже с некоторым преувеличением, пошел прочь от совершенно потерянной Лизки. Надо же ей дважды сесть в лужу в один и тот же день!..

Отсидев последний урок, Олег вышел на школьное крыльцо и с облегчением вдохнул чуть сладковатый воздух. Такой бывает только осенью, с еле уловимым привкусом опавших яблок.

Небо по-прежнему выглядело мрачным, но на настроение это нисколько не влияло. Олег с любовью погладил причудливую рукоятку своей новой тросточки и только сейчас почувствовал на гладком металле царапину. Подняв тросточку повыше, он оглядел ее внимательней. Металл казался немного потертым, словно трость уже была в употреблении, а царапинка отчего-то навела на мысль об опасных приключениях – таких, как в романах Жюля Верна и Рафаэля Саббатини. Вполне вероятно, что у этой вещи была своя история, и от этого обладание ею становилось еще приятнее.

Еще раз погладив тросточку, как ласкают домашнего любимца, Волков пошел к дому. Самый короткий путь лежал через тихую, обычно безлюдную, улочку мимо небольшого пустыря, лежащего между домом и школой. Здесь обычно проходили все значимые школьные драки, и Олег бывал на пустыре не раз. Дрались здесь и сегодня. Двое мальчишек класса из четвертого-пятого. Вроде ничего необычного, но Олег отчего-то остановился понаблюдать за ними, а когда осознал, что именно происходит, бросил прямо на землю трость с сумкой и кинулся к драчунам бегом.

Мальчишки дрались не на жизнь, а на смерть. Не так, как обычно дерутся младшеклашки в период становления и выяснения собственной позиции в классе, а жестоко, как взрослые.

У обоих уже были разбиты носы, у одного рассечена бровь, и кровь заливала лицо, но они и не думали остановиться.

Пока Олег бежал к ним, один из парней упал, и второй с каким-то утробным воем торжествующе принялся бить его ногами в живот.

– Прекратите, ненормальные! – заорал Волков, пытаясь оттащить пацана от поверженного противника.

Мальчишка упирался, визжал, напоминая взбесившееся дикое животное. Небольшое, но довольно острозубое, как убедился Олег на собственном опыте. Пришлось изо всех сил встряхнуть парня. Положение осложнялось еще и тем, что второй пацан, весь вывозившийся в грязи, с перепачканным кровью лицом, тоже пытался наброситься уже на Олега… Пришлось схватить его свободной рукой и удерживать обоих мальчишек подальше от себя и друг от друга. Это оказалось вовсе не легко, и Олегу пригодились все его спортивные наработки.

Наконец парни затихли, видимо, смирившись со своей участью.

И только тут Олег заметил кошку. Странную, какого-то темно-желтого цвета, с очень короткой шерстью, длинными ногами и длиннющим тонким хвостом. Кажется, она сидела здесь еще до его прибытия, но точно Волков сказать не мог. Теперь кошка встала с земли, где сидела, словно зритель партера, и, задрав к небу чуть загнутый крючком хвост, неторопливо пошла прочь.

Олег и сам не знал, почему обратил внимание на это животное, но кошка показалась ему очень красивой и… странной… нечеловеческой, в смысле не кошачьей какой-то.

Он завороженно следил за грациозным животным, на минуту позабыв обо всем, даже о своих пленниках. Но тут послышался громкий всхлип. За ним другой и еще-еще, с нарастающей силой, с обеих сторон.

Олег с удивлением перевел взгляд на мальчишек. Те дружно рыдали.

– Эй, – видя, что продолжать страшный бой парнишки не собираются, он выпустил их и, присев на корточки, вгляделся в разбитые грязные лица. – Больше драться не будете?

– Нет! – тоненько всхлипнул один.

Второй только хлюпнул и вытер рукой кровь из-под носа.

И злоба, и напор, которые так напугали Олега, исчезли. Теперь перед ним стояли два совершенно обыкновенных и, бесспорно, очень несчастных мальчишки.

– Что случилось? Из-за чего подрались-то?

Мальчишки дружно опустили головы.

– Ну?! – Олег добавил в голос требовательные нотки. – Рассказывайте, если хотите решить дело миром и не желаете попасть на ковер к директору!

Тащить несчастных к директору он, конечно, не собирался, но надо же припугнуть.

– Мы… Я не знаю… – неуверенно пробормотал один из ребят. – Он, – парень кивнул на приятеля, которого недавно едва не забил ногами, – толкнул меня в коридоре…

– Специально? – уточнил Олег.

Второй парнишка быстро замотал головой.

– Нет… Так получилось… Вообще-то мы дружим…

Олег хмыкнул – странные у нынешней молодежи представления о

дружбе!

– Я больше так не буду! – протяжно, словно маленький, провыл первый из парней. – Мне бо-ольно!

– А мне что, нет, что ли?.. – сказал второй, но не зло, а тоже жалобно. – Я тоже больше так не буду! Честное-честное!

Волков вздохнул. Положение, конечно, странное. Надо бы провести с ребятами воспитательную работу, но какая воспитательная работа в их нынешнем состоянии! Им бы скорее в медпункт или домой, к мамам.

– Дома кто-то есть? – спросил он уже с явным сочувствием.

– Есть. Бабушка… И у Кольки есть…

– Так бегите домой, вояки! – Олег медленно поднялся и погладил разболевшуюся коленку. – Лечитесь.

Дальнейшие уговоры обоим парням не требовались.

После того как мальчишки скрылись из вида, Олег подобрал брошенные вещи и отправился домой, где, как обычно, сразу же загрузил свою небольшую сеть. Собственно, компов у Олега было два: Большой Брат и Маленький Брат. Они стояли друг напротив друга, а Олег крутился между ними на своем офисном кресле.

– Совсем как отец, – вздыхала, бывало, глядя на него, мать. – Поменьше бы со своими компьютерами возился. Ишь, какие они у тебя несчастные…

Ее жалостливый взгляд обращался к Большому Брату, с процессора которого Олег давным-давно снял кожух и так и не удосужился прикрутить обратно – а что, и перегрева нет, и все на виду, если что поменять-переподсоединить захочется.

«Не забудь поесть! Суп в холодильнике!» – было написано на желтом стикере, прилепленном к экрану Большого Брата. Это мама, убегая на работу, оставила непутевому сыну записку, резонно опасаясь, что тот, занырнув в виртуальный мир, тут же забудет обо всем.

