Режим чтения
Скачать книгу

Многоликая коррупция. Выявление уязвимых мест на уровне секторов экономики и государственного управления читать онлайн - Санджай Прадхана, Эдгардо Кампос

Многоликая коррупция. Выявление уязвимых мест на уровне секторов экономики и государственного управления

Санджай Прадхана

Эдгардо Кампос

Книга является плодом работы многих подразделений Всемирного банка и отражает усилия, направленные на более глубокое понимание феномена коррупции. Ее первая часть посвящена коррупции в таких секторах экономики, как здравоохранение, образование, лесное хозяйство, дорожное хозяйство, электроэнергетика, нефть и газ, водоснабжение и канализация. Во второй части рассматривается управление государственными финансами, в частности формирование и исполнение бюджета, государственные закупки товаров и услуг, деятельность налоговых и таможенных ведомств. В третьей части речь идет о противодействии отмыванию денег. «Многоликая коррупция» предлагает полезную на практике концепцию, которая поможет реформаторам проанализировать ситуацию с коррупцией и сделать реформы на уровне сектора целенаправленными. Эта книга адресована как исследователям, так и практикам, занимающимся вопросами экономического развития.

Эдгардо Кампос, Санджай Прадхана

Многоликая коррупция. Выявление уязвимых мест на уровне секторов экономики и государственного управления

Переводчики: В. Ионов (гл. 6, 12), И. Окунькова (гл. 1–5), С. Сурин (гл. 7–11)

Редактор В. Ионов

Руководитель проекта М. Шалунова

Технический редактор Н. Лисицына

Корректор Е. Аксенова

Компьютерная верстка М. Поташкин, Ю. Юсупова

© The International Bank for Reconstruction and Development / The World Bank, 2010

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru (http://www.litres.ru/))

* * *

Введение

Настоящий проект осуществляется в условиях, когда Всемирный банк расширяет помощь странам в вопросах улучшения государственного управления и борьбы с коррупцией. Одновременно с усилением внимания к этим вопросам Банк намерен более активно участвовать в реформах на уровне секторов экономики. Подобный инновационный подход сочетает в себе аналитическую строгость и понимание практических аспектов проблемы. Эту книгу следует прочитать всем, кто занимается вопросами экономического развития.

За последние 10 лет эмпирические исследования в сфере государственного управления и борьбы с коррупцией получили большое развитие и дали новые доказательства того, что коррупция отрицательно влияет на частные инвестиции, замедляет экономический рост и мешает борьбе с бедностью. Сегодня должностные лица могут воспользоваться диагностическими инструментами для определения приоритетных направлений реформирования областей, подверженных коррупции, и для широкой оценки потенциального воздействия мер, предпринятых в рамках реформ. Однако задача выхода на практический уровень по-прежнему остается важной. Каковы точки риска для каждого сектора? Когда они вероятнее всего появятся? Воздействие на какие из них в наибольшей мере скажется на показателях сектора? Отсутствие четкого ответа на эти вопросы мешает должностным лицам сформулировать конкретные, реализуемые реформы.

Эта книга является плодом совместных усилий многих подразделений Всемирного банка и отражает тот опыт и знания, которые Банк готов направить на достижение более глубокого понимания феномена коррупции. Книга содержит 12 глав плюс обзор и заключение. Первая из трех частей книги рассказывает о коррупции в различных секторах экономики. Она включает семь глав, посвященных секторам здравоохранения, образования, лесного хозяйства, дорожного хозяйства, электроэнергетики, нефти и газа, водоснабжения и канализации. Во второй части рассматривается управление государственными финансами, которые связаны со всеми секторами и важны для функционирования каждого из них. Она включает в себя четыре главы, посвященные формированию и исполнению бюджета, государственным закупкам товаров и услуг, деятельности налоговых и таможенных ведомств. В третьей части книги речь идет о противодействии отмыванию денег.

В книге предложена эвристическая концепция анализа, необходимого для встраивания антикоррупционных мер в программу развития и структуру проектов. В ней рассматриваются прототипы карт уязвимых для коррупции мест и «сигналы раннего оповещения», подход к коррупции с точки зрения менеджера проекта, а также коррупционные риски на различных этапах программы или проекта.

На уровне сектора карта приобретает форму цепочки создания стоимости. Сектор производит некую продукцию в результате выполнения определенной последовательности действий. Например, в энергетическом секторе электричество поступает от генерирующего предприятия в сети электропередач, затем оптовым поставщикам и наконец розничным поставщикам. Коррупция может возникнуть на любом участке этой цепочки. В сфере генерирования она может появляться при заключении контрактов на покупку электроэнергии у частных поставщиков. В сфере передачи она может быть следствием государственной монополии на линии электропередач или процедуры регулирования доступа к ним. В сфере распределения коррупция может превращаться в открытое воровство. Учитывая множество возможностей для коррупции на протяжении всей цепочки, в разных странах взгляды на природу коррупции в области поставок электроэнергии могут различаться. Поэтому антикоррупционные стратегии должны разрабатываться с учетом условий конкретной страны.

Подход на основе цепочки создания стоимости перспективен с точки зрения выявления конкретных областей, в которых реформы могут внести наибольший вклад в предотвращение и уменьшение коррупции. Где самое слабое звено цепочки? Какие меры можно принять для укрепления этого звена? Какие индикаторы можно использовать для отслеживания и оценки прогресса? Именно с этими критически важными вопросами сталкиваются должностные лица при разработке антикоррупционной стратегии. В главах настоящей книги ведется поиск ответов на эти вопросы и предлагаются направления для дальнейших исследований.

Результаты деятельности сектора зависят от ряда факторов. Пожалуй, наиболее важным из них является управление государственными финансами. Поэтому в данной книге рассматриваются уязвимые места как расходной, так и доходной части государственных финансов. Управление бюджетом – сложная задача, а потому часто осуществляется неэффективно и открывает множество возможностей для коррупции. В ключевых секторах именно здесь нередко возникают серьезные проблемы из-за того, что средства, выделенные из бюджета, уходят в сферы с высоким потенциалом откатов, взяток, мошенничества или воровства. Однако управление доходами также может быть – и часто бывает – проблематичным. Во многих исследованиях, посвященных коррупции в различных странах, например в обзорах инвестиционного климата Всемирного банка, налоговые и таможенные ведомства фигурируют в числе наиболее коррумпированных. Неэффективный сбор
Страница 2 из 50

налогов имеет серьезные последствия для результатов деятельности сектора и коррупции. Когда налоговые органы не справляются с поставленными перед ними целями, посреди года приходится сокращать бюджет. Следствием этого обычно становится нехватка средств для оплаты работ по начатым проектам, что в свою очередь ведет к появлению очередей и, теоретически и практически, к росту коррупции.

В контексте управления государственными финансами карта принимает форму потока процессов, эвристического инструмента, помогающего разобраться в движении денег или товаров. Например, в сфере снабжения все начинается с выбора проекта, а заканчивается заключением контракта после завершения множества этапов. В таможенной сфере импорт начинается с декларирования товаров, затем определяется их происхождение, стоимость, производится классификация. Далее следует физическая проверка, осмотр и выпуск груза и, в большинстве случаев, очистка от пошлин. В обоих случаях осуществляется стандартный последовательный процесс, на каждом этапе которого могут возникнуть возможности для коррупции. Таким образом, при разработке антикоррупционной стратегии следует определить, какие этапы потока связаны с наиболее высоким риском коррупции и как этот риск минимизировать.

Там, где вращаются большие деньги, обязательно есть каналы для их передачи. Чтобы воспользоваться доходами от крупномасштабной коррупции, когда отдельные сделки оцениваются в миллионы долларов, необходимо отмыть их. В последней главе этой книги рассматривается темный мир, где происходит отмывание денег, и огромные проблемы, с которыми сталкиваются власти развитых и развивающихся стран при борьбе с ним. Это хорошее завершение для книги, поскольку с масштабной коррупцией невозможно эффективно бороться, пока не перекрыты каналы отмывания доходов.

Эта книга не появилась бы на свет без помощи и участия множества сотрудников Всемирного банка. Соавторами каждой из глав были специалисты соответствующих секторов при поддержке их коллег или департаментов, в том числе департаментов инфраструктуры, экологически и социально устойчивого развития, развития человеческого потенциала, развития сельского хозяйства, финансов, внешних связей, операционной политики и обслуживания стран, по борьбе с бедностью и управлению экономикой и Института Всемирного банка. Книга подтверждает способность Банка использовать обширный мировой опыт и сформировать команду специалистов для совместной работы всех его подразделений. Результат их усилий представляет собой лишь первую попытку проникнуть в недра коррупции. Для разработки более обоснованных, целенаправленных реформ на практическом уровне потребуется дополнительная работа. Департамент по борьбе с бедностью и управлению экономикой рад, что ему удалось участвовать и координировать первую часть этого продолжительного и сложного проекта. Я выражаю признательность и команде, и инициаторам этого проекта.

    Дэнни Лейпцигер,

    вице-президент

    Департамент по борьбе с бедностью и управлению экономикой,

    Всемирный банк

Предисловие

Государственное управление и предотвращение коррупции – безусловные приоритеты, когда речь идет о развитии экономики. Эмпирические исследования, проведенные в течение последнего десятилетия, убедительно показали, что плохое управление, обычно проявляющееся в распространении различных форм коррупции, – основной фактор сдерживания инвестиций и экономического роста, бьющий главным образом по неимущим. Тщательное изучение прецедентов позволило получить количественные данные и продемонстрировало, что коррупция действительно наносит вред людям, семьям, различным группам и обществу в целом. Понимание пагубности коррупции и серьезности проблемы заметно возросло благодаря тому, что СМИ, политические институты и неправительственные организации привлекают внимание к данным вопросам как никогда активно.

Вместе с тем, несмотря на растущее число доказательств и повышение осведомленности, правительства и, если взять шире, сообщество развивающихся государств пока лишь нащупывают пути более эффективного воплощения этого понимания в конкретные действия, дающие более заметные результаты. Многое по-прежнему еще не изучено и является спорным. Десятилетний опыт показывает, что борьба с коррупцией сложна с политической точки зрения, но прогресс возможен при поддержке соответствующих реформ. Реформы на уровне сектора экономики открывают благоприятные возможности в этом смысле. На уровне сектора получатели общественных услуг взаимодействуют с поставщиками этих услуг. Возникающие отношения создают мощное и постоянное давление на реформы. Задача реформаторов – собрать эту энергию и обратить ее на борьбу с движущими силами коррупции в государственном и частном секторе как внутри страны, так и в мировом масштабе.

«Многоликая коррупция» предлагает практически полезную концепцию, которая поможет реформаторам проанализировать ситуацию с коррупцией и сделать реформы на уровне сектора целенаправленными. Пробное применение концепции в нескольких секторах показывает, что борьба с коррупцией в своей основе связана с улучшением управления, что определенные индикаторы позволяют контролировать коррупционную ситуацию и следить за прогрессом, что частный сектор (особенно транснациональные корпорации) и правительства развитых стран должны разделять ответственность за обуздание коррупции с правительствами развивающихся стран и что проблему коррупции следует разбить на составные части, для которых можно разработать реальные меры оздоровления.

Центральная тема этой книги – основополагающая роль прозрачности в борьбе с коррупцией. Общество только недавно начало активно поддерживать реформы, повышающие прозрачность. «Многоликая коррупция» призывает спонсоров расширять их поддержку, а должностных лиц – искать новые пути повышения прозрачности в работе как государственного, так и частного сектора. Применяя подход на основе цепочки создания стоимости к анализу сектора, эта книга открывает возможности для повышения прозрачности в различных сферах – от международных соглашений до формирования политики, распределения бюджетных ассигнований, регулирования, снабжения и реализации проектов.

«Многоликая коррупция» – лишь первый шаг на долгом пути к улучшению управления во всем мире. Сегодня мы должны продолжать поиск путей борьбы с коррупцией, пользуясь углубляющимся пониманием проблемы и уроками, полученными в ходе реформ. Уделяя внимание конкретным секторам, эта книга предлагает перспективный путь как для исследователей, так и для практиков, стремящихся решить эту важную задачу.

    Рэнди Ритерман,

    руководитель сектора

    Управление государственным сектором,

    Департамент по борьбе с бедностью и управлению экономикой,

    Всемирный банк

Об авторах

Эдгардо Кампос – советник Всемирного банка по вопросам управления в Бангладеш. До этого назначения работал ведущим специалистом по государственному сектору и координатором тематической группы Банка по вопросам управления и борьбы с коррупцией. Кампос вернулся в
Страница 3 из 50

Банк в 2002 г. после четырех лет отсутствия, во время которого он работал в Азиатском банке развития старшим экономистом, консультируя по различным программам и деятельности, связанной с государственным управлением. Кроме того, он два года проработал старшим советником по стратегии в области реформ государственного сектора в Департаменте бюджета и управления правительства Филиппин. Прежде Кампос работал в Институте Всемирного банка и Департаменте исследования политики, где занимался политэкономией, институциональными реформами и вопросами государственного управления. До прихода в Банк он занимал должность старшего преподавателя государственной политики и управления в Школе бизнеса Уортона Пенсильванского университета. Совместно с другими авторами им написано три книги и многочисленные работы в сферах политэкономии, управления и коррупции. В 1997 г. Комитет управляющих Международной ассоциации политологии наградил его вместе с соавтором премией Чарльза Левина за лучшую книгу по сравнительной политологии. Он имеет степень магистра в области сельского хозяйства и прикладной экономики, полученную в Миннесотском университете, и докторскую степень в области общественных наук, полученную в Калифорнийском технологическом институте.

Санджай Прадхан – директор Группы управления государственным сектором Всемирного банка. Отвечает за работу Банка, направленную на улучшение управления государственным сектором и борьбу с коррупцией во всех странах-членах. Прадхан работал руководителем сектора по Южноазиатскому региону департамента государственного сектора и борьбы с бедностью. До этого он отвечал за управление подразделением Банка, оказывающим поддержку в области управления и реформы государственного сектора в 26 странах Центральной и Восточной Европы и странах бывшего Советского Союза. Прадхан был одним из основных авторов «Отчета о мировом развитии 1997 г.: государство в меняющемся мире». Ему принадлежат многочисленные публикации, в том числе статьи, книги и политические работы. Он имеет степень бакалавра (с отличием, член общества Фи-бета-каппа) и докторскую степень в области экономики бизнеса Гарвардского университета, где получал стипендию за отличные успехи.

Винай Бхаргава – директор по операциям и международным отношениям Департамента внешних связей Всемирного банка. Имеет обширный опыт в области борьбы с коррупцией, управления международными вопросами, международного развития и многосторонних организаций. Более 25 лет Бхаргава разрабатывает и осуществляет проекты и программы в области развития для Южной и Восточной Азии, Западной Африки, Восточной Европы и Ближнего Востока. Он имеет докторскую степень в области экономики сельского хозяйства, полученную в Иллинойском университете.

Пинки Чодхури – старший специалист-консультант по инфраструктуре, имеющий практический опыт в области управления муниципальными финансами, водным и транспортным секторами во Всемирном банке. Занимается институциональными и регуляторными аспектами проектов в области инфраструктуры, в том числе нескольких крупных проектах, осуществляемых при сотрудничестве государственного и частного сектора. Чодхури принимала участие в работе Института Всемирного банка по созданию базы знаний по развитию потенциала, в том числе в крупнейшем исследовании «Развитие потенциала Африки» (2005 г.). Она также возглавляет экономическую, аналитическую работу и работу по секторам, связанную с регулированием инфраструктуры. До прихода в Банк Чодхури занимала должность корпоративного адвоката в международной юридической компании Baker and McKenzie. Имеет степень магистра права в области международных финансов и докторскую степень в области регулирования коммунальных услуг Университета Джорджа Вашингтона.

Джиллиан Клер Коэн – старший преподаватель факультета фармации Лесли Дан Торонтского университета. Она является членом консультативного совета Центра международного здоровья и директором Сравнительной программы здоровья и общества Торонтского университета. В ее исследовательской и преподавательской работе особое место занимают вопросы доступности лекарств для неимущих, сравнительной международной фармацевтической политики, а также этики и коррупции в фармацевтических системах. До работы в Торонтском университете Коэн занималась фармацевтической политикой в Детском фонде ООН, Всемирном банке и ВОЗ. Она также консультировала многие правительства, международные организации и агентства по таким вопросам, как фармацевтическая продукция, регулирование, коррупция и доступность лекарств. Коэн является автором многочисленных научных и популярных статей на тему политики в области фармацевтики и одним из редакторов книги «Мир лекарств: социальные, этические и юридические проблемы в сферах разработки лекарств, продвижения на рынок и ценообразования» (The Power of Pills: Social, Ethical and Legal Issues in Drug Development, Marketing and Pricing Policies, Pluto Press). Имеет степень бакалавра и магистра в области политологии Университета Макгилла и докторскую степень в области политики Нью-Йоркского университета.

Пирс Кросс – основной руководитель региональной группы Всемирного банка, осуществляющей Программу по водоснабжению и канализации в Африке. Более 25 лет занимается вопросами водоснабжения и канализации. За 16 лет работы в Банке Кросс осуществлял проекты в Африке, Южной Азии, а также занимал должность руководителя Программы по водоснабжению и канализации в Вашингтоне. В настоящее время работает в Найроби, где руководит большой группой, занимающейся вопросами водоснабжения и канализации в 14 африканских странах и помогающей правительствам обеспечивать устойчивый доступ к водоснабжению и системам канализации для неимущих. Антрополог по образованию, он является автором и инициатором многих публикаций на тему водоснабжения и канализации, принимал участие в расследовании случаев коррупции в водохозяйственных организациях Южной Азии в 2002 г. Он также занимался борьбой с коррупцией и повышением финансовой эффективности в Африке. Недавно Кросс участвовал в учреждении Международной сети по мониторингу качества воды (Water Integrity Network – WIN). Академия воды в 2003 г. в знак признания заслуг сделала его своим пожизненным членом. Имеет степень магистра в области социальной антропологии Университета Витватерсранда (Южная Африка) и уже несколько лет работает в Лондонской школе гигиены и тропической медицины.

Мария Даколиас – ведущий советник вице-президента Всемирного банка по правовым вопросам. Она 14 лет занимается проблемами верховенства закона и надлежащего управления, руководит сложными проектами, консультирует по многочисленным вопросам и участвует в разработке политики Банка. Занималась управлением программой обеспечения верховенства закона вице-президента по правовым вопросам и создавала команду для этой программы. Работая на британское правительство, она с 1997 г. осуществляет независимую оценку результатов и проблем реформы, направленной на обеспечение верховенства закона и надлежащего управления. Даколиас имеет многочисленные публикации на тему верховенства закона и коррупции. В настоящий момент занимается
Страница 4 из 50

пропагандой работы по оценке результатов воздействия закона и правосудия и экономических и социальных преимуществ, которые такая работа приносит странам. Имеет степень бакалавра в области философии Хаверфордского колледжа, степень доктора права Школы права Университета Джорджа Мейсона и степень магистра права Амстердамского университета. Она получала стипендию на исследования в области правосудия в Школе государственного управления Джона Кеннеди при Гарвардском университете и окончила совместную программу MBA для руководителей высшего звена Гарвардского и Стэнфордского университетов.

Ричард Дамания – старший экономист подразделения окружающей среды и социальных вопросов в Южноазиатском регионе. Опубликовал более 50 статей, посвященных развивающимся странам, экономике защиты окружающей среды, институциональной экономике и макроэконометрике. Его работы выходят за рамки одной дисциплины, они опубликованы в престижных научных журналах, таких как Science и Proceedings of the Royal Society. До прихода в Банк Дамания был лектором в Аделаидском университете. Работая в Австралии, консультировал многие международные организации, включая Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Продовольственную и сельскохозяйственную организацию ООН и Организацию ООН по вопросам просвещения, науки и культуры, а также австралийские правительственные агентства, в том числе Министерство финансов и министерства юстиции, промышленности, окружающей среды, рыболовства и природных ресурсов. Имеет докторскую степень Университета Глазго.

Уильям Доротински – ведущий специалист Всемирного банка по государственным расходам и председатель тематической группы Банка по вопросам государственных финансов. До прихода в Банк 12 лет работал в Административно-бюджетном управлении США, где занимался общим управлением бюджетом, реформой здравоохранения и финансовыми вопросами, а также реформами в области финансового менеджмента и управления эффективностью, включая реализацию Закона о деятельности правительства и ее результатах. Во время работы в Административно-бюджетном управлении Доротински был направлен в федеральный округ Колумбия, где разразился финансовый кризис, и работал там заместителем финансового директора. Он также несколько лет проработал в офисе технической поддержки Министерства финансов США советником по вопросам государственных финансов правительств Аргентины, Хорватии и Венгрии. Имеет степени бакалавра в области экономики и политологии и магистра государственной политики в области международной торговли, полученные в Мичиганском университете.

Майкл Энгелшалк возглавлял тематические группы Всемирного банка по вопросам налоговой политики и налогового администрирования с 1999 по 2004 г. Принимал участие в подготовке и контроле многочисленных проектов Всемирного банка по оказанию технической помощи в области налоговой и таможенной реформ. В настоящее время находится в отпуске и консультирует правительство Германии по реформам государственного сектора в странах с переходной экономикой. До прихода в Банк он отвечал за программы сотрудничества со странами-нечленами в Центре налоговой политики и администрирования ОЭСР. Является организатором и участником программ обучения и технической поддержки в области выработки налоговой политики и навыков администрирования в развивающихся странах и странах с переходной экономикой. Карьера Энгелшалка началась с должности старшего преподавателя государственного и международного налогового законодательства. Он имеет многочисленные публикации на тему международного налогообложения, фискального федерализма и реформы в сфере налогового администрирования. Получил докторскую степень в области международного налогового законодательства в Мюнхенском университете.

Энрике Фанта Иванович – консультант по Латинской Америке Департамента по борьбе с бедностью и управления экономикой. Занимается практическими вопросами построения институтов, налогового администрирования и управления государственными расходами во многих странах Латинской Америки и консультирует страны Европы и Центральной Азии. Возглавлял таможню Чили и работал директором по аудиту Службы внутренних доходов США. Имеет степень в области промышленного гражданского строительства, полученную в Чилийском университете.

Карлос Феррейра занимается консалтингом в области стратегического развития налогового администрирования, выйдя на пенсию в декабре 2005 г. после работы во Всемирном банке. В Банке координировал разработку и осуществление проектов по развитию институтов с целью реформирования и модернизации процесса сбора доходов, прежде всего налоговыми и таможенными органами, а также органами социального страхования в странах Европы и Центральной Азии. Феррейра начал работать во Всемирном банке в 1979 г., уже обладая богатым опытом работы в государственном и частном секторе в Бразилии. Имеет степень бакалавра в области электроники, полученную в Католическом университете Рио-де-Жанейро, и ученые степени в области вычислительной техники и конструирования ЭВМ Стэнфордского университета, а также ученую степень в области менеджмента Школы бизнеса Стэнфордского университета, где получал стипендию Слоуна.

Теодор Гринберг – старший специалист финансового сектора в подразделении финансовых рынков Всемирного банка, где принимает участие в разработке и осуществлении международной технической помощи и программ оценки в сфере борьбы с отмыванием доходов и финансированием террористических организаций. Гринберг начал работать во Всемирном банке в 2003 г. в должности старшего советника вице-президента по правовым вопросам и занимался вопросами борьбы с отмыванием денег и финансированием террористических организаций. Представляет Банк в Евразийской группе по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма, а до этого являлся представителем Банка в Международной группе по борьбе с финансовыми злоупотреблениями (FATF) и Группе по борьбе с отмыванием денег в Восточной и Южной Африке. До прихода в Банк он 29 лет проработал в Министерстве юстиции США в должности начальника отдела по борьбе с отмыванием денег, начальника и заместителя начальника отдела по борьбе с мошенничеством, специального прокурора отдела по борьбе с организованной преступностью, помощника федерального прокурора, заместителя начальника отдела по борьбе с мошенничеством и коррупцией и старшего адвоката.

Мохиндер Гулати – ведущий специалист подразделения Всемирного банка по энергетике и горнодобывающей промышленности в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе. Руководил различными проектами Банка, связанными с энергетикой, занимался реформами, реструктуризацией и приватизацией в данном секторе, региональными рынками электроэнергии, вопросами энергоэффективности, финансового посредничества, улучшения управления сектором и предприятиями, а также финансирования крупных энергетических проектов. До прихода в Банк Гулати работал в индийском финансовом секторе, в области финансирования инфраструктуры, инвестиций, микрофинансов и управления людскими ресурсами.
Страница 5 из 50

Имеет степени магистра в области управления бизнесом, персоналом и трудовыми отношениям, а также в области физики, полученные в Делийском университете.

Лорейн Хокинс – координатор по развитию человеческого потенциала на Филиппинах. До этого была ведущим специалистом по здравоохранению в Восточной Азии и в секторе развития человеческого потенциала в Тихоокеанском регионе Всемирного банка, шесть лет проработала в Восточной Европе и Центральной Азии. Ее работа за пределами Банка включала стажировку в Министерстве здравоохранения и Министерстве финансов Великобритании, где она занималась вопросами финансирования реформ и управления расходами на здравоохранение и социальное обеспечение. Кроме того, она 12 лет состояла на государственной службе в Новой Зеландии, работая экономистом в Министерстве финансов, менеджером в Группе по разработке реформ в области здравоохранения и обслуживания инвалидов и менеджером директората по стратегической политике в Министерстве здравоохранения. Помимо работы в государственном секторе Хокинс занималась стратегическим планированием в компании, являющейся крупным поставщиком услуг для людей, страдающих затруднениями при обучении. Она изучала экономику и государственную политику в Школе государственных и международных отношений Вудро Вильсона Принстонского университета и Университете Отаго (Новая Зеландия).

Рут Каджиа – директор сектора образования Всемирного банка. До этого она принимала участие в проектах Банка в Африке и Восточной Азии. До прихода в Банк почти 20 лет проработала в государственном секторе, где занималась политикой в области образования, исследованиями и управлением в Африке. Каджиа давно интересуется ролью образования в социоэкономических преобразованиях и проводит долгосрочное исследование, позволяющее проследить жизнь учащихся с дошкольного возраста до поступления на работу. Она окончила Гарвардский университет.

Налин Кишор – координатор программы Всемирного банка по правоприменению и управлению в лесном хозяйстве под руководством вице-президента по устойчивому развитию. Занимается исследованиями в области экономики лесного хозяйства и природных ресурсов, а также торговли, роста и распределения доходов, совместимых систем стимулирования и институциональных реформ. Он является соавтором книги по устойчивому развитию «Качество роста» (The Quality of Growth), опубликованной издательством Oxford University Press в 2001 г. Имеет докторскую степень в области экономики, полученную в Мэрилендском университете в Колледж-Парке, где специализировался на природных ресурсах и экономике окружающей среды.

Туан Мин Ле – старший экономист по государственным финансам и координатор налоговой политики и администрирования Всемирного банка. До прихода в Банк работал в Группе государственных финансов Института международного развития при Гарвардском университете, где занимался разработкой налоговой политики и реформ налогового администрирования, прогнозированием доходов и оценкой расходов на развитие в странах Азии, Восточной Европы, Центральной Азии, Африки и Ближнего Востока. Он читал лекции по программе анализа налогообложения и прогнозирования доходов и программе оценки и управления инвестициями в Гарвардском университете. Занимал должность старшего преподавателя экономики Саффолкского университета в 2001–2002 гг. Имеет докторскую степень в области государственной политики, полученную в Школе государственного управления Джона Кеннеди при Гарвардском университете.

Майкл Леви – профессор криминологии Кардиффского университета и специалист в области преступлений, связанных с коммерческой деятельностью, организованной преступности, коррупции и отмывания денег. Является членом управляющей группы кабинета министров по доходам, полученным преступным путем, научным специалистом по организованной преступности в Совете Европы и парламентским консультантом по вопросам действий полиции и антисоциального поведения в Уэльсе. Недавно он провел крупное исследование в сферах экономических преступлений в Европе для Совета Европы и характера, размаха и финансовых последствий мошенничества для Министерства внутренних дел Великобритании и Ассоциации офицеров полиции. Он также изучал приговоры, вынесенные за мошенничество, в рамках проекта правительства Великобритании. Имеет степени бакалавра и магистра Оксфордского университета, диплом в области криминологии Кембриджского университета и докторскую степень Саутгемптонского университета.

Алберто Лейтон – старший специалист по государственному сектору Латинской Америки в Департаменте по борьбе с бедностью и управлению экономикой. Возглавляет проекты по реформированию в сферах налогового администрирования, управления финансами, борьбы с коррупцией и институтов во многих странах Латинской Америки. До прихода в Банк Лейтон занимал руководящие должности в администрации президента и Министерстве финансов Боливии, возглавлял всестороннюю программу модернизации государственного сектора, включая глубокие реформы налогового администрирования. Имеет степени в области социологии, статистики и математики, полученные в Университете Сан-Андреса, Боливия.

Стивен Максиррей – директор Mina Corp, частной торгово-финансовой компании, занимающейся ранними инвестициями на посткризисных рынках и имеющей офисы в Лондоне, Кабуле, Москве, Хартуме, Румбеке, Бишкеке и Женеве. Максиррей более 15 лет занимается исследованиями рынка нефти и геополитики нефти. Он работал управляющим директором по контенту и партнерству компании OILspace (Лондон), директором по исследованиям Аналитической группы по энергетике (Вашингтон) и редактором журнала Energy Compass (Лондон). В 1987–1988 гг. посещал Школу коммуникативного искусства в Лондоне (Великобритания) и имеет степень бакалавра в области микробиологии и биохимии Кейптаунского университета (Южная Африка).

Уильям Мейвилл оказывает консалтинговые услуги налоговым органам в области развития человеческого капитала, стратегического планирования и управления изменениями. Сотрудничает со Всемирным банком с 1984 г., с 1990 г. работает над налоговой и таможенной реформами в странах Центральной и Южной Америки, Европы и Центральной Азии, Ближнего Востока и Южной Азии. До сотрудничества с Банком Мейвилл работал в компаниях, занимающихся управленческим консалтингом, и в области высшего образования в качестве научного сотрудника, приглашенного профессора и администратора. Имеет степень магистра в области английской литературы Американского университета и докторскую степень в области администрирования высшего образования и социологии Университета Джорджа Вашингтона.

Чарльз Макферсон недавно перешел на работу в Департамент налогово-бюджетных вопросов Международного валютного фонда. Принимал участие в работе над книгой, занимая должность старшего консультанта по нефти и газу во Всемирном банке. Его работа в Банке была сосредоточена на реформе нефтяного сектора и подходов к его кредитованию в Анголе, Аргентине, Нигерии, Российской Федерации и других странах. До прихода в Банк Макферсон 15 лет работал в нефтяных компаниях, где занимал
Страница 6 из 50

руководящие должности, связанные с международными переговорами и правительственными соглашениями. Он получил степень бакалавра в области экономики и политологии в Университете Макгилла, степень магистра в области международной экономики в Лондонской школе экономики и политологии и докторскую степень в области экономики в Чикагском университете.

Шон Мосс – менеджер Всемирного банка по региональным закупкам в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе и специалист по закупкам с более чем 20-летним стажем работы как в государственном, так и в частном секторе. Он шесть лет проработал в Европе и Центральной Азии, где возглавлял работу Банка в области реформирования государственных закупок в ряде стран, включая Российскую Федерацию и Турцию. До прихода в Банк в 1999 г. Мосс работал директором ведущей британской консалтинговой фирмы, специализирующейся на закупках. Имеет степень бакалавра в области современных языков Редингского университета, диплом послевузовского образования в области менеджмента Кингстонского университета и степень магистра в области управления маркетингом Вестминстерского университета.

Моник Мразек – экономист в области здравоохранения в странах Латинской Америки и Карибского бассейна. После прихода в группу Банка в 2003 г. работала в Европе и странах Центральной Азии, а также в Международной финансовой корпорации. Мразек принимает участие в кредитовании государственного и частного сектора, а также занимается консультационной работой в здравоохранении и фармацевтическом секторе. До прихода в группу Банка она работала в ВОЗ / Европейском центре по наблюдению за системами здравоохранения и Лондонской школе экономики и политологии. Мразек – автор ряда статей, получивших отзывы специалистов, и глав книг, посвященных политике в области фармацевтики. Она является одним из редакторов книги «Регулирование фармацевтических продуктов в Европе: на пути к эффективности, справедливости и качеству» (Regulating Pharmaceuticals in Europe: Striving for Efficiency, Equity and Quality), выпущенной издательством Open University Press в 2004 г. Имеет степень магистра в области экономики здравоохранения, полученную в Йоркском университете, и докторскую степень, полученную в Лондонской школе экономики и политологии.

Грегори Нун – член Группы международного публичного права и политики, некоммерческой организации, предоставляющей бесплатную юридическую помощь развивающимся государствам и субгосударственным образованиям, втянутым в конфликты. Также преподает международное право и политику в Университете Западной Вирджинии и является приглашенным профессором права в Юридической школе Университета Роджера Уильямса и Юридической школе Университета Западного резервного района. Он занимался подготовкой членов Иракского национального конгресса, правительства Руанды, сформированного после геноцида, правительства Афганистана, сформированного после свержения режима талибов, представителей гражданского общества Судана и членов российского правительства. Нун регулярно выступает в качестве комментатора на международном и национальном телевидении и радио. Имеет степень бакалавра в области политологии Университета Вилланова, степень магистра в области международных отношений Католического университета Америки и степень доктора права Юридической школы Саффолкского университета.

Уильям Патерсон – ведущий специалист по инфраструктуре транспортного сектора Восточной Азии и Тихоокеанского региона. Имеет обширный практический опыт в дорожном секторе, других транспортных подсекторах и в секторе водного транспорта. Патерсон возглавляет работу по проектам, диалог в секторах, управление рисками бедствий и аналитическую работу по инфраструктуре во всех регионах, обслуживаемых Банком. В последние годы он уделяет особое внимание институциональным аспектам услуг в области инфраструктуры, в том числе развитию потенциала, управлению и модернизации бизнес-процессов в организациях государственного сектора. Имеет докторскую степень в области дорожного строительства, полученную в Кентерберийском университете (Новая Зеландия).

Гарри Энтони Патринос – ведущий экономист в области образования и лидер группы экономики образования Всемирного банка. Руководит кредитными операциями в области образования и программами аналитической работы в Аргентине, Колумбии и Мексике, а также региональным исследовательским проектом по социоэкономическому статусу коренного населения Латинской Америки «Коренные народы, бедность и развитие человеческого потенциала в Латинской Америке» (Indigenous Peoples, Poverty and Human Development in Latin America, Palgrave Macmillan, 2006). Он опубликовал более 40 журнальных статей и является одним из основных авторов книги «Непрерывное обучение в глобальной экономике знаний» (Lifelong Learning in the Global Knowledge Economy, World Bank, 2003). Патринос – соавтор книг «Анализ политики в сфере детского труда: сравнительное исследование» (Policy Analysis of Child Labor: A Comparative Study, St. Martin’s Press, 1999); «Децентрализация обучения: финансирование со стороны спроса» (Decentralization of Education: Demand-Side Financing, World Bank, 1997); «Коренные народы и бедность в Латинской Америке» (Indigenous People and Poverty in Latin America: An Empirical Analysis, World Bank / Ashgate, 1994). Имеет докторскую степень в области экономического развития Института изучения развития Суссекского университета.

Джанелл Пламмер – консультант по управлению, работающий с Всемирным банком, имеющий практический опыт работы в водном секторе в Азии и Африки. Ее работа в должности младшего сотрудника Министерства международного развития Великобритании и старшего специалиста программы по водоснабжению и канализации посвящена главным образом местному управлению, борьбе с бедностью и обеспечению базовым набором услуг. Она является автором многочисленных публикаций на тему политики и потенциала, особое внимание в которых уделяется ориентированному на развитие взаимодействию местных органов управления, частного сектора и гражданского общества, а также работ на тему отчетности со стороны потребления, разработки антикоррупционных стратегий в интересах неимущих и использования антикоррупционых методов в периоды восстановления после цунами. Пламмер – одна из основателей и членов Международной сети по мониторингу качества воды. Имеет степень бакалавра Университета Южного Уэльса и степень в области юриспруденции и развития Школы изучения стран Азии и Африки Лондонского университета.

Шилпа Прадхан – консультант группы Всемирного банка, специализирующийся на управлении государственными финансами. Ее практический и аналитический опыт работы в Банке включает участие в реформах государственных финансов и государственного управления в странах Восточной Азии, Южной Азии и Африки. До прихода в Банк Прадхан занимала должность помощника директора Торговой палаты США и руководила двусторонней американско-сингапурской программой развития бизнеса. Несколько лет она была консультантом в частном секторе, работая главным образом с технологическим и финансовым сектором Индии, Австралии и США. Имеет степень MBA Квинслендского технологического университета и степень магистра общественных наук Чикагского университета.

М.И. Рао – член Индийской
Страница 7 из 50

административной службы, в разное время работал директором по промышленности, председателем совета директоров компании Paradeep Port Trust, заместителем ректора Берхампурского университета, председателем государственного совета по электричеству штата Орисса и председателем и управляющим директором компании Grid Corporation of Orissa Ltd. (Gridco). Имеет обширный опыт работы в электроэнергетическом секторе. С 1997 г. является членом правления компаний Gridco и Orissa Power Transmission Corporation и консультантом компании PricewaterhouseCoopers. Он также представляет компанию Gridco в советах приватизированных компаний-дистрибьюторов. Кроме активного и продолжительного участия в реформах в области электроэнергии в Ориссе он консультирует по вопросам реформ правительства, комиссии по регулированию в области электроэнергии и предприятия штатов Андхра-Прадеш, Раджастан, Карнатака, Ассам и Уттар-Прадеш. Он также входил в состав миссии Всемирного банка, консультировавшей правительство Бангладеш по вопросам реформ в области энергетики. Имеет степень магистра Керальского университета.

Франческа Реканатини – старший экономист команды глобальной программы Института Всемирного банка, где координирует Инициативу по диагностике состояния управления и антикоррупционной деятельности в странах Латинской Америки и Африки. Она также выступает в роли технического консультанта при осуществлении некоторых проектов, связанных с государственным управлением и государственным сектором, и при обучении политиков и практикующих специалистов. Реканатини пришла в Банк в 1998 г. и до Института Всемирного банка работала в Департаменте исследований по Восточной Европе и Центральной Азии. До прихода в Банк она работала в Центре институциональных реформ и неофициального сектора, где занималась экономической реструктуризацией и правовыми реформами в Центральной Азии. Имеет докторскую степень в области экономики Мэрилендского университета в Колледж-Парке.

Гленн Уэр – главный консультант Департамента институциональной честности Всемирного банка, где он контролирует расследования случаев мошенничества и коррупции. До прихода в Банк занимал должность управляющего директора компании Diligence, специализирующейся на управлении глобальными рисками и консалтинге. Уэр опубликовал множество научных статей на тему борьбы с коррупцией и государственного управления в различных странах мира. Имеет степень в области юриспруденции Гарвардской школы права.

Хуан Карлос Зулета оказывает консультационные услуги по институциональному развитию стратегических государственных агентств. Координировал разработку и осуществление всесторонней организационной реструктуризации Национальной налоговой службы, таможни и службы эксплуатации автомобильных дорог Боливии. До участия в проекте институциональных реформ Зулета работал специалистом по управлению в государственном секторе в офисе Всемирного банка в Ла-Пасе. Он бывший стипендиат фонда Фулбрайта, имеет степень магистра в области сельского хозяйства и прикладной экономики Миннесотского университета и работает над докторской диссертацией в области экономики в Новой школе социальных исследований.

Благодарности

Эта книга не была бы написана без усилий и неустанной поддержки множества людей. У нас сложилась высокомотивированная, трудолюбивая команда авторов, которые с готовностью взяли на себя прокладку новой дороги через сравнительно неизведанные территории. Винай Бхаргава, Пинки Чодхури, Джиллиан Клер Коэн, Пирс Кросс, Мария Даколиас, Ричард Дамания, Уильям Доротински, Майкл Энгелшалк, Энрике Фанта Иванович, Карлос Феррейра, Теодор Гринберг, Мохиндер Гулати, Лорейн Хокинс, Рут Каджиа, Налин Кишор, Туан Мин Ле, Майкл Леви, Альберто Лейтон, Стивен Максиррей, Уильям Мейвилл, Чарльз Макферсон, Шон Мосс, Моник Мразек, Грегори Нун, Уильям Паттерсон, Гарри Энтони Патринос, Джанелл Пламмер, Шилпа Прадхан, М.И. Рао, Франческа Реканатини, Гленн Уэр и Хуан Карлос Зулета – работа с вами была удовольствием.

