Режим чтения
Скачать книгу

Последняя битва читать онлайн - Тим Строгов

Последняя битва

Тим Строгов

Орккрафт #1

Юность орков сгорает на полях сражений. Им плевать на вымпелы и штандарты вельмож, потому что они всегда бьются лишь за свою честь. Но что выберут бесстрашные воины, когда честь и присяга окажутся на разных чашах весов, а верность долгу станет противоречить верности клану? Наступает время решающей битвы, время, когда оркам придется принимать решение.

Тим Строгов

Последняя битва

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

© Тим Строгов, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Часть I

Бегство

Глава 1

Когда скверные предчувствия туманят разум полководца

Горную львицу всегда раздражала нежить. Нет, она терпеливо сносила щелканье костей скелетов и скрип их сухих суставов, но при этом шерсть на ее могучем загривке неизменно вставала дыбом. Вот и теперь, стоило мертвому полку поравняться с холмом, откуда Шакнар, ее наездник и властелин, наблюдал за маневрами своего бывшего войска, между клыков пумы нервно скользнула алая плеть языка, а из глотки донеслось хриплое рычание.

– Спокойно, Хала.

Старый орк, прославленный полководец по прозвищу «Жизнь в сапогах» сегодня и сам не скрывал тревоги. Впервые за долгие годы сражений армия Шенка, его армия, шла на битву во славу другого командира.

Никто из сослуживцев не знал точно, сколько шаману лет. Принято было считать, что много. Три седые пряди вычертили на его голове неизвестную руну. Одни называли ее отметиной богов, другие говорили, что это знак бесноватой одержимости. Его часто превозносили, еще чаще проклинали, но никто не смел отозваться о нем без уважения. Потому что именно «Жизнь в сапогах» научил Шенк побеждать. И вот теперь его отодвинули в сторону. Вожди союза вкусили сладкие плоды военных успехов, а, как известно, чрезмерная сладость вызывает жажду. Лидерам наций требовалось больше хороших новостей, и их отсутствие воспринималось уже как поражение.

Худое лицо Шакнара оставалось бесстрастным в ответ на упреки в нерешительности. А разве не указывал он на коварство врага, который хоть и пятился назад, но расставлял перед собой ловушки? Ему пеняли на промедление. А разве не он, Шакнар, добыл для Шенка этот перевес в силе, что заставил войско противника искать пути к спасению? Лига всегда использовала в бою хитрость. Ее стратеги мудры и опытны. Почему же тогда они повели своих воинов к берегам петронелльского моря вместо того, чтобы встать на защиту родных земель? Шаг за шагом Лига отступала, а ее маги отравляли местность за собой вредоносными заклятиями. Ездовые звери вязли в песчаной почве, густая трава оплетала лапы кавалерии. Артиллерийский полк потерял половину баллист во время переходов, у самой большой катапульты треснул зубчатый ворот. Шакнар выжидал, терпел, и вместе с ним терпели солдаты Шенка. Старый орк не помышлял о рискованной лобовой атаке. Он задумал вбить стальной клин между полчищем Лиги и побережьем. Что-то важное находилось за спинами лигийских воинов, важное настолько, что ради этого пришлось бросить на произвол судьбы собственные народы. Велико было терпение Шакнара, и как жаль, что его недостало Совету Шенка! Вожди всех племен сказали ему: «Нет! Довольно!» Холодная паства, огры, тролли, кровавые эльфы, гоблины, йотуны не захотели больше видеть «Жизнь в сапогах» во главе войска. И даже Великий алкай орков – Бенгиш, по прозвищу «Мало слов», заявил на Совете:

– Шакнар ушел. Керруш пришел.

Его преемник из рода истинных троллей без колебаний принял бразды правления. Первым делом он отправил триединому командованию Лиги жесткое послание:

«Человеку Бельтрану, гному Галвину Громмарду и эльфу Джоэвину!

Мы не собираемся гонять вас по петронелльским дюнам, как пугливых кроликов. Или вы даете нам сражение, или я поверну армию на восток, в ваш родной край. Мы сожжем все города, разорим посевы, а вы навсегда останетесь для сородичей изменниками и предателями.

    Командующий армии Шенка

    Керруш, сын Сархона-тролля».

Гонец без промедлений доставил ответ:

«Керрушу-троллю от Трезубца Лиги!

В третий день декады мы выйдем на поле битвы в долине Аркел, против согденских скал. Мы клянемся не карать мирных жителей тех территорий, что окажутся под нашей властью в результате сражения, и ждем того же самого от своего противника. Ибо исход противостояния скрыт в тумане будущего для обеих сторон. Магические свитки приложены, один из них ждет твоей подписи».

– Они сломлены! Их лидеры утратили веру в успех кампании! – возликовал Керруш.

И круглая войсковая печать закрепила на эльфийском пергаменте принесенный им обет милосердия победителей. Мало, кто тогда обратил внимание на кривую усмешку Шакнара и совсем немногие услышали его слова:

– Я им не верю. Здесь кроется ловушка.

Внизу, у подножия холма, колыхался черный рой скелетов-воинов. Лязгали кольца их стальных горжетов, короткие мечи бряцали о треугольные щиты. Сквозь этот ратный шум едва пробивалась тягучая мелодия свирели. Несколько эдусов, полуночных бардов, звуками музыки гнали в бой полк холодных солдат. Лопнут небеса, расколотые громовыми заклинаниями магов, тысяча звериных глоток исторгнет жуткий предбитвенный вой, но нежить все равно различит призыв своих пастырей и пойдет в атаку. Холодных не испугает встречный огонь вражеских стрелков. Эдусы-поводыри сменят свирели на скрипки, и, влекомый Стылой симфонией, мертвый авангард Шенка вломится в монолит строя вражеской пехоты.

Где-то, за остроконечными шлемами скелетов, скрывались шеренги доспешных зомби. Этот порядок – «Мертвая рука» – Шакнар придумал вместе с Миррой Банши, некроманткой по призванию и Верховным джоддоком всех кадавров по титулу. Скелеты-меченосцы могут сковать первую линию противника, а зомби-молотильщики призваны закрепить успех. Они цепами и кистенями расширят рваную рану прорыва в рядах неприятеля, чтобы в нее, без промедления, ударила легкая кавалерия.

Такова была привычная стратегия Шакнара, его неизменный план на битву, против которого полководцы Лиги никак не могли найти противоядие. И старому орку льстило, что гордый Керруш принял его воинский опыт, не стал отвергать то, что раз за разом приносило Шенку успех.

Вдруг мелодия эдусов оборвалась. Шакнар даже не сразу понял, что они умолкли, но в руках мертвых банеретов колыхнулись черные хоругви и холодный полк встал на месте. «Жизнь в сапогах» недоуменно оглянулся, поправил сбившийся шипастый наплечник и бросил Хале:

– Шагом.

Львица аккуратно, чтобы ее седок не поранил колени об острые грани валунов, начала спускаться с холма. Но внезапно она подалась назад и почти села на задние лапы, отчего всаднику пришлось резко перенести свое тело к ее палевому загривку.

– Хала, да чтоб тебя! – рявкнул Шакнар, но осекся.

От шатра Керруша к нему со всех ног бежал посыльный, ретивый служака из числа младших троллей. Любая армия постепенно обрастает разного рода штабными прихлебалами, которые даже не знают, где у доспеха шнуровка, зато прекрасно осведомлены о том, какие кушанья сегодня подадут на ужин главнокомандующему. Эти советники, картографы и прочие обозные вояки свято верят в собственный вклад во все
Страница 2 из 18

победы, но даже слышать не желают о своей причастности к поражениям, да и тяжелая армейская работа тоже не для них. Начальников они готовы менять, как портянки, начальник для них – лицо неодушевленное. Был Шакнар, стал Керруш. Ничего, переживем и Керруша. А правда, что повар сегодня тащил на плече с разделки целую воловью ногу для похлебки? Вот это – по-настоящему хорошие новости! «Жизнь в сапогах» отлично знал сущность таких бойцов, пытался бороться с ней, потом смирился и теперь не роптал на то, что его так быстро забыли. Гонец подлетел почти вплотную, но пума грозным рыком заставила его отступить назад на несколько шагов.

– Керруш сообщает тебе, что он сменил диспозицию битвы, – заявил посыльный, едва перевел дыхание.

– Я вижу это, – «Жизнь в сапогах» ткнул пальцем в сторону неподвижного холодного полка. – И чего он хочет от меня?

– Керруш ждет твоего совета, мудрый Шакнар, – вестовой вежливо опустил голову. – И приглашает тебя в свой шатер.

Орк пренебрежительно хмыкнул. Чтобы спрятать лукавую улыбку на лице, посыльный еще ниже склонился перед опальным полководцем.

– Никто не меняет план сражения за час до его начала, если у него в запасе нет другого плана, получше. Передай Керрушу, что я не стану делить с ним ответ за возможное поражение в битве. И ему не удастся выставить старого Шакнара на посмешище, если нам будет сопутствовать успех. В случае победы скажут – Керруш предложил план, а Шакнар без дела стоял рядом и кивал. Я не заслужил позора. Вперед, Хала!

– «Жизнь в сапогах»…

Орк круто обернулся к гонцу:

– Так меня называют только друзья и равные! Скажи Керрушу, что я пойду в бой в рядах калимдорского клана, моих соотечественников. Раз Шакнара не пожелали видеть на совете, где решали, как мы станем сражаться, то мое место среди простых солдат. Это все.

«Жизнь в сапогах» понимал, что внезапная смена диспозиции может означать только одно – новый полководец опасался предательства. А этот Керруш хитер, как гоблин! Горечь разочарования наполнила рот Шакнара жгучей слюной. Ему не доверяют. Полтора десятка лет верной службы не убедили Шенк в том, что «Жизнь в сапогах» до конца предан союзу. Теперь он снова докажет это с двумя боевыми топорами в руках, как и подобает истинному воину Калимдора.

Шакнар направил Халу вдоль арьергарда мертвецов, наблюдая, как быстро перестраивается вышколенное им войско. Позади холодного полка разворачивались в стальной полумесяц латные тролли – самое грозное оружие Шенка. Пекторали их доспехов из темной бронзы отбрасывали солнечные блики и в массе походили на застывающую лаву. С правой стороны от тяжелой пехоты изготовились к сражению гоблины-бомбардиры с полными подсумками разрывных шаров. В одной руке – огниво для поджига, через локти перекинуты кожаные метательные ремни. За низкорослыми гоблинами к передней линии войска выдвигалась нестройная толпа великанов – огров. Гиганты презирали броню, их серые шкуры, как обычно, защищали лишь безрукавки из стеганой кожи. На плечах огров до поры покоилось их оружие и предмет поклонения – огромные палицы – колотушки, усаженные стальными штырями. Огр никогда не похвастается, что убил в битве шестерых врагов, он предпочтет сообщить: «Сегодня моя палица раздробила шесть черепов».

Шакнар вскинул руку в приветственном жесте – навстречу ему, на своем ужасном жеребце, мастью походившем на труп месячной давности, ехала Мирра Банши – предводитель некромантов и ближайшая сподвижница старого орка. Лошади холодных пастырей могли нагнать страху не только на врагов, но и на союзников. Всем было известно, что они питаются жертвами своих хозяев, на них не действует магия, а лучший способ остановить неживого скакуна – это переломать ему все четыре ноги. Даже свирепая Хала и та осторожно отвернула морду от хищного рыла подъезжавшего к ним коня.

Сегодня Мирра была в пластинчатом доспехе из червленого серебра – подарке влюбленного и отвергнутого ею эльфа крови Моглора. Свои пепельные волосы она убрала под бармицу шлема, которая спускалась некромантке прямо на плечи. Губы джоддока холодных, как и всегда, были цвета лазури.

– Мирра, глядя на тебя, даже не скажешь, что такая красота способна убивать, – поприветствовал соратницу Шакнар.

– Она – нет, за нее – да.

– Ты выглядишь обеспокоенной.

– А ты?

Лидер холодных пастырей испытующе заглянула в лицо бывшего командира. Потом, с удовлетворением в голосе, заявила:

– Я рада, что в тебе нет смятения. Впрочем – смирения тоже нет.

Орк качнул головой в сторону переднего края:

– Есть время на объезд?

– Сколько угодно. Как видишь, мы пока в резерве.

Некромантка сбросила латную перчатку и достала из седельной сумки изящную амарантовую флейту. Несколько музыкальных интервалов ее мелодии проложили военачальникам широкий проход сквозь строй холодного полка.

– Я первая, – предложила Мирра Банши. – Зомби уже два дня не получали пищу.

Высокие травы долины Аркел ходили волнами от резких порывов буйного ветра вайрги, что врывался на сушу с петронельского моря. Впереди, на расстоянии трех полетов тяжелой стрелы, стояла армия Лиги. Над ее позициями полыхали разноцветные вспышки зарниц.

– Жрецы благословляют пехоту, – определил Шакнар.

Мирра Банши сделала жест, словно протирала небо от пыли.

– Маги раздают не только «Блейзы». Они льют и льют, – удивилась некромантка и начала перечислять. – «Каменная кожа», «Крепость доспехов», «Холодная ярость», «Молитва во спасение», «Со смертью заодно», «Стойкость» – одни сплошные усилители. Если так пойдет дальше, то их волшебники полностью выложатся до начала битвы. И еще – я заметила в центре значки личной гвардии Галвина Громмарда. Не в первой шеренге, но недалеко от переднего края.

– Гномы-артиллеристы, – буркнул Шакнар. – Они поджидали твоих мертвецов, Мирра, чтобы скосить их картечью. Кто прикрывает механиков? Дворфы, как обычно?

– Да, Шакнар. Но не более пяти рядов.

– Трезубец Лиги рискует, ослабляя середину. Получается, что главные силы у них по флангам. Ты разглядела лучников?

– Нет, но они могут выскочить в любой момент. Ты же знаешь, как быстро бегают эти остроухие.

Шакнар не сказал ничего, потому что по обеим сторонам от них из войска Шенка вперед выступили маги. Они встали через равные промежутки. Эльфы крови и горные гиганты – йотуны. Воздух задрожал, заслоился от заклятий, уже готовых сорваться с кончиков пальцев их поднятых рук. Моглор, лидер эльфов-отступников бросил Слово, которое свистящим шепотом отразилось от земной тверди, ослепительной молнией ударило в небеса и испепеляющим зноем вернулось в долину Аркел.

– Стена огня!

С шипящим треском вспыхнули полевые травы. Вверх заструились дымные вихри, заслоняя армию Шенка от противника. А йотуны овладели бесноватым ветром вайрги и погнали степной пожар в сторону неприятеля.

– Мы подожгли траву. Волшебники убирают то, что мешает маневрам легкой кавалерии. Кого именно Керруш решил послать на верную смерть? – спросил Шакнар.

Мирра Банши грустно усмехнулась:

– Сражение начнет наша Доблесть!

Кривые, выступающие клыки орка стиснули нижнюю губу. Десять ударов его сердца прошли в молчании, а потом, огибая левый край холодного полка, в
Страница 3 из 18

поле вынеслась кавалерийская лава «Повелителей гиен». Это нургайский клан, цвет конницы Шенка, разворачивал ряды для стремительной атаки. Внезапно его лидер, одноглазый крепыш Менги, заметил старого полководца и направил к нему своего пятнистого зверя. Через несколько мгновений примеру вожака последовали остальные нургайцы, отчего все пространство вокруг Шакнара и Мирры Банши оказалось заполнено оскаленными мордами ездовых гиен. Из распахнутых пастей хищников на землю капала пенистая слюна, воздух моментально пропитался их зловонным дыханием. Мертвый жеребец Мирры несколько раз тревожно мотнул головой, а Хала никак не прореагировала на близость гиен, наоборот, горная львица зевнула с демонстративным безразличием.

– Мы везде искали тебя, Шакнар! – с обидой в голосе заявил Менги.

Вождь нургайского клана отвязал от упряжи бурдюк, сделанный из зоба боевого индюка – куланга, соскочил наземь и, преклонив колено, протянул его бывшему командующему армии. В походном сосуде, как и всегда в таких случаях, плескалась мутная буза – любимый напиток орков-кочевников. Шакнар с достоинством принял подношение, потряс бурдюком над головой и возгласил:

– За честь Нургая!