Пока активировались все нужные программки, Олег, как послушный мальчик, заглянул в холодильник и даже покосился на большую кастрюлю, однако сразу же понял, что затея с супом провальная. Есть его холодным – противно, а если поставить разогреваться, все закончится ровно так же, как и обычно: суп выкипит, кастрюля подгорит и будет испорчена, а мама опять расстроится. В общем, если исходить из всеобщего блага, не стоит связываться с этим супом, тем более когда рядом лежат сосиски.

Варить сосиски – тоже опасное мероприятие и, с точки зрения Олега, полнейшее излишество. Поэтому он ограничился тем, что снял с сосисок полиэтиленовые оболочки, оттащил честно захваченную добычу к себе в берлогу и сразу приступил к еде, попутно проверяя почту, новости и для практики взламывая один знакомый сайтик, с которым у него было личное состязание: те меняли пароль, Олег взламывал, те латали дырки в защите, он обнаруживал новые. Вполне плодотворное сотрудничество получалось.

Между делом Олег заглянул на страничку «ВКонтакте» и вдруг ни с того ни с сего вспомнил про влюбленную девчонку, с которой в буквальном смысле столкнулся сегодня в коридоре. «Надо бы порыть, что на нее есть», – подумалось ему.

Спустя пять минут у него уже была вся имеющаяся в Сети информация. Впрочем, весьма скромная. Что о ней можно узнать? Алиса Панова, дата рождения, домашний адрес (ответственный квартиросъемщик – ее мама, работающая экономистом, в разводе), учится в 11-м «А» классе, ну это и без того понятно. В Сети особо не светится, на форумах не сидит, зато имеет страничку «ВКонтакте». Конечно, Олег задал обширный поиск по домашнему айпишнику Пановой, а пока заглянул на страничку Алисы. Друзей – раз и обчелся, записей тоже мало. Картинки с кошками, ага, и ее собственная кошка – Маркиза. «Наверняка одни сливки жрет», – подумал Олег, глядя на фотографию холеной кошачьей морды. Ему вдруг припомнилась кошка с пустыря, наблюдавшая за ужасной и бессмысленной дракой мелких пацанов, и Олегу стало неприятно. Странные они, эти кошки, лучше держаться от них подальше.

Еще немного полазив по странице и отследив оставленные Алисой редкие комментарии, Олег пришел в еще большее недоумение.

«Удивительно, что эта девчонка повелась на меня, – подумал он, – какая-то она не такая, как другие. Необычная, что ли…»

Еще сам не понимая, что он делает и зачем, Олег щелкнул по кнопке «Добавить в друзья». Потом, правда, усомнился, нужна ли ему эта виртуальная дружба. «Пусть порадуется, – наконец, решил он, – такой девчонке, наверное, любое внимание с моей стороны будет лестно. Для меня это малость, а она, может быть, почувствует себя счастливой».

– Олежка, ты дома? – послышался голос мамы. Надо же, время, как всегда, летит совершенно незаметно.

Мама заглянула в комнату и укоризненно покачала головой.

– Опять за своими компьютерами. Ты хоть суп ел, горюшко мое?

– Конечно, ел! – бодро соврал Олег, поспешно закрывая страничку «ВКонтакте».

– А вот и нет! – мама подошла к нему и чмокнула в макушку. – Как я догадалась? Элементарно, Ватсон: на плите не стоит обуглившаяся кастрюля.

– Вот черт, пропалился! – засмеялся Олег. – В другой раз специально подожгу. Кстати, я ведь доброе дело сделал – кастрюлю сберег!

– Ага, – мама снова сочувственно покосилась на Большого Брата, – ты свой желудок не жалеешь и вообще себя. И как у тебя на твои компьютеры аллергии нет?! На микроволновку – есть, а компьютеры могут день и ночь фонить – и ничего.

– А на них нет! – Олег широко улыбнулся. – Тебе помочь?..

Он приподнялся с кресла и случайно задел прислоненную к столу тросточку, о которой уже успел позабыть.

Та с грохотом свалилась на пол.

– Что это?! – Мама смотрела на черно-серебряную трость, словно видела перед собой как минимум готовую к прыжку ядовитую змею.

Парень немного смутился.

– Это… это мне принесли… сегодня… – пробормотал он, жалея, что не убрал вещицу куда-нибудь подальше.

Мама молчала, кусая губы.

– Ты думаешь, что это… что это… от… – Ее голос дрожал и пресекался.

– Да, я думаю, это от папы, – произнес Олег четко, глядя ей в лицо.

– Но… а если нет? Что, если это плохая вещь, от плохих людей? – беспомощно проговорила мама. – Олежик, пойми, я так за тебя боюсь! Ты у меня один остался!

Она обняла сына, и тот успокаивающе погладил маму по плечам.

– Ты не беспокойся, – прошептал он, – это хорошая вещь. Я чувствую…

5

Алиса,

или И еще один непонятный сон

Сообщение, присланное из «ВКонтакте» о том, что Олег Волков хочет добавить ее в друзья, Алиса перечитала раза три, а затем открыла страничку и непонимающе уставилась на фото симпатичного, хотя и слишком хмурого, темноволосого парня из параллельного. С чего это он вдруг решил с ней подружиться? До сегодняшнего столкновения они, можно сказать, вообще не контактировали, а тут вот те раз!

Хотя… судя по количеству друзей – хорошо так под сотню – он, может, вообще всех добавляет. Есть люди, которые считают: чем больше друзей «ВКонтакте», тем круче ты кажешься. Тогда даже странно, что он добрался до нее только сейчас, фактически на излете совместного обучения в школе.

Алисин палец завис над клавишей мышки. Кажется, что может быть проще: щелкнуть по кнопке и подтвердить виртуальное и ни к чему не обязывающее знакомство, кстати, вовсе не предусматривающее факт дальнейшего общения… Но… она и сама не знала, откуда взялось это странное чувство нерешительности, словно от ее сегодняшнего выбора зависело нечто важное.

– Мяу! – Маркиза требовательно потерлась о ноги.

Алиса встряхнула головой. «Ерунда! – подумала она. – Лезут же в ум такие

глупости!» – и решительно щелкнула по кнопке. В друзья – так в друзья!

Уже лежа в кровати, Алиса почему-то вспомнила об этом мальчике, Олеге Волкове. Должно быть, потому ей и приснился этот сон…

Стоял разгар лета. Яркое солнце било в глаза, рассыпаясь радужными бликами. Сладко пахло жасмином и разогретым асфальтом.

