Смерть под маской красоты (сборник)
Мэри Хиггинс Кларк
Едва выйдя замуж за Майка Брода, помощника окружного прокурора из Лос-Анджелеса, Дженис Саундерс полетела с ним в Нью-Йорк – повидать свою старшую сестру Александру, с которой не виделась уже год. Александра, известная фотомодель и актриса, пообещала встретить молодую пару в аэропорту. Но прошло несколько часов, а сестра так и не появилась. Приехав к ней на квартиру, супруги с удивлением узнали, что Александра не появлялась дома вот уже три дня. Порасспросив многочисленных знакомых пропавшей, Дженис и Майк узнали, что в последнее время модель работала в амбициозном косметическом проекте «Маска красоты», лицом которого она стала. При этом Майку, опытному юристу, сразу показалось, что все расспрашиваемые словно что-то недоговаривают. Тогда супруги решили самостоятельно найти пропавшую – если еще не поздно…
Мэри Хиггинс Кларк
Смерть под маской красоты
Mary Higgins Clark
Death Wears a Beauty Mask
«Stoweaway» copyright © 1958 by Nora Durkin Enterprises, Inc.; originally published as «Last Flight from Danubia»
«When the Bough Breaks» copyright © 1960 by Nora Durkin Enterprises, Inc.
«Voices in the Coalbin» copyright © 1989 by Nora Durkin Enterprises, Inc.
«The Cape Cod Masquerade» copyright © 1994 by Nora Durkin Enterprises, Inc.; originally published as «Death on the Cape»
«Definitely, A Crime of Passion» copyright © 1996 by Nora Durkin Enterprises, Inc.
«The Man Next Door» copyright © 1997 by Nora Durkin Enterprises, Inc.
«Haven’t We Met Before?» copyright © 2000 by Nora Durkin Enterprises, Inc.
«The Funniest Thing Has Been Happening Lately» copyright © 2002 by Nora Durkin Enterprises, Inc.
«The Tell-Tale Purr» copyright © 2009 by Nora Durkin Enterprises, Inc.
The above stories have been previously published.
«Death Wears a Beauty Mask» copyright © 2015 by Nora Durkin Enterprises, Inc.
Originally published by Simon&Schuster, Inc.
© Посецельский А.А., перевод на русский язык, 2015
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Смерть под маской красоты
Июнь 1974 года
Лайнер «Пан-Америкэн» начал заходить на посадку в аэропорту Кеннеди. Дженис прижалась лбом к иллюминатору, вглядываясь в серые облака. Майк наклонился, застегнул ее ремень и потрепал по бедру.
– Солнышко, ты все равно не разглядишь отсюда сестру.
Он вытянул ноги, которые здорово устали за время перелета. Авиакомпания отводила для пассажиров туристического класса слишком тесное пространство между сиденьями. В свои тридцать лет Майкл Брод, заместитель окружного прокурора в Лос-Анджелесе, сохранил мускулатуру времен легкоатлетической команды колледжа. В его каштановых волосах уже пробивались седые нити… наследственность, которой Майкл втайне восторгался. Но неброская внешность мужчины не могла надолго одурачить внимательного наблюдателя. Во взгляде серых глаз почти всегда светилась добродушная насмешка. Свидетели защиты, попавшие под перекрестный допрос, быстро узнавали, насколько опасен этот взгляд, когда в нем появляется пронизывающая сталь. «Ледышка», так они называли Майка. И не поверили бы своим глазам, если б увидели, с какой нежностью он смотрит на сидящую рядом девушку.
Двадцатидвухлетняя Дженис, загорелая, стройная, узкобедрая и длинноногая, была его женой уже целых три недели. Ее темно-русые волосы спускались на три дюйма ниже плеч. Майк познакомился с Дженис год назад, когда его пригласили прочесть лекцию в Университете Южной Калифорнии, а девушка провожала его к сцене.
Дженис откинулась на спинку и улыбнулась мужу.
– Там ни черта не разглядеть, – пожаловалась она. – Тучи, смог или еще что… Ох, милый, я просто не могу дождаться, когда встречусь с Александрой. Ты представляешь, мы же целый год не виделись, а у меня в целом мире нет другой родной души.
Майк указал на новенькое обручальное кольцо.
– А как же я? – суховато поинтересовался он.
Дженис улыбнулась, а потом вновь беспокойно повернулась к окну. Она знала, Майку трудно понять ее пыл. Мать, отец, два брата и две сестры… его всегда окружала семья.
А у Дженис все было иначе. Мать умерла при родах. И ее место заняла Александра, которая была старше всего на шесть лет. Когда Дженис исполнилось двенадцать, старшая сестра уехала из Орегона и отправилась в Нью-Йорк. Долгое время она старалась возвращаться домой каждые несколько месяцев. Но по мере того как ее карьера модели шла в гору, сестры встречались все реже и реже. Последний раз они виделись в Нью-Йорке год назад, минувшим летом. Тогда Александре удалось провести несколько дней с сестрой.
Александра собиралась приехать на выпуск Дженис, но потом позвонила и сказала, что ей придется улететь в Европу на съемки рекламы. Они с Майком планируют скромную свадьбу, сообщила Дженис сестре, – семья Майка и два десятка самых близких друзей. Бракосочетание пройдет в церкви Доброго Пастыря в Лос-Анджелесе сразу после ее выпуска, а потом они воспользуются отпуском Майка для медового месяца. И Александра пообещала Дженис, что последнюю неделю медового месяца они проведут с нею. Это время идеально подходило для приезда. Потом Майк вернется к работе, а сама Дженис начнет в июле магистерскую программу.
– Сестричка, я буду встречать вас в аэропорту с духовым оркестром, – сказала Александра. – Мне ужасно тебя не хватает. Эта проклятая гнилая работа… Я умоляла их отложить съемку, но они не могут. Я очень хочу увидеть тебя и познакомиться с Майком. Судя по твоим рассказам, он просто замечательный. И я покажу вам Нью-Йорк.
– Майк знает Нью-Йорк сверху донизу, – ответила Дженис. – Он окончил юрфак Университета Колумбии.
– Ладно, я покажу вам такие места, в которые никогда не попадают студенты. Хорошо, сестричка… значит, вы прилетаете двадцать четвертого июня. Я буду в аэропорту. Ищи духовой оркестр.
… Дженис обернулась к Майку.
– Просто не могу дождаться, когда мы встретимся с Александрой. Ты ее точно полюбишь.
– Жду с нетерпением, – отозвался Майк. – Хотя должен сказать, что последние три недели я не страдал от отсутствия других людей.
Они провели это время в Англии и Франции. Дженис вспомнила о труднодоступных гостиницах Девона и Бретани и объятиях мужа.
– Я тоже, – призналась она.
Наконец они добрались до паспортного контроля. Инспектор изучил их паспорта и поставил штампы.
– Добро пожаловать домой, – сказал он с едва заметной улыбкой.
Пара поспешила к залу выдачи багажа.
– Наши наверняка будут самыми последними, – посетовала Дженис, пока они следили, как из дверок один за другим вываливаются сумки и чемоданы.
Она почти не ошиблась: их багаж оказался предпоследним. Когда они подошли к дверям терминала, Дженис рванулась вперед. Друзья и родственники других пассажиров сбились в маленькие приветственные группы.
Александра выделялась в любой толпе. А здесь находилось так мало народа, что ее просто невозможно было пропустить. Но ее не оказалось.
Взгляд Дженис потух, плечи опустились.
– Наверное, духовой оркестр застрял в пробке, или еще что случилось…
– Опаздывать – ваша семейная традиция, – добродушно отозвался Майк.
Дженис всегда опаздывала по меньшей мере минут на пятнадцать, и даже после нескольких нотаций, прочитанных Майком, ситуация не сильно улучшилась.
Эта мысль отчасти вернула Дженис прежний настрой.
– Александра всегда немножко опаздывает, – призналась она. – Должно быть, появится с минуты на минуту.
Но прошло полчаса… потом час. Майк трижды звонил в квартиру Александры. Телефонная служба предлагала оставить сообщение. Они опасались разминуться с Александрой, и
Майк сходил за кофе в бумажных стаканчиках. В полдень он не выдержал.
– Солнышко, дольше ждать бессмысленно. Мы оставим здесь сообщение для Александры и возьмем такси до ее квартиры. А там попробуем найти управляющего, который пустит нас внутрь.
Александра жила на 74-й улице в многоквартирном доме, выходящем на бульвар Генри Гудзона. У ее квартиры имелся отдельный вход и терраса. Дженис описывала Майку жилище Александры, пока они ехали в такси.
– Чудесная квартира. И потрясающий вид на Гудзон.
Решение поехать прямо туда явно подняло ее дух. Майк согласно кивнул, когда Дженис предположила, что сестра наверняка застряла где-то за городом на съемках и отправила сообщение, которое они просто не получили.
Когда водитель довез их до 74-й улицы, Дженис распорядилась обогнуть здание и заехать со стороны реки, куда смотрели отдельные входы квартир.
– А может, она только что вернулась из Европы и проспала…
Когда Майк позвонил в дверь, им открыла невысокая коренастая женщина. Ее волосы были собраны в узел на макушке. Голубые глаза сияли, как два прожектора.
– Вы, должно быть, сестра, – отрывисто сказала она. – Заходите. Заходите. Я Эмма Купер.
«Домработница», – подумал Майк. Дженис упоминала о ней. В прошлом году, когда Дженис гостила у Александры, Эмма была в отпуске, поэтому они не встретились.
Дженис не преувеличивала, когда с таким энтузиазмом рассказывала об этой квартире. Салатовые стены и ковровое покрытие элегантно оттеняли прекрасные картины и явно дорогую мебель. Майк тихо присвистнул.
– Жаль, что ты такая скромная, солнышко, – заметил он. – А то я и тебя отправил бы в модельный бизнес.
Дженис не слушала.
– Где моя сестра? – нетерпеливо спросила она домработницу.
Женщина нахмурилась – то ли неодобрительно, то ли беспокойно.
– Не знаю, – сказала она. – Она прилетела в понедельник вечером, но сюда не приезжала и не звонила. Она так ждала вашего приезда, только о нем и говорила… Даже не представляю, что мне делать. Она переделала для вас гостевую спальню. Маляр был два дня назад. Он меня спрашивает: «Это подходящий оттенок?» И что я должна ответить? Я сказала, что все отлично. А она, наверное, решила, что это никуда не годится. И телефон все время трезвонит. Каждые десять минут. Я перестала брать трубку. Пусть телефонная служба поработает. А вчера мистер Уилсон, этот парень из агентства, практически кричал на меня.
– Вы хотите сказать, что моя сестра прилетела в Нью-Йорк три дня назад и вы до сих пор ничего о ней не слышали? – переспросила Дженис.
Эмма покачала головой.
– Она должна была вернуться из этой поездки, для «Маски красоты», вечером в понедельник. Когда позвонил Уилсон, то сказал, что они прилетели на арендованном самолете, все вместе, но разделились в аэропорту. Сказал, мисс Александру должен был отвезти домой владелец той авиакомпании. И с тех пор он ее не видел. И никто не видел. Такое, правда, случается. Бывает, мисс Александра устает от всей этой суматохи и смывается отдохнуть. Один раз – на Кейп-Код, другой раз – в Мэн. А потом появляется с таким видом, будто только вчера уехала. Немного опрометчиво, раз уж она занимается всем этим украшательством.
Марк прервал поток слов домработницы.
– Мисс Саундерс могла уехать на другую работу?
Эмма вновь покачала головой.
– Последние пару месяцев она только и занята этой «Маской красоты». Куча фотографий для журналов, а потом реклама.
– Она объявлена пропавшей? – уточнил Майк.
– Нет, конечно, – яростно замотала головой Эмма.
– Что вы пытаетесь сказать? – требовательно спросила Дженис.
– Ничего. Ничего я не пытаюсь сказать. Пожалуйста, не надо объявлять мисс Александру пропавшей. Я же говорила, она временами сбегает отдохнуть, и без всяких объяснений… Ей не понравится, если к ней начнут лезть со всякими вопросами.
Дженис обернулась к мужу; от испуга ее глаза стали огромными.
– Майк, что нам делать?
– Во-первых, нужно узнать у телефонной службы об оставленных сообщениях. Посмотрим, кто звонил.
Поначалу служба наотрез отказалась передавать какую-либо информацию о сообщениях на имя Александры.
– Даже если вы ее сестра, – авторитетно заявил оператор, – мы передаем сообщения только ей самой. Она распорядилась не передавать ничего людям, которые якобы звонят от ее имени.
Майк забрал у Дженис трубку.
– Это свояк Александры Саундерс. От нее нет никаких известий уже три дня, и ее семья всерьез обеспокоена. За последние три дня она звонила вам, чтобы получить сообщения?
Пауза.
– Честно говоря, я не знаю, следует ли нам сообщать такую информацию…
Майк оборвал оператора:
– Я юрист. Если вы не сообщите мне эти сведения, я получу постановление суда. Мисс Саундерс пропала. Можете вы это понять? Она пропала! Я звоню вам с ее домашнего телефона. Можете перезвонить мне и убедиться, что я нахожусь в ее квартире.
Рядом с телефоном лежали блокнот и ручка. Не прошло и минуты, как Майк уже записывал фамилии и телефонные номера.
– Грант Уилсон звонил в среднем три раза в день, – положив трубку, сказал он. – Звонил Ларри Томпсон, примерно столько же раз. Несколько звонков от Маркуса Эмброуза. Остальные – в основном приглашения на благотворительные ужины, приемы и все такое.
Эмма знала всех названных мужчин.
– Грант Уилсон. Он владелец «Модельного агентства Уилсона», на которое работает мисс Александра. Ларри Томпсон – парень, который делает все эти снимки и рекламу. А Маркус Эмброуз владеет службой аренды самолетов, которая возит их всех в Европу.
– Начнем с Уилсона, – решил Майк.
– Не беспокойтесь о сумках, – сказала Эмма. – Я отнесу их в гостевую комнату. Не знаю, как вы договорились с мисс Александрой о содержании, но я хочу убедиться…
– Не волнуйтесь, – перебила ее Дженис. – Я полностью расплачусь в конце месяца.
Через двадцать минут супруги были у здания «Дженерал моторс» на Пятой авеню. Пока они стояли у входа, Майк одобрительно разглядывал дом.
– Когда я учился на юрфаке, это было просто обычное здание.
Дженис беспомощно улыбнулась.
– Когда я была здесь шесть лет назад, Александра повела меня обедать в «Плазу».
Молодая женщина посмотрела на впечатляющий старый отель на противоположной стороне улицы.
– Это был так здорово. Мимо нашего столика все время ходили разные знаменитости…
Грант Уилсон сидел за массивным письменным столом в своем угловом кабинете. Из окон открывалась потрясающая панорама Сентрал-парка. Кабинет был обставлен как гостиная: синее ковровое покрытие, шторы ничуть не хуже дорогой ткани, которой обиты диван и кресла, хорошие картины, отличный бар, книжные шкафы. Такой кабинет означает, что его хозяин поднялся на самый верх мира Мэдисон-авеню. Грант добился успеха. Он приехал в Нью-Йорк двенадцать лет назад, тогда ему было двадцать восемь. За эти годы он поднялся до вице-президента одного из лучших модельных агентств Нью-Йорка. А три года назад открыл собственное агентство.
Гранта отличали нос с высокой переносицей, холодные голубые глаза, телосложение человека, который регулярно посещает спортклуб, и поседевшие, но густые волосы.
