Жизненный цикл читать онлайн - Галуст Баксиян

Жизненный цикл

Галуст Александрович Баксиян

СССР-XXI

Гарри Смит – исследователь и капитан парусника «Бесстрашный», возвращаясь из кругосветного путешествия, недалеко от берегов Южной Америки встречает маленький необитаемый островок. По настоятельной просьбе жены Лилии, которая путешествует вместе с ним, команда высаживается на остров. Там Гарри с женой находят необычный метеорит. Благодаря этому метеориту Гарри узнает, что вскоре мир погибнет в ядерном противостоянии между Советской Россией и США. Он принимает решение покинуть Землю, построив гиперпространственный космический корабль. В этом ему должен помочь советский ученый Сергей Абрамян, уже давно работающий над гипердвигателем. Ученого похищают люди Гарри Смита. Начинается работа над кораблем, а ядерная катастрофа тем временем неумолимо приближается…

Галуст Александрович Баксиян

Жизненный цикл

Папе, так безвременно нас покинувшему, посвящаю эту книгу…

Наша жизнь без тебя стала словно театр, лишившийся одновременно наставника и зрителя, в нем осталась лишь сцена с толкущимися актерами – им теперь не у кого учиться и некому демонстрировать свое мастерство.

© Баксиян Г.А., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Часть первая

Земля

Глава первая

Начало

Стоял превосходный июльский день. Это был не какой-то особенный, а самый обыкновенный июльский день, один из тех, которые, сливаясь в дружную вереницу из тридцати одного дня, образуют летний месяц июль, служащий продолжением первого месяца лета – июня и являющийся предшественником последнего месяца лета – августа. Месяц июль – самая что ни на есть середина лета – самое желанное время для большинства людей, а пуще прочих для тех, кто родился в летние месяцы. Особенное наслаждение лето дарит тем, кто решил отправиться в путешествие, и это касается как тех, кто впервые решил познать окружающий мир, так и опытных искателей приключений. Окружающий мир расцветает и раскрывается в своем величии и многообразии, освободившись от снежного покрова и ледяных оков прошедшей зимы и просушившись от весенних паводков. В то же время еще далеко до осени, с ее желтой меланхолией и постоянными дождями, и тем более до очередной холодной зимы. Природа приветствует странников, а речь пойдет именно о них, щедро награждая путешественников теплом и энергией могучего Солнца, демонстрируя каждому величие своего богатого животного царства, в котором небывалое разнообразие больших и маленьких, летающих и ползающих, плавающих и ходящих по земле животных, а также красоту и пестроту растительного мира, многообразию которого нет предела.

Лето – это единственная пора, когда дождь, пусть даже проливной, лишь освежает, а легкий ветерок нежно ласкает и чуть щекочет кожу, да так приятно, что ощущение от этого сродни наслаждению. Всю красоту, на которую способна планета Земля, можно рассмотреть лишь только летом, ведь именно летом эта красота проявляется в полной мере, распускаясь так дивно и потрясающе, что глаза, любующиеся ею, порой не верят в их естественность, считая эту красоту сказочной.

Осенью уже не так тепло, и пестрый мир становится более примитивным, и остаются лишь только красные или оранжевые, а потом желтые и светло-коричневые цвета, после чего, теряя листву – основной источник природной палитры, – становится практически бесцветным. Еще позже становится ветренее, нудно частят промозглые и холодные дожди, оставляющие после себя лужи, не успевающие высохнуть после очередного дождя, как уже льет следующий. Затем дожди прекращаются, сменяясь мокрым снегом, температура воздуха опускается все ниже и появляется первый настоящий снег, который уже не тает, а, наслаиваясь пластами, образует сугробы, наступает пора крепких морозов – приходит по-своему прекрасная, но очень холодная, а порой очень суровая и нередко опасная зима. В это время года многие животные впадают в спячку, а растения увядают, но некоторые из последних, к примеру хвойные породы деревьев, продолжают оставаться зелеными и душистыми, но вся эта красота скрыта снегом, который, как ни странно, сберегает растения от замерзания и верной гибели, покрывая стебельки и листики снежным покрывалом. Зимний холод, пронизывающий до костей, сковывает тело человека, сгибая его и не позволяя взглянуть прямо вперед, мороз обжигает кожу против своей леденящей сути. Даже думать о чем-то становится невмоготу, все мысли только о том, как же избежать сурового плена холода и поскорее очутиться в тепле, где всегда так комфортно и спокойно. Вслед за зимой следует весна, лишь поздние недели и дни которой могут порадовать путника, ведь именно в это время снег уже растаял и все живое проснулось после зимнего сонного плена, и дивный мир открывается истосковавшемуся по красоте взору. Жизнь возвращается и просыпается, готовясь к наступлению самого дивного времени года – лета, наступление которого словно большой долгожданный праздник.

Итак, теплым июльским днем трехмачтовый парусник «Бесстрашный» шел полным ходом, разрезая гладкую поверхность великого и могучего Тихого океана, а вдоль его бортов, радостно сопровождая величественный корабль, гналась стая веселых и добрых дельфинов, выпрыгивающих из воды и ныряющих обратно с радостными мордочками, глядя озорными глазами перед собой, словно указывая путь и направляя красивое судно. Острый нос корабля разрезал водную гладь совершенно бесшумно, безо всякого труда, словно ему это вообще ничего не стоило, будто бы не вода, а воздух оказывал сопротивление его движению. При этом поверхность воды перед кораблем даже не поднималась, так гладко резал нос парусника воду, наблюдая за водой впереди корабля, невозможно было даже определить, движется он или стоит на месте. А вот позади корабля, на корме, было слышно, как мягко шумит вода, и можно было наблюдать, как она устремляется прочь от корабля, разливаясь все более широкими валунами, уменьшающимися по высоте по мере удаления от кормы, образующими молочно-белую пену.

Прекрасная погода, столь благоприятствующая мореходам, обещала продержаться долго, что было отрадой для каждого морского путешественника, мечтою которого было спокойное возвращение домой. Ведь одно дело, когда трудности появляются на пути от дома к неизведанным далям, когда ожидаешь совершенно всего, даже самого худшего, и разумом готов ко всяким испытаниям, уготованным судьбой. Совершенно другое дело – дорога домой, когда, казалось бы, все самое трудное, да и вообще что-либо трудное, опасное и непредвиденное, вроде бы уже давно позади, когда почти не остается сил на борьбу с препятствиями, к которым твой разум часто оказывается совершенно не готовым. Поэтому, учитывая погоду, лучше которой трудно себе даже вообразить, экипаж корабля и его капитан пребывали в душевном спокойствии и откровенно наслаждались доброжелательностью окружающей природы – яркое солнце, еще не дошедшее до зенита, озаряющее видимое пространство лучами своей живительной энергии, нежно-голубое, без единого облачка, небо, синий с зеленоватым переливом океан и бескрайние просторы вокруг располагали к умиротворению и спокойствию, дарили радость странствующим искателям

приключений.

Тихий океан – самая большая водная стихия планеты Земля, поднявшись над которым на сотни и тысячи метров, человеческий глаз не увидит ничего, кроме бескрайних просторов. Именно этим путем двигался парусник, гонимый легким морским ветром, устремившись курсом, который кратчайшим путем вел его к милым берегам, а моряков к родному дому. Еще несколько дней пути, и члены экипажа сойдут на берег своей родины, где всех их ждали семьи и друзья, истосковавшиеся по отчаянным странникам, готовя им радушный и теплый прием.

Парусник «Бесстрашный» возвращался из третьего кругосветного плавания, сложившегося очень непросто, однако выглядел корабль изумительно, будто новеньким был только спущен с верфи и не успел даже толком смочить бока соленой водой, в которой пройдет вся его долгая жизнь. Корабль, расправив паруса на высоких мачтах, будто бы парил по воде, все больше набирая скорость, того и гляди, вот-вот собираясь оторваться от водной глади и взлететь в воздух к облакам, словно не океан, а небо его стихия. Он летел по волнам, освещенный лучами солнца, согреваясь ими и как будто питаясь от них энергией. Сконструирован корабль был безупречно, и все в нем было слаженно и красиво, в доказательство того, что инженерное мастерство должно быть не только верным и правильным, но и прекрасным. Особенно бросались в глаза паруса, развернутые во всю высоту трех его мачт, верхушки которых, как казалось, если смотришь на них с палубы, уходили высоко в небо. Ох, какие это изумительные паруса! Восхитительное зрелище белоснежных парусов могло заворожить любого, даже самого непритязательного и скучного человека, в жизни которого не было никогда ничего особенного и интересного или все подобное он гнал от себя или же попросту не замечал того, что происходит вокруг.

Великолепие парусов многократно усиливалось за счет контраста, создаваемого безупречно синим цветом, в который был окрашен корпус корабля, и цвета, подобного этому, как представлялось, не было даже в природе, столь насыщенным, столь чарующим он был. Удивительное сочетание цветов столь сильных, чистых и глубоких. Казалось, что красивый, тем более идеальный корабль просто не может быть других цветов, будто это единственное их верное сочетание. Но только ли это восхищает взоры? Только ли паруса и цвета самого корабля создают полную картину этого величия? Нет, не только это. Ведь картина этого парусника не просто прекрасна, она величественна. И вот что добавляет особенную прелесть, что делает картину завершенной – это свечение корабля в золотых лучах солнца, переливающихся в нежнейшей лазури глади океана, озаряющих «Бесстрашный» во всем его великолепии, создавая общую палитру совершенно безупречной и неповторимой. «Бесстрашный» будто бы парил в воздухе, передвигаясь не по воде, а над самой ее поверхностью, подгоняемый не ветром, а стремительными солнечными лучами, наполняющими паруса корабля. Оторвать взор от этого зрелища просто невозможно, разум попадает в плен, насыщаясь всем этим непередаваемым великолепием.

Корабль построен семь лет назад по специальному заказу с применением самых современных технологий, делающих «Бесстрашный» уникальным судном. Этот корабль неповторим во всем, начиная с технических решений, использованных при его постройке, заканчивая красотой, чарующей глаза тех, кому посчастливилось его увидеть, особенно во всей его прелести, когда, вот как сейчас, он реет по волнам, распустив свои крылья – паруса. У него не было ни одного конкурента, т. к. ни одного даже отдаленно схожего судна просто не было во всем белом свете. Длина его корпуса составляла 90 метров – чуть меньше длины футбольного поля, а ширина 12 метров, что чуть больше размеров футбольных ворот. При таких соотношениях сторон форма судна была значительно вытянута по длине и очертаниями напоминала волшебную стрелу, грациозную и стремительную, в скорости, устойчивости и точности с которой не мог бы состязаться ни один объект. Остов корпуса состоял из невероятно прочного и легкого сплава различных металлов, он был обшит твердыми породами дерева, обработанного специальным покрытием, предохраняющим дерево от влаги и соли. Общая конструкция корпуса была чрезвычайно прочна и устойчива к износу, являя собой надежное пристанище для экипажа в суровых и малоприветливых условиях, которые постоянно сопровождают моряков в их нелегком деле.

Корабль способен идти как под парусами, так и за счет атомного двигателя (при этом опускались мачта и паруса), что само по себе абсолютно уникально, т. к. «Бесстрашный» – единственный корабль с таким двигателем, и этот двигатель разгонял судно до ста морских узлов, или же ста восьмидесяти пяти километров в час – невообразимая скорость для подобных, а также практически для всех других судов. При таком способе движения корабль превращался в литой снаряд, который, словно молния, способен был, сверкая, быстро преодолевать огромные расстояния. Атомный двигатель на подобных судах, т. е. на парусниках, установлен впервые, что было связано не столько с необходимостью, впрочем, совсем без необходимости, а ради интересного эксперимента, тем более что это был подарок одного из лучших друзей капитана корабля. Этот двигатель обладал рядом преимуществ: неисчерпаемость энергии, компактность, надежность, при том, что он обладал непревзойденной системой радиационной безопасности, которая исключала всякую опасность загрязнения окружающей среды.

Установленные системы навигации и зондирования исключали вероятность столкновения парусника с любыми объектами, как надводными, так и подводными, что было особо важно при движении в ночное время, а также в мало изведанных районах, где на пути могут встретиться подводные рифы, угрожающие любому кораблю неминуемой гибелью. На борту корабля был батискаф для глубоководных погружений, используемый для изучения подводного мира на тех глубинах, которые были недоступны другим исследователям. Дно Марианской впадины было тем пределом, куда опускался этот батискаф. И предел был связан не с тем, что возможности батискафа на этом заканчивались, а с тем, что глубже Марианской впадины более нет ничего на нашей планете.

В трюме корабля находилась «капсула» безопасности, которая, при возникновении аварийной ситуации на корабле, могла вместить весь экипаж, где на каждого было удобное место и где был необходимый запас провизии и воды. Корпус этой «капсулы» практически несокрушим, ни один шторм или ураган не могли бы причинить ему никакого вреда, даже если бы швыряли ее о каменные стены спускавшихся в глубину прибрежных гор. Единственное, что могло бы доставить неудобства пассажирам «капсулы» при таких обстоятельствах, так это безумная качка, когда все переворачивается с ног на голову и обратно, и так много-много раз в течение длительного времени, пока не утихнет ненастье, но этим вряд ли можно напугать настоящих моряков, привыкших к любой качке и не ведающих даже понятия морской болезни.

Установленные в спасательной «капсуле» системы жизнеобеспечения автономны и поддерживают внутри нее условия, необходимые для жизни человека. «Капсула» снабжена двигателем и системами навигации, а также возможностью посыла

SOS-сигнала. В ней пассажирам не могла грозить никакая опасность, и людям остается только ждать, когда их найдут и будет оказана помощь.

Итак, «Бесстрашный» возвращался в родную гавань, куда были устремлены не только взоры, но и мысли отважных моряков, истосковавшихся по родным и близким. Путь домой после плодотворного странствия был всегда радостным событием для всех без исключения членов экипажа, которое они с приятным волнением предвкушали. Каждый матрос занимался каким-нибудь делом, не желая томиться без работы, так как это помогало не замечать времени, которое тянулось как резиновое, все сильнее растягиваясь и замедляясь по мере приближения к желанной цели. Дорога домой всегда бывает длинной, потому что очень хочется оказаться поскорее в отчем крае, но минуты тянутся, будто бы оттягивая радостный момент, словно бы для того, чтобы потом сильнее порадоваться, увидев родных и близких, которые встречают тебя дома. Океан, ветер, сам корабль звучали, как музыкальные инструменты, каждый на свой лад, вместе составляя оркестр, приятнее и слаще игры которого невозможно было сложить для моряков. Шелест туго наполненных парусов, треск такелажа, натянутого, как струны, по всем концам корабля наподобие волшебной арфы, шум волн, ласкающих борт корабля, свистящие напевы легкого ветра – вот те, но далеко не все восхитительные звуки, слившиеся в красивую романтическую мелодию, ласкающую слух и наполняющую сердца членов экипажа добрыми чувствами.

На палубе, с курительной трубкой во рту, стоял капитан, он же хозяин корабля, Гарри Смит – высокий, плотно сложенный брюнет тридцати четырех лет, с красивым мужественным и загорелым лицом. Выразительные темно-голубые глаза Гарри Смита говорили о незаурядности ума и чувственном сердце. Легкие, еле заметные морщины в углах глаз выдавали человека неутомимого и бесстрашного. Красивый прямой нос, неполные губы и слегка выдающийся подбородок – свидетельство целеустремленности и решительности их обладателя. На лице у капитана был шрам, идущий от правого виска к правой щеке, который, как считали все, украшал его. Шрам давно затянулся и стал значительно менее заметным за последнее время, но, слегка возвышаясь над здоровой кожей и имея красноватый оттенок, был все еще хорошо отличим. Мощная шея, широкая грудь, крепкие руки, крупная, но грациозная кисть с тонкими пальцами указывали на недюжинную силу этого человека.

Одет Гарри Смит был по образцу моряка XVIII века, а скорее всего, даже по образу пирата того времени. Но капитан «Бесстрашного» был совершенной противоположностью пиратов, которые славились неистощимой жестокостью и склонностью к насилию и грабежам. Но тем не менее их одежда с детства нравилась Гарри Смиту, который с юных лет был увлечен приключенческими романами и рассказами о бесстрашных моряках и «джентльменах удачи», как называли тогда пиратов.

На капитане была широкая белоснежная хлопчатая рубашка без застежек, короткая черная жилетка с множеством пуговиц и широкие штаны коричневого цвета, сужающиеся и заканчивающиеся не доходя до щиколоток, на поясе повязан широкий желтый атласный пояс. На голове у капитана пестрела красная бандана, ноги же обуты в высокие ботфорты, хотя по палубе он расхаживал босиком, используя обувь в основном при высадке на землю. Этот образ дополняла изящная курительная трубка, с которой Гарри Смит не расставался. Точнее, он менял сами трубки, но в его руках всегда была та или иная трубка, курил он много и знал толк в хорошем табаке и в качественных трубках, за которыми тщательно ухаживал.

Капитан стоял на носу корабля, окидывая взглядом пространство впереди, и видел только океан, а вдалеке, где небо спускалось к океану и они сливались, плавно перетекая одно в другое, ровной линией проходил во всю ширину взора горизонт. Гарри Смит любил смотреть в океан, любил его слушать и вдыхать его соленый аромат, от которого ощущалась легкая солоноватость во рту. Он мог часами сидеть в передней части корабля и предаваться размышлениям, думая о многом, в частности о том, что стало известно в ходе их очередной кругосветной экспедиции, каждая из которых открывала много нового для науки. Путешествуя по морям и океанам, высаживаясь на сушу различных континентов, забредая туда, где порой не ступала еще нога человека, экипаж «Бесстрашного» проводил огромное количество различных наблюдений, измерений, что позволяло наблюдать за глобальными природными процессами, больше узнавать о колоссально сложной биосистеме планеты, вникнуть в их суть. Разумеется, Гарри Смит наслаждался тем успехом, который он добывал совместно со своими сотрудниками, ведь их имена были известны в очень широком круге ученых всего мира. Но не всегда открытия и новые знания радовали капитана корабля и его спутников, так как некоторые данные, полученные ими, свидетельствовали о загрязнении окружающей среды, что иногда приводило к вымиранию тех или иных животных, полному уничтожению некоторых растений. Все это было следствием разнузданности, произвола и безответственности тех людей, чьи производственно-технические отходы и безграничное количество ядовитых выбросов отравляли биосферу. Команда под управлением Гарри Смита состояла не из простых моряков, а из отважных ученых, в совершенстве владеющих навыками мореходного мастерства. Среди них были и обычные моряки, не ученые, но и от них, помимо морских обязанностей, было много и научной пользы, так как они помогали ученым.

В этом путешествии с Гарри была его жена Лилия, молодая и очень красивая женщина двадцати девяти лет, всем сердцем и душой преданная мужу. Лицо Лилии, тоже загоревшее в длительном странствии, являло собой эталон женственности и нежности, в то же время в нем явно вырисовывались решительность и смелость, отчасти унаследованные от родителей, но в большей степени заимствованные у смелого мужа, как бы под стать ему. Ее длинные золотистые волосы, покрывающие голову, ложащиеся на плечи и опускающиеся почти до пояса, чаще можно было видеть заплетенными в толстую косу, которая придавала ей исключительно решительный вид. Изумительно красивые, насыщенного зеленого цвета, глаза Лилии были неотразимы. Аккуратненький носик и красивые пухленькие губы, грациозная шея подчеркивали утонченную натуру.

Разумеется, Лилия не отставала от мужа не только в решительности, но и в одежде. Наряд ее бы подобен облачению Гарри Смита, но, разумеется, пошит в женском стиле, был более изящен и сочетал в себе большее количество ярких цветов.

Экипаж корабля, помимо Гарри и Лилии, состоял еще из тридцати двух человек. Все мужчины до сорока лет, крепкие, сильные, надежные и проверенные в долгих морских странствиях, являющиеся профессиональными моряками и выдающимися учеными. Они были верными товарищами в суровых испытаниях и в праздничном веселье, на каждого из них можно было положиться, как на себя. Их одежды также были в стиле прошлых веков, что придавало общей атмосфере на корабле еще больше романтики. «Бесстрашный» по многу месяцев путешествовал по морям и океанам всего земного шара, на это время корабль становился маленьким странствующим островком, если хотите, даже материком, а в политическом смысле и страной, со своими

правилами и законами, и во главе этой страны стоял ее лидер – капитан парусника Гарри Смит, чей авторитет был абсолютным и неколебимым. Учитывая условия странствия, средство передвижения – парусник, одежду, отчужденность от людей на время плавания, создавалось впечатление тех времен, когда просторы морей бороздили маленькие корабли, основным источником движения которых был ветер, толкающий судно в паруса, когда открывались новые земли, когда еще государствами правили короли, когда жили настоящие корсары. Сам парусник, одежда, в которую были облачены члены команды, давали ощущение того, что на дворе славный, но и суровый XVII век. Подобный контраст времен был по душе всем без исключения на корабле, так как каждый из них был большим романтиком и авантюристом, в хорошем смысле этого слова.

Первое кругосветное путешествие на «Бесстрашном» прошло изумительно и без происшествий. Это испытание корабль выдержал без каких-либо проблем, но, откровенно говоря, Гарри Смиту хотелось, чтобы путешествие выдалось более суровым, чтобы испытать корабль и команду, а также себя на прочность. Его мечты были услышаны на Небе, и следующее путешествие позволило проявить себя всему экипажу и определить качества судна. Это странствие могло стоить жизни двум людям – Гарри Смиту и одному из молодых матросов, для которого его первое морское путешествие могло стать последним. История эта объясняет происхождение шрама на лице Гарри Смита.

И вот как это было.

Чуть более двух лет назад Гарри Смит со своей командой совершал кругосветное путешествие на «Бесстрашном», во время которого разыгрался чудовищный ураган, испытывавший корабль и экипаж на прочность в течение трех жутких суток, череде которых, как уже начало казаться, не суждено было прерваться. Небо и океан слились воедино, и они были черны круглыми сутками, да так, что невозможно было разобрать времени суток, так как страшные грозовые тучи застлали небеса и скрыли солнце от взоров моряков, будто бы желая навсегда спрятать его от людей, которые молили светило выступить из-за туч и развеять их своими лучами, даря надежду на спасение. В конце третьих суток ненастья капитан стал задумываться о том, что, может быть, придется воспользоваться «капсулой» безопасности, ведь от него зависела жизнь его экипажа, а им он рисковать более уже не мог. Если бы он мог справиться с кораблем один, он бы остался на нем до последнего момента и воспользовался бы «капсулой» только тогда, когда парусник не мог бы уже оставаться на плаву и нависла бы угроза его гибели. Свое решение он вынес на общий совет, так как он отвечал за всех матросов, а не только за себя. Но все единодушно воздержались от такого предложения, и было принято решение покинуть корабль только в случае реальной угрозы крушения.

«Бесстрашный» трещал под натиском беспощадных волн и бешеного ветра, мачты скрипели с такой силой, что начинало казаться, что они вот-вот сдадутся и разлетятся в щепки, которые унесет ветер и смоет волна, не оставив от них даже следа. Такелаж трещал, угрожая в воображении матросов стянуть и сломать корабль пополам или разорвать его на части. «Бесстрашный» стонал от сокрушительных ударов стихии, но он с честью выносил все уготованное ему непогодой. Он стонал, но не выл, не скулил, не плакал! Он был готов вынести любое испытание! И он выносил его, гордо и смело! Выносил мужественно, храбро и бесстрашно! Гарри Смит понял это, он уже не сомневался, что корабль выдержит, но прежде всего он думал о спасении своих моряков, ведь в данном случае излишняя уверенность могла стоить жизни всем его людям.

И вот, за несколько часов до того, как отступить, стихия нанесла решительный и мощный удар, обрушив на «Бесстрашный» тонны морской воды, выброшенные волной неимоверной силы, несущейся с огромной скоростью. От этого толчка один из матросов, находящихся на палубе, ударившись головой о мачту, потерял сознание, рухнув ничком на палубу. По приказу Гарри Смита, который в этот момент также находился на палубе, другие матросы должны были унести с палубы в каюту потерявшего сознание моряка. На помощь к нему подоспели два молодых матроса и старший помощник капитана. Когда же товарищи приподняли пострадавшего моряка, очередная черная и разъяренная волна, налетевшая яростно и остервенело, смыла за правый борт «Бесстрашного» молодого матроса, одного из тех, кто поспешил на помощь к пострадавшему товарищу. От неожиданности и быстроты происходящего бедняга не успел даже крикнуть, призывая к себе на помощь. Гарри Смит, на глазах которого разыгралась картина жестокой трагедии, не раздумывая ни секунды, бросился к правому борту корабля. Его призрачная надежда на то, что юноша, возможно, смог зацепиться и удержаться, рухнула – беднягу смыло в воду.

– Человек за бортом!!! – во все горло закричал капитан.

Несколько секунд он потратил на то, чтобы приказать своему старшему помощнику взять управление парусником под свое начало, после чего, схватив спасательную шлюпку специальной конструкции, которая в собранном состоянии помещалась в ладони, а приведенная в действие раскрывалась до размеров, позволяющих вместить трех человек, не мешкая более и не тратя ни одной драгоценной секунды, бросился в воды страшного океана, и пучина, словно пасть гигантского чудовища, поглотила его.

Гарри Смит обладал богатырской силой, которая не раз выручала его в самых отчаянных ситуациях, которых в его насыщенной событиями жизни было с избытком. Но в такой неравной борьбе человека против могучей стихии даже у такого сильного мужчины, как Гарри Смит, было крайне мало шансов, ведь против него выступал безжалостный и не имеющий пределов силы соперник, от неистовства которого погибли тысячи людей и тысячи кораблей, покоящиеся на дне морей и океанов. Черные и высокие волны играли с Гарри как кошка с мышкой, бросая его то вверх, то резко обрушивая вниз, но он изо всех сил продолжал грести в том направлении, куда был выкинут матрос, хотя в таких условиях трудно было быть уверенным в том, что он плывет в верном направлении. В этой мучительной схватке Гарри Смит терял силы с такой скоростью, с которой он не сталкивался прежде. Его выносливости и силы всегда хватало с излишком на любые испытания, какими бы тяжелыми и продолжительными они ни были, но в этой ситуации все оказалось иначе. Каждый взмах руки казался для Гарри незначительным в плане приближения к цели, но отнимающим существенную часть мышечной силы. Ему представлялось, что если бы столько сил он мог вложить в руки при обычном заплыве, то одним взмахом мог бы пересечь небольшое озеро. Силы покидали его очень быстро, но мощные руки продолжали грести с прежней скоростью и силой, могучая грудная клетка продолжала качать в легкие необходимый объем воздуха. Но как долго это может продолжаться?

Прошло около десяти минут, показавшиеся Гарри часами. Дважды он слегка сбавлял темп гребли и в эти секунды восстанавливал силы, врывающиеся в его тело с большими порциями кислорода, который в эти моменты он жадно и глубоко вдыхал. Хуже и страшнее всего была темнота, густая, непроглядная и тяжелая темнота, главенствующая из-за отсутствия источника света, – ночь уже заканчивалась и приближалось утро, луны уже не

было, а солнце еще не взошло. Мрачные и низкие грозовые тучи заволокли небеса, препятствуя лучам света, которых ждали, но которых не было. Сильная тревога беспокоила Гарри при мысли, что он плывет или относится волнами в направлении, которое не приближает, а удаляет его от матроса, к которому он плыл на помощь. В такой ожесточенной борьбе у Гарри не было времени думать о себе, все мысли о бедном товарище, который, возможно, уже сгинул в морской пучине, но Смит гнал от себя эти мысли. Он думал только о своем подчиненном матросе, и мысли о том, что он может спасти этого юношу, не давали места другим мыслям, в том числе не позволяя Гарри думать о самом себе, ведь он находился не в меньшей опасности и шансов погибнуть у него было не меньше, чем у того, кому он спешил на помощь. Но в голове у отважного капитана доминировала одна-единственная цель – спасти матроса, который отправился в дальний путь навстречу опасностям под его командованием. И он, капитан «Бесстрашного» Гарри Смит, должен приложить все силы, чтобы помочь несчастному матросу.

Так прошло еще некоторое время, Гарри казалось, что прошла вечность, силы вот-вот должны были покинуть его, но он даже не думал о том, чтобы воспользоваться спасательной шлюпкой, которую взял с собой перед прыжком в море. Гарри продолжал плыть, глаза его чуть освоились в темноте, но дикие волны и ярость стихии не позволяли ему оглядеться. Волны подхватывали его и возносили высоко на своем гребне, но тут же он опускался вниз, не в силах противостоять силе воды. Его мышцы затекли, и он все труднее перебирал руками, приходилось чаще останавливаться, все шло кругом, и он совсем было потерял направление, в котором было необходимо плыть.

– Господи, – взмолился Гарри Смит, – дай мне сил продолжать плыть и убереги этого несчастного юношу от ужасной смерти, позволь мне спасти его.

Не успел Гарри Смит призвать к помощи Бога, как в тот же миг небо озарилось красным свечением. Яркая жирная точка зависла высоко над головой Гарри, освещая морскую пучину и невзирая на черные тучи, так как светило было ниже туч и озаряло путь славному капитану. Гарри Смит понял, что это сигнальная световая ракета, которую выпустили те, кто был на корабле и уже спешил к нему на помощь.

«Бесстрашный» гнался за своим хозяином, за своим капитаном, врезаясь в чудовищные волны, натиск которых стал спадать, словно в испуге перед несокрушимым и храбрым кораблем. С палубы парусника выпустили еще несколько сигнальных ракет, осветивших океан так ярко, будто бы уже наступило утро. Свет прорисовал волны так отчетливо и контрастно, мерцая в черной воде, их образующей, что вид этих огромных валунов напоминал пасть гигантского чудовища, столь огромного, что во множество разверзшихся его пастей мог бы поместиться целый остров. Но человеческий дух и отвага отчаянных и верных друзей достойно боролись с этим чудовищем, и оно испугалось людей, в глазах которых невозможно было прочесть, а в сердцах услышать страх, так как этого чувства у них просто не было.

Невообразимо приободренный близостью друзей и тем, что теперь путь был освещен светом сигнальных ракет, которые выпускались по мере того, как начинал угасать свет от ракет, выпущенных ранее, Гарри Смит, силы к которому вернулись даже с излишком, вновь бросился в волну и начал пуще прежнего грести в направлении, которое выбирал уже интуитивно, – определить точное направление было невозможно. И вот, когда очередная, угрожающая навсегда проглотить Гарри в морские глубины волна прошла, не причинив ему вреда, лишь только отняв одну из порций его силы, являющейся той драгоценностью, от которой зависела жизнь двух людей, брошенных в океаническую пучину, Гарри увидел юношу, к которому он спешил на выручку.

Молодой матрос не делал никаких движений, он лежал на воде, бросаемый волнами, лицом погруженный в воду. Сердце Гарри Смита замерло – он понял, что не успел. Юноша, которому он торопился помочь, погиб, не справившись с буйством могучего и гневного океана. Отчаяние за смерть матроса и искра надежды, что парень все-таки жив, пробудили в Гарри резервные силы, он мощным толчком бросился к юноше. Подплыв к матросу, Гарри перевернул его на спину, чтобы дать возможность вдохнуть, если мальчик еще жив. Гарри перевернул матроса на спину и сразу же привел в действие спасательную шлюпку, которая вмиг раздулась, приняв положенные для использования форму и размеры. Он погрузил в эту шлюпку матроса и попытался влезть в нее сам, но в этот момент что-то сильно ударило его в лицо, и в глазах у Гарри потемнело, тело его обмякло, но в последний миг перед тем, как погрузиться в воду, он что было сил ухватился за борт шлюпки. Волна сильно толкнула Гарри в последней попытке забрать его жизнь и унести с собой, но он крепко сжимал руками борт спасательной шлюпки, не в силах запрыгнуть внутрь, где обо всем ужасе можно было бы забыть. Капитан держался, не помня себя, на рефлексах, которые помогли ему выжить. Сознание постепенно прояснилось, и тех сил, которые остались в могучем теле Гарри Смита, стало достаточно для решительного толчка. Когда волна отошла, Гарри Смит собрался с силами и резким толчком бросился вверх и вперед, забравшись, к своему великому облегчению, в шлюпку. Предмет, а это было огромное бревно, невесть откуда принесенное, который столь вероломно и с ошеломляющей силой ударил капитана в область головы и лица, пролетел, нанеся повреждения, и скрылся в ночи совершенно незамеченным. Капитан не стал уделять этому внимание, что связано скорее всего с тем, что он в полной мере не осознал, что произошло. Гарри так и не увидел это бревно, исподтишка нанесшее тяжеленный удар, который мог бы в секунду раздробить череп и мгновенно убить его. Гарри выдержал и это, но с каким трудом его организму удалось сохранить сознание и не упасть в воду без способности к сопротивлению. Капитан чуть было не лишился чувств, но доминирующая мысль о том, что он должен спасти матроса, заставила его машинально идти к этой цели, не обращая внимания ни на что другое, и он не обращал внимания на свою травму, о которой не имел даже полного представления. В подобных экстремальных обстоятельствах организм человека снижает, а в ряде случаев и устраняет болевые ощущения даже при сильной травме, давая пострадавшему время, а вместе с ним и надежду на спасение.

Когда же Гарри Смит и бедный матрос оказались в лодке, Гарри склонился к нему и, прислонившись ухом ко рту парня, определил, что тот не дышит. Капитан прижал свой указательный палец к шее юноши в проекции сонной артерии – прощупать пульс не удалось. Не давая воли эмоциям, Гарри Смит решил сделать все от него зависящее, чтобы вдохнуть в этого бедного юношу его жизнь, на которую так вероломно покушался океан. Капитан перевернул матроса вниз лицом, чтобы удалить воду из дыхательных путей. Изо рта юноши вытекло много морской воды, после чего Гарри вновь перевернул его на спину и приступил к искусственному дыханию и непрямому массажу сердца. Мощный удар крупного кулака Гарри Смита обрушился на грудную клетку матроса, а за ним последовали чередования массажа сердца и искусственного дыхания. Казалось, будто Гарри только что не получил травму, которая могла стоить ему жизни, и не тратил

силы в море, они восполнились в полной мере и теперь должны были вновь послужить погибающему матросу. Прошла минута – без результатов, другая – парень не дышал, сердце его не билось. Но еще дышал Гарри Смит, могучее сердце которого, казалось, может работать за несколько человек, продолжало исправно снабжать его тело питательной кровью. И вот наконец очередной мощный толчок в области сердца и большая порция воздуха, которую Гарри Смит вдохнул в легкие матроса, оживили юношу! Кашель его, вытолкнувший из легких остатки морской воды, позволил в полной мере вдохнуть живительный воздух. Матрос стал судорожно, глубоко и часто глотать воздух ртом, тело его забилось в сильных судорогах, но спустя несколько секунд они прекратились и тело матроса задрожало мелкой дрожью. Сознание постепенно вернулось к нему, спустя несколько мгновений он открыл глаза. Не понимая, что происходит, юноша пытался что-то сказать, но опустошающая тело слабость не позволила ему произнести ни единого слова, а вместо них он мог только шевелить губами, как всякая рыба, которую вытащили из воды. Но для рыбы это значило бы смерть, в то время как для матроса, напротив, – жизнь.

– Спасибо тебе, Господи! Спасибо тебе за помощь, без которой ты меня не оставляешь! – радостно и облегченно, но преданно взмолился Гарри Смит.

Тем временем, когда Гарри Смит спешил на помощь юноше, парусник «Бесстрашный» шел на выручку своему капитану и молодому матросу, на спасение которого мало кто рассчитывал. Естественно, что никто не был уверен и в спасении самого капитана. Да, он был сильным и отважным человеком, но разбушевавшийся океан не считается ни с кем, с его силой не может сравниться ничто на белом свете. У Гарри Смита на шее висел прочный амулет, выполняющий функцию маячка, по сигналу которого его можно было легко отследить, и по этому следу смело шел «Бесстрашный». Быстро затихающая стихия, которая, словно в бессилии своем перед человеческой храбростью и мужеством, покорно отступала, даря надежду на спасение. Черные тучи разметало по небу с такой скоростью, что появлению яркого, недавно взошедшего солнца все удивились не меньше, чем обреченный на смерть больной, которому сообщили о том, что в ближайшие часы он будет излечен от смертельного недуга. Яркая окраска спасательной шлюпки позволила достаточно быстро отыскать и поднять на борт Гарри Смита и матроса, который был обязан капитану «Бесстрашного» жизнью.

Когда Гарри Смита подняли на палубу, все заметили рану на его лице и кровь, которая запеклась на его голове, лице и руках. Когда капитана привели в его каюту, помощник его попросил всех выйти из каюты.

– Капитан, у вас на лице рана, ее нужно обработать, – пытаясь сдерживать волнение и смягчая свой голос, сказал помощник.

– Я и думать об этом забыл, – сказал Гарри Смит, восстанавливая в памяти причину своего состояния. – Что-то сильно ударило меня в лицо, когда я собирался забраться в плот.

Тогда Смит вспомнил, что рана на его лице была нанесена тем самым предметом, который ударил его в лицо, принесенный ветром или волнами неизвестно откуда. Только сейчас Гарри Смит почувствовал сильную боль в ране. Когда же капитан умылся и рана на его лице была обработана медицинским раствором, можно было оценить ее размеры и глубину. Зрелище было не для слабонервных, но таких на «Бесстрашном» не было. От правого виска на правую щеку спускалась глубокая рваная рана, местами оголяющая кость. Во всю глубину раны запеклась кровь, что прекращало кровотечение, которое возобновилось из мелких сосудов после того, как рану обработали. Но помощник капитана сделал тугую перевязку с мазью, которая обладала противобактериальным, противовоспалительным и кровоостанавливающим эффектом. Повязки чуть промокли кровью, после чего кровотечение окончательно остановилось. Если бы удар тем самым бревном пришлось испытать на себе кому-нибудь другому, то этот человек мог погибнуть либо от перелома черепа, либо от кровотечения. Но Гарри Смит был чрезвычайно силен и вынослив, его тело, видимо, могло выдержать еще и не такое испытание. Боль в ране прошла уже к вечеру следующего дня. Что особенно поразило всех после того, как увидели эту ужасную рану, так это то, что зажила она быстрее, чем у некоторых заживают царапины. Удивительно сильное тело капитана, казалось, специально создано природой и Богом для какой-то особенной, высшей цели.

Вот так и появился шрам на лице Гарри Смита – благородного и отважного капитана надежного парусника «Бесстрашный».

Глава вторая

Находка

Настоящее же – третье путешествие не было легким, но оно прошло в запланированном режиме, без каких-либо форс-мажорных обстоятельств. Команда корабля, как и сам парусник, были проверены на сплоченность, храбрость и надежность в предыдущих кругосветных плаваниях. К каждому путешествию корабль тщательно готовили все те месяцы, когда он мирно стоял на причале в вынужденном безделье, довольствуясь мирным покачиванием бризовых волн родной гавани. Не было ни единого дня, чтобы на корабле не шла какая-нибудь работа, члены экипажа, включая капитана, прикладывали много сил для поддержания «Бесстрашного» в идеальном состоянии. С тех пор как парусник был построен, он совершенно не изменился внешне и все его технические части работали как часы.

Идя на всех парусах, «Бесстрашный» нес свой экипаж домой в теплые южные широты к берегам Южной Америки.

Супруги Смит стояли на палубе, наслаждаясь безупречным по чистоте и свежести морским воздухом, обладающим, как известно, оздоровительным свойством, благоприятно сказываясь на организме в целом.

– Поразительная красота, – сказала Лилия, обращаясь к Гарри.

– Действительно! Просто потрясающе, как здесь хорошо! – ответил он.

– Но бывает и не очень или даже совсем не хорошо, – вдруг с явной грустью и озабоченностью сказала Лилия, прикасаясь своими нежными и заботливыми руками к шраму на лице мужа.

– Да уж, что верно, то верно, бывает по-разному, – с чуть уловимой улыбкой ответил Гарри, беря в свои пальцы руку Лилии и целуя ее. Вспоминая при этом тот страшный день, когда он и молодой матрос были на волосок от смерти.

– Как хорошо, что меня тогда не было на корабле. Я бы умерла от страха за тебя или бросилась бы за тобой в море! – уверенно произнесла она, давая понять супругу, что в ее словах не следует сомневаться. Да он и не сомневался, ведь знал ее, как себя.

– Первый исход был бы трагичен для меня, родная, – начал разбирать сказанное Лилией Гарри, – ведь я бы не вынес утраты! Ты это прекрасно знаешь! – и лицо его стало несколько хмурым и очень серьезным.

– Конечно знаю, Гарри, – нежно ответила она, понимая, что Гарри всерьез отнесся к ее словам.

– Второй исход был бы трагичен либо для матроса, – продолжил Гарри, – ведь я, поспешив на помощь к нему и увидев, что ты бросилась в море, повернул бы и бросился бы к тебе, оставив беднягу погибать страшной смертью. Либо, если бы я не успел спасти тебя, учитывая огромное количество трудностей, – и здесь его лицо вновь стало хмурым и серьезным, – я бы сам как камень пошел на дно, не желая более сопротивляться. При таких обстоятельствах никому из нас троих не суждено было бы спастись.

– Гарри, не говори так, –

испуганно сказала Лилия, понимая, что зря вообще сказала о том, что бросилась бы в море.

– А теперь скажи – стало бы лучше, если бы ты прыгнула в воду?

– Ну, конечно же, нет, – быстро ответила она, показывая Гарри всем видом, что она поняла свою ошибку.

– Я говорю это к тому, Лилия, что на нашем жизненном пути, дай бог, будет еще множество путешествий и произойти может самое непредвиденное и опасное… – Тут он сделал некоторую паузу, после которой продолжил: – Поэтому я прошу тебя о полном самообладании в любой ситуации, пусть даже самой тяжелой! Пообещай мне, что, если мне придется в будущем поспешить кому-то на помощь, ты не станешь впадать в отчаяние и не предпримешь ничего такого, о чем впоследствии придется сожалеть!

Лилия не отвечала. Она не могла пообещать, что не станет спасать мужа, когда в этом, по ее мнению, будет необходимость.

– Я понимаю, что в ряде случаев мне, возможно, потребуется помощь, – продолжал настаивать Гарри, – но ты должна пообещать, что правильно взвесишь свой поступок и не станешь делать глупости. Ты, при необходимости, должна помочь мне, а не спасать. В случае с матросом помощь, которая спасла нам жизнь, – это незамедлительный разворот корабля и стремительность, с которой нас нашли по сигналу моего маячка. Представь теперь, что вся команда прыгнула бы нас спасать! Погибли бы все! Не прыгнуть за борт за мной и матросом – это не трусость и не слабость, это оправданный, трезвый и единственно верный способ, благодаря которому нам удалость спастись.

Лилия продолжала молчать. В ее сознании происходила борьба нравственности и долга перед мужем с целесообразностью и холодным расчетом.

– Я не сойду с этого места, Лилия, пока не получу ответ, единственный ответ, который я хочу сейчас услышать! – более настойчиво и уже совершенно серьезно сказал Гарри.

Наконец, действительно осознав, что Гарри прав, она ответила:

– Я обещаю тебе, Гарри, что сделаю то, о чем ты просишь, – покорно, но с полной ответственностью сказала она.

– Я верю в твои слова, Лилия, и знай, что я надеюсь на тебя. – Сказав это, Гарри обнял ее, и они продолжили любоваться далью, стараясь как можно скорее увидеть родные края.

Несколько часов спустя, после обеда, Смиты по-прежнему находились на палубе, наслаждаясь солнечными лучами и свежим воздухом, наполняющими их сердца сладкой безмятежностью, когда тело полно силы, а душа спокойствия. Они сидели в удобных креслах, расположенных вокруг стола, на носу корабля. Это было самое потрясающее место для наблюдателя, и каждый на корабле, кто в данный момент не был занят делами, стремился сюда, где можно было насладиться простором и чувством полной свободы. Все было видно на десятки километров вокруг, ничего не могло ускользнуть от глаз путешественников, оглядывающих далекую перспективу. Хоть в океане на многие десятки и сотни миль нет ничего, кроме воды и неба, на что бы еще мог упасть взгляд, но именно этой картиной, меняющейся с каждой секундой благодаря течению воды и игре солнечных лучей, извлекающих из океана палитру цветов от глубокого синего в полдень до багрового на закате, с наслаждением любуется каждый морской путешественник. Легкий соленый ветер гладил загорелые лица супругов, словно желая ублажить их своей нежностью.

На столике, за которым сидели супруги, стояла открытая бутылка шампанского, часть содержимого которой пузырилась в бокале, искрящемся в веселых солнечных бликах в руке Лилии, и бутылка рома любимой марки Гарри.

Гарри налил в стакан немного рома и отхлебнул его.

– Странное ощущение… – тихо сказал Гарри, затянувшись ароматным табаком, которым он несколько минут назад набил трубку.

– О чем ты? – спросила Лилия, посмотрев на мужа в тот момент, когда он произнес свои слова: она уловила его устремленный в бесконечность взгляд – у Гарри иногда так непроизвольно получалось, когда он погружался в свои мысли.

Гарри не ответил. Он молчал – это еще одна особенность такого погружения в себя, он мог несколько секунд не отвлекаться, когда его звали, он совершенно не замечал ничего и никого вокруг.

– Гаааррриииии, – протянула Лилия, нежно улыбаясь, любуясь глубокой задумчивостью своего мужа.

– Да, – коротко ответил он, выйдя из своего состояния.

– О чем думал, родной? – поинтересовалась Лилия. – Снова еле тебя дозвалась.

Гарри улыбнулся, он понял, о чем она говорит.

– Ты что-то спросила? – поинтересовался он.

– Спросила, а ты снова был где-то далеко в своих мыслях, – сказала Лилия.

– И что же ты спросила? – легкой улыбкой закончился вопрос Гарри.

– Ты сказал «странно», а я спросила, что странно, – стала объяснять она. – Ты не ответил, так как снова летал в своих мыслях в неизвестных далях, – улыбнулась Лилия, сделав глоток шампанского.

– Ах, это, – улыбнулся Гарри и сказал: – Странно то, как часто хочется человеку меняться, но перемены зачастую – это возврат к прежнему. Вот, к примеру, мы давно не были дома, многое повидали, многому научились, но теперь нам хочется домой, в родные края, к родителям, чтобы, насладившись всем этим, снова спустя время мечтать о том, чтобы отправиться в дальние и опасные путешествия. Нас тянет сначала в одну сторону, потом в противоположную. Сегодня хочется покоя, а завтра уже приключений, после которых снова захочется покоя.

– Это естественно, Гарри, – сказала Лилия, сделав глоток шампанского. – Мы хотим чего-то, а когда получаем это, то желание меняется и хочется уже чего-то другого. Нельзя же все время хотеть одного и того же.

– Тогда, судя этой логике… – Гарри сделал паузу и отпил ром из стакана, после чего наигранно и ехидно добавил: – Я полюбил тебя, и теперь наступило время, когда я должен полюбить другую?

– О чем это ты?! – удивилась и даже рассердилась Лилия, уставившись на своего мужа.

– Вот видишь, милая, как часто идеи оказываются вредными, хотя они кажутся такими разумными и естественными, – сказал Гарри. – Мне нужна ты, и только ты! И в этом не будет никаких перемен! Для меня существуешь только ты.

– Надеюсь, – ответила Лилия, в глазах которой блеснули искры.

Гарри уловил этот взгляд жены, отчего она показалась ему еще милее. Он улыбнулся и ответил:

– Лилия, ты единственная женщина в моей жизни и ею останешься! Ты это знаешь не меньше меня.

– Знаю, Гарри, конечно, знаю. А ты мой первый, единственный и мой последний мужчина! – Лилия посмотрела на Гарри преданным и любящим взглядом, он ответил ей тем же.

В этот момент, словно по чьему-то велению, Лилия оглянулась и, осмотрев пространство впереди, заметила вдалеке, по левому борту корабля, маленькое темное пятнышко на бескрайнем полотне океана. Спустя некоторое время пятнышко стало больше, т. к. парусник приближался к нему, но курс его все-таки пролегал в стороне от пятнышка. Лилия не придавала ему никакого значения – это был всего-то маленький островок, затерянный в океане. Сколько таких, да и не только таких, а гораздо больших и, наоборот, совсем крохотных островков разбросано в океанах. Сколько их повидал экипаж «Бесстрашного», и сосчитать уже невозможно, да и ни к чему это. Однако некоторое время спустя, когда парусник должен был вот-вот оставить островок позади, Лилии вдруг захотелось увидеть его поближе. Не проходить

мимо, а направить корабль к этому островку. Лилия сама удивилась тому, как у нее появилось это желание. Но постепенно эта мысль стала овладевать ею!

«Как странно…» – подумала она, словно не придавая совсем внимания своему, скорее всего, мимолетному и слегка легкомысленному желанию. Гарри сидел рядом с ней, курил трубку, пил ром и любовался океаном.

«Обычный остров, – думала Лилия. – В действительности, что может быть особенного на этом островке?»

– Гарри, видишь тот островок? – вдруг спросила она, отбросив все сомнения, и указала мужу направление.

– Да, – коротко ответил он, всматриваясь в этот остров, ожидая того, что скажет Лилия дальше.

– Я хочу туда! – словно капризный ребенок, сказала Лилия.

– На тот остров? – не понимая, в чем подвох, спросил Гарри.

– Да, Гарри, я хочу на тот остров, – снова, словно капризничая, сказала Лилия, подошла к мужу и прижалась к нему всем телом, словно подталкивая к тому, чтобы Гарри отдал приказ направить корабль к острову.

– Но для чего? – недоумевал Гарри. – Или это какая-то шутка?

– Нет, Гарри, какая шутка? – уже серьезно произнесла Лилия.

– Тогда расскажи, для чего нам нужен этот остров? И как ты вообще его заметила, он ведь крохотный совсем.

– Мне просто этого захотелось, Гарри, – объяснила Лилия. – Сколько тысяч островов нам встречались на пути, но никогда мне и в голову не приходило высаживаться на них, если они не представляли для нашей экспедиции какой-то интерес. А вот на этот островок мне очень хочется. Сама не знаю, что со мной.

– Может, в нем особенность какая-то? – спросил Гарри. – Правда, я ничего особенного в нем не вижу. По правде сказать, только если то, что он ну очень уж маленький.

– Вот именно, он маленький, – подхватила Лилия, по всей видимости подчиняясь еще не познанному материнскому инстинкту. – Он такой одинокий, совсем как маленький мальчик, потерявший родителей и теперь осматривающий испуганным взором все вокруг, в отчаянной надежде найти своих родных.

– Дааа, – протянул Гарри. – Скажешь тоже.

Лилия поняла, что Гарри уже собирается удовлетворить ее прихоть.

– Лево руля! – отдал приказ по рации Гарри, обращаясь к матросу, который в этот час нес вахту. – Курс на островок, расположенный по левому борту.

– Есть, капитан! – отрапортовал матрос, и парусник стал чуть крениться на левый бок, ложась на указанный курс.

Через некоторое время «Бесстрашный» сбросил якорь в ста метрах от берега этого островка. Очертания острова были неправильной формы, с наиболее длинной стороной в сто метров. Белый песок и красивые пальмы – вот, пожалуй, и все, что было на нем.

– Решительно ничего интересного, – сказал Гарри Лилии. – Иначе и быть не могло.

– Гарри, не будь врединой, – мило произнесла Лилия.

Гарри не нашел что ответить, хотя в такой ситуации лучше промолчать.

– Любуйся, – с доброй улыбкой предложил он.

– Полюбоваться я могла и с расстояния, – возразила Лилия. – Я хочу сойти на этот островок.

– Ладно, ладно, – ответил он ей.

– Ты не поверишь, милый, но мне прямо не терпится туда попасть, – чуть ли не прыгая от радости, сказала Лилия, обняв мужа и прижавшись к нему.

– Спустить шлюпку на воду! – отдал приказ Гарри, обращаясь к матросам.

Через несколько минут шлюпка была уже на воде, и супруги ловко спустились в нее. Шлюпка была достаточно крупной, в две такие шлюпки, имеющиеся на борту, мог вместиться весь экипаж «Бесстрашного». Гарри сел на корме, где располагался электродвигатель, а Лилия села на носу шлюпки, чтобы сразу можно было сойти на остров, как только они достигнут берега.

– Урааа! – хлопая в ладоши, как маленькая девочка, радовалась Лилия. – Мы уже плывем к тебе, малыш… – Она даже сама изумилась своему сентиментальному настроению.

Видя реакцию жены, Гарри сам пришел в прекрасное настроение, и ему передался ребяческий азарт супруги. Он нажал на кнопку двигателя, и тот, практически бесшумно включившись, стал толкать воду назад, а лодку вперед. Шлюпка быстро приблизилась к берегу, и, когда она почти вплотную подошла к острову, Гарри заглушил мотор, чтобы за счет инерции плавно причалить. Не успел он сбросить якорь, как Лилия, оттолкнувшись от лодки, спрыгнула на берег.

– Лилия, осторожнее, не торопись же ты так. Остров никуда от нас не денется, – уже начал подшучивать Гарри.

К этому моменту Лилия уже сняла свою обувь и бросила ее в шлюпку, оставшись босиком. Гарри тоже снял ботфорты и оставил их в лодке. Он сошел на берег, где его, изнемогая от нетерпения пробежаться по острову, ждала Лилия, протягивая к нему свои руки.

Мягкий теплый песок принял их стопы, ласково массируя их, возбуждая желание ходить по песку, получая от этого блаженное удовольствие. Бежать уже никуда не хотелось, единственное желание было медленно идти по мягкому, сухому и теплому песку, который моментально снял с ног всю усталость. Гарри и Лилия перестали ощущать тяжесть своего тела, они шли легко, оставляя следы на белом песке, светившемся в лучах солнца, как сотканный из серебряных монет дивный ковер.

Держась за руки, влюбленные медленно шли, разговаривая о всяких пустяках. Безмятежность, правящая на этом маленьком, но таком уютном и гостеприимном острове, не располагала к серьезным темам.

– Божественно, – тихо сказал Гарри.

– Совершенное блаженство, – тихо ответила Лилия.

– Кто бы мог подумать, что здесь так хорошо?

– Я могла! – важно сказала Лилия. – А ты хотел пройти мимо.

– Если бы я знал, что на этом острове такая благодать, я бы останавливался на нем после каждого нашего путешествия.

– Не могу понять, какая волшебная сила тянула меня сюда.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что я попала под власть желания оказаться на этом острове, словно какая-то сила тянула сюда.

– Просто захотелось, да и все тут. Что же необычного?

– В том-то и дело, что не просто захотелось, Гарри, – пояснила Лилия. – Да и часто ли мне хочется высаживаться на разбросанных в океанах островах? Сколько сотен и даже тысяч мы их повидали, но они представлялись мне обычными островами, красивыми и пустыми, но ни разу мне не хотелось выйти на сушу этих остров. На этот же остров мне захотелось всем сердцем, всей душой! – На последних словах Лилия перевела дух, так как ее слова выражали сильную эмоцию и сказаны они были на одном дыхании.

– Действительно, странно, – скупо ответил Гарри. Он уже пытался найти этому объяснение.

Лилия подошла к Гарри и поцеловала его в щеку, после чего с веселым смехом побежала в глубь острова. Гарри последовал за ней, и, весело смеясь, молодые подбежали к противоположному берегу, где Гарри догнал и страстно поцеловал жену.

Они были женаты семь лет, но детей у них еще не было. Они хотели детей, но обстоятельства складывались иначе, и спустя столько лет их семья не пополнилась детишками. Но сейчас, именно в тот самый момент, когда Гарри бежал по следам своей любимой женщины, в сердцах молодых вспыхнуло неутолимое желание скрепить их и без того крепкий союз. Утаившись от посторонних взоров в небольшом скоплении пальм, молодые предались любовным ласкам, впервые глубоко осознав, что хотят иметь детей. Остров словно создан был для того, чтобы подарить им ни с чем не сравнимое счастье стать родителями. Остров был

совершенно пустым, если не считать нескольких десятков пальм, которые одиноко возвышались над песчаным покрытием острова. Ни одного кустика, ни одной травинки не росло на нем, только высокие, раскидистые в самой верхушке пальмы.

Спустя три часа после высадки на остров Гарри и Лилия решили вернуться на корабль и продолжить путь в родные края.

– Здесь так хорошо, что мне хочется остаться, – прошептала Лилия.

– Это действительно волшебный остров, мне тоже здесь очень хорошо, – ответил Гарри.

Но пора было отправляться домой, и молодая пара направилась к шлюпке. Медленно шагая и разговаривая, они уже подходили к лодке, оставленной на берегу, как вдруг Лилия, слегка отдернув ногу от песчаной поверхности, посмотрела на то место, которое только что прошла.

– Что случилось, милая?! – спросил Гарри, резко повернувшись к Лилии.

– Не знаю, наступила на что-то, – ответила она, поднимая левую ногу, держась за стопу.

– Не поранилась? – спросил Гарри и сразу посмотрел на стопу Лилии и убедился, что она без единой царапинки.

– Это, наверное, был камень, – предположила Лилия, посмотрев на Гарри, а потом переведя взгляд на то место, где она наступила на предмет.

– Сейчас глянем твоему обидчику в лицо! – с такими словами Гарри начал расчищать песок в том месте, куда смотрела Лилия.

Через минуту на поверхности появилась часть какого-то предмета с металлическим блеском. Расчищенный от песка фрагмент указывал на то, что размеры находки достаточно велики.

– Это не камень, вроде металл какой-то. И размеры не маленькие, то, что мы видим на поверхности, – лишь крохотная часть целого, скрытого под песком, – сказал Гарри.

Освобождая все большую поверхность предмета, Гарри все сильнее ощущал, что нашел что-то важное, что-то неоценимо важное. Опять же, как и в случае с желанием Лилии высадиться на этом острове, это было предчувствие, интуиция. Сердце Гарри бешено заколотилось, воздуха в груди стало не хватать. Он пока еще не подумал о том, что его ощущение сродни тому неудержимому желанию, которое заставило Лилию практически молить его о том, чтобы оказаться на этом одиноком клочке земли, затерянном глубоко, в полном уединении, в невообразимо огромном Тихом океане. Предчувствие, что остров подарит им что-то чрезвычайно важное, было столь сильным, будто Гарри видел его собственными глазами, словно материальный объект.

– Одному мне не справиться, – быстро сказал Гарри. – Здесь нужна команда и лопаты.

Он вскочил на ноги и, связавшись со своим помощником на корабле по рации, дал команду прибыть на остров в составе десяти человек и взять с собой необходимые инструменты для выкапывания загадочного предмета из песка.

Команда матросов в указанном составе подплыла к берегу на второй лодке. Они дружно высадились на острове и подошли к своему капитану.

– Вот этот предмет, – Гарри указал на скрытый в песке фрагмент находки, – необходимо откопать. Только осторожно.

Матросы незамедлительно принялись выкапывать предмет, с азартом размахивая лопатами. Пока матросы высвобождали находку из песчаного плена, Гарри вернулся на лодке к паруснику, ему понадобился инструмент, при помощи которого определяется и измеряется радиоактивность. Когда ему в лодку спустили портативный аппарат, он быстро вернулся на остров. К этому моменту уже значительная часть находки была расчищена от песка. Гарри настроил инструмент, направил его на предмет в песке. Прибор начал издавать короткие сигналы, а на его экране побежали цифры и кривые, отражающие радиоактивный фон, испускаемый находкой.

– Предмет чист, – коротко и деловито сказал Гарри. – Он полностью свободен от радиации и безопасен.

При помощи этой же техники стало очевидным внепланетное происхождение загадочного объекта – это был метеорит.

– Метеорит! – громко произнес Гарри, понимая, как поразительно им повезло. – Отыскать метеорит под пластом песка на одном из десятков тысяч островов, разбросанных в Тихом океане, – просто неслыханное везение!

– Задумайся, Гарри, простым ли совпадением было мое желание оказаться на этом острове? – спросила мужа Лилия, подходя к нему и вглядываясь в его глаза, широко раскрытые от волнующего его чувства.

– Чем сложнее цепь совпадений, тем меньше верится в то, что это простое совпадение, родная! – ответил он, не в силах стоять на месте и кружась вокруг метеорита. – Отыскать метеорит на острове, который по совершенно непонятной причине привлек твое внимание, и это при том, что космический странник не лежал на поверхности земли, а был спрятан в толще песка, и именно в том месте, куда соизволила наступить твоя ножка.

– Теперь у меня ощущение, Гарри, что с этим предметом связано что-то важное, что-то очень важное, и что обнаружение метеорита – это лишь первый этап дальнейшей цепи событий, – серьезным голосом сказала Лилия.

– Ты удивляешь меня, Лилия, – посмотрев на жену пристальным взглядом, сказал Гарри.

– Я сама удивлена этими событиями, Гарри.

– Судя по всему, этот космический странник попал на Землю тысячи или миллионы лет назад, – отметил Гарри, глядя на предмет, все больше появляющийся на поверхности.

Спустя час после начала работа была завершена – метеорит полностью извлекли из песка. Форма его была ближе к шаровидной, но без идеальных геометрических пропорций. Метеорит содержал как каменные, так и металлические вкрапления, которые горели на солнце, как маленькие искры. Размеры его оказались таковыми, что с трудом можно было обхватить руками.

– Фантастика! – сказал пораженный Гарри.

– Большой какой, – сказала Лилия, обходя метеорит вокруг.

– Просто глазам не верю! – восхищался находкой Гарри. – Ребята, вы только гляньте, что мы нашли! – обратился он к матросам, помогающим ему раскапывать метеорит.

Матросы обступили метеорит и глядели на него с удивлением, но без особого восхищения. Среди тех, кто стоял рядом с Гарри, были не только простые матросы, но и ученые, некоторые из которых уже видели метеорит в прошлом. Кому-то он встречался в профессиональной сфере, другие видели метеорит в музеях. Поэтому особого восхищения никто не демонстрировал. Да, было очень необычно вот так вот, случайно, наткнуться на инопланетную находку, но этим и ограничивалось все волнение. Найденный только что метеорит представлял собой не что иное, как сплавленный в один кусок камень и металл. Камень с металлическим блеском – вот и все, ничего особенного. Но для Гарри эта находка представлялась чем-то совершенно потрясающим, он предчувствовал особенную важность предмета, хотя сам еще не осознавал, что он будет с ним делать и в чем же его загадка.

Радость Гарри от неожиданной находки крепла с интуитивным ощущением того, что это неописуемо важный объект. Это не просто метеорит, а что-то гораздо большее. Но это было лишь только предчувствие и ничего материального, просто интуитивное ощущение. Однако интуиция всегда верно служила Гарри.

«Странное ощущение, – думал Гарри. – Я видел за свою жизнь три метеорита, но они никогда не возбуждали во мне столь сильного ощущения чего-то очень важного. Может, потому, что мы сами только что отыскали этот метеорит? – задал он сам себе вопрос. – Предчувствие важности находки просто

разгорается в моем сознании, и я не могу игнорировать его. Поживем – увидим».

– Из песка извлекли, осталось погрузить на корабль, – сказал Гарри, закончив свое размышление.

Он сделал несколько распоряжений, и в скором времени полностью очищенный от песка метеорит при помощи тросов был загружен на специальный плот, который доставили к берегу. Через час находка была уже в трюме «Бесстрашного».

Еще около часа Гарри с двумя матросами с помощью специальной техники пытались обнаружить другие фрагменты метеорита, но тщетно. Как оказалось, одинокий странник выбрал одинокий остров. Жизнь полна случайностей, но как же много в ней неслучайного. Оглядывая пространство вокруг, понимаешь, как ничтожен был шанс у метеорита упасть на это крохотный остров, вокруг которого разлились безграничные просторы океана.

– Молодцы, ребята, – похвалил Гарри всех матросов, помогающих ему, как только он вернулся на корабль. Все собрались в трюме, где уже почти закончилась работа по закреплению метеорита. – Быстро справились.

– Капитан, вы так энергично нам помогали, что мы не могли иначе, – ответил один из моряков.

– Я очень старался, – весело ответил Гарри.

– Это чувствовалось, – заметила Лилия.

– Лилия, эта штуковина, – Гарри махнул головой на метеорит, – будто бы зарядила меня энергией. Мне показалось, что еще чуть-чуть, и я бы засветился!

– Почему еще чуть-чуть? – спросила Лилия. – Ты светился и светишься, как лампочка! Только она сияет светом, а ты счастьем!

– Я что-то чувствую, милая, но пока не понял, что именно. Но мне кажется, что мы нашли метеорит, потому что именно мы должны были это сделать!

– Что ты имеешь в виду, Гарри?

– Я увидел метеорит, и у меня словно что-то включилось. Будто бы я всю жизнь искал его и только сейчас нашел! Словно сбылась мечта всей моей жизни. Более того – это и есть смысл моей жизни!

– Гарри, а я думала, что ты всю жизнь искал меня, – кокетливо пошутила Лилия.

Гарри улыбнулся, обнял Лилию.

– Ты и есть моя жизнь, милая, – ответил Гарри. Лилия была более чем удовлетворена ответом.

– Это меня вполне устраивает, – сказала она и поцеловала Гарри.

После того как метеорит был укреплен в трюме, супруги вышли на палубу. Они подошли к борту корабля и устремили взгляд на остров.

– Мы отобрали у острова его сокровище, – грустно сказала Лилия. – Теперь он остался совершенно одиноким и пустым.

– Это был подарок, Лилия. – Гарри высказал свое мнение так уверенно, что стало понятно, что именно так оно и есть. – Если бы нам сказали, что на одном из островов в Тихом океане есть что-то очень важное, то мы бы за всю жизнь это не отыскали. В нашем же случае все совершенно иначе. Ты заметила остров, у тебя возникло желание побывать на нем, словно сам остров звал тебя. Ты случайно наступаешь на метеорит, который пролежал на острове несчетное количество лет. И вот этот метеорит у нас на корабле.

– Да, может быть, ты прав, Гарри, – согласилась Лилия. – Но этот остров теперь для нас особенный. Мне бы хотелось бывать на нем каждый раз, когда мы будем возвращаться из дальних странствий.

– Мы сохраним координаты острова, и он станет для нас добрым приютом, – смотря на остров, сказал Гарри.

Спустя несколько минут Гарри отдал команду рулевому:

– Взять курс домой!

– С удовольствием, капитан! – рулевой сказал в ответ.

«Бесстрашный» снялся с якоря, расправились некоторые паруса, и корабль, по прошествии нескольких минут, лег на нужный курс.

– Полный вперед! – отдал приказ Гарри.

– Есть, капитан! – отрапортовал в ответ матрос, стоящий у руля.

Матросы забегали по палубе, заправски перетягивая тросы и канаты, приводящие в движение паруса. Спустя несколько мгновений белоснежные паруса раскрылись во всем своем обличье, а теплый ветер, чуть набравший скорость, вмиг раздул их, и парусник на «всех парусах» бросился в путь.

Все члены экипажа были заняты делами, лишь только Гарри и Лилия стояли у того борта, со стороны которого начал уменьшаться, а затем и вовсе исчез из вида их, теперь уже их, остров.

«Бесстрашный» не просто надежный и быстроходный корабль для кругосветных экспедиций, но также научно-исследовательское судно, снабженное различной аппаратурой. Всю дорогу домой капитан корабля изучал свойства метеорита. Гарри выяснил, что это действительно метеорит, который упал на Землю, а точнее, на маленький остров, который до падения на него метеорита был гораздо больше. Произошло это событие около одного миллиона лет назад. Это все, что удалось узнать до того момента, когда «Бесстрашный», пройдя через Панамский канал, омыл свои борта водами Карибского моря, являющегося для него родным, ведь именно это море было для него домом, приютившим могучий корабль. До порта Венесуэлы оставалось совсем небольшое расстояние, поэтому изучение метеорита было прекращено, так как нужно было готовиться к прибытию. Спустя два дня судно вошло в родную гавань, встав на якорь у своего причала.

– Вот мы и дома, – красиво улыбнувшись, сказала Лилия.

– До чего же приятно возвращаться домой, – вдыхая воздух полной грудью, сказал Гарри.

– Гарри, что ты планируешь делать с метеоритом? – спросила Лилия.

– Подробно изучу свойства всех компонентов, из которых он состоит, а после этого определю, какую пользу можно извлечь из него. Одно знаю наверняка – сообщать о находке я не стану. В хаосе войн и ненависти, в которых погрязло человечество, все лучшее превращается в самое разрушительное.

– Согласна с тобой, – сказала Лилия.

– Первым делом скажу ребятам, чтобы никому не говорили ни слова, даже родным. Попрошу каждого поклясться честью, что это останется тайной. Потом перевезем метеорит в домашнюю лабораторию и пару дней проведем в безмятежном отдыхе. После чего начнем работу, а ее будет очень много. В этом я совершенно не сомневаюсь.

Каждый мужчина из команды поклялся честью не разглашать тайны находки. Этого было достаточно, ибо слово чести для каждого из них было дороже сокровищ. Эта тайна, если потребуется, умрет вместе с ними.

– Прежде всего, необходимо подогнать грузовик и погрузить метеорит в него, – сказал Гарри, обращаясь к матросам.

Через двадцать минут грузовик стоял на причале, готовый к погрузке. В течение двух часов после того, как корабль встал на якорь, метеорит был доставлен в исследовательскую лабораторию, находящуюся в подземных этажах дома Гарри Смита.

За это время были закончены работы на «Бесстрашном», и корабль остался один в ожидании следующих подвигов. Он гордо стоял на воде, еле заметно покачиваясь на волнах, словно убаюкивающих этот великолепный и величественный корабль.

Гарри и Лилия были горячо встречены родителями, которые вместе с ними жили в прекрасном доме, принадлежащем Гарри Смиту. Дом был большой, и места в нем было много. Помимо молодых Смитов и их родителей, в доме жили также горничные, много лет верно прислуживающие Смитам. Поэтому дом, часто оставляемый хозяевами, никогда не пустовал.

Глава третья

История семьи Смит

Гарри Смит родился в Северной Америке, в стране, являющейся родиной не только для него, но и для его отца, а также для его деда и прадеда, чей отец приехал туда эмигрантом, вынужденно бежавшим от войны и голода из бедной страны в

Юго-Восточной Азии. Этот предок Гарри Смита не был азиатом, его корни шли от англичан, однако точная информация относительно родословной их семейства затерялась в пучине лет и тех событий, которые творились в то время и побудили прапрадеда Гарри бросить свой дом и переправиться через океан в поисках лучшего места для жизни. Гарри пытался восстановить свою родословную, прибегая к помощи всех доступных источников информации, но добраться до недр начала рода он так и не смог. Поэтому за главу своего рода, от которого пошло три ветви потомков, он принял прадеда, первого, чьей матерью стала уроженка Северной Америки. У прадеда было две дочери и один сын – дед Гарри Смита, от которого произошел его отец. У дочерей прадеда было по одной дочери, которые, выйдя замуж, переехали жить в Европу, и по сей день эта ветвь родословной дает начало только девичьему потомству. Единственным внуком, носящим фамилию Смит, является Гарри.

Отец Гарри Альберт Смит, по образованию экономист, входил в состав учредителей крупной нефтяной компании. Когда ему исполнилось 38 лет, он увлекся антиквариатом и за последующие без малого три десятилетия собрал коллекцию антикварных вещей, не имеющую себе равных в мире. Чего только не было в этой ошеломляющей коллекции, начиная от древних монет, заканчивая предметами роскоши. Были собраны очень древние книги, масса красивых драгоценностей, а также великое множество того, что только может прийти в голову. Альберт Смит всегда был и остается увлеченным человеком и ярким романтиком, в каждом движении которого читается постоянная готовность к деятельности. В молодые годы за предметом для своей коллекции он мог неделями мотаться по свету, забредая порой в такие дали, что на его возвращение уже и не надеялись. Он не просто искал старые предметы, а охотился именно за теми вещами и предметами, у которых была интересная история. Например, карта морских путешествий тех лет, когда морские путешествия и открытия, с ними связанные, только зарождались, но не просто карту того давнего времени, а именно такую, чтобы составлена она была известным мореплавателем и открывателем новых для того времени земель. А еще лучше, если это была карта сокровищ, ведь они существовали и существуют в действительности, – как сами карты, так и сокровища, в них указанные. По одной из таких карт Альберт Смит однажды нашел сокровища, часть которых хранится в его коллекции, а большую часть он вернул государству, где был найден клад. Но не только карты его интересовали и уж совсем не богатства, а сама жизнь, распрекрасная и полная такими путешествиями, какие могут только присниться самому непоседливому путешественнику. На свое увлечение он тратил огромное состояние, но и зарабатывал он столько, что мог себе это позволить. При таком ритме жизни, когда чрезвычайно серьезная ответственность и занятость на рабочем месте сочеталась с неудержимой страстью к путешествиям, Альберт Смит всегда оставался прекрасным отцом, который своим примером демонстрировал сыну, что такое крепкая и дружная семья (со своей единственной женой Альберт живет в браке и согласии вот уже почти 40 лет), хорошая работа, не только позволяющая обеспечивать свою семью, но и делающая возможным обязательное увлечение, столь необходимое для искателей приключений, как был он сам.

Разумеется, что интересы и чрезвычайная любознательность Гарри Смита сформировались именно под влиянием увлечений его отца. Научившись ходить, Гарри не отходил от отца, чуть ли не с пеленок проявляя интерес к тому, чем занят его родитель. Читать Гарри научился в три года, без конца с интересом и всегда бережно рассматривая те предметы, которые входили в коллекцию Альберта Смита. Склонность к мореплаванию, выбор парусника в качестве судна, одежда, принятая на «Бесстрашном», – все это романтика, навеянная с детства Гарри его отцом.

Мать Гарри Элеонора, по образованию биолог, преподавала в университете. Многие годы преподавательской карьеры снискали ей благодарность и признание как очень грамотному, внимательному и чуткому педагогу, который не только блестяще преподносил студентам информацию по теме предмета, но и возбуждал в них неподдельный интерес к науке в целом. Она также великолепно играла на фортепиано, собирая иногда по вечерам в гостиной родных и близких, для которых играла с большой радостью. Еще одним ее достоинством был дар в кулинарии. Ее блюда были шедевром кулинарного искусства, которое, как иногда шутил Альберт, и стало тем ключевым моментом, увлекшим его, тогда еще совсем молодого, во власть чар Элеоноры.

В свете сказанного становится понятным, в какой атмосфере рос Гарри Смит, чье мировоззрение формировалось на почве тех занятий и увлечений, которые были присущи его родителям. Он с отличием окончил школу, затем, также на отлично, факультет ядерной физики в университете, в котором в последующем преподавал. В тридцать лет он стал доктором физико-математических наук. Круг его интересов был неимоверно широк, он обладал энциклопедическими знаниями в различных науках, превосходно знал литературу, говорил на нескольких языках.

Много лет Гарри Смит возглавлял работу на крупнейшем в Северной Америке и в мире предприятии, занимающемся разработкой методов усовершенствования ядерных источников энергии. Направление его деятельности было исключительно мирным в плане развития ядерной энергетики. Он никогда не работал над ядерным оружием, которому всегда бескомпромиссно противился и против использования, да и самого факта существования которого яростно боролся. Но, как известно, любое открытие в ядерной физике всегда применяется в совершенствовании разрушительной силы ядерного оружия, поэтому многие результаты, которых добивался Гарри Смит, использовались не только в «мирной» ядерной промышленности, но и в военных целях.

Гарри Смит первые годы своей работы не знал о том, что волей-неволей является соучастником производства ядерных бомб, хотя, как он сам себе признавался, не то чтобы он совсем не догадывался об этом, а просто-напросто долго гнал от себя эту мысль, не желая верить в такую правду, которая словно кричит о том, что все то, о чем он мечтал, все то, чему его учили и к чему он так долго шел, в результате используется в смертоубийственных целях. Когда же он окончательно убедился в том, что прав, то завершил карьеру физика, работающего на усовершенствование ядерной отрасли, и занялся разработкой средств защиты от ядерных частиц, а как следствие – от ядерного оружия. С того самого момента, когда он решил поменять род своей деятельности, изменилась вся его жизнь. Именно в тот самый момент потребовалось все то, чему он научился в жизни, начиная с того, чему его обучил отец и что Гарри унаследовал от него в генах, заканчивая тем, что он познал уже после окончания университета. Все свои силы Гарри Смит направил на борьбу за чистоту планеты Земля, за прекращение террора и насилия. Но он понимал, что бороться с уже случившимся иногда совершенно невозможно, поэтому основные силы он направил на воспитание детей и молодых людей в традициях любви к природе, когда они с ранних лет обучались ценить планету и не допускать варварства по отношению к ней и по отношению друг

к другу. Для достижения этих целей он строил множество школ по всему миру, особенно в тех регионах, которые нуждались в экономической помощи. Тысячи учеников и студентов его школ по всему миру несли в массы идеи о миролюбивом сотрудничестве. Гарри Смит ясно представлял, что не только школа, но, самое главное, семья, в которой растет ребенок, определяют его как личность. Но безработица, нищета, вредные, губящие человека привычки, раздор в семье – вот те еще не все причины, которые уродуют мировоззрение ребенка, калеча его психику и душу, и это ставит под сомнение саму надежду на то, что ребенок вырастет здоровым во всех смыслах человеком. Поэтому Гарри Смит взял под свою опеку не только детей, но и их родителей, предложив им работу на своих предприятиях, которые были построены в тех же городах, где Гарри строил школы для детей. В ближайшие годы благосостояние семей выросло, безработица снизилась на порядок, поднялся моральный уровень людей. Гарри колоссальными темпами разворачивал строительство новых объектов и предприятий, увеличивая количество мест для обучения детей и трудоустройства их родителей. Помимо школ, промышленных предприятий, он строил поликлиники и больницы, что было жизненно важно для тысяч людей в беднейших регионах мира. В ряде регионов он стал кумиром, чье имя не сходило с уст счастливых жителей, мечтавших только о том, чтобы Гарри Смит стал их губернатором или мэром. Однако что совсем не интересовало Гарри, так это политическая карьера, которая совершенно не отвечала чертам его характера и его нраву. Он никогда даже не думал о том, что станет политиком, и в этом, как и во всем другом, что касалось Гарри Смита, он остался верен себе, своим убеждениям. Он тратил огромные деньги на развитие деревень и городов многих уголков мира, и везде можно было наглядно видеть, сколь эффективен такой подход по улучшению моральных устоев населения. Каждый из тех, кому помог Гарри Смит, становился его последователем, пропагандируя его идеи, тем самым привлекая в ряды своих единомышленников многие тысячи новых людей. Эти люди выполняли посильную и приятную каждому из них работу, например, участвовали в рассаде деревьев, защите животных и во многих других акциях, что помогало нашей планете быть здоровой и красивой. Людей для существенной помощи планете было, конечно, пока еще совсем немного, но Гарри делал все, чтобы их становилось все больше, не жалея для этого ни сил, ни средств.

Разбогател Гарри Смит, основав крупнейшее в мире предприятие, занимающееся разработкой средств противоядерной защиты, став одним из богатейших людей и крупнейших меценатов планеты. Он был известен во всем мире, выступая на всех конгрессах, посвященных одной цели – полному уничтожению всего боевого ядерного запаса, которым обладают различные страны мира, начиная от сверхдержав и заканчивая маленькими странами, в которых имелся ядерный арсенал смертоносного оружия.

Гарри Смит – человек-непоседа, постоянно стремящийся к расширению сферы знаний, что делает его любимое увлечение путешествиями – страстью! Он является одним из ярых сторонников глобального мира и чистоты планеты. Но, помимо слов, он, не жалея своих сил и средств, делает все, что может улучшить экологию планеты Земля, которую варварски уничтожает человечество. Он прекрасно понимал, что если не прилагать усилий, направленных на отказ от ядерного оружия, то остановить прогнозируемый ядерный, рукотворный апокалипсис, а как следствие – разрушение планеты, скорее всего, будет уже невозможно, и что это лишь вопрос времени, поэтому он прилагал все от него зависящие усилия, чтобы это предотвратить. Ожидать от руководителей державных стран благоразумия и, как проявление этого, полного уничтожения ядерного боезапаса – утопия, из определения которой следует ее нереализуемость.

С Лилией Гарри познакомился восемь лет назад на музыкальном конкурсе исполнителей классической музыки. Лилия, учась на четвертом курсе консерватории по классу фортепиано, участвовала в этом конкурсе. Гарри, являющийся истинным поклонником классической музыки, увидев виртуозную игру нежной девушки, навеки стал поклонником этой юной леди. После концерта он познакомился с ней и с ее родителями, которые спустя месяц позволили им встречаться. Спустя год, как раз после окончания Лилией консерватории, они поженились.

В Южную Америку семья Смит переехала вместе со своими родителями три года назад. Гарри, как уже указывалось, был ярым борцом за голубое небо и благодатную почву, за мир во всем мире, когда люди живут в единении с природой. Он, конечно, не был противником прогресса, он лишь утверждал, что жить в гармонии с природой можно и в мегаполисах, и в деревне. Он заявлял, что у людей нет права губить планету Земля – мать-кормилицу человечества. Ведь уничтожать нашу планету, по сути, то же самое, как если бы ребенок, взращенный материнским молоком и любовью, научившись стоять на ногах и держать в руках предметы, всадил бы нож в сердце своей матери, не сожалея и даже не задумываясь о содеянном!

Такая жизненная позиция настроила против Гарри Смита многих влиятельных людей, отчего жить и работать становилось все менее комфортно. Мысль о том, чтобы покинуть страну, в которой он родился и жил, материализовалась все больше и больше. На конференции, посвященной загрязнению окружающей среды, перед переездом из Северной Америки в Южную, он выступил со следующей речью:

– Добрый день, дамы и господа. Мы много говорим, но когда же будут результаты? Думаю, никогда! Я уверен, мы, человечество, обречены! И дай бог, если только мы! Одумайтесь, и, может быть, нам удастся выжить и процветать!

Начало его выступления было резким, решительность же его слов и жестов не оставляли места компромиссам. Он продолжил свою речь следующими словами:

– Правильная добыча природных ископаемых, правильное их использование и утилизация – залог экологической чистоты. Да, мы многое производим, многое сжигаем, но все это можно нейтрализовать! Но этого никто не делает! Почему?! А потому, что это невыгодно! Ведь понятно, что производство станет дороже. Но если хорошенечко подумать, то станет понятно, что в конечном счете все окупится! Неужели нет у вас желания уделить нашей планете толику вашего драгоценного времени, скромную часть ваших доходов? – На последнем предложении Гарри сделал язвительный акцент.

– Из вас кто-нибудь задумывался, – продолжил ученый, – чем окупается ваше счастье быть родителями? Счастье от того, что растет ваш ребенок, улыбается, веселится, подрастая, идет в школу, потом в университет, затем женится, сам становится родителем! Это действительно прекрасно! Не жалея средств, вы тратите на свое чадо деньги, и не важно, окупятся они или нет. Представьте, что ваш ребенок, повзрослев, становится убийцей. Он преступник, его призывают к уголовной ответственности, сажают в тюрьму. Это не то, о чем вы мечтали! Ведь правда? Даже главари преступных синдикатов чаще всего не хотят, чтобы их дети шли по их кровавым следам!

Людей в зале словно парализовало. Каждый сидел смирно и внимал словам ученого.

– К чему это я, спросите вы? – продолжил Гарри, выдержав секундную паузу. – Да все к тому же вопросу окупаемости – чем же

окупается ваш ребенок? Ничем! Да и где шкала, по которой можно определить окупаемость вашего чада?! Ее нет! Но люди продолжают плодить потомство! Так что же, сойти с ума от того, что вы в неведении, кем вырастет ваш ребенок, да и вообще, вырастет ли он и будут ли окупаемы вложения, сделанные в него?! Мы дышим нашими детьми, мы все для них (до поры до времени), они все для нас (навсегда)! Конечно, хочется видеть своего ребенка здоровым, успешным, уважаемым, но если этого не случится и ваш ребенок не оправдает ваших надежд, не беда – это ваш ребенок, и баста!

Гарри Смит смотрел в зал, все набирая обороты в своей речи.

– Точно так же руководитель промышленного предприятия, – продолжил Гарри, – не должен считаться с расходами, которые принесут пользу нашей планете, нивелируют степень загрязнения окружающей среды, что пойдет во благо всем нам. Тем более что в условиях нашей планеты растут и ваши дети, которых в настоящий момент вы обрекаете дышать теми выбросами, которые в бесконечном потоке извергают ваши предприятия, пить ту воду, которую отравляют отходы из ваших заводов, образующие на поверхности воды уродливую и ядовитую пленку и отравляющие почву. Так сделайте же природу чище, а точнее, просто не загрязняйте ее! Чем крупнее промышленность, тем больше она загрязняет природу. Соответственно, возрастают расходы на использование новых средств по защите окружающей среды. Это многих пугает, и эти многие ищут разные пути, чтобы укрыться от необходимости приобрести устройства, нейтрализующие опасные выбросы. Понятно, что все эти приспособления для очистки отходов стоят немалых денег. Но кто имеет право экономить на чистоте природы и нашем здоровье, на здоровье наших детей? И еще очень важный факт: суперприбыль, которой могут похвастать промышленные магнаты, легко может позволить им, без всякого ущерба для их состояния, потратиться на любое техническое усовершенствование!

Вокруг не было слышно ни единого звука, Гарри продолжал:

– Убыток, по мнению большинства, – это когда ты имеешь один миллиард чистой прибыли в год, а в следующем году из-за новшеств по охране окружающей среды чистой прибыли остается девятьсот девяносто девять миллионов! Целый миллион потерян за год! Ужас! А к чему мне чистая планета, если от нее одни убытки?! Но ведь, невзирая на расходы, вы всегда в «плюсе», но дайте же и планете свободно дышать с уверенностью в завтрашнем дне.

Казалось, что Гарри Смит уже не замечал никого вокруг, он продолжал речь, обращенную не только к тем, кто был в зале, но ко всем, от кого зависело будущее людей и, самое главное, будущее планеты Земля.

– Что касается атомной промышленности, то ведь атом может быть и мирным, не обязательно начинять им бомбы, не обязательно угрожать другим этой бомбой! Прогресс – это естественно, оружие, тем более атомное, – противоестественно. Война, как показывает история и о чем свидетельствуют знания человеческой психологии, явление неизбежное. Войны происходили, происходят и будут происходить! В войнах есть победители и есть проигравшие! Но ядерная война – это война без победителей и проигравших! Она не оставит после себя никого и ничего! Погибнут миллиарды невинных людей – противников этой войны! По сути получается, что возможность ядерной катастрофы обуславливается только горсткой политиков! Но как объяснить им, что ядерное пекло достанет всех, как глубоко под землей, так и глубоко под водой? Достанет кого угодно и где угодно! Не будет места, где можно укрыться! Это все равно что посадить человека в железную бочку и бросить ее в костер! Первые секунды только часть оболочки нагреется, в то время как оставшаяся будет еще холодной, к которой можно прислониться, не обжегши кожи. Но уже через несколько мгновений не останется места, где стенка бочки не раскалится от жара! Конец очевиден.

Правильная интонация и расстановка акцентов и пауз будто приковывали внимание слушателей к оратору. Гарри продолжил свою речь:

– Если удастся выжить в бункерах немногим людям, то они будут вынуждены (от недостатка пищи и воды, естественного света и многого другого, но и этого вполне достаточно) выйти на поверхность! А что увидят они? НИЧЕГО!!! Почему?! О ядерной ночи и зиме говорят уже более двухсот лет! Неужели остаются те, кто еще не верит, что игра с атомной силой в «войнушки» приведет именно к таким ужасным последствиям, которые неоднократно демонстрировались в экспериментах, с той лишь разницей, что сила взрыва в ядерной войне будет в тысячи раз превосходить совокупную силу всех экспериментальных имитаций!

Глотнув воды из стоявшего на трибуне стакана, Гарри продолжил:

– Доказано, что при взрыве одной термоядерной бомбы (силой в 100–150 мегатонн), коих у великодержавных стран сотни, и десятки тысяч поменьше, сажа от взрыва, дым от возникших пожаров, а также пыль, поднявшиеся в считаные секунды в стратосферу, за три дня закроют все небо на десять лет! В течение первых дней, за счет остывающих морей и океанов, испарения обусловят парниковый эффект с резким увеличением температуры воздуха. Но уже через месяц после этого, из-за отсутствия солнечного тепла, температура на всей планете снизится на несколько градусов! Произойдет среднее охлаждение по всей планете на восемь-десять градусов по Цельсию, и это за один месяц! По сравнению с этим ледниковый период покажется доброй сказкой. После взрыва погибнут все теплолюбивые животные, в том числе и одомашненные. Погибнут многие растения и все сельскохозяйственные растительные культуры. Из-за столь резких температурных изменений нарушится глобальный гидрологический ритм.

Гробовая тишина стояла в зале. Никто не смел даже громко дышать, все пристально внимали оратору. Либо оттого, что речь Гарри Смита заставляла людей мыслить над его речью, понять свои ошибки и предупредить неизбежную опасность, отказавшись от ядерной бомбы и другого опасного оружия. Либо оттого, что все присутствующие недоумевали, как такой умный, богатый и перспективный человек, как Гарри Смит, может столь беспощадно, своими же собственными руками, толкать себя в бездну противостояния с государственной машиной, которая неизбежно сметет его и перемелет, даже не замечая в своих страшных механизмах его раздробленных костей.

Тем не менее Гарри продолжал:

– Теперь представьте ядерную войну. Что будет, если взорвать, к примеру, десятки подобных бомб? Взрыв будет такой мощности, что целые континенты, словно изъеденные лишаем, станут голыми – без деревьев, без почвы, без построек, без растений, без живых существ – голая скальная порода! Испарения и все описанные выше загрязняющие факторы, возросшие в геометрической прогрессии, приведут к небывалому ранее перегреву атмосферы. Этого будет достаточно, чтобы более чем на десять, а то и на пятнадцать градусов по Цельсию поднялась глобальная температура, – это будет первый смертельный тепловой удар, который убьет более девяноста процентов всего живого. Этот температурный скачок приведет к детонации несоизмеримо более мощной бомбы – трехсот триллионов кубических метров гидрата метана, покоящегося на огромных водных глубинах, которые окончательно покончат не только со всем живым на планете, но, скорее всего, и с самой

планетой. Это, видимо, альтернатива ядерной ночи и зимы – ядерный день и ядерное лето. Только вот любоваться всем этим и классифицировать, а также подсчитывать убытки будет уже некому. При этом «загладить» последствия человеческого беззакония Земля сможет лишь через миллионы лет. При том, конечно, условии, что планету не разорвет на кусочки фатальным атомным взрывом.

Ни единого звука вокруг Смита, только тишина. Он продолжал:

– Гибель всего!!! Сомнительно, но все же, возможно, останутся живыми некоторые живые организмы. Например, крокодилы, змеи, крысы, тараканы, которые многое пережили с момента, когда их предки появились на планете. Сохранятся и даже окажутся в плюсе некоторые растения. Жизнь, конечно, не совсем оставит планету. Более того, и слава богу, планета очистится от всего этого хаоса. Снова засветит на земле солнце, не застланное губительными испарениями заводов, снова появится голубое небо, снова будет чистый воздух. Рано или поздно появятся растения, размножатся оставшиеся после хаоса животные. Жизнь забьет ключом. На это потребуется лишь время – сотни, тысячи, может, миллионы лет. Но это мгновения для нашей милой планеты.

Что же глобально изменится? Что невозможно будет восполнить и воссоздать? – задал вопросы Гарри и сам же ответил на них: – Земля избавится от человечества! Вот что произойдет. И это навсегда! Человек – это первое животное, которое более чем за полмиллиарда лет, после появления первых позвоночных, способно оказывать влияние на среду обитания, причем в глобальных масштабах. И почему-то только в своих интересах, которые, как правило, не совпадают со здравым смыслом, а также порядком, давно установившимся на планете Земля.

Во время всей речи никто не издал ни единого звука. Гарри Смит в полной тишине продолжал:

– Кто дал людям право на это?! Неужели кому-то не нравится чистый, свежий и прозрачный воздух, вид голубого, а по ночам – звездного неба, запах цветов, пение птиц, веселая игра детей на зеленой траве? Это кому-то надоело? Если да, то что именно? Воздух? Небо? Цветы? Животные? Или, может, вам надоел собственный ребенок?!! А, может, чужой ребенок?! Подумайте, но отвечать не обязательно! Слова уже давно неинтересны.

Выступление Гарри Смита имело огромный мировой резонанс. Гарри, как человек известный во всем мире, привлек к себе внимание тех, о ком он говорил. И внимание это не было дружелюбным. После этой речи отношения между Гарри Смитом и руководством страны, мягко выражаясь, разладились. Да и Гарри более не мог жить в стране, которая, как и ряд других, считала себя вправе диктовать условия и навязывать свое мнение другим при помощи оружия, в том числе и ядерного оружия.

Смиты переехали в Венесуэлу, где не было ядерного оружия, где была райская, с обширными площадями и еще не тронутая «цивилизацией», природа. Мечта жить в этом месте с детства влекла Гарри, как, впрочем, и его жену Лилию, однако только теперь, когда они уже давно не дети, их мечта, одна из многих, но, к сожалению, далеко не самая важная, сбылась – они поселились в райском месте, где не только земля, но и люди дарили радость и счастье общения.

Ранчо семьи Смит было площадью в десять гектаров и размещалось на красивом плато, располагающемся на склоне невысокой горы, чей край, круто обрываясь, спускался на дно моря, волны которого облизывали его, делая поверхность идеально гладкой. На этой огромной территории возделывалось множество растительных культур, содержалось большое количество разнообразных сельскохозяйственных животных. За богатым хозяйством ухаживали сотни крестьян из местных жителей, лучше которых никому бы не удалось выполнить эту работу, ведь они знали свою землю как нельзя лучше, а земледелие для каждого из них – это то самое занятие, к которому они были приучены с детства. Каждый из этих крестьян получал достойную зарплату, а весь собранный урожай раздавался бесплатно всем нуждающимся, кто жил рядом с поместьем семьи Смит. Уважение и преданная любовь к семье Гарри Смита витали в воздухе, срываясь с уст и читаясь в глазах каждого жителя.

В большом доме всегда были открыты двери каждому гостю, но благодарный народ никогда не злоупотреблял гостеприимством доброго семейства. Дом располагался на участке, расположенном на краю плато, противоположном тому, где плато уходило в море. Утром все окна той части дома, которая была обращена к морю, озарялись красными лучами восходящего солнца, ласкающими лица просыпающихся обитателей. Дом поднимался на три этажа и был выложен белым камнем, в котором по утрам мелкие частички светились красными искрами, зажженными красными лучами солнца, а днем – рассыпались мерцающим золотым переливом, отражая уже желтое солнце.

Вход в дом венчала большая дубовая дверь белого цвета, состоящая из равных половин. По обе стороны от дверей располагалась терраса, спереди ограниченная красивыми перилами, через равные промежутки укрепленная колоннами, на которых держится полого спускающаяся террасовая крыша, под которой были окна первого этажа, а над ней – окна второго и третьего этажей.

Войдя в двери, видишь большой и вместительный холл, в глубине которого от правой и левой стены широким основанием начинаются две винтовые лестницы, уходящие вверх, где, сближаясь друг с другом, они сливаются с балконом, нависающим над площадкой под ними. Балкон ограничен красивыми перилами, переходящими на изгибы витых лестниц, образуя единую композицию. Пол в гостиной, как и во всем доме, был выстлан паркетом из крепких пород дерева, которые согревали приятным натуральным теплом босые ноги обитателей и гостей дома – именно босиком было принято ходить по полу, и никто не надевал обувь. С потолка, в центре холла, свисала большая хрустальная люстра, в каждой детали которой по утрам, во время восхода, мириадами разноцветных огней играли солнечные лучи, отсветы которых растекались разноцветной палитрой на стенах холла. Вечером, при искусственном освещении, свет от ламп рассеивался в хрустальных элементах люстры, освещая комнату ровным и приятным свечением.

В левой и правой стене холла были проделаны высокие и широкие арки, по одной на каждой из сторон. Этими арками, в которых не было дверей, открывался проход в другие комнаты. Комнаты размещались по периметру дома, сходясь общей комнатой в его задней части. На первом этаже было несколько гостиных, выдержанных в разных стилях и украшенных множеством тех диковинных вещей, которые молодые Смиты привозили с собой из разных уголков планеты. По каждой из этих комнат можно было судить о быте и культуре той или иной части света. Также на этом этаже размещались комнаты для отдыха и ванные комнаты.

Особое место в доме занимала кухня, ведь каждый из жителей и многочисленных гостей любил поесть, а южноамериканская кулинарная культура представлена бесчисленным количеством ингредиентов и специй, от вида и запахов которых разыгрывался неимоверный аппетит. Гарри просто обожал готовить, но делал это не очень часто, однако иногда, в свободное время, вертелся на кухне, помогая в готовке кому-то из своих родных или кухарке, от обедов которой все были без ума. Кухня занимала большую площадь, что, с одной стороны, делало ее просторной, а с другой –

это была необходимость, так как здесь было несколько разновидностей печей, включая даже тандыр (глиняную печь), необходимых для приготовления всевозможных блюд, рецепты которых также собирались по всем уголкам планеты.

Комната в задней части дома, которой заканчивались два коридора, была минимально занята мебелью и представляла собой светлое помещение с большим панорамным окном во всю высоту и ширину комнаты, открывающимся на задний двор. В углу комнаты была дверь для выхода во двор, где на переднем плане пестрела искусно рассаженная цветочная оранжерея, за которой расстилалась зеленая лужайка, уходящая через несколько десятков метров в песчаную прибрежную зону, расположенную не очень широкой полосой перед самой кромкой моря. На зеленой лужайке, на небольшом земляном возвышении, стояла большая беседка с длинным и широким столом в центре, а вокруг него множество мягких стульев. В этой беседке часто собирались друзья семьи, где можно было не только перекусить и поговорить, но и просто полюбоваться красотой открывающегося пейзажа.

На втором этаже размещалось несколько спален, большая библиотека с десятками тысяч книг, в том числе и очень редких, каминная комната – самое любимое место Гарри Смита в доме. Вечерами он любил расположиться перед камином, обложиться книгами, взятыми из библиотеки, и под треск поленьев и горячее тепло огня предаться чтению. В такой атмосфере, как говорил хозяин дома, чтение становится неимоверно интересным, поглощающим читателя всецело и создает непередаваемое ощущение переноса в места и события, разыгранные на страницах книги. Гарри Смит любил читать древние книги, например откровения выдающихся людей Средневековья. Это ни с чем не сравнимое ощущение, когда держишь в руках книгу, которой более чем полтысячи лет, а редчайшим экземплярам и вся тысяча, а на ее страницах замысловатым почерком древнего мудреца, чуть выцветшими чернилами написаны его суждения о происхождении мира, роли человека в нем и много других интереснейших сведений.

В особых комнатах на этом этаже размещалась огромная коллекция антиквариата, которую собрал отец Гарри. По сей день Альберт Смит пополнял свою коллекцию, для чего ему по-прежнему приходилось летать в дальние уголки планеты, где он непременно отыскивал то, что ему было необходимо.

На третьем этаже большого дома располагалась обсерватория, в которой Гарри проводил свои наблюдения за небесными объектами. Для этих целей была использована специальная конструкция крыши, позволяющая, при помощи ряда кнопок, открываться и закрываться в той части, где это было нужно, что позволяло исследовать далекий космос без всяких помех. Все это делалось автоматически и зависело от того, куда направлен телескоп. Более того, крыша была изготовлена из сверхпрочного и совершенно прозрачного стекла, через которую можно было любоваться красотой звездного неба, кажущегося таким низким, словно бы окутывающего наблюдателя со всех сторон, позволяя окунуться в космические просторы, проникаясь его магнетизмом и волшебством. При необходимости стеклянную крышу можно было затенить, сделав совершенно непроглядной, так как стекло крыши было электрохромным – одно нажатие на соответствующую кнопку, и стекло из абсолютно прозрачного становилось совершенно черным, через которое невозможно было ничего разглядеть, словно это было не стекло, а литая металлическая стена.

Гарри очень любил изучать космос, и астрономия – это занятие, к которому, как и ко многому другому, пристрастил его отец. Наряду с его первым телескопом, который подарил ему отец на десятый день рождения, в обсерватории были собраны многие телескопы, которые Гарри в последующем покупал себе сам, будучи уже взрослым. Основным же телескопом, с которым Гарри сейчас работал, был самый современный телескоп, позволяющий видеть сверхдалекие космические миры, от которых планету Земля отделяют непомерно огромные, совершенно не поддающиеся никакому описанию и пониманию расстояния. Эти далекие объекты находятся от Земли в миллиардах световых лет, а посему свет, который от них улавливал телескоп, вырисовывает то, что было там миллиарды лет назад. Таким образом, наблюдатель видит немыслимо далекое прошлое, а на самом деле в момент наблюдения тех самых дальних планет и звезд, может, уже и не существует, ведь они, как и все во Вселенной, не вечны.

Под основанием дома находилась тайная научная лаборатория, о которой, помимо Гарри и Лилии, знали только родители. Лаборатория размещалась в двух подземных этажах, расположенных под всей площадью дома, а это ни много ни мало около двух тысяч квадратных метров. В этих этажах размещалась самая современная и совершенная аппаратура – все, о чем только можно мечтать, если речь идет о работе, связанной с физикой и химией.

Эти этажи представляли собой бункер с автономными системами жизнеобеспечения и были способны существовать пять лет без сообщения с поверхностью. Системы, обеспечивающие полную невидимость этой лаборатории, а также производящихся в ней исследований внешними источниками обнаружения, сводили на нет любую возможность быть рассекреченной.

В эту лабораторию был доставлен метеорит. Как и было обговорено, работы над ним начались через два дня после возвращения домой. Гарри полностью посвятил себя исследованиям, а Лилия больше времени проводила с родителями, а также, почти ежедневно, собирала с крестьянами урожай с полей, помогала многими другими хозяйственными делами, чем она просто обожала заниматься. В физике она ничего не смыслила, поэтому помочь Гарри в работе над метеоритом не могла.

Глава четвертая

Первенец

Гарри почти все время проводил в лаборатории и поднимался в дом глубокой ночью, чтобы поспать, а рано утром, после чашки кофе и трубки со свежим и ароматным табаком, вновь окунался в работу в подземных этажах своей лаборатории.

Одним таким ранним утром, через полтора месяца после возвращения домой, когда Гарри, с трубкой в руке и весь в раздумьях, вглядывался в даль, сидя в кресле на террасе, к нему подошла Лилия. Она обняла его и, нежно поцеловав, села к нему на колени и прошептала:

– Гарри, я беременна…

То ли Гарри Смит еще не до конца проснулся, для чего ему и требовалась чашка кофе и трубка, доверху набитая табаком, то ли в этот момент его мысли были заняты разгадкой тайн метеорита, ожидающего его в лаборатории, но он, человек, абсолютно не склонный к замешательству и нерасторопности, ответил не сразу. Спустя несколько секунд реакция его стала проявляться, что Лилия заметила по округляющимся глазам и поднимающимся бровям своего благоверного.

Гарри убрал в сторону трубку, подхватил жену и поднял на руках.

– Родная моя, повтори это еще раз! – сказал он, не веря своим ушам.

– Я беременна, Гарри Смит, – ответила Лилия. – Ты скоро станешь папой, мой хороший.

Гарри кружил Лилию на руках, не веря в свое счастье. Опустив ее на землю, он сказал:

– Милая моя, обещаю тебе, что наш ребенок будет самым счастливым на свете. Если это будет девочка, то основное воспитание ляжет на твои плечи, так как в женском ремесле я ничего не смыслю. Но если это будет мальчик! Ох, если это будет мальчик! Я научу его всему, что знаю и умею сам!

Вместе с тобой, жена моя, мы покажем нашему ребенку этот восхитительный мир! Надеюсь, руки людей к тому моменту не запятнают еще не тронутых на сегодняшний день удивительных мест этой планеты.

– Гарри, милый, мы вместе навечно! Я буду всегда следовать за тобой! Я уверена, мы будем хорошими родителями.

– Остров… – в задумчивости произнес Гарри.

– Остров? – переспросила Лилия. – Да, точно! – словно поняв мысли Гарри, воскликнула она. – Как же я сразу не вспомнила.

– Остров, Лилия, подарил нам ребенка. Именно там мы зачали плод нашей любви. Остров нам открыл тайну древнего метеорита, который, я не сомневаюсь, будет нам неоценимо полезен.

После этих слов Гарри и Лилия сели в кресла и вместе позавтракали.

– А когда у тебя будет расти животик? – по-ребячески радуясь, спросил счастливый Гарри.

– Думаю, месяца через два он будет уже заметен, – с кокетством ответила Лилия.

– А над именем ребенка еще рано думать?

– Думаю, что еще очень рано, милый. Для этого у нас вереди еще много времени.

– Я чувствую сейчас таким счастливым! – воодушевленно сказал Гарри. – Я стану папой! Это так здорово звучит!

Лилия широко улыбнулась, наблюдая за радостным лицом своего мужа, и сказала:

– Представляю тебя с малышом в руках, родной мой.

– Я никогда не держал детишек на руках, Лилия. Новорожденные такие крохотные, что мне всегда было страшно держать их на руках.

– Глупенький, – сказала Лилия и хихикнула. – Я научу тебя, как нужно это делать.

Гарри встал с кресла и, подойдя к Лилии, нежно обнял ее и поцеловал.

– Я самый счастливый мужчина на свете, – прошептал он ей на ухо.

– А я – самая счастливая женщина, – ответила она, скрестив руки на обнимающих ее руках Гарри.

В этот приятный день Гарри не ходил в лабораторию, а весь день провел с Лилией. Днем они гуляли по зеленым плантациям, а вечером отправились к причалу, где стоял «Бесстрашный».

Небо было чистым, и на нем мерцали яркие звезды, словно перешептывающиеся между собой, рассказывая друг другу о радости молодых супругов. Полная луна стояла так низко, что казалось, ее можно было коснуться рукой, достаточно было встать на носочки. Теплый, еле заметный бриз приятно освежал.

Гарри и Лилия долго любовались парусником. Он величаво стоял на воде, вырисовываясь в лунном свете как мифический несокрушимый исполин, охраняющий покой славного города.

– Он прекрасен, – сказала Лилия, любуясь парусником.

– Он бесподобен, – гордо добавил Гарри Смит. – Даже не могу представить, как бы сложилась моя жизнь, если бы у меня не было «Бесстрашного». Я с детства мечтал о путешествиях, и этот корабль – воплощение моих мечтаний. Он сделал мою жизнь даже интереснее, чем я мог бы когда-нибудь представить. Теперь же он для меня бесценен! Он подарил нам счастье стать родителями!

– Это самое главное, Гарри, – подметила Лилия. – Дай бог, все будет хорошо и у нас родится крепкий и здоровый ребенок.

– У нас будет малыш, – словно для того, чтобы это точно для себя уяснить, сказал Гарри.

Лилия подошла к Гарри, обняла его и прижалась головой к его груди. Гарри тоже обнял жену и глубоко, очень счастливо вдохнул грудью воздух.

– Жизнь с каждым днем становится все интереснее и дороже сердцу!

– Мне сейчас так хорошо, Гарри, никуда не хочется сходить с этого места. Так бы и стояла здесь с тобой в обнимку, пока ноги держат.

– У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – улыбаясь, сказал Гарри.

– Да, и какое же? – подойдя вплотную к мужу и обняв его, спросила Лилия.

– Мы многие недели спим на корабле, когда странствуем по свету. Так что же мешает нам сегодня, когда мы этого хотим, не уходить домой, а провести эту ночь на «Бесстрашном»? – Гарри обнял Лилию, и они повернулись в сторону корабля, выглядевшего безупречно и благородно в мягких лучах луны, которая высвечивала «Бесстрашный» желтой дорожкой на воде, образуя у корабля широкую площадку.

– Трудно представить, Гарри, другое желание, исполнения которого мне хотелось бы так же, как то, что ты предложил, – переводя взгляд с «Бесстрашного» на своего мужа, сказала Лилия.

Гарри взял руку Лилии в свою и повел ее к кораблю. Оказавшись на палубе, они прошли в каюту, спустившись в которую почувствовали самый приятный запах на свете. Корабль пах, если так можно выразиться, а именно так и необходимо выразиться, если речь идет о запахе, ощутить и увлечься которым может лишь самый отъявленный искатель приключений, самый ненасытный путешественник, ведь только такой человек может узнать этот сводящий с ума аромат. Это запах всей планеты Земля, которым пропитался «Бесстрашный», и именно этот запах ударил в нос обоим Смитам, воскресив в их памяти те счастливые моменты их жизни, когда они, гонимые сердцем, оказывались в самых красивых, а порой опасных и недоступных местах нашей планеты. Страсть к путешествию перевоплотилась в этот момент в самую горячую страсть между супругами. Они поцеловались, после чего обнялись, и их тела сплелись в едином порыве.

Эту ночь они провели на корабле – первую ночь, когда они узнали, что станут родителями. Эта ночь стала для Гарри и Лилии самой прекрасной в их жизни. О ней они будут часто вспоминать, лаская сердца самыми милыми, трогательными и счастливыми воспоминаниями.

На следующее утро Гарри, по привычке, проснулся рано, успев приготовить завтрак и кофе, ароматный запах которого разбудил и Лилию.

– Доброе утро, – нежно улыбаясь, сказала Лилия, выходя на палубу, где Гарри уже накрыл на стол.

– Очень доброе утро, родная, – ответил он, взглядом приглашая ее к столу.

У обоих за ночь разыгрался волчий аппетит, поэтому ели супруги практически молча.

– Бесподобно, – восхитилась вкусом завтрака Лилия, допивая крепкий кофе. Гарри был гурманом, но не только любил поесть, но еще изумительно готовил.

– Хм, – важно хмыкнул он, артистично напуская на себя очень довольный вид. – Кто готовил! – добавил он, чуть хвастаясь.

– Ты, мой капитан! – невероятно женственно и искусно кокетливо ответила Лилия, блеснув глазами, в которых Гарри мгновенно прочитал огненную страсть.

Он немедленно встал с кресла и подошел к жене, поднял ее на руки и без всяких слов, которые в данном случае были просто ни к чему, понес ее в каюту, где они провели ночь.

Только вечером супруги отправились домой, где их ждали родные. Этот вечер они провели все вместе. Гарри и Лилия рассказывали родителям о своем путешествии, даря им привезенные подарки и просматривая снятое видео.

Со следующего утра Гарри с еще большим рвением продолжил свою работу над метеоритом, но при этом стал появляться дома в обеденное время, после чего час гулял с Лилией во дворе дома, затем еще час после ужина, а ночью приходил раньше обычного, и Лилия успевала дождаться его возвращения.

Шли месяцы, беременность протекала благополучно, до родов оставалось уже около двух недель. У девушки увеличился только живот, в чреве которого уже готов был появиться на свет их первенец. На ее милом лице стали прослеживаться заботливые материнские черты.

Ее любовь к мужу росла ежедневно, как и материнские чувства к малышу, которого она носила. Гарри боготворил жену, как никогда ранее демонстрируя ей свои чувства. В течение этих двух недель Гарри

почти не уделял время работе, не считая двух-трех ранних утренних часов, когда Лилия еще спала. Но стоило ей проснуться, как Гарри был тут как тут, готовый быть каждый момент рядом с милой женщиной. Разумеется, он не бегал за Лилией по пятам, но был в постоянной доступности, чего не скажешь о тех моментах, когда он спускался в свою лабораторию, откуда мог не подавать никаких признаков жизни сутки напролет.

Весь дом словно парил в приятном ожидании первенца. Родители уже знали, что будет мальчик, наследник, – как добрых традиций славной семьи Смит, так и крупнейшего финансового состояния. Бабушки и дедушки кружили по дому, каждый день демонстрируя своим детям, которые со дня на день станут родителями, купленные для малыша одежды и игрушки. Гостеприимный дом всегда был полон гостей, в том числе и детишек, но к рождению малыша в нем готовились впервые. Радостный для хозяев и гостей дом вот-вот станет еще более счастливым.

Наступил день родов, и легкое ожидание сменилось некоторым волнением. Гарри старался не думать об этом, поэтому отправился на «Бесстрашный», где занимался всем, что только придет в голову, чтобы немного отвлечься. В полдень, когда работа, насколько могла, отвлекла мысли Гарри, раздался телефонный звонок, который заставил его встрепенуться.

– Да, – коротко сказал он, отвечая на звонок.

– Сыночек, у меня родился внучек! – задрожал от накатывающих слез радости всегда уверенный голос Альберта Смита.

– Радость-то какая! – крикнул Гарри, сжимая кулаки в радостном волнении. – Я через несколько минут заеду за вами, поедем, поглядим на моего сынишку. – Он закончил разговор и тут же выехал за родителями.

Менее чем через тридцать минут Гарри со своими родителями и родителями Лилии стояли у окна палаты, где находилась молодая мама с самым маленьким представителем рода Смит. Гарри кинул в окошко маленький камушек, который звонко отскочил от окна, привлекая внимание Лилии. Спустя мгновение она появилась у окна и, убедившись, что именно в ее окошко целился счастливый молодой папа, отошла в глубь палаты, вернувшись через несколько секунд с малышом, показывая в окошко крохотное личико новорожденного Смита, что вызвало волну эмоций со стороны родных, замерших в созерцании своего чада. Бабушки и дедушки смахивали слезы с широко улыбающихся радостных лиц. Гарри, так тот просто застыл в изумлении, уставив взор в личико своего малютки сына. Сердце молодого папы застучало в груди, набивая очень быстрый темп. Гарри еще никогда не был так счастлив, как в это момент, когда его любимая женщина, его славная спутница и верная жена держала в руках их сына, впитавшего кровь обоих родителей. Гарри перевел взгляд на Лилию, лицо которой светилось счастьем. Она улыбнулась Гарри такой милой и нежной улыбкой, от которой на его душе стало еще больше места для счастья. Он улыбнулся ей в ответ, и их глаза окунулись друг в друга на несколько секунд, за которые каждый успел без слов передать столько тепла и любви друг другу, что это невозможно описать никакими словами. Лилия послала Гарри воздушный поцелуй, он отправил ей такой же нежный ответ.

Еще несколько минут полюбовавшись ребенком, все родные собрались домой. Они засыпали Лилию воздушными поцелуями, не торопясь, вернулись к машине и отправились домой.

Через два дня Лилия с малышом вернулись домой.

Мальчика нарекли Сэмюэлом.

– Сэмюэл Смит! – гордо сказал Гарри Смит, нежно и осторожно беря ребенка на руки, когда они остались наедине в своей комнате.

– Как ты себя чувствуешь, милая? – спросил Гарри жену.

– Как никогда хорошо, папочка! – кокетливо ответила она.

Гарри расплылся в нежной и доброй улыбке, целуя жену и сына.

В тот же вечер, как и полагалось, великое событие – рождение малыша – было отпраздновано, и на ужин были приглашены все жители небольшого крестьянского поселка, где жила семья Смит.

Глава пятая

Как быть?

Гарри продолжал свою работу над метеоритом, но первый месяц чуть ли не каждый час прибегал к жене и ребенку узнать, как они себя чувствуют, и, убедившись, что все хорошо, целовал их и снова спускался в лабораторию. Вся родня крутилась вокруг Сэмюэла, наделяя его безграничным вниманием и неизмеримой любовью.

Так прошел один год. Мальчик рос и к этому времени уже уверенно держался на ногах, бегая по комнате с таким славным видом, будто уже почувствовал себя главным в доме. В каком-то смысле он был прав. Внимание, которое уделяют ребенку, должно быть достаточным для того, чтобы он ощущал любовь и заботу окружающих, но в то же время не излишним, что даст повод ребенку к избалованности, а это наложит определенный отпечаток на воспитание в дальнейшем. Слова «папа» и «мама» уже два месяца радовали слух родителей, а также бабушек и дедушек.

Гарри с утра до вечера проводил в лаборатории, изучая метеорит, и это занятие поглотило его практически без остатка. Он работал сутками напролет, порой даже засыпая на рабочем месте в поздние ночные часы, совершенно утомившись от постоянной и тяжелой работы. За прошедшие с момента обнаружения метеорита один год и девять месяцев ему удалось открыть многие тайны космического странника. Он полностью выделил составные компоненты метеорита, отделив их друг от друга. Из почти трехсоткилограммовой глыбы полезными оказались около двухсот двадцати килограммов, представленных различными металлами с необычными свойствами. Как уже удалось установить Гарри, эти металлы легче воды, но при этом каждый из них тверже любого металла на Земле, они способны, будучи смешанными с другими металлами, менять свойства последних, находясь в сплаве даже в мизерных пропорциях, а также отражают, пропускают через себя или поглощают все известные виды излучения.

Такого металла человечество не знало. Знал только Гарри Смит, которому посчастливилось найти метеорит, подаривший ему столько важных научных открытий. Но он твердо решил не раскрывать никому тайны своей находки, иначе он будет вынужден отдать метеорит на изучение в государственные структуры, где он может пропасть в безвестности или, что хуже всего, будет использован совсем не по тому назначению, в согласии с которым он раскрыл свое местоположение Гарри. Но Смит думал не только о том, какие еще свойства метеорит может ему поведать, но больше всего его беспокоила мысль о том, что метеорит несет какую-то миссионерскую цель. Разумеется, Гарри это чувствовал лишь интуитивно, но этому совсем не поддающемуся изучению и измерению ощущению он доверял, ибо интуиция еще никогда не вела его по ложному следу. Он доверял своему чувству и был верен ему. Однако вопрос о том, для чего же ему открылась тайна метеорита, все еще не был разгадан, и это тревожило его покой, заставляя часами и днями напролет искать ответы, в веренице которых он пытался узнать ответ на самый сокровенный вопрос.

Гарри представлял, как использует эту случайную, а может, и не случайную находку на маленьком и заброшенном островке в Тихом океане. Добавляя к земным металлам те металлы, которые Гарри выделил из метеорита, он может создать огромную массу сплава, обладающего почти теми же свойствами, что и чистые металлы из метеорита. По сути, метеоритные металлы были не столько металлами, которыми, они,

безусловно, считались, отвечая всем характеристикам, которые дают ученые, определяя вещество как металл.

– Это межзвездный код, космическое послание! – повторял про себя Гарри, напрягая свой могучий мозг. Мыслительные процессы в его голове развивались бешеным темпом, он отбрасывал одно предположение, заменяя его другим, но в следующий момент возвращался к первому мнению, либо, отбрасывая все, принимал третье. – Это определенный код! Но какой? Что мне должно открыться? – забрасывал он себя вопросами.

Гарри эти металлы казались чем-то наподобие ДНК живых клеток. ДНК – нуклеотидная последовательность, в которой закодирован генетический код клетки. Если ДНК одной клетки внедрить в другую клетку, то эта клетка, на основе чужой ДНК, синтезирует компоненты, которые, внедряясь в ее структуру, сделают эту клетку похожей на ту, из которой взяли ДНК. Так же и эти металлы, которые словно бы несут в себе генетический код космической природы, делая из земных металлов совершенно необычные, метеоритные или же космические металлы, свойства которых противоречат земным условиям.

Из сплава, полученного добавлением метеоритных металлов к земным, можно сконструировать абсолютно непроницаемый даже для ядерного излучения бункер, в котором могут укрыться тысячи человек. Если ядерная война все-таки произойдет, то в этом бункере найдут убежище на многие годы его родные, друзья и еще несколько сотен людей. Еще кое-какую часть людей можно укрыть в бункере под его домом, ведь его лаборатория представляет собой убежище, способное много месяцев существовать в автономном режиме. Но, как он сам неоднократно говорил, и он так действительно считал, после глобальной ядерной катастрофы на многие годы, на тысячелетия наступит ядерный апокалипсис, последствиями которого будет гибель практически всего живого на планете. Для чего тогда прятаться в бункере, который обезопасит горстку людей всего лишь на несколько месяцев. Дальше же пустота, гибель от голода. Но, выйдя из бункера, от сумасшествия при виде ада, который войдет в мир людей через «ядерные врата», они умрут, не успев не то что проголодаться, а даже испытать жажду.

Гарри пришел к выводу, что это не выход, нужно что-то другое.

– Откровение обязательно наступит! – уверял он себя. – Но я сомневаюсь, что мы должны будем прятаться! Бежать – возможно, но не прятаться!

Он часто задавал себе вопрос: «Что же придумать, как же спастись хотя бы крохотной части человечества?» Однако жизнь текла обычным чередом и никаких военных действий или апокалипсиса не предвиделось. Даже Гарри не видел ничего угрожающего, что могло бы спровоцировать военное противостояние, а уж ядерную войну и подавно. Однако разум Гарри Смита затмила навязчивая мысль, что беда обязательно придет и к ней необходимо быть готовым.

Он размышлял над различными вариантами использования выделенных из метеорита металлов: «Можно создать космический корабль и послать его на орбиту Земли на несколько лет. Это бы сработало, если бы людям пришлось быть в космосе пять лет, ну пусть десять, а после вернуться в прежнюю и добрую природу Земли, полностью очистившуюся от грязи, огня и пепла. Вновь увидеть голубое и чистое небо, увидеть желтое солнце сквозь прозрачную атмосферу, окунуться в чистый океан или море, общаться с добрыми людьми, наблюдать в дикой природе красивых животных. Вновь ощутить аромат свежего горячего хлеба, вкусить его вместе с парным молоком или выпить чистой родниковой воды. Но нет! Ничего этого не будет даже через тысячу лет. За это время те люди, которые будут вращаться по орбите, должны будут обзавестись потомством. Но корабль сможет вместить следующее, может быть, еще одно поколение, но не больше, так как на всех просто не хватит места. Придется не беременеть и не рожать, но это не осуществимо. В массе людей больше тех, кто не понимает тяжести ситуации. Многие будут рожать, как им вздумается, наплевав на последствия бесконтрольного роста популяции в замкнутом пространстве. Некоторые подумают об ужесточении правил, и беременным станут делать аборты. Вправе ли кто-то решать такие вещи? Как к этому отнесутся беременная женщина и ее супруг? Некоторые будут скрывать беременность или ожесточенно бороться с ее запретом. И когда женщина будет на большом сроке беременности, у кого поднимется рука сделать уже не аборт, а совершить убийство маленького человечка? При таком развитии ситуации детей будет становиться больше, а места на корабле все меньше».

Гарри вспоминал совершенно все, что когда-либо читал, слышал или видел. Вспоминались реальные, исторически достоверные случаи, когда в экстремальных условиях от дикого голода люди ели друг друга.

Он воображал, что создаст космический корабль и что из этого может получиться: «Если представить, что численность людей на корабле увеличится до критической цифры, то чем это может обернуться. Высока вероятность того, что начнется смертоубийственная война за выживание, в которой не будет никаких принципов и правил. Единственное условие – каждый сам за себя! – Эти мысли ужасали Гарри Смита, человека, который был нравственным до корней волос. – Если это все-таки произойдет, то, скорее всего, люди разобьются на несколько враждующих группировок, в каждой из которых их будет объединять определенное убеждение. Война между этими группами будет вестись до тех пор, пока для оставшихся людей освободится место, еда и воздух на корабле. Но настанет время, когда количество людей, по естественным причинам, станет больше, чем рассчитаны условия жизни на корабле, – война за выживание разразится вновь и будет вестись по тем же жестоким правилам, которые диктуют инстинкты самосохранения и сохранения своих детей и родных. Этих составляющих вполне достаточно, чтобы операция спасения человечества превратилась в самый провальный план за всю историю этого самого человечества. При таком раскладе последняя надежда на спасение самоуничтожится!»

«Беспечность как причина, жестокость как следствие!» – крутилось в голове у Гарри Смита от таких печальных раздумий.

Возникая одна из другой, мысли сливались в течение длительных недель и месяцев раздумий, превращаясь в стройный ряд печальных откровений. Вот о чем думал Гарри Смит: «Планета Земля дает человечеству возможность процветать как виду, но этот вид, внося изменения в отлаженное и идеальнейшее устройство планеты, губит ее, тем самым ограничивая себя в возможном процветании, ставя под сомнение саму возможность дальнейшего развития и жизни. Людям трудно переносить частное на общее, вот так многие, даже те, кто считается успешными людьми, не в состоянии увидеть, как некоторые их поступки губительны для окружающего мира. «Не руби сук, на котором сидишь», «Не плюй в колодец, из которого пить придется» – известные пословицы, отражающие пагубность деяний, направленных против их деятеля, но не напрямую, а опосредованно. Ни одно другое животное, кроме человека, не делает ничего, что может навредить их представителям как виду в целом. Наоборот, все в их деятельности, включая механизмы адаптации, инстинкты, развивающиеся в результате эволюции, наделяют этих животных теми навыками, которые обуславливают их более вероятный

успех на пути к развитию и процветанию вида».

И действительно, у людей, наделенных, казалось бы, более совершенной нервной деятельностью, чем другие животные, все наоборот. Человек, за счет способности выбора, на основе своих потребностей, которые не всегда согласуются с заложенными природой и достоверно правильными инстинктами, способен вопреки всем ожиданиям, даже своим, совершать поступки, в корне неправильные и губительные. Причем период действия некоторых из этих поступков может длиться в течение нескольких поколений, наследующих по типу преемственности их губительное начало. Не абсурдна ли сама мысль о таком положении вещей?

Гарри вспомнил сказку, в которой описывалось, как человек, долго летящий на большом орле, срезал свою плоть, скармливая ее птице, когда та изнемогала от голода, чтобы долететь туда, куда ему было необходимо попасть и куда его могла донести только эта птица. Этому человеку обязательно нужно было лететь, и он срезал со своего тела куски. Но если представить, что на этой птице летят два человека, не связанных родственными, семейными или иными чрезвычайно прочными связями. Тогда, без сомнения, в абсолютном количестве случаев тот, кто сильнее, воспользуется телом второго, чтобы этим телом кормить голодную птицу и благополучно добраться до точки назначения. Есть ли люди, которые ради собственного спасения стали бы терзать свое тело, если эту пытку можно переложить на другого человека?

Что же тогда делать? – размышлял Гарри Смит. Как быть? Конечно, может, ничего и не произойдет, может, и нечего опасаться? Но я не могу быть теперь беспечным, теперь, когда у меня есть жена и ребенок и я должен думать об их будущем. Тем более что я почти ни разу в жизни не ошибся в прогнозах. А данных в этой ситуации более чем предостаточно, чтобы с высокой степенью уверенности предположить, что Землю ждет трагедия, сотворенная руками людей.

Подобные мысли не покидали разум Смита. День ото дня он разрабатывал все новые планы, все больше анализировал.

Чтобы с максимальной пользой использовать столь дивный и необыкновенный дар маленького острова, размышлял он, который подарил мне сына и надежду на то, что мой сын переживет меня, я должен приложить все усилия, дабы обеспечить Сэмюэла будущим. Я должен сделать все, на что способен и на что у меня хватит сил и средств. Ведь столь чудесное совпадение, как встретить в Тихом океане один из миллионов островов, по воле судьбы и голосом жены, высадиться на него, испытать, можно сказать, впервые за семь лет совместной жизни неудержимое желание стать родителями, а затем наткнуться на двух гектарах песка на метеорит, пролежавший в этом месте один миллион лет!

Эти мысли возникали у Гарри Смита в течение двух лет, но не бурным потоком, а равномерно. Он не был параноиком. Мышление или интуиция подсказывали ему, что атомная беда случится, а поэтому нужно предпринять все меры, способные предоставить человечеству, пусть и крошечной его части, возможность выжить. Если же он ошибается и будущему человечества ничто не угрожает, так это славно. Он молил Бога о том, чтобы ошибиться.

Гарри не говорил ничего о своих опасениях Лилии и пытался не демонстрировать ей свою озабоченность, но внимательная супруга заметила напряжение, беспокоившее его. Утром, когда Гарри проснулся, но еще не встал с постели, она решила узнать, что его тревожит.

– Гарри, что случилось? – с ноткой волнения спросила она. – В последнее время ты сам не свой.

– Все нормально, просто работы много. Видимо, усталость дает о себе знать. – Он попытался сделать безучастный вид, поцеловал Лилию и сел в кровати, уже собираясь подняться.

– Усталость? Насколько мне известно, тебе не знакомо это ощущение. – Лилия коснулась спины мужа, показывая, что собирается продолжить разговор.

Она немного помолчала, а потом, когда Гарри повернулся к ней лицом, добавила совершенно серьезным тоном:

– Гарри, я волнуюсь за тебя. Ты знаешь, что мне еще хуже от того, что ты держишь меня в неведении.

– Лилия, я ничего не утаиваю от тебя… – не успел он начать, как Лилия перебила его:

– Гарри, я прошу тебя, расскажи мне, почему ты такой в последнее время?

– Я серьезно ничего не скрываю от тебя, Лилия. – Гарри перешел на мягкий тон, и Лилия поняла, что он сейчас говорит правду, ничего не тая.

– Но ведь что-то тебя беспокоит?

– Беспокоит, очень сильно беспокоит, Лилия, но это лишь предчувствие чего-то важного! Только предчувствие, и все.

– И все? – переспросила Лилия. – Гарри, у тебя очень редко появляются предчувствия, но, насколько мне известно, они тебя никогда не обманывали. Тем более что на тебе в последнее время нет лица. – Тут Гарри попытался что-то вставить, но Лилия, не дав ему такой возможности, продолжила: – Не отрицай, что ты изменился с тех самых пор, как появился метеорит. – В этот миг она резко прервалась, словно до нее только что дошла важная мысль. Спустя мгновение она с болью в сердце спросила: – Он все-таки оказался радиоактивным?!

– В чем, в чем, но в этом ты можешь быть совершенно спокойна – он абсолютно не опасен, даже напротив. – Сказав последнее слово, Гарри погрузился в собственные мысли.

– Раз не радиоактивность, тогда что же тебя тревожит? И что значат твои последние слова: «даже напротив»? Ты чего-то ожидаешь от метеорита?

– Все скажу, только не перебивай меня, а то мы так и не закончим, – попросил Гарри. – Я предчувствую глобальную мировую войну.

– Что?! – спросила ошарашенная Лилия.

– Я же просил без вопросов, я тебе все расскажу по порядку, ты все поймешь, просто вопросы отвлекают и уводят в сторону наш разговор.

– Ответь только на один вопрос, Гарри.

– Слушаю.

– Тебе что-то стало известно или это только твое предчувствие? Ответь правду, Гарри.

– Лилия, когда я лгал тебе, чтобы делать это сейчас?

– Я не виню тебя во лжи, родной, может, ты просто скрываешь от меня правду, чтобы не огорчить.

– Если бы я хотел что-то скрыть, я не начал бы разговор о войне, Лилия. Никакой реальной угрозы нет и, надеюсь, никогда не будет!

– Слава богу, – промолвила Лилия. – Я испугалась, Гарри.

– Понимаю. Теперь я продолжу.

– Да, я тебя слушаю, родной, и не стану перебивать. – Лилия села поближе к мужу и приготовилась выслушать его.

– Итак, еще раз повторю, что метеорит не имеет радиоактивности. В работе над ним я открыл ряд уникальных свойств входящих в его состав металлов. Эти знания позволили бы мне создать нечто совершенно новое, до чего человеческий разум не добирался даже в своей фантазии. Однако с тем опытом, который я приобрел в работе над метеоритом, мне было даровано условие, которое сейчас рассматриваю то ли как дар, то ли как проклятие.

Лилия внимательно слушала мужа, но когда он сказал о проклятии, глаза ее выразили испуг и она хотела задать вопрос, но Гарри взял ее за руку и сказал:

– Не тревожься, просто я употребил такое слово, сейчас все поясню.

Взгляд Лилии перестал выражать испуг, слова Гарри ее немного успокоили, но на ее лице явно читалось волнение.

– Так вот, чем больше я стал узнавать о метеорите, тем больше меня тревожит ощущение, всего лишь ощущение – предчувствие глобальной и неотвратимой катастрофы. Это я и назвал проклятием. Поначалу это было так ненавязчиво, что

я сам не понимал этого ощущения, но как только я уловил эту мысль, она стала все сильнее мною овладевать.

– Брось этот метеорит, оставь эту работу! – в сердцах громко и решительно сказала Лилия.

Гарри нежно взял ее за руку, улыбнулся и спокойно сказал:

– Лилия, я не могу себе этого позволить! Я должен продолжить работу. Тем более метеорит это просто несколько килограммов металла, и он не может влиять на мое сознание. А раз у меня все-таки появились опасения относительно будущего, то метеорит я воспринимаю именно как подарок судьбы, как дар, который я должен преобразовать, но никак не наоборот.

– Но ты можешь хотя бы отдохнуть от работы, отвлечься, на время оставив ее, – не зная, как уговорить мужа оставить работу, предложила Лилия в надежде на то, что это поможет.

– Я не против отдыха, милая. – Посмотрев в глаза Лилии, он добавил: – Ты думаешь, я сошел с ума?

Лилия молчала, не зная, что ответить, она очень обеспокоилась тем, что сказал ей Гарри.

– Я думал об этом, но решил, что здоров. Не стану перечислять все доводы, иначе точно буду походить на больного, который, находясь в явном помешательстве, уверенно настаивает на том, что совершенно здоров. Время расставит все на свои места, Лилия.

– Главное, чтобы было не слишком поздно, – грустно сказала она, слезы намочили ее глаза и потекли по щекам. – Никогда не думала, что у нас будет разговор, похожий на этот, особенно не ожидала такой концовки.

– Лилия, я здоров! – громко сказал Гарри. – Горевать будешь тогда, когда мне поставят диагноз. А этого, я уверен, не будет, я совершенно здоров. Может быть, просто переутомился и зациклился на проблеме, которой не стоит уделять столько внимания.

– Я тебе об этом и говорю, тебе нужно отдохнуть и отвлечься, – тут же поддержала Лилия.

– С радостью, милая, – ответил Гарри, нежно целуя ее.

– Пообещай, что сделаешь перерыв в работе, – попросила она.

– Обещаю! – Гарри улыбнулся, Лилия посмотрела на него, и лицо ее чуть прояснилось.

– Будем отдыхать, ходить на море, загорать, заниматься всем, что только придет в голову, главное, чтобы ты хотя бы месяц не спускался в свою лабораторию.

– Согласен! – радостно согласился Гарри, чему сам несказанно обрадовался.

Лицо Лилии просияло, она кинулась на шею к Гарри и повалила его на кровать, целуя его.

– Если за это время ты станешь таким же, как и прежде, я буду считать тебя совершенно здоровым и ты сможешь продолжить свою работу с метеоритом, но уж точно не в прежнем режиме, – скомандовала Лилия.

– Есть, мой капитан! – согласился Гарри, и на его лице засияла улыбка, а глаза и выражение лица стали прежними, без тени тревоги, которая беспокоила его последние месяцы.

За завтраком они составили план на неделю, которую посвятили отдыху в домашнем кругу. Следующие три недели семья Смит в полном составе отправилась в гости к друзьям, проживающим в разных уголках Америки и Европы. Путешествие выдалось очень насыщенным, что позволило Гарри совершенно отвлечься от мыслей, пленивших его разум в течение нескольких последних месяцев. Ему не нужно было даже говорить – Лилия без слов поняла, что ему было очень легко на душе и о былых опасениях он ни разу даже не вспомнил. Общество семьи – жены и сынишки, а также друзей позволило Гарри забыть обо всех страхах. Он отдохнул и теперь, когда они вернулись домой, был готов продолжить работу.

Работать он стал более размеренно, его не тревожили негативные мысли, отчего работа текла еще более плодотворно. Однажды вечером он в очередной раз делился с Лилией результатами своей работы, говорил также о том, что он не может придумать вариант применения находки, чтобы, не приведи господь, не загубить подарок судьбы, а возможно, последний шанс человечества. Он не отбросил окончательно мысль о том, что метеорит может быть именно таким архиважным объектом.

– Женушка, дай мне понянчить Сэмюэла, – сказал Гарри, протягивая руки к жене за ребенком, который капризничал по известной только ему причине. Гарри поцеловал ребенка, и мальчуган, словно поняв, что с отцом его проделки не пройдут, или почувствовав безопасность в сильных отцовских руках, стал спокойнее и затем вовсе уснул на плече у родителя.

– Мне кажется, – ответила Лилия, – тебе необходима помощь. Как говорят, одна голова хорошо, а две лучше.

– Я думал об этом. Не намекаешь ли ты, что мне необходимо сообщить о находке правительству?

– Нет, конечно. Не думаю, что за пределами нашего дома находке этой суждено будет работать во благо, а не во вред. Я имела в виду другое: тебе нужен помощник.

– Но кто? Многие ученые, с кем я начинал работать, сейчас продолжают делать ядерное оружие, а я уже много лет изобретаю защиту от него и всеми силами борюсь за мир во всем мире, за отмену ядерного оружия. С некоторыми из этих людей мы стали идейными врагами, и каждый из них, работая по тем или иным причинам на государство, сообщит обо мне куда следует.

– А помнишь, ты мне рассказывал про друга юности, он, кажется, из Советской России? – спросила Лилия.

– Сергей Абрамян? Ты его имеешь в виду? – переспросил Гарри.

– Да, Гарри, именно его. Мне запомнилась эта фамилия, – ответила Лилия.

– Это самый мощный физик, – ответил Гарри, и лицо его выражало восторг, – которого я когда-либо встречал! Мы много лет дружили, но за последние годы почти не виделись. Сейчас совершенно иное время, в отличие от тех лет, когда была наша юность. Теперь мы с Сергеем по разные стороны баррикад. Он – русский физик-ядерщик, а я – изгнанный из страны американский физик, который, тем более, стал ярым борцом против применения ядерного оружия. – Гарри передал Сэмюэла в руки Лилии и продолжил свою речь, расхаживая по комнате и жестикулируя руками: – Сергей занимается созданием новых, неограниченных по мощности термоядерных реакторов. Я же сейчас занимаюсь делом, прямо противоположным тому, с чего начинал много лет назад, – создаю противоядерные щиты. Противостояние наших стран делает почти невозможным наше дружеское общение. Хоть мы почти перестали общаться, этот парень один из самых преданных моих друзей. Ему нет равных в теории термоядерных реакций, он интеллигент до мозга костей, честный и скромный человек. Окажись он рядом, я уверен, мы смогли бы и горы свернуть. Но проблема в том, что он работает в России, в закрытом институте, поэтому просто так наведаться к нему в гости никак не получится. Увидеться мы с ним, конечно, можем, но это вызовет к нему ряд ненужных подозрений. Что же касается меня, то я настроил уже против себя всех, кого было только можно.

– Ты можешь отправить в Россию кого-нибудь, чтобы они передали письмо этому человеку, – предложила Лилия.

– Надо как следует обдумать все это, – в решительной задумчивости ответил Гарри.

– Кстати, Гарри, у меня в России есть подруга, мы часто встречались с ней на музыкальных концертах, ты видел ее как-то. Я тебя с ней знакомила. Помнишь? Мы созванивались около двух месяцев назад, и она пригласила нас в гости. Я могу позвонить ей и сказать, что мы приедем.

– Почему бы и нет?! – громче, чем сам ожидал, ответил Гарри. – Я давно не был в России, еще с тех пор, когда учился в университете. Я бы с радостью навестил Сергея, – неожиданно быстро и легко согласился Гарри.

Как

раз в этот момент проснулся Сэмюэл и, требуя обеда, прервал разговор родителей, которые уже все решили.

Глава шестая

Друг

Через неделю семья Смит уже была в Москве – столице России. Тепло, с которым они были встречены подругой Лилии и ее мужем, сердечно порадовало гостей. Эти милые люди на несколько дней расписали экскурсии по городу и окрестностям мегаполиса. И начиная уже со следующего дня после приезда гостей принялись показывать столицу во всей ее красе. Спустя три дня Гарри попросил прощения за то, что должен ненадолго отлучиться. Он уже позвонил Сергею Абрамяну с городского телефона и договорился с ним о встрече. От этого совершенно неожиданного звонка близкого друга, тем более из Москвы, Сергей чуть было не закричал от радости.

Встреча была назначена в торговом центре, где всегда много людей и где можно легко слиться с толпой. Зайдя в небольшое кафе, друзья тепло приветствовали друг друга. Сердца их вновь наполнились дружеской любовью и преданностью, всплыли воспоминания прошедших лет, вернув друзей в те времена, когда они были еще совсем молоды.

Сергей Абрамян был молодым мужчиной, которого нельзя было назвать тощим, но был он худощав, что отчасти объяснялось высоким ростом, составляющим почти два метра. Красивое лицо его, словно с обложки модного журнала, привлекало взоры практически каждой девушки, в поле зрения которой он попадал. Как и в прежние времена, был он чуть небрит, щетина двух-трех дней, равномерно покрывающая слегка впалые щеки и острый подбородок. Достаточно широкие скулы придавали лицу благородство и аристократизм. Самой потрясающей и обворожительной частью его лица были глаза – слегка грустные, что является характерной чертой армян, но в то же время чрезвычайно живые и энергичные, невообразимо обворожительные. Казалось, что этим большим карим глазам были ведомы все человеческие истины и тайны. Длинные ресницы, словно опахала, подчеркивали контуры его очаровательных глаз. Лоб высокий и широкий – одна из отличительных черт гениального ума. Смуглая кожа Сергея, выдающая в нем южного мужчину, в совокупности с другими признаками этого «горячего» парня, выдавала в нем эмоциональную и чувственную натуру. Красивые волосы, в легком «искусственном» беспорядке, дополняли это удивительное лицо.

Физическая сила Сергея не отставала от умственной, что оценил Гарри по силе их рукопожатия.

– Гарри, как это понимать?! – не сдерживая радостных эмоций, громко спросил Сергей. – Что ты делаешь в Москве?! – не веря в то, что действительно говорит с Гарри, стоя рядом с ним, задал он еще один вопрос. – У меня было такое ощущение, что мы уже больше никогда не увидимся и от нашей дружбы останутся только телефонные разговоры не чаще одного раза в год.

– В Москву меня привели кое-какие дела, о них я расскажу чуть позже, – пояснил Гарри, приглашая друга устроиться за столиком. – Сергей, ты один из моих близких друзей, и дружбу с тобой я никогда ни на что не променяю. А что касается наших редких встреч и звонков друг другу, то, думаю, ты сам понимаешь, как трудно двум друзьям, занимающимся столь специфическим трудом, как наш, и живущим в двух противоборствующих странах, общаться, как им бы этого хотелось.

– Конечно, понимаю, Гарри. Я очень рад тебя видеть, даже еле сижу на месте, так хочется тебя обнять, но сдерживаю себя, так как нас могут неправильно понять.

Друзья рассмеялись, вновь, по-дружески горячо, пожимая друг другу руки.

– Как Лилия? – поинтересовался Сергей. – Извини еще раз, что не получилось приехать на свадьбу, ты сам сказал, что наши профессии накладывают определенные ограничения на наше общение. Да и на работе творилось просто что-то ужасное. Я почти месяц не был дома, все время в институте.

– Я не сержусь на тебя, Сережа, – ласково назвал друга Гарри. – Но мне очень хотелось видеть тебя на своей свадьбе. А как твоя семейная жизнь? Кстати, уже один год и несколько дней, как я стал папой, – особенно гордо сказал последнюю фразу Гарри.

– Об этом я даже не знал! – несколько обиженно сказал Сергей. – А еще другом называется. Позвонить и сказать было сложно?

– Извини, мой друг, но в моей жизни произошло столько интересных событий, что, смешавшись, они ускорили ход времени, и, не успев моргнуть, я замечал, что не минута, а месяц, не неделя, а год пролетали, – попытался оправдаться Гарри.

– Мне известно такое стремительное ощущение времени, Гарри, – поддержал Сергей. – Что же касается личной жизни, то, как и прежде, девушки в ней, словно музы, посещают часто, но никогда не задерживаются. Может, я еще молод для семейной жизни, мне только тридцать два года. Думаю, что еще успею жениться. Хотя иногда бывает тоскливо и одиноко, но работа не позволяет долго раскисать.

– Я не сообщил тебе, что стал отцом, не потому, что было много дел, а по той причине, что в течение двух лет я работаю над проектом, который занимает все мое время и мысли, – ответил Гарри, давая понять другу, что ему не на что обижаться, и подготавливая его к теме основного разговора.

– Каким таким проектом, Гарри? – оживленно спросил Сергей.

– Вот уже почти два года я работаю над разгадкой кое-какой тайны, – начал Гарри Смит.

– Я так понимаю, твое появление в Москве, как и встреча со мной, связаны с тайной, которую ты пытаешься открыть.

– Это так очевидно? – улыбаясь, спросил Гарри.

– Представь себе, – с юмором ответил Сергей, предвкушая очень интересный разговор, отчего его глаза загорелись приятным творческим огоньком.

– Около двух лет назад, – начал пояснять свою интригу Гарри, – в Тихом океане, по счастливой случайности, которой я обязан своей жене, мне попался удивительный предмет, который, как я в последующем установил, является метеоритом.

– Та-ак, уже интересно! – сказал Сергей, подсев на край кресла.

– Итак, – увидев интерес Сергея к разговору, с энтузиазмом продолжил Гарри, – сообщать о нем я не стал, и эта находка в моем индивидуальном пользовании. Я выделил металлы, входящие в состав метеорита, и их удивительные свойства позволяют надеяться, что их сплав с земными металлами послужит материалом, из которого можно построить непроницаемый бункер либо корпус космического корабля, которым не будут страшны почти никакие виды воздействий. Более того, я полагаю, что эта находка не случайна и призвана выполнить очень важную миссию.

– Гарри, я даже не знаю, чему больше радуюсь – нашей с тобой встрече или тому, что ты рассказал мне сейчас! – возбужденно, но в то же время с юмором сказал Сергей Абрамян. – Ну, а если серьезно, то я очень хочу посмотреть на твою находку, но боюсь, что это невозможно, по тем же политическим причинам. А еще я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, употребляя выражение «призвана выполнить очень важную миссию».

– В последнее время, учитывая ряд фактов и свои интуитивные ощущения, я предполагаю, что в не очень далеком будущем разразится ядерная война, последствия которой тебе не стоит расписывать, – с очень серьезным видом ответил Гарри. – В свете этого я хочу, чтобы ты поехал со мной и мы работали вместе, плечо к плечу.

– А это уже совсем интересно! – сказал Сергей, закуривая сигарету. – Я тоже считаю, что твои опасения не напрасны, но пока не рискнул бы утверждать,

что это действительно произойдет. И как ты представляешь себе нашу совместную работу? Легче заставить питона подружиться с мышкой, чем увидеть нас в одной лаборатории, корпящих над совместным решением физической задачи.

– Я и не утверждаю, а предполагаю, что ядерная вой-на произойдет, а если так, то нужно быть готовым к этому. Пока есть время, нужно успеть сделать все, что от нас зависит, – очень серьезным тоном сказал Гарри, раскуривая трубку. – Мне нужна твоя помощь, Сережа, так как одному мне не справиться. Дело в том, что бункер, оставленный на Земле, или космический корабль на орбите – не выход из ситуации. Рано или поздно людям придется выйти из убежища, что равнозначно неминуемой и жуткой смерти. По дороге в Россию мне пришла мысль, что космический корабль – это то, что нам нужно! Но не для бесконечного вращения по орбите Земли, а для космических странствий в поисках подходящей для жизни человека планеты. И, как ты понимаешь, необходим двигатель, способный с какой угодно скоростью нести корабль в космическом просторе! Лучшего, чем ты, Сергей, специалиста по разработке термоядерного двигателя я не знаю и уверен, что лучшего физика просто не существует на планете Земля.

– Гарри, с тобой все хорошо? Ты не заболел? – совершенно недоумевающий от услышанного, с заботой и переживанием за разум друга спросил Сергей. – Только не сердись, я действительно не понимаю, о чем ты меня просишь, да и вообще о чем ты говоришь. О какой ядерной войне, о каком полете в поисках планеты ты толкуешь? Однако за столь лестное мнение о моих возможностях выражаю тебе благодарность, – несколько смягчив последней фразой обстановку, сказал Сергей.

– Со мной все хорошо, Сергей, я абсолютно здоров! Просто меня не отпускает мысль, что обязательно случится что-то ужасное, – сказал Гарри.

– Это можно называть паранойей, Гарри, еще раз извини, конечно, но тебе нужно отдохнуть от работы.

Гарри ничего не ответил, а просто смотрел на Сергея, ожидая продолжения его речи. Смит понимал, что его собственные слова, только что прозвучавшие, не могут восприниматься как слова нормального человека, если, конечно, этому человеку не известны определенные факты, проливающие свет на возможность такого хода мыслей и предположений.

– Либо дело представляется иначе, – продолжил Сергей, так же внимательно всматриваясь в глаза Смита, как и тот в его глаза, – чем я себе сейчас представляю, а это бывает только тогда, когда от меня скрывают условия задачи. Я знаю тебя давно, Гарри, и поэтому смею предположить, что твоя убежденность в предстоящей опасности имеет под собой очень весомую доказательную базу.

– Некоторое время назад Лилия, – сказал Гарри, затягивая табачным дымом, – увидев мое состояние, предположила, что случилось что-то серьезное, и когда я поведал ей о своих мыслях, она, так же как и ты сейчас, предположила, что я либо утомился, либо сошел с ума. Она попросила меня сделать месячный перерыв в работе, что я и сделал, и мы с семьей целый месяц провели в путешествиях. За это время я пришел в себя, что отметила и Лилия, позволив мне продолжить работу. Но дело в том, что, избавившись от назойливых мыслей, я вернулся в прежнее расположение духа, однако считаю, что работу над метеоритом нужно продолжить именно в том направлении, в котором мне видится правильным, т. е. создать космический корабль. И ничего более конкретного я от тебя не утаиваю, все условия задачи перед тобой. Однако задача действительно может оказаться только плодом моего воображения, что, с одной стороны, замечательно, потому что все мои опасения окажутся напрасными и людям ничего не угрожает, а с другой – очень плохо и грустно для меня, так как я окажусь параноиком, сумасшедшим. Но я приму второй вариант, главное, чтобы человечество было в безопасности. Но, если я все-таки окажусь прав, мы можем успеть сконструировать корабль, способный дать человечеству шанс на спасение.

– Гарри, если так, то трудно представить, чтобы мы смогли решить эту задачу, – Сергей поддержал эту тему, не зная, к чему этот разговор может привести. – Построить корабль, способный преодолеть космические пространства на сверхсветовой скорости, – это немыслимо тяжелая задача, над которой бьются все великие физики и математики мира. Но и этого мало, нужна скорость, в миллионы раз превосходящая скорость света, чтобы можно было долететь хотя бы до других солнечных миров, не говоря уже о других галактиках, куда нереально попасть без гиперпространства, само наличие, даже понятие о котором ставится под сомнение многими учеными. Хотя, если честно, Гарри, считаю этот разговор несерьезным. – Лицо Сергея оставалось спокойным, но в уме он начал жалеть своего друга, в здоровье которого в ходе разговора он сильно усомнился.

– Почему несерьезным? – спросил Гарри Сергея. – Тем более что в начале разговора ты сказал, что тоже не исключаешь возможности ядерной катастрофы.

– Да, не исключаю, но не более того, – ответил Сергей. – Но ты практически утверждаешь, что ядерная война произойдет. А раз так, то уже сейчас необходимо принимать меры по спасению.

– Сергей, мы знаем друг друга давно, и если я болен психически, то припомни хотя бы один случай за все годы нашей дружбы, чтобы я вел себя неадекватно, – с некоторой обидой в голосе сказал Гарри, все же заметивший в лице собеседника, что тот начал испытывать к нему некоторую жалость, пусть исключительно доброжелательную и дружескую, но все-таки жалость, говорящую о том, что друг считает его психически нездоровым.

– Таких случаев я не припоминаю, – сразу ответил Сергей.

– Да, некоторые болезни проявляют себя не сразу, и возможно, что я действительно болен! – сказал Гарри, не находя себе места от волнения и возбуждения. – Но если представить, хоть на мгновение отбросив сомнения, и поверить в то, что я прав. Что на Земле в ближайшее время произойдет ядерная война, которая уничтожит все живое. Как мы спасемся?

– Так, стоп! – резко скомандовал Сергей. – Гарри, теперь уже мне за тебя действительно страшно! Да с чего ты взял, что произойдет такая масштабная война, которая уничтожит все живое, что нам придется бежать с Земли и искать в космосе новый «дом»?

– Я не могу это утверждать, пока не могу, – уже более спокойным голосом сказал Гарри, больше не желающий вызывать в друге подозрения в собственной разумности. – Но человечество катится в тартар, где и погибнет. Когда смерть окажется близка, нужен будет челнок, который даст надежду тем крохам человечества, которым необходимо будет спастись.

– Гарри, но пока нет признаков надвигающегося ядерного апокалипсиса! – сказал Сергей, несколько повысив голос, но только лишь с целью поставить акцент на своем предложении и совершенно без тени раздражения.

– Но когда эти признаки появятся, Сергей, будет уже поздно что-либо предпринимать! – резко сказал Гарри, грустно осознавая, что друг, на которого он так рассчитывал, не понимает его и, следовательно, на его помощь уже не приходиться надеяться.

– Даже не знаю, Гарри, что ответить, – сказал Абрамян, закуривая еще одну сигарету. При встрече они сделали заказ, но ни один из них ни к чему даже не прикоснулся. Разговор сразу принял высокие обороты, и на еду они не обратили

внимания. – Да, если ты окажешься прав, то нам нужно действовать уже сейчас, но если представить все-таки, что этот смертоносный для всего человечества ядерный удар – плод твоего воображения, не больного воображения, Гарри, а воспаленного, – уточнил Сергей, чтобы не оскорбить друга резким словом, – и уставшего от постоянной борьбы за мир, гуманность, нравственность и справедливость в этом полном противоречий мире. От этого можно съехать с катушек, Гарри! Может быть, тебе просто нужно немного отдохнуть, не думая совершенно ни о чем, кроме как о своей жене и ребенке. В конце концов, просто побездельничать, Гарри.

– Как раз о жене и ребенке я думаю, Сергей, – сказал Гарри спокойным тоном, окончательно разуверившись в том, что друг его поймет и тем более поможет. – Я уверен, что находка метеорита не простая случайность. Последние десять лет я много путешествую, я объехал и обошел почти все уголки этой планеты. Я трижды был в кругосветных плаваниях, отчетливо представляю, насколько огромен мир, как необъятен Тихий океан, и считаю практически невозможным случайное обнаружение одного из миллионов островов, разбросанных в нем, на который мы высадились по просьбе моей жены, которой стало жалко этот одинокий и маленький островок. Она видела тысячи подобных островов, а я и того больше, но именно к этому острову она выказала материнскую опеку и попросила причалить к нему. – Гарри говорил с азартом и без остановок, его речь слилась в единый и слаженный поток. – Мы высадились на острове и через несколько минут поняли, что нам хочется стать родителями. Нам это не приходило в голову в течение семи лет супружества. Мы зачали там мальчика, которому сейчас один годик. Через несколько часов мы собирались покинуть остров, но Лилия наступила именно на то место, где песок меньше всего скрывал метеорит. Я, конечно, понимаю, что совпадения бывают, но это мне кажется не совпадением, а знаком судьбы. Теперь у меня есть сын, и я мечтаю и желаю, чтобы у него было прекрасное будущее, чтобы у него БЫЛО БУДУЩЕЕ! Я не сумасшедший, Сергей! Хотя, даже если и так, что мешает мне создать что-то, что даст человечеству надежду на спасение, если беда все-таки придет. Если ничего не произойдет, я буду самым счастливым человеком на свете. Но если произойдет – я дам людям шанс!

– Ты не сумасшедший, Гарри, – сказал Сергей, – просто мне кажется, что ты на взводе. Я уверен, что ядерной войны – в ближайшие годы, по крайней мере – не будет, поэтому у тебя есть время. Тебе нужно немного расслабиться и продолжить свою работу, но не с таким рвением. Возможно, придет время и мы будем работать вместе, все может быть, но не сейчас. Я не хочу оставлять друга, но я не могу оставить мою страну.

– Ты прав, Сережа, – ответил Смит. – В последнее время я замкнулся на этой мысли, но я с этим уже начал свыкаться. Если раньше я этого опасался, то теперь я понял, что необходимо продолжить свою обычную жизнь, в которой, помимо моих прежних увлечений, появится новая страсть – работа над метеоритом. Сейчас, после разговора с тобой, мне нужно еще немного отдохнуть и, все взвесив, планомерно продолжить работу. Мне тоже кажется, что время в запасе есть. Давай тогда поговорим о чем-нибудь другом, мне нужно отвлечься. Теперь я понимаю, что уже не молодой мальчик. Юность – вот прекрасная пора, когда ты на все способен, ни за что не переживаешь и все получается так, как надо.

– Ну вот, это другое дело! Кстати, где вы остановились в Москве? – спросил Абрамян.

– У подруги Лилии, с которой они познакомились на музыкальных выступлениях, – ответил Смит.

– Я приглашаю вас к себе, хочу, чтобы вы жили у меня, – предложил Сергей.

– Спасибо за предложение, Сергей, но, думаю, это не сулит тебе ничего хорошего, не стоит пренебрегать предосторожностью, – сказал Гарри, имея в виду повышенный интерес службы внутренней разведки к дому Сергея. – Тем более что я получил твой отказ от сотрудничества, а раз так, то мы уже завтра улетаем домой.

– Я настаиваю, мой друг, чтобы ты, Лилия и Сэмюэл пожили несколько дней у меня, нам нужно еще о многом поговорить, так многое вспомнить, – сказал Сергей.

– Нет, Сергей, не могу. Думаю, ты не обижаешься и понимаешь меня, – сказал Гарри.

– Жаль, Гарри, – грустно сказал Сергей, после чего, чтобы смягчить обстановку, улыбнулся. – Тогда ничего не поделаешь. Теперь же предлагаю выпить по рюмочке!

– С удовольствием! Хочу, чтобы ты знал, что мое предложение остается в силе бессрочно. Если надумаешь, я буду тебя ждать у себя. Ты не видел лучших условий для работы, чем моя лаборатория. Я уверен, Сережа, что ты приедешь. Через время, но приедешь. Единственное, когда решишь, дай мне сигнал вот по этому устройству, – и Гарри протянул Сергею нечто вроде маленького брелока. – Нажми трижды вот на эту кнопку, она единственная, и я пойму, что ты принял мое предложение. Это простое устройство для передачи сигнала, который невозможно уловить. После твоего сигнала я отвечу тебе также тройным нажатием на кнопку. Это будет свидетельствовать о том, что мне удобно принимать от тебя сигналы. После этого – надеюсь, с университетских времен ты не забыл азбуку Морзе – в зашифрованном виде ты сообщишь мне о своем решении.

– Хорошо, Гарри. Ты все предусмотрел, как всегда, – весело сказал Сергей.

– А то! Ну что, друг, давай выпьем, а то русская водка, говорят, быстро испаряется. – Друзья весело рассмеялись, после чего выпили по рюмочке, а потом еще по одной, затем еще по одной…

Проведя вместе за теплой и сердечной беседой несколько часов, друзья с горечью расстались. Ни один из них не знал, увидятся ли они еще когда-нибудь или эта встреча была последней. Дело не в том, что Сергей уверовал в конец света, который предвидел Гарри, просто их встречи, с учетом разных причин, случались все реже и, рано или поздно, могли вовсе прекратиться. Но тем не менее каждый в душе надеялся на то, что еще увидятся и встреча может продлиться дольше, чем сегодня.

Что касается Сергея, то в его душе остался некоторый осадок от того, что сказал ему Гарри Смит. Абрамян размышлял, связан ли этот осадок с тем, что Гарри мог оказаться прав, или с тем, что Гарри мог оказаться болен. Его жестоко обеспокоили две эти причины. Абрамян – человек с молниеносной реакцией на любую информацию, за доли секунды он безошибочно не только просчитывал математические задачи, но также оценивал положение тех вещей, которые творились вокруг, будь то экономическая, политическая, психическая или иная задача. Миллиарды людей ежедневно получают различную информацию, которая сочится изо всех источников, становясь заложниками, а иногда и рабами этой информации, так как, не отличая правду от лжи, качественную продукцию от подделки, человек верит во все, что ему говорят. Мозг Сергея Абрамяна работал на невероятно сложном и сверхорганизованном уровне сознания, неподвластном ни одному другому человеку, являя собой невообразимо сложный аналитический аппарат, способный читать мимику, жесты и интонацию человека, рисуя его точный психосоциальный портрет, хотя никаких специальных навыков он не получал. Но на сей раз он еще не до конца, хотя времени было предостаточно, разобрался в том, что же произошло с его другом. Сергей видел, что Гарри здоров, и это

было очевидно – Смит был абсолютно таким же, как и раньше, что особенно проявлялось в той части беседы, когда друзья оставили тему катастрофы, к которой уже не возвращались. Но одно не мог выбросить Сергей из головы, а именно тему катастрофы, о которой с такой импульсивностью говорил Гарри. Почему эта мысль не отпускала русского ученого? Как отвечал сам себе на этот вопрос Сергей, а точно ответить он не смог даже на следующее утро после долгой ночи, которую он провел в беспокойных размышлениях на эту тему: он очень любил Гарри и не мог даже подумать о том, что у него появились проблемы с психическим здоровьем, – скорее всего, это либо перенапряжение мозга, которое носит преходящий характер и после отдыха пройдет само собой, или же, не приведи господь, может быть проявлением неизлечимого страдания либо не изученным еще наукой чувством предвидения.

Гарри, так же как и Сергей, являлся человеком неординарных умственных способностей, жизнь которого насыщена огромнейшим количеством информации, отсортированной его мозгом в стройную систему знаний. Сергей делал на этом ставку, предполагая, что на подсознательном уровне, очень тонком и малодоступном изучению, мозг Гарри Смита на основе получаемой информации не только проанализировал ситуацию в настоящем времени, но и просчитал на годы вперед возможные исходы всех процессов, которые протекают в мире. Так, если человек спилит дерево у самого основания, то не нужно обладать талантом, чтобы предположить и ожидать, что дерево непременно рухнет на землю или еще куда-то, но это обязательно произойдет, что, разумеется, совершенно естественно. Но это случай элементарный, ведь для каждого человека не будет откровением, что спиленное дерево упадет. Что же касается случая с Гарри Смитом, то, возможно, его мозг решил куда более сложную, можно сказать, совершенно не решаемую из-за трудности задачу – увидеть будущее на основании анализа получаемой информации и синтеза на ее основе прогноза – задачу, сходную с примером падающего дерева, но несоизмеримо более сложную. И особенность этой истории заключается в том, что даже сам Гарри Смит не отдает себе отчета в том, что он «видит» будущее!

Нечто похожее, в единичных примерах, случалось с крупнейшими учеными, многие годы работавшими над решением сложной научной задачи, прилагая к этому титанические усилия, и вот решение этой задачи являлось им во сне, а проснувшись, они переносили явленное во сне на свои расчеты, ставя точку в своем кропотливом труде, завершая его с блеском. Причина такого феномена заключается в том, что во сне мозг не отдыхает, а лишь переходит на другой уровень активности, избавляясь от ненужной информации и упорядочивая то, что может пригодиться. За обилием информации, которая заполняет человеческий мозг, иногда бывает невозможно осознать, что решение уже найдено и нужно просто отдохнуть, скинув с себя всю тяжесть накопленных знаний. Именно во сне, когда сознание человека спит, активизируется сфера подсознательного, которая «без эмоций» предлагает ответ на решение задачи.

Примером такого «удивительного» сна является история с выдающимся русским ученым Дмитрием Ивановичем Менделеевым – создателем периодического закона химических элементов, окончательный вид которого, как указывает история, приснился Д.И. Менделееву. Сфера знаний Д.И. Менделеева была шире самых смелых предположений, и этот величайший гений человечества работал, забывая про все, кроме неустанного труда, ставшего чуть ли не смыслом его жизни. Разумеется, только такому человеку может присниться решение задачи, все условия которой добыты титаническим трудом в часы бодрствования. И подобное «сонное откровение» не относится к лежебокам, все существование которых посвящено безделью, а мысли – глупой надежде на то, что во сне к ним может прийти прозрение.

Другим примером подобной работы мозга является все тот же сон, который раскрывает перед человеком широкие возможности, ему самому немыслимые и сложные для того, чтобы научиться развивать их в себе и пользоваться ими, дабы извлечь из этого пользу. Некоторые называют такие сны вещими и определяют их по той особенности, что действия во сне, например, когда человеку снится, что у него болит рука, проявляются наяву, когда спустя несколько дней или недель у этого человека заболевает рука. Сергей Абрамян представлял себе это совершенно в ином свете, а именно так, что сон, в котором человеку снится болезнь и проявляющаяся в действительности спустя определенное время, есть не что иное, как сигнал мозга, скорее всего его подкорковых, подсознательных структур, сигнализирующих о том, что в организме уже есть болезнь, которую пропускает сфера сознательного. Но болезнь уже существует, и мозг об этой проблеме «знает», однако по тем или иным причинам сфера сознания «утаивает» от человека эту информацию или же ее саму «держит в неведении» подсознание. Почему это происходит, непонятно, но совершенно естественным кажется то обстоятельство, что ни одна болезнь, пусть даже на самом низшем, молекулярном, уровне своего развития, не может скрыться от мозга, который получает информацию о каждой клетке своего организма. Есть, возможно, исключения из этого правила, как, например, опухолевое перерождение клеток, когда, уже превратившись в раковую, клетка маскируется под нормальную, ускользая от защитных сил организма, но тем не менее представляется совершенно естественным, что мозгу известно о «поломках» в организме еще до того, как человек осознал это.

Именно на то, что мозг Гарри Смита наделен даром предвидения за счет способности анализировать информацию и синтезировать на ее основе картину будущего, делал основную ставку Сергей Абрамян, размышляя над поведением своего друга. Все остальные мысли Сергей оставил, отводя умозаключениям о том, что мозг Гарри Смита все-таки «особенный», ключевую и конечную роль. Об остальном, а особенно о том, что его друг мог оказаться больным человеком, он перестал думать.

На следующий день после встречи с Сергеем, выразив благодарность хозяевам за радушный прием, Гарри Смит с семьей вернулся домой.

Вселенная, Местное Сверхскопление Галактик, Местный Комплекс Галактик, Местная Группа Галактик, Галактика Млечный Путь, Рукав Ориона, Солнечная система, планета Земля

После встречи двух друзей в Москве прошло восемь лет. Прислушавшись к совету Сергея Абрамяна, Гарри стал более размеренно работать. Но это говорит не о том, что он стал мало работать, напротив, работал он, может, даже больше, чем первые два года, но делал это спокойно и размеренно, отчего работа получалась более слаженной и приводила к заметным успехам. Уже семь лет как Гарри работает над своим проектом по созданию корпуса космического корабля – именно это он решил сконструировать. Гарри Смит не оставлял надежды, что Сергей Абрамян присоединится к нему. С тех пор как они расстались, не было никакой возможности увидеться и единственным способом общения оставались лишь видео- и телефонные звонки.

С тех самых пор, когда у друзей была счастливая возможность увидеться, Гарри Смит стал таким же, как и всегда, жизнерадостным и свободным от всех страхов человеком. Душевные страдания, преследовавшие

Гарри и напугавшие Лилию, а затем и Сергея, не тревожили его уже восемь лет. Гарри Смит, как справедливо предположили Лилия и Сергей, был абсолютно здоровым человеком, но на его душевное спокойствие временно повлиял метеорит, навеяв панические страхи страшной трагедии. Разумеется, что от таких тревожных дум и предчувствий любой человек будет обеспокоен и растерян, но Гарри еще много лет назад вышел из того состояния, справившись с негативными мыслями. Однако он продолжил работу с метеоритом и начал создавать космический корабль, как подсказывала ему интуиция.

«Не имеет значения, что будет в будущем, но я создам этот корабль!» – уверял себя Гарри.

Его жизнь продолжала течь своим привычным чередом, как и до момента обнаружения метеорита. За эти годы «Бесстрашный» три раза подтверждал свое имя, унося Гарри и его славных помощников в далекие моря и океаны по всему свету, возвращая их в родные края в целости и невредимости. Лилия в этих путешествиях не была с мужем, так как оставалась дома с Сэмюэлом. В этих кругосветных странствиях Гарри отвлекался от работы в лаборатории, что делало его очень счастливым, хотя, приезжая домой, он уже через несколько дней брался за эту работу с новыми силами.

Работа по созданию корпуса космического корабля складывалась превосходно. Но не было второй главнейшей составляющей – двигателя, который был бы способен к гиперкосмическим путешествиям, что не могло его не огорчать. Сам он пытался работать не только над корпусом, но и над двигателем, однако все было тщетно – у него ничего не получалось. Чуть ли не каждый день Гарри вспоминал Сергея, единственного человека, способного сотворить такой двигатель, если это в принципе возможно. Если не он, то уже никто другой на всем белом свете не осилит эту задачу.

Внешность Гарри Смита, которому было уже сорок четыре года, изменилась незначительно, появилось лишь несколько седых волос на висках, чуть глубже стали морщины в уголках глаз, глаза же по-прежнему были полны энергией. Гарри, как и годы назад, обладал богатырской силой, совершенно не изменившей его мышцам. Его тело ничуть не изменилось с тех пор, когда Гарри был в расцвете своей молодости, – тот же красивый и абсолютно мужественный рельеф, загорелая кожа, плотно обтягивающая крепкие мышцы.

Лилия, которой исполнилось тридцать девять лет, была столь же прекрасна, как и прежде. Годы слабо отразились на ее внешности, нежные черты лица стали женственными, наделяя ее красивое лицо благородством, о котором говорило и все ее тело – стройное и грациозное, но в то же время статное и гордое. В уголках ее добрых глаз появились первые морщинки. Больше изменился ее характер, в котором на смену ребяческой легкости пришли философская неторопливость и рациональность, что связано с великой женской миссией – рождением и воспитанием ребенка. Именно с появлением на свет Сэмюэла Лилия стала взрослой женщиной.

Сэмюэлу было уже девять лет. Это был высокий и крепкий мальчик, уже проявляющий высокий интеллект и эрудицию. Он очень быстро усваивал любую информацию, любил читать и был крайне любознательным и интересовался практически всем. В более раннем возрасте он засыпал вопросами родителей и дедушек и бабушек, но повзрослев, лет где-то с шести всю интересующую информацию находил сам, отвечая на свои же собственные вопросы юного натуралиста, черпая их из многочисленных источников. Сэмюэл особенно увлекался астрономией, любил смотреть в телескоп и изучать космические просторы, много времени проводя в обсерватории на третьем этаже, где у него было все необходимое для того, чтобы познавать окружающий, очень интересующий его мир.

Одним теплым и солнечным днем он собрал на террасе родителей, бабушек и дедушек и решил продемонстрировать им свои знания в области астрономии. Для этого случая он облачился в мантию, сшитую ему Лилией, и, встав за смастеренную им же деревянную трибуну, произнес:

– Уважаемые дамы и господа, коими являются мои мама и папа, бабушки и дедушки. Сегодня я расскажу вам о нашей планете Земля, ее месте в космосе. Адрес нашей планеты во Вселенной следует запомнить наизусть.

Итак, – после непродолжительной паузы сказал Сэмюэл, – прошу вашего внимания.

Разумеется, все смирно уселись в удобных креслах и приготовились слушать. Бабушки мило улыбались, дедушки приняли важный вид, несколько раз переглянувшись между собой, Лилия мило улыбнулась юному ученому, а Гарри, закинув ногу на ногу, раскурил трубку, после чего со всей внимательностью приготовился внимать сыну.

– Планета Земля, – начал маленький Смит, – третья из восьми