Многие из наших коллег по Всемирному банку и международному сообществу специалистов по развитию не жалели времени и сил на просмотр рукописей и консультирование. Мы многим обязаны Рэнди Ритерман за ее постоянное подбадривание и прямую поддержку проекта, Эрике Йоргенсен за изучение множества вариантов рукописей и неоценимую помощь в проведении серии семинаров, а также Хуаните Олайя и Вито Танци за время, потраченное на участие в круглых столах. Особую благодарность мы выражаем Чарльзу Адвану, Андерсу Агерскову, Джеймсу Андерсону, Марио Ардузу, Клайву Армстронгу, Фелипе Баррере, Роберту Бешелю, Бенджамину Билла, Парминдеру Брару, Эллисон Бригати, Камилл Брайан, Стиву Бургессу, Патрисио Кастро, Назмулу Чодхури, Джону Дэвидсону, Люку де Вулфу, Филлис Дининио, Паулу Энгбергу-Педерсону, Лауре Эсмейл, Самине Эссейе, Антонио Эстаче, Тазину Фасиху, Армину Фидлеру, Гите Гопал, Веронике Гриджера, Джонатану Халперну, Эйприл Хардинг, Джону Ховеллу, Имоджен Дженсен, Марку Джухелу, Капилу Капуру, Чарльзу Кенни, Элизабет Кинг, Сахру Кпундеху, Сарвару Латифу, Хизер Мари Лейтон, Кнуту Лейпольду, Катерине Лерис, Морин Льюис, Уильяму Маграту, Самюэлю Мунзеле Маймбо, Саиде Мамедовой, Мутукумаре Мани, Джерарду Маклиндену, Уильяму Маккартнену, Латифе Осман Мерикан, Рику Мессику, Хуану Манюэлю Морено, Рональду Майерсу, Висенте Пакео, Майклу Пе, Роберту Праути, Джульетт Пумпуни, Сезару Кейросу, Дж. П. Рао, Биньяму Рейя, Майку Ричардсу, Халси Роджерс, Джамилю Сагхиру, Харви Сальго, Дереку Шаффнеру, Джулиану Швайтцеру, Ричарду Скоби, Андреасу Ситеру, Ричарду Стерну, Хелен Сатч, Бернарду Тененбауму, Сету Теркперу, Уильяму Тупману, Джоэлу Туркевицу, Вильхельму Ван Эгену, Джонатану Уолтерсу, Дональду Вонгу и многочисленным коллегам из департаментов инфраструктуры, экологически и социально устойчивого развития, развития человеческого потенциала, сельскохозяйственного развития, финансового сектора, закупок и управления финансами и по борьбе с бедностью и управлению экономикой за их ценные комментарии и идеи, которые, без сомнения, помогли этой книге приобрести окончательные контуры.

В проектах подобного рода всегда бывают невоспетые герои. Этот труд не увидел бы свет без участия Макса Кобонбаева, который отодвинул работу над докторской диссертацией и стал «мастер-сержантом» этого проекта, и команды поддержки, состоящей из Ниши Нарайанана, Колума Гаррити, Ребекки Хайф и Макса Джира Понглумджика. Мы выражаем особую благодарность Стивену Макгрорти, Дане Ворисек и Марте Готтрон за то, что они сделали процесс редактирования и издания этой рукописи таким приятным и захватывающим.

Мы очень благодарны берлинскому офису организации Transparency International, в частности Хугетт Лабелль, Дэвиду Нуссбауму, Хуаните Олайя, Ангеле Келлер-Херцог и Кэти Тафт за их поддержку в подготовке, выпуске и распространении этой книги.

И, наконец, мы выражаем глубокую признательность правительству Нидерландов, обеспечившему через Программу партнерства Банка Нидерландов финансовую поддержку этого проекта, нашим коллегам Каю Кайзеру и Дорис Ворбрак за их терпение и усилия, связанные с административной частью Программы, и особенно главе нашего
Страница 8 из 50

департамента Дэнни Лейпцигеру и постоянному соавтору Дэни Кауфману за поддержку нашей работы в сфере государственного управления и публикации этой книги.

Всем muchos gracias, merci beaucoup, dank u zeer, grazie molto, vielen dank, большое спасибо, thank you very much!

    Эдгардо Кампос,

    Санджай Прадхан

Вступление

Борьба с социальной пандемией

Коррупция – явление не новое, но изучением и анализом ее причин и следствий начали заниматься только в последние годы. В этом обобщающем материале собраны основные результаты, полученные к настоящему моменту. В нем представлен ландшафт, который удалось обследовать, и показано, что детальное картирование и диагностика, осуществленная и потенциальная, дают основания рассчитывать на повышение эффективности борьбы с коррупцией в будущем.

    Дэвид Нуссбаум,

    генеральный директор Transparency International

В городок, где живет Санджив, небольшой населенный пункт в 160 км от столицы, наконец пришло электричество. Сегодня электрик должен подключить его маленький, но приличный дом на окраине к сети. Санджив копил на это деньги почти год, и услуга обойдется ему в месячную зарплату. Как и тысячи его сограждан, он вынужден дать за подключение взятку. Иначе придется ждать еще 10 лет.

Живущая неподалеку мать-одиночка Джасинта, имеющая четырех детей, с гордостью направляется в школу, где ее старшую дочь сегодня должны перевести в третий класс. Войдя в класс, она видит, как родители платят учителю взносы «на канцтовары». Ей сказали, что эти взносы «добровольные», но их нужно заплатить до того, как раздадут табели успеваемости, и до того, как ее дочь переведут в следующий класс. Джасинта тянет до последнего. Она и так уже взяла кредит под высокий процент, чтобы записать дочь в школу и оплатить непомерно дорогую форму и учебники. У нее нет источников дополнительного дохода, чтобы оплатить непредвиденные расходы в последний учебный день. Ей просто не на что будет кормить детей. Она спорит с учителем, пытаясь снизить сумму «взноса». Ничего не добившись, она идет к директору. Директор улыбается и предлагает просто заплатить, говоря, что учитель имеет на это право. Кошелек Джасинты пуст, и она грустно направляется к автобусу, раздумывая, у кого бы занять денег, чтобы получить табель дочери и перевести ее в следующий класс.

На другом конце света Карлос встречается с четырьмя другими подрядчиками из своей провинции. Сегодня они тянут жребий, чтобы определить, кто станет «победителем конкурса» на строительство десятикилометровой дороги по правительственному контракту. Если выиграет он, ему придется компенсировать остальным участникам плату за участие в конкурсе, а также поделиться прибылью. Еще ему нужно будет переговорить с районным чиновником из министерства и понять, насколько можно поднять цены, чтобы выплатить долю чиновника, которая составляет примерно 15 % стоимости контракта и обычно повышается вместе с рангом чиновника, так же как расходы и доли других подрядчиков. Сколько он себя помнит, такие соглашения всегда были нормой в его провинции.

В другой стране за тысячи километров от провинции, где живет Карлос, муж президента ужинает в отдельном кабинете пятизвездочного отеля с местным представителем крупной транснациональной строительной компании и обсуждает «вступительный взнос» для получения выгодного контракта стоимостью $300 млн на строительство, управление и в конечном итоге получение в собственность нового международного аэропорта. На этот мегаконтракт претендуют еще четыре транснациональные компании. Каждая из них должна заплатить за участие в конкурсе. Когда придет время принимать решение, победитель снова должен будет сесть за стол с первым джентльменом и обсудить условия, которые сделают предприятие финансово выгодным для обеих сторон. Президент снова собирается участвовать в выборах через два года, и на избирательную кампанию нужны деньги. Этот контракт является одним из нескольких, которые администрация намерена использовать для «сбора средств».

Коррупция давно поразила организованное общество. Со времен древнего Китая до современной Европы и Северной Америки правительства и общество пытаются бороться с этим бедствием. Тысячи лет литература отражает присутствие коррупции.

Это небесный «декрет» или «мандат». Если император или король, пораженный эгоизмом и коррупцией, перестает заботиться о благосостоянии своего народа, небеса заберут его мандат и передадут другому. Единственный способ узнать, передан ли мандат другому, это попытаться свергнуть короля или императора. Если захват власти удастся, значит, мандат перешел другому, а если нет – значит, мандат по-прежнему остается у короля.

    Династия Чу, 1050–256 гг. до н. э., Китай

Король защищает торговые пути от притязаний со стороны придворных, государственных чиновников, воров и пограничной стражи… и пограничная стража должна возмещать потерянное… Как невозможно не вкусить мед или яд, оказавшийся на кончике твоего языка, так невозможно для тех, кто близок к государственной казне, не вкусить, хоть немного, от богатства Короля.

    Артхашастра («Искусство политики»), Каутилья, главный министр

    индийского короля, приблизительно 300 г. до н. э. – 150 г. н. э.

В государстве, где процветает коррупция, должно быть множество законов.

    Публий Корнелий Тацит, римский историк,

    приблизительно 56–177 гг. н. э.

Коррупция хуже проституции. Проституция ставит под угрозу нравственность одного человека, коррупция ставит под угрозу нравственность целой страны.

    Карл Краус, австрийский сатирик, 1874–1936 гг.

Сегодня коррупция, пожалуй, самое сложное препятствие на пути экономического развития. В 1990-е гг. стало ясно, что она является крупной проблемой развития, воздействие которой на инвестиции, рост и сокращение бедности больше нельзя игнорировать или оправдывать. Взрывное развитие количественных методов и исследований позволило напрямую взяться за эту проблему. Значительная часть усилий, связанных с реформированием государственного сектора в последние 15 лет, была направлена и на сокращение коррупции.

Предыстория и причины издания этой книги

Научные исследования причин и следствий коррупции (в государственном секторе) ведутся уже не одно десятилетие[1 - Расширенный обзор исследований в сфере коррупции см. в World Bank (2006) и Amundsen and Fjelstad (2000).]. Например, первый научный труд на тему политической коррупции Скотта (Scott, 1972) был посвящен разновидностям коррупции, которые сегодня известны как «бюрократическая коррупция», «семейственность и покровительство» и «приватизация государства»[2 - Компиляцию более ранней научной литературы о коррупции в политике см. в Heidenheimer, Johnston, and Levine (1989).]. Бюрократическая и административная коррупция означает «намеренное искажение практики применения существующих законов, правил и норм в корыстных целях отдельных лиц, связанных или не связанных с правительством, посредством незаконных, непрозрачных действий» (World Bank, 2000, р. xvii). Подкуп налоговых инспекторов с целью «сокращения» налоговых обязательств является классическим примером административной коррупции.

Покровительство и его близкая родственница семейственность – это
Страница 9 из 50

фаворитизм, проявляемый власть предержащими в обмен на политическую поддержку. Примерами подобного отношения могут служить персональная поддержка, заключение контракта без проведения конкурса или назначение (незаслуженное) на государственную должность.

Приватизацией государства называют «действия отдельных лиц, групп или фирм в государственном или частном секторе с целью формирования выгодных для себя законов, правил, постановлений и политики» (World Bank, 2000, р. xv). Предоставление монопольного права покупателю, предложившему наивысшую цену, и его последующая защита от конкуренции является типичным примером этой более изощренной и, пожалуй, наиболее корыстной формы коррупции.

Ранние научные работы, посвященные коррупции, хотя и были всесторонними и полезными, слабо освещали вопросы измерений и количественных оценок[3 - Значительные теоретические и практические исследования в сфере коррупции проводятся с 1970-х гг. Например, большая часть работ на тему погони за экономической рентой, хотя и посвящена непосредственно приватизации государства, по существу затрагивает концептуальные вопросы. Крупные межстрановые эконометрические исследования начали появляться только в середине 1990-х гг. главным образом в результате того, что стали доступны необходимые данные.]. В начале 1990-х гг. мы стали свидетелями появления сравнительных, основанных на восприятии оценок государственного управления и коррупции, инициированной транснациональными фирмами, стремящимися к расширению или инвестициям на развивающихся рынках[4 - Агентство International Country Risk Guide (ICRG), данные которого активно используются в количественных исследованиях, начало составлять свои обзоры в 1980 г. Агентство Business Environmental Risk Intelligence (BERI) начало составлять основанные на опросах индексы, связанные с деятельностью правительств, в начале 1980-х гг. Аналитическая компания Economist Intelligence Unit начала предоставлять схожие данные примерно в то же время. Более свежие дополнительные источники см. в материалах Political Risk Consulting (http://www.asiarisk.com (http://www.asiarisk.com/)) и World Economic Forum (http://www.weforum.com (http://www.weforum.com/)).]. С 1995 г. началась ежегодная публикация индекса восприятия коррупции Transparency International, являющегося на сегодня наиболее известным и цитируемым.

К концу 1990-х гг. Институт Всемирного банка разработал более полный набор критериев, охватывающий более широкий спектр вопросов государственного управления (контроль над коррупцией, верховенство закона, эффективность правительства, качество регулирования, гласность и подотчетность, политическая стабильность и отсутствие насилия) и помогающий составить более полную картину общего состояния государственного управления в стране. Они выведены из «нескольких сот переменных, характеризующих восприятие государственного управления, которые получены из 37 источников, составленных 31 организацией» (Kaufmann, Kraay, and Mastruzzi, 2005, р. 1)[5 - В результате объединения множества индивидуальных переменных шесть индикаторов, как правило, имеют значительно меньшие пределы погрешности, чем любое индивидуальное измерение.].

С помощью этих наборов критериев исследователям удалось значительно продвинуться в количественной оценке макроэффекта коррупции. Эконометрические исследования на макроуровне смогли установить сильную причинную связь между коррупцией и, в более широком смысле, плохим управлением, с одной стороны, и низким уровнем инвестиций и роста, с другой (Mauro, 1995; Knack and Keefer, 1995; Wei, 2000; World Bank, 1997; Kaufmann, Kraay, and Zoido-Lobaton, 1999; Rodrik and Subramanian, 2003)[6 - Также проводился ряд сравнительных исследований стран в связи с противодействием коррупции. Они, хотя и не подтверждены статистически, обеспечивают эмпирический анализ реформ и стратегий. См., например, Bhargava and Bolongaita (2004) и Quah (2003).]. По оценкам Мауро (Mauro, 1995, р. 695), «повышение индекса коррупции на одно стандартное отклонение означает рост инвестиций на 2,9 % ВВП».

Более свежие эмпирические исследования также показали, что коррупция искажает распределение ресурсов, переключая бюджетные средства на такие направления деятельности, где легче получить взятки и незаконные комиссии, например, туда, где есть текущие расходы, связанные с капиталовложениями (Tanzi and Davoodi, 2002; Mauro, 1998). Во многих случаях перераспределение ресурсов увеличивает бремя, ложащееся на неимущих (Gupta, Davoodi, and Alonso-Terme, 2002; Gyimah-Brempong, 2002).

Результаты эконометрических исследований повысили понимание со стороны должностных лиц, спонсоров, делового сообщества и общественности нежелательных последствий коррупции и подчеркнули необходимость безотлагательного искоренения ее причин. Они также стали тем стимулом, который заставил должностных лиц более серьезно относиться к проблеме.

Однако сегодня задача состоит в разработке практически эффективных мер лечения этой болезни. Количественные исследования здесь не могут служить надежным путеводителем из-за того, что основанные на восприятии индикаторы слишком «прямолинейны». Как метко выразился Джонстон (Johnston, 2001, р. 163):

Пожалуй, наиболее серьезным недостатком индекса восприятия коррупции и подобных ему показателей является их «однобокость». Проблема требует точности, а также обоснованности и надежности. В действительности коррупция отличается разнообразием: существует множество форм и контрастов внутри большинства обществ. Подсчет баллов не может с точностью отразить различия типов коррупции, имеющихся в конкретной стране[7 - Похожие аргументы см. в Woodruff (готовится к выпуску).].

Различные формы коррупции могут требовать различных индикаторов или даже наборов индикаторов. Такие индикаторы более полезны при формулировании специфических для конкретного региона мер по устранению причин коррупции и больше отвечают практическим потребностям.

Ранние исследования довольно хорошо идентифицировали стратегии по сдерживанию распространения и в конечном счете сокращению коррупции. Настоящее исследование сконцентрировано на четырех общих характеристиках, которые обычно создают и расширяют возможности для коррупции: монопольное право, неограниченные полномочия, отсутствие прозрачности при принятии решений и отсутствие необходимости отчитываться о принятых решениях. Ранние работы Роуз-Акерман (Rose-Ackerman, 1978) и Клитгарда (Klitgaard, 1988) были, пожалуй, первыми, где системно идентифицировались эти характеристики и предлагались рекомендации в формулировании конкретных и полезных стратегий борьбы с коррупцией, особенно административной. В этих работах также впервые был представлен метод рационального выбора для понимания мотивов коррупции: если ожидаемая выгода незаконной сделки превышает ожидаемые издержки, у человека есть стимул участвовать в этой сделке.

Классическая работа Уэйда (Wade, 1985) по рынкам для государственных учреждений была первой, четко обрисовавшей механизм покровительства в связи с назначением и продвижением чиновников. Его анализ хорошо иллюстрирует важность прозрачности и подотчетности в государственном секторе и пагубные последствия свободы действий и монопольного контроля назначений и, как результат, коррупционных стимулов для чиновников[8 - Близкие по теме статьи см. в Anderson, Reid, and Ryterman (2003) и Evans and Rauch (1999).].

Что касается приватизации государства, то
Страница 10 из 50

многочисленная литература на тему погони за экономической рентой, начиная с трудов Крюгера (Kreuger, 1974) и Таллока (Tullock, 1971), а также относящаяся к данной теме работа Бхагвати (Bhagwati, 1982), посвященная непродуктивной деятельности по поиску выгоды, подчеркивают центральное место монопольной власти правительства и вольного обращения узкой группы людей с законами, правилами и политикой в погоне за экономической рентой[9 - Подробную дискуссию о стремлении к получению ренты, его причинах и последствиях см. в Rowley, Tollison, and Tullock (1988).]. В 1980-е гг. эта работа дала сильный толчок процессу дерегулирования и приватизации как средству уменьшения власти государства (и таким образом его приватизации)[10 - Дискуссию о коррупции в процессе приватизации в бывшем Советском Союзе см. в Hoffman (2002).]. Но из-за отсутствия в то время необходимых эмпирических данных это исследование не смогло распознать важность прозрачности и подотчетности для предотвращения приватизации государства[11 - Обеспокоенность по поводу отсутствия прозрачности и подотчетности возникло у специалистов-практиков и ученых, заинтересованных в разработке практических мер по сокращению коррупции. Теоретически эти концепции можно привязать к основным проблемам информационной несимметричности и несовершенства информации. Экономисты исследуют множество вариантов и проявлений этих проблем уже более двух десятков лет. Но на удивление мало кто из них использовал сложные аналитические инструменты, разработанные для подобных случаев, и применял их в сфере управления и коррупции (см. Tirole, 1992). Одним из исключений является область государственных закупок, где экономисты, прошедшие подготовку в области новой организации промышленности и специализирующиеся на теории аукционов, проанализировали неэффективность и потери (и, таким образом, коррупцию), поразившие государственные закупки в результате информационной несимметричности (участники конкурсов больше знают о действительной цене и качестве своих предложений, чем агенты по государственным закупкам) или неполноты информации (необходимость составления неполных контрактов, когда закупается комплексный продукт или услуга). См., в частности, Lafont and Tirole (1993); Porter and Zona (1993); Bushnell and Oren (1994); Crocker and Reynolds (1993); Bajari and Tadelis (2001); Bajari, Houghton, and Tadelis (2006). Интересное эмпирическое наблюдение, связывающее закупки, несимметричную информацию и политические структуры, можно найти также в Hyytinen, Lundberg, and Toivanen (2006).].

В ранних исследованиях признавалась важность понимания сложности коррупции и необходимость искоренения ее первопричин. Но им не хватало эмпирической базы, на основе которой можно было сформулировать практические меры по борьбе с этой болезнью общества. Какие сферы наиболее предрасположены к возникновению коррупции? Каким проблемным зонам страна должна уделить внимание в первую очередь, учитывая ограниченность ресурсов? Каковы движущие силы коррупции в проблемной зоне и искоренение чего может оказать наибольшее влияние? Вот некоторые фундаментальные вопросы, по которым должностные лица и практики нуждаются в рекомендациях.

Конечно, эмпирические исследования прошли большой путь с тех пор. Четыре новых методики – обзоры инвестиционного климата, обзоры карточек отзывов, трехсторонняя диагностика государственного управления и обзоры расходования средств госбюджета – оказались полезными для должностных лиц[12 - Эти методики по определению Джонстона (Johnston, 2001) можно рассматривать в качестве индикаторов второго поколения – измерителей, которые взаимосвязаны с коррупцией и могут быть более объективно оценены. Обзор инвестиционного климата и обзор карточек отзывов основаны на опросах пострадавших – например, фирм или граждан, непосредственно столкнувшихся с коррупцией – и, таким образом, обеспечивают более подробную информацию, чем обзоры, основанные на восприятии. Обзор расходования средств госбюджета основан на данных о расходах.]. Обзор инвестиционного климата – инструмент, недавно разработанный Всемирным банком, выявляет узкие места и ограничения, мешающие развитию частного сектора в конкретной стране[13 - Описание обзора инвестиционного климата и обзоров (и их результатов), проведенных к настоящему времени, см. в разделе Survey Methodology сайта Doing Business (http://www.doingbusiness.org/ (http://www.doingbusiness.org/)).]. Результаты основываются на личном опыте участников опроса – обычно это комбинация крупных, средних и малых предприятий – и ответах на ряд вопросов, выявляющих размах коррупции в конкретных секторах или областях. Обзоры инвестиционного климата полезны при определении областей или секторов, наиболее предрасположенных к возникновению коррупции, по крайней мере в контексте развития частного сектора. Они обращают внимание должностных лиц на области, где коррупция больше всего влияет на инвестиционные решения и деловую активность.

Разновидностью обзора инвестиционного климата является обзор деловой среды и эффективности предприятий (Business Environment and Enterprise Performance Survey – BEEPS), разработанный совместно Европейским банком реконструкции и развития и Всемирным банком[14 - Дополнительную информацию см. на http://www.worldbank.org/eca/econ (http://www.worldbank.org/eca/econ).]. При составлении BEEPS опрашиваются менеджеры и владельцы более 20 000 фирм из Центральной и Восточной Европы, стран бывшего Советского Союза и Турции. Он разработан с целью изучения качества деловой среды, определяемого характером взаимодействия между фирмами и государством в различных областях, в том числе проблемами ведения бизнеса, неофициальными платежами и коррупцией, преступлениями, регулированием и бюрократизмом, таможенным и налоговым климатом, трудовыми отношениями, условиями финансирования фирм, а также правовой и судебной средой. Опрос проводился три раза – в 1999, 2002 и 2005 гг. – и обеспечил количественную оценку успехов стран в борьбе с некоторыми из пагубных воздействий коррупции на деловую активность[15 - Этот подход был разработан и представлен в середине 1990-х гг. Public Affairs Centre (PAC) в Бангалоре, Индия, в качестве инструмента стимулирования конкуренции между муниципальными агентствами по оказанию услуг и улучшения их работы (Paul, 1995). Результаты последнего обзора, обобщенные Андерсоном и Греем (Anderson and Gray, 2006), показывают, что в нескольких областях был достигнут прогресс и что коррупция, в общем, сокращается в значительном числе стран данного региона.].

Обзор карточек отзывов сходен с обзором инвестиционного климата, но сосредоточен на государственных услугах, а респондентами являются граждане[16 - Обзоры карточек отзывов составлялись в других индийских городах, в том числе в Дели, Калькутте и Мумбаи, а также в 11 городах-спутниках Манилы. Три раза обзоры проводились в Бангалоре: первый, в котором установили критерии, – в 1995 г., второй – в 1999 г. и третий – в 2002 г. Результаты показывают значительное улучшение качества услуг со временем, в том числе уменьшение случаев взяточничества (см. резюме в World Bank, 2005).]. Его обычно применяют на уровне города, провинции или штата. В карточках отзывов собраны оценки различных аспектов качества услуг на основе опроса случайно выбранных потребителей государственных услуг. При опросе выясняется доступность услуги, частота ее
Страница 11 из 50

использования, уровень удовлетворенности, стандарты обслуживания, основные проблемы, эффективность рассмотрения жалоб, уровень коррупции и других скрытых издержек, которые несут граждане из-за плохого обслуживания. Во многих развивающихся странах правительство является монопольным поставщиком услуг. Как показывает теория и изучение прецедентов, это обычно ведет к возникновению коррупции. Рыночная конкуренция по своей природе часто сдерживает коррупцию. Обзор карточек отзывов направлен на стимулирование конкуренции, поскольку позволяет гражданам «выставлять оценки» государственным услугам и быть услышанными.

И обзор инвестиционного климата, и обзор карточек отзывов опираются на ответы определенных групп респондентов: фирм в первом случае и граждан – во втором. Как и эти обзоры, трехсторонняя диагностика государственного управления затрагивает вопросы управления в разных секторах. Однако этот инструмент отличается тем, что в нем задействованы три группы респондентов: фирмы, граждане и чиновники. «Чтобы составить непротиворечивую и объективную институциональную карту, диагностика государственного управления должна опираться на более чем один тип респондентов и по возможности быть трехсторонней, т. е. использовать по меньшей мере три типа опросов» (Kaufmann, Recanatini, and Biletsky, 2002, р. 5). Институт Всемирного банка провел несколько трехсторонних обзоров в Африке и Латинской Америке.

Обзоры расходования средств госбюджета на уровне секторов на сегодня являются, пожалуй, наиболее полезным диагностическим инструментом оценки масштаба коррупции. Впервые такие обзоры применили в образовательном секторе Уганды, а сейчас они проводятся и в других африканских и латиноамериканских странах[17 - О применении этого инструмента в Уганде см. Reinnika and Svensson (2004).]. В отличие от обзоров инвестиционного климата или карточек отзывов, основанных на опросах, обзоры расходования средств госбюджета представляют собой данные о расходах в конкретном секторе и позволяют оценить, в какой мере средства, утвержденные и выделенные поставщикам услуг в процессе формирования бюджета, доходят до них в процессе исполнения бюджета. Оценки основываются на объективных системах измерения – реальных данных о расходах – и дают количественную характеристику масштаба утечки средств по мере их движения из центра к конечному поставщику. Эти оценки дают представление о верхней границе реального уровня коррупции в секторе или подсекторе. Периодическое применение этого метода диагностики помогает получить количественные данные о влиянии оздоровительных мер на масштаб коррупции[18 - Например, в Уганде первый обзор расходования средств госбюджета, подготовленный в 1996 г., показал, что только 22 % ассигнований, не связанных с зарплатой, выделенных районным начальным школам, достигли получателей. Обзор 2001 г. показал, что утечка средств составляет уже менее 20 %, а значит, оздоровительные меры, принятые в интервале между обзорами, оказали реальное и значительное воздействие (Reinnika and Svensson, 2006).].

Эти диагностические инструменты, без сомнения, помогают должностным лицам судить об относительных приоритетах в различных секторах и других областях, предрасположенных к коррупции, и в широком смысле оценивать потенциальное воздействие реформ. Однако они не дают подробного представления о коррупции в конкретной проблемной зоне, на уровне сектора или подсектора: они не выявляют конкретные слабые места, не показывают, когда и где могут произойти случаи коррупции, и не указывают, каким проблемам нужно уделить наибольшее внимание в процессе реформ для получения максимального эффекта. Они дают информацию, необходимую должностным лицам до того, как те приступят к разработке практических, специфических для каждой области мер оздоровления, т. е. того, что реально приведет к сокращению коррупции.

Например, чтобы эффективно бороться с коррупцией в таможенном ведомстве, необходимо понимать все этапы, которые должен пройти импортер при ввозе товаров в страну – «поток процессов» при импорте товаров. Такой поток может меняться в зависимости от типа импортируемых товаров. Одно дело провести опрос фирм и узнать о том, сколько им пришлось затратить на взятки, чтобы провести товары через таможню, сколько у них занимает процесс импорта и т. д. И другое дело определить, как сократить взяточничество и ускорить процесс импорта. Для этого необходима карта потока процессов, на основе которой можно разработать индикаторы для предупреждения относительных рисков коррупции в различных точках.

Цель книги

Исследования общественного мнения показывают, что коррупция находится в числе явлений, вызывающих наибольшее беспокойство простых граждан и лидеров по всему миру. Она является предметом обсуждения во всех национальных и международных диалогах (Tanzi, 1998; Pew Research Center, 2002; World Bank, 2003; Transparency International, 2005). Эмпирические исследования повысили осведомленность общественности по всему миру о пагубном влиянии коррупции на социоэкономическое развитие. Сегодняшняя задача – разработать эффективные меры по борьбе с этой болезнью общества.

Авторы этой книги надеются внести свой вклад в эту борьбу, предложив прототипы карт уязвимых для коррупции мест в ряде ключевых секторов экономики и основных областях управления государственными финансами. В определенной мере книга опирается на недавнюю работу Спектора (Spector, 2005), который анализирует проблемы коррупции по секторам, выделяет основные уязвимые места в каждом секторе и рекомендует стратегии устранения уязвимости[19 - Этот отчет был подготовлен при поддержке Агентства международного развития США.]. Она является развитием этой работы, поскольку в ней предлагается практически полезная концепция, которую должностные лица и другие специалисты могут адаптировать к контексту различных стран и которая более подходит для измерения, мониторинга и оценки[20 - В книге Спектора (Spector, 2005) глава, посвященная сектору здравоохранения, наиболее близка предложенному здесь подходу.].

В книге нет готовых маршрутных карт или наборов индикаторов. Это скорее попытка открыть дверь в область перспективных исследований, которые потенциально могут связать практические проблемы с теоретической и эмпирической работой в сфере коррупции и попутно подтолкнуть ученых и практиков к разработке более совершенных и информативных маршрутных карт и индикаторов.

Главы книги различаются по глубине проработки вопросов, связанных с маршрутными картами и сигнальными индикаторами, отчасти потому, что некоторые области (такие как государственные закупки) лучше сочетаются с нашим подходом, а отчасти потому, что в некоторых областях (таких как здравоохранение и фармацевтическая промышленность) работа началась раньше. Вместе с тем они ясно показывают, что это направление исследований, хотя и находится на начальной стадии, оправдывает возлагаемые на него надежды как на связующее звено между теорией, эмпирическими данными и практикой.

Выявление уязвимых мест

Книга подходит к проблемам с точки зрения менеджера проекта, которому нужно включить в свою программу практические антикоррупционные меры[21 - Или же это может
Страница 12 из 50

быть точка зрения чиновников, которые заинтересованы в проведении антикоррупционных реформ в конкретном контексте или перед которыми поставлена такая задача.]. Чтобы сделать это, ему необходимо хорошее понимание риска коррупции, которая может возникнуть в различных пунктах программы. Иными словами, нужна детальная маршрутная карта с индикаторами, сигнализирующими о возможных проблемах. Проиллюстрируем это на двух примерах: государственных закупках, одной из основных государственных функций с высоким потенциалом коррупции, и поставках основных лекарств в секторе здравоохранения.

Закупки можно представить как поток процессов, начинающийся с планирования, за которым следует определение параметров продукта, реклама и приглашение к участию в конкурсе, подготовка конкурсной документации, предварительная оценка на соответствие техническим условиям, оценка предложений (техническая и финансовая), окончательная оценка и заключение контракта[22 - В некоторых ситуациях сюда также может входить выполнение контракта как в случае изменения заказа.]. Поставка основных лекарств аналогичным образом складывается в цепочку создания стоимости, начинающуюся с производства лекарства, за которым следует ряд ключевых решений: регистрация лекарства, отбор, закупка, дистрибуция и свободная продажа или продажа по рецепту. Каждое звено этой цепочки или потока процессов потенциально уязвимо для коррупции в той или иной форме. Например, при закупке предварительные технические требования могут быть сформулированы в пользу небольшого числа потенциальных участников конкурса. При дистрибуции лекарств закупленные лекарства хорошего качества могут заменяться на дешевые, не соответствующие стандартам альтернативы, а хорошие лекарства изыматься с правительственных складов и продаваться недобросовестными правительственными чиновниками в частном порядке с целью получения выгоды. При включении антикоррупционных мер в программу менеджеру проекта очень поможет маршрутная карта – поток процессов или цепочка создания стоимости, – снабженная сигнализаторами коррупции.

Подход с применением маршрутной карты имеет ряд преимуществ. Во-первых, он ориентирует должностных лиц на результаты, которые должен дать сектор или основной процесс. Например, обеспечение основными лекарствами неимущей части населения, в том числе в отдаленных сельских районах, является одной из основных конечных целей сектора здравоохранения. Цепочка создания стоимости, о которой пойдет речь в главе 1, должна заставить должностных лиц думать в таком ключе: какие звенья этой цепочки мешают обеспечению основными лекарствами? В области бюджетирования ясный, подробный поток процессов, начинающийся с формирования бюджета, за которым следует утверждение, и заканчивающийся исполнением бюджета, помогает ориентированным на реформы чиновникам сосредоточиться на эффективности передачи средств тем, кому они предназначены.

Во-вторых, маршрутная карта дает более определенную и подробную картину проблемной зоны и потенциально уязвимых мест, специфичных для этой зоны. Она может пролить свет на природу коррупции и показать, как один тип коррупции связан с другим, появляющимся раньше или позже в цепочке создания стоимости. Например, в дорожно-транспортном секторе распределение ресурсов заинтересованными сторонами (обычно влиятельными должностными лицами) во время формирования бюджета может привести к мошенничеству с заявками на стадии закупки (во время исполнения бюджета), что в свою очередь может вызвать «внесение изменений» во время выполнения контракта.

В-третьих, этот подход помогает выявить основные уязвимые места и, таким образом, определить оздоровительные меры, которые могут оказать наибольшее воздействие на коррупцию в проблемной зоне. Например, в лесном хозяйстве сверхвысокая экономическая рента (и крупномасштабная коррупция) появляются на этапе, когда незаконные пиломатериалы «превращаются» в законные, такие как мебель. При любой серьезной попытке заняться борьбой с коррупцией в этом секторе требуется внимание к данному звену цепочки.

И, наконец, в контексте осуществления программ маршрутная карта предлагает удобную платформу для разработки измеримых индикаторов или сигнализаторов коррупции на протяжении всего цикла, позволяя руководителям вовремя принимать меры на тех участках, где индикаторы показывают возможность возникновения коррупции. Например, в сфере закупок систематический отказ участников конкурса от первоначально выраженного намерения на этапах до финансовой оценки предложений может сигнализировать о сговоре между фирмами-участниками. Конечно, это может быть и естественным процессом, но, как мигающие лампочки на приборной панели автомобиля, индикаторы сигнализируют о возможных проблемах и о том, что требуется проверка.

Определение коррупции

Термин «коррупция», используемый в этой книге, означает использование государственной должности в личных целях. Коррупция принимает множество обличий, ее масштаб может быть как гигантским, так и незначительным. Для удобства в книге коррупция делится на три типа: приватизация государства, покровительство и семейственность и административная коррупция, как говорилось ранее[23 - Иногда административную коррупцию также называют бюрократической коррупцией.]. Маршрутная карта предлагает организационную основу для выявления и отслеживания уязвимых мест в соответствии с данной типологией.

Приватизация государства часто ассоциируется с масштабной или политической коррупцией. Хотя эти формы коррупции в значительной мере пересекаются, они не эквивалентны. Покровительство имеет политическую мотивацию, а административная коррупция может быть связана с огромными суммами (например, «комиссионные» от крупных, недобросовестно составленных контрактов). В этой книге крупномасштабной называют коррупцию, связанную с чрезвычайно крупными побочными платежами. Политическая коррупция означает услуги в обмен на финансовую или какую-либо другую поддержку с целью укрепления или сохранения политической власти отдельных лиц или групп (например, незаконные взносы в пользу избирательной кампании).

В зависимости от контекста в некоторых главах могут встречаться варианты трех типов коррупции. Например, «законодательная коррупция», часто встречающаяся в нефтегазовом секторе, лесном хозяйстве, налоговом и таможенном ведомствах и дорожном секторе, является разновидностью приватизации государства, поскольку связана с манипулированием официальными процессами с целью принятия законов (и, таким образом, санкционированных законом правил), приносящих выгоду частным интересам за счет общества. Клептократия и кумовство также являются разновидностями приватизации государства. В этих случаях политические лидеры используют государственные органы с целью личного обогащения и обогащения своих друзей «законными» и незаконными способами.

Структура книги

Книга разделена на три части. Часть I посвящена конкретным секторам, рассматриваемым с точки зрения цепочки создания стоимости. В главе 1 представлена маршрутная карта поставок лекарств в
Страница 13 из 50

секторе здравоохранения и сравнительно хорошо разработанная система индикаторов для оценки уязвимости в точках принятия ключевых решений. В главе 2 рассматривается невыход на работу учителей. Глава 3 посвящена лесному хозяйству. В области сельского хозяйства и благоустройства сельской местности коррупция в лесном секторе оказывает, пожалуй, самое опустошительное и долговременное воздействие на окружающую среду и, в силу связей с организованной преступностью, на общество. В главах 4–7 рассматриваются маршрутные карты, коррупционные риски и возможные индикаторы в четырех инфраструктурных подсекторах – дорожном, электроэнергетическом, нефтегазовом и секторе водоснабжения и канализации, – демонстрируя размах и многообразие проблем данной сферы.

Часть II посвящена управлению государственными финансами, одной из основных функций государственного сектора, в большинстве стран особенно уязвимой для коррупции. В главе 8 рассматривается ряд возможностей возникновения коррупции в пределах цикла управления государственными финансами. В главе 9 внимание сосредоточено на государственных закупках, особенно проблемном аспекте управления государственными финансами, влияющим на все секторы. Главы 10 и 11 посвящены управлению доходами государственного бюджета: налоговому и таможенному ведомствам. В большинстве стран правительство получает доходы, облагая налогами прибыль, активы, товары и услуги, и очень часто сбор налогов сопровождается коррупцией, которая поощряет уклонение от уплаты налогов. В каждой из этих глав раскрывается поток процессов, на основе которого выявляются уязвимые для коррупции места, разрабатываются измеримые индикаторы и коррективные меры.

Часть III посвящена быстро нарастающей проблеме финансового сектора – отмыванию денег, процессу легализации значительной части доходов от крупномасштабной коррупции. Получатели добытых незаконными путями средств хотят пользоваться своим нечестно нажитым богатством. Небольшие суммы можно потратить, не привлекая особого внимания, но крупные расходы и банковские депозиты вызывают подозрения. Поэтому большие суммы обычно переводят в другие страны, где их легче скрыть и «легализовать». В главе 12 анализируется феномен отмывания денег и рассматриваются меры по борьбе с ним.

В каждой из глав предлагаются рекомендации, которые помогают как минимум сократить, если не минимизировать, коррупцию в соответствующих областях. В оставшейся части вступления представлены некоторые выводы из этих глав.

Новые возможности для реформ

Подход с использованием маршрутных карт ориентирует анализ на проблемы и решения, специфичные для конкретной области, и уводит от обсуждения общей картины коррупции. Чтобы реализовать основные принципы реформ – повышение прозрачности, улучшение отчетности, ограничение свободы действий, уменьшение монополизации власти, – необходимо практически овладеть приемами борьбы с коррупцией и различными ее проявлениями. Административная коррупция, покровительство и приватизация государства могут принимать различные формы в зависимости от контекста. Маршрутная карта предлагает хорошую базу для борьбы с каждой из них.

Несмотря на более узкую направленность этого подхода, полученные выводы можно широко использовать в политике и стратегии борьбы против коррупции. В этом разделе собраны результаты анализа и обсуждений из всех глав книги, чтобы проиллюстрировать полезность предлагаемого подхода для согласования действий на микроуровне с более широкими аспектами реформ.

Нельзя мерить всех одной меркой

Когда речь идет о маршрутных картах, вспоминается известная поговорка, применимая к области государственного управления: нельзя мерить всех одной меркой. Из-за различий экономической структуры, естественно, в секторах реализуются разные маршрутные карты и, следовательно, разные профили коррупционного риска. Каждый сектор поставляет ряд продуктов (услуг). Цепочка создания стоимости зависит от характера продукта. Цепочка создания стоимости при поставке основных лекарств в сектор здравоохранения значительно отличается от цепочки создания стоимости при обеспечении водой жителей сельских районов, и обе они отличаются от цепочки создания стоимости в сфере лесного хозяйства. Это означает, что уязвимые для коррупции места на каждой из маршрутных карт тоже сильно отличаются.

Маршрутная карта отображает последовательную цепочку действий, характеризующих проблемную зону. В то время как сама цепочка более или менее одинакова в разных странах, относительные риски и масштабы коррупции в каждом ее звене индивидуальны для каждой страны. Лучший пример, приведенный в этой книге, относится к электроэнергетическому сектору, который в целом характеризуется цепочкой из трех звеньев: генерирование, передача и распределение. В большинстве стран полагают, что основные коррупционные проблемы возникают на этапе генерирования и передачи электроэнергии, поскольку здесь заключаются многомиллионные контракты на покупку мощности, строительство электростанций и закупку оборудования. Однако в главе 4 представлен пример серьезной проблемы на этапе распределения. В Южной Азии мелкая коррупция на этапе поставки электроэнергии розничным потребителям на деле оказывается не такой уж мелкой. Предполагаемые убытки от утечек в этом звене на несколько порядков выше потерь, связанных с неэффективностью и коррупцией на этапах генерирования и передачи. Поэтому борьба с коррупцией в Южной Азии может быть более эффективной, если сосредоточить внимание на этапе распределения.

Обсуждение в главе 1 поставок основных лекарств в сектор здравоохранения также указывает на то, что разные страны имеют разные точки риска. Анализ цепочки создания стоимости в фармацевтическом секторе и секторе здравоохранения в Хорватии показывает, что этап отбора лекарств более уязвим с точки зрения коррупции, чем их закупка. Однако в Македонии и Черногории ситуация прямо противоположна. То же самое можно сказать и об управлении государственными финансами. Как показывает глава 8, неэффективные системы управленческого контроля и надзора являются самым слабым звеном в Бангладеш, в то время как в Киргизии слабым звеном является отсутствие внутреннего контроля.

Один из способов разобраться в многообразии профилей – это взглянуть на них в контексте цепочки создания стоимости для конкретного сектора. Представьте себе цепочку из трех звеньев, т. е. трех последовательных фаз или этапов. В одних странах серьезные проблемы могут концентрироваться в первом и третьем звене, в других – только в третьем и т. д. Всего возможно семь комбинаций областей, уязвимых для коррупции[24 - 24. Общее количество возможных комбинаций (в этом примере три) составляет

, где n – общее число звеньев в цепочке, k – число звеньев в конкретной комбинации, пораженных коррупцией.].

Из этого следует, что стратегии реформ неизбежно варьируют в зависимости от относительного веса точек принятия решений на протяжении всей цепочки. Благодаря тому, что вес меняется вместе с сектором и страной, маршрутная карта помогает адаптировать стратегию к конкретным
Страница 14 из 50

условиям. Повышение прозрачности в сфере государственных закупок, или налогового администрирования, или поставки основных лекарств имеет разное содержание в разных странах и может потребовать разных стратегий.