А сейчас Грант был здорово напуган. Он пообедал в «Четырех сезонах»: семга, салат и два мартини с джином. Мартини – чтобы
успокоиться. Когда он вернулся в кабинет, секретарь передала ему несколько сообщений. И самое первое – сестра Александры и ее муж едут сюда, повидаться с ним. Что это должно означать? Грант уже позабыл, что Александра говорила: ее сестра вышла замуж. Он думал, она еще учится в колледже. И какие же вопросы эта девица собирается задавать об Александре? Как ему следует отвечать? Он скажет, что просто не понимает, как настолько известная женщина может просто взять и исчезнуть. Скажет, что стоит открыть любой журнал, и ты увидишь ее лицо. Не говоря уже о всяких телешоу у Джонни Карсона и Мерва Гриффина. Наверняка ее кто-нибудь заметил. Но с таким же успехом она могла провалиться сквозь землю…
Были и другие сообщения. Кен Фаулер из «Фаулер косметикс», владеющей «Маской красоты», звонил три раза. Он до сих пор не оплатил выставленные счета. И если он не одобрит последнюю рекламную съемку, счета так и останутся неоплаченными.
Загудел интерком. Секретарь.
– К вам мистер и миссис Брод. Миссис Брод – сестра Александры Саундерс.
– Я знаю, кто она, – резко бросил Грант. – Немедленно ведите их ко мне.
Он хлопнул трубкой, потер влажные руки и принялся ждать.
Когда секретарь вместе с гостями вошел в кабинет, Грант поднялся из-за стола, весь до кончиков ногтей любезный и доброжелательный руководитель. Он взял руки Дженис в свои.
– Дорогая, я узнал бы вас в любой толпе… Вы очень похожи на сестру.
Потом он тепло пожал руку Майку.
Вид молодой пары здорово выбил Гранта из колеи. Бог знает, чего он ожидал… пару безумных студентиков в круглых очках, длинноволосых и с цветочками на ногтях. Но этот Майк Брод не походил на легкомысленного подростка. Равно как и сестра Александры. Грант внимательно изучил ее. Вот это да… Не эфирная внешность Александры, а здоровая, земная красота. Чуть выше сестры, на пять или шесть фунтов тяжелее, но выглядит отлично. Он предупреждал Александру, что со стройностью можно и перестараться.
– Ой, нет, я ничуть не похожа на Александру, – запротестовала Дженис. – Ну, то есть никакого сравнения.
Рядом с точеной красотой Александры она всегда чувствовала себя крестьянской девицей.
– Вы знаете, где моя сестра? – требовательно спросила Дженис.
Еще не договорив, она осознала, что они с Грантом Уилсоном одновременно задали друг другу один и тот же вопрос.
– Надеюсь, что у вас есть какие-то новости об Александре, – сказал мужчина.
Грант заметил, как прищурился Майк Брод, какое разочарование отразилось на лице девушки. И почувствовал, как у него самого перехватило горло.
– Давайте присядем.
Он махнул рукой в сторону дивана. Пара послушно уселась, и Уилсон решил сразу перейти к теме, которую они собирались обсудить.
– Я не стану ходить вокруг да около, – сказал он. – Я беспокоюсь об Александре. Сначала я не тревожился… и я объясню причины. Честно говоря, я думал, она организовала свое время, чтобы встретиться с вами, моя дорогая.
Майк подался вперед:
– Мистер Уилсон, когда вы в последний раз видели Александру?
На мгновение Грант почувствовал себя свидетелем, стоящим в суде. Заданный вопрос звучал как-то слишком… профессионально. Грант посмотрел прямо на Майка.
– Три дня назад, в понедельник вечером, вся наша группа вернулась из Венеции на арендованном самолете. Мы летали в Европу, чтобы отснять телерекламу и фотографии для новой и очень важной кампании с участием Александры. Вы, возможно, знаете, что «Фаулер» – одна из крупнейших косметических компаний мира; это уровень «Элизабет Арден» или «Хелены Рубинштейн». «Маска красоты» – новый продукт компании. Проще говоря, это один из самых впечатляющих новых продуктов в косметической промышленности… а это, добавлю, многомиллиардный бизнес.
Он кивнул в сторону Дженис.
– Как уже, вероятно, знает эта барышня, бывают дни, когда девушка выглядит не лучшим образом. Полуночные прогулки или учеба допоздна, а утром под глазами появляются темные круги или морщинки на коже. На рынке полно кремов, которые скрывают такие морщинки и тени. Но «Маска красоты» – совсем другая штука. Она просто убирает все лишнее. Маску для лица обычно непросто нанести, а потом ее нужно оставить хотя бы на полчаса, иначе не будет никакого эффекта. «Маска красоты» поставляется в баночке. Она втирается в лицо, как обычный холодный крем, и через несколько секунд застывает. Оставьте ее, пока принимаете душ, потом снимите теплой водой и мягкой салфеткой, и ваше лицо будет выглядеть так, будто вы провели неделю на лучшем спа-курорте. Этой маской можно только восторгаться и восторгаться.
– А при чем тут Александра? – спросила Дженис.
Уилсон явно не привык, чтобы его перебивали.
– Все очень просто. Именно нашему агентству посчастливилось представить публике «Маску красоты». Мы подготовили мощнейшую серию журнальной и телерекламы. Клиент прислушался к моему мнению и выбрал Александру в качестве модели всей рекламной кампании. Даже если говорить только о телерекламе, этот заказ принес ей целое состояние. Но поскольку «Фаулер» отвел на кампанию столько денег, люди из «Маски красоты» оказались невероятно требовательны. Мы уже понесли большие расходы на переделку нескольких рекламных блоков. Тот, который мы только что закончили в Венеции, оказался весьма непрост. У нас были проблемы с погодой, с камерой… вдобавок Александра выглядела не лучшим образом. В результате, когда мы вылезли из самолета, она здорово устала и дергалась. Я торопился на деловой ужин. Мой багаж выдали первым. Я схватил его и побежал. Когда я услышал о ее пропаже, то подумал, что она сбежала куда-нибудь вроде «Гернис» в Хэмптонс, отдохнуть пару дней. Но сейчас уже так не думаю.
– А что вы думаете? – спросил Майк.
Грант покрутил пресс-папье, стоящее на столе.
– Не знаю. Просто не знаю.
– А как вы узнали, что она «пропала»? – уточнил Майк.
– Во вторник утром она должна была появиться в моем кабинете вместе с режиссером-постановщиком и фотографом, посмотреть пленки, – но так и не пришла, – ответил Грант.
Дженис старалась справиться с голосом.
– Насколько я поняла, вы несколько раз звонили моей сестре и просили срочно перезвонить. Зачем?
Уилсон помрачнел.
– Клиент не одобрил рекламу, которую мы сняли в Венеции. Скорее всего, нам придется ее переделывать. В трех других блоках Александра выглядела просто сказочно, но в последнем все совсем не так прекрасно. Все предыдущие серии раскручивают тему, но последняя – самая главная. Это кульминация рекламы «Маски красоты», и модель не может выглядеть усталой и измученной. Нам нужно срочно переснять этот блок. К счастью, у нас хватает венецианских фонов, поэтому переснять серию можно в Нью-Йорке. Рекламная кампания должна начаться с августовского выпуска «Чик», а он выйдет через несколько недель. Мы не можем заменить модель, Александра снята во всей печатной рекламе и в трех предыдущих блоках. Но клиент заявляет, что не станет оплачивать финальные счета, пока мы не переделаем Венецию. А мы снимали эту рекламную кампанию в Нью-Йорке, Париже, Риме и вот сейчас – в Венеции.
– И что случится, если вы не отыщете Александру вовремя? – спросил Майк.
Уилсон поднялся и непроизвольно стиснул край стола.
– Клиент угрожает отказаться от
кампании, представить свой продукт к Рождеству с новой моделью и новым агентством и не заплатить нам ни центом больше.
Майк тоже встал, взял Дженис под руку и поднял ее на ноги.
– Я думаю, пора звонить в полицию, – произнес он.
– Это невозможно! – резко ответил Грант. – Вы представляете, какой скандал разразится вокруг этой кампании? Александра Саундерс попала в список пропавших без вести… Вы что, не понимаете, какую колонку сделают из такого горячего материала Сьюзи или Рона Баррет? Я же говорил, она часто исчезает на пару-тройку дней, когда хочет отдохнуть.
– Если это так, – медленно произнес Майк, – Александра должна появиться, и очень скоро. Она определенно очень хотела увидеться с Дженис и планировала встретить нас.
– Да, это клочок надежды, – согласился Уилсон.
Дженис протянула руку.
– До свидания, мистер Уилсон, – сказала она, поворачиваясь к двери.
Ей безумно хотелось выйти из этого кабинета. Хотелось остаться наедине с Майком и спокойно подумать.
Мужчина улыбнулся.
– Друзья зовут меня Грант, – сказал он. – Я очень люблю Александру и не единожды уговаривал ее принять от меня обручальное кольцо. Мы с нею созданы друг для друга. Она все время говорила, что еще не готова для замужества. Честно говоря, я надеюсь, что ваша свадьба может заставить ее задуматься. Я просил ее выйти за меня в Лондоне, а потом – в Венеции. И это еще одна причина, по которой я не слишком сильно беспокоюсь о ее отсутствии. Думаю, ей нужно немного побыть одной… прислушаться к своим чувствам. Я искренне верю, что на этот раз она может ответить мне «да».
– Я понимаю, почему вы не торопитесь действовать, – заметил Майк. – Давайте на этом и остановимся. Мы будем в квартире Александры. Позвоните нам, если узнаете или услышите что-нибудь о ней… и мы сделаем то же самое.
– Разумеется.
Они направились к выходу. Только сейчас Дженис заметила большой портрет Александры, висящий на стене у двери. На сестре было бледно-зеленое платье в греческом стиле. Длинные светлые волосы ниспадали до талии. Уилсон тоже посмотрел на портрет.
– Александра позировала для него несколько лет назад. Портрет написал Ларри Томпсон, прекрасный фотограф и очень хороший художник. Он сделал эту картину с одной из своих фотографий. Писал для себя. Я увидел портрет, попросил, и Ларри написал еще один.
Ларри Томпсон, фотограф… Следующее имя в списке тех людей, с которыми хотели повидаться Майк и Дженис. Он ставил все рекламные материалы для «Маски красоты».
Они распрощались с Уилсоном, прошли по длинному коридору и повернули направо, к лифтам. У самого лифта Майк, уже готовый нажать кнопку, замер.
– Солнышко, подожди минутку. Мне нужно кое-что проверить.
– Что?
– Ничего особого. Сейчас вернусь.
Он быстро пошел обратно, к кабинету, дверь которого все еще была приоткрыта.
Грант Уилсон стоял перед портретом Александры. Обеими руками он держался за раму и смотрел Александре в глаза. Потом с отчаянием сжал кулак и ударил им в стену.
Майк поспешил обратно, к Дженис.
– Что ты хотел проверить? – спросила она.
– Я хотел спросить у него, когда истекает срок переделки венецианской рекламы. Но предпочел не спрашивать – по крайней мере, сейчас.
Он с ободряющей улыбкой взял жену под руку, думая, что же произвело на него самое сильное впечатление… изумительная улыбка Александры на портрете… лицо, так похожее на лицо Дженис… или отчаяние во взгляде предполагаемого жениха.
На улице Дженис подумала, что Майк сейчас махнет такси. Но он повел ее через улицу к отелю «Плаза».
– Мы еще не обедали. А тот завтрак перед посадкой был просто смешон, – твердо сказал Майк.
Часом позже они отыскали дом по Сорок восьмой улице и маленькую табличку с фамилией Томпсона рядом с дверным звонком. Майк с Дженис принялись рассматривать дом из бурого песчаника, с изящными решетками на окнах и балкончиком, на котором росла герань.
– Это район Залив Черепахи, – заметил Майк. – Здесь живет один юрист, который читал нам лекции в университете. Его дом в следующем квартале. Он зовет это место Заливом Черепахи Квази[1 - Черепаха Квази (англ. Mock Turtle) – вымышленный персонаж сказки Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес»; помесь теленка и черепахи (голова, задние ноги и хвост – телячьи).]. Такой домик стоит тысяч двадцать или тридцать.
– Я его покупать не стану, – отозвалась Дженис. – По-моему, он слишком мрачный.
Она нерешительно нажала на кнопку. Никто не ответил. Женщина подождала немного, потом посмотрела на мужа. Тот пожал плечами, повернул ручку и открыл дверь. Они вошли в маленькую, голую и неопрятную приемную. Покосившийся стол, усыпанный фотографиями моделей, был задвинут в угол. У стены стояли сложенные походные стулья. Несколько таких же стульев, расставленных где попало, оказались единственным местом для сидения. Большое объявление предупреждало, что встречи с моделями – только по предварительной договоренности, пожалуйста, не звоните в звонок, оставьте свое портфолио, мы перезвоним.
– Похоже, Ларри Томпсон мне уже не нравится, – заметила Дженис.
Она потянулась к столу и уверенно нажала на кнопку. Из глубины дома послышался слабый звук, который убеждал, что звонок работает. Сквозь толстые двойные двери, ведущие в соседнюю комнату, доносились детские возгласы и собачий лай.
Шли минуты, но никто не появлялся.
– Если с первого раза не вышло… – пробормотал Майк, подошел к жене и вдавил кнопку в стол.
Одна из створок двери приоткрылась, и оттуда выглянула озадаченная женщина лет сорока в больших очках.
– Господи, вы что, читать не умеете? – возмутилась она. – Оставьте портфолио на столе. У нас идет съемка, к вам никто не выйдет.
– Сегодня нам определенно всюду рады, – пробормотала Дженис.
Майк вышел вперед.
– Нам нужно встретиться с Ларри Томпсоном, – заявил он. – Если потребуется, мы будем ждать хоть до полуночи. Это не имеет отношения к модельному бизнесу.
Глаза за круглыми очками задумчиво прищурились. Женщина оглядела пару, потом уставилась на Дженис.
– Вы знакомо выглядите. Когда-нибудь работали с нами?
– Пожалуйста, передайте мистеру Томпсону, что его хочет видеть сестра Александры Саундерс, – сказал Майк.
Даже сквозь шум, доносящийся из комнаты, было слышно, как женщина задохнулась.
– Я думала… да уж, заметно.
Она потрясенно посмотрела на пару.
– Я Пегги Мартин. Конечно, Ларри с вами повидается. Мы повсюду искали Александру, едва из кожи вон не вылезли. Слушайте, если вы не против, зайдите и посидите в уголке, пока мы не закончим эту проклятую съемку.
Она открыла дверь.
– Мы делаем рекламу мастики для полов и все чертово утро натирали ею пол. Потом одна девица пролила туда молоко раньше времени. Пес вышиб бутылку у нее из рук, и нам пришлось все начинать сначала. У нас ушло два часа, все было липким от молока. И только мы закончили, пес сделал там лужу. Господи, что за день…
Майк и Дженис последовали за ней в глубь дома. Студия оказалась огромным залом, напоминающим пещеру. В одном конце, вокруг фальшивой кухни, стояли камеры. По краю съемочной площадки носились четверо мальчиков и три девочки в дождевиках и резиновых сапогах. Между ними с громким лаем бегал энергичный сенбернар.
Пегги махнула им на стулья и
поспешила через комнату.
– Так, дети, слушайте, – громко объявила она. – Ларри хочет закончить эту съемку. Все сюда. И успокойтесь.
В углу, рядом с камерами, сидели четыре женщины. Одна из них встала и направилась к детям, держа в руке платочек. Откуда-то из-за камеры донесся крик:
– Леди, куда вы собрались?
Женщина обернулась. Она расправила впечатляющие плечи и выпятила челюсть.
– У Гарольда лицо грязное. Я хочу протереть его платочком.
Пегги загородила ей дорогу.
– Миссис Армонк, пожалуйста. На этом снимке Гарольд должен выглядеть грязным. Весь смысл в том, что сколько бы детей и собак ни бегали по вашей кухне, ваш превосходно навощенный пол будет сиять. Само собой, это полная фигня. Слушайте, может, вам и остальным дамам подождать в раздевалке?
Женщина недовольно развернулась. Дженис и Майк следили, как она и ее товарки неохотно исчезали за маленькой дверью позади съемочной площадки.
– Ларри, свет готов.
Судя по голосу седого мужчины с морщинистым лицом и мешками под глазами, он умывал руки.
