Внуки лейтенанта Шмидта читать онлайн бесплатно на Lifeinbooks.ru

Внуки лейтенанта Шмидта. Политический детектив

Бернард Задунайский

Накануне Московской Олимпиады в Союз забрасывается группа диверсантов. Цель: проведение подрывных акций. Сюжет политического детектива закручивается в Таллине вокруг первой дискотеки СССР, которую КГБ использует в качестве полигона. На свет неона и под лучи лазеров в клуб слетаются диссиденты и агенты западных спецслужб. Главные герои романа: диджей, шпионы-романтики и офицеры ПГУ КГБ попадают на баррикады «Поющей революции». Спустя годы операция продолжается в генеральских и мэрских кабинетах.

Внуки лейтенанта Шмидта

Политический детектив

Бернард Задунайский

Комитет Государственной Безопасности Эстонской ССР доводит до сведения читателей: все эпизоды и фигуранты дела за №1762/456 «Внуки лейтенанта Шмидта» вымышлены и любое сходство с реальными событиями и людьми случайно.

Ввиду особой секретности материала выносить формуляр из присутствия строго запрещено!

Иллюстратор Владимир Иванов

Фотограф Геннадий Григорян

ISBN 978-5-4474-1975-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Возвращение

Коррумпированным депутатам и чиновникам, отдавшим свои жизни за светлое будущее на просторах бывшей империи, посвящается…

Сообщники:

Майкл Шерман – резидент ЦРУ в Эстонии

Роберт Нерман – советник посольства США

Евгений Бондарь – таксист из охранки

Стюардессы, российские бизнесмены, строительные

рабочие

Время и место действия:

Октябрь 1999 года, Таллинн, Эстония

Подрывные материалы:

СD Vangelis – «1492» & «Oceanic», кофе со сливками

Бульвар Ленина

Тёмным осенним вечером в зону полётов Таллинского аэропорта внезапно проник потрёпанный «Фоккер» неизвестного перевозчика. После круга почёта над городом ветеран авиапрома совершил мягкую посадку на бетонку и точно по расписанию подкатил к терминалу.

Потрясённые перелётом пассажиры, не веря своему счастью, бросились к выходу. На твёрдую землю спешили ступить и неприступные стюардессы, пытаясь улыбками компенсировать неудобства от полёта на ископаемом раритете. Рейс из Стокгольма доставил на эстонскую землю два десятка мелких бизнесменов и чиновников, среди которых совершенно не выделялся голландский финансист Эрик Томпсон.

У коммерсанта были веские причины сохранять инкогнито, что не составило труда для мастера, поскольку всё пространство чистенького бизнес-класса заполнила бригада авторитетных российских инвесторов.

В отличие от изнурённых болтанкой скандинавов, эти крупные бизнесмены в итальянских спецовках от кутюр, не заметив воздушных ям, хладнокровно уничтожили неприкосновенный запас виски на борту.

– Добро пожаловать в Эстонию! – дежурно приветствовал голландца паспортный контроль по-английски.

– Не стоит благодарности. – пошутил Томпсон, протягивая документ пограничнику.

Юмор оценили мгновенно, а паспорт с отметкой прибытия и казённой улыбкой был возвращён владельцу.

Здешние служаки боготворили граждан Евросоюза, куда вся Балтия ломилась в компании джигитов Закавказья и бандеровцев Закарпатья.

Привычка к союзам неискоренима! Она заложена в генах!

Все присутствующие принимали невольное участие в операции прикрытия, проводимой западными спецслужбами в аэропорту.

Главное действующее лицо – наш скромный бизнесмен из Роттердама, а фактически кадровый разведчик, эксперт ЦРУ по Прибалтике… со стажем. Таллинский аэропорт, построенный к Московской Олимпиаде руками дружественно-нетрезвых финских пролетариев, давно стал идеальным окном для натовских разведок в Балтию.

И неудивительно, что финал спектакля прошёл точно по сценарию…

Подвыпившие русские бизнесмены, поглядывая на коллегу, продолжили ухаживать за стюардессами, а после посадки предложили им совместно отметить окончание полёта в номерах.

Вмешалась служба безопасности аэропорта. И в возникшей суматохе разведчик-нелегал получил багаж и просочился в зал ожидания.

Столичный аэропорт после путча 1991 года безвозмездно передали братской Эстонии.

Затем грянула приватизация и главный акционер – известная датская компания открыла на опустевших площадях депутатских покоев магазины и кафе. А комнату матери и ребёнка отдали под казино.

На старте забега под голландским флагом уроженец Нью-Йорка Майкл Шерман беззвучно растворился в лабиринтах реквизированного у слуг народа торгового центра.

Безграничная любовь советских людей к родным избранникам соответствовала площади VIP-залов, где сегодня кипели грандиозные строительные работы.

По давно заведённой традиции бюджет реконструкции осваивала известная финская фирма MOY OY, но на площадке звучала только русская речь, причём отборная:

– Ну-ка Петрович, от… на… куда в раствор… майнай! (трактовка монолога на усмотрение читателя).

Общий смысл сказанного уловил и наблюдавший за впечатляющей массовкой советник посольства США по культуре Роберт Нерман.

В этой толчее Шерман рассчитывал оторваться от наружного наблюдения, которое обнаружил на выходе из терминала. Как же без топтунов?

– Какая дешёвая водка, Олле! Берём целый ящик! – восхищались наивные шведы, доставая бумажники. И напрасно! Шерман почти, не глядя, купил широкий кожаный плащ и модную кепку. Затем он переоделся в кабинке, нарушив правила техники безопасности, и вышел на улицу в толпе булькающих скандинавов.

На стоянке шпион выбрал третье по счёту такси и, бросив чемодан в багажник, хлопнулся на заднее сиденье «Мерседеса».

– Добрый вечер! Куда изволите? – приветствовал резидента на финском хмурый таксист.

Посмотрев в окно, американец пошутил на английском:

– Доброй ночи, коллега! Я что похож на оленевода Юсси или лесоруба Тойво? Гони на бульвар Ленина по Тартускому.

– Теперь это площадь Исландии, – ответил таксист на английском.

– На бульваре Ленина я командовал подлодкой, а на площади заведую этим трофейным «Мерином».

– Вообще-то, Ленин и Ельцин подарили Эстонию свободу, но причём здесь Исландия? – продемонстрировал знакомство с историей Шерман.

– А вот притом!? Крохотная Исландия первой признала независимость захолустной Эстонии. По-моем, все погорячились! – ответил экс-капитан и вырулил на пустынное шоссе.

– Слушай янки, не надо оглядываться. Я не первый год в такси, а у нас на хвосте «Тойота» и «Опель». Если надо могу оторваться. Так, значит, ты тоже подводник? – последнее было сказано по-русски.

– Давай по Питерской и больше так не шути, капитан! – Скомандовал Шерман на русском, которым владел в совершенстве. – Ты не заметил ещё зелёный «Фольксваген».

– Так точно! Срочное погружение! – вошёл в образ таксист-подводник, вдавив педаль газа в пол.

После административной реформы и приватизации Таллинский аэропорт неожиданно очутился в Центральном округе столицы. Поэтому через пять минут после погружения в перископе наблюдался знакомый подводникам силуэт Старого Томаса.

Несколько машин, действительно, регулярно мелькали в доступных американцу

Страница 2 из 35

боковых зеркалах.

– Чёртов климат! В пять вечера уже темень, а светает где-то к полудню. – ворчал отставной капитан второго ранга.

Столица Эстонии не самое удобное место для слежки, да и скрыться здесь тоже не просто. Центр города, включая Вышгород, всего 6 километров по-диагонали, а главные улицы хорошо просматриваются.

Ну а спальные районы на окраинах для игр в казаки-разбойники и вовсе непригодны. Великий советский Банионис в роли Ладейникова (он же Молодый) уходил от наружного наблюдения, воспользовавшись лондонской подземкой.

Как известно, Таллин, где снимался «Мёртвый сезон», так и не дорос до миллионника. Город по милости оккупантов остался без метро. Зато на съёмках фильма здесь состоялся I Международный автосалон, собравший толпы ротозеев. Колонна доставленных из Москвы роскошных иномарок отвлекала зевак от молодого Баниониса.

На пробах сцены похорон профессора О’Рейли потерял лицо крупный знаток заокеанского автопрома, перехвалив шикарный лимузин в кортеже «Бьюиков» и «Понтиаков».

Однако, заметив на решётке эмблему «ЗИЛа», эксперт остолбенел и в сердцах плюнул на бампер:

– Чёртовы русские! Они передрали для старперов из Политбюро любимый «Кадиллак» Элвиса.

Водитель первого лица республики, заехавший поглазеть на Баниониса, очень обиделся и нажаловался шефу. А возмущённая наглостью старшего брата, толпа быстро рассосалась. Тем вечером финское телевидение обещало последние хиты «Rolling Stones», «Animals» и «Cream».

Привычная шпионская работа нашлась эстонским актёрам и в другом детективе. На узких улочках старого Таллина Даль и Калягин мастерски разыграли чёрно-белый вариант «Омега».

Советский разведчик Сергей Скорин несколько серий подряд водил здесь за нос офицеров гестапо и Абвера. Вскоре в эстонском драмтеатре учредили звание «Заслуженный фашист республики».

В итоге сборная военных разведчиков «Мосфильма» взяла верх над гестаповцами «Таллинфильма».

Как известно, получить хлебную роль вождя мирового пролетариата, сыграв фашиста, смог только народный артист СССР Калягин. Актёры припомнили забавный случай на площадке…

Во время съемок на улицах вывесили флаги со свастикой и в Таллин опять вернулись эсэсовцы.

К одному из ряженных обратился дедок в немецком френче и показал на окно своей квартиры, где красовался портрет Гитлера.

Ветеран вермахта сразу перешёл на немецкий:

– Наконец-то, дождались! Герр штандартенфюрер, куда прикажете сдавать списки коммунистов и евреев?

В руках старик держал объёмистую телефонную книгу с закладками. Артисты пошутили по-эстонски:

– Да тащи прямо в гестапо, на Лубянку!

Комитетчики тогда юмора не оценили. И напрасно… Понимание придёт позже в 90-е, когда эти старики-разбойники пройдут по Таллину героями под знамёнами дивизии «Ваффен СС».

А в 2007 году в столице Эстонии снесут последний памятник солдату-освободителю, арестовав при этом тысячи его защитников. Схватки армейского спецназа с разгневанным народом проходили как раз по курсу траурной процессии из «Мёртвого сезона».

У монумента жертвам революции 1905 года полиция привычно отлупила бунтарей. Во дворике Доминиканского собора колонна юных антифашистов прорвала полицейский кордон, а затем проследовала по маршруту кэба доктора Ватсона на съёмках серии «Собака Баскервилей». Проклятие могил, разоренных у «Бронзового солдата», повисло над домом правительства, как ужас Гринпиской трясины, обрушив вскоре пирамиду на рынке недвижимости.

В период чёрно-белых детективов еще не знали камер наблюдения, мобильных телефонов и прочих атрибутов современности. Но классика жанра консервативна, и современные филёры без работы не остаются.

– Попали в час пик, теперь мы от них оторвёмся, – ожил таксист. Почти незаметная пробка на Большой Американской (символично) рассмешила Шермана, при этом таллинские водители не сигналили и вежливо пропускали пешеходов. Сразу вспомнились многочасовые стояния под вой сирен и клаксонов в Москве, где лимузины, сбивая сограждан, вылетали на тротуары и автобусные остановки. Капитан не унывал и, проскочив на красный, направил «Мерседес» в незаметный переулок.

Включив дальний свет, он покатил дворами мимо пустых песочниц и сушилок для белья. Проезжая по парковой дорожке у старых кладбищенских ворот, водитель пояснил:

– Это наша история в обелисках и надгробиях. Здесь вместе с другими знаменитостями похоронен известный поэт Игорь Северянин.

– А тут в прошлом году завалили авторитетов Чука и Гека, прямой наводкой из «Мухи». – гордо констатировал гид, указывая на ночной клуб «Чикаго».

– На этой улице жил сам Георг Отс, – с придыханием продолжал он. Интеллигентный Шерман вспомнил элегантного мистера «Икс» из советской чёрно-белой классики, знакомой по киносеансам в спецшколе «Гурон».

И сегодня онегинский баритон самого известного эстонца в СССР не давал покоя демократам, замыслившим отобрать у вдовы народного артиста квартиру в центре. Впрочем, любовь земляков к Георгу иссякла на пике всесоюзной славы, после выхода на экраны «Мистера Икс» и триумфальных концертов в Кремлёвском дворце. А исполнив известные советские шлягеры на русском, он стал чуть ли не изменником родины. Лауреата Сталинских премий в республике побаивались и за глаза называли «кремлёвским соловьём». Пение на итальянском уже не спасало.

– Мне бы для начала на площадь Исландии. – напомнил зануда Шерман.

– Не волнуйся, камрад, мы уже всплываем. – Прозвучало в ответ и такси понеслось по территории заброшенного секретного завода №227. Через мгновение «Мерседес» остановился во дворе представительского жилого дома начала Хрущёвской оттепели. По замыслу архитектора репрессированных колхозниц с колосьями заменили на портики с космонавтами.

– Пришвартовались! Через этот подъезд выйдешь прямо на площадь. С тебя десять родимых баксов! – подвёл итоги заезда подводник.

Рассчитались шведскими кронами по текущему курсу, а напоследок коллега вручил американцу буклет для финских оленеводов: «Самые жгучие попки только у нас!»

Капитан попрощался на русском: – Удачи тебе, полковник! Родина нас не забудет! Если что звони, меня зовут Володя.

– Спасибо, Владимир! Главное, определиться с родиной. Адиос! – откланялся Майкл и вышел из такси, прихватив чемодан.

Открыв дверь в проходной подъезд, американец сразу попал на баррикады жилищной реформы. Весь этот ужас по Булгакову или Зощенко когда-то незаслуженно нарекли «товариществом». У парадной лестницы сохранилась табличка: «Мы боремся за звание дома образцовой социалистической культуры быта». Рядом приписали краской от руки «доборолись …!»

Весь мятежный дом на 400 квартир подлежал возврату по реституции неизвестному буржую из Канады. И хотя власть рабочих и крестьян заново восстановила здание после советской бомбёжки 44-го, бесчеловечное решение мэрии не оспаривалось в судах. По правде говоря, канадец существовал только на бумаге, и чиновники из Департамента Горимущества, нахимичив в регистре, собирались толкнуть этот дом вместе с жильцами.

Но Земельный Департамент, где

Страница 3 из 35

окопалась оппозиция, перед самыми выборами разрешил страдальцам приватизировать свои квартиры. Зато вопрос признания квартирной собственности подвис в Земельном кадастре и утонул в судебном делопроизводстве. Жильцы держали оборону в подъезде, но Шермана пустили без пошлины, как представителя короны Нидерландов. Дом в полном составе выходил из-под юрисдикции Эстонской Республики, добиваясь права ассоциированного члена в королевствах: Швеции, Дании, Норвегии и Нидерландов одновременно. Процесс курировал известный правозащитник и маг, которого засадили за решётку ещё при Андропове.

Комитет упрятал прорицателя в лечебницу за навязчивую идею свержения существующего строя. А новая власть радикалов не исключала подготовки больным государственного переворота. «Пропал дом!» – уверял классик.

Майкл прошёл через кордон, подняв сжатый кулак, как «барбудос» с острова Свободы и напомнил митингующим призывы к борьбе «no pasaran!» и «patria o muerte!». Кажется, так демонстрировали революционную солидарность кубинские и испанские патриоты в кинохронике.

Империалист в ужасе выскочил из нехорошего подъезда и оказался на безлюдной площади Исландии. Вдогонку неслись знаменитые строчки «Симпатии к дьяволу» Мика Джаггера, посвящённые Мастеру и Маргарите. Говорят, воинственное завывание фронтмена «Роллингов» отпугивало демонов на концертах рок-группы.

Став эспланадой, бывший бульвар Ленина мало изменился. Памятник вождю мирового пролетариата, несмотря на бесспорные заслуги последнего перед Эстонией, конечно же, снесли. В бывшем здании ЦК, что напротив, расположилось Министерство Иностранных Дел и… другие спецслужбы.

Выполняя инструкцию, Шерман поднял воротник тёмного плаща и зашагал к отелю «Виру», где его ждал связной. Он двигался по когда-то оживлённым улицам старого города, вспоминая свой Таллинский дебют двадцатилетней давности.

Тогда разведчик-стажёр попал сюда «на преддипломную практику» и просто влюбился в эту средневековую старину. На узких улочках Ревеля состоялись первые предолимпийские старты двадцатилетнего Майкла, отмеченные впоследствии серебряной медалью Конгресса. Затянувшееся детство студента университета и кадета спецшколы закончилось тогда на берегу Финского залива в обстановке строгой секретности.

С блеском выполнив своё первое задание, Шерман получил постоянную прописку в Прибалтике и со временем вырос в настоящего эксперта по региону. В Таллине и Стокгольме прошла большая часть его сознательной жизни под прикрытием, доставив массу неприятностей многим коллегам из ГБ и ГРУ. Кипучая деятельность шпиона нашла отражение в толстых томах закрытой библиотеки Государственного Департамента, где он выступал от автора под псевдонимом «Викинг».

В своих многочисленных ипостасях Майкл побывал журналистом, инженером, геологом и архитектором, прочесав в этих качествах бескрайние просторы СССР. Предыдущие достижения универсального агента отнюдь не способствовали развитию международного сотрудничества и разрядке напряжённости в мире.

Все эти годы наш главный герой методично и небезуспешно подтачивал основы советской государственности, сколотив в республике команду агентов и идеологических диверсантов. За отчётный период он обзавёлся в Эстонии многочисленными связями в различных кругах: от министра до последнего карманника.

Если резидентура не располагала прямым компроматом на кандидата в министры или мэры, такой политик не имел шансов на успех. Толстенные досье на первых и вторых лиц государства, начиная с пионерского возраста, дожидались своего часа в подвалах посольства. Лучший кандидат в президенты республики – педофил! Распад советской империи не изменил ареала жизнедеятельности, ведущего прибалтолога фирмы, который в последнее время разрывался между Таллином и Ригой.

Свой очередной заезд он надеялся посвятить выборам в местные самоуправления, уже вернувшим к жизни духов прошедшей эпохи. Тени из прошлого подстерегали резидента у крепостных стен и ворот древнего города.

Тысячи эстоноземельцев, у которых рыцари Шермана отняли работу, семью и родину, рассеялись по миру. А многие уже нашли последний приют на городских кладбищах. Оставшиеся аборигены просто выживали в этом чужом для них городе, потеряв надежду на светлое будущее. Ввиду нехватки учеников закрывались опустевшие школы. Ненужные городу детские сады переоборудовались в дома престарелых, а спортивные площадки – в кладбища.

Страна медленно вымирала. Одинокие прохожие словно не замечали шикарных витрин дорогих магазинов, где цены соревновались с растущей квартплатой.

Этим вечером жертвы его политических авантюр бесцельно слонялись по Таллину, не замечая главного виновника своих бед. Один из авторов гнусной интермедии «Чемодан-вокзал-Россия», не афишируя личных заслуг, предпочитал славе достойный гонорар.

Вопреки безоблачным прогнозам, густой туман перерос в мелкую морось, а затем в мокрый снег. Шерман закурил сигариллу и залихватски повернул кепку козырьком назад. Редкие зеваки и алкотуристы не обращали на него никакого внимания.

Все горемычные были словно на одно лицо, несущее печать нищеты и лишений. Американец вдруг заметил живое воплощение своих свершений: перед зданием бывшего союзного НИИ «Промпроект» опустившийся интеллигент лабал на баяне незабвенный «Paranoid» от «Black Sabbath».

В вечернем сумраке перед взором пронеслась целая портретная галерея ликвидированных по его приказу агентов-двойников.

Глава 2. Дебют

Соучастники:

Майкл Шерман – агент-стажёр ЦРУ

Лори Майлс – советник советского отдела

Наши:

Володя Романов – диск жокей из Таллина

Михаил Казаков – майор КГБ

Красотки комсомольского возраста

Время и место:

1979 год, Нью-Йорк, Москва

Подрывные материалы:

Альбомы Led Zeppelin III & IV, кофе растворимый

Бруклин

Американец в третьем поколении Майкл Шерман связал свою судьбу с разведслужбой сразу после окончания Колумбийского университета, где дополнительно изучал русскую филологию. Университетский городок располагался в Манхэттене в пяти минутах ходьбы от дома, что и определило выбор отрока. Кроме того, этот всемирно-известный научный центр фигурировал на скрижалях истории в качестве альма-матер Шерман-старшего. А авторитет главы семьи граничил с культом и не обсуждался.

Предок Майкла попал в Штаты безусым юнцом, не приняв революции. Шерманы драпанули из России летом 1917 года, успев продать ювелирный магазин и доходный дом в Петрограде. С собой прихватили, сколько смогли увезти драгоценностей, акций «Круппа» и «Сименса».

В еврейской семье Шермановичей языки изучали с детства: в клиентах ювелирного магазина значились столичные дипломаты из Европы и Америки, а их юные отпрыски часто гостили в родовом гнезде на Мойке. Поэтому натурализация прошла успешно, а сбережений хватило для открытия небольшой лавки в Нью-Йорке.

Дед быстро разбогател на торговле драгоценностями вывезенными из России, которые скупал по всей Америке у таких же белоэмигрантов.

Бывший приказчик их Питерского магазина осел в Таллине, куда широким

Страница 4 из 35

потоком контрабанды уплывали ценности, конфискованные революционными матросами у буржуазии. Курьеры фирмы Шермана на торговых судах доставляли эти сокровища в Нью-Йорк, где драгоценности бесследно исчезали в банковских сейфах миллионеров.

После открытия второго фронта отец Майкла прервал учёбу в университете и записался в армию добровольцем. Тысячи русских эмигрантов, забыв былое, надели американскую форму чтобы, помочь своей исторической родине. Шерман-старший и не мечтал попасть в военную контрразведку, куда его привели навыки радиосвязи, а также знание языков и прекрасная физическая подготовка.

Целый год во Франции и Бельгии он отлавливал немецких шпионов, которых потом под крышей «Организации Гелена» готовили для борьбы с Советами. Затем ему поручили заниматься пленными власовцами и фашистскими прислужниками из белоэмигрантской конторы НТС. Приходилось проводить селекцию среди этого сброда. Наиболее перспективные экземпляры попадали в разведшколу, а остальных отправляли в лапы СМЕРШа на убой. Захватывая разведцентры Абвера в Гамбурге, Мюнхене и Киле, американцы обзаводились немецкой агентурой на советской территории, планируя в дальнейшем использовать её против сегодняшних союзников.

Падре Шермана стоял у истоков создания ЦРУ и самостоятельного советского отдела, призванного бороться с коммунистической заразой на планете. Ему довелось повстречаться с крупными фигурами Абвера и СД, многие из которых соглашались в дальнейшем работать на американцев.

II Мировую он закончил в Берлине капитаном. Вторым домашним в семье был русский язык, что очень помогло бизнесу, когда до Нью-Йорка докатилась вторая волна нашей эмиграции. С начала 70-х отец с братом держали два магазина грампластинок в Бруклине, где ещё продавались журналы и ноты. И что естественно, выходцы из СССР потянулись к прилавкам Шерманов за родным винилом фирмы «Мелодия».

Воспитанный на Элвисе и «Роллингах» юный отпрыск силился понять, что же так привлекает бывших советских в лирических напевах «Поющих…» и «Голубых гитар»? В магазины, где говорят по-русски, стали забегать советские дипломаты, спортсмены и сопровождающие их лица, которые не успели соскучиться по Кобзону и Лещенко. Номенклатурные совки везли на родину американскую культуру. Как правило, чемоданами!

Большевистские пропагандисты предостерегали сограждан: «Рок-музыка – инструмент культурного империализма в руках западных спецслужб». Из сказанного следовало, что сами рокеры поголовно – агенты ЦРУ и МИ-6. Но в нашем случае, парни из Лэнгли задействовали наиболее смертоносное оружие – жизнеутверждающие аккорды советских ВИА, проложив Шерману-младшему дорогу в разведку.

Щупальца спецслужбы окончательно опутали свежего дипломанта университета в полицейском участке Манхэттена, куда Майкла доставили за торговлю пластинками запрещённого ансамбля «Самоцветы». Их песни, как оказалось, содержали «клеветнические измышления, порочащие американский образ жизни»?! А строчки:

«Мои номера телефонные разбросаны по городам!»

– предположительно активировали сеть зомбированных агентов-смертников, вскрытую в фильме «Телефон» с участием литовского татарина Чарльза Бронсона-Бучинского.

После традиционных показательных выступлений по теме: «плохой-хороший полицейский», ему сделали заманчивое предложение: продолжить подрывную деятельность в спецшколе ЦРУ. Под вечер в глубоком раздумье он заехал в семейный магазин и в дверях нос к носу столкнулся с советской хоккейной «звездой», накануне накидавшей «кленовым» полную авоську.

– Камрад, а что сейчас у вас поп? – вопрошала мировая знаменитость на английском с мордовским акцентом.

Майкл радушно ответил ему по-русски:

– Хорошо идёт последний «Pink Floyd», неплохо берут свежий «Led Zeppelin» и просто улетает новый «Santana».

– Ты что наш, из Союза? – испуганно спросил русский форвард.

– Нет я не советский, а американский, но изучаю русский язык. – ответил смущённый Шерман.

– Ты чисто говоришь, но нам запрещают общаться с эмигрантами. За это выгоняют из сборной, – почти шёпотом бормотала «звезда».

– Я здесь родился и никогда не бывал в России, просто знаю язык Пушкина и Ленина. А приходите завтра всей командой за пластинками. В обмен на фотографию с автографом каждому подарим по новому диску «Slade», – предложил начинающий агент.

– Идёт, будем завтра после тренировки, – пообещал хоккеист, – вообще-то, я терпеть ненавижу Нодди Холдера и «Слейдов». По-моему, они монархисты!

Майкл всем телом ощутил опасное погружение в трясину идеологических диверсий. В этот момент раздался телефонный звонок и его попросили зайти в кафе Рабиновича, что в здании напротив.

– Вчера мы с вами уже встречались, дружище! – Напомнил знакомый по полицейскому участку голос «хорошего» вербовщика.

Беседа проходила на втором этаже, где в это время не было клиентов, а на дверях висела такая русская табличка «спецобслуживание».

– Майкл мы хотим слегка проучить ваших красных, если ты не против. Может потребоваться экстренная помощь в магазине. – без церемоний приступил к делу высокий седой агент.

Шерман ответил неожиданно резко:

– Если вас, господа, интересует моё мнение, то я против! Это «звёзды» мирового уровня, отделавшие наглых канадцев. Ребята приедут по приглашению и своей провокацией вы подставите наш семейный бизнес. Распугаете политической шумихой постоянных клиентов, и мы потеряем потенциальные контакты.

Потом второй агент долго и нудно расписывал, как охамевшие русские на днях или раньше закидают штаты баллистическими ракетами «Сатана». А бородатые казаки в противогазах пройдут лавой по Бродвею и порубят в капусту оставшихся в живых.

Майкл напомнил азы международного права:

– Но сейчас русские приехали с клюшками, а за окончательным ответом идите к полковнику Шерману. – Он встал, давая понять, что разговор закончен.

– А ты молодец, ковбой! Правильно излагаешь. Извини, работа у нас такая, – отметил седой, и они вышли, не прощаясь.

Русские приехали в полдень, по привычке решив, что магазин закроют на перерыв или санитарный час.

Их было человек 20, в компании трёх офицеров КГБ, которые разительно отличались от золотозубых монстров, орудующих в бондиане.

Комитетские прилично владели языком и поддержали беседу о новинках «hard-n-heavy», хотя давно разменяли третий десяток. Советские хоккеисты привычно изображали «звёзд», раздавая автографы покупателям магазина. Знаменитости охотно дарили открытки с портретами и даже снимались с поклонницами, которые нашлись в русском Бруклине.

От подарков они гордо отказались, закупив подборки дисков классического хард-рока и «Pink Floyd». Нападающие отдавали предпочтение покойному Марку Болану и хулиганам «Slade». Заскочили за автографами, и вчерашние вербовщики Шермана, которые обменялись с советскими коллегами многозначительными взглядами.

Чем и ограничились. Настоящие профи, пометив территорию, чувствуют друг друга на расстоянии, как хищники в джунглях.

«Встреча прошла в тёплой дружественной обстановке, стороны обменялись

Страница 5 из 35

памятными подарками и сувенирам. Высоко неся знамя советского спорта, чемпионы мира и Европы продолжили культурную программу за океаном».

– Примерно так мог выглядеть официальный рапорт кураторов хоккея из комитета. Правда, потом в отеле тщательно проверяли пластинки на предмет враждебной пропаганды, но это уже без протокола. С содержанием данного отчёта Шерман вскоре ознакомится при самых неожиданных обстоятельствах.

Такие минуты в романах принято посвящать внутренним переживаниям героя и, как правило, на фоне природных катаклизмов.

Потрясённый агент просто обязан выйти на берег Гудзона или Клязьмы и, вглядываясь в густые тучи над Манхэттеном или Гавриловкой, закурить «Кэмел»! Или «Приму»!

При этом желательно сжимать в руке трофейный «Вальтер ППК» или наш ПСМ. Грозовые облака заботливо накрывают верхушки небоскрёбов или крыши полупустых коровников, а разведчик или шпион жадно прикуривает одну сигарету за другой. Он переживает за индекс Доу-Джонса или за среднемесячный надой.

Но с Шерманом ничего подобного не происходило, наоборот, на улице светило солнце, а начинающий Джеймс Бонд, к огорчению рекламодателей, был некурящим.

Мимо проскочили довольные агенты. Садясь в машину, седой пропел басом: – Smoke on the water, fire in the sky! Знаменитый припев одноимённой песни «Deep Purple» – «Дым над водой, горело небо» прозвучал к месту и в нужной тональности.

Эта бессмертная фраза пришла в голову соавтору песни Роджеру Гловеру на утро после пожара в казино, где планировалась запись культового альбома «Machine Head». Как известно, диск дописывали в коридорах отеля швейцарского города Монтрё на мобильной студии группы «Rolling Stones».

Смущённый Майкл молча кивнул, окончательно увязая в трясине диверсий. Предстоял серьёзный разговор с Шерманом-старшим.

Выслушав сбивчивый рассказ сына, асс разведки ударился в патетику:

– Наш семейный бизнес может перенять и старший брат, но выбор остаётся за тобой. Запомни: в разведке ставки, как правило, выше жизни агента. Вокруг ни друзей, ни союзников, и ты всегда один. Ждёшь провала. Но Россия нам совсем не чужая: там могилы моих предков. Ты будешь удивлён, но в Петербурге, то есть Ленинграде, проживают наши родственники. А точнее: твой племянник с семьёй. По данным конторы, он наш коллега и служит в русской контрразведке. Что бы не случилось, не вздумай их искать!

Отец сделал паузу и достал калькулятор:

– Но с другой стороны, коммунистический режим угрожает нашей новой родине и тебе пора сделать свой выбор. Люди этой профессии творят историю, оставаясь в тени. Ты увидишь сегодняшнюю Россию, где мы никогда не бывали. Примешь их предложение и семья будет тобою гордиться! Но в этом бизнесе нет обратной дороги!

Шерман-младший только усмехнулся:

– Тебе, конечно, виднее. Двадцать лет жизни среди рыцарей плаща и кинжала. Но история повторяется на следующем витке спирали и мир, как и сорок лет назад, снова на пороге мировой войны. Вопрос: кто начнёт первым? Сталинские маршалы или наши нефтяные генералы? В этой войне нам уже не отсидеться за океаном. Русские «Мурены» с крылатыми подарками лежат на грунте в сорока милях отсюда. Мы даже не докурим последнюю сигарету – время подлёта две минуты! Я займу твоё место в строю, отец. Так и передай генералу!

Старший старался не выдавать волнения и открыл кассовую книгу:

– Пойдём, подведём дневное сальдо, сынок. Интересно сколько сегодня потратили русские?

Судя по выражению лица, он остался доволен цифрами. Проверяя чеки, младший вспоминал, как пару часов назад провёл свою первую операцию, расхваливая на хорошем русском гитаристов Ричи Блэкмора и Джимми Пейджа. Сегодня Майкл Шерман прощался с прошлой жизнью: семьёй, магазином, девушками с Брайтон-Бич и карьерой инженера-электронщика.

Через неделю он прошёл медкомиссию и, подписав контракт с «фирмой», прибыл в разведшколу, которая скрывалась в глухом лесу у канадской границы. Закрытый объект на берегу озера разместился в капитальных коттеджах среди величественных сосен. Заведение функционировало под «крышей» школы аквалангистов. Вдали от любопытных глаз укрылась и вертолётная площадка для особо опасных гостей.

Майклу приходилось слышать о спецшколах ЦРУ в Кэмп-Пири и Хертфорде, где готовили оперативников и мастеров глубинного залегания. Там учебный процесс напоминал курс выживания в лагере «морских котиков». А на территории объекта «Гурон», где начинал свой путь в разведку Шерман, воссоздали маленький советский посёлок.

Здесь функционировали: клуб, библиотека, школа и гастроном, где курсанты отоваривались за рубли.

Хамоватые продавщицы продвигали на американский рынок вонючие советские сигареты, кильки пряного посола, похожие на перебродившие анчоусы, и консервированный зелёный горошек. Отведав «Балтийских шпротов» без водки, внук возненавидел эстонцев. В ароматизированной продуктами третьей свежести столовой №42 II Райпищеторга имени Клары Цеткин подавали загадочные биточки и лангеты.

На камбузе командовал бывший кок с русского сухогруза, который сохранил рецепты советского общепита и за это регулярно появлялся с подбитым глазом. После дружеских встреч с курсантами он стал тайно подкладывать в котлеты мясной фарш, нарушая служебную инструкцию.

Советская кухня разительно отличалась от любимой Шерманом русской полным отсутствием вкуса и невыразимо мерзким запахом. Шеф-повар заверял: советскому человеку чужды гастрономические изыски, он только принимает и переваривает пищу. Ничто не вправе отвлекать трудящихся от строительства бесклассового общества.

Но желудок Шермана бурно протестовал, не желая принимать эту новую реальность, с которой отныне придётся жить.

В столовой спецшколы звучали только лидеры советских чартов, хэдлайнеры топ-парадов и уходящие вниз рейтинга бестселлеры. Предусматривался ежевечерний киносеанс в клубе с советским триллером на экране и обязательный просмотр программы «Время».

Словом, политотдел училища мог бы «с чувством глубокого удовлетворения» отчитаться в проделанной работе. Наставники выбивали из курсантов американские манеры, превращая их в типичных обитателей советских микрорайонов. Особенным успехом у однокашников Майкла пользовались семинары по ненормативной лексике, в которой он сильно преуспел. Курс давал сбежавший во время гастролей по Канаде, комик Одесского театра драмы.

Всем тяжело давался алкогольный практикум: коньяк в посёлке пили рюмками, закусывая килькой, а водку – под огурцы стаканами. Поэтому начинающему Бонду частенько приходилось выворачивать душу советскому водобочковому инструменту. В городке для антуража установили даже общественный туалет «типа сортир» и деревянный нужник, в котором вместо привычного «Клинекса» использовали продукцию «Союзпечати».

Поэтому бестселлерами в газетном киоске посёлка считались советские вечерние газеты, так как они печатались на мягкой серой бумаге и без обязательных портретов членов Политбюро.

Бывший завотделом райкома, а ныне эксперт по молодёжной политике подтвердил, что осквернение портретов советских вождей

Страница 6 из 35

в любом виде преследуется по закону.

Через несколько месяцев изнурительных тренировок Шерман окончательно прозрел: самый читающий в сортире и пьющий водку стаканами народ победить невозможно! Надо сказать, после совкового меню кадеты потянулись в читальный зал уединенного размышления, где изучали тезисы к съезду. Все сокурсники Шермана получили новые фамилии и биографии, а любые упоминания о прошлом наказывались.

Группа, где занимался Майкл, знакомилась и с советской литературой, а он особенно проникся творчеством Ильи Файнзильберга и Евгения Катаева, более известных под псевдонимами Ильфа и Петрова. На семинарах курсант эпизодически щеголял модными в союзе цитатами и изречениями «великого комбинатора», приучив к этому всю группу. Впоследствии, в школе их прозвали «внуками лейтенанта Шмидта» или просто «внуками». Что в принципе запрещалось инструкцией.

Современный русский язык существенно отличался от дореволюционного, на котором говорили дома у Шерманов. Пришлось ставить речь по-новому, слушать передачи радиостанции «Маяк» и смотреть телепрограмму «КВН», поступавшую через спутник «Орбита». Американцам разъясняли особенности странного советского юмора, сложившегося в условиях жёсткой цензуры и доносительства.

Со временем кадеты научились хотя бы понимать скрытый смысл интермедий Райкина и к месту смеяться. Но, конечно же, основу курса составляли профильные и спецпредметы: связь, агентурная работа, рукопашный бой, стрельба и физподготовка. Профилирующим дисциплинам курсантов обучали настоящие зубры, постигшие свои предметы в реальных условиях, где агенты порой расплачивались за легкомыслие собственной жизнью.

Разведцентр расположился в живописных лесах Приканадья, у Великих озёр, предположительно в Мичигании, но точного месторасположения курсантам не сообщали.

Большинство из них прибывало сюда в грузовых фургонах без окон. На закрытой территории «Гурона» в тысячу акров (примерно 4 кв. км) находилось пять зон раздельного доступа, но группу «внуков» гоняли только по девственной дубовой роще. Во время пробежек Шерман всегда вспоминал быстроногого Чунгачгука, по легенде обитавшего в этих местах. Впрочем, Большой Змей – любимый персонаж Финимора Купера принадлежал к племени могикан.

По окончании курса спецшколы, начинающий могильщик социализма выступил с итоговым докладом о задачах комсомольской организации в период развёрнутого строительства коммунизма в СССР. Программная речь докладчика сопровождалась бурными и продолжительными аплодисментами, переходящими в овации, и получила высокую оценку партактива.

Будущий пропагандист закончил выступление пророческим утверждением: – В период обострения классовой борьбы разведки капиталистических стран осуществляют свои коварные замыслы. Противник стремится оказать вредное идеологическое влияние на советских граждан, склоняет их к измене Родине и засылает в страну своих наймитов. Мы комсомольцы страны советов полны решимости сорвать любые происки врагов любимого отечества!

После выпускного банкета Шерман прокатил наймитов с ветерком на чёрной «Волге-дубль» с московскими номерами. На этой машине кадеты отрабатывали навыки экстремального вождения в условиях русской зимы, и Майкл выиграл показательный заезд.

Далее он провёл три бурные недели в Монреале, вживаясь в образ канадского журналиста левой молодёжной газеты. Небольшая группа молодых репортёров из Монреаля и Квебека выезжала в Советский Союз для ознакомления с комсомольской жизнью страны Советов. Шермана включили в состав делегации в последний момент, как специального корреспондента отдела музыки и театра. Он дебютировал под именем Майкла Кларка. В программе поездки значилось: посещение концертов и фестивалей комсомольской песни в Москве и Таллине.

Внук получил месячную аккредитацию и задание руководства: оценить перспективы внедрения агентов-нелегалов в среду либеральной эстонской интеллигенции. За последние месяцы ситуация в республике резко изменилась к худшему. Из Москвы только что прислали нового I секретаря ЦК КПЭ, а затем и председателя республиканского КГБ.

Их предшественников перевели на другую работу фактически по решению Политбюро ЦК КПСС «за волюнтаризм, перегибы в национальной политике и мелкобуржуазные проявления в народном хозяйстве». Ревизионная комиссия вскрыла вопиющие нарушения: на заседаниях ЦК здесь иногда говорили по-эстонски, директорам совхозов-миллионеров платили министерскую зарплату, а антенны для приёма финского телевидения стояли даже на крыше здания Министерства Внутренних Дел.

Новые руководители республики эстонским не владели и, постепенно закручивая гайки, смещали либеральных управленцев всех уровней.

Новый патрон Шермана сформулировал задачу предельно просто:

– Наш отдел стратегического прогнозирования, с твоей помощью Майкл, должен провести мониторинг политической ситуации в Советской Эстонии. Попробуй определить возможный вектор её стратегического развития. Наша агентура в кругах национальной интеллигенции могла бы активировать процесс противодействия русификации. А в дальнейшем и спровоцировать столкновения молодёжи двух диаспор. Мне приказано подготовить и провести эту операцию на Олимпийской регате в Таллине. Как известно, там в заливе пройдут олимпийские заезды парусников. Пожелаем им попутного ветра и семь футов…

– А в чём заключается моя миссия? – разволновался Майкл.

– Твоё задание зафиксировать ситуацию свежим взглядом извне, а потом встретиться с местными фигурантами. Это всё! – обнадёжил шеф.

Шерман уже ознакомился с материалами по Эстонии и аналитической запиской тамошнего резидента: – Босс, мне многое не ясно, – он задумчиво растягивал слова.

– Да, эстонцы против русификации и это понятно. За последние годы в маленькую республику въехали 300 тысяч с бескрайних просторов. – это было сказано по-русски, для усиления эффекта.

– Эстонская столица обрусела наполовину. Приезжие уже сожрали всё мясо, а теперь доедают бумажные сосиски и колбасу. Но для подготовки конфликта мы обязаны изучить и болевые точки другой стороны. – Шерман вскочил с неудобного дивана и заходил по кабинету.

– Например, для чего русским учить эстонский? Или… эти фашисты не понимают по-русски и не любят наших солдат-освободителей! – Внук закончил размышления вслух и встал у окна, любуясь видом на Монреаль.

– Неплохо для стажёра, мой мальчик! А теперь изобрази мне что-нибудь по-эстонски. – шеф вдруг оживился и достал дорогой коньяк и бокалы.

Ещё в разведшколе Майкла предупредили о нетрадиционной ориентации канадского резидента, которая помогала ему налаживать контакты в правительстве.

На всякий случай внук прижался спиной к стене и продолжил: – Terviseks! Это значит – «на здоровье!» – Внук ошибся и из трёх известных ему эстонских слов выбрал самое неудачное, но остальные были типовыми производными от русского мата. Продолжая прикрывать тылы, Шерман отшутился:

– По нашим данным эстонцы уже пьют и ругаются по-русски – всесоюзная интеграция!

– Отлично! Мы

Страница 7 из 35

будем ждать тебя сынок. Связных в Москве и Таллине использовать только в экстренных случаях. Там тебя будут вести очень плотно. И помни: в КГБ полно красивых девочек! Удачи! – На этом аудиенция закончилась.

Выйдя из кабинета нетрадиционного шефа, Майкл почувствовал себя идиотом, что и подтвердил весь дальнейший ход событий.

Последние дни перед отправкой специалист по внедрению во враждебную музыкальную среду посвятил изучению таллинских вечерних газет. И на этот раз уже не в сортире, а в офисе редакции. Всё самое интересное, как правило, печаталось на последних страницах…

В программе передач Эстонского радио значился концерт гитариста Карлоса Сантаны, который почему-то обзывался «прогрессивным мексиканским борцом за свободу». В одном из столичных театров давали пьесу тоже прогрессивного, но американского драматурга Теннеси Уильямса. И как пример «вопиющего волюнтаризма», в подвале вечёрки печаталась программа городских дискотек с перечислением фамилий ди-джеев.

А в довершение, он прочёл интервью с эстонским рок-гитаристом, конечно же, тоже крайне прогрессивным.

Майкл, теперь уже Кларк, внедрился в штат канадской газетёнки, как фрилансер, опубликовав там ряд статей о концертах «Yes» и ELP. Перед вылетом в Москву ему представили коллегу – молодую журналистку тоже «музыкального» профиля. Лора, так звали девушку, обеспечивала экстренную связь и, судя по всему, весьма перспективную.

Эффектная блондинка, ничуть не смущаясь, охотно демонстрировала внуку ансамбль из стройных ножек и роскошного бюста. Совершенно случайно их места в салоне новенького советского «Туполева» оказались рядом, и музыковеды долго сближали позиции, пока не соединились в долгом и страстном поцелуе.

Пассажиры реактивного лайнера погрузились в сон, пропустив культовый эпизод из «Эммануэль», а Шерман ощутил первые результаты глубокого культурного внедрения. Тесные советские кресла с честью выдержали испытание!

А рано утром, слегка помятый в полёте, творческий актив уже проходил пограничный контроль в свежепостроенном терминале «Шереметьего-2». Комплекс вместе с другими олимпийскими объектами готовили к торжественной сдаче, поэтому вместо привычных табло с расписанием рейсов, дорогим гостям представили громадные портреты генсека. А недостроенный магазин «Tax free» прикрыли олимпийскими мишками.

Читатели, в особенности его прекрасная половина, никак не дождутся описания внешности нашего главного героя, видя его типичным агентом ЦРУ или МИ-6. Наподобие молодого Шона Коннери, времён дебютного «Доктора Ноу».

Не будем разочаровывать лучшую часть любителей жанра и пограничников в «Шереметьево-2»! Высокий, симпатичный атлет полностью соответствовал фотографии в паспорте. Но в отличие от агента 007 он был блондином.

Москва встречала канадских рыцарей плаща и кинжала утренним солнцем. В зале ожидания под табличкой с логотипом канадской газеты улыбались официальные и неофициальные лица из комитетов комсомола и Гостелерадио.

Ну а профильное ведомство представляли энергичные многоборцы в одинаковых серых костюмах. Торжественная часть проходила на русском и английском языках в неокрашенном зале приёмов аэропорта. Представление сторон и знакомство с делегацией начиналось с приветственных тостов, причём гостей почему-то называли «канадскими комсомольцами».

Майкл, вспомнив курс спецшколы, отбивался, как мог:

– Я совсем не пью!

На что замзав идеологическим сектором, товарищ Казаков, ответил знакомой цитатой: – И я брошу! Вот только это допью!

И он картинно обвёл взглядом внушительную батарею разнокалиберных бутылок.

А уже через час туристский автобус с эмблемой таинственного «Спутника» в сопровождении милицейского эскорта мчался в сторону Москвы. Заметно повеселевшие хозяева и гости распевали хором неуместные ранним утром «Подмосковные вечера».

Гостиница молодёжного центра, где разместили канадских комсомольцев, показалась внуку вполне комфортабельной, а новенькие финские унитазы обрадовали стерильной чистотой.

Польская туалетная бумага, югославский шампунь и венгерские полотенца в санузле номера сильно озадачили выпускника разведшколы. Он только теперь осознал, что находится в столице Советского Союза – главного противника в грядущей войне.

По дороге в отель приятно удивили широкие проспекты, потоки автомобилей (а не танков) и обилие памятников архитектуры. Прилично одетые пешеходы (без конвоиров) спешили на службу. Как правило, без наручников!

В столичном пейзаже не хватало привычных для американцев небоскрёбов, хотя высотные здания разных эпох оживляли силуэты городских кварталов.

Внука немного раздражали утилитарные плакаты и политические баннеры на исторических фасадах, с призывом: «Пятилетку за три года»!

– На месте этой наскальной живописи неплохо будут смотреться билборды «Кока-Колы» или «Мальборо». – предрекал Шерман-Кларк и не ошибся.

В ресторане олимпийской гостиницы, где и продолжился обмен мнениями, гостей из капиталистических стран обслуживали в отдельном зале с отменной русской кухней.

К счастью, не подтвердились страшилки ветеранов разведшколы, и на столах канадцев появилась даже чёрная икра. На десерт предлагалась культурная программа: молодец с замашками конферансье переставлял пластинки советских ВИА на бытовом проигрывателе. Треки он объявлял поставленным голосом по-английски: – Лауреаты международного конкурса песни исполняют полюбившуюся мелодию известного композитора.

В программе всё это называлось дискотекой. Вслед за ди джеем выступил местный бенд, издававший бренчание в духе раннего биг-бита начала 60-х.

В принимающую группу органично влились и молодые комсомолки модельной наружности, впорхнувшие стайкой через служебный вход. Одна из девиц подсела к Шерману-Кларку и товарищу Казакову, завязав разговор на беглом английском:

– Привет! Я Лена, а тебя как зовут? Ты американец?

Майкл отрекомендовался канадским журналистом и предложил даме шампанского. Девушка достала пачку молдавского «Мальборо», кокетливо улыбнулась и спросила:

– Парниша, а ты «Битлз» вживую видел или хотя бы «Иглс»? А правда парни из «Henry Cow» коммунисты? Ты в каком номере живёшь?

Внук по-настоящему влюбился в работу разведчика и пронзил Леночку раздевающим взглядом:

– Нет, моя дорогая, «Битлз» на сцене я не застал, но бывал на концертах Леннона и Маккарти с «Вингс». Видел все их фильмы. Зато попал на концерт «Иглс», но я от них не в восторге.

– Классно, ты клёвый! – Закатив глазки, пробормотала комсомолка по-русски. Но канадец непонимающе развёл руками и хитро улыбнулся. Товарищи явно начинали прощупывать журналиста.

В разговор тут же вмешался тов. Казаков: – Да всё нормально, коллега. Леночка наш новый гид и будет сопровождать тебя 24 часа в сутки. Ты ведь не против?

Ни один нормальный канадец не мог отказаться от подобного предложения, и Майкл кивнул. Тем более, эта Леночка напомнила ему людоедку-Эллочку из советской экранизации бессмертного творения Ильфа и Петрова. Но только жена инженера Щукина не увлекалась английским

Страница 8 из 35

авангардом. Оценив перспективный фронт работ на ближайшие сутки, прикрытый пока узором колготок, внук ощутил позыв немедленно продолжить операцию внедрения.

К счастью, прочные медные пуговицы оригинальных «Lee Riders» пока выдерживали давление, подскочившее на 220/150.

Но обещанная шефом плотность процесса прогрессировала по нарастающей. Специалист по экстренной связи Лора Майлс расположилась за соседним столиком в компании разбитных спортивных журналистов.

За неженскими плечами ликвидаторши остались операции в Крыму и на Западной Украине, а также автокатастрофа агента-двойника под Ленинградом. Происходящее рядом не могло не беспокоить: секс-агентша и тов. Казаков интенсивно адаптировали быстро пьянеющего Шермана.

Обычно такой вербовочный подход заканчивался постельными процедурами и откровенными признаниями под воздействием пентотала, известного читателю как «сыворотка правды». Спасая внука от навязчивых хозяев, Лора за руки вытащила канадцев на пустую танцплощадку. Тут же зазвучала известная мелодия Хэнка Хантера в версии Нейла Седаки, которая здесь называлась «Синий иней». Местная публика, с грохотом отодвинув стулья, ринулась танцевать.

К счастью, ансамбль пока не освоил новую аранжировку забытого хита группой «Eruption» и копировал классику.

Собравшись с силами, лабухи дружно грянули «Venus» – культовый хит «Shocking Blue», назвав его «Шиз гара». Сразу после танцев Лора предложила осмотреть достопримечательности столицы, и идея нашла понимание руководства.

В экскурсионном автобусе оперативный тандем тов. Казакова и Леночки разошёлся не на шутку, прильнув к телу подшефного с двух сторон. А усиленный динамиками голос экскурсовода полностью заглушал Лоре их узко-профессиональный охмурёж. Канадским репортёрам показали олимпийские объекты Москвы, в число которых неожиданно попали Музей Ленина и Бородинская панорама. Конечно же, комсомольцы Монреаля не имели права игнорировать посещение музея вождя революции. Коммунистический союз Молодёжи Канады по-прежнему пребывал в неведении относительно судьбоносных свершений внуков лейтенанта Шмидта.

В Ленинском музее Шерман остановился у витрины с простреленным Фанни Каплан (дважды) пальто Владимира Ильича. Проходившие мимо студенты тихо хихикнули:

– В тот августовский день товарищ Ленин носил три пальто! Оставшиеся два висят в музеях Ульяновска и Куйбышева.

– Ерунда, такие же пылятся в Ташкенте, Киеве и Казани.

Майкл, почтительно осмотрел и оставшийся гардероб товарища Ульянова-Ленина: симметрично простреленный пиджак и легендарную кепку без пробоин. Из-за километровой очереди посещение мавзолея отложили до следующего раза.

По просьбе Шермана проехали на Новый Арбат, где находился знакомый по рассказам эмигрантов магазин «Мелодия». Как раз там выбросили лицензионный «Бони М» и толпа оттеснила канадцев в отдел классики. С таким же боем в Нью-Йорке недавно открывалась продажа последнего альбома Майкла Джексона – «Off the Wall». Шерман замер у прилавков, поражённый размахом и ассортиментом классической музыки.

Зато отделы джаза и рок-музыки в магазине отсутствовали, как явление. Из толпы вынырнул довольный Казаков с фирменным пакетом под мышкой, который он сразу передал внуку:

– Вот! Оторвал на складе, здесь югославские копии альбомов Бенсона и Кобэма. Я слышал, ты любишь.

Замзав загадочно улыбался.

Вечером лучшая часть канадской делегации вылетала в Таллин на фестиваль молодёжной музыки. И к огорчению Лоры, дуэт Казакова и Елены составил компанию журналистам. В аэропорту ей удалось поговорить с Майклом без свидетелей: – Дорогой, будь осторожнее – это матёрые профи! Нас, разумеется, вычислили, а в конторе давно протекает. Интересно, что задумали русские?

Шерман успокоил даму:

– Лори, я им специально подыгрываю, а на деле всё под контролем. Если начнут провоцировать, буду, как в анекдоте: многократно игнорировать.

В набитом под завязку ТУ-134 Леночка не провоцировала подшефного, а перелёт оказался недолгим. Через полтора часа, сделав контрольный круг над городом, лайнер заходил на посадку. Столица Советской Эстонии встречала десант идеологических диверсантов дождём.

Глава 3. Продолжение

Сообщники:

Майкл Шерман – резидент ЦРУ в Эстонии

Лора Майлс – финансовый директор фонда

Дик Аккерман – аналитик

Группа русских депутатов Эстонского Парламента

и Таллинского Городского Собрания

Время и место действия:

Октябрь 1999 года, Таллин, Эстония

Подрывные материалы:

CD «Santana» – «Supernatural», текила с лимоном

Площадь Исландии

Окутанный вечерней дымкой Таллин переливался огнями реклам. Призывно светились витрины дорогих магазинов и супермаркетов, стеклянные коробки банков поднимались на руинах союзных заводов. Пабы и бары безостановочно утоляли духовную жажду изнурённых сверхакцизами скандинавов. Послушные, как пионеры, финские туристы дружно построились в пьяную очередь за контрабандной водкой. Отчаянно визжа шинами, «Хаммер» и «Брабус» обогнали трамвай по тротуару, обдав всю шеренгу водой из лужи.

Лимузинами управляли суровые мужчины церковно-приходского генотипа с ортодоксальной формой черепов, увешанные золотой сбруей. Невзирая на шведские регистрационные знаки, в кожаном салоне внедорожника стонал про зайку пятый муж Примадонны.

На крики обрызганных алкотуристов из бара «Дракула» вывалился нетрезвый и опухший констебль, который сразу успокоил пострадавших:

– Вам очень повезло: в этих джипах депутаты шведского риксдага. Среди парламентариев родственник погибшего премьера Швеции Улофа Пальме. Прибыли в Эстонию с официальным визитом.

Очередь однозначно отреагировала на дипломатические потуги депутатов, которых скандинавы вынужденно терпели 200 лет.

В подтверждение сказанному внедорожники резко затормозили у стриптиз-клуба, куда и поспешили парламентарии. На ходу они успели обсудить повестку дня межрегиональной «сходки конкретных пацанов».

У величественных райкомовских колонн выстроилась очередь шведских пенсионеров, которые заставили баулами с водкой тротуар и газоны.

В этом здании продолжал приём населения массажный салон эконом-класса, а в помещениях райисполкома круглосуточно удовлетворяли избирателей почасовые бани и элитный эскорт сервис. Впрочем, гостей из Швеции интересовала только водка по 10 крон, которая у них на родине стоила 300.

На пути к отелю Шерман насчитал 20 казино, 10 алкомаркетов и роту бомжей. По улицам, глухо урча, катили новые и не очень «Мерседесы», «БМВ» и «Ауди».

Всё это великолепие принадлежало банкам и лизинговым компаниям, а бедные правообладатели натужно выплачивали кредиты. Маленькая республика жила не по средствам. Временные правительства, сменяя друг друга, неспешно надували мыльный пузырь экономики и недоверчивых избирателей.

Повернув за угол к легендарному отелю «Виру», внук замедлил шаг: в 1973 году в этой подворотне возродилась рыночная экономика Эстонии. Под аркой у гостиницы много лет процветала летучая засада фарцовщиков, которую местные прозвали «Terve!» – «Привет!». Участники первых межрегиональных

Страница 9 из 35

валютных торгов отсекали спецслужбу у облезлой стенки детсада и мигом отоваривали интуристов в песочнице. Один из ветеранов движения уверенно взирал с предвыборного плаката на родной источник первичного накопления капитала.

Вихри финансовых потрясений кружили у подпольной биржи и поныне, а на торговой площадке зарегистрировались два новых брокера. Европейские рынки незамедлительно отреагировали на появление резидента. Филёры растяпы прозевали проверочный приём Шермана и теперь метались под его гипнотизирующим взглядом.

Выходя на связь, резидент уже подбирал для рапорта подходящую цитату любимых классиков, как вдруг биржевая площадка зашаталась. И далее процесс развивался аномально…

Завершая пробежку, из-за угла выскочили три пятиборца. Поравнявшись с брокерами, они без промедления перешли к боям без правил, а, закончив встречу досрочно, опять вернулись к бегу. Майкл технично смешался с толпой болельщиков и незаметно покинул площадку: встреча с полицией сегодня не входила в его планы. Пока прохожие безуспешно приводили в чувство незадачливых топтунов, Шерман поспешил к гостинице.

Он по праву считал себя экспертом в области боевых искусств, а посему предпочёл бы встречаться с этим трио только за шахматной доской. В технике бойцов отчётливо просматривался «русский стиль», которым всегда славился спецназ ГРУ.

Центральный район столицы издревле гордился своими мастерами и умельцами, промышлявшими у крепостных стен лихими ремёслами.

Конокрады, фальшивомонетчики и разбойники частенько пировали в таверне «У Тыниса», отмечая удачный заход. Пока не попадали в руки к палачу. Современные банкиры воздвигали небоскрёбы на средневековом лобном месте, где во времена «Любекского права» пытали и четвертовали недобросовестных должников.

На «зебре» внука вежливо пропустил серый «Опель», за рулём которого широко улыбался знакомый таксист Володя.

Когда растр улыбки достиг предела, вспыхнул зелёный и «Опель-капитан» второго ранга затерялся в транспортном потоке.

Этим вечером в безлюдном фойе отеля радовались любому посетителю, даже подозрительному незнакомцу в мешковатом плаще. Явно с чужого плеча. Онемев от счастья, барменша автоматически пробила симпатичному носителю английского языка чёрный кофе и коньяк. Работая на охранную полицию, она часто отвлекалась и совершенно забыла про сегодняшнюю ориентировку на Шермана с литерой: «Опасный террорист».

И неудивительно: на фото десятилетней давности Майкл носил бороду и чёрную бандану.

Резидент демонстративно не замечал связника хорошо известного ему в лицо. Будучи единственным клиентом кафе, он уединился в углу. Соратник дожидался патрона на улице под витриной варьете. Он крутил в руках тёмную шляпу, чем подтвердил отсутствие хвоста.

Внук допил неплохой коньяк, который здесь по традиции разбавляли бренди, и, незаметно кивнув коллеге, побрёл к выходу. В былые времена у этой стойки путаны угощали финнов коктейлем с клофелином.

Перед банковским табло гость проверил незыблемость курса доллара. «Зелёному» предрекали скорое падение.

В перестроенном под офисы общежитии преступного ПТУ печатников, которое разогнали вместе с министерством, роскошные апартаменты сдавались со скидкой в 80%. Миновав пустующую стойку привратника, Шерман зашёл в вестибюль вслед за связным. Новенький финский лифт из Китая поднял партнёров на шестой этаж.

Госдеп руками ЦРУ давно хозяйничал в Эстонии, периодически меняя здесь правительства и разваливая шаткие коалиции.

По заведённой традиции хаосом управляли из здания Горкома партии, где в данный момент царило посольство США. И хотя американцы командовали эстонскими спецслужбами и МВД, Майкл соблюдал видимость конспирации. Он выходил на связь по стандартной процедуре.

Голландская финансовая группа забронировала в здании меблированный офис, укомплектованный всей необходимой оргтехникой. Арендодатели не забыли и про специальное оборудование. По соседству расположились роскошные по эстонским меркам апартаменты, где планировалось разместить Шермана. С момента прибытия последний становился в Таллине резидентом ЦРУ.

Сканнер у входа сразу признал его пальчики, и двери гостеприимно распахнулись. Дик Аккерман, так звали связника в детстве, провёл патрона в кухонный блок офиса. Здесь агентов ждал лёгкий шпионский ужин, составленный из любимых закусок Джеймса Бонда. Затем Дик включил мощную станцию помех, вмонтированную в микроволновую печь.

Можно было начинать консультации:

– Добро пожаловать в Балтимору, Майкл! Это наш новый штат, состоящий из трёх республик, со столицей в Риге. Мы так шутим. Последние полгода непрерывно мониторим предвыборную ситуацию на подведомственной территории. Глушилку я включаю только в крайних случаях, как сегодня. Новая модель нашего техотдела работает идеально.

Дик разливал кофе. Сделав несколько глотков, Шерман детально описал свои вечерние злоключения. Особенно он отметил гостеприимного капитана-подводника. Сняв пиджак из специальной ткани, он добавил металла в голосе:

– Меня вели уже в самолёте, потом приняли в аэропорту и встретили у отеля. Срочно выясни, кто это?! И, кстати, какая сволочь купила мне билет на этот кукурузник?!

Шерман подошёл к панорамному окну, откуда открывался роскошный вид на поле боя, и принял любимую позу Бонапарта:

– Здесь на углу торчали рядовые «топтуны», а вот встретили их профи экстра-класса. Двое по почерку настоящие волкодавы, а третий прошёл спецназ ГРУ. Там всё серьёзно: боевое самбо, тхэквондо и русский бой. Отработано до автоматизма.

Проглотив пару бутербродов с икрой, Дик промычал с набитым ртом:

– Мой агент свяжется с копами и местными спецами. Он быстро выяснит подробности инцидента. Здесь на каждом углу камеры наблюдения, так что посмотрим кино про шпионов.

Шерман, прихлебывая ароматный кофе, форсировал разбор полётов:

– А как там поживает товарищ Казаков, хотя теперь уже господин? Я слышал, он получил повышение и носит красные лампасы от Версаче. Возможно, меня встретили русские, кто ещё тут работает без оглядки. А сколько агентов и осведомителей они оставили в Эстонии!? Мне давно обещали их самый полный список. Так что комитет отсюда никуда не уходил, и агентура Казакова марширует по Таллину, как на параде.

Аккерман задумчиво почесал стильно небритый подбородок (это он заказал билет на «Фоккер») и перешёл к аналитической части:

– Это слишком грубо даже для русских, они ведь имеют возможность отслеживать наши контакты самостоятельно. Охранные агентства бывших комитетчиков продолжают здесь оперативно-розыскную деятельность. Кроме того, крупные российские компании резко увеличили объёмы транзита нефтепродуктов через Эстонию, а для этого бизнеса нужна стабильность. Ряд эстонских министров обслуживает нефтяников, имея неплохой доход. Эти политики поддерживают транзитными деньгами и партийные штаны, но об этом поговорим отдельно.

– Подожди! – резко прервал его резидент, – Пока не забыл, что там с «Белой гвардией»? Мы с ними активно работали в конце 70-х, а в последнее время

Страница 10 из 35

организация вновь заявила о себе. У белых тоже есть своя служба безопасности, пусть охранка покопает.

– Да, Майкл, гвардейцы, как и при Советах в подполье, но внедрили своих людей в разные партии. Я потом расскажу и об этом, – продолжил Дик, пережёвывая увесистый ломоть горбуши.

Здесь читатель может присоединиться к героям романа, разумеется, по мере сил и возможностей. Приятного аппетита! Не забудьте про Сантану!

– А теперь доложи, как закончились весенние выборы в парламент? Я слышал было весело. – напомнил Шерман, поставив перед собой новый поднос бутербродов с икрой.

– По чуть-чуть! – начинал свой обзор Аккерман, наполнив бокалы «Хеннесси», – Теперь подробно о выборах в парламент. Как ты помнишь, дело было в марте. За нас играла сборная национал-радикалов из партии «Отечество», правых либералов-реформистов и примкнувших к ним умеренных. Правящая Коалиционная партия разваливаясь, планировала сохранить власть в стране заодно с центристами, народниками и русскими силами. Этот же состав рулит в Таллине и ряде крупных городов, где они контролируют приватизацию и кассовые потоки бюджета.

В подтверждение сказанного докладчик залпом опрокинул полный бокал коньяка.

– На здоровье! – Крякнул он по-русски и потянулся за ломтиком лимона.

Резидент последовал его примеру: – Быстро учишься, только торопиться не надо. Я, всё-таки, хочу дослушать твой отчёт.

Дик рывком ослабил галстук и, наполнив помещение коньячными парами, возвестил: – На старте кампании в Таллин прибыли кремлёвские политтехнологи, которые накануне успешно отработали на выборах в Латвии. Они гарантировали успех русским политическим силам. Мы же обеспечили финансирование нашему триумвирату («Отечество», «Реформа» и «Умеренные») через «Фонд Аденауэра» и объединение «Открытая республика».

Голодный Майкл внимательно слушал докладчика, не забывая уплетать бутерброды с красной и чёрной икрой.

– По предварительным прогнозам лидировали центристы, но наша тройка пошла на хитрость, создав после выборов политический союз трёх партий. Тройственный союз опередил центр по числу мандатов. По конституции президент делает предложение сформировать правительство лидеру победившей партии или политического альянса. Что в результате и произошло. Всю схему разработали наши политтехнологи, а подробный отчёт о затратах я подготовил. – Аккерман с сожалением посмотрел на опустевший поднос и пошёл за следующим.

Не прекращая нереста, он громко объявил:

– А сейчас вашему вниманию предлагаются последние фонограммы, записанные лучшими звукорежиссёрами нашей фирмы.

Он подошёл к эксклюзивной аудиосистеме «Ваng & Olufsen» и тронул пульт управления, который приподнял панель набора и открыл стеклянные шторки CD проигрывателя.

Выбрав нужную болванку, аналитик зарядил плеер:

– Слушай! По ходу я назову действующих лиц спектакля. – Дик нажал на сенсор пульта. В элегантных колонках от датского производителя раздалось характерное для лазерного детектора потрескивание, которое переросло в голоса. Двое мужчин говорили по-русски:

– Ваша задача возбудить электорат, воздействуя на национально ранимом уровне. Потом подвергнуть вербальному прессингу и подсознательно закрепить ряд образов. Политтехнологи уже готовят вам социально-психологические макеты для кандидатов. Здесь работают узнаваемые типажи, например, Штирлиц, Афоня, Балбес или Бывалый.

Далее сигнал перекрыли звуки сирены и рёв двигателя, а потом голоса утонули в треске помех. Видимо, говорившие в машине политики, заметили наблюдение, и пересели в спецлимузин, оборудованный генератором «белого шума».

После паузы советы прозвучали вновь, правда, на фоне роскошных импровизаций трубача Майлса Дейвиса.

«Серьёзные клиенты», – решил про себя Шерман и обрушился на салат из креветок.

А знакомый ему по московской командировке баритон перешёл к рейтингам: – Мы можем рассчитывать от силы на 18% голосов, ведь в Эстонии право голоса имеют только граждане. А таковых среди русских немного. Прибалтийские страны рвутся в Евросоюз и НАТО, а мы только что вывалились из задницы дефолта. Но 15 депутатских мандатов из 101 мы способны гарантировать.

Треск и помехи опять перекрыли джазово-стратегический монолог, а затем беседа продолжилась где-то в кафе под стук ножей и вилок:

– А не будет десяти мандатов, сам пойдёшь послом… в Таллин или Того. Не жалеть денег – нефтяники поддержат. Вспомни: через год эстонцы продают свою железную дорогу, а потом электростанции. На очереди теплосети и водоканал в Таллине. А имея такой пакет, мы положим ноги на стол любому правительству.

Разговор поддержал второй голос: – И тогда, наконец, можно делать ноги с родины, если она об этом попросит. Правых тут скоро всех пересажают. Силовики идут во власть! А если провалим выборы в Эстонии, тогда там всё скупят американцы. Ребята из Лэнгли давно готовят свои схемы приватизации. Добудем обязательные 15 мандатов, хоть из-под земли.

На этом запись закончилась.

Шерман с сожалением поглядел на опустевший поднос:

– Жаль не дослушали концерт Майлса, но мне и так всё ясно. Эту парочку писали в Москве. Главный докладчик из профильного комитета Думы, а второй из московской мэрии! Наш коллега. Кстати, оба давно генералы! Ничего другого я и не ждал.

Аккерман прочистил горло коньяком и снова нажал на пульт. Шерман приготовился заслушать отчёт о депутатских буднях:

– А сейчас выступят друзья из северной столицы. И снова самые козырные.

Беседовали на берегу под шум морского прибоя, а голос очень авторитетного политбизнесмена внук признал безошибочно:

– Наша братва перетирает в Таллине с местными шестёрками, но те быкуют и беспределят не по понятиям.

– Послушайте, князь, вы же голубых кровей. Университетский диплом филолога. Бросьте вы этот птичий язык и держите базар вровень! – пробасил собеседник.

Внук вздрогнул от неожиданности: он не раз слышал этот голос идейного борца с безденежьем и бездорожьем с высоких трибун Северной Пальмиры.

Баритон приблатнённого князька изобразил лёгкую иронию:

– Ваше Высокопревосходительство, высокочтимый господин, товарищ министра! Наши коллеги в Ревеле испытывают определённые затруднения по поводу подписания протокола о разногласиях. Эстляндские криминальные авторитеты не спешат делиться политическим капиталом. Для решения наших стратегических задач необходимо списочное большинство в парламенте. Но достижение оного невозможно! Коллегам не хватает восьми мандатов. Выгоднее финансировать предвыборные кампании кандидатов, чем потом покупать депутатские голоса в зале заседаний.

Знакомый бас подтвердил:

– Щедрые нефтяные шейхи из Эстонии дадут по доллару с каждой тонны, а это 8 миллионов. Должно хватить на 10 депутатов. В Таллине задействованы и уважаемые коллеги из белокаменной, но они работают по своим каналам. А известные тебе политтехнологи готовы обозначить фигурантов, которым окажут содействие уважаемые люди Эстляндии. А дальше, как говорил в работе «Советы постороннего» наш вождь: «Взять почту, телефон, телеграф». В нашем случае ещё и водоканал,

Страница 11 из 35

электростанцию, кочегарку и железную дорогу. Ну а теперь детально…

Но все детали остались за кадром, а фонограмму разорвали частые выстрелы и демонстрация стрелками уникальных возможностей русского фольклора.

Дик усмехнулся:

– Наши работали под бомжей, но охрана олигархов их срисовала. Уходили на велосипедах и даже отстреливались из «наганов».

Он вытащил из сейфа коробку дисков и, прихлебнув из бокала, признался:

– Тут у меня целая дискография: местные политики и братки, бизнесмены и вояки. Можешь заслушать на досуге. Но суть ясна: русские силы не уходят из Балтии! Они задействовали спецслужбы и дипкорпус, криминал и карманных политиков. Финансовые потоки пока не просматриваются, но грязным налом уже воняет. Если славяне возьмут под контроль инфраструктуру Эстонии…

Аккерман сделал большой глоток и шумно выдохнул:

– Они построят местную элиту на перроне вокзала, а тебя босс отправит к людоедам Африки. Таких пролётов контора не прощает! Банкет оплачивают опальные российские олигархи, которые навострили с родины лыжи, предварительно её обобрав. Нельзя этого допустить, и мы подошли к делу серьёзно.

– Да я заметил, – усмехнулся Шерман, глядя на опустевшую бутылку.

– А нам известны фигуранты, на которых делают ставку русские миллиардеры? Так пусть ими займутся здешние спецы, а мы поможем технически. И срочно выясни, кто подготовил встречу, и была ли утечка о моём возвращении?

Докладчик встал с жёсткой банкетки и, разминая суставы, подошёл к стойке бара. Его взгляд потеплел, упёршись в хрустальный графин с рельефным орлом на горлышке.

Запечатанная сургучом пробка выскочила без видимых усилий, и целебная жидкость наполнила бокалы. Серией отработанных движений он препарировал лимон на тонкие пластики:

– Это очень старый коньяк, закладки аж 47-го года. Бутилирован под торговой маркой «Суворов», по спецзаказу для шишек. Таможенный конфискат и подлежит немедленному уничтожению, чем мы собственно и занимаемся. Это оперативники из Латвии порадовали, но в отчёте он проходит как «стеклоочиститель, ароматизированный» в количестве сотни литров. Площадь окон конторы такая. Допустили перерасход…

Аккерман принюхался: – На этот раз погода одарила Эстонию хорошим летом, но эти три дня я работал.

Дик вдохнул испарения ароматизированного стеклоочистителя и, подражая интонациям ди джея, проревел: – А щапоследхитнашдиско…! – и закончил шёпотом:

– Это встреча трёх ведущих русских политиков Эстонии. На следующий день после выборов.

Рухнув без сил в мягкое кресло, он нажал на кнопку пульта. Похоже, депутаты совещались в парке, и офис заполнило пение птиц, слышались звуки шагов и скрип гравия.

– Камрады, – открыл маёвку хорошо знакомый резиденту из прошлой жизни дикторский баритон, – мы выступили достойно, но без блеска. В новом созыве имеем свою фракцию из шести депутатов. Журналюги называют её «шестёркой», но, слава богу, им невдомёк, сколько моих «кротов» пролезло в Думу по другим спискам.

Рядом завели бензопилу и рёв заглушил все звуки. Дровосек приближался. А Дик конкретизировал:

– Это «Stihl», судя по тональности.

После паузы тот же голос звучал на фоне распила:

– Как я и предполагал, правые сколотили после выборов «Антанту» или тройственный союз, где «Отечеству» достались посты силовых министров. Мы попали под ментовский каток, фонят все четыре трубки, и я их меняю вместе с симками раз в неделю. По городу всех ведут 5—6 машин и скоро начнут «гасить» по фирмам, не исключаю и уголовщину.

Плач подхватил дребезжащий фальцет:

– Посадить сразу не выйдет – мы омандачены! Но и работать спокойно не дадут. А осенью на местных выборах голосуют русские избиратели, которых лишили права выбирать парламент. Электорат увеличиться в разы, что в столице составит 50%.

Третий прокашлялся и добавил:

– Попытаются «пришить» пьянку за рулём, налоговые преступления, коррупцию или шпионаж в пользу Камеруна. Так что: не пить, не прикуривать, с незнакомыми тётками не общаться и дышать через раз. За неделю до прошлых выборов меня «возбудили» на 32 уголовных дела, включая изнасилование 76-летней девушки. Последнее, правда, не подтвердилось: медики под присягой констатировали целомудренность бабушки.

Баритон раскатисто рассмеялся:

– А я бы женился! Но мы сыграем в войну. Через свои СМИ начнём нагнетать про происки тёмных сил и произвол спецслужб. И пора решать вопрос с голубым генсеком: он канализировал серьёзные питерские бабки. Заказал баннеры и телеклипы через «прокладку» по тройной цене, а разницу увел в офшор. В результате мы потеряли миллион «зелёных» или три часа эфирного времени. Предполагаю, это стоило нам трёх мандатов в парламенте.

«Чахоточный» возмущённо добавил: – У меня в округе бунт спонсоров партячейки. Два наших кандидата щедро вложились в кампанию и набрали по четыре квоты, а это тысячи голосов в небольшом округе. Но по партийным спискам их места в парламенте заняли рабочий и колхозница с багажом в 150 голосов на двоих. Такому «мухинскому» дуэту самое место в музее, но только не в Думе, где принято подниматься на трибуну. Как они попали в первую десятку республиканского списка? На лицо конкретный кидок!

Разбор полётов прервал депутатский фальцет:

– На пригорке уже полчаса целуется парочка и мне их просто жаль. А мадам там страшна! В охранку других не берут! Отпустим начинающих филёров. У них сегодня первый рабочий день. Разбегаемся!

Шаги на фонограмме затихли и Дик с бокалом подошёл к окну. С грохотом открылись жалюзи:

– Вот она наша тройка! – Он в картинной позе указал на стены главного корпуса Художественной Академии, откуда с плакатов взирали, заслушанные только что политики.

Гигантские билборды прикрывали облезлый фасад форпоста эстонской культуры завесой предвыборного оптимизма, а заодно представляли действующих и будущих депутатов. В Советской Эстонии альма-матер художников считалась рассадником инакомыслия и вольнодумства, поэтому власти загораживали происходящее за этими стенами плакатами и портретами вождей.

Кроме того, хитроумный заслон идеологическим диверсиям помогал экономить средства на ремонт фасада. Здесь и сегодня теснились шедевры фотошопа с обещаниями светлого будущего.

Аккерман поставил пустой бокал и, опустив жалюзи, авторитетно добавил:

– Заметь все трое без очков: сама простота и открытость. Вот что всегда привлекает избирателя. Чувствую руку большого мастера.

Дик накинул пиджак и поправил галстук:

– Босс, пора проветриться. Небольшая экскурсия по вечернему Таллину.

– По ночному, – поправил Шерман, – а заодно, проверим мой эскорт.

Лора

Накинув одинаковые плащи, они спустились в подземный гараж и подошли к серебристому «БМВ», в котором скучала элегантная шатенка.

– Привет, красавчик! Ты узнал старую подругу? – Произнёс знакомый голос. Всмотревшись в это лицо, Шерман почувствовал лёгкую дрожь – за рулём сидела Лора Майлс, специалист по внедрению. И хотя годы и пластические хирурги оставили на этом лице свои следы, он всё-таки узнал знакомые черты.

– Эх, прокачу! – вспомнив

Страница 12 из 35

на русском любимого классика, старая знакомая лихо вывела «Бэху» из подземелья.

Ночная жизнь в городе бурлила только в центре, где дискотеки и казино захватили все бывшие столовки, рюмочные и пирожковые. С наступлением темноты сюда доставляли свой ходовой товар многочисленные наркодилеры и сутенёры.

Уличное освещение сохранилось только у административных учреждений, зато переливались огнями круглосуточные киоски и бензозаправки. Их скромную «трёшку» на форсаже обгоняли могучие собратья седьмой серии, набитые грозными качками.

Четырёхлитровые «Баварцы» распугивали грохотом аудиосистем одиноких прохожих и нагло подрезали полицейские «Форды». Далеко не все лихачи уходили от наказания: парочка, проскочивших на жёлтый запорожских иномарок была остановлена патрулём.

Майкл уселся рядом с водителем, не спуская с Лоры восторженных глаз. Машина, как специально, проезжала по местам боевой славы развед тандема, где 20 лет назад им приходилось выживать. Внука накрыла волна воспоминаний. Он никогда не считал глубокие чувства своим слабым местом, но в эти минуты уже не мог совладать с собой.

Разговор как-то не клеился и Дик разрядил обстановку:

– Лора теперь большой человек – финансовый директор фонда, так что босс соблюдайте субординацию.

Директриса выглядела шикарно, словно и не прошло этих двадцати лет. Новая Лори изменила форму носа и разрез глаз, которые снова магнетизировали Майкла. Да он и не противился.

Вихри транспортных потоков вынесли авто наших героев на тихую парковку у моря. Аккерман незаметно покинул машину где-то на перекрёстке и вскоре резидент почувствовал нежные женские пальчики на молнии брюк.

Спутница сняла очки и пригнулась к сиденью соседа, а недолгие и ритмичные колебания дали ожидаемый результат. Подростковая романтика вдохновила любовников, и сюжет продолжался на квартире у Лоры, где они ещё пару раз разделили радость встречи.

– Я всё-таки тебя многому научила. – Похвалялась директриса, сладко потягиваясь. – И я вижу, ты здорово вырос за эти годы!

Она призывно подняла стройную ножку. Шерман только вышел из душа и разыскивал одежду по комнатам, но заглянув в спальню, передумал.

Утром, поглощая заслуженный завтрак, он перешёл на официальный тон:

– Лори, что происходит сегодня в нашей эстонской резидентуре? Чем вы тут занимаетесь?

– Мы с тобой начинали здесь ещё в 70-х. Тогда в Эстонии командовали русские, но в 90-е всё изменилось. После развала Союза появились свободные территории. Прибалтика в том числе, где мы заняли место России. Но наши яйцеголовые стратеги задумали идти дальше на Кавказ, а потом отгрызть ещё пару кусков на Дальнем Востоке. Самые отчаянные мечтают повторить в России югославский вариант. По-моему, бредовая идея, ведь у русских остаются ядерные силы.

Шерман поставил чайник:

– После дефолта власть в России переходит к силовикам, потихоньку душат олигархов, и кое-кто из них решил прикупить деревеньку в Эстонии.

Директриса безуспешно принимала самые откровенные позы:

– Вижу ты в курсе. В активе у русских морские порты и нефтехимия, очередь за эстонской железной дорогой и электростанциями. И мы обязаны их остановить. Кроме того, совершить покупки в местном супермаркете хотят и наши компании. – Лори поправила, пострадавшую во время прений причёску:

– Дружок, мы окапываемся в новом 52-м штате, который шутя, назвали Балтимором. Не забывай, к нам лезут опальные русские олигархи, так что официальный Кремль им не помощник. На этой дискете списки эстонских политиков, связанных с ЦРУ, МИ-6, БНД и СВР.

Директриса ножкой указала на столик у кровати:

– Там же найдёшь и фамилии депутатов с комитетским прошлым, то есть бывших агентов КГБ. Хотя бывших не бывает! Их рано или поздно позовут.

Обмен мнениями, прерванный утренней эрекцией, на этот раз завершался на ковре. Ещё вчера Лора получила агентурную информацию о готовящейся силовой акции. Этот первый удар по мятежной коалиции в столице закамуфлировали под бандитские разборки. Финдиректор даже представляла себе ход операции в деталях…

Пока «молодые» наслаждались послевкусием утренней пятиминутки, на лестничной площадке типовой пятиэтажки неподалёку разворачивался основной сюжет. Главная сенсация вечерних новостей назревала в районе Центрального рынка. Электрики-любители, обесточив подъезд, лениво ковырялись в щитках, а их напарник с большим ящиком инструмента трудился у входа.

Из слухового окна дома напротив изучал электропроводку четвёртый член бригады. Старший монтёр читал схему в фургончике с затемнёнными стёклами. Работа сразу же закипела, когда у подъезда остановился чёрный «Мерседес». Внушительный охранник, выйдя из машины, недоумённо уставился на спущенное колесо. Высокопоставленный пассажир, непрерывно говоря по мобильному, вошёл в подъезд.

Это был его последний разговор. Дважды чихнул «ТТ» с глушителем, а третий-четвёртый хлопки стали контрольным. Но выстрелы в голову не задели мозг политика. На месте осталась табличка «Осторожно работают люди!», а бригада поднялась на чердак и покинула объект через угловой подъезд. Профилактику, не скупясь, оплатило домоуправление Центрального рынка. Отработанный инструмент монтёры бросили на месте.

Взглянув на часы, директриса включила радио и продолжала с удовольствием изучать своё отражение в зеркале. В колонках звучала реклама, пока ещё не лопнувшего банка, спеша привлечь всё новые жертвы на 40% годового депозита. Вдруг, изрыгающий невероятный оптимизм, рекламный джингл прервали сигналы службы новостей:

– Ровно час назад в районе Центрального рынка совершено покушение на вице-мэра Таллина.

– Бодро отрапортовал ведущий новостей.

– Получив ранения, несовместимые с жизнью, известный политик скончался на месте.

Диктор зачитал стандартный текст про безуспешный план «перехват» и возбуждённое по факту уголовное дело, а потом перешёл к рекламе контрацептивов известного производителя. Шерман автоматически бросил взгляд на пустые упаковки от «изделий №2» натовского образца, которыми по штату снабжались агенты. Боезапас подходил к концу: снабженцы по привычке экономили на возрастных сотрудниках.

Резидент вразвалочку подошёл к зеркалу и, нахмурившись, почесал фигурно небритый подбородок:

– Значит, империя наносит ответный удар! Ты ведь знала о покушении и пальцем не пошевельнула! А ну-ка, доложи!

– Дорогой! Мы в курсе, что вице-мэра заказали новые хозяева рынка. Ликвидацию согласовали с авторитетами, которые держат район. Сам знаешь, что заказ отменить невозможно. Опальный политик отвечал за приватизацию Центрального рынка и очень высоко оценил свои услуги. На эти средства он обязался финансировать избирательную компанию родной партии, но денежки так и не поступили. И у кого-то из партийной верхушки просто не выдержали нервы.

По дороге в офис Майкл наблюдал, как повсюду снимали с растяжек предвыборные плакаты погибшего политика. Давно знакомое лицо, как привет из прошлого, мелькало на каждом перекрёстке, обещая горожанам «европейскую зарплату».

Вспомнились далёкие 70-е, когда

Страница 13 из 35

советские комсомолки ловили взгляд Шермана совершенно бесплатно. А будущий вице-мэр ежедневно вступал в контакт с западными туристами, нарушая ряд статей УК ЭССР. Кроме того, в составе студенческой рок-группы он исполнял произведения запрещённых в СССР певцов Оззи Осборна (Великобритания) и Элиса Купера (Винсент Фурнье, США).

В конце концов, валютчик попал в поле зрения наших правоохранительных органов и, если бы не заступничество Шермана, трубить ему… на подмостках в ИТК №22. В отряде камерной музыки «Воркутинские гитары»!

Глава 4. Погружение

Подстрекатели:

Майкл Шерман – агент ЦРУ под прикрытием

Лора Майлс – специалист по внедрению

Володя – водитель автобазы Совмина

Борис – оператор АЗС-43

Наши:

Миша Казаков – капитан Первого Главного

Управления КГБ

Володя Романов – советский ди джей

Леночка – девушка быстрого реагирования

Фатима Матигуловна – замзав отделом ЦК

Подрывные материалы:

Винилы «Deep Purple» – «Machine Head», «Burn» и

«Led Zeppelin» – «Physical Graffiti». Напитки «Фанта»

и «Пепси».

Фестиваль молодёжной песни

На борту сверкающей «Тушки» неприступные стюардессы разносили холодную минералку, карамель «Барбарис» и растворимый кофе. Америка тоже не отличалась высокой кофейной культурой: на заправках любой мог отведать мочеподобную бурду.

Но растворимый эрзац никогда не пересекал порога дома Шерманов. Советское пойло тоже заслуживало отдельного упоминания в книге «Рецепты для моей тёщи». Используя методы убеждения и принуждения, Казаков вытребовал знаменитую аэрофлотовскую курочку. Замученная голодом птица выглядела прабабушкой вчерашнего бройлера с канадского рейса.

Куры «Аэрофлота» – это особый вид чахохбили, изготовленный из цыплят специальной породы, выведенной путем долгой и кропотливой селекции в секретных лабораториях товарища Берии. Путём скрещивания с воробьями!

Кроме описанных гастрономических изысков, пассажирам крупнейшей в мире авиакомпании предлагалась советская эстрада в исполнении отечественных ВИА.

Майкл уже наслушался напевов всех этих «Гитар, голосов и друзей» в своём магазине, где совковые эмигранты проверяли пластинки на предельной громкости.

Шермана раздражала гитарная школа русских исполнителей, происходившая от забытой испанской семиструнки. Поколение шестидесятников начинало знакомство с инструментом с цыганщины и бардов, а только потом узнавало заморских Мадди Уотерса и Джона Ли Хукера. Переход на шестиструнный лад давался русским не просто, что бросилось в глаза в интерпретации «Поющими…» мегахитов британских «Shadows», прогремевших в Союзе как «Цыганочка» и «Апачи».

Говорят, потом сам старина Хэнк Марвин похвалил русского гитариста за национальный колорит.

В аэропорту эстонской столицы канадскую сборную дожидалась внушительная колонна комсомольских функционеров с кленово-красными флажками.

Московские гости вальяжно приветствовали провинциалов, входя в роль начальства, а Леночка продолжала плотное сопровождение подопечного.

Официальная часть начиналась в горкоме комсомола с приветственной речи первого лица и убойного фуршета в зале приёмов.

Канадским комсомольцам грозила обязательная экскурсия по ленинским местам Таллина, где Владимир Ильич никогда не бывал, но как утверждали историки, регулярно сюда собирался. Делегацию поселили в закрытой гостинице ЦК по соседству с таллинским Белым Домом. Вопреки инструкции, ровно через полчаса Шерман вступил в физический контакт с сотрудницей спецслужбы противника.

Елена прекрасная сначала сопровождала журналиста в душе: он признался, что боится воды, а потом на ковре в гостиной. Достигнутый опыт закрепили ещё пару раз в спальне. Время, казалось, остановило свой бег, и только громкий стук в дверь прервал увлекательный процесс внедрения.

Хорошо поставленный голос товарища Казакова, напомнил об открытии молодёжного фестиваля, запланированного во Дворце Спорта на соседней улице. Громадный плакат над входом в спортхолл приглашал на конкурс комсомольской песни «Таллинская весна». Билеты продавались, скорее всего, только членам комсомольского актива, впрочем, одетым от «Берёзки» или в конфискат у местных фарцовщиков.

Гардероб меломанов полностью соответствовал статусу концерт. Самые ответственные функционеры выделялись красными галстуками под джинсовыми пиджаками.

Рассаживая канадский комсомол, тов. Казаков в моднющем кожаном кителе и ковбойских сапогах, вдруг перешёл на хороший английский. Заговорчески подмигнув, он пригласил всех после концерта на серьёзную дискотеку.

Политический шабаш открыл симпатичный, а поэтому и неответственный шоумен телевизионной наружности, который на русском и эстонском языках приветствовал приход музыкальной весны. Дальнейшее развитие конферансье этой темы вызвало замешательство в рядах комсомольцев в серых костюмах, а звеньевые, переглядываясь, привстали со своих мест. Но услышав аплодисменты первых лиц и овации свиты, все успокоились и приготовились.

Открывшая фестиваль группа, ни с того ни с сего, вдруг заиграла в стиле «fusion», который тут называли «джаз-роком». Майкл застыл с отвисшей челюстью среди таких же онемевших канадцев. Хотелось бы знать, что почувствует русский турист на концерте пляшущих вприсядку негров балалаечников.

Холодные прибалты, конечно, засушили негритянский «фанк» при исполнении стандартов новомодного стиля от Хэнкока, Джеффа Бэка и Билли Кобэма. Все канадцы испытывали глубокий культурный шок: ведь «железный занавес» оказался дырявым! Кто-то даже вспомнил историческую встречу наших отцов на Эльбе.

Выступившие следом группы из Таллина и Риги, выдали оригинальные версии «тяжёлого» и арт-рока, дерзко замахнувшись на творчество гитарных гениев Блэкмора и Фриппа.

Коллеги Шермана оказались в щекотливом положении: писать о Советах в восторженных тонах на Западе не принято, да и бесполезно – никто не напечатает. Но и хаять услышанное, рука не поднималась.

Ближе к концу первого отделения фестиваля в зале началось оживление: ждали тогда ещё совсем неизвестную группу «машинистов» из Белокаменной.

Прибалты безумно старались удивить гостей и утереть нос москвичам, афишируя свою близость к Западу. Те же отвечали на происки провинциалов с характерным апломбом и столичным шиком.

В перерыве на сцене поднялась стена самопальных колонок «Marshall». И под завистливыми взглядами местных музыкантов торжественно вынесли оригинальную гитару «Fender Stratocaster». Московские техники установили в зале невиданный здесь 24-х канальный пульт «Soundcraft», а профессиональный звукорежиссёр, с видом мэтра, колдовал над полем кнопок. Эту процедуру называли ёмко – «sound check», a по-русски – «ставить звук».

С первых же блюзовых аккордов «машинисты» зацепили публику, и атмосфера в зале уже походила на настоящий рок-концерт.

Тяжёлая волна привычных Шерману гитарных риффов с дисторшн и «педальным» тоном накрыла зал с головой. И хотя гитарист временами ненавязчиво цитировал своих коллег из супергрупп «Pink Floyd» и «Led Zeppelin», это был оригинальный русский рок, который пробивался сквозь асфальт

Страница 14 из 35

комсомольской песни. Мощная энергетика группы раскачала бетонные балки, а бурлящий поток «хард-н-хэви» хлынул со сцены, разметав ряды кресел.

Последние песни на «бис» весь зал пел стоя! Этот тысячный хор пробудил к жизни даже товарищей с красными галстуками, которые обменялись многозначительными взглядами: «москвичи за это ответят!»

Пронзительная лирика группы, навеянная серебряным веком, пьянила ароматом свободы.

Назвать этот русский рок «комсомольской песней» могли только критики с очень богатым воображением. Дальнейший ход событий показал: их в этом зале хватало!

Один из горячих поклонников группы, металлург по образованию, обобщил всё происходящее на фестивале разгромным материалом в центральной газете:

«Вызывающе безвкусно одетые волосатики громогласно предъявили нам бездарные однодневки, тупо копирующие самые низкопробные поделки западных ремесленников».

Похожий отчёт о концерте, только другими словами, лёг на стол начальника Пятого Отдела Республиканского КГБ:

«Концерт группы характеризует вульгарно-буйное поведение на сцене, сценическая одежда с изображением американского флага, громкие декларации о свободе творчества за океаном.»

Лучшей рекламы для музыканта в Советском Союзе и быть не могло. Написанное означало наивысшее признание, а при наличии пластинок гарантировало миллионные тиражи, за которые музыкантам могли заплатить целых 200 рублей. Страна привыкла читать, писать и считать между строк.

Тех, кого не сажали сразу после подобной «заказухи», привлекали позже за «левые» концерты.

Шерман активно начал операцию внедрения в гостинице и теперь весело подпрыгивал у сцены вместе с Леночкой, висящей у него на плече. Лора, тем временем, незаметно выскользнула в фойе, где остановила для интервью эстонских музыкантов.

Связник топтался у входа в буфет и собирался заложить в тайник кассету с инструкциями по контактам. Но газетчицу повсюду провожали заинтересованные взгляды советских коллег, и посылку удалось перехватить только в сутолоке затемнённого холла.

***

Накануне утром в I корпусе таллиннской Лубянки проходил инструктаж участников операции. Седеющий полковник из Первого Главного Управления бодро начал:

– В центральном аппарате есть мнение: активизировать работу с молодёжными движениями неформального толка и полностью взять их под контроль. Эксперимент, от которого зависит ваше будущее, проводится только в Эстонии. Мы уже отпустили гайки, а в такой маленькой республике процессы развиваются быстро. Будем отслеживать поведение творческой интеллигенции и реакцию наших западных оппонентов. Особое внимание молодым писателям, музыкантам и этим… как их? Диск-жокеям.

Комитетчик громко прочистил горло: – На фестиваль прибыли канадские и шведские журналисты, будут клеветать. Среди них и парочка наших фигурантов. Ориентировку все получили: это молодые американцы, видимо, прошли специальную подготовку. Поэтому аккуратно отслеживать все их контакты, наверняка, выйдут здесь на свою агентуру. Не забывайте: канадцев ведут двое наших!

Московский полковник закончил вводную и передал эстафету совершенно поседевшему майору из Таллина:

– Завтра концерт, а потом дискотека, поэтому работаем ненавязчиво и без суеты. Форма одежды народная: джинсы, вельвет и никаких галстуков. Танцы и алкоголь в пределах нормы, наши гейши будут на месте. Главное пресекать возможные провокации и отсекать от фигурантов фарцу и валютчиков. У меня всё!

Последним докладывал совсем молодой офицер уже в народном костюме из денима:

– Мы ведём системную работу с контингентом, в среду введены агенты влияния. Внутри групп работают матёрые информаторы. Сейчас отслеживаем парочку крупных фигур, где просматривается полный набор: валютные операции, контрабанда и связь с иностранцами.

Джинсовый сделал паузу и глубоко вздохнул: – Работает полномасштабный канал нелегальной поставки пластинок, аппаратуры и литературы из Швеции. В данный момент раскручиваем всю цепочку.

Полковник встал, давая понять, что инструктаж закончен:

– А с последним делом не торопитесь и держите меня в курсе. Главное не спугнуть крупняк! А сейчас по коням!

После концерта и ужина дуэт Казакова распался и окрылённый Шерман поднялся в гостиничный номер. Но музыкальный вечер получил неожиданное продолжение. Сегодня служба прослушивания номеров насладилась джазом в исполнении гитариста Джорджа Бенсона, последний альбом которого впервые представлялся на суд поклонников в Эстонии.

Виртуозные импровизации затрудняли работу слухачей, но вместе с тем, повышали их культурный уровень.

«Музыка толстых» снова встала на пути комитетских, а лозунг: «Сегодня слушает он джаз, а завтра родину продаст!» тряхнул стариной из 50-х.

Под аккомпанемент гитары Лора вполголоса напела герою-любовнику своё видение ситуации, сделав основной упор на моральное разложение:

– Всё это плохо кончится, ещё неделя по программе: «секс, водка и рок-н-ролл» и тебя неминуемо завербуют. Учти это! Выход будем искать вместе. – она нежно увлекла безотказного агента в спальню.

– Теперь о главном! На концерте я получила кассету от курьера, но с перепугу запихала её слишком глубоко. Без тебя не достать, поможешь? – Специалист по внедрению закончила арию и продолжила по основному профилю.

Желание помочь окрепло и Шерман, взяв девушку на руки, с размаху рухнул на кровать.

Он безуспешно боролся с хитрыми застёжками на разведбелье спутницы, которые подчинились только хозяйке. Пояс гостеприимно распахнулся, обнажая разрешённые инструкцией прелести.

– Где же твоя кассета? – Глупо повторял Майкл, продолжая поиски.

Лора энергично помогала, обвив искателя руками и упираясь каблучками в спинку кровати. Кульминация наступила минут через 20, в конце первой стороны винила, когда известная баллада «Маскарад», обрела в наушниках слухачей, новое звучание. Эта авангардная версия украсилась ритмичным скрипом арбы и стонами рабов на плантациях.

Давно сработал автостоп проигрывателя, а спецэффекты не затихали: тов. Казаков ритмичным стуком в дверь призывал гостей на дискотеку. Собрав воедино последние остатки мужественности, Шерман завершил поиски в заданном темпе. По пути в душ внук отметил мягкое звучание, стоявшей в углу стереосистемы «Эстония».

Вечерняя поверка в холле гостиницы отсутствующих не выявила, и канадцы с сопровождением отправились на дискотеку.

Молодёжный фестиваль захлестнул городские улицы, всюду кипела жизнь, а толпа неохваченных концертами подростков громила трамвай. На рельсы летели кресла, осколки стёкол, погромщики раскачивали вагоны. Досталось и подъехавшим на место экипажам, комсомольцы перевернули несколько патрульных машин. И хотя Леночка сидела у него на коленях, Майкл довольно подмигнул Лоре.

Повернув за угол, кортеж остановился у неказистого Дворца культуры стиля «югенд», работы известного финского архитектора. Невзирая на дождь, перед входом клубились необилеченные массы и, как правило, без всякой надежды попасть внутрь. Самые ловкие пробирались к окошечку кассы ползком

Страница 15 из 35

по головам впереди стоящих.

Клуб «У Боба»

В фойе клуба расцветали улыбками портреты передовых мебельщиков, чья продукция исчезала по пути в магазин. Но миновав кованые ворота дискотеки, канадцы мгновенно переместились в пространстве, а Лора от удивления уронила шпионский «Nikon». Журналисты с изумлением обнаружили себя в советской «Студии 54» – элитном пристанище золотой молодёжи столицы.

Увиденное Шерманом претворяло в жизнь уверенную поступь социализма. Подобная дискотека могла бы с успехом выживать и в Штатах. На площадке работали настоящие асы виниловых станков и микрофонных стоек.

Профессиональный трёхполосный звук подавлял мощностью и прозрачной чистотой. Видимо, громадные рупорные излучатели басовых головок вмонтировали в стены. Световая аппаратура тоже не отставала, включая насыщенное лазерное шоу, галогенные «пушки» и световой пол. Дым-машины необычных конструкций окутали подмостки сцены зеленоватым туманом. Канадцев моментально ослепили разноцветные стробоскопы небывалой яркости.

Никто точно не знал, но многие догадывались об истинном происхождении этой чудо-техники. Основные комплектующие чудесного оборудования дискотеки предназначались новейшим образцам советской авиа- и бронетехники. На площадке клуба они проходили дополнительные полевые испытания.

Гостей приятно удивил и «прыгающий пол», который был новинкой даже в Штатах.

Современникам сложно представить ситуацию на этом рынке в конце 70-х. Сегодня любой звук и свет доступны при хорошем финансировании. А тогда за подобные проекты авторов тихо ставили к стенке, за хищение в особо крупных и измену родине.

Шерман в самых общих чертах представлял происхождение здешней техники, собранной в тиши подпольных лабораторий бесстрашными умельцами.

Он не заметил и привычных логотипов известных западных производителей «JBL», «DBX», «Antari», а фактические изготовители: ТУ, МиГ и СУ гордо сохраняли инкогнито.

У пультов на сцене царила парочка ди джеев почти мирового уровня. Один виртуозно «катал» винилы, добавляя в миксы классику, какие-то лекции, «металл» и спецэффекты. По ходу вечера он продемонстрировал невероятный темпоритм красноречия три слова в секунду: «А следхитнапарадлучдисквамдам…!»

Ну а напарник работал под американского юмориста импровизатора, часто срываясь на модный «рэп». Гастрономическую шутку жокея Шерман переварил не сразу: – Не доедай салат сегодня! Оставь чуток на завтра!

На подмостках и подиумах работала шикарная подтанцовка, где ежевечерне жизнеутверждался единственный негр Советской Эстонии. Кроме стандартного евродиско и американского хит-конвейера, здесь играли: джаз, хэви-металл и оригинальный русский андеграунд.

В клубе текла обычная ночная жизнь: валютчики в баре скупали у туристов финские марки и снова толкали их лохам в кафе. Здесь же беспардонно торговали последними дисками, кассетами и джинсами.

Хотя за процессом с интересом наблюдали обе здешние спецслужбы, не считая Шермана, подрыв советской экономики протекал без сбоев.

На родине внук считался знатоком диско-культуры и даже дружил с известными ди джеями, но происходящее здесь выходило за привычные рамки ночной жизни.

Американский клубный жокей не работал над текстом, специализируясь на отточенных миксах, скрэтч-трюках и спецэффектах.

В этом диско создавалась новая субкультура, где жокей был пророком в отсутствие альтернативных лидеров. Под сводами Дома Культуры родился оригинальный новояз, понятный только посвящённым.

Майкла вдруг осенило: – А если показушная дискотека – долгоиграющий проект товарищей из комитета? Идея не нова и для чистоты эксперимента все модели отрабатываются в закрытой молодёжной среде. Диск-жокей и компания получают от конторы карт-бланш на любые новации, а в зале, тем временем, выявляются неформальные лидеры, идущие далее в разработку. Одним словом, «Салон Кити» отдыхает!

С этими мыслями внук лихо отплясывал с Леночкой под «Commodores», не забывая изучать обстановку. Глаза быстро адоптировались к освещению и зафиксировали острый интерес эстонских коллег к канадской журналистике. Наблюдение в зале и с галереи профессионально вели десять, замеченных Майклом, топтунов.

Но когда-нибудь любой вечер перестаёт быть томным, и операция внедрения мгновенно перешла в активную фазу. Кто-то невидимый перевёл просмотр детектива в режим «ускоренного просмотра», а трое парней за соседним столиком спровоцировали драку. Всем очень хотелось потанцевать с Лорой. Девушка незаметно растворилась в толпе, а троицу стриженных моментально нейтрализовали и вывели из зала угрюмые здоровяки.

Во время жёсткого стыка один из тройки, неудачно доставая пистолет, выстрелил в потолок. Всего через минуту другие молчуны вынесли из зала неизвестного, пустившего у сцены милицейский газ «Черёмуха», который производился в литровых баллонах.

Шерман сразу же подошёл к Лоре: – Начинают проверку, – тихо сказал он.

– В критической ситуации профессионал действует автоматически и выдаёт себя спецподготовкой.

Девушка отвечала, перекрывая голосом музыку:

– Это только начало, думаю, у них хватает сюрпризов. А что дальше? У русских богатый арсенал!

Ди джей одел очки для плавания и, назвав инцидент «происками МИ-6», пригласил публику прочистить горло целебным газом. Майкл резво выскочил на танцпол, увлекая за собой всю канадскую группу. Со сцены, размазывая слёзы, коллективно лечили насморк под аккорды «Отеля Калифорния». А когда тов. Казаков и Леночка присоединились к танцующим, мощная промышленная вентиляция устранила все последствия газовой атаки.

Посетители не торопились разбегаться, а случай с милицейским газом здесь никого не удивил.

В баре внук тайком подслушал разговор двух компетентных сотрудников: – Разучились работать, бараны! Сколько можно за вами дерьмо убирать! Всему отделу погоны посрываю! – басил седой гигант.

Его молодой коллега ожесточённо оправдывался:

– Слушай майор, эти двое подорвали с зоны на прошлой неделе. Здесь чисто ментовская тема, у нашей конторы даже ориентировки не было. Но твои волкодавы сработали, как на тренировке, хотя и пасут на точке других. Опять облава на «Белую гвардию»?

Майор резко оборвал его:

– Стрелка срисовал мой капитан из группы захвата. Это он их брал в сберкассе два года назад. А про гвардию лучше забудь!

Лора специально изучала милицейский сленг и незаметно кивнула внуку. Сердитый майор подозвал бармена и заказал бутылку «Арарата». Услышав отказ, одной рукой поднял его за подбородок и усадил на стойку:

– Слушай, химик-лаборант, я не пью разбавленный спиртом мебельный лак! Не надо мне правил подачи по 100 граммов в графине, неси всю бутыль. А если не понял, проверим печати на бутылках. Тебе сказать, кто их вырезал? Утрись халдей, шире шаг!

Бармен молча сполз со стойки и сразу достал дорогой «КВ»:

– Извини шеф, неувязочка вышла. Старый стал, и зрение подводит! Вот и не узнал дорогих гостей. Коньяк за счёт заведения. – Пробормотал он, нервно потирая шею. Проверив бутылку, майор разлил коньяк по бокалам и бросил

Страница 16 из 35

на прилавок крупную купюру:

– На богатей! С сегодняшнего дня я стал твоим постоянным клиентом.

Затем он повернулся, обращаясь к коллеге:

– Наши подшефные хорошо знают русский, обсудим все подробности позже.

Прикончить бутылку помог сам бармен, и конкурирующие спецслужбы разошлись на встречных курсах.

– Трактирщик тоже не прост. – размышлял вслух Шерман, заметив, как тот одним движением раздавил в ладони гранёный стакан.

Тем временем, в зале всех ожидала новая интрига. В дискотеку неожиданно нагрянула московская комиссия. Визит проверяющих не стал неожиданностью для жокея, а программа резко отклонилась влево. Рядом с неоновыми буквами «Disco Bob» сразу же вспыхнул лозунг «Решения ХХV съезда КПСС в жизнь!» А на киноэкране вместо Сантаны – портрет Леонида Ильича.

Высокопоставленные члены комиссии подъехали к клубу инкогнито: в чёрных правительственных «Чайках» с номерами серии «ЭСТ». В сопровождении многочисленной свиты завзамы взошли на инспектируемый объект с упоительным чувством собственного величия.

Начальственные головы самых ответственных боярынь венчали высокие парики в стиле молодой Бриджит Бардо, снова вошедшие в моду на пике «новой волны». Но их обладательницы в силу солидного возраста и служебного положения, уже не могли возглавлять московский фан клуб Деборы Харри.

О торжественном начале инспекции возвестила оглушительная канонада гитар «AC/DC». Жокей, тоном известного политобозревателя, объявил группу реакционной, обозвав хард-рок «идеологическим громоотводом прогрессивных идей».

А лихие пляски под рифф гитары Ангуса Янга из «Black is Back», провозглашались «социальным протестом западной молодёжи, мятущейся в поисках новых вызовов».

Но вот зал наполнился чистым кислородом дебютного диска Жана Мишеля Жара, который предстал перед комиссией с гигантского экрана. Композитор удостоился почётного звания «непоколебимого борца за экологию». На фоне музыки микшировались отрывки лекций о профилактике глистных заболеваний, переходящие в громкие овации:

– Яйца свиного цепня попадают в кишечники советских колхозников под аккомпанемент хэви-металл через пищу, загрязнённую испражнениями скотины и агентов ЦРУ.

Ди джей сменил трек:

– В отдельных организмах, ослабленных алкоголем и рок-н-роллом, особи вырастают до четырёх метров в длину. Продукты жизнедеятельности свиного цепня вызывают у личного состава колхозников рвоту и понос, а иногда приводят и к летальному исходу.

Публика восприняла смелый эксперимент с энтузиазмом и, глядя на ревизоров из столицы, проникалась идеей нарастания классовой борьбы. Один из проверяющих поднялся к жокейскому пульту, где звукотехники заблаговременно заклеили эмблемы «Technics» и «Akai» наклейками «Маяк» и «Электроника». Вельможа сразу успокоил испытуемых:

– Парни, не ссать! Зажигайте, как учили! Мы у вас открыли полигон новых идей. За такое в Москве вы бы давно крутили диски циркулярной пилы на лесоповале!

Он мельком взглянул на этажерки бобинников, дек и усилителей:

– Наш завод «Маяк» уже выпускает «Akai-636»?

Члены комиссии уверенно направились в отдельный кабинет для особо опасных гостей, где их ждал накрытый стол. Самый высокий шиньон главка Фатима Матигуловна отдавала борьбе за советскую молодёжь уже третью молодость.

С интересом изучив этикетку, она виртуозно открыла и разлила коньяк:

– Принимают достойно, а дискотека здесь просто отпад! Ничуть не хуже Мюнхена. В следующий раз возьмем в Таллин поляков, пусть поучатся у прибалтов. Наверху я обосную, для чего нам нужна такая точка. А комитетчиков поставит на место сам шеф.

Пригнувшись, она шепнула помощнику:

– Приведи-ка мне потом этого мулатика, очень хочется свежака.

Шерман проводил взглядом депутацию москвичей. Внук очень высоко оценил пропагандистскую эквилибристику жокея:

– Это гениально, Лори! Оказывается, рок-музыканты на Западе поголовно стонут под гнётом эксплуататоров и уже встали в очередь у дверей Лондонского Горкома. Они давно отказывают себе в ваннах шампанского и, влача жалкое существование, рассекают по Пикадилли на ржавых «Бентли» с голодающей охраной.

Лора рассеянно кивнула, внимательно прислушиваясь к перепалке майора с тов. Казаковым. Сквозь стоны, сгорающей от желания Донны Саммер, прорывались только отдельные фразы:

– Ты мне, что обещал, мудила! Пойми баран… с нас сорвут погоны! Кто мне клялся накрыть эту… гвардию!

Слушать дальше было невозможно: Донна перешла на пение, обсуждая плохих девчонок под фонарями, а жокей добавил децибелов. Лори поманила Шермана в кафе, где, не открывая рта, прошептала:

– Прости, Майки, но я должна тебе открыться. Пойми дорогой, в этой игре мы просто подставные пешки. Нашими молодыми и красивыми телами прикрывают основную операцию. Тебя, вообще, используют втёмную и ликвидируют в случае провала. Я за это отвечаю головой! Но сейчас мы должны проверить двух агентов-нелегалов, которых контора записала в двойники. Один из них точно работает на русских.

Внук спокойно ответил:

– У меня такие же инструкции в отношении тебя. Значит, мы выходим из тени? Уверен, расколоть перевёртышей совсем не просто. Будем импровизировать, кроме того, у нас предусмотрена и экстренная связь. Ну а потом продолжим поиски кассеты.

Лора обняла партнёра и ласково прошептала:

– Выходим через 10 минут. В кафе есть «чёрный» ход, а за углом будет ждать чёрная «Волга» с правительственными номерами. У нас на всё будет минут 20! В это время выступает новая панк-группа «Вибратор». Будет очень громко, пиротехника, спецэффекты и русские нас не хватятся. В машине нам помогут разобраться в ситуации, а заодно и проверим агентов.

Чмокнув, застывшего на диванчике внука, в щёчку, она исчезла в грохочущем зале. Майкл испытывал непреодолимое желание проинспектировать отхожие места этого храма культуры.

Чистенький югославский унитаз работал исправно, а туалетная бумага закончилась в ходе проверки. Удовлетворённый результатами инспекции, внук бросился к выходу под дружественный набат эстонского панка. Пока Шерман пробирался к кафе, панк-группа мимоходом обидела заслуженного исполнителя всесоюзной лаванды:

– Яшка Ёлкин – кремлёвский соловей,

тебя не ценит бровастый Бармалей!

В Таллине почему-то считали, что Яак примеряет вакантный кремлёвский фрак Георга Отса. Пока старцы наверху решали, переходящее знамя вырвала крепкая блондинка Анне из провинции.

Дверь с табличкой «Пожарный выход» вела в тёмный коридор, заставленный, вопреки инструкциям, пустыми ящиками. Майкл не замеченный никем выскользнул во двор и повернул за угол, где увидел стоящую на тротуаре чёрную «Волгу».

Окинув настороженным взглядом пустынную улицу, внук не спеша подошёл к машине и, бесшумно открыв дверцу, уселся на заднее сиденье. Лора уже была на месте и водитель, не зажигая фар, плавно съехал на мостовую.

Посмотрев в заднее стекло, она перешла на русский:

– Познакомься! Это Володя! Он возит зампреда Совмина и в курсе последних дел. Водители часто решают за хозяина.

Нарезая круги по ночным улицам, симпатичный шофёр поправил девушку:

– Вожу

Страница 17 из 35

I зампреда, а обстановка в мире крайне напряжённая. Происки международного империализма в Анголе и Мозамбике, политический кризис в Португалии… И в Союзе повысили уровень жизни, вдвое подняв цены на бензин, алкоголь и сигареты. Вот всю ночь доставляю целебные напитки из спецбуфета на правительственные дачи. Отдыхают сволочи, на халяву!

Вдруг в машине запищал телефон «Алтай» и нетрезвый командный бас проревел под аккомпанемент Высоцкого:

– Вовка, ты где? У нас уже нарзан кончается, а комсомол требует ещё шампанского. Давай гони!

Последние призывы трибуна утонули в овациях и девичьем визге, а Володя доложил о немедленной готовности выполнить задание.

– Теперь о главном, – продолжал водитель,

– Недавно с зоны бежали два зека, члены подпольной организации «Белая гвардия». Руководителя этой гвардии никто не видел, но зовут его полковником. Там чёткая структура: пятёрки, десятки, сотни – строгая конспирация. Подбрасывают листовки в институты и техникумы, а не так давно появилась брошюра «Великая Россия». Наши считают, что кампанией руководят из Лондона. Впрочем, вам лучше известно.

Лора попросила остановить машину и, включив радио, заговорила:

– Я слышала и про акции: ограбление сберкассы, поджог призывного пункта, кража оружия из воинской части. Руководство требует немедленно выйти на лидеров гвардии и передать им шефскую помощь. Необходимо согласовать и общий план действий.

Сонный диктор Эстонского Радио предложил прослушать концерт мексиканского патриота Карлоса Сантаны.

Володя заторопился:

– Согласно плану, везу вас к старшему группы, там и разберётесь. С меня хватит!

Проехав два перекрёстка, «Волга» затормозила у закрытой заправки, дверь которой резко отворилась. Из павильона вышел король бензоколонки с двумя полными канистрами. Бросив их в багажник «Жигулей», он гостеприимно открыл заднюю дверцу авто. Владимир на этом попрощался:

– Пока! Дальше вас повезёт Боря. С этого момента он за всё отвечает, а меня ждёт зампред. Встреча с комсомольским активом, мать их…!

Тут он использовал оборот, который Шерман запомнил надолго. Парочка скрытно перепрыгнула в синюю «трёшку». Новенькая «Лада», оглушив пассажиров эротическим контральто Аманды Лир, резко рванула с места. Борис начал встречу на английском с лёгким южным акцентом:

– Приветствую вас коллеги на территории противника!

Засим стороны обменялись верительными грамотами, и перешли на русский:

– После переброски я уже два года разбавляю бензин. Все вокруг воруют цистернами, а я пока канистрами! Очень не хочется к стенке. Я везу вас по кругу и на ходу о гвардии. Всю тему замутил один здешний умник, помешанный на белогвардейщине, чей дед отдал душу в тифозных бараках армии Юденича в Таллине.

Машина на высокой скорости понеслась по центру Таллина, нарушая все мыслимые правила движения, а заправщик продолжил:

– Мы долго проверяли гвардейцев, ведь за подпольем могла стоять обычная разработка комитета. Но подозрения не подтвердились и канал заработал. По большевистской схеме из Лондона через Стокгольм переправляем листовки, брошюры, деньги и снаряжение. Сообщите наверх: пусть срочно увеличат финансирование. Скоро потребуются переговорные устройства, рации и спецтехника. Летом под вашим началом подготовим главный удар. Следующая встреча по графику.

Тут он резко развернулся через две сплошные, а постовой у перехода отдал нарушителю честь.

– Вот достал последний «Иглз», давай заслушаем. – Борис вынул из магнитолы устаревший сборник Аманды и выбросил кассету в окно. А в салоне проникновенно застонала гитара Джо Уолша.

Когда он затормозил у проходного двора за клубом, заглавная пьеса нового альбома ещё не закончилась. Канадцы осторожно вышли из машины и поодиночке двинулись на рёв «Вибратора».

А через пять минут внук уже поднимал штрафной бокал во славу советского панка и «новой волны». Ему удалось незамеченным вернуться в дискотеку тем же маршрутом. Концерт панк-группы подходил к концу, чему Майкл крайне обрадовался. Джонни Роттен с «Sex Pistols» всегда вызывали у него диарею.

В углу бара тов. Казаков упорно занимался армрестлингом с безымянным майором, который пока уступал с «сухим» счётом. Утомлённая солнечным напитком контрразведка, доламывала третий стол подряд. За соседним столиком усталая Леночка охраняла две плечевые кобуры и батарею початых бутылок. Беспризорные сотрудники конкурирующих спецслужб комитета и военной контрразведки наперегонки осваивали в пустом баре представительские и агентские фонды.

Судя по шеренгам опустевших бутылок, секретные бюджеты контор оказались весьма солидными. Лора в компании канадцев внимала панк-року, прихлёбывая у сцены эстонское пиво. А зал голосил вместе с певцами:

– Дядя Стёпа охренел от сирен… – и дядьки в гражданском старались соответствовать.

На трубный зов из бара вывалился Казаков в обнимку с майором, на лицах атлетов читалось: победила дружба! Мужественные борцы, пританцовывая враскачку, поравнялись с Майклом:

– Не понимаю я панка, о чём поёт этот Джонни Роттен? По-моему, полный бред! Может, просто старею? – Жаловался тов. Казаков.

– Ну, ничего, сейчас всё поправлю.

Концерт хэдлайнера эстонского панка группы «Вибратор» всегда заканчивался песней «Дядя Стёпа». Дальше петь не давали сами персонажи. Чудом не упав, Казаков со второй попытки поднялся на сцену и подошёл к клавишнику. После содержательного диалога замзав по идеологии уселся за электропианино «Fender Rhodes»:

– Этот блюз мы посвящаем нашим канадским коллегам! – Раздалось со сцены, и московский комсомолец ударил по клавишам. Шерман с интересом обернулся: в лице его коллеги советский джаз потерял отличного пианиста.

Ансамбль под управлением Казакова посягнул на классику «fusion» – блестящий блюз Джеффа Бэка с пластинка «Blow by Blow». Два таллинских виртуоза с большим трудом справлялись с гитарной партией живой легенды британского джаз-рока, зато пианист был на высоте.

Триумфально сойдя со сцены после сложного номера, он признался:

– С шести лет мучили в музыкальной школе, а потом заразился джазом и до сих пор неизлечимо болею. На сегодня всё! Программа исчерпана, и можно поговорить с музыкантами.

В опустевшем кафе остались канадцы и творческая молодёжь, которую газетчики сразу же забросали провокационными вопросами.

Ди джеи и музыканты отбивали атаки беззлобной западной прессы под одобрительные возгласы проверяющих. А напористый жокей даже завёл газетчиков в тупик:

– Наша программа пародирует дешёвую риторику ведущих коммерческих радиостанций. Вы ведь живёте в рынке, где всё решают тиражи пластинок и сборы от рекламы. Вчера хорошо продавался нигилизм прогрессивного рока, а сегодня – анархия панка. Грянет новый кризис и в чартах поднимутся нацисты киберпанка и сепаратисты «новой волны». А в Союзе разметают всё, что выбрасывают на прилавки. Даже речи…

Необычный контраргумент озадачил Шермана, но он тут, же нашёлся: – Ваши группы из Москвы и Риги тоже не трубадуры соцреализма.

Ответ озадачил обе стороны и самого ответчика:

– Социализм не догма, идёт

Страница 18 из 35

процесс развития. На Западе пробивает дорогу народный капитализм, а теорию конвергенции уже изучают в колледжах.

Жокей проверил кофе на вкус:

– У нас многие переходят на хозрасчёт и коллективный подряд. Это тема моих курсовых работ по организации и планированию предприятий.

Эстафету подхватил гитарист панк-группы, оказавшийся студентом экономического факультета политеха, который долго упражнялся в занимательной политэкономии.

А подвела таллинские итоги с очевидным глубоким удовлетворением, уважаемая Фатима Матигуловна:

– Надеюсь, наша встреча послужит делу укрепления дружбы и сотрудничества советской и канадской молодёжи!

Далее замзав неведомым отделом ЦК крайне нелицеприятно высказалась в адрес авторов «теории конвергенции» господ Сорокина и Гэлбрейта, назвав известных учёных шарлатанами. Досталось и, лишённому всех званий и наград, экс-академику Сахарову за то, что «снюхался с космополитами и изменил родине». Знаменитый физик-ядерщик также обвинялся в поддержке идеи сближения двух мировых систем, их взаимопроникновения, что противоречило постулатам марксизма-ленинизма.

Вредоносность учения, по её словам, заключалась в отказе от революционной борьбы и защиты завоеваний социализма. Рабочие скандинавских стран добились приемлемых условий труда и социальных гарантий в результате стачечной борьбы под руководством коммунистических и рабочих партий. И только при весомой поддержке Советского Союза.

Матигуловна подчеркнула и повсеместный переход трансконтинентальных корпораций к плановой модели экономики, что ещё раз подтверждает преимущество социализма. Комиссарша пошла дальше:

– Модные учения используются на Западе, как орудия идеологической борьбы, отвлекая пролетариат от классовых битв с олигархией. Рабочий при обновлённом капитализме имеет сносную зарплату и больничную страховку, но начисто лишён прав собственности на средства производства. Получая мизерные дивиденды за пару акций, он не участвует в управлении предприятием.

Майкл с интересом прослушал вульгарный пересказ Матигуловны последней лекции о современных концепциях развития западного общества. В последнее время аппарат ЦК регулярно ублажали подобным ликбезом, приглашая для выступлений опальных учёных.

Фатима окончательно добила и мидовских переводчиков, поддержав критику экзистенциализма немецким философом Теодором Адорно. Внук улыбнулся про себя: значит, канадцев в Таллине ждали и к их приезду готовились на самом высоком уровне.

Пока фотограф из Монреаля безостановочно снимал новых «звёзд» хозрасчёта, а тов. Казаков виртуозно уворачивался от объектива, внук подвёл баланс этого вечера.

Сейчас он оказался в центре минного поля, без карты и миноискателя, но в компании ди джея, гитариста и контрразведчиков. Вглядываясь в открытые лица окружающих персонажей, Шерман понял: рядовое интервью только начало истории.

И на ум пришли строчки из баллады «Child in Time» знаменитой группы «Deep Purple»:

«Сладкое дитя времени… лучше закрой глаза, склони голову и дождись рикошета».

Глава 5. Боб и компания

Соучастники:

Володя Романов – диск-жокей

Рокки Бульба – охранник дискотеки

Саня Лесовоз – швейцар дискотеки

Время и место действия:

Таллин, конец 70-х

Подрывные материалы:

Винилы «King Crimson» – «Red» и

ELP – «Works I & II», напиток «Байкал».

Вовка

Звезда Володи Романова неотвратимо взошла на музыкальном небосклоне Советской Эстонии в середине 70-х. Природа щедро одарила нашего героя: он «вышел ростом и лицом, и голове руками помогал». – так спел классик. Ну а создатель, завершая процесс, остался последовательным и не испортил общей гармонии мелкими недостатками. В левом полушарии баловня судьбы под роскошной шапкой густых волос непрерывно протекали мощные мыслительные процессы.

Правое же, безостановочно генерировало идеи «чучхе» балтийского разлива, основанные на постулате: «человек-властелин природы и хозяин своей судьбы».

У входа в школу «оджинсованных» волосатых вольнодумцев встречали военруки и учитель физкультуры с ножницами. Поэтому Володя тянулся к знаниям через туалетное окно спортзала. В старших классах он занял активную жизненную позицию с молоденькой учительницей химии. В результате, выиграл городскую олимпиаду!

Свой небывалый интерес к рок-музыке он ловко прикрывал комсомольской и общественной работой. Его выдающиеся вокальные данные, при полном отсутствии слуха, привели Романова к ударной установке школьного ансамбля.

И каждое выступление группы обязательно включало длинное соло барабанщика с забросом палочек в зал. Его дальнейшую судьбу предопределила комсомольская путёвка в соседнюю Финляндию, с которой начинался выездной маршрут любого функционера.

В городе-побратиме Котка комсорг впервые увидел дискотеку, мелькнувшую перед туристами звериным оскалом капитализма. По возвращении на родину, Вова подготовил серьёзный доклад о борьбе за мир в Финляндии, сопроводив его музыкой «Deep Purple». Продвинутый в английском Вовик, выдёргивал отдельные фразы из песен своих кумиров, которые в его вольном переводе звучали, как передовица «Правды».

Так, отслуживший десантником, гений гитары Jimi Hendrix, с подачи Романова, сделался активным борцом за мир. А его пьеса «Пулемёт» считалась, чуть ли не гимном американских пацифистов. Траурным!

Группа невоеннообязанных виртуозов из Хартфорда «Deep Purple» возглавила движение «молодёжь за мир», выпустив в тираж бестселлеры «Дитя времени» и «Солдат удачи». Ну а бунтарь Mick Jagger своим «Уличным борцом» призывал западную молодёжь на баррикады классовой борьбы.

Прослышав про это, к течению сразу же примкнули John Lennon, Bob Dylan, группы «Steppenwolf» и «T. Rex». По версии комсорга Романова, на полях сражений за умы от рук агентов ФБР пали: Janis Joplin, Jim Morrison, Brian Jones и Jimi Hendrix. Все они преступили грань дозволенного в мире чистогана. Неподдельная искренность этой риторики открывала двери западной рок-музыке в молодёжные клубы города.

А наиболее впечатлительные комсомольцы уже представляли могучие фигуры Элиса Купера и Оззи Осборна в тельняшках, отважно штурмующие Пентагон с микрофонными стойками наперевес. На Вовино счастье группы «Henry Cow» и «Soft Machine» возглавили первичку Лондонского горкома Компартии.

Моральное разложение молодёжи продолжилось в студенческом клубе «Ева», таллиннского политеха, куда поступил Романов. В те годы будущая элита фанатела от прогрессивного рока, а особенно гремели английские группы «Yes», «Genesis», «King Crimson» и ELP – лидеры чартов журнала «Melody Maker». Британский музыкальный еженедельник, по недосмотру органов, поступал в студенческую библиотеку.

В институтском дискоклубе «пипл тащился и улетал от этих бэндов» под аккомпанемент идеологических измышлений Володи, которого однокашники нарекли Бобом. Лучшие сочинения музыкантов «Yes» и «King Crimson» занимали целую сторону винила. А это более 20 минут! За это время Вова успевал поделиться творческими планами с поклонницами в будуаре общаги, где находился клуб «Ева».

Городской комсомол формально поддержал начинания, и в столице открылась первая дискотека.

Страница 19 из 35

Наслушавшись передач «Радио Люксембург», Володя разработал свой оригинальный стиль, который немедленно заслужил признание прессы:

«Эффектный диск-жокей комментировал музыку напористой скороговоркой на неком англизированном языке с непривычными нарастающими интонациями и низкопробным юмором».

После подобной рекламы в дискотеке вынесли двери, а за рублёвые билеты спекулянты спрашивали по червонцу.

В конце концов, движение оседлали профсоюзы и Минкульт, создав творческий центр, в котором диск-жокеи проходили тарификацию и получали гонорары, согласно категориям. Жар-птицу стреножили и выпустили из золотой клетки под бдительное око трёх комитетов. А Боб и компания подошли к делу со всей серьёзностью и обстоятельностью.

Таллинская молодёжь следила за европейскими хит-парадами по передачам финского радио, поэтому дискотеке постоянно требовались свежие западные пластинки. Каждый дискоклуб обслуживала своя бригада фарцовщиков, одевая, а иногда и «обувая» посетителей.

Здесь же они безостановочно подрывали социалистическую экономику нелегальными валютными операциями.

А оперативные комсомольские отряды по борьбе с этими недостойными проявлениями, нередко пресекали преступные попытки своих же однокурсников в кулуарах отеля «Виру».

Утром на лекциях стороны весело обменивались впечатлениями:

– Как вчера отбомбились?

– Да в штатном режиме, приняли пару химиков с третьего курса. Сидят в щитовой!

– А мы «нагрели» трёх финнов на «штуку». Расплатились за валюту сталинскими червонцами. Сегодня нас не ждите, а то турмалаи опознают. Эта группа отчалит утром.

Где-то в лабиринтах теневой экономики сложилась схема поставки дисков и аппаратуры, которую Боб довёл до совершенства. Романов и партнёры скупали валюту у проверенных поставщиков и проводили заказы через моряков круизных лайнеров.

Ну а отработанные диски и техника, во избежание застоя капитала, реализовывались по двойному маргиналу коллегам из Союза. Стабильный доход приносило и тиражирование этой музыки «сливкам» общества: барменам, таксистам и мясникам.

Для расширения рынков сбыта Боб гастролировал со своим шоу по всей стране и добрался до Дальнего Востока. Выгодные контракты заключались на местах, а заказы отправлялись по почте на подставной адрес.

Далее, купцы прибывали в Таллин на съёмную квартиру. Самолёты и гостиницы исключались из-за паспортного контроля, который оставлял следы.

Крупные сделки проходили на квартирах, с соблюдением всех мер безопасности. Счёт шёл на десятки дисков, а иногда переваливал и за сотню. Так что иной клиент оставлял здесь деньги на машину. Сделки не всегда проходили гладко.

Как-то утром Боб подъехал по знакомому адресу, но купец из Киева ждал его на углу за домом. Он испуганно озирался, а запрыгивая в новенькую «копейку», которую Романов оформил на бабушку, доложил:

– Только что приходили из «Электронадзора», покрутились по квартире и ушли. Деньги я вынес и с квартиры снимаюсь. Давай-ка, немного прокатимся!

Пара кругов по городу прояснили ситуацию: на хвосте «повис» синий «Москвич» с двумя сотрудниками. Романов мгновенно оценил обстановку:

– Твой напарник уже прибыл в Таллин и остановился у родственников. Вечером я пришлю туда телемастера, который и доставит товар. Бабло ему не давай, мы сами потом заберём. А подельник с дисками пусть возьмёт такси до Риги, а дальше на поезде. Уходить будете поодиночке.

Киевлянин перешёл к деловой части:

– В прошлом заказе значился последний альбом Маккартни – «Интервью». Так вот спешу порадовать: на диске, действительно, запись интервью Пола для известного журнала. Я послушал минут десять – чертовски интересно, но новых песен так и не дождался! Что делать с откровениями экс-битла, пока не знаю. Диск с болтовнёй не продать! Теперь по денежным знакам…

Покупатель постоянно заглядывал в боковые зеркала, где по разбитым улицам скакал упорный «Москвич».

– В нижней пачке с «катеньками» попадаются мятые и повреждённые купюры: напарник хранил наличку в трёхлитровой банке, где она и отсырела. Пока сушил на даче, этой «капустой» закусила тёщина коза. Объедки стольников мы обменяли в Центральном банке, ну а остальные ассигнации позеленели. Может, положить в сберкассу?

Володя отшутился: – Капустные отходы не меняй! Я и сам сталкивался с похожей проблемой: у нашего бармена крысы погрызли купюры в подвале. Потом он обменял огрызки, на которых сохранились номера. У этого чухонского плюшкина и в гараже стоят вёдра железных рублей. Ходовой товар для финнов.

Киевский гость подытожил:

– Совдензнаки надо закатывать в литровые банки, пересыпая солью от влаги. Главное, не пересолить!

Романов тоже наблюдал за следопытами, на лицах которых читалось редкое служебное рвение. Но клиент всегда прав – так утверждают буржуи.

А жокей отрабатывал свой тяжёлый хлеб: – Квасить капусту в бочках опасно. А претензии по Маккартни принимаются взаимозачётом в следующем заказе. Я эти «Интервью» реализовал через моих подставных на толкучке. Теперь о ментуре…

Купец перебил жокея:

– Хвост притащился по мою душу! Это ясно! И электрики заявились на квартиру, как по заказу. В нашем университете взяли группу валютчиков, у которых при обыске нашли пластинки и порно. А мой партнёр дал им пару «Интервью» на продажу и те, не глядя, толкнули пласты. Покупатель вернулся с претензией, но его грубо послали. Вот он и нажаловался папаше полковнику. Короче, дали интервью! Как всегда, во всём виноват этот Маккартни! Как будем выкручиваться?

Романов нашёлся: – На допросе вали всё на Пола! Он и «Битлз» развалил! Но сегодня, и ты дашь интервью. Для широких масс в моей передаче на Эстонском Радио, где расскажешь о работе киевского творческого центра. Чистосердечно: приехал в Таллин по обмену опытом и всего делов-то! Отметим твою командировку в бухгалтерии, а для достоверности выпишем на складе пластинки с интервью Леонида Ильича. Так что, если сгоришь, то на Лубянке, хоть послушают Лёлика. Больше за товаром не приезжай!

Киевлянин вдохновился перспективой:

– Точно! Едем на «Культорг». У меня с собой доверенность и пачка авизо. Я обещал нашим по десять кило Малера и Стравинского.

Операция прикрытия продолжилась на складе, в студии Дома Радио и поздно вечером в дискотеке. Лихие гонки иномарок в «Мёртвом сезоне» давно стёрлись из памяти горожан, но броуновское движение в старом городе закономерно вызвало «эффект Баниониса». И в шесть утра в дверь жокейской квартиры позвонили.

Взглянув в окно, Володя заметил у подъезда знакомый «Москвич».

В дверях стояли двое, и прозвучал классический монолог:

– Гражданин Романов? Мы из милиции, хотим вас обрадовать! Вот ордер на обыск.

Боб даже не изменился в лице, ведь первый раз его допрашивали еще в седьмом классе, за спекуляцию джинсами и пластами:

– Во-первых, я пока ещё, товарищ Романов! И в данный момент стою перед вами. Хотелось бы увидеть и документы.

Вернув корочки после изучения, Боб повеселел:

– Интересно, что здесь делают киевские милиционеры? Продолжают традиции великого комбинатора?

Страница 20 из 35

А ордер ваш недействителен без санкции прокурора. Впрочем, и я не Корейко, а скромный советский диск-жокей. Вот посмотрите!

И он пригласил блюстителей войти:

– Вот холодильник, телевизор и кровать, а в ней комсомолка по заданию партии. Как тебя зовут, красавица? – Боб закончил экскурсию.

Сотрудник в милицейских ботинках остолбенел от содержимого финского холодильника: килограммовые банки зернистой икры стояли плотными рядами. Последний раз он видел такое в запрещённой книге о вкусной и здоровой пище.

Романов и в этот раз нашёлся:

– Мне доктор прописал икру и физнагрузки. После углублённого изучения «Малой земли» и «Возрождения», я заработал молодёжный склероз. Икру вы заметили, а физнагрузка в койке.

Оробевшие киевляне топтались в пустой квартире, с интересом разглядывая прелести пышной блондинки.

А в довершение, Боб подтвердил сам факт обмена опытом с подследственным из Киева, и обыск закончился дегустацией «зернистой малосольной». Это, разумеется, был далеко не первый контакт жокея с органами, с которыми у него сложились определённые отношения.

Уже вечером герой встретился с офицером службы ОБХСС, который раньше работал под началом его деда полковника в отставке. Обмен мнениями проходил на служебной квартире ОВД Ленинского района в старом городе, где оперативники встречались с агентурой.

Майор, не моргнув глазом, принял упитанный конверт червонцев и дежурный коньяк. Открыв бутылку одним ударом линейки, он перешёл к отчёту:

– У нас работает следственная бригада из Киева. Выявляют каналы нелегальной поставки дисков и аппаратуры на Украину. И как ты понимаешь, их интересуют не пластинки Джозефа Кобзона. Задержанные в Киеве фарцовщики дали признательные показания, которые и привели следаков к нам. Так что замри, пока они работают, и остерегайся наружки. Она ведёт твоего приятеля хохла.

Тяжёлый вздох: – И будь поаккуратнее с торговым флотом: там наши смежники пасут известного тебе капитана сухогруза. Вся команда контрабасит по-крупному и уверенно движется к стенке, но только не причальной. Джинсы, часы и зонтики идут товарными партиями. Оно тебе надо?

Романов даже не изменил выражения лица:

– Капитана я давно предостерегал от самодеятельности, он и на дисках имел неплохо. На сегодня работа с ним закончена, и болтать лишнее ему крайне невыгодно. Я лично с ним даже не встречался, а все контакты проходили через посредника. Недавно образовалась новая тема по добыче свежей музыки. Наши девчонки обслуживают финских строителей, которые спьяну созидают новый аэропорт. По этому каналу начинаем крупные поставки дисков, и объемы будут только расти. Ты уж, пожалуйста, проследи, чтобы ваши там особенно не активничали. Договорились?

Майор рассеянно кивнул: – Хорошо, мы будем стремиться. Образовалась ещё одна серьёзная проблема. В городе объявилась подпольная организация «Белая гвардия». Распространяют запрещённую литературу, листовки и антисоветские брошюры. Всё это дерьмо печатается в эмигрантском центре Лондона, а курируют процесс штатники. Повнимательнее там с британскими музыкальными журналами и смотри, чтобы твои не вляпались. Я уже ничего не смогу сделать: там работают комитетские, а у них с юмором туго.

Офицер, тяжело вздохнув, долил коньяк: – Операция идёт полным ходом и пару клоунов уже закрыли. Если что-то услышишь, сразу докладывай. Мне тоже надо очки зарабатывать!

Он вздохнул ещё глубже и достал из морозильника мороженое:

– Трясу II холодильник на Ленинградском, воруют сволочи! А теперь на десерт самое главное. Поступил сигнал на твоих конкурентов… Готовится сокрушительный удар по вашей фирме, хотя ты предпочитаешь термин «творческий центр». Залётные боевики спровоцируют в дискотеке массовую драку, погром и я не исключаю перестрелку. Задумка: побить аппаратуру и диск-жокеев, поджечь ваши тачки. Заказчик некто Морозов, бывший моряк, на данный момент списан на берег по подозрению в контрабанде. Мы готовы взять его в работу. Думай!

Офицер закончил и выжидательно посмотрел на диск-жокея.

Романов не задумывался: – Можешь смело начинать. А ещё лучше сразу его принять и в пресс-хату! По этому господину не стесняйся в расходах.

Боб положил перед майором толстый конверт:

– Это на административные расходы, а трудодни и пайковые будут оплачены отдельно. Да и мы поработаем над объектом. Боксёры давно рвутся в бой, так пусть проявят себя в полях. А то стучат только по грушам и тушам.

Он попрощался и, обдумывая услышанное, выскочил через чёрный ход. Выходя из подъезда, он громко хлопнул дверью: – Рождённый бройлером летать не может!

В штате дискотеки не предусматривалась служба безопасности, а охранники номинально числились в заведении вахтёрами, гардеробщиками и контролёрами. В двухэтажном клубе трудились даже два сменных лифтёра, а сантехники круглосуточно дежурили у каждого из 12-ти унитазов. В директорском сейфе навытяжку стояли все трудовые книжки стахановцев, которые появлялись в центре только в день заплаты.

На родине героев «Мёртвых душ» и Паши Эмильевича с его сверхъестественным чутьём, трудовая книжка считалась основным средством производства. Охранники дискоклуба, помимо вахты у лифтов, ходили в народных дружинниках и внештатных сотрудниках, нападение на которых сурово каралось. Невозможно обойти вниманием и легендарную личность вратаря дискотеки, а для непосвящённых её швейцара.

Большой удачей считалось попасть в этот храм субкультуры без заминок. На 800 мест в зале претендовали несколько тысяч страждущих у входа. Совершенно бесполезная в дневные часы дверь заведения, вечером превращалась в главный центр притяжения и источник вдохновения вратаря. Данный персонаж получил известность в столице под псевдонимом «Лесовоз», за гнусную привычку высаживать непокорных красоток в чащобе, после отказа немедленно справить комсомольскую свадьбу.

Глубоких чувств к прекрасному полу Лесовоз, как водится, не испытывал. Его волновал сам процесс. Мастер вёл счёт своих побед, отмечая удачные заходы звёздочками на фронтоне. В дневные часы властелин дверного проёма отбывал повинность мясником в гастрономе. Собственно, сам прилавок служил только для утилизации субпродуктов населением.

Вверенный ему мясной отдел украшали головы, уши и хвосты неизвестных науке животных. Ну а все филейные отходы и обрезки карбонатов бесследно исчезали во время разделки туш. Единственным объектом нежных чувств Лесовоза оставалась заветная дверь в дискотеку, которую он называл «матушкой-кормилицей», нежно поглаживал и подкрашивал.

В функции вратаря входила не только оптимизация кассовых потоков заведения. Он безошибочно выявлял на входе всевозможных проверяющих и шпионов конкурирующих фирм. Потом всех подозрительных образцово обслуживала команда мастеров спорта из боксёрского клуба имени Рокки Бальбоа.

Наезд

Спустя десятилетие этот жестокий мир дельцов теневой экономики стал питательной средой поколения кооператоров и демократов первой волны.

Как будущий радиоинженер, Боб находил применение своим разносторонним талантам

Страница 21 из 35

и в конструировании различной звуко- и светотехники. Целые группы специалистов, под флагом клуба радиолюбителей, собирали на заводах усилители и светомузыкальные установки из списанных деталей.

Эти кулибины запустили в производство новую серию усилителей «Yamaha», скопировав с оригинала до мелочей даже детали корпуса. Роковую ошибку допустил совковый гравёр, случайно переставив латинские буквы логотипа. В результате чего появилась на свет аппаратура перспективной японской фирмы «Mahaya», которой и оснастили дискотеку.

Бурная деятельность команды Романова не могла не заинтересовать правоохранительные структуры, которые при желании могли вскрыть в центре незаконные валютные операции, спекуляцию и даже антисоветчину. Но пока спецслужбы ограничивались только наружным наблюдением. Вероятно, репрессии могли нарушить равновесие и вызвать нежелательный резонанс на Западе.

Финляндия под боком и братские интуристы не вылезали из популярной дискотеки.

Комитет интересовали не только жокеи, но и целая группа завсегдатаев клуба: цеховики, журналисты, художники и рок-музыканты.

Повышенным вниманием пользовался официальный таллинский долларовый миллионер, числившийся таковым лишь номинально.

Неприметный труженик приёмного пункта стеклотары нежданно получил в Канаде огромное наследство: заводы, газеты и пароходы, акции и недвижимость. В визе ему отказали и фактическим распорядителем непосильно нажитого, становилось родное государство в лице Минфина. Наш Ротшильд довольствовался рублёвыми подачками по официальному курсу и сертификатами «Внешпосылторга». Не имея других возможностей, обезумевший от счастья миллионер бросился скупать кооперативные квартиры, дачи и машины.

Магнат передвигался по городу с компанией, появившихся вдруг, лепших друзей в кортеже из трёх чёрных «Волг». В самых шикарных ресторанах столицы им угощались все присутствующие, а музыканты, завидев толстые пачки сторублёвок, дружно переходили на концерт по заявкам и забывали грузинский фольклор.

Миллионер стал постоянным клиентом престижной дискотеки и уже на воротах расплачивался сотенной. Здесь для него всегда держали наготове специальный столик и дорогой коньяк. А жокей, поймав на лету комок смятых сторублёвок, встречал дражайшего гостя любимым «Солдатом удачи». Опека богача комитетом объяснима: в случае серьёзных увечий или, не дай бог кончины, имущество бездетного олигарха доставалось какому-нибудь самоуправлению в Канаде.

Для работы над проектом «наследник» привлекли лучшие силы контингента, но пока безрезультатно. Были у фабриканта и другие причуды: в одной из машин его сопровождало цыганское трио, исполнявшее песни и пляски по первому требованию.

Буржуй безостановочно пировал и шиковал, а как-то перед майскими праздниками скупил все стратегические запасы чёрной икры на базе I Продторга. За внеплановый нерест завсклада строго наказали, лишив переходящего Красного знамени горкома. Ну а икру голодающим членам ЦК доставили спецрейсом из Ленинграда.

Во избежание дальнейших посягательств на бесценное здоровье всевозможных членов, за миллионером установили усиленное наблюдение.

Последний рапорт наружки просто жёг глаголом соцреализма:

«Утром в 4.15 наблюдаемый объект зашёл в воды Балтийского моря в акватории Таллинской бухты Финского залива. Погружение с целью купания произошло в квадрате „140—18“ в 4.17. В процессе заплыва за буйки к объекту приблизились две неизвестные гражданки (личности установлены) без купальных костюмов, с которыми он вступал в тактильный контакт в течение 15 минут (снимки приложены). Имела место копуляция с одной из них. Далее все трое (брассом и на спине) проследовали к береговой линии».

Автор отчёта страдал хронической графоманией, которой обзавёлся в школьном литературном кружке. Непосредственный начальник подозревал его в сочинительстве детективных романов, публикуемых под псевдонимом «Кацман» в журнале «Натуралист». По тексту последнего донесения чувствовалось глубокое сопереживание увиденному:

«Одновременно в том же квадрате на траверзе полуострова в акваторию углубились три официанта из ресторана „Виру“ (фамилии установлены) в служебных фраках и с подносами шампанского (полусладкое 0,7 литра). При заходе в прибой на глубину в 50 см, упомянутые кельнеры, неоднократно нарушили общественный порядок, злоупотребляя алкогольными напитками. А выйдя на сушу, все шестеро, при содействии цыганского трио, демонстративно игнорировали режим погранзоны (репертуар и фамилии приложены)».

Это подтверждали и серии откровенных фотографий в отчёте.

Все эти докучливые соглядатаи совершенно не беспокоили Романова. Его голову занимала сложная комбинация, с помощью которой уничтожались его таинственные конкуренты. Информация по главному фигуранту Морозову, готовившему теракт в дискотеке, поступила из разных источников: известный майор, кадры пароходства и местный криминалитет.

Ничего заслуживающего внимания:

«Возраст, за тридцать. Родился в Киеве и закончил мореходку. Амбициозен и морально неустойчив. После посещения дискотеки в Малаге приобрёл там же бытовую аппаратуру „Akai“, решив приобщиться. По фактуре, в лучшем случае, способен стать осветителем дискотеки, но одержим навязчивыми идеями. Вкупе со ржавой „копейкой“, на которой зачастил к Романову, стоит тысяч 30. Устойчивых связей наверху не имеет и водит знакомство с мелкими уголовниками».

Боб решил про себя: «Парень не совсем адекватен, если задумал такое. Бедняга, ведь даже не навёл справок о нашем центре». Решение пришло немедленно: «Пора встречаться с боксёрами».

Он уверенно направил машину к шашлычной, ставшей дневным местом встречи спортсменов. В этом кафе спортобщество «Динамо» подкармливало своих мастеров по спецталонам. Ну а лесовоз снабжал заведение отборными карбонатами по договорным ценам. Точкой командовал виртуоз мангала Гена-шашлычник. Превосходный мастер гриля от бога, которого уважало начальство МВД. Его баранину на косточке заказывала на дом генеральская прислуга.

В беседах с кураторами он представлялся «бакинским армяшкой» или «азером из Еревана», а чаще просто «бухарским евреем». Кем на самом деле являлся этот мастер гриля, знали только в комитете.

Жокей застал старшего группы боксёров, «эмэса» в тяжёлом весе за двойной порцией шашлыка и кружкой чешского пива.

Он обеспечивал безопасность в дискотеке, а также прикрывал валютных проституток и ломщиков чеков у здешней «Берёзки». Этот весёлый и добродушный тяжеловес тренировал подопечных на ходячих «грушах» у чековых магазинов.

Его угораздило появиться на свет в стране с вековыми традициями кулачных боёв.

Как попасть в сборную великой державы, когда в очереди сам Игорь Высоцкий, напугавший в Москве великого Мохаммеда Али и дважды «уронивший» на минском ринге великого Теофило Стивенсона. А любимчик Фиделя был трёхкратным олимпийским чемпионом. Поэтому наш таллинский «тяж», известный в городе под псевдонимом «Рокки», перешёл на тренерскую работу и отхожий промысел.

Романов заказал

Страница 22 из 35

шашлык по-карски и тут же принялся руководить: – Приятного тебе! Холодное пиво с бараниной, подумай о желудке.

Боксёр усмехнулся: – Пиво нормальное, а как наши дела?

– А дела наши обстоят на букву «О» и не в смысле «ОК». Пора проводить работу с субъектом, а то отморозки готовят налёт на родимую дискотеку. И не мешало бы для начала выяснить: кто и какими силами? Потом проведёшь профилактическую беседу с главным заказчиком. Кардинально! На вылет!

Володя передал тяжеловесу объёмистый конверт:

– Здесь данные на главного энтузиаста. Там же и гонорар, но только не перестарайтесь!

– Замётано, босс! Я всё выясню, а на дело пойдёт Кока. – Подтвердил Рокки, отхлёбывая из кружки нормальное пиво. Пережёвывая производственные отходы от Лесовоза, Боб детально изложил своё видение операции и вскоре перешёл к текущему моменту:

– На следующей неделе в «Берёзу» поступят деки и вертушки «Pioneer». Чеки мы уже передали завсекцией, и вывозить будем вечером на «скорой». Прикроешь?

Прикончив шашлык, партнёры отдали должное чешскому пиву комнатной температуры. А через день у Романова состоялся крайне неприятный разговор с однокурсником, последствия которого могли огорчить партнёров. Угрожая передать «куда надо» сигналы о валютных махинациях Романова, сокурсник добивался разрешения подбросить в клуб запрещённые листовки.

Боб ответил отказом, но сдавать приятеля смежникам майора совсем не хотелось. Всё решил случай…

Листовки гвардии не раз попадались ди джею в институтских аудиториях. Обычно они призывали студентов бойкотировать «большевистские» лекции по истории КПСС, политэкономии и научному коммунизму. Акции, как правило, планировались в защиту арестованного ГБ диссидента Бородина или просто в знак протеста. Последнюю пачку прокламаций, разбросанных между рядами аудитории, Боб собрал и припрятал. А через пару дней ему позвонил Рокки.

Попивая пиво, боксёр отчитался: – Нашего терпилу приняли у гаража и отработали в жёстком варианте. Потом он сделал звонок другу, и подъехали две «шестёрки». Мы и их прессанули. В общем, дело такое… Отменить гастроль они не могут, но зато сдали всех своих. Основные силы подъедут на зелёной «двушке» через проходняк.

Кельнер принёс свежее пиво и Рокки заказал карбонат:

– Чуть не забыл: эта тачка в угоне. В дискотеке у них будет ещё человек десять залётных, которые начнут беспределить только по сигналу. Если его не последует, они уйдут через час. Мы их отпустим?!

Подключился его заместитель в полутяжёлом весе:

– План предельно прост. Действуя в качестве дружинников, мы прихватываем банду у машины. Потом приводим к знаменателю при попытке к бегству и вызываем ментов. С майором сам договаривайся. Не забудь, контрольное время 8 вечера! А наш подопечный осознал ошибки и после реанимации обещал не нарушать режим.

Здесь боксёр покривил душой: его подшефный Морозов на данный момент пребывал в коме на операционном столе больницы скорой помощи.

Пережёвывая наисвежайший шашлык, Боб довольно заметил: – Пока идём по графику, а с внутренними органами я договорюсь лично. Они нагрянут точно в срок. До их приезда надо подкинуть в машину этот пакет с листовками. Сделайте всё аккуратно и этих сволочей закроют надолго. И не забудьте про «Березку»!

Заговорщики, вдохновлённые ходом операции и отличной кавказской кухней, разъехались по наблюдательным пунктам. Окутанную парами чешского пива «Ниву» ди джея на перекрёстке остановил гаишник, но заметив в правах дежурную десятку, отдал честь и откланялся:

– Счастливого пути, товарищ Романов! Я слушаю все ваши радиопередачи.

Но жокей задумался о своём. Оставалось только согласовать детали с майором и подготовить отход.

Встреча состоялась днём в гостиничном номере, где слегка помятый опер встречал Вову коньячным выхлопом и неуловимым ароматом женских духов. После первых же слов раздался глухой стук в стену и женский голос потребовал: – Мишаня, ты где? Я жду, котик!

Но офицер даже бровью не повёл: – Двоюродная сеструха из Перми, вот приехала за джинсами.

Не обращая внимания на канонаду, Боб доложил обстановку:

– В городе гастролирует бригада угонщиков из Риги. Вчера была попытка увести «шестую» модель, прямо от дискотеки. Слава богу, неудачная!

Наша охрана зевнула и упустила гонщиков, зато тачку сохранили. Сегодня они заявятся снова, но в другом составе, а охранники блокируют их во дворе. Там и принимайте архаровцев! Время «Ч» – восемь вечера. Хотел плюс пункты, так вызывай группу захвата.

Майор совсем протрезвел и, громко постучав в стену, заметил:

– Надеюсь, в машине нас ждут сюрпризы? Значит, подъедут подельники Морозова, которого твои мордовороты отправили в больницу. А в салоне тачки могут оказаться листовки. Ну что же, версия хоть и хилая, но прокатит, если постараться. А именно этим мы и займёмся. Надеюсь, стволов там не будет?

– Нет! Не наша тема. Им и без стволов мало не покажется. – Романов загадочно улыбнулся и достал коньяк.

– Запомни майор, наши дружинники не должны фигурировать в протоколах. Оформляйте задержание на отдел, а Рокки и Кока остаются за кадром. Ведь сигнал о банде мог поступить и от твоего информатора. Так? Например, от Торпеды. Мне кажется, я узнал её голос за стеной.

Майор не смутился: – Почти, но это не так важно. Ты главное не дёргайся, всё разыграем, как по нотам. Сегодня в восемь вечера по Гринвичу! Извини, мне пора на вахту.

Боб откланялся и, задорно подмигнув офицеру, покинул отель с неприличным названием «Саку». Он вышел на рекогносцировку местности. Райончик славился своими весёлыми гостиницами.

Гости из братских республик негодовали, когда им предлагали заскочить в «Саку» через «Раку».

Не скучали этим вечером и в дискотеке, заполнив клуб до отказа. Лесовоз получил указание освоить рекордное количество билетов: в толкучке легче нейтрализовать боевиков.

Кормилица дверь методично открывалась на ширину плеч, принимая в лоно всё новых счастливчиков.

Лесовоз уже трижды сбрасывал «чёрную кассу» в подвернувшуюся избирательную урну. Внушительные охранники, стоя шеренгой у входа, пристально изучали лица входящих и зафиксировали с десяток потенциальных экстремистов. Парни спортивного вида, явно иногородние, держались вместе и нервно курили в кафе. Они теперь отчётливо понимали, что попали в ловушку.

Боб задействовал в операции все силы и только в зале готовились к разминке полсотни отборных «динамовцев».

Да и жокеям на сцене было чем встретить дорогих гостей, хотя Боб не видел в этом необходимости. Он сегодня был явно в ударе и, воткнув иглу «Пионера» в последний диск «ELO», поздравил публику с 25-летием советской Пасхи. Но мысленно жокей находился на соседней улице.

Глухой тупик, где проводилась операция, символично носил имя одного из трёх эстонских революционеров. Хотя в народе он назывался «Оральным».

Рабочие же соседней, регулярно перевыполнявшей план мебельной фабрики, предпочитали более ёмкое выражение, которое легко рифмуется с первоисточником (угадай с трёх раз).

Тупик заканчивался глухим бетонным забором с надписью «Не влезай, убьёт!»,

Страница 23 из 35

удивительным образом привлекая в вечерние часы немало фанатов только зарождающейся автоэротики. Очевидцы вспоминали, как наиболее продвинутые пары, менялись в автомобилях партнёршами. Вечерами, когда работала дискотека, загадочный техногенный пейзаж тускло освещали мигающие фонари. Это местная подстанция не выдерживала нагрузки мощной светотехники клуба.

Изредка квартал моргающих фонарей патрулировали экипажи милиции, и тогда в вечернем городе объявляли ралли «Полная задница». Абсолютным чемпионом стал полковник ГАИ. Его «Волгу» с двумя едва одетыми секретаршами остановили на окраине города. Он и сам выскочил из машины налегке, только в изделии №2, а потом долго крыл своих подчинённых.

Прикрывая интим фуражкой, полковник провёл с патрульным экипажем тренировку по теме: «Вспышка справа – вспышка слева».

Но этим вечером места эротоманов в «Жигулях» заняли только участники операции. Примерно за 15 минут до условленного времени мерцающие фонари выхватили из мрака мужскую фигуру в спецовке. Нетрезвого прогульщика ночной смены со знанием дела изображал майор Миша, который досрочно прервал вахту в «Саку».

Когда офицер, держась за стенку, поравнялся с машиной, Рокки задумался, что случалось редко, и озвучил поток мысли:

– Значит, план накрылся, раз сам майор участвует в задержании. Похоже, мы по-крупному пролетаем и это становится традицией.

А через секунду Михаил очутился на заднем сиденье «шестёрки», где под аккомпанемент «Спейс» доложил обстановку:

– Никому не выходить из тачек до окончания операции! Банда намного серьёзнее, чем предполагалось, и брать их будет «Вымпел». Это не рядовые домушники, а матёрые налётчики, которые имеют при себе стволы. Вчера в Риге они взяли хату отставного генерала, который отдыхал на даче. Вынесли всё ценное: антиквариат, драгоценности, награды и именное оружие. В общем, вопрос на контроле у Москвы. Предупреди всех: вам отбой!

Офицер хорошо приложился к коньячной бутылке, которую держал в руке:

– Вхожу в образ. А что уже вышел последний диск «Спейс»? Дай заслушать!

Он моментально выскочил из машины, прихватив кассету, и скрылся в подворотне.

Рокки и Коке не впервой участвовать в милицейской операции с оперативным составом.

Но раньше они с майором ловили залётных ломщиков чеков, мешавших работать у «Берёзки» боксёрской бригаде. Поэтому он незамедлительно передал по рации новую вводную другим машинам. Стрелка часов неотвратимо приближалась к восьмерке, а в Оральном тупике ничего не менялось. И только в девять в переулок медленно въехала долгожданная зелёная «двойка» с заляпанными грязью номерами. Обилие машин в Оральном тупике считалось обычным делом, в эти вечерние часы здесь часто не хватало мест.

Для убедительности Рокки принялся ритмично раскачивать свою «Ладу», добавив громкости магнитоле, где повизгивали заводные «Арабески». Пикап не спеша катился по асфальту вдоль рядов, стоящих у обочины сексмобилей. Он замер у бетонной ограды фабрики, и всё дальнейшее промелькнуло перед взором наблюдателей, как серия стоп-кадров.

Вместо увертюры через забор перемахнули два мебельщика с третьей смены, которые затеяли шумные розыски припрятанной водки. Бутылка нашлась, почему-то в дровяном сарае и через пару минут опустела.

Выходящих из машины уголовников встретили вспышки шумовых гранат, а потом яркие прожекторы по периметру. Ослеплённые и оглушённые домушники, тем не менее, успели достать оружие, но до стрельбы дело так и не дошло. Четвёрка злоумышленников попала в вихрь болевых захватов волкодавов из «Вымпела» и через мгновения валялась на мостовой в наручниках. Исполнители ролей рабочих спокойно курили у фонарного столба, обсуждая вчерашний футбольный матч.

С ближайшего склада так же оперативно подали спецфургон «Мебель», куда и погрузили обмякшие тела задержанных. Прихватив всё оружие и преступников, группа захвата без суеты покинула тупик на трёх чёрных «Волгах».

Охранять поле боя остались пятеро патрульных в «УАЗе» и несколько хорошо знакомых Рокки бойцов батальона МВД. Настал черёд боксеров, и парни спокойно вышли из машин, отвлекая личный состав разговорами. Выбрав подходящий момент, Рокки незаметно забросил пакет с листовками в открытую дверь пикапа.

Очень скоро он доложил об успешном завершении операции Бобу. Первая часть ударной постановки подошла к концу, что радостно подтвердил залу ди джей культовой цитатой:

«Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!»

Этим вечером клуб перекрыл все рекорды по продаже билетов и Лесовоз в столбик пересчитывал выручку. Налётчики так и не дождались сигнала и весело отплясывали у входа в бар. Романов торжественно достал последний диск «Rainbow» и, подняв над пультом, эффектно распечатал конверт. После жокейской байки про старт продаж альбома в Лондоне, зал встретил рёвом гитарное легато Ричи из «All night long».

Глава 6. Операция «Выборы»

Поверьте, мы моложе и сильнее вас, но если вы хотите войны, то напалма для оппозиции мы не пожалеем!

(Из речи мэра Таллина в Городском Собрании)

Поджигатели:

Майкл Шерман – резидент ЦРУ в Эстонии

Лора Майлс – финансовый директор фонда

Дик Аккерман – инвестиционный аналитик

Наши:

Володя Романов – глава крупного района Таллина

Ричард Таммо – Министр Внутренних Дел

Время и место:

Осень 1999 года, Таллин

Подрывные материалы:

CD Michael Oldfield – «Millennium Bell», коньяк

«Суворов»

В банановых джунглях Прибалтики

Грустный взгляд Шермана проводил последние предвыборные плакаты погибшего вице-мэра. При этом он успел отдать должное полиграфическим изыскам его здравствующих конкурентов. Наиболее авантажно смотрелась серия билбордов некого кандидата Романова, в котором внук сразу признал знаменитого ди-джея.

Постановочные сюжеты постеров, выполненных в духе раннего пролеткульта 20-х, наглядно демонстрировали избирателю борьбу кандидата «с бездорожьем, разгильдяйством и бюрократизмом». Политик в строительной каске яростно крушил эти пороки нэпа кувалдой и гидромолотом известной фирмы.

Глядя на эти озорные агитки, так хотелось верить в невозможное. Накануне Майклу изрядно надоело изображать крупного голландского инвестора, от которого ждали только подвигов. На этот раз Лора без остановок доставила шефа в офис, где продолжалась работа по трём кандидатам.

После чашки крепкого кофе с коньяком внук открыл виртуальное «Дело гражданина Романова» в виде отдельных файлов, услужливо предоставленное американским хозяевам эстонской охранкой. Все архивные материалы, скачанные с разных носителей, методично перевели на английский, не забыв скопировать и фотографии. Газетные публикации оформили отдельным документом на дискете. Подборка местной русской прессы, начиная с 70-х, занимала целый раздел.

Среди файлов с фотоматериалами Майкл нашёл и знакомые снимки канадского репортёра 20-тилетней давности, где жокей позировал в компании свежепреставленного вице-мэра.

Судя по всему, его старый знакомый Романов становился крупной шишкой столичного самоуправления. Собрав богатый урожай голосов на прошлых выборах

Страница 24 из 35

в Городское собрание, Боб возглавил его ведущий комитет, а также стал главой крупнейшего района столицы.

В условиях жёсткой эстонской сегрегации он делал невозможное, карабкаясь на самый верх. Правительство Эстонии жестоко рассчиталось с русским населением республики за 50 лет Советской власти. За репрессии и коллективизацию 50-х отдувались беззащитные рабочие союзных заводов, попавшие в Эстонию по зову партии. Конечно, здесь у финской границы не допустили резни, как на Кавказе, но вместо этого быстро провели национальные чистки в госучреждениях и муниципалитетах.

В бюджетных конторах русских массово сокращали за незнание, ставшего вдруг государственным, эстонского языка или за членство в репрессивной организации ДОСААФ. В глаза говорилось: – Вы нас 200 лет ассимилировали! А теперь наш черёд!

В новых телефонных справочниках реорганизованных управ и министерств русские фамилии, лишь изредка встречались на последней странице в графе «экспедитор». Как Романову в такой момент удалось пробиться в закрытый клуб эстонских политиков? Подняться на самый верх с такой ненавистной эстонцам фамилией!

Это и старался понять Майкл, копаясь в файлах охранки. И недаром он считался лучшим аналитиком Балтийского дивизиона, всего через час родилась первая версия…

Основательно изучив длиннющие списки фирм, связанных с первыми лицами города, Шерман установил ряд акционерок, где пересекались интересы Романова и бывшего мэра. В те годы крупные бизнесмены начинали свой путь в политику с поста городского головы, где моментально решали все свои проблемы за счёт налогоплательщиков. К тому времени возникала потребность «сходить в Министры Внутренних Дел», для зачистки своего распухшего личного дела.

В этих кабинетах обычно долго не задерживались: для инвентаризации архивов хватало и полгода.

Бывший градоначальник, а теперь Министр архивов МВД, в первый же рабочий день назначил Романова главой района. Мэрия подготовила соответствующее распоряжение ровно в 10.00. И неудивительно, ведь фирмы Романова с конца 80-х поставляли ему «отходы цветмета» на миллионы долларов ежемесячно. На момент составления этой справки, вновь прибывший министр, успел оптимизировать своё личное дело с десяти томов до трёх страниц. Но кое-что из милицейских донесений, полицейские все же успели скопировать для резидента.

Вот что докладывал ещё советский стукач Крест своему куратору в мае 90-го года:

«Мне стали известны факты вопиющей государственной измены в Н-ском авиаполку, что в посёлке Клоога под Таллинном. „Уралы“ (номера указаны) с территории части ежедневно доставляют стратегические материалы в армейских ящиках на склады совместного предприятия „Текс“ на Ленинградском шоссе. Советско-финская компания принимает и сортирует вторчермет и цветные металлы, а после переработки отправляет их в Финляндию».

Далее, вышеупомянутый Крест и его подельник Забор, таким же «фекальным» слогом продолжали изобличать преступную деятельность шайки перерожденцев:

«Со слов грузчика фирмы, содержимое ящиков (чушки из металла бело-серебристого цвета) перегружается в контейнеры с прессованной медной стружкой и морским путём доставляется в капстрану. Сам директор СП „Текс“, товарищ Таммо, регулярно допускает антисоветские высказывания и с юных лет занимается незаконными валютными операциями».

А в последних доносах барабанщиков уже фигурировал и гражданин Романов, как «главный идейный вдохновитель хищений стратегического сырья». После длительного изучения оперативных сочинений, даже в виде файлов, Шерману очень хотелось вымыть руки. Зато он восстановил общую картину…

Конец 80-х, весёлые времена, и в Прибалтике в том числе. Советский Союз пока существует де-юре, а параллельно ему де-факто – независимая Эстония. Граница ещё не закрыта, но у Моста Дружбы в Нарве уже стоят какие-то ряженые в старых шинелях с вилами. Оживает морское сообщение с Финляндией и в Таллин потянулись первые аферисты-миллиардеры страны Суоми.

Вот-вот грянут незабвенные времена эшелонов спирта «Royal» и сигаретно-водочных караванов. Пока ничто не предвещало, что через три года маленькая Эстония возглавит список экспортёров цветных металлов.

Не случайным было появление Романова и в цехах крупнейшего авиаконцерна на Волге: он прилетел сюда по делам очередного кооператива. Теперь его друзья комсомольцы занимали начальственные кабинеты в администрации авиагиганта, который работал в основном на космос и оборонку. И как водится, мужчины со всех сторон обложили производство своими кооперативами и малыми предприятиями.

Начинающий металлург Романов, проходя по цехам в компании начальства, лихорадочно вспоминал среднюю часть таблицы Менделеева, сопоставляя увиденное с ценами на Лондонской бирже. Всюду штабелями стояли на балансе или просто валялись стратегические запасы кобальта и никеля. Безразмерные бетонные ангары ломились от запасов кобальта, ванадия и никеля в чушках, болванках и прутках. И хотя бухгалтерия велась идеально, фактические остатки, копившиеся в цехах со времён товарища Берия, учёту не поддавались.

Боб шагал по многотонным стопкам катодного листа ценой в миллионы долларов и спотыкался об отливки кобальта марки «КО». Он поднял с пола пятикилограммовый брусок, стоивший в Таллине 100$, а на проходной завода – бутылку портвейна.

Идеальная схема контракта родилась мгновенно в левом полушарии:

«Малое предприятие выводит непрофильные активы заказчика, оплачивая их стоимость по балансу. Вывоз и утилизация бесплатно! Фактически – это копейки».

А вопрос доставки решился немедленно: железная дорога и автотранспорт оставляли массу следов, поэтому выбрали заводскую авиацию. Оставалось подобрать подходящий военный аэродром под Таллином, что не составило труда, учитывая нездоровый интерес лётчиков к коммерции. С подачи Романова проект назвали «Полётом Валькирий», а через месяц первый «Антей» уже заходил на посадку над Клоога. Здесь в посёлке Эмари базировалась штурмовая авиация.

Не представляя всех нюансов сделки, Шерман отыскал в электронных папках серию платёжек по миллиону долларов каждая, проскочивших в офшоры через шведские банки. Установив давнюю связь двух политиков, Майкл собрался выяснить, как отреагировали тогда на эти сигналы советские спецслужбы. Впрочем, внук и сам участвовал в той операции, сохраняя этот факт в тайне. Архивы хранили молчание о «Полётах Валькирий» и Шерман облегчённо вздохнул.

К счастью, зачищенные теперь до детсадовского возраста личные дела фигурантов, годились только для приёма в пионеры.

Раздосадованный внук как-то легко взломал защиту служебного сервера Горуправы и с помощью онлайн переводчика углубился в служебную переписку. Поиск материалов на фамилию Романова сразу дал результат, и резидент вытащил из входящих писем жалобу на политика, поступившую в избирком. С описанными в кляузе выборными технологиями, внук сталкивался впервые.

Электронный переводчик с эстонского намудрил, но сюжет романовской постановки и без этого смотрелся

Страница 25 из 35

неординарно…

«На родительское собрание в школе, где в это время проходило предварительное голосование, неожиданно забегает глава района, он же и кандидат в депутаты Романов. „Случайно“ обнаружив в зале родителей, политик, тем не менее, разносит директора за незаконченный ремонт, предъявив испачканный краской пиджак от кутюр».

Майкл пролистал справочник: в районе 19 школ, а в зале могло быть 200 родителей. Доносчик не забыл детали:

«Депутат быстро отвечает на заготовленные вопросы о ремонте дорог и исчезает под грохот дорожных машин за окнами школы. Онемевший директор получает на память покрасочный валик, а бригада дорожников с ходу принимается асфальтировать клумбы. За время собрания рабочие в коридоре сдирают половое покрытие и заливают проходы раствором. В результате, родителей выпускают через избирательный участок, где какой-то активист предлагает заодно и проголосовать за наших. В фойе проходит дегустация водки „Романов“ стаканами. А на улице натужно ревёт асфальтоукладчик».

Значит, уже в досрочном голосовании ушлый кандидат в одиночку набирал свои 7—8% по округу.

Пробегая по страницам депутатских запросов мэру, внук скопировал из папок целую серию сочинений о связях градоначальника с бывшим руководством КГБ республики и местными криминальными авторитетами.

Известный диссидент, а ныне депутат парламента, мстительно сопереживал судьбам посадивших его майоров комитета, которые теперь руководили фирмой городничего. А когда мэр пошёл в министры, его просто завалили требованиями: «немедленно осудить палачей и сатрапов за преступления против личности».

Правда, в прессе не подтверждалось диссидентское прошлое депутата: задержали его за распространение программы финского телевидения, а срок дали за растление несовершеннолетних. Но борец с тоталитаризмом не унимался и даже затребовал в архивах МВД все материалы по своему делу.

По странному стечению обстоятельств, в министерстве как раз в эти дни подходила к концу кампания по ликвидации последних рудиментов советского бюрократизма. В итоге, депутат-правдоборец так и не дождался желанного многотомья уголовных дел.

Тележка с советским инвентарным номером ЛОХ-«666» издевательски, да ещё со скрипом, вынесла из недр архива тонюсенькую жёлтую папку с грифом «Совершенно секретно» и литерой «Хранить 50 лет».

Говорят, рёв диссидента был слышен и в кабинете министра на соседней улице.

А убедительная демонстрация возможностей, освоенного на зоне великого и могучего, ошеломила даже, гулявших под окнами, туристов из Магадана. В папке он нашёл старую справку из вендиспансера, парочку своих доносов на друзей журналистов и совсем непропорциональный ответ одного из них, ставший причиной посадки.

После фиаско в архиве диссидент так и не успокоился, и отставных комитетчиков перевели с глаз долой в Ригу.

Утомлённый газетной заказухой и депутатской писаниной, резидент отвернулся от монитора и поднялся к окну. Глядя на плакат Романова в каске с теодолитом, он сжато обобщил прочитанное:

– Мои соображения по материалам. Фирма «Текс» не могла начинать столь рискованную операцию без поддержки спецслужб. В 90-м подобное квалифицировалось, как измена родине и каралось вплоть до высшей меры. Оба майора числились записными исполнителями, прикрывая товарищей Таммо и Романова, а настоящий куратор сделки остался за кадром. «Зелёный» коридор от авиазавода до морского порта в Таллине могли обеспечить только из Москвы.

Шерман проследил, как рабочие на площади меняли предвыборные плакаты. Место погибшего вице-мэра занял здоровяк в боксёрских перчатках. Отвернувшись, Майкл налил себе кофе:

– По нашим данным с 90-го резко выросли поставки кобальта из Швеции в Германию. Так что напарники работали с размахом и под надёжной крышей ГБ. А каждый рейс громадного «Антея» приносил партнёрам по миллиону долларс. Комитетские работали, не таясь, ведь страна загибалась вместе с конторой, а советский народ дружно изучал портреты долларовых президентов. Вот так!

Архивы великодушно умолчали о том, как товарищ Таммо ещё в 90-м сдал свой партбилет в горком и проник в стан непримиримых борцов с режимом, свивших гнездо в обществе защиты памятников. Надо думать, по заданию руководства. В компании пламенных патриотов будущий мэр уничтожил и переработал на лом всё монументальное наследие советской оккупации. Предположительно, отходы бронзы торговались по 700$ за тонну.

Защитники памятников начинали с самых крупных объектов: монументов Владимира Ильича и Всесоюзного старосты Калинина, которых по республике набралось до сотни. Та же участь постигла и бронзовые фигуры трёх эстонских революционеров, которых карающий меч вторично настиг в дробилке. Затем настал черёд памятников героям Советского Союза Матросова и Никонова, а закончили проект утилизацией многотонных скульптурных групп в центре столицы.

Мемориал жертвам революции 1905 года, известный как «Алкаши ловят такси», пока не тронули. Революционные массы со вскинутыми руками оказались отлитыми из дешёвого чугуна.

А скульптурную группу памяти красного восстания 1924 года «За колбасой в Москву!» разрезали на месте при молчаливом согласии горожан. Бронзовых рабочих пилили прямо перед перроном московского поезда.

На посту мэра господин Таммо первым делом распорядился срубить старые липы, сохранившие память о Всесоюзном старосте. Монументам на этих площадях исторически не везло: Пётр I простоял на постаменте 12 лет, а товарищ Сталин у вокзала и того меньше.

После ротации мэра на пост министра, цепь градоначальника впервые в истории приняла дама, и Таллин стал самым читающим городом.

Библиотеки открывались на каждом углу, а на опустевшей площади Свободы появился променад с цветочными клумбами, что окончательно погубило городское движение. В связи с цветником под окнами мэрии, даже распространились слухи об увлечении градоначальницы юными красотками, но они не подтвердились – её интересовали только мальчики.

Ну а следующий грандиозный проект опутал город паутиной велосипедных дорожек, проложенных вдоль разбитых и тёмных улиц.

Ровное асфальтовое покрытие велотрасс освещалось по евронормам, в то время, как рядом тряслись по ухабам главные участники дорожного движения.

Предположение шефа о возможных многомиллионных доходах комитетчиков вызвало лёгкое замешательство в офисе. А томившийся у монитора Аккерман, резво вскочил и двинулся к стойке бара. Он только начал отходить после вчерашнего истребления конфиската и безуспешно боролся с канонадой в кишечнике. Шумные отправления организма Дик, перекрыл громовым голосом и пощёлкиванием пальцев:

– Друзья, кажется, мы действуем слишком прямолинейно. Русские вот нашли свою нишу и напоследок плодотворно потрудились, раскрутив перспективный скандинавский канал. Оба майора из местного управления, как выяснилось, держали связь с московским генералом, а прикрывала операцию контрразведка. Боб и компания отрабатывали только технические детали, включая кассовые потоки.

Аккерман открыл окно и в провонявшее

Страница 26 из 35

помещение ворвался свежий осенний воздух:

– Деньги от продажи металлов в Союз не ввозились, что граничило с безумием. С этой целью русские открыли цепочку офшорных компаний на Кипре. Трафик отработал четыре года, а потом Россия вывела войска из Эстонии и упорядочила экспорт металлов. С уходом летунов закрылся и воздушный мост с Самарой. По информации наших шведских друзей годовой оборот проекта превышал 50 миллионов долларс и это только через их банки.

При этих словах Дик торжествующе посмотрел на Майкла и молниеподобно стащил с полки графин с коньяком. Ещё мгновение, и наполовину наполненный бокал уже согревался в ладонях, а докладчик продолжил:

– Полученный стартовый капитал канализировали через операции с ценными бумагами и вложили здесь в перспективные проекты. Так в Эстонии появилась финансовая группа, монополист транзита российских углеводородов. Московские кураторы на сегодня занимают значимые посты в Думе и столичной мэрии, обеспечивая грузопотоки. Их таллиннские партнёры тоже «в призах» и полным ходом готовят приватизацию целого ряда стратегических объектов, которые могут перейти под контроль москвичей.

Аккерман поставил опустевший бокал на стойку и закончил доклад.

Измученный кишечно-желудочный тракт громко отблагодарил своего хозяина. Воспитанный по-пуритански, Шерман не выносил подобного пещерного натурализма и демонстративно включил мощную вентиляцию. Брезгливо сморщив нос, он достал баллончик освежителя и подошёл к открытому окну, откуда потянуло сыростью:

– Ситуация снова выходит из-под контроля и нам нужен чёткий согласованный план. Со временем можно сбросить в СМИ эту металлическую сагу и хорошенько её раздуть. При стоящей оплате журналисты сделают из истории настоящую бомбу: «Бывший мэр и министр работает на русскую разведку». Но клеветать начнём только после выборов, в разгар коалиционных переговоров. Мемуары о московских связях Романова и компании сделают их героями в глазах русских избирателей, и рейтинг Боба подскочит до небес. Наша инфобомба всколыхнёт общественное мнение коренного населения. И эстонские политики не пойдут на союз с промосковскими силами, да ещё и замазанными с ГБ. Эту схему придётся отрабатывать до мелочей.

Майкл открыл и второе окно:

– Тебе Лори, задание по профилю – анализ денежных потоков русских партий. Найди московское финансирование, даже если его нет! Проверь, как и кем оплачиваются счета в СМИ и рекламных агентствах, а также ищи возможные пересечения с бюджетными организациями. Доступ к банковской базе данных получишь, как обычно. И не забудь про «чёрный» нал.

Монолог прервал резкий телефонный звонок аппарата спецсвязи и возбуждённый женский голос на том конце защищённой линии попросил Лору срочно включить телевизор. Аккерман, хлопнув залпом шестой бокал, вытащил телевизионный пульт из пивной кружки и активировал плазменную панель «В&O». Новостной блок с русскими субтитрами сразил даже много повидавшего Шермана.

Загорелый комментатор улыбался на фоне чеченских хроник пятилетней давности, бодро докладывая об очередных победах борцов за независимость Ичкерии. Далее на экране показались развалины жилого дома, и голос за кадром обвинил во взрыве российские спецслужбы. Блок местных новостей стартовал с места жуткой аварии: тяжёлый грузовик протаранил серебристую «Ауди» с номерами горуправы. Багажник и салон смялись в гармошку, а водителя спасли подушки безопасности.

Из остова кабины его извлекли аварийщики, не без помощи гидравлики. Тут же в кадре этот громила пообещал «разобраться с неизвестными отморозками». А репортёр с горечью в голосе подтвердил:

«Машина господина Романова восстановлению не подлежит, а сам глава управы в момент аварии находился на совещании. Политик чувствует себя прекрасно».

Таинственный водитель самосвала, со слов префекта полиции, скрылся с места происшествия. На экране появился и сам политик, который с ходу врезал журналистам:

– Нам хорошо известны заказчики этого покушения и, стоящие за ними кукловоды национал-радикалы. Виновных постигнет божья кара, а нас рассудят избиратели и история!

Но разбор депутатских полётов на этом не закончился, и репортёр порадовал телезрителей ещё раз:

«Охранная полиция производит обыск и выемку документов в районной управе и служебном кабинете господина Романова. Руководство подозревается в налоговом мошенничестве и расхищении бюджетных средств. Изымаются финансовые документы и договоры госпоставок. Пресс-секретарь Департамента Полиции отказалась комментировать происходящее».

Блок новостей завершался нарезкой сюжетов из теленовостей с участием опального депутата. Шерман изучил бизнес Романова изнутри, но помалкивал об этом. Экран погас, и в офисе повисла гнетущая тишина, даже чувствительный организм Дика, затих на время. Резидент ещё раз подошёл к панорамным окнам и окинул взглядом поле боя.

На выезде с площади эвакуатор поднимал на платформу, раскуроченную «Ауди», которую безостановочно снимали репортёры и страховые агенты.

«Подбитую» фашистами «А8» окружала плотная толпа зевак. На подъёмнике красовался рекламный плакат конкурента из правой партии, когда-то лишённого Бобом диск-жокейской категории за незнание биографии Рика Уэйкмана.

Сегодня он злорадствовал на постере с грозным партийным лозунгом: «Ворьё на нары!», держа наручники на весу.

Всем голосовать!

Все политики малюсенькой Эстонии, выйдя из коридоров политеха или университета, пережидали застой в тёплых комсомольских кабинетах. Сегодняшние политические оппоненты вместе писали шпаргалки и «стреляли конспекты» перед сессией, а некоторые дрались букварями ещё в школе. Доброе соседство продолжилось и за думскими партами всех уровней, где били компроматом.

Политическая жизнь этим утром бурлила в здании районной управы, расположенной прямо напротив офиса резидента. Молчаливые агенты в штатском, под охраной команды «К», загружали в фургон коробки документов, а счастливые репортёры и телеоператоры фиксировали выемку для истории. Шерман усмехнулся: место для штаб-квартиры резидента выбрали не случайно. Лоре очень хотелось порадовать босса.

Появившиеся накануне сомнения окончательно окрепли, когда из здания управы вывели I зама в наручниках. Ситуация требовала немедленного разрешения, и внук решил не церемониться:

– Чем вы здесь занимаетесь? Операция проходит без нашего участия и контроля, а план давно согласован. Идеальная позиция и, в случае провала, виновников искать не надо. Романов легко мог и сам спровоцировать административный наезд, на который повелись наши подшефные.

Майкл поочерёдно закрыл все окна в конторе:

– Теперь ждите митингов в поддержку Луиса Корвалана и небывалой активности избирателей. Фактически, мы дружно работаем на рейтинг ди джея! А если стоит такая задача, возникает вопрос: с кем он?

Лора выдержала небольшую паузу и ответила, словно извиняясь:

– Хотела проверить твою проницательность, красавчик! Ты, как всегда, на высоте. Мы здесь не дифференциальные уравнения решаем,

Страница 27 из 35

а простые задачки по арифметике для пятого класса. В первом действии применяем террор, ведь под прессом органов работать не просто. В глухой защите можно наделать ошибок.

Шерман громко рассмеялся:

– Романов в таком положении выживал 20 лет, тут он как рыба в воде. Вспомни его боевую юность. После вашей самодеятельности русская тройка отберёт голоса у центристов и левых, а партия Романова разделает правых под орех. После выборов мы загоним русских политиков в коалицию с национал-радикалами и возьмём Таллин. Как говорил автор «Истории государства Российского» и великий реформатор: «Ничто не ново под луною».

Затихший было организм Аккермана, пробудился к жизни и активировал речевые центры:

– Да, есть мнение привлечь под знамёна ордена русские партии, но говорить об этом до выборов запрещено. Эстонские радикалы и романовцы – политические антиподы, поэтому идея общей коалиции не найдёт поддержки у избирателей. Голоса потеряют оба полюса. Сейчас главное вытащить из окопа протестный электорат и для этого политики поиграют в войну.

Лори оторвалась от монитора и приняла пятую позу Шерон Стоун:

– Вскрытие после выборов покажет, где всплывут экскременты. По результатам мы отсеем самых перспективных из русских и под конвоем отправим в коалицию. Потом их лидеров вместе с союзами граждан откупят и растащат по радикальным партиям, где и сольют. Нам только не хватало «пятой колонны» Москвы! Под носом у НАТО.

Аккерман собрался и поставил эффектную точку крылатой фразой на русском:

«Форма одежды караульная. Командовать парадом буду я!»

Ощутив себя на трибуне президиума, докладчик завладел штатным графином и вскоре предстал рекламным лицом известного коньячного бренда. В обычной жизни Майкл не прикасался к таким раритетам, но через полчаса, как жертва навязчивой рекламы, уже находил общий язык с Диком. Их общение проходило в открытом космосе, на невербальном уровне подсознания.

Как выяснилось, Аккерман потомок остзейских немцев, населявших Ревель ещё до шведского владычества.

После репатриации 1939 года в Германию, его отец послужил в Абвере и вернулся в Таллин осенью 41-го с группой армий «Норд». Чем занимался Аккерман-старший в ревельском «Бюро Целлариуса», Дик говорить отказывался. Под крышей конторы работала сеть разведшкол в Эстонии и Финляндии – об этом сегодня знают даже дети. Отступал с войсками из Прибалтики, осел в разведцентре Гамбурга, где и сдался американцам.

Потом из «Организации Гелена» разведпапа попал в ЦРУ, а сын пошёл по его стопам. В конце исповеди, потерявший самообладание резидент, обругал коллегу «фашистом», за что в ответ был назван «краснопузым большевиком».

Исторический диспут закончился вместе с коньяком и стороны объединились в борьбе за демократию. Когда Лора вернулась из банка с анализами, она застала спорщиков у военной карты Северной войны. Финдиректор трезво оценила соотношение сил и заострила «польский вопрос», обвинив Советы и Гитлера в разделе Восточных территорий.

Директриса припомнила Шерману своего деда, офицера польской «Двуйки», расстрелянного органами НКВД в Катыни. Прочный мир в офисе установился только после упоминания внуком битвы при Ватерлоо, объединившей их народы.

Лора решительно развела спорщиков по углам, а когда убедилась в их полной недееспособности, отправила шефа отмокать в апартаменты. Напоследок, она напомнила стратегам о предстоящей завтра важной встрече и необходимости быть в форме.

Шерман некоторое время искал под ледяным душем точку опоры и нашёл её на полках уютной финской бани. Электрическая печь быстро нагрела обитую ольхой сауну до сотни по Цельсию.

Пока он наслаждался контрастом температур и благодарил неизвестных строителей, перед стеклянной дверью показалась готовая к банным процедурам Лори. Её нехитрый гардероб ограничивался только полотенцем, которое, впрочем, специалист по внедрению держала в руке.

Бросив его на полки, директриса уселась на колени резиденту, кокетливо прикрыв подстриженный лобок. Шерман оживал на глазах и чувствовал необыкновенный прилив сил, который попытался прикрыть полотенцем, но не успел. Протянув руку, новосёл нащупал склонившуюся к нему Лори. Оставалось закрыть глаза и повиноваться.

– Уже 120, отличная температура для яиц всмятку. – Отметил он, с трудом ворочая языком. У Лоры это получалось лучше, что всегда приводило к желанному результату. Временно неразговорчивая банщица распахнула дверь ударом пятки.

Первый заход в парилку, согласно предписанию, продолжался не более пяти минут. А расслабляющий массаж в предбаннике, по той же инструкции, – никак не более получаса.

Изнуренный оздоровительными процедурами, Шерман с трудом нашёл дорогу в опочивальню.

Едва открыв глаза, внук понял, что наступившее утро не сулит ему ничего хорошего. У входа в контору его встречал небритый Дик с двумя кружками баварского и подносом закусок. Опорожнив кружку эля одним большим глотком, резидент восстановил кровообращение головного мозга и нырнул под холодный душ. В ледяных потоках мелькнули стоп кадры вчерашнего вечера, которые хотелось быстрее смыть.

Две выпитые вчера тандемом бутылки «Суворова» не принесли Шерману желанного душевного спокойствия. А серьёзный повод для беспокойства был.

По просьбе отца он негласно занимался поисками родственников в России, следы которых обнаружил в архивах ЦРУ. Родной брат деда перешёл на службу к большевикам и поднялся до штабных высот. Но в 37-м попал под каток репрессий, и его старшему сыну пришлось сменить фамилию. Так из ниоткуда появился студент Ленинградского Университета Сергей Шмелёв, сын осуждённого комбрига артиллерии.

Осенью 41-го рота студентов-ополченцев оборонялась под Лугой и полегла, отбивая атаку танков. Контуженый Сергей попал в плен.

Эсесовцы построили раненых на краю окопа, приказав выйти из строя комиссарам и евреям. Когда вперёд шагнула вся шеренга, немецкие пулемётчики открыли огонь. Ночью раненый Шмелёв выбрался из братской могилы сокурсников и на опушке леса наткнулся на партизан.

В отряде его определили в разведку: пригодилось знание немецкого и разряд по боксу. Весной 45-го в Берлине капитан фронтовой разведки Шмелёв мог бы встретить коллегу и двоюродного брата Шермана-старшего.

В дальнейшем, следы Шмелёва затерялись. Скорее всего, он как контрразведчик был засекречен и приписан к штабу округа. В 91-м после ликвидации КГБ часть архивов «забыли» в Эстонии и, естественно, папки сразу же перекочевали в Лэнгли. Большинство материалов представляло только узкоспециальный интерес для историков и аналитиков. Все совсекретные агентурные и личные оперативные дела заблаговременно вывезли в Ульяновск.

Но копаясь в каких-то бухгалтерских документах, командировочных предписаниях и аттестатах, Шерман нашёл фамилию полковника Шмелёва, прибывшего на усиление из Ленинграда. Анонимное родственное чувство и стало причиной вчерашней ссоры с Диком, которая закончилась пьянкой. Через полчаса Шерман привёл в порядок себя и Аккермана, и, благоухая букетом ментола с одеколоном «Кензо», предстал перед

Страница 28 из 35

Лорой.

Придирчиво осмотрев дебоширов, финдиректор безжалостно освежила их опухшие физиономии дорогим «Hugo Boss». Строгий фейс-контроль забраковал и галстуки того же производителя. Их пришлось перевязывать заново. Удовлетворённая во всех смыслах Лора, вывела группу через чёрный ход во двор к «Тойоте» со спецномерами.

Послушно заурчал мощный турбодизель, и машина через подворотню выехала к заброшенным складам.

В салоне установился сложный ароматический букет ментола, одеколона, обивки, освежителя и коньячного перегара. Лора сморщила нос и опустила стёкла задних дверей.

Впереди показалась громадная коробка корпусного цеха разграбленного судоремонтного завода, украшенная крайне уместным на сегодня лозунгом «Вперёд по пути к. о..унизму»! Содержательный призыв, назло демократам, не смывался самыми крепкими растворителями.

Прямо под буквами догнивала старая табличка «По путям ходить воспрещается». Сам же железнодорожный путь давно растащили охотники за металлом.

Прямо под грозной вывеской: «Курить запрещено, штраф – 5 рублей!» демонстративно дымили сигарами румяные от пива скандинавы. Строители финской модели социализма с человеческим лицом в составе первички, запустили по кругу трёхлитровый графин «Столичной». Шерман с отвращением отвернулся.

Пробудился к жизни и кишечник Аккермана, существенно изменив кислотно-щелочной баланс в салоне. Возмущённая Лора приоткрыла окно водителя.

«Тойота» резво выскочила на Морской бульвар через ворота магазина «Sex shop-second hand». Тем временем, у помпезного Центра Русской Культуры, известного таллинцам, как Дом Офицеров, выстроилась целая автоколонна шикарных лимузинов.

«Бентли», «Ягуары», «Мерины» и «Бумеры», как зеркало русской культуры 90-х, отдыхали у парадного подъезда под охраной шведских орудий времён Гангута. Представленные здесь, «гэнгмобили» новых русских, традиционно числились за полочными фирмами и инвестиционными фондами солнечного Кипра.

Первым из дома вышел офицер Романов в компании двух очень крупных инвесторов. Он быстро заскочил в новенькую «Ауди» и в сопровождении трёх чёрных джипов пересёк условную границу своего территориального округа.

Данный рубеж между районами проходил через холл и туалеты отеля «Виру», но чиновники двух соседних префектур, регулярно нарушая границу, получали дань с киосков на чужой территории. Вслед за Романовым к лимузинам спустились ещё более авторитетные члены советов спортклубов и обществ инвалидов, культивируя на ходу великий и могучий.

Пока Лори пропускала у шлагбаума бесконечный состав с мазутом для замерзающей Голландии, вниз по лестнице сбежали пассажиры «Бентли» и «Порше». Так начиналось привычное шоу 90-х. Прямо напротив центра культуры с грохотом распахнулись ворота магазина «Всё для охоты. Товары для калек и инвалидов».

На площадку перед Домом офицеров ворвались два «Лэнд Ровера» с заляпанными грязью номерами «BIM I» и «BOM II». Из джипов, как по команде, высыпали автоматчики в масках и открыли в честь бизнесменов дискотеку Калашникова двумя новыми дисками.

Известные в столице руководители фонда Джим и Скок, мгновенно укрылись за лафетами трофейных орудий. Стрельба велась поверх голов и больше с целью устрашения, пули крошили сталинские колонны здания. Сменив диски, стрелки перенесли огонь на автомобили и изрешетили «Бентли» и «Порше». Обе машины загорелись, а в ход пошёл гранатомёт.

Заряд «Мухи» почему-то поразил армянский киоск на отшибе парка, который за год незаметно разросся до размеров универмага. Пострадала только галантерейная секция павильона и налётчики скрылись в густых облаках китайского пуха. Глядя на результаты обстрела, Шерман отметил преимущества старого «РПГ-7».

Новости по радио сообщили о перестрелке у культурного центра, отметив отсутствие жертв и пострадавших, а также изувеченные автомобили и взорванный киоск. Предвыборная кампания проходила на фоне войны крупных магазинов с киосками и рыночной торговлей.

Подорванный армянский мини-маркет, получил разрешение на уличную торговлю с площадью 12 кв. метров, но на глазах поглотил парковку и детский городок. До обстрела объект занимал 800 кв. метров городской земли, составляя серьёзную конкуренцию соседним супермаркетам. Районный отдел торговли получал от армян рекордный калым и игнорировал все жалобы хозяев торговых сетей.

После открытия в мини-маркете отдела бытовой техники, глава торговой комиссии Горсобрания Романов собирался прикрыть армянский «Супершоп». Но жизнь сама внесла коррективы и торговую точку обстреляли по заказу владельцев алкогольного магазина за углом, чей оборот упал в разы. Армяне бесстрашно торговали контрабандной водкой.

У входа в разрушенный мини-маркет топталась пара безработных финских маркетологов. Как обычно, на автопилоте.

Северные соседи, выпучив глаза, разглядывали невиданный BMW-850 редкого серебристого цвета, припаркованный рядом:

– Эх, жаль лабаз взорвали. Здесь самая дешёвая водка. Говорят, её делают из стеклоочистителя.

– Пекка, смотри таких «Бемари» не бывает! Самая навороченная модель – 780S. Откуда, вообще, взялась эта восьмая серия? Русские всё могут!

– Нет, Юсси, я видел такую «Бэху» в автожурнале… у Бекхэма. Но у нас на родине их и близко нет, ни одной. А стоит она!

– Это значит, мы помогаем виронцам гуманитарно, а они на это покупают крутые тачки. Лучше выпьем!

Тем временем, знакомый кандидат с плаката на фасаде обнадёжил всех присутствующих: «До выборов осталось 3 дня»!

Глава 7. Западня для внука

Леннон идёт!?

Почём?

(из разговора двух деловых)

Сообщники:

Майкл Шерман – агент ЦРУ

Лора Майлс – специальный агент ЦРУ

Агент «Томас» – связной «Белой гвардии»

Наши:

Владимир Николаев – полковник ГРУ

Михаил Казаков – майор ПГУ

Леночка и Наташа – спецконтингент КГБ

Время и место:

Конец 70-х, Таллин

Подрывные материалы:

Винилы «Santana» – «Marathon» и ELO – «Discovery».

Водка «Посольская».

Памятник вождю

Интервью после дискотеки органично перетекало в групповую фотосессию, которую тов. Казаков профессионально проигнорировал известной цитатой гроссмейстера О. Бендера. Подняв последние тосты за «Вибратор», канадцы вернулись в гостиницу, где умаянный Шерман не ускользнул от жарких объятий Леночки. Неотразимая дочь Ленинского комсомола в точности повторяла весь курс оперативной рефлексотерапии, освоенный в спецшколе, который сдала с оценкой «отлично».

Принимая повторный зачёт, внук неожиданно отключился и пришёл в себя уже в другом интерьере.

В тесном помещении без окон, обшитом мягкими панелями, его заинтересованно рассматривали три угрюмых мордоворота с перебитыми носами. Кроме протёртого кожаного кресла, где наблюдался Шерман, в кабинете стояли три металлических табурета и массивный двухтумбовый стол. С рекламного плаката «Из России с любовью» улыбался молодой Шон Коннери.

Бесшумно открылась тяжелая металлическая дверь и на пороге показались тов. Казаков и его седой коллега, которого все называли майором. Комитетская парочка в ногу прошагала к столу, а замзав выполнил

Страница 29 из 35

команду «кругом», взял стул и уселся точно за спиной у внука. Глядя в затылок задержанному, он открыл заседание:

– Нам прекрасно известно: кто ты и какую задачу здесь выполняешь!

Это было сказано по-английски, сквозь зубы. Между тем, седой взял со стола пачку фотографий и предъявил их внуку.

Майкл с интересом рассматривал снимки с натуры.

Несомненно, серия кадров с Лорой в гостинице была просто великолепна: работал настоящий фотохудожник с первоклассной аппаратурой. Уровень съёмок интима с Леночкой показался чуть слабее, хотя отдельные фотки в душе тоже впечатляли. Неизвестный, но маститый фотограф запечатлел на память отдельные эпизоды дискотеки и концерта в спортхолле.

Картину рабочего дня агентов дополнил подробный фотоотчёт встречи с Томасом для передачи кассеты. Затем последовали съёмки ночного рейда канадцев на совминовской «Волге» и «Жигулях» короля бензоколонки. Фотохронику первого дня канадцев в Таллине украсили трогательные снимки внука в дискотечном туалете. Майор с усмешкой заметил: – Имеется и звуковой ряд. Желаешь прослушать?

Шерман, одурманенный психотропными препаратами, сохранял молчание, стараясь разобраться какую из доступных ему методик допроса использует русская контрразведка? В разведшколе он изучал методы дознания и вербовки, а в конце курса и сам обрабатывал мнимых агентов. Побывал он тогда и в допросных камерах, где его часами «прессовали» профессионалы из Лэнгли. Но в данный момент, на практике это выглядело совсем по-другому. Оставалось только надеяться и ждать.

Казаков расширил экспозицию, достав из папки снимки с хоккеистами, сделанные в магазине Шерманов в Нью-Йорке.

Прессинг нарастал: – Наш любимый герой в таких случаях говорил: «Не забывайте, у нас длинные руки». Мне непонятно, зачем ты впарил парням дорогущие японские диски «Deep Purple», английский «mid price» вдвое дешевле? – Казаков подготовил серию неудобных вопросов.

Майкл поддержал беседу:

– Японцев им втюхал Рабинович из Брайтона, он это умеет. А мы дали хоккеистам хорошую скидку за опт, почти 30%.

Шерман пригорюнился:

– Если это ловушка, то я в неё попал ещё в штатах.

Замзав продолжил серию:

– Вот что Миша, мы с тобой тёзки, а это обязывает. Поэтому давай начистоту, как настоящие русские! Тут в деле всё записано: куда ты пропал из магазина и чем занимался цельный год на озёрах. В нашей конторе ждали твою группу с нетерпением и встретили как родных. Неотразимая Лори тоже рядом, в соседней камере беседует с Леночкой. И общий язык уже найден. За твоей подругой в Союзе целых три мокрухи. Ты следующий в её расстрельном списке, это всего лишь вопрос времени. Так что считай, мы тебя спасли.

Майкл сделал вид, будто не заметил, как Казаков перешёл на русский. Он всё же предпочёл английский:

– Нам известно, за тобой Миша тоже водятся отдельные грешки в Праге, Будапеште и Вене. Извини, не назвал твою девичью фамилию. Где-то там родился «Союз меча и орала», ну, разумеется – «строгий секрет и государственная тайна». У нас тоже контора пишет. – беседа уже велась только по-русски.

Седой майор подхватил эстафету воспоминаний:

– В этих столицах побывал и твой героический падре, как раз накануне известных событий в Венгрии и Чехословакии. Ладно, семейные фотоальбомы оставим на потом. А теперь, как говаривал другой известный тебе американский папа, выслушай предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Майор поднял трубку и заказал кофе по-турецки.

Он перелистывал бумаги: – Предъявить в МИДе доказательства твоей шпионской деятельности не проблема. После провала на первом же задании, тебе доверят разве что толчки в Лэнгли или сортир разведшколы «Гурон». Выходит, поедешь на родину торговать пластинками, хотя есть и более драматичный вариант. Например, мы взяли тебя с поличным при передаче секретных материалов, а это уже лет десять оздоровительных лагерей в тундре.

Казаков широко улыбнулся: – Но мы всегда можем договориться. Ничего личного!

Он выдержал паузу, пока Шерман пытался унять нервную дрожь: – Сейчас ты принимаешь пару таблеток, нейтрализующих дрянь, которой тебя опоили, и превращаешься в настоящего тигра. В номере тебя встретит Леночка, а если хочешь заменим её Наташей. Это точная копия Донны Саммер, только советского разлива.

Седой предложил крепкий кофе:

– Миша подтвердит, ты будешь доволен! А дальше всё по сценарию твоего шефа и инструкции на кассете. Ты просто выйдешь на предложенных нами членов «Белой гвардии» и начнёшь ударно трудиться на благо родины. Какой, выбирай сам!?

Замзав довольно заржал при этих словах, игриво поддержав коллегу: – Отстроим канал, куда ты, Миша, передашь массу полезной информации. Тебя даже наградят за заслуги, вот только не знаю, кто первым!

Майор достал коньяк и нарезал лимон:

– Продолжим чтения? Как там у классика: «Лёд тронулся…» или «по глазам вижу, что согласен»? А в качестве бонуса заверяю, что у твоего магазина в Нью-Йорке появится много новых клиентов-оптовиков. Оборот вырастет раз в шесть, Мишка, наливай!

Внук отреагировал без промедления: – В десять раз! Нас так учили в разведшколе. Подписывать, разумеется, я ничего не стану! Если можно, не выпускайте Лору до утра. А сейчас, давайте ваши чудо-таблетки, я уже хочу Леночку и Наташу!

Майкл не сомневался в своём выборе, которого у него фактически не было. А двойная игра – обычная практика для разведчика-нелегала, пока тебя не ликвидируют. И, если это не победа, то, во всяком случае, ничья на чужом поле. Он мучительно соображал, как подать всё случившееся руководству, и стоит ли это делать вообще? Контора отправила Майкла на заклание в качестве приманки, для прикрытия основной операции. Он и прикрыл, как мог!

Седой майор будто читал его мысли:

– Ну что, предводитель команчей, как говорил наш великий комбинатор: «заграница нам поможет»! Ну а, если интересуешься литературой, могу предложить полную версию «Двенадцати стульев» без цензуры и купюр. Так называемое специальное издание Главлита.

Шерман, в ожидании волшебных таблеток, приложился к коньяку. Казаков заказал ещё кофе и перешёл на шёпот:

– А для полковника Робертса, который списал тебя в расход, мы готовим современную инсценировку гоголевских «Мёртвых душ» в ревельских декорациях. Я слышал, вам Николая Васильевича в спецшколе не давали, а зря! Там у вас подвизается одна наша литературная сволочь, из критиков. Жалуются кадеты – замучил их Твардовским и Маяковским, которых в Союзе только с трибуны и читают. И ведь уже дослужился до старшего консультанта в Советском отделе. А на родине был безработным алкашом, не вылезал из бара «Три писателя».

Седой опять взялся за правое дело:

– Ты за Лору не переживай, назавтра она обо всём забудет. Мы же профессионалы, Миша, да к тому же русские! Хотя ты на четверть еврей. А ваши жирные коты из конгресса и их хозяева банкиры готовят новую мясорубку в Латинской Америке. И всего лишь ради пары нолей где-то в отчёте о прибыли.

Но Майклу уже прискучил это спектакль Казакова, второй степени сложности. Хотелось обещанного финала:

– Вот что коллеги контрразведчики, нам тоже кое-что

Страница 30 из 35

известно. Тебя, Михаил, направили в комитет из театрального, где ты неудачно пошутил на сцене в роли «железного Феликса». В Минской школе ты проходил под псевдонимом «режиссёр». Так что свой дешёвый пафос прибереги для партсобраний. Да и ваши советские вожди тоже не отличаются стройностью, а про мясорубки для пролетариата я бы, вообще, молчал!

Шерман вздохнул и выдвинул главное обвинение: – Вы уничтожили русскую интеллигенцию. А её место тут же заняли Бронштейны и Зильберманы! Поэтому у вас на сцене и экране сплошное дерьмо!

Завершая накануне процесс внедрения с Лорой, внук подцепил у продувной стюардессы «Аэрофлота» эффектную фразу: «Давайте, господа, начнём заканчивать». Сегодня она пришлась к месту.

Последствия сказанного, особенно после приёма чудо-таблеток, проявились незамедлительно. А внук поступил под начало Наташи для продолжения оперативной разработки. Он двигался в отель за копией «королевы диско» по средневековым подземным лабиринтам, став пленником её пьянящей походки.

Шерман с трудом сохранял остатки бдительности. Под старым Таллином сохранилась целая система древних ходов, связанных между собой переходами, которые построили во времена товарища Берии. Каким-то образом, его чудесная спутница находила здесь дорогу.

Уже в номере, глядя на советский аналог «плохой девчонки», Шерман осознал безграничные возможности советского плавильного котла народов. Веками безжалостные монголоиды и степные кочевники освежали славянский генотип. Но в Наташе проявлялся самый ядреный коктейль продуктов национально-освободительных движений Африки и Латинской Америки.

Предположительно, дочь кубинского барбудос и любвеобильной комсомолки из Чили, создавалась всей общагой Университета Дружбы Народов, как новый объединительный продукт социалистического интернационала. Результат сегодня предстояло оценить Шерману. Эту часть работы разведчика он особенно полюбил, поэтому с готовностью поддержал процесс формирования генофонда нового советского человека.

Всепожирающая страсть дочери двух революций, разбудила в Шермане дремавшие гены потомков Чингисхана и палестинских кочевников, вызывая к жизни ещё более гремучую смесь. Во время пятого по счёту тайм-аута, Майкл, наконец, прочувствовал всю разрушительную мощь московской секс-бомбы. Это грозное оружие соратников Че использовалось только в исключительных случаях, вроде визита канадцев.

Университеты эротики и интима, пройденные Натали на вечернем и заочном факультетах, открыли ей дорогу в номенклатурные будуары районных и республиканских вождей.

Изредка после бурных ночей, самые болтливые из них покидали персональные кабинеты в сопровождении неприветливых мужчин в казённых костюмах. Как правило, их карьеры продолжались в лагерных отрядах Нижнего Тагила. Совсем необременительные рейды по койкам престарелых аппаратчиков чередовались с более ответственными заданиями.

И несколько раз горячей комсомолке доверяли ещё цветущие тела борцов за свободу Африки. География гастролей и списки подшефных нашей Маты Хари являлись государственной тайной, а при утечке могли вызвать международные скандалы и вооружённые конфликты. Майкла, стоявшего теперь в одном ряду с патриотами и вождями диких племен, волновали проблемы только местного масштаба. А именно – дальнейший ход операции и судьба Лоры. С этими мыслями ему и дали уснуть на рассвете.

Покидая спозаранок свой новый объект, Натали обнадёжила внука:

– Не волнуйся, меня уже сегодня назначили гидом и переводчиком вашей группы. Лора в курсе наших дел.

Шоколадная Натали исчезла по-английски, бесшумно затворив за собой дверь.

Смыв под холодным душем следы ночной операции, Майкл заглянул в соседний номер, где застал спящую Лори. Едва открыв глаза, бледно-фиолетовая партнёрша, обернувшись одеялом, бросилась в душ, откуда донеслись громкие жалобы возмущённого желудка.

Через полчаса, прихлёбывая кофе в гостиничном баре, девушка предложила выйти на улицу для серьёзной беседы. А в весеннем парке уже царил ласковый май, под лучами балтийского солнца робко распускались первые тонкие листочки. Насладившись пением птиц, Лора обнародовала вердикт:

– На этот раз, кажется, приплыли! Мы с тобой прикрываем главную операцию, которую проводит основная группа. Кто они и чем занимаются мне неизвестно. И эта «Белая гвардия» может быть обычной комитетской западнёй. Русские любят такие спектакли, и когда-то во времена ОГПУ подобным образом выманили из Лондона и арестовали самого Рейли. А старик был совсем не прост, и опасность чуял за версту – так, кажется, говорят русские.

В этот момент, в конце аллеи появились два студента в серых шапочках политеха, и Лори безошибочно распознала в них фарцовщиков. Что сделать было не сложно – кроме шапок они не носили ничего советского. Поравнявшись с канадцами, политехники на английском поинтересовались валютой и джинсами, предложив обмен на чёрную икру.

Лора недоумевала: – Почему вы спросили по-английски, а не по-фински, чем мы так отличаемся от них?

Парни развеселились:

– Во-первых, вы трезвые и без бутылки, а значит, пить не собираетесь. Да и тип лица другой. Вы ведь американцы, так?

Шерману надоела глупая инсценировка:

– Ладно, ребятки, мы американские коммунисты, соратники Гесса Холла. Слышали? Приехали по обмену опытом: пятилетку за три года! Дадим стране больше джинсов и пластинок! А то у вас всё в дефиците.

Студенты ещё больше оживились:

– А нас не примете, мы очень хотим, именно в компартию США? А то в советскую не принимают, а за приводы исключают из комсомола.

Лоре очень не хотелось ронять честь американских коммунистов:

– Мальчики вам пора на лекции, изучайте политэкономию социализма.

Девушка дождалась пока они отойдут подальше:

– Нет, это не студенты. Опять ряженые русские филёры. Здесь за валюту сажают с первого захода, а исключение из комсомола автоматом означает отчисление из института. Для политехнического у них слишком хороший английский, значит эта парочка из Ленинградской Высшей Школы ГБ.

– Лори, давай лучше о любви! – взмолился изнурённый Шерман.

Агентесса промычала: – Вот видишь, они везде. Я даже в постели чувствую на себе взгляд Казакова. Вчера нас, всё-таки, сильно траванули, и у меня глубокий провал памяти. Эту прошлую ночь лучше просто забыть навсегда. Вычеркнуть из памяти. Но если в Лэнгли проведут медицинское обследование, оно покажет применение специальных препаратов. Как ты думаешь, что нам подмешали?

Майкл продолжал любоваться весной:

– Я уверен, это был мескалин! Все симптомы совпадают в точности. А наш шеф такого не прощает и, в лучшем случае, мы просидим до пенсии в архиве. У нас нет другого выхода, мы будем передавать в центр всё, что подсунут русские.

Шерман подставил лицо лучам майского солнца:

– Дорогая, я подробно изучал в спецшколе первые операции ОГПУ и не верю в дежа вю. Казаков, конечно, артистично изображал конфликт с майором в баре, ну а мы развесили уши. Но эта гвардия точно существует, только её обложили со всех сторон и нам подсунут своих агентов. Здесь идёт большая игра и таких как

Страница 31 из 35

мы бросают в топку, не думая.

При этих словах Майкл, не глядя, плюхнулся на свежеокрашенную скамейку. Парк, где только что влип Шерман, выходил на типичный бульвар вождя мирового пролетариата, чей памятник царил у здания ЦК. Правой рукой Владимир Ильич указывал заблудшим путь в винный магазин.

Неохваченные программой фестиваля комсомольцы, активно проявляли себя прямо у монумента основателю, забросав его флаконами бордовых чернил. А в довершение, кто-то повесил на указующую руку красное пожарное ведро. Ну а когда из Белого дома к активу вышел дежурный инструктор, молодёжь уже требовала свободы секса, собраний и передвижения. Предложение функционера ограничивалось только комсомольскими свадьбами в обезьяннике местного изолятора и не нашло поддержки актива. К митингующим присоединились колонны бойцов милицейского батальона с дубинками.

Майкл с трудом отклеился от скамейки и с интересом следил за слаженной работой милиции, грузившей бунтарей в автозаки.

Лора обратила внимание на фургоны «Мебель», куда тоже заталкивали задержанных: – Теперь и мне видна, наконец, направляющая рука партии.

И, в самом деле, большая группа демонстрирующих укрылась в указанном учителем винном магазине. Теперь их оттуда выкуривала милиция газом «Черёмуха». Неожиданно митингующие получили значительное подкрепление: на бульвар после занятий высыпали студенты художественного института. Встав в шеренгу, блюстители оттесняли графиков и маринистов от Белого дома, и вход пошли дубинки и газ.

Вот послышался звон разбитой витрины, теперь в жандармов летели бутылки из водочного, куда только что завезли товар. Широкий ассортимент напитков различной крепости обрушился на головы стражей порядка, и многим удавалось ловить бутылки портвейна.

К открытию магазина весь товар уже разлетелся. По бульвару Ильича стекало, обещанное им изобилие: ручьи коньяка и водки, а за ними мутные потоки портвейна. Молодцы в студенческих шапочках выносили на улицу целые ящики этого демократичного напитка, что и снизило градус напряжения на площади. Когда подтянулись основные силы войск в крытых грузовиках, конфликт уже перешёл в стадию братания.

Но неожиданно в густых парах продукции со знаком качества появились доблестные воины таджикского стройбата. Покидав лопаты и кирки в недорытую траншею трёхлетней давности, личный состав бросился к магазину нарушать устав.

Какое-то время внук наслаждался картиной революционной массовки анархистов, где не хватало только комиссаров и балтийцев с маузерами.

Краснопогонные войска решительно блокировали бульвар и вытесняли пьяную толпу в парк, где уже строилась конная милиция. Отступая к гостинице в составе роты таджикских бойцов, внук услышал за спиной голос Казакова: – Миша, давай сюда, нам пора! Там уже ждут.

Замзав провёл парочку сквозь армейский кордон во двор отеля, где укрылась их серая восьмицилиндровая «Волга», прозванная спецами «дублем».

– Еле спас честь императора! – Он протянул тёзке открытую бутыль «Camus Napoleon», шофёр, тем временем, грузил в багажник целый ящик с профилем Бонапарта.

В парке у монумента жертвам революции 1905 года студентов по традиции встречали дубинками. Здесь же выводили из толпы подозрительных и зачинщиков, которых грузили в фургоны. Пострадавших увозили в госпиталь военные медики.

Седой пояснил: – Это они протестуют против новой программы по русскому языку. В школах и ВУЗах резко увеличили число часов.

В этот момент, запив французский «Камю» родным «Агдамом», таджикский стройбат пошёл на прорыв. Бурлящий поток телогреек увлёк за собой коллег с архитектурного. С криками «Аллаху акбар» нападавшие смяли слабый заслон опьяневших курсантов, и походным порядком ринулись по канаве в казармы. Подходило время утреннего намаза. Этот порыв архитекторов вскоре нашёл признание: после исключения из института их ждал стройбат.

Поглядывая на волнения, Казаков подтвердил жёсткие санкции органов ГБ: – Парней по специальности в строительные части, там, глядишь, и русский язык подучат. Вероятно, вместе с туркменским. А девочек на объекты народной химии, куда-нибудь за Полярный круг.

В эти минуты на бульваре заканчивали работу погрузчики мебели, и отдельная бригада мойщиков приводила в порядок фигуру вождя. Здоровенные работяги смывали добротную советскую «Радугу» с лысины и усов вождя. Крепкий финский растворитель лился рекой.

В потоках розовой пены уже проступали хорошо знакомые черты, а из зашторенных окон за процессом наблюдали побледневшие первые лица республики.

Канадцев давно и с нетерпением ожидали в мятежном художественном институте, где открывалась выставка работ студентов и выпускников архитектурного факультета. Шерман увидел макеты помпезных сталинских высоток, запланированных у ворот старого города в конце 40-х. К счастью, для средневекового Таллина, эти зиккураты в сотню этажей остались только на бумаге.

Фотографии студентов бунтарей уже исчезли с доски почёта, а в опустевшие рамки институтские юмористы вставили случайные фото юных Леннона, Харрисона и Джаггера.

Казаков первым оценил шутку, напомнив декану намалёванные им в оккупации портреты Гитлера. Их было только два, но за каждый дали по пять лет лагерей. Там он оттачивал мастерство на другом вожде.

К сожалению, следующий из представленных на выставке проектов, уже воплощался в жизнь на окраине города. Судя по фотографиям, прямо в промзоне выростали железобетонные коробки громадного спального района.

Приезжие строители возводили на пустырях целый город-спутник с развёрнутой социально-бытовой инфраструктурой, которая по обыкновению запаздывала. В каменном плато ударно прорубался специальный канал для скоростного трамвая. Изучая картонный макет города будущего, Шерман вспомнил грустную судьбу похожих кварталов Детройта:

– Из ваших бетонных джунглей выйдут несчастные и озлобленные троглодиты, а при малейшем спаде производства вы получите социальный взрыв.

Казаков снисходительно посмотрел на макет:

– Видел бы ты бараки, где проживают будущие новосёлы. А спада производства в СССР не предвидится – в стране плановая экономика.

Обиженный декан издалека приветствовал майоров:

– Заходите, здесь все свои! Располагайтесь, будьте как дома. Барак на поверку построен!

Но седой не одобрил сомнительного профессорского юмора: – Кто здесь свои? Ты же, сволочь, служил у немцев в Люфтваффе!

Очередной макет ошеломил Майкла грандиозностью замысла: на территории механического завода строился современный Сити, с небоскрёбами, транспортными развязками и вертолётными площадками. А на соседнем столе авторы представили футуристический макет нового здания родного института, которое виделось на старом месте небоскрёбом в 90 этажей.

Судя по размерам корпусов, здесь могла бы учиться четверть жителей Таллина. Надо сказать, идею частично воплотили в жизнь уже в новом тысячелетии. Обитель художников поспешно снесли, оставив на месте котлован долгостроя, где уже угнездились утки.

В кабинете ректора гостям представили макеты основных

Страница 32 из 35

олимпийских объектов, возводимых к Таллинской парусной регате. Затем канадских комсомольцев удивили моделями гоночных болидов и электромобилей на солнечных батареях.

Программу завершали студенты консерватории концертом классической музыки, в финале которого прозвучали мелодии «Битлз» и «Роллинг Стоунз».

В очередной раз бунт золотой молодёжи вызвал кадровые перестановки в Таллине. Весна 69-го, чемпионат мира по хоккею, который после чехословацких событий перенесли из Праги в Стокгольм. В решающем матче «красная машина» Тарасова уступает команде Сухи и Черны 3:4, но все равно выигрывает золото. Тогда капитан чехов Голонка дал из клюшки воображаемую очередь по советским хоккеистам, а Недомански и Голик напали во вратарской на Зингера.

Прага отметила победу над Советами погромами представительств «Аэрофлота» и «Совинкниги».

В таллинских общагах эстонские студенты болели против русских, а значит за чехов! И, как правило, целыми группами! Драка хоккеистов на льду вызвала ответные действия русских студентов, которые прошлись по кампусу как цунами. Молодёжные беспорядки в студенческом городке мигом обросли политическими лозунгами. Причём не самыми мирными.

Ровно через год на баскетбольном турнире в Таллине сошлись сборные СССР и США, и, вероятно, нет смысла объяснять, за кого и как болело коренное население в зале. После победного финала русская молодёжь отлупила безродных космополитов прямо на улице. Милиция не вмешивалась.

А в 73-м под окнами общаги политеха, где обитали вьетнамские студенты, неизвестные заводили сирены гражданской обороны.

Приученные к ночным тревогам братья по оружию, выпрыгивали из окон третьего этажа. Шутников нашли и осудили. Условно, но сурово!

И каждый раз на помощь эстонским товарищам Токареву и Шпагину, вызывали Мишу Казакова из Москвы. А этой весной замзав прибыл для усиления группы, опекающей канадскую делегацию. Всю серьёзность намерений принимающей стороны подтвердила встреча с руководителем балтийского информбюро, представляющим службу военной контрразведки.

Для этого Лору и Шермана скрытно доставили в особо охраняемую зону олимпийского центра, в котором спецслужба занимала весь этаж. Русские, словно, готовились к отражению атак дивизии боевых пловцов и нашествию бригады подводных лодок.

Полковник

На пороге объекта их дожидался высокий блондин, чья спортивная фигура только подчёркивала его профессиональный статус журналиста. Усадив молодёжь в мягкие кресла, руководитель проекта, не спеша, перешёл к делу:

– Я, Владимир Николаев, тот самый, которым вас пугали при подготовке операции в Лэнгли. Я командую информационной службой в Прибалтике. Звание и круг обязанностей вам известны. Хотелось бы поговорить о наших общих теперь задачах. – всё сказанное произносилось на безукоризненном английском, словно полковник ГРУ работал советником в Лэнгли.

Шерману почему-то захотелось проверить документы контрразведчика. Но Николаев не давал повода для вопросов:

– В последнее время в определенных эмигрантских кругах за океаном возрождается идея независимости Прибалтийских республик. На начальном этапе проект прорабатывает специальная группа в Советском отделе ЦРУ. А финансирование обеспечивается за счёт золотого запаса буржуазной Эстонии, который, кстати, храниться в США. Эта утопия пока не находит поддержки даже в самых либеральных кругах национальной интеллигенции. Но работа ведётся с размахом и в республике создаётся целая сеть агентов влияния, проникающих в различные организации. Подключились и любимые радиоголоса из Лондона, Мюнхена и Стокгольма, которыми руководят ваши парни из Лэнгли на деньги Конгресса.

Шерман очень удивился новенькому компьютеру на столе полковника, который напоминал последнюю модель «Apple II», но с русской клавиатурой. Перед ним сидел продвинутый пользователь очень высокого ранга и легко управлялся с дисководом.

Николаев заметил удивлённый взгляд канадца:

– Да вот, вспомнил молодость, когда-то учился по специальности ЭВМ. Персоналку собрали наши оборонщики, ну и, как всегда, позаимствовали идейку у Джобса. Кстати, у вас в Нью-Йорке уже 40 лет безумно скучает по родине теневой премьер правительства Эстонии, получая скупые сообщения от здешних нелегалов по каналам разведки.

В затенённом углу офиса стоял самый последний «Hi-Fi» комплект фирмы «Pioneer», пожалуй, один из самых дорогих.

Мощный ресивер серии SX-1980 с бобинником RT-909, вертушкой и кассетной декой, стоили в России целое состояние. Коллекция дисков могла многое рассказать Майклу и он, с удовлетворением, отметил корешки альбомов Майлса Дэвиса, Квинси Джонса и комбо «Weather Report». На крышке вертушки прямого привода лежал последний диск Бенсона. Внуку, пожалуй, было о чём поговорить с полковником.

Затем пресс-агент вызвал секретаршу, заказав кофе по-турецки с лёгкими закусками, и подвёл первые итоги:

– В наших государственных структурах находятся отдельные лица, которые убеждённо или за вознаграждение сотрудничают с западными спецслужбами, то есть с вами. Речь не идёт о ликвидации этой сети, нами отрабатываются только их связи и каналы утечки, в том числе и стратегической информации. И вы с Лорой уже над этим работаете.

Майкл прервал поток политинформации:

– И мы должны поучаствовать в вашей игре в качестве наживки. Эту же роль я без блеска разыгрываю по заданию центра. Да мой босс раскусит трёхходовку на начальном этапе и, в самом лучшем случае, меня отправят сортировать мусор посольства Гондураса. Он педик и чувствует задницей. Любая левая дезинформация или провал агента, грозят нам разработкой в отделе внутренней контрразведки. Иногда эта проверка заканчивается для нашего брата на дне Гудзона.

Но полковник заверял:

– Мы своих не бросаем! Прошу это запомнить! Моё командование не заинтересовано в таком развитии операции и обеспечит вам полное прикрытие на всех этапах. Ваша агентура не пострадает, а босс, что отправил тебя в мясорубку, получит новые звёзды. Быстро пройдёшь по цепочке связников, а мы вскроем всю сеть, насколько это возможно. Гарантии вашей безопасности обсудим позже. Во время Московской Олимпиады в Таллине готовится большая игра, где вам отводится не последняя роль.

Николаев подошёл к «Пионеру» и офис наполнился высокопробным серебром лучшей джазовой гитары года. Внук заёрзал, вспомнив презентацию альбома в номере гостиницы.

– Не забывай, Майкл, ты ведь русский и нам негоже быть манкуртами. Родня семьи Шерманов проживает в Ленинграде, и, если позволит ситуация, организуем встречу. Ну а пока, действуем строго по плану, ведь вторая группа уже в Таллине и идёт по цепочке параллельно. Инцидентов и провокаций мы, конечно, не допустим, но и вам не дремать! И не обижайтесь на оперов, они действовали жёстко, но по инструкции.

В разговор вмешалась Лора: – А как быть с этой «белогвардейщиной»? Ваше изобретение? Если так, то вас ждёт разочарование. Подобная липа долго не протянет.

– Нет, Лори, тут всё реально. Организация возникла спонтанно, есть свои лидеры. Моя контора подключилась своевременно.

Страница 33 из 35

Естественно, мы к ним внедрили своих агентов и информаторов, хотя вводные инструкции гвардейцы получают из Лондона через Стокгольм. Так что, за достоверность я отвечаю. Подобраться к руководству пока не удаётся: наших людей подолгу проверяют. У гвардии своя служба безопасности, рулит какой-то нелегал, видимо, профи из МИ-6.

Полковник выдержал паузу, дослушав виртуозную гитарную фантазию Бенсона.

Лора фанатела от «Yes» и Рика Уэйкмана, поэтому нарушила идиллию: – Мне тоже пока нет доверия, мы ведь под наблюдением. Но варианты есть. МИ-6, конечно, не подарок! Они, в своё время, сдали НКВД моего деда. Перспективы в тумане, но есть доступ к резиденту, хотя не прямой, а по цепочке.

Николаев всё ещё пребывал во власти автора «Маскарада», хотя в последнем альбоме Бенсона уже чувствовалась загребущая рука Куинси Джонса:

– На кассете от Томаса для меня было много интересного. Есть концепция, но придётся маневрировать по ходу операции. Меня больше беспокоит другое: какие инструкции у резидента по вашему тандему?

Шерман проявил проницательность:

– Владимир, все эти происки диссидентов и эмигрантских центров военной контрразведке плоскопараллельны. Как я понял, вашу фирму интересует утечка стратегической информации из штаба округа. А это не мой профиль – я ведь занимаюсь чистым искусством. Кроме того, гвардейцы знают, как плотно нас ведут, и не захотят светиться в компании канадцев.

Но Николаев заверил Шермана в детальной проработке всей операции и резко перевёл разговор в практическую плоскость:

– У нас точная информация о местах сбора диссидентов, где крутится всякая мелочь. По нашим данным бывает там и резидент. Это известная тебе дискотека «У Боба» и бар «Три писателя». Именно там, под нашим присмотром, и кучкуется вся эта мразь безродная. «Три писателя» – народное название, просто этот бар находится на пересечении улиц Гоголя, Крейцвальда и Фельмана, прямо за Домом Радио. Там пропивают свои гонорары и поставленные голоса проповедники соцреализма. Как-нибудь в день зарплаты сходишь на экскурсию: там народные артисты несут искусство в массы.

Политинформация закончилась обсуждением последнего диска Майлса Дэвиса, которого Николаев подозревал в пропаганде расовой сегрегации белых. Майкл похвастался двойным альбомом с автографом маэстро.

Казаков лично подготовил внука к вечерней встрече со связным, снабдив его внушительной суммой денег и пропуском технолога судоремонтного завода с фотографией. Шерман сменил свой стильный американский гардероб на вызывающий прикид советского инженера, надев джинсы «Монтана», кожаный пиджак и, напялив парик с усами.

На явку в бар «Три писателя» он отправился огородами, заходя по пути во все магазины. Нацепив специальные полароидные очки с двойной плёнкой, Майкл безуспешно пытался засечь слежку. Через полчаса он упёрся в дверь бара, украшенную художественной табличкой «свободных мест нет». Проигнорировав длинную очередь литераторов служебным паролем «на банкет к Некрасову», он проник в заведение, всучив бородатому швейцару смятую пятёрку.

Технолог сразу заметил связника за угловым столиком совершенно пустого бара. Обменявшись паролями и верительными грамотами, злоумышленники заказали пиво и тресковые бифштексы. Об этом блюде внук услышал впервые, как и рыбном дне по четвергам. Пристально оглядев зал через разведочки, Шерман не зафиксировал наблюдения, которое технично осуществлял сам бармен.

Внук незаметно передал связнику книжку о происках ЦРУ, набитую крупными купюрами, и продолжил проверку парольными фразами.

Казаков на инструктаже предупреждал:

– Это убеждённый сторонник гвардии и, хотя мы его вербанули год назад, будь начеку. Доверять связнику полностью нет оснований.

Кроме наблюдения, бармен-универсал из «Трёх писателей» проявлял интерес к чеканке и художественной графике. Место обязывало. Свои работы он выставлял на обозрение в дверях бара, где наибольший успех снискали «свободных мест нет», «инвентаризация» и «резервировано».

А табличка «Санитарный день» кормила лучше разбавленного пива. За эту любовь к прекрасному он расплачивался регулярным стуком в контору, куда строчил еженедельные отчёты о настроениях посетителей в баре и очереди.

Один из таких оперативных шедевров уже цитировали во всесоюзном масштабе:

«Гражданка Сидорюк 53-го года рождения, получившая в баре всенародное признание под псевдонимом „Доярка“, вчера заняла свой пост под столиком финских сварщиков. Поддерживая тесный оральный контакт с представителями пролетариата дружественной страны, она нанесла Первому Тресту общепита материальный ущерб, разбив 3 (три) кружки».

Бармен страдал хронической графоманией:

«Интенсивная подстольная фелляция исключала речевой обмен стратегической информацией. Оплатив убытки, доярка продолжала выполнять задание под другими столиками. Из конспиративных соображений мне пришлось обменять Доярке 500 финских марок на рубли по курсу 40 копеек (акт приложен). Несанкционированных генитальных контактов на вверенной территории не наблюдалось».

Тем временем, белогвардеец проявлял к Шерману неподдельный интерес, задавая много лишних вопросов. Беседа больше походила на допрос:

– Так ты американец?

– Нет, я сварщик с площади Мухина!

– Когда будут остальные бабки?

– Скоро!

– Мы ждём дешифратор и уплотнитель.

– Они в пути!

Детская игра затягивалась, и внук обострил ситуацию:

– Мне нужно выйти на твоего шефа. Всё, что заказано, передам лично ему. Не обижайся, на беседы с тобой у меня нет времени.

Связник не успокаивался:

– Если ты фирмач, значит, за тобой хвост, от которого не скрыться. Я подставляюсь, а народ в нашей пятёрке серьёзный. Ты не представляешь, как мы все здесь рискуем! Попробовал бы сам!

Гвардеец перешёл на шепот, и бармен незаметно включил дополнительный микрофон: – Пока мы получаем все заказы по отработанному каналу, и я не вижу смысла что-то менять. Ты хочешь выйти на руководство, но где гарантии безопасности. Уже завтра мы можем встретиться в большом сером доме. Пусть твоя контора даст подтверждение, тогда начнём двигаться дальше.

Он заказал свежего пива: – А сейчас ещё по кружечке «жигулёвского» и выведу тебя через Биржевой проход. Надо провериться, я ведь не профессионал.

Шерман по достоинству оценил продукцию пивоваров из Саку. Сегодня, по указанию свыше, пенный напиток не разбавляли. Выйдя через чёрный ход, конспираторы прошли дворами и переулками, по коридорам какого-то общежития, где вьетнамцы держали кур.

Ровно через 10 минут Шерман-Кларк уже ворковал с Лорой в летнем кафе: – Мне пока не доверяют, требуют гарантий от центра. Но задание необходимо выполнить, иначе русские не выпустят нас из страны. Нужен сигнал из центра. Сможешь организовать?

Лора облегчённо вздохнула: – Попробую, но это займёт недели три. А ты не заметил хвоста? Интересно, как они работают на этих узких улочках?

– Связника вели аккуратно и большой группой. Топтуны знают здесь все норы, прорытые ещё при Густаве II Адольфе. А значит, они его довели. Первое, что бросилось в глаза – обилие дворников. –

Страница 34 из 35

Майкл энергично почесал затылок.

Лора мгновенно оценила советский пломбир:

– Мороженое у русских натуральное. И без заменителей! Ты не забыл, нас ждёт Казаков?

Когда парочка добрела до гостиницы, замзав уже прогуливался по фойе:

– Сегодня отдыхаем, а с утра нас ждут моряки. Встреча у писателей была плодотворной и полезной для обеих сторон. Работаем дальше! Майкл, у тебя ус отклеился!

Шерман молча, поднялся в номер и сразу уснул. Сегодня его никто не беспокоил. Дивные белые ночи не сбивали с толку измученный организм.

***

Ранним утром тов. Казаков представлялся внуку в форме морского офицера: – Капитан третьего ранга Кузнецов назначен старшим группы!

Для Шермана подготовили новенький мундир старшего лейтенанта, который ему очень шёл. Гостиницу покидали через тот же подземный ход, времен II осады Ревеля войском Ивана Грозного. Судя по аккуратной кладке, проход строили шведские ополченцы. На мощёной лестнице офицеры дружно отдали честь Лоре, произведённой с утра в лейтенанты ВМФ. У кованых ворот ряженных поджидал микроавтобус с зашторенными окнами и чёрными спецномерами.

По дороге новоявленный каптри обрадовал командный состав: – Мы едем на фронт. Сейчас проходят учения Балтийского флота, Краснознаменного, между прочим, и нам предоставляется возможность поприсутствовать. На борту судна держаться вместе, вопросов не задавать и, естественно, говорить только по-русски. – Казаков мощно выдохнул парами марочного коньяка.

Чутьё говорило старшему лейтенанту, что это вчерашний «Наполеон».

Предсказывать погоду в Эстонии занятие бесперспективное, особенно весной, когда уже зелёную травку без предупреждения заносит снегом. Но этим утром небесная канцелярия выполнила приказ штаба округа, подарив морякам тёплое, солнечное небо.

Миновав КПП без досмотра, автобус подъехал к причалу, где офицеров ожидал патрульный катер погранохраны. На борту их приветствовал сам шеф информбюро Николаев, в форме капитана первого ранга.

Катер лихо отчалил от пирса и, оставляя пенистый шлейф, вырвался за фарватер Таллинской бухты. Рулевой старшина-сверхсрочник мастерски маневрировал между эсминцами и сторожевиками, идущими походным ордером в квадрат. Он охотно демонстрировал возможности мощного двигателя. Прямо по курсу показался, поросший густым хвойным лесом, полуостров Пакри, и катер сбавил ход. Утреннее солнце обещало тёплый майский полдень.

Пассажиры уже вышли на палубу, вдыхая свежий морской воздух, как вдруг тишину взорвал оглушительный рёв на уровне болевого порога. Ракетный двигатель сложно спутать. Над лесом вспыхнул и надувался громадный огненный шар. Над вековыми соснами в клубах чёрного дыма поднималась в небо гигантская сигара баллистической ракеты.

Сотрясая пустынный берег и холодный каменный утёс мощью миллионов лошадей, из глубокой шахты стартовала Р-36П. На мгновение, зависнув над кронами и включив маршевые двигатели, двухсоттонный снаряд вертикально ушёл в небо, оставляя за собой жёлтую дорожку. Потрясённый зрелищем Шерман, задрав голову, провожал взглядом исчезающую за облаками точку. А Лора обзавелась для этого мощным морским биноклем.

Пока канадские лейтенанты гипнотизировали, зависшее над стартом облако окислителя, Николаев что-то нашёптывал вестовому. С мостика прозвучала команда: «заряжай»!

Любимый коньяк Черчилля предлагался сегодня в лимонно-шоколадном оформлении, как лучшее средство от морской болезни. К «Столичной» подали балык и чёрную икру. Шерман тактично провозгласил первый тост за неожиданный карьерный рост внука лейтенанта Шмидта.

Каперанг подтвердил:

– Ваши погоны не бутафория. Моё информагентство высоко ценит услуги зарубежных корреспондентов, особенно офицеров подводников. И, как правило, в швейцарских франках. Наличными!

Казаков отреагировал в своём репертуаре:

– Товарищи офицеры, предлагаю повторить!

И где-то рядом на пусковой площадке, его приказ был услышан и выполнен личным составом согласно нормативу. Ровно через 62 секунды над догорающими камуфляжными соснами поднимался наш следующий асимметричный ответ.

Неохваченный военной подготовкой Шерман, неуверенно поинтересовался:

– Это русский аналог «Минитмена-3» или что-то похожее?

За всех ответила прекрасно подготовленная Лори, подтвердив лейтенантские амбиции:

– По нашей классификации это SS-18 или «Сатана», которая превосходит возможностями любой из «Минитменов». После отделения первой ступени она разделяется на 8 самостоятельных боевых блоков индивидуального наведения.

– А тебя неплохо подготовили, – вмешался каптри Казаков-Кузнецов.

– Товарищи лейтенанты, вы только что наблюдали пуск учебного прототипа и, разумеется, без боевых частей. Отрицать или подтверждать ваши догадки нам не положено. Сегодняшние подарки отправлены к северным оленям, но при необходимости, если таковая возникнет, легко доберутся и до Пентагона. Вы и вызваны сюда для исключения подобной надобности.

Несколько минут пролетело в глубоком молчании.

– А теперь переходим к индивидуальной подготовке офицеров, – нарушил тишину Казаков и отдал распоряжение матросу.

– Какое оружие предпочитаете, товарищи?

Лора, сделав два шага вперёд, объявила: – Согласна на Макарова, но можно и «ТТ».

В это время, матросы вынесли на палубу ящики пустых бутылок, подготовленные для такого случая. Старшина выбросил тару за борт по левому борту. Первой взялась за дело Лора, получив от Казакова табельный ПМ. Тщательно выцеливая двумя руками, лейтенант Майлс расстреляла ближайшие к катеру бутылки. Вернув разряженный пистолет хозяину, девушка заметила:

– Оружие надо чистить и смазывать.

Майкл принял новую обойму, зарядил пистолет и отстрелялся без единого промаха. Каптри осмотрел «Макаров», отложив его в сторону:

– И в самом деле, пора почистить. Молодёжь показала приличный результат. Так работают на стрельбище, а нас в театральном по-другому учили.

Он выхватил пистолет Стечкина из специальной заплечной кобуры и навскидку выпустил всю обойму. Тяжёлый АПС расстрелял все 20 патронов короткими очередями. Меткости Казакова могли позавидовать герои Джона Уэйна и Клинта Иствуда, он не промахнулся ни разу.

– Оружие должно стать продолжением твоей руки! Только тогда можно выжить в нашем деле. – Замзав довольно посмотрел на очищенную морскую гладь. Николаев сам забросил вдаль, оставшиеся в ящике бутылки, намного перекрыв нормы ГТО.

Он грустно усмехнулся:

– Извините, что приходится засорять природу, но если бы вы знали, сколько всего покоится на этом дне.

Пресс-агент достал такой же «Стечкин»: – Наградной! За серию репортажей из революционной Анголы.

Николаев, почти не глядя, отстреливал горлышки у плавающих в отдалении бутылок, что смотрелось весьма эффектно. Темп автоматической стрельбы был очень высоким, и он закончил упражнение, утопив последнюю мишень:

– Приходится поддерживать форму, знаете ли. Частенько ведём репортажи с полей, а там агрономы иногда постреливают.

Казаков тоже решил исповедаться: – Русские векам воевали в этих краях. Граф Шереметьев погиб при осаде Таллина войском Ивана

Страница 35 из 35

Грозного, а известный опричник Малюта Скуратов – годом раньше под Раквере. И только Пётр Великий довёл начатое до конца, присоединив Эстляндию к России. Где-то здесь в 44-м воевал на торпедном катере и мой отец, капитан-лейтенант Балтийского флота.

Так, вполне ожидаемо, созрел и третий традиционно-морской тост. Патриотический настрой офицеров поддержал и Николаев:

– Россия иногда вынужденно оставляла Прибалтику, но потом всегда сюда возвращалась. Пока здесь всё спокойно, но в глобальном масштабе, Третья Мировая уже идёт. И на этот раз не получится отсидеться за океаном.

Катер, не спеша, удалялся от стартовых площадок на полуострове, плотно окутанных облаками дыма и пара. Казаков указал, на возникший по курсу, тёмный силуэт неоготического замка:

– Поместье графа Бенкендорфа. Знаменитый шеф III отделения наезжал сюда изредка и только летом. Потом замок Фалль купил декабрист Волконский. А во время оккупации в этом имении располагался учебный центр Абвера, известный как «Бюро Целлариуса». В здешних стенах из наших военнопленных массово готовили диверсантов и агентов для заброски в тыл. Не исключаю: кое-кто из них мог дожить до наших дней, продолжая служить новым хозяевам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/bernard-zadunayskiy/vnuki-leytenanta-shmidta/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Купить и скачать книгу в rtf, mobi, fb2, epub, txt всего 14 форматов