Борьба с коррупцией – это устранение недостатков управления, а не ловля жуликов

Хотя в значительной мере беспокойство международных финансовых институтов, организаций-спонсоров, должностных лиц и граждан связано с тем злом, которое несет коррупция, и ее негативным воздействием на рост экономики и борьбу с бедностью, стратегии борьбы с коррупцией нацелены на улучшение систем государственного управления. Глава 5, посвященная дорожно-транспортному сектору, ясно иллюстрирует эту мысль. Меры по обузданию коррупции сосредоточиваются на уровне проекта: рационализируются процедуры закупок, ужесточается контроль платежных процессов, быстрее и регулярнее проводятся аудиторские проверки. Однако проблемы на уровне проекта вызваны недостатками на уровне управления агентством, сектором и страной.

Укрепление электоральных институтов крайне важно для реформ в секторах

На уровне стран плохие избирательные законы (или плохое соблюдение хороших законов) делают выборы очень дорогими, заставляя должностных лиц искать источники финансирования избирательных кампаний. Последствия проявляются на уровне секторов. В частности, в дорожном секторе, где политика и регулирование часто меняются, а ежегодные бюджетные ассигнования перераспределяются. Даже специальные дорожные фонды, созданные для изоляции финансирования ремонта и восстановления дорог от политического влияния, подвергаются давлению. На уровне агентств эта проблема может влиять на кадровые назначения в министерство, отвечающее за работы. В отсутствие системы найма на работу и продвижения по службе, основанной на учете заслуг, неквалифицированные лица могут попасть в министерство благодаря политическим связям. Такие сотрудники часто становятся «глазами и ушами» своих политических покровителей внутри министерства и делают возможными мошенничество с конкурсными заявками и другие коррупционные схемы. Таким образом, проекты в дорожном секторе попадают под сильный нажим еще до стадии проектирования. Короче говоря, слабые электоральные институты могут поощрять приватизацию государства, которая, как правило, происходит на уровне секторов, а это в свою очередь может усиливать коррупцию на уровне агентств или проектов. Любые последовательные усилия по значительному сокращению коррупции, таким образом, требуют реформы управления на всех уровнях – проектов, агентств, секторов и страны.

Долгосрочные результаты реформ сектора зависят от улучшения правовой и судебной системы

Продвижение правовой и судебной реформ не без основания является приоритетом для многих спонсоров. Как показывают исследования, в отсутствие хороших законов и отлаженных систем судопроизводства и обвинения нет верховенства закона, сдерживаются инвестиции и социоэкономическое развитие. Многие главы книги подтверждают этот аргумент и подчеркивают необходимость безотлагательного проведения правовой и судебной реформ. Для сдерживания коррупции необходимо воспрепятствовать участию людей в незаконной деятельности. Идет ли речь о строительных фирмах, вступивших в сговор для получения контракта на строительство дорог, чиновниках, ворующих медицинские товары, налоговых инспекторах, преследующих налогоплательщиков, должностных лицах, покрывающих незаконную вырубку лесов, или банках, пропускающих подозрительные операции, люди не перестанут вымогать взятки, пока вероятность преследования и осуждения остается низкой.

Как показывает изучение прецедентов, административные и процессуальные реформы способны ослабить коррупцию. Но подобные усилия должны дополняться улучшением правоприменительной практики. Плохо функционирующая правовая и судебная система создает возможности для противодействия и отмены реформ. Например, создание полуавтономного налогового ведомства может улучшить обслуживание налогоплательщиков и собираемость налогов, но неэффективная или коррумпированная судебная система сводит на нет все достижения: если масштаб преследования и наказания за уклонение от уплаты налогов останется прежним, у налогоплательщиков будет стимул взяться за старое. В конце концов, это подрывает доверие к новому агентству и открывает двери для нежелательного вмешательства (со стороны коррумпированных должностных лиц), что отрицательно сказывается на реформах.

Уменьшение возможностей для коррупции в секторах требует значительных реформ в области государственного управления

В течение нескольких лет при поддержке ряда спонсоров консорциум (чью работу координирует Всемирный банк) занимается разработкой набора индикаторов – индикаторов государственных расходов и финансовой подотчетности, – которые помогают странам выявлять слабые места в бюджетных системах и следить за результатами реформ, направленных на устранение недостатков. Эти индикаторы предназначены главным образом для отслеживания успехов в повышении эффективности бюджетной системы страны от формирования бюджета до его исполнения. В главе 8 показано, как использовать эти индикаторы для выявления потенциального риска коррупции, связанного с конкретными недостатками в государственном управлении, такими как неадекватные системы управленческого контроля и отсутствие внешнего надзора. Индикаторы в основном сигнализируют о проблемах государственного управления и лишь косвенно указывают на коррупционные риски. В числе рекомендаций, приведенных в этой главе, – повышение прозрачности бюджета, приведение планов по развитию в соответствие с бюджетом, введение систем учетного и внутреннего контроля, внутреннего аудита и отчетности, обеспечение внешнего надзора. Таким образом, уменьшение риска коррупции в бюджетной сфере связано в первую очередь с совершенствованием государственного управления. Отсюда можно сделать вывод, что на «очистку» бюджетной системы необходимы годы, если не десятилетия, поскольку она связана с множеством реформ государственного управления, осуществление каждой из которых может быть проблематичным.

В области налогового администрирования результативные меры по сдерживанию коррупции приобрели вид не антикоррупционных реформ, а реформ в сфере управления, направленных главным образом на увеличение собираемости налогов. В главе 10 анализируются результаты создания правительством Боливии полуавтономного налогового агентства, единственная цель которого состояла в повышении собираемости налогов. Новое агентство – Национальная налоговая служба была учреждена в рамках правительственного Проекта институциональных реформ, нацеленного на повышение эффективности работы государственного сектора в целом. Национальная налоговая служба должна была дать налоговым органам возможность нанимать и увольнять сотрудников в зависимости от результатов их работы, платить хорошую зарплату, ввести новые бизнес-процессы, основанные на информационных и коммуникационных технологиях, и в целом создать новую
Страница 15 из 50

организационную культуру.

С учреждением нового агентства собираемость налогов повысилась и попутно сократилась коррупция. В главе поставлен вопрос, сможет ли такая ситуация сохраниться надолго, учитывая переменчивую политическую погоду в Боливии. Опыт с полуавтономными налоговыми агентствами в других странах неоднозначен. В Перу и Южной Африке индикаторы показывают постоянный положительный рост показателей по сравнению с дореформенным периодом. Но в таких странах, как Танзания, Уганда и Венесуэла, показатели со временем стали снижаться (DFID, 2005). В конце концов, более активное вмешательство правительства может влиять на способность полуавтономного налогового агентства поддерживать показатели на новом, более высоком уровне.

Такое вмешательство также важно для решения проблемы невыхода на работу учителей. В главе 2 обсуждается влияние «ангажированности» политики и регулирования, закупок, управления персоналом и неэффективности систем контроля на поведение школьных учителей, в частности, уровень прогулов. Политика, приводящая к дисбалансу ассигнований в ущерб интересам более бедных или отдаленных регионов (как правило, под давлением политических сил), к появлению плохо построенных школ, отсутствию учебников, задержкам зарплаты и отсутствию официального контроля, влияет на уровень прогулов. Работа по совместительству, отсутствие без уважительных причин или по чьей-либо просьбе (например, местных должностных лиц) является формами бюрократической коррупции. Однако движущие факторы кроются в сфере государственного управления.

Коррупция в секторах с высокой экономической рентой может иметь огромное отрицательное влияние на государственное управление в целом

В секторах, где экономическая рента необычайно высока, коррупция может привести к постепенному ослаблению институтов, созданных для регулирования этих секторов, а в худшем случае – к краху всей государственной системы. Хорошо функционирующий институт регулирования ограничивает коррупцию, оказываясь на пути больших денег. Лица, стремящиеся извлечь выгоду с помощью незаконных действий, крайне заинтересованы в ослаблении, если не уничтожении подобного института. Это относится, в частности, к лесному и нефтегазовому сектору, так как в каждом из них экономическая рента необычайно высока, а природные ресурсы расположены географически компактно, что облегчает незаконное извлечение выгоды. В главе 3 рассматриваются случаи, когда агентства, занимающиеся регулированием в лесном секторе, имели неплохой начальный потенциал, но со временем лишались ресурсов и теряли полномочия, что в конце концов вело к массовому уходу квалифицированного персонала и ухудшению работы агентства, в то время как незаконные вырубки не ослабевали. С учетом размера экономической ренты такое разрушение регулирующего агентства может распространиться и на другие связанные с ним регулирующие органы, занимающиеся, например, оформлением правового титула на землю и управлением государственными землями.

В странах с крупными запасами нефти, как говорится в главе 6, эти ресурсы оказывают на государственное управление огромное воздействие, выходящее далеко за рамки сектора. В такой ситуации политическая элита и высшие чиновники склонны ослаблять, если не ликвидировать, регулирование, которое может ограничивать их возможности по получению взяток. Суммы, фигурирующие в нефтяном бизнесе, настолько огромны, что комиссии, законные или незаконные, в $1 млрд выглядят незначительными и трудно обнаружимыми. В абсолютном выражении суммы так велики, что денег хватит на подкуп практически всех институтов страны, включая не только регулирующие органы, контролирующие сектор, но и защитников закона – полицию, суд и военных. Это подтверждается опытом ряда нефтедобывающих стран, где политическая ситуация ухудшилась настолько, что начались общественные беспорядки, система государственного управления в той или иной мере развалилась, а вся деятельность стала сводиться к насилию и борьбе различных группировок за контроль над нефтью. Отсюда можно сделать вывод, что в странах, имеющих богатые природные ресурсы, важно решить проблемы управления в секторах, связанных с ресурсами.

Эффективные реформы государственного управления требуют совместимости побудительных мотивов

Экономисты давно говорят о том, что для успеха любого проекта необходимо соответствие предпочтений всех участвующих целям или задачам этого проекта. Многие решения классической проблемы «принципал – агент» основываются на идее совместимости побудительных мотивов. Механизмы стимулирования, совместимые с предпочтениями как принципала, так и агента, должны подталкивать агентов к таким действиям, которых ожидают принципалы[25 - Во многих случаях предпочтения агента отличаются от предпочтений принципала. Если принципал может наблюдать за агентом 100 % времени, то проблемы не возникает, потому что агент будет выполнять распоряжение принципала. Однако следить за каждым действием агента дорого, а если не делать этого, то у агента появится возможность действовать вопреки желаниям принципала, когда тот «не смотрит». Чтобы решить эту проблему, принципалу нужно разработать эффективную недорогую систему мониторинга, обеспечивающую подчинение агента, т. е. механизм совместимости побудительных мотивов.]. В ряде глав этой книги рассматриваются различные феномены – лидерство, окна возможности и приведение законов и политики в соответствие с потенциалом, которые по существу указывают на важность совместимости побудительных мотивов для реформ государственного управления.

Лидерство

Во многих кейсах, посвященных успешным или неудачным реформам государственного управления, лидерство называют одним из их важнейших факторов. Сильные и высокомотивированные лидеры стали одной из основных причин удачной институциональной реформы Национальной налоговой службы Боливии, реформы государственной электрогенерирующей компании штата Андхра-Прадеш (Индия) и реформ образовательного сектора Уганды, основанных на контроле государственных расходов. В случае Национальной налоговой службы лидером реформ стал его глава, в Андхра-Прадеш – главный министр, а в случае Уганды – высшие чиновники министерства финансов. Все три кейса иллюстрируют важность высокой мотивации лидеров для продвижения реформ, а также политического опыта для их структурирования таким образом, чтобы побудительные мотивы заинтересованных сторон соответствовали успешному осуществлению реформ. Если бы лидеры относились к реформам равнодушно или выступали против них, реформы застопорились бы или так и не начались, каким бы хорошим ни был замысел. Крайне важно, чтобы лидеры хотели осуществить реформы, чтобы реформы соответствовали их личным устремлениям.

Окна возможности

Еще один феномен, часто упоминаемый в анализе реформ государственного управления, это так называемые окна возможности. Сложные реформы часто начинают во время кризиса, как в случае модернизации государственного сектора и Национальной налоговой службы Боливии, таможенной реформы в Российской Федерации и энергосистемы в
Страница 16 из 50

Андхра-Прадеш. Считается, что во время кризиса появляются окна возможности, которые могут быстро исчезнуть, поэтому нужно пользоваться моментом. По сути, окна возможности отражают изменение побудительных мотивов различных заинтересованных сторон, которое способствует проведению планируемых реформ. Кризис меняет соотношение (индивидуальных) издержек и выгоды, позволяя реформаторам осуществлять институциональные изменения, невозможные ранее. Короче говоря, кризис меняет индивидуальные побудительные мотивы, делая их более совместимыми с реформами.

Главный вывод, который можно сделать из этого феномена, заключается в том, что выбор реформ должен быть более прагматичным. Так называемые «первые из лучших» реформы могут слишком сильно не соответствовать побудительным мотивам заинтересованных сторон и, таким образом, быть обреченными на провал. Второй, третий и даже четвертый вариант решений может дать более значительный результат. Иногда лучше всего просто воздержаться от каких-либо действий.

Потенциал

Пожалуй, одним из наиболее недооцененных факторов, снижающих устойчивость реформ государственного управления, является потенциал. Под потенциалом в данном случае подразумевается способность (в смысле человеческих и финансовых ресурсов) выполнения намеченной задачи на уровне агентства или правительства. История реформ государственного управления полна рассказов о неудачных попытках переноса лучшего опыта развитых стран в развивающиеся страны. Глава 3, посвященная лесному сектору, и глава 12, посвященная отмыванию денег, наглядно иллюстрируют эту проблему. Хорошие законы по управлению лесным хозяйством и законы по противодействию отмыванию денег все чаще принимаются в развивающихся странах без учета способности этих стран обеспечить их выполнение. Суды и полиция имеют недостаточно ресурсов, среди юристов и сотрудников правоохранительных органов мало хорошо подготовленных специалистов, а системы управления неэффективны. Столкнувшись с этими препятствиями, судьи, прокуроры, полиция и следователи мало что могут сделать. Перед лицом закона, применение которого находится за гранью их возможностей, они предпочитают игнорировать его, откладывать выполнение или, что еще хуже, пользоваться тем, что закон не применяется на практике. Короче говоря, их побудительные мотивы не совместимы с правоприменительными требованиями.

Этот феномен довольно широко распространен. Во многих странах были введены сложные налоговые кодексы в расчете на то, что они обеспечат справедливость и перекроют все известные лазейки. Однако в большинстве этих стран нет необходимого потенциала для выполнения такого кодекса (см. World Bank, 1991; Tanzi, 2001). Для них было бы лучше принять более простой кодекс, который, несмотря на недостатки, было бы легче осуществлять. Продвижение унифицированных тарифов в 1980-х гг. было отчасти признанием этого несоответствия.

Бухгалтерский учет – это не подотчетность: вмешательство со стороны предложения может быть более эффективным, когда оно соответствует механизмам на стороне спроса

Совершенствование систем и процессов учета и бюджетирования является одной из основных задач в борьбе с коррупцией. В самом деле, борьба начинается с документирования, мониторинга и отчетности о движении бюджетных средств. Большинство спонсоров и правительств оказывают значительную поддержку и прикладывают усилия для улучшения работы соответствующих систем. Признавая важность этих усилий, нужно отметить, что эффективное выполнение этих задач требует, чтобы правительство, в частности его исполнительная ветвь, было подотчетно за результаты и итоги деятельности[26 - Авторы выражают благодарность Джунаиду Ахмеду, поднявшему этот важный вопрос на тренинге по государственному управлению и борьбе с коррупцией, который проводился при поддержке Департамента программ обучения Всемирного банка в Азии 26–27 июня 2006 г.].

В области закупок и бюджетирования, центральной части многих реформ на стороне предложения, роль внешних заинтересованных сторон в мониторинге бюджетных процессов и их результатов приобретает все большую важность. В главе 8 показано участие (и его полезность) неправительственных организаций в полном бюджетном цикле – с момента подготовки до исполнения, как на местном, так и на национальном уровне. В главе 9 обобщаются ключевые механизмы, эффективно используемые при внешнем мониторинге государственных закупок. Правительства начали конструктивно использовать инструменты гражданского общества для улучшения проведения государственных закупок, начиная с заключения «пактов добропорядочности» участниками крупных правительственных тендеров и привлечения внешних наблюдателей к проведению конкурсов и участию в конкурсных комиссиях и заканчивая распространением понятно изложенных правил закупок.

На уровне секторов растет понимание полезности использования инструментов гражданского общества для мониторинга выпуска продукции сектора. В главе 2 предлагается стратегия, направленная на создание системы управления информацией в сфере образования (вмешательство со стороны предложения) и привлечение родителей учеников к управлению школами (механизм на стороне спроса) в качестве средства сокращения невыхода на работу учителей. В главе 5 представлена идея привлечения внешних сторон с дополнительными навыками и опытом, которые помогают сдерживать незаконное и нежелательное политическое вмешательство, нередко наблюдаемое по всей цепочке создания стоимости в дорожном секторе. В главе 7, посвященной водоснабжению, и главе 4, посвященной обеспечению электроэнергией, рекомендуется использование механизмов участия на местном уровне с целью сдерживания коррупции. В секторе водоснабжения программа развития кекаматанов (административных единиц) в Индонезии (Kecamatan Development Program) иллюстрирует потенциальную эффективность мониторинга со стороны местных жителей в сочетании с системой удовлетворения жалоб[27 - Программа развития кекаматанов – проект развития, основанный на участии граждан, когда жители деревень сами выбирают объекты, и направленный преимущественно на строительство дорог и организацию водоснабжения.]. В области энергоснабжения диалог обычных граждан и правительства на тему политических вопросов и решений в Бангалоре (Индия) оказался эффективным в продвижении реформ на уровне агентств и сокращении возможностей для коррупции.

В последние годы специалисты и политики начали понимать важность свободы информации, и все больше развивающихся стран принимают соответствующие законы[28 - На тему раскрытия информации об активах и доходах чиновников см., например, раздел Assets Disclosure by Public Officials на сайте Всемирного банка, посвященном правовым вопросам: http://siteresources.worldbank.org/INTLAWJUSTINST/Resources/IncomeAssetDisclosurein-WBClientsasofJune62006.pdf (http://siteresources.worldbank.org/INTLAWJUSTINST/Resources/IncomeAssetDisclosurein-WBClientsasofJune62006.pdf).]. Доступность информации необходима для повышения прозрачности в государственном секторе. Но, как отмечается в нескольких главах, этого недостаточно. Для усиления подотчетности информация должна быть понятна и основным участникам, и широкой публике. Информационный пробел могла бы
Страница 17 из 50

заполнить специализированная неправительственная организация, которая со временем, вероятно, приобрела бы значительную важность.

Вывод: система прозрачных и поддающихся контролю результатов является основой усиления подотчетности

Основанная на результатах система информации о планируемых затратах, продуктах и финансовых итогах на уровне сектора и проекта может значительно сократить вероятность использования денежных средств в коррупционных и мошеннических целях. В подобных системах детализированная база и прогнозная информация обычно представлены до самого низкого уровня, чтобы широкие массы могли осуществлять контроль через механизмы на стороне спроса, рассмотренные выше. В ряде глав отмечается полезность ключевой информации, которую можно использовать для формирования широкого спроса на более качественные услуги. Например, в электроэнергетическом секторе информация о технических и нетехнических потерях на этапах распределения и выставления счетов может мобилизовать публику и лидеров на поддержку реформ. Информация о том, сколько бюджетных средств доходит до конечных получателей, может дать мощный импульс реформам в социальном секторе. Система, основанная на результатах, как правило, включает в себя этот тип информации и сама по себе может быть базой усиления подотчетности в государственном секторе.

Маршрутная карта является полезной платформой для разработки системы, основанной на результатах. Она отображает фазы проекта или программы и содержит сигнальные индикаторы, которые часто могут использоваться в качестве промежуточных результатов. К таким индикаторам относятся, например, фактический объем средств на основные лекарства, поступивший на места, время на проведение конкурса, фактическая протяженность построенных дорог против запланированной, фактическая стоимость экспортированного леса против стоимости леса, вырубленного с целью экспорта, объем возврата НДС при реэкспорте против стоимости экспортируемых товаров.

Международное сотрудничество, особенно с участием транснациональных компаний и правительств развитых стран, может быть необходимым для противодействия коррупции в секторах, где рента в условиях дефицита чрезмерно высока, а предложение и спрос находятся на разных полюсах

Учитывая, что у взяточничества две стороны – тот, кто дает, и тот, кто берет, в 1999 г. Transparency International начала составлять индекс взяткодателей. Таким образом, эта организация признала роль, которую сыграли транснациональные компании из развитых стран в распространении коррупции, как правило, крупномасштабной, в развивающихся странах. В главе 3 этот феномен проиллюстрирован очень ярко. Поскольку мировой спрос на продукцию лесной промышленности превышает запасы древесины, экономическая рента в лесном секторе очень высока. Как подсказывает экономическая теория, такая ситуация – золотое дно для коррупции. Спрос на лесоматериалы в основном генерируют развитые страны, в то время как значительная часть предложения, особенно редких пород дерева, таких как тик, приходится на развивающиеся страны. Как показывает анализ цепочки создания стоимости, жизненный цикл незаконно срубленного дерева имеет ряд четких взаимосвязанных этапов превращения дерева в конечный продукт. В какой-то момент дерево чудесным образом меняет свой статус с незаконного на законный. Этот этап характеризуется рыночным обменом между иностранным покупателем и местным брокером[29 - Оти (Auty, 2006) отмечает, что работа институтов в богатых природными ресурсами странах ухудшается заметнее, если рента создается в «точечном источнике» ресурсов (капиталоемкой и концентрированной собственности), по сравнению с «распределенным источником» (например, землей, занятой крестьянскими хозяйствами). Ресурсы, требующие немедленной обработки (сахарный тростник, лес, рыба), имеют определенные признаки «точечных источников». Рента, полученная из «точечных источников», не распределяется среди населения, и ее наличие часто ведет к разрушению институтов.]. Покупатель имеет очень сильный стимул дать взятку, чтобы получить незаконную древесину. Например, в Индонезии древесина, продаваемая местному брокеру по $2,20 за кубометр, в конце концов превращается в продукты, идущие в США по $1000 за кубометр. На этом так называемом «волшебном» этапе иностранный брокер обычно покупает «незаконную» необработанную древесину по $160 за кубометр у индонезийского брокера и затем законно перепродает иностранной компании, занимающейся обработкой древесины, по $710 за кубометр. При такой ренте любые попытки обуздать коррупцию в секторе требуют привлечения правительств как развитых, так и развивающихся стран. Инициатива по управлению правоприменением в лесном секторе является попыткой наладить необходимое сотрудничество[30 - Потенциал использования международных соглашений по сдерживанию коррупции проявляется в опыте стран с переходной экономикой, желающих вступить в Европейский союз. Индикаторы качества государственного управления, предложенные Институтом Всемирного банка (2006 г.), показывают, что общее состояние управления улучшилось в странах с переходной экономикой, стремящихся вступить в Европейский союз (и, таким образом, вынужденных выполнять действующие в нем стандарты государственного управления).].

Из всех секторов, рассмотренных в этой книге, нефтегазовый сектор нуждается в международном сотрудничестве, пожалуй, больше других. Как говорится в главе 6, геополитические интересы правительств развитых стран в сочетании со стремлением принадлежащих к развитому миру частных компаний к максимизации прибылей привели к международной ситуации, которая поощряет и питает приватизацию государства и коррупцию невиданного размаха. Объем глобальных операций в нефтяном секторе может достигать триллионов долларов в год, а рента в условиях дефицита примерно в четыре-пять раз превышать фактическую себестоимость производства. Большая часть спроса исходит со стороны развитых стран. Только на США приходится четверть этого спроса.

Большая часть предложения находится на стороне развивающихся стран: 60 % запасов нефти и газа сосредоточено на Ближнем Востоке, в Нигерии и Венесуэле. Чрезвычайно высокая прибыль, которую можно получить в данном секторе, делает ее крайне притягательной для коррупции. Прибыли побуждают огромные частные компании из развитых стран влиять на политику своих правительств в отношении операций с нефтью. Компании подталкивают правительства развитых стран к принятию мер по защите и обеспечению безопасности нефтедобывающих стран в обмен на право доступа к нефти, необходимой для экономики. Они привлекают известных брокеров для посредничества между крупными транснациональными компаниями и правительствами развивающихся стран и чиновниками. Они предлагают чиновникам из развивающихся стран, особенно занимающим высшие посты, «продать с аукциона» право доступа к нефтяным запасам их стран покупателю, предложившему наивысшую цену. Они склоняют международные банки к тому, чтобы те закрывали глаза на коррупционные сделки. В такой обстановке коррупцию невозможно уменьшить без сотрудничества
Страница 18 из 50

множества сторон как в развитых, так и в развивающихся странах и без создания международной структуры регулирования глобального рынка нефти и газа.

В области здравоохранения рента, связанная с дефицитом, возникает во многом из-за неэластичности спроса на основные лекарства в развивающихся странах и небольшого числа законно действующих транснациональных фармацевтических компаний. Такое несоответствие спроса и предложения создает возможности для коррупции. Анализ цепочки создания стоимости, приведенный в главе 1, показывает, что взяточничество и мошенничество со стороны фармацевтических компаний могут возникнуть на этапах от регистрации лекарства до отбора лекарств, их распределения и отпуска по рецептам – цепочка предоставляет массу возможностей для коррупции. На стадии регистрации и отбора у крупных производителей лекарств достаточно стимулов для подкупа чиновников правительств развивающихся стран. По этой причине Merck, одна из крупнейших транснациональных фармацевтических компаний, начала сотрудничать с организацией Transparency International, чтобы совместно с другими международными производителями прекратить подкуп правительств развивающихся стран. На этапах закупок и распределения всплывает более серьезный феномен: производство фальсифицированных или не соответствующих стандарту лекарств для продажи в развивающихся странах. Из-за несимметричности информации у пользователей и производителей последним сравнительно просто продавать не соответствующие стандарту или фальсифицированные лекарства. Это привело к появлению безответственных компаний (местных и международных), чьей единственной целью является использование этой проблемы рынка[31 - Это не означает, что более известные компании не занимаются мошенничеством. Некоторые из них известны тем, что выбрасывали на рынки развивающихся стран лекарства, забракованные органами здравоохранения их собственных стран.]. Регулирование со стороны правительств здесь крайне важно. Поэтому, как говорит экономическая теория, оно тоже становится причиной развития коррупции.

Любой подход к решению данной проблемы требует международного сотрудничества в той или иной форме. Это четко понимает Международная федерация производителей фармацевтической продукции, учредившая программу мониторинга и исследования с целью противодействия продаже фальсифицированных и не соответствующих стандарту лекарств, и Всемирная организация здравоохранения, недавно инициировавшая активную антикоррупционную программу, отчасти в качестве шага на пути к развитию международных соглашений о сотрудничестве с целью борьбы с мошенничеством в области обеспечения лекарствами в развивающихся странах.

Как показывает глава 9, сфера государственных закупок сильно подвержена коррупции. Ситуация обостряется во время крупномасштабных закупок в развивающихся странах, как правило, инфраструктурных, где в конкурсах могут участвовать только известные международные компании. Учитывая масштаб подобных проектов, правительственные чиновники испытывают невероятное искушение отдать контракт в обмен на значительные побочные платежи. Манипуляции могут происходить в любом звене цепочки закупок – от разработки проекта до выполнения контракта. Например, на стадии разработки требования контракта могут быть составлены в пользу технологий конкретной фирмы. На стадии осуществления условия контракта «могут быть изменены в силу непредвиденных обстоятельств». Искушение для нескольких крупных компаний вступить в сговор и разделить полученную в результате ренту также может оказаться непреодолимым.

В этих случаях сдержать коррупцию очень трудно, если только все стороны не договорятся воздерживаться от незаконного поведения. Именно с этой целью Transparency International разработала так называемый пакт добропорядочности, предусматривающий принятие определенных обязательств. Организация называет пакт добропорядочности «инструментом, направленным на предотвращение коррупции в области государственных заказов. Он предполагает заключение соглашения между правительством или правительственным департаментом (на федеральном, национальном или местном уровне) и всеми участниками конкурса на выполнение государственного заказа. В нем содержатся права и обязательство не платить, не предлагать, не вымогать и не принимать взятки, не участвовать в сговорах с конкурентами с целью получения контракта и не участвовать в незаконной деятельности во время исполнения контракта. Пакт также предлагает систему мониторинга, обеспечивающую независимый контроль и подотчетность» (http://www.transparency.org/global_priorities/ (http://www.transparency.org/global_priorities/)). Пакты добропорядочности успешно применялись при заключении крупномасштабных правительственных контрактов в ряде латиноамериканских стран, в том числе в Аргентине, Колумбии, Эквадоре и Мексике.

Доходы от мелкой коррупции можно отмыть на месте, не привлекая внимания. Но крупные суммы денег, связанные с коррупцией в секторах с высокой экономической рентой, обычно необходимо вывезти из страны: откат в размере нескольких миллионов долларов непросто спрятать в своей стране. Такие деньги, скорее всего, будут отмываться за границей. Как говорится в главе 12, отмывание денег часто зависит от финансовых систем и деловой практики других стран. Это сложный международный механизм, созданный с целью заметания следов, который способствует возникновению крупномасштабной коррупции. Отсюда следует, что крупномасштабную коррупцию невозможно эффективно сдерживать, не говоря уже о предотвращении, без усилий многих сторон в различных странах мира, направленных на борьбу с отмыванием денег.

Литература

Amundsen, Inge, and Odd-Helge Fjeldstad. 2000. «Corruption: A Selected and Annotated Bibliography.» Chr. Michelsen Institute, Bergen, Norway. http://www.eldis.org/static/DOC7818.htm (http://www.eldis.org/static/DOC7818.htm).

Anderson, James H., and Cheryl Gray. 2006. Anticorruption in Transition 3: Who Is Succeeding and Why? Washington, DC: World Bank.

Anderson, James, Gary Reid, and Randi Ryterman. 2003. Understanding Public Sector Performance in Transition Countries: An Empirical Contribution. Washington, DC: World Bank.

Auty, R.M., ed. 2006. Resource Abundance and Economic Development. Oxford: Oxford University Press.

Bajari, Patrick, and Steve Tadelis. 2001. «Incentives vs. Transactions Costs: A Theory of Procurement Contracts.» Rand Journal of Economics 32 (3): 287–307.

Bajari, Patrick, Stephanie Houghton, and Steve Tadelis. 2006. «Bidding for Incomplete Contracts: An Empirical Analysis.» NBER Working Paper 12051, National Bureau of Economic Research, Cambridge, MA.

Bhagwati, Jagdish. 1982. «Directly Unproductive Profit-Seeking (DUP) Activities.» Journal of Political Economy 90 (5): 988–1002.

Bhargava, Vinay, and Emil Bolongaita. 2004. Challenging Corruption in Asia: Case Studies and a Framework for Action. Washington, DC: World Bank.

Bushnell, James, and Shmuel Oren. 1994. «Bidder Cost Revelation in Electric Power Auctions.» Journal of Regulatory Economics 6 (1): 5–26.

Campos, J.E., Donald Lien, and Sanjay Pradhan. 1999. «The Impact of Corruption on Investment: Predictability Matters.» World Development 27 (6): 1059–1067.

Crocker, Keith, and Kenneth Reynolds. 1993. «The Efficiency of Incomplete Contracts: An Empirical Analysis of Air Force Engine Procurement.» RAND Journal of Economics 24 (1): 126–146.

DFID (Department for International Development, United Kingdom). 2005. «Revenue Authorities and Taxation in Sub-Saharan Africa: A Concise Review of Recent Literature for the Investment, Competition and Enabling Environment Team.» London.

Evans, Peter, and Jim Rausch. 1999. «Bureaucracy and Growth: A Cross-National Analysis of the Effects of ‘Weberian’ State Structures on Economic Growth.» American Sociological Review 64 (55): 748–765.

Gupta, Sanjiv, Hamid Davoodi, and Rosa Alonso-Terme. 2002. «Does Corruption Affect Income Inequality and Poverty?» In Governance, Corruption, and Economic Performance, ed. G. Abed and S. Gupta, pp. 458–486. Washington, DC: International Monetary Fund.

Gyimah-Brempong, Kwabena. 2002. «Corruption, Economic Growth, and Income Inequality in Africa.» Economics of Governance 3 (3): 183–209.

Heidenheimer, Arnold, Michael Johnston, and
Страница 19 из 50

Victor Levine. 1989. Political Corruption: A Handbook. New Brunswick, NJ: Transaction Publishers.

Hoffman, David. 2002. The Oligarchs: Wealth and Power in the New Russia. New York: Perseus Book Group.

Hyytinen, Ari, Sofia Lundberg, and Otto Toivanen. 2006. «Favoritism in Public Procurement: Evidence from Sweden.» Research Institute of the Finnish Economy and Umea University, Stockholm.

Johnston, Michael. 2001. «Measuring Corruption: Numbers versus Knowledge versus Understanding.» In The Political Economy of Corruption, ed. Arvind Jain, pp. 157–179. New York: Routledge Press.

Kaufmann, Daniel, Aart Kraay, and Massimo Mastruzzi. 2003. «Rethinking Governance: Empirical Lessons Challenge Orthodoxy.» World Bank Institute, Washington, DC. http://www.worldbank.org/wbi/governance/pdf/rethink_gov_stanford.pdf (http://www.worldbank.org/wbi/governance/pdf/rethink_gov_stanford.pdf).

Kaufmann, Daniel, Aart Kraay, and Massimo Mastruzzi. 2005. Governance Matters IV: Governance Indicators for 1996–2004. Washington, DC: World Bank Institute. http://www.worldbank.org/wbi/governance/pubs/govmatters4.html (http://www.worldbank.org/wbi/governance/pubs/govmatters4.html).

Kaufmann, Daniel, Aart Kraay, and Pablo Zoido-Lobaton. 1999. «Governance Matters.» Policy Research Working Paper 2196, World Bank, Washington, DC.

Kaufmann, Daniel, Francesca Recanatini, and Sergiy Biletsky. 2002. «Assessing Governance: Diagnostic Tools and Applied Methods for Capacity Building and Action Learning.» World Bank Institute Discussion Draft, Washington, DC.

Klitgaard, Robert. 1988. Controlling Corruption. Berkeley, CA: University of California Press.

Knack, Stephen, and Philip Keefer. 1995. «Institutions and Economic Performance: Cross-Country Tests Using Alternative Institutional Measures.» Economics and Politics 7 (3): 207–227.

Kreuger, Anne. 1974. «The Political Economy of the Rent-Seeking Society.» American Economic Review 64 (June): 291–303.

Lafont, Jean-Jacques, and Jean Tirole. 1993. A Theory of Incentives in Procurement and Regulation, Cambridge, MA: MIT Press.

Mauro, Paolo. 1995. «Corruption and Growth.» Quarterly Journal of Economics 110 (August): 681–712.

Mauro, Paolo. 1998. «Corruption and the Composition of Public Expenditures.» Journal of Public Economics 69 (August): 263–279.

Paul, Samuel. 1995. «Strengthening Public Accountability: New Approaches and Mechanisms.» Public Affairs Centre, Bangalore.

Pew Research Center. 2002. What the World Thinks in 2002. Washington, DC. http://www.pewglobal.org (http://www.pewglobal.org/).

Porter, Robert, and Douglas Zona. 1993. «Detection of Bid Rigging in Procurement Auctions.» Journal of Political Economy 101 (3): 518–538.

Quah, Jon. 2003. Curbing Corruption in Asia: A Comparative Study of Six Countries. Singapore: Eastern Universities Press.

Reinikka, R., and J. Svensson. 2004. «Power of Information: Evidence from a Newspaper Campaign to Reduce Capture.» Policy Research Working Paper 3239, World Bank, Development Research Group, Washington, DC.

Reinikka, R., and J. Svensson. 2006. «Using Micro-Surveys to Measure and Explain Corruption.» World Development 34 (2): 359–370.

Rodrik, Dani, and Arvind Subramanian. 2003. «The Primacy of Institutions.» Finance and Development 40 (2): 31–34.

Rose-Ackerman, Susan. 1978. Corruption: A Study in Political Economy. New York: Academic Press.

Rose-Ackerman, Susan. 1999. Corruption in Government: Causes, Consequences, and Reform. Cambridge: Cambridge University Press.

Rowley, Charles K., Robert D. Tollison, and Gordon Tullock, eds. 1988. The Political Economy of Rent-Seeking. Boston: Kluwer Academic Publishers.

Scott, James. 1972. Comparative Political Corruption. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall.

Spector, Bertram, ed. 2005. Fighting Corruption in Developing Countries: Strategies and Analysis. Bloomfield, CT: Kumarian Press.

Tanzi, Vito. 1998. «Corruption around the World: Causes, Consequences, Scope, and Cures.» IMF Staff Papers 45 (4), International Monetary Fund, Washington, DC.

Tanzi, Vito. 2001. «Pitfalls on the Road to Fiscal Decentralization.» Working Paper 19, Economic Reform Project, Global Policy Program, Carnegie Endowment for International Peace, Washington, DC.

Tanzi, Vito, and Hamid Davoodi. 2002. «Corruption, Public Investment, and Growth.» In Governance, Corruption, and Economic Performance, ed. G. Abed and S. Gupta, 280–299. Washington, DC: International Monetary Fund.

Tirole, Jean. 1992. «Persistence of Corruption.» Working Paper 152, Institute for Policy Reform, Washington DC.

Transparency International. Corruption Perception Index (CPI). http://www.transparency.org/policy_research/surveys_indices/cpi (http://www.transparency.org/policy_research/surveys_indices/cpi).

Transparency International. 2005. The Global Corruption Barometer 2005. Berlin: Transparency International.

Tullock, Gordon. 1971. The Logic of the Law. New York: Basic Books.

Wade, Robert. 1985. «The Market for Public Office: Why the Indian State Is Not Better at Development.» World Development 13 (April): 467–497.

Wei, Shang-Jin. 2000. «How Taxing Is Corruption on International Investors?» Review of Economics and Statistics 82 (1): 1–11.

Woodruff, Christopher. Forthcoming. «Measuring Institutions.» In The Handbook of Corruption, ed. Susan Rose-Ackerman. Cheltenham, UK, and Northampton, MA: Edward Elgar Publishers.

World Bank. 1991. Lessons of Tax Reform. Washington, DC: World Bank.

World Bank. 1997. World Development Report: The State in a Changing World. Washington, DC: World Bank.

World Bank. 2000. Anticorruption in Transition: A Contribution to the Policy Debate. Washington, DC: World Bank.

World Bank. 2003. The Global Poll: Multinational Survey of Opinion Leaders 2002. Washington, DC: Princeton Survey Research Associates for the World Bank.

World Bank. 2005. Economic Growth in the 1990s: Learning from a Decade of Reform. Washington, DC: World Bank.

World Bank. 2006. Literature Survey on Corruption 2000–2005. PREM Public Sector Governance. http://www1.worldbank.org/publicsector/anticorrupt/ACLitSurvey.pdf (http://www1.worldbank.org/publicsector/anticorrupt/ACLitSurvey.pdf).

World Bank Institute. 2006. Worldwide Governance Research Indicators Dataset. http://www.worldbank.org/wbi/governance/govdata/ (http://www.worldbank.org/wbi/governance/govdata/).

Часть I

Борьба с коррупцией

Исследование на уровне секторов

1. Коррупция в фармацевтическом секторе

Повысить качество управления, чтобы улучшить доступ к лекарствам

Фальсификация лекарств – одно из величайших злодеяний нашего времени. Это своего рода терроризм, направленный против здоровья людей, а также экономическая диверсия. Хуже того, это массовое убийство. Фальсификация лекарств нарушает право невинных жертв на жизнь. И хотя это глобальная проблема, она в большей степени затрагивает развивающиеся страны, так как именно на плечи бедных ложится основная тяжесть несправедливости. Коррупция подогревает торговлю фальсифицированными лекарствами. И это наиболее серьезная форма коррупции, поразившая сектор здравоохранения, потому что она напрямую влияет на жизнь людей.

    Профессор Дора Акуньили,

    генеральный директор Национального агентства по контролю за продуктами питания и лекарствами,

    Нигерия

По данным Всемирной организации здравоохранения (WHO, 2004a), «основные лекарства спасают жизни и улучшают здоровье, когда они есть в наличии, доступны по цене, имеют гарантированное качество и правильно используются». Несмотря на критическую важность фармацевтической продукции для системы здравоохранения, ограничение доступа к лекарствам остается одной из главных мировых проблем. Приблизительно 2 млрд человек, или треть мирового населения, не имеют регулярного доступа к лекарствам (WHO, 2004b). Жители развивающихся стран составляют около 80 % населения Земли, но на них приходится всего 20 % мирового фармацевтического рынка по стоимости, хотя этот показатель может быть немного выше, если считать по объему (Mеdicins Sans Fronti?res, 2001). Недостаточный доступ к основным лекарственным средствам вызывает беспокойство не только в развивающихся странах. Например, в США многие пожилые граждане и люди, не имеющие медицинской страховки, не могут позволить себе необходимые лекарства (Henry and Lexchin, 2002). По оценкам ВОЗ, ежегодно можно спасать около 10 млн человеческих жизней, просто улучшив доступ к существующим основным лекарствам (и вакцинам).

Неравенство доступа к фармацевтической продукции обусловлено многими факторами, включая бедность, высокие цены на лекарства и плохую инфраструктуру здравоохранения. Одним из важных факторов является коррупция, проблема, которой до недавнего времени должностные лица занимались мало. Последствия коррупции в фармацевтической системе, к сожалению, бросаются в глаза. Если регулирование в сфере качества неэффективно, не существует или не соблюдается, это сказывается на состоянии здоровья населения и экономике. В худшем случае небезопасные фальсифицированные лекарства вызывают тяжелые последствия для здоровья и даже гибель людей. «Приватизация» системы регулирования фармацевтического сектора может сделать государственные расходы на лекарства нерациональными – в смысле уместности, безопасности, эффективности и экономии (Parish, 1973) – и не отражающими приоритетов страны в плане здравоохранения.

Даже наличие институциональных сдержек и противовесов, как, например, в США, не всегда является препятствием для мошенничества. С 1986 г. по искам о мошенничестве, поданных в большинстве своем против известных производителей лекарств в соответствии с законом «О фальсификации правопритязаний», было взыскано $12 млрд. Одно из крупнейших дел было возбуждено против компании Serono, которая в октябре 2005 г. выплатила штраф в размере $704 млн по факту мошенничества с препаратом Serostim (гормон человеческого роста). Обвинения против Serono включали откаты врачам и
Страница 20 из 50

аптекам, рекламу не по одобренным показаниям, а также продажу по диагнозам, не одобренным Администрацией по контролю за продуктами питания и лекарствами США[32 - См. краткую информацию о 20 крупнейших делах на сайте False Claims Act Legal Center, http://www.taf.org/top20.htm (http://www.taf.org/top20.htm).].

Коррупция в любой из точек принятия критических решений в фармацевтической системе (от производства до розничной продажи) может ограничить доступ населения к качественным лекарствам и, таким образом, уменьшить пользу для здоровья, ассоциируемую с правильным использованием фармацевтической продукции. Хотя коррупция в фармацевтической системе может затронуть все население страны, как правило, наиболее подвержены ее пагубному воздействию неимущие. Там, где государственная система здравоохранения обеспечивает граждан бесплатными лекарствами, именно неимущие больше зависят от этой системы, чем богатые, и именно они больше страдают от последствий плохого управления. Считается, что в странах с низким и средним доходом более 70 % всех купленных лекарств оплачивается потребителями, и на лекарства приходится наибольшая доля семейных расходов на здравоохранение (WHO, 1998, 2004c). Правительства этих стран тем не менее обязаны следить, чтобы даже самые бедные слои населения могли получить качественные лекарства первой необходимости. Вообще говоря, хорошее управление – обязательное условие обеспечения доступа населения к основным лекарствам.

Правительства обязаны создавать стабильные институциональные структуры, процессы и политику и усиливать деятельность, ведущую к росту общественного благосостояния. Антикоррупционные меры при их успешном осуществлении могут повысить доступность лекарств, сэкономить государственные средства и увеличить доверие к правительству и другим организациям вроде Всемирного банка, участвующим в программах обеспечения лекарствами. Таким образом, приверженность правительства идее уменьшения коррупции в секторе крайне важна. В области фармацевтики на правительства возлагаются две ключевые обязанности. Во-первых, они отвечают за регулирование производства, дистрибуции, продажи и использования фармацевтических продуктов, включая контроль всех действующих лиц, участвующих в работе фармацевтического сектора. Во-вторых, в странах, где правительства обеспечивают население бесплатными лекарствами, государственные закупщики отвечают за отбор, закупку и управление логистикой лекарств, используемых в системе государственного здравоохранения. Обе обязанности имеют равную важность для обеспечения качественного управления фармацевтической системой и гарантированного доступа населения к необходимым лекарствам.

Учитывая глобальный характер фармацевтического сектора, противодействие коррупции в нем не должно ограничиваться усилиями одного правительства. Для борьбы с фальсифицированными лекарствами необходимы коллективные действия. Римская декларация, принятая в феврале 2006 г., является одним из последних выражений глубокой озабоченности международного сообщества и представителей международной фармацевтической промышленности по поводу фальсификации лекарств. Декларация включает в себя заявление о том, что «фальсификация лекарственных средств, включая полный диапазон действий от их производства до предложения пациентам, является отвратительным и серьезным уголовным преступлением, подвергающим риску человеческие жизни и подрывающим доверие к системе здравоохранения». Все чаще международные институты предпринимают шаги по борьбе с коррупцией, в том числе в фармацевтическом секторе (пример 1.1).

Пример 1.1. Глобальное противодействие коррупции в фармацевтических системах

Всемирный банк принимает участие в кредитовании с целью укрепления фармацевтических систем (включая инфраструктуру, закупку лекарств, оборудования, техническую помощь, обучение и рекомендации по выработке политики) с начала 1980-х гг. Благодаря спросу со стороны клиентов доля фармацевтического сектора в кредитном портфеле Банка растет. В период между 1999 и 2002 г. общая стоимость закупок фармацевтической продукции Всемирным банком составила $401 млн, причем большая часть контрактов (363 из 380) пришлась на долю сектора здравоохранения, питания и населения (Rodr?guez-Monguiо and Rovira, 2005). Данный сектор Банка подготовил руководство по закупкам лекарств (World Bank, 2000) и активно работает над проблемой улучшения государственного управления и противодействия коррупции.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), давно обеспокоенная проблемой фальсифицированных лекарств, возглавила в развивающихся странах деятельность по борьбе с подобными лекарствами и продвижению этичного поведения в области маркетинга и розничной торговли лекарствами. ВОЗ опубликовала множество документов по борьбе с коррупцией и обеспечению честности в сфере поставок лекарств. С этими документами можно ознакомиться на сайте ВОЗ (http://www.who.int (http://www.who.int/)). ВОЗ также проводит исследования для улучшения понимания проблем коррупции и разрабатывает инструменты оценки уязвимости для коррупции (WHO, 2005b).

Европейский союз (ЕС) в 2004 г. создал Европейскую сеть по противодействию мошенничеству и коррупции в здравоохранении, чтобы помочь странам-членам с соблюдением законности во всех областях здравоохранения и фармацевтических системах (см. http://www.ehfcn.org (http://www.ehfcn.org/)).

Международная федерация производителей фармацевтической продукции, ассоциация фармацевтической промышленности, следит через свой Институт фармацевтической безопасности за продажами фальсифицированных и не соответствующих стандартам лекарств, а также сообщает о происшествиях, дает аналитическую оценку и распространяет отчеты о подделке лекарств (see http://www.psi-inc.org (http://www.psi-inc.org/)).

Цель этой главы – объяснить, почему и где возможна коррупция в фармацевтическом секторе, привести примеры проявления коррупции, определить диагностические инструменты для ее выявления и предложить рекомендации по минимизации возможностей ее возникновения.

Почему фармацевтическая система уязвима для коррупции

Фармацевтическая система восприимчива к мошенничеству и коррупции по ряду причину. Во-первых, продажа фармацевтической продукции очень выгодна, особенно потому, что конечные потребители (пациенты и их семьи) более беззащитны перед авантюризмом, чем на многих других рынках, главным образом из-за несимметричности информации. Поставщики фармацевтической продукции (производители лекарств, импортеры, оптовики, врачи, назначающие лекарства, и фармацевты) стремятся максимизировать прибыль и делают все возможное для этого. В максимизации прибыли нет ничего плохого, пока поведение не выходит за рамки закона и, в области медицины, за рамки норм профессиональной этики. Незаконная продажа фальсифицированных, не соответствующих стандартам, незарегистрированных и краденых лекарств особенно привлекательна там, где возможна игра на разнице цен. Например, в 2002 г. поставленные компанией GlaxoSmithKline по льготной цене лекарства от ВИЧ для неимущих пациентов из Африки были перехвачены и незаконно перепроданы в Европе со значительной наценкой голландской оптовой фирмой.

В странах Восточной
Страница 21 из 50

Европы с переходной экономикой поспешное прекращение регулирования и приватизация фармацевтического сектора в сочетании с нестабильной экономической и политической ситуацией не только создало возможности для коррупции, но и сделало ее стратегией выживания для многих, когда в первые годы перехода реальная зарплата в правительственных агентствах и в фармацевтическом секторе резко сократилась. В Албании коррупционная деятельность была связана с преследованием частных финансовых интересов при определении набора закупаемых лекарств для системы здравоохранения, практиковались откаты и взятки со стороны участников конкурсов за доступ к конфиденциальной информации и безосновательное использование прямых закупок вместо проведения конкурсов (Vian, 2003). В последние годы Албания сделала значительный шаг вперед в деле прекращения коррупции в сфере государственных закупок лекарств для больниц, введя прозрачную международную систему тендеров, которая позволила значительно понизить цену среднего контракта на закупку лекарств (World Bank, 2006). Вместе с тем, помня о слабом контроле качества лекарств, потребители часто ассоциируют низкие цены с плохим качеством, и недорогие непатентованные лекарства остаются неиспользованными.

Фармацевтический сектор также подвержен мошенничеству и коррупции, потому что является объектом значительного регулирования со стороны правительства. При отсутствии должной системы проверок отдельные правительственные чиновники могут контролировать лишь несколько основных точек принятия решений в фармацевтической цепочке поставок и обладать свободой при принятии регуляторных решений. Вмешательство правительства в фармацевтический сектор оправдано, учитывая несовершенную природу рынка и необходимость повышения эффективности распределения ресурсов. Государственное регулирование также уместно, когда речь идет о защите жизни и здоровья людей, если оно гарантирует выход на рынок только безопасных и эффективных лекарств. Вместе с тем у такого вмешательства есть и оборотная сторона – потенциал роста коррупции из-за того, что государство оставляет за собой решающую роль в секторе и в нем начинает процветать бюрократия (Marshall, 2001). Без прозрачности и подотчетности присутствие государства в фармацевтическом секторе может привести к приватизации регулирования, отходу отдельных участников от норм и широким возможностям для коррупции в целом.

Например, правительство может определять, какие лекарства включить в национальный список основных лекарственных средств или список лекарств, стоимость которых компенсируется государством. Включение лекарства в такой список, особенно список компенсируемых лекарств, может означать значительный доход для производителя, так как гарантирует продукту сравнительно предсказуемую рыночную долю. При отсутствии достаточного институционального контроля и механизмов надзора сотрудники правительства, осуществляющие регулирующие функции, могут по своему усмотрению принимать решения относительно выбора лекарств. Слабая законодательная база ведет к плохим результатам, таким как высокие цены, проблемы с качеством лекарств или их количеством, и создает возможности для неэтичного и коррупционного поведения.

Третья причина, по которой фармацевтический сектор уязвим для мошенничества и коррупции, заключается в чрезвычайной сложности цепочки поставок, где нередко на пути продукта к конечному потребителю стоит до 30 участников. Количество участников и тот факт, что подлинные фармацевтические продукты сложно отличить от поддельных или не соответствующих стандартам, создает возможность для проникновения фальсифицированных или некачественных лекарств. Во многих странах со слабым регулированием и нестрогим соблюдением стандартов дистрибуции лекарств продажи фальсифицированных, незарегистрированных лекарств или лекарств с истекшим сроком годности очень распространены. По оценкам ВОЗ, около 25 % лекарств, потребляемых в бедных странах, являются фальсифицированными или несоответствующими стандартам (WHO, 2005a). Контролировать подобную практику крайне трудно, особенно там, где фальсификаторы мастерски копируют форму, цвет, товарный знак и упаковку законных продуктов, обманывая и профессионалов в области медицины, и пациентов. Хотя пациенты на рынках многих стран больше доверяют признанным лекарствам иностранного производства, высокие цены на эти законные лекарства вынуждают потребителей искать более дешевые альтернативы, которые во многих случаях оказываются незаконными, небезопасными или ненадежными. Эти действия ведут к значительным социальным издержкам и в смысле доступности лекарств, особенно для неимущих, и в смысле качества и безопасности лекарств. Обычно пациентам и медицинским работникам удается выявить фальсифицированные лекарства только в случаях явной небрежности при копировании или серьезных последствий для здоровья.

Концепция выявления коррупции

Фармацевтическая система сложна с технической точки зрения. Она содержит целый ряд точек принятия ключевых решений на пути от производства до поставки услуг, каждую из которых необходимо знать и понимать, чтобы коррупция не процветала из-за простого незнания (Cohen, Cercone, and Macaya, 2002). Обладая такими знаниями, лица, принимающие решения, могут определить, где и как может возникнуть коррупция, и применить эффективные антикоррупционные стратегии, направленные на повышение прозрачности и подотчетности. Знакомство с передовой практикой в этой сфере облегчает выявление и устранение некомпетентности и неэффективности. Это в свою очередь делает фармацевтический сектор менее уязвимым для риска возникновения коррупции.

Клитгард (Klitgaard, 2000) выделяет три основные фазы борьбы с коррупцией. Первая включает в себя повышение сознательности и просвещение лиц, принимающих решения, и общественности относительно коррупции и ее негативных эффектов. Вторая фаза предполагает анализ систем с целью определения мест, уязвимых для коррупции. В этой главе предлагается концепция проведения подобного анализа. На третьей фазе определяются стратегии, необходимые для предотвращения коррупции.

Концепция, изложенная ниже, построена на следующей идее, выдвинутой Клитгардом и неоднократно цитируемой в этой книге: М (монополия) + С (свобода действий) – О (отчетность) – П (прозрачность) = К (коррупция)[33 - В оригинальной концепции прозрачность входила во все три переменные.]. Эта концепция может помочь лицам, принимающим решения, выявить условия, приводящие к появлению монополий и свободы действий, и ситуации, в которых ограниченная подотчетность и прозрачность повышают риск коррупции. Должностные лица могут использовать концепцию для диагностики потенциальных точек риска и разработки антикоррупционных стратегий, направленных на борьбу с конкретными идентифицированными рисками.

Хотя основные элементы фармацевтических систем в разных странах сходны, уязвимые точки принятия решений могут отличаться, причем даже на разных уровнях в одной и той же стране. Каждая точка принятия ключевых решений должна хорошо функционировать, чтобы вся система могла предложить
Страница 22 из 50

безопасные, эффективные и экономически приемлемые лекарства. Если хотя бы одна точка уязвима, целостность всей цепочки поставок в опасности, т. е. доступ населения к основным лекарствам может быть поставлен под угрозу. Коррупция в конкретной точке принятия решений может приводить к различным последствиям для здравоохранения в зависимости от институциональной организации системы и степени коррумпированности.

В следующем разделе описаны эти точки принятия решений, рассмотрены их восприимчивость к коррупции и превентивные меры, необходимые для снижения вероятности возникновения коррупции. Цель этого раздела – представить сигнальные индикаторы коррупции. Довольно сложно провести границу между коррупцией, некомпетентностью и неэффективностью в силу сложности их взаимосвязей. Некомпетентность и неэффективность в управлении фармацевтической системой, например, могут вести к коррупции. Однако нередко одни и те же меры противодействия сокращают и коррупцию, и некомпетентность или неэффективность. Тем не менее в каждом случае необходимо определить, связан ли конкретный инцидент с коррупцией, некомпетентностью или неэффективностью. Коррупция подразумевает намеренное совершение правонарушения, в то время как некомпетентность и неэффективность не обязательно влекут за собой умышленное причинение вреда.

Коррупцию можно минимизировать, если институты прозрачны, интерес общественности высок, а правовые и административные процессы требуют от чиновников отчета о своих действиях (Swenke, 2002). Приведенный здесь анализ построен на рекомендации Клитгарда разделить коррупцию на типы, определить масштаб и серьезность каждого типа и выявить тех, кто выигрывает и проигрывает от коррупции.

Анатомия коррупции: шесть точек принятия ключевых решений

Шесть основных областей фармацевтического сектора являются точками принятия ключевых решений и главными мишенями для коррупции: производство, регистрация, отбор, закупка, дистрибуция, назначение и отпуск (табл. 1.1). Основные цели этого раздела – обозначить области, в которых может появиться монополия и свобода действий, и познакомить со стратегиями, которые помогают повысить прозрачность и подотчетность в системе. Эта система координат соответствует недавней работе ВОЗ на тему прозрачности в фармацевтическом секторе (Baghdadi, Cohen, and Wondemagegnehu, 2005).

Точка принятия решений 1: производство

Производство фармацевтической продукции требует строгого соблюдения стандартов надлежащей практики организации производства (good manufacturing practice – GMP) для того, чтобы «продукты производились и контролировались в соответствии со стандартами качества, отвечающими предполагаемому использованию и требованиям регистрационного удостоверения» (WHO, 2003). GMP – термин, определение которого имеется в законах многих стран, он описывает набор принципов и процедур обеспечения качества, которые необходимо соблюдать производителям лекарственных средств для получения продукции соответствующего качества. По данным ВОЗ, соблюдение GMP помогает снизить риски, свойственные фармацевтической продукции, в частности риск перекрестного загрязнения (в том числе непредвиденными контаминантами) и путаницы, вызванной, например, наклеиванием на контейнеры не тех этикеток. Если эти стандарты не выполняются по всему производственному процессу, включая работу с сырьем, хранение, упаковку и этикетирование, появляется риск производства некачественных лекарств. Там, где такие стандарты четко не определены, несовершенны или плохо исполняются, риск попадания в обращение фальсифицированных или не соответствующих стандартам лекарств повышается.

Поддельными или фальсифицированными называют лекарства, намеренно изготовленные так, чтобы выглядеть как оригинальный продукт, и, следовательно, нарушающие права на торговую марку или патенты. Рынок фальсифицированных лекарств растет по всему миру. По прогнозам Центра лекарств в общественных интересах, к 2010 г. мировой рынок фальсифицированных лекарств вырастет более чем на 90 % и годовой объем продаж достигнет $75 млрд (Pitts, 2005). В США и Европе производству фальсифицированных лекарств способствует их продажа через Интернет. Такие продажи обходят стандартные системы надзора и неэффективно контролируются (Satchwell, 2004). Хотя фальсифицированные лекарства внешне зачастую невозможно отличить от настоящих, они могут не оказывать нужного клинического воздействия и даже быть небезопасными для здоровья в результате недостаточного количества активных фармацевтических ингредиентов или их отсутствия.

Не соответствующие стандартам или фальсифицированные лекарства могут привести к ухудшению здоровья, а иногда и к смерти. Один из наиболее трагических случаев произошел в 1995 г. на Гаити, где 89 человек умерло после употребления сиропа от кашля с парацетамолом, изготовленного с применением диэтиленгликоля – токсичного вещества, применяемого в качестве антифриза. Особое беспокойство вызывают не соответствующие стандартам антибиотики и противомалярийные средства с пониженным содержанием активного вещества, поскольку возбудители болезни могут быстрее выработать устойчивость к ним. Одно из исследований, проведенных в Юго-Восточной Азии, показало, что 38 % лекарств, продаваемых под видом противомалярийного средства на основе артезуната, не содержали достаточного количества действующего вещества или не содержали его совсем, что потенциально усиливает устойчивость возбудителя (Newton and others, 2001). Беспокойство, вызванное растущей устойчивостью возбудителей к противомалярийным средствам в районе реки Меконг в Азии, вынудило правительства активизировать деятельность, направленную на выявление фальсифицированных лекарств и уменьшение уровня сопротивляемости малярийного паразита (пример 1.2). Фальсифицированные и не соответствующие стандартам лекарства также наносят ущерб рынку законно произведенных качественных лекарств, уменьшая их конкурентоспособность на поле с равными условиями.

Пример 1.2. Борьба с подделками в районе реки Меконг, направленная на уменьшение уровня устойчивости к противомалярийным средствам

В 2003 г. программа фармакопеи США «Качество лекарств и информация», Агентство международного развития, ВОЗ, а также государственные и местные власти азиатских стран начали мониторинг качества противомалярийных средств, используемых в районе реки Меконг (Камбоджа, Лаосская Народно-Демократическая Республика, Таиланд, Вьетнам и китайская провинция Юньнань), и обучение персонала на местах навыкам тестирования лекарств. В течение первого года качество распространяемых противомалярийных лекарств (артезунат, хинин, хлорохин, сульфадоксин-пираметамин) проверялось с помощью основных тестов: визуального осмотра, растворения и тонкослойной хроматографии. В результате анализа фальсифицированные или не соответствующие стандартам противомалярийные лекарства были обнаружены во всех странах. По меньшей мере в двух странах 50 % исследованных образцов не имели информации о производителе или сроке годности. Органы контроля за лекарственными средствами во всех перечисленных странах предприняли меры по
Страница 23 из 50

решению этих проблем. В частности, была улучшена коммуникация между региональными системами мониторинга, с одной стороны, и местными и государственными властями – с другой, что позволило быстрее оповещать о появлении поддельных лекарств и изымать их из аптек.

    Источник: U.S. Pharmacopeial Convention Inc. (2005).

Для более строго соблюдения требований GMP можно предпринять несколько шагов. Во-первых, стандарты GMP должны быть кодифицированы, а последствия их невыполнения установлены в законодательном порядке. Во многих странах до сих пор отсутствует юридическое определение или обязательность применения GMP. Во-вторых, можно принять международные стандарты GMP. В настоящее время требования GMP различаются в разных странах и даже в разных агентствах, следящих за их применением. Даже определения GMP, используемые ВОЗ, ЕС и Администрацией по контролю за продуктами питания и лекарствами США, в некоторой мере различны. Такие различия могут приводить к непредвиденным отрицательным последствиям (пример 1.3).

Пример 1.3. Различия в требованиях GMP могут иметь непредвиденные последствия: Индия

В Индии действующие стандарты контроля для производства определены в правовом документе под названием Schedule M. Хотя ввод в действие Schedule M несколько раз откладывался (с конца 2002 до середины 2005 г.), это был значительный прогресс для Индии. Тем не менее изложенные в нем требования отличаются от стандартов GMP, рекомендованных ВОЗ. Индийский суд постановил, что Schedule M – законный стандарт, который должны соблюдать все производители, желающие участвовать в конкурсах на государственные закупки. Это постановление создало проблему и своего рода тупиковую ситуацию для закупок лекарств от ВИЧ/СПИД, малярии и т. п., производство которых финансируется международными организациями и некоторыми правительствами для распространения в бедных странах. Такие организации обычно требуют, чтобы на их средства закупались лекарства, соответствующие стандартам GMP, установленным ВОЗ.

Помимо прочего, тот факт, что Schedule M менее жесткий, чем GMP в США и Европе, не идет на пользу растущей индийской фармацевтической промышленности. Некоторые ведущие индийские производители лекарств, в том числе производственные предприятия, одобренные Администрацией по контролю за продуктами питания и лекарствами США, приняли более высокие стандарты контроля, чем требует Schedule M. Хотя эти ведущие индийские производители выпускают лекарства международного качества, само существование менее жестких стандартов Schedule M и то, что некоторые индийские производители руководствуются ими, может отрицательно сказаться на репутации индийской фармацевтической промышленности в целом. Принятие стандартов GMP в Индии подняло бы качество отрасли в целом и было бы выгодно для ее экспортеров.

Даже если в стране имеются четкие законодательно оформленные стандарты GMP, многое зависит от способности обеспечить их соблюдение. Таким образом, второй шаг – создание надежной системы контроля соблюдения этих стандартов. В некоторых странах эффективными оказались регулярные и выборочные проверки не только производственных помещений, но и лекарств на различных стадиях процесса – от производства или импорта до розничной продажи. На основании исследований, проведенных в Мьянме и Вьетнаме, ВОЗ полагает, что проверки в различных звеньях фармацевтической цепочки создания стоимости являются критическим условием прекращения продажи фальсифицированных лекарств (Wondemagegnehu, 1995). Качество этих проверок зависит от адекватности финансирования регулирующих органов, которые должны иметь достаточное число тщательно отобранных, обученных и получающих достойную зарплату инспекторов. Необходима также ротация инспекторов, чтобы минимизировать возможность установления слишком близких отношений с производителем. Сотрудники таможни также должны иметь соответствующую подготовку в сфере выявления фальсифицированных продуктов.

Однако даже при таких проверках для выявления фальсифицированных или не соответствующих стандартам продуктов требуются сложные технические средства. Выборочное тестирование партий препаратов на различных этапах процесса является одним из методов. Другой метод – маркировка законно зарегистрированных фармацевтических препаратов простыми и недорогими метками подлинности, такими как штрихкоды и голограммы. Такие метки могут помочь широкой публике распознавать фальсифицированные продукты, о чем мы более подробно поговорим в следующем разделе.

Также важно привлекать фармацевтическую промышленность к решению проблемы фальсифицированных лекарств. Четырнадцать крупнейших исследовательских фармацевтических компаний создали с этой целью Институт фармацевтической безопасности. Через институт они следят за собственными продуктами в промышленно развитых странах, где на рынке встречаются фальсифицированные лекарства. Кроме отслеживания потоков продукции члены Института фармацевтической безопасности занимаются просвещением фармацевтов и других медицинских работников и распространяют информацию о фальсифицированных лекарствах среди потребителей. Многие ведущие фармацевтические компании отказываются продавать свою продукцию вторичным дистрибьюторам, если те не могут гарантировать законность всех своих поставщиков.

Международная фармацевтическая промышленность заботится о чистоте своей цепочки поставок и снижении репутационного риска путем предотвращения проникновения в нее фальсифицированных лекарств. Хотя штриховое кодирование и сканирование получили очень широкое распространение в последние 20 лет, ведущие производители лекарств быстро осваивают более совершенные технологии, такие как радиочастотные метки (RFID) и электронные коды продуктов (EPC) (пример 1.4). Преимущество новых технологий перед штрихкодами состоит в том, что в старых системах нужен персонал для «считывания» кодов, а новые системы считывают коды автоматически и хранят информацию в легко доступной форме. В случае RFID информацию можно легко прочитать и извлечь в любом месте через сеть, которая может охватывать несколько стран, облегчая производителям слежение и контроль за своей продукцией (включая условия хранения). Кроме того, с помощью этой системы оптовый или розничный продавец или даже таможенник может считать RFID-метку, чтобы проверить происхождение продукта и, следовательно, его законность и чистоту. Однако технология RFID сравнительно нова, и инфраструктура для ее поддержки, особенно на уровне розничной торговли и контроля, находится в процессе становления. Также существуют проблемы конфиденциальности, и технология не полностью защищена от неправильного использования (например, фальсификатор может заменить содержимое законной упаковки, имеющей RFID-метку, на подделку или фальсифицированный продукт). Помимо прочего, технология довольно дорога.

Пример 1.4. Использование ведущими производителями лекарств технологии RFID для обеспечения безопасности поставок

RFID-метка испускает слабый радиосигнал, который можно использовать для идентификации маркированной упаковки. Ведущие производители фармацевтической продукции все чаще используют RFID-метки в своих
Страница 24 из 50

цепочках поставок, поскольку они позволяют создать электронную запись о происхождении и подтвердить подлинность продукта. Например, RFID-метку можно прикрепить на упаковку товара, когда он покидает фармацевтический завод. В каждой следующей точке цепочки поставок метку можно считать, чтобы проверить предыдущее место нахождения товара и характеристики и обновить информацию для следующего участника сети, который будет считывать ее. RFID-метки считываются с помощью специальных устройств без участия человека. Их чрезвычайно трудно подделать. С помощью RFID-меток также можно следить за такими характеристиками, как температура хранения продукта, а также узнавать об изменениях заранее определенного пути дистрибуции. Дистрибьюторы и фармацевты, имеющие соответствующую технологию, могут проверить электронную запись о происхождении, чтобы быть уверенными в законности и чистоте данного продукта.

Для сдерживания производства фальсифицированных или не соответствующих стандартам лекарств производителей, не соблюдающих стандарты, следует открыто называть поименно, штрафовать и порицать. Имена законопослушных производителей также должны быть известны, например, их можно публиковать на сайте фармацевтического агентства, чтобы помочь медицинским работникам и пациентам распознать производителей, выпускающих качественную продукцию.

Точка принятия решений 2: регистрация и разрешение на продажу

Регистрация и разрешение на продажу лекарств были введены для защиты пациентов от инцидентов вроде трагедии 1950-х гг., когда неадекватное тестирование на безопасность препарата талидомид привело к рождению детей с уродствами у женщин, принимавших это лекарство во время беременности. Выдачу разрешения на продажу обычно осуществляет национальное агентство по контролю за лекарственными средствами, отвечающее за оценку безопасности лекарства, его эффективности в борьбе с конкретным заболеванием, возможных побочных эффектов, а в случае непатентованного лекарственного средства – его биологического соответствия или биодоступности. Агентства по контролю за лекарственными средствами также часто отвечают за установление и выполнение стандартов производства, хранения и дистрибуции фармацевтической продукции, лицензирование фармацевтов, аптек и оптовых продавцов, выработку требований к этикеткам, маркетингу, использованию, предупреждениям и назначению лекарств, а также за обеспечение послепродажного наблюдения и фармаконадзора[34 - Фармаконадзор, или мониторинг лекарственных средств, определяется ВОЗ (WHO, 2002) как фармакологическая дисциплина, связанная с выявлением, оценкой, пониманием и предотвращением неблагоприятных воздействий, особенно долго– и краткосрочных побочных эффектов лекарств.]. Вот несколько примеров потенциальной уязвимости на этапе регистрации: закон, в соответствии с которым происходит регистрация лекарства, может быть нечетким, уязвимым или некорректным; поставщики могут платить правительственным чиновникам за регистрацию лекарств без предоставления необходимой информации; правительственные чиновники могут намеренно откладывать регистрацию фармацевтического продукта, чтобы создать благоприятные условия для другого поставщика; чиновники могут намеренно затягивать процесс регистрации с целью получения взятки от поставщика.

Регистрация лекарств должна иметь сильную правовую базу, обеспечивающую прозрачность, а также единообразное и эффективное применение установленных стандартов. Прозрачность необходима для ограничения свободы действий отдельных лиц и минимизации риска приватизации регулирования. Там, где регулирующее агентство зависит от денег производителей, которых оно должно контролировать, трудно добиться независимости. В таких обстоятельствах независимость сотрудников агентства, разделение функций, контакт с производителями и прозрачность становятся еще более важными.

Финансирование независимого агентства по контролю за лекарственными средствами – одна из ключевых проблем, однако ее необходимо решать, поскольку без адекватных ресурсов эффективный контроль качества лекарств невозможен. Как говорится в документах ВОЗ, «каждая страна, независимо от этапа ее развития или размера, должна вкладывать средства в независимые национальные лаборатории по контролю качества лекарств», особенно с учетом проникновения фальсифицированных лекарств на местные рынки (WHO, 1997). Там же, где финансовые ресурсы ограничены и нет полностью оборудованной лаборатории, можно доверять лекарствам, прошедшим предварительную оценку на соответствие требованиям качества, проведенную ВОЗ. Другой вариант для бедных стран – сотрудничество, например, на региональной основе, для финансирования совместной лаборатории контроля качества лекарств, обслуживающей всех участников. Такая стратегия требует регионального единообразия правовых требований, ее, возможно, проще реализовать в зонах свободной торговли. Этот подход принят в ЕС, где действует процедура взаимного признания в дополнение к централизованной процедуре выдачи разрешений на продажу, т. е., если лекарство одобрено в одном государстве-члене, ему гарантировано разрешение на продажу в остальных государствах-членах. Подход ЕС потребовал значительных усилий по гармонизации законодательства и процедур, но сократил затраты, связанные с выдачей разрешений, упразднив повторение процесса и для стран, и для фармацевтических компаний. Некоторые небольшие страны выигрывают за счет использования разрешений, выданных контролирующими органами стран со сформировавшимися рынками, принимая сокращенный процесс для продуктов тех производителей, что уже получили разрешение на продажу на рынках США, Европы или Японии (пример 1.5). Прочие усилия по гармонизации, такие как проведение международной конференции по гармонизации или подобные региональные мероприятия, также важны для стандартизации подходов и улучшения обмена опытом борьбы с производством фальсифицированных лекарств[35 - Информацию о Международной конференции по гармонизации см. на http://www.ich.org (http://www.ich.org/).].

Пример 1.5. Подходы к решению проблем регистрации лекарственных средств

Многие страны не имеют ресурсов или не могут в силу размера позволить себе создание полномасштабного агентства наподобие Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами США или Европейского агентства по оценке лекарственных средств. Они используют альтернативные способы обеспечения качества, безопасности и эффективности лекарств, поступающих на их рынки, без проведения полного самостоятельного тестирования.

Распространенные стратегии включают:

• Качество. Лекарства, поступающие на рынок, должны иметь документацию, подтверждающую соответствие стандартам, определенным правилам, признанным фармакопеям и руководствам.

• Безопасность. Лекарства должны иметь документацию, подтверждающую, что они произведены в соответствии с правилами, научными стандартами и признанными руководствами.

• Эффективность. Лекарства должны иметь документацию, подтверждающую их эффективность в лечении конкретных состояний в соответствии с
Страница 25 из 50

правилами, научными стандартами и международными признанными руководствами.

• Схожие продукты. Лекарства должны иметь документацию, подтверждающую их биологическую доступность и терапевтическую равнозначность.

• Внешняя документация. Некоторые страны принимают документацию, предоставленную признанным агентством по контролю качества лекарственных средств, таким как Администрация по контролю за продуктами питания и лекарствами США или Европейское агентство по оценке лекарственных средств, на продукты, уже получившие разрешение на продажу у такого агентства.

• Аутсорсинг. Когда документацию нельзя получить другим путем, страна может поручить проведение тестов сторонней лаборатории.

Эти стратегии экономят время и ресурсы. Однако все же нужно иметь возможность проведения лабораторных исследований, если они потребуются, особенно для продуктов, не имеющих документации, или для тестирования партий продаваемых лекарств. Далее важно обеспечить независимость и соответствующую подготовку персонала для осуществления этого процесса.

Для снижения риска коррупции в процессе регистрации лекарств можно использовать различные стратегии. Например, чтобы минимизировать риск свободы действий отдельных лиц, следует применять единообразные процедуры, а все критерии должны быть известны публике. Регулирующие органы должны действовать беспристрастно, четко и открыто объяснять свои действия. Для облегчения этой задачи сотрудники регулирующих органов должны проходить тщательный отбор во избежание потенциальных конфликтов интересов, способных повлиять на принятие решений. Информация о процессе регистрации лекарств, его критериях и результатах должна регулярно публиковаться и распространяться через местные газеты и Интернет. Раскрытие на веб-сайте списков заявок на регистрацию и зарегистрированных лекарств (с датами) повышает прозрачность. Перестройка системы контроля качества лекарств обычно требует многостороннего подхода и сильного политического лидерства (пример 1.6).

Пример 1.6. Политическое лидерство и участие широких масс важно для борьбы с фальсифицированными лекарствами: опыт Нигерии

С конца 1980-х гг. фальсифицированные или не соответствующие стандартам лекарства стали преобладать на нигерийском фармацевтическом рынке. Исследования показывали, что более 50 % лекарств, взятых на пробы в аптеках, не соответствовали фармакопейным стандартам (в одном случае несоответствие достигало 80 %). Некоторые из лекарств не содержали действующего ингредиента, на других были перепутаны этикетки (например, парацетамол был обозначен как противомалярийное лекарство фансидар) или в них содержалось малое количество действующего вещества (50 мг ампициллина вместо 250). Другие образцы были просроченными или не зарегистрированными в Нигерии. К сожалению, отсутствует статистика о количестве людей, заболевших или умерших из-за употребления фальсифицированных лекарств, хотя имеется несколько несвязанных сообщений о смертельных случаях. Распространение фальсифицированных лекарств имело и важные экономические последствия: несколько международных фармацевтических компаний закрыли свои офисы в Нигерии, а лекарства нигерийского производства были запрещены для продажи в соседних странах.

Чтобы решить проблему фальсифицированных лекарств, Национальное агентство по контролю за продуктами питания и лекарствами применило многостороннюю стратегию.

• Начало с реформирования самого себя. Сотрудники прошли переподготовку, а их подотчетность повысилась благодаря использованию более прозрачных процедур. Руководства по регистрации лекарств обновили, ужесточили их исполнение. Количество инспекторов увеличили, контроль в портах ввоза сделали более эффективным, что позволило перехватывать многие незаконные партии лекарств. Незаконные импортеры начали использовать воздушные грузоперевозки, в ответ на это агентство заставило приземлиться самолет, на борту которого находились лекарства, на продажу которых не было получено разрешение. Агентство также улучшило контроль соответствия предприятий, производящих лекарства, требованиям GMP до выдачи импортных сертификатов.

• Занялось масштабными «зачистками» – рейдами на местных рынках, предприятиях и складах с изъятием и сжиганием крупных партий фальсифицированных лекарств. Если владельца фальсифицированных лекарств установить не удавалось, ответственным считался хозяин помещения. Производства, не соответствующие стандартам, и несколько аптек были закрыты.

• Развернуло кампанию в СМИ и через учрежденные в школах клубы безопасности потребителей. Сочетание гласности и давления на незаконную торговлю привели к крупному прорыву в 2001 г., когда местные торговцы лекарствами «вывели из игры» крупнейшего поставщика поддельных лекарств и помогли агентству обнаружить его склад, что привело к уничтожению фальсифицированных лекарств на сумму $14 млн.

В результате этой кампании в 2004 г. было зафиксировано 80 %-ное сокращение количества фальсифицированных лекарств на рынке. Правительственные чиновники предотвратили попадание на рынок 32 контейнеров фальсифицированных обезболивающих средств, спрятанных в запчастях для автомобилей и импортных рубашках. Было вынесено 30 обвинительных приговоров по делам, связанным с фальсифицированными лекарствами, и еще 40 дел находились на рассмотрении. Состояние местной промышленности улучшилось – продажи и цена акций значительно выросли, за последние три года открылись 16 новых предприятий. Некоторые соседние западноафриканские государства сняли запрет на ввоз нигерийских лекарств, а транснациональные компании постепенно возвращаются в Нигерию.

Провести эту кампанию было бы невозможно без поддержки главы Национального агентства по контролю за продуктами питания и лекарствами, которого не сломили два покушения и многочисленные угрозы. Несколько чиновников агентства были жестоко избиты, и их автомобили уничтожены, когда они противодействовали торговцам поддельными лекарствами, здания и лаборатории агентства не раз сжигали и разрушали.

Из этого примера можно извлечь несколько уроков по обузданию коррупции в фармацевтическом секторе. Абсолютно необходимы политические лидеры, непоколебимые в борьбе с коррупцией. Также полезно наказать фальсификаторов в назидание другим и дать небольшим розничным компаниям, торгующим лекарствами, стимулы соблюдать этические нормы. Среди этих стимулов должны быть более частые проверки и контроль за соблюдением законов. И, наконец, обучение и подготовка широких масс крайне важны для минимизации случаев коррупции.

    Источник: Akunyili (2005).

Контроль качества лекарств требует не только прозрачности агентства по контролю за качеством, но и постоянного мониторинга рынка. Чтобы обеспечить чистоту поставок лекарственных средств, стратегия мониторинга должна включать механизмы отслеживания поставок лекарств, такие как выборочное тестирование партий препаратов и отчетность, обеспечивающая получение соответствующими органами отзывов от медицинских работников и потребителей при обнаружении проблем. Дополнительные проверки, в
Страница 26 из 50

том числе с использованием полевых методик (например, мини-лаборатории, применяемой немецким фондом Pharma Health[36 - Это универсальный, мобильный и простой метод тестирования для идентификации фальсифицированных или не соответствующих стандартам лекарств, которым может пользоваться менее квалифицированный персонал в развивающихся странах.]) там, где сложный анализ недоступен, также может оказаться полезным инструментом для инспекторов или медицинских работников. Обучение медицинских работников и широких масс выявлению фальсифицированных и незарегистрированных лекарств также является важной антикоррупционной стратегией. Как показывает опыт Азербайджана, обучение потребителей тем или иным методам идентификации лекарств, прошедших контроль, может значительно снизить риск, связанный с фальсифицированными лекарствами (пример 1.7).

Пример 1.7. Опыт Азербайджана по сокращению количества фальсифицированных лекарств

Чтобы гарантировать пациентам более высокую уверенность в качестве потребляемых лекарств, Центральная лаборатория по контролю лекарственных средств Азербайджана осуществила свою модернизацию и провела несколько мероприятий по решению проблемы незарегистрированных лекарств на рынке. Прежде всего она ввела требование тестировать каждую партию лекарств, предназначенных для продажи в стране. Лекарства, прошедшие проверку, получали устойчивые к подделке наклейки с голограммами, позволявшие врачам, фармацевтам и пациентам видеть, что качество лекарств проверено. Правительство открыло горячую линию, по которой пациенты могли позвонить и узнать, прошла ли конкретная партия лекарств контроль качества. С момента введения в 2003 г. эти меры привели к ряду арестов и изъятий незарегистрированных лекарств, а торговля некоторыми фальсифицированными препаратами сократилась.

В Нигерии, Азербайджане и других странах привлечение потребителей к выявлению фальсифицированных лекарств является важной частью стратегии[37 - Один из пациентов предупредил власти об аптеке в Гамильтоне, провинция Онтарио, Канада, которая продавала фальсифицированное сердечное лекарство. См. «Consumers Warned to Watch for Counterfeit drugs,» CBC Marketplace, January 18, 2006, http://www.cbc.ca (http://www.cbc.ca/).]. Потребителей информируют через СМИ, в том числе радио, телевидение, печатные издания и Интернет, о правительственных инициативах и отличительных признаках продуктов, которые могут оказаться поддельными. Потребителям показывают, как отличить продукт, прошедший контроль качества (например, по определенным меткам на упаковке), и лицензированные аптеки. Важной частью этих инициатив является создание механизма обратной связи для потребителей, таких как бесплатные телефоны, по которым можно задать вопросы или сообщить о сомнительных продуктах или их продавцах. Проверка таких сообщений и информирование о действиях, предпринятых в результате участия потребителей, важны для достижения доверия и обеспечения постоянного участия потребителей.

Точка принятия решений 3: отбор

При отборе лекарственных средств, закупка которых финансируется государством, основная задача правительства – гарантировать честный и прозрачный выбор наиболее экономически приемлемых и подходящих для нужд здравоохранения лекарств с привлечением независимых экспертных комитетов. Список основных лекарственных средств ВОЗ (essential drug list – EDL) является хорошей основой для большинства развивающихся стран, поскольку он устанавливает перечень важнейших медикаментов и наиболее распространенных заболеваний вместе с эффективными и доступными по цене лекарствами[38 - Образец списка основных лекарственных средств ВОЗ находится на сайте http://www.who.int/medicines/publications/essentialmedicines/en/ (http://www.who.int/medicines/publications/essentialmedicines/en/).]. EDL помогает повысить объективность и прозрачность процесса отбора, так как содержит перечни экономически приемлемых лекарств с указанием их международных незапатентованных названий, что способствует конкуренции между поставщиками (Vian, 2005). Однако, если процесс отбора ненадежен, даже если используется EDL, не исключено появление коррупции, поскольку производители сильно заинтересованы во включении своих лекарств в этот список. Если контролирующие институты слабы, есть возможности для коррупции, процесс отбора может быть полон откатов и взяток, и тогда в национальный список лекарственных средств могут попасть неподходящие и экономически неприемлемые лекарства.

В Балканских странах, например, были случаи, когда дозировка одного из лекарств в списке была установлена на уровне, который давал возможность производителю, пользующемуся преимуществом, пройти отбор и выиграть конкурс, хотя его продукт отличался от стандартной дозировки, предлагаемой другими производителями. В других случаях упущение регулирующих органов, недостаточно тщательно описавших отобранные продукты, позволило некоторым производителям повести себя неэтично, если не сказать незаконно (пример 1.8).

Пример 1.8. Неполное описание продукта в списке лекарств привело к занижению дозировки

В Республике Конго в результате того, что правительство не смогло точно описать тип соли хинина, требуемой для лечения малярии, больных лечили недостаточными дозами. В EDL была указана доза для хинина гидрохлорида при лечении малярии. Но поскольку ясно не говорилось, к какой соли (гидрохлориду или сульфату) она относится, один из производителей начал предлагать хинина сульфат, который требует повышенной дозировки для получения нужного эффекта. Пациенты, принимавшие это лекарство, получали недостаточную дозу, что потенциально могло привести к отрицательным последствиям для здоровья, а также увеличить угрозу развития устойчивости паразита.

Существует несколько стратегий снижения риска коррупции в процессе отбора. Экспертный комитет должен заранее определить ясные требования и опубликовать их, чтобы участники имели четкое представление о критериях, применяемых в процессе отбора лекарств. Имена членов экспертного комитета должны быть известны публике, информация об их опыте и круге обязанностей в качестве членов комитета должна открыто публиковаться. Критерии отбора лекарств должны основываться на международных стандартах, установленных ВОЗ, они должны отражать картину распространенных в стране заболеваний, эффективность и безопасность, подтвержденную надежными данными, доказательства применения в различных условиях, высокое качество лекарств, включая биодоступность, стабильность и соотношение затраты – выгоды (основываясь на оценке стоимости всего лечения), они должны отдавать предпочтение известным лекарствам с хорошими фармакокинетическими свойствами, а также учитывать уровень общественного контроля, в том числе регулярное освещение в СМИ заседаний экспертного комитета. Все это способствует прозрачности и ограничению неэтичной практики.

Не менее важно, чтобы удаление лекарства из национального списка основывалось на надежных доказательствах его непригодности или экономической неприемлемости для нужд здравоохранения. Открытые и официальные консультации с общественностью следует институализировать, чтобы обеспечить учет мнений всех участников в процессе
Страница 27 из 50

отбора лекарств и после его завершения и не допустить чрезмерного влияния отдельных групп.

Вопросы ценообразования и уровня компенсации стоимости лекарств государственной системой здравоохранения тесно связаны с процессом отбора лекарств. При отсутствии четких процедур эта область особенно подвержена приватизации регулирования и коррупции, поскольку ценовые решения могут быть субъективными и зависящими от инфляции. Существует множество подходов к регулированию цен, основанных на степени уместности, справедливости и соотношении цена – качество. В некоторых странах продолжают практиковать прямые переговоры по ценам на лекарства, что открывает двери для предвзятости, приватизации регулирования и коррупции.

Там, где есть конкуренция между производителями непатентованных средств и где соблюдаются основные условия (такие как надежная система контроля лекарственных средств, обеспечивающая качество и взаимозаменяемость лекарств, и стимулы для осведомленности врачей, фармацевтов и пациентов о ценах), нужно предоставить рынку возможность конкурировать без дальнейшего регулирования. Так происходит на развитых рынках непатентованных лекарств, например на рынке США.

В некоторых странах необходимость формирования схем справедливого ценообразования для фармацевтических продуктов привела к поиску более объективных эталонов справедливости и правильности на основе цен на лекарства в других странах, используемых для сравнения (эта практика известна как международное референтное ценообразование или кросс-референтное ценообразование). У этого подхода есть свои сложности, например выбор страны и ее цен в качестве референтных[39 - Краткую информацию об этих методах и проблемах в европейском контексте см. в Mossialos, Mrazek, and Walley (2004, ch. 6, 14). Дополнительную информацию о лучшей практике ценообразования см. в Cohen (2003).]. В отношении лекарств, для которых невозможно конкурентное ценообразование, все чаще применяется метод фармакоэкономической оценки, с помощью которого определяется экономическая эффективность лекарства относительно сопоставимых продуктов[40 - Обзор европейского опыта экономической оценки см. в McGuire, Drummond, and Rutten (2004).]. Можно посвятить целую главу описанию преимуществ и недостатков различных подходов к регулированию цен на лекарства, однако самое главное, чтобы выбранный метод был как можно объективнее и прозрачнее.

Если используемые методы единообразны, известны публике и основаны на объективных критериях, а процесс настолько прозрачен и объективен, насколько это только возможно, коррупцию можно обуздать. Предлагаемые стратегии включают распространение описаний процедур ценообразования; введение специальных критериев и требований для комитетов по ценообразованию, включая раскрытие информации о потенциальных конфликтах интересов; мониторинг и распространение информации о ценах; создание официального апелляционного комитета для решения споров по ценообразованию. Информирование о ценовых решениях через Интернет также способствует повышению прозрачности. Оценка уязвимости этого процесса крайне важна для выбора стратегии его усиления (пример 1.9). Примеры передовой практики повышения прозрачности и снижения коррупции в области ценообразования на фармацевтические продукты можно позаимствовать у ряда промышленных стран, научившихся на собственном опыте выбирать менее уязвимые для коррупции процессы.

Пример 1.9. Оценка уязвимости для коррупции в области ценообразования: Балканские страны

Всемирный банк провел в некоторых Балканских странах (Албания, Босния-Герцеговина, Хорватия, Македония, Сербия и Черногория) внутреннее исследование с целью распространения методов диагностики коррупции на процессы отбора лекарств, их закупку и ценообразование. Предпосылкой для этой работы послужили примеры, свидетельствующие о том, что цены на лекарства во многих из этих стран высоки по сравнению с соседними странами или средними международными ценами и что основной причиной этой проблемы может являться коррупция. Рабочая гипотеза была следующей: слабо развитая структура контроля на этом несовершенном рынке могла создать возможности для коррупции и помешать конкурентному ценообразованию[1 - Несовершенство работы рынка фармацевтических средств обычно связано с защитой патентов (что создает проблему сбалансирования желаемых стимулов для инноваций и доступности для бедных стран и пациентов), процессом и длительностью получения разрешения регулирующих органов, дифференциацией продуктов и преданностью бренду, а также несимметричностью информации, моральным ущербом и проблемами отношений принципал – агент на стороне спроса на фармацевтические продукты. Спрос имеет четырехуровневую структуру: врач назначает лекарство, фармацевт отпускает, пациент потребляет, а третья сторона платит.].

После падения коммунистического режима фармацевтический сектор всех этих стран пережил период либерализации и приватизации. В последние 10 лет в нем происходил процесс изменения регулирования, направленный на создание современной, безопасной и приемлемой по стоимости фармацевтической системы. Но правительствам не хватало опыта регулирования в контексте нового рынка, а большинство профессиональных ассоциаций и кодексов профессиональной этики или появились недавно, или отсутствовали совсем, или слабо влияли на ситуацию. Кроме того, законодательная база, как правило, была несовершенной, что вело к высоким ценам, проблемам с качеством лекарств и своевременностью поставок и создавало возможности для неэтичного поведения и коррупции. Быстрая эволюция страховых фондов и групп снабжения, занимавшихся отбором лекарств, ценообразованием, закупками, компенсацией и управлением затрат усложняла ситуацию.

На фармацевтических рынках этих стран преобладали непатентованные, полученные из различных источников, фирменные дженерики. Замена дженериков не распространена. Местные или бывшие югославские поставщики доминировали на многих рынках, где имели привилегированное положение. Все страны пользовались разновидностью референтного ценообразования или проводили тендеры по закупке лекарств для амбулаторного и стационарного лечения, что должно вести к конкуренции цен.

Чтобы оценить отбор лекарств, ценообразование и закупки, был взят ряд индикаторов из исследования Всемирного банка (Cohen, Cercone, and Macaya, 2002), позволяющих оценить уязвимость данного участка фармацевтической цепочки для коррупции. Исследование показало более высокую уязвимость в области ценообразования и закупок, чем в области отбора лекарств (см. данные ниже). Наименее уязвимые и наиболее прозрачные процессы были обнаружены в Хорватии, а наиболее уязвимые – в Македонии. Эта оценка проводилась до реформ, начатых в некоторых из этих стран. Например, в 2004 г. Македония ввела процедуру международных тендеров и более прозрачный процесс отбора лекарств. Черногория также начала реформы, направленные на увеличение прозрачности и конкуренции в процессе конкурсного отбора.

Точка принятия решений 4: закупка

Цель закупок состоит в приобретении необходимого количества качественных лекарств
Страница 28 из 50

по наиболее экономически приемлемой цене[41 - Этот и следующий раздел, посвященный дистрибуции, основан на материалах Management Sciences for Health (1997).]. Функции правительства в этой точке принятия решений включают управление запасами, суммарные закупки, организацию государственных конкурсов, технический анализ предложений, надлежащее распределение ресурсов, платежи, получение закупленных лекарств и контроль качества. Нередко процесс закупок плохо документируется и организуется, что превращает его в легкую мишень для коррупции. Лучшей защитой от коррупции являются международные закупки на конкурсной основе, так как они максимально способствуют конкуренции и минимизируют свободу действий отдельных лиц в процессе отбора поставщиков. Закупки на конкурсной основе требуют проведения открытых торгов и установления ясных критериев отбора и обработки предложений. Процесс закупок должен предусматривать постоянный мониторинг, в том числе обзоры из офиса главного инспектора или других внутренних и внешних институтов, проводящих аудит в государственном секторе (USAID, 1999). Отчеты должны быть доступны широкой публике.

Закупки лекарственных средств за счет госбюджета особенно подвержены коррупции, поскольку их объемы обычно значительны, а стоимость контрактов высока даже при небольшой стоимости единицы продукции. Таким образом, эти контракты очень выгодны для поставщиков. Национальные и зарубежные поставщики могут предлагать государственным чиновникам взятки, чтобы получить преимущество на каждом из этапов тендера. Также могут применяться необъективные методы закупок, например ничем не оправданная прямая закупка. Коррупции в сфере закупок способствуют несколько факторов: субъективность определения необходимого объема лекарств; трудности в мониторинге стандартов качества; сложность своевременной координации закупок и процесса регистрации продуктов в случае неэффективности или коррумпированности агентства по лицензированию фармацевтических продуктов; использование поставщиками разных цен на одни и те же фармацевтические продукты и возможность искусственного взвинчивания цен; составление требований к закупаемым лекарствам таким образом, чтобы соответствовать продуктам одного поставщика. Все эти факторы требуют пристального контроля в процессе государственных закупок. Отсутствие надлежащей практики управления в области закупок может вести к закупке неподходящих продуктов и переплате за них. Для обеспечения сильной системы закупок некоторые страны Карибского бассейна объединили свои ресурсы. Другие страны с ограниченными ресурсами заключили контракты на осуществление закупок с частными сектором или с ООН и другими агентствами по развитию, имеющим специализированные подразделения по закупкам медикаментов.

Одной из основных задач правительства в области закупки лекарственных средств является оценка требуемого количества. Подготовка надежных оценок может помочь странам избежать слишком низкого или чрезмерно высокого уровня запасов. Количественные методы применяются для определения бюджета на лекарственные средства, планирования новых и расширения существующих фармацевтических программ, оптимизации бюджетов на лекарственные средства, исходя из приоритетных проблем здравоохранения и экономичных методов лечения, а также для сравнения текущего уровня потребления лекарств с приоритетами государственного здравоохранения и других систем здравоохранения.

Ясная политика в отношении количественных методов, предпочтительно как часть национальной, региональной или институциональной политики в области лекарственных средств, может ограничить свободу отдельных лиц и групп в раздувании оценки объемов лекарств и обеспечить контроль процесса принятия решений. В качестве дополнительного контроля комитет по лекарственной терапии на национальном, районном уровне или уровне лечебного учреждения, обычно уже отвечающий за отбор основных лекарственных средств, должен иметь решающее слово при утверждении результатов определения объема медикаментов. Однако такой комитет необходимо формировать из независимых экспертов, отобранных с использованием прозрачной процедуры, и для него следует определить четкий круг полномочий. Имена экспертов и их конкретные функции и обязанности должны быть известны публике.

Чиновники, занимающиеся закупками, должны сосредоточиться на обеспечении лучшей цены за высококачественные, приоритетные продукты. Качественная система закупок должна следить за реальными (т. е. общими) покупными ценами поставщиков, включая скрытые издержки, связанные с низким качеством продукта, ненадлежащей работой поставщика или коротким сроком хранения, затраты по хранению на различных уровнях системы поставок, а также текущие расходы и потребности в капитале, связанные с управлением и администрированием системы закупок и дистрибуции. Значительные объемы закупок обычно позволяют получить хорошие цены и условия контракта для закупщиков, учитывая экономию от масштаба. Объединение потребностей множества лечебных учреждений или нескольких штатов или стран, ограничения на отбор лекарств и устранение дублирующих друг друга лекарств внутри терапевтических категорий может повышать объемы отдельных позиций и открывать возможности для снижения цен, если процесс закупок осуществляется достаточно хорошо. Но такие совместные закупки бывают эффективными, только если применяются соответствующие процедуры, гарантирующие честность процесса, точность определения количества и эффективность дистрибуции.

Для снижения риска коррупции процедуры закупок должны быть прозрачными, соответствовать формальным письменным правилам в течение всего процесса и использовать ясные критерии при выборе поставщика. В руководстве по закупкам фармацевтической продукции Всемирного банка (World Bank, 2000) предлагается хорошая модель, которую можно взять за образец. Одной из мер против сговора и взвинчивания цен на лекарства является общедоступность информации о тендере и его результатах. В Бразилии в последние годы цены на закупаемые государством медикаменты публикуются на веб-сайте с целью их снижения и предотвращения манипуляций. Риски коррупции в этой стране снизились благодаря использованию электронных торгов и распространению информации о процедурах и результатах закупок. Эти инструменты могут быть более эффективными, когда они сочетаются с параллельными усилиями, такими как обеспечение большого количества национальных и зарубежных поставщиков, конкурирующих за каждый продукт, по которому проводится тендер. Большое количество потенциальных поставщиков стимулирует ценовую конкуренцию и сокращает риск сговора или завышения цены со стороны поставщиков (Cohen and Carikeo Montoya, 2001).

Система закупок лекарственных средств должна гарантировать отбор надежных поставщиков высококачественных продуктов и применение программ обеспечения качества, включающих контроль и тестирование лекарственных средств. Процедуры предварительной и последующей квалификации помогают не допустить поставщиков, не отвечающих требованиям, к участию в тендере и таким образом
Страница 29 из 50

обеспечить своевременное проведение тендеров. Предварительная квалификация поставщиков обычно проводится расширенным комитетом по закупкам, состоящим из менеджеров и технических работников, в том числе специалистов в области обеспечения качества.

Составление первоначального списка поставщиков, прошедших предварительный квалификационный отбор, для каждого лекарственного средства занимает много времени, но в конечном счете сберегает его. Система последующей квалификации предполагает оценку поставщиков после получения предложений и может приводить к длительным задержкам при выборе победителя, поскольку оцениваются возможности множества неизвестных поставщиков. Оценка новых поставщиков может включать официальную регистрацию, инспекцию, проверку рекомендаций, пробные закупки и сбор неофициальной информации на месте. Важным компонентом системы обеспечения качества является «прослеживаемость», т. е. поставщики должны иметь возможность свободно проследить путь продукта до производителя, а производители должны иметь возможность проследить путь ингредиентов до их производителей. В любом случае отбор поставщиков должен быть обоснованным и подтверждаться соответствующими данными.

Успешные агентства по закупкам могут следить за работой поставщиков с помощью формализованной системы мониторинга, которая отслеживает время выполнения заказа, соответствие условиям контракта, отгрузку партий товара, качество лекарств, выполнение инструкций по упаковке и этикетированию и другие этапы процесса. Хорошая информационная система также должна отслеживать количество и стоимость заключенных в результате тендеров контрактов и стоимость всех закупок у конкретного поставщика в течение года и показатели для каждого тендера.

Системы предварительного квалификационного отбора помогают не допустить к участию в тендере поставщиков, не соответствующих стандартам, но этот метод не свободен от риска коррупции, если поставщики включаются в список не в соответствии с объективными и поддающимися контролю критериями. Система последующей квалификации может, напротив, исключать подходящих участников, если агентство по закупкам хочет создать благоприятные условия определенным компаниям. В обоих случаях отдельные лица или представители компаний могут пытаться заставить правительство закупить медикаменты, не походящие с экономической или терапевтической точки зрения.

Чтобы снизить коррупционные риски, агентства по закупкам должны строго придерживаться объявленной даты окончания торгов. Должны вестись учетные записи по всем полученным предложениям. В них следует включать дату подачи предложения и имя лица, принявшего его. Невскрытые предложения следует хранить в недоступном, безопасном месте до даты окончания торгов. Все предложения должны вскрываться в официальной обстановке, желательно публично, в назначенный день, а вскрытые предложения должны регистрироваться и нумероваться для удобства работы с ними в будущем. Кроме того, сотрудники агентства по закупкам должны собирать информацию для тендерной комиссии или комитета по закупкам и давать им технические рекомендации, но ни в коем случае не принимать окончательных решений о контрактах. Принимать решение должен только комитет по закупкам или тендерная комиссия. Результаты их решения, в том числе победитель конкурса и контрактная цена, должны быть доступными для всех участников и широкой публики (например, через веб-сайт).

Агентство по закупкам должно регулярно сообщать ключевые индикаторы эффективности закупок. Стандартные индикаторы включают плановый объем закупок по сравнению с фактическим объемом потребления в течение определенного промежутка времени, полученные цены по сравнению со средними международными, среднее время выполнения заказа поставщиком и уровень обслуживания, процент основных лекарств в запасе на различных уровнях системы поставок и отчет о нехватке лекарств. Эти индикаторы также полезны тем, что позволяют сравнить фактические данные по эффективности с плановыми за различные промежутки времени. И, наконец, в агентстве по закупкам ежегодно должна проводиться аудиторская проверка третьей стороной, отобранной по уровню профессионализма. Аудитор должен предоставить официальное заключение в соответствии с законодательными требованиями конкретного государства и, кроме того, письмо с подробными комментарии для руководства организации и государственного органа надзора. Информация о результатах ежегодных аудиторских проверок должна быть доступна широкой публике на веб-сайте или в правительственном офисе общественной информации.

Точка принятия решений 5: дистрибуция

Государственная система распределения, независимо от того, кто ею управляет – правительственное агентство или частная компания по контракту с правительством, должна обеспечивать своевременную и безопасную поставку необходимого количества медикаментов в лечебные учреждения и аптеки, нуждающиеся в них. Затраты на дистрибуцию и хранение могут составлять внушительную часть розничной цены на лекарство, особенно когда лекарства поставляются в отдаленные районы или когда недостаточная конкуренция ведет к неадекватным наценкам со стороны оптовых и розничных продавцов. Некоторые страны ввели кодексы надлежащей практики в сфере дистрибуции, в которых стандартизированы требования к персоналу, документации, помещениям и оборудованию. Неправильные условия хранения могут вести к потерям из-за переадресования (коррупция) и порчи лекарств (неэффективность). Хорошо продуманная и управляемая система дистрибуции и хранения должна обеспечивать поддержание запасов лекарственных средств на постоянном уровне, надлежащие условия хранения в течение всего процесса дистрибуции, минимизацию потерь из-за порчи и истечения срока годности, рационализацию мест хранения лекарств и максимально эффективное использование доступных транспортных ресурсов.

Существует ряд моделей поставок лекарств. Наиболее распространенной в государственном секторе является цепочка поставок с централизованным хранением, в которой медикаменты финансируются, закупаются и распределяются правительством. Вторая модель – независимое или полуавтономное агентство поставок. Эта модель обладает большей гибкостью, чем правительственная, но дробление объема закупок может вести к увеличению цен по сравнению с централизованной системой закупок. Третья модель – прямые поставки. Правительственное агентство по закупкам проводит тендеры на поставку лекарств и прочих товаров, которые затем поставляются непосредственно в лечебное учреждение. Эта модель помогает правительству устранить затраты, связанные с централизованным хранением и транспортировкой, и переложить их на поставщиков. Четвертая модель – система основного поставщика. При использовании этой модели правительственное агентство по закупкам проводит тендер сразу на два контракта: первый на поставку и цену лекарств, а второй на их доставку на склады и в лечебные учреждения. Сторона, заключившая контракт на поставку лекарственных средств (основной поставщик), отвечает за
Страница 30 из 50

поддержание запасов на уровне, достаточном для выполнения заказов региональных и районных складов и лечебных учреждений. И, наконец, лекарства могут закупаться и распространяться через полностью частную систему. На сегодняшний день нет четких данных о том, какая из моделей наиболее эффективно сокращает вероятность коррупции. Механизмы контроля, ясные стандарты и прозрачные процедуры необходимы в каждом случае.

Отсутствие надлежащей практики в этой точке принятия решений может вести к прямым убыткам, связанным с нарушением процесса, включая неправильные условия транспортировки и хранения, излишние запасы, запасы лекарств с истекшим сроком годности и хищения. Возможности для переадресования и кражи товаров имеются на всех этапах системы хранения и дистрибуции (пример 1.10). Партии товара могут расхищаться работниками морского порта или аэропорта, а преступные синдикаты могут красть значительные количества лекарств с таможенных складов, летного поля и прочих мест. Во время транспортировки водители могут торговать лекарствами на рынках по пути следования, медикаменты также могут повреждаться в пути. Крупные партии лекарств могут попадать на черный рынок. Должностные лица и местные лидеры могут переадресовывать поставки своим сторонникам или тем, кому они оказывают поддержку, работники лечебных учреждений могут перепродавать субсидируемые лекарства или красть их для использования в частной практике или для личного употребления.

Пример 1.10. Утечка и кража лекарственных средств в Уганде: стратегии предотвращения

В системе дистрибуции лекарственных средств могут наблюдаться хищение, переадресование и перепродажа. Исследование, проведенное в Уганде, показало, что финансируемые государством лекарства расхищались и перепродавались на частном рынке, что работники здравоохранения присваивали платежи за медикаменты и что неимущим людям, которые не могли заплатить за лекарства, отказывали в обслуживании. В целом 68–77 % доходов от официальной платы за лекарства неправомерно присваивались работниками (McPake and others, 1999). Ясная дифференциация продуктов, принадлежащих к системе государственных закупок, с помощью особой упаковки, штрихкода и голограмм может помочь идентифицировать их. В некоторых случаях стандартные меры по предотвращению краж также могут сокращать потери продуктов. Эти меры включают мониторинг доступа персонала на склад медикаментов, а также адекватные информационные системы для отслеживания запасов лекарств.

В случае импорта лекарств, который характерен для большинства стран, могут вводиться дополнительные требования, связанные с получением разрешения на импорт и тестированием партий импортного товара. Это повышает уязвимость для коррупции. В Сербии и Черногории национальные производители использовали законные требования к тестированию партий лекарств как средство повышения затрат конкурирующих поставщиков импортных лекарств. Один известный национальный производитель дал взятку министру здравоохранения и его заместителю, чтобы дискриминирующие положения сохранились в новом фармацевтическом законе, введенном в 2003 г.

Стратегии сокращения риска коррупции в процессе дистрибуции включают в себя следующее. Информация должна свободно циркулировать между всеми уровнями системы дистрибуции с целью контроля движения и поставок товаров. Наилучший путь достижения этого – использование компьютеризированных и автоматизированных информационных систем, особенно систем на базе штрихкодов или более современных технологий RFID и EPC. Стандарты качества должны распространяться на помещения для хранения и холодильные установки для обеспечения сохранности лекарств. Для минимизации риска краж необходима хорошая система безопасности. Электронный мониторинг транспортных средств и тщательная сверка заказов на поставку с описью доставленных товаров являются методами сокращения количества краж. Обзор использования средств госбюджета также является полезным инструментом для оценки того, попадают ли лекарства и выделяемые на их закупку средства в конечные точки назначения, такие как клиники и больницы, особенно в сельской местности[42 - Обзор использования средств госбюджета (The Public Expenditure Tracking Survey – PETS) – количественный анализ государственных услуг на стороне предложения, для которого собирается информация о характеристиках предприятий, финансовых потоках, результатах деятельности (предоставленных услугах), системе отчетности и т. п. Обзоры могут служить эффективным и простым диагностическим инструментом для отслеживания потока ресурсов от их источника до адресата и определения места нахождения и масштаба отклонения от нормы. Они не только показывают использование государственных средств и злоупотребление ими, но также дают представление об экономичности, децентрализации и отчетности.].

Точка принятия решений 6: назначение и отпуск лекарств

Назначение и отпуск лекарств происходит при участии врачей, фармацевтов, медсестер и других медицинских работников, которые ставят диагноз и определяют, какие лекарства следует принимать (если следует) пациенту для лечения конкретного заболевания. Это точка принятия решений, в которой пациенты должны пользоваться преимуществами всей системы, если она функционирует хорошо. Они должны получить нужное лекарство в нужное время по правильной цене, а также соответствующую информацию.

Главная проблема при назначении и отпуске лекарств заключается в том, что пациент не всегда получает наиболее подходящее для него лекарство, поскольку при принятии решения врач может руководствоваться другими соображениями, в частности собственной выгодой. Во многих развивающихся странах распространена практика отпуска лекарств без рецепта фармацевтами или неквалифицированными продавцами. В таких ситуациях фармацевт сам делает выбор и может быть заинтересован в продаже самого дорогого лекарства, приносящего высокую прибыль, а не в предложении наиболее подходящего пациенту продукта. Подобный конфликт интересов является одной из причин разграничения функций назначения и отпуска лекарств. Задача правительства, если система назначения лекарств несовершенна, создать регуляторную среду, способствующую выбору и продаже подходящих лекарств и экономичному лечению.

Во многих развитых странах регулирование разделяет роли врачей, назначающих лекарства, и роли фармацевтов, продающих их, чтобы у врачей не было финансовых стимулов назначать в больших количествах неподходящие или дорогостоящие лекарства, не нужные с клинической точки зрения. Например, до недавних пор в Республике Корея врачам разрешалось выписывать и продавать лекарства, что вело к большому числу ненужных назначений (Kwon, 2006). В некоторых странах запрет на продажу лекарств не распространяется на сельских врачей в районах, где пациентам трудно добраться до аптеки. Доказательства того, что на назначения влияет потенциальная прибыль от продажи, были получены в Англии, где сельские «продающие врачи» реже своих коллег, не имеющих права на продажу лекарств, предлагали использовать непатентованные лекарства (вместо брендовых) и чаще
Страница 31 из 50

назначали фирменные дженерики (Watkins and others, 2003; Baines and others, 1997). Может быть, это и не прямая коррупция, но определенно неэтичное профессиональное поведение.

Во многих странах потенциал коррупции связан со стремлением фармацевтических компаний повлиять на назначения лекарств врачами. Исследование, проведенное в 2000 г. Вазаной (Wazana), показало, что взаимодействие врачей с фармацевтической промышленностью приводило к росту количества просьб поместить в фармакологический справочник больниц дополнительные лекарства и изменить практику назначения лекарств. Влияние индустрии на назначение лекарств врачами является международной проблемой, но она может быть особенно серьезной в развивающихся странах, где врачи редко имеют хорошую зарплату, а соблюдение стандартов установленной законом или профессиональной этики недостаточно укоренилось или не контролируется. В недавнем отчете ВОЗ о продвижении лекарств отмечается, что в США в 2002 г. на продвижение лекарств было потрачено почти $21 млрд. В том же отчете подчеркивается, что фармацевтическая индустрия часто является единственным источником информации о лекарствах для медицинских работников в развивающихся странах (Norris and others, 2005).

Продвижение лекарств представляет собой переходную зону в дискуссии о коррупции в фармацевтическом секторе. Само по себе продвижение лекарств не является актом коррупции, если соблюдаются принципы честной рекламы. Однако предоставление фармацевтической индустрией «стимулов» врачам за назначение конкретных продуктов может граничить с коррупцией. Например, фармацевтические компании часто приглашают врачей на «образовательные» семинары, которые могут включать поездку в привлекательное место и приглашение для членов семьи (Cohen and Esmail, 2005). Для контроля маркетинговой практики в индустрии применяют руководства по саморегулированию. Например, Международная федерация производителей фармацевтической продукции в 1981 г. приняла добровольный кодекс практики маркетинга фармацевтической продукции. Хотя его рекомендации широко распространялись, их соблюдение остается серьезной проблемой. Нарушение основных этических норм, даже если закон не нарушается явно, по-прежнему остается источником беспокойства и требует принятия соответствующих мер.

Для выработки стандартов этичной практики и правовых норм для врачей и фармацевтической индустрии в области продвижения лекарств необходимы более серьезные усилия. Распространение передового опыта и информации о лекарствах крайне важно для более рационального их назначения, и все больше стран создают необходимые для этого механизмы. Одним из методов предотвращения неэтичной практики назначения лекарств является соблюдение врачами руководства по клинической практике (clinical practice guidelines – CPG), хотя добиться этого непросто[43 - Статью об ключевых проблемах применения руководств и обзор удачных стратегий назначения лекарств см. в Chapman, Durieux, and Walley (2004).]. ВОЗ рекомендует использовать научно обоснованные клинические руководства по лечению для разработки EDL, а не полагаться на мнение экспертов, которые могут быть подвержены внешнему влиянию через взятки и откаты. Однако даже CPG уязвимы для коррупции, если врачи, составляющие их, находятся под влиянием фармацевтической индустрии (пример 1.11). Там, где возможно использование более совершенных механизмов, контроль практики назначения лекарств через мониторинг данных о назначениях может стать эффективным средством для выявления необычных или чрезмерных назначений и для развития стратегий повышения рациональности назначения лекарств.

Пример 1.11. Руководства по назначению лекарственных средств и конфликты интересов

В обзоре, опубликованном в журнале Nature в 2005 г., была предпринята попытка выяснить, насколько авторы руководств по назначению лекарственных средств врачами подвержены конфликтам интересов, которые могли повлиять на содержание руководств. Руководства могут составляться на научной основе или на основе общего мнения экспертов в конкретной области.

Из 90 подробно изученных руководств конфликт интересов не был обнаружен (или признан) в 31. Однако по крайней мере один конфликт был найден в остальных 59. В 45 руководствах (50 %) по крайней мере один из авторов занимал должность консультанта или являлся членом консультативного совета в заинтересованной компании и как минимум один из авторов получал средства на исследования от заинтересованной компании. В 39 руководствах как минимум один из авторов входил в число представителей заинтересованной компании. А в 10 руководствах как минимум один из авторов владел акциями заинтересованной компании.

В целом в составлении 90 руководств участвовали 685 авторов. Из них 445 заявили, что не имели конфликта интересов, но из оставшихся 240 авторов 143 признались, что занимают должность консультанта или являются членом консультативного совета в заинтересованной компании, 153 сообщили, что получили средства на исследования от заинтересованной компании, 103 входят в число представителей заинтересованной компании и 16 владеют акциями заинтересованной компании. Ясно, что некоторые авторы имели более чем один конфликт интересов.

    Источник: Taylor and Giles (2005).

Прочие методы, направленные на ограничение влияния отрасли на практику назначения врачами лекарственных средств, в большей мере сконцентрированы на «детализации» или обучении клинических фармацевтов в области применения лекарств, а не на отраслевом маркетинге. В идеале обучением врачей должны заниматься беспристрастные эксперты, излагающие научные данные. Обучение может включать создание сети консультантов по назначению лекарств, которые будут посещать врачей или группы врачей с целью распространения научно обоснованных передовых методов назначения лекарств, особенно касающихся лекарств, только выходящих на рынок.

Фальсификация рецептов является распространенной формой мошенничества в государственной и частной системе страхования здоровья, в нем могут участвовать врачи, фармацевты и пациенты. При обращении с рецептурными бланками следует соблюдать такие же меры безопасности, как с чеками на предъявителя, и создавать системы для выявления, расследования и преследования в уголовном порядке мошенничества, только так можно решить эту проблему. Некоторые страны ввели электронные системы для отслеживания назначений и отпущенных лекарств по пациентам, врачам и фармацевтам и используют анализ данных для идентификации рисков мошенничества.

Стратегии снижения коррупции в этой точке принятия решений включают обеспечение гарантий на получение пациентами только правильных назначений. Однако это проблематично, пока пациенты платят и за визит к врачу, чтобы получить рецепт, и за лекарство. Даже там, где система медицинского страхования покрывает стоимость визита к врачу и лекарств, в районах, где у фармацевтов низкие зарплаты, за «бесплатные» лекарства взимается дополнительная неофициальная плата, чтобы повысить доход фармацевта.

Фармацевты и аптеки должны соответствующим образом лицензироваться и инспектироваться, а нарушения правил должны наказываться. Обычно эти аспекты работы аптек
Страница 32 из 50

контролируются через ассоциации фармацевтов. Коррупция может возникнуть в этой точке принятия решений, если кодексы поведения отсутствуют или плохо соблюдаются. Однако обеспечить их соблюдение сложно, особенно на частном розничном рынке лекарственных средств в развивающихся странах (Enemark, Alban, and Vasquez, 2004).

Оценка рисков коррупции в фармацевтических системах

В этом разделе рассматривается методология, которая может помочь должностным лицам создать исходную информационную базу для каждой точки принятия решений и понять, насколько каждая из них восприимчива к коррупции. Эта методология основывается на одной из ранних работ Коэн, Серконе и Макайи (Cohen, Cercone, and Macaya, 2002) в Коста-Рике. ВОЗ после пересмотра применяла ее в Юго-Восточной Азии и других регионах.

Методология предполагает использование анкет (см. Cohen, Cercone, and Macaya, 2002) для оценки уязвимости каждой точки принятия решений в фармацевтической системе с учетом специфических условий конкретной страны. В них, например, включены следующие пункты. Как управляется фармацевтическая система, централизованно или на местном уровне? Какие институты участвуют в закупке фармацевтической продукции? Какие комитеты отвечают за процесс отбора лекарств? Вопросы нацелены на выяснение у лиц, ответственных за принятие решений, уровня прозрачности каждой из шести точек принятия решений и предполагают два варианта ответа (да или нет). После завершения опроса индикаторы ранжируются в соответствии с определенными критериями, и подсчитывается средний рейтинг для каждого из вопросов, касающихся конкретной точки принятия решений. Средний рейтинг меняется в диапазоне от нуля до единицы и в большинстве случаев находится между крайними значениями. Сумма всех рейтингов, равных единице, затем делится на количество вопросов для данной точки принятия решения, чтобы получить долю индикаторов, получивших рейтинг, равный единице. Результат переводятся в диапазон от нуля до 10 (0,0–10,0) путем умножения доли на 10. После этого оценивают уязвимость точек принятия решений для коррупции.

Преимущество этой методологии состоит в том, что она недорога в применении, проста и, что самое важное, дает простую шкалу, позволяющего лицам, ответственным за принятия решений, определить, какие из точек принятия решений слабее остальных. Это в свою очередь позволяет проводить более целенаправленное вмешательство и может в конечном счете помочь фармацевтической системе функционировать более эффективно и улучшить доступ к лекарствам. Понятно, что точки принятия решений, требующие вмешательства, в разных странах будут разными, именно поэтому диагностика фармацевтической системы так важна.

Применение методологии в Коста-Рике

При полной поддержке правительства в Коста-Рике было проведено диагностическое обследование служащих Агентства по социальной защите (Caja Costarricense de Seguro Social – CCSS) и Министерства здравоохранения, медицинских работников, представителей фармацевтической индустрии и покупателей, выходящих из государственных аптек. Анкетированием занималась Sanigest Internacional – международная консалтинговая компания из Коста-Рики в период с февраля по апрель 2002 г. под контролем Всемирного банка. Диагностические средства, использовавшиеся для каждой из групп, соответствовали рекомендациям Всемирного банка в отношении инструментов для диагностики государственного управления. В числе характерных особенностей этих инструментов – ориентированность на оценку чиновников, фирм и потребителей, дополненную базовой информацией, специально разработанные и проверенные закрытые вопросы и обзор концептуальной основы, нацеленный на раскрытие структуры стимулов, движущих принятием управленческих решений и коррупцией.

В обследовании использовались четыре основных инструмента для оценки уровня прозрачности и восприимчивости к коррупции каждого из четырех видов деятельности, связанной с закупкой и поставкой фармацевтической продукции населению. Опросы – оценочные интервью чиновников, представителей отрасли, фокус-групп с участием медицинских работников, а также потребителей – проводились одновременно. Для проверки полученных ответов диагностические обследования дополняются базовой информацией, в том числе письменными правилами, доказательствами соблюдения правил и документацией, касающейся прозрачных процессов.

В целом фармацевтическая система Коста-Рики получила рейтинг 7,7, означающий незначительную уязвимость для коррупции и хорошее управление. Общий показатель был снижен из-за рейтинга 5,7 в области закупок, означающего умеренную уязвимость, и из-за проблем в области дистрибуции. Осуществив небольшие изменения, Коста-Рика может получить систему, минимально уязвимую для коррупции.

Регистрации лекарств

Область принятия решений, соответствующая регистрации лекарств, получила средний балл 9,4, что означает очень низкую уязвимость для коррупции. Эта область хорошо документируется, требования к регистрации новых лекарств, в том числе дженериков, довольно хорошо стандартизированы. Доступ к информации является равноправным, и официальный комитет принимает обязательные решения по новым заявкам. Этот комитет имеет продуманный состав и четко ограниченный срок работы в нем. Он составляет отчеты, в которых указываются причины всех решений об отказе в регистрации новых лекарств. Плата за регистрацию нового лекарства невысока ($500) и, таким образом, не является препятствием для молодых компаний, регистрирующих лекарства. И, наконец, в правилах указан максимальный срок получения одобрения (30 дней), если имеются все документы.

Отбор

Отбор лекарств также получил рейтинг 9,4, что указывает на высокий уровень прозрачности процессов и профессионализм чиновников, ответственных за эту область. Эта область принятия решений хорошо задокументирована, и список основных лекарственных средств регулярно обновляется. Краткие публикации по официально утвержденным лекарствам, применяемым в системе здравоохранения Коста-Рики, содержат задокументированные процедуры и политику, поддерживающую утвердительные ответы на большинство индикаторов. Информация широко доступна в системе, она бесплатно распространяется среди всех ключевых представителей системы здравоохранения.

Положительной чертой процесса отбора является учет экономической приемлемости при отборе лекарств. Все лекарства из официального списка фигурируют под своими непатентованными названиями, поэтому не существует предвзятого отношения к закупке того или иного бренда, и все поставщики находятся в равных условиях. В этом смысле официальный список лекарств соответствует рекомендациям ВОЗ и не дает возможности какому-либо производителю завоевать долю рынка, благодаря включению в список конкретного бренда. Кроме того, существуют четкие критерии включения или исключения лекарств из списка, а также рекомендации по членству и срокам пребывания в комитете.

Закупка

Рейтинг 5,7, полученный закупками, означает, что это звено цепочки создания стоимости наиболее уязвимо для коррупции. Учитывая стратегическую и экономическую важность этой области – правительство
Страница 33 из 50

Коста-Рики ежегодно тратит более $70 млн на закупку медикаментов, проблемы прозрачности и плохого управления оказывают значительное влияние на качество услуг, получаемых пользователями CCSS. Низкий рейтинг обусловлен несколькими факторами. Во-первых, не все утвердительные ответы подтверждаются документами. Так, не было предъявлено документов, подтверждающих проведение внутреннего аудита, например, принятых цен и критериев выбора поставщика. Во-вторых, отсутствовала информация об отслеживании деятельности поставщиков и качества продуктов. Плохо работающие поставщики могут продолжать участвовать в государственных аукционах, пока их не признают виновными в нарушении закона. А такие судебные разбирательства обычно длятся несколько лет. Когда цена является главным фактором при принятии решения о победителе государственного аукциона, плохо работающий поставщик вполне может получить государственный контракт, несмотря на плохие прошлые результаты деятельности. В-третьих, не было предоставлено документов, в которых содержались бы четкая политика в отношении внутренних процедур и руководство по членству и сроку пребывания в должности в основных комитетах. Кроме того, решения о закупках принимались в основном на базе исторических данных о потребностях и уровнях запасов и не учитывали прогнозов заболеваемости в виде четкого алгоритма. Эта комбинация структурных недостатков принесла процессу закупок всего 12 баллов из возможных 21 и привела к общей оценке 5,7 балла по 10-балльной шкале.

Сложности и неэффективная работа в процессе закупок могут привести к потерям в системе государственного здравоохранения Коста-Рики и создать возможности для коррупции. Многочисленность персонала, офисов и комитетов, участвующих в закупке лекарственных средств, в сочетании с процессом, позволяющим проигравшим участникам государственных конкурсов обжаловать решения и задерживать закупки на несколько недель и даже месяцев, делает весь цикл громоздким, подверженным ошибкам и растянутым. Полный цикл – от выявления потребностей до фактического получения лекарств занимает в среднем 13 месяцев[44 - По данным исследования, см. Cercone, Duran-Valverde, and Munoz-Vargas (2000), цены при закупках в частном секторе часто в 10 раз превышают цены, уплаченные CCSS в процессе международных закупок.]. Затяжной характер процесса закупок означает, что минимальный объем закупаемых лекарств – эквивалентен по крайней мере годовой поставке. Результатом являются значительные затраты на хранение, сдерживающие денежный поток, более серьезные проблемы в борьбе с хищениями и больше возможностей для порчи или истечения срока годности лекарств.

Дистрибуция

Дистрибуция фармацевтических продуктов в системе государственного здравоохранения получила 6,9 балла – второй снизу показатель. Принципиальными недостатками в этой области являются отсутствие мониторинга для оценки системы дистрибуции и отсутствие информационной системы, необходимой для обеспечения «видимости» уровня запасов медикаментов и движения вдоль цепочки дистрибуции. Многие складские помещения не имеют систем безопасности, таких как сигнализация, камеры наблюдения и постоянный контроль входящих и выходящих сотрудников и посетителей в зонах ограниченного доступа. Наиболее дорогие фармацевтические и биологические продукты были лучше защищены, чего нельзя сказать об остальных лекарствах. Кроме того, в системе хранения отсутствует стандартизированная система размещения на стеллажах для каждого типа лекарств.

Исследование также включало качественную оценку респондентами своего восприятия и опыта, связанного с коррупцией в системе. Опрошенные заявили, что в сегменте закупок и дистрибуции существует более высокий уровень коррупции, что подтвердило результаты обследования, касающиеся уязвимости этих двух областей для коррупции. И хотя восприятие процесса отбора лекарств было положительным, восприятие процесса регистрации лекарств не соответствовало полученному высокому рейтингу.

Участники говорили о непостоянстве времени регистрации, препятствиях для биологически эквивалентных продуктов и параллельного импорта, а также незарегистрированных лекарствах на рынке. Конечные потребители жаловались на ограниченность запасов и ненужные наличные платежи, что указывает на проблемы в области дистрибуции и использования фармацевтических продуктов в Коста-Рике. Однако, поскольку процессы хорошо организованы и институты работают с высоким профессионализмом, небольшие изменения в системе позволят сделать ее минимально уязвимой для коррупции. Благодаря этим данным правительство Коста-Рики получило рекомендации в отношении политики, классифицированные по уровню приоритетности и осуществимости, и за ними последовали некоторые изменения.

Стратегии реформ и выводы

В этой главе продемонстрирована сложность фармацевтического сектора, имеющего целый ряд точек принятия ключевых решений на пути от производства до использования лекарственных средств. Эти точки принятия решений потенциально восприимчивы к коррупции при отсутствии ясных и продуманных мер противодействия. К коррупции в фармацевтическом секторе нельзя относиться спокойно – при худшем варианте развития событий она может приводить к гибели людей. Не все виды коррупции равноценны. Последствия отклонений от нормы в процессе закупок могут быть не такими серьезными, как последствия нарушений производственного процесса. По этой причине использование диагностических инструментов, представленных в этой главе, дает должностным лицам преимущество, помогая выявить недостатки, оценить их влияние на охрану здоровья и экономические результаты, расставить приоритеты и разработать адекватные антикоррупционные стратегии.

Способность правительства обуздать коррупцию в фармацевтической системе также зависит от других взаимосвязанных политических и экономических факторов, находящихся за пределами сектора здравоохранения и рассмотренных в других главах этой книги. Например, каковы политические полномочия правительства? Может ли правительство со всей серьезностью взяться за борьбу с коррупцией, даже если придется изолировать определенные группы избирателей? Достаточно ли сильны институциональные ресурсы страны, чтобы осуществить специфические для секторов антикоррупционные меры? Имеет ли соответствующие возможности и финансовые ресурсы агентство, отвечающее за контроль соблюдения законов? Коррупция – проблема, затрагивающая множество секторов, и требует комплексного подхода, если бороться с ней честно и в полную силу. Хотя базовые элементы структуры противодействия коррупции в фармацевтическом секторе одинаковы во всех странах, неизбежны вариации, обусловленные размером страны, имеющимися ресурсами, структурой системы здравоохранения и позицией местной фармацевтической промышленности в балансе торговли и занятости.

Более серьезную проблему для должностных лиц может представлять управление глобальной фармацевтической промышленностью, где сырье производится в одной стране и экспортируется в другую для производства продуктов, которые поставляются в третьи
Страница 34 из 50

страны. Глобальный характер индустрии приводит также к появлению риска быстрого экспорта коррупции. Как мировому сообществу снизить этот риск? Для начала следует уделять внимание крупным странам, таким как Бразилия, Китай и Индия, производящим фармацевтические продукты и сырье для потребления в других странах. В крупных странах нужно создавать альянсы должностных лиц и производителей, обеспечивающие устойчивость и невосприимчивость фармацевтической системы к коррупции. Крупные производители продуктов и материалов уже осознали необходимость защиты своей репутации поставщиков качественных продуктов.

Должностным лицам нужно определить, на чем сосредоточиться в первую очередь – на областях, где легко реализовать антикоррупционные стратегии, или на сферах, где искоренение коррупции даст наибольшие результаты, даже если в этом случае потребуются огромные усилия. Однозначного ответа нет. Предпочтения могут меняться в зависимости от ресурсов и твердости правительства, и решение следует принимать только после всесторонней диагностики фармацевтического сектора конкретной страны. Должностным лицам нужно найти компромисс: быстро добиться маленьких успехов или попытаться провести крупномасштабную реформу, которая принесет успехи в будущем. Стоит ли нацеливаться на быстрые меры по спасению жизней или лучше взяться за крупномасштабную и долгосрочную реформу? В идеале следует найти комбинацию этих двух подходов. Небольшие и сравнительно недорогие шаги, например размещение информации о ценах на фармацевтические продукты на веб-сайте, следует принимать одновременно с более крупными, такими как выделение значительных ресурсов национальному агентству по контролю за лекарственными средствами. И то, и другое будет способствовать укреплению фармацевтической системы и делать ее менее восприимчивой к коррупции. Без сомнения, даже небольшие меры могут окупиться и сделать надлежащее управление социально «заразительным»[45 - Это описание взято в Gladwell (2000).].

Первый шаг к искоренению коррупции в фармацевтическом секторе заключается в том, чтобы понять ее структуру, игроков и их мотивацию и идентифицировать ключевые точки, где может возникнуть коррупция. Только тогда можно наметить кратко-, средне– и долгосрочные цели и выбрать соответствующие стратегии. В случае выбора приоритет следует отдавать областям, где выявленная коррупция представляет угрозу безопасности и здоровью. Решение проблем, затрагивающих только экономическую сторону, не должно опережать заботу о здоровье граждан.

Положительный момент состоит в том, что появляется все больше литературы и практических инструментов, применимых в контекстах различных стран для диагностики или борьбы с коррупцией в фармацевтическом секторе. Некоторые рекомендуемые антикоррупционные стратегии (в основном реально осуществимые) описаны в этой главе и обобщены в таблице 1.2. Их перечень далеко не полон и составлен для стимулирования размышлений на данную тему и демонстрации конкретных мер, которые могут принести ощутимые результаты в конкретных областях. Общими для этих мер являются механизмы прозрачности и подотчетности. При их наличии любое коррупционное действие быстро становится заметным и появляется возможность пресечь его.

Итак, первым шагом на пути к снижению коррупции в фармацевтическом секторе является интенсивное обучение. Должностные лица и все остальные должны узнать о точках принятия критических решений в фармацевтическом секторе и уязвимых местах каждой из них. В качестве второго шага необходимо оценить возможные места возникновения коррупции. Зная, где искать коррупцию и как она возникает, можно применить меры по ее сдерживанию. Оценка должна включать сбор базовых данных (с использование инструмента оценки, представленного в этой главе) о состоянии фармацевтической системы в контексте конкретной страны. Эти данные позволят лицам, принимающим решения, определить стратегию – третий этап этого процесса, а также последовательность действий. Реализацию стратегий и действий можно контролировать и оценивать относительно базовых данных, чтобы увидеть, происходят ли нужные изменения, и если нет, то понять почему и при необходимости изменить подход. Эти шаги крайне важны, если они помогут улучшить доступ к качественным и недорогим медикаментам, особенно доступ неимущих.

Литература

Akunyili, Dora. 2005. «Counterfeit and Substandard Drugs, Nigeria’s Experience: Implications, Challenges, Actions and Recommendations.» Paper presented at World Bank Meeting for Key Interest Groups in Health, Washington, DC, March 11.

Baghdadi, G., J.C. Cohen, and E. Wondemagegnehu. 2005. «Measuring Transparency to Improve Good Governance in the Public Pharmaceutical Sector.» Working draft for field testing and revision, Departments of Medicines Policy and Standards and Ethics, Trade, Human Rights and Health Law, WHO, Geneva (October).

Baines, D.L., P. Brigham, D.R. Phillips, K.H. Tolley, and D.K. Whynes. 1997. «GP Fundholding and Prescribing in UK General Practice: Evidence from Two Rural, English Family Health Services Authorities.» Public Health 111 (5): 321–25.

Cercone, J., F. Duran-Valverde, and E. Munoz-Vargas. 2000. «Compromiso de gestiоn, rendiciоn de cuentas y corrupciоn en los hospitals de la Caja Costarricense de Seguro Social.» Latin America Research Network Working Paper R-418, Inter-American Development Bank, Washington, DC.

Chapman, S., P. Durieux, and T. Walley. 2004. «Good Prescribing Practice.» In Regulating Pharmaceuticals in Europe: Striving for Efficiency, Equity, and Quality, eds. E. Mossialos, M. F. Mrazek and T. Walley. Buckingham, U. K.: Open University Press.

Cohen, Jillian Clare. 2003. «Key Pharmaceutical Policy Trends in Select Jurisdictions.» Report prepared for the Drug Strategy Review, Ministry of Health and Long-Term Care, Ontario, Canada (January).

Cohen, J. C., and J. Carikeo Montoya. 2001. «Using Technology to Fight Corruption in Pharmaceutical Purchasing: Lessons Learned from the Chilean Experience.» World Bank Institute, Washington, DC (February).

Cohen, J. C., J. A. Cercone, and R. Macaya. 2002. «Improving Transparency in Pharmaceutical Systems: Strengthening Critical Decision Points against Corruption.» World Bank, Washington, DC (October).

Cohen, J. C., and L. Esmail. 2005. «Creating Ethical Incentives for the Pharmaceutical Industry: Reality or Fantasy?» Paper presented at a seminar on «Self-Regulation in the Pharmaceutical Industry,» Basel Institute for Governance, Basel, April 21.

Enemark, U., A. Alban, and E. C. S. Vazquez. 2004. «Purchasing Pharmaceuticals.» Health, Nutrition, and Population Discussion Paper, World Bank, Washington DC (September).

FDA (U. S. Food and Drug Administration). 2000. «Good Manufacturing Practice Guide for Active Pharmaceutical Ingredients» (July). http://www.fda.gov/cder/guidance/4011dft.htm (accessed August 18, 2006).

Gladwell, Malcolm. 2000. The Tipping Point: How Little Things Can Make a Big Difference. Boston: Little Brown & Company.

Henry, D., and J. Lexchin. 2002. «The Pharmaceutical Industry as a Medicines Provider.» Lancet 360: 1590–95.

IFPMA (International Federation of Pharmaceutical Manufacturers). 2002. «Counterfeit Medicines: The Role of Industry and Pharmacists.» http://www.ifpma.org/News (http://www.ifpma.org/News) (accessed March 20, 2006).

Klitgaard, R. 2000. «Subverting Corruption.» Finance and Development 37 (June): 2–5.

Kwon, S. 2006. «Politics and Process of Health Policy Change: The Case of Pharmaceutical Reform in Korea.» Seminar presentation to the Comparative Program on Health and Society, University of Toronto, April 5.

Management Sciences for Health in collaboration with the World Health Organization. 1997.

Managing Drug Supply, 2nd ed. West Hartford, CT: Kumarian Press Inc.

Marshall, I. 2001. «A Survey of Corruption Issues in the Mining and Mineral Sector.» Mining, Minerals and Sustainable Development Project, International Institute for Environment and Development, London.

McGuire, A., M. Drummond, and F. Rutten. 2004. «Reimbursement of Pharmaceuticals in the EU.» In Regulating Pharmaceuticals in Europe: Striving for Efficiency, Equity, and Quality, eds. E. Mossialos, M. F. Mrazek and T. Walley. Buckingham, U. K.: Open University Press.

McPake, B., D. Asiimwe, F. Mwesigye, M. Ofumbi, L. Ortenblad, P. Streefland, and others. 1999. «Informal Economic Activities of Public Health Workers in Uganda: Implications for Quality and Accessibility of Care.» Social Science and Medicine 49 (7): 849–65.

Mеdecins Sans Fronti?res. 2001. Fatal Imbalance: The Crisis in Research and Development for Drugs for Neglected Diseases. A Report by the MSF Access to Essential Medicines Campaign and the Drugs for Neglected Diseases Working Group, Geneva (November 30). http://www.accessmed-msf.org (http://www.accessmed-msf.org/) (accessed August 18, 2006).

Mossialos, E., M. Mrazek, and T. Walley, eds. 2004. Regulating Pharmaceuticals in Europe: Striving for Efficiency, Equity, and Quality. Buckingham, U. K.: Open University Press.

Newton, P., S. Proux, M. Green, F. Smithuis, J. Rozendaal, and others. 2001. «Fake Artesunate in Southeast Asia.» Lancet 357 (9272): 1948–50.

Norris, P., A. Herxheimer, J. Lexchin, and P. Mansfield. 2005.
Страница 35 из 50

«Drug Promotion: What We Know, What We Have Yet to Learn: Reviews of Materials in the WHO/HAI Database on Drug Promotion.» WHO, Geneva.

Parish, P. 1973. «Drug Prescribing – the Concern of All.» Journal of the Royal Society of Health 4: 213–17.

Pitts, P. 2005. «Moderator’s Guide.» Paper presented at the Center for Medicine in the Public Interest seminar «21st Century Health Care Terrorism: The Perils of International Drug Counterfeiting.» http://politicalcap.com/Counterfeiting_Report.pdf (accessed August 21, 2006).

Rodr?guez-Monguiо, R., and J. Rovira. 2005. «An Analysis of Pharmaceutical Lending by the World Bank.» Health and Nutrition Discussion Paper, World Bank, Washington, DC (January).

Satchwell, G. 2004. «A Sick Business: Counterfeit Medicines and Organised Crime.» The Stockholm Network, Stockholm.

Swenke, S. 2002. «Cross-Sector Analysis of Corruption: Summary Report.» Sectoral Perspectives on Corruption. Prepared for USAID, Democracy Conflict and Humanitarian Assistance, Washington, DC (November), http://www.usaid.gov/our_work/democracy_and_governance/publications/ac/sector/summary.doc (http://www.usaid.gov/our_work/democracy_and_governance/publications/ac/sector/summary.doc). [accessed 08/18/06].

Taylor, Rosie, and Jim Giles. 2005. «Cash Interests Taint Drug Advice.» Nature 437 (October 20): 1080–81.

USAID (U. S. Agency for International Development). 1999. «A Handbook on Fighting Corruption.» Center for Democracy and Governance, USAID, Washington DC (February).

U. S. Pharmacopeial Convention Inc. 2005. «Mekong Region Takes Action against Fake Antimalarials.» U. S. Pharmacopeial Convention Inc., Rockville, MD.

Vian, T. 2003. «Corruption in the Health Sector in Albania.» Report prepared for the USAID/Albanian Civil Society Corruption Reduction Project, Management Systems International, Boston University School of Public Health, Boston, MA, http://www.bu.edu/actforhealth (http://www.bu.edu/actforhealth) [accessed 01/05/06].

Vian, T. 2005. «Health Sector» In Fighting Corruption in Developing Countries, ed. B. I. Spector. Bloomfield, CT: Kumarian Press.

Watkins, C., I. Harvey, P. Carthy, L. Moore, E. Robinson, and R. Brawn, R. 2003. «Attitudes and Behavior of General Practitioners and Their Prescribing Costs: A National Cross-Sectional Survey.» Quality and Safety in Health Care 12: 29–34.

Wazana, Ashley. 2000. «Physicians and the Pharmaceutical Industry: Is a Gift Ever Just a Gift?» Journal of the American Medical Association 283 (January 19): 373–380.

Wondemagegnehu, E. 1995. Counterfeit and Substandard Drugs in Myanmar and Viet Nam. Geneva: WHO.

World Bank. 2000. «Procurement of Health Sector Goods: Technical Note.» Health, Nutrition, Population, World Bank, Washington DC.

World Bank. 2006. «Albania: Health Sector Note.» Report 32612-AL, Europe and Central Asia/Health, Nutrition, Population, World Bank, Washington, DC (February).

WHO (World Health Organization). 1997. Quality Assurance of Pharmaceuticals: A Compendium of Guidelines and Related Materials. Geneva: WHO.

WHO (World Health Organization). 1998. «WHO Public-Private Roles in the Pharmaceutical Sector. Implications for Equitable Access and Rational Drug Use.» WHO/DAP. 97.12, WHO, Geneva.

WHO (World Health Organization). 2002. The Importance of Pharmacovigilance: Safety Monitoring of Medicinal Products. Geneva: WHO.

WHO (World Health Organization). 2003. «Expert Committee on Specifications for Pharmaceutical Preparations,» 37th report. WHO, Geneva.

WHO (World Health Organization). 2004a. «Equitable Access to Essential Medicines: A Framework for Collective Action.» WHO Policy Perspectives on Medicines 8 (March).

WHO (World Health Organization). 2004b. WHO Medicines Strategy: Countries at the Core 2004–2007. Geneva: WHO.

WHO (World Health Organization). 2004c. The World Medicines Situation. Geneva: WHO.

WHO (World Health Organization). 2005a. «Counterfeit Medicines.» http://www.who.int/mediacentre/factsheets/fs275/en (mailto:%20pressa@ibs.ru)/.

WHO (World Health Organization). 2005b. «Measuring Transparency to Improve Good Governance in the Public Pharmaceutical Sector.» Working draft for field testing and revision, WHO Departments of Medicines Policy and Standards and Ethics, Trade, Human Rights and Health Law (October), Geneva.

2. Максимизация эффективности образовательных систем[2 - В эту главу внесли свой вклад Гита Гопал, Хизер Мари Лейтон и Вероника Гриджера. Саида Мамедова предоставила оценки расходов. Авторы благодарны за замечания Фелипе Баррере, Эдгардо Кампосу, Назмулу Чодхури, Тазину Фасиху, Морин Льюис, Хуану Мануэлю Морено, Висенте Пакео и Хелси Роджерс.]

Невыходы учителей на работу

Искоренение коррупции в сфере образования начинается с уверенности в том, что она – не часть нашей культуры. Затем приходит очередь передачи власти самоуправляемым образовательным учреждениям. Следующий шаг – предоставление свободы выбора и обеспечение равного доступа. И последнее по порядку, но не по важности – все зависит от сильного лидерства со стороны правительства, честного и обладающего видением перспективы.

    Александр Ломая,

    министр образования и науки,

    Грузия

Несмотря на значительный прогресс в технологиях обучения, достигнутый в последние десятилетия, учитель по-прежнему остается наиболее важной частью образовательного процесса. Когда учитель отсутствует, по любой причине, познавательный процесс останавливается. В этой главе собрано множество фактов невыхода учителей на работу во многих странах, указаны причины этого феномена и рассмотрены решения. Это следует прочитать чиновникам, которые имеют дело с данной проблемой.

    Джордж Псакаропулос, кафедра О’Лири (2005–2006),

    Педагогический колледж, Иллинойский университет в Урбана-Шампейн

Образование принципиально важно для экономического роста и социального развития, а также уменьшения бедности, переходящей от поколения к поколению. Вложения в образование наряду с другими инвестициями важны для повышения производительности. Например, образование помогает сделать инвестиции в здравоохранение и качество питания более эффективными. Женское образование дает наибольший эффект, так как ведет к снижению детской и младенческой смертности и ассоциируется с более низким коэффициентом рождаемости. Каждый дополнительный год школьного обучения повышает производительность и уровень дохода человека (Schultz, 1997, 2002; Psacharopoulos and Patrinos, 2004). Таким образом, можно сделать вывод, что инвестиции в образование критически важны для национального развития.

Несмотря на явно положительное влияние, инвестиции в образование начинают в полной мере приносить результат только при определенных условиях: когда существует общая благоприятная макроэкономическая среда (Barro, 1991, 2001; Pritchett, 2001), когда образовательные услуги доступны конечным получателям и когда образование имеет хорошее качество (Hanushek and W??mann, 2007; Hanushek and Kimko, 2000).

Инвестиции в образование менее эффективны, когда государственные ассигнования на образование нерационально распределяются, не направлены в достаточной степени на качество или плохо спланированы. Эффективность образования также падает, когда решения о расходах принимают ненадлежащим образом, т. е. не основываются на информации, инструментах и механизмах, улучшающих результаты. Независимо от причины (ограниченные возможности или плохое управление) неправильное распределение ассигнований идет во вред стране, так как не приносит пользы учащимся.

Коррупционная практика в сфере образования по всему миру усиливает неэффективность использования ресурсов и в конце концов не позволяет получить качественное образование всем детям. Многие участники образовательного процесса считают, что цели тысячелетия по развитию для образования (всеобщее начальное образование и равенство полов) не будут достигнуты без создания и усиления инструментов, необходимых для контроля коррупции в области образования (Transparency International, 2005). Кроме того, возросшие расходы на образование в развивающихся странах и беспрецедентный вклад богатых стран в поддержку образования в развивающихся странах требуют повышения эффективности образовательных систем, чтобы деньги налогоплательщиков и в богатых, и в бедных странах использовались рационально.

Коррупция и образование

Для разных людей слово «коррупция» имеет разное значение. В самом широком смысле ее можно определить как «злоупотребление служебным положением в неофициальных целях» (Klitgaard, 1998). Коррупционные действия включают в себя взятки, вымогательство, лоббизм, семейственность, мошенничество, использование денег для подкупа чиновников, чтобы добиться определенных действий, и растраты. Хейнеман (Heyneman, 2004) считает, что коррупция в области образования включает злоупотребление властью в личных целях и с целью материальной выгоды. Халлак и Пуассон (Hallak and Poisson, 2001) определяют коррупцию в области образования как «систематическое использование служебного положения в личных целях, что в значительной степени влияет
Страница 36 из 50

на доступность, качество и равенство образования».

Во многих странах во всех уголках мира коррупция проникла на все уровни образования, от начальных школ до высших учебных заведений. Она может возникнуть на любом этапе и в любой группе участников – от должностных лиц на министерском уровне до поставщиков услуг на уровне школы, таких как учителя и подрядчики, и потребителей услуг, учащихся и родителей. Коррупционная практика в области образования может включать взятки и незаконную плату за поступление и экзамены, академическое мошенничество, удержание зарплат учителей, продвижение по службе и назначения на основе личных предпочтений, взимание с учащихся платы за «репетиторство» с целью изучения программы для сдачи обязательных экзаменов, которая должна изучаться в классе, невыходы на работу и незаконные закупки учебников, обеспечение питанием и заключение контрактов в области инфраструктуры.

Халлак и Пуассон (2001) считают, что коррупция влияет на образование двояко. Во-первых, через давление, которое она оказывает на государственные ресурсы, и как следствие на образовательный бюджет, который в большинстве стран является самым крупным компонентом государственных расходов. Такого рода коррупция может вызывать рост цен и падение эффективности работы правительства и оказания услуг, сокращая инвестиции в образовательные услуги. Во-вторых, коррупция влияет на стоимость образовательных услуг, их объем и качество. Учащиеся, получающие образование в коррумпированных системах, могут не получить навыков, необходимых для того, чтобы воспользоваться имеющимися возможностями и внести свой вклад в экономическое и социальное развитие. Помимо прочего коррупция оказывает влияние на формирование базовых ценностей и этических норм молодых людей. Коррупция в области образования способна подорвать базовые ценности целого поколения, касающиеся подотчетности, личной ответственности и честности.

Негативный эффект коррупции в области образования особенно силен, поскольку на этот сектор обычно приходится значительная доля государственных расходов. Во многих странах, таких как Сальвадор, Гвинея, Марокко, Кения и Йемен, на образование выделяется от одной пятой до одной третьей части средств государственного бюджета (World Bank, 2006b). Это означает, что даже довольно низкий уровень коррупции может привести к потере значительных государственных ресурсов. Недавнее исследование Transparency International (2005) показывает, как утечка ресурсов из образовательного сектора в результате коррупции приводит к плохо оборудованным классам, текущим крышам, неработающим туалетам, нехватке мебели и устаревшим учебникам.

При анализе межстрановых данных Мауро (Mauro, 1998) обнаружил, что коррупция делает правительственные расходы неоптимальными. Кроме того, коррупция в области образования влияет на общую доступность, качество и справедливость образования. Например, бедные семьи вынуждают платить незаконные взносы и давать взятки, чтобы записать детей в бесплатные государственные школы. В среднем беднейшие 40 % населения развивающихся стран тратят 10 % семейного дохода на начальную школу (Oxfam, 2001). Официальные, а также незаконные взносы за прием в школу и экзамены в определенной мере объясняют низкий уровень приема в школы (Cockroft, 1998; Bentaouet Kattan and Burnett, 2004).

Коррупция также может вести к сокращению расходов на основные задачи обучения. Танци и Давуди (Tanzi and Davoodi, 1997) пришли к выводу, что коррупция приводит к сокращению затрат на учебники. Чуа (Chua, 1999) обнаружил, что лишь 16 % детей на Филиппинах получают учебники, несмотря на значительные средства, выделяемые на них из государственного бюджета. Кроме того, коррупция влияет на общее качество обучения, так как сокращает время обучения и в конечном итоге возможности детей получить знания.

Коррупция также может влиять на результаты обучения. С помощью опросов, проводившихся на уровне стран, Гупта, Давуди и Тионгсон (Gupta, Davoodi, and Tiongson, 2000) выяснили, что в странах с более высоким уровнем коррупции процент отсева учеников обычно более высок. Фактически процент отсева в странах с низким уровнем коррупции и высокоэффективными государственными услугами на 26 % ниже, чем в странах с высоким уровнем коррупции и низкоэффективными государственными услугами. Они пришли к выводу, что процент отсева в странах с высоким уровнем коррупции может быть в пять раз выше, чем в странах с низким уровнем коррупции.

Формула коррупции в сфере образования

В этой главе используется простая формула коррупции, основанная на выделенных Клитгардом (Klitgaard, 1998) факторах, а именно М (монополия) + С (свобода действий) – О (отчетность) – П (прозрачность) = К (коррупция). Основная идея этой формулы заключается в том, что коррупция с большей вероятностью появляется в той организации, которая обладает монополией на товар или услугу и свободой в определении того, кто их получит и в каком объеме, и не отчитывается за результаты своей деятельности. На эти три фактора влияет прозрачность. Повышение прозрачности ограничивает монопольную власть и свободу действий и является необходимым условием подотчетности лиц, ответственных за принятие решений.

Как эту формулу применить к сектору образования? Большинство систем образования вполне можно классифицировать как монополии (см., например, Friedman, 1955; Becker, 1964). Даже децентрализованные системы образования находятся под началом национального, федерального, муниципального правительства или правительства провинции, штата. Школы, за исключением высших учебных заведений, представляют собой «филиалы» системы. В большинстве стран государственные школы – практически монополия даже в присутствии частных школ: 80 % школ в странах, охваченных Мировыми индикаторами образования, и 89 % школ стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2005 г. (UNESCO-UIS/OECD, 2005) являлись государственными. Монополия в школьных системах может легко привести к медленному обновлению, пониженному вниманию к контролю затрат, отсутствию выбора и подотчетности. Если отсутствие инноваций и выбора отрицательно сказывается на качестве, а невнимание к затратам делает систему менее экономичной, то коррупции способствует отсутствие подотчетности.

Иными словами, вклад монополизации в распространение коррупции может быть ненамеренным, и лидеры образовательной монополии не обязательно действуют по злому умыслу. Однако существование монополии способствует появлению коррупционной практики.

Развитая бюрократия в образовательной системе вольна решать, кто получит услуги. Она может планировать и распределять ресурсы по своему усмотрению. Это может произойти в процессе формирования бюджета, организации школ, строительства и реконструкции школьных зданий, назначения, продвижения и распределения учителей и т. д. В большинстве стран учителя получают подготовку и лицензии в контролируемой правительством системе и назначаются властями в школы, где будут преподавать. Условия их труда и оплаты определяются правительством. Даже в децентрализованных системах правительство сохраняет определенный контроль, обычно над очень важными вопросами (такими как оплата труда и общий
Страница 37 из 50

контроль бюджета).

В некоторых странах крупные профсоюзы учителей принимают участие в распределении учителей и влияют на практику преподавания (см., например, Foweraker, 1993, для Мексики). Исследования показывают, что конфликты между профсоюзами учителей и правительством ведут к низкой успеваемости (см. Murillo and others, 2002, для Аргентины, и Аlvarez, Garcia Moreno, and Patrinos, 2006, для Мексики). Это может быть связано с множеством факторов, включая невыход учителей на работу в связи с забастовками и акциями протеста, проводимыми по инициативе профсоюзов. С 1998 по 2003 г. значительное количество учебных дней было потеряно из-за забастовок в Аргентине (556 дней), Бразилии (1116) и Мексике (434) (Gentili and Suarez, 2004). В Бельгии шестимесячная забастовка учителей привела к тому, что зарплата учащихся соответствующего выпуска оказалась на 11,5 % ниже, когда они начали работать (Belot and Webbink, 2006).

Свобода действий со стороны профсоюзов учителей может стать абсолютной, когда ключевые процессы, такие как распределение бюджетных средств и назначение учителей, переводы на другую работу и продвижение, непрозрачны и когда отсутствует систематический мониторинг подобных решений.

Однако монопольная власть и свобода действий не всегда ведут к коррупции, они могут компенсироваться в системе с высоким уровнем подотчетности. Иными словами, монополия и свобода действий могут существовать в системе, дающей хорошие результаты обучения, при условии повышения подотчетности с помощью сдержек и противовесов, ограничивающих свободу действий, прозрачного процесса принятия решений, доступа к необходимой информации и эффективного мониторинга и оценки. Слабая подотчетность повышает вероятность нерационального использования ресурсов, утечки средств, отсутствия мониторинга и оценки результатов деятельности, а также низкого спроса на услуги со стороны неимущих (World Bank, 2003). Слабая подотчетность может приводить к появлению плохо проработанных, практически не имеющих силы контрактов между должностными лицами и поставщиком услуг – контрактов, которые могут привести к нарушению баланса сил между поставщиком услуг (школа и стоящие за ней органы власти) и их получателями. Последствия плохо проработанных контрактов усугубляются плохими отношениями между получателями услуг (учащиеся и их родители) и должностными лицами (правительство), причем первые не имеют адекватной возможности озвучить свои проблемы и высказать предпочтения. Схема выявления уязвимых для коррупции мест, представленная на рис. 2.1 в виде цепочки создания стоимости, может помочь лицам, ответственным за принятие решений, идентифицировать условия, в которых ограниченность подотчетности и прозрачности позволяет монополии и свободе действий привести к коррупции.

Целью образования можно считать предоставление качественного обучения, а также воспитание знающего и квалифицированного населения. Существует цепочка создания стоимости, ведущая к такому результату. На высшем уровне национальная политика устанавливает правила и создает систему. На уровне сектора устанавливаются более конкретные стратегии и задачи, в том числе национальный бюджет. На уровне министерства принимаются решения, касающиеся строительства и закупки необходимых ресурсов. В большинстве стран на этом же уровне принимаются решения о назначении учителей, руководства ими и их продвижении. На уровне района или в любой другой точке в нижней части цепочки создания стоимости на рис. 2.1, где происходит оказание образовательных услуг, ключевые действующие лица, главным образом учителя и директора, принимают повседневные решения, влияющие на качество образования. Кроме того, качество подготовки учителей является промежуточным результатом цепочки создания стоимости, влияющим на конечный результат. Во всех этих точках, сверху донизу, имеются многочисленные возможности для утечек и коррупционного поведения, которые могут создать препятствия, в том числе непреодолимые, для достижения конечных целей.

Учителя и невыходы на работу

Возможности для возникновения коррупции в образовательном секторе и доказательства ее существования есть в каждой стране. Хотя в области образования наблюдаются разные формы неэффективности и коррупции, мы сосредоточимся на наиболее важной составляющей системы: учителях. Такое внимание вполне оправдано – ведь учителя не только проводники качественного обучения, на них приходится самая значительная часть расходов сектора.

Учителя передают знания и обеспечивают обучение детей. Они являются примером для учеников, а в большинстве сельских общин – самыми образованными и уважаемыми людьми. Именно они учат рассуждать, формируют позицию, прививают навыки и основные ценности. Таким образом, учителя являются наиболее важным звеном обеспечения качественного образования.

Зарплаты учителей являются крупнейшей статьей затрат и нередко поглощают более 80 % бюджета всего сектора образования (World Bank, 2006b). Одно из исследований, проводившихся в 55 странах с низким доходом, показало, что в среднем на зарплаты и пособия учителей приходится 74 % текущих государственных расходов на образование, что составляет в среднем 4 % ВВП страны (Bruns, Mingat, and Rakotomalala, 2003). Для сравнения на зарплаты и пособия учителей в странах с высоким доходом обычно приходится гораздо меньшая доля общих расходов на образование. Например, зарплаты для учителей начальной школы среднего возраста в среднем всего в 1,3 раза превышают ВВП на душу населения в странах ОЭСР (OECD, 2005).

Систематически выявляются несколько типов коррупции, связанных с деятельностью учителей.

• Невыход учителей на работу (например, Chaudhury and others, 2006; Kremer and others, 2005), который будет рассмотрен ниже.

• Учителя-«призраки» (World Bank, 2004) или учителя, в действительности не работающие, но которым начисляется зарплата, присваиваемая чиновниками.

• Лоббизм и мошенничество, например передача ответов учащимся с целью улучшить результаты важных тестов. В своем исследовании Джейкоб и Левитт (Jacob and Levitt, 2003) пришли к выводу, что в чикагских государственных школах случаи мошенничества ежегодно происходят в 3–5 % классов начальной школы.

• Мошенничество с дипломами (Eckstein, 2003), включающее получение ученых степеней неквалифицированными лицами, с помощью фальсификации данных, лжеуниверситетов и т. п.

• Незаконное репетиторство (Bray, 2003), включая случаи получения учителями незаконных платежей от учащихся за обучение по программе, которая должна изучаться в классе.

• Противозаконное поведение, такое как использование детского труда, жестокое обращение и уголовные преступления (Human Rights Watch, 2001).

Кроме того, зарплаты учителей, состоящих на государственной службе, обычно не полностью зависят от ситуации на местном рынке труда или личных качеств и нередко превышают рыночный уровень (Chaudhury and others, 2006). Часто на открытые вакансии учителей претендует много кандидатов, что открывает простор для взяточничества и других форм коррупции при подборе и назначении учителей, особенно при отсутствии ясного и открытого процесса найма на работу.

Эту главу мы посвящаем невыходам учителей на работу, одной из наиболее серьезных форм коррупции в области образования, так как
Страница 38 из 50

она все больше распространяется, оказывает долгосрочный эффект на учащихся и является тяжелым бременем для образовательного бюджета. Сведения, на которые мы полагаемся, взяты из тщательных исследований, основанных на репрезентативных выборках. Хотя мы уверены, что порядок величин, о которых сообщается в этих исследованиях, правилен, не следует забывать о существующих ограничениях.

Чтобы дать представление о масштабе проблемы, обратимся к работе Чодхури и ее коллег (Chaudhury and others, 2006), которая показывает, что уровень невыходов на работу учителей начальной школы колеблется в пределах 11–27 % (рис. 2.2). Подобный уровень невыходов на работу оказывает огромное влияние на образовательный сектор. Если говорить о потерях в финансировании, то, по оценкам, от 10 до 24 % текущих расходов на начальное образование теряется из-за невыходов учителей на работу (табл. 2.1). Потери от невыходов учителей на работу составляют от $16 млн в год в Эквадоре до $2 млрд в Индии.

Невыходы учителей на работу приводят не только к экономическим потерям. Они значительно сокращают общую эффективность школ, уменьшают достижения учеников, наносят вред репутации школы и стимулируют прогулы учеников (Bray, 2003), а также служат плохим примером для учащихся, часто рассматривающих учителей как наставников.

Исследования показывают, что невыходы учителей на работу могут влиять на общее качество обучения, так как сокращают учебное время. Исследование, проведенное в Индии, показало, что выборочное вмешательство, сократившее количество невыходов учителей на работу с 36 до 18 %, привело к повышению результатов тестирования на 0,17 стандартного отклонения (Banerjee and Duflo, 2006). Более раннее исследование, проведенное там же, показало, что увеличение количества невыходов учителей на 10 % приводит к падению посещаемости учащихся на 1,8 % и к снижению результатов тестирования учащихся четвертого класса на 0,02 стандартного отклонения (Kremer and others, 2005). Аналогичным образом недавнее исследование в Замбии показало, что повышение уровня невыходов учителей на работу на 5 % сокращает объем полученных знаний на 4–8 % относительно среднего за учебный год по английскому языку и математике (Das and others, 2005). В Бангладеш невыходы учителей на работу оказывают значительное отрицательное влияние на оценки при тестировании по английскому языку на начальном уровне (Chaudhury and others, 2006). Снижение уровня достижений учащихся имеет серьезные последствия, поскольку, как уже говорилось, качество образования является ключевым аспектом обеспечения экономического роста (Hanushek and Kimko, 2000).

Является ли невыход на работу коррупцией

Не все случаи невыходов на работу обязательно являются признаком коррупции. Очевидно, что существует множество уважительных и законных причин, по которым учитель может отсутствовать на занятиях, например болезнь, повышение квалификации и кончина родственников. Но иногда отсутствие явно незаконно, например, когда учителя занимаются подработкой в рабочее время. Более того, то, что выглядит как официальное отсутствие, на деле может оказаться неэффективностью или коррупцией на верхнем уровне, например, когда чиновники используют учителей в политических целях. Причины, которыми объясняют невыходы на работу, классифицируются следующим образом: официальные профессиональные и непрофессиональные обязанности, отсутствие по уважительной причине, болезнь собственная или членов семьи, отсутствие без уважительной причины и опоздания (Akhmadi and Suryadarma, 2004; Alcazar and others, 2006; Chaudhury and others, 2006; Kremer and others, 2005; Rogers and others, 2004) (см. пример 2.1).

Пример 2.1. Причины невыхода учителей на работу

В Южной Азии официальная деятельность, связанная с работой в школе, может включать участие в выездной вакцинации, помощь местным политикам и проведение переписи населения. В Бангладеш основной причиной невыходов на работу является «отсутствие в связи с официальными обязанностями» (49 % невыходов) и «официальный отпуск» (33 %). В Индии, где уровень невыходов на работу в среднем составляет 25 %, всего 8–10 % случаев отсутствия учителей связаны с ежегодными отпусками, болезнью и другими официально разрешенными причинами. В Индонезии около 37 % отсутствующих учителей были больны или имели разрешение, 19 % указали в качестве причины отсутствия официальные обязанности, 26 % сообщили об опоздании или раннем уходе и 18 % отсутствовали по неясной или неизвестной причине. В Эквадоре исследования показали, что уровень невыходов на работу составляет 14 %, при этом 29 % учителей отсутствовали по уважительной причине и по болезни, 18 % выполняли официальные обязанности и 53 % не имели уважительных причин. В Папуа – Новой Гвинее 36 % учителей сообщили об отсутствии по болезни, 4 % – в связи с повышением квалификации, 11 % – в связи с официальными обязанностями, 6 % указали санкционированный оплачиваемый отпуск, 8 % – поездку в город и 34 % – другие или неизвестные причины.

    Источник: Chaudhury and others (2006); Kremer and others (2005); Akhmadi and Suryadarma (2004); Rogers and others (2004); World Bank (2004).

Сообщаемые причины невыходов на работу могут быть не вполне достоверными. Так или иначе, хотя многие учителя имеют «причину» для регулярного отсутствия, это прежде всего злоупотребление государственными средствами, которые выплачиваются за неоказанные услуги. Например, учитель, который получает от правительства зарплату, но не приходит на занятия, а использует это время для подработки, явно злоупотребляет системой. В результате многие учащиеся остаются без образования. Такой случай вполне можно назвать коррупцией.

Другой пример: учитель не приходит на работу, потому что зарплату ему выдают не по месту службы и он должен сам ездить за деньгами. Такой случай вряд ли можно назвать коррупцией. В действительности учителя, которым приходится тратить время на получение зарплаты или другие официальные обязанности, «злоупотребляют положением в личных целях», но причина этого злоупотребления – неэффективность на верхнем уровне. Тем не менее результат остается прежним. Учитель отсутствует в школе, учащиеся не получают знаний, государственные средства расходуются нерационально, а результаты обучения страдают. Подобный тип отсутствий чаще встречается в сельских школах, ставя бедное население в еще более невыгодное положение.

Ситуации, описанные в этих примерах, могут случаться из-за отсутствия контроля за выполнением правил, надзора и стимулов. Какой бы ни была мотивация в каждом случае, на школьном уровне результаты бывают одними и теми же. Таким образом, исходя из результата, можно считать невыходы учителей на работу «коррупцией», независимо от мотивации каждого учителя. Единственная разница заключается в степени виновности (Cooter and Ulen, 2000). Кто-то может посчитать вину учителей, подрабатывающих в личных целях за счет выполнения регулярных обязанностей, очень высокой. Ступенькой ниже находятся учителя, отсутствующие по болезни или уходу за больным. Их вина «меньше», потому что часто связана с отсутствием надлежащей политики отпусков и слабым центральным планированием (в некоторых случаях в сочетании с низкими зарплатами). И, наконец, есть учителя, берущие отгулы, чтобы получить зарплату в столице, присутствовать на собраниях профсоюза
Страница 39 из 50

или выполнить другие предписанные обязанности. Вина этих учителей, пожалуй, минимальна. Однако в любом случае, несмотря на разницу в намерениях и соответственно в степени виновности, издержки, связанные с невыходами учителей на работу, ложатся на систему и ее пользователей – учащихся.

Распространенность и корреляция невыходов учителей на работу

Невыходы учителей на работу наблюдаются во всех системах образования. Высокий уровень невыходов может существовать даже при высокой зарплате, если учителя имеют очень низкий уровень мотивации и не слишком преданны своей профессии, а также при отсутствии подотчетности. Кроме того, побуждать к коррупции могут низкие зарплаты на государственной службе по сравнению с зарплатами в частном секторе. Когда государственная зарплата слишком мала, учителя начинают искать дополнительную работу, чтобы увеличить свой доход, особенно, когда ожидаемое наказание в случае уличения несерьезно (Becker, 1968). Эта идея находит отражение в литературе, посвященной невыходам на работу (см., например, Sapsford and Tzannatos, 1993; Barmby and Treble, 1991; Allen, 1981).

В ряде исследований предпринимались попытки установить распространенность и определяющие факторы невыходов учителей на работу, но точные и сопоставимые данные по разным странам получить трудно. Данные, представленные в работе Чодхури (Chaudhury and others, 2006), где сравниваются тенденции невыходов учителей на работу в Бангладеш, Эквадоре, Индии, Индонезии, Перу и Уганде, являются наиболее точными на сегодняшний день.

Более ранние исследования подтверждают выводы Чодхури (Chaudhury and others, 2006), касающиеся широкой распространенности невыходов учителей на работу. Результаты этих исследований довольно сложно сравнивать с современными данными, так как для определения уровня невыходов учителей на работу применялись различные методики. Тем не менее они подтверждают тот факт, что невыходы учителей на работу являются (и являлись) основной причиной утечки ресурсов из образовательных систем разных стран. Например, обследования школ, проводившиеся в 1995 г. в 14 странах с низким уровнем дохода, показали, что уровень невыходов на работу был особенно высок в странах Африки, расположенных к югу от Сахары, а также в Южной и Западной Азии, причем уровень невыходов учителей на работу колебался от 8 % в Бангладеш до 38 % в Танзании (Schleicher, Siniscalco, and Postlethwaite, 1995).

Данные Чодхури (Chaudhury and others, 2006) об уровне невыходов на работу учителей начальной школы в пределах 11–27 % могут быть занижены. В странах вроде Уганды, где уровень невыходов на работу составляет 27 %, Чодхури с коллегами обнаружила, что многие учителя, которые считались присутствующими, не проводили уроков. В Индии отсутствующими считались 25 % учителей государственных начальных школ, но уроки проводили лишь 50 % учителей. Хотя эти показатели нельзя считать строго сопоставимыми, они очень высоки по сравнению с уровнем отсутствия на рабочих местах в частном секторе развитых стран и в других отраслях развивающихся стран. Например, по данным Министерства труда за 2000–2001 гг. уровень невыходов на работу заводских рабочих в Индии составляет около 10,5 %, несмотря на строгое трудовое законодательство, обеспечивающее им высокую защищенность (Kremer and others, 2005). Другие исследования также показывают высокий уровень невыходов учителей на работу в индийских школах. Отчет о базовом образовании в Индии (Probe Team, 1999) обратил внимание на чрезвычайно низкий уровень активности учителей в государственных школах. Исследовательская группа (Probe Team) обнаружила, что в трети школ в день проведения опроса отсутствовал завуч.

Исследования показывают, что уровень отсутствия, как правило, выше в бедных регионах (Chaudhury and others, 2006). Сельские учителя Индии, Индонезии и Перу имеют более высокий уровень невыходов на работу (в среднем на 4 процентных пункта выше), чем их коллеги в городах. Учителя из маленьких школ Перу чаще отсутствуют на рабочих местах, чем учителя из более крупных (Alcazar and others, 2006). В Папуа – Новой Гвинее установить связь между расположением школы и уровнем невыходов на работу не удалось, однако более низкий уровень отсутствий коррелирует с количеством учебников в школе (World Bank, 2004). Более низкий уровень невыходов на работу также коррелирует с соотношением учащихся и учителей. Учителя реже отсутствуют, если в их классах меньше учеников. Различные методы преподавания, применяемые в индийских школах, не влияют в значительной степени на уровень невыходов на работу (Kremer and others, 2005). Имеются разрозненные данные о связи между полом учителя и уровнем невыходов на работу (Akhmadi and Suryadarma, 2004; World Bank, 2004; Kremer and others, 2005).

Продолжительность отсутствия изучалась во время исследования в Папуа – Новой Гвинее, где 30 % отсутствующих учителей пропустили один день, а 25 % отсутствующих – более семи дней (World Bank, 2004). Исследование также показало, что в начале учебного года учителя начинают работать со значительным опозданием: в среднем на 10 дней после официального начала учебного года. В очень удаленных районах учителя (за исключением завучей) начинали работать через 27 дней – почти через месяц – с момента начала занятий.

Вопросы здоровья также являются важным фактором, определяющим уровень невыходов на работу. Хотя болезнь является уважительной причиной для невыхода на работу, непонятно, почему учителя отсутствуют по этой причине больше, чем работники других сфер (Kremer and others, 2005). ВИЧ/СПИД оказал опустошительный эффект на образование и эффективность учителей в странах Африки, расположенных южнее Сахары, хотя исследования показывают, что в Уганде уровень отсутствия учителей не коррелирует в значительной степени с ВИЧ/СПИД, а в Замбии он ниже (около 17 %), чем можно ожидать в стране, где ВИЧ/СПИД широко распространен (Chaudhury and Others, 2006). Однако в 35 % случаев отсутствие на работе в Замбии объяснялось болезнью, а еще в 27 % – болезнью членов семьи и похоронами (Das and others, 2005).

Складывается ощущение, что школьная инфраструктура оказывает значительное влияние на посещаемость учителей в Перу и Индонезии, и плохие условия работы действуют как расхолаживающий фактор. В Перу уровень невыходов учителей на работу в школах, имеющих туалеты, на 21 процентный пункт ниже, чем в школах, не имеющих их. Улучшение инфраструктуры связано со значительным сокращением невыходов (Alcazar and others, 2006). Уровень невыходов учителей на работу в Индонезии также был выше в школах, не имеющих туалеты, и в школах, не имеющих достаточного количества классных комнат (Akhmadi and Suryadarma, 2004).

Служащие более высокого ранга, такие как завучи, отсутствуют чаще, чем находящиеся в низу служебной лестницы. Завучи в Бангладеш, Индии, Папуа – Новой Гвинее и Перу отсутствовали чаще других учителей (Alcazar and others, 2006; Chaudhury and others, 2006; Kremer and others, 2005; World Bank, 2004). Например, в Перу вероятность отсутствия завучей на 5–13 процентных пунктов выше, чем обычных учителей. Данные из Бангладеш показывают, что высокий уровень отсутствия можно объяснить официальными и административными обязанностями (Chaudhury and others, 2006). Завучи также могут подавать пример своим подчиненным. В Индонезии уровень невыходов на работу учителей был выше, если отсутствовали завучи (Akhmadi and Suryadarma, 2004). С позиции коррупционного поведения завучи имеют достаточно
Страница 40 из 50

власти, чтобы оградить себя от дисциплинарных взысканий.

Очень мало фактов, говорящих о том, что более высокие зарплаты улучшают посещаемость. Из-за сложности получения заслуживающей доверия информации о зарплатах используют показатели возраста, образования и служебного положения и считают, что учителя старшего возраста с более высоким уровнем образования на более высокой должности получают более высокую зарплату. Лучше оплачиваемые учителя чаще отсутствуют на работе в Индии и Перу (Alcazar and others, 2006; Kremer and others, 2005). Своевременность выплат является важным фактором в Папуа – Новой Гвинее, где задержки зарплат связаны с более высоким уровнем невыходов на работу. Проблемы обеспечения учителей жильем в Папуа – Новой Гвинее также коррелирует с более высоким уровнем невыходов на работу (World Bank, 2004).

Учителя, работающие в государственных школах по контракту, не пользующиеся социальной защитой и зарабатывающие лишь малую долю того, что зарабатывают учителя, находящиеся на государственной службе, имеют такой же и даже более высокий уровень невыходов на работу (Chaudhury and others, 2006; Akhmadi and Suryadarma, 2004; Alcazar and others, 2006). Учителя, работающие по контракту, чаще имеют другую работу, чтобы дополнить учительскую зарплату. Высокий уровень невыходов на работу у них может быть и результатом плохо составленных контрактов. Однако учителя частных школ имеют более низкий уровень невыходов на работу, чем их коллеги в государственных школах.

Имеются разнородные данные о связи между уровнем образования учителей и уровнем невыходов на работу (Akhmadi and Suryadarma, 2004; Alcazar and others, 2006; Chaudhury and others, 2006; Kremer and others, 2005). Например, индийские учителя, имеющие дипломы колледжей, отсутствуют чаще на 2–2,5 процентных пункта, чем учителя, не имеющие дипломов. Но в Бангладеш прослеживается обратная связь. Кроме того, данные о повышении квалификации или стаже работы также разнятся. Опять-таки возможности лучшего заработка в других сферах и ничтожный шанс быть пойманным во время отсутствия – или понести за это какое-либо наказание – лучше объясняют подобное поведение.

Официальный контроль может стать одним из способов уменьшения уровня невыходов на работу. Визиты чиновников из Министерства образования помогли сократить уровень невыходов учителей на работу в Бангладеш и Индии (Chaudhury and others, 2006; Kremer and others, 2005). В тех средних школах Бангладеш, которые никогда не посещались чиновниками Министерства образования, уровень отсутствия был на 10 % выше. В Индии вероятность отсутствия учителей была на 2 процентных пункта ниже в школах, где в последние три месяца проводилась инспекция. Кроме того, в районах, где во всех школах в предыдущие три месяца проводилась инспекция, уровни невыходов на работу были примерно на 7 процентных пунктов ниже, чем в тех районах, где инспекции не проводились ни в одной школе. Прямые инспекции в Индонезии и Папуа – Новой Гвинее не оказали значительного влияния на уровень невыходов учителей на работу, при этом имеются разрозненные данные о том, что школьные инспектора в Индонезии часто получают взятки (Akhmadi and Suryadarma, 2004; World Bank, 2004). В Эквадоре исследователи оценили уровень невыходов на работу в зависимости от удаленности от офисов Министерства образования. Оказалось, что уровень невыходов учителей на работу в школах, удаленных более чем на 24 км, был на 16–18 % выше, чем в школах, расположенных ближе (Rogers and others, 2004). Похожая ситуация складывается в Индонезии (Akhmadi and Suryadarma, 2004).

С контролем связаны дисциплинарные взыскания. В Эквадоре учителя чаще выходят на работу в тех школах, где директор ввел дисциплинарные взыскания (Rogers and others, 2004). Это означает, что они необходимы для повышения эффективности мониторинга и контроля. Фактически отсутствие воли или полномочий для применения дисциплинарных взысканий подрывает результативность мониторинга и контроля. Во многих местах правила наложения дисциплинарных взысканий за неоднократное отсутствие без уважительных причин редко применяются или вообще отсутствуют. Учителей практически никогда не увольняют, и отсутствие на рабочем месте не влечет за собой почти никаких последствий. Кремер и его коллеги (Kremer and others, 2005) обнаружили, что, несмотря на отсутствие в любой момент времени четверти индийских учителей, существует всего один отчет (на 3000 государственных школ) об увольнении учителя за невыходы на работу и всего 1 % завучей сообщают о переводе регулярно отсутствующих учителей в места с худшими условиями работы. В частных индийских школах, чьи клиенты могут требовать от учителей отчетности, как правило, вводят больше карательных мер: из 600 школ в 35 сообщили, что завучи увольняют учителей за систематические невыходы на работу. И, наконец, всего 44 % завучей Папуа – Новой Гвинеи заявили, что играют важную роль в продвижении учителе по служебной лестнице, и только 35 % прибегают к дисциплинарным взысканиям (World Bank, 2004).

Сведения о влиянии общины и родителей на сокращение невыходов учителей на работу разнятся. В Папуа – Новой Гвинее уровень невыходов учителей на работу сократился на 50 %, после того как в модель было добавлено участие общины и родителей (World Bank, 2004). В целом в индийских школах наблюдается сходный уровень невыходов учителей на работу, независимо от того, имеются ли в них ассоциации родителей и учителей, хотя в школах, где собрания таких ассоциаций проводились в последние три месяца, уровень невыходов учителей на работу был ниже (Kremer and others, 2005). Вместе с тем деятельность ассоциаций родителей и учителей не оказывала заметного влияния в Перу, а деятельность родительских комитетов в Эквадоре коррелировала с высоким уровнем невыходов на работу, пожалуй, потому, что чрезвычайно высокий уровень отсутствий заставил родителей действовать более активно (Alcazar and others, 2006; Rogers and others, 2004). Дополнительный индикатор участия родителей в Эквадоре – доля школ в провинциях, имеющих родительские комитеты, также оказался несущественным. Однако участие родителей в работе школ в Никарагуа помогло сократить количество невыходов учителей на работу в сельских школах (Sawada, 1999; см. также Gertler, Patrinos, and Rubio-Codina, 2006). А в Перу учителя, родившиеся в районе, где расположена школа, демонстрировали более низкий уровень невыходов на работу – в среднем на 6 процентных пунктов ниже, чем другие учителя (Alcazar and others, 2006). Таким образом, участие в делах школы общины и родителей в некоторой степени компенсирует отсутствие контроля и мониторинга на официальном уровне.

Уровень образования населения – получателя услуг коррелирует с уровнем невыходов учителей на работу. Например, Чодхури с коллегами (Chaudhury and others, 2006) обнаружила, что повышение грамотности родителей на 10 процентных пунктов приводит к снижению уровня отсутствия учителей на 1 процентный пункт. Это может быть результатом нескольких факторов. Среди вероятных объяснений можно назвать больший спрос на образование, способность к мониторингу или политическое влияние со стороны образованных родителей. Кроме того, возможно, учителям приятнее работать с детьми грамотных родителей, которые лучше подготовлены к школе или имеют более высокую мотивацию. Также может срабатывать эффект отбора, возникающий в результате того, что образованные родители забирают своих
Страница 41 из 50

детей из школ с высоким уровнем невыходов учителей на работу. И, наконец, благоприятная ситуация в общине может способствовать как повышению грамотности родителей, так и более низкому уровню отсутствия учителей.

Причины невыходов на работу кроются в сочетании индивидуальных и общих проблем. Если в одних случаях невыходы на работу легко объяснить индивидуальной склонностью получать зарплату, не предоставляя услуги, то в других случаях из-за общих проблем трудно обвинять только учителя (табл. 2.2). В системах, где не ценится эффективность и честность, учителя могут быть такими же жертвами, как и учащиеся. В таблице 2.2 классифицированы некоторые данные и представлены предложения относительно политики. Колонка индикатора уровня коррупции отражает наши представления о том, насколько ясно причина невыхода на работу указывает на коррупцию. В колонке данных отмечено, являются ли коэффициенты исследования статистически значимыми и достаточно ли данных для выводов. Например, «отрицательные» относится к случаям, когда фактор (например, работа по контракту) имеет незначительное влияние на невыходы на работу учителей, а «положительные» – когда фактор с большой долей вероятности может сократить уровень невыходов на работу (например, повышенный контроль и дисциплинарные меры). В таблице 2.2 также имеется колонка, где показана действенность предложенной политики сокращения невыходов на работу, хотя на данном этапе мы можем характеризовать ее лишь как частично оправданную или многообещающую. У нас нет достаточного количества данных, чтобы сделать четкие выводы о методах, которые могут сократить уровень невыходов на работу. Тем не менее в следующем разделе приведены некоторые предварительные выводы. В нем также показано, что невыход учителей на работу как одна из форм коррупции в области образования нуждается в дальнейшем изучении и сборе данных.

Борьба с невыходами учителей на работу

Борьба с невыходами учителей на работу начинается с разработки улучшенных систем мониторинга и сокращения случаев отсутствия без уважительной причины и оснований. Монополии необходимо сокращать или тщательно регулировать. Следует ограничить свободу действий чиновников и уравновесить ее подотчетностью. Необходимо повысить прозрачность. Вероятность изобличения, а также наказания за коррупцию (как для взяткодателей, так и для взяткополучателей) нужно увеличить (Klitgaard, 1998). Необходимы действия как на национальном, так и на местном уровне.

Реформы на национальном уровне

Действия на национальном уровне начинаются с реформ политического лидерства, политики и государственной службы. Улучшенный финансовый менеджмент ассигнований на государственное образование, более свободный доступ к достоверной информации и понимание проблемы невыходов на работу, а также систематический мониторинг посещаемости учителей являются важными составляющими любого плана по снижению уровня отсутствий. В числе других подходов можно назвать стимулирование учителей и привлечение частного сектора.

Политическое лидерство

Первые шаги на пути борьбы с невыходами учителей на работу включают поиск политических лидеров, последовательную реализацию политики и институциональные реформы, направленные на искоренение коррупционного поведения при использовании государственных ресурсов. Талантливые и ответственные политические лидеры жизненно необходимы для выработки политики, обеспечения государственных услуг, установления правил регулирования рынков и надзора за использованием государственных ресурсов – и, таким образом, для сокращения бедности, содействия росту и сдерживания коррупции. Следовательно, решением проблемы невыходов учителей на работу лучше заниматься в рамках мер по противодействию коррупции в стране в целом. Без общего подхода, который вынудит всех государственных служащих находиться на своих рабочих местах, сложно вернуть учителей в школы.

Политика и реформа государственной службы

Процесс назначения, распределения и продвижения учителей необходимо сделать прозрачным (см. у Duarte, 2001, как этот процесс был разрушен в Колумбии). Например, процесс назначения должен включать в себя четкие критерии отбора, ясную процедуру отбора и публикацию имеющихся вакансий и требований к кандидатам. Прозрачный процесс помогает уменьшить свободу действий и масштаб коррупционной деятельности (Chapman, 1991; Reinikka and Svensson, 2006). В Индии и других странах, где влиятельные профсоюзы учителей представляют значительное число избирателей, должностным лицам следует подумать над стимулами, которые уменьшают свободу действий при назначении и увольнении учителей и способствуют продвижению в зависимости от результатов деятельности, а не от старшинства и ученых степеней. Привлечение внимания общественности имеет первостепенное значение в борьбе со злоупотреблениями при назначении, распределении и продвижении учителей. Введение четких правил для учителей и обязанностей учителей и родителей сигнализирует о том, что образование имеет общенациональный приоритет и что с отклонениями от норм мириться не будут. Недавно в Индии внесли законопроект о праве на образовании (август 2006 г.), который обязывает родителей посылать детей в школу и устанавливает наказание за неисполнение, например в виде принудительных общественных работ. Чтобы сократить количество учителей, занимающихся неучебной работой, Министерство развития человеческих ресурсов постановило, что единственные причины необразовательного характера, по которым могут отсутствовать учителя финансируемых государством школ, это перепись населения, проводящаяся раз в 10 лет, местные и национальные выборы, а также выборы на уровне штата и помощь при бедствиях (Times of India, 2006). Эти меры должны сократить «официальные обязанности», влияющие на уровень невыходов учителей на работу.

Лучшим методом сокращения невыходов учителей на работу является эффективная реформа государственной службы, усиливающая подотчетность всех государственных служащих, а не только учителей. Провести всестороннюю реформу иногда бывает трудно, и на это требуется время. Для переходного периода эффективными могут оказаться решения, выходящие за рамки сектора. Сюда относится улучшение использования информации в системе. В качестве примера можно привести обзоры расходования средств госбюджета – количественные исследования на стороне предложения государственных услуг, в которых собрана информация о характеристиках объекта, финансовых потоках, предоставленных услугах и формах отчетности, разработанных с целью получения надежных административных и финансовых данных, отслеживания потоков ресурсов от источника к пункту назначения и определения места и масштаба аномалий – и публикацию информации о переданных ресурсах, как это делается, например, в Кении и Уганде (см. ниже).

В рамках образовательного сектора полезными для повышения осведомленности о профессиональных стандартах и повышения эффективности в целом оказались кодексы поведения учителей, в которых изложены ясные параметры профессионального поведения и деятельности (пример 2.2). Учителей следует
Страница 42 из 50

рассматривать в качестве основного фактора качественного образования. Кроме хорошей оплаты и подготовки профессия учителя должна быть почетной и признанной, как во многих странах Восточной Азии.

Пример 2.2. Кодекс этики учителей

В сравнительном обзоре, проведенном Международным институтом планирования образования в Бангладеш, Индии и Непале, утверждается, что кодекс поведения учителей может способствовать улучшению результатов деятельности и сокращению невыходов на работу. В числе основных элементов кодекса должны быть:

• четкое определение задач;

• широкое распространение;

• установление как общественного, так и профессионального контроля за соблюдением;

• строгое распределение функций мониторинга между ключевыми заинтересованными сторонами;

• подготовка персонала в области образования.

    Источник: Hallak and Poisson (2005).

Государственные расходы и финансовый менеджмент

Улучшение доступа к необходимой и полезной информации о государственных расходах также может сокращать масштаб коррупции, усиливать прозрачность и подотчетность (Bellver and Kaufmann, 2005). Халлак и Пуассон (Hallak and Poisson, 2005) обнаружили, что более свободный доступ к финансовой информации особенно полезен в ситуациях, где администрирование программ монополизировано и государственные чиновники получают низкие зарплаты.

В этой связи обзоры расходования средств госбюджета могут быть весьма эффективными. В одном из исследований (Reinikka and Svensson, 2006) были отмечены гигантские утечки в образовательной системе Уганды – в среднем не более 13 % средств, выделенных на одного учащегося, достигало школ. Остальные 87 % местные чиновники использовали на цели, не имеющие отношения к образованию. Но когда информацию о средствах, переведенных в школьные округа, стали публиковать в газетах и сообщать по радио, ситуация изменилась. Каждую школу также обязали вывешивать информацию о полученных средствах на школьной информационной доске. Через три года 90 % средств центрального правительства, выделенных на одного человека, стало достигать местных школ (Chapman, 1991; Reinikka and Svensson, 2006). Обзор расходования средств госбюджета в Кении показал, что перечисление средств напрямую школам оказалось эффективным, школы стали получать средства вовремя (PricewaterhouseCoopers, 2005). Раньше поток средств в школы задерживался или терялся по мере перехода от одного правительственного офиса к другому. Прямое распределение оказалось более удачным в подавляющем большинстве школ, создавших системы слежения для обеспечения прозрачности. Эти примеры показывают, что даже в странах со сравнительно высоким уровнем коррупции возможно «оградить» сектор образования путем повышения подотчетности и прозрачности вплоть до конечных пунктов назначения. Информация о ресурсах, которые должны достичь школ, включая количество учителей и информацию об их отсутствии, может помочь в сокращении злоупотреблений.

Общественные информационные кампании

Чтобы сделать кампанию по снижению уровня невыходов учителей на работу более эффективной, необходимо повысить осведомленность общественности о социальных и экономических издержках, связанных с невыходами на работу. Мы задокументировали потенциально высокие затраты как с точки зрения бюджета, так и процесса обучения. Требования перемен на уровне политики или институтов должны исходить от населения в целом – от учащихся, родителей и даже от учителей. Повышение информированности особенно важно там, где родители и сами учителя не считают невыходы на работу формой коррупции или действий, требующих разрешения, возможно, потому, что они регулярно происходят в других местных институтах, обслуживающих население. В Уганде обзор национальной добропорядочности, проведенный в 1998 г. неправительственной организацией Community Information, Empowerment and Transparency (CIET) в сотрудничестве с главным инспектором Уганды, показал, что граждане реже платят «дополнительные взносы» при наличии доступа к информации о функционировании государственной службы (CIET, дата отсутствует). Таким образом, хотя борьба с коррупцией в образовательном секторе важна, в долгосрочном плане не менее важно использовать образование и специальные программы для повышения информированности общественности о расходах, связанных с невыходами учителей на работу.

Систематический мониторинг

Более тщательный контроль местных школ может помочь в ограничении коррупционной практики. Его проведение возможно в большинстве случаев при существующем регулировании. Усиленное инспектирование, документирование случаев появления учителей-«призраков», повышение частоты и качества аудита и принятие корректирующих мер – вот примеры мониторинга, который помогает снизить уровень отсутствия учителей на рабочих местах. Внедрение информационных систем управления образованием (Education Management Information System – EMIS) на уровне школ позволит собрать данные, необходимые для лучшего понимания проблемы невыходов учителей на работу, а также справиться с коррупционной практикой при назначении и увольнении учителей (пример 2.3). Необходимо не только проводить оценку знаний, сравнение эффективности и определение профпригодности с целью увеличения подотчетности школ (World Bank, 2006a), но и осуществлять контроль затрат и результатов, без которого власти не могут нормально управлять образовательной системой. Одним из путей управления подотчетностью является стандартизация тестов. Например, в Мексике расширили систему национальной и международной оценки с целью обеспечения подотчетности (World Bank, 2006a).

Пример 2.3. Потенциал программы EMIS

Осуществление программы EMIS в Гамбии обеспечило объективный контроль работы учителей и их ранжирование по старшинству, знанию языков, специализации и другим факторам, учитываемым при распределении учителей по школам. По некоторым данным, наличие такой информации затрудняет увольнение учителей на основе личных предпочтений и связей. В Либерии подобная программа провалилась после попыток внедрить ее на протяжении двух лет, поскольку завучи отказывались предоставлять точные данные для ежегодных обзоров деятельности школ.

    Источник: Chapman (1991).

Стимулы

Стимулы могут помочь в борьбе с невыходами на работу, но они нуждаются в контроле, чтобы не превратиться в еще один источник коррупции. Например, Кремер и Чен (Kremer and Chen, 2001), наблюдая за группой учителей дошкольного учреждения в Кении, отметили более высокий уровень отсутствия во время неожиданных проверок, чем утверждали завучи, которые специально подавали неверные сведения о посещаемости, чтобы учителя получали премии. Однако в Чили давно действует программа стимулов, основанная на результатах деятельности учителей и школы, разработанная с целью повышения качества образования (Cox, 2006).

Любые поощрения должны основываться на результатах деятельности или уровне посещаемости. Мониторинг посещаемости можно поручить незаинтересованному лицу, имеющему право поощрять регулярно выходящих на работу учителей или штрафовать часто отсутствующих. Для мониторинга работы учителей можно использовать современные технологии (пример 2.4). Также возможно применение показателей результативности,
Страница 43 из 50

например результатов тестов, хотя есть данные (Glewwe, Ilias, and Kremer, 2003), что этот метод не повышает посещаемость учителей.

Пример 2.4. Выявление и сокращение невыходов на работу

В сельском районе штата Раджастан, Индия, неправительственная организация Seva Mandir провела выборочный эксперимент с использованием фотосъемки для мониторинга посещаемости учителей. Из-за географических особенностей Раджастана и удаленности деревень регулярный мониторинг школ затруднен. В большинстве этих школ работает по одному учителю, поэтому, когда учитель отсутствует, дети пропускают целый день. До начала эксперимента уровень невыходов учителей на работу составлял 44 %. Из 120 школ для эксперимента произвольно выбрали 60, остальные 60 служили контрольной группой. В экспериментальных школах раздали фотоаппараты и обязали учителей снимать себя вместе с учениками в начале и конце каждого учебного дня (фотоаппараты имели защищенную функцию фиксации даты и времени). Учителя получали зарплату в размере 1000 рупий (около $22), если присутствовали на работе не менее 21 дня в месяц, и премию в размере 50 рупий (около $1) за каждый дополнительный день (рабочий день засчитывался, если снимки разделял интервал пять часов и присутствовало определенное количество детей). С учителей взимали штраф в размере 50 рупий за каждый пропущенный день при отработке менее 21 дня. В зависимости от посещаемости ежемесячная зарплата учителей могла колебаться от 500 до 1300 рупий. В контрольных школах учителя получали месячную зарплату в размере 1000 рупий, и им напомнили о возможном увольнении в случае низкой посещаемости. Кроме того, каждую школу раз в месяц без предупреждения посещали инспектора.

Уровень отсутствия на рабочем месте упал наполовину в школах, участвовавших в эксперименте, – намного сильнее, чем в контрольных школах. Более того, программа, по-видимому, оказала особенно сильное влияние на экстремальные значения на шкале невыходов учителей на работу: значительные отсутствия (уровень невыходов свыше 50 %) полностью исчезли, а количество учителей с отличной или очень высокой посещаемостью возросло. Кроме того, количество ученико-дней в месяц увеличилось на треть. Эксперимент также оказался выгодным с экономической точки зрения. Благодаря структуре платежей средние зарплаты в обеих группах оказались сопоставимыми. Это означает, что стимулы были по существу эффективными без увеличения чистой зарплаты, а затраты включали в себя лишь стоимость фотоаппаратов и администрирования программы. Стоимость программы составила $6 на ребенка в год.

    Источник: Banerjee and Duflo (2006).

Привлечение частного сектора

Невыходы учителей на работу можно сократить, опираясь на родителей или схемы «финансирование следует за учащимся» (Chaudhury and others, 2006). Поощрение частного сектора предоставлять образовательные услуги нарушает монополию правительственных поставщиков услуг, ограничивая таким образом их возможности по вымогательству. Альтернативные институциональные формы, в том числе наем учителей по контракту, создание школ, управляемых общиной, и учреждение недорогих частных школ (возможно, с помощью ваучеров или стипендий) для оказания образовательных услуг может сократить количество невыходов на работу. Однако имеются различные данные на этот счет. Чодхури с коллегами (Chaudhury and others, 2006) обнаружила, что учителя, работающие по контракту в Индонезии, имели более высокий уровень невыходов на работу, а Вегас и Де Лат (Vegas and De Laat, 2003) не увидели разницы между учителями, работающими по контракту и находящимися на государственной службе, в Того. Чодхури с коллегами также обнаружила, что, хотя альтернативные школы дешевле, уровень невыходов на работу учителей в них находится на том же уровне, что и в школах, работающих по правительственной модели.

Реформы на местном уровне

Национальная стратегия сдерживания коррупции является сложным процессом, на инициирование и осуществление которого нужно время. Прямое сокращение коррупции – даже направленное только на невыходы учителей на работу – непростой и длительный процесс. В краткосрочном плане имеет смысл сосредоточиться на косвенных мерах на местном уровне, имеющих потенциал для сокращения числа невыходов на работу.

Стратегии участия получателей услуг и контроля с их стороны

Хотя для большей уверенности необходимо больше данных, наиболее перспективным шагом является, пожалуй, повышение подотчетности и прозрачности на местном уровне, позволяющее уравновесить влияние монополии и профсоюзов и сделать волюнтаризм чиновников более очевидным. Этот тип реформ обычно опирается на стратегии контроля со стороны получателей услуг, т. е. учащихся и, что более важно, их родителей.

Чтобы такие стратегии контроля работали, у родителей должно быть желание дать своим детям более качественное образование. Только когда у родителей есть реальная потребность в обучении своих детей, у них появляется интерес к контролю учителей и школ. Для успешного осуществления стратегии контроля получатели услуг должны иметь возможности следить за работой поставщиков, поощрять или наказывать их (как в Раджастане и Кении). Стратегии контроля со стороны получателей услуг предусматривают полномочия по найму и увольнению, установлению зарплат поставщикам, и простому мониторингу и получению информации о посещаемости и результатам деятельности. По данным Банержи и Дуфло (Banerjee and Duflo, 2006), подотчетность учителей школьному или родительскому комитету является стандартным типом подобных реформ (пример 2.5).

Пример 2.5. Повышение спроса на качественные услуги

Спрос на услуги может иметь самую неожиданную связь с невыходами учителей на работу. Во время выборочного исследования обучения девочек, получающих стипендии, в Кении (Kremer, Miguel, and Thornton, 2004) в обследуемых школах увеличилась посещаемость и учащихся, и учителей. Посещаемость учителей поднялась на 6,5 процентных пункта выше, чем в контрольных школах, и на треть выше, чем до начала программы. Повышение посещаемости объяснялось, в частности, тем, что полный класс учеников мотивирует учителя. Другое объяснение заключается в том, что родители получателей стипендии начали требовать большей отчетности от учителей. Вторая причина косвенно подтверждается результатами осуществленной в Мексике программы местного самоуправления сельских школ (Gertler, Patrinos, and Rubio-Codina, 2006). Кинг и Озлер (King and Ozler, 2001) обнаружили, что участие родителей в делах школ в Никарагуа повысило посещаемость учителей. Кремер, Мигель и Торнтон (Kremer, Miguel, and Thornton, 2004) также привели доказательства положительного влияния вовлеченности родителей: в школах, участвовавших в эксперименте, увеличилась посещаемость мальчиков, а также улучшились результаты тестов и мальчиков, и девочек.

Все чаще используется метод привлечения местных общин, в частности родителей, к управлению школами и мониторингу их работы (пример 2.6). Обычно в результате такого участия в общине возникает «право собственности» и, таким образом, усиливается подотчетность руководства школы.

Пример 2.6. Мониторинг на местном уровне помогает сократить невыходы учителей на работу

В некоторых индийских деревнях, например в Кетлои, Раджастан,
Страница 44 из 50

местные активисты и родители помогли улучшить качество образования с помощью мониторинга школ. В штате Химичал-Прадеш совместные действия родителей, а также взаимодействие родителей и учителей привели к повышению подотчетности в системе. Однако в некоторых штатах, например Тамил-Наду, после злоупотреблений лидеров панчаятов (деревенских советов) полномочиями ответственность была передана обратно правительству штата. В штате Карнатака правительство отказалось передавать полномочия по выплате зарплаты панчаятам, опасаясь, что деньги не дойдут до учителей. Вместо этого правительство штата организовало при школах комитеты по улучшению работы, в состав которых вошли лидеры панчаятов и родители. Например, отпуск учителя должен одобряться таким комитетом. Имеется отрывочная информация о сокращении невыходов учителей на работу.

    Источник: Annamalai (2001).

Необходимо разрабатывать и внедрять механизмы, позволяющие получателям услуг, особенно неимущим, участвовать в процессе принятия решений. Банержи и Дуфло (Banerjee and Duflo 2006) отмечают несколько преимуществ, связанных с предоставлением получателям услуг большего контроля и полномочий по принятию решений. Во-первых, этот подход эффективен по затратам. Во-вторых, получатели услуг обычно лучше информированы, чем власти на центральном уровне, и могут оказывать на поставщиков услуг общественное давление. И, наконец, если получатели услуг действительно заинтересованы, у них появляется больше стимулов для мониторинга и они с большей готовностью наказывают или вознаграждают поставщиков, чем власти на центральном уровне или независимые органы.

Организации гражданского общества также могут играть роль в сокращении коррупции в области образования. Они работают на местном уровне, могут информировать общественность о происходящих событиях и выступать инициаторами обсуждения проблемы коррупции. Они имеют влияние на различных участников. Кроме того, они могут работать с получателями и поставщиками образовательных услуг, повышать осведомленность и обеспечивать доступ к информации. В более широком плане такие организации вносят вклад в повышение прозрачности образовательных систем и практики (Transparency International, 2005).

Выводы

Образование является необходимым условием достижения Целей тысячелетия по развитию и, таким образом, необходимым условием социального и экономического развития и расширения личных возможностей. Чтобы образование могло помочь гражданам и народам воспользоваться потенциальными преимуществами, оно должно быть эффективным. Как показано в этой главе, коррупция, препятствующая любым усилиям, направленным на развитие, ослабляет образовательный сектор. Цель этой главы – подчеркнуть ущерб, наносимый коррупцией в форме невыходов учителей на работу. В результате последних, хотя и ограниченных, исследований были получены убедительные доказательства того, что невыходы учителей на работу во многих странах являются серьезной проблемой, из-за которой впустую тратятся финансовые ресурсы, а учащиеся недополучают знания. Хотя здесь представлены некоторые ключевые факторы невыходов учителей на работу и предложены варианты политики противодействия, необходимость получения дополнительных данных по большему числу стран очевидна. Невозможно сформулировать эффективные стратегии борьбы с невыходами учителей на работу, пока неясен масштаб проблемы и не до конца поняты определяющие факторы.

Конечно, не все отсутствия учителей являются признаком коррупции. Но все они без исключения оказывают отрицательное воздействие на процесс обучения. Издержки, как материальные, так и образовательные, одинаково высоки, независимо от того, имеет отсутствие уважительную причину или нет.

Нам необходим диалог по вопросам коррупции в образовании. В частности, вопросы невыходов учителей на работу требуют дополнительного анализа. В числе первоочередных задач – более широкий мониторинг, дополнительные исследования и получение сопоставимой информации, которая может помочь в анализе ситуации с невыходами на работу в ряде стран. Также необходимы дополнительные эксперименты и оценка положительных методов, показавших многообещающие результаты. Уроки, полученные при решении проблем, связанных с невыходами учителей на работу, можно применить к другим аспектам коррупции в образовательном секторе.

Литература

Akhmadi, S. U., and D. Suryadarma. 2004. «When Teachers Are Absent: Where Do They Go and What Is the Impact on Students?» SMERU Research Institute, Jakarta.

Alcazar, L., F. H. Rogers, N. Chaudhury, J. Hammer, M. Kremer, and K. Muralidharan. 2006. «Why Are Teachers Absent? Probing Service Delivery in Peruvian Primary Schools.» Development Economics Department, World Bank, Washington, DC.

Allen, S. G. 1981. «An Empirical Model of Work Attendance.» Review of Economics and Statistics 63 (1): 77–87.

Аlvarez, J., V. Garcia Moreno, and H. A. Patrinos. 2006. «Institutional Effects as Determinants of Learning Outcomes: Exploring State Variations in Mexico.» Human Development Department, World Bank, Washington, DC.

Annamalai, M. 2001. «Effective Government Schools.» Journal of Literacy and Education in Developing Societies 1 (20). http://www.servintfree.net/~aidmn-ejournal/publications/2001–11/EffectiveGovernmentSchools.html.

Barmby, T. A., and J. G. Treble. 1991. «Absenteeism in a Medium-Sized Manufacturing Plant.» Applied Economics 23 (2): 161–166.

Banerjee, A., and E. Duflo. 2006. «Addressing Absence.» Journal of Economic Perspectives 20 (1): 117–132.

Barro, R. J. 1991. «Economic Growth in a Cross-Section of Countries.» Quarterly Journal of Economics (May): 407–44.

Barro, R. J. 2001. «Human Capital and Growth.» American Economic Review 91 (2, Papers and Proceedings): 12–17.

Becker, G. S. 1964. Human Capital. New York: Columbia University Press.

Becker, G. S. 1968. «Crime and Punishment: An Economic Approach.» Journal of Political Economy 76 (2): 169–217.

Bellver, A., and D. Kaufmann. 2005. «Transparenting Transparency: Initial Empirics and Policy Applications.» World Bank Institute, Washington, DC.

Belot, M., and D. Webbink. 2006. «The Lost Generation: The Effect of Teacher Strikes on Students. Evidence from Belgium.» University of Essex and CPB Netherlands Bureau for Economic Policy Analysis, The Hague, Netherlands.

Bentaouet Kattan, R., and N. Burnett. 2004. «User Fees in Primary Education.» Education for All Working Paper 30108, Human Development Network, World Bank, Washington, DC.

Bray, M. 2003. Adverse Effects of Private Supplementary Tutoring: Dimensions, Implications and Government Responses. Paris: IIEP-UNESCO.

Bruns, B., A. Mingat, and R. Rakotomalala. 2003. Achieving Universal Primary Education by 2015: A Chance for Every Child. Washington, DC: World Bank.

Chapman, D. W. 1991. «The Rise and Fall of Education Management Information Systems in Liberia.» Journal of Educational Policy 6 (2): 133–143.

Chaudhury, N., J. Hammer, M. Kremer, K. Muralidharan, and F. H. Rogers. 2006. «Missing in Action: Teacher and Health Worker Absence in Developing Countries.» Journal of Economic Perspectives 20 (1): 91–116.

Chua, Y. T. 1999. «Robbed: An Investigation of Corruption in Philippine Education.» Philippine Center for Investigative Journalism, Quezon City.

CIET (Community Information, Empowerment and Transparency). «Accountability in Health Services.» http://www.ciet.org/en/documents/themes_docs/2006220164820.pdf.

Cockroft, L. 1998. «Corruption and Human Rights: A Crucial Link.» Working Paper, Transparency International, Berlin.

Cooter, R., and T. Ulen. 2000. Law and Economics. Reading, MA: Addison Wesley Longman.

Cox, C. 2006. «Policy Formation and Implementation in Secondary Education Reform: The Case of Chile at the Turn of the Century.» Education Working Paper Series 3, Human Development Network, World Bank, Washington, DC.

Das, J., D. Dercon, J. Habyarimana, and P. Krishnan. 2005. «Teacher Shocks and Student Learning: Evidence from Zambia.» Policy Research Working Paper 3602, World Bank, Washington, DC.

Duarte, J. 2001. «Pol?tica y Educaciоn: Tentaciones particularistas en la Educaciоn Latinoamericana.» In Econom?a Pol?tica de las Reformas Educativas en Amеrica Latina, ed. S. Martinic and M. Pardo. Santiago: CIDE-PREAL.

Eckstein, M. A. 2003. Combating Academic Fraud: Towards a Culture of Integrity. Paris: IIEPUNESCO.

Foweraker, J. 1993. Popular Mobilization in Mexico: The Teachers’ Movement 1977–87. Cambridge: Cambridge University Press.

Friedman, M. 1955. «The Role of Government in Education.» In Economics and the Public Interest, ed. R. A. Solo. New Brunswick, NJ: Rutgers University Press.

Gentili, P., and D. Suarez. 2004. «La Conflictividad Educativa en America Latina.» Foro Latinoamericano de Politcas Educativas, Chile.