Камера развернулась к съемочной площадке, и оператор оказался строго напротив Дженис и Майка. Темно-каштановые волосы обрамляли лицо с классическими чертами. Шести футов ростом, жилистый, с решительным подбородком, мужчина производил впечатление скрытой силы.
– Хорошо. Эй, дети, хватит валять дурака. Сейчас мы как следует постараемся и все-таки сделаем снимок. Так, все идут к двери и, когда я крикну, бегут через кухню. И позаботьтесь, чтобы эта шавка была ближе к камере. Гарольд, ты держишь поводок. Кэти, ты несешь молоко и постарайся его больше не ронять.
– Хорошо, Ларри, – весело отозвался хор детских голосов.
На секунду все стихло, а потом одна из девочек позвала:
– Ларри, а можно я сначала схожу в туалет?
– Господи… – простонал осветитель.
Ларри выбрался из-за камеры.
– Лапушка, если ты продержишься еще пять минут, получишь от меня грандиозный приз, обещаю.
– Ладно.
Он прищурился в камеру, что-то подкрутил, потом крикнул:
– Хорошо, приготовились… Побежали!
Модели, крича и толкаясь, пробежали по площадке. Собака путалась под ногами и заливалась лаем. Дженис и Майк следили, как Ларри раз за разом нажимает на кнопку, которую держал в руке.
– Отлично! – крикнул он. – Вы молодцы. Теперь заходите с другой стороны. Быстрее. Собака… Гарольд, держи его справа. Кэти, роняй бутылку… о’кей… хорошо… годится. Детки, вы супер. А теперь уходите оттуда.
Он обернулся к ассистентке:
– Напомни, чтобы я никогда не покупал эту проклятую мастику, ладно?
Майк наклонился к Дженис:
– Сейчас я бы с удовольствием занялся делом о требовании достоверности рекламы.
Дженис улыбнулась, но тут же вновь напряглась. Пегги подошла к Ларри Томпсону и шептала ему на ухо.
«Интересно, – подумал Майк, – скольких людей так беспокоит сообщение, что с ними хочет увидеться сестра Александры Саундерс…»
Ларри Томпсон выпрямился, взглянул в их сторону и тут же отвернулся. Потом, больше не оборачиваясь, вышел из студии через другую дверь. Пегги Мартин поспешила к ним.
– Ларри сейчас к вам придет. У него назначена встреча в агентстве через пару минут, и сейчас ему нужно позвонить.
Дженис и Майк смотрели, как дети выходят из раздевалки. Пегги Мартин бросилась к ним.
– Мамочки, не забудьте подписать релизы, – распорядилась она. – Это будет… так, посмотрим… заняты с восьми утра… восемь часов по тридцать долларов в час.
– Ставка Скотта – сорок долларов, – возразила одна из женщин.
– Да, – тут же отозвалась Мартин. – Но в этот раз мы установили лимит в тридцать долларов, поскольку знали, что съемка на весь день. Проверьте у своего агента. Она подтвердит.
Все разошлись. Уходя, дети приветливо махали Дженис и Майку.
– Двести сорок баксов, – пробормотал Майк. – Пока я учился, я каждое лето работал на стройке, полную неделю, и радовался, что гну спину за целую сотню в неделю. А они за восемь часов… Господи.
– Не забудь, ставка Скотта – сорок баксов, – отметила Дженис. – Его мать расстроилась, что он не заработал триста двадцать.
Майк недоверчиво покачал головой. Пегги уже торопилась к ним. Без детей и пса огромная комната внезапно показалась очень пустой и тихой. Пегги сняла очки и шлепнулась на соседний стул.
– Мало кто мне так нравится, как ваша сестра, – сказала она.
Дженис нетерпеливо подалась вперед.
– Вы хорошо ее знаете?
– Конечно. Ларри все время с нею работает. Может, вы знаете, он делает уйму рекламы высокой моды. А сейчас снимает телерекламу. Ларри ездил за границу для «Маски красоты», а Александра – их модель на всю кампанию. Она просто замечательная. Большинство девчонок в этом бизнесе, когда у них дела идут хорошо, начинают воспринимать себя слишком серьезно, но Александра не такая… Но куда же она подевалась? Должна вас предупредить: Ларри уже закипает. Им нужно переснять рекламу, которую они делали в Венеции. Клиент вопит. Грант Уилсон сходит с ума. А у Ларри, когда дело касается работы, крышу сносит в два раза быстрее.
Дженис взглянула на Майка.
– Мне кажется, мы просто зря потратим время мистера Томпсона. Я-то надеялась, что он расскажет, где может быть моя сестра…
Пегги встревожилась.
– Господи, только не уходите, пока вы с ним не повидаетесь. С ним случится приступ. Дайте я узнаю, когда он будет готов.
Она потянулась к отводной трубке, и в этот момент загудел интерком.
– А вот и Ларри.
– Сейчас я пришлю их к тебе, – сказала она в трубку и вновь обратилась к гостям: – Ларри вас ждет. Он занимает два верхних этажа. Лучше поезжайте на лифте, лестница слишком крутая.
Лифт располагался в вестибюле. Все трое зашли в кабину, и Пегги нажала кнопку.
– Я собираюсь удрать, – сказала она. – Это был адский денек. Если Ларри спросит, скажите, что я дома. И поцелуйте от меня Александру, когда ее увидите.
Ларри Томпсон доедал последние крошки сэндвича, запоздавший обед. Лифт загудел, сообщая, что гости уже едут наверх, и Ларри собрался с духом. Он сидел в кабинете, обстановка которого разительно отличалась от сумбура и беспорядка студии. Дубовые полы чуть поблескивали. У камина лежали темные коврики из медвежьей шкуры. Готические окна выходили на балкон. Массивные кресла напоминали об Испании. Белые стены создавали спокойный фон для картин маслом и акварелей – в основном работы самого Томпсона. Над камином висел портрет Александры.
Лифт остановился. Дверь открылась, и из кабины вышла молодая пара. Ларри показалось, что в него ударила молния. Он не слишком разглядывал парочку, пока те сидели в углу студии, но сейчас видел, что девушка потрясающе похожа на Александру. Те же волосы, глаза, тот же прямой носик… Но имелись и отличия. В этой девушке было больше жизни. Кожа по тону казалась не лучше, чем у Александры, просто другой. И обе сестры были потрясающими красавицами.
Ларри осознал, что неприлично пялиться на гостью, и резко встал.
– Прошу прощения. Но когда ты не можешь поверить собственным глазам, невольно забываешь о хороших манерах. – Он протянул Майку руку. – Ларри Томпсон.
Майк пожал ему руку.
– Майк Брод. Это Дженис Брод, моя жена. И, как вы уже догадались, сестра Александры Саундерс.
Ларри натянуто улыбнулся.
– Даже если б мы повстречались в Гонконге, это
пояснение не потребовалось бы.
Он жестом пригласил гостей присесть.
Ларри помнил, несколько недель назад Александра рассказывала, что ее младшая сестра вышла замуж. Должно быть, сейчас у них медовый месяц. Юная любовь… И если им повезет, они будут счастливы целых шесть месяцев, с горечью подумал он.
– Ладно, так что случилось с Александрой? – спросил Ларри.
Он мог поклясться, что удивление на лице девушки было искренним. А вот Майк Брод оказался скрытным парнем. Выражение его лица не изменилось.
– Что вы имеете в виду? – негромко поинтересовался он.
Ларри осознал, что сжимает руки в кулаки. Он видел, как Майк Брод рассматривает его, будто жучка под микроскопом. И что он видит?
– Я полагаю, вы принесли какое-то сообщение от Александры… или хотя бы знаете, где она прячется. Судя по тому, что она о вас говорила, – произнес он, обращаясь к Дженис, – вы явно очень близки. Она рассказала вам о своих тревогах?
Не успела Дженис ответить, как Майк спросил:
– А почему вы считаете, что ее что-то тревожило?
Казалось, Ларри внезапно устал.
– Майк… Майк, верно? Я знаю Александру десять лет, с того дня, как она сюда приехала. Агентство Дороти Ломан отправило ее в студию, где я работал, и я сделал несколько пробных снимков. И сразу понял, что она врет – когда сказала, что у нее имеется опыт работы. Я всегда мог сказать, когда она притворяется. И сейчас я скажу вам, что когда видел ее в аэропорту три дня назад, она была расстроена, чувствовала, что серию придется переснимать. Она вымоталась. Если бы у меня хватило мозгов прислушаться к интуиции, я сам отвез бы ее домой.
– И куда, по-вашему, она поехала? – повышая голос, спросила Дженис.
– Я думал, она отправилась на какой-нибудь спа-курорт на пару дней, отдохнуть и успокоиться. Однако это не объясняет, почему она не встретила вас в аэропорту.
– Но с чего бы ей сбегать, если это такая важная съемка? – выдохнула девушка.
– Она с самого начала не хотела участвовать в этой кампании, – резко ответил Ларри. – У «Фаулер косметикс» отвратительная репутация в нашем бизнесе. Они предлагают большие деньги, но никогда не удовлетворяются результатами. А потом начинают придираться ко всем – агентству, моделям, съемочной группе, рекламистам – к каждому, кто хоть как-то связан с кампанией… У Александры и так все было отлично. Она не нуждалась в этой работе. Все дело в Гранте Уилсоне, его самомнении и жажде получить большой процент. Он заставил Александру заняться этой рекламой. В силу не слишком удачной сделки Уилсон и рекламное агентство получат только часть затраченных на съемки денег, пока вся съемка не будет одобрена. И теперь он боится за свои комиссионные, не говоря уже о репутации Александры, которая серьезно пострадает в случае провала кампании… Мы получили ультиматум. Либо мы переснимаем последний блок, либо забываем о чертовой сделке. И, хуже того, нам нужно успеть к следующему понедельнику. Хорошо только одно – у нас достаточно фонов Венеции, чтобы закончить съемку в Нью-Йорке.
– Но Александра должна это понимать, – возразила Дженис. – Если вы так хорошо ее знаете, неужели поверите, что она решила сбежать от ответственности?
Ларри поднялся и посмотрел на портрет Александры. Его лицо стало угрюмым.
– Я превратил вашу сестру из провинциальной школьницы в топ-модель. Мы познакомились, когда она пришла в студию, где я работал. Она начиталась дурацких книжек и решила, что теперь все знает. Она до сих пор думает, что позировать научилась сама, перед зеркалом.
Он раздраженно покрутил регулятор кондиционера.
– Я рекомендовал ее издателям. Присматривал за ней, знакомил с людьми, следил, чтобы она была на хорошем счету, держал подальше от всяких подонков. И все было отлично, пока…
– Пока что? – спросил Майк.
– Пока она не связалась с самым большим подонком, Грантом Уилсоном. Три года назад ее агент отошел от дел, и Уилсон уговорил ее работать с ним.
Дженис вскочила. Слова Ларри Томпсона стучали в ее висках.
– Майк, нам лучше идти, – сказала она. – Очевидно, мистер Томпсон не знает, где находится Александра. И хотя он проработал с ней десять лет, он до сих пор не понял, что она не способна кого-либо подвести. Она скорее умрет. Мы зря тратим здесь время.
Ларри Томпсон вздрогнул, будто получил пощечину.
– Возможно, Дженис, – защищаясь, произнес он, – я предпочитаю верить, что Александра сознательно сбежала, поскольку не хочу думать о других вариантах.
– О чем вы говорите? – оторопела Дженис.
– Томпсон, хватит, – резко сказал Майк.
– Вы сразу поймете, о чем я, если принять, что Александра скорее умрет, чем подведет своих друзей.
Ларри помрачнел, его голос внезапно стал хриплым.
– Я все время спрашиваю себя, почему она была в Венеции такой измученной, даже рассеянной… Она выглядела просто ужасно. Два года назад ее преследовал какой-то псих. Оставлял сообщения на телефоне. Вешал записки на входную дверь. Его так и не поймали. Неужели она боялась, что он опять начал следить за ней? И если так, почему, черт возьми, она не обратилась ко мне за помощью?
Когда они вернулись в квартиру Александры, Эмма уже собиралась уходить. Она посмотрела на них и сказала:
– Вы не знаете, где мисс Александра.
Это была констатация факта. Наскоро поздоровавшись с нею, Дженис исчезла в спальне. Майк подозревал, что она едва сдерживает слезы.
– Вроде бы глупо приходить сюда каждый день, когда мисс Александры нет, – вздохнула Эмма. – Но так уж заведено. Сегодня я вымыла окна, потом взяла все эти латунные штуковины со столов и начистила их. Они очень симпатичные. Эта квартира всегда хорошо выглядит. А потом она устраивает вечеринку, и некоторые ее приятели… Сами знаете. Повсюду сигаретный пепел и пятна от спиртного.
Майк изучал женщину. Она явно старалась занять рабочее время, занимаясь ненужными домашними делами. Он решил попытаться разговорить ее.
– Наверное, у Александры много друзей…
– Кое-кто может назвать их друзьями. А я зову их пиявками.
– Ну, наверняка у нее есть близкие друзья… Грант Уилсон?
– Да уж, этот в них метит.
– Метит?
– Обращается с людьми как с грязью. Слышала, как он говорил мисс Александре, что она должна завести колокольчик для меня. Колокольчик!.. Сам-то он привык к коровьим бубенчикам. Приперся сюда из какого-то захолустья… правда, мисс Александра тоже, но она хоть не ведет себя будто родилась в Белом доме. Притворщик, вот он кто.
– А кого вы считаете ее близким другом? К кому она обратится, если будет расстроена?
– Ох, дайте подумать… У нее десятки друзей. Типа тех, о ком пишут в светской хронике. Но вряд ли она к ним побежит, если что случится. Не те люди, с которыми стоит делиться секретами.
– Эмма, подумайте. Есть кто-нибудь еще? – настаивал Майк.
– О, конечно, у нее есть подруги, настоящие подруги… Почему бы и нет? Однако близкая только одна. Нина Хармон. Но она в прошлом году вышла замуж и теперь живет в Лондоне, – ответила Эмма.
– И больше никого? – продолжал упорствовать Майк.
– Дайте мне поразмыслить, – ответила она.
– А кто еще здесь часто бывает? – спросил Майк.
– Маркус Эмброуз. Ему принадлежит тот самолет, который они заказывали, когда летали на съемки для «Маски красоты». По правде, ему принадлежит куча
самолетов. Он владелец чартерной авиакомпании, называется «Экзекьютэйр». Мисс Александра говорила, что он, наверное, может их покупать и продавать. Он тоже на нее запал, точно говорю. Но ей было неинтересно. Ну, или я не замечала… Хотя кто знает? Мисс Александра очень скрытная барышня.
– А как насчет Ларри Томпсона? Он часто приходит?
– О, все время. Они ходят ужинать. Вот он – симпатичный парень! Знаете, еще в детстве в кино снимался. Смешной. Мало говорит, но все схватывает. А на вечеринках ему скучно. В прошлом году сделал красивый набросок с мисс Александрой. Дал ей. Она начала восторгаться. И тут он говорит: хотел, мол, нарисовать, пока морщин еще не слишком много. Она заплакала и швырнула в него рисунком. Тогда он начал извиняться. Говорил, что просто дразнил ее. Он думал, она сообразит, что это шутка. «Ради бога, Александра, просто посмотри в зеркало!» – так он сказал.
Эмма покачала головой:
– Ну, увидимся завтра. Вы ничего не сказали про ужин. Если хотите, я могу остаться и что-нибудь соорудить…
– Нет, мы скоро пойдем в город. Спасибо, – ответил Майк.
Когда Эмма ушла, Майк позвонил в «Экзекьютэйр эйрлайнс». Их офис располагался в аэропорту Кеннеди. Ему сообщили, что мистер Эмброуз должен вернуться из Чикаго сегодня к вечеру и будет в своем офисе между семью и половиной восьмого. Секретарша была абсолютно уверена, что мистер Эмброуз захочет встретиться с сестрой Александры Саундерс.
– Мы приедем к семи, – сказал Майк.
