Люди Радуги читать онлайн - Сергей Елис

Люди Радуги

Сергей Елис

Люди Радуги #1

Несколько совершенно разных людей во всех частях света обнаруживают у себя удивительную способность управлять материей определенного цвета. Каждый из них усилием воли контролирует свою часть спектра. Как они воспользуются своей силой? Во благо всего человечества или себе на пользу? Быть может, пришло время забыть замшелые понятия о добре и зле. Создать нечто новое. Например, сообщество «Людей Радуги». Где каждый будет тем, кто он есть на самом деле.

Сергей Елис

Люди Радуги

Красный

Его звали Санги Джи Деус (Sangue de Deus), и он был самым опасным парнем на своем районе. Наверное, за бесстрашие, напористость и абсолютное пренебрежение к другим людям его выбрали главарем уличной банды Тарантулас. Обычные мальчишки-беспризорники, пригревшиеся под криминальным крылом более старшего и опытного авторитета в лице Санги, показали свой звериный нрав. Конечно, их сложно винить в том, что они творили на улицах, где сами и жили, но и оправдывать смысла не было. Такова была жизнь, и у них был небогатый выбор или голодать, или убивать. Хотя, конечно, убийства происходили редко, да и то при столкновении с другими бандами. Обычных людей Тарантулас не трогали, никто не будет резать овец из своего же стада. Но если кто из чужих переступит территорию их района, дрались насмерть и до последней капли крови. Виной ли была тому горячая испанская кровь конкистадоров или банальный животный инстинкт борьбы за свой ареал охоты, было непонятно. Но, тем не менее, факт оставался фактом, и каждая банда старалась держаться своего района, где и являлась местной вариацией неофициальной власти над всем и вся. В таком сумбурном мире, полном ежедневных опасностей и жил Санги. На самом деле это конечно не было именем, данным ему родителями при рождении, но кого это волновало. Ведь кости отца и матери давно гниют в огромной могиле, что во множестве появились после первых Голодных Бунтов. А маленький мальчик, который в будущем станет одним из самых жестоких преступников своего города, остался один в доме из картонных коробок. Как уже стало понятно, с младых лет жизнь Санги не задалась, и ему самому приходилось отстаивать своё право на пищу и кров, а иногда и на жизнь. Добывая себе пропитание под лучами палящего тропического солнца он, тем не менее, ни разу не был где-то за городом. Более старшие ребята рассказывали, что где-то есть джунгли, где можно вдоволь наесться фруктов прямо с деревьев, да и белок под ногами бегало довольно много. Но осторожный Санги мало верил в эти рассказы, предпочитая по-старинке более надежные способы воровства для добывания пищи. Так, постепенно взрослея в субъективном варианте жизненного опыта, а не в прожитых годах, он, пройдя через множество отвратительных и ужасных перипетий суровых уличных нравов, стал главарем своей банды. Трон, построенный из силы духа, а иногда и из тел своих врагов, был непрочен в этом, постоянно меняющемся, мире. И Санги постоянно приходилось доказывать своё право управлять этим сборищем зверенышей в человеческом облике. Иногда словом, но чаще действием, то бишь банальным насилием. Что поделать если большинство представителей рода человеческого понимали лишь язык силы. И вот сейчас пришло время еще раз доказать своё право на власть.

– И ты мне говоришь, Матеус, что 2 килограмма консервированного мяса просто испарились из нашего хранилища, именно в тот момент, когда ты пришел сменять дежурного? Мне кажется или ты хочешь меня обмануть, а?

Стоявший перед Санги парень был не из робкого десятка и, судя по наглому взгляду, уже вовсю претендовал на место главаря банды. И его ответ на вопрос Санги был полон дерзости и нескрываемой наглости.

– Ты, конечно, пока тут главный, но еще никто не сомневался в честности Матеуса-Ножа. И твои обвинения Санги-Птицеед пятнают мою честность перед парнями, не так ли? – произнес наглец, пренебрежительно не забыв сделать упор на слове «пока».

Ответом ему был нестройный гул, донесшийся из толпы остальных ребят. Хотя Матеус не пользовался большим авторитетом, всегда находились недовольные, готовые поддержать кого-то идущего против существующей власти. Чаще всего это были люди двуличные, хитрые и лживые. Да и их трусость не давала им в лицо высказать претензии. А вот так, за спиной поддерживать начинающийся бунт, это всегда, пожалуйста.

– Мне плевать на твою честность. А вот на пару килограмм исчезнувшего мяса совсем нет. И так как в твою смену была пропажа, то из твоего рациона будет изъят необходимый белок, – начиная закипать, ответил Санги.

– То есть ты заставляешь меня голодать целую неделю, впрямую боясь обвинить меня в краже? – продолжал гнуть своё Матеус.

– Ты будешь голодать и месяц, если я скажу. Или ты забыл, кто здесь главный? Так я могу напомнить твоей кровью! – уже не сдерживаясь, прошипел Птицеед.

– Я не забыл…но это ненадолго, – ответил Нож, правда последние слова он пробубнил себе под нос.

– Так-то лучше. Итак, Матеус. Нож лишается своего пайка на 6 полных дней. Но каждый из вас вправе поделиться с ним своей пищей. Я всё сказал.

После окончания этого скороспелого суда Санги, отпустив банду отдыхать, направился к себе домой. И хотя трудно было назвать эту халупу, сделанную из необожжённого кирпича и кусков жести, нормальным домом, но все же это получше чем жилища большинства членов банды. Обычно ночевали беспризорники в картонных коробках, изредка встречались небольшие пластиковые «беженки». Так называли палатки из гуманитарной помощи, что когда-то бесплатно раздавали жителям города представители Красного Креста. Так что, растянувшись на тощем матрасе, Санги мог чувствовать себя очень даже обеспеченным парнем по местным меркам. Ненадолго задумавшись над тем, как же все-таки хорошо вот так смотреть на закат через дыру в стене, которая именовалась окном, глубоко вздохнув и отпустив мысли о бренности бытия, Санги прикрыл глаза и незаметно задремал.

Что-то вокруг не так, какое-то ощущение опасности на уровне подсознания. Санги проснулся, но не открыл глаза. Легкая дрожь пробежала по его телу и пальцы, лежавшие на рукоятке ножа, с которым он никогда не расставался, напряженно сомкнулись. Он продолжал так же ровно дышать, но сам весь превратился в слух. Наконец он услышал легкий шорох у дыры в стене, откуда он недавно наблюдал закат. Делая вид, что спит, Санги внутренне весь подобрался, готовый в случае чего дать неведомой опасности мгновенный отпор. Звук почти на грани слышимости повторился и теперь стало понятно, что это человек, который лезет внутрь жилища. Ну что, все понятно, очередной случайно забредший в поисках наживы вор. Скорее всего, еще и из чужого района, так как на своей территории все знали Санги-Птицееда и уважали. Хотя чаще, конечно, просто боялись. Тем временем чужак полностью забрался в хибару и медленно подходил к месту ночлега главаря Тарантулас. Он еще не знал, чем ему может грозить столь наглое вторжение в логово самого опасного парня в этой части города. Еще один шаг и словно дикий зверь Санги, перекатившись на живот, полукувырком прыгает на незваного гостя. Сила прыжка была такова, что он валит незнакомца на пол, припечатывая того коленями прямо в грудь, руки же сами

захватывают шею, одновременно прижимая к бьющейся жилке лезвие ножа.

– Кто ты? – прошипел Птицеед на ухо поверженному ночному пришельцу.

– Пожалуйста, не убивай. Это брат Матеуса, он сказал, чтобы я оставил тебе записку, – кое-как прохрипел дрожащим голосом парень.

– Почему под дверью не оставил? Как ты вообще посмел залезть ко мне в дом?

– Брат сказал, что вы с ним в хороших отношениях и ты любишь такие шутки. Я правда не хотел ничего плохого, – оправдываясь пролепетал он.

Что за бред? Очередная нелепая выходка Ножа… Но зачем? Или он просто отвлекает моё внимание?

Вспышка и далекий отзвук удара по чьей-то голове. Вот черт! Да это к моей черепушке сейчас хорошо кто-то приложился. Санги попытался повернуть голову, но еще один удар по затылку выбил остатки сознания.

* * *

– Ну что дружок, очухался? – раздался знакомый наглый голос у Санги над ухом.

Повернув голову и с трудом разлепив глаза, он увидел склонившегося над ним Матеуса. Ухмыльнувшись еще раз, тот поднялся и, отойдя на несколько шагов, с удовлетворением посмотрел на связанного парня.

– Вижу, ты понял, куда вляпался. Оказалось очень просто тебя перехитрить, – проговорил Нож, поигрывая тонким стилетом, от которого и пошло его прозвище.

Возможно, в честном бою один на один у Птицееда и были бы шансы победить. Но сейчас о честности говорить не приходилось, он просто валялся на полу, связанный как последний баран, и ждал развития событий. Матеус же, понимая, что просто так все не закончится, напоследок решил поглумиться над поверженным лидером Тарантулас. Подняв его и усадив на стул, не спеша, стал расстегивать свои штаны.

– Ты много раз унижал меня и многих других из нашего клана, но теперь пришла пора поплатиться самому. Перед смертью ты будешь умолять меня, как самый трусливый говнюк в этом городе. Ну а для начала тебе придется принять небольшой душ. Думаю, мылся ты давно, так что это тебе не повредит, – с этими словами он слегка напрягшись, стал поливать струей мочи неподвижно сидевшего Санги.

И хотя внутри Птицееда все буквально кипело от переполнявшей его ярости и злобы, на лице его была застывшая маска спокойствия. Уже несколько раз он проверял веревки, связывающие его на крепость, но все эти усилия ничего не приносили. А доставлять радость своему врагу нелепыми криками и дерганьями Санги не собирался. Наконец, стряхнув последние капли, Матеус, все так же мерзко ухмыляясь, подошел к Птицееду и, глядя тому прямо в глаза, спросил.

– Ну что понравилось тебе? Чего молчишь, раньше ты поразговорчивей был, особенно на собраниях клана. А теперь что, язык прикусил?

Подождав, пока лицо врага будет максимально близко, Санги резко рванулся вперед и со всей силы вцепился зубами в его кончик носа. Завизжав, словно свинья, которой режут глотку, Нож попытался оттолкнуть Птицееда. Но челюсти главаря Тарантулас, словно стальным капканом, сомкнулись на носовом хряще. Некоторое время они словно змея и мангуст, сцепившиеся в последней схватке, катались по полу. Пока Санги окончательно не отгрыз кусок плоти Матеуса. Сплюнув на пол крохотный кусочек мяса, парень согнулся, пытаясь встать и добить врага. Но все еще верещащий Нож, пнул его ногой и, откатившись в сторону, сам поднялся на ноги, зажимая кровоточащую рану.

– Ублюдок! Тварь! Сука, ответишь за это! Теперь так просто ты не умрешь! – захрипел он в дикой ненависти.

Вытащив свой стилет, он прыгнул к беспомощному, но все еще опасному Птицееду, намереваясь для начала пустить немного крови. И хотя в положении полулежа, да еще и связанному трудно увернуться, но Санги все же сделал попытку. И о чудо, лезвие лишь прочертило небольшую полоску на щеке парня. Оттолкнувшись от потерявшего после удара равновесие Матеуса, он оказался в углу комнаты. Второй раз такая случайность могла и не произойти, так что нужно было что-то срочно придумать. Окинув быстрым взглядом окружающее пространство, Санги попытался найти выход из ситуации. Но полупустая комната ничем не могла ему помочь. Единственный элемент мебели стул и тот валялся сломанный после падения с него Птицееда. Тем временем Нож уже поднялся на ноги, и, видимо, отбросив желание помучить Санги перед смертью, решил его банально прирезать. Осторожно подходя к не такому простому, как показалось на первый взгляд, сопернику, он перекидывал лезвие из одной руки в другую. В этот момент стену спокойной ярости Птицееда словно ударили изнутри. Как этот слабак вообще имеет право даже приближаться к нему? Он дал ему кров, еду и способ заработать. Матеус был грязью под ногами, пока его не вытащил Санги. Он сделал так с большинством из членов клана. И чем он отплатил? Черной неблагодарностью и предательством! Плотина хладнокровия Птицееда была прорвана, и он сразу ощутил боль от раны на щеке, запах мочи Ножа на своей одежде и вкус своей крови, смешавшейся с кровью врага. Из темных глубин души ринулась наружу душащая злоба. Захлестнув разум, она словно открыла око бездны в его сознании. На секунду он перестал что-либо видеть и слышать вокруг, настолько сильный был порыв всепоглощающей ненависти. А когда он вернулся в реальный мир, то увидел, что вместо Ножа на полу валяется просто куча каких-то ошметков. В комнате словно взорвалась бомба с краской, настолько сильно все было залито красным. Только ощутив стекающие по лицу капли, Санги понял, что это кровь Матеуса. А неопрятная груда плоти на полу, это все, что осталось от его врага. Как будто что-то взорвалось внутри тела Ножа, расплескав его по всему помещению. Птицеед нервно сглотнул и пытался осмыслить, что же сейчас произошло. Но мыслей не было. Только перед глазами постепенно таяла багрово-красная пелена.