По дорожке шли двое – невысокий мужчина с усталым умным лицом и мальчишка лет шести, чуть приволакивающий левую ногу.

– Вон, посмотри, белка. Их нечасто увидишь теперь. Не то что в моем детстве… – задумчиво сказал мужчина, показывая рукой в сторону дерева.

– Где? – мальчик даже шею вытянул. – Вижу! Вижу!

На земле сидела белка – небольшая, коричнево-рыжая, с хвостом-метелочкой, не таким роскошным, как обычно рисуют в книжках с картинками, но все-таки удивительно милая.

– Хочешь покормить? – спросил отец и тут же извлек из кармана жилетки как будто специально приготовленный пакетик с орешками.

Мальчик, немного робея, взял орешки на ладошку и, присев, принялся звать:

– Белка! Белка!

Зверек настороженно повел носом и сначала едва не рванул к дереву, но, видно, почуял ореховый запах, потому что застыл в нерешительности, а потом осторожно, готовый бежать в любую секунду, приблизился к протянутой руке.

Вот орешек уже в цепких лапках, и белка грызет его крупными острыми зубами.

– Какая она красивая! – выдохнул мальчик.

Следующий орех белка унесла, чтобы спрятать.

И мальчик, запихав оставшийся орешек себе в рот, оглянулся на мужчину.

– Пап, а ты правда волшебник? Не бойся, я никому не скажу, – прошептал он.

– Почему это ты решил? – серьезно спросил его взрослый спутник.

– Ну… – мальчик замялся. – У тебя в карманах всегда есть все, что нужно. Вот, например, шоколадка…

– Хитрец! – отец потрепал сына по мягким темным волосам и, присев перед ним на корточки, жестом фокусника извлек из одного из многочисленных карманов жилетки шоколадное яйцо. – Вот держи тебе шоколадку.

– «Киндер-сюрприз»! – обрадовался тот. – Здорово! Обожаю «Киндер-сюрпризы»!

Он принялся разворачивать фольгу.

– А еще ты можешь все-все на свете, – продолжал мальчик, засовывая кусок угощения.

– Не все, – тот покачал головой. – Но довольно многое. И тебя научу, когда вырастешь. Хочешь?

– Спрашиваешь! – ребенок вытер рот испачканной в шоколаде ладошкой, и измазанная мордочка стала смотреться совсем потешно. – Я хочу быть таким, как ты!

– Нет, – отец вдруг резко поднялся. – Не надо… Ты будешь другим, и все у тебя сложится по-другому!

Он говорил, не глядя на сына, с какой-то жесткой решительностью, словно произносил слова заклинания.

Мальчик растерянно молчал, и овальная пластиковая коробочка, выпав из его руки, покатилась по асфальту.

– И помни, – отец, словно очнувшись, подхватил на руки сына и крепко прижал его к себе. – Помни, я очень тебя люблю и буду охранять, что бы ни случилось… Тебе потребуется защита, потому что ты – ключ…

– Я не ключ! – окончательно испуганный странными словами, мальчик заплакал.

– Ну не плачь, – отец бережно вытер слезки, бриллиантами блестевшие на ярком солнце. – Вырастешь – и все обязательно поймешь. А пока пойдем-ка на аттракционы…

Они прошли совсем рядом с ней, Алиса даже почувствовала движение воздуха у своей щеки, но не заметили девушку.

Весь мир вокруг был похож на старую открытку – черно-белую, со слегка потертыми краями и немного нечетким изображением. Кружилась карусель, медленно поднимались кабинки «Колеса обозрения», где-то визжали пассажиры мчащегося по крутым горкам коротенького поезда. Неподалеку от девушки продавал мороженое черно-белый серьезный клоун с привязанными к тележке черно-белыми шариками.

Небо тоже было черно-белым, вернее, серым, растушеванным.

Алиса взглянула на себя и поняла, что одета в любимый бело-рыжий джемпер, белую юбку и рыжие замшевые туфли. Она сама, единственная в этом мире, была цветной!

Мимо Алисы проходили черно-белые люди, и никто из них даже мельком не взглянул на девушку.

– Простите! – попыталась обратиться она к высокой худой женщине, сосредоточенно шагающей по аллее.

Та словно не слышала.

– Эй, девочки!.. – позвала Алиса двух увлеченно болтающих подружек, которые остановились у киоска с мороженым.

Но и они никак не отреагировали на ее слова.

«Наверное, я невидимая», – подумала девушка.

По дорожке, пыхтя от усердия, шагал очень потешный мужчина воистину необъятных размеров, облаченный в строгий черный (по крайней мере в этом мире он был черным) костюм. Толстяк казался таким надутым и торжественным, что Алиса не удержалась и скорчила ему рожу.

И опять ничего!

«Я сплю, – сказала себе девушка, – это мой сон, и как-то даже неприлично, что его персонажи меня игнорируют!»

Но тут она почувствовала на себе чей-то взгляд. Оглянулась.

На нее смотрел странный парень с яркими синими глазами. Он смотрел не куда-то в сторону, не сквозь нее, как другие герои сна, а прямо на девушку. Алиса даже немного растерялась от этого пристального взгляда.

На парне была белая футболка, синие джинсы, а на плече у него висела сине-красная сумка.

– Ты меня видишь? – спросила Алиса, решив, что нечего робеть перед тем, кого на самом деле вовсе не существует, и вдруг сообразила, что именно показалось ей странным: ПАРЕНЬ БЫЛ ЦВЕТНЫМ! Как и она сама!

Пока она стояла, потрясенная этим невероятным открытием, синеглазый незнакомец отвернулся и быстро двинулся прочь по черно-белой мостовой.

– Погоди! – закричала Алиса и бросилась за ним.

Но вот странно – она бежала, буквально выбиваясь из сил, а он шагал как будто совершенно спокойно и неторопливо, но дистанция между ними не сокращалась, а напротив, даже увеличивалась.

Алиса бежала, сначала огибая черно-белых людей, но, налетев на одного из них, вдруг не почувствовала сопротивления, словно он был призраком. Теперь, чтобы сэкономить время, она неслась напрямик, испытывая странные ощущения всякий раз, когда проходила сквозь призрачный народ, но и это не помогло. В какой-то момент парень просто скрылся из вида. В попытках отыскать его девушка забралась на высокую тумбу, но оступилась, упала и… проснулась.

В доме было тихо. Маркиза на этот раз мирно спала в ногах у хозяйки.

