Очерки истории российской рекламы. Книга 3. Кинорынок и кинореклама в России в 1915 году. Рекламная кампания фильма «Потоп» читать онлайн бесплатно на Lifeinbooks.ru

Очерки истории российской рекламы. Книга 3. Кинорынок и кинореклама в России в 1915 году. Рекламная кампания фильма «Потоп»

Александр Алексеевич Игнатенко

Это третья книга из запланированной авторской серии, посвященной рекламным и PR-кампаниям, проводимым в России в разные годы (XVIII–XXI веков) и нашедшим отражение в печатных СМИ. В отличие от предыдущих, она полностью посвящена одной теме, рекламным технологиям, применяемым на российском кинорынке в 1915 году.

Данное издание может представлять интерес для специалистов, работающих в области рекламы и связей с общественностью, кинематографии, продюсеров, журналистов, историков, а также студентов, обучающихся по специальностям «Реклама и связи с общественностью», «Журналистика», «История», «Продюсерство».

Александр Игнатенко

Автор выражает благодарность Гдалину Александру Давидовичу и Джумуку Сергею Федоровичу, санкт-петербургским филокартистам, предоставившим открытки из своих коллекций.

«Кинематография – это великое дело, которому суждено сыграть огромную роль в жизни народа. Подобно печатному слову на кинематограф выпала задача просвещения народных масс, и надо полагать, что он быстро с ней справится. Результаты уже сказываются»[1 - Киножурнал. Рига, 1915. № 2. С. 2.].

Предисловие

«Леонид Андреев дерзнул назвать кинематограф: Великий Немой!»[2 - Киножурнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 72.]

1915 год был знаковым для российского кинематографа, поднявшегося на новую ступень в своем развитии. Начавшаяся мировая война, разорвав сложившиеся каналы поставок зарубежной кинопродукции в Россию, привела к дефициту фильмов в кинопрокате и, соответственно, к увеличению стоимости новых лент, что стимулировало российских производителей к расширению собственного производства.

В свою очередь, принятие сухого закона, резко сократившего потребление спиртного в стране, создало у населения повышенный спрос на различные развлечения, среди которых одним из наиболее востребованных стало кино. И действительно, в конце 1914 – начале 1915 года по всей стране дела у владельцев кинозалов шли просто великолепно. Вот как описывал один из посетивших в это время провинцию московских режиссеров свои впечатления от увиденного там: «Водки нет, “монополии” закрыты – вот публика и набрасывается на зрелища. Кинематографы и театры буквально осаждаются»[3 - Кроль. Около театра. Голос Москвы. Экстренное прибавление к № 20. М., 1915. 26 января.].

В стране началось быстрое развитие системы кинопроката, проходившее с существенной как административной, так и материальной поддержкой местных администраций, заинтересованных в отвлечении народных масс от пьянства. По их мнению, кинематограф можно было использовать «в целях борьбы с алкоголизмом, путем демонстрации картин, рисующих вред от пьянства»[4 - Профессор И. Хр. Озерво. Кинематограф и школа. Вестник кинематографии. 1915. СПб. № 107 (4). 15 февраля. С. 12.].

Столь быстрый рост числа киноателье и кинотеатров резко усилил конкуренцию на рынке и заставил всех его участников уделять гораздо больше внимания, чем в предыдущие годы, использованию различных рекламных технологий в борьбе за потребителей.

Данная работа посвящена в первую очередь рекламным методам, используемым всеми участниками кинорынка в этот временной период, но так как рассмотрение только одной рекламы в отрыве от общего состояния дел на российском кинорынке не дает понимания причин ее использования, то в ней также уделяется внимание и анализу состояния дел в киноиндустрии в тот год.

Состояние и тенденции в развитии российского кинорынка в 1915 году

«Русская кинематография еще делает первые, робкие неуверенные шаги, но уже широкая славная дорога перед нею, шаг крепнет и недалеко то время, когда русская кинематография заставит преклоняться перед собою Запад, как преклонился он перед русской музыкой и русским балетом»[5 - Мавич И. Возрождение русской кинематографии. Сине-фоно. М., 1914. № 4–5. 13 декабря. С. 24.]

Российский кинорынок в 1915 году вошел в фазу быстрого экстенсивного развития. На это повлияло сразу несколько факторов: во-первых, из-за войны сократилось количество поступающих в страну зарубежных лент, что спровоцировало кризис предложения на кинорынке, дав толчок росту цен на кинофильмы; во-вторых, введение сухого закона в России привело к росту спроса на различные развлечения, в результате в несколько раз возросло количество посетителей кинозалов; и в-третьих, российский зритель устал от низкокачественных зарубежных лент – вот как описывалось это общественное недовольство в прессе в конце 1914 года: «Русская кинематография, заполоненная картинами иностранного производства, особенно страдавшая от немецкой макулатуры… Немецкая драма, вдохновленная пошлостью специальной немецкой добродетели, и немецкой морали, и немецкого юмора, до того опротивела русской публике, что последняя перенесла свое раздражение на самый кинематограф. Ругать кинематограф, унижать его до последней степени, говорить о том, что кинематограф “для плебса”, что это развлечение улицы и т. д. – стало общим местом»[6 - Мавич И. Возрождение русской кинематографии // Сине-фоно. М., 1914. № 4–5. 13 декабря. С. 24.].

Несмотря на высказываемое недовольство состоянием дел в кинематографе, большинство представителей киноиндустрии, а также видных общественных деятелей видели будущее российского кинематографа в весьма радужных тонах.

Вот как описывал сложившуюся в российском кинематографе ситуацию в своем интервью широко известный в те годы кинофабрикант А. А. Ханжонков[7 - Ханжонков Александр Алексеевич (1877–1945) – организатор и руководитель первого российского кинопредприятия, выпускавшего фильмы с 1907 года. После Октябрьской революции был консультантом «Госкино», зав. производством «Пролеткино».]: «Подъем русского кинематографического производства, наблюдающийся в настоящее время, зависит главным образом от двух причин: уменьшения ввоза иностранных фильм в связи с войной и запрещения продажи спиртных напитков… отрезвившаяся народная масса стала чаще прежнего посещать кинематограф»[8 - Беседа с А. А. Ханжонковым // Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 36.]. Но он также хорошо понимал, что этот подъем явление временное и после окончания войны русским кинопроизводителям придется снова столкнуться в конкурентной борьбе с иностранными фирмами, и видел единственную возможность для российских производителей в этой ситуации в выходе со своей продукцией на зарубежный кинорынок: «Только работая на мировой рынок русский фабрикант сумеет достигнуть продажи того количества экземпляров каждой ленты, которое позволило бы окупить все более растущие расходы на постановку и производство»[9 - Беседа с А. А. Ханжонковым // Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 36.].

Кстати уже через месяц после публикации этого интервью американские специалисты проявили интерес к российскому кинорынку. Нью-йоркская американская кинематографическая еженедельная газета объявила о том, что она «ищет связей в России с деятельными кинематографистами. Требуются только свежие

Страница 2 из 11

новости, имеющие международный интерес. Переписка может привести к заключению очень выгодных контрактов на поставку русских кинематографических корреспонденций на американский рынок»[10 - Сине-фоно. М., 1915. № 14–15. 23 мая. С. 121.]. Видимо, газетчики, уловив интерес со стороны дельцов американского кинорынка к российскому кино, спешили удовлетворить его, ведь американские кинофирмы в этот период начали активно выходить на российский кинорынок, обеспечивая своей продукцией неудовлетворенный в связи с войной спрос на иностранные фильмы. Это явление в те годы было обоюдным, российские киноателье также пытались продвигать продукцию своего изготовления на американский и европейский кинорынки. Некоторые фирмы даже проводили определенную «предпродажную подготовку» российских лент для американского рынка, вот один из примеров такой деятельности: «…фирма “В. Венгеров и В. Гардин” решила все выпуски своих лент в готовом монтированном виде, с английскими подписями, отсылать в Америку»[11 - Сине-фоно. М., 1915. № 19–20. 22 августа. С. 71.], а другая, пытаясь воспользоваться интересом к картинам российского производства за рубежом, даже «организовала постоянную труппу в 50 человек (помимо гастролеров) для постановки кинематографических пьес интернационального характера»[12 - Голос Москвы. 1915. № 71. 28 марта.], которые, по их мнению, должны были завоевать рынок Западной Европы. В «Кино-журнале» даже появилась статья, посвященная возможностям выхода российских кинолент на зарубежные рынки, в которой, в частности, говорилось: «И нам думается, что в настоящее время мы могли бы пойти со своими картинами, и с большим успехом, за границу, особенно в Англию, Францию, Соединенные Штаты, Болгарию, откуда уже поступают и запросы на картины русского производства»[13 - На иностранные рынки // Кине-журнал. М., 1915. № 15–16. 15 августа. С. 120.]. Однако с идеей выхода на болгарский рынок в скором времени пришлось расстаться, так как страна вступила в войну на стороне противников России.