Он пошел в гостевую спальню. Дженис лежала на кровати. Как он и ожидал, в ее глазах стояли слезы, но девушка пыталась скрыть их от мужа. Майк сел рядом и нежно взял жену за подбородок.
– Что-то попало в глаз? – спросил он.
Дженис обхватила его руками и положила голову ему на колени.
– Ох, Майк… С Александрой что-то случилось. И ты тоже так думаешь.
Он наклонился и поцеловал Дженис в шею, потом ловко расстегнул платье и принялся нежно массировать ей спину.
– Солнышко, что-то определенно случилось. Но вполне возможно, что Александра сбежала, поскольку сомневалась, стоит ли выходить за Уилсона, или беспокоилась за качество пересъемки, опасаясь, что не сможет удовлетворить заказчика. И если мы не услышим о ней в ближайшее время, то начнем беспокоиться. Но пока я хочу посмотреть на парня, который возит их по всему свету. По словам Эммы, он без ума от Александры. Может, он нам что-то расскажет. У нас есть время до полседьмого. А сейчас тебе нужно в душ, вздремнуть и…
Дженис повернулась и посмотрела на него. Потом слабо улыбнулась.
– И?..
Майк поднял ее.
– Догадайся, – прошептал он, целуя ее в губы.
Они поехали в аэропорт на голубом «Линкольне», кабриолете Александры. Майк поговорил со сторожем гаража, и тот позволил им взять машину.
– Вы очень убедительны, советник, – заметила Дженис. – Я даже не надеялась, что он даст тебе машину.
Она сидела совсем близко от Майка. Тот взглянул на жену.
– Ты изумительно выглядишь, – сказал он. – Мне нравится это платье.
Дженис посмотрела на синие и зеленые узоры.
– Симпатичное, правда? Оно от Пуччи. Александра прислала мне его на Рождество. Она сказала, что купила такое же себе.
Сегодняшним утром аэропорт показался ей огромным. Сейчас же она смотрела на очереди на регистрацию, на толпы прилетевших пассажиров, которые волокли огромные чемоданы, слышала громкие объявления о вылетающих и прибывающих рейсах, и аэропорт казался ей центром небольшой вселенной.
Скромный офис Марка Эмброуза располагался на втором этаже главного терминала. Секретаршу «Экзекьютэйр эйрлайнс» звали Элеонор Лэнсинг.
– Мистер и миссис Брод… Мистер Эмброуз только что прилетел. Я сообщу ему, что вы уже здесь. Он очень хочет с вами встретиться.
Дженис сама не знала, на кого должен быть похож владелец «Экзекьютэйр эйрлайнс». Но какие бы образы ни крутились в ее голове, ни один не оказался подходящим для человека, который вошел в приемную. Маркус Эмброуз больше походил на вышибалу из бара, чем на пилота. Его плечи были не у?же дверного проема. К влажному лбу прилипли завитки каштановых с рыжиной волос. Густые брови подчеркивали темно-карие глаза. Ни одна из черт мужчины не казалась какой-то особенной. Но вместе они формировали грубовато-привлекательное лицо.
Эмброуз взглянул на Дженис и задохнулся от неожиданности. Затем побледнел и быстро прошел вперед.
– На секунду… мне показалось… вы так на нее похожи… И это платье… Это же ее платье, верно?
Он схватил Дженис за руку.
– Где она?
– Эй, полегче, – отрывисто произнес Майк. – Моей жене больно.
– Ох. – Эмброуз медленно выпустил ее руку. – Простите. Это…
Казалось, он только сейчас осознал, что секретарша смотрит на него.
– Пойдемте внутрь.
Едва закрыв дверь кабинета, Эмброуз повернулся к своим гостям.
– Вы что-то от нее слышали? Она была с вами? Вы знаете, где она?
Дженис устало опустила взгляд, а Майк объяснил, что Александра так и не появилась в аэропорту. Как и остальные, Маркус Эмброуз знал об их предстоящем прилете и о том, как Александра его ждала.
– Я просто ничего не понимаю, – сказал он. – В Лондоне и Париже все было отлично. Потом, в Венеции, начались проблемы. Первые пару дней было много технической работы, много съемок, фонов и всего прочего. У Александры оставалось немного свободного времени. Мы с нею ходили смотреть достопримечательности. Она была в превосходном настроении. Все время говорила о вас двоих… как ей не терпится увидеть сестру и познакомиться с парнем, за которого та вышла… Пересказала чуть ли не всю вашу биографию.
– Насколько хорошо вы знакомы с Александрой? – спросил Майк.
Маркус Эмброуз улыбнулся:
– Я знаю ее уже пару лет, с тех пор, как Грант Уилсон впервые арендовал один из моих самолетов для своих удаленных съемок. Я сам пилотировал тот рейс и так славно оттянулся, что с тех пор всегда, когда удавалось, приберегал его заказы для себя. И должен признаться, в последний год – из-за Александры.
Еще один почитатель в ее храме. Почему же, задумалась Дженис, когда вокруг столько людей, заявляющих о своей заботе, Александре захотелось исчезнуть?
– Грант Уилсон сказал нам, – заметил Майк, – что когда они были в Венеции, он вновь сделал предложение Александре – и почувствовал, что на этот раз она может встретить эту идею с большей симпатией.
– Очень сомневаюсь. Она еще не настолько сошла с ума, чтобы связываться с этим чокнутым дергунчиком. Но Александра сильно устала и в последние несколько дней позировала не лучшим образом.
– Вы были на съемках? Вы видели, как ее фотографируют? – уточнил Майк.
– Я пилот, так что свободного времени у меня хватало. Я с удовольствием смотрел на съемки. В последний день Александре надо было открывать баночку с кремом и мазать лицо. Ну, на самом деле они заставляли ее открывать одну баночку за другой. Но когда она намазалась, вышел не тот эффект, которого они ждали, и Александра занервничала. Потом Уилсон и Томпсон стали кричать друг на друга. Александра так расстроилась, что больше не могла позировать. В конце концов она просто сбежала со съемки.
Дженис разглядывала свои ногти. В эту минуту ей хотелось ничего не чувствовать, что бы она ни услышала. А об Александре, которая кричит на всех этих людей, заявляющих, что они
заботятся о ней, она подумает чуть позже.
– И что потом? – тихо спросил Майк.
– Я последовал за нею.
Маркус Эмброуз резко оттолкнул стул, который чуть не упал, и встал.
– Я побежал за ней и поймал возле двери. У бедной девочки все лицо было в этой слизи, и она пыталась оттереть маску, пока та не засохла.
Он скривился от неприятных воспоминаний.
– Подбежал Ларри Томпсон. Он схватил ее за руку и начал говорить, что работу нужно закончить. Я предложил ей послать его к черту, но она помотала головой и вернулась в студию. Я ушел. В тот вечер мы ужинали все вместе. Александра почти ничего не ела. Потом встала и вышла из-за стола. Я отправился искать ее, спросить, не хочет ли она прогуляться на Пьяццу и выпить. Ей нравилось слушать там скрипки.
– Она писала мне о соборе Святого Марка, – сказала Дженис, – и столиках на Пьяцце. Из всей Европы Венеция – ее любимый город.
– Я нашел ее на лестнице отеля, с Уилсоном. Думаю, они ссорились. Александра говорила, что он должен был с самого начала понимать – она не подходит для этой «Маски красоты». Он отвечал, что хотел, чтобы она заработала… она получит целое состояние на отчислениях от телерекламы. Потом они заметили меня и замолчали. А на следующий день закончилась последняя съемка, мы собрались и рано утром в понедельник погрузились в мой самолет. И скажу вам, что никто этому не радовался.
– Вам удалось после этого поговорить с Александрой наедине? – спросил Майк.
– Перед посадкой я предложил ей подвезти ее домой. Она сказала «ладно». Она казалась какой-то… отвлеченной, занятой. Когда привезли наши сумки, я отдал их носильщику. Мне нужно было проверить почту в офисе. Я сказал Александре, что встречу ее в терминале. Я отсутствовал не больше десяти минут, но когда вернулся, она ушла.
– Ушла! – воскликнули Майк и Дженис.
Эмброуз нахмурился и покачал головой.
– Я пытаюсь решить, не следует ли мне обратиться в полицию. Но есть еще кое-что.
Дженис встала и оперлась руками о стол.
– Что?
Маркус Эмброуз подошел к шкафу, стоящему в кабинете, и отодвинул дверцу. Дженис и Майк заглянули внутрь. На полу, занимая почти все место, стояли два больших синих чемодана с вытисненными инициалами «А.С.».
– Они стояли в терминале вместе с моими. Носильщик ждал рядом. Александра сказала ему, что я подойду и заберу их. А потом исчезла.
– Звучит так, будто она бежала в панике, – бросил Майк, стараясь не смотреть в сторону Дженис. – Возможно, она просто сбежала, как с нею иногда случается, к тому же ее сильно расстроила съемка.
– Либо она заметила в терминале папарацци и не хотела, чтобы ее фотографировали, – с ноткой надежды предположил Эмброуз.
Засунув чемоданы Александры в багажник, они в задумчивой тишине поехали к дому. Дженис выпрямилась на сиденье и сложила руки на коленях. Майк взглянул на жену. Он уже собрался заговорить, но потом задумался над тем, что хотел сказать: Маркус Эмброуз смутно знаком ему. «Это невозможно», – подумал Майк и сосредоточился на дороге. Тучи, зависшие над головой, пролились сильным дождем, капли стучали в лобовое стекло машины. Майк подождал, пока они отъехали подальше от интенсивного движения у аэропорта, и накрыл рукой руку Дженис.
Жена поднесла его руку к губам и потерлась о нее щекой.
– Ох, Майк, – произнесла она. – Я ужасно напугана. Ну и вечер… какой-то кошмар. Я все время думаю, где сейчас Александра, и представляю всех этих людей, которые пытаются ее найти. Она нужна им, потому что для них она означает деньги. Они должны были причинить ей сильную боль, чтобы заставить вот так сбежать.
– Дженис, – сказал Майк. – Подумай хорошенько. Насколько ты на самом деле знаешь свою сестру?
Он почувствовал, как жена напряглась.
– Не злись. Подумай. У тебя предвзятое представление о сестре. Пока ты росла, она была для тебя самым важным человеком во всем мире. Верно?
– Да, – задумчиво ответила Дженис. – Папа был замечательным, но все время держался отстраненно. С ним никогда не удавалось поговорить по душам. А Александра много лет, даже после своего отъезда, звонила мне раз в неделю, и я рассказывала ей о школе и обо всем, чем я занималась. Когда я училась в средней школе, мне было достаточно сказать, что я собираюсь потанцевать или пойти на вечеринку, – и мне приходила посылка с платьем, всегда вовремя. Это – последнее, которое она прислала мне на Рождество. Она оплатила мою учебу в колледже и оплачивала все папины счета, когда он заболел.
Она помешкала, но потом решительно сказала:
– Майк, что ты хочешь от меня услышать? Я тебя знаю. Ты к чему-то клонишь.
Тот кивнул.
– Просто ответь мне на пару вопросов. Какой алкоголь Александра любит больше всего? Как часто она пьет? Она когда-нибудь рассказывала тебе о своих постоянных друзьях? Сколько денег она зарабатывает? Она хоть раз упоминала о человеке, который преследовал ее в прошлом году?
– Она даже не намекнула!
– К этому я и веду. Солнышко, ты видишь в своей сестре щедрую и прекрасную фею-крестную. Ты совсем не знаешь ее как личность. Судя по тому, что мы сегодня слышали, она очень в тебе нуждается.
Они пересекли мост Троггс-Нек, въехали через Бронкс в Манхэттен и поехали дальше, по шоссе Рузвельта. Только тут Дженис нарушила молчание.
– Я кое-что вспомнила. В этом году мой чек за обучение опоздал к началу весеннего семестра. Когда Александра его оплатила, она прислала мне записку. Она извинялась за задержку, но писала, что была далеко и не взяла с собой чековую книжку. Тогда я не обратила внимания, но сейчас думаю, не значило ли это, что у нее было плохо с деньгами.
– Как только мы вернемся в ее квартиру, то перетряхнем ее стол и посмотрим, не найдется ли там какое-то объяснение ее исчезновению. Черт…
Майк резко поднял руку и поправил зеркало заднего вида.
– Этот идиот за нами включил фары.
– Почему он нас не обгоняет? – спросила Дженис, затем обернулась и вскрикнула: – Майк, осторожно!
Лобовое стекло заливал дождь. Свет фар внезапно исчез из зеркала. Машина, которая шла за ними следом, рванулась вперед и сейчас шла рядом, выдавливая кабриолет вправо, на ограждение шоссе.
Дженис закричала.
Впереди виднелась бетонная стойка ограждения. Майк рванул руль влево, но вторая машина прижимала его к обочине, не давая повернуть. Кабриолет врезался в ограждение. Столкновение бросило пассажиров сначала вперед, потом назад. Дженис ударилась головой о лобовое стекло, потом затылком – о подголовник сиденья. Она сползла вниз, чувствуя, как Майк тянется к ней. Молодая женщина теряла сознание, но в ушах звенел не голос мужа. Откуда-то издалека ей слышался крик Александры: «Дженис, на помощь, на помощь…»
Сирены… свет в лицо… голоса…
– Майк.
– Солнышко, лежи тихо, не двигайся.
Она чувствовала, как ее вынимают из машины… капли дождя на лице. «Скорая» с воем сирены рванулась с места.
Майк был рядом. Дженис попыталась сесть, но он мягко уложил ее обратно.
– Майк, ты цел?
– Всё в порядке, солнышко. Пара синяков. Нам нужно сделать тебе рентген. Ты здорово ударилась головой.
– Майк, та машина пыталась нас подрезать… Я видела, как водитель выкрутил руль.
– Я знаю, солнышко.
– Я не останусь в больнице. Со мною всё в порядке.
– Только если это будет необходимо. Обещаю.
Дженис
чувствовала, что головокружение потихоньку отступает. В голове пульсировала боль, болела спина и шея. Но мысли были ясными. Кто-то действительно пытался столкнуть их с дороги? Или это просто был неосторожный или пьяный водитель? Александра зовет ее… Ей нужно добраться до квартиры Александры. Она должна просмотреть бумаги сестры и выяснить, где та может быть.
Но все надежды быстро выбраться из больницы оказались тщетны. Врач в приемном покое больницы «Маунт Синай» настоял на полном рентгеновском снимке головы. Прошло целых два часа, прежде чем врачи сказали, что ей повезло… всё нормально, кроме легкого сотрясения мозга. Врач предложил ей остаться на ночь в больнице, но согласился отпустить домой, получив обещание, что Дженис немедленно ляжет в кровать.
– Завтра ей будет очень плохо, – предупредил он Майка. – Кстати, снаружи ждет полицейский, который хочет с вами поговорить. Ему нужно доложить о происшествии.
Полицейский встретил их в приемной и спросил у Дженис, как она себя чувствует.
– Учитывая, что осталось от вашей машины, вы оба чудом остались живы, – сказал он. – Мы взяли водителя, который столкнул вас с дороги. Он был абсолютно пьян. Когда придет в себя, то узнает, в какую беду попал.
– Надеюсь, что страховка еще действительна, – коротко ответил Майк.
Он достал свои права и регистрацию, мысленно поблагодарив судьбу: Александра держала регистрацию в бардачке.
– Он действительно чуть не убил нас. Но это не наша машина. Она принадлежит моей свояченице.
Они вышли из больницы, и Майк подозвал такси, стоящее неподалеку от входа. Затем открыл дверцу и помог Дженис сесть в машину. Дождь стих и превратился в мелкую морось. Майк назвал таксисту адрес Александры. Мужчина как раз опускал флажок, чтобы включить счетчик. Он резко обернулся, посмотрел на Дженис, потом включил внутреннее освещение и уставился на девушку.
– В чем дело? – спросил Майк. – Вы не знаете, где этот дом?