Алиса не стала шевелиться, чтобы не побеспокоить кошку. Все так же лежа на боку, она задумалась, вспоминая детали странного сна. Интересно, этот хромой мальчик – Олег Волков, о котором она думала, прежде чем заснуть? И кто тот синеглазый незнакомец, что смотрел на нее сквозь черно-белую пелену?

Почему все это ей снится?

Сердце тревожно колотилось в груди, словно предчувствуя неведомые опасности. Алиса и сама не понимала причины своего беспокойства – оно просто жило в ней, как в сердцевине румяного сочного яблока живет маленький червячок.

– Знать бы, откуда берутся эти сны и что они означают, – пробормотала девушка.

От подушки слабо пахло лавандой, этот успокаивающий запах навевал дремоту, и Алиса незаметно для себя заснула.

Правда, на этот раз сон был совершенно иным и, проснувшись, девушка едва могла его вспомнить. Кажется, ей снилось что-то про Владимира Ольгердовича, который пришел просить ее руки, но заблудился и попал в соседний подъезд.

* * *

Следующий день принес новые

неприятности.

На одной из перемен Алиса вышла во двор, чтобы подышать немного сладким воздухом свободы. Она остановилась на крыльце, глядя на лежащие у ног опавшие листья, и вдруг подумала, что, сколько бы поэты и писатели ни описывали красоту и прозрачность ранней осени, ни одно из описаний не передает того, что видишь собственными глазами. Все самые красивые, самые возвышенные строчки бледнеют перед реальностью. Сегодня листья уже не казались ей символом увядания. Она вдруг увидела в них особенную красоту – хрупкую и невыносимо-прекрасную именно из-за ее недолговечности. Наверное, лист очень храбрый – срываясь с ветки, он летит, наслаждаясь полетом, веря, что перед ним целый мир, огромная вселенная, полная непонятных и оттого особенно притягательных загадок.

Алиса думала обо всем этом и вдруг заметила необычную темно-желтую кошку. Кошка сидела неподалеку от нее – красивая, с длинными породистыми ушами, она, казалось, сошла с египетской фрески.

Девушка хотела было позвать кошку, но дверь школы резко открылась, и прямо на Алису выскочила Лиза из параллельного. Ее лицо было красным, а глаза блестели.

– Я ненавижу тебя! Ненавижу! – закричала она Алисе, а затем вдруг бросилась к ней и полоснула рукой по щеке.

От неожиданности Алиса не успела уклониться. У Лизы оказались длинные ногти, и щеку, как огнем, опалило болью.

– Ты что, ненормальная? – Алиса отпрянула.

Но Лиза и не думала сдаваться. Растопырив крючьями пальцы, не замечая ничего вокруг, она пыталась вновь добраться до девушки.

Алиса впервые видела такую странную и страшную ярость и действительно испугалась не на шутку. К счастью, неподалеку стояли вернувшиеся с тайного перекура одноклассники. Они и оттащили разбушевавшуюся Лизу.

Вокруг девушек стала собираться толпа. Хорошо, никого из учителей не оказалось рядом.

– Что случилось? Из-за чего драка? – интересовались ребята.

Алиса лишь пожимала плечами и прижимала к расцарапанной щеке бумажный платочек.

Лиза, уже пришедшая в себя, тоже казалась растерянной, словно и сама не понимала, что это на нее вдруг нашло. Она опасливо косилась на Алису и нервно вздрагивала при каждом вопросе.

– Вот ненормальная! – покачала головой Алисина соседка по парте Оля. – Что это на нее нашло? Может, мальчика не поделили?

– Нет, не мальчика, – ответила Алиса, точно зная, о чем говорит. – Кстати, – вдруг вспомнила она, – а ты не видела, куда делась кошка?

– Какая кошка? – удивленно переспросила Ольга.

– Ну, желтая такая, красивая, но какая-то… не такая… ну, не знаю даже… – Алиса замялась, не понимая, как передать словами то, что она мимолетно почувствовала. – Она вон там сидела.

– Не было здесь никакой кошки! Ни желтой, ни белой, ни серо-буро-малиновой. – Оля сочувственно посмотрела на подругу. – Может, сегодня день такой, что всем крышу сносит?..

– Значит, кошки не было?.. – неизвестно зачем уточнила Алиса.

– Значит, не было! – Оля решительно покачала головой. – Сходи в медпункт, у тебя на щеке кровь. Пусть тебе царапины зеленкой смажут, а то мало ли чем можешь заразиться…

Алиса кивнула и правда направилась в медпункт, смутно надеясь, что ее не заставят делать уколы от бешенства, как это было в случае с покусавшей ее собакой.

Она шла по коридору и тут снова нос к носу столкнулась с Олегом Волковым.

На этот раз, для разнообразия, не в буквальном смысле. Просто получилось так, что они шли друг другу навстречу, и Олег, вместо того чтобы, как всегда, пройти мимо, вдруг сделал шаг, преграждая Алисе дорогу, и остановился.

– Привет! – поздоровался он совершенно неожиданно, беззастенчиво уставившись на пострадавшую в недавнем бою щеку девушки. – Тебя что, кошка поцарапала?

Упоминание кошки отчего-то вывело Алису из себя.

– При чем здесь кошка? – зло спросила она.

– Ну, не знаю… – Олег, кажется, немного растерялся и машинально переложил тросточку с серебряной рукоятью в виде головы какого-то чудовища из одной руки в другую. – Похоже на следы кошачьих когтей.

– Ага, – девушка хмыкнула. – На следы когтей одной бешеной двуногой кошки.

Волков не сводил с нее заинтересованного взгляда, ожидая продолжения, но Алиса не стала развивать свою мысль.

Они стояли посреди коридора, и Алиса никак не понимала, что нужно этому странному парню и почему он все не уходит, а смотрит на нее, словно ожидает чего-то.

– Я пойду, – наконец, сказала она.

И тут Олег брякнул такое, что Алиса не поняла, стоять ей или падать.

– А я сейчас на урок. Хочешь, пройдемся до четвертого этажа вместе?

– ЧТО? – переспросила девушка. Ей показалось, она ослышалась.

– Ну, я подумал, может, ты захочешь составить мне компанию, – как ни в чем не бывало произнес Волков, – у нас сейчас география…

Алиса побледнела, а потом отчаянно покраснела.