Мировой рынок мировым рынком, однако будучи талантливым предпринимателем, Ханжонков в сложившейся в стране ситуации стремился в первую очередь удовлетворять ажиотажный спрос на фильмы, возникший на российском рынке. Поэтому его интересовал вопрос, какие фильмы, снятые его компанией, пользуются наибольшим спросом, и для выяснения этого он через журнал «Сине-фоно» провел маркетинговое исследование среди театровладельцев, обратившись к ним со следующей просьбой от лица своего акционерного общества «А. Ханжонков и К», прося сообщить:

«а) какие картины постановок Общества в истекшем сезоне пользовались исключительным успехом, б) какие картины имели средний успех, и в) какие картины не имели вовсе успеха. Сводка этих сведений явится незаменимо ценным материалом для выбора постановок к сезону 1915–1916 гг.»[14 - Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 50.]. К сожалению, в журнале не появилось информации по результатам данного исследования, ведь данные, полученные в результате его проведения, давали возможность Ханжонкову приобрести определенные конкурентные преимущества за счет выпуска востребованных рынком картин.

Многие творческие люди, далекие от проблем кинематографа, также видели будущее кинематографии, в том числе и российской, в радужных тонах. Вот как выразился популярный в те годы писатель и киносценарист Анатолий Каменский[15 - Каменский Анатолий Павлович (1876–1941) – русский писатель беллетрист, драматург. В его произведениях «женщина только тогда на высоте своей задачи, когда она отдается мужчине». Писал романы, рассказы, пьесы, киносценарии. В 1920–1924 и 1930–1935 годах жил за границей в Берлине и Париже. Считался белоэмигрантом. Вернулся в СССР, был репрессирован в 1937 году, умер в заключении.] о будущем кинематографа: «Кинематограф уже искусство, но, так сказать, искусство “svi generis”. Это не совсем литература, не совсем живопись, не совсем театр, а пока случайная комбинация литературного текста, двигающегося рисунка и обычно сопровождающей кинематографическую картину музыки. Но когда во главе этого нового, уже сейчас чрезвычайно волнующего, вызывающего странные споры и выдерживающего победу за победой искусства встанут настоящие художники, трудно учесть, какое ошеломляющее, окончательное победоносное шествие совершит кинематограф по всему миру, сокрушая на своем пути бездарные и беспомощные остатки театра, скучные и невыразительные потуги второсортной литературы, лубочные и безграмотные суррогаты живописи»[16 - Дорогу победителю. Кино-журнал. Рига, 1915. № 1. С. 3.].

Не менее интересно, хотя и несколько нелицеприятно о состоянии дел в кинематографе высказался популярный в те годы писатель Л. Н. Андреев[17 - Андреев Леонид Николаевич (1871–1919) – русский писатель. Занимался журналистикой, писал фельетоны, рассказы, романы, пьесы, сценарии для фильмов. В ранних реалистических рассказах – поиски социальной справедливости («Баргамот и Гараська», 1898). Сочувствуя революционерам («Рассказ о семи повешенных», 1908), изображал революцию как стихийный бунт («Савва», 1906) и др. Его произведения привлекали широкое внимание критиков и российской общественности. Принял Февральскую, но не принял Октябрьскую революцию. В 1917 уехал в Финляндию, где и умер. В 1956 году был перезахоронен в Ленинграде на Литераторских мостках Волкова кладбища. Начиная с 1956 года, его избранные произведения переиздавались в СССР. По многим произведениям были сняты фильмы, как при его жизни, так и после смерти, и сегодня его произведения продолжают экранизироваться.]: «В настоящую минуту кинематограф есть нечто странное, даже безобразное. Он глуп: в нем царит ужасающая безграмотность, против которой необходимы строгие полицейские меры»[18 - Андреев Л. Н. О кинематографе // Вечерняя газета. М., 1915. № 78. 13 ноября.]. Несмотря на столь жесткую оценку, писатель видел большие перспективы для развития кинематографа и ту важную роль, которую тот будет играть в дальнейшем, поэтому статья заканчивалась следующей фразой: «А все-таки я люблю кинематограф и верю в его будущность»[19 - Андреев Л. Н. О кинематографе // Вечерняя газета. М., 1915. № 78. 13 ноября.].

Как можно видеть, многие творческие люди в начале XX века считали, что кинематограф заменит собой театр, книги и живопись, очень похожий взгляд присутствовал в среде культурной интеллигенции СССР и в 1950-е годы, но уже только относительно перспектив развития телевидения.

Киноспециалисты же, оценивая перспективы развития российского кинематографа в долгосрочной временной перспективе, обращали внимание на то, что у него должен быть свой путь развития, ведь даже на начальном этапе его становления он уже имел значительное отличие от западного: «Определенное устремление русского кинематографического общества в область психологии и внутренних душевных переживаний – это то новое и настоящее, которого так давно ждал кинематограф и которому суждено вывести кинематограф из тупика пинкертоновщины, цирковых и уголовных ужасов и дурашливой балаганщины»[20 - И. Мавич. Возрождение русской кинематографии // Сине-фоно. М., 1915. № 4–5. 15 декабря. С. 24.].

Однако такое видение дальнейшего развития кино в России не было превалирующим. Кинематографические деятели тех лет по своему

Страница 3 из 11

видению перспектив развития кинематографии делились на две группы: «Одни из них смотрели на кинематограф, только как на источник доходов, только как на коммерческое дело. Этих большинство. Другие хотели бы видеть в нем нечто более возвышенное, хотели бы поднять кинематограф до уровня натуралистического театра, хотели бы приблизить его к идеалу – “школе ума и души”. Этих меньшинство»[21 - Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 27.].

И большинство диктовало свои требования к выпускаемым фильмам. В результате большинство студий снимали ленты, потворствующие «низменным вкусам толпы, ленты детективные и криминальные»[22 - Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 27.].

Позитивные для российского кинорынка факторы, при отсутствии конкуренции с иностранными производителями, дали возможность кинодельцам резко повысить цены на свою продукцию. Отечественные производители фильмов, воспользовавшись удачной для себя ситуацией, подняли вдвое стоимость на фильмы для прокатчиков, «цена в 1 рубль и выше за метр стала теперь обычной»[23 - Беседа с А. А. Ханжонковым // Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 36.], такие цены были просто «неслыханными в мирное время»[24 - Беседа с А. А. Ханжонковым // Сине-фоно. М., 1913. № 13. 25 апреля. С. 36.]. В результате российские производители получали невозможные ранее сверхдоходы от своей деятельности: «О колоссальности общей суммы можно судить уже по тому, какой оборот сделала крупнейшая фирма Ханжонкова. Ее оборот достиг 3 миллионов рублей»[25 - Вечерняя газета. Киев, 1915. № 746. 26 июня.].

Увеличение доходов позволило владельцам киноателье вкладывать значительные суммы в строительство новых киностудий и закупку оборудования, необходимого для производства фильмов. Вот как описывали эту ситуацию в одном из киножурналов: «Привоз заграничных картин почти прекратился. Дороговизна сырой пленки гибельно отразилась на отечественном производстве кинематографических лент и взвинтила цены на них. Но нет худа без добра, появились роскошно обставленные ателье для кинематографических съемок, а также ленты отечественного производства, и не только не уступающие заграничным, но даже превосходящие их глубиной замысла, превосходной игрой русских артистов и превосходной режиссерской постановкой»[26 - Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. С. 6.].

Ил.1

Из публикаций можно увидеть, как выглядело построенное в Москве акционерным обществом Ханжонкова здание нового киноателье, конструкция которого отвечала всем современным для того времени требованиям, предъявляемым к подобного рода проектам (см. ил. № 1[27 - Сине-фоно. М., 1915. № 6–7. 10 января. С. 50.]).

Таким образом, увеличение цен на кинопродукцию дало возможность участникам кинорынка вкладывать крупные средства в развитие бизнеса, позитивно сказавшись на развитии российского кинематографа. Вместе с ростом доходов киностудий выросли зарплаты технических специалистов и гонорары занятых в съемках артистов, что подняло престиж профессий, связанных с кинематографом, и привлекло в него новые творческие силы.

Однако быстрое развитие киностудий создавало серьезные проблемы для городских властей. Владельцы различных киноателье, видимо, в целях экономии часто возводили новые постройки или использовали для своих нужд помещения в старых без всякого согласования с городскими администрациями. К концу года это явление стало настолько массовым, что власти были вынуждены принять определенные меры: например, московский градоначальник обратил «внимание на то обстоятельство, что за последнее время наблюдается большое распространение в разных частях города кинематографических ателье (мастерских для производства фотографических снимков, обработки целлулоидных лент для них, склада лент и пр.). При этом предприятия этого рода открываются явочным порядком, и когда обнаруживается их существование, то в большинстве случаев оказывается, что постройки ателье не удовлетворяют требованиям пожарной безопасности. Приставам предложено выяснить, имеются ли в их участках подобного рода предприятия и имеют ли они разрешение городской управы на постройки и на открытие в них своих действий. В случае отсутствия разрешений ателье надлежит закрыть впредь до исходатайствования таковых»[28 - Сине-фоно. М., 1915. № 2. 1 ноября. С. 50.].