Всадники в ответ стукнули себя кулаками в кольчужные рубашки. Тысяча стальных колец брякнула над аркельским полем. Старый орк в несколько движений кадыка проглотил бузу, бросил пустой бурдюк в руки Менги и задумчиво сплюнул под лапы Хале. Кавалеристы замерли в ожидании его вердикта.

– Забродившая моча престарелого циклопа! – изрек Шакнар.

И воздух над долиной взорвался от дикого, безумного хохота. То ликовали гиены. Никто не знал, как нургайцы смогли обучить своих зверей так дружно реагировать на слова Шакнара, но армия Шенка всегда наслаждалась этим боевым ритуалом. Когда какофония визга и лающего смеха начала стихать, Менги приподнялся в седле и вскинул вверх руку. Остатки шума тут же преобразились в напряженную тишину.

– Нур-гай-айя!!! – выкрикнул вождь.

– Ашш-ш-ш-ша!!! – раздался в ответ громогласный девиз «Повелителей», после чего орки ударили пятками в бока своих питомцев и стали разворачиваться в атакующий порядок.

Гиены прыжками понеслись вперед скошенным на левый фланг крылом, стараясь не приближаться к линии степного пожара. Воздух над головами нургайцев тут же начал плавиться радужными пузырями – это колдуны Шенка провесили над кавалерией магическую защиту. А еще через миг земля под лапами Халы дрогнула – тяжелая тролльская пехота также двинулась на врага.

– Не сработает, – мрачно сказал Шакнар.

– Что не сработает? – не поняла Мирра.

– Когда-нибудь Керруш станет великим полководцем. Но сейчас его планам вряд ли суждено сбыться, – пояснил «Жизнь в сапогах». – Нургай выдвинулся в дело с тугими колчанами. Наездники на гиенах не станут рубиться с лигийским центром. Они начнут стрелять по противнику с дистанции, постепенно смещаясь влево. Так я понял их построение. Керруш хочет, чтобы в перестрелке с нашей кавалерией у гномов-артиллеристов и их прикрытия отскочили волшебные заклятья. Тогда его тролли растопчут дворфов быстрее, чем фланги Лиги возьмут их в клещи. Напрасная надежда. На той стороне тоже не круглые дураки. Громмард, конечно, парень горячий, но он сумеет удержать пушкарей от залпа. Это значит, что наша тяжелая пехота получит все, что ей причитается. А нургайцев достанут на отходе эльфийские лучники, – Шакнар обернулся и тоскливым взглядом пошарил по сторонам. – Мне пора, Мирра.

– Куда ты собрался?

– На выручку гибнущим троллям бросят обоерукий Калимдор. Я желаю биться в его строю.

Джоддок холодной паствы понимающе кивнула:

– Только не ищи смерти, Шакнар. Она сама явится за тобой, когда будет нужно. Поверь мне.

– Верю и обещаю. Будь наготове, Мирра. Холодному полку придется заслонить наше подбрюшье от их сильного левого фланга. Думаю, что там мнет траву рыцарская дружина маркиза Бельтрана. Тебе придется разобраться с ним лично.

Синие губы Мирры Банши тронула безжизненная некромантская улыбка:

– Я приветствую такую возможность.

Прежде чем Шакнар добрался до сородичей, ему пришлось миновать когорту привидений. Их эфирные тела то истончались призрачной дымкой, то наливались плотью, на которой тут же вспыхивали рубиновые глаза. В сражении духи обретали материальную сущность только на краткий момент удара. Стоило противнику промедлить, и его меч рассекал лишь сгусток белесого тумана. Привидения были грозной силой Шенка, а также его щитом на случай внезапных фланговых обходов неприятеля. Хала в несколько прыжков преодолела позицию заблудших душ, но у Шакнара еще некоторое время в ушах стоял шелест их голосов:

– Мы здес-с-сь… Мы ждем… Мы готовы…

Калимдорский клан встретил своего именитого родича громкими приветствиями, которые превратились в настоящий гвалт, едва орки узнали, что Шакнар собирается сражаться вместе с ними:

– «Жизнь в сапогах» в наших рядах!

– Калимдор!!!

– Шакнар-победитель сам поведет нас в бой!

Халу гладили, чесали за ушами, а кто-то даже сунул ей под нос зеленоватого оттенка вяленую козью ногу. Пума с урчанием немедленно в нее вгрызлась. А ее спешившийся хозяин меж тем, не отвечая на восторги земляков, напряженно следил за началом сражения. В небе над долиной Аркел схлестнулись все школы магии: с треском разрывались «Цепные молнии», багряные сгустки пламени гонялись за свинцовыми тучами. Лиловые смерчи жадно тянули свои воронки к земле, но ниже их щупальца словно утыкались в невидимые преграды. Совсем высоко над равниной вдруг из ничего вспучивались белые облака. В них на мгновения проглядывали лики давно ушедших богов, которые хмурились, грозили и порицали.

– Наши выдержат? – спросил старого полководца подошедший сзади Шонтай – вожак калимдорского клана.

– Должны. Их маги очень умелые, но наших больше.

«Повелители гиен», не обращая внимания на волшебную схватку над головами, продолжали осыпать передний край Лиги стрелами из своих короткоплечих луков. Противник стоял твердо.

– Солнце слепит мне глаза, – вздохнул Шакнар. – Ты видишь отсюда их порядок?

– Дворфы выстроили стену щитов. Нургайцы выбивают врагов по одному. Совсем мало попаданий! Вот им начали отвечать…

– Артиллерия?

– Нет, тоже лучники.

– Подошли эльфийские стрелки. Менги должен отводить своих. Тем более, что наша тяжелая пехота уже на подходе.

– Он и повел их сразу на левое крыло. Не волнуйся, Шакнар, эльфы не успели. Менги их опередил. Нет!!! – вдруг с яростью закричал Шонтай.

– Ну?! – почти взмолился «Жизнь в сапогах».

– Залп! – прорычал лидер калимдорцев. – Нургай попал под залп с левого края! Эти остроухие скрывались за людской дружиной.

– А кто был в центре?

– Не знаю. Обманный маневр. Половина «Повелителей» выбита. Конница! Бельтран послал свою гвардию, чтобы добить Нургай.

– Кого Керруш отправил на выручку?

Тяжелые надбровные дуги Шонтая, казалось, вот-вот выдавят из глазниц его зрачки – с таким усилием орк вглядывался вдаль. Потом облегченно выдохнул:

– К ним навстречу вышли рыцари Тьмы! И Мирра Банши впереди!

Шакнар с удовлетворением кивнул головой. Достойная подмога. А Шонтай вдруг засмеялся:

– Люди струсили! Они
Страница 4 из 18

разворачивают коней и отходят. Нургайцы спасены.

Шакнар нахмурился:

– Хорошо, что удалось сохранить Доблесть Шенка. Но лигийцы… Они ведут себя, как черепаха. Удар острым клювом и голова вновь втягивается под защиту панциря.

– Керруш не был к этому готов?

– Никто не был к этому готов. Даже я.

Шакнар сказал правду. Пятнадцать лет паладины Лиги воевали, как подобает героям. Они всегда смотрели на армию Шенка свысока, их Трезубец не мыслил сражения без маневров, перестроений и фланговых атак. И вот теперь – стальная черепаха. Неужели Керруш прав и Лига близка к отчаянию? Пусть так. Но чем вскрыть, разломать ее панцирь?

Похоже, хитрый тролль уже нашел ответ, потому что на аркельское поле великаны-огры медленно выкатывали баллисты и катапульты. Меж тем рыцари Тьмы прикрыли телами своих мертвых лошадей нургайскую кавалерию и позволили «Повелителям гиен» собрать раненых и отойти. Позади калимдорцев медными глотками взревели горны. Шонтай ударом тяжелой ладони нахлобучил поглубже округлый шлем и сказал:

– Наш сигнал.

– Командуй, – поощрил его «Жизнь в сапогах».

– Калим-до-ор! Готовимся к бою! – вожак клана выждал, пока воины проверят амуницию, и крикнул. – Во славу Шенка!!! Вперед!!!

* * *

Молодой гном сунул поясок с порохом в последнюю камору «Злой старушки» и звонко отрапортовал:

– Орудие готово, инженер.

Галвин Громмард приник щекой к холодному пока еще казеннику рибодекина. Наводчики сороказарядного монстра замерли по обе стороны от его широкого лафета. Еще бы – командир артиллеристов лично инспектировал их работу. Для проверки Громмарду даже не потребовалось надевать свои знаменитые очки, что сверкали линзами на его шлеме. Противник уже находился на дистанции прямой видимости. До первой шеренги троллей оставалось всего-то триста шагов, но Галвин, казалось, совсем не волновался. Более того, его кудрявая бородка встопорщилась от довольной улыбки.

– Ну, что? Пора нашей старушенции чихнуть на врага! Пли! Стой!!! Да стой же!!! – отчаянно закричал он канониру с горящим факелом в руке.

Перед многоствольной кулевриной неожиданно появился дворф и начал сыпать в траву стальные шипы.

– Куда вылез этот дурень? – возмущенно воскликнул инженер. – А ну бегом отсюда!

Седобородый солдат мрачно взглянул на Галвина и гордо вскинув голову, проследовал вбок. Потом он повернулся и понял, что смотрит прямо в жерло соседней бомбарды, а ее прислуга ожесточенно машет ему руками. Дворф крякнул, с достоинством поправил на животе широкий кожаный ремень и удалился за ряды оружейников.

– Тролли совсем близко, – пискнул один из наводчиков.

– Ничего. Кучнее пойдет, – отозвался Громмард и приказал. – Пли-и-и!!!

Зажженный фитиль брызнул оранжевыми искрами и нырнул в крюйт-камеру. За мгновение до выстрела «Старушка» окуталась фиолетовым сиянием.

– «Двойной рикошет», – отметил Галвин и прибавил. – Ох, не хотел бы я сейчас быть на той стороне!

Вслед за первым заклинанием сработали «Разрывное ядро» и «Дальнобойность». Пока кулеврина чихала своими сорока ноздрями, всю орудийную площадку заволокло пороховым дымом. В белой мгле тяжело бухали бомбарды и мортиры гномьей батареи. А потом эльфы, что стояли позади артиллеристов, развеяли удушливый туман и стало видно, какие страшные потери принес Шенку этот залп. Стальная стена первых шеренг превратилась в редкий частокол. Повсюду лежали раненые и убитые, валялись разорванные шрапнелью доспехи и щиты. Несколько десятников пытались сомкнуть ряды, но безуспешно. Атака великолепной гвардии Шенка захлебнулась.

А гномы-канониры уже работали банниками. Они счищали нагар и гасили тлеющие пороховые остатки перед следующим залпом. Вот заряжающие уступили место наводчикам, Галвин дождался их поднятых рук и дал вторую отмашку. Этот залп тоже наделал немало бед в рядах троллей, хотя «Злая старушка» поучаствовала в нем только теми стволами, которые успели изготовить к стрельбе.

Громмард оглянулся. Он увидел, что боевое прикрытие батареи подняло ярко-желтые вымпелы и крикнул:

– Прекратить огонь!

На смешавшего строй противника выдвинулся пехотный полк дворфов. Суровые бородачи не желали упускать возможность поквитаться со своими извечными обидчиками. Судьба не раз сводила их на ратном поле, и дворфы чаще оказывались биты противником, чем брали над ним верх. Тролли были сильны боевой слаженностью, а тут их ряды разметало артиллерийским залпом, и тяжелые пехотинцы спешили добить врага. Вот острый клин защитников Лиги врезался в неорганизованную толпу воинов Шенка и над аркельской равниной впервые за сегодняшнее утро зазвенела стальная мелодия ближнего боя.

– До последнего вырежут клешнястых, – пробормотал Громмард, шмыгнул носом, а потом добавил: – Вся кампания превратилась в сведение личных счетов. Мы с ними. Они с нами.

Он часто разговаривал сам с собой. Подчиненные уже привыкли и не обращали внимание на странности командира. Когда он попал в артиллерию, к нему поначалу приклеилось прозвище «Цыпленок». За круглые пуговицы глаз и смешную привычку вытягивать губы перед тем, как раскрыть рот. Но уже скоро Галвин своим характером дал понять сослуживцам, что ничего куриного в нем нет.

Гном перевел взгляд на «Злую старушку». Именно многозарядной кулеврине инженер был обязан своим нынешним званием. Странное дело, с детства он мечтал изобретать эликсиры и создавать рецепты новых чудодейственных зелий, а в результате спроектировал самое мощное орудие Лиги. Один поворот механизма судьбы – и бывший алхимик занял место в ратном строю. Будучи совсем юным, он стал командиром расчета своей установки, а после ряда блестящих личных побед, возглавил всю артиллерию армии. И это в двадцать восемь лет – весьма нежном, по гномьим меркам, возрасте. Его признали соратники и заметили враги. Рассказы о подвигах молодого гнома летели по Таашуру на крыльях его удивительной отваги. Слава Громмарда множилась на зависть другим военачальникам. Она достигла зенита, когда гном-артиллерист сменил в Трезубце Лиги Эйру Торкин – старшину дворфов. И вот теперь он, инженер Галвин Громмард, под флагами своей батареи занимает позицию в центре армии и от его действий во многом зависит не только успех сражения, но, судьба всего альянса. А все началось с кулеврины… Галвин с нежностью вновь посмотрел на «Старушку», вокруг которой суетилась прислуга, – непросто перезарядить все сорок стволов. Эх, жаль, что его наставник – Марвин Торвобл не видит сейчас своего ученика. Того самого, кому от старого мастера нередко перепадало телескопической тростью по тощей спине. «Щелк, щелк» – раскладывалась она, «хрясь, хрясь» – из куртки Галвина вылетала пыль. «Ты не олух! – негодовал Торвобл, когда юный подмастерье разбивал очередную реторту. – Ты – экстракт олуха!»

– Берегись! – услышал Галвин испуганный окрик.

На краткий миг все замерло вокруг. Артиллеристы растопыренными пальцами ладоней нелепо пытались закрыть лица от чего-то ужасного, что падало на них с небес. Стремительная тень мелькнула в светлых зрачках Громмарда. Инженер даже не успел подумать: «Ой! Неужели все?», как огромный булыжник низвергся на землю и разнес на куски его любимое детище. Его мотнуло воздушной
Страница 5 из 18

волной, почва ощутимо вздрогнула под ногами. Несколько щепок от размолотого каменным снарядом лафета ударились о серебряную бригантину гнома, а один осколок едва не угодил в лицо. На какое-то время инженер потерял способность соображать. Он не мог отвести взгляда от перекрученной груды металла, которая несколько мгновений назад была самым лучшим орудием лигийских войск. Рядом истошно кричал один из наводчиков – отлетевшей от «Старушки» деталью ему перебило руку. Громмард пришел в себя, когда следующая глыба смяла ящики с орудийными снарядами. Он рывком перетянул свои «дальнозоркие» очки через выступающий козырек шлема-мориона, покрутил на них колесико резкости и воззрился вдаль.

– Они лупят по нам из торсионных орудий. Передайте порасчетно – всем отойти из зоны обстрела. И где шляются эти маги? Почему нет щитов? – закричал он под конец, не зная, на кого выплеснуть злость.

– Щиты есть. Но катапульты Шенка благословлены йотунами. Их камни не удается ни остановить, ни замедлить.

Эльфы обладают прекрасным слухом и всегда оказываются там, где нужно. Это Аргантэль – один из лучших волшебников Лиги ответил чуть ли не из-за плеча Громмарда. Он даже в минуты опасности говорил, словно мурлыкал, а зеленые глаза смотрели на мир с ласковой смешинкой. Аргантэль всегда носил широкополую накидку, которая пристегивалась к поясу двумя крест-накрест перехлестнутыми бандульерами. Галвин периодически подтрунивал над нарядом эльфа, но тот и не думал обижаться на подначки гнома.

– Не замедлить, – с досадой в голосе повторил инженер. – Так делайте хоть что-то. Лечите тех, кого покалечило.

– Ими уже занялись. Думаю, что мы всех… Позволь, дружище, – эльф вдруг бесцеремонно дернул Галвина за руку.

– Какого…

С гулким стуком стрела из баллисты ударила в то самое место, где только что стоял глава канониров.

– Да нет, мне все это надоело, – Громмард сердито высвободил руку и побежал к крупнокалиберной мортире, прозванной «Ведром» за широкое жерло и сплюснутую конструкцию.