Ну конечно, как она могла забыть об этом дурацком стихотворении, превратившем ее в предмет для насмешек! Вот и Волков намекает на географа. Не хочет ли Алиса прогуляться с ним до кабинета географии! Шутник, однако!

– Так что?..

Сносить дальнейшие издевки Алиса не стала. Отвернувшись от Волкова, она бросилась бежать и, укрывшись в женском туалете, долго плакала от боли и обиды.

6

Олег,

или Стальной характер

Алиса была влюблена в него как кошка.

Именно так Олег и подумал, а потом удивился: что это кошки так и лезут ему в голову?! Но бог с ними, с кошками, надо что-то делать с чувствами несчастной Пановой. Она же просто сама не своя! Как покраснела, когда он предложил ей прогуляться до кабинета. Сразу видно: она относится к этому серьезно. Зря он, действительно, так. Надо было нормально позвать на свидание. Написать записку… ну, как там положено по правилам… Волков стал вспоминать, какие записки получал он сам, и только потом удивился, с чего это ему пришла в голову мысль приглашать Панову на свидание. Она же ему совершенно не нравится! Может быть, от жалости к ее чувствам? Но давно ли он стал испытывать к ней жалость?..

Мысль была такая странная, что Олег не стал ее развивать, а принялся вспоминать сегодняшний сон, от которого, к сожалению, сохранились лишь незначительные детали. Олегу снилось, что он маленький и вместе с отцом идет в Измайловский парк. Отец много работал, постоянно бывал занят, поэтому подобные вылазки случались нечасто, зато каждая из них становилась праздником. В этом сне к Олегу вернулось ощущение радости, бьющего в глаза солнца и сочного, яркого мира, который бывает только в детстве. Кажется, они шли с отцом по дорожке и о чем-то говорили. Олег помнил самое главное – само ощущение, то тепло, что пушистым котенком сворачивается в груди. Очень правильный сон, очень важный.

Вот только бы вспомнить, о чем же шел разговор?.. Олегу отчего-то казалось, что это важно. Парень подпер рукой подбородок и нахмурился, пытаясь сосредоточиться.

– Господин Волков, не соблаговолите ли повторить, что я сейчас сказал? – раздался над ухом холодный манерный голос.

Олег поднял взгляд и уткнулся в рыбьи глаза географа. Олега ужасно раздражал Владимир Ольгердович – прежде всего, своей манерностью и любовью к пустому выпендрежу. Все в нем было с приставкой «слишком» – слишком нарочито-безупречный вид и до отвращения наглаженный костюмчик, слишком мягкий, с легким

прибалтийским акцентом голос, слишком холеное и даже как-то раздражающе красивое лицо с равнодушными льдистыми голубыми глазами. Не человек, а манекен. Ему самое место за стеклянной витриной на Кутузовском.

Учитель ждал.

Разумеется, Олег не слышал ни единого слова, но не собирался пасовать перед блондинчиком.

– Боюсь, что не воспроизведу ваши инто-она-ации, – ответил Олег, растягивая гласные в последнем слове. – Если хотите насладиться своими лекциями в повторе, лучше записывайте их на айфон, – посоветовал он.

Но вывести из себя Владимира Ольгердовича было совсем непросто.

У него даже бровь не дрогнула.

– Я вижу, вы, Волков, по-прежнему остроумны, – проговорил географ и оглянулся на класс. – Господа, мы помешали господину Волкову. Наверняка он мысленно пребывал в местах не столь прозаичных и скучных, как обычная общеобразовательная школа.

Лиза громко, немного нервно засмеялась. Олег скосил на нее взгляд и заметил, что волосы девушки растрепались, а на скулах пятнами выступил сухой лихорадочный румянец.

– Так вот, господин Волков, – продолжал тем временем Владимир Ольгердович, – у вас есть выбор: либо вести себя здесь согласно правилам учебного заведения и слушать урок, либо покинуть класс – я вас не держу.

Олег медленно поднялся из-за стола, при общем молчании одноклассников собрал в сумку тетради и ручки и, опираясь на тросточку, направился к двери. Пока он шел, ему так и казалось, что спина сейчас загорится, так ее прожигал взгляд обычно спокойных глаз.

Когда Олег, уже стоя в двери, обернулся, он снова встретился взглядом с географом. На этот раз Волкову показалось, что под толстой коркой льда, будто сковавшего радужку, на него глядит беспощадная ненависть.

«Кажется, я умудрился нажить еще одного врага. Меня можно поздравить», – подумал парень и вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Географ уже рассказывал что-то своим спокойным мягким голосом.

«Какое воспоминание испортил! – с раздражением думал Олег, шагая по пустом школьному коридору. – Может быть, еще немного, и я бы понял…» Он еще раз попытался поймать кусочек сна, но это было словно ловить клочок тумана – как ни старайся, все равно уйдет, просочится сквозь пальцы.

И тут Олег вдруг увидел желтую кошку. Кажется, ту самую, с пустыря.

Кошка выскользнула из двери какого-то кабинета и скрылась на лестнице.

Олег бросился за ней, но, выскочив на площадку, столкнулся с завучем.

Высокая, с вечно растрепанным пучком тускло-серых волос, в очках с огромными диоптриями, завуч казалась типичной грымзой. И увы, не только казалась.

– Волков! – она приподняла очки, рассматривая ученика. – Куда это ты так несешься?

– Сюда вошла кошка. – Он, досадуя на неожиданную встречу, пытался понять, куда убежало животное. Может быть, наверх, на чердак? Или вниз по лестнице, на другие этажи?

– Не выдумывай! – одернула его Валентина Васильевна. – Нет здесь никакой кошки. В этой школе нет и, запомни, не будет никаких кошек, мышек или даже птичек.

– Только ослы и обезьяны, – буркнул себе под нос Олег.

– Что? – грымза высоко подняла тонко выщипанные брови. Двойной подбородок возмущенно дрогнул. – Ты что-то сказал?

– Ничего. – Волков и без того понял, что, пожалуй, хватит нарываться.

– Кстати, а почему ты бегаешь за воображаемыми кошками вместо того, чтобы присутствовать на уроке? Что у вас сейчас? Химия? Нет, география.

– Владимир Ольгердович отпустил меня, – Олегу даже не пришлось лгать.

Завуч с недоверием оглядела его, покачала головой.

– Что-то темнишь, Волков, – заявила она. – И что это у тебя за палка? Почему ты так ходишь по школе?

– У меня нога болит. Ухудшение состояния, – не моргнув, выдал Олег.