Таксист фыркнул:
– Мистер, вы смеетесь? Я отвозил туда эту барышню всего пару часов назад. Мисс, вы меня помните?
Дженис ухватилась за сиденье. Голова закружилась, и девушке показалось, что она сейчас упадет в обморок.
– Что вы сказали? – спросила она; даже для собственных ушей ее голос прозвучал хрипло и напряженно.
Таксист отъехал от тротуара, потом взглянул в зеркало заднего вида.
– Да ладно, мисс, вы меня разыгрываете. Я даже говорил, как мне нравится ваше платье, и спрашивал, сильно ли оно дорогое и смогу ли я купить такое жене, помните? Вы еще сказали мне, оно… какое-то иностранное название.
– Пуччи, – прошептала Дженис. – Александра, – произнесла она. – Майк, он сегодня вез Александру. Помнишь, я говорила, она купила себе такое же.
– Где вы подобрали ту женщину? – спросил у таксиста Майк.
– Ну, может, я и обознался, – встревожился таксист. – Вы просто здорово похожи… длинные светлые волосы… и это платье… и вы едете в то же место… Ну и дела! Может, вы с нею как-то связаны?
Дженис сжала кулачки с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.
– Пожалуйста, – сказала она. – Прошу вас. Где вы подобрали женщину, которая была похожа на меня?
– Аэропорт Кеннеди. Сегодня вечером, около восьми. Я только высадил пассажира, и тут она мне машет. Я обрадовался, что ей нужно в мой район. Сказал, что хоть передохну. Так мы и разговорились.
– Аэропорт Кеннеди, – повторила Дженис. – Неужели мы с нею разминулись? Мы были там примерно в это же время…
– Ага. Эта дама сказала мне отвезти ее по тому адресу в Ривердейле. Она была такая расстроенная и встревоженная, что я решил поговорить с ней. У меня здорово получается успокаивать людей. В общем, она сказала, что встречала двух человек с лондонского рейса. Они должны были прилететь сегодня в восемь вечера из Европы, но она их так и не увидела. Сказала, что пошла проверять в авиакомпанию и выяснила, что их рейс прилетел в восемь утра.
– В восемь вечера, – пробормотала Дженис.
У нее кружилась голова. Она вспомнила последний телефонный разговор с Александрой. Сестра была чем-то озабочена и очень расстроена из-за того, что не смогла приехать на свадьбу. Дженис пришлось дважды сказать ей название авиакомпании и время прилета.
– В общем, она торопилась домой, посмотреть, не ждете ли вы ее там. Высадил ее около девяти… Значит, вы те самые люди из Лондона? Вот это да! Погодите, я еще своей миссис расскажу… Поверьте, мисс, Нью-Йорк – просто маленький городок. Я не шучу. Тут каждый день случается такое, о чем и за сотню лет не придумаешь.
Александра дома. Александра дома. Она куда-то уезжала, а потом вернулась домой, чтобы встретить рейс Дженис. Она просто перепутала время. От внезапного облегчения у Дженис перехватило горло. Она едва не расплакалась, но справилась с собой. Все в порядке. Все замечательно. Не пройдет и пары минут, как они вместе будут смеяться над всей этой путаницей. Дженис откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза, прислушиваясь к пульсирующей боли в голове.
Не прошло и пятнадцати минут, как водитель объявил: «Приехали». Он свернул на подъездную дорожку, идущую вокруг здания к первому частному входу. Две ступеньки вели к закрытой террасе, принадлежащей квартире Александры. Когда Дженис подняла голову, то увидела свет в окне гостиной.
Она выскочила из такси и едва не упала, но Майк вовремя подхватил жену.
– Солнышко, не спеши так.
Он расплачивался с водителем, а Дженис уже бежала по ступенькам, с каждым шагом примеряясь к боли в плечах и спине.
Дверь в квартиру была заперта. Дженис нетерпеливо ждала, пока Майк достанет из кармана ключ. Наконец он вставил ключ в скважину и отпер дверь. Дженис метнулась внутрь.
Она начала было звать Александру, но слова внезапно примерзли к губам. Из прихожей виднелась гостиная. Настольная лампа была включена, и свет падал на фигуру в кресле.
На Александре было то самое голубое платье от Пуччи. Но она никого не ждала. Она лежала в кресле, прекрасные светлые волосы в беспорядке падали на плечи и шею, а горло перетягивал узкий шнурок. Лицо девушки казалось не просто бледным, а белым как мел. С губ падали капельки крови. Огромные голубые глаза были открыты и смотрели прямо на Дженис… сквозь нее.
Дженис открыла рот, но не смогла издать ни звука. Она не могла заставить себя сдвинуться с места. Подняла руку, пытаясь укрыться от кошмарного зрелища. Но когда коснулась лба, болезненное ощущение подсказало: это не сон. Дженис почувствовала, как ее обнимают руки Майка, но вырвалась. Она закричала – пронзительный, разрывающий уши крик, – бросилась в гостиную и, упав на колени перед креслом, обхватила руками мертвую сестру, и еще теплое тело привалилось к ее плечу. Она выкрикивала имя сестры и даже не замечала, как сильные руки Майка разжимают ее объятия и как муж выводит – а может, и выносит – ее из комнаты.
Хьюберт Тводдл – пятьдесят два года, крупный, но не толстый, сияющую лысину окаймляют седые волосы – был старшим детективом в офисе районного прокурора Манхэттена.
Когда люди впервые слышали его фамилию, они скрывали невольную улыбку. Откуда им знать, что Тводдл[2 - Twaddle (англ.) – чепуха, чушь, вздор.] – обычная шотландская фамилия. Он усмехнулся, припомнив, как голосовал за Хьюберта Хамфри исключительно из-за
схожести их имен. Люди просто не понимают, что эта внутренняя улыбка способствовала психологической расслабленности. Хьюберт Тводдл считал это очень полезным, когда ему приходилось допрашивать родственника, друга, коллегу или врага жертвы убийства.
Этим вечером их вызвали в офис, чтобы допросить свидетеля убийства. Едва они закончили, из местного участка поступил звонок. Западная 74-я улица, 23.30. Известная фотомодель, Александра Саундерс, найдена убитой в своей квартире. Тело обнаружили ее сестра и муж сестры.
Хьюберт Тводдл не тратил слов даром.
– Еду туда, – ответил он и, повесив трубку, окликнул своего напарника, молодого детектива, который работал вместе с ним на всех делах: – Бен!
Беннингтон Лайонс вскочил со стула. Его стол соседствовал со столом Тводдла. Лайонс выглядел моложе своих двадцати девяти: спортивное телосложение, ярко-рыжие волосы и лицо херувима. Он уже стал легендой в своем отделе. Патрульный Лайонс получил повышение до детектива 2-го класса после того, как едва не погиб, столкнувшись на Пятой авеню с двумя рецидивистами, которые грабили ювелирный магазин знаменитой Тиффани. Он получил одну пулю в плечо, вторую – в ногу, но, уже лежа на тротуаре, умудрился открыть ответный огонь и ранил обоих преступников, не дав им сбежать. Мало кто, кроме Хьюберта, знал, что Бен – наследник нефтепромышленного семейства Лайонс, вырос на Парк-авеню, учился в Гарварде и получил степень магистра в Джон Джее[3 - Колледж уголовного правосудия им. Джона Джея (или попросту Джон Джей) – высшее учебное заведение в составе Нью-Йоркского университета; готовит специалистов по уголовному праву.]. Чтобы избежать излишнего внимания, Лайонс теперь снимал квартирку в Куинсе и успешно продвигался по карьерной лестнице в департаменте. Тводдл не сомневался, что однажды Беннингтон Лайонс станет комиссаром полиции.
Когда они подъехали к квартире Александры, у входа уже стоял фургончик судмедэксперта, а неподалеку собралась толпа народа. Швейцар дрожащим голосом направил детективов к пристанищу Александры. Снаружи, у двери, стоял на страже полицейский.
Увидев Тводдла и Лайонса, он посторонился и пропустил их внутрь. Тводдл шагнул вперед и прищурился, оценивая место преступления. В комнате толпились не меньше шести полицейских. Тем не менее тут стояла зловещая тишина. Полицейский фотограф делал снимки. Судмедэксперт Милтон Хелперн, склонился над телом женщины, которое осело набок в большом кресле.
Даже Тводдл не смог сохранить привычное спокойствие, когда подошел ближе и увидел лицо жертвы. Оно было покрыто молочно-белой косметической маской.
Причиной смерти, по всей видимости, являлся шнур, туго затянутый на шее женщины.
– Замок в двери на террасу вскрыли. Полагаю, жертва сидела в кресле и даже не слышала, как преступник зашел ей за спину, пока не стало слишком поздно. Никаких следов борьбы, – сообщил Хелперн.
– Когда? – спросил Тводдл.
– Не больше трех часов назад. Может, меньше.
– Кто ее нашел?
– Сестра и ее муж. Сестра в шоковом состоянии. Они в гостевой спальне. В этом доме живет врач. Он заходил и дал ей успокоительное. Жертва должна была встретить их в аэропорту. Об этом рассказал муж сестры.
Хелперн быстро пересказал все, что узнал от Майка, упомянув также о таксисте, который отвозил жертву домой.
Бен высказал ту же мысль, что уже пришла в голову Тводдлу.
– Значит, кто-то следил за ней или поджидал здесь.
Тводдл еще раз оглядел комнату. Похоже, все на месте. В других обстоятельствах он бы восхитился вкусом обстановки, но сейчас искал только следы борьбы.
Их не было.
Планировка квартиры оказалась простой. Двойные стеклянные двери вели на террасу, где убийца, скорее всего, поджидал Александру. Справа виднелась небольшая столовая, к которой наверняка примыкала кухня.
Коридор явно вел к спальням. Тводдл, за которым следовал Лайонс, направился туда. Они прошли хозяйскую спальню и постучали в следующую дверь.
Им открыл Майк, глаза которого покраснели от недосыпания. Уже во второй раз за несколько минут Тводдл оказался выбит из своего непроницаемого спокойствия. На стройной молодой женщине – светлые волосы разметались по подушке, глаза закрыты – было точно такое же платье, как на жертве. Женщина казалась спящей.
В следующие несколько минут Майк шаг за шагом посвятил Тводдла в события этого дня. Александра, которая их не встретила. Телефонная служба, назвавшая имена трех человек, названивавших девушке. И таксист, который утверждал, что отвез ее домой.
Наконец Тводдл поинтересовался у Майкла, как долго они с женой планировали оставаться в Нью-Йорке.
– Мы собирались пробыть с Александрой всю следующую неделю, – тихо произнес Майк.
– У вас есть еще родственники? – уточнил Тводдл.
– Моя семья – родители, два брата и две сестры – в Брентвуде, Калифорния. Сестра была единственным родственником Дженис.
– В таком случае мы попросим вас остаться здесь как минимум еще на неделю. Обязательно будет вскрытие. И нам понадобится подробно расспросить вашу жену обо всем, что она знает о сестре и что может оказаться важным для нас.
Тводдл помолчал, потом добавил:
– Тело вынесут через несколько минут. Вы собираетесь остаться в этой квартире?
– Я об этом не задумывался, – устало ответил Майк и потер глаза. – Наши вещи здесь.
– Мистер Брод, этой ночью я вас больше не потревожу. Вы явно очень устали.
Оба детектива вышли из комнаты. Как Тводдл и ожидал, тело уже выносили.
Пока Тводдл мягко расспрашивал Майка Брода о последовательности событий, Бен делал заметки.
Он был приверженцем «Нью-Йорк пост», газеты, которая не только славилась разделом бизнес-новостей, но и позволяла оставаться в курсе последних событий жизни разных знаменитостей. Двоюродный брат Бена, плейбой, был близко знаком со многими из них, но сам Бен бежал от любой публичности как от чумы.
Едва он услышал имя – Александра Саундерс, – как вспомнил: лет пять назад его двоюродный брат недолго встречался с нею и был серьезно влюблен, но Александра дала ему от ворот поворот.
Бен припомнил, что тогда он счел эту девушку умницей.
Когда у дверей квартиры появилась Эмма Купер, ее лицо было стянуто горем. Она не сразу поняла, что неосознанно полезла в сумочку за ключом.
– Я домработница, – сказала она патрульному у двери. – Они посылали за мной.
Эмма собралась с духом и уже приготовилась войти в дом, но в этот момент ей пришлось посторониться. Из квартиры вывозили каталку с телом.
Перед глазами Эммы мелькали образы Александры и тех трех лет, которые она проработала здесь. Домработница пришла сюда, когда ее хозяйка купила эту квартиру. Александре тогда исполнилось двадцать пять, и она только что подписала свой первый большой контракт, став лицом парфюмерной компании. Ее старый агент отошел от дел, и она начала работать с агентством Уилсона. Этот парень, Уилсон, все время крутился рядом, встречался здесь с декоратором и рассказывал Александре, что именно он должен принимать окончательные решения о декоре, поскольку у нее нет опыта выбора ковров, обоев и мебели.
Александра явно была в восторге от Уилсона. Но когда тот ушел, она попросила декоратора остаться.
– Скажите, в чем, по-вашему, он не прав, –
попросила она.
– Мне кажется, вам не помешает несколько антикварных предметов, но диван и стулья должны быть удобными, – ответил он.
– Вы совершенно правы, – сказала тогда Александра.
В тот день Эмма поняла, что на хозяйку можно давить, но только до определенной точки.
Что же здесь случилось? «Почему я об этом думаю?» – спросила она себя. Не в силах противиться искушению, коснулась мешка с телом, заработав неодобрительный взгляд полицейских, толкавших каталку.
В гостиной было полно полицейских. Но внимание Эммы тут же приковал человек, который вышел поздороваться с нею. Его лицо выражало симпатию, а голос был мягок.
– Миссис Купер, мне очень жаль. Не пройдете ли со мной в столовую? Там мы сможем присесть и поговорить без помех. Я детектив Хьюберт Тводдл.
«Господи, какая ужасная фамилия», – подумала Эмма, подавив неуместную улыбку. Отстраняясь от потрясения и горя, она готовилась к тому, что сейчас ее будут допрашивать об Александре. Прежде чем Тводдл взял ее под руку и повел в столовую, она успела заметить и мелкий порошок на любимом кресле Александры, и открытую дверь на террасу.
– Мне позвонили и сказали, что она мертва, – прошептала Эмма, все еще не веря. – Я сейчас видела, как они вывезли тело.
– Я знаю, – ответил Тводдл и выдвинул для женщины один из стульев у обеденного стола.
– Ее кто-то убил, верно?
– Миссис Купер, именно об этом вы спросили в первую очередь, когда вам сообщили о смерти мисс Саундерс, не так ли?
В эту минуту в комнату вошел кто-то еще. Молодой мужчина, рыжеволосый, с мальчишеским лицом. Он нес стакан с водой, который поставил перед Эммой.
К ее удовлетворению, мужчина догадался подложить под стакан подставку. Больше всего ее беспокоило, когда неряхи-гости ставили стаканы и бокалы на этот стол и на стол в гостиной. Нужно думать головой, прежде чем ставить стакан на ценный антиквариат.
«Почему я сейчас об этом думаю? Ох, мисс Александра…»
– Позвольте представить вам детектива Бена Лайонса, – продолжал Тводдл. – Если вы не возражаете, он будет записывать наш разговор.
– Ладно, – кивнула Эмма.
Допрос начался.
Эмма не знала, что все ею сказанное будет сравнено с тем, что она сказала Майку и Дженис.
– Когда вы ожидали возвращения мисс Саундерс? – спросил Тводдл, отметив промелькнувшую у Эммы гримасу раздражения.
– В прошлый понедельник. Теперь-то я знаю, что эти… побеги, так они говорят… могут занять пару дней, а то и неделю. Обычно все тихо, когда она возвращается с большой работы. Мисс Александра должна была вернуться в понедельник вечером. Но в этот раз телефон трезвонил весь вторник. Ее искали все, кто летел с нею в одном самолете.
– Вы не опасались, что с нею могло что-то случиться?