Оранжево-желтый

Жан Дьор был из тех, кого многие называют олигарх, сам же он себя считал просто удачливым негоциантом. Именно это сравнение с древним обозначением купца льстило его самолюбию, давая дополнительный смысл для обычно зарабатывания денег. А уж делать их буквально из воздуха он умел. Занимаясь поиском прибыли в десятках различных отраслей, начиная с медицины и заканчивая последними военными разработками, Жан держал в своих руках множество нитей, тянущихся к высоким постам в правительствах многих европейских стран. Словно паук он сидел в центре своей финансовой паутины, постоянно прислушиваясь к мировому торговому пульсу. Сверхъестественное чутьё давало ему поистине фантастические возможности для роста своей империи. И вот сейчас, сидя в небоскребе района Дефанс, что находиться в Париже, он поистине чувствовал себя на вершине мира. Ведь только что была заключена сделка на пару десятков миллиардов евро. И все благодаря его таланту и недюжинной выдержке. Судите сами, партнеры в этой сделке, довольно известная в узких кругах, исследовательская компания «Посейдон», специализирующаяся на поиске альтернативных видов топлива создала прототип первого термоядерного реактора, работающего на обычной морской воде. Естественно, за этот проект акулы финансового мира просто перегрызли глотки бы друг другу. А некоторые темные личности, вообще «стерли» любое упоминание о создании такой прогрессивной технологии. Думаю, вы понимаете, что это были нефтяные магнаты, которых подобный проект, воплотись он

в реальность, просто обанкротил бы. Но Жану Дьору, как всегда, удалось схватить птицу удачи за её яркий и верткий хвост. Держась в курсе всех перспективных разработок, он сам вышел на ученых «Посейдона» и, предложив им своё практически безграничное финансирование, взял их под своё крыло. И сейчас, пожиная плоды собственного дальновидного плана, он поделился, конечно, далеко не бесплатно и с правом ежегодного обновления реакторов, с несколькими корпорациями альтернативной энергетики. В общей сложности, планируя выиграть от этой сделке не только материальную составляющую, но и дополнительную нить власти в некоторых регионах планеты. Сознавая, насколько сильно он может влиять на проходящие в мире процессы развития и становления многих государств и человечества в целом, Жан все же старался созидать, а не просто становиться очередным мультимиллиардером. В этом и был его небольшой бзик, негоциант-филантроп, так он себя любил называть наедине с собой.

– Джесс, зайди ко мне, есть небольшой разговор, – оторвавшись от своих мыслей, произнес он в коммутатор.

Спустя пару секунд, в комнату вошла Джессика, она был личным секретарем Жана. Несмотря на стереотипы о том, что секретарши должны ублажать шефа не только на работе, но и в постели, Джесс полностью отвергала эти нелепицы. Да и взглянув на нее, вы скорее могли представить себе приятного парня с миловидной наружностью, чем девушку. С детства, будучи «пацанкой», Джесс знала какого это отстаивать свою честь и достоинства в уличных потасовках. И только авторитет Жана Дьора, её босса, был непререкаем. Буквально вырвав её из лап закона, за очередное совершенное мелкое преступление, он дал ей кров и пищу, воспитав из неё настоящую леди. Конечно, дерзкие корни уличной бестии изжить полностью не удалось, но это было и ненужно. И вот теперь миниатюрная девушка с неожиданно развитыми мышцами, одетая в деловой костюм, встряхнув непокорную челку, ожидающее смотрела на своего шефа.

– Хелло, вижу, ты готова выполнить любую мою просьбу, – ухмыльнулся Жан, глядя на боевую готовность Джесс.

Он знал, что ради него она готова пойти и в огонь, и в воду. Став помесью отца и старшего брата, он связал себя не только деловой, но и личной связью с Джессикой. Чувствуя свою ответственность, он тем не менее возлагал большие надежды на эту юную, не старше 20 лет девчушку.

– Итак, все просто! Собери всю последнюю информацию по торговым сделкам с природным топливом. А так же финансовые рейтинги компаний, связанных с альтернативной энергетикой. Мне нужен полный анализ данного сегмента рынка с футур-прогнозом на год вперед. Так что озадачь наш аналитический отдел и проследи лично за выполнением моей просьбы, – закончил Жан, поднимаясь из-за стола.

Подойдя к своему личному секретарю, он, слегка приобняв её, взглянул в глаза и произнес.

– Я очень надеюсь на тебя, Джессика.

Такими вещами, как прикосновение и личный зрительный контакт, он любил подчеркивать важность момента и каждый раз показывать, как важна для него Джесс.

– Конечно, сэр, я все выполню в лучшем виде, – ответила она, не опуская взгляда.

Затем, коротко кивнув, она отправилась исполнять просьбу Жана. Да-да именно так, он любил давать не приказы, а просьбы. В таком случае устанавливалась некая доверительность в отношениях начальника и подчиненного. Удивительно, но этот старый психологический прием в устах Жана Дьора все еще отлично работал. И когда секретарь вышла из его кабинета, он, подойдя к огромному зеркалу, висевшему напротив панорамного окна, еще раз взглянул на того, кто держит в руках пусть небольшую, но чертовски важную частичку мира. Подмигнув самому себе, он поправил, и без того отлично сидящий костюм, и отправился вниз к своему автомобилю с личным водителем. Усевшись в удобный кожаный салон, он, поприветствовав Густава, находившегося за рулем и назвав точку назначения, откинулся на сидении. Водитель, понимая на уровне профессионала с многолетним стажем, чего хочет босс, молча тронул машину, одновременно поднимая непрозрачную перегородку между пассажирским салоном и водительским местом. Предоставленный своим мыслям, Жан размышлял о предстоящей встрече. Человек, в дом которого он сейчас ехал, обладал очень большой властью. Причем немного другого формата в отличие от Дьора. Если Жан видел себя этакой акулой, а то и левиафаном финансовых морей и океанов, то Рево был чудовищным осьминогом или кальмаром-гигантом, вот только солено-криминальных водоемов. Но, как и в настоящей природе, их области обитания иногда пересекаются, и вот сейчас предстоит решить этот щекотливый вопрос, стараясь все удержать в рамках приличия. Конечно Рево хоть и бандит, но можно назвать его так же джентльменом. Эта особенность даёт шанс надеяться на благоприятный исход беседы. Но не стоит забывать, что и Жан тоже не лыком шит, и в случае чего у него всегда найдется, чем ответить более наглому собеседнику. Так, перебирая возможные варианты развития ситуации, он подъехал к месту встречи. Это был огромный особняк, поражавший даже видавшего виды Дьора, и не столько роскошью, сколько вложенными в него средствами. Ведь вкус не всегда сопутствует богатству. Так и здесь, для обычного человека все великолепно, броско и дорого, но ценителю, хоть чуточку понимающему в прекрасном, это все покажется пародией на любой мало-мальски значимый дворец или небольшой замок. Тем не менее, герб, висевший на воротах въезда на территорию особняка, был сделан из настоящего золота и был он немаленький.

Выбравшись из машины, Жан был встречен дворецким, который решительным образом отстранив, вышедшего было водителя, соединявшего в себе еще и функции личного охранника, повел магната в личные покои. Успокоительно махнув рукой Густаву, Дьор лишь ухмыльнулся этой детской подначке от Рево. Для того, чтобы лишить его уверенности в себе, нужно было нечто большее, чем оставить без физической защиты. Времена бандитских разборок давно канули в лету, сейчас все решали деньги и власть. А грубая сила применялась лишь в самом крайнем случае. И это встреча уж точно такой не была. Так что не капли не растерявшись, Жан оставил Густава возле машины. Проходя по коридорам особняка, он бесхитростно рассматривал богатую обстановку, все еще поражаясь выпирающим богатством Рево. Похоже, у него был какой-то комплекс по этому поводу. Судите сами, все, что можно и даже нельзя, было или сделано из золота, или покрыто им. К тому же инкрустация бриллиантами и другими драгоценными камнями практически на любом предмете интерьера здесь была в порядке вещей. Создавалось ощущение, что ты попадаешь в ювелирный магазин, причем огромного размера. Вот спина дворецкого, одетого в старомодный костюм, остановилась, мы пришли в личные покои. Церемонно обернувшись и поклонившись, он открыл дверь. Убранство комнаты поражало аскетичностью, что было в два раза удивительней после того, что видел Дьор в остальном доме. Но, не показав на лице ни малейшей эмоции, Жан вошел внутрь и, не спрашивая разрешения, сел на единственный свободный стул напротив стола, за которым восседал Рево.

– Здравствуй, Жан, рад тебя видеть, – фальшиво улыбнувшись, начал он разговор.

– И тебе не болеть, Рево. Но давай сразу отбросим

все эти любезности и перейдем к делу, – немного грубовато ответил Дьор.

– Ну что ж ты сразу к делу, да к делу. А как же уважение, дом, семья? – с ухмылкой парировал современный джентльмен-бандит.

– Ты сам знаешь, что в нашем мире эти слова для многих ушли на второй план. Так что не строй из себя праведника.

– Ладно, ладно, ты раскусил меня, но сейчас как раз дело касается можно сказать личных мотивов. Особенно для тебя, – уставившись прямо в глаза, произнес Рево.

– Хм… сказать ты меня заинтересовал. В чем же суть?

– Как ты знаешь твой сын, то есть прямой наследник всей финансовой империи, не очень стремится занять твоё место. Да что там, он вообще считает тебя корпоративным монстром и сторонится любого упоминания о твоем с ним родстве. Конечно, на него повлияла прелестная мамочка, но и твой воспитательный процесс тоже оставлял желать лучшего. Так вот…к чему веду. Несмотря на ваши родственные конфликты, ты, насколько мне известно, очень трепетно относишься к своему чаду. И вот сейчас у него возникли большие проблемы, – скорбно склонив голову, приостановил свой рассказ «благородный бандит».

Конечно, меня немного бросило в дрожь, от количества той информации, которой Рево знать не полагалось. И если у него были столь достоверные источники, то значит, в моей безопасности были заметные прорехи, которые следовало незамедлительно залатать. Не считаясь даже с человеческим фактором. Но об этом позже, сейчас стоит дослушать, что же случилось с моим неуемным Кристофом. Несмотря на все его выходки, он был единственным родным мне существом. И пусть наши взгляды на мир существенно разнились, но кровь и мой отцовский инстинкт соединяли нас незримой нитью. Так что его безопасность была моим главным приоритетом в наших отношениях. А уж надежда на взаимопонимание грела почище уютного камина в промозглый осенний вечер.

– Вижу по твоему лицу, что ты внимательно готов слушать продолжение моего душещипательного рассказа, – правильно истолковав моё выражение лица, произнес Рево.

– Кристоф сейчас находится в небольшой частной лечебнице, неподалеку от моего особняка. Но не торопись вскакивать и спешить ему на помощь. Он подсел на новомодный синтетический наркотик под названием «Грешник». Соскочить с этого чудесного порошка живым удавалось немногим. Абстинентный синдром настолько силен, что наркоман буквально умирает от истощения через пару дней, если не получает новой дозы. Что-то связанное с молекулами АТФ и расщеплением воды, подробностей сказать не могу, ибо это уже научная заумь. Но у меня, совершенно случайно, на руках оказался экспериментальный препарат, который возможно спасет твоего сына. Естественно я готов им поделиться, но для этого ты мне окажешь небольшую услугу.

После этих слов Жан с трудом сохранил самообладание и чуть не бросился с голыми руками на Рево. Этот ублюдок еще смеет торговаться жизнью моего сына?! Тварь! Так тише! Спокойней, так делу не поможешь. Куча подобных мыслей пролетела в голове у Дьора за какую-то миллисекунду и в тот же момент он, не подав вида, холодным тоном поинтересовался, что от него хочет бандит (уже без приставки благородный).

– Вижу, ты сразу взял себя в руки и понимаешь, что такие вещи лучше обсуждать спокойно. Так вот, много я не попрошу, мне нужен контрольный пакет акций твоей корпорации. Думаю честно, твоя финансовая жизнь в обмен на реальную жизнь твоего сына. Понимаю, что трудный выбор, но, к сожалению, времени подумать у тебя особо нет. Концентрация «Грешника» в крови Кристофа уменьшается с каждой секундой. А так как наркотик я ему давать не намерен, то его существование в твоих руках.