– Поэтому и носишься по коридору, как резвый конь!..

Она хотела сказать еще что-то, но вовремя прозвучавший звонок спас Олега Волкова, как третий крик петуха несчастного Хому Брута.

Валентина Васильевна, махнув на него рукой, поспешила куда-то по своим делам, а Олег все же поднялся к чердаку и, заглядывая через решетку, попытался разглядеть, нет ли там желтой кошки.

Ее не было видно.

– Ты собираешься стоять здесь до конца дня? Может, отойдешь, мне надо кое-что проверить, – послышался позади девичий голос.

Он обернулся и увидел чудовище!

7

Алиса,

или Двое и кошка

Наплакавшись вдосталь, Алиса наконец взглянула на часы и убедилась, что урок в самом разгаре и идти туда не имеет никакого смысла. Тем более что зеркало отразило покрасневший и опухший нос, а одна из линз задвинулась куда-то под веко, и теперь на Алису смотрело такое страшилище, что ни в одной сказке не встретишь.

Девушка, конечно, попыталась нащупать тонкую линзу, но безуспешно. Видимо, придется идти к врачу – извлекать потерю из глаза. А пока… В сумке нашлись солнечные очки. Алиса надела их, прекрасно понимая, что будет смотреться в школьном коридоре весьма странно, но в данный момент это показалось ей меньшим злом. Уж лучше странно, чем страшно. Без очков она, пожалуй, напугает младшеклашек и сорвет уроки.

«Кстати, об уроках, – подумала она, – перекантуюсь где-нибудь, пока идет химия, слишком подозрительно будет уходить прямо сейчас. А потом ускользну».

Сидеть в туалете было скучно, и вскоре Алиса высунула голову за дверь и, убедившись, что коридор пуст, пошла по нему, наслаждаясь непривычной тишиной.

Девушка спустилась на первый этаж, в крыло, где располагалась младшая школа: здесь ее вряд ли найдут. Она давно уже не бывала в этой части здания, и теперь воспоминания разом нахлынули на нее. Вот эта металлическая стойка с цветами была здесь, когда еще Алиса только-только пришла в первый класс. Где-то здесь она лупила портфелем Витьку Апрелева, мастера тупых шуток, обожающего, скажем, налить на стул клей или подложить кнопку… Вот здесь любила торчать на переменках, а вон на том стенде стояли когда-то ее собственные произведения искусства – четырехлапый пластилиновый цыпленок (ну не смогла она вспомнить, сколько у цыплят лап: две или четыре) и красивая картинка из цветного песка, которую они сделали вместе с мамой… Теперь на стенде пылились чьи-то чужие работы. Девушка, сдвинув солнечные очки на затылок, с умилением посмотрела на криворотую куклу, смешную аппликацию с машинкой, забавное синее существо, слегка напоминающее и человечка, и лягушонка, в смешных желтых шортах в горошек, с шариками-бубенчиками на длинных ушках…

Те, кто смастерили эти работы, пока еще верят, что весь мир состоит из веселых игр, и вряд ли задумываются о серьезных вещах, но уже совсем скоро, гораздо скорее, чем это им сейчас кажется, они повзрослеют. Станут умнее и жестче, растеряют беззаботную непосредственность и веру в чудеса… Как жаль, что все это нельзя взять с собой из детства! Как хотелось бы сохранить детские чувства и ощущения, как фотографии в старом альбоме, и иногда листать его, переживая заново нехитрые радости…

С этими мыслями девушка дошла до двери своего бывшего класса и замерла перед ней. «Интересно, а там все сильно изменилось?» Ей так захотелось взглянуть на старый класс хотя бы одним глазком!

Она стояла перед дверью, улыбаясь, словно в предчувствии чуда, но тут из класса послышались странные звуки: детский плач, а потом раздраженный громкий

голос.

– Ты тупица! Дебил! Идиот! Из тебя никогда ничего не выйдет! Тебя надо отдать в школу для даунов!

Дверь была чуть приоткрыта, Алиса осторожно заглянула внутрь и не поверила собственным глазам. Вера Семеновна – пожилая и самая добрая учительница младших классов, когда-то Алиса сама у нее училась, – вся красная от гнева, трясла за шиворот сжавшегося в комок мальчишку.

– Тебя надо выпороть! Ремнем! Ты дебил, если не выучил умножение на три! Что же с тобой дальше будет!

Вера Семеновна, насколько помнила девушка, всегда отличалась терпением и никогда не повышала голос. Что же с ней за это время произошло? Когда она успела превратиться в монстра? Хотя, постойте, еще на прошлой неделе Алиса встречала ее в коридоре, и учительница была с ней очень мила, расспрашивала об успехах, передавала привет маме…

Пока девушка удивлялась этим неожиданным переменам и думала, стоит ли ей обнаружить свое присутствие и вмешаться, дверь сама собой еще чуть приоткрылась, и под ноги Алисе скользнула знакомая желтая кошка с высоко поднятыми ушами, гладким телом, сильными породистыми лапами и изогнутым длинным хвостом.

Не обращая на девушку никакого внимания, кошка прошла… нет, даже прошествовала – мимо нее и двинулась по коридору походкой вдовствующей королевы на приеме в Букингемском дворце.

Алиса вдруг вспомнила, что видела эту кошку во дворе, как раз когда вышла эта странная история с Лизой из параллельного.

Не теряя ни секунды, девушка побежала за кошкой. Та, почуяв преследование, оглянулась. На миг Алиса встретилась взглядом с желтыми глазами, в которых полыхала такая ярость, что девушка похолодела. Взгляд животного был совершенно осмысленным и откровенно страшным. А еще кошка уже казалась не совсем кошкой. Она была похожа на львицу, только совсем маленькую.

Животное предупреждающе зашипело и вдруг стрелой ринулось по коридору.

Девушка побежала следом. Она не понимала, что заставляет ее вести эту странную погоню. Ей было страшно, и в то же время Алиса не видела иного выхода, словно бежать за этой кошкой было самым правильным, самым естественным для нее делом. Может быть, даже предназначением.

Меж тем кошка выскочила на лестницу и понеслась вверх. Алиса за ней. Сократить дистанцию пока не удалось, зато и желтая негодница все еще оставалась в поле зрения.

Добежав до последнего этажа, кошка прошмыгнула в коридор. Алиса за ней и вдруг увидела, как из класса, опираясь на свою любимую тросточку, вышел странный парень Олег Волков, который так обидел ее сегодня.