– Я начала беспокоиться только вчера. Мисс Александра много раз сбегала из города после тяжелой работы.
– «Тяжелой», так вы сказали? – уточнил Тводдл.
– Именно так и сказала, – ответила Эмма со сталью в голосе. – Это все Грант Уилсон. Александра – его топ-модель, но она не хотела заниматься «Маской красоты». Она терпеть не могла намазывать на себя эту штуку. Говорила, это вроде как налепить на себя маску, которую делают для отпечатка лиц мертвецов.
– Она так говорила? – спокойно переспросил Тводдл.
– Да. И я понимала, почему ей может захотеться сбежать из города, но подумала, это неприлично с ее стороны – не позвонить мне. Мне нелегко пришлось, когда заявился маляр. Он стал требовать, чтобы я одобрила цвет. Но вот когда она не встретила сестру, я подумала, здесь что-то не так.
– Вы знали, что она уехала из аэропорта без багажа?
– Никто мне такого не говорил! Да и с чего бы ей это делать? – возмутилась Эмма.
– Мистер Эмброуз сказал ее сестре, что ему понадобилось забежать в свой офис. Мисс Саундерс должна была подождать несколько минут в терминале. Когда Эмброуз вернулся, он нашел там носильщика с его багажом и багажом мисс Саундерс. Она дала носильщику хорошие чаевые и попросила подождать.
– Бессмыслица какая-то, – категорично заявила Эмма. – Должно быть, у нее имелась какая-то веская причина так сбежать.
Хьюберт Тводдл кивнул.
– Миссис Купер, вы очень наблюдательная женщина, и вам явно не нравится Грант Уилсон. Расскажите мне о нем побольше.
– Характер мерзкий. Задира.
– Если это так, почему мисс Саундерс продолжала с ним работать?
– Думаю, потому, что у него самое большое модельное агентство и он дает своим людям отличную работу.
– А насколько хорошо вы знакомы с Ларри Томпсоном?
– О, он ее любимый фотограф. Непростой парень. Вроде как сидит тихо, но во всем разбирается, если вы понимаете, о чем я. Я знаю, у него были трудные времена. Он разошелся с женой. Потом она заболела, и они опять сошлись. Она умерла в прошлом году. Но если вы меня спросите, он – еще один человек, который запал на мисс Александру. Все они этим кончают.
– А вы когда-нибудь встречали пилота того самолета, Маркуса Эмброуза?
– О, он тоже крутится рядом. Все время ей названивает.
Эмма нахмурилась и прикусила губу.
– Да вы же, наверное, уже знаете. Я говорила об этом с копами. В прошлом году мисс Александру кто-то преследовал. Оставлял всякие жуткие сообщения на телефоне, вроде как ужасно ее любит. Однажды ночью оставил записки на двери террасы… Жуткое дело. А потом – раз, и все кончилось, и звонки, и записки. Его так и не нашли.
– Миссис Купер, спасибо вам. Вы нам очень помогли. Молодые люди отдыхают в гостевой спальне. Полиция уже закончила этот этап расследования. Может быть, вы приведете в порядок гостиную и, хотя уже поздно, приготовите для них что-нибудь перекусить? Насколько я понял Майкла Брода, они с обеда ничего не ели.
Эмма выпрямилась.
– Рада помочь. Как подумаешь, что у бедной девушки медовый месяц…
Явно признательная, что может заняться каким-то делом, она встала и целеустремленно зашагала в гостиную.
Тводдл встал вместе с Эммой, дождался, пока женщина не отойдет подальше, и сказал:
– Нам нужно допросить остальных служащих дома, которые были на работе. Подозреваю, правда, что ничего полезного они нам не расскажут. Дверь на заднюю террасу швейцару не видна. А завтра утром будем допрашивать трех мужчин, которые теснее всего связаны с Александрой Саундерс: Гранта Уилсона, Ларри Томпсона и Маркуса Эмброуза.
Пятница
Грант Уилсон жил на Пятой авеню, в квартире по соседству с той, куда вскоре после убийства мужа переехала Джеки Кеннеди. Уилсона втайне волновала возможность выйти с ней в одно и то же время и пожелать ей приятного дня.
Сегодня утром именно это и произошло, и Уилсон, отправляясь в полуторамильный путь до своего офиса, наслаждался памятью о встрече с очаровательной бывшей первой леди. Однако вскоре его нагнал швейцар. Он бежал следом, чтобы сообщить: Уилсона срочно хотят видеть двое детективов из офиса районного прокурора.
От страха у Гранта пересохло во рту. Он обернулся. Детективы стояли возле входа в дом. Уилсон, не желая разговаривать с полицейскими в присутствии швейцара, пригласил их в свою квартиру и только потом потребовал сказать, что им нужно.
Детективы еще не успели ответить, как Уилсон выпалил:
– Неужели что-то случилось с Александрой?
Хьюберт Тводдл ждал такого вопроса от главы модельного агентства. В конце концов,
звездная модель Уилсона пропала три дня назад. Он оставлял бесконечные послания, умоляя ее выйти на связь и напоминая, что вся рекламная кампания «Маски красоты» в опасности. Сейчас, увидев, как резко побледнел Уилсон, Тводдл заключил: этот человек искренне боится услышать что-то страшное.
– Мистер Уилсон, вы явно не слушали новости, – заметил Тводдл. – Прошлой ночью мисс Александра Саундерс была убита в своей квартире.
Уилсон осел в кресло и закрыл лицо руками.
– Только не Александра, – недоверчиво пробормотал он.
В течение следующего часа Тводдл и Лайонс слушали, как Уилсон рассказывает им ту же историю, которую они слышали от Майкла Брода. Александру никто не видел с вечера понедельника, когда их арендованный самолет приземлился в аэропорту Кеннеди. Уилсон постоянно связывался с Ларри Томпсоном, фотографом, и Маркусом Эмброузом, владельцем авиакомпании, пытаясь выяснить, куда пропала Александра.
– Где вы были прошлым вечером, начиная с семи часов? – спросил Тводдл.
– Я был на официальном ужине в клубе «Лотус». Это на Шестьдесят шестой улице, рядом с Пятой авеню.
– Вы были там весь вечер?
– Да, конечно. Ужин начался в половине седьмого.
– Когда вы ушли?
– Когда ужин закончился, около десяти. Оттуда я сразу отправился домой.
Бен знал, о чем думает его напарник. Если Уилсон ушел из «Лотуса» в десять вечера, у него было достаточно времени, чтобы добраться до квартиры Александры примерно к моменту убийства.
– Томпсон и Эмброуз знают о смерти Александры? – потерянно спросил Уилсон.
– Я не знаю, слышали ли они об этом в новостях, – ответил Тводдл. – Если нет, то очень скоро узнают от меня.
Ларри Томпсон встречался за поздним завтраком с директором рабочей группы из «Леман эдвертайзинг эдженси» и двумя его ассистентами. За яйцами «бенедикт», кофе и сигаретами они сообщили, что Ларри выбран режиссировать серию рекламы для самых популярных хлопьев из всей продукции клиента. Очень прибыльное предложение, если не считать, что во всех съемках будут участвовать дети. Ларри, памятуя о хаосе вчерашней съемки, прекрасно понимал: работа будет трудной, но полезной для карьеры. Кроме того, ради предложенных денег стоило потрудиться.
И все равно он едва сдерживался, пока директор и его ассистенты решали, нужно ли взять еще кофе.
Удалось ли отыскать Александру, вот о чем все время думал Ларри. Когда ее отыщут? Этот вопрос преследовал его, пока он прощался с людьми из агентства и ехал на такси домой, на Восточную 48-ю улицу. На дверной ручке входной двери обнаружилась записка. Детектив Хьюберт Тводдл просил срочно позвонить ему.
Утро было теплым, но, как и Гранта Уилсона, Ларри Томпсона пробил холодный пот. Ларри нетерпеливо отпер дверь и, едва войдя в дом, схватил телефон и начал набирать номер с записки.
Тводдл и Лайонс не смогли застать дома ни Томпсона, ни Эмброуза и потому вернулись за свои столы в офисе районного прокурора. Бен изучал лицо Тводдла, пока тот сообщал Томпсону о смерти Александры Саундерс. Как обычно, ни голос, ни поведение напарника не подсказали Бену, как Томпсон отреагировал на это известие. Когда-нибудь, думал Бен, он тоже обзаведется таким же непроницаемым выражением лица.
– Мы будем у вас в студии через двадцать минут, – заключил Тводдл.
Он повесил трубку и обернулся к Бену.
– Второй убитый горем и потрясенный приятель мисс Саундерс. Этот утверждает, что весь вечер находился дома, – сухо заметил детектив. – Секретарь мистера Эмброуза сообщил, что его босс будет в офисе в час, поэтому мы отправимся в аэропорт Кеннеди, как только повидаемся с мистером Томпсоном. Судмедэксперт сказал, к трем часам они закончат вскрытие и тело будет готово для формального опознания. В полтретьего заедем за сестрой мисс Саундерс и ее мужем. А сейчас двинем знакомиться с мистером Томпсоном.
Ассистентка Ларри Томпсона, Пегги Мартин, явилась на работу в полдвенадцатого, пребывая в счастливой уверенности, что ее ждет нормальный рабочий день. Вчерашние модели были совсем неплохими детьми. Просто Кэти не вовремя выронила бутылку, вот и пришлось чистить и заново намазывать пол.
Пегги зашла в дом и, к своему удивлению, увидела Ларри. Тот сидел в студии у телефона, сжимая трубку в руке. На секунду Пегги показалось, что у шефа инсульт. Она подбежала к нему и схватила за руку. Ларри обернулся и невидяще посмотрел на нее.
– Пегги, – неуверенно сказал он, будто сомневаясь, кто она такая.
– Ларри? Что случилось?
– Александра мертва, – монотонно произнес он. – Пегги, Александру убили вчера вечером.
– Быть не может, – выдохнула Пегги, но тут же осознала тщетность этих слов.
Она не понимала, что же сейчас сказать Ларри, и просто забрала у него телефон, собираясь позвонить в модельное агентство и отменить дневную съемку.
– Пегги, это обойдется Ларри в приличную сумму, – заметил агент. – Если вы не сообщаете за сутки, вы платите полную стоимость.
– Отправь нам счет, – резко ответила Пегги и бросила трубку.
Она повернулась к Ларри, но тут в дверь позвонили. Пегги выбежала из студии в прихожую и открыла дверь. На пороге стояли двое мужчин, оба с непроницаемым выражением лица. Гости не стали тратить время на любезности.
– Детективы Тводдл и Лайонс, – сказал Бен. – Нам нужно встретиться с мистером Томпсоном.
Пегги провела их в студию и поставила два складных стула поближе к Ларри.
– Если понадоблюсь, я буду в соседней комнате, – сказала она и вышла, едва сдерживая слезы.
Ларри Томпсон не поздоровался. Тводдл назвался, внимательно следя за выражением лица Ларри. Они еще не успели начать допрос, как Томпсон сказал:
– Вы сказали, Александру убили. Как это случилось?
– Тело мисс Саундерс было найдено в ее квартире. Мы беседуем с каждым, кто мог видеть или слышать ее с вечера понедельника. Когда она вышла из самолета, было ли что-либо необычное в ее настроении или поведении?
– Сначала я думал, что Александру слишком загрузила вся эта кампания для «Маски красоты». Но когда услышал, что она не встретила в аэропорту свою сестру, то просто не смог в такое поверить. Она только и говорила, как соскучилась по сестре и как хочет познакомиться с ее мужем. Когда она не появилась в аэропорту, я понял, что случилась какая-то беда.
– Вы видели или разговаривали с мисс Саундерс после того, как расстались с ней в аэропорту в понедельник вечером?
– Нет.
– Где вы были вчера вечером, начиная с семи часов?
– Дома, один.
– Вы разговаривали с кем-нибудь по телефону после семи?
– Нет. Днем у нас была тяжелая съемка, и я беспокоился об Александре. Я хотел быть дома на случай, если она позвонит.
Ларри помолчал и вдруг выпалил:
– Вы догадываетесь, кто мог это сделать с Александрой?
– Пока нет, – ответил Тводдл. – Но уверяю вас, скоро мы узнаем.
Он встал, Бен последовал его примеру.
– Мы будем держать с вами связь, мистер Томпсон.
Когда они вышли из дома и сели в машину, Тводдл заметил:
– Великолепное представление для человека, который играл только в детстве. Но, увы – ни одного актера второго плана, который подтвердил бы, что Томпсон был дома вчерашним вечером.
Ровно в час дня Тводдл и Лайонс вошли в офис «Экзекьютэйр эйрлайнс» в аэропорту Кеннеди. Увидев обстановку
приемной, оба мужчины подумали об одном. Не нужно быть декоратором, чтобы заметить: все предметы – стол, стулья, книжные полки, шкафы – заказаны по каталогу. На стенах ни единого рисунка. Тонкое вылинявшее ковровое покрытие синего цвета подходит и для помещений, и для улицы. Прибыль компании здесь явно не тратят на изыски.
Седовласой секретарше Эмброуза, которая представилась как Элеонор Лэнсинг, было под шестьдесят; на ее узком лице застыло выражение тревоги. Мистер Эмброуз разговаривает по межгороду, сказала она детективам, не будут ли они любезны присесть. Пока Тводдл и Лайонс ждали, они слушали, как мисс Лэнсинг отвечает на телефонные звонки. Каждый разговор она заканчивала ключевой фразой: «У нас безупречные показатели безопасности». В промежутке между звонками Тводдл попытался завязать с нею разговор и выяснил, что мистер Эмброуз начал свой бизнес шесть лет назад. В компании было еще шесть пилотов, однако Эмброуз с удовольствием забирал штурвал себе, когда рейс заказывали какие-нибудь интересные люди.
– Разве это не ужасно? Такая красивая девушка, эта Александра Саундерс, и вот ее убили… – вздохнула секретарша. – Я слышала новости по радио, когда обедала. Она летала с той группой, которая часто заказывала у нас перелеты… вот так все и случается. Я никогда с ней не встречалась. Жалко. Подготовкой всегда занимался кто-нибудь другой. Рейсы, на которых летала мисс Саундерс, заказывало «Модельное агентство Уилсона».
Дверь кабинета открылась. Бен был уверен, что Тводдл с удовольствием продолжил бы беседу с мисс Лэнсинг, но не выказал и намека на разочарование, когда разговор оборвался. Тводдл встал и с официальным видом поздоровался с Маркусом Эмброузом. Лицо владельца авиакомпании было красным, глаза полуприкрыты, а протянутая рука дрожала.
Кабинет Эмброуза был обставлен с тем же безразличием, что и приемная. Эмброуз закрыл за собой дверь, повернулся к детективам и спросил:
– Вы знаете, кто убил Александру?
– Расследование ее убийства продолжается. Сейчас мы пытаемся установить, куда она отправилась из аэропорта в понедельник вечером, – ответил Бен.
– Я предложил подвезти ее домой, и она согласилась. Потом я заскочил сюда на десять минут и вернулся в терминал, в зону прибытия, чтобы встретиться с ней. А она исчезла.
Следующие полчаса Тводдл и Бен задавали мужчине те же вопросы, что и предыдущим собеседникам. Рассказ Эмброуза полностью совпадал с тем, что он говорил Майку и Дженис. Фотограф был на съемках последнего рекламного блока в Венеции. Александра выглядела и чувствовала себя не лучшим образом.
– У вас есть какие-то предположения, почему она покинула аэропорт, оставив свой багаж? – спросил Тводдл.
– Я думаю, она могла заметить папарацци и не захотела, чтобы ее фотографировали в таком виде. Она знала, что я позабочусь о ее багаже.
– У вас с мисс Саундерс были какие-то личные отношения? – спросил Тводдл.
– Мне бы этого хотелось. Не стану отрицать, я пытался. Я говорил ее сестре, что мы с Александрой несколько раз гуляли, когда у нее была возможность, и мне начало казаться, что ей нравится быть со мной…
Через пятнадцать минут, когда Хьюберт Тводдл и Бен Лайонс уже сидели в машине, Бен заявил:
– Не похоже, чтобы от этого разговора был какой-то толк.