С трудом удерживая себя в руках, Дьор молча достал свой сотовый и набрал номер своей личной секретарши.

– Здравствуй, Джессика, это я. Приготовь, пожалуйста, необходимые документы для передачи управления основными активами корпорации для определенного человека. Электронный и бумажный вариант. И не задавай глупых вопросов. Когда все будет готово, позвони мне, я скажу, куда все это привезти.

Вернув мобильник в карман, Жан, посмотрев прямо в глаза Рево, произнес.

– Я сделал, так как ты хотел, а теперь хочу увидеть своего сына.

Не выдержав прямого взгляда, тот потупил глаза и негромко ответил.

– Каюсь, я немного слукавил, Кристоф сейчас не в лечебнице, а подвале особняка. Но поверь, там ему обеспечили максимально профессиональный уход. Он, конечно, сейчас слаб, но если ты хочешь, то я прикажу привести его в эту комнату.

Грязный ублюдок, чуть было вслух не прокричал Жан. Но этот вопль остался у него в мозгу. Чуть сильнее сжав кулаки, Дьор исподлобья еще раз взглянул на Рево и тот опять отвел глаза. Куда же делся тот наглый и дерзкий криминальный авторитет? Видимо слишком много сейчас было поставлено на карту. И бандит знал, что если что-то пойдет не так, Жан его из-под земли достанет. Но когда корпорация станет принадлежать не ему, а Рево, вот тогда будет другой разговор. Так что сейчас, балансируя на опасной грани, все могло измениться от малейшего толчка. В этот момент распахнулась дверь и влетевший тщедушный человечек, кипящим от возмущения тоном, молвил.

– Я больше не собираюсь потворствовать в ваших махинациях Рево! Бедный мальчик уже не может держаться в сознании из-за нейролептиков, вкалываемых ему в лошадиных дозах. Я же предупреждал, что это опасно, особенно столько продолжительное время! Так что примите мой отказ, я не собираюсь нести на себе крест за погубленную юношескую жизнь!

Ошеломленный не меньше чем Жан, Рево попытался встать из-за стола и что-то ответить. Но понявший всю суть происходящего, Дьор первый это сделал и в гневе прыгнул на, потерявшего свою вальяжность, бандита. Слова, высказанные вошедшим человеком, были последней каплей. От спокойного и хладнокровного бизнесмена с миллиардным оборотом осталась лишь оболочка, наружу вырвался зверь, бьющийся за своё потомство. Первый удар Рево получил в свой тонкий хищный нос. Дико визжа, он, упав на спину, попытался отползти под защиту стола. Не давая ему ни секунды передышки, Дьор со всего маху пнул его под толстую задницу, обтянутую брюками из эксклюзивной коллекции самого дорого модельера Франции. Но это не спасло его, от мощного пинка заставившего затрещать не только ткань, но и само седалище. Воя совсем уж затравленно, Рево полностью лишился человеческого облика. Но вот в дверном проеме появились охранники, прибежавшие на крики своего хозяина. Мигом, оценив образовавшуюся ситуацию, Жан, подхватив ползающего на пузе бандита подмышки, прикрылся им от возможных выстрелов головорезов. И как оказалось вовремя, на него уже были направлены, по меньшей мере, десяток стволов.

– Не стреляйте! – чуть обретший душевное равновесие, прохрипел Рево.

– Ублюдок, говори где мой сын и уйдешь живым! – с угрозой прошептал ему на ухо Дьор.

– Я скажу, скажу, только отпусти, – каким-то странно спокойным тоном произнес бандит.

И в тот же момент резко присел, освобождаясь от захвата Жана. Откатившись в сторону, он закричал охране.

– Стреляйте, стреляйте!

В ту же секунду раздался грохот выстрелов и следом за ним визжащий свист рикошетов, сопровождавшийся безумным звоном.

Открыв глаза, Дьор увидел странную картину.

Перед ним в воздухе висела груда вещей, так или иначе состоящих из золота. Вся эта конструкция переливалась дрожащим светом и словно щит прикрывала его от пуль бандитов. Пребывая немного в шоке, Жан все-таки осознал, что это его шанс на спасение и, метнувшись мимо опешивших охранников, выскочил за дверь. У него было несколько минут, пока погоня не бросится за ним. Стоило обеспечить себе надежные тылы, поэтому он, быстро вытащив телефон, набрал экстренный код, который давал знать Густаву, что хозяин в опасности. Тем временем, словно шестое чувство вело Жана вниз в подвальные помещения особняка, где томился его сын. Промчавшись по лестнице, он увидел перед собой коридор.

– Стойте, стойте! Я помогу вам, – услышал он за спиной.

Тяжело дыша, его догонял мужчина в докторском халате, что совсем недавно устроил истеричную сцену в кабинете Рево. Наверное, ему удалось выбежать из комнаты вместе с Дьором в происходящей суматохе. С трудом добежав до Жана, он остановился и, немного отдышавшись, произнес.

– Я знаю, где парень, которого вы ищете. И покажу вам, только заберите меня с собой. После случившегося этот ублюдок Рево не оставит меня живым.

– Хорошо, а сейчас быстрее к Кристофу, боюсь, мой охранник Густав не остановит их надолго, – ответил Дьор.

Собравшись с силами, они еще какое-то время петляли по закоулкам, пока, наконец, не вышли к комнате, где содержался сын Жана. Быстро вытащив мало что соображающего Кристофа, Дьор буквально потащил его на поверхность. Уже поднимаясь по лестнице, они услышали выстрелы и бешеные крики. Видимо, Густав начал свою «грязную» работу. Возвращаясь путем, который показывал доктор, они уже через пару десятков секунд вышли во двор, только с другой стороны, и оказались возле машины. Вытащив телефон, Дьор набрал код отхода и защиты. Теперь осталось дождаться Густава и двигать домой. Но что-то подсказывало Жану, что его охранник и почти друг, уже не вернется. Через какое-то время парадная дверь особняка распахнулась, и оттуда буквально вывалился Густав, весь в крови и с перекошенным от боли лицом. Пройдя несколько шагов, он упал и уже больше не двигался. Поняв, что его печальный прогноз сбылся, Жан кивнул головой, воздавая честь за погибшего и резко выжав газ, стартовал с пробуксовкой, мчась к воротам. И хотя те были закрыты, для усовершенствованной машины с бронированными поверхностями эта преграда не была существенной. Так что, вызвав дикий грохот и подняв кучу пыли, Дьор, Кристоф и их помощник вырвались из западни бандитского особняка. Ветер трепал волосы мужчин в автомобиле, но никто даже не подумал закрыть окна, ощущение свободы не покидало их. Правда, у каждого оно было своё…

Зеленый

Его звали Номин (??????? перевод с тибетского Изумруд) и сколько он себя помнил жил в монастыре Ганден. Обычному человеку, ощутившему на себе жизнь монаха, покажется, что она сурова, скучна и утомительна. Но для того, кто не знает другого, этот путь будет единственным и главным. Тем не менее, Номин получал истинное удовольствие от многочисленных медитаций, укрепляющих дух и тренировок вперемешку с обычной сельской работой, закалявших тело. Иногда ему было дозволено, как Говорящему с Природой, уходить в окрестные горы для единения с миром. Такие периоды давали Номину ощущение сопричастности к чему-то великому. Целыми неделями он бродил по крутым спускам и извилистым тропинкам, омывал своё тело в кристально-прозрачных горных ручьях и внимал. Внимал тому, что шептал ему окружающий мир. Это трудно было назвать какими-то конкретными словами, скорее это были образы. Несущие свою неповторимую и бесконечно глубокую мысль. Часто он прижимался всем телом к какому-нибудь дереву и буквально проникал в него, становясь единым целым. Он не ощущал потребности в общении, так весь мир был его собеседником. Ему не нужны были пища и кров, ведь небо было его крышей, а трава постелью, а насыщение приходило, когда вокруг него дышала сама Жизнь. Он не знал, что такое счастье, но был счастлив. И все, что окружало, было неделимой частью его самого. Конечно, иногда Номин понимал, что он всего лишь человек, но это знание зиждилось где-то на задворках его сознания, оставляя место главному потоку. В котором он был миром, а мир был им. Иногда проявления этого ощущения пробивались в реальность и тогда Номин мог заставить ветви высокого дерева склониться перед ним, а неспелые ягоды созреть за пару секунд. Но чаще он просто любовался хитросплетением тонких связей, что создала Природа для Жизни. Не задумываясь о течении времени, он считал только закаты и восходы. Так проходили месяца, пока ему не нужно было возвращаться в храм, чтобы поделиться частичкой своих знаний с другими монахами. Настоятель монастыря Трипа очень часто лично общался с Номином, что было неслыханной почестью. И только он знал тайну Изумруда. С малых лет, присматривая за Номином, настоятель помогал тому учиться управлять своим даром. И использовать его во благо людей. Поначалу самым сложным было понять, в чем суть странного умения Изумруда. Но спустя какое-то время Трип осознал, что мальчик может видоизменять любую растительную материю зеленого цвета. Так началось становление Говорящего с Природой. Каждый день по несколько часов под присмотром настоятеля он учился владеть своими способностями. Начиная от простого, поднять в воздух травинку, заканчивая сложнейшими заданиями на координацию и сообразительность. Границами умения были только другие цвета. Все же что было зеленым в той или иной степени подчинялось силе его разума полностью. Используя свой дар умерено и аккуратно, Номину удалось сохранить его в тайне столь долгий срок. И сейчас, находясь в позе лотоса и погружаясь в медитацию, в его разуме словно водопад неслись хороводы мыслей, закручиваясь в водовороты идей. Постепенно отходя от своего мирского я, Номин устанавливал связь с окружающим миром. Возможно, это и было тем состоянием просветления, что столько часто упоминался в старинных буддистских трактатах. Но он редко задумывался над такими мелочами, главным для него было единение и желание познания.

– Номин, брат мой, откликнись! – услышал он зов словно бы откуда-то издалека.

Поначалу, приняв это за досадную помеху его медитации, Изумруд просто отсек этот голос. Но настойчивый зов повторялся вновь и вновь. Наконец поняв, что от него просто так не отстанут, Номин, открыв глаза и буквально вынырнув из пучин своего разума, увидел помеху. Перед ним стоял Хайли, младший брат. Вот только что он от него хотел. Немного раздраженный столь бесцеремонным отрыванием от медитации Номин тем не менее вежливо поинтересовался, что от него хочет Хайли.

– Прощения прошу, что отвлек тебя от духовного просвещения, но настоятель хочет видеть тебя. И желает, чтобы ты явился как можно скорее, – смиренно ответил Хайли.

Видимо случилось что-то из ряда вон выходящее, раз настоятель Трипа пришел не сам, а послал мальчишку. Поднявшись на ноги и немного размяв затекшие члены, Номин направился вслед за Хайли. Уже входя в покой настоятеля, он ощутил странную напряженность в воздухе. Словно токи энергии ци попали в непонятный водоворот. У порога его встретил напряженный взгляд Трипа.

– Приветствую тебя, Говорящий с

Природой. Не буду долго ходить вокруг и перейду сразу к делу. Монастырю нужна твоя помощь, – начал он непривычно официальным тоном.

Движением руки, отослав Хайли, он оставил нас одних. Затем, присев на небольшой топчан в углу комнаты, пригласил сесть рядом с ним.

– Сейчас тебе придется много услышать того, что тебе покажется глупостью и нелепостью. Но не спеши удивляться или прерывать меня. Будь смиренен и дослушай до конца, – после этих слов настоятель глубоко вздохнул и, словно бы собираясь с мыслями, потер виски.

Это поведение было очень на него не похоже. Случилось что-то действительно опасное, раз Трипа себя так вел. И сейчас от меня требуется, прежде всего, поддержать старого друга и учителя. Поэтому я молчал, лишь посылая волны спокойствия и поддержки в его ауру. Спустя какое-то время настоятель поднял глаза на Номина и начал свой рассказ.

– Наш монастырь хранит одну очень древнюю тайну. О ней знали множество поколений монахов и всё это держали в строжайшем секрете. Но недавно кто-то выкрал информацию из архивов. Всё бы ничего, ведь старые тексты надежно зашифрованы, но вором был кто-то из наших. Так как пропал еще и нефритовый коготь, в котором был спрятан ключ к коду. Теперь нужно лишь время, чтобы укравший и люди, нанявшие его, расшифровали письмена. И тогда я уверен, сюда придут жадность и злоба. А монастырь будет разрушен. Наверное, ты спрашиваешь себя сейчас, что же это за тайна, ради которой люди готовы на такое. И я отвечу тебе. Но будь готов хранить этот секрет, так же как и я.