Олег отреагировал на кошку примерно так же, как Алиса, – то есть кинулся бежать следом. Девушка, удивленная появлением неожиданного конкурента, даже приостановилась, и вовремя, потому что, пробежав коридор насквозь, ко второй лестнице, Волков выскочил на площадку и… судя по всему, столкнулся с грымзой.

– Волков! Куда это ты несешься? – услышала Алиса знакомый вечно раздраженный голос завуча. И вздохнула с облегчением: как хорошо, что на грымзу нарвалась не она, а этот чудик.

Осторожно выглянув из-за угла, девушка увидела, как желтый кошачий хвост мелькнул на верхней площадке – там, где располагался закрытый решеткой выход на чердак. Значит, кошка убежала наверх. Выходит, есть две новости, как всегда, хорошая и плохая. Плохая заключается в том, что преследовать прямо сейчас кошку нельзя – иначе встречи с грымзой не избежать. Хорошая – с чердака только один выход, так что еще есть шанс изловить это зловредное животное.

Алиса вспомнила яростный взгляд сверкающих желтых глаз и на миг усомнилась, стоит ли вообще догонять это существо и не лучше ли оставить все как есть… В конце концов, чем это ее заинтересовала кошка? Почти обыкновенная… если не всматриваться… Ну, цвет, конечно, необычный, но каких только расцветок не выводят!

«Я только посмотрю», – пообещала себе Алиса – совсем как ее знаменитая тезка в волшебной истории Льюиса Кэрролла.

Прозвенел звонок на перемену. Девушка вовремя успела отпрянуть и встать за угол, пропуская мимо себя сердито стучащую каблучками завучиху, и снова выглянула на лестничную площадку. Неугомонный Олег Волков поднимался наверх вслед за кошкой.

«И что он вечно путается под ногами?!» – с раздражением подумала девушка. Но упускать возможность проследить за ними обоими было нельзя, и она на цыпочках прокралась вверх.

Олег Волков прилип к решетке, вглядываясь в полумрак чердака, и, кажется, так и не собирался отлипать.

Наверное, целую минуту Алиса терпела. Но потом все же не выдержала. Терпение истончается даже у самых благопристойных, самых воспитанных девушек.

– Ты собираешься стоять здесь до конца дня? Может, отойдешь, мне надо кое-что проверить, – окликнула она парня.

Он повернулся к ней и вдруг, побледнев, вжался спиной в прутья решетки.

– Ты что? – удивилась девушка.

Волков не ответил, продолжая пялиться на нее так, словно увидел призрак.

– Совсем того? – Она хотела покрутить пальцем у виска, но задела пластиковую душку солнечных очков и только тут с ужасом вспомнила, что давным-давно сдвинула очки на затылок, а значит… значит, Олег видит ее глаз в настоящем его виде!

Парень молчал.

– А, – девушка попыталась натянуть на непослушные губы улыбку, – не бойся, это линза. Знаешь, такие в магазине продают. Готовлюсь к Хэллоуину. А ты повелся, да?!

Соврать было легче. Не станешь же объяснять этому чужому малознакомому парню, что линза как раз в нормальном глазу, не будешь рассказывать про мутацию и семейные случаи, да и станет ли он слушать?

Олег перевел дух с явным облегчением.

– Здорово! А я и вправду повелся! – он засмеялся. В отличие от нее – совершенно искренне.

Алиса даже почувствовала к этому парню проблеск симпатии: молодец, не стал выделываться и врать, как большинство мальчишек, остро реагирующих на слово «повелся».

– А ты что здесь делаешь? – вдруг спросил он подозрительно, и мелькнувшая было симпатия развеялась, как сон, как утренний туман.

– Ничего. Так, гуляю.

– Какое-то место для гуляния странное. – Волков не отходил от решетки, и сколько Алиса ни пыталась разглядеть, есть ли на чердаке кошка, так ничего и не увидела.

– А сам-то ты что здесь делаешь? – огрызнулась она в ответ.

Целую минуту, а может, даже и больше, они пялились друг на друга, а потом Олег криво усмехнулся.

– Вообще-то я уже ухожу.

– Я тоже ухожу.

Они, почти плечо к плечу, но не глядя друг на друга, спустились на этаж ниже. Здесь Олег повернул в коридор, а Алиса спустилась еще на половину лестничного пролета, дождалась, пока шаги ее странного соперника стихнут, поглощенные гамом школьного коридора, и побежала обратно наверх. Теперь, без Волкова, можно будет догнать эту кошку: все-таки некуда ей деваться с чердака!

Алиса опустила на глаза очки – мало ли кто встретится по дороге.

Девушка взбежала по лестнице и опять столкнулась с Олегом. Причем так сильно, что он едва удержался на ногах.

– Опять ты! Снова, наверное, гулять идешь! – выпалил он, и Алисе стало абсолютно ясно, что никуда Волков уходить не собирался и сыграл с ней в точно такую же игру, как и она с ним. А значит, его тоже может интересовать кошка! От этого соображения девушке стало неуютно и тревожно.

Отпираться дальше казалось бессмысленным.

Алисе вдруг подумалось: а почему бы не превратить противника в союзника?

– Вообще-то я кое за кем следила… – произнесла она многозначительно.

На лестнице послышался топот. Похоже, наверх мчалось целое стадо разъяренных слонов, и Олег потянул Алису за рукав кофты. Они быстро поднялись к чердаку и прислушались: слоны пронеслись мимо. Алиса и сама не понимала, почему ей не хотелось, чтобы ее застукали здесь, да еще с Волковым. Не хотелось – вот и все тут!

– И за кем же ты следила? – спросил тем временем Олег. Голос у него был напряженный.

– За кошкой! – выдала девушка и, как всегда, слегка покраснела.

8

Олег,

или На чердаке

«За кошкой!» Заявленьице прямо-таки было не слабым! Олег даже присвистнул! Он уж было начал думать, что сходит с ума или мается фигней, а тут, глядите, нашлась компаньонка. Причем не кто иная, как влюбленная в него Алиса Панова, чудаковатая девчонка, то основательно готовящаяся к Хэллоуину, то разгуливающая по школе в черных очках, наподобие агента спецслужб или главгада из «Матрицы».

– И чем же бедная кошка перед тобой провинилась? – спросил он, трогая замок на решетке.

Девушка явно сбавила обороты и смутилась.

– Она странная… – пробормотала Алиса. – Выскочила из класса, где учительница на своих учеников орала. А я ведь эту учительницу знаю, она у нас преподавала и никогда даже голос не повысила!