Но не только месторасположение вновь открываемых киноателье и кинозалов волновало представителей администрации, они также пытались влиять и на направленность снимаемых фильмов. Во многих регионах власти в рамках борьбы за трезвый отдых населения начали уделять больше внимания развитию просветительского кинематографа, в некоторых случаях даже выделялись определенные средства из местных бюджетов. Например, Московская губернская управа рассматривала вопрос об «оборудовании нескольких подвижных кинематографов для устройства в губернии во время ярмарок, сельских праздников и т. п. кинематографических сеансов с объяснениями»[29 - Сине-фоно. М., 1915. № 10. 7 марта. С. 35.], а Киевское губернское земство предполагало «ознаменовать прекращение продажи спиртных напитков устройством в губернии 150 кинематографов»[30 - Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 105 (1–2). 15 января. С. 73.]. Помимо этого рассматривался вопрос о выдаче пособий «уездным земствам, кооперативам, попечительствам и иным местным организациям на приобретение кинематографических аппаратов»[31 - Сине-фоно. М., 1915. № 10. 7 марта. С. 35.].

Местные земства в рамках программы развития народного кинематографа выделяли значительные средства для приобретения оборудования для организации передвижного народного кино, стремясь охватить его деятельностью деревни и села. Например, в Крыму передвижной кинематограф «демонстрировал исключительно картины военных действий, имеющие большой успех у сельской публики»[32 - Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 54.], а в Екатеринославе «кинематограф стали применять при организации по деревням гигиенических выставок»[33 - Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 54.], в Харьковском уезде был «приобретен кинематограф для демонстрирования картин по сельскому хозяйству при чтении лекций населению деревни»[34 - Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 54.]. В дальнейшем идею использования кинопередвижек для пропагандистского воздействия на жителей деревень развили большевики после своего прихода к власти.

Власти считали, что: «Народный кинематограф – это та цель, к которой должны стремиться друзья экрана… Дешевый общедоступный кинематограф с лентами, дающими развлечение в часы досуга и полезные знания, – вот что должно быть создано на развалинах кабаков и трактиров»[35 - Браиловский М. Новое преподавание // Сине-фоно. М., 1914. № 4–5. 13 декабря.], – и ради этой цели они готовы были вкладывать значительные средства в его развитие и в первую очередь в деревне. Согласно отзывам крестьян, демонстрирование «живых картин гораздо больше оставляет впечатления, чем сухие лекции по сельскому хозяйству»[36 - Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 106 (3). 1 февраля.].

Однако, по мнению представителей российской общественности, власти уделяли слишком мало внимания проблеме развития народного кинематографа, что вызывало с их стороны определенное недовольство,

Страница 4 из 11

которое часто выплескивалось на страницы газет: «Почему так мало, незаметно участие в деле развития кинематографа города, общественных и просветительских учреждений? Не можете дать многого для заполнения досуга. Дайте по крайней мере не многое, но хорошее. Дайте вместо пошлости из кафешантана – хороший кинематограф, общедоступный кинематограф»[37 - Маленькая газета. Пг., 1915. № 65 (166). 8 марта.].

Интерес к просветительским фильмам со стороны общественных организаций, учебных заведений, владельцев прокатных контор и кинотеатров был настолько велик, что в России начиная с 1914 года начал выходить ежегодник «Разумный кинематограф», посвященный картинам образовательного характера и дающий возможность заинтересованным лицам ориентироваться в многообразии существующих учебных лент и формировать заказы на их получение. Как в первом, так и во втором выпуске ежегодника, вышедшем в 1915 году, фигурировало «около 1500 картин просветительского характера»[38 - Сине-фоно. М., 1915. № 8. 31 января.]. Таким образом, к концу 1915 года в России демонстрировалось уже более 3000 учебных и просветительских лент, для показа которых во многих городах часто открывали маленькие, некоммерческие залы, субсидируемые из бюджета местных администраций.

Несмотря на большое количество снимаемых в стране лент практически полностью отсутствовали фильмы детского репертуара. Например, на устраиваемых в московских кинозалах утренних детских сеансах подборка показываемых лент, по мнению многих критиков, абсолютно не подходила для детей, им показывали «танцующих полуголых этуалей… женщин, подымающих юбки выше головы… бесчувственного пьяного, надевающего вместо шапки телячью голову»[39 - Янт. «Берегите детей» // Голос Москвы. М., 1915. № 23. 29 января.], которого по фильму все бьют: городовые, парикмахеры, опять городовые и наконец жена «тоже бьет, но как! – ногами по лицу!»[40 - Янт. «Берегите детей» // Голос Москвы. М., 1915. № 23. 29 января.], и, как считал автор статьи, от таких фильмов детей надо было спасать.

Не лучше обстояло дело с детскими сеансами и в Петрограде: «В городе уже давно чувствовалось полнейшее отсутствие кинематографических картин для детей, которые бы будили ум и сердце к хорошему. Громкие сенсационные картины из уголовной хроники, погони сыщиков, разные мошенничества, убийства, самоубийства влияют очень скверно на психику детей дошкольного и школьного возраста»[41 - Детский кинематограф // Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 105 (1–2). 15 января. С. 36.].

Подобные детские программы обогатили уголовную хронику тех лет «новым и грустным фактом, доказывающим тлетворное влияние некоторых публичных зрелищ, в особенности кинематографов, на детскую нравственность. Обнаружена была в разных местах Финляндии деятельность воровских шаек, состоящих из малолетних. Во время проведения следствия из признания малолетних преступников выяснилось, что они увлеклись примером “воровских героев”, наглядно демонстрированных на экране в общедоступных кинематографах»[42 - Кинематографы и детская нравственность // Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 109 (6–7). 1 апреля. С. 40.].

Проблема создания специального детского кинематографа стала настолько острой, что в выступлениях на харьковском Первом съезде по вопросам организации разумных развлечений для народа впервые был поднят вопрос о том, что «параллельно и одновременно с просветительным кинематографом общественные организации должны обратить внимание и на специально детский кинематограф»[43 - Сине-фоно. М., 1915. № 16–17. 27 июня. С. 79.]. Таким образом, общественные деятели стремились обратить внимание российских кинематографистов на такой еще не охваченный ими сегмент потребителей кино, как дети. Однако решить эту проблему до революции не удалось, и становление детского кино в России произошло уже при советской власти.

Но не только репертуар фильмов, показываемых на детских утренниках, вызывал определенное неприятие у представителей властей и общественности, иногда претензии были и к нравственной составляющей многих фильмов, рассчитанных на более взрослую аудиторию. Результатом подобного негативного восприятия части показываемых в кинозалах картин стало введение цензуры на фильмы со стороны местных администраций, которые, не имея возможности повлиять на киносъемочный процесс, стали в довольно жесткой форме вмешиваться в деятельность кинотеатров, контролируя их репертуар. Например, в городе Житомире, Вологодской губернии, появился циркуляр, в котором обращалось «внимание на то, что в настоящее время в кинематографах демонстрируются почти исключительно картины, сюжетами для которых служат: убийства, грабежи, эротические похождения и т. д., отрицательные поступки, оказывающие влияние на нравственность зрителей. Вследствие чего приказано отнюдь не допускать демонстрирования картин подобного рода в кинематографах Вологодской губернии не только в городах, но и в местечках в других населенных пунктах, где имеются иллюзионы. Местная цензура усердно взялась за очистку “злаков от плевел”, и в каждой картине, по ее мнению, имеется один из перечисленных недостатков, и поэтому даже самые лучшие картины с трудом проходят через цензуру, так как каждая из них подходит под циркуляр»[44 - Сине-фоно. М., 1915. № 3. 20 ноября. С. 77.].

А в Ростове-на-Дону разрешенные к просмотру ленты вносились «в общий список, который публиковался ежемесячно в официальных изданиях для всеобщего сведения. Кроме того была установлена особая категория картин и пьес, недопустимых для демонстрирования в присутствии детей и учащихся низших школ и младших классов средней школы»[45 - Новые правила для кинематографии // Кинематограф. Журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 4–5. февраль. С. 12.].

Владельцы кинотеатров, пытаясь избежать цензуры и снятия фильмов с экранов своих кинозалов, стали добавлять в свои рекламные афиши информацию, бывшую еще абсолютно непривычной для зрителей в те годы, объявляя о том, что у них идут фильмы «только для взрослых»[46 - В. Д. Экран меркнет // Сине-фоно. М., 1915. № 4–5. 15 декабря. С. 54.].

Таким образом, можно видеть, что экстенсивный рост российского кинорынка создал не только позитивные условия для развития отечественного кино, но и породил определенные негативные явления, связанные в первую очередь с используемыми в кинолентах сюжетами, пропагандирующими бытовую жестокость, воровскую романтику и разврат.

Необходимость борьбы с этими негативными явлениями заставила власти ввести киноцензуру и административные ограничения на прокат картин, не соответствующих установленным ими морально-этическим требованиям.

Проблемы совершенствования российских кинозалов

«За последнее время наблюдается усиленное открытие новых кинематографов»[47 - Сине-фоно. М., 1915. № 4. 15 декабря. С. 76.].

До 1915 года многие кинозалы – и не только в небольших провинциальных городах, но также в Петрограде и Москве – занимали кое-как приспособленные для проката фильмов помещения которые часто не соответствовали изменившимся требованиям нового времени. Их конструкция, как и качество оказываемых услуг, вызывала недовольство у посетителей. Вот как описывает свои впечатления от посещения

Страница 5 из 11

одного из таких кинозалов корреспондент петроградской газеты: «Мне пришлось побывать в кинотеатре, находящемся на Введенской улице и носящем громкое название Casino de Paris. Более грязного, более антисанитарного помещения, мне кажется, в Петрограде не существует. Контингент публики, посещающей этот театр, преимущественно составляет рабочий класс. Кстати сказать, алчная дирекция дерет сравнительно дорогую плату, и при этом программа этого кинотеатра не выдерживает никакой критики; впрочем, публика ведь невзыскательная, и с ней можно не церемониться. Аппарат все время мигает, лента поминутно рвется, и сплошь и рядом публика видит картину вверх ногами, на что реагирует свистом и страшным топаньем ног. Здесь же имеется эстрада, на которой выступают номера дивертисмента, совсем не подходящие для такого театра, им место не в театре, где бывают дети и учащаяся молодежь, а в шантане, и то очень скверного пошиба»[48 - Кинозал для рабочих // Маленькая газета. Пг., 1915. № 61 (162). 4 марта.].

Власти большинства российских городов и населенных пунктов, где наличествовали кинозалы старой постройки, пытались подтянуть их до нужного уровня, принимая различные постановления, обязывающие владельцев залов вносить конструктивные изменения. Вот, например, какие требования выставляли к кинозалам московские власти еще в 1912 году: «…устройство железных перекрытий, изолирование аппаратной будки, расширение выходов (по расчету 75 посетителей на один поперечный аршин лестницы) и расширение площади фойе до размеров зрительного зала»[49 - Голос Москвы. 1915. № 86. 15 апреля.], причем на внесение изменений давалось три года.

Правда иногда здания, приспосабливаемые под кинотеатр, уже соответствовали практически всем требованиям властей для подобных построек. В некоторых городах для показа фильмов использовали здания театров или цирков – так, например, поступили в Тифлисе, приспособив цирковое здание типа шапито под кинозал (см. ил. № 2[50 - Сине-фоно. М., 1915. № 21–22. 19 сентября. С. 124.]).

Ил.2 (нижний модуль)

Но даже указания властей не всегда помогали изменить ситуацию, в Москве через три года после принятия постановления власти были вынуждены закрыть «20 московских кинематографов, не отвечающих требованиям обязательных постановлений об устройстве и содержании электротеатров в Москве. Для переделки помещений был дан 3-летний срок, истекающий 27 апреля»[51 - Голос Москвы. 1915. № 86. 15 апреля.]. Даже за три года большинство проблемных кинозалов не были перестроены, проблема заключалась в том, что владельцы этих залов не обладали необходимыми финансовыми возможностями для реконструкции: согласно проведенным в те годы расчетам «Соответствующее требованиям переустройство одного только электротеатра “Континенталь” будет стоить не дешевле 50–70 тысяч рублей. Поэтому 3-летним сроком воспользовались очень немногие из владельцев, произведшие за это время большую часть указанных обязательными постановлениями переделок»[52 - Голос Москвы. 1915. № 86. 15 апреля.]. В результате власти были вынуждены закрывать проблемные кинематографы.

Однако во многих городах властям даже не пришлось принимать решения о закрытии старых кинозалов, не соответствующих новым требованиям. Часто подобные залы просто не выдерживали конкуренции с вновь открывшимися современными кинематографами, как это произошло в Новочеркасске весной 1915 года, где «городские синематографы до самого последнего времени стояли на первой ступени развития, ютились в жалких помещениях, наскоро приспособленных из-под жилых квартир и магазинов, а если содержатели их и собирали обильную жатву с посетителей, то объяснялось это дешевизной картин и незначительными затратами на рекламу, что вполне возможно при отсутствии конкуренции и сравнительной невзыскательности публики.

С открытием же театров “Солей”, “Пате” и “Палас” (из которых первые два довольно обширны, красивы, хорошо оборудованы и почти отвечают всем требованиям, предъявляемым к благоустроенным кинема-театрам) положение резко изменилось и старым театрам, как “Одеон”, “Художественный”, “Безопасный”, пришлось пережить немало неприятных часов и после отчаянного сопротивления, до понижения цен и срыва картин включительно, сдать позиции, причем последние совсем выбыли из строя»[53 - Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 6–7. Март. С. 7.].

Как можно видеть, владельцы большинства появившихся ранее по стране небольших кинозалов не могли обеспечить их соответствие новым требованиям со стороны властей, однако приток больших средств в кинопрокат, а также высокая и быстрая отдача от вложений привлекли в эту сферу бизнеса предпринимателей, имеющих средства для серьезных инвестиций, однако ранее не интересовавшихся кинематографом, – они начали вкладывать деньги в строительство новых, отвечающих всем современным для того времени требованиям зданий кинотеатров, а не приспосабливать, как это чаще всего было ранее, не очень подходящие для этого старые строения. В результате по всей стране началось быстрое строительство новых, иногда гигантских кинозалов. Эти новые постройки часто выполнялись в ультрасовременном для того времени стиле, так, например, был выполнен бакинский кинотеатр «Аполло» – «изящный, в стиле modem-рококо»[54 - Сине-фоно. М., 1915. № 16–17. 27 июня. С. 82.]. Здания кинотеатров часто становились архитектурными украшениями центральных улиц провинциальных городов, а их внешний вид являлся дополнительным рекламным элементом, привлекающим внимание горожан.

Для увеличения пропускной способности новые залы в Петрограде и Москве проектировались как минимум на 200–300 зрителей, а по максимуму – до 2000. Не отставали от столичных городов и прокатчики из провинции, там строились иногда не менее вместительные, чем в столице, кинотеатры с «просторными фойе и уютными кинозалами, вмещающими до 700 кресел»[55 - Сине-фоно. М., 1915. № 6–7. 10 января. С. 19.], а иногда и еще более крупные, как например, в Екатеринославе, где новый кинотеатр[56 - Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 55.]«Солей» имел более 1000 мест (см. ил. № 3[57 - Сине-фоно. М., 1915. № 9. 21 февраля. С. 36.] и ил. № 4[58 - Сине-фоно. М., 1915. № 9. 21 февраля. С. 37.]).

Ил.3

Ил.4 (вверху), ил.5 (внизу)

Но не только внешний вид кинотеатра должен был побуждать зрителей на посещение, не менее важным фактором было и его внутреннее удобство для посетителей: исходя из уже накопленного опыта эксплуатации кинозалов, в новых строениях обязательно имелись фойе и электрическая вентиляция, от отсутствия которых обычно страдали посетители старых кинозалов (см. ил. № 5[59 - Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 37.]).

Помимо больших залов, рассчитанных на тысячи зрителей, в крупных городах продолжали открывать и не очень крупные, которые, как сегодня бы сказали, располагались по принципу «шаговой доступности». Они были рассчитаны на рядом живущую публику, но при этом были оборудованы по последним требованиям, предъявляемым зрителями к подобным зданиям. Например, кинотеатр «Русь» в Петрограде имел «свыше 200 мест, одно фойе, электрическую вентиляцию»[60 - Сине-фоно. М., 1915. № 6–7. 10 января. С. 19.], а открывшийся практически одновременно с ним, в начале 1915 года, «Феномен»,

Страница 6 из 11

имеющий всего 100 мест, заманивал публику, кроме фойе и хорошей вентиляции, еще и буфетом, опередив этим не только конкурентов, но и время, ведь именно наличие хорошей ресторации и переманенных из известных ресторанов шеф-поваров станет в последующие годы немаловажным фактором для привлечения зрителей. Некоторые провинциальные кинотеатры еще в 1914 году пытались завлекать зрителей ресторацией как дополнительной услугой, однако они часто отказывались от нее по самой тривиальной причине, как например, «в Батуме, где владелец кинематографа “Иллюзион” отказался от мысли содержать ресторан при кинематографе: иногда там устраивались попойки и скандалы»[61 - Сине-фоно. М., 1915. № 16–17. 27 июня. С. 83.], что никак не могло сказаться положительным образом на привлечении зрителей.

Важным элементом, привлекающим публику во вновь открываемые кинотеатры, было наличие в них нескольких залов, это, по мнению кинокритиков тех лет, «ограждало публику от нудного ожидания конца одного сеанса и начала другого»[62 - Маленькая газета. Пг, 1915. № 84 (185). 28 марта.].

Вот описание открытого в городе Вильно кинотеатра, который, по мнению специалистов, полностью отвечал всем требованиям, предъявляемым к подобным конструкциям, поэтому приведем заметку, посвященную этому событию, полностью: «Шикарное здание в три этажа; зрительный зал вмещает около 1500 мест, обширное фойе и т. д. Аппаратная находится позади лож, в прекрасно устроенной в технологическом отношении комнате. Стиль внутри здания строго выдержанный, все места сидячие, причем стулья неподвижные с подъемными сиденьями. Вход во второй этаж, где помещаются зрительный и ожидальный залы, разделяется на две роскошные лестницы, устланные ковром, причем устройство зала таково, что публика входящая не встречается с выходящей. В нижнем этаже помещается кафе, так что публика, запасшись билетом, может прекрасно провести время в ожидании начала сеанса. Сцена в театре устроена так, что в любое время может быть приспособлена для концертов, причем места для оркестра находятся ниже уровня пола»[63 - Сине-фоно. М., 1915. № 18. 18 июля. С. 71.]. Как можно увидеть из описания, владелец на всякий случай расширил функциональные возможности зала, чтобы в случае падения интереса к кинематографу можно было приглашать артистов. Кстати, подобный подход к устройству кинозалов часто использовался и в дальнейшем в крупных городах, позволяя привлекать публику выступлением артистов различных жанров перед показом фильма, а также в перерывах между частями фильма. В те годы фильм показывался с перерывами между частями, это было связано с тем, что кинотеатры обычно были оборудованы одной киноустановкой и необходимо было время для смены бобин с продолжением фильма.

Данная конструкция сцены кинозала стала стандартной и часто применялась в последующие годы, как до, так и после Октябрьской революции, при строительстве новых кинозалов в городах и поселковых клубах, единственное, от чего проектировщики в дальнейшем отказались, так это от оркестровой ямы. В Москве и Ленинграде артисты развлекательных жанров часто выступали на сценах кинотеатров перед сеансом еще и в начале 1970-х годов.

Большие доходы, которые начали приносить кинозалы, привлекли к этому рынку и таких предпринимателей, которые, не желая терять времени на строительство, предпочитали приобрести уже готовое, «на ходу», дело. И в газетной рекламе появлялись предложения как от желающих приобрести кинозал, так и от продавцов, увидевших возможность быстрого возврата денег, вложенных в дело, за счет его выгодной продажи: «Спешно и весьма выгодно продается доходный “Кинематограф”, прекрасно оборудованный на 600 мест, находящийся в лучшей части Петрограда. Предложения письменно: Главный почтамт, предъявителю 25-рублевого кредитного билета за № 937226»[64 - Вечернее время. Пг., 1915. № 1029. 14 (27) февраля.]. Обычно объявления о продаже кинозалов представляли собой простые текстовые модули (см. ил. № 6[65 - Сине-фоно. М., 1915. № 21–22. 19 сентября. С. 124.]), в которых не использовались никакие элементы привлечения внимания читателей, – это было связано с тем, что целевая аудитория таких объявлений состояла из высоко вовлеченных в тему предпринимателей, желающих быстро получить доход от вложенных в дело средств.

Ил.6 (второй модуль сверху справа)

Но большие кинотеатры как источник доходов привлекали не только предпринимателей, но и различных аферистов и карманников, иногда информация об их аферах, подрывающих престиж кинозалов, попадала в газеты: «В кинематографе “Пикадилли” у директора акционерного общества Джемса Бек, великобританского подданного, украдена дорожная шуба на норчатом меху с бобровым воротником, стоимостью 5 тысяч рублей. В кармане шубы Бек, кроме того, случайно оставил ценные документы. По заявлению вешальщика, шуба была выдана лицу, предъявившему нумер от платья, нумер оказался подложным. При появлении полиции в зале кинематографа произошел переполох. Полиция обошла ряды кресел, все ложи, но найти афериста не удалось. После обнаружения пропажи шубы вся публика повалила к вешалке с требованием верхнего платья. Этим воспользовались карманные воры. Последовало несколько заявлений о кражах кошельков, бумажников и т. п.»[66 - Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 110 (8). 15 апреля. С. 44.].

В общей сложности уже к лету 1915 года в России работало 2500 кинематографов[67 - Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 109 (7). 1 апреля. С. 42.], особенно много их было в крупных городах. Однако у российского рынка еще были возможности для роста, примером могло служить количество кинотеатров в крупных американских и европейских городах: согласно публикациям, «в одном только Нью-Йорке 550 кинематографов, из которых около 50 вмещали каждый от трех до десяти тысяч человек. На втором месте Лондон, в котором 415 театров, и на третьем – Париж с его 260 кинематографами»[68 - Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 109. (7). 1 апреля. С. 48–49.].

Кстати, с начала года во многих городах, и в первую очередь в столице, кинозалы постепенно начали менять свои уже привычные публике вывески на новые. До этого на большинстве висела вывеска «Театр», в некоторых случаях к ней добавляли термин «электрический», это был пережиток еще начального этапа становления стационарных кинотеатров, когда для упрощения восприятия было использовано уже знакомое публике название. Интересно то, что сами владельцы кинозалов не стремились к каким-либо переменам в этом направлении, инициативу в этом вопросе проявляли городские власти: «Петроградский градоначальник отдал распоряжение полицейским приставам снять с кинематографов вывески с надписью “Театр” и заменить их другими, при которых в публике не возникало бы сомнения, что дело касается кинематографа или кинематографического театра, а не театра в специальном значении этого слова»[69 - Сине-фоно. М., 1914. № 8. 31 января. С. 49.]. Но, как известно, любое распоряжение в России легко отдать, но трудно потребовать его исполнения, так же вышло и со сменой вывесок, это распоряжение градоначальника появилось еще в январе, но многие владельцы кинозалов не спешили его выполнять, о чем можно судить по заметке, появившейся в ноябре, когда «согласно распоряжению петроградского градоначальника,

Страница 7 из 11

чины полиции обязали владельцев кинематографов переменить вывески с названием “театр” на вывески “кинематограф”»[70 - Сине-фоно. 1915. М. № 2. 1 ноября. С. 52.]. Судя по всему, власти и сами долго не могли принять решение, с каким названием должны быть новые единообразные вывески.

Начиная с весны 1915 года на кинорынке возникла интересная тенденция: владельцы кинотеатров решили не закрывать своих залов и в летний сезон. До этого года весной наступал традиционный застой в работе кинозалов, как и городские театры, они закрывались на все лето до осени: «Летнего сезона в электротеатрах, в сущности, до сих пор не существовало. Ибо нельзя было, разумеется, считать представителями летнего сезона нескольких жалких дачных “Биографов”, пробавляющихся старыми, поцарапанными, изуродованными лентами»[71 - Браиловский М. Перед летним сезоном // Сине-фоно. М., № 11–12. 4 апреля. С. 55.]. Летом же 1915 года «закрывались только те театры, которые были вынуждены к этому крайней необходимостью произвести ремонт помещения, причем старались произвести его в возможно кратчайший срок»[72 - Сине-фоно. М., 1915. № 18. 18 июля. С. 63.].

Эти изменения, в первую очередь, были также связаны с принятием в России сухого закона на военный период, и это хорошо понимали владельцы кинозалов: «…есть обстоятельство, которое должно отозваться самым благоприятным образом на ближайшем летнем сезоне. Дело в том, что обычные летние увеселения (открытые сады) были главным образом рассчитаны на потребление спиртных напитков. Теперь с исчезновением этой доходной статьи летние сады будут поставлены в критическое положение… большинство летних открытых сцен вынуждены будут преобразоваться в кинематографы»[73 - Браиловский М. Перед летним сезоном // Сине-фоно. М., № 11–12. 4 апреля. С. 56.].

И действительно, летом 1915 года в добавление к незакрывшимся кинозалам по стране начали открываться летние кинотеатры: например, в Белостоке для привлечения публики решили показывать кино на улице: «Театр “Модерн” сообразил, что летом публика не особенно охотно идет в зал театра, а поэтому, как начинает темнеть, дает сеансы в саду под открытым небом»[74 - Киножурнал. Рига, 1915. № 3–4. С. 5.].

Была даже разработана концепция идеального летнего кинозала: «Специально выстроенное или удачно найденное помещение в виде железобетонной веранды, защищенной снаружи металлическим жалюзи на случай ветра, холода или дождя. Таким образом это помещение будет носить характер летнего электротеатра по типу наших увеселительных садов – театра непременно крытого. Если нужно, такой электротеатр может быть обнесен плотным ограждением от взоров бесплатной публики. Внутри, казалось бы, следовало устроить, если не сполна, то хотя бы по стенам самого зрительного зала места для столиков для подачи напитков, кофе, пирожного и бутербродов. Неудобство с темнотой во время сеансов можно было бы устранить настольными лампочками со скрытым светом, падающим только на занятый столик»[75 - Вестник кинематографии. Пг, 1915. № 109. № 109. 1 апреля. С. 37.]. Идея с продажей напитков и пирожных в зале прямо во время сеансов оказалась весьма живучей, и еще в 1960-х годах во многих городских кинотеатрах на территории СССР существовала подобная торговля.

Быстрый прирост числа снимаемых фильмов и открытие новых кинотеатров требовало большого числа подготовленных специалистов в области кинематографии: операторов, осветителей, киномехаников и т. д., которых катастрофически не хватало, так как их практически негде было готовить. На тот период в России не было ни одного учебного заведения, готовящего технических или творческих специалистов по этим специальностям.

Наибольшую проблему создавало отсутствие профессиональных киномехаников, поэтому часто владельцы кинозалов вынуждены были принимать на эти должности недостаточно хорошо разбирающихся в технике работников, это приводило к некачественному показу картин, обрывам пленки, пожарам в кинозалах и т. д. Для решения данной проблемы городские администрации в крупных городах начали брать на себя проверку технического уровня киномехаников, так «в Петроградской городской управе возник вопрос о введении регулярных испытаний на звание кинематографических техников, ввиду того, что заведование технической частью кинематографа лицами мало сведущими подчас является причиной пожаров»[76 - Киножурнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 100.].

Определенную помощь в подготовке начинающих киномехаников взял на себя журнал «Сине-фоно», открывший на своих страницах раздел под названием «Из практики – для практики», в котором опытные специалисты-практики делились своими знаниями, давая рекомендации более молодым коллегам.

В целях решения кадровой проблемы в начале 1915 года по инициативе Министерства торговли и промышленности был «утвержден устав первых Петроградских курсов кинематографического дела А. М. Михайлова. Курсы согласно уставу, опубликованному в “Собрании узаконений”, имеют целью подготовку лиц к демонстрированию кинематографических картин, а также к монтировке и ремонту необходимых аппаратов. На курсах имеются учебные пособия, как то: рисунки, чертежи, модели и прочее – и аппараты для практического обучения. На курсы принимаются лица грамотные, не моложе 18 лет, обладающие нормальным зрением, причем предпочтение отдается сведущим в слесарно-механическом ремесле. Продолжительность обучения – от трех до шести недель»[77 - Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 2–3. С. 8.].

Не менее серьезной проблемой для многих вновь открываемых кинозалов было и техническое состояние приобретаемых кинопроекторов. Продавцы оборудования для кинозалов, пользуясь возникшим в стране ажиотажным спросом, часто продавали под видом новой подержанную технику, и откликнувшиеся на их рекламу получали «старый аппарат, который не демонстрирует а портит кинематографические картины и за действия которого прокатная контора систематически напоминает параграф договора, штрафующий театровладельца за порчу картины»[78 - Idem. Наши кинематографические кайзеры // Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1914. № 1. декабрь. С. 8.].

Начал решаться вопрос и о подготовке технических кадров для киносъемочного процесса, в этом приняли активное участие и наиболее заинтересованные в этом лица – владельцы киносъемочных ателье, которые в начале 1915 года начали обсуждать вопрос «о необходимости и возможности создания специальной школы для кинематографических операторов, режиссеров и актеров»[79 - Сине-фоно. М., 1915. № 8. 31 января. С. 36.]. Проблему удалось решить только через полгода, в июне, когда был утвержден устав «Первых Петроградских кинематографических курсов Товарищества И. И. Морелли-Головня, А. О. Дранкова и М. Н. Мартова. Открытие курсов предполагается приблизительно в первых числах июля»[80 - Сине-фоно. М., 1915. № 16–17. 27 июня. С. 78.]. А в журнале от 18 июля читатели узнали, что «при фабрике Дранкова организуется первая в России школа операторов и лаборантов»[81 - Сине-фоно. М., 1915. № 18. 18 июля. С. 66.].

Таким образом, проблема с нехваткой квалифицированных специалистов в области киноиндустрии постепенно решалась.

Страница 8 из 11

Однако проблема с кадрами иногда возникала и по другой причине: шла война, и мужчин-киномехаников забирали в армию. Владельцы кинозалов нашли вариант решения этой проблемы, начав брать на их место женщин, не подлежащих призыву. Вот как описывали это в прессе: «Недостаток рабочих рук вызвал новое явление в жизни электротеатров – женщин в роли механиков. Многие электротеатры вынуждены были подучить девушек-подростков искусству управлять аппаратом, чтобы заменить ими ушедших механиков. Конечно, спешность обучения заметно отражается на качестве работы этих новых “деятельниц” экрана, ленты частенько рвутся и портятся. Но нет сомнения, что со временем женщины займут прочное место в этой области кинематографического труда, где требуются особая аккуратность и внимательность – качества по преимуществу присущие женщинам»[82 - Женщины-киномеханики // Сине-фоно. М., 1915. № 1. 15 октября. С. 64.]. Так владельцам кинотеатров удалось решить проблему с нехваткой киномехаников в краткосрочной перспективе, но с прогнозом на будущую ведущую роль женщин в этой профессии автор, как мы уже теперь знаем, ошибся.

Кстати, женщины-киномеханики решали и еще одну проблему, возникающую в очень многих кинозалах и вызывающую недовольство со стороны зрителей. Аппаратные механиков в те годы часто располагались прямо в зале и иногда доставляли публике массу неудобств, заставляя ее «вникать в домашние дела и прочий приятный досуг господ механиков…»[83 - Сине-фоно. М., 1915. № 4–5. 13 декабря. С. 76.], а иногда «из окошек будки неслось частенько такое крепкое словечко, что впору уши зажимать…»[84 - Сине-фоно. М., 1915. № 4–5. 13 декабря. С. 76.]. Женщины в те годы вели себя куда приличнее мужчин и не использовали в своем лексиконе крепких словечек.

Как можно видеть, проблему недостатка киномехаников владельцы кинозалов решали различными возможными способами, часто привлекая на эти должности работников с невысоким техническим уровнем, из-за некомпетентности которых часто возникали пожары, поэтому во многих городах власти стали брать под свой контроль решение этой проблемы путем «введения регулярных испытаний на звание кинематографических механиков»[85 - Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 100.].

К середине 1915 года в российских крупных и мелких городах уже работало множество стационарных кинотеатров, конкурирующих между собой за внимание зрителя и размещающих рекламу со своим репертуаром на страницах местных газет и на рекламных стендах города. Даже самый небольшой город имел два, а то и три кинотеатра, расположенных чаще всего рядом друг с другом, на одной из центральных улиц: «Обычная картина среднего провинциального городка – на двадцать пять, тридцать тысяч жителей приходится несколько электротеатров, которые почему-то сгруппировались на единственной центральной улице города»[86 - Сине-фоно. М., 1915. № 11–12. 4 апреля. С. 67.]. Ну а что тут можно сказать о крупных городах, например, таком как Одесса[87 - Сине-фоно. М., 1915. № 1. 15 октября. С. 70.], где в 1915 году работало уже 60 кинотеатров, также сконцентрированных в центре города?

Близкое территориальное расположение кинозалов показывает высокий уровень конкуренции, существующий между их владельцами, которым приходилось уделять много внимания рекламе своего заведения и демонстрируемым картинам. Иногда эта рекламная битва за публику принимала не самые лицеприятные формы.

Рассмотрим подробнее, какие рекламные технологии использовали в 1915 году хозяева киноателье, кинопрокатчики и владельцы кинотеатров в борьбе за деньги клиентов.

Отношение общественности и киноспециалистов к роли рекламы в российском кинематографе

«Кинематография – дитя XX века, стремительного, буйного – и реклама ему нужна. Об этом никто не станет спорить. Но пора понять, что реклама – это не ложь и не обман, а властное привлекание внимания покупателя»[88 - Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 80.]

В конце 1914 – начале 1915 года как в среде российских киноспециалистов, так и в общественном мнении существовало два абсолютно противоположных взгляда на роль рекламы в продвижении кинопродукции.

Первого взгляда придерживались противники широкого использования рекламных технологий на кинорынке. Представители этой группы считали, что кинематограф является частью культуры, и реклама, по их мнению, в том виде, в котором она присутствовала на кинорынке, только принижала его значимую культурно-социальную роль в жизни общества.

Вот как представители этой группы определяли свое отношение к кинорекламе: «Кинемо невыносимо-широкогласен, его нелепая реклама потеряла всякий смысл. Каждая картина в нем – “мировая сенсация”, “гвоздь”, “шедевр”. От каждой его новой глупости почему-то весь мир должен поколебаться: словом, недостаткам нет конца»[89 - Вечерняя газета. М., 1915. № 78. 13 ноября.].

Как это ни удивительно, но подобных взглядов придерживалась и часть владельцев кинозалов, и это несмотря на то, что использование рекламы в значительной мере определяло эффективность их бизнеса, а отказ от нее приводил к снижению доходности. Скорее всего, к этой группе, в большинстве своем, относились владельцы не коммерческих, а научно-просветительских кинематографов, которых довольно много открывалось в те годы по всей России. Обычно они субсидировались из городских бюджетов и поэтому были не заинтересованы в больших затратах на рекламу.

Второго взгляда придерживалась та часть специалистов, представители которой, понимая все недостатки от агрессивного использования рекламы в киноиндустрии, все-таки признавали ее необходимость и значимость. Они понимали, что на данном этапе развития экономики «ни одно предприятие… не может обойтись, да и не обходится без рекламы. Ведь рекламы являются следствием конкуренции и главным орудием борьбы с нею, конкуренция же растет с каждым днем, а следовательно, растет и развивается также и реклама с ее системами, техникой и силой»[90 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.].

Исходя из своего видения роли рекламы, они весьма негативно относились к представителям первой группы, считая их наивными непрофессионалами: «У нас еще многие чуждаются рекламы, считая ее чуть ли не предосудительным делом. У нас еще встречаются наивные люди, заявляющие: “У нас дешевле, мы не тратим на рекламу”. Или еще более наивные, утверждающие: “Мы не нуждаемся в рекламе, нас и так знают!” Они сидят у моря и ждут погоды, в то время как более способные и коммерческие люди обгоняют их на всех парах, развивая производство и обороты»[91 - Неро. У экрана // Кине-журнал. М., 1915. № 13–14. 15 июля. С. 67.].

При этом они также хорошо понимали сложность, с которой приходиться сталкиваться специалистам, занятым в кинорекламе: «Реклама для кинематографии – это область очень богатая, но и очень опасная, потому что легче красиво и ярко рекламировать промышленные продукты, нежели искусство»[92 - Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 80.]. Но, учитывая все возрастающую конкуренцию на кинорынке, они не видели альтернативы рекламе: «В наше время одно только

Страница 9 из 11

простое констатирование того или другого факта недостаточно, необходимо внушить, что данный товар или данное предприятие действительно важны и нужны публике. Для этого уже мало простого объявления, уже нужно нечто более сильное и убедительное, нужна реклама»[93 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.].

При этом нужна была уже не просто реклама, а реклама, использующая все самые современные наработки в области воздействия на аудиторию, поэтому, по их мнению: «Реклама, выросшая в недрах современного общества, должна пользоваться всеми данными современной науки, техники и искусства»[94 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.].

Для этого она должна была отвечать следующим требованиям: быть «яркой, оригинальной, ошеломляющей, она должна кричать, может преувеличивать»[95 - Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 80.], единственно, чего не должны были делать рекламные специалисты, это не «сметь лгать»[96 - Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 80.], ведь обман подрывает доверие к рекламодателю и его продукции, нанося последнему в долгосрочной перспективе финансовые потери. Вот как оценивали возможные последствия обмана в рекламе в те годы: «Во всяком случае, в интересах прибыльности – вопросе, столь близком кинопромышленникам, – надо помнить, что реклама, построенная на ложном фундаменте, не только не соответствует своему назначению, но, пожалуй, производит действие, обратное желаемому»[97 - Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 80.].

Поэтому вместо использования в рекламе лжи, привлекающей к себе сиюминутное внимание публики, надо использовать другие методы: «При составлении реклам необходимо пользоваться соображениями психологии, необходимо следить за каждым биением пульса современного общества, необходимо подхватить удобный момент, бить на чувства, настроения публики, вызвать интерес – и тогда реклама достигнет своей цели и оправдает свое назначение»[98 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 120.].

Таким образом, можно отметить, что несмотря на то, что в российском общественном мнении и присутствовало негативное отношение к использованию рекламы в киноиндустрии, все же большая часть общественности и специалистов, занятых в кинопроизводстве, видя определенные недостатки кинорекламы, относили их к временным проблемам, связанным в первую очередь с быстрым ростом российского кинематографа.

Первые попытки позиционирования кинозалов

«Кинематографическая реклама как-то застыла на одном месте и почему-то не развивается, несмотря на то, что едва ли найдется другое предприятие, в котором конкуренция была бы так сильно развита, как в кинематографическом деле»[99 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.].

К середине 1915 года быстрое увеличение числа кинозалов в городах, а соответственно, и усиление конкуренции между ними привело многих их владельцев к пониманию того, что только реклама идущих фильмов уже не решает проблемы формирования лояльного кинозалу контингента посетителей.

На первое место по значимости стала выходить не реклама прокатываемых фильмов, а реклама кинозала. В результате изменилось отношение к роли кинорекламы: «Самый смысл рекламы зиждется в сущности на общей популяризации театра – в целях привлечения возможно большего контингента постоянных посетителей. Отдельная программа здесь не играет главной роли. Когда театр выработал себе “имя”, когда он “известен” и популярен, он перестает зависеть от таких внешних условий, как погода, будни и отсутствие исключительного боевика»[100 - Кине-журнал. М., 1915. № 13–14. 15 июля. С. 66.]. Конечно, в первую очередь были заинтересованы в имиджевой рекламе владельцы кинозалов, расположенных в больших городах и работающих в среднем и верхнем ценовом сегменте кинорынка, с «приличной публикой».

И это несмотря на то, что они уже использовали все возможные на тот момент времени рекламные ходы для привлечения к себе внимания публики: «С первого взгляда казалось бы, что кинематографы больше других предприятий прибегают к различным способам и видам рекламы. В самом деле, мы видим, что кинематографы пользуются в сильной мере и элементарными рекламами, и простыми объявлениями, и живыми рекламами, и еще многими другими видами рекламы»[101 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.].

Казалось бы, что еще нужно, ведь благодаря разнообразной рекламе потребитель был хорошо информирован о кинозале и его репертуаре. Однако, как показала практика, эффективность этого воздействия была значительно ниже ожидаемой: «…все эти способы как-то не достигают цели, а если и достигают, то не в такой степени, в какой они могли бы достичь, если бы дело было поставлено несколько иначе»[102 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.].

По мнению специалистов, это происходило потому, что на новом этапе развития кинематографа уже мало было того, «что публика извещена различными способами о данном кинематографе, теперь надо убедить ее, что данный кинематограф лучше, интереснее, уютнее, красивее других; надо внушить ей, что только в данном кинематографе она получит maximum удовольствия. А для этого мало одного сообщения, будь это сообщение объявлением или рекламой, необходимо, чтобы это действительно было так, и это будет самой лучшей и действительной рекламой. Сотни газетных объявлений и афиш, десятки сандвичей, грандиознейшие электрические рекламы не сделают того, что сделают красиво убранное фойе и уютный зал»[103 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.].

Возникла необходимость в создании неповторимого образа кинотеатра, который публика бы выделяла на фоне других, а для этого надо было больше уделять внимания внутреннему оформлению кинозалов, делая при этом основной упор на «эстетическое чувство публики»[104 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.]. Однако многие владельцы залов слабо понимали эстетические потребности публики и «очень мало считаются с этим. Обыкновенно “роскошная” обстановка кинематографа представляет собою верх безвкусицы: аляповатые бронзовые украшения чередуются с громадными зеркалами, свободные стены грубо размалевываются доморощенными художниками (от слова “худо”), стиль и чувство меры отсутствуют во всем, начиная с освещения и кончая мебелью. Владельцы кинематографов думают, что такая обстановка красива, способна нравиться публике и удовлетворять ее эстетическому чувству, и обставляют свои театры по одному шаблону»[105 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.].

В результате подобного однообразного подхода к оформлению внутреннего убранства большинство городских кинотеатров были полностью похожи, и публика не видела никакой разницы между ними, при этом: «На такую обстановку затрачивают уйму денег, не понимая почему-то, что за те

Страница 10 из 11

же деньги можно было бы иметь действительно красивую и уютную обстановку, чуждую безвкусной роскоши, но радующую взгляд публики. Публика, как она не проста, прекрасно отличает истинную роскошь от показной, бьющей в глаза дешевки. И если нельзя почему-либо обставить данный кинематограф действительно роскошно, то уж лучше придать ему побольше уюта и красоты, чем без толку наставить зеркал и налепить бронзы. Публика это поймет и оценит, и это будет самой лучшей рекламой»[106 - Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.].

Помимо построения позиционирования кинозала за счет его внешнего вида и внутреннего оформления часто применялся и подход, связанный с техническим превосходством над конкурентами. В рекламе некоторых кинозалов тех лет важным рекламным элементом была новость об оборудовании зала жемчужным экраном, который давал более четкое изображение в отличие от обыкновенного, применяемого ранее. Часто новость об установке подобного экрана занимала первое место в рекламных листовках кинозалов, как например, в летучем листке казанского кинотеатра «Пассаж», где помимо информации об идущих в нем картинах добавлена новость об установлении в нем нового жемчужного экрана (см. ил. № 7).

Ил.7

Более дорогим и сложным вариантом позиционирования кинозала с помощью нового оборудования была установка в зале «Синематюра», оборудования, позволяющего показывать цветные картины. Вот как описывал кинокритик свое впечатление от просмотра цветного фильма: «Это новое изобретение, демонстрирующее кинематографические картинки в красках механическим, особо приспособленным аппаратом, а не раскрашенных при помощи разноцветных красок. Иллюзия получилась полнейшая. Каждый лепесток представлен был в своей натуральной окраске со всеми оттенками»[107 - Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 1. Январь. С. 10.].

Конечно, цветное кино сразу выделяло кинозал на фоне других, но у него были и свои проблемы: во-первых, было очень мало подобных лент, соответственно, в зале с таким оборудованием приходилось показывать одну-две ленты и все, а зритель не будет ходить в зал на один и тот же фильм даже ради цветного изображения, а во-вторых, они были «страшно дороги»[108 - Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 1. Январь. С. 10.] и потому не получили широкого распространения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=11961699&lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

Киножурнал. Рига, 1915. № 2. С. 2.

Киножурнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 72.

Кроль. Около театра. Голос Москвы. Экстренное прибавление к № 20. М., 1915. 26 января.

Профессор И. Хр. Озерво. Кинематограф и школа. Вестник кинематографии. 1915. СПб. № 107 (4). 15 февраля. С. 12.

Мавич И. Возрождение русской кинематографии. Сине-фоно. М., 1914. № 4–5. 13 декабря. С. 24.

Мавич И. Возрождение русской кинематографии // Сине-фоно. М., 1914. № 4–5. 13 декабря. С. 24.

Ханжонков Александр Алексеевич (1877–1945) – организатор и руководитель первого российского кинопредприятия, выпускавшего фильмы с 1907 года. После Октябрьской революции был консультантом «Госкино», зав. производством «Пролеткино».

Беседа с А. А. Ханжонковым // Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 36.

Сине-фоно. М., 1915. № 14–15. 23 мая. С. 121.

Сине-фоно. М., 1915. № 19–20. 22 августа. С. 71.

Голос Москвы. 1915. № 71. 28 марта.

На иностранные рынки // Кине-журнал. М., 1915. № 15–16. 15 августа. С. 120.

Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 50.

Каменский Анатолий Павлович (1876–1941) – русский писатель беллетрист, драматург. В его произведениях «женщина только тогда на высоте своей задачи, когда она отдается мужчине». Писал романы, рассказы, пьесы, киносценарии. В 1920–1924 и 1930–1935 годах жил за границей в Берлине и Париже. Считался белоэмигрантом. Вернулся в СССР, был репрессирован в 1937 году, умер в заключении.

Дорогу победителю. Кино-журнал. Рига, 1915. № 1. С. 3.

Андреев Леонид Николаевич (1871–1919) – русский писатель. Занимался журналистикой, писал фельетоны, рассказы, романы, пьесы, сценарии для фильмов. В ранних реалистических рассказах – поиски социальной справедливости («Баргамот и Гараська», 1898). Сочувствуя революционерам («Рассказ о семи повешенных», 1908), изображал революцию как стихийный бунт («Савва», 1906) и др. Его произведения привлекали широкое внимание критиков и российской общественности. Принял Февральскую, но не принял Октябрьскую революцию. В 1917 уехал в Финляндию, где и умер. В 1956 году был перезахоронен в Ленинграде на Литераторских мостках Волкова кладбища. Начиная с 1956 года, его избранные произведения переиздавались в СССР. По многим произведениям были сняты фильмы, как при его жизни, так и после смерти, и сегодня его произведения продолжают экранизироваться.

Андреев Л. Н. О кинематографе // Вечерняя газета. М., 1915. № 78. 13 ноября.

И. Мавич. Возрождение русской кинематографии // Сине-фоно. М., 1915. № 4–5. 15 декабря. С. 24.

Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 27.

Беседа с А. А. Ханжонковым // Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 36.

Беседа с А. А. Ханжонковым // Сине-фоно. М., 1913. № 13. 25 апреля. С. 36.

Вечерняя газета. Киев, 1915. № 746. 26 июня.

Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. С. 6.

Сине-фоно. М., 1915. № 6–7. 10 января. С. 50.

Сине-фоно. М., 1915. № 2. 1 ноября. С. 50.

Сине-фоно. М., 1915. № 10. 7 марта. С. 35.

Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 105 (1–2). 15 января. С. 73.

Сине-фоно. М., 1915. № 10. 7 марта. С. 35.

Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 54.

Браиловский М. Новое преподавание // Сине-фоно. М., 1914. № 4–5. 13 декабря.

Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 106 (3). 1 февраля.

Маленькая газета. Пг., 1915. № 65 (166). 8 марта.

Сине-фоно. М., 1915. № 8. 31 января.

Янт. «Берегите детей» // Голос Москвы. М., 1915. № 23. 29 января.

Детский кинематограф // Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 105 (1–2). 15 января. С. 36.

Кинематографы и детская нравственность // Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 109 (6–7). 1 апреля. С. 40.

Сине-фоно. М., 1915. № 16–17. 27 июня. С. 79.

Сине-фоно. М., 1915. № 3. 20 ноября. С. 77.

Новые правила для кинематографии // Кинематограф. Журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 4–5. февраль. С. 12.

В. Д. Экран меркнет // Сине-фоно. М., 1915. № 4–5. 15

Страница 11 из 11

декабря. С. 54.

Сине-фоно. М., 1915. № 4. 15 декабря. С. 76.

Кинозал для рабочих // Маленькая газета. Пг., 1915. № 61 (162). 4 марта.

Голос Москвы. 1915. № 86. 15 апреля.

Сине-фоно. М., 1915. № 21–22. 19 сентября. С. 124.

Голос Москвы. 1915. № 86. 15 апреля.

Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 6–7. Март. С. 7.

Сине-фоно. М., 1915. № 16–17. 27 июня. С. 82.

Сине-фоно. М., 1915. № 6–7. 10 января. С. 19.

Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 55.

Сине-фоно. М., 1915. № 9. 21 февраля. С. 36.

Сине-фоно. М., 1915. № 9. 21 февраля. С. 37.

Сине-фоно. М., 1915. № 13. 25 апреля. С. 37.

Сине-фоно. М., 1915. № 6–7. 10 января. С. 19.

Сине-фоно. М., 1915. № 16–17. 27 июня. С. 83.

Маленькая газета. Пг, 1915. № 84 (185). 28 марта.

Сине-фоно. М., 1915. № 18. 18 июля. С. 71.

Вечернее время. Пг., 1915. № 1029. 14 (27) февраля.

Сине-фоно. М., 1915. № 21–22. 19 сентября. С. 124.

Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 110 (8). 15 апреля. С. 44.

Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 109 (7). 1 апреля. С. 42.

Вестник кинематографии. Пг., 1915. № 109. (7). 1 апреля. С. 48–49.

Сине-фоно. М., 1914. № 8. 31 января. С. 49.

Сине-фоно. 1915. М. № 2. 1 ноября. С. 52.

Браиловский М. Перед летним сезоном // Сине-фоно. М., № 11–12. 4 апреля. С. 55.

Сине-фоно. М., 1915. № 18. 18 июля. С. 63.

Браиловский М. Перед летним сезоном // Сине-фоно. М., № 11–12. 4 апреля. С. 56.

Киножурнал. Рига, 1915. № 3–4. С. 5.

Вестник кинематографии. Пг, 1915. № 109. № 109. 1 апреля. С. 37.

Киножурнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 100.

Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 2–3. С. 8.

Idem. Наши кинематографические кайзеры // Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1914. № 1. декабрь. С. 8.

Сине-фоно. М., 1915. № 8. 31 января. С. 36.

Сине-фоно. М., 1915. № 16–17. 27 июня. С. 78.

Сине-фоно. М., 1915. № 18. 18 июля. С. 66.

Женщины-киномеханики // Сине-фоно. М., 1915. № 1. 15 октября. С. 64.

Сине-фоно. М., 1915. № 4–5. 13 декабря. С. 76.

Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 100.

Сине-фоно. М., 1915. № 11–12. 4 апреля. С. 67.

Сине-фоно. М., 1915. № 1. 15 октября. С. 70.

Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 80.

Вечерняя газета. М., 1915. № 78. 13 ноября.

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.

Неро. У экрана // Кине-журнал. М., 1915. № 13–14. 15 июля. С. 67.

Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 80.

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.

Вега. Два элемента кинематографии и ее реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 17–18. 17 сентября. С. 80.

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 120.

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.

100

Кине-журнал. М., 1915. № 13–14. 15 июля. С. 66.

101

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.

102

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.

103

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 121.

104

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.

105

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.

106

Лихтенштейн Т. Кинематограф и реклама // Кине-журнал. М., 1915. № 7–8. 18 апреля. С. 122.

107

Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 1. Январь. С. 10.

108

Кинематограф: журнал, посвященный интересам кинематографии и театра. Ростов-на-Дону, 1915. № 1. Январь. С. 10.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Купить и скачать книгу в rtf, mobi, fb2, epub, txt всего 14 форматов