– Давай не будем торопиться, – отозвался Тводдл. – Я не сомневаюсь, что когда мы вернемся в офис, то сможем узнать много интересного из биографий Уилсона, Томпсона и Эмброуза.
Хотя прошлой ночью после ухода полиции Эмма приготовила для них омлет, Майк решил не будить жену. Он укрыл ее одеялом и дал поспать.
В девять утра пятницы Дженис открыла глаза и вновь зажмурилась. Ей приснился кошмар. В этом кошмаре Александра была мертва. Убита. А ее лицо было покрыто мелом. Нет, не мелом, а косметической маской.
Только это не кошмар. Все так и случилось. Александра мертва.
– Нет, нет, нет, – пробормотала Дженис.
Она подняла взгляд. Майк сидел на стуле у кровати.
– Кто? – гневно спросила она.
– Дженис, мы еще не знаем. Но, мне кажется, детективы, которые были здесь вчера ночью, отыщут кое-какие ответы.
– Где тело Александры?
– Его увезли на судмедэкспертизу.
– Они будут делать вскрытие, да?
– Боюсь, это необходимо.
Майк чуть не сказал: «Постарайся об этом не думать», но вовремя сдержался. Конечно, она будет об этом думать. Конечно, будет горевать о сестре.
Эмма Купер, как и обещала, пришла приготовить завтрак. Было слышно, как она копошится на кухне. Гостиная была в безупречном порядке, только кресло, в котором нашли тело Александры, заменили стулом.
Эмма еще ночью объяснила Майку перестановку.
– В комнате было как-то пусто без того кресла, где… – сказала она и умолкла, не закончив фразы. – Я принесла стул из столовой.
Майк открыл чемодан Дженис и достал оттуда теплый халат. На Дженис по-прежнему было платье, парное к тому, в котором убили Александру, и сейчас это могло спровоцировать новое потрясение. Майк помог жене выбраться из платья и надеть халат. Все равно что одевать ребенка. Дженис молчала, пока Майк завязывал пояс халата и натягивал ей на ноги домашние тапочки. Потом он обнял жену и повел на кухню, где Эмма уже накрыла стол, а на плите пузырился омлет.
Они уселись за стол, вдыхая уютный запах заваренного кофе.
– Надеюсь, вы хоть немного выспались, – сказала Эмма.
– Да, – пробормотала Дженис; ее голос был спокоен, но наполнен печалью.
Они завтракали молча, радуясь еде, но все еще находясь под гнетом событий, произошедших несколько часов назад.
После завтрака они вернулись в спальню, приняли душ и переоделись. В половине одиннадцатого позвонил Тводдл.
– Вскрытие закончено, – сказал он. – Я заеду за вами в два тридцать и отвезу в офис судмедэксперта.
Чем ближе становилось назначенное время, тем хуже удавалось Дженис сохранять хрупкое подобие спокойствия. Когда детективы приехали, она уже тихо плакала. По дороге Тводдл произнес только одну фразу:
– Скажите, ваша сестра всегда носила парик?
– У нее была коллекция париков, – ответила Дженис, озадаченная вопросом. – Она мне писала о ней. Александра говорила, что парик – отличная штука для плохой погоды или когда волосы слишком вьются.
– Понятно.
Дальше они молчали, пока не выбрались из машины перед мрачным зданием на Восточной Тридцатой улице, где располагался офис судмедэкспертизы. Прошли стерильную приемную, откуда их проводили в морг. Майк чувствовал: чем ближе они подходили к каталке, на которой лежало скрытое простыней тело, тем сильнее дрожала Дженис.
Убедившись, что Майкл Брод поддерживает жену, Тводдл откинул простыню с лица жертвы. Он ожидал от Дженис чего угодно: от горестных криков до обморока. Но детектив определенно не был готов к воплю и истерическим всхлипам облегчения, сквозь которые пробивались крики: «Это не моя сестра! Это не моя сестра!»
На секунду Майк и оба полицейских подумали, что Дженис просто отказывается признать правду, но сквозь всхлипы слышались слова:
– У Александры светлые волосы… Они такой же длины, как ее парики… Я не знаю, кто это. Я не знаю эту женщину. Но это не Александра… Господи, слава Тебе, это не Александра…
Детективы, а следом – Майк, который то ли вел, то ли поддерживал Дженис, вышли из
офиса судмедэкспертизы. Там они ждали, пока Дженис сможет взять себя в руки. Она металась от облегчения к ужасу, боясь, что Александра тоже может быть мертва.
Тводдл не пытался смягчить свои слова:
– Миссис Брод, похоже, эта молодая женщина была убита по ошибке из-за сходства с вашей сестрой. Вероятно, это подруга вашей сестры, которую та отправила встретить вас в аэропорту.
– Вы хотите сказать, что убийца этой женщины уже осознал свою ошибку и сейчас ищет Александру или… – Майк вовремя остановился, не произнеся вслух: «Или уже ее нашел».
– Именно об этом я и говорю. Миссис Брод, ваша сестра упоминала в письмах какую-нибудь близкую подругу?
Дженис покачала головой:
– Я не помню ни одного имени, на которое обратила бы внимание.
– Тогда нам нужно срочно поговорить с домработницей. Она в квартире?
– Она собиралась оставаться до пяти.
Телефонная служба ответила после первого гудка. Тводдл поручил им дозвониться до квартиры.
– Если она не возьмет трубку, позвоните смотрителю здания и попросите его постучать в дверь.
Но Эмма Купер ответила на звонок. Когда Тводдл назвался, она с тревогой спросила:
– Как там мисс Дженис, бедняжка? Я весь день молюсь за нее. Только подумать, что ей приходится смотреть на мертвое тело мисс Александры…
– Учитывая обстоятельства, миссис Брод держится хорошо, – ответил Тводдл, – но сейчас нам важно выяснить, где мисс Саундерс была с понедельника. Нам нужно, чтобы вы сообщили нам имена близких друзей мисс Саундерс, не важно, мужчин или женщин.
– Ну, близких мужчин точно не было. А вот подруг – сколько угодно. И неудивительно, притом что она такая милая, добрая и приветливая.
– Миссис Купер, вы можете назвать нам имена?
– Давайте посмотрим. Ее адресная книжка где-то здесь.
Бен знал: если Тводдл прикусил губу, он уже дошел до ручки. Но тут домработница начала диктовать имена. Тводдл тут же принялся записывать их в блокнот, который всегда носил с собой, повторяя имена вслух.
– Джоан Най… Ли Раш… Элис Колер… Ирен Брэди… Лайза Марки…
– Миссис Купер, спасибо вам за помощь. Кто из этих женщин больше всего похож внешне на мисс Саундерс?
Вопрос заставил Эмму Купер нахмуриться.
– Ну, дайте подумать. Есть Джин. Она телепродюсер. Пониже мисс Александры, и волосы у нее темные. Мисс Раш… – перебирала Эмма и тут оборвала себя: – Из всех них – мисс Марки, я бы сказала. Она тоже модель. Иногда, на фотографиях, бывает в светлом парике. Когда она надевает парик, выглядит очень похоже на мисс Александру. Похоже, но все равно не такая красавица…
Тводдл вновь прервал поток слов:
– Миссис Купер, вы не знаете, мисс Марки работает на агентство Уилсона?
– Нет. Она работает на Форда. Она все время твердила мисс Александре бросить Уилсона и подписать контракт с Фордом… О, и должна вам сказать, я прибиралась в аптечном шкафчике в ванной мисс Александры. Точно вам говорю, там было две непочатых баночки «Маски красоты». А сейчас одна пропала.
– Миссис Купер, большое вам спасибо.
Тводдл повесил трубку и, ни на кого не глядя, набрал справочную и попросил номер модельного агентства Форда. Когда он спросил Лайзу Марки, его переключили на ее агента. Та раздраженным голосом заявила, что Лайза не явилась сегодня утром на съемку, где должна была позировать для рекламы осенней коллекции одежды.
– Вы не знаете, как мне ее найти? – спросила женщина.
– Боюсь, что нет, – ответил Тводдл.
Он повесил трубку, посмотрел на Бена, Майка и Дженис и произнес:
– Похоже, мы установили личность убитой.
Александра вздрогнула и открыла глаза. Сейчас утро пятницы, она в Уиндхэме, штат Нью-Йорк, на популярном горнолыжном курорте «Кэтскилл». Женщина моргнула, чтобы прийти в себя. Потом посмотрела на часы и потрясенно обнаружила, что уже почти полдень.
Она села и спустила ноги с кровати. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам, и Александра стряхнула их с лица. Затем встала и потянулась за халатом, одолженным у Лайзы. Забираясь в халат, осознала – сегодня она наконец-то встретится с Дженис и Майком. Лайза обещала забрать их из аэропорта вчерашним вечером, довезти до квартиры и сказать, что они должны приехать сюда. Как здорово будет увидеть их и познакомиться с Майком! Наверное, они спят допоздна из-за разницы во времени между Нью-Йорком и Лондоном… Должно быть, они доберутся сюда только к середине дня.
«Я хочу рассказать Майку, что со мной случилось. Судя по письмам и рассказам Дженис, у него хватит ума, чтобы разобраться в происходящем. Я больше себе не доверяю».
Александра неуверенно прошла несколько шагов по коридору к единственной ванной комнате. Она включила свет и начала изучать свое лицо в зеркале над раковиной. Кожа, которая в Венеции посерела и пошла пятнами, уже сияла здоровьем. Но сильнее всего изменились глаза. Набрякшие в Венеции веки и одутловатость исчезли, и взгляд вновь стал ясным. Несколько месяцев назад один журналист светской хроники упомянул ее глаза в своей колонке. Он использовал эпитеты «ярко-синие» и «незабываемые». «Я вновь выгляжу собой, – подумала Александра. – Я в любую минуту могу заново сняться в этой рекламе». Осталось только чувство усталости, от которого она так и не смогла избавиться с момента приезда в Венецию. «Нужно выпить кофе», – подумала модель.
Когда она примчалась в квартиру Лайзы вечером понедельника, ей даже не потребовалось рассказывать подруге о своем самочувствии. Едва взглянув на Александру, та воскликнула: «Что с тобой? Ты ужасно выглядишь!»
Александра сказала Лайзе, что ей нужно просто передохнуть, снять напряжение. «Чертова «Маска красоты», – сказала она подруге. – Они хотят делать повторную съемку в ближайший понедельник».
…Александра вышла в небольшую грубоватую гостиную. В комнате было темно, и она включила свет, потом выглянула в окно. Небо затягивали тучи. «Выглядит мрачно», – подумала женщина. Совсем не так, как в прошлом году, когда она впервые приехала сюда с Лайзой на выходные покататься на лыжах. Подруга рассказала, что унаследовала дом от своего деда. «Домик небольшой, – сказала она тогда, – но на лыжах тут кататься просто супер». Лайза оказалась права. Кататься на лыжах было очень весело. Они провели потрясающие выходные.
«Лайза – отличная подруга», – с признательностью подумала Александра. Затем зашла на кухню, достала из холодильника баночку растворимого кофе и поставила чайник. Она ждала, пока закипит вода, и думала о вечере понедельника.
Именно тогда Лайза предложила Александре провести несколько дней в Уиндхэме. Она пообещала встретить в четверг вечером Майка и Дженис в аэропорту и отвезти их к Александре домой. Александра вдруг поняла, что у нее нет ни одной фотографии Дженис и Майка. Как Лайза их узнает?
Но та моментально справилась с проблемой.
– Я надену блондинистый парик и платье от Пуччи, которое ты мне дала. Не беспокойся, они узнают тебя во мне. Я скажу им, что ты просила их остаться в квартире до утра пятницы, а в пятницу привезу их к тебе. Они наверняка обрадуются возможности выспаться.
Чайник закипел. Александра насыпала в чашку кофе и размешала.
В понедельник она спала в квартире Лайзы, а рано утром во вторник уехала на ее машине. Предполагалось, что до Уиндхэма два часа езды,
но Александре пришлось несколько раз останавливаться, отдыхать и пить кофе. Едва добравшись до дома, она рухнула на кровать и уснула.
«С приезда я почти все время спала, – подумала женщина. – Что со мною? Почему мне нужно так много спать? Неужели мои подозрения справедливы? И когда я сообразила – в аэропорту? Слава богу, что я смогла отдохнуть и подумать».
Александра забрала чашку в гостиную, включила телевизор, устроилась на диване и увидела на экране свое лицо. В состоянии шока она услышала сообщение об убийстве.
Несколько минут Александра просто пыталась осознать, что слышит. Телеведущий говорил:
– По сведениям полиции, Александра Саундерс собиралась встретить рейс в аэропорту Кеннеди. Она перепутала время прибытия рейса, который на самом деле прилетел утром, после чего вернулась в свою квартиру. Судя по всему, она была убита злоумышленником, когда сидела у себя дома в гостиной. Полиция просит всех, кто располагает информацией о местонахождении Александры Саундерс с вечера понедельника, сообщить об этом по…
«Господи… Они нашли в моей квартире тело Лайзы. Должно быть, на ней все еще был светлый парик, который она надела для аэропорта… Я не предупредила Лайзу о своих подозрениях. О том, что кто-то пытается причинить мне вред. Я только сказала, что дошла до ручки и жутко боюсь повторных съемок. Я знала, что ужасно выгляжу. Я боялась, она сочтет меня параноиком, если я скажу, что мне кажется, будто Маркус Эмброуз подсовывает мне какой-то наркотик… Ох, Лайза, как мне жаль. Это моя ошибка. Кто бы ни убил Лайзу, он хотел убить меня. И, возможно, все еще этого хочет».
Где же Дженис и Майк? Нужно предупредить их, что она жива. Ей нужно позвонить домой и надеяться, что трубку снимет Майк или Дженис. Она не может оставить сообщение телефонной службе. Но сейчас сестра уже должна выяснить правду, понять, что убита не Александра. Как же вышло, что она не знает? Если только…
Александра вскочила и ухватилась за подлокотник дивана, чтобы не упасть. У нее подкосились ноги от ужасной мысли, что убийца мог изуродовать лицо Лайзы, когда понял, что убил не ту женщину.
Собравшись с силами, она пошла на кухню, где стоял единственный телефонный аппарат, сняла трубку и поднесла ее к уху.
Гудка не было.
Только сейчас Александра вспомнила, что Лайза предупреждала: она отключает телефон на время лыжного сезона.
«Я поеду в город, – подумала она. – Мы с Лайзой ужинали в маленьком итальянском ресторанчике в центре Уиндхэма. Я позвоню оттуда».
Александра вернулась в спальню, взглянула на себя и с мучительной болью осознала: на ней халат и пижама, позаимствованные у Лайзы. Она подумала, не отказаться ли от душа, но после него она наверняка почувствует себя бодрее, а времени уйдет пара минут.
Через пятнадцать минут, натянув слаксы Лайзы и рубашку с коротким рукавом, Александра вышла из дома. Она открыла дверцу подружкиной машины и включила зажигание. Двигатель начал ворчать, потом кашлянул и заглох.
Сколько она ни пыталась поворачивать ключ, двигатель отказывался заводиться. «Я могу пойти пешком», – подумала женщина, потом с тревогой сообразила, что не брала у Лайзы обувь, а у нее самой есть только туфли на трехдюймовых шпильках… Ладно, тогда она может пойти по дороге, и когда доберется до ближайшего домика, спросит, нет ли у них телефона.
Александра выбралась из машины, и тут с неба хлынул проливной дождь. Она бросилась в дом и, уже закрывая дверь, увидела, как двор озарила молния. Спустя пару секунд громыхнул раскат. Александра с ужасом смотрела, как огромный дуб содрогнулся и рухнул на подъездную дорожку.
«Мне отсюда не выбраться», – подумала она. И тут, как уже бывало в последние дни, в Венеции, ее захлестнул приступ сонливости. Спотыкаясь, женщина дошла до спальни и упала на кровать.