На ходу он подхватил с земли брошенный кем-то банник, быстро почистил им ствольный канал и зарядил в него новый пороховой картуз. Плюнул на палец и поднял его вверх, чтобы определить направление ветра. Очередное ядро ударилось оземь в нескольких шагах и засыпало Галвина земляной крошкой, но гном не обратил на него никакого внимания. Инженер замер, заново всматриваясь вдаль сквозь приближающие очки. Он рассчитывал траекторию выстрела.

– Нет, похоже, что не обойтись! – с этими словами Громмард упихал в «Ведро» дополнительный картуз, а потом, кряхтя, заволок в жерло мортиры черный шар бронебойного снаряда.

Точными движениями он выставил угол обстрела, достал из поясного мешочка огниво и поджег фитиль.

– Бум-м-м!!! – оглушительно рявкнуло «Ведро».

Галвин выкрутил увеличение очков на максимум. Теперь он видел вражеские катапульты совсем близко. Спустя несколько мгновений самый большой требушет Шенка подпрыгнул от прямого попадания и взорвался разнородной деревянной шрапнелью. Гном не без удовольствия пронаблюдал, как бросились в разные стороны его наводчики – гоблины, как одного из заряжающих огров едва не прибило сорванной с креплений «чашкой» метательного орудия.

– Вот мы и рассчитались с твоим обидчиком, «Старушка», – промолвил Громмард в сторону своего разрушенного детища. – Я хорошо ему залепил. Вряд ли починят.

Новобранец, что наблюдал за действиями инженера с безопасного расстояния, поинтересовался у стоявшего рядом ветерана:

– Он всегда такой отчаянный? Или из-за кулеврины расстроился?

– Сколько его знаю, – с гордостью за командира ответил бывалый артиллерист.

– Мне рассказывали, что он учился на химика, – поделился слухами молодой гном.

– Верно, – подтвердил ветеран. – Но потом обоерукие орки зарубили его наставника. Группа калимдорцев рыскала в наших тылах и наткнулась на обоз с медикаментами. Разгромила, ясное дело. Народ побила. Обоз вел мастер Торвобл – учитель нашего инженера. Громмард справил по нему тризну и подался в солдаты.

– Во-о-от как, – протянул новобранец. – А что родные? Учитель – это важно, но что сказали родичи? Семья его, наверное, осудила за такое безрассудство?

– Старый Торвобл и был его семьей. Он подобрал Громмарда мальчонкой, вернее ему сбыли с рук пацана изменники-ракши, когда бежали из Лиги. Куда делись его родители, неизвестно. Синие демоны вырастили Галвина, кое-чему обучили. Но когда собрались подаваться в лучшие края, то пристроили его в подмастерья к старому алхимику.

– Несладко, видать, ему пришлось в детстве. Ракши – существа без чести и совести.

– Не мели языком о вопросах, в которых не разумеешь! – взъярился на новобранца бывалый канонир. – Я воевал с синими демонами бок о бок много лет. Они – настоящие бойцы и никогда не давали спуску Шенку. Просто в Лиге их все считали изгоями. Ни своей земли, ни корней. Эльфы чванились ими, да и люди тоже. А теперь, хоть мы и зовем ракшей предателями, все горько жалеют об их исходе. Без демонов у нас пошла совсем другая война.

– Раз ифриты такие отличные ребята, что же они не взяли маленького Галвина с собой?

– Потому-то и не взяли, что не хотели срывать парня с родных мест. А тут как раз Торвобл подвернулся. Он собирал целебные травы в округе как раз в то время, когда ракши надумали дать деру.

– Тебе сам инженер об этом рассказал? – недоверчиво спросил рекрут.

Ветеран насупился и грозно засопел носом. Он уже собрался ответить наглому выскочке что-то резкое, но потом вкинул руку в указующем жесте.

– Смотри! Сигнальщики дворфов подняли штандарты. На одном – черный крест на синем фоне, на втором – два топора.

– И что это значит?

– Эйра Торкин просит о помощи. А топорами они показали нам, что спасать троллей идут орки Калимдора. Понимаешь, чем запахло?

Новобранец отрицательно замотал головой.

– Месяц в канонирах ходишь, а до сих пор… – бывалый артиллерист с презрением махнул рукой, будто затруднялся выразить словами степень бестолковости рекрута. – Запомни, новичок – когда услышишь слово «Калимдор», то сразу проверяй подсумок. Пули там, пороховницу. А такому юнцу, типа тебя, еще желательно без отлагательств сбегать до отхожего места. И молись всем богам о спасении, потому что Галвин наверняка поднимет нас в атаку. Конечно, не в ущерб общему делу, а когда есть возможность отличиться. Как сейчас, к примеру.

– Так мы же при пушках быть должны? – с дрожью в голосе спросил молодой гном. – Нас всего-то осталось из контингента…

– Про остальных родичей – не твоя забота. Хотя странно как-то… Снялись ночью, ушли, никто ни о чем не знает. Но! Значит – так нужно!

– А кем он атаковать собрался? Тремя сотнями канониров?

– Иди-ка, скажи это инженеру, – хмыкнул старый солдат.

И немедленно, в подтверждение его словам, раздался зычный окрик Громмарда:

– Каптенармусы! Раздать аркебузы! Командирам расчетов – настелить трапы на шипы в траве, обеспечить проходы! Передать по цепочке! Построение в три колонны по готовности!

Дворфы стягивали ряды, откатываясь на исходные позиции. Остатки латных троллей также сбились в единую массу, словно большой бронзовый жук. А в просвете между двумя противниками, вдали уже
Страница 6 из 18

показался атакующий порядок обоеруких орков.

Галвин добежал до своего сундука (а какой гном без сундука), откинул лязгнувшую железным запором крышку и выдернул оттуда «Рогатину». Так он называл любимую двуствольную аркебузу. Проверил порох, примкнул трехгранный штык и обернулся к батарее. Гномы уже строились, ветераны подгоняли новобранцев. Инженеру хотелось бы, чтобы новичков было поменьше, но механизму войны постоянно требовалось топливо. И зеленые рекруты были самым излюбленным его видом. Инженер сунул в специальные карманы штанов два короткоствольных пистоля и поспешил к своим.

Эльф Аргантэль ждал его у дощатых настилов, которыми уже накрыли рассыпанные перед артиллерией острые крючья.

– Наши лучники выбили прислугу катапульт, – доложил он.

– Я видел, – Громмард выразительно тронул оправу своих дальнозорких очков.

– Стража Джоэвина пыталась сковать орков на подходе, но ее отсекли привидения и гоблины-метатели.

– Ясно. Что еще?

– Продержитесь совсем немного. Бельтран бросил к вам на выручку меченосцев.

– Аргантэль, не наводи тоску. И как тебя, такого зануду, твоя Калебра терпит, – Галвин нетерпеливо отстранил эльфа и скомандовал: – Движение в колоннах! Обходим дворфов справа. Пошли!!!

Они выскочили во фланг оркам, когда тем оставалось немногим более ста шагов до тяжелой пехоты. Помогло то, что Эйра Торкин продолжила отводить дворфов назад, иначе бы гномы не успели. Лигийцы ощетинились длинными копьями с крестовидными рожнами, но что они против Калимдора? «Обоерукие» своими топорами мгновенно превратят их в тупые жерди.

– Перестроились в две шеренги по обе стороны от меня, – инженер дождался, пока бойцы выполнят приказ, и крикнул: – Первая линия – на одно колено! Целься!!! …Огонь!!!

Аркебузы громовой волной выплеснули дымные выстрелы. Галвин хватанул ртом едкую пороховую гарь и просипел сквозь кашель:

– Передать… Кхм… по цепочке… Кхм-кхм… Перезаряжаем…

Строй калимдорцев словно вмяло вовнутрь их залпом. Громмард видел разорванные пулями кольчуги, распяленные в беззвучном, с далекого расстояния, крике клыкастые рты. Но орки мгновенно среагировали на появление нового противника. Их атакующая волна организованно разделилась на два потока. Первый продолжил движение в сторону отступающих дворфов, а второй повернул к шеренгам артиллеристов. Галвин прислонил к груди аркебузу и выдернул из карманов пистоли.

– Оставить перезарядку. Встречаем их в штыки. Держать позицию!

Он стоял, широко разведя руки. Как будто собрался дирижировать оркестром своими короткоствольными палочками.

– В упор. Только в упор, – бормотал он себе под нос.

Орки неслись на них с огромной скоростью, и казалось, что сама земля подбрасывает их во время прыжков. Блестели отточенные лезвия топоров, на обнаженных руках буграми выпирали блестящие от пота мышцы. С каждым скачком у орков из ртов вырывалось хриплое рычание:

– Ашш!.. Ашш!.. Ашш!

– До чего же здоровы, собаки! – буркнул Громмард.

Он краем глаза увидел, как подался назад штык над его плечом, и отрывисто бросил:

– Того, кто покажет врагу спину, я потом лично оскоплю!

Штык тотчас же вернулся на место.

Он уже выбрал себе цель – необъятной ширины воина в коричневом стеганом панцире. Один клык у него был обломан острым осколком и на бегу на него постоянно наползала верхняя губа.

– А ведь так можно и до крови содрать, – мелькнула у Громмарда мысль, и он выпалил орку прямо в лицо.

Из второго пистоля он попытался снять калимдорца слева от себя, но промазал. Инженер почти одновременно с выстрелами толкнул грудью «Рогатину» и, выпустив из рук пистоли, подхватил ее в падении с выпадом навстречу следующему противнику. Штык аркебузы с хрустом вошел тому прямо под нижнюю челюсть. Но рука уже мертвого орка завершила начатый полукруг, и один из его топоров смял морион Громмарда как тонкую жестяную кружку. Инженер неловко взмахнул руками и опрокинулся назад. В кровавой, застилающей глаза пелене он видел, как калимдорцы разорвали линию его канониров. Орков было намного меньше, но их топоры вырубали широкие просеки в рядах артиллеристов.

– Держать строй… держать, – весь мир завертелся у Галвина перед глазами.

Почти в бессознательном состоянии он нашарил в поясном кошеле целительное зелье. Жажда жизни заставила его грызть пробку флакона вместе с лохмотьями губ. С кровью растерзанной им самим плоти и стеклянным крошевом горлышка пузырька в гортань попала струйка волшебного эликсира. Через несколько невесомых мгновений мир снова вернулся к Галвину Громмарду. Он понял, что лежит на земле, и с трудом приподнялся на локте. Беспощадный бой кипел всего в десятке шагов за его спиной. Он рвался в воздух предсмертными криками, он оглушал скрежетом стали. Галвин встал на колени, выдернул из мертвой головы убитого им врага свою «Рогатину» и, шатаясь, поднялся на ноги. Несмотря на то, что топоры Калимдора наделали страшные беды в рядах канониров, лигийцев было намного больше и постепенно они начинали брать верх над орками. Трехгранный багинет на аркебузе в руках закаленного ветерана – оружие не менее опасное, чем копье или дротик. Обоеруких теснили и уже охватывали в полукольцо. Когда Громмард вернулся в бой, на ногах оставалось не более двух десятков калимдорцев. Инженера поразило, что среди орков, на равных, дралась огромная горная львица. Ее рыжеватая шкура пестрела кровавыми отметинами штыковых уколов, но пума не обращала внимания на раны – ее когти и зубы неистово рвали плоть врагов.

Галвина вдруг пронизала жаркая волна стыда. Он вспомнил, что не успел израсходовать второй заряд «Рогатины». Сначала залп, а потом орава орков, несущаяся на их ряды. Ничего. Он мог промахнуться с дальней дистанции, но теперь его пуля наверняка найдет себе цель. Громмард поднял аркебузу. Ее ствол ходил ходуном в его ослабевших руках. Несколько мгновений инженер выбирал себе мишень, одновременно боясь поразить кого-нибудь из своих. Его взгляд нашел приземистого, коренастого воина в шипастых наплечниках. Это был умелый и опытный боец. Пока Галвин следовал мушкой за ритмом его движений, орк успел снести голову одному из артиллеристов и обрубить несколько штыков. Вот «Рогатина» замерла в руках инженера, а потом хлестнула воздух пороховым выхлопом. Попал или нет? Попал! Орк дрогнул всем телом и на миг замер неподвижно. Затем он попытался обернуться, видимо желая посмотреть, кто посмел предательски поразить его в спину, но не завершил движения и тяжело рухнул ничком. В ту же секунду пума бросила терзать очередную жертву и одним прыжком переместилась к телу подстреленного Громмардом солдата. Коротко ткнулась мордой в доспех орка, а потом развернулась к инженеру. Она припала на передние лапы и с рычанием оскалила пасть. Сколько ненависти и злобы было в ее желтых глазах! Галвин даже не понял, а почувствовал – если она сейчас кинется на него, то ее не остановит штык. Ее не остановит даже десять штыков. Но львица только оглушительно рычала, не двигаясь с места. Громмард догадался – она пытается закрыть орка своим телом, спасти его от следующего выстрела. Гном опустил разряженную «Рогатину».

– Забирай. Он – твоя добыча. Я не претендую, – и добавил, чуть качнув
Страница 7 из 18

ноющим сгустком боли. – Меня бы кто так любил…

Пума будто услышала его слова или просто увидала, как инженер поставил на землю аркебузу. Она резко повернула назад массивную голову, крепко прихватила зубами ворот панциря павшего воина и одним движением шеи перевалила орка себе на спину. Тем временем, остальные калимдорцы прервали смертельную карусель топоров и сгрудились вокруг львицы. А та, осторожно набирая ход, мелкими прыжками понеслась назад, в сторону лагеря Шенка. Орки двумя цепочками следовали за ней. Нескольких артиллеристов, что рискнули заступить им дорогу, калимдорцы в мгновение ока искромсали топорами на куски. Когда их плотная группа поравнялась с Громмардом, орки, как по команде, повернули к инженеру свои головы и смерили пристальными взглядами его фигуру, как если бы хотели навсегда запечатлеть ее в своей памяти. Но никто даже не дернулся в его сторону. Обоерукие организованно выходили из боя. Галвин беззаботно помахал им вслед рукой:

– До скорой встречи, насколько я вас понял.

Машинально Громмард прикинул – успеют ли его стрелки перезарядить аркебузы, чтобы достать убегающих врагов, но тут же отмел эту мысль. Хватит того, что он сам сегодня снял со спины калимдорского паладина. Такого противника легко ненавидеть, но нельзя относиться к нему с презрением или неуважением. Он выплюнул изо рта красный сгусток и пошел к своим сослуживцам. На торжественно-суровых лицах ветеранов лежала печать исполненного долга. Несколько новобранцев судорожно всхлипывали от пережитого ужаса. Взгляды батарейцев скрестились на инженере. Их лидер с трудом стянул с головы помятый шлем, осторожно потрогал пальцами кровавый колтун на макушке и заявил:

– Орки очень торопились домой к мамочке, поэтому я не стал их задерживать.

В ответ плеснуло хохотом. Лица людей светлели, с них сбегало напряжение. Громмард дождался, пока утихнут последние смешки, и отдал приказ:

– Командирам расчетов провести перекличку. О потерях доложите в лагере. Выдвигаемся на исходную позицию. Всех, кто дышит, забираем с собой. За остальными пришлем похоронную команду. И… спасибо за мужество, братья!

Поредевший строй раздельно рявкнул в ответ:

– Во… Славу… Механики!

Они могли не спешить. Битва выдохлась. Даже без приближающих очков Громмард видел, как по всей долине Аркел войско Шенка отходит от линии соприкосновения с противником. Ай, да Джоэвин! Стратегия эльфийского начальника разведки сработала. Они победили. Нет, еще не совсем победили, но почти победили, потому что кроме плана на битву они имели еще один план. Тайный план. План в плане.

Галвин вздохнул. Жизнь, полная сражений, закончилась. Впереди – дорога, сомнения и неизвестность.

В лагере его дожидалась русоволосая статная красавица – Эйра Торкин, старшина дворфов. Она отбросила в сторону свой тяжелый кованый шлем, обхватила сильными руками инженера за плечи и звонко расцеловала в обе щеки. Солдаты, что стояли рядом, сопроводили ее действия одобрительным свистом.

– Галвин! Как ты вовремя подоспел! – веснушки на ее румяном лице расцвели от прилива крови. – Слушайте все! Дворфы должны поить элем артиллерию до упаду! Гномы нас выручили!

– Здесь весь день кто-то кого-то выручает, – смущенно отмахнулся Громмард. – Калимдор – троллей, мы – вас.