– Подумаешь!.. Жизнь еще и не таких под себя форматировала. А нынешняя мелкота вообще кого хочешь доведет! – небрежно бросил Олег и тут же вспомнил драку на пустыре. Там, кажется, тоже была кошка…

Нет, пора заканчивать с этими мыслями, а то и его, и эту хэллоуинистую красотку в психушку заберут.

– Мне все равно кажется, что здесь что-то странное… – Алиса шмыгнула носом. – Вот если бы забраться на чердак и посмотреть…

Волков хмыкнул.

– И что же тебе мешает? Школьные правила?

– Нет, замок, – ответила девушка.

Почему бы, действительно, не проверить теорию этой ненормальной, а заодно самому не убедиться, что все в полном порядке, а реальность и не думала давать трещину.

– Да плевый тут замок, дел-то… – Олег залез в сумку. Кое-какие инструменты у него были при себе всегда – вдруг срочно, скажем, посреди алгебры, потребуется что-то прикрутить или перерезать проводки?..

Он осторожно вытащил набор, подаренный еще отцом, в красивом, пусть немного потертом, кожаном чехле. На этом чехле даже имелась монограмма – «О. В.», отцу ее сделал кто-то из приятелей. Но главное, конечно, был не чехол, а его содержимое. Все инструменты небольшие, легкие, но очень функциональные и так искусно пригнанные, что годились для любых целей, да и разве могла, скажем, обычная штампованная на конвейере магазинная отвертка сравниться с ладной отверточкой Олега, к которой к тому же прилагалось сразу несколько насадок – на все случаи жизни.

– Да у тебя тут, похоже, целая мастерская! – оглядела богатство Алиса. – Какая красота!

Олег довольно улыбнулся: а ведь девочка не так глупа, умеет ценить настоящие вещи.

– А ты думала! – буркнул он в ответ, чтобы не показаться слишком любезным, и в две секунды открыл замок.

Алиса даже зааплодировала.

– Профессионализм не просидишь в школе! – сострил Волков и первым двинулся на чердак.

Девушка последовала за ним. Олег слышал за спиной ее неровное дыхание. Боится или волнуется. Но идет. Ну что же, молодец, не тряпка.

На чердаке валялся всякий хлам, копившийся, кажется, еще со времен основания школы, было пыльно и грязно. Но это оказалось даже на руку.

– Ага! Нашел! – Олег торжествующе указал на ясно отпечатавшиеся в пыли следы лап.

Кошка прошла здесь, и, как сказал бы герой книжек Фенимора Купера знаменитый следопыт Натти Бампо, совсем недавно – ее следы не успели покрыться пылью.

Алиса кивнула. На какой-то миг Олегу показалось, что она боится так сильно, что сейчас возьмет его за руку, он даже задумался, как поступить в этом случае, чтобы не обидеть слишком сильно влюбленную девушку, но обошлось.

Кошачий след огибал какие-то ящики и доходил до старого зеркала в облупившейся лаковой раме, покрытой похожими на паучков трещинками.

– Не понял! – Волков нахмурился, разглядывая обрывающийся у зеркала след. Интересно, что сказал бы на это Бампо?

На всякий случай Олег заглянул за зеркало. Там все было серо от паутины, да и вообще сомнительно, что кошка могла проскользнуть в такую узкую щель!

– Она исчезла… – то ли спросила, то ли просто отметила факт Алиса.

– Глупости!

Олег вовсе не чувствовал уверенности, однако он, сын своего отца, перспективный программист и «железочник», просто не мог поддаваться на всякие мистические штучки. Исчезающие кошки не по его части – это к фокусникам.

На лице Алисы явно читалось задумчивое сомнение.

– Кошки не исчезают! – авторитетно заявил он. – И вообще с ними не случается никаких необыкновенных штук, если, конечно, это не кошка Шредингера.

– Чья кошка? – Алиса от удивления забылась и подняла на затылок солнечные очки, являя обозрению один человеческий и второй странный, почти монструозный глаз.

– Кот Шредингера – это, так сказать, символ. Он показывает неполноту человеческих знаний и небезупречность квантовой механики, – объяснил Олег. – Вот возьмем ящик, содержащий радиоактивное атомное ядро, и емкость с ядовитым газом и поместим туда кота…

– Зачем? – Глаза девушки расширились.

Ишь, кота пожалела!

– Затем, что это эксперимент! – терпеливо сказал Волков. – При этом вероятность распада ядра за один час составляет ровно 50 %. Если ядро распадется – емкость с газом откроется, и кот погибнет. Если нет – останется жив. Закрываем ящик, ждем час и задаемся вопросом, жив кот или нет.

– Интересный эксперимент! – сказала Алиса с явным неодобрением.

– Ты не поняла! – Олег незаметно для себя стал горячиться и даже стукнул по полу тростью. – Квантовая механика утверждает, что атомное ядро находится во всех возможных состояниях одновременно. Ты понимаешь, что это значит?! Нет? А этот парадокс означает, что наш кот одновременно и жив, и мертв, ведь его состояние целиком зависит от состояния атомного ядра.

– Надеюсь, такой эксперимент никто на самом деле не проводил! – сухо заметила девушка. – А что, по-твоему, произошло с кошкой, которая была здесь? Она что, тоже одновременно и была, и не была?

Кажется, у девицы прорезался юмор. Может быть, она не безнадежна… И кстати, в общем, даже хорошенькая, несмотря на хэллоуинскую линзу.

– Ну… – Олегу не хотелось ударить в грязь лицом, а потому следовало выдвинуть хоть сколько-нибудь убедительную версию, – в общем, все просто. Кошка дошла до зеркала, а потом вернулась обратно.

– Пятясь и наступая точно в свои собственные следы?

А вот дотошность еще никого не украшала. Почему бы просто не принять версию представителя умной половины человечества?

– Вообще-то я не говорил, что по своим собственным следам, – тут же нашелся Волков. – Она могла прыгнуть. Сначала на зеркало, затем вон на тот мешок… и так далее. У нее было достаточно времени для этого.

Алиса явно сомневалась.

– Это кошка или белка-летяга? Она что, к олимпийским соревнованиям по прыжкам готовится? – не унималась она.

И Олег, признаться, вспылил. Тут кто хочешь вспылит, если его к стенке

припирают.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/oleg-roy/ekaterina-nevolina/ledi-koshka/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания