Опасное сходство читать онлайн - Татьяна Казакова

Опасное сходство

Татьяна Казакова

Позитивное мышление и женская глупость #5

Вроде бы жизнь начинает налаживаться. Птичка (она же Светочка Птичкина) дает себе слово больше не влезать в темные истории, дальняя родственница Юлька спасена, женский клуб процветает. Что еще нужно для счастливой жизни? Но Светочка не была бы Птичкой, если бы не влезла в очередное запутанное дело. А если оно запутанное, то кому придется его распутывать? А все началось с того, что Птичку приняли за другую… Иронические детективы для женщин, написанные Татьяной Казаковой, входят в серию под названием «Позитивное мышление и женская глупость». «Опасное сходство» – пятая книга из серии о приключениях Светы Птички, которая держит в напряжении до последней страницы.

Татьяна Казакова

Опасное сходство

Серия ироничных детективов

Книга пята

– Здрасьте, – буркнула мрачная личность и, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру, волоча за собой огромную сумку. Маша молча показала на закрытую дверь, и когда мужчина скрылся за ней, обречено вздохнув, пошла в ванную за тряпкой. С тех пор, как она стала сдавать комнату, к ее жильцам иногда приходили посетители, как правило, мужчины, но обычно они были вежливы, снимали обувь в прихожей, а этот как был в грязных ботинках, так и пошел, даже не вытер о половичек.

– Мама, – негромко позвал сын, – кто там.

– Это не к нам, мой зайчик. – Она поцеловала его в макушку, а потом внимательно всмотрелась. Сердце защемило от жалости, какой он сегодня бледненький, прямо прозрачный.

– Серенький мой, зайчик мой родной, – она гладила его по худенькой спинке, и что-то ласково приговаривала, а он прижался к ее теплому плечу и замер.

– Папа звонил.

– Сереженька, я бы сразу тебе сказала, но, видимо, он в командировке или занят очень на работе.

– Да ладно, мам, не выгораживай его. А вообще мне все равно, звонит он или нет.

Маша заметила, как при этом у сына задрожали губы. Ну почему он не звонит? Неужели так трудно набрать номер? Ей было наплевать на бывшего мужа и на его звонки, но Сережа переживал, отец совсем забыл его. Она наклонилась над кроватью, делая вид, что поправляет одеяло, потом подошла к окну и незаметно смахнула слезы. На улице тепло, весна…. Вспомнилась другая весна двенадцать лет назад.

Они познакомились в больнице, Маша ухаживала за тетей Полей, а Андрей пришел навестить свою мать. Он не мог глаз отвести от необыкновенной девушки с карими, «бархатными» глазами и гривой темных волос, которую она периодически поправляла. Маша тоже украдкой поглядывала на красивого парня. Они сразу понравились друг другу. Андрей проводил ее до дома. Прямо на остановке какой-то подвыпивший мужичок продавал сирень, которую, видимо, наломал рядом в парке и Андрей, не торгуясь, купил у него всю охапку. Маша, опустив голову в цветы, вдыхала неповторимый аромат и косилась на своего спутника. Высокий, спортивный, русые кудри и яркие голубые глаза. Не парень – мечта. Оказалось, жили они по соседству, обменялись телефонами и стали встречаться. Тетя Поля была рада этому знакомству. Семья хорошая, отец его был ученым в области космонавтики, в семье большой достаток, один сын, большая квартира. Машу тетка наставляла ничего не говорить про свою мать, просто сказать, что родители погибли в катастрофе. Собственно, отец действительно погиб, когда Маше было пять лет, и она стала забывать его, а про мать тетя Поля говорила, что она отказалась от нее сразу после рождения и вообще была просто «шалава». Класса до девятого Машу интересовало, как выглядела ее мать, похожа ли она на нее. Тогда тетка нашла одну фотографию, на ней была девушка лет двадцати. Маше она показалась настоящей красавицей. Темные пышные волосы до плеч, большие широко поставленные глаза, аккуратный маленький носик и пухлые губы. Где она и что с ней, тетя не знала, и Маша постепенно перестала думать о ней. Ей хорошо жилось с тетей Полей, у которой был легкий характер, и которая была ей скорее подругой. С ней можно было поделиться любым секретом, она ни разу ее не подвела. Маша уже заканчивала обучение в институте, когда у тети обнаружили опухоль. Болезнь быстро прогрессировала, операция не помогла, тетю Полю выписали домой, и Маша разрывалась между институтом, аптекой и врачами. Андрей очень помог, он приносил продукты, подвозил в институт на своей машине и доставал дефицитные лекарства. Перед смертью тетя Поля сказала, что умирает со спокойной душой – Маша в хороших руках… Потом были похороны, защита диплома, а через несколько месяцев Андрей сказал, что родители купили ему квартиру в Москве и предложил пожениться. Маша с радостью согласилась. Она продала квартиру, оставшуюся от тети, на эти деньги молодожены купили мебель и какое-то время жили на них. Квартира была двухкомнатная с большой кухней и большой прихожей в районе Динамо. Все было замечательно, Андрей работал в коммерческой структуре, очень хорошо зарабатывал, а Маша вскоре после свадьбы забеременела и даже не пыталась устраиваться на работу. У них родился сын, Сережа. Он был слабенький, всегда бледный и худенький, оказалось, что у него врожденный порок сердца, какой-то редкий порок. Вот тут и начался кошмар. Бесконечные консультации с врачами, бессонные ночи, больницы, больницы, больницы… Маша всегда была рядом с Сережей, боясь оставить его даже на час. Конечно, ни о каком детском садике не могло быть и речи.