– Наверное, он до сих пор меня ищет, – пробормотала она. – Он знает про этот домик.
Александра отключилась в тот самый момент, когда в Уиндхэме погас свет.
Управляющий здания, латиноамериканец лет сорока с небольшим, изучил ордер на обыск и впустил детективов Тводдла и Лайонса в квартиру-студию Лайзы Марки.
Стены комнаты были окрашены ярко-красным, а переход от стен к потолку – чистым белым. Все вместе создавало гармоничный фон для развешанных по стенам репродукций Пикассо. Диван, тоже красно-белый, явно должен был складываться, решил Тводдл.
Все в студии находилось в безупречном порядке. Лайза Марки оказалась аккуратной девушкой.
На столике у дивана стояли фотографии в рамках. На одной Лайза в ресторане с пожилой парой, вероятно ее бабушкой и дедушкой. Тводдл взял рамку и внимательно посмотрел на фотографию. Судя по тем фотографиям Александры, которые он видел, Лайза очень походила на нее. На этой фотографии у Лайзы были светло-каштановые волосы, но если на девушку надеть светлый парик, ее легко принять за Александру, особенно на расстоянии. А убийца подошел к ней сзади и не видел ее лица, пока не стало слишком поздно…
«Какая ужасная потеря юной жизни», – подумал Тводдл, но спешка заставила его быстро отложить фотографию.
Бен открыл дверцы шкафа, который оказался неожиданно большим. Одежда была развешана по видам – блузки, юбки, слаксы и платья, в основном вечерние. Полки по другую сторону от вешалок вмещали обувь и сумочки. Под вешалками стояли чемоданы.
– Невозможно сказать, пропала ли какая-то одежда, – заметил Бен.
Он указал на полку, где стояли два чемодана, большой и поменьше.
– Вопрос в том, пропало ли что-нибудь. Но взгляни на эти чемоданы – между ними есть место. Может, тут стоял третий?
Хьюберт Тводдл, довольный наблюдательностью Бена, кивнул.
– Давай-ка представим себе всю картину. Александра берет в аэропорту Кеннеди такси и едет домой к подруге. Потому что она напугана. И где она теперь? Куда отправилась?
– Ты хочешь сказать, она приехала сюда и Лайза Марки помогла ей где-то спрятаться? – уточнил Бен.
– Именно так. Александра бросила свой багаж в аэропорту. Мы знаем, она была заметно расстроена и нервничала. Но подумай, Бен, бросить багаж – акт отчаяния, не больше и не меньше. Она хотела спрятаться. Лайза одолжила ей одежду и пообещала встретить в аэропорту сестру и ее новоиспеченного мужа. Нам нужно еще раз поговорить с управляющим и выяснить о Лайзе Марки как можно больше.
Управляющий жил на первом этаже.
– Что-то случилось с мисс Марки, верно? – прямо спросил он, когда детективы стали трезвонить ему в дверь.
– Я не вправе обсуждать причины нашего появления, – ответил Тводдл. – Нам нужно кое-что о ней узнать. Во-первых, водит ли она машину?
– Ага, она ставит машину здесь, в подземном гараже. Старый «шеви», ни с чем не спутаете. Не знаю, почему она не избавится от этой развалюхи и не возьмет новую машину. Она модель и вроде неплохо зарабатывает, я так думаю. Все время занята.
– Вы можете выяснить, стоит ли ее машина в гараже? – спросил Бен.
– Конечно. Сейчас я туда позвоню.
Детективы остались ждать в коридоре, а управляющий скрылся в квартире. Не прошло и минуты, как он вернулся.
– Мисс Марки забрала машину во вторник утром. Но не уехала на ней. А дала ее другой барышне.
– Думаю, нам лучше поговорить со сторожем гаража, – тихо заметил Тводдл.
Детективы вышли из здания. После
ночного ливня снова потеплело, и улицы были заполнены пешеходами: кто-то прогуливался, наслаждаясь солнцем, другие торопились по своим делам.
Тводдл и Лайонс спустились по рампе в гараж. Он был невелик, а единственный сторож сидел в кабинке и читал газету. Сторожем оказался невысокий лысый мужчина с вислыми усами. На вид ему было под семьдесят.
Управляющий уже предупредил его, поэтому вместо приветствия детективы были встречены вопросом:
– Что-то не так? Что-то случилось с мисс Марки?
– Как я уже объяснял управляющему, к сожалению, я не могу отвечать на вопросы, – твердо сказал Тводдл. – Но мне нужны от вас некоторые сведения. Насколько мы знаем, мисс Марки проверила машину, но не взяла ее. Вы можете описать женщину, которая уехала на машине?
– Блондинка, ростом примерно с мисс Марки. Но стройнее. Лица не видел. Она была в больших темных очках.
Тводдл и Лайонс переглянулись.
– Думаю, этого описания достаточно, – сказал Тводдл. – Но у меня есть еще один вопрос. Был ли у этой женщины какой-то багаж?
Сторож нахмурился.
– Дайте подумать… Точно, у подруги мисс Марки был чемодан. Не очень большой. У мисс Марки был тяжелый пакет с покрытием, знаете, в которые кладут продукты. Я взял его и положил в багажник. Тяжелый был. Я еще вроде как пошутил – спросил, не собирается ли она на пикник.
– И что она ответила?
– Сказала, ее подруга уезжает на несколько дней. Тогда я сказал: дескать, мне не нравится, что когда я пробую завести машину, с первого раза ничего не выходит. Что, может, ей стоит заехать в ремонт…
Бен Лайонс поднял взгляд. В гараж по рампе съезжала машина. Сторож и, разумеется, Хьюберт Тводдл тоже ее слышали.
– Они не обсуждали, куда именно собирается подруга мисс Марки? – негромко спросил Тводдл.
– Точно не знаю, но у мисс Марки есть какое-то жилье в Кэтскиллс. Она любит кататься на лыжах, и ее подруга вполне могла поехать туда. Мисс Марки сказала ей что-то вроде: «Если ты найдешь там какой-нибудь снег, мои лыжи в шкафу».
Сторож отвернулся, чтобы вручить водителю билетик, и Тводдл торопливо спросил:
– Кто-нибудь еще интересовался машиной мисс Марки?
– Нет, парни, только вы.
Тводдл вручил сторожу визитку и бумажку в десять долларов.
– Послушайте, это очень важно. Если кто-нибудь еще будет спрашивать о машине мисс Марки или интересоваться, куда она поехала, сразу звоните нам. Ни в коем случае не сообщайте никому тех подробностей, которые вы нам рассказали. Если кто-то спросит, просто говорите, что ваше начальство запрещает разглашать любые сведения о жильцах.
Из офиса судмедэкспертизы Дженис и Майк вернулись в квартиру Александры. Мимолетная надежда Дженис увидеть там сестру разлетелась в клочья, когда они вошли в пустую гостиную. Эмма Купер уже ушла домой.
– Давай посмотрим бумаги Александры и ее багаж, – предложил Майк. – Попробуем найти какую-нибудь подсказку.
Беглый осмотр чемоданов ничего не принес. Тогда пара занялась столом в спальне Александры. Эмма сложила всю почту, пришедшую за три недели с момента отъезда Александры в Европу, в аккуратные стопочки на столе.
Но когда Майк и Дженис выдвинули ящики, выяснилось, что Александра принадлежит к тому типу людей, которые сваливают в одну кучу все полученные письма, фотографии и памятные бумаги. Ящики были набиты афишками бродвейских шоу, выдранными из газет статьями, списками гостей с разных мероприятий, фотографиями с друзьями и старыми ежедневниками.
– Мы тут никогда не разберемся, – встревоженно сказала Дженис.
Однако на дне ящика нашелся красивый блокнот в кожаном переплете. Дженис открыла блокнот и поняла, что это дневник Александры.
Дженис преодолела чувство, что она вторгается в личную жизнь сестры, и начала читать. Записи были короткими; первая сделана десять лет назад, когда Александра приехала в Нью-Йорк.
Я прочитала об агентстве Дороти Ломан. Она не возражает против того, чтобы к ней заходили люди с улицы. Просто говорит «да» или «нет»! Она посмотрела на меня и сказала: «Вы можете мне пригодиться». Дороти позвонила Ларри Томпсону, и тот сказал, чтобы она прислала меня. Я думала, он старик, лет пятидесяти или шестидесяти, а ему оказалось тридцать.
Там была его невеста. Ее зовут Одри. Она модель и просто великолепна. Рядом с ней я чувствовала себя деревенщиной с кукурузного поля. Но потом он начал меня снимать и спросил, приходилось ли мне позировать перед зеркалом. Не успела я ответить, как он сказал «только не надо врать». А потом начал командовать: «Смотри туда, смотри сюда, улыбайся, перестань улыбаться, смотри через плечо. Теперь сделай большие глаза, как у оленя в свете фар…» Когда он закончил, то сказал, что отправит фотографии Дороти.
Следующая запись была сделана через неделю.
Дороти сказала, мне чертовски повезло, что Ларри Томпсон заинтересовался мной. Он рекомендует меня известным клиентам. Я сказала, что боялась его, а она ответила, что он со всеми себя так ведет – это его метод.
Дженис пробежала несколько записей; некоторые заставляли улыбнуться, особенно запись о съемках Александры в рекламе автомобилей.
Реклама «Бьюика» в Мэне. Она начиналась с закадрового текста: «День прекрасен, сияет солнце, и молодожены собираются на прогулку в своем новом «Бьюике».
Мы с партнером должны были выйти из дома, любуясь друг другом. Машина с белым бантом на капоте стояла на дорожке. Дождь лил четыре дня подряд. Мы сидели в доме, играли в «Монополию» и смотрели телевизор. Бог знает, во что это обошлось людям из «Бьюика».
Три года спустя Александра написала об уходе ее агента.
Дороти была мне как мать. Наверное, я подпишу контракт с Грантом Уилсоном. Ларри в ярости. Он терпеть не может Уилсона, но я думаю, он не прав. Уилсон предлагает мне серию из десяти съемок для мебельной компании «Хаммер и Стоун». Это очень хороший вариант, и если они согласятся, отказываться не стоит, хотя я слышала, у Гранта Уилсона неприятный характер.
Через несколько недель Александра написала:
Мне кажется, у Ларри с его женой какие-то сложности. Ее видели с одним директором миллионной корпорации, но она заявляет, это просто деловые взаимоотношения.
Еще через месяц – новая запись:
…цитируя Рону Барретт, «Ларри Томпсон и его жена, Одри Сент-Клер, по взаимному согласию подали на развод. Оба утверждают, что расходятся друзьями. Но, по слухам, магнат Нельсон Шеридан с нетерпением ждет их развода».
Спустя девять месяцев Александра написала:
Ларри и Одри помирились. У Одри нашли рак поджелудочной железы. Нельсон Шеридан тут же исчез. Ларри настоял, чтобы Одри вернулась домой и он мог о ней позаботиться.
Дженис читала, и ей казалось, будто сейчас она вместе с сестрой проживает те десять лет, за которые они так редко виделись.
Александра могла язвительно писать о знаменитостях и симпатизировать людям, чья карьера не сложилась. Она упоминала свою помощь нескольким друзьям, у которых были проблемы с деньгами.
Я знаю, они вряд ли когда-нибудь смогут вернуть мне деньги, но я не думаю об этом.
Два или три года не было ни одной записи. Потом новая:
Я ужасно злюсь на себя, что не могу вести дневник чаще, но писать особо не о чем. Как обычно, я много где бываю, но по-прежнему не вижу человека, на
которого хотелось бы смотреть за завтраком следующие сорок или пятьдесят лет.
Запись, сделанная через два года, оказалась тем, что искала Дженис.
Познакомилась сегодня на съемке с Лайзой Марки. Искренняя, веселая и честная. Она сказала мне, что знает – ей никогда не быть Сьюзи Паркер, но ей хватает работы позировать для каталогов «Сирс и Робак». Она говорит, когда редактор моды закалывает платье или жакет, на фото они выглядят просто класс. Но стоит вынуть булавки, и все превращается в бесформенное тряпье.
Через полтора года Александра написала:
Сегодня умерла Одри. Мне так ее жалко… Она была в такой ярости из-за своей болезни, что превратила жизнь Ларри в ад. Я его вчера видела. Выглядит вдвое старше своего возраста.
Еще через неделю она написала, что Лайза Марки рассказала: ее дед умер и оставил ей свой лыжный домик.
Александра поехала кататься и получила море удовольствия. Она не рассказывала, с кем каталась. «Я даже решила, что она ездила с парнем», – припомнила Дженис.
Она продолжила читать дневник.
Лайза была очень возбужденной. Она первый раз летала на вертолете. Сказала, это захватывает. Они снимали в Кэтскилле рекламу для «Си энд Скай». Сказала ей, что завидую. Я всегда хотела полетать на вертолете.
В записях стал все чаще упоминаться Ларри Томпсон.
Ларри выглядит лучше. Он съездил в гости к друзьям во Францию, и я думаю, эта поездка здорово пошла ему на пользу.
Мы с Ларри ходили ужинать. Я начала жаловаться, как ужасно работать на Гранта Уилсона. Если я ожидала сочувствия, я его не получила. Он сказал: «Я пытался тебя предупредить». Я была готова кинуть в него чем-нибудь, но тут он улыбнулся. И я поняла, что он, как всегда, меня дразнит.
Следующая запись гласила:
Со дня смерти Одри прошел год. Вечером 21-го Ларри был на ужине. И, если верить Роне Барретт, оказывал особое внимание светской львице Робин Ривз.
«Интересно, уж не влюблена ли в него Александра, – подумала Дженис. – Уж больно похоже, на мой взгляд…»
Майк выложил большой ящик на кровать и перебирал бумаги, одну за другой. Дженис уже закрывала дневник, когда Майк протянул ей фотографию, на которой Александра и какая-то симпатичная женщина держали лыжи. Женщины были заметно похожи друг на друга. Фотографию сделали на фоне лыжного домика. Над ним виднелась табличка «Уиндхэм».
– Майк, если у Лайзы Марки был лыжный домик в Уиндхэме…
Майк не дал ей договорить:
– Я думаю о том же. Не там ли нужно искать Александру?
Хьюберт Тводдл и Бен Лайонс едва успели зайти в свой кабинет, как их настиг звонок Майка. Тводдл только что отрядил группу детективов обзванивать все квартиры в доме Лайзы Марки, чтобы выяснить, не знает ли кто-нибудь адреса домика.
Узнав новость, детектив не стал терять время.
– Что это за снимок?
– В картонной рамке. Такие обычно делают профессиональные фотографы. На нем надпись: «Добро пожаловать в Уиндхэм».
– Уиндхэм? Вы уверены, что это именно Уиндхэм? – торопливо уточнил Тводдл.
– Да, разумеется. Именно Уиндхэм. Судя по записи в дневнике, Александра была там полтора года назад.
Тводдл прервал его:
– Майк, это очень важные сведения. Большое вам спасибо.
Он повесил трубку и повернулся к Бену.
Детектив еще раньше распорядился тщательно проверить биографию всех трех мужчин, которые в понедельник прилетели с Александрой. Но отчеты до сих пор не поступили.
Телефон Тводдла вновь зазвонил. Это оказался сторож из гаража под квартирой Лайзы Марки.
– Вы просили меня позвонить, если кто-то будет спрашивать о мисс Марки или ее машине. Кое-кто появился.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/meri-klark/smert-pod-maskoy-krasoty/?lfrom=931425718) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Черепаха Квази (англ. Mock Turtle) – вымышленный персонаж сказки Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес»; помесь теленка и черепахи (голова, задние ноги и хвост – телячьи).
2
Twaddle (англ.) – чепуха, чушь, вздор.
3
Колледж уголовного правосудия им. Джона Джея (или попросту Джон Джей) – высшее учебное заведение в составе Нью-Йоркского университета; готовит специалистов по уголовному праву.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.