Номин молча кивнул и, приложив руку к сердцу, показывая, что все останется внутри, и никто не узнает об их разговоре. После этого знака настоятель продолжил свой рассказ.

– Более 500 лет назад, когда здесь еще была пустошь и люди всего лишь приводили сюда коз на пастбище. Многие из мудрых знали, что есть на земле такие места, где больные излечиваются, глупцы становятся мудрее, а старики получают еще немного времени для жизненного пути. Но никто не понимал, почему это происходит. Конечно, сейчас я мог бы рассказать тебе о силе Земли и энергии Природы, но ты и сам хорошо знаешь, где заканчивается правда и начинаются суеверия. Веря в то, что существует, мы, тем не менее, отвергаем то, чего не понимаем. И наоборот, истово желаем верить в неизвестное, будь то Бог или что еще, не ища реальных подтверждений существования этого. Воистину сложен и непонятен человеческий разум, а то, что зовется душой вообще за гранью восприятия. Но не будем пускаться в теологические суждения, а сосредоточимся на нашей проблеме. Да… именно так, проблеме. Дело в том, что ученые нашли, из-за чего на нашей земле происходят столь чудесные изменения с человеческим телом. Все начиналось прозаично, международная научная коалиция попросила разрешение провести несколько замеров возле монастыря. Но последствия были сугубо негативные. Предполагая, что это какое-то излучение или активное вещество, они вывели место наиболее концентрированного феномена восстановления органики. Это оказались обширные полости естественного происхождения под монастырем. Естественно, запрет на вторжение не остановил их. И теперь, вооружившись кучей законных разрешений и поддержкой власти имущих, они стремятся пробиться к разгадке нашей тайны. И как ты понимаешь, агрессия порождает ответную реакцию, так что нам нужна твоя помощь. И твой дар, – выдохнув, закончил настоятель Трип.

Вся эта информация, обрушившаяся на разум Номина, подобно напору горного водопада, погрузила его в водоворот мыслей. Конечно, он, не раздумывая, отдаст свою жизнь во имя блага монастыря. Но здесь нужно не просто броситься на противника и глупо умереть, а хитростью и отторжением насилия заставить его прекратить свои попытки вторгнуться в подземелья Гадена. Так что было над чем поразмыслить. Наконец, погрузившись в пучину тягостных дум, Номин вынырнул и тихо произнес.

– Учитель, вы знаете, что я готов пожертвовать чем угодно для наших братьев и монастыря. Но здесь требуется правильный подход и аккуратное решение. Наскоком этих ученых и того, кто стоит за ними, не возьмешь. А бороться их же способами самоубийство. Так что я прошу немного времени, чтобы выработать нужную стратегию.

– Конечно, Номин время у нас есть. Но совсем немного… Уже в конце недели приедет первая техника для бурения и вскрытия каменных плит. Так что, найдя решение, не медли, – все таким же спокойным тоном ответил учитель.

Покинув настоятеля, Изумруд отправился в специальное помещение для медитаций. Там он, приняв Сиддхасана – позу совершенства, погрузился в глубины своего энергетического и ментального тела. Многие часто пытаются описать, что они ощущают во время такого путешествия. Правда же в том, что это невозможно. Выводя мысли и пережитые ощущения, после медитации человек, в любом случае, будет их передавать через призму времени и, обычно, состояния-мироощущения. В истинном же погружении важна единомоментность. Когда ты здесь и сейчас. Ведь спустя миг ты будешь другим, и всё вокруг будет другое. И хотя ощущение времени это сугубо человеческая характеристика окружающей реальности, но здесь это максимально близкое понятие, дающее возможность воспринять всю многообразность и неповторимость каждого погружения в себя. И сейчас, это был калейдоскоп всепроникающих лучей света, отражающихся самих от себя и сплетающихся в паутину бесконечности. Прибывая в этом состоянии, Номин полностью растворился в своем разуме, перестав быть единой личностью. Сколько прошло с того момента, как он принял Сиддхасану, он не знал, но, открыв глаза, понял, что знает ответ на вопрос как спасти монастырь. Но чтобы сотворить это решение, стоило действовать прямо сейчас. Поэтому Изумруд поднялся и молча направился к лагерю рабочих, что разбили свои палатки неподалеку. У него уже был план и, выйдя на улицу, он, полный решимости, ускорил шаг. Вокруг царила ночь и спокойная тишина лишь изредка прерывалась звуками цикад, но это только оттеняло окружающее молчание природы. Уже подходя к лагерю рабочих, он услышал режущую ухо музыку и ощутил мерзкий запах спиртного и разгоряченных тел. Похоже, эти приезжие работяги чувствовали себя хозяевами жизни. Простое и хорошо оплачиваемое задание, снести какой-то старый храм, да раскопать что-то под ним. Нет ничего проще, и не с таким справлялись. И по документам все отлично, в общем, не подкопаешься. Все эти мысли, словно грязным полотном, скользнули в голове Номина, как будто он смог прочесть единый разум всех этих простых людей. Вначале его чуть не стошнило от омерзительности и животности происходящего. Но затем он взял себя в руки и взглянул на всё с другой стороны. Ведь они, в сущности, ни в чем не виноваты. Это их работа, они обеспечивают свои семьи как могут. И не совершают для своей совести никаких преступлений. По сути, они чисты даже перед общими нормами морали и этики. Ведь вся проблема в том, кто стоит за ними. Некий кукловод, решивший чужими руками загребать жар из костра. Ну что ж, вот сейчас и узнаем кто это такой. И уже с ним Изумруд не собирался церемониться. Пора начинать. Он, оставаясь на границе лагеря, закрыл глаза и сосредоточился. Задача предстояла нелегкая. Хотя, скорее дело было не в мастерстве

управления своим даром, а в актерской игре, коей предстояло сразить сердца этих наивных работяг. Продолжая стоять неподвижно, Изумруд вызвал в своих мыслях образ огромного человека, что выглядел, словно древнее божество забытых религий. Следовало воспроизвести в голове все до мельчайших мелочей, иначе фокус может не удаться. Поэтому еще какое-то время он дорабатывал детали. Будь то небольшие крылья, суровое выражение лица, когда на руках и ногах и другие вызывающие страх нововведения. Наконец, все было готово и образ, вызывающий страх даже у не суеверного человека, был готов. Теперь нужно было выплеснуть немного энергии, чтобы оживить этого «монстра». Представив поток прозрачной силы, вливающейся в созданное им творение, Номин ощутил, как его ноги отрываются от земли. Значит все шло, как он задумал. Приоткрыв глаза, он увидел, что находится в воздухе, сидя на довольно удобном кресле, сплетенном из окружающих растений. А вокруг него формируется каркас будущего существа. Окрестив его про себя «Зеленым Гласом», Изумруд наблюдал, как обрастает «травяной плотью» кости-древа его гиганта. Высотой примерно 10–15 метров и своим внешним видом, вызывающий страх у непосвященных. А ими были все кроме Номина, ведь только он знал, что без его управления этот «монстр» просто растения, сплетенные в одно целое. Так что, находясь буквально в голове этого существа, невидимый для людей снаружи, Изумруд был поистине мечтой проповедников прошлого. Материализовавшийся глас какого-нибудь божка, да еще и управляемый человеческой волей. Но отринув лишние эти ненужные сейчас растекания мысли, Номин сосредоточился на предстоящем деле. Следовало хорошенько напугать, собравшихся здесь, людей, чтобы они побоялись работать в «проклятом» месте. Ну и как финал, было бы отлично, если бы после ночного происшествия сюда наведался бы тот, кто стоит за всеми этими событиями.

Громкий грохот разбудил тех, кто спал, хотя, конечно, большинство банально пьянствовали или предавались плотским утехам. Похоже тайный работодатель не поскупился для своих «муравьев» и здесь обитало огромное количество падших женщин. Что вместе с большим запасом спиртного, создавало отличную почву для настоящей вакханалии. Все-таки половина рабочих была из местных, и у них осталась капелька гордости и совести. Хотя, к сожалению, все эти благие чувства были утоплены в море денег и дешевых наслаждениях. Так что, появление «Зеленого Гласа» многие восприняли поначалу, как алкогольный глюк. Но когда для демонстрации своих серьезных намерений гигант перевернул пару экскаваторов, то весь народ в шоке собрался в толпу, ожидая, что же будет дальше. Конечно, Номин ожидал, что может начаться паника, но затуманенные спиртным мозги просто не в состоянии были оценить всю опасность происходящего. Поэтому, приняв наиболее устрашающую позу, он, используя усиление вибрациями окружающих лагерь растений, придал своему голосу всеобъемлющую мощь. Казалось, звук идет отовсюду и проникает внутрь тела, заставляя дрожать каждую клеточку. Настолько велика была сила Номина управления растительной жизнью. И сейчас, застывшие рабочие внимали каждому его слову.

– Слушайте меня, о низкие создания. Место, куда вы пришли, принадлежит мне. Я «Зеленый Глас». Уходите отсюда, иначе будете уничтожены!

В завершение своих слов он, схватив несколько стоящих ближе всего к нему людей, подбросил их вверх. Взлетевшие к кронам деревьев, естественно, дико заорали, ломано дергаясь в полете. Конечно, Номин не хотел травмировать и, уж тем более, убивать, но создать атмосферу страха и ужаса стоило. Так что, всласть покричавшие рабочие были «удивительным образом» спасены, запутавшись в ветвях деревьев, так и не упав вниз. Конечно, все это произошло не без помощи Номина. Убедившись, что необходимый эффект произведен, он, неспешно развернувшись, тяжелыми шагами, сотрясавшими землю, двинулся прочь. В лагере, тем временем, началась суматоха. Опомнившаяся охрана, если она там и была, так себя и не проявила. Но шум и гвалт стоял порядочный. Но что решит руководство, кукольники, стоящие за всем этим, узнается только завтра. А сейчас стоило отправиться домой в храм и побеседовать с настоятелем. Слишком много грехов взяла на себя сегодня совесть Изумруда. И очищение духа не должно ждать. Ибо, как и оружие, в нужный момент не выстрелившее из-за лени хозяина и его пренебрежения к уходу, так и дух может дать слабину в самый неподходящий момент. Мягко спустившись на землю по лиане, Номин «расформировал» своего огромного носителя. Глубоко вздохнув, он уже на своих двоих направился к горевшим неподалеку огням монастыря. Они таили в себе спокойствие от мирской суеты и защиту от людской глупости. Так, во всяком случае, ощущал Изумруд. Но теперь, прежде непоколебимые стены могли быть уничтожены неизвестными возжелавшими, скрытых под его стенами, сокровищ. И Номин знал, что будет до последнего сражаться за место, ставшее ему родным и за людей, которых он считал своей семьей.

Небесное море ???

Сяомин еще раз перепроверила образцы и надолго замерла в задумчивости. Что-то не сходилось. И самое удивительное она не могла понять что именно. В работе морского биолога нет места неточностям или случайностям. И пусть стороннему человеку кажется, что в этой области науки полно романтики, это далеко не так. Конечно, есть океан, суровые моряки, прекрасные пейзажи, борьба со стихией, познание нового. Но все эти «приятности» разбиваются об огромное количество незаметных сначала трудностей. Ежедневный изматывающий быт, соседство с почти 99 % мужским населением корабля, где мало кто видит тебя учёным и личностью, а скорее ходячей вагиной. И конечно многое другое. Причем о науке еще не было сказано ни слова. А основные страдания кроятся именно здесь. Мало кому выпадает счастливая случайность открыть какой-либо новый вид или вообще что-то открыть. Большую часть времени проводится скучнейшая классификация и сбор статистических данных. Течения, миграции, все это нужно отслеживать, анализировать и, лишь используя царицу наук математику, делать определенные выводы. Так что, спустя пару месяцев такой кропотливой и напряженной работы, налет романтизма слетает очень быстро, обнажая тусклую сердцевину обыденности. Конечно, всё это быстро отбивает желание идти дальше у многих новичков. И, естественно, в науке остаются или помешанные на ней же, или те, кто пытается заработать денег. Но в морской биологии второе сделать трудно, поэтому держатся все исследования на фанатиках и энтузиастах. Пока не решив, к какой группе себя отнести, Сяомин просто выполняла свою работу. Ей не было скучно, она не ощущала рутинность или что-то подобное. Но настойчиво шла к своей, одной ей видимой цели, не размениваясь на всякие пустяки. Будь то нехватка финансов или настойчивое внимание мужской части населения корабля. Всё это было для неё мелочами, нелепыми досадными помехами на пути к Океану. Именно так, с большой буквы. Часто разговаривая с Ним, она ощущала единение с чем-то огромным, живым, теплым и всепонимающим. Разумеется, материальная часть Сяомин понимала, что с её сознанием творится что-то не то. Но стремление проникнуть в тайны водной стихии и погрузиться в этот,

такой далекий и одновременно близкий, мир было столь неодолимым, что рассудок иногда пасовал перед этой мощью. Тем не менее, столь непонятная (хотя на самом деле понятная) двойственность была привычная для неё и давала ей возможность взглянуть на окружающую реальность с нескольких сторон. Вот в таком странном равновесии и существовала Сяомин, китайская ученая морской биолог по прозвищу Небесное море.