В своем городе у нее были школьные подруги и институтские друзья, у Андрея тоже достаточно было приятелей. Многие из них перебрались в Москву. В начале они часто перезванивались, их приглашали на встречи друзей и просто в гости, но Маша всегда отказывалась, Андрей ходил один. Потом звонить стали реже, за последние два года звонков не было вообще. Маша не обижалась на них, вся сосредоточившись на сыне.

Сережа был на редкость способный мальчик, он хорошо учился, хотя за весь учебный год был в школе едва ли не три месяца. Маша помогала ему, нанимала учителей, поскольку он пропускал много занятий, старалась быть всегда рядом. Ей казалось, что в ее отсутствие с ним обязательно что-то случится. Себя забросила совсем, Андрею тоже не уделяла внимания. А недавно она стала замечать, что Андрей стал часто задерживаться, появились командировки. Он приходил веселый, пахнущий чужими духами и виски. Маше было все равно, лишь бы не приставал к ней и давал деньги на лечение. Однажды утром, собираясь на работу, Андрей вдруг заявил.

– Маша, я хочу развестись. Ты сама понимаешь, что так не может продолжаться, в конце концов, не только у нас болеют дети. Ты посмотри на себя, на кого ты стала похожа? И вообще я устал от этих бесконечных слез. – Он ждал ответа, но Маша тупо уставилась в угол и молчала. – Я буду помогать вам, конечно, по мере возможности и квартиру оставляю тебе….пока.

– Поступай, как хочешь.

– Ну и славно. Завтра же поедем в суд и подадим заявление.

– Хорошо.

Она плохо помнила бракоразводный процесс, все ее мысли были с Сережей, Сереньким, как ласково она называла его. Он плохо себя чувствовал и остался один дома. Маше было все равно, что там говорили судья, адвокат ее мужа и сам муж, уже бывший. Андрей попросил ее не подавать на алименты, обещая платить деньги так. Маша согласилась.

Первое

время Андрей действительно привозил им деньги и изредка звонил, потом деньги привозил водитель, звонки стали реже, а позже и деньги не стал присылать и не звонил. Маша несколько раз звонила ему сама, но неизменно отвечала женщина, в последний раз она резко отчеканила.

– В конце концов, вы прекратите сюда звонить.

– Но я звоню своему мужу… бывшему, – робко возразила Маша.

– Вот именно, бывшему. Хочу поставить вас в известность, что у Андрея другая семья, и ребенок, в отличие от вашего, здоровый, так что не звоните больше сюда. И вообще, это же унизительно навязываться, неужели вы не понимаете.

Слышать это было горько и обидно. Маша решила, что не будет больше звонить, но положение было ужасным. Она получала за Сережу пособие по инвалидности – это были копейки, а на работу не могла устроиться, нельзя было оставлять сына надолго одного. Уже давно она заметила, что подъезд плохо убирают, и сделала вывод, что, вероятно, не хватает уборщиц. Она пошла в ДЭЗ, и предложила свои услуги, думая, что ее с радостью возьмут на эту не престижную работу и сразу выдадут ведро и швабру. Оказалось, все не так просто, все места были заняты, но обещали позвонить, если что появится.

Положение становилось просто безвыходным, и тогда Маша решила сдать квартиру, вернее одну комнату. Собственно этот вариант ей подсказала соседка с первого этажа, Зинаида Александровна. Соседей она знала плохо, только здоровалась при встрече. Когда Сережа был совсем маленький и лежал в коляске, на прогулке к ним присоединялась молодая женщина Татьяна из соседнего подъезда, у нее тоже был сын на два месяца постарше. Но когда дети подросли, Татьяна отдала своего Максимку в детский садик, иногда в выходные дни они вместе гуляли, но Сережа быстро уставал, и Максимка над ним смеялся, называл слабаком и хлюпиком, а потом нашел себе других приятелей. Татьяне было неудобно, и она стала избегать встреч с Машей. У Сережи не было друзей, он один играл в песочнице, а потом они стали уходить в парк. Там они часто встречали Зинаиду Александровну. Вначале они просто здоровались, потом стали прогуливаться вместе, в хорошую погоду сидели на лавочке и наблюдали, как маленький Сережа кормит голубей. Иногда они перекидывались парой слов, иногда соседка предлагала Маше помощь, оставалась с Сережей, пока та сбегает в магазин. О себе никогда ничего не рассказывала, всегда была сдержана и молчалива. Маша знала только, что она живет одна, не работает, хотя и не пенсионного возраста. И еще она поняла, что Зинаида Александровна не москвичка, у нее был небольшой акцент, и она нелестно отзывалась о москвичах. Спрашивать, откуда она приехала, Маше было неудобно. Она считала, если человек не говорит о себе, значит, не хочет. Сама Маша тоже о себе не распространялась, но когда после развода осталась совсем без средств, пожаловалась соседке. Тогда Зинаида Александровна и посоветовала сдать комнату и даже привела жильцов. Это были двое мужчин, как потом выяснилось, кавказцев, неразговорчивых, но вежливых и аккуратных. Они часто уезжали по делам, иногда чуть ли не на месяц, но деньги платили исправно, а иногда к ним приходили какие-то люди, вот как сегодня.

– Ой, Серенький, забыла тебе сказать – мне же позвонили из ДЭЗа, сказали завтра придти – освободилось место. Очень удобно, я буду к тебе заглядывать каждый час. Хорошо.

– Тебе будет тяжело, мам.

– Но нам нужны деньги на продукты и на лекарства.

Сережа грустно улыбнулся и как-то по-взрослому сказал.

– Мам, не надо лекарств, мне все равно ничего не поможет, ты же знаешь.

У Маши перехватило горло, она быстро вышла – поняла, что сейчас заплачет. На кухне погремела кастрюлей и, сделав несколько глубоких вдохов, вернулась к сыну.

– Ты что такое говоришь? Что за чушь? Завтра мы едем на консультацию в кардиологический центр.

– Мам, мы уже были там сто раз.

– Значит, поедем в сто первый. Будет принимать какой-то новый профессор, я все равно уже направление взяла и записала тебя.

– Хорошо, поедем, – покорно согласился Сережа, – только давай не будем деньги тратить на такси, я и так доеду. – Видя, что она собирается возражать, быстро добавил, – и потом, я так давно не ездил в метро и не выходил никуда. Если вдруг станет плохо, возьмем где-нибудь машину.

Маша заколебалась, но, поразмыслив немного, согласилась с доводами сына.

Рано утром Маша сходила в ДЭЗ, ей объяснили, что надо делать, выдали халат, веник, совок, швабру, сказав, чтобы с завтрашнего дня выходила убирать первый и второй подъезды. Маша обрадовалась – в первом жили они, и это было очень удобно.

Дома, накормила Сережу завтраком, сама быстро что-то доела за ним, выпила кофе и погладила Сережину рубашку. Когда стала выбирать наряд для себя, оказалось, что ей все жутко велико. Неужели она так похудела? Она посмотрела на себя в зеркало – когда-то румяное лицо побледнело, волосы отросли ниже плеч. Маша вздохнула, раньше у нее была стильная стрижка и модные тогда «перышки». Она расчесала волосы и просто скрутила их в пучок, заколов шпильками. Она приблизилась к зеркалу – карие глаза, черные ресницы, брови с изгибом, но под глазами темные круги, и кожа сухая, она давно не покупала кремов, наверное, надо все-таки мазать. Провела щеткой по волосам. На висках заметила седину, расстроилась, но тут же усмехнулась своему отражению. Для кого закрашивать, для кого наряжаться.

– Мам, какая ты красивая, особенно, когда волосы распустишь. Зачем ты их в пучок убрала, как старушка? Вот так лучше. И нарядись, а то я пойду нарядный, а ты.

– Хорошо, хорошо, конечно наряжусь.

После нескольких примерок остановилась на светлой блузке и юбке, та была на резинке и, значит, не спадет. Сверху надела кожаный плащ, правда, весьма потертый, но заметно это было только вблизи, а так вроде ничего. Сереже надела новую куртку, пришлось купить, у старой рукава совсем короткие стали и новые кроссовки. Он посмотрел на нее синими яркими глазами – Маша улыбнулась, такой красивый, не удержалась и обняла его. Он слегка отстранился, последнее время он не очень любил эти нежности, и сам придирчиво оглядел ее.

– Классно, – наконец, выдал он. – Мам, а почему ты губы не красишь.

– Да у меня и помады, наверное, нет. Хотя… – Она открыла тумбочку, вытащила старую косметичку, порылась в ней… – Вот, нашла. Только, боюсь, очень яркая. Ну как? – Она мазнула по губам и обернулась к сыну. Он в ответ восхищенно присвистнул, а Маша засмеялась. – Все, поехали, а то мало ли что.

Доехали они нормально, правда, в какой-то момент Маша забеспокоилась, ей показалось, что Сережа сейчас упадет, как назло в метро не было свободных мест. Она наклонилась к одной девушке с просьбой уступить место. Девушка неохотно встала, но рядом сразу же встрепенулась пожилая женщин.

– Вот, вот, уступай им место, дармоедам. Он что, перетрудился очень, задницу отсиживал в классе? Или во дворе мяч гонял, притомился? Они-то небось, никогда старшим места не уступят, так их воспитывают. – Женщина еще что-то говорила, наверное, обидное, но Маша старалась не слушать, а вскоре им надо было выходить. На улице Сереже стало лучше, в автобусе, слава Богу, мест было много, Сережа с жадностью смотрел в окн.

– Смотри, мам, уже тюльпаны высадили… Смотри, какой дом большой построили, а в

прошлый раз его не было… А это что? Кинотеатр? Давай сходим в кино? Не сегодня, а как-нибудь?…. Нам сейчас выходить, да.

Выйдя из автобуса, не спеша, направились к Центру. Почти у самого входа их обогнал большой автомобиль. Они увидели, как водитель, открыл заднюю дверцу, и оттуда появился высокий представительный мужчина с красивой шевелюрой. Водитель захлопнул дверцу и побежал вверх по ступенькам, чтобы открыть ему дверь. Мужчина легко взбежал по ступенькам и тут заметил их. Он остановился, подождал, пока они поднимутся, и сам придержал для них тяжелую дверь. Маша смутилась и поблагодарила. Они вместе прошли в гардероб. Пока Маша искала мелкие деньги, чтобы взять в автомате бахилы, мужчина уже протянул им два пластмассовых шарика.

Маша хотела отказаться, но он уже скрылся в лифте.

– Здорово, мам, вот всегда бы так было, – радовался Сережа, – а я знаю, почему он так поступи.

– Почему.

– Потому что ты ему понравилась.

– Глупости, Серенький, – отмахнулась Маш.

– Ничего не глупости, я видел, как он на тебя смотрел.

– Ладно, нам на шестой, кажется, – она полезла в сумку за направлением, а Сережа нажал на кнопку лифта.

Профессор долго осматривал Сережу, читал историю болезни. Он рассматривал снимки, подробно расспрашивал, слушал и, наконец, сказал, что надо делать операцию, и Сережа будет практически здоров. Такую операцию можно сделать в Германии, но это стоит больших денег. Зато потом гарантирована нормальная жизнь. Когда он назвал сумму, у Маши упало сердце. Где взять столько денег? Но, глядя на Сережу, как он обрадовался, даже разрумянился, она решила, что найдет деньги любым путем. Вот придет домой и спокойно все взвесит и обдумает, выход обязательно найдется. Главное – болезнь излечима.

– Мам, а где мы деньги возьмем? – Они стояли на улице, соображая, в какую сторону идт.

– Что-нибудь придумаем, Серенький. Можно квартиру продать.

– А где же мы жить будем.

– Ну, купим на окраине или в Подмосковье, там подешевле жилье, придумаем что-нибудь. Ты как себя чувствуешь? Может, машину возьмем.

Послышался шум тормозящего автомобиля, Маша невольно шарахнулась в сторону.

– Вам в какую сторону?.

– Нам к «Динамо», – опередил ее Сереж.

– Садитесь, мы вас подвезем, нам по пути.

– Нет, нет, спасибо, – Маша с укором посмотрела на сына, – мы сами доберемся.

– Ну, мам, – Сережа просительно заглядывал ей в лицо.

Мужчина вышел и открыл им заднюю дверцу, а водитель уже держал открытой переднюю дверь для него. Маше показалось неудобным теперь отказываться, и она неловко вслед за Сережей залезла в салон. Внутри машина поразила размером, у Андрея тоже был большой автомобиль, но этот был куда больше и, наверное, дороже. Сережа везде сунул свой нос и громко восхищался. Мужчина с улыбкой слушал, ему была приятна эта непосредственность.

– А у папы тоже большая машина, но не такая, конечно. У него «Ауди», да, мам.

– Я не знаю, – отозвалась Маш.

– А что же папа вас не подвез на своей «Ауди»? – Поинтересовался мужчина и заметил, как мальчик сразу насупился, а женщина растерянно искала отве.

– Потому что он с нами не живет, – не дал ей ответить сын, – давно не живет …и даже не звони.

Последние слова он пробурчал себе под нос, но мужчина услышал. Значит, папы нет? Он украдкой бросил взгляд на женщину. Она делала вид, что смотрела в окно. Почему-то ему вспомнилась Юлька – его дочь. Что-то было у них общее.

– Как тебя зовут? – Он обратил внимание на болезненный вид мальчик.

– Сережа … Калинин…. А вас.

– Владимир Анатольевич Беляев, вот моя визитная карточка, держи, – он протянул Сереже глянцевый кусочек картона, и пока тот внимательно читал, что там написано, вопросительно посмотрел на женщину – простите, а как зовут вас.

– Маша… то есть, Мария Сергеевн.

– Очень приятно, Мария Сергеевна. Сережа, – он опять обратился к мальчику, – ты в каком классе учишься.

– В пятом, но я редко в школу хожу, я больше боле.

– А что вам сказал сегодня профессор Скулович? – Он поймал Машин удивленный взгляд и пояснил, – я видел, как вы выходили из его кабинета. Я знаю, он очень хороший специалист.

– Да, мне тоже так показалось, – тихо заметила Маша и опустила глаза. Мужчина так пристально ее разглядывал, что она совсем смутилась.

– Он сказал, что я поправлюсь, надо только операцию сделать.

– Замечательно.

– Мы приехали, – внезапно сказала Маш.

– Мам, нам же еще повернуть нужн.

– Сережа.

– Сергей, давай руководи, говори, куда ехать. Николай Васильевич вас до дома довезет.

Беляев помог им выйти из машин.

– На каком этаже вы живете.

– На третьем, квартира номер 12.

– Сережа…, – Маша стояла пунцовая, сын никогда ни с кем так не откровеннича.

– Можно в гости зайти… как-нибудь? – Вопрос был адресован сыну, но смотрел он в упор на Машу. Она отрицательно покачала головой и заторопилас.

– Спасибо большое, что подвезли. До свидания. – Быстро набрала код и буквально втолкнула туда сына.

Беляев немного потоптался на месте, решительно развернулся и сел в машину. Чего она так испугалась? Взрослая женщина… Сколько ей лет? Выглядит лет на тридцать, нет, судя по сыну, пожалуй, немного старше. Красивая женщина, но совсем не ухоженная. Он заметил руки без маникюра, седину на висках, заметил и потертый плащ, и немодные туфли, и еще очень худенькая. Беляев предпочитал женщин с формами, но эта чем-то зацепила его, черт его знает, чем. Мальчик чудесный и, видимо, очень болен, кожа совсем прозрачная в синеву.

Николай Васильевич искоса наблюдал за Беляевым. Ну и дела! Что с мужиком-то творится? Влюбился, что ли.

* * *

– Я прождал ее почти час. Почему она не пришла.

– Наверное, что-то помешало. Следующая встреча в «Ашане». Если и туда не придет, значит, будем выяснять через своих друзей оттуда, что случилось.

– А сейчас нельзя выяснить.

– Не надо лишний раз напоминать о себе. Успокойся, она появится, она обязательно что-нибудь придумает.

* * *

– Еле дождался, пока отойдет эта мартышка. Должен заметить – это ловкий ход прийти с ней.

Он появился, пока я читала журнал, пытаясь понять, чем отличаются «Пежо» от «Рено». Все началось с того, что Наташка в последнее время превратилась в рачительную хозяйку. У Петьки неважно пошли дела – снизился уровень продаж, и Наташка запаниковала. Вообще-то и мы с Лариской тоже забеспокоились, Лариска, потому что Витька работал вместе с Петькой, а я просто, потому что мне передалось их беспокойство. Зато в нашем женском клубе, где мы все работали, все было хорошо. Тьфу, тьфу, тьфу. Так как мы решили немного сократить наши расходы, то перестали посещать нашу любимую «Азбуку вкуса». Ну разве иногда заезжаем купить какой-нибудь деликатес. Теперь раз в неделю мы ездим в «Ашан» – должна заметить, разница чувствуется. Единственно, что мне здесь не нравится – это место, где можно подкрепиться. Согласитесь, самое приятное после покупок куда-нибудь завернуть перекусить, спокойно посидеть, неторопливо полистать меню, сделать заказ, пока его принесут обсудить какие-то проблемы, покурить, хотя с этой привычкой мы стараемся бороться. Но здесь много минусов: во-первых, не покуришь, во-вторых, еды полно, но она вся неполезная, в-третьих, нет официантов. А самый главный недостаток – нельзя расслабиться,

потому что рядом стоит полная всякой всячины тележка и бдительным оком надо следить, чтобы никто ничего оттуда не умыкнул, а таких любителей здесь предостаточно – сама однажды видела.

Сегодня, оставив Лариску на работе, мы с Наташкой выехали пораньше специально, чтобы заехать в «Ашан». Мы уже все купили, тележки, как всегда были с горочкой, теперь остался самый приятный момент – перекусить. Пройдя вдоль «обжорного ряда», остановились на итальянской кухне. Взяв лепешки, свернутые в кулечки с ананасом и курицей внутри, долго выбирали место, с тележками удобнее сесть только где-нибудь с краю. Наконец, такой столик нашелся, и мы с удовольствием поставили подносы. Наташка вдруг скривилась и пошла искать туалет, а я от нечего делать, достала из Наташкиной сумки какой-то автомобильный журнал. Вот тогда-то ко мне и подошел этот тип с большим родимым пятном на щеке, довольно неприятным, и что-то там сказал про мартышку. Я нахмурилась и хотела оскорбиться, но он бесцеремонно присел за наш столик, покосился на полные тележки и одобрительно хмыкнул. Я не поняла, чем его так порадовал набор продуктов, и, собираясь с мыслями, приготовилась его отчитать, но, видимо, мои мысли долго собирались, потому что он меня опереди.

– Что с вашими волосами? Зачем вы перекрасились.

Я оскорбилась еще больше и собиралась возразить, что я – натуральная блондинка и никогда не красилась и вообще это не его дело, но он опять меня опереди.

– Вот код ячейки. Заберете оттуда и сразу со мной свяжитесь. Телефон изменился, записан внизу, не забудьте уничтожить. Пока это все.

Он встал и просто испарился, а я осталась сидеть перед бумажкой с какими-то циферками. Черт! Он же наверняка отвлекал меня, а в наших продуктах уже кто-то орудовал. Я быстро оглянулась на наши тележки – вроде все цело, тогда вообще непонятно, что ему надо было.

– Ну вот и я. Ты что, решила Петькин журнал почитать? – Наташка лучезарно улыбалась ямочками и, рассматривая поднос, заметила – Знаешь, надо бы еще кофейку выпить с мороженным. Ну, это потом. А ты что такая странная? Может, тебе тоже туда надо.

– Куда? – Тупо переспросила.

– Да в туалет. Ты что, в самом деле? – Наташка пристраивалась отрезать пластмассовым ножом кусочек лепешки, но, скривившись, бросила это занятие, взяла кулечек в руку и откусила – А знаешь, совсем неплохо. Я бы даже сказала, вкусно. Птичка! Ку-ку! Ты что, ушла в себя и заблудилась.

Не ответив, я последовала ее примеру, а сама все поглядывала на загадочные циферки, потом решительно смяла бумажку и бросила на поднос.

– Что это? – Кивнула Наташк.

– Так, какая-то ерунда. Представляешь, пока тебя не было, ко мне подсел какой-то ти.

– Ого! Ну-ну, продолжай. Кадрился.

– В том-то и дело, что нет, – отмахнулась я и задумалась. А, правда, что он от меня хотел. Сказал про мартышку, про волосы. Надо было спросить, идет мне или нет. Фу ты, вот балда.

– Птичка! Да что с тобой? Ты какая-то заторможенная. Ну, рассказывай, что за ти.

– Да, так, малахольный какой-то. Сказал, – я запнулась на мартышке, не стоит обижать подругу, – сказал, зачем я перекрасилась и еще, что телефон изменилс.

– Чей.

– Не мой же, видимо, его.

– Так все-таки кадрился.

– Нет.

– А что же тогда ему надо было, что-то я не пойму.

– Я сама не понимаю, спросил, зачем я перекрасилась. В общем, чушь, не хочу всякой ерундой забивать себе голову, итак проблем хватает.

– Это точно, – вздохнула Наташка и принялась активно жевать. – Слушай, а ничего эта штука, да? Только теста многовато, – она вытерла рот салфеткой, бросила ее на поднос, заметила там скомканную бумажку и положила перед собой.

– Ого! – Вдруг произнесла она и уставилась на кого-то у меня за спиной.

– Не оборачивайся, – прошептала она и стала рыться у себя в сумке, а я заерзала после ее слов, так и подмывало обернуться. Наташка достала зеркальце и протянула мне – Поправь макия.

– У меня свое есть, – пробормотала я, но зеркальце взяла и уставилась на свое отражение. Ну и что у меня с макияжем? Помаду немного съела, сейчас исправим. Я полезла за помадой, а Наташка прямо вся скривилась. Ага, наконец до меня дошло, что она хотела. Подняв зеркальце к лицу и, делая вид, что смотрю на свое отражение, навела его на соседку за спиной. Я увидела молодую женщину, сидевшую в профиль, очень интересную и хорошо одетую. Вот она оборачивается, вроде ищет кого-то. Что это? Она жутко на кого-то похожа. Не пойму, на кого? На мамулю, что ли? Я закрыла зеркало и отдала Наташке, которая просто пожирала ее глазами.

– Ну, что, пойдем.

– Подожди, – зашипела Наташка.

Чего ждать? Все поели, хотели еще кофе выпить. Долго она будет пялиться на эту девку? Подумаешь, похожа на кого-то, ну и что? Я заерзала, а Наташка буквально просверлила меня взглядом. Ладно, черт с тобой, посижу ещ.

– Умница, – похвалила меня подруга, – ты посиди, журнальчик посмотри, а я сейчас кофейку принесу.

Я хотела возразить, но она быстро сунула мне под нос журнал и ткнула в страницу. Я заинтересовалась и стала читать. Наташка вернулась нескоро, я успела прочитать про «Мазду» и «БМВ».

– Вообще-то интересно, но непонятно, – я недовольно отодвинула журнал, а она расставляла на столе чашки с кофе и стаканчики с мороженным.

– А ты думала, что в этих журналах романы печатают? Просто я хотела, чтобы ты сидела тихо, и соседка не заметила, как ты на нее похож.

– Кто? На кого.

– Ты на нее или она на тебя. Без разницы. Расслабься, она ушла.

Я обернулась – соседний столик был пуст.

– Ты хочешь сказать, что мы с ней похожи.

– Наконец-то дошло. Я думаю, что тот тип неспроста к тебе подсел, он просто вас перепута.

– Глупости! Не настолько мы и похожи, тем более я блондинка, а она брюнетка. Кстати, мне тоже пошел бы темный цвет. Может, мне покраситься, как думаешь.

Наташка задумчиво развернула бумажку, которую дал мне незнакомец и вертела в руках.

– Ну-ка, расскажи подробно, как он к тебе обратилс.

– Как обратился? Вежливо так, на вы. Да, точно, на вы.

– Давай все по порядк.

Я замешкалась, если по порядку, придется вспомнить про мартышку. Так, надо просто слово заменить.

– Я читала твой журнал,… Между прочим, совсем непонятны.

– Птичка! Погоди….А ведь она листала точно такой же журнал… Ну-ну, давай дальше.

– Так вот, я читала и не заметила, как он появился. Та-ак, что он сказал? А-а, он сказал, что это ловкий ход, придти с подруго.

– А ты что.

– А я слушал.

– Молодец, а дальше.

– Дальше он сказал, зачем я перекрасилась… Ой! Наташ, он же, наверное, меня перепутал с этой брюнеткой. Неужели мы так похожи?.

– Похожи, похожи, не отвлекайся. А потом что он сказал.

– Ничего, то есть дал эту бумажку и сказал, что там записан код ячейк.

– А точнее.

Все-таки она пиявка! Вот прицепилась! И с какой стати я должна перед ней отчитываться.

– Все. Отстань, точнее не помню. Нет, подожди, вспомнила… Вначале он сказал «Вот код ячейки», а потом сказал, что его телефон изменился… А-а! Да! Он сказал, что надо забрать и ему позвонить. А телефон изменился, но там записан внизу. Что ты так смотришь на меня.

– Ты представляешь, что это может быть? Господи! Ты даже не представляешь.

– Наташ, ты так радуешься, как будто клад нашла.

– Вот! – Он торжествующе на меня посмотрела. Я не поняла, но, на всякий случай,

многозначительно кивнула.

– Да? Поняла? Это же могут быть деньги или какие-нибудь ценност.

– Почему деньги-то.

– А что? Что еще надо прятать в ячейке.

– Например, …вещи, может, аппаратура.

– Тоже неплохо, – великодушно заметила Наташка, – но лучше денежки.

– Постой, ты хочешь сказать, что мы присвоим себе чужие вещи.

– Ой, ой, ой! С каких это пор мы стали такие щепетильные.

– Это же, наверное, ее вещи, этой, которая на меня похожа.

– Не думаю. Он ведь просил это забрать и потом позвонить ему. Значит, это его.

Интересно, почему он сам не может забрать? Над этим стоит подумать. Ну все, пошли.

– А мороженное.

– Господи! Ты что, еще не доела? Знаешь, отказываясь от обеда, ты обеспечишь себе вкусный ужин. Ладно, давай быстрей, сейчас в пробку попадем, – и пробурчала под нос, – хотя с тобой, если не в пробку, то обязательно в историю какую-нибудь влипнешь.

Я прекрасно все расслышала, но возражать не стала, ни за что не буду расстраивать себя во время еды.

* * *

В субботу к нам приехали Юлька и Люба. С ними мы познакомились на кладбище.

Юлька навещала могилу своей мамы, а Люба ее единственная подруга и соседка. Оказалось, что Юлька наша дальняя родственница. Совсем недавно ее нашел отец, Беляев Владимир Анатольевич, а еще Юлька и Юра полюбили друг друга и скоро у них должна состояться свадьба. Люба, которая помогала Юльке, когда та осталась совсем одна, тоже собралась замуж. Так уж получилось, что Юльку нашел и ее дядя Яша из Израиля, и он влюбился в Любу. Обе пары решили пожениться в один день.

У нас получился замечательный девичник. Мы обсуждали очень серьезные темы, а их было немало: во-первых, где будет свадьба, во-вторых, какие будут платья у невест, в-третьих, кто будет свидетелями, в-четвертых, какие заказывать машины, цветы и так далее…. Жаль, что это знаменательное событие произойдет нескоро, Юлька хотела вначале защитить диплом. Ничего, зато будет время на подготовку.

Вечером вместе с Сашей приехал и Юра. Он теперь редко появляется у нас, у него теперь свое сыскное агентство. За эти годы я так к нему привыкла, просто родной человек. Но, подозреваю, что ко мне он таких чувств не испытывает. Нет, он ко мне хорошо относится, но как-то всегда настороже, как будто ждет от меня неприятностей, а с моим мужем просто «не разлей вода». Ну и ладно, я не обижаюсь. Зато, если мне понадобится помощь, Юра всегда откликнется.

1 Мая в нашем клубе по установившейся традиции будет мужской стриптиз. Конечно, мы пригласили Юльку и Любу.

– Опять стриптиз?! – Возмутился Юра. – Саш, как ты это терпишь.

– Я привык, поверь, это даже неплохо, – Саша подмигнул ему и повел в кабинет.

– Вот интересно, что они там обсуждают? – Проявила интерес Наташка.

– У нас все равно интереснее, – заметила Лариск.

И она права. Разве можно сравнивать наши важные женские проблемы и дурацкие мужские.

В воскресенье с утра нам позвонила мамуля, сообщила, что они все сегодня обедают у Левочки, и предложила нам присоединиться. Но Саша уехал раньше, ему надо было кое с кем встретиться, а я пока наряжалась, немного припозднилась и, не успела войти в ресторан, как раздалос.

– Абрам!! – Посетители, как по команде обернулись в мою сторону. Надо принять отстраненный вид, как будто это обращение не ко мне. Не тут-то было, надо знать Левочк.

– Абрам, наконец-то! Почему так поздно, все уже собрались. Давай свой жакет. Да, должен заметить, Абрам, ты хорошо выглядишь.

– Спасибо, ты тоже, – процедила я, краем глаза следя за окружающими.

Одни недоуменно пожимали плечами, другие улыбались, третьи удивленно таращились на меня и перешептывались. Может, они решили, что я… этот… трансвестит. – Левочка, – пропела я ласково, задержавшись у вешалки, – послушай, почему все-таки Абрам? Подбери мне другое имя, если уж тебе так мое не нравится.

– Хорошо, – добродушно согласился Левочка, – знаешь, я сейчас вспомнил своего дядю из Харькова. Его звали Сруль Мордухаевич Зильберман. – Он оставил меня и резво поскакал к бармену. И пока я переваривала информацию, для чего Левочка сообщил мне имя его дяди, кстати, совершенно неудобоваримое, он заорал на весь за.

– Срулик!! Ты какой коктейль будешь пить.

Тут уж не только посетители, но и все наши в изумлении уставились на меня, а я просто остолбенела. Это что ж такое? Сруль?! Теперь я – Сруль? Господи, так Абрам – это просто счастье. Я быстро подошла к Левочке и, широко улыбнувшись, доверительно сказал.

– Знаешь, я так привыкла к Абраму. Давай оставим все, как прежде. Абрам, так Абрам. А что? Отличное имя. Да.

– Ну, как хочешь, – невозмутимо пожал плечами Левочка. – А зря ты от Сруля отказалась. Так по дяде соскучился.

За нашим столом уже все хохотали, надеюсь, не надо мной.

Я заняла место рядом с Сашей и Нинкой.

– Срулик, передай, пожалуйста, мидии. – Ну, думаю, началос.

– Нинка! Ты тоже решила надо мной поиздеваться? Впрочем, мне уже все равно, называйте, как хотите. Держи свои мидии.

– Ладно, не обижайся, останешься Абрамом.

– Объясни, почему тебя он называет приличными именами, а меня черти как.

– Знаешь, это необъяснимо. У него странные ассоциации.

– Но почему именно я ассоциируюсь у него с Абрамом.

– Не бери в голову.

Им хорошо, «не бери в голову», а я весь обед ловила на себе удивленные взгляды окружающих и сдерживаемые смешки.

* * *

Погодка стоит классная. Солнышко греет, листья начали распускаться. На кустах уже распустились, а деревья были в такой серо-зеленой дымке. Самое лучшее время в году. Я была на работе, когда позвонила наша бухгалтерша и попросила привезти какие-то недостающие бумаги в банк на проспекте Мира. Лариска была занята, а Наташка сделала вид, что ничего не слышит. Когда я вызвалась отвезти документы, она быстро вышла из состояния задумчивости и сказала, что ей надо сделать кучу звонков. Собственно, на улице было так хорошо, что я с удовольствием решила прогуляться пешком, без машины. Просто прокатиться на метро. Но когда на эскалаторе спустилась вниз, сразу потужила о своем благородном порыве. Народу полно, все толкаются, меня просто отпихнули от дверей вагона, но я решила не обижаться, в конце концов я не спешу, а люди торопятся. Даже когда мужчина, дыхнувший в лицо перегаром и чесноком, буквально придавил меня своим туловищем, я не возмутилась, а, с сочувствием поинтересовалас.

– У вас, наверное, руки болят.

– Это почему же? – Прохрипел он в отве.

– Вы не можете держаться руками, предпочитаете облокачиваться на меня. Я не возражаю, если вам тяжело, я вас поддержу какое-то время но, знаете, я не очень-то сильная, надолго меня не хватит.

– Извините, я не хотел.

Ну вот, главное – не дать выплеснуться своим отрицательным эмоциям, и человек все понял. Прямо передо мной сидела бабулька с каменным лицом и недовольно сдвинутыми бровями. Я доброжелательно ей улыбнулась. Она моргнула и невольно улыбнулась в ответ. Довольно симпатичная старушка. Но мне уже пора выходить, на пересадку. Господи! Сколько народу! Главное не поддаваться панике. Так, надо вспомнить, как себя вести в толпе. Я храбро вошла в поток и расслабилась. Все. Теперь думать о хорошем и просто идти. В этот миг меня больно толкнули в спину. Я притормозила и уступила дорог.

– Извините, пожалуйста, если помешала.

– Это вы

извините, меня сзади толкнули, а я нечаянно вас.

Все в порядке – вот и желанная станция. Опять толпа перед поездом, опять тесный вагон. Непонятно – вроде сейчас не «час пик», куда все едут-то.

Наконец я вышла из этого грязного, душного, пахнущего потом и пылью, подземелья. На улице, показалось, стало еще лучше. Воздух… Хотя, какой уж тут воздух? Одни машины, газующие в пробке, но все равно хорошо. Одним словом, весна. В банке я быстренько отдала нашей бухгалтерше бумаги, она что-то сверяла и бормотала себе под нос. Убедившись, что все в порядке, я ушла из банка и пошла пешком в сторону Колхозной площади. Может мне не стоит спускаться в метро? Я остановилась, раздумывая, как быть, и тут краем глаза заметила высокого интересного парня. По-моему он идет за мной. Кажется, хочет познакомиться. Нет, дорогой, ничего не выйдет, я замужняя женщина и вообще… Нет, все-таки поеду на метро, пешком очень далеко тащиться, а такси смысла нет брать – пробка ужасная. Я вошла в вестибюль и стала рыться в кошельке, подняла глаза – парень стоял рядом. Ну вот, сейчас подойдет, и начнется совершенно ненужный разговор. Приложив билет к красному глазку, я уже сделала шаг вперед, когда меня остановил милиционе.

– Что такое? Что вы хотите.

– Пройдемте с нами – Передо мной стоял парень, который шел за мно.

– С вами? С какой стати я с вами куда-то пойду? – Но тут же осеклась – около меня появился еще один парень, непонятно откуда взявшийся и, меня, как преступницу, впереди милиционер, по бокам два парня в костюмах, повели в комнату милиции.

– А в чем дело? Я не тот билет приложила? Да что я сделала.

Но сопровождающие молчали, а у меня почему-то стали подгибаться ноги. Господи! Не помню, чтобы я так волновалась, даже, когда защищала диплом и один лысый дядька парализовал меня взглядом, а мне было страшно, и я улыбалась изо всех сил, чем в конце концов, смягчила его сердце. Он перестал цепляться и задавать каверзные вопросы. Сейчас тоже надо взять себя в руки и собраться. Быстро вспомнить, что я натворила. Меня уже доставили на место, а в голову так ничего и не пришло. Неужели я не совершила ни одного проступка? А вдруг это связано с кем-то из моих близких.

– Быстро отвечайте на мои вопросы. – Передо мной за столом сидел мужчина в сером костюме и в очка.

– Скажите, пожалуйста, в чем дело? И вообще, что я сделала? Может, я сказала что-то не то.

– Служба ФСБ – Он развернул удостоверение, в котором от волнения я все равно ничего не увидела, и строго продолжал – Отвечайте быстро. Итак, фамилия, имя, отчество.

– Птичка… то есть, Петровская Светлана Михайловн.

И дальше, в том же духе, мне задавали вопросы, я отвечала, и все больше нервничала.

– Послушайте, позвоните моему мужу, и все сразу выяснится. В конце концов, это глупо спрашивать меня одно и то же, проще позвонить моим родственникам или на работу.

– Где вы родились.

– Где? …А ну да, … на Соломенной Сторожк.

– Что за сторожка? Где это.

– Как где? В Москве, разумеется. Если вы не москвич, тогда, конечно, вы не знаете…. Да что такого я сказала?.. Нет у меня документов. Какие были, я отдала сейчас в банк, а больше ничего нет… Паспорт? Зачем я буду таскать с собой паспорт? Чтобы потерять его?… А вообще он у меня остался на работе….нет, наверное, в машине лежит… Что значит, где машина? … Она осталась у клуба, там, где я работаю. Почему пешком?…. Просто… Просто погулять захотелось, знаете весна, и все такое. Опять документ… Ну нет у меня никаких документов!

– А вы знаете, что, если у вас нет документов, мы имеем право, вас задержать до выяснения личности.

– Ну так выясняйте быстрей, меня, между прочим, на работе ждут.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/tatyana-kazakova-7567589/opasnoe-shodstvo/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.