Gertler, P., H. Patrinos, and M. Rubio-Codina. 2006. «Empowering Parents to Improve Education: Evidence from Rural Mexico.» Policy Research Working Paper 3935, World Bank, Washington, DC.

Glewwe, P., N. Ilias, and M. Kremer. 2003. «Teacher Incentives.» Department of Economics, Harvard University, Cambridge, MA.

Gupta, S., H. Davoodi, and E. Tiongson. 2000. «Corruption and the Provision of Health Care and Education Services.» IMF Working Paper 00/116, International Monetary Fund,
Страница 45 из 50

Washington, DC.

Hallak, J., and M. Poisson. 2001. «Ethics and Corruption in Education.» Paris: IIEP-UNESCO.

Hallak, J., and M. Poisson. 2005. «Ethics and Corruption in Education – an Overview.» Journal of Education for International Development.http://www.usaid.gov/our_work/democracy_and_governance/publications/ac/sector/education.doc (http://www.usaid.gov/our_work/democracy_and_governance/publications/ac/sector/education.doc).

Hanushek, E. A., and D. D. Kimko. 2000. «Schooling, Labor-Force Quality, and the Growth of Nations.» American Economic Review 90 (5): 1184–1208.

Hanushek, E. A., and L. W??mann. 2007. «The Role of Education Quality for Economic Growth.» World Bank Policy Research Working Paper 4122. Human Development Network, Education Unit, World Bank, Washington, DC.

Heyneman, S. 2004. «Education and Corruption.» International Journal of Educational Development 24 (6): 637–648.

Human Rights Watch. 2001. «Scared at School: Sexual Violence against Girls in South African Schools.» Human Rights Watch, New York.

Jacob, B. A., and S. D. Levitt. 2003. «Rotten Apples: An Investigation of the Prevalence and Predictors of Teacher Cheating.» Quarterly Journal of Economics 118 (3): 843–878.

King, E. M., and B. Ozler. 2001. «What’s Decentralization Got to Do with Learning? Endogenous School Quality and Student Performance in Nicaragua.» Development Economics Department, World Bank, Washington, DC.

Klitgaard, R. 1998. «International Cooperation against Corruption.» Finance and Development (March): 3–6.

Kremer, M., N. Chaudhury, F. Halsey Rogers, K. Muralidharan, and J. Hammer. 2005. «Teacher Absence in India: A Snapshot.» Journal of the European Economic Association 3 (2–3): 658–667.

Kremer, M., and D. Chen. 2001. «An Interim Report on a Teacher Attendance Incentive Program in Kenya.» Development Economics Department, Harvard University Cambridge, MA.

Kremer, M., E. Miguel, and R. Thornton. 2004. «Incentives to Learn.» Development Economics Department, Harvard University, Cambridge, MA.

Mauro, P. 1998. «Corruption and the Composition of Government Expenditure.» Journal of Public Economics 69: 263–279.

Murillo, M. V., M. Tommasi, L. Ronconi, and J. Sanguinetti. 2002. «The Economic Effects of Unions in Latin America: Teachers’ Unions and Education in Argentina.» Latin American Research Network Working Paper R-463. Inter-American Development Bank, Washington, DC.

OECD (Organisation for Economic Co-operation and Development). 2005. Teachers Matter: Attracting, Developing and Retaining Effective Teachers. Paris: OECD.

Oxfam. 2001. «Education Charges: A Tax on Human Development.» Oxfam Briefing Paper 3, Oxfam, London.

Pritchett, L. 2001. «Where Has All the Education Gone?» World Bank Economic Review 15 (3): 367–391.

Probe Team. 1999. Public Report on Basic Education in India. Oxford: Oxford University Press.

Psacharopoulos, G., and H. A. Patrinos. 2004. «Returns to Investment in Education: A Further Update.» Education Economics 12 (2): 111–134.

PricewaterhouseCoopers. 2005. «Expenditure Tracking Study: Interim Report.»

Reinikka, R., and J. Svensson. 2006. «Using Micro-Surveys to Measure and Explain Corruption.» World Development 34 (2): 359–370.

Rogers, F. H., J. R. Lopez-Calix, N. Cordoba, N. Chaudhury, J. Hammer, M. Kremer, and K. Muralidharan. 2004. «Teacher Absence and Incentives in Primary Education: Results from a National Teacher Tracking Survey in Ecuador.» Development Economics Department, World Bank, Washington, DC.

Sapsford, D., and Z. Tzannatos. 1993. The Economics of the Labour Market. Houndmills, U. K.: Macmillan.

Sawada, Y. 1999. «Community Participation, Teacher Effort, and Educational Outcomes: The Case of El Salvador’s EDUCO Program.» William Davidson Institute Working Paper 307, University of Michigan, Ann Arbor, MI.

Schleicher, A., M. Siniscalco, and T. N. Postlethwaite. 1995. «The Conditions of Primary Schools: A Pilot Study in the Least Developed Countries.» UNESCO and UNICEF, Paris.

Schultz, T. P. 1997. «Assessing the Productive Benefits of Nutrition and Health: An Integrated Human Capital Approach.» Journal of Econometrics 77: 141–158.

Schultz, T. P. 2002. «Why Governments Should Invest More to Educate Girls.» World Development 30 (2): 207–225.

Tanzi, V., and H. Davoodi. 1997. «Corruption, Public Investment, and Growth.» IMF Working Paper 97/139, International Monetary Fund, Washington, DC.

Times of India. 2006. «Send Kids to School or Else…» August 6.

Transparency International. 2005. «Stealing the Future: Corruption in the Classroom.» Berlin.

UNESCO-UIS/OECD. 2005. Education Trends in Perspective – Analysis of the World Education Indicators. http://www.uis.unesco.org/TEMPLATE/pdf/wei/WEI2005.pdf.

Vegas, E., and J. De Laat. 2003. «Do Differences in Teacher Contracts Affect Student Performance? Evidence from Togo.» Development Economics Department, World Bank, Washington, DC.

World Bank. 2003. World Development Report 2004: Making Services Work for Poor People. Washington, DC: World Bank and Oxford University Press.

World Bank. 2004. «Papua New Guinea: Public Expenditure Service Delivery.» World Bank, Washington, DC.

World Bank. 2006a. «Mexico: Making Education More Effective by Compensating for Disadvantages, Introducing School-Based Management, and Enhancing Accountability: A Policy Note.» Report 35650-MX, World Bank, Washington DC.

World Bank. 2006b. World Development Indicators. Washington, DC: World Bank.

3. Преступность и правосудие в райском саду

Совершенствование управления и сокращение коррупции в лесном секторе

Моя работа направлена не только на защиту окружающей среды, но и на улучшение государственного управления.

    Д-р Вангари Маатаи, нобелевский лауреат, 2004 г.

Отдаленные лесные районы залива Палиндантан отличаются исключительным биологическим разнообразием – здесь живут редкие виды птиц, и это последнее убежище для 14 оставшихся в стране тигров и находящихся на грани вымирания карликовых носорогов[46 - Гипотетическое, однако довольно типичное место.]. По мнению ученых, биологическое разнообразие этого места имеет мировое значение, правительство присвоило району статус национального парка, которому положен собственный штат лесничих, имеющих транспорт и местный офис. Но периодически тишину нарушает звук бензопил. Незаконная вырубка – прибыльный бизнес в этом районе. Бревна везут на грузовиках мимо офиса лесничих через границу, где незаконно вырубленный лес таинственным образом превращается в законную древесину. Потом древесина поступает на фабрики, где из нее делают элегантную мебель для продажи в США и Европе. Прохождение каждого этапа этого пути требует немало взяток. Свою долю хотят получить лесничие и местные политики Палиндантана, экспорт незаконного леса, спрятать который невозможно из-за его габаритов, требует попустительства таможни и транспортных чиновников, чиновники лесного сектора в далекой столице дают поддельные разрешения и сертификаты. И, наконец, политические лоббисты в странах-потребителях активно противодействуют попыткам ввести эффективные системы отслеживания происхождения древесины и предотвращения отмывания денег. Такая цепочка довольно распространена в мировом лесном хозяйстве, но наиболее вопиющие случаи происходят в тропических лесах.

Масштаб и размах коррупции отличает лесное хозяйство от других секторов. Случаи коррупции, связанной с лесом, регистрируются в самых разных странах, от Камеруна до Канады. Коррупция принимает разнообразные формы – от мелких взяток и вымогательства со стороны чиновников лесного хозяйства и платежей администрации более высокого уровня за концессии на вырубку леса до изменения правил землепользования и, что хуже всего, разрушения институтов контроля за пределами сектора и по всей экономике (в примере 3.1 приведен перечень видов коррупции в лесном секторе).

Пример 3.1. Виды коррупции в лесном секторе

• Министры, законодатели и другие чиновники высшего ранга берут взятки за изменение законов, институтов и процедур, связанных с лесным хозяйством, и предоставляют концессии взяткодателям.

• Чиновники предоставляют концессии своим родственникам.

• Чиновники лесного сектора, полицейские и прокуроры берут взятки за то, что смотрят сквозь пальцы на нарушения лесного законодательства, в том числе законов, запрещающих сбор плодов и растений в национальных парках, и законов, защищающих исчезающие виды.

• Чиновники лесного сектора вымогают деньги у землевладельцев за услуги, которые государство должно предоставлять за номинальную плату.

• Во избежание задержек с выдачей разрешений на провоз лесоматериалов владельцы земли дают взятки не только местному лесничему, но также местным налоговым инспекторам и чиновникам земельного управления.

• Представители правоохранительных органов останавливают на дорогах машины с законными лесоматериалами и угрожают водителям санкциями за транспортировку незаконных грузов, если те не дадут взятку.

• Чтобы получить право на вырубку в государственном лесном хозяйстве, участник конкурса дает взятку чиновнику лесного сектора.

• С целью благоприятного и быстрого разрешения судебных дел, связанных с лесным сектором, взятки дают судебным секретарям, судьям и даже адвокатам противной стороны.

• Чиновники берут взятки за разрешение на экспорт незаконно вырубленного леса.

• Таможенники берут взятки за разрешение на ввоз в страну лесоматериалов без уплаты пошлин или в нарушение законов о защите
Страница 46 из 50

исчезающих видов.

• Чиновник лесного ведомства требует от подчиненных выплату откатов за повышение зарплаты и продвижение по служебной лестнице.

• Чиновник лесного ведомства зачисляет в штат друзей и родственников, хотя они являются «призраками», не выполняющими никакой работы.

• Министры используют денежные поступления от лесоразработок для финансирования политических кампаний.

• Министры противозаконно перекачивают средства из спонсируемых проектов в свой карман.

Конкретные случаи:

• Канада, где на 55 % охраняемых территорий отмечены нарушения;

• Бразилия, где президентская комиссия пришла к выводу, что 71 % планируемых концессий не соответствует закону;

• Российская Федерация, где не менее 20 % леса вырубается в обход закона;

• Папуа – Новая Гвинея, где большинство операций в лесном секторе не соответствуют национальным законам и регулированию, а значит, противозаконны;

• Камбоджа, где в 1997 г. всего 10 % вырубок были признаны законными;

• Камерун, где приблизительно треть леса, вырубленного в 1992–1993 гг., не была задекларирована.

    Источник: Rosenbaum (2005), Contreras (2002), Forest Trends (2006), и Glastra (1999).

Неудивительно, что при глобальном сравнении состояния государственного управления крупнейшие поставщики леса, т. е. страны с развивающейся экономикой, высоко зависимые от лесных ресурсов, оказываются в числе наиболее коррумпированных. На рис. 3.1 показаны годовые уровни вырубки леса в некоторых странах в зависимости от индекса контроля коррупции. Очевидно, что экономика таких стран, как Бразилия, Камбоджа, Республика Конго, Гана, Индонезия, сильно зависит от лесных ресурсов и характеризуется низким качеством государственного управления. В то же время страны, не страдающие от вырубок или увеличивающие площади лесных насаждений, чаще характеризуются сильным государственным управлением.

Хотя причинно-следственная связь формально не установлена, вывод неизбежен: коррупция значительно влияет на вырубку леса (и нерациональное управление ресурсами) в этих странах.

Издержки и последствия коррупции в лесном секторе

Как видно из примера 3.1, незаконная деятельность и преступления в лесном секторе распространены повсеместно, они наблюдаются как в развивающихся, так и в развитых странах и во всех основных типах лесов – тропических, умеренного пояса и тайге (Callister, 1999; Contreras, 2002). Тайная и многоликая природа этой незаконной деятельности в большинстве случаев затрудняет оценку масштаба проблемы (см. в приложении 3А более подробный список незаконной практики, связанной с заготовкой леса). Однако усилия по получению правдоподобных данных, предпринятые в последнее время, оказались успешными. В примере 3.2 описана одна из попыток, предпринятых в Индонезии, где незаконный сектор (оцениваемый по доходу) более чем в семь раз превосходит законный, и на него приходится 17 % продукции сельскохозяйственного сектора. В целом в мире из-за коррупции ежегодно недобирается приблизительно $5 млрд налогов и пошлин с законно санкционированной заготовки леса (World Bank, 2002). Несмотря на отсутствие точных данных, охватывающих все стороны коррупции, ясно, что масштаб и важность проблемы значительны[47 - По оценкам, для Восточной Азии масштабы уклонения от платы за использование природных ресурсов и налогов на лесоматериалы колеблется от 50 % в Мьянме до 100 % в Камбодже (World Bank, 2006a).].

Пример 3.2. Прибыль от законной и незаконной заготовки леса: декомпозиционный анализ для Индонезии

В Индонезии уровень доходов, полученных от операций по заготовке леса (законных и незаконных), ошеломляет. Общий годовой оборот при заготовке леса оценивается приблизительно в $6,6 млрд (Kishor, 2004). На законную часть лесоматериалов приходится примерно $1,5 млрд, т. е. менее четверти общей суммы.

Размер дохода достигает $4,25 млрд (включая доход от незаконного экспорта леса), что составляет примерно 3 % ВВП Индонезии в 2000 г. или примерно 17 % дохода, приносимого сельскохозяйственным сектором.

Ниже перечислены другие потери, связанные с незаконной заготовкой леса в Индонезии.

• Хотя правительство получает значительные налоговые поступления, значительная часть доходов теряется из-за того, что незаконная заготовка леса практически не облагается налогами.

• Размер неофициальных платежей и взяток в секторе оценивается более чем в $1 млрд в год.

• Законная вырубка леса также не защищена от взяток – более 25 % всего объема взяток дается при законной заготовке леса! Если подобные случаи коррупции удастся искоренить, рентабельность инвестиций в частном секторе (если брать стоимость вырубленного леса) увеличится примерно до 45 % по сравнению с текущим уровнем примерно в 15 %.

• Контрабанда древесины является выгодным занятием, примерно около половины общего дохода в секторе приходится на незаконный экспорт лесоматериалов.

• Небольшие незаконные вырубки наносят значительный вред, но он не идет ни в какое сравнение с крупномасштабными вырубками и экспортом.

    Источник: расчеты авторов; Kishor (2004). Подробные расчеты можно получить у авторов.

Кроме прямых финансовых убытков от незаконной вырубки и коррупции в лесном секторе возникают и другие отрицательные эффекты.

• Нанесение ущерба охраняемым территориям ставит под угрозу сохранение лесных ресурсов и биологического разнообразия.

• Существование не менее 60 млн человек, живущих в лесах и рядом с ними, в значительной степени зависит от леса. Благополучию этих групп населения угрожают незаконные вырубки и несанкционированные переселения.

• Леса являются глобальным общественным благом, и их деградация ведет к глобальным проблемам, таким как изменение климата и исчезновение видов.

• Законные лесоперерабатывающие предприятия сталкиваются с недобросовестной конкуренцией путем сбивания цен и теряют стимулы для социально и экологически ответственного инвестирования в сектор.

• И, как показывает эта глава, менее заметные, но более неприятные издержки связаны с разрушением институтов контроля, распространением коррупции в экономике (в том числе спекулятивная и другая незаконная деятельность) и более низким экономическим ростом.

Эти побочные эффекты коррупции в лесном секторе влекут за собой наиболее серьезные последствия. Разрушительное влияние незаконной вырубки леса, особенно на государственное управление, не ограничивается лесным сектором. Лесоматериалы объемисты, и чиновники могут легко перехватить незаконные партии. Поэтому попустительство и коррупция среди чиновников – таможенников, полицейских, местных политиков и транспортных органов – необходимы для выживания отрасли. Коррупция в лесном секторе заразительна и ослабляет государственное управление в других сегментах экономики. Влияние коррупции распространяется еще дальше, давая возможность отмывать деньги, ослабляя верховенство закона в лесных районах, понижая эффективность политики, создавая перекосы в торговле и в более общем смысле разрушая законную экономическую деятельность. В Индонезии незаконная деятельность в лесном секторе приносит приблизительно $5 млрд, эти деньги находятся вне контроля налоговых органов и способствуют распространению коррупции
Страница 47 из 50

по всей экономике (см. пример 3.2).

Отрывочные данные показывают, что в противозаконных действиях наблюдается эффект масштаба. Незаконные вырубки часто сопровождаются другими преступлениями, такими как торговля оружием, людьми и наркотиками. Распространение коррупции является наиболее значительным, хотя наименее признанным следствием преступлений в лесном секторе. Ее влияние распространяется на всю экономику, ослабляя управление и верховенство закона, сдерживая инвестиции в законную торговлю и подрывая веру в законность действий правительственного аппарата.

Характеристики лесного сектора, способствующие возникновению коррупции

Почему лесной сектор так уязвим для коррупции и преступлений? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно рассмотреть некоторые его характеристики. Если бы леса были похожи на фермы, то производство древесины было бы таким же простым, как выращивание пшеницы, и было бы передано частным предприятиям. Но в отличие от других ресурсов леса дают разнообразные общественные блага (защиту бассейнов рек, связывание углекислого газа, защиту биологического разнообразия и устойчивость экосистем), только когда они находятся в неприкосновенности, а выгоду для частных лиц (экономическую ренту, связанную с лесоматериалами) они приносят, только когда вырубаются. Это приводит к общепризнанной потребности в высоком уровне государственного вмешательства для обеспечения оптимального и устойчивого уровня вырубки, а также адекватной защиты общественных благ.

Как правило, государство несет ответственность за свои леса и владеет ими или регулирует использование через министерство лесного хозяйства. В мире во владении или под контролем правительств находится приблизительно три четверти лесных ресурсов, и во многих странах правительство является монопольным владельцем лесных угодий (White and Martin, 2002). Кроме того, правительства регулируют использование частных и принадлежащих общинам лесных угодий, а также несут основную ответственность за контроль производства леса.

Агентствам по управлению лесным хозяйством доверена сложная обязанность уравновешивания противоречивых целей: с одной стороны сохранение глобальных ценных активов, а с другой – получение ренты за пользование ресурсами. Распространенным методом управления общественными и частными благами, получаемыми от использования леса, является разграничение лесного массива на охраняемые зоны (для обеспечения экологического и общественного блага) и производственные зоны (для получения устойчивой экономической выгоды от использования ресурсов). При комплексном подходе к управлению лесным хозяйством также выделяются зоны смешанного использования. Такое разграничение само по себе не решает проблему коррупции в лесном секторе и может даже обострить ее. Правительственные чиновники в лесном секторе получают крайне низкие зарплаты, однако отвечают за охрану ресурса, имеющего высокую коммерческую ценность. Поскольку лес относится к дефицитным ресурсам, стоимость его вырубки невысока, а экономическая рента за древесину остается высокой, появляются сильные мотивы нарушить правила и дать взятку, чтобы получить большую долю этих ресурсов.

Кроме того, чиновники лесного сектора обычно работают на удаленных территориях, далеко от заинтересованной общественности и обладают широкими дискреционными полномочиями. Местные лесничие могут обладать значительной свободой в выдаче разрешений на вырубку и, таким образом, покрывать незаконную деятельность. Возможности совершения противоправных действий и стимулы принять взятку в этих обстоятельствах, естественно, высоки.

Правительства редко имеют адекватную информацию о состоянии управления лесным хозяйством, включая его мониторинг[48 - По оценке Международной организации тропической древесины (Poore, 1989), размер тропических лесов, которыми управляют по системе неистощительного лесопользования, был ничтожен. Оценка, проведенная через 10 лет, показала, что, хотя достигнут существенный прогресс, задача полного и скоординированного выполнения планов управления еще ждет своего адекватного решения (ITTO, 2000).]. Несмотря на достижения современных технологий дистанционного зондирования и картирования, возможности ответственных агентств, особенно в тропических странах, по мониторингу и контролю исполнения законов в крупных лесных районах ограничены. Инвентаризации часто бывают неполными или не проводятся совсем (bin Buang, 2001). Редко имеется адекватная информация об объемах и качестве лесных ресурсов, распространенности видов, географическом расположении. Таким образом, отсутствие информации ставит под вопрос прозрачность и позволяет покрывать воровство и должностные преступления.

Учитывая ограниченность надзора и значительность ренты, возможности для коррупции очень широки[49 - В данном случае подходит метод диагностики коррупции, предложенный Клитгардом (Klitgaard, 1988): М (монополия) + С (свобода действий) – О (отчетность) – П (прозрачность) = К (коррупция), а базовые побудительные мотивы точно соответствуют называемым Роуз-Акерман (Rose-Ackerman, 1999).]. В результате незаконная валка леса распространена практически во всех тропических странах. Ни производственные, ни охраняемые зоны не защищены от коррупции и незаконных вырубок.

Факторы коррупции в лесном секторе: типология

Высокая рента в лесном секторе, связанная с дефицитными ресурсами, в сочетании с дискреционными полномочиями и низкой подотчетностью, как и в других секторах, создает климат, благоприятный для коррупции. Однако факторы коррупции в лесном секторе более сложны и часто более «институционализированы», чем предполагает Клитгард в своей формуле коррупции. Чтобы охарактеризовать действующих лиц и виды коррупции, наводнившие лесной сектор, в этой главе приведена типология коррупции.

Приватизация государства: разрушение институтов и погоня за рентой

Термином «приватизация государства» обозначают действия лиц или групп интересов (как в государственном, так и в частном секторе), нацеленные на принятие благоприятных законов, регулирования и других нормативных документов (World Bank, 2000a). Структура институтов эндогенна и формируется в интересах лиц, находящихся у власти. Однако рента за лес также является для них привлекательным источником дохода. Для присвоения большей части этой ренты может потребоваться разрушение институциональных систем защиты. Большинство рассуждений о коррупции сводится к тому, что она становится возможной из-за слабости и недостатков существующих институциональных структур, позволяющих желающим греть руки на ренте, лишать экономику ее активов. Основной аргумент таков: даже когда институты сильны, наличие высокой ренты становится мощным стимулом для подрыва механизмов сдерживания приватизации ренты, т. е. существование высокой ренты ведет к разрушению институтов.

Росс (Ross, 2001) сообщает, что в таких странах, как Индонезия, Малайзия и Филиппины, разрушение законных регулирующих механизмов, созданных для защиты лесов и их обитателей, происходило во время взрывного роста спроса на древесину. Росс считает, что в этих странах именно бум спроса на ресурсы привел к
Страница 48 из 50

понижению качества работы институтов. Неожиданные доходы, появившиеся во время бума, подтолкнули алчных и беспринципных политиков заняться деятельностью, направленной на получение ренты. Такую деятельность называют захватом ренты, термин означает действия государственных чиновников, направленные на получение права распределять ренту. Когда цены на древесину позволили получать сверхприбыль (ренту) фирмам, занимающимся лесоразработкой, чиновники стали разрушать законные механизмы регулирования, созданные для защиты лесов и их обитателей, – механизмы, ограничивающие вырубку с целью устойчивого лесопользования, обеспечивающие охрану традиционных прав жителей леса (например, в Индонезии и Малайзии) и защиту бюрократического аппарата лесного сектора от политического давления. Именно в тот момент, когда эти институты наиболее необходимы, они разрушаются (см. в примере 3.3 предлагаемые способы решения проблемы).

Пример 3.3. Решения, препятствующие получению сверхдоходов, захвату ренты и разрушению институтов

В период между 1950 и 1995 г. в Индонезии, Малайзии и Филиппинах наблюдался всплеск экспорта древесины в связи с огромными запасами деревьев семейства диптерокарповых (Dipterocarpaceae). В Малайзии и на Филиппинах институты лесного сектора были сильными, в Индонезии – сравнительно слабыми. Однако со временем под влиянием ажиотажного спроса на древесину институты распались во всех трех странах. Департаменты лесного хозяйства потеряли политическую независимость, и качество политики в отношении лесных ресурсов заметно упало – государство санкционировало вырубку леса в масштабах, значительно превосходящих пределы вырубки, не наносящие ущерба окружающей среде.

Росс (Ross, 2001) предлагает четыре метода смягчения проблемы захвата ренты. Во-первых, сократить вероятность получения сверхдоходов с помощью стабилизации международных товарных цен. Однако опыт стабилизации товарных цен не вселяет оптимизма, а многочисленные данные говорят о нецелесообразности создания стабилизационного фонда для тропической древесины. Во-вторых, защитить сверхдоходы, держа их в секрете. Например, правительство Камеруна разместило сверхдоходы от продажи нефти в офшорных фондах, контролируемых канцелярией президента. Однако это рискованный метод, открытый для коррупции со стороны небольшой группы влиятельных государственных деятелей. Третий и, по мнению автора, более реальный вариант – это не оставлять сверхдоходы в руках государства, а распределять их как можно шире среди заинтересованных сторон. Четвертый вариант – помощь третьей стороны в уменьшении захвата ренты. Когда нормальные государственные механизмы контроля становятся частью процесса получения ренты, третья сторона может заставить правительство благоразумно использовать сверхдоходы. Всемирный банк, Международный валютный фонд и Азиатский банк развития в различное время исполняли роль такой третьей стороны.

Разрушение институтов и приватизация государства распространены в странах, чья экономика зависит от экспорта леса. Общая и специализированная статистика свидетельствует о том, что точечные ресурсы (такие как полезные ископаемые и леса) являются привлекательными целями для захвата ренты, которая ослабляет структуру институтов, ведет к неэффективному управлению и высокому уровню коррупции. Кроме того, правительства, рассчитывающие на ренту за природные ресурсы, обычно менее восприимчивы и подотчетны перед своим государством, чем правительства, полагающиеся на сбор налогов. В свою очередь слабые институты снижают темпы роста и препятствуют развитию (Dixit, 2004; Isham and others, 2004; Damania, Deacon, and Bulte, 2005). Скрытое пагубное влияние коррупции в лесном секторе, очевидно, является более широкой проблемой экономики, заслуживающей большего внимания со стороны ученых и аналитиков.

Крупномасштабная коррупция и стремление получить ренту

Хотя незаконные вырубки вносят заметный вклад в исчезновение лесов, подавляющее большинство лесов исчезает в результате «законной» деятельности. Лесозаготовительные компании регулярно платят взятки и делают (законные) взносы в кассу политических партий, чтобы обеспечить себе льготный доступ к лесным ресурсам. Это называется крупномасштабной коррупцией, и в ней обычно участвуют высокопоставленные чиновники и фигурируют значительные суммы, переходящие из рук в руки (в виде взяток, откатов и т. п.)[50 - Полезно разграничить понятия «приватизация государства» и «административная коррупция». Приватизация государства предполагает искажение законов и правил в соответствии с личными интересами, а административная коррупция означает коррупцию при исполнении законов и политики (World Bank, 2000a). Крупномасштабная и мелкая коррупция относятся ко второй категории.]. Взятки и взносы также платятся за санкционирование изменений в порядке землепользования, что может оказывать значительное влияние на лесное хозяйство. Пожалуй, наиболее известным примером является (часто субсидированное) расширение скотоводческих ферм за счет лесов Амазонки. С местными общинами редко советуются, и их роль ограничивается поставкой дешевой рабочей силы. Это неудивительно, поскольку возможности крупных фирм по подкупу значительно превосходят возможности небольших, бедных и разрозненных общин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/sandzhay-pradhana/edgardo-kampos/mnogolikaya-korrupciya-vyyavlenie-uyazvimyh-mest-na-urovne-sektorov-ekonomiki-i-gosudarstvennogo-upravleniya/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Сноски

1

Несовершенство работы рынка фармацевтических средств обычно связано с защитой патентов (что создает проблему сбалансирования желаемых стимулов для инноваций и доступности для бедных стран и пациентов), процессом и длительностью получения разрешения регулирующих органов, дифференциацией продуктов и преданностью бренду, а также несимметричностью информации, моральным ущербом и проблемами отношений принципал – агент на стороне спроса на фармацевтические продукты. Спрос имеет четырехуровневую структуру: врач назначает лекарство, фармацевт отпускает, пациент потребляет, а третья сторона платит.

2

В эту главу внесли свой вклад Гита Гопал, Хизер Мари Лейтон и Вероника Гриджера. Саида Мамедова предоставила оценки расходов. Авторы благодарны за замечания Фелипе Баррере, Эдгардо Кампосу, Назмулу Чодхури, Тазину Фасиху, Морин Льюис, Хуану Мануэлю Морено, Висенте Пакео и Хелси Роджерс.

Комментарии

1

Расширенный обзор исследований в сфере коррупции см. в World Bank (2006) и Amundsen and Fjelstad (2000).

2

Компиляцию более ранней научной литературы о коррупции в политике см. в Heidenheimer, Johnston, and Levine (1989).

3

Значительные теоретические и практические исследования в сфере коррупции проводятся с 1970-х гг. Например, большая часть работ на тему погони за экономической рентой, хотя и посвящена непосредственно приватизации
Страница 49 из 50

государства, по существу затрагивает концептуальные вопросы. Крупные межстрановые эконометрические исследования начали появляться только в середине 1990-х гг. главным образом в результате того, что стали доступны необходимые данные.

4

Агентство International Country Risk Guide (ICRG), данные которого активно используются в количественных исследованиях, начало составлять свои обзоры в 1980 г. Агентство Business Environmental Risk Intelligence (BERI) начало составлять основанные на опросах индексы, связанные с деятельностью правительств, в начале 1980-х гг. Аналитическая компания Economist Intelligence Unit начала предоставлять схожие данные примерно в то же время. Более свежие дополнительные источники см. в материалах Political Risk Consulting (http://www.asiarisk.com (http://www.asiarisk.com/)) и World Economic Forum (http://www.weforum.com (http://www.weforum.com/)).

5

В результате объединения множества индивидуальных переменных шесть индикаторов, как правило, имеют значительно меньшие пределы погрешности, чем любое индивидуальное измерение.

6

Также проводился ряд сравнительных исследований стран в связи с противодействием коррупции. Они, хотя и не подтверждены статистически, обеспечивают эмпирический анализ реформ и стратегий. См., например, Bhargava and Bolongaita (2004) и Quah (2003).

7

Похожие аргументы см. в Woodruff (готовится к выпуску).

8

Близкие по теме статьи см. в Anderson, Reid, and Ryterman (2003) и Evans and Rauch (1999).

9

Подробную дискуссию о стремлении к получению ренты, его причинах и последствиях см. в Rowley, Tollison, and Tullock (1988).

10

Дискуссию о коррупции в процессе приватизации в бывшем Советском Союзе см. в Hoffman (2002).

11

Обеспокоенность по поводу отсутствия прозрачности и подотчетности возникло у специалистов-практиков и ученых, заинтересованных в разработке практических мер по сокращению коррупции. Теоретически эти концепции можно привязать к основным проблемам информационной несимметричности и несовершенства информации. Экономисты исследуют множество вариантов и проявлений этих проблем уже более двух десятков лет. Но на удивление мало кто из них использовал сложные аналитические инструменты, разработанные для подобных случаев, и применял их в сфере управления и коррупции (см. Tirole, 1992). Одним из исключений является область государственных закупок, где экономисты, прошедшие подготовку в области новой организации промышленности и специализирующиеся на теории аукционов, проанализировали неэффективность и потери (и, таким образом, коррупцию), поразившие государственные закупки в результате информационной несимметричности (участники конкурсов больше знают о действительной цене и качестве своих предложений, чем агенты по государственным закупкам) или неполноты информации (необходимость составления неполных контрактов, когда закупается комплексный продукт или услуга). См., в частности, Lafont and Tirole (1993); Porter and Zona (1993); Bushnell and Oren (1994); Crocker and Reynolds (1993); Bajari and Tadelis (2001); Bajari, Houghton, and Tadelis (2006). Интересное эмпирическое наблюдение, связывающее закупки, несимметричную информацию и политические структуры, можно найти также в Hyytinen, Lundberg, and Toivanen (2006).

12

Эти методики по определению Джонстона (Johnston, 2001) можно рассматривать в качестве индикаторов второго поколения – измерителей, которые взаимосвязаны с коррупцией и могут быть более объективно оценены. Обзор инвестиционного климата и обзор карточек отзывов основаны на опросах пострадавших – например, фирм или граждан, непосредственно столкнувшихся с коррупцией – и, таким образом, обеспечивают более подробную информацию, чем обзоры, основанные на восприятии. Обзор расходования средств госбюджета основан на данных о расходах.

13

Описание обзора инвестиционного климата и обзоров (и их результатов), проведенных к настоящему времени, см. в разделе Survey Methodology сайта Doing Business (http://www.doingbusiness.org/ (http://www.doingbusiness.org/)).

14

Дополнительную информацию см. на http://www.worldbank.org/eca/econ (http://www.worldbank.org/eca/econ).

15

Этот подход был разработан и представлен в середине 1990-х гг. Public Affairs Centre (PAC) в Бангалоре, Индия, в качестве инструмента стимулирования конкуренции между муниципальными агентствами по оказанию услуг и улучшения их работы (Paul, 1995). Результаты последнего обзора, обобщенные Андерсоном и Греем (Anderson and Gray, 2006), показывают, что в нескольких областях был достигнут прогресс и что коррупция, в общем, сокращается в значительном числе стран данного региона.

16

Обзоры карточек отзывов составлялись в других индийских городах, в том числе в Дели, Калькутте и Мумбаи, а также в 11 городах-спутниках Манилы. Три раза обзоры проводились в Бангалоре: первый, в котором установили критерии, – в 1995 г., второй – в 1999 г. и третий – в 2002 г. Результаты показывают значительное улучшение качества услуг со временем, в том числе уменьшение случаев взяточничества (см. резюме в World Bank, 2005).

17

О применении этого инструмента в Уганде см. Reinnika and Svensson (2004).

18

Например, в Уганде первый обзор расходования средств госбюджета, подготовленный в 1996 г., показал, что только 22 % ассигнований, не связанных с зарплатой, выделенных районным начальным школам, достигли получателей. Обзор 2001 г. показал, что утечка средств составляет уже менее 20 %, а значит, оздоровительные меры, принятые в интервале между обзорами, оказали реальное и значительное воздействие (Reinnika and Svensson, 2006).

19

Этот отчет был подготовлен при поддержке Агентства международного развития США.

20

В книге Спектора (Spector, 2005) глава, посвященная сектору здравоохранения, наиболее близка предложенному здесь подходу.

21

Или же это может быть точка зрения чиновников, которые заинтересованы в проведении антикоррупционных реформ в конкретном контексте или перед которыми поставлена такая задача.

22

В некоторых ситуациях сюда также может входить выполнение контракта как в случае изменения заказа.

23

Иногда административную коррупцию также называют бюрократической коррупцией.

24

24. Общее количество возможных комбинаций (в этом примере три) составляет

, где n – общее число звеньев в цепочке, k – число звеньев в конкретной комбинации, пораженных коррупцией.

25

Во многих случаях предпочтения агента отличаются от предпочтений принципала. Если принципал может наблюдать за агентом 100 % времени, то проблемы не возникает, потому что агент будет выполнять распоряжение принципала. Однако следить за каждым действием агента дорого, а если не делать этого, то у агента появится возможность действовать вопреки желаниям принципала, когда тот «не смотрит». Чтобы решить эту проблему, принципалу нужно разработать эффективную недорогую систему мониторинга, обеспечивающую подчинение агента, т. е. механизм совместимости побудительных мотивов.

26

Авторы выражают благодарность Джунаиду Ахмеду, поднявшему этот важный вопрос на тренинге по государственному управлению и борьбе с коррупцией, который проводился при поддержке Департамента программ обучения Всемирного банка в Азии 26–27 июня 2006 г.

27

Программа развития кекаматанов – проект развития, основанный на участии граждан, когда жители деревень сами выбирают объекты, и направленный преимущественно на строительство дорог и организацию водоснабжения.

28

На тему раскрытия информации об активах и доходах чиновников
Страница 50 из 50

см., например, раздел Assets Disclosure by Public Officials на сайте Всемирного банка, посвященном правовым вопросам: http://siteresources.worldbank.org/INTLAWJUSTINST/Resources/IncomeAssetDisclosurein-WBClientsasofJune62006.pdf (http://siteresources.worldbank.org/INTLAWJUSTINST/Resources/IncomeAssetDisclosurein-WBClientsasofJune62006.pdf).

29

Оти (Auty, 2006) отмечает, что работа институтов в богатых природными ресурсами странах ухудшается заметнее, если рента создается в «точечном источнике» ресурсов (капиталоемкой и концентрированной собственности), по сравнению с «распределенным источником» (например, землей, занятой крестьянскими хозяйствами). Ресурсы, требующие немедленной обработки (сахарный тростник, лес, рыба), имеют определенные признаки «точечных источников». Рента, полученная из «точечных источников», не распределяется среди населения, и ее наличие часто ведет к разрушению институтов.

30

Потенциал использования международных соглашений по сдерживанию коррупции проявляется в опыте стран с переходной экономикой, желающих вступить в Европейский союз. Индикаторы качества государственного управления, предложенные Институтом Всемирного банка (2006 г.), показывают, что общее состояние управления улучшилось в странах с переходной экономикой, стремящихся вступить в Европейский союз (и, таким образом, вынужденных выполнять действующие в нем стандарты государственного управления).

31

Это не означает, что более известные компании не занимаются мошенничеством. Некоторые из них известны тем, что выбрасывали на рынки развивающихся стран лекарства, забракованные органами здравоохранения их собственных стран.

32

См. краткую информацию о 20 крупнейших делах на сайте False Claims Act Legal Center, http://www.taf.org/top20.htm (http://www.taf.org/top20.htm).

33

В оригинальной концепции прозрачность входила во все три переменные.

34

Фармаконадзор, или мониторинг лекарственных средств, определяется ВОЗ (WHO, 2002) как фармакологическая дисциплина, связанная с выявлением, оценкой, пониманием и предотвращением неблагоприятных воздействий, особенно долго– и краткосрочных побочных эффектов лекарств.

35

Информацию о Международной конференции по гармонизации см. на http://www.ich.org (http://www.ich.org/).

36

Это универсальный, мобильный и простой метод тестирования для идентификации фальсифицированных или не соответствующих стандартам лекарств, которым может пользоваться менее квалифицированный персонал в развивающихся странах.

37

Один из пациентов предупредил власти об аптеке в Гамильтоне, провинция Онтарио, Канада, которая продавала фальсифицированное сердечное лекарство. См. «Consumers Warned to Watch for Counterfeit drugs,» CBC Marketplace, January 18, 2006, http://www.cbc.ca (http://www.cbc.ca/).

38

Образец списка основных лекарственных средств ВОЗ находится на сайте http://www.who.int/medicines/publications/essentialmedicines/en/ (http://www.who.int/medicines/publications/essentialmedicines/en/).

39

Краткую информацию об этих методах и проблемах в европейском контексте см. в Mossialos, Mrazek, and Walley (2004, ch. 6, 14). Дополнительную информацию о лучшей практике ценообразования см. в Cohen (2003).

40

Обзор европейского опыта экономической оценки см. в McGuire, Drummond, and Rutten (2004).

41

Этот и следующий раздел, посвященный дистрибуции, основан на материалах Management Sciences for Health (1997).

42

Обзор использования средств госбюджета (The Public Expenditure Tracking Survey – PETS) – количественный анализ государственных услуг на стороне предложения, для которого собирается информация о характеристиках предприятий, финансовых потоках, результатах деятельности (предоставленных услугах), системе отчетности и т. п. Обзоры могут служить эффективным и простым диагностическим инструментом для отслеживания потока ресурсов от их источника до адресата и определения места нахождения и масштаба отклонения от нормы. Они не только показывают использование государственных средств и злоупотребление ими, но также дают представление об экономичности, децентрализации и отчетности.

43

Статью об ключевых проблемах применения руководств и обзор удачных стратегий назначения лекарств см. в Chapman, Durieux, and Walley (2004).

44

По данным исследования, см. Cercone, Duran-Valverde, and Munoz-Vargas (2000), цены при закупках в частном секторе часто в 10 раз превышают цены, уплаченные CCSS в процессе международных закупок.

45

Это описание взято в Gladwell (2000).

46

Гипотетическое, однако довольно типичное место.

47

По оценкам, для Восточной Азии масштабы уклонения от платы за использование природных ресурсов и налогов на лесоматериалы колеблется от 50 % в Мьянме до 100 % в Камбодже (World Bank, 2006a).

48

По оценке Международной организации тропической древесины (Poore, 1989), размер тропических лесов, которыми управляют по системе неистощительного лесопользования, был ничтожен. Оценка, проведенная через 10 лет, показала, что, хотя достигнут существенный прогресс, задача полного и скоординированного выполнения планов управления еще ждет своего адекватного решения (ITTO, 2000).

49

В данном случае подходит метод диагностики коррупции, предложенный Клитгардом (Klitgaard, 1988): М (монополия) + С (свобода действий) – О (отчетность) – П (прозрачность) = К (коррупция), а базовые побудительные мотивы точно соответствуют называемым Роуз-Акерман (Rose-Ackerman, 1999).

50

Полезно разграничить понятия «приватизация государства» и «административная коррупция». Приватизация государства предполагает искажение законов и правил в соответствии с личными интересами, а административная коррупция означает коррупцию при исполнении законов и политики (World Bank, 2000a). Крупномасштабная и мелкая коррупция относятся ко второй категории.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Adblock
detector