– Хэй, Сяомин ты опять зависла в своем научном болоте? Пойдем лучше с нами в кают-компанию, там ребята собрались, сегодня у Пэнпэня день рождения. Посидим, выпьем, поболтаем, ты развеешься заодно, – прервал её размышления голос у двери.

Это был Лоуджо, или просто Джо, местный весельчак и балагур. Он был один из самых настойчивых ухажеров. Конечно, всего его попытки разбивались о вежливую холодность Сяомин. Но он был чудовищно настырный, и даже после некоторых грубостей, что наговорила ему ученая в пылу эмоций, продолжал свои любовные атаки. Вот и сейчас, своим визитом он сбил Сяомин с мысли, а ведь, казалось, она почти поняла, в чем загвоздка расхожести образцов, взятых вроде у одного вида. А тут этот со своими нелепыми предложениями. Она уже собралась обернуться и дерзко послать наглеца куда подальше. Но тут в голове пронеслась мысль, что неплохо было и правда абстрагироваться от всего. Так сказать, сделать перезагрузку для мозга. Конечно, она предпочла бы просто полежать в каюте и почитать интересную книгу или посмотреть глупую комедию. Но иногда стоит сменить пассивный отдых на активный. А в том, что сейчас подвыпившая команда начнет творить всякие веселые непотребства, она была уверена. Так что, обернувшись, она уже сменила гнев на милость и, попытавшись изобразить искреннюю улыбку, ответила согласием.

– Вот и отлично! Ты не представляешь, как все будут рады тебя видеть. Да и ребята с кухни приготовили сногсшибательную пиццу. Так что, у нас там настоящий пир, – продолжил болтать Джо, как будто случайно беря её под руку.

Пять минут назад он схлопотал бы за такое смачную пощечину, но сейчас Сяомин подумала про себя, будь что будет. Так, под нескончаемый поток всяческих шуточек и глупостей Лоуджо, они дошли до кают-компании. А здесь действительно собралась вся команда. Даже капитан почтил своим присутствием. И действительно не хватало только Сяомин, первой и последней девушки на всем корабле. Увидев её у двери, команда дружно одобрительно взревела. Все-таки женское присутствие очень воодушевляет мужской организм, даже просто своим нахождением рядом. Её тут же буквально на руках подтащили к столу, где действительно стояла поистине гигантская пицца, дымящаяся умопомрачительным ароматом. Хотя практически все ребята были родом из Китая, как и Сяомин. Но длительные путешествия по другим странам сделали их кулинарные предпочтения очень интернациональными. Буквально каждый месяц корабельный кок выбирал какое-нибудь этническое блюдо и шлифовал его приготовление во всех тонкостях. Сегодня это была пицца. Блюдо в принципе простое, но если приготовить его с любовью (как и любое другое), то получается настоящий оргазм вкуса. Недолго думая, Сяомин аккуратно взяла небольшой кусок и впилась в него зубами. Удивительно, но чувство голода действительно приходит во время еды. И только начав есть, она поняла, насколько голодна. А вокруг, тем временем, полным ходом шла обычная дружеская пьянка. Конечно, на вахте стояло несколько человек, но основная часть команды была здесь. Ведь в открытом море очень редко можно повеселиться и отдохнуть. В основном всё время занимает рутина и тяжелая работа. Так что сейчас был именно тот момент, когда нужно забыться и оттянуться всласть. Чем собственно все и занимались. Хорошо хоть Сяомин никто не трогал, пока она насыщалась. Это был своего рода кодекс чести, дать объекту охоты приготовиться к атаке и быть сытым, сильным и здоровым. Тогда и победа будет честна и приятна. Вот и сейчас, когда последний кусок был съеден и выпит небольшой бокал грейпфрутового сока, а губы были вытерты салфеткой, на неё мгновенно обрушился шквал внимания. Каждый хотел с ней пообщаться, что-то спросить, естественно жизненно важное и не терпящее отлагательств. С трудом отбиваясь от такого количества внезапно появившихся кавалеров, Сяомин сама не заметила, как оказался на капитанском мостике. Здесь скучало несколько ребят, одни из тех, кто нёс сейчас вахту по кораблю.

– Хэй, Сяомин, что ты здесь делаешь? Всё же веселье внизу, – озадаченный ее появлением спросил один из них.

– Если честно, то я банально сбежала оттуда. Слишком много внимания моей скромной персоне. Да и не настроена я сейчас на эти павлиньи ухаживания. Мне лучше кофейку и на море посмотреть. Люблю когда оно неспокойно. Начинаешь ощущать себя простой песчинкой посреди дикой необузданной стихии, – неожиданно для себя разоткровенничалась она.

– Ну что, здесь у нас конечно тихо. Да вот за бортом неспокойно. Похоже, будет шторм. И неслабый. Так что лучше оставайся с нами, мы тебя в обиду не дадим, – улыбнулся второй парень из вахтенных.

– Хм, ну если обещаете не приставать, то буду своим обществом вас радовать и создавать уют, – ответила такой же улыбкой Сяомин.

– Предлагаю в честь этого, обоюдно приятного, соглашения выпить кофе. Делайте ваши заказы господа, – шутливо продолжил беседу первый парень.

Кажется, его звали Консэй, но Сяомин не была уверена. В команде она общалась только по работе, а этих ребят видела только мельком и всего лишь вежливо здоровалась. А теперь вот, пришел момент познакомиться чуть ближе. Спустя пару минут каждый получил по чашке наивкуснейшего кофе. Попивая обжигающий напиток, Сяомин неспешно вела беседу о всевозможных пустяках. Удивительно, но впервые никто не пытался подкатывать к ней или банально приставать. Ребята просто общались. Это было приятно и расслабляюще.

– Эй, кажется, у нас тут надвигается странное природное явление. Взгляни-ка на показания приборов, Консэй, – настороженно произнес вахтенный.

Значит, я не ошиблась, подумалось девушке, его действительно так зовут. Но что-то уж действительно взволновала их эта непогода. Похоже, и вправду происходит нечто непонятное.

– Ты уверен? Сейчас, должно быть, спокойный промежуток, да и визуально не наблюдаю ничего, – ответил Консэй.

– Сам посмотри. Грозовой фронт должен быть уже в прямой видимости от нас, – продолжил тот.

Взяв в руки бинокль и поведя его по линии горизонта, Консэй ненадолго замер. Затем вытер, неожиданно вспотевший лоб и повернулся к Сяомин.

– Думаю тебе лучше спуститься вниз. Мы сейчас объявим тревогу.

– Что? Это же просто шторм! Какая тревога? О чем ты? – не поняла сначала девушка.

– Долго объяснять. Лучше взгляни сама.

Взяв бинокль из пугающе холодных пальцев Консэя, Сяомин приникла к окулярам. Секунда ей понадобилась, чтобы осознать, что же она видит. И вот тогда к ней пришел весь ужас происходящего. От края до края серо-свинцового моря простиралась сплошная стена мрачного темно-лилового тумана. Но не только это было причиной страха у неё и вахтенных. Немного присмотревшись, она увидела буквально целый лес монстрообразных щупалец, каждый размером не меньше целого кита. Все это чудовищное копошение иногда

выскакивало из полотнища тумана и неистово изгибалось, словно под напором ветра. Хотя, что там какое-то движение атмосферного воздуха этакой громадине. А уж тот, кому принадлежали все эти псевдоподии, был поистине царем морских глубин. И встречи с ним почему-то очень хотелось избежать. Но эта невиданная сущность, похоже, так не считала, так как этот шевелящийся грозовой фронт продолжал приближаться. Внезапно взывала сирена, и мир вокруг меня наполнился суматохой и начинающейся паникой. Конечно, моряки народ тертый, но даже таких закаленных людей может пронять вид непонятно чего за бортом, причем приближающегося с хорошей скоростью. Спустя несколько минут, когда Сяомин была буквально оттерта к краю мостика и одета в спасательный жилет, действия команды стали более упорядоченными. Было закреплено, все, что только можно, в том числе и единственная женская персона. Задраены все люки и двери. Повышена герметичность и приготовлено то, что можно посчитать оружием в сложившейся дикой ситуации. Это был немного поржавевший гарпун, времен молодости корабля, несколько штатных карабинов, непонятно какой сборки, и один сигнальный пистолет с кучей зарядов. Собственно на этом вооружение команды и заканчивалось. Тем временем, первые клочья мрачно-фиолетового тумана уже появились на палубе корабля. Постепенно забирая остатки пустого пространства, и набирая мощь, эта субстанция, уже больше напоминающая густой кисель, скрыла под своим покрывалом всё судно. Несколько секунд тишины и замершая в ожидании команда. Оглушительный звон разбитого стекла и, повернувшая голову на звук, Сяомин видит, как первые отростки молниеносно прорвались внутрь помещения. Гремят выстрелы, но этим щупальцам, видимо, совсем наплевать на врезающиеся в них пули. Закрыв глаза от ужаса начинающейся вакханалии, девушка, свернувшись в калачик в своём углу, старалась стать, как можно меньше. Вокруг были слышны дикие крики, грохот разбивающейся аппаратуры и редкие выстрелы. В какой-то момент все затихло, и замершая Сяомин напряглась, ожидая, что пришла её очередь. Обернувшаяся вокруг неё упругая псевдоподия буквально выдрала её из остатков капитанского мостика, вознеся в небеса. Приоткрыв глаза лишь на мгновение, она увидела далеко под собой крохотную фигурку корабля. Испустив панический крик, девушка закрыла лицо руками, с ужасом ожидая, что её сейчас разорвут пополам. Но проходил миг, другой и ничего не происходило. Крутящиеся вокруг щупальца словно обнюхивали её и пробовали на вкус, изредка касаясь самыми кончиками. И вот новое ощущение полета и Сяомин оказывается в воде. Открыв глаза, она видит, как уходящий за горизонт туман бесконечно лилового цвета растворяется и вместе с ним всё эти уродливые изгибающиеся конечности. И вот она одна посреди бескрайней морской глади. Холодная вода возвращает её к окружающей неприглядной действительности и, активировав жилет, а вместе с ним и радиокапсулу, она, отходя от шока, пытается понять, что же все-таки произошло. Но рационального объяснения найти не удается. Ни сейчас, ни спустя 3 часа, когда прилетает вертолет спасателей. И когда замерзшую до беспамятства девушку отогревают в медчасти, у неё перед глазами все еще стоит всепоглощающая бездна глубочайшего пурпура.

Фиолетовый

Что за ужасный сон! Вячеслав открыл глаза и, сев на постели, глубоко вздохнул. Затекшие конечности покалывали, возвращая свою подвижность. Спину ломило от неудобной позы, в которой он провел больше 2 часов. Именно на такие периоды был разделен его сон. И каждый раз ему снились необычные, а иногда и пугающие сны. Все это началось больше 10 лет назад. Именно тогда он потерял зрение. Да, Вячеслав был слепым. Слепым пианистом, чтобы было бы еще нелепей, если бы не его дар извлекать чудесные звуки из инструмента, даже без помощи зрения. Еще раз, прогнав сквозь себя пару кубических дециметров воздуха, он немного успокоился и вновь попытался проанализировать то, что произошло с ним. И хотя каждый раз все было по-разному, но были схожие моменты. Например, местоположение. Отдаленные и никак не связанные между собой пространства, это были и джунгли, и горы, изредка города или как сейчас, какой-то океан или море. Но все же это была его планета. Под названием Земля. Дальше люди. Почти всегда в его снах они присутствовали. И всех их объединяло дикое выражение ужаса и страха на лице, когда они видели Вячеслава. Что же такое могло пугать их? Вопрос, пока остающийся без ответа. Правда, таких еще пару десятков накопилось. Идем дальше. Ощущения! Вот это было очень странно и непонятно. Создавалось впечатление, что Вячеслав мог не только видеть, слышать, трогать и обонять сразу с нескольких точек, но и буквально двигать предметы, силой мысли, изменяя их структуру. Практически всевидящий, ну и почти всемогущий. Не будучи человеком религиозным, он, тем не менее, употреблял эти термины с опаской. Так как не знал, кто был виновником его фантастических сновидений. Стоило пойти выпить чаю и еще раз хорошенько обмозговать все стороны его «проблемы». Поднявшись с постели и наощупь надев тапочки и накинув халат, Вячеслав направился на кухню. Знакомая с самого детства обстановка не менялась годами, так что, как и в прежние времена он мог, не включая света, передвигаться по квартире. Заварив себе крепкого чаю, он, усевшись на стул, сделал неспешный глоток и вновь вернулся к своим снам. Не сказать, чтобы это волновало его постоянно. Да и за эти почти десять лет он успел привыкнуть к таким периодам сновидений и бодрствования. Ложился он примерно в 11–12 ночи и, просыпаясь каждые два часа, вставал окончательно около 10 утра. Оказываясь каждый раз в другом месте, он мог побывать в 4–5 разных областях нашей планеты. Иногда даже удавалось визуально понять, где он находится. Несколько раз это была Россия, пару раз он увидел знакомые берега Черного моря, а так же огромные пространства лесов Сибири. Но больше это были совершенно неизвестные ему территории. Иногда там были люди, но чаще он был один. И словно ветер мог парить, летать и взаимодействовать с окружающей «реальностью». Жаль только что это был сон. А вообще стоило показаться психологу. Быть может все эти странности последствия травмы, повлёкшей потерю зрения. Хм… да, всё может быть. А сейчас стоило допить чай и улечься спать дальше. За окнами начинался рассвет, а днем предстояло еще много дел. Что он и сделал, со спокойной душой и расслабленными нервами.

– Денис, вы хоть иногда старайтесь по клавишам попадать. Я хоть и слепой, но не глухой. А ваши потуги просто заставляют мои уши кровоточить. Вы ведь сами решили научиться играть, так почему быстро сдаетесь? – произнес Вячеслав усталым голосом.

Сегодня проходили индивидуальные занятия. И первым гостем был Денис. Неплохой, в общем-то, молодой человек, движимый страстным желанием научиться хорошо играть на фортепиано. Насколько Вячеслав понял из редких обмолвок, это стремление появилось вследствие тяги к одной прекрасной особе. Таким сложным путем Денис, хотел найти путь к её сердцу. И вот сейчас, видимо, что-то не ладилось с его хитроумным планом. То ли неудавшаяся пассия нашла себе нового поклонника, то ли еще что-то. В общем, пальцы молодого человека сейчас уж точно не

были настроены на общение с прохладными клавишами инструмента. И слепой пианист со вздохом прервал занятие.

– На сегодня хватит. Продолжим через пару дней. Если ваше желание научиться играть вновь станет жгучим и трепещущим. А пока отдыхайте. Оплату как всегда оставьте на комоде.

– Хорошо, Вячеслав Сергеевич. Просто…вы правы, наверное. Я сегодня сам не свой. Да и Ольга… Ладно я пойду. Спасибо еще раз за время, что уделяете мне, – с этими словами молодой человек покинул комнату.

Немного покопавшись в прихожей, он, пошелестев деньгами, накинул хрустящий кожаный плащ и вышел за дверь. Услышав, как щелкнул замок, Вячеслав встряхнул руками, словно прогоняя усталость и поднявшись из-за пианино, вышел на балкон. Он любил стоять и ощущать шум большого города. То, окунаясь в плотный поток звуков и плывя по ним словно по течению, то расчленяя эту эвфонию на отдельные ноты. Вот пронзительно гудит чей-то клаксон, вот громкий спор двух эмоциональных мужчин, а теперь неспешно вплетается детский крик, повышающий накал страстей. И, словно жгучая пряность, остатки джазовой мелодии из соседнего кафе добавляют остроту сегодняшней осенней композиции. Всё это проходило сквозь меня, оставляя горьковатый налет на поверхности души. Ведь этот мир жил без меня. И хоть Вячеслав выходил за продуктами, и пару раз в неделю проводил лекции в соседнем университете, но в основном домоседствовал. Это было чудовищно трудно. Особенно для того, кто до этого побывал почти в каждом крупном городе России со своими выступлениями. А сейчас…что сейчас? Замкнувшийся в своем маленьком пространстве человек, который живет воспоминаниями и безумными снами. Это всё так смешно и нелепо, что хочется плакать. Но даже этого он не мог сейчас сделать. Слёзные каналы были сожжены начисто. И все это впустую. Тяжело вздохнув, слепой пианист вернулся в свою обитель, чтобы неспешно приготовить ужин и провести еще один вечер в полном одиночестве. Но небольшой изюминкой этого вынужденного отшельничества будет музыкальное оформление Рэя Чарльза, теперь самого близкого для Вячеслава человека. И не только потому, что он так же слеп, как и он, но прежде всего из-за его таланта. Восторг сотворения нового объединяет всех творцов. И послушав тихий треск начинающей мелодии, он спокойно отправился начинать этот не такой уж и грустный вечер.

Следующий день был похож на предыдущие, за исключением того, что сегодня нужно было прочесть небольшую лекцию по музыкальной теории для групп первого курса. А это означало выход на улицу и опасный путь до дверей университета. Конечно, 400 метров и пара переходов через не самую оживленную дорогу обычному человеку не покажется чем-то экстраординарным. Но не стоит забывать, что с отсутствующим чувством зрения всё становится на порядок сложней. И хотя Вячеславу часто предлагали собаку-поводыря, он всегда отказывался. Брать на себя ответственность за живое существо было не в его правилах, да и если честно не уживался он с домашними животными. Было когда-то пара неудачных опытов. И с тех пор он зарекся заводить себе какого-либо питомца. Так что, сейчас, вооружившись тростью и нацепив уличные темные очки, он отправился в путь. Первая проблема возникла, когда он переходил дорогу. Какой-то из лихачей видимо решил показать силу своей глупости и, не дождавшись окончания перехода, резко газанул. Ожидая, что пешеход, увидевший движущуюся машину, ускорит шаг, водитель расслабленно давил на газ. Но вот только не знал этот глупый человек, что один из толпы будет слеп. И когда быстро рассеявшаяся куча людей оставила Вячеслава один на один с едящим на него автомобилем, то могло произойти всякое. Хотя почти везде конец был бы печальным….для пианиста. Но из сотен миллионов вероятностей произошла самая редкая. Едва коснувшись края плаща Вячеслава бампером, у машины взорвался мотор. И это действительно без преувеличения был настоящий взрыв. Уж что там закоротило внутри и как это могло случиться дело второе. Но вспыхнувшее пламя и разорванный в клочья капот, говорили о большой силе уничтожившей сердце автомобиля. Причем сам мотор обнаружился на крыше соседнего киоска. Кривая траектория его полета не застигла на своём пути ни одного живого существа. И даже шарахнувшиеся голуби были целы. А уж говорить о, как всегда, замедленно реагирующей субстанции под названием «толпа человеческая, обыкновенная» говорить не приходилось. Спустя секунду после произошедшего Вячеслав, поняв, что случилось что-то экстраординарное, решил поскорее убраться из эпицентра внимания. Хотя он и не знал, что сам был одним из участников данного эксцесса, но шестое, десятое и еще какое-то чувство направило его в правильную сторону. И, оставив позади себя начинающуюся панику, он поспешно ретировался. Спустя ровно 87 шагов его настигла еще одна неприятность. На этот раз в лице молодой девушки, это было понятно по голосу. Оживленно жестикулируя, она пыталась склонить Вячеслава к участию в каком-то очередном нелепом политическом митинге.

– Неужели вы не понимаете?! Судьба России в наших руках! Мы творим историю! Нам дали право выбирать и сегодня мы должны использовать своё право! Я же вижу вы активный гражданин! И от лица партии Свой Путь зову вас под наши знамена. Это справедливость и честность! Сегодня мы защищаем несправедливо обвинённых политических заключенных. И каждый участник нашего гласного выступления будет той каплей, что склонит чашу весов в нашу сторону. Власти не смогут отвернуться! Пойдемте же! – и еще столько же наполненных эмоциями, но не смыслом слов в течение 20 минут.

Пытающийся объяснить, что у него дела, и он не может, Вячеслав был буквально сметен потоком настойчивости юной, социально активной дамы. Его подхватили под руку и потащили туда, где начиналось стихийное бедствие под названием митинг. Поняв, что сопротивляться бессмысленно, он лишь мысленно воззвав к небесам, вопрошая смирения, покорно поплелся за «дикой» девой. Но через пару секунд он ощутил, как его рукав отпустили, и приглушенный шепот раздался у его уха.

– Не шевелись и все будет тип-топ. Тем более лишние отверстия в организме никому не нужны.

Обладатель голоса пах застарелыми продуктами расщепления спиртных напитков и дешевым табаком. Да и приблатненная интонация выдавала в нём обитателя мест не столь отдаленных. Так что, логическая цепочка, замкнувшаяся в мозгу Вячеслава, сразу всё расставила по своим позициям. Он стал жертвой примитивного «развода». Приманка-девушка заманила его прямо в капкан. А здесь уже ждал «городской хищник». Сопротивляться было бессмысленно. Да и не в той ситуации он, чтобы бороться за небольшую сумму денег, что он имел с собой. Так что, не шевелясь, он ожидал окончания процесса ограбления.

– Эй, козлина?! У тебя что, это вся наличность?! – прохрипел, уже наполненный опасностью угрозы, все тот же голос.

– Посмотри, может у него еще часы есть, или там ювелирка какая! – подала голос сообщница и приманка женского пола.

– Слышь, лярва! Не учи, отца! Уже прошмонал всё. Похоже, это вообще лох какой-то. Да еще и слепой походу. Ты смотри в следующий раз кого тащишь!

После этих слов Вячеслав услышал звук звонкой пощечины и тихий всхлип. Похоже, и в этой стае были свои

законы.

– Ладно, руби этого дядю, и пойдем еще поработаем. Авось найдем какого-нибудь «жирного леща».

Дуновение ветра у затылка и резкая боль валят Вячеслава на землю. Перед тем как потерять сознание он ощущает пыльный запах мостовой и слышит быстрый звук удаляющихся шагов. Да,… похоже, сегодняшний день закончился очень неудачно.

Красный

Птицеед сидел на крыше своего нового дома и неспешно точил нож. Делал он это скорее для своего рода медитации, ведь использовать какое-либо оружие ему теперь не было смысла. После того случая, что произошел почти полгода назад, многое изменилось. Смерть Матеуса, покусившегося на власть Санги, открыла в Птицееде новую силу. Он не знал, откуда она появилась, было ли это божьим даром или наоборот адским проклятьем. Да и не хотел об этом задумываться. Санги просто использовал эту мощь, чтобы укрепить и расширить владения своей банды. И сейчас Тарантулас был уже не просто сборищем малолетних беспризорников и попрошаек. Это был целый мафиозный клан, захвативший почти весь город. Полиция уже давно махнула рукой на эту «теневую монархию». А после взяток правильным людям, Птицеед практически стал «серым мэром» это города. И вот теперь, в один из редких спокойных вечеров, он, в душе все тот же босоногий парнишка из гетто, сидел на крыше одного из самых дорогих особняков на побережье и чистил свой нож.

– Босс, там к вам приехали Белые бароны. Говорят, у вас встреча была назначена, – прервал его неторопливое занятие голос снизу.

Это был Мартинес, правая рука Птицееда и по совместительству его лучший друг. А разговор с Белыми баронами, на самом деле обычными наркоторговцами, должен был состояться важный. Решалась судьба основных путей, через которые в город провозился весь товар для торчков. И хотя сам Санги не увлекался всем этим дерьмом, но иногда для релакса ему требовалось немного «отбелить мозги». Поэтому в доме всегда под рукой был небольшой запас первосортного кокаина. Поэтому обсудить новые правила поставки наркотиков стоило незамедлительно, естественно не позабыв про максимальную выгоду для себя. Так что, спустившись к ожидавшим его главарям всего наркобизнеса этой части страны, он был немного взволнован.

– Ола, господин Джи Деус, рады видеть вас в добром здравии. Думаю, не стоит растягивать наш разговор вежливыми оборотами, а начать сразу ближе к делу. Вы согласны со мной? – начал невысокого роста пожилой мужчина, как только Санги уселся за стол напротив баронов.

Хм, похоже, эти ребята серьезно настроены. Хотя у них все эти мафиозные штуки в крови, как-никак это семейный бизнес. А тут выскочка из беднейших кварталов города попал в высшую лигу, да еще и разговаривает с ними на равных. Похоже, придется попотеть, чтобы вырвать хорошие условия сделки для себя. И возможно показать пару фокусов, чтобы знали? с кем имеют дело.

– Соглашусь я или нет, только когда услышу условия вашего предложения, – ответил Санги в той же вежливо-агрессивной манере, что и один из баронов.

– Что ж, вижу вы серьезный молодой человек. И с вами можно иметь дело. Поэтому мы предлагаем 20 % от прибыли за ведение нашего бизнеса на вашей территории. С нашей стороны будет полное взаимодействие с вашими людьми во избежание любых конфликтов, ну и поддержка в любых переговорах с другими кланами.

– Вы что шутите? Да за такой процент у меня даже проститутки не работают. А уж у них работа потрудней будет. Не меньше половины со всей прибыли и тогда мы можем продолжать разговор, – с показным возмущением ответил Птицеед.

– Тише, тише, ваши сравнения становятся оскорбительными. В нашем обществе не принято так выражаться. А насчет половины прибыли это, наверное, шутка была? Никто так не работает, так что потрудитесь получше обдумывать ваши слова, прежде чем выпускать их из своего рта, – пренебрежительно прищурив глаза, произнес оппонент.

– Это мой дом и моя территория, так что буду выражаться, как хочу. И значит, я буду первым, кто поставит честные условия. Мои люди точно так же рискуют, как и ваши. Да и на ваше место легко могут найтись другие предложения. Более выгодные….

– Ты конечно хозяин здесь, но не бессмертный! Так что умерь свой пыл, щенок! Иначе разговор будет идти по-другому, – непонятно с чего сорвавшись почти на крик, прервал их беседу один из молчавших до этого баронов.

– Эй, успокойте кто-нибудь эту истеричку. Тут деловой разговор. Так что давайте поспокойней. Вы же тоже господа не бессмертные. Поэтому пугать здесь никого не надо, – не дернув глазом, спокойно ответил Санги.

Ему было не в первой отражать такие нападки. Когда разыгрывают плохого и хорошего, да еще и с психологическими атаками. В его детстве такое случалось каждый день. И, похоже, эти бароны не дрались, как он за каждый кусок хлеба. Это и делало их заведомо слабее, чем он. Так что, дернувшийся было в ответ на истеричку, пожилой мужчина был быстро успокоен своими же.

– Стоп, стоп. Давай успокоимся и продолжим деловой разговор. А то всё начинает скатываться к угрозам и оскорблениям. Итак, господин Джи Деус, вы предлагает нам работать половина на половину, если я вас правильно понял. Так? – продолжил беседу видимо самый главный из них.

– Да, это будет честно.

– Ну что ж, если это ваше последнее слово, то разговор вести дальше не имеет смысла. Это будет работа нам в убыток.

– Хм…ну про убыток вы преувеличили, конечно. Просто не будет той дойной коровы, которыми вы делаете остальных ваших партнеров, – с деланным равнодушием ответил Санги.

Он знал, что просто так эти бароны отсюда не уйдут. Им нужно новое поле для сбыта, а его территория была богата и плодородна на любителей оттянуться. Главное сейчас не продешевить. А 50 % Птицеед вообще взял с потолка. Просто чтобы проверить, сколько можно запросить. Теперь видно, что это критическая планка, но и 20 % слишком мало. Так что, немного поторговавшись, можно выбить треть от их общих доходов. Вооруженный этими цифрами и стойким желанием увеличить свою власть, он продолжил переговоры уже на более мирной ноте.

Спустя пару часов, когда Белые бароны уехали, он позвал Мартинеса для разговора.

– Ты слышал всё нашу беседу с этими наркоторговцами. Так что теперь понимаешь, мы хоть и получили еще один источник дохода, но и подставили своё брюхо этим пройдохам. Теперь нужно держать ухо востро, они не упустят шанса срубить еще капусты на нас. Поэтому собери парней, дай им задание и кратко разъясни всё. Сделай это прямо сейчас, а я пока позвоню одному моему старому товарищу. Наведу кое-какие справки.

Отпустив Мартинеса, Санги взял телефон и долго смотрел на трубку, прежде чем набрать номер. Нужно было собраться с мыслями и правильно изложить суть своего вопроса. Просто так Провидцу никто не звонит. Это было правило, больше похожее на закон. И тот, кто нарушал его, жестоко платился за это. Иногда, правда, Птицеед думал, что он общается с этаким техно-духом, ведь лично Провидца никто не видел. Но глубокий и сильный голос, который звучал в трубке, когда нужны были ответы на вопросы, успокаивал и дарил надежду, что это всё-таки живой человек. Правда, чтобы сделать этот звонок, нужно было отдать энное количество денежных средств. Но, в конце концов, у него же не душу просили. Поэтому

собравшись, Санги быстро отщелкал длинный нестандартный цифровой код и замер, прислушиваясь к длинным гудкам в трубке. Шорох и тихий выдох на другом конце несуществующего телефонного провода возвестил, что собеседник ответил на звонок.

– Мне нужно знать, играют ли со мной двойную игру Белые бароны? – задал тщательно выверенный вопрос Санги.

Секундное молчание, показавшееся ему вечностью, затем уверенный голос с легкой хрипотцой возвестил.

– Скорее тройную. Но твоя роль не столь опасна для тебя, как ты думаешь. Будь честным и тогда ты выйдешь из под удара.

Щелчок и связь оборвалась. Озадаченный Птицеед нахмурился. Да…интересно стоил ли этот ответ тех денег, что он отдал. Расплывчатые строки за шестизначную сумму. Возможно, это честный обмен. Покажет время. Но Санги тоже не даст себя обмануть. Поэтому стоит начать разработку своего плана действий. А для этого нужно подождать и посмотреть, как поведут себя бароны после заключения сделки. Но глядеть придется в оба, за этими пронырами нужен глаз да глаз. А сейчас стоит немного расслабиться и отдохнуть телом и душой. Не зря же Санги столько голодал и нищенствовал, судьба дала ему шанс, и он ухватился за него. Так что сейчас пришло время пошиковать.

– Эй, Пабло! – позвал он сухонького старичка, который был его дворецким. Хотя это слово подходило к аристократичным домам, но Птицееду нравилось подчеркивать свой новый социальный статус, где только можно. Поэтому даже обычного слугу, он называл именно так. И когда, подбежавший Пабло склонился в ожидании приказа, Санги ленивым тоном поинтересовался, есть ли у него сегодня еще какие-либо встречи. Услышав отрицательный ответ, он неспешно дал указания дворецкому.

– Итак, мне нужно пару раскрепощенных девиц, чистых, ну и мой вкус ты знаешь. Чтобы было за что подержаться. Затем шампанского, всяких закусок, обязательно икры. И всё это пусть будет дожидаться меня у бассейна через часок, пока пойду, вздремну.

Уже в спину, удаляющегося выполнять приказ Пабло, он крикнул.

– Оу, и не забудь наполнить серебряную солонку. А то сегодня утром, какой-то идиот рассыпал весь кокос.

Сегодня стоило немного отдохнуть, и Санги решил позволить себе расслабиться по полной. В конце концов, босс он или кто?

Оранжево-желтый

– Отец, ты уверен, что этот проходимец говорит правду? По мне, так он простой лжец, – вещал Кристоф, лениво покачивая бокал со старым коньяком в правой руке. Левая была занята почесыванием, томно растянувшегося, чешира по кличке Патриот.

– Ты же знаешь я хватаюсь за любую соломинку, чтобы получить больше информации о том, что произошло в особняке этого ублюдка Рево. Как-никак твою жизнь я тоже тогда спас, сын. Так что, позволь мне решать, что важно сейчас, – покровительственно ответил Жан.

Воскрешая в памяти события более чем годовалой давности, Дьор невольно содрогнулся. И было от чего. Почти потеряв сначала сына, а потом вместе с ним чуть не лишившись жизни, он обнаружил у себя удивительную силу. Неподдающаяся определению и отвергающая научное объяснение, его новоприобретённая способность спасла их от неминуемой гибели. Обратив всё золото, находившееся в тот момент в комнате, себе в помощь, он создал настоящий щит из желтого металла. Сбежав из логова бандита, он попытался разобраться с тем, что произошло. Не поднимая шумихи, он нанял лучших ученых планеты, прошел множество различных исследований, но так ничего не смог понять. Все говорило о том, что он обычный человек, без каких либо странных особенностей. И иногда ему начинало казаться, что так и есть. А всё произошедшее было сном, мороком. Но, глядя на своего сына, спасенного из лап этой меркантильной сволочи Рево, он понимал, что случилось то, что теперь изменит всю его жизнь. Да и Кристоф после всех этих передряг очень сильно изменился. Он перестал отторгать своего отца и всё, что связано с их семейным бизнесом. Словно осознав своё предназначение, он вместе с Жаном погрузился в мир финансовых потоков, не забывая помогать отцу в расследовании появления у него необычного дара. Но внутри у него, конечно же, оставалась та льдинка непокорности и отрицания авторитетов. Тем не менее, чаще всего Кристоф был согласен с отцом, а в особо важных моментах так и вовсе спрашивал совета. Так что, можно сказать, семья была практически воссоединена. Вот и сейчас, обсуждая еще одного экстрасенса и парапсихолога, обещавшего научить пользоваться способностями и объяснить природу их появления, Крис отзывался довольно отрицательно. Но Дьор знал, стоит ему немного нажать, и сын сдаст позиции, отдавшись на волю отца. Поэтому он, нажав клавишу селектора, приказал Джесс пригласить этого Руи Сон Валентайна в кабинет. Вошедший был непрезентабельной внешности, можно даже сказать вызывающей. Ярко синие волосы вкупе с исколотым пирсингом лицом, многочисленные татуировки на всех видимых частях тела заканчивали образ. О видавшей виды одежде говорить вообще не приходилось. Всё указывало на то, что Руи Сон Валентайн был личностью странной, неординарной и возможно просто панкующим нищим. Тем не менее, разговор он начал уверено и в какой-то степени даже нагло.

– Ты у нас значит Меняющий? – обратился он сразу к Жану, словно в комнате кроме него никого не было.

– Эй, ты полегче! Тут тебе не трущобы, здесь приличные люди собрались. Радуйся, что тебя вообще пустили! – взвился было, сидящий спокойно, Кристоф.

– Тише, сын, не будем накалять обстановку. Для начала наш гость расскажет нам, что означает его выражение Меняющий, – поспешил осадить сына Дьор.

– То, что я и сказал. Ты Меняющий, а значит, можешь управлять определенными видами материи. Думаю, ты и сам знаешь, какими. Вот и всё, – короткими рублеными фразами ответил Руи.

– Постой, что за бред? О чем ты? – поначалу опешил Жан, хотя внутри у него забрезжил свет понимания.

– Не верю, что такие богатые люди бывают идиотами. Я сказал всё, что нужно. Теперь мне нужны мои деньги за информацию.

– Не волнуйся, ты получишь столько сколько нужно. И даже больше. Просто расскажи поподробней, откуда ты знаешь, что я Меняющий и могу управлять каким-либо веществом? – осторожно продолжил Дьор.

– Хм…деньги это, конечно, хорошо. Ладно, расскажу всё как есть. Только дело твоё верить или нет. А для начала мне не помешало бы горло промочить. Есть тут что-нибудь высокоградусное? – нагло произнес экстрасенс и парапсихолог в одном лице.

– Крис, налей ему бренди и мне заодно, – бросил Жан сыну.

Тот, поморщившись, но все же исполнив просьбу отца, вновь уселся в своё кресло. Руи Сон Валентайн, приняв стакан, припал к нему, пока там не осталась лишь маслянистая пленка на кусочках льда. Крякнув, он отставил емкость на стол и взглядом предложил обновить ему напиток. Но, натолкнувшись на уничтожающее выражение лица Кристофа, вздохнул и принялся за рассказ.

– Люди странные существа. Не буду отрицать тот факт, что сам отношусь к этому виду млекопитающих прямоходящих. Так что, мне не понаслышке знакомо разнообразие этих гоминидов. И это не только цвет кожи, размер тела и тому подобная ерунда. Я говорю о более глубоких штуках, которые многие принимают за колдовство, а сейчас называют мудреным словом мутация, эволюция и тому подобная поллюция. Не буду

спорить или что-то доказывать, суть от этого не поменяется, ведь слова это всего лишь оболочка. На моём жизненном пути встречалось много проходимцев, обманщиков и шарлатанов, к коим вы, наверное, и меня причисляете. Но это уже ваши проблемы. Я лишь делюсь тем, что знаю. Итак,… хм, что-то в горле пересохло. Кристоф, добрый мальчик, налей дяде Руи еще немного бренди, – неожиданно прервал своё повествование экстрапарапсихолог.

Надо было видеть лицо Криса, когда он еле сдерживая себя, наливал в стакан алкоголь и, буквально выплеснув в лицо, подал его Руи. Тот же, проявив удивительную сноровку, поймал всю жидкость бесконечно вертким языком. Опять выпив всё до дна и смачно облизнувшись, он не спеша продолжил.

– А теперь речь переходит на твою персону. Но начнем немного раньше, когда я первый раз увидел того, кто мог делать удивительные вещи. Основываясь на силе своего разума и мощи своей веры. Имя его Номин. Он тибетский монах и живет правильно. По крайне мере, по их буддийским понятиям. Около 10 лет назад занесло меня в те края. Денег не было совсем, а работать я как-то не привык. Вот и прибился к их храму. Делился знаниями, показывал всяческие психологические фокусы, в общем, изображал из себя мудрого человека. Что выходило у меня довольно неплохо. Конечно, долго так продолжаться не могло, но некоторое время я был сыт и имел крышу над головой. Тогда-то я и увидел, Говорящего с Природой. Да, местные называли его именно так. Как стало понятно, не зря, ибо он имел над ней несравнимую власть. Всё что росло и зеленело в тех краях, подчинялось его власти. Поначалу это казалось настоящей магией, ну или отличным гипнозом. Но когда на моих глазах ветви деревьев перенесли его через небольшую речушку, причем, он не пошевелил даже пальцем, я по-другому взглянул на его умения. Естественно Номин, да и все в монастыре не желали огласки таких необычайных способностей. Так что, меня очень вежливо попросили держать язык за зубами. Конечно, я согласился, а что мне еще оставалось делать. Прожив так почти два месяца, мне, по определенным причинам, пришлось покинуть столь уютное обиталище. Но память об этом необычном человек осталась у меня надолго. Уже спустя почти год, я попробовал собрать информацию о подобных известных случаях. Но попадались мне лишь пустые байки и нелепые легенды, фактов было очень мало. Так что, единственное доказательство существования Номина и его дара осталось в моей памяти, – закончил свой рассказ Руи.

– Удивительная история… Но как ты сейчас сам сказал, всё это правдиво лишь в твоей памяти. Что мешало придумать столь увлекательную сказку? – нахмурившись, недоверчиво произнес Дьор.

– Да ничего на самом деле. Выдумал я это всё. Вот только каким способом выражается твой дар, понять я не могу. С Номином все понятно, вся растительность подчинялась его зову. А ты,…наверное, что-то связанное с металлами или минералами. Мне так кажется, – задумчиво проговорил собеседник.

Немного озадаченный от столь точного попадания в цель, Жан слегка закашлялся.

– Кхгр. не в то горло попало, – сказал он, опустив глаза.

Этот экстрасенс слишком четко понял суть дара Дьора, значит стоило раскрутить его на дальнейшую информацию. Ведь сейчас любая дополнительная частичка знаний была к месту.

– Допустим, ты прав. И я могу управлять и изменять определенные виды металлов при помощи своих способностей. Но происходит это спонтанно, да и откуда эта возможность проявилась у меня? Ведь раньше я ничего такого за собой не замечал, – уже спокойно произнес Жан.

– Это может проявиться во время определенных экстремальных ситуаций, а может просто ты созрел и они сформировались окончательно. Возможно…да много еще всяких возможно. Здесь уже миллионы вариантов. А вот управление способностями это процесс долгий и мучительный. По крайне мере, Номин так считал. Он шел к покорению своего дара годами. Медитация, сила воли, бесконечные тренировки, вот то, что нужно. Я бы, конечно, помог, но мои усилия стоят денег. Плюс здесь какое-то предвзятое отношение ко мне. Особенно у некоторых, – закончив, Руи презрительно стрельнул глазами в сторону Криса.

Кристоф же, как обычно, уже взвился, но взмах руки отца вновь осадил его. И хотя эмоции полыхали в молодом человеке, воля старшего была сильнее. Хотя возможно это было временно. Впрочем, как и все в этом мире.

– Как я уже говорил, деньги здесь второстепенная вещь. Ты получишь, сколько захочешь. Если… меня устроит качество твоей работы. И я правильно понимаю, что ты знаешь и можешь обучить меня технике управления моей силой? – обобщив весь разговор, подытожил Дьор.

– Любой каприз, за ваши златые, – с усмешкой ответил Руи.

– Раз так, то я бы хотел начать тренировки уже завтра. И надеюсь, результаты меня обрадуют. Иначе… может случиться небольшая неприятность, – многозначительно сказал Жан.

В ответ экстрасенс только тихо хмыкнул.

– А сейчас попрошу оставить меня для разговора с сыном. Семейные дела, знаешь ли. Завтра за тобой заедут, рано утром. Будь готов, Руи.

Когда тот вышел, и они остались наедине, первое что услышал Дьор это яростную тираду о наглости и дерзости всяких прохвостов. В устах его сына это, конечно, звучало несколько комично, но в целом он понимал чувства отпрыска. Как-никак абсолютно чужой человек всю беседу подтрунивал над Кристофом, да еще и при отце. А старший еще и к тому же не давал достойно ответить. Было от чего взбеситься. Так что, подождав несколько минут, когда Крис остынет, он успокаивающим тоном произнес:

– Тише, тише. Я всё прекрасно вижу, он такой плохой и как смеет и тому подобное. Но ты же сам понимаешь, что сейчас хватаюсь за любой шанс. Даже такой пропащий, как этот. И если тебя это порадует, малейшая провинность или попытка обмана со стороны этого Руи Сон Валентайна обойдется ему очень дорого и болезненно. Можешь даже сам поучаствовать в процессе наказания. А теперь будь пай-мальчиком и дай папе подумать. Только скажи Джессике, чтобы зашла ко мне с отчетами по этой компании «Посейдон». Она знает, что должна была подготовить.

Кристоф коротко кивнул и вышел за дверь.

Иногда этот мальчишка бывает просто несносен, подумал про себя Жан. Хотя его поведение с каждым разом становиться всё лучше и лучше. Главное не переборщить с его воспитанием, оставив этот яркий огонек, что заставляет идти вперед, не смотря ни на что. А это семейное качество было присуще всей мужской линии Дьоров.

– Разрешите войти сэр?

Это была Джесс, стоявшая у двери. Коротким кивком я пригласил её присесть рядом и начать доклад. Она же, как всегда, проигнорировав мою дружескую расположенность, осталась стоять. Подчеркнуто строго вытянувшись, она лишь на секунду наклонилась ко мне, чтобы передать планшетный компьютер.

– Схема один, – произнесла она, вызвав на экран планшета визуальное отображение своего отчета.

– Итак, проведя массовый анализ рынка альтернативных энергетических технологий, мной были выявлены два основных перспективных направления. Это термояд и биобласт. Две кардинально различных ветви добычи энергии с максимальным КПД. Если с первой всё понятно, и вся сложность просто в уровне технологической оснащенности, то со второй есть множество вопросов. Хотя уровень выработки

энергии у биобласта преобладает, – начала Джессика.

Вглядываясь в графики, представленные Джесс, Жан видел экономическую выгоду от использования этого самого биобласта. Но пока он не узнал об этой новой технологии достаточно, то не мог вкладывать туда деньги. Да и этическая сторона вопроса была немаловажна. Так что, вначале он хотел подробностей.

– Технология биобласта подразумевает собой использование главной природной способности растений, фотосинтеза. Повторив данный процесс и добавив в него множество изменений от генетических и заканчивая механическими, ученые получили своего рода универсальную батарею. В основе работы, которой лежит преобразование солнечной энергии в биологические материалы с последующим их расщеплением и выделением электричества и продуктов распада воды, кислорода и водорода. Точные характеристики процесса и пример действующего прототипа батареи биобласта вы можете найти на схеме два. С примерами более рационального использования емкостей для содержания «активной массы», – словно прочитав мои мысли, продолжила Джессика.

– Похоже, мы смогли всё-таки раскусить некоторые тайны природы, – усмехнулся Дьор.

Вглядываясь в изображения батарей биобласта, у него забрезжила странная идея. Хотя это было скорее опасение. Смутное, но настойчивое.

– Расскажи-ка мне подробней о структуре создания этих батарей, – оформил он свою мысль.

– Схема четыре. Зарождение матрицы зародыша батареи происходит при помощи определенных видов живых организмов. В данном случае использованы матки свиней и коровы. Необходимые этапы развития биобласта проходят лишь в присутствии некоторых биологически активных веществ. Которые находятся лишь у млекопитающих. Предвосхищая ваш вопрос, симуляция или повтор условий внутренней среды развития, к сожалению, невозможны. Поэтому приходится использовать живых и активных особей. После окончания процесса особи погибают, так как биопласт находится в паразитическом симбиозе с их организмом.

– Ты же понимаешь, что если об этом узнает любая из новомодных звезд журналистики, нас сожрут на обед, даже косточкой не подавившись? А Гринпис? Те вообще нас распнут на ближайшем столбе. Так что нужно или отлично скрывать способ выработки этих самых эмбрионов, что в принципе невозможно при таком уровне огласки новой технологии. Либо заменить эту часть процесса, что, скорее всего, тоже пока невозможно чисто технически, вернее биологически. То есть… В общем я уже запутался в этих этическо-научных нормах. Не подходит нам этот альтернативный источник энергии. Так что вернемся к термояду. Что там у нас с вводом первого активного прототипа в строй? – вымученно проговорил Жан.

– Как пожелаете сэр. Схема 8.5. Наша, уже дочерняя, компания «Посейдон» поставила около 10 реакторов в различные страны мира. Но работают они сейчас в пассивном режиме с небольшим КПД. Для полноценного ввода в строй нужно разрешение местного правительства. А это уже требует определенного подхода, как финансового, так и личностного.

– То есть, между дешевой энергией для всей страны стоит несколько взяток и кучка политиканов? Я правильно тебя понимаю?

– Хм…если упростить все грани проблемы, то вы правы сэр, – сухо ответила Джессика.

– Окей. Значит, купите их, думаю, сумма с определенным количеством нулей их устроит. А то задерживают тут двигатель прогресса. Наймите специалистов, пригрозите даже, если понадобится. О результатах мне доложить не позже, чем через неделю, – подытожил Дьор.

Зеленый

Прошел почти месяц с того момента, как Номин припугнул рабочих, которые подчинялись меркантильным людям, возжелавшим получить не принадлежащее им. Взять в свои руки неизведанное и, отринув опыт и знания монахов, сотнями лет живших на этой земле, разрушить их наследие. А всё ради иллюзорного желания познать непознаваемое. Но Изумруд остановил их. Выбрав пусть и не высокоморальный путь, но более действенный, чем долгие разговоры, так и не приведшие ни к чему. И его, скорее даже, психологическая атака привела к нужному результату. Всё отказывались работать возле храма, отталкиваемые суевериями и страхом, после ночного происшествия. Воцарилось равновесие. Шаткое и временное, но спокойствие. Это был момент, когда Номин мог жить, как и раньше, в единении с собой и вселенной. Но всему рано или поздно приходит конец. И этот момент наступил, когда странные люди приехали, чтобы поговорить с ним. Настоятель монастыря сам был удивлен этим неожиданным визитом. Но, по его мнению, ожидать плохого от этой беседы не стоило. А Изумруд привык доверять словам своего учителя. Поэтому он с легким сердцем согласился побеседовать с приезжими. Разговор проходил во внутреннем дворе храма, где были поставлены стол и несколько стульев. Так же монахи принесли легкие закуски и прохладные напитки из местных фруктов. Всё это делалось в знак уважения и гостеприимства к пришедшим. Пусть и посетивших храм с не совсем понятной целью. Присев на свободное место, Номин оглядел присутствующих. Кроме него и настоятеля, здесь было пятеро гостей. Но после первого взгляда становилось понятно, что главный здесь один. Это был светловолосый молодой человек, с нагловатым прищуром и симпатичным лицом, так по крайне мере должны были считать девушки. Одет он был в одежду свободного покроя, предпочитая универсальные джинсы и обычные кроссовки. А вот его сопровождающие, скорее всего, были просто охранниками. Одинаковые, словно однояйцевые близнецы, в темных представительных костюмах с топорщащимися кобурами у подмышек. Их роль в предстоящей беседе была лишь оценивать уровень окружающей угрозы, для всего остального их мозг был неприспособлен. Но это и было их плюсом. Так сказать, профессионализм в первозданном виде. Пока Номин составлял своё мнение о посетителях, их хозяин блондин начал разговор. Вот тут и оказалось, что один из охранников играет и вторую роль в этой поездке. Как только парень закончил последнее предложение, сидевший ближе всего к нему неприметный помощник на чистейшем тибетском с использованием всех диалектических оборотов перевел его фразу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/sergey-elis/ludi-radugi/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.