Оба они понимали, что Эйра сегодня допустила роковую ошибку, которая едва не стоила Лиге битвы. Дворфы, в своем стремлении разделаться с троллями, опрометчиво вылезли вперед, перекрыли батарее сектор обстрела и сами чуть не нарвались на контратаку виртуозов топора. Но командиры знали – в каждом сражении всегда случается немало такого, что не было заранее расписано штабными гусиными перьями. Они знали и не собирались говорить об этом.

– Схватиться накоротке с обоерукими, – вполголоса произнесла Эйра. – Твоим сильно досталось?

– Только узнал – восемьдесят шесть, – одними губами ответил Громмард. – Но Калимдору пришлось хуже. Больше полутора сотен мы свалили огнем и около тридцати забрали в рукопашной.

– А сам-то пополнил свой список?

– Полагаю, что могу занести себе на счет четверых.

– Эй вы, молокососы! – крикнула Торкин своим пехотинцам. – Галвин Громмард в пешем бою лично разделался с четырьмя калимдорцами! Вот, как надо воевать!

– Инженер… Четырех… Отчаянный покрошил «обоеруких», – зашелестело в толпе солдат.

– К утру их количество возрастет в десять раз. И мы получим очередной легендарный подвиг инженера Громмарда, – укоризненно сказал Галвин.

– Сколько тебе осталось до закрытия обета? – спросила Эйра.

У старых товарищей по оружию не было секретов друг от друга.

– Сейчас посчитаю, – Громмард задумался. – Еще двоих. Мне нужно прикончить еще двух калимдорцев, и я полностью рассчитаюсь за мастера Торвобла. Даже не знаю, когда теперь это сделаю.

Эйра обвила его рукой за шею и снова поцеловала в щеку.

– Судьба что-нибудь придумает, ведь ты – ее баловень.

Когда Торкин ушла в расположение своего полка, он занялся текущими делами батареи. Проследил за выдачей горячей пищи, лично проверил состояние каждого раненого. Монахи, жрецы и лекари суетились вовсю, но их, как обычно, не хватало. Через вереницу пострадавших в направлении Громмарда аккуратно протискивался Аргантэль. Эльф на ходу чиркнул двойным «Деспеллом» по гному с раздробленной ключицей, набросил «Восстановление» на парня с посеревшим от потери крови лицом и приветственно помахал инженеру ладонью.

– Шенк прислал парламентеров, – быстро проговорил он, подойдя вплотную. – Через полчаса посередине поля назначено рандеву. Переговоры на уровне штабов.

– И?

– Сам понимаешь – все решается прямо сейчас. Или – да, или – нет. От нас поедет весь Трезубец. А значит – ты тоже.

– Хорошо, я буду. Где встречаемся?

– Напротив позиций лучников. А теперь, прости. Сам видишь, какие потери. Я пойду, помогу жрецам.

Громмард обернулся к батарейцам и гаркнул:

– Кто-нибудь видел моего денщика?

Один из артиллеристов, деловито облизывая ложку от кукурузной каши, ответил:

– Он вроде возле фургонов терся.

Такое утверждение не являлось уничижительным в отношении одноногого ветерана, который сполна отдал войне половину жизни и почти все здоровье. Старый гном Хобарн имел полное право не только тереться в обозе, он мог в любой момент оставить службу, но не хотел. Потому что не имел иного дома, кроме армии Лиги.

– Ты уже поел? – спросил Громмард того же самого канонира.

– Да, инженер.

– Бегом несись к фургонам и разыщи Хобарна. Пусть пригонит сюда мой трицикл. Живо. И перед этим хорошенько протрет его чистой ветошью – меня вызвали в штаб Трезубца.

* * *

С эльфом Джоэвином, блистательным главой разведки Лиги, у Галвина не сложились отношения сразу и бесповоротно. Можно сказать – с первого допроса. Всемогущего хозяина всех лигийских шпионов очень заинтересовала персона Громмарда, едва тот появился в расположении армии, еще не отошедший от стремительной перемены в своей судьбе. Смерть Торвобла, обет мщения, расторопность вербовщиков на рекрутском пункте – все это смутило и перемешало местами чувства с разумом, а тут еще и Джоэвин нарисовался. Со своей деликатно-вежливой подозрительностью. Он вкрадчиво расспрашивал
Страница 8 из 18

Громмарда о его жизни у синих демонов, намекал на возможные тайные связи с изменниками и суровую кару, буде таковые подтвердятся. А напоследок пообещал, что станет за Галвином присматривать.

– Ну, это не беда, – расхохотался в ответ нахальный новобранец. – Если ваша бдительность будет, как в случае с ракшами, то мне не о чем беспокоиться.

Холодные серые глаза Джоэвина сузились до характерного гоблинского прищура.

– Я польщен такой оценкой наших способностей, – не скрывая враждебности, ответил он. – А ваши бывшие хозяева не проговорились, кстати, где их можно теперь разыскать?

Взбешенный словом «хозяева», Галвин сообщил, что Джоэвин может попробовать обнаружить демонов на собственном красивом носу. Юный Громмард тогда частенько думал и говорил одновременно, за исключением случаев, когда говорил и при этом не думал вовсе. Сам факт, что сейчас он дерзит существу, в распоряжении которого находятся тайные службы Лиги и многочисленные пыточные казематы, не взволновал Галвина ни в малейшей степени. На том они и расстались. Один в недоумении, что никак не может запугать наглого выскочку, второй – в состоянии острой неприязни к высокомерному вельможе.

Когда юный гном, после визита на склад обмундирования, добрался до своего орудийного расчета, там уже все знали о его визите в канцелярию Джоэвина.

– Ну, как тебе эльфийские беседы? – поинтересовались сослуживцы.

– Очень мило, – скромно признался Галвин.

– Неужели? Это Джоэвин-то милый? – не поверили батарейцы.

– Джоэвин – он типичный «сучл».

– Кто? – хором удивились однополчане.

– Самый Умный Человек Лиги. СУЧЛ. Вернее – считает себя им. Болезнь не заразная, но от нее страдают все, кроме пациента.

– Он не человек. Он – эльф.

– Но ведь что-то человеческое в нем осталось? – предположил Громмард.

Так Джоэвин стал Сучлом для лигийской армии, а потом Галвин перекрестил его в Сучлика, сказав что на настоящего Сучла он все-таки не тянет. Когда до ловца душ и настроений дошли вести о новом прозвище и авторе, его породившем, барометр отношения эльфа к Громмарду совсем упал. Опустился до нижней планки, замерз и треснул. Без шансов на улучшение погоды.

И неудивительно, что при появлении инженера на месте встречи физиономию Джоэвина исказило выражение брезгливости, как если бы на тарахтящем трицикле к нему приближалась склизкая жаба. Агрегат Громмарда сиял надраенными до блеска серебряными и бронзовыми деталями, а сам Галвин украсил свою голову внушительным кожаным шлемом для езды и специальными противопыльными очками. Но Джоэвин все равно демонстративно отъехал в сторону на своем умопомрачительно белом единороге. Так, что между ним и мотоциклом Громмардом оказался маркиз Бельтран, верхом на могучем гнедом жеребце по кличке Рассвет. Вождь людей приветственно помахал ладонью гному. Его умное, волевое лицо осветила улыбка. Оба лидера Лиги уже сменили боевые доспехи на парадные мундиры. Они выглядели так, словно собрались на смотр или светский раут. На фоне блестящих вельмож Галвин почувствовал себя нелепым гномом-механиком из захудалого гаража, хотя перед выездом на переговоры он придирчиво осмотрел свой наряд, трицикл и счел их весьма достойными и представительными.

– Поднимайте вымпелы, – бросил Бельтран двум охранникам – банеретам.

В воздух взлетели пики с флагами, изображавшими герб Лиги. На нем, на скрещенных копьях горделиво сидели два грифона и держали в скрюченных лапах щит с барельефом огромной шестерни. Плечи геральдических зверей ласково обвивали побеги волшебного эльфийского вяза. Механика и Магия. Таков был смысл их союза.

– Не торопимся, – мягко произнес Бельтран и тронул поводья Рассвета.

Мотор трицикла выдал оглушительный треск, а выхлопная труба выстрелила сгустком черного дыма. Трезубец поехал навстречу с посольством Шенка. Впереди – вождь людей, чуть позади справа – предводитель эльфов, а с левой стороны, в облаке гари – инженер гномов. Они не стали обмениваться подробностями битвы. Каждому уже доложили о том, что все подразделения успешно выполнили свои задачи, хотя и понесли при этом огромные потери. Эльфийская стража сумела выдержать натиск гоблинов и привидений, а дружина Бельтрана перемолола холодный полк нежити. Сам маркиз несколько раз водил своих рыцарей в контратаки, бился в личном поединке с прославенной Миррой Банши – джоддоком мертвецов и сумел одержать над ней верх. Джоэвин уничтожил в схватке несколько вампиров – Лордов, а его доблестная стража обратила в бегство гоблинских бомбардиров. Но войско Лиги обескровило себя в сражении. Вряд ли ему по силам было выдержать следующий штурм. Оставалось надеяться на то, что Шенк еще более обескуражен исходом первого дня Аркельской резни. Хватит ли боевого духа у Керруша? Сумеет ли новый командующий Шенка поднять потрепанные войска на новую драку или он запросит передышки? Попадется ли тролль в ловушку, расставленную для него Джоэвином? С другой стороны долины Аркел к ним ехали парламентеры противника и везли ответы на эти вопросы.

Внезапно Джоэвин остановил своего единорога. Остальные командиры Трезубца не сразу отреагировали на действия соратника и проехали чуть вперед.

– Что случилось? – спросил Бельтран.

– Сами договаривайтесь с этим ублюдком. Из моей с ним встречи ничего хорошего не выйдет, – мрачно заявил Джоэвин и развернул скакуна в направлении лагеря Лиги.

Из-под копыт его единорога брызнули комья сухой земли. Громмард всплеснул ладонями в вытертых добела кожаных перчатках:

– Какой же он у нас нервный и чувствительный!

Маркиз Бельтран приложил ко лбу козырек ладони, посмотрел вдаль и хмыкнул:

– Они послали парламентером Моглора, кровавого эльфа. Керруш спятил. Где его советчики? Неужели он не понимает, что это будет личная стычка вместо соглашения? Почему не Шакнар? Про Мирру я не говорю – она слегка не в форме.

– По мне так они все на одно лицо. Я ни с кем из них пока не встречался, а читать шпионские отчеты Джоэвина мне не позволяет организм – на него сразу нападает жуткая зевота, – отозвался новичок Трезубца.

Инженеру и впрямь еще не представился случай свести с главами Шенка личное знакомство.

– А вот это зря, – улыбнулся вождь людей. – Чтобы использовать слабости врагов, для начала их нужно хотя бы представлять. Я тебя уверяю, что командиры Шенка знают о тебе все, включая кличку любимой певчей птички.

– У меня нет птички. Ее заменяет механический будильник. А откуда они меня знают? Кто дает им сведения?

Бельтран наклонился в сторону Громмарда и, понизив голос, заговорил. Чтобы расслышать его, инженеру пришлось сбросить обороты трицикла.

– Люди Джоэвина недавно казнили одного из своих. У него похитили жену и детей. Держали в застенках на территории Шенка. Чтобы избавить родных от пыток, он рассказывал все о наших делах вражеским шпионам. Вот так это происходит. Где-то угрозами, где-то подкупом.

– Бесчестные твари! – вырвалось у Галвина.

– Ты думаешь – мы лучше? – насмешливо спросил Бельтран. – Наша разведка тоже действует не подарками и букетами.

– Погоди… – Громмард опустил на подбородок свои мотоциклетные очки, и стали видны его вытаращенные от ужаса глаза. – Тогда, значит, им
Страница 9 из 18

все известно о нашей затее?

– Надеюсь, что нет, – Бельтран нахмурился и отрицательно покачал головой. – В армии об этом знают всего пятеро, включая нас с тобой. И каждый из них находится под неусыпным надзором…

– Вы поэтому приставили ко мне Аргантэля? Тоже мне – лекарь липовый!

– Точно. Но не волнуйся, за мной и Джоэвином следят так же неусыпно. Причем те, кто следит, находятся в неведении о причинах слежки. Так что, я считаю – Шенк пока ни о чем не проведал. Им безусловно известно, что из двух тысяч солдат гномьего ополчения сейчас под твоим началом лишь триста артиллеристов. Остальные куда-то делись. Джоэвин умело распускает слухи о том, что гномы-стрельцы стоят в резерве и готовятся ударить Шенк с фланга. Старая лиса Шакнар было учуял подвох. Знаешь, сколько групп лазутчиков он отправил в наш тыл? Больше двадцати! Помогли заслоны из эльфийской стражи. А дальше нам сопутствовала удача – орка заменили Керрушем. Молодой стратег решил проявить себя яркой победой. На счастье Лиги.

Темный эльф Моглор прибыл на встречу верхом на отвратительном чудовище. Оно напоминало небольшого слона с отрезанной головой. Рана будто бы зарубцевалась уродливыми складками кожи, из которых торчал толстый ищущий хобот. Глаз у монстра не было. Его сопровождали два лича силы на вороных некромантских лошадях. Едва они приблизились, как скакун Бельтрана яростно всхрапнул и попытался встать на дыбы. Пришлось Громмарду двинуть вперед своего механического коня, чтобы он оказался между жеребцом маркиза и холодными скакунами. Как ни всматривался Галвин в лик высшего эльфа крови, он не мог найти никаких отличий между ним и Джоэвином. Та же надменная линия губ, такой же насмешливо-неподвижный взгляд, такие же правильные и благородные черты. Просто один служил Жизни (по крайней мере так утверждали он и его сородичи), другой – Разрушению. Что касается личей силы, то между латными доспехами и золотыми коронами у них бесновалось ярко-зеленое пламя вместо лиц. Сама магия Смерти поддерживала их существование и она же была оружием этих царственных мертвецов.

– Приветствую Трезубец, – произнес Моглор кристально-чистым голосом.

– И тебе привет, кровяной эльф, – спокойно ответил Бельтран. – А Керрушу что – зазорно самому подъехать на переговоры?

– Керруш вручил мне все полномочия, – дипломатично ответил один из полководцев Шенка. – И мы называем себя эльфами крови.

– Понятно, – покладисто согласился Бельтран. – Внимательно слушаем тебя… кгм… эльф крови.

– Мы предлагаем передышку. Обеим сторонам нужно время для того, чтобы позаботиться о своих раненых и воздать почести павшим. Через день сражение возобновится.

Бельтран и Галвин обменялись насмешливыми взглядами. Они не раз репетировали эту сцену, поэтому каждый отлично знал свою роль. Причем Громмарду досталась ответственная, но не слишком сложная задача – помалкивать всю беседу.

– Благодарю за заботу о наших боевых товарищах, но ответ Лиги – нет! – отрезал Бельтран. – Керруш посмел обвинить нас в трусости и потребовал битвы. Мы дали ее. Теперь Керруш говорит – довольно, мы устали. Он у вас не перепутал – к кому обращаться со своими желаниями? Мы не собираемся удовлетворять каждую его прихоть. И мы готовы продолжать драться.

Это был вызов. Маркиз никогда не произнес бы таких резких слов, будь напротив него сам главнокомандующий Шенка. Тогда бы в том могли взыграть задор и оскорбленное достоинство. Но вождь народа людей понимал – Моглор явился с четкими указаниями и не отступит от них. Такова природа эльфов. Они выше прочих рас, их речей и представлений. Только присутствие Джоэвина способно было спровоцировать Моглора на необдуманные решения, поэтому-то главе разведки Лиги пришлось срочно удалиться с аркельского поля.

Темный эльф задумался.

– На что вы надеетесь? – наконец спросил он. – Ваши фланги истощены, центр обескровлен, лучшая пушка разбита. Или Громмард поведет вперед свой гномий резерв, о котором в последнее время столько разговоров? Передышка необходима Лиге еще более, чем нам.

Бельтран расхохотался.

– О чем ты думаешь, задавая такой странный вопрос? Наши проблемы – не твоя забота, Моглор. Ты пришел предложить перерыв в сражении. Мы отвечаем – нет! Мы готовы биться дальше.

В эту секунду темный эльф, казалось, отбросил неведомые колебания и дерзко заявил:

– Тогда атакуйте нас! Если твои слова не пустое бахвальство – атакуйте! А мы вас встретим. Или вы надеетесь всю битву простоять в глухой обороне?

– Сражение требовал Шенк, – осторожно напомнил ему Бельтран. – Мы были вправе выбирать любую тактику. Неужели Керруш дошел до того, что во всех своих неудачах начал винить противника, а не собственную стратегию? Шакнар не поступал так никогда.

– Я не собираюсь обсуждать своего командира с врагами, – отчеканил Моглор. – Как бы то ни было – мы пойдем в наступление через день. Честь побуждает нас заявить об этом. Но мы будем готовы к любым вашим действиям. В том числе и к атаке.

Бельтран выдернул из-за пояса волшебный свиток:

– Да будет магия Природы свидетельницей твоих слов.

Он подбросил эльфийский папирус в воздух, ткнул в его направлении пальцем, после чего тот мгновенно развернулся и вспыхнул малиновым огнем.

– Шенк вышел из боя, и это было ваше единоличное решение. Вы принимаете всю ответственность за последствия своего поступка. Мы, Лига, не можем вам воспрепятствовать, но имеем право поступать по собственному разумению. Да будет так!

Моглор с подозрением следил за манипуляциями Бельтрана. А вождь людей дождался, пока последняя искра от свитка упадет на траву аркельской долины, и взял в руки поводья коня.

– Прощай, кровяной эльф. Мне нечего более сказать тебе.

Перед тем, как газануть мотором трицикла, Галвин вполоборота бросил Моглору:

– Готовы, говоришь, к любым нашим действиям? Ну-ну…

Глава 2

Когда реальность оказывается хуже скверных предчувствий

Воздух с хрипом вылетал из горла Шакнара. На губах запеклась темная корка. В углу его палатки были сложены кучи даров – бурдюки с крепким нургайским пойлом, копченое мясо, завернутое в широкие листья войлочного папоротника, статуэтки Матери всех орков для того, чтобы отогнать духов смерти. Отблески масляных светильников отбрасывали на лица идолов прыгающие тени, отчего казалось – они ухмыляются и злорадствуют.

Старый полководец смотрел на них невидящим взором. Его внутренности раздирал лихорадочный огонь, зубы клацали от озноба. Сам Моглор вытянул ему пулю из груди, а Мансуэт из рода йотунов запечатал разорванные ей сосуды.

– Она пробила легкое, ударилась о передние ребра, да еще нарушила тебе кишки, Шакнар, – пояснил горный великан. – Ты выздоровеешь, магия поможет, но сегодняшняя ночь будет тяжкой.

Верная Хала лизнула лицо старого орка горячим влажным языком. Львица обустроила свое логово прямо у ложа хозяина. Мансуэт попытался выставить ее прочь, но пума ответила таким рычанием, что даже могучий йотун не решился с ней связываться. Он еще раз потрогал бурую бахрому повязки раненого, а потом отправился врачевать других солдат Шенка.

В голове Шакнара мелькали бессвязные картинки из прошлого. Он снова видел лица давно погибших друзей, его
Страница 10 из 18

пальцы сжимались на воображаемой рукояти топора, когда в глазах вставали образы уже поверженных врагов. Вдруг дуновение свежего ветра колыхнуло на его лбу жесткую прядь волос. В палатку калимдорца вошел новый гость, а мгновенно стихший рык Халы подсказал – гость важный и знакомый.

– Сейчас, – в воздухе сверкнула вспышка заклинания, и Шакнару сразу полегчало. – Вот. У меня осталось немного «Снятия боли».

– Спасибо, Моглор, – прояснившийся взгляд орка поймал стройную фигуру эльфа крови. – Как наши дела?

– Только что от Керруша. Отчитывался после переговоров с Бельтраном и Громмардом.

– Ты?!

– Да. Керруш не захотел лично просить о перерыве в битве.

Шакнар попытался встать, но кровавый эльф мягко поставил руку на пути его тела, и орк снова повалился на ложе. Хала сначала подалась вперед, но потом замерла на месте. Пума поняла, что ее хозяину никто не желает причинить вреда.

– Не нужно бередить рану, – проронил Моглор. – Тролль верно рассчитал – некроманты даже без Мирры за сутки вернут в строй почти всю свою нежить. Мы получим преимущество во второй фазе битвы.

– Почему без Мирры?

– Она ранена, как и ты. Но не волнуйся, я отвечаю за ее жизнь.

– Что с ней?

– Колото-резаные повреждения. Одно проникающее в брюшную полость. Ничего страшного, если бы не оружие, которым они были нанесены. Какой-то заговоренный клинок. Я пока не разобрался с природой магии, но разберусь. Обещаю.

– Хорошо. Что нам ответила Лига?

– Они против, как и следовало ожидать. Но мы не оставили им выбора.

Шакнар закрыл глаза. План Керруша предстал перед ним в другом свете. Когда нежить бросали в бой в авангарде, ее теряли безвозвратно, потому что тяжелые клинки дворфов безжалостно крушили мертвецам кости. Сегодня холодную паству удалось сохранить для новой схватки. Она станет тем кинжалом милосердия, что прикончит уже изнемогшую армию Лиги. Старый полководец нашел в себе силы признать успех преемника:

– Хитер Керруш.

– Об этом сейчас все говорят. Ладно, Шакнар, выздоравливай. Я проведаю Мирру.

Тяжелое покрывало из шкуры снежного быка вернулось на свое место. Пламя в светильниках вновь заметалось от движения воздуха.

– Что нам делать здесь, Хала? Теперь Шенк воюет по-новому. Он больше не нуждается в наших услугах.

Пума исподлобья глянула на своего властелина. Ее желтые глаза блеснули и потухли. Хозяин разговаривает. Хозяину лучше. Шакнар осторожно поправил сбившуюся набок подушку. А может, и вправду оставить службу? Вернуться в Калимдор, стать «одноруким орком». Так у них в селениях называли стариков, отслуживших свое. «Одноруким» – это потому, что мало кому из ветеранов удавалось сохранить до старости обе конечности. Потеря одной руки была достаточным поводом, чтобы возвратиться с войны к мирному очагу. Отставники пасли скот, помогали женщинам в хозяйстве и обучали юношей военному ремеслу. Потом молодежь отправлялась сражаться за Шенк. Мужчины Калимдора приходили из походов, овеянные славой великих подвигов. Между пирами они зачинали детей и вновь возвращались к славному делу боев и сражений. А молодые красотки ждали их с замиранием сердца и хранили в потаенных местах волшебный настой мужества, который, если принять его в нужную фазу лун, гарантировал девушке, что ее первенцем будет мальчик.

– А что, Хала? Станем охотиться на тонкорунных пандуанов, выслеживать кулангов. С Матерью селения я сумею поладить…

Шакнар уснул, и ему пригрезились незнакомые горы. Он словно летел над ними. Ледяные пики чередовались с мрачными пропастями, крутые скальные склоны грозили лавинами. А потом горные перевалы отступили, открывая за собой удивительную долину с ярко-зелеными травами и величественными рощами. И город. У подножия одного из высотных пиков затерялся небольшой поселок. Шакнар словно парил над его улочками. Мостовая из дикого камня, садики с невысокими деревцами, красные плоды на ветвях и далекие снежные горы на горизонте. В окнах домов Шакнар увидел улыбающихся жителей. Орков, троллей и гоблинов. Переулок уходил вниз, загибался направо, а он, незримый, плыл по течению воздушной реки. Среди незнакомых черт мелькнуло удивительной красоты женское лицо. На ее лбу прорезались первые морщинки, в глубине карих глаз затаилась печаль. Губы женщины что-то шептали, казалось – она звала его к себе. Где-то из глубин его сна пришла загадочная музыка. Волна странного тепла нахлынула на Шакнара, скрутила в тугой узел тоски его загрубелое сердце. Захотелось кричать или петь песни, захотелось сделать что-то, чтобы потом, с полным правом взять эту незнакомку за руку и повести ее в свой уютный дом… в дом, которого у Шакнара никогда не было. В голове старого воина вдруг взорвался калейдоскоп привычных образов, в пейзаж мирного городка вплыла картина недавней битвы, где боевой клич Калимдора смешался с яростным рыком Халы. Но мелодия не исчезла. Она осталась такой же притягательно-зовущей, ее переливы пробились сквозь звон мечей и в нее вплелся голос. Почему-то Шакнар был уверен – это ее голос, той самой незнакомки, что шептала ему непонятные слова, стоя на пороге дома в городе, в котором он никогда не бывал.

Он проснулся с улыбкой. Боль, как и предсказывал лекарь-йотун, ушла. Пумы в палатке не было, зато прямо на полу сидел гоблин Ханчи и увлеченно грыз сушеное свиное ухо. Ханчи был его советником при штабе, а сейчас отошел в прямое подчинение к Керрушу. От любого другого Шакнар ждал бы сожаления и признания в вечной верности, но только не от гоблина. Гоблины. Они стояли за Шенк, как и все прочие народы, его составляющие, но делали это с наименьшей охотой. Шакнар полагал, что если бы этим хитроумным созданиям кто-то предоставил возможность выбора, то они бы давно сменили доспехи и оружие на канцелярские счеты и тюки с товаром. Ибо зачем сражаться, когда можно торговать? Вечные маркитанты, обозные заправилы, они тяготились войной, хотя и были вынуждены тащить лямку службы наряду с прочими. Из них получались меткие наводчики катапульт, они становились ценными советниками при штабах и лишь самые отъявленные из гоблинов записывались в команды бомбардиров-метателей. Хотя никто не мог упрекнуть вертких коротышек в трусости, остальные народы Шенка относились к ним с легчайшим оттенком презрения. Но при этом всегда прислушивались к советам ушастых консультантов. Не иначе, как знаменитый теперь план Керруша был стряпней именно Ханчи. Шакнар поймал себя на мысли, что и его, собственный, боевой порядок «Мертвая рука» также создавался при участии низкорослого начальника штаба. Они с Миррой придумали контур построения, а Ханчи довел форму до совершенства. Некромантка была его, Шакнара, надежной соратницей, Ханчи же являлся совершенно ненадежным советником. «Сделано по-гоблински». Именно так они обстряпывали свои делишки – поддерживали тех, кто в данный момент был сильнее. Но совершенно не стеснялись этого, а наоборот – гордились. Считали такую линию поведения естественной и единственно правильной.

Ханчи прожевал последний кусок сухпая и с наслаждением облизал пальцы. Заметив, что бывший начальник не спит, гоблин с живостью вскочил на ноги.

– Шакнар?! – с удивлением выкрикнул он, словно первый раз узрел, что в помещении кроме
Страница 11 из 18

него находится кто-то еще. – Так ты не околел?!

– Спасибо за заботу, ваше непотребство, – немного обиженно отозвался орк.

Ханчи, не обращая внимания на официальный титул, что прозвучал в его адрес из уст сослуживца, отмахнулся:

– Да ладно, какая забота? Я уж и забыл про тебя. Теперь с Керрушем. Сам знаешь.

– Знаю.

– Угу. Так вот, беда у нас, Шакнар. Большая беда, – Ханчи заговорщицки придвинулся к постели орка и прошептал: – Лига-то тю-тю… Сбежала.

– Как это?!

– Очень просто. Всю ночь костры палили. Как положено. А утром мы спохватились – их нет никого. Видать, Бельтран конницу оставил огни жечь. Те на рассвете попрыгали в седла – и до свиданья нам! Хорошенькие дела, да, Шакнар? У Керруша шкура с зеленью была, так теперь желтизной пошла! За ночь основные силы Лиги маршем в аккурат до побережья добрались. Раненых в фургоны. То-то я думал – зачем им такое количество фургонов? Неужто на трофеи рассчитывают? Обставили нас, Шакнар, обшморгнали по-крупному.

– Погоди, погоди, Ханчи! – старый орк рывком сел на постели и, вдруг вспомнив о ранении, даже зажмурился в ожидании боли.

Но рана не беспокоила. Мансуэт на совесть поработал над его телом. Шакнар зашарил вокруг лежанки в поисках одежды.

– Сейчас принесут твой доспех. Я уже распорядился. Его калимдорские оружейники заштопать брали, – сказал гоблин. – Так что не ищи. Керруш отправил вслед за лигийцами «Повелителей гиен». Мы стали готовиться к выходу. И до сих пор готовимся. Слышишь?

За тонким пологом палатки громыхал собирающийся в поход лагерь. Тысячи голосов. Бряцанье утвари. Топот.

– Но нам это не поможет, – невозмутимо продолжал Ханчи. – Нургай застал только их отплытие. Немного пострелял вслед из луков. Мы и сейчас, думаю, сможем рассмотреть паруса Лиги на горизонте, если поторопимся. Керруш уже там.

– Паруса?! – орк до половины натянул на себя полотняную рубаху и замер, хлопая глазами из широкой прорези ворота.

– Да, Шакнар. Еще на сгоревшую верфь полюбуемся. Дотла спалили, поганцы. Я пока сам не видел, но Менги говорит – кораблей на сто была рассчитана. Что успели погрузить – с собой увезли, а остальное на костер пошло. Едем, Шакнар?

– Стой, я только разыщу Халу…

– Сама прибежит, как только поест. Я, когда зашел сюда, говорю ей – ты иди, перехвати чего-нибудь, а я тут посижу, хозяина твоего покараулю. Она уркнула согласно и убежала.

Гоблины всегда умели договариваться, так что последние слова Ханчи не удивили старого орка. Шакнар заплясал на месте, стараясь попасть ногой в голенище своего потертого сапога.

* * *

Насчет парусов Ханчи соврал. Когда Шакнар соскочил с крупа Халы на мокрый песок прибрежной дюны, он увидел перед собой лишь бескрайнюю даль моря Петронелл. И насчет желтизны шкуры Керруша тоже соврал. Главнокомандующий Шенка находился в своем обычном, болотном цвете. Его взгляд был полон затравленного отчаяния, зато аспидно-синие латы смотрелись по-прежнему грозно.

– Что скажешь, Шакнар? – почти прорычал Керруш.

Вокруг полководца собрались почти все военачальники войска – Моглор, Шонтай, несколько штабных гоблинов, младшие тролли, Менги. Позади, на песчаный обрыв с грохотом мотора въехала железная повозка Ханчи. Гоблины стремились подражать гномам в механике, эльфам – в магии, йотунам – в зельеварении, но все делали плохо, за исключением торговли и красноречия.

Первые лица Шенка ждали от бывшего лидера ответа. Шакнар посмотрел в глаза Моглора и спросил:

– Как Мирра?

– Лучше. Она справляется, – эльф крови кивнул в сторону моря. – Нургайцы привели местного рыбака. Он утверждает, что флот Лиги держал курс в отрытое море, к северным берегам Петронелла. Они бежали. Никогда не думал, что стану свидетелем такого бесчестия.

– Бесчестия? – резко переспросил Шакнар. – Ты сказал – бесчестия?

Все и так молчали, но от слов «Жизни в сапогах» почему-то стало особенно тихо. Керруш опустил большую голову к самой груди. Ему было очень тяжело выдавливать из себя слова, но он смог:

– Свиток милосердия победителей не откатился. Магия считает, что битва еще не закончена. Лига не проиграла. Шенк не победил.

– Мы в скверном положении. Это как провести сделку, а деньги запрятать в сейф и потерять ключ, – прокомментировал ситуацию подошедший сзади Ханчи. – И главное – мы не можем обвинить лигийцев, что они прекратили сражение, так как сделали это за них. Вот нам и «послезавтра продолжим».

– Все равно – они позорно бежали с поля боя! – не унимался Моглор.

– Они сохранили армию! – рявкнул в ответ Шакнар. – Там, за морем, они залижут раны, наберут новых рекрутов и потом ударят нам в спину. Единым кулаком. А нам придется расставить по границам земель Лиги свои сторожевые посты, раздробить силы. Шенк захочет дань, и он ее получит. Дань предстоит собирать – значит, появятся территориальные гарнизоны. Как сохранить боеспособность войска, когда у тебя нет противника? А они, там, за морем, будут готовиться к последнему, самому главному бою. Днем и ночью. Их решимость согреет огонь мести и попранного достоинства. И они придут, обязательно придут. Ты ведь понимаешь это, Керруш?

Командующий армии Шенка вздохнул.

– Шакнар, давай немного прогуляемся по берегу, – предложил он.

И уже отходя, призывно бросил через могучее плечо:

– Ханчи!

Они пошли, обходя черные остовы того, что сутки назад было доками и пакгаузами. Ветер крутил запах гари вместе с вихрями из мельчайшего пепла.

– Ты оказался во всем прав. Теперь можешь торжествовать, а мне предстоит отчет перед Советом содружества, – нехотя признал Керруш и добавил: – Только что теперь? Согласишься ли ты стать мне сподвижником или потребуешь назад свою армию?

За «Жизнь в сапогах» ответил Ханчи:

– Шакнар не такой. Шакнар выше политики. Эти лигийцы кого угодно поймали бы в свою ловушку. Если тебя, Керруш, не сместят, – гоблин с видимым удовольствием наподдал сапогом по дымящемуся куску не пойми чего, – или не казнят, Шакнар станет помогать. Шенку сейчас если чего и не хватает, так это междоусобной грызни. Остальные проблемы у нас уже есть.

– Что там за морем? – спросил Шакнар. – У Петронелла бурные воды. Мало кто отваживается пересекать их. Говорят, что они к тому же полны чудовищ, которые атакуют корабли.

– Менги разослал своих нургайцев на поиски каких угодно сведений. Его воины не станут стеснять себя деликатностью. Уже к ночи мы что-нибудь узнаем.

– Вряд ли это будет нечто обнадеживающее, – заметил Ханчи. – Лига долго и осторожно сюда отступала. Они не зря выбрали этот край – пустынная местность, редкие поселения нейтралов. Идеальное место, чтобы обтяпать дельце с верфью.

Ближе к закату в маршевом порядке подошел холодный полк. Скелеты не нуждались в отдыхе и проделали весь переход до побережья без единого привала. За ними, лязгая броней и пугая окрестных птиц жуткими хрипами лошадей, на петронелльские дюны ступила тяжелая конница рыцарей Тьмы. И только после нежити появились остальные подразделения. Запылали бивачные костры, от полковых кухонь в вечернее небо потянулись струйки дымов. Отовсюду слышались гортанные крики орков, звенел раскатистый троллий смех. Армия узнала о своей победе. Враг бежал. И командиры не пытались унять радость солдат. Из бурдюков
Страница 12 из 18

лилось вино, обозные маркитанты метались между телегами с припасами и вышибали крышки у бочек с элем. Войско ликовало. Но на краю этого праздника стояло несколько островерхих штабных палаток, откуда не было слышно заздравных речей. Ставку армии тремя рядами оцепления окружила стража из эльфов крови в полном боевом облачении. В полумраке, между зловещими фигурами этих поклонников Разрушения, сновали неясные тени. Гонцы прибывали и убывали, привозя пленных и новые сведения. Моглор допрашивал, Шакнар анализировал, Ханчи старательно, высунув язык, малевал карту, а Керруш в углу шатра, наедине с бутылкой рома, тоскливо размышлял о том, как будет держать ответ перед главами союза. Наконец «Жизнь в сапогах» оторвал командующего армией от нелегких дум. Он до дна осушил полный кубок кислого гоблинского эля и требовательно хлопнул о складной походный стол рисунком, начерченным Ханчи.

– Вот что удалось выяснить на данный час. Земля, которая лежит за Петронеллом, носит название Фаркрайн. Местные купцы и рыбаки боятся туда плавать, потому что морские твари – гигантские манты-архоны и рыбы-присоски реморы поднимаются из глубины и топят лодки и шхуны. Для армады Лиги они, конечно, не опасны, но для одиночного судна такое путешествие слишком рискованно. К счастью для рыбаков и здешних торговцев, все твари обитают в донных впадинах далеко от суши, иначе бы петронелльское море и вовсе было бы не судоходным.

– Если эта живность живет ближе к центру Петронелла, то почему никто из местных не путешествует на север вдоль берегов? – угрюмо спросил Керруш.

– Рифовые лабиринты и живые острова.

– Живые острова?

– Да. Они состоят из водоросли. Местные зовут ее эгленией. Говорят, что ценится парфюмерами и кулинарами Лиги, но добывать ее так же опасно, как и плавать по центру Петронелла. На островах живет раса гонери – двуногих ящеров. Они едят эглению и стараются убить любого, кто посягнет на их дом и источник пропитания. Немного выторговать водорослей у них можно в обмен на сети и гарпуны, но нет никакой гарантии, что при следующем визите ты не получишь этим же гарпуном промеж лопаток.

– Понятно. Что говорят рыбаки? Флот Лиги способен миновать препятствия или, может быть, он целиком потонет на наше облегчение?

– Проблемы, конечно будут, но у них около сотни кораблей. Этого достаточно, чтобы пройти на север.

– Скверно. Что там нарисовал Ханчи?

Шакнар подвинулся, давая возможность гоблину самому объяснить смысл своего творения.

– Такая штука получается, – Ханчи шумно высморкался в ладонь и, не стесняясь, вытер руку о край стола главнокомандующего. – Этот Фаркрайн хорошо устроился. С юга он защищен тварями Петронелла, а с запада наши земли отделены от него неприступным Саравакским хребтом…

– По-настоящему неприступным? – переспросил Керруш.

Часть этого хребта находилась на территории Шенка в местности, где в основном проживали гоблины, так что вопрос командира пришелся по адресу.

– Почти. Сказать по правде – ни у кого нет большой охоты проверять это на своей шкуре. Смысл? Все что нам нужно – находится по эту сторону Саравакской гряды. Зачем по собственному желанию лезть туда, где льды, сплошные камни и вообще холодно? Я много раз слышал, что на той стороне тоже живут наши родичи. Говорили даже про название их города. Бегенч. Так, по-моему, оно звучало. Но чтобы до них добраться, нужно не один десяток дней ползти по почти отвесным скалам. Зачем это нормальному человеку, когда у него имеется свое успешное дело и обширная клиентура?

– Понятно.

– Севернее Саравака начинается море Вотрона, – Ханчи обернулся на Моглора, хитро прищурился и хмыкнул.

Гоблин не случайно мазнул соратника глумливым взглядом. Вопрос с северными территориями напрямую касался кровавого эльфа.

Вокруг штормового Вотрона простирались дикие и заболоченные земли ликантров, магов-оборотней и единственной расы, которая хоть и обитала на пространстве Шенка, но категорически отказалась входить в состав союза. Посулы и угрозы его представителей действия не возымели. Ликантры хотели сохранить полную независимость. И точка. Певцы Насилия и композиторы Разрушения – эльфы крови лично вызвались вразумить строптивых оборотней. Но не преуспели. Ликантры оказались слишком разрозненны для масштабного военного похода и слишком сильны для мелких карательных операций. Они устраивали налеты на заставы эльфов, вырезали их сонные бивуаки, а после мгновенно растворялись в полумраках чащоб и лабиринтах непроходимых топей. Силовая акция против ликантров постепенно заходила в тупик. А потом с Шенком случилась Лига. Медленно расширяя свои территории к югу, союз нелюдей наткнулся на поселения другого, не менее могучего сообщества. Такого же гордого и непримиримого к соседям, каким и являлся сам. Стороны словно этого и ждали, чтобы на долгие годы вцепиться друг в друга, увязнуть в бескомпромиссном конфликте на истощение. А север Шенка так и остался диким, независимым и очень обиженным на союз. Ликантры всегда боялись воды. Из них не получились мореходы. Поэтому море Вотрона хранило неизведанный Фаркрайн от экспансий соседей не хуже, чем опасные петронелльские воды. Нечего было и думать проникнуть туда через владения ликантров – такой поход сквозь земли кровожадных оборотней, вкупе с ураганными ветрами Вотрона, грозил бы для армии Шенка неминуемо фатальным исходом.

– А что у нас к востоку от Петронелла? – спросил Керруш.

– На востоке – Лига, – ухмыляясь ответил Ханчи. – Вернее, как Лига – там тоже горы. Тунвельский кряж. Не менее пологий, чем Саравакский хребет, если не хуже. Нет, через него им обратно не вернуться. Этот Фаркрайн – он для Лиги, словно дупло. С одним входом через петронелльское море. А с учетом того, что на другом берегу теперь мы, то получается, как если бы дупло своим задом запечатал медведь. Никакого удовольствия. Темно и очень неприятно пахнет.

Полог шатра отбросила в сторону сильная рука. Это глава нургайцев – Менги, весь в дорожной пыли и липкой слюне своей гиены, явился для доклада. Он легкими кивками поприветствовал командование армии, причем поклон для Шакнара был первым.

– Говори, – разрешил ему Керруш.

– Вернулись еще два дозора. Один нашел человека, родственник которого побывал в Фаркрайне. Говорят, что штормом забросило, а потом два года не решался вернуться домой. Но за ним нужно ехать еще дальше.

– Моглор! Отправишься с «Повелителями»! Допроси его лично. Как умеешь, – многозначительно добавил тролль.

– Властелин, – неуверенно проговорил Менги. – Нам даже не пришлось никого пытать. Местные благоволят к Шенку.

– Это еще почему? – удивился Ханчи. – Они же людского рода.

– Они нейтралы и успели невзлюбить Лигу. Ее корабелы нашли удобную бухту и выселили отсюда целую деревню. Местные хотели торговать, но их не пропускала к гномам-строителям эльфийская стража. И вообще, эльфы тут всем крепко насолили. Они вели себя очень жестоко по отношению к жителям. Несколько рыбацких лодок просто пустили на дно их морские дозоры. Пропадали охотники. Говорят, что один маг просто так, без причины, испепелил целую семью, что приблизилась к верфи, когда собирала ягоды в роще неподалеку.

– Узнаю почерк
Страница 13 из 18

Джоэвина! – засмеялся Моглор.

Керруш надолго задумался, а потом его лицо просветлело:

– Очень хорошо, что они так настроены. Запомните все и доведите до подчиненных – с местными силу не применяем под угрозой смерти. Торговля и обмен приветствуется. Ханчи! Пусть твои маркитанты устроят что-то вроде ярмарки для окрестных жителей. Шенк принес сюда мир и благополучие. Особенно привечаем рыбаков и тех, кто сведущ в навигации. Понятно?

Гоблин захихикал:

– Керруш не хочет обижать местных мореходов. Керрушу они очень нужны.

– Повелитель, – перебил начальника штаба предводитель нургайцев. – Это еще не все, что удалось разузнать.

– Докладывай.

– Армада Лиги – не первый флот, который оставил южный берег Петронелла, следуя по пути в Фаркрайн.

В шатре мгновенно воцарилась гробовая тишина. Шакнар медленно улыбнулся и в такт собственным мыслям кивнул головой.

– Продолжай, Менги, – предложил Керруш.

– Это были синие демоны. Именно отсюда, через морские ворота Петронелла они покинули земли Лиги. Если проехать вдоль берега к югу, то на расстоянии дневного перехода, говорят, остались следы их стоянок. Ракши отплывали постепенно. Их исход растянулся на долгие годы. Последние корабли синих демонов исчезли отсюда пару лет назад.

Керруш обменялся взглядом с Шакнаром.

– Вот, значит как, – прошептал главнокомандующий Шенка и, повысив голос, продолжил: – Менги, ты лично убедишься в правдивости этих слухов. Обшарь там все, загляни под каждый камень, но добудь мне доказательства присутствия ракшей. Отправляйся немедленно. Твоя гиена в состоянии бежать?

– Нет, но я возьму питомца Дарчина, моего заместителя.

– Хорошо, я жду новостей. А теперь проведайте своих воинов, выпейте кубок во славу Шенка. А мне нужно поговорить с Шакнаром с глазу на глаз. Утром, сразу после переклички, я вновь соберу вас на совет.

Они остались вдвоем, бывший вожак и нынешний. Молчание невидимой паутиной повисло в шатре. Вдруг полог палатки откинулся, и вместе с хитрой рожей Ханчи в нее ворвался гул голосов солдат, а также щекочущий ноздри аромат жареного мяса.

– К пепелищу верфи подходят две наезженные дороги. Одна ведет на юг, другая на север, в сторону согденских скал. Я думаю, что нам нужна северная, – сообщил гоблин и исчез за занавесью.

– Что имел в виду этот скоморох? – буркнул Керруш.

– Он хотел сказать, что с севера гномы возили строевой лес для кораблей. Если пойти по колеям их телег, то наверняка наткнешься на обширные вырубки.

– А южная дорога?

– Она ведет на земли Лиги и по ней, скорее всего, обозами доставлялся провиант.

Керруш вздохнул.

– Я всего лишь вчерашний бригадир латных троллей. Сколько нужно времени, чтобы научиться думать, как полководец?

– Тебе – немного.

– Все уже поняли, что я собрался настичь их сбежавшее войско?

– Все поняли, что у тебя нет другого выхода. Мы не можем, как мечтали, воспользоваться плодами своей победы. Этой войне суждено продлиться еще на одно сражение.

Командующий встал и прошелся по шатру. Его огромная тень прыгала за ним по полу будто подкрадывающийся демон.

– Ракши. Мы за половину дня добыли информацию о них. Думаешь, что Лиге тоже все известно?

– Без сомнений. Теперь я понимаю, почему этого выскочку Громмарда провели в Трезубец.

– Гнома-артиллериста? А что с ним не так?

– В армии Лиги хватает талантливых командиров и без Громмарда. Но для переговоров с синими демонами его присутствие в Трезубце желательно. Ракшам будет лестно, что способности их воспитанника так высоко оценены.

– Ах, да, Ханчи рассказывал… Они же стали в детстве ему приемными родителями… Я слышал, что этот парень – смельчак.

– Более чем.

– Мне доложили, что именно он ранил тебя вчера. Выстрелом в спину.

Шакнар невозмутимо пожал плечами:

– В сражении чего только не случается. Бывает, что некогда разворачивать к себе лицом каждого противника.

– Ха. Значит, ты на него не в претензии?

– Я этого не говорил. Тем более, что у самого Громмарда зуб на калимдорский клан. Его артиллеристы причинили много бед моим сородичам.

– Да? И есть какая-то особенная причина?

Орк нагнулся за стоящей у походного стола глиняной бутылью. С каменным лицом он плеснул себе в деревянную пиалу тролльего черного рома. Опрокинув в рот жгучий напиток, Шакнар рукавом вытер губы.

– Это давняя история, – ответил он и, не обращая внимания на недоверчивый взгляд Керруша, спросил: – Допустим, ты раздобудешь опытных корабелов и плотников. Мореходов ты тоже наймешь. Но как быть с армией? Строительство флота займет год или около того. В кого превратятся наши солдаты за год мирной беспечной жизни? Тем более, что у тебя заберут половину на заставы и гарнизоны в землях Лиги. Мы не можем грабить, карать, наказывать. Значит, на нас станут нападать, бунты начнут вспыхивать один за одним. Шенк вправе отвечать только ударом на удар. Иначе – проклятие магии. Такого мы не можем допустить. Через год половина от твоей сегодняшней армии причалит на кораблях к северным берегам Петронелла, чтобы сразиться с Лигой. На что ты рассчитываешь? А если лигийцы уже столкуются с ракшами и тебя встретит их объединенное войско?

Керруш с мрачным видом также наполнил свою чашку ромом. С выдохом он процедил сквозь сжатые губы:

– За победу Шенка!

Шакнар терпеливо ждал, пока командующий утолит жажду. Наконец тролль опустошил пиалу и поднял на орка тяжелый взгляд:

– Я скажу тебе, на что рассчитываю. На дополнительный рекрутский набор! Я буду просить Совет содружества объявить самый большой призыв за последние годы. Новые воины встанут в строй голодными до драки. Их мечами я поставлю точку в этой войне. Но ты прав, и я не хочу давать Лиге ни единого шанса. Нельзя позволить им чувствовать себя как дома в этом Фаркрайне. Поэтому, – взгляд Керруша превратился в два стальных наконечника от стрел, – ты, Шакнар, возьмешь лучших калимдорских бойцов, заберешь с собой самых отчаянных гоблинов-метателей и отправишься искать в Фаркрайн сухой путь. Вам надлежит преодолеть утесы Саравака и выйти к поселениям тамошних горных народов. Придется договариваться, поэтому с отрядом я пошлю Ханчи. Но вам предстоит сражаться, и поэтому главным в отряде будешь ты. Сделайте так, чтобы земля Фаркрайна загорелась под ногами лигийцев. Интригами, подкупами вбейте клин между ними и ракшами. Ты умен, Шакнар. Все знают об этом. Ханчи хитер, как болотный демон. Вместе вы добьетесь успеха.

Густые брови и кривые клыки с двух сторон зажали в тиски мясистый нос старого орка.

– Неужели у тебя нет никого моложе меня для такой миссии, Керруш?

Тролль придвинул к Шакнару свою огромную голову:

– Совет Шенка может решить, что мы напрасно потеряли драгоценное время. То, за которое Лига успела достроить свой флот. Начнутся поиски виноватого. Могут указать на Шакнара. В такой момент тебе лучше быть подальше от гнева Совета. А новые подвиги в Фаркрайне заново обелят твой путь.

– Значит, решил все свалить на меня?

– Что ты, Шакнар! Как ты мог такое предположить?! – тролль возмущенно замахал руками.

– Не знаю, насчет полководца, но как политик ты думать уже научился… – «Жизнь в сапогах» вскочил на ноги с грохотом опрокинутого стула.

Не прощаясь, он покинул шатер
Страница 14 из 18

нового вождя армии Шенка. Звезды смотрели на Шакнара с неба словно тысяча блестящих глаз. Ночь гремела от бравых походных песен. Пахло козьим окороком, приготовленным на вертеле, и острыми гоблинскими пряностями. Старый орк вздохнул:

– Надо было все-таки ему врезать.

Три луны Таашура ответили ему кривыми ухмылками месяцев.

Глава 3

Когда не радует морская гладь

Губы Галвина Громмарда побелели, глаза напряженно вглядывались в перекрестье прицела гарпунной пушки.

– Давай! Ну, давай же! Нырнет и потопит нас! – взмолилась стоявшая за его спиной Эйра Торкин.

– Погоди, дева! Не мешай канониру, – пробасил сбоку дядюшка Хобарн.

Сердце Громмарда бухало оглушительным пульсом в ушах. Один удар, второй, третий. Триста пассажиров на фрегате. Триста мертвецов, если он промажет. Инженер нажал на гашетку. Выстрел. Стальной наконечник гарпуна сверкнул в солнечных лучах и рванулся с места. Он вошел чуть позади разверстого рта манты. Его острие распороло глянцевую шкуру морского хищника, вверх брызнула кровь и осколки костей. Медленно гигантское тело монстра начало таять в зеленоватой водной мгле. Последним с поверхности исчез длинный хвост с рифлеными плавниками и острым шипом на самом конце. Палуба «Молнии» оживала облегченными вздохами.

– Еще один архон по правому борту! – раздался тревожный крик.

– Заряжай! – бросил на бегу Галвин.

– Исполню, как положено! – ответил ему в спину одноногий денщик.

Вторая манта, еще крупнее первой, уверенно входила в промежуток между «Молнией» и однопалубной баркой «Арбалет». Она шла ровно посередине, словно не решила еще, на какое судно напасть. Одновременно ухнули три пушки «Арбалета». Один гарпун взрезал водную линзу прямо перед рылом твари, но два попали ей около хребта. И пара их витых канатов тут же натянулись, словно тетивы луков.

– Лини! Эти обормоты забыли обрезать лини, – простонал Галвин.

Манта скрылась под водой. Жалобно заскрипели переборки барки, когда она начала крениться на бок, вслед за своим живым поводырем.

– Да рубите же канаты! – заорал инженер, хотя сам понимал, что его никто не услышит.

С треском вылетел кусок фальшборта, выбитый сорванным с креплений орудием. Второй линь вспыхнул фиолетовым пламенем, его волокна стали расходиться, будто два распускающихся бутона, и через миг он лопнул посередине. «Арбалет» выпрямился с шумом и плеском. С палубы «Молнии» было видно, как несколько живых тел выкинуло через поручни в море. Вслед за ними полетели красные спасательные круги, а барка тут же стала сбрасывать парусное оснащение. Ветер принес стук работающего шкива, который опускал на воду шлюпку.

– Если продержатся немного, то их подберут, – уверенно предположил Аргантэль.

После заклинания вокруг его фигуры до сих пор струился сиреневый муар.

– Ловко ты, – восхитился Галвин. – Почти с пятидесяти шагов залепить магической стрелкой в натянутую веревку.

Он сказал это и едва не покатился по палубе, потому что «Молния» резко меняла курс. Аргантэль поддержал соратника за локоть, помогая сохранить равновесие.

– Что-то случилось, – сделал вывод эльф и широкими шагами пошел на нос судна.

– Вот я и смотрю – слишком у нас все спокойно. Прямо подозрительно, – хмуро выдал гном, спеша вслед за магом. – Аргантэль, а Аргантэль!

– Чего?

– А почему ты все время ходишь в ремнях наперехлест? Боишься, что штаны спадут? – Галвин даже руку протянул, чтобы щелкнуть эльфа по животу его же кожаными подтяжками, но Аргантэль вежливо, хотя и решительно отвел ладонь приятеля:

– С единорога свалился, позвоночник повредил. Это у меня типа корсета.

– А-а-а, – протянул Громмард. – Ну, тебе видней, ты же у нас знахарь.

«Молния» стремительно принимала влево, чтобы избежать столкновения с кораблем, который шел впереди. Корпус этого судна сотрясала дрожь, его тяжелое тело прыгало в воде словно невесомая бутылочная пробка. С палубы корабля десяток солдат неистово тыкали длинными копьями в воду, стараясь поразить нечто, скрывавшееся в ней.

– Это ремора. Рыба-присоска, – с первого взгляда определил Аргантэль. – Она стремится утащить их на дно.

– А маги? Почему они ее не прогонят? – возмущенно спросила Эйра, которая также протолкалась на нос сквозь толпу народа.

– Там мозга – вот! – эльф показал ей розовый ноготь. – На что воздействовать?

Большая тень закрыла «Молнию» от солнца. Это «Иноходец» – флагманский бриг маркиза Бельтрана круто пересекал им путь. Весь выкрашенный в белое, он казался гигантским альбатросом, который стремительно летел над волнами. Рулевому «Молнии» пришлось еще сильнее принять в сторону. Теперь они шли впритирку со своим левым соседом – двухмачтовым люгером Джоэвина «Амирентом».

– Паруса долой! – проревел страшным голосом боцман. – Отдать шкоты! На бизань и гитовы! Марш!

Матросы бросились развязывать узлы и крутить такелажные лебедки.

– Снижаем ход, – с апломбом знатока заявил Галвин. – Сокращаем площадь парусов.

– Что творит Бельтран? – тревожно спросила старшина дворфов. – Он же в них сейчас врежется!

С судном маркиза и впрямь творилось что-то странное. Оно нацелилось бушпритом прямо в корпус атакованного реморой судна. Громмард нацепил на нос свои дальнозоркие очки и теперь напряженно всматривался вперед. Он видел, как в последний момент «Иноходец», послушный рулю, заложил такой галс, что едва не заполоскал паруса в морской волне. На большой скорости он вошел в крутой поворот и буквально за несколько секунд до столкновения сумел отвернуть в сторону. Внезапно корпус флагмана вздрогнул, будто он наткнулся на подводный риф. И в тот же миг около его носа в воздух взметнулся карминовый фонтан. «Иноходец» тяжело сдвинулся с места и снова начал набирать скорость.

– Вот это да! – ошалело промолвил Громмард. – У них же на носу подводный таран. Они насадили на него ремору. Кто на «Иноходце» за штурвалом? Этот малый стоит дороже, чем слиток серебра его же веса, – инженер подался вперед и уважительно заявил. – Сам!!! Как мастерски сработано!

– Бельтран – прирожденный навигатор, – холодно заметила Торкин.

Галвин и Аргантэль переглянулись. По войску ходили слухи, что между ней и маркизом была любовная интрига, но потом кто-то кому-то сделал гадость и они расстались.

В течение нескольких следующих часов на «Молнию» еще трижды нападали архоны, причем одному монстру все-таки удалось подобраться вплотную и пробить корпус судна своим острым шипом. Манту прикончила лично Эйра. Прямо с палубы – метким броском дротика. Гномы-матросы тут же принялись наводить заплатку на поврежденную обшивку корабля. Двух других архонов смогли остановить на расстоянии. Одного снял Громмард из гарпунной пушки, а последнего стальным форштевнем разрезал подоспевший на помощь «Амирент».

После столь жесткого отпора чудовища, вопреки словам Аргантэля, продемонстрировали поразительную разумность и прекратили атаковать крупные транспорты. Вместо этого они начали гоняться за мелкими парусниками – основой эскадры Лиги. Флотилия попыталась перестроиться по образу действия диких буйволов, которые при нападении хищников загоняют своих детенышей внутрь стада. Большие корабли попытались выстроить что-то вроде
Страница 15 из 18

периметра для защиты своих «малышей», но действовали не согласованно, да и кечей, иолов и тендеров в конвое было много больше, чем барков и фрегатов. По причине общего хаоса и неразберихи за следующий час лигийский флот потерял полтора десятка мелких судов. Их команды и пассажиры отчаянно барахтались в воде. Между темными точками людских голов бирюзовые волны моря пронзали серповидные плавники неведомо откуда появившихся хищных тварей. Несчастных утопающих рвали заживо, в воздухе звенели крики и мольбы о спасении. Большие корабли спустили все шлюпки, чтобы выручить попавших в беду. Лучники фрегатов за считанные минуты опустошили свои колчаны и за дело взялись маги. Поверхность воды зашипела от их заклинаний. Вот одно зубастое чудище удалось немного приподнять воздух и его белое брюхо сразу же расчертили кровавыми полосами несколько незримых волшебных ножей. А потом все кончилось в один миг. Монстры исчезли, как будто и не было их. Галвин, который с алебардой в руках дрался на одной из шлюпок за жизнь соотечественников, обернулся к ее кормчему – старому гному-мореходу:

– Никак получили, что им причиталось? И сразу убрались восвояси, – он обвел взглядом водное пространство вокруг и не увидел ни одного хищника.

– Думаю, дело вот в этом, – моряк указал пальцем на темное облачко, что наплывало на армаду Лиги из-за горизонта. – Эти гады чуют бурю лучше барометра. Поэтому-то и ушли в глубину. Нам нужно быстрее подбирать тех, кто остался в живых, и возвращаться на базу.

Когда они подошли к «Молнии», волны с белыми хлопьями пены уже бросали груженную людьми лодку из стороны в сторону. Пока ее зацепили шлюпбалкой, несколько раз казалось, что обезумевшее море в щепки разобьет утлую посудину о борт фрегата. Резкие порывы ветра уносили слова и пронизывали морозными иглами сырую одежду. Только ступив на палубу «Молнии», Галвин смог облегченно перевести дух. Стуча зубами от холода, он спросил у верного денщика:

– Все шлюпки вернулись?

– Да, – ответил Хобарн. – Нам повезло. А с «Арбалета» просемафорили, что у них две потонуло. Злополучная какая-то лохань.

– Потонули?! А с народом что?

Но одноногий гном только обреченно махнул рукой, протянул Громмарду плащ с капюшоном и ловко запрыгал на своем костыле к спасенным с других судов морякам. В его второй руке была зажата пузатая фляжка.

Неуверенно ступая по ускользающей из-под ног палубе, инженер добрался до рулевого. За штурвалом стоял плотный здоровяк человеческой расы. Вся его зашнурованная в дождевик фигура излучала сосредоточенное спокойствие.

– Как считаешь, выдержит наша «Молния» ураган? – опасливо косясь на небеса, спросил гном.

– Конечно, – ни секунды не сомневаясь, ответил навигатор. – Да и не ураган это вовсе. Старина Петронелл просто показывает нам свой характер. Мы уже взяли штормовой стаксель, так что все будет нормально. По мне – так нет ничего хуже этой нечисти из глубин. А они не выносят волнения на поверхности и сразу уходят к себе, в тишину и спокойствие. Будем уповать, что погода засвежела надолго. Суток эдак на трое. Чтобы мы успели на высоком гребне проскочить места, где обитают эти твари. Маленько пошвыряет нас конечно, не без того. На то оно и море.

– Волна! Берегись! – завопили с носа впередсмотрящие.

Палубу брига окатило снопом соленых брызг. От удара в борт гребнистого вала нескольких солдат сбило с ног и поволокло по мокрым доскам шкафута. Одного так треснуло головой о центральную мачту, что бедняга вырубился начисто.

– Всем привязаться к снастям! – зло проорал багровый от досады боцман.

И в сердцах прибавил несколько крепких выражений в адрес своего бестолкового живого груза.

Через час непрерывной болтанки Галвина начало мутить. Его взгляд с тоской обводил горизонт, но не видел ни одного отрадного сейчас сердцу твердого клочка земли. Только серые буруны волн под нависшими над ними свинцовыми тучами. Он было надумал спуститься в свою каюту, но у двери полубака, где располагались все персональные апартаменты, инженер столкнулся с Эйрой Торкин. Судя по измученному лицу, прекрасная воительница также страдала от морской болезни.

– Хотела полежать, но все качается. Потолок давит. На палубе лучше, – простонала она.

Брови Громмарда упрямо сошлись на переносице.

– Нет, так дальше продолжаться не может! Погоди, я сейчас, – он решительно отстранил предводительницу дворфов и нырнул в темноту внутренних переборок фрегата.

В своей каюте гном первым делом принялся рыться в недрах сундука. И при этом ворчливо бормотал себе под нос:

– Обеты, обряды… Леший их побери! Не брать ступку в руки, пока не рассчитаюсь за мастера… Что же мне теперь делать? Сдохнуть, что ли?! – возмущенно воскликнул он, обращаясь к сундуку.

Но тот не ответил, а лишь лязгнул крышкой при крене фрегата, чуть не отхватив Галвину пальцы. Хотя сундук и отказался сотрудничать, его упорство было сломлено энергией инженера. И в специальных пазах на столе скоро оказались: фарфоровая ступка с палочкой для растирания ингредиентов, спиртовка из мутного стекла, а также несколько загадочных матерчатых узелков. Когда же гном вооружился стальным ковшом с длинной ручкой для приготовления отваров, стало окончательно ясно – артиллерист Громмард на время уступил место одноименному алхимику.

– Так, теперь главное не перепутать рецептуру, – назидательно сказал себе Галвин.

Ему пришлось несколько раз собирать по скачущему полу рассыпанные коренья, при попытке разжечь спиртовку он едва не устроил пожар, но все-таки через некоторое время чуть ниже ухмыляющейся физиономии в руках гнома появился полный ковш отвратительного на вид зелья. Громмард зажмурился и сделал первый глоток.

– Проклятье! Горячее какое! – отплевываясь, прошипел он.

Потом округлил глаза, хлопнул себя по груди, прислушался к чему-то и сделал попытку изобразить ногами некое подобие танца.

– Работает! Возможны побочные эффекты в виде сыпи и поноса, но это не главное! – с торжеством в голосе произнес он. – Главное – состав не позабыл! Получилось!

Стараясь не расплескать микстуру, он поднялся на палубу. Первой была излечена Торкин, следом – Хобарн, а рулевой с негодованием отказался. Галвин хотел помочь Аргантэлю, но ушлый эльф уже управился с дурнотой с помощью волшебства и теперь помогал раненым из числа тех, кого подобрали на шлюпках. Остатки отвара были предложены всем желающим. Громмард честно предупредил соратников о побочных эффектах, но возможная сыпь смутила только Эйру, да и то – на мгновение перед глотком.

Глубокой ночью Галвин стоял на носу, рядом с наблюдателем, и пытался что-то рассмотреть сквозь вихри соленой пыли. На небе не горело ни звездочки, только вдали виднелись мелькающие огни судов, которые, как и «Молния», сражались с бурным нравом Петронелла. Плащ инженера уже промок насквозь, но сваренный Хобарном горячий грог согревал тело. Внезапно он ощутил, как кто-то чуть коснулся его щеки. Это была Эйра. Она встала рядом и поправила Громмарду сбившийся набок капюшон.

– Тоже не спится? – спросила девушка.

– Думаю о Фаркайне. Ты еще не читала бумаги, которые прислал командирам Джоэвин?

– Нет, – сказала она каким-то новым голосом.

Галвин обернулся и
Страница 16 из 18

посмотрел на старшину дворфов. Глаза Эйры сияли особенным светом.

– Первая ночь вне родины. В эту ночь мне не хочется оставаться одной, – сказала она, повернулась и легонько потянула Галвина за рукав дождевика.

Уже в темноте каюты Громмард смущенно убрал руки с ее стройных бедер:

– Проклятье! Я и забыл, что у меня узкая лежанка. Там и одному не повернуться. Может, пойдем к тебе?

С шуршанием на пол упала ее одежда. Сильная рука Эйры обняла инженера за шею, а влажные губы прошептали:

– Ты болван, Галвин. Ничего не видишь вокруг. Но хорошо, что у тебя очень сметливый денщик. Он уже все нам устроил.

Воодушевленный Громмард поднял девушку на руки и немедленно услышал:

– Если ты промахнешься и грохнешь меня на пол, клянусь, я отверну тебе голову.

К счастью, гном не промахнулся ни с ее просьбой, ни с чем прочим. А она подарила ему серенаду страстной любви, в омуте которой на краткий миг можно было забыть и о тревожном прошлом, и о неизвестном будущем.

* * *

Эйра проснулась, когда за тусклым иллюминатором серый рассвет еще только подкрадывался к ночному мраку. «Молнию» по-прежнему качало на волнах, натужно скрипели переборки. Но теперь этот скрежет не пугал, он скорее успокаивал. Было что-то остойчивое и надежное в этих звуках. Корабль стонет, но держится. Галвин сидел за столом и шуршал папирусными свитками в желтом свете масляной лампы. Эйра привычным жестом поправила волосы. Жест назывался «Опрятное личико» и являлся одним из немногих доступный ей заклинаний, но с применением которого уже не нужно было искать поутру глазами ближайшее зеркало.

Громмард бросил через плечо:

– Спи. Побудка еще не скоро.

– Ты механик и чувствуешь магию? – удивилась Торкин.

– Тут даже воздух заискрил от силовых линий. Как не почувствовать?

– Врешь, – констатировала Эйра. – Ладно, не буду пытать. Захочешь – сам расскажешь. Что читаешь?

– Материалы эльфийской разведки о Фаркрайне. Любопытная страна. Мне кажется, что ее населили изгои из основного мира. Те, кому законы Лиги или Шенка оказались не по нраву.

– Включая твоих друзей, ракшей? – невинно осведомилась девушка.

– Да, их тоже, – Галвин поднес к лампе папирусный лист. – Вот, слушай… Так, есть карта… Ага! Описание местности! – гном откашлялся для внушительности и начал декламацию: – «Материковую часть Фаркрайна пересекают две крупные реки – Шейна и Драйона. Первая соединяет северное и южное моря – Вотрон и Петронелл, а также является важной судоходной артерией. Ежедневно вдоль ее берегов двигаются сотни плотов, лодок и стругов. Берега Шейны, как правило, густо заселены, тут процветают ремесла и сельское хозяйство. Животноводы занимаются разведением вилорогих пони, тонкорунных кабанов – пандуанов, а также бойцовых хохлатых индюков – кулангов. Поселившиеся в центре Фаркрайна синие демоны привезли с собой и выпустили на местные степные просторы одомашненных беспанцирных черепах – синбрайдов. В центре страны широкий разлив Шейны образует настоящее внутреннее море – Ильгвен. Его еще называют Белым Ильгвеном за белоснежные каменистые берега, состоящие из кварцевых жил и месторождений мрамора. Ильгвенский мрамор очень востребован зодчими и архитекторами Фаркрайна по причине своей необычной текстуры – вся его поверхность покрыта голубыми и фиолетовыми прожилками».

– Местечко прямо для дворфов, – мечтательно произнесла Эйра. – Если бы мы жили в Фаркрайне, непременно бы отстроили там город.

Ее раса почитала камни более всего на свете. По вере дворфов – все живое произошло от мертвого камня и в него же всегда возвращается.

– Вот и твои тамошние сородичи так считают, – со смехом подтвердил Галвин ее догадку. – «На берегах Ильгвена осели дворфы и заложили там свое самое крупное поселение – Хандварк». Так… А дальше про гномов. «Главный город гномов – Скаллен – вырос неподалеку от побережья петронелльского моря. Он знаменит на весь Фаркрайн механическими поделками и расположенным прямо под ним подземным озером Гаэнорганд (что в переводе со старогномьего означает – «подлинное серебро»). Название «Скаллен» уходит корнями в глубь времен и перекладывается на общий язык как «череп овцы». Видимо, когда-то на его месте располагались изрядные скотобойни, но теперь здесь раздувают меха кузнечные мастерские, бурлят колбы и реторты алхимиков, коптят небо трубы сталеплавилен. Пройдошливые бородачи-гномы не зря выбрали это место под свою столицу – в недрах земли, под Скалленом, словно застывшие реки, сошлись несколько богатейших жил различных металлов – меди, железа, олова, свинца и даже особо ценимого гномами серебра. Талантливые гномы-металлурги пудлингом очищают породу и из нее сыродутным способом выливают чистые по составу слитки, которые потом идут в плавильные и кузнечные мастерские». Эйра, Джоэвин так расписывает этот Фаркрайн, что прямо завидки берут.

– А что он говорит о ракшах?

– Погоди, тут сначала про гоблинов… «Хвастуны-гоблины из города Бегенча бахвалились, будто они научились вдыхать в бездушный металл искру жизни, но им никто не верил до случая с эльвинорским мостом. Ифриты-изгнанники заказали гномам Скаллена изготовить виадук посреди озера Эльвинор». Стоп, а озеро это откуда взялось? Ага, вот – «Драйона некоторое время течет, стиснутая с обеих сторон неприступными Ривеленскими скалами. Чуть севернее ее русла простираются глиняные поля Амрока. Сотни гейзеров наполняют их потоками пепельной жижи, в которой с течением времени расплодились тысячи змей…»

– Ужас какой! – вскрикнула Эйра.

– Да уж, приятное, видно, местечко. «Постоянное движение этих рептилий создает по поверхности Амрока иллюзию расходящихся волн. К счастью, базальтовые ривеленские гряды надежно защищают прозрачность вод Драйоны от грязевых потоков со стороны глиняных полей. Самая протяженная река Фаркрайна впадает в глубокое озеро Эльвинор, в самом центре страны. Оно представляет собой узкую впадину рельефа, до краев заполненную водой». Все, с Эльвинором разобрались. Теперь – история с его мостом. «Работа закипела и продолжалась несколько лет. Готовые конструкции тянули вверх по течению реки команды людей-водобродов. Странное дело, но каждый декабрь, едва вставали реки, по зимнику из Скаллена зачем-то трогался целый караван в сторону города гоблинов – Бегенча. Его отправлению предшествовало прибытие мощного конвоя дворфов из Хандварка. Потом непонятная, но весомая поклажа грузилась на механические сани, и большой обоз трогался в путь. Что возили механики гномы гоблинским фантазерам? Дело прояснилось, когда начался монтаж опор. Мост строили две бригады с противоположных берегов – навстречу друг другу, со стыковкой посереди озера. Строили, да не достроили. Только успели связать первых десять пролетов, как в одну из ночей рабочие на берегу пробудились от жуткого лязга и шума. Поутру выяснилось, что пролеты повыдергивали соединяющие их крепления и разошлись в разные стороны. Сами по себе. Когда к ним попытались подплыть на лодке, железные махины, неторопливо переступая стальными ногами, устремились прочь от своих создателей. Видать, замысел был таков – вселить в пролеты крупицу разума, чтобы они сами защищали себя от весеннего
Страница 17 из 18

ледосплава, расшибали льды и подавали сигналы о каком-либо собственном неблагополучии. С тех пор ожившие стальные конструкции так и называют – Мосты. «Мост пришел», «Мост ушел». Поселиться на одном из таких пролетов – сокровенная мечта любого каторжника, поскольку «Мосты» крайне недоверчиво относятся к любым законослужителям – не иначе, как в них перешли флюиды жуликоватости их конструкторов».

– Гоблины – всегда гоблины. Но ты хотел найти отрывок про синих демонов.

– Погоди… Вот. «Ракши пришли в Фаркрайн насаждать свою волю, воевать и порабощать. Но перед ними возникла маленькая проблема – воевать было решительно не с кем. Густонаселенная страна не собиралась выставлять войско на поле брани. Нет, никто, разумеется, не бросился рассыпать перед наступающими демонами цветы, но и хвататься за копья и луки жители Фаркрайна тоже не спешили. Тогда ифриты заложили свой первый город Кламардис и объявили все население страны собственными данниками. Дань категорически не собиралась. Была выслана карательная экспедиция, которая дала результат и разорила местность, где побывала. Оттуда немедленно откочевало все население. Такое положение дел не устраивало демонов. Требовалась не единоразовая богатая добыча, а постоянные поступления ресурсов. Были назначены сборщики налогов и регенты, которые исчезли без следа. Ракши предприняли новый поход. Были казни устрашения и еще много жестоких и бесполезных дел. Но как только они отводили войска, история повторялась. Небольшие посты и представители ифритов словно растворялись в воздухе Фаркрайна. Дань пришлось сильно понизить, но это не вызвало с противоположной стороны никакого энтузиазма. Население вполне можно было грабить, но оно упорно не желало отдавать ресурсы по доброй воле. Ситуация изменилась, когда один из ракшей-магов изготовил волшебный амулет, способный извлекать огонь. Произошел акт обмена, и это перевернуло новый лист в истории Фаркрайна. Началась активная меновая торговля магическими причиндалами, а потом синим демонам нашлось прямое применение. Ракши оставались воинами и бойцами и частенько вмешивались в споры местных в качестве независимой третьей стороны. Конфликты гасились, споры справедливо разрешались, и в отношении синих демонов зародилось уважение. И постепенно они, маги и воители, превратились для всего Фаркрайна в блюстителей порядка. На берегу Шейны был основан еще один город, вернее сторожевая застава под названием Кансион, потом выше по течению реки демоны построили третье малочисленное поселение – Воензан. Дело в том, что, будучи слишком независимыми, ифриты плохо уживаются друг с другом. Им требуется большее рассредоточение, и значительная часть ракшей через некоторое время разъехалась по разным деревням в качестве стражников. Там бывшие поработители продолжили оставаться ревнителями закона, но все больше и больше синих демонов переквалифицировалось в поставщиков полезных в хозяйстве магических предметов и самой магии, как товара и услуги». Я вот думаю, зачем Джоэвину пытки и допросы? Шел бы себе в летописцы!

– Может, призвание? А насчет Фаркрайна, любопытно. Мирный народ сумел перевоспитать воинственных ракшей. Очень любопытно. Но я так и не поняла – кто в этой стране главный? Если не синие демоны, то кто? С кем придется иметь дело Лиге?

– Знаешь, Эйра, похоже, что ни с кем. У них там вольные города. В каждом – свое начальство и свои вельможи. Так… Джоэвин отдельно выписал… Например, у гномов заправляет некий Рули Шпаклер. Звание, между прочим, как и у меня – инженер. В Хандварке Первым Голосом Камня восседает тип по имени Фальк Точило. У ракшей в Кламардисе дела ведет высший феомант Караннон. Эти вольные города торгуют друг с другом, проводят ярмарки.

– Слушай, Галвин, сдается мне, что в Фаркрайне нам будут не слишком рады. Еще меньше, чем синим демонам.

– Погоди, но мы же их родичи, в отличие от ракшей.

– Мы принесем в их страну войну.

Они замолчали. Война. Она стала обыденной частью существования обоих и уже воспринималась так же естественно, как обычный человек воспринимает работу. Гибель друзей, ненависть врагов. За годы сражений каждый из них уже и не понимал толком, в чем состоит уклад другой, мирной жизни. Но все равно никогда не переставал мечтать о ней.

– В последнее время я часто думаю, а не пора ли мне оставить службу? Знаешь, я ведь давно в армии, – медленно произнесла девушка.

Ну, конечно, он знал. История Эйры Торкин, почти такая же легендарная, как и история самого Громмарда была известна всему войску. По какой-то причине ее родители не поладили и разошлись, хотя это большая редкость в патриархальных семьях дворфов. Мать снова вышла замуж – за работящего ювелира, Второго Голоса управы городка, в котором они жили. А горемычный отец завербовался в ополчение Лиги и ушел на войну. Маленькая Эйра пробралась вслед за ним на фронт. Ее детское сознание по-своему рассудило семейную дрязгу и вынесло окончательный приговор, кто виноват. За девочкой приезжали родичи, дважды возвращали домой, но она оба раза убегала и снова появлялась в обозе Лиги – осунувшаяся от недоедания, чумазая, но полная решимости быть вместе с папашей. В третий раз из дома по ее душу никто не заявился. Позже девчушка призналась, что подожгла мастерскую отчима и пообещала родне в записке, что запалит все строения в городке, если ее не оставят в покое. Через три года отец Эйры пал в бою под ударами воинов холодного полка, а она к тому времени уже прижилась в обозе, выучилась на повариху. Так что прогонять ее никто не решился. Эйра постоянно тренировалась с оружием, а чтобы привыкнуть к тяжести доспехов, круглые сутки таскала на себе полное облачение дворфского пехотинца. И через какое-то время оказалась в пешем строю. После того, как в одном из сражений враги пробились к фуражным телегам и она собственными руками сумела уложить трех зомби. Это было за несколько лет до того, как сжигаемый пламенем мести гном Галвин открыл дверь рекрутского пункта Лиги. Эйра Торкин даже состояла в Трезубце, но потом ее оттуда вытеснила новая легенда лигийской армии – легенда отважного инженера Громмарда. После назначения в штаб он сам пришел к ней с повинной головой и бочонком эля. К удивлению гнома, его встретила не разгневанная отставкой командирша тяжелой пехоты, а смешливая русоволосая красавица. Она много слышала о нем, вместе с остальными восхищалась удивительной смелостью артиллериста. Так началась их боевая дружба, которая в первую ночь на корабле переросла в горячие любовные ласки в его, Галвина, маленькой каюте.

– Сама подумай, что ты будешь делать на гражданке? – непонимающе спросил Громмард.

– Глупый мужчина. У женщин свои заботы. Выйти замуж, родить детей. Когда мне этим заниматься? Когда стану беззубой старухой? Мое время уходит. Как считаешь, получится из меня хорошая жена? А, Галвин?

Она спросила это каким-то совсем другим голосом. Гном повернулся и встретил ее взор. Задумчивый, оценивающий, настолько глубокий, что казалось – Эйра заглядывает в будущее. Под ним Громмард смешался и заерзал:

– Не знаю. Проклятье! Да, конечно, да! Из тебя получится самая лучшая на свете подруга, Эйра. Только… Тебе нужен кто-то хозяйственный,
Страница 18 из 18

домовитый. Такой степенный дядька, которого ты станешь уважать и слушаться.

Мелодичный смех Торкин зазвучал в его каюте переливами серебряных колокольчиков.

– Хочешь поставить в тупик мужчину – заговори с ним об ответственности, – в ее голосе промелькнули нотки разочарования. – И грозный лев сразу превратится в меленькую ящерку, которая пытается спрятаться между камнями. Я пошутила, Галвин. Не обращай внимания.

Гном вдруг почувствовал себя последним болваном и забеспокоился, что обидел девушку.

– Когда ты совсем не думаешь о будущем, от таких вопросов бросает в дрожь. Даже если их задает первая красавица армии. Такая, как ты, – мечта любого из мужчин. Сильная, смелая. Настоящая.

– Первая красотка армии… Какой-то сомнительный комплимент. Ладно, расслабься, мой герой. Просто от событий последних дней все перепуталось в голове. Что будет дальше? И потом – у меня странное чувство, Галвин. Мы бросили своих на произвол судьбы. Да, я знаю, что так было договорено и что у Шенка вырван из рук карающий меч завоевателя. Но все равно мне гадко и тоскливо на душе. Это не предательство и предательство одновременно. Иногда я думаю, что лучше было бы погибнуть там, на наших родных берегах. И вместе с тем я, стыдно признать, чувствую облегчение… Это как… Помнишь Хартумское сражение?

– Конечно.

– Нас едва не смяли тролли. Ими тогда командовал Керруш. А привидения навалились на фланг моего полка. Мы отбивались, как могли, а потом один из латников Керруша своим мечом едва не сделал из меня две половинки, – Эйра распахнула одеяло.

Галвин сглотнул. Ему тягостно было видеть, как на молочно-белой коже Эйры, под бесстыдно налитой грудью, обнажился серый жгут зарубцевавшейся раны. Что-то ужасно неестественное было в этом. Изящная женская красота, гибкость и сила, а по соседству – след страшного удара. Словно сама смерть схватила ее своей костлявой лапой, а потом, не справившись в борьбе с этим полным жизни и способным порождать жизнь телом, она отпрянула, но оставила на нем свой отпечаток. Эйра с лукавой улыбкой следила за выражением его лица и не торопилась прикрываться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=22552601&lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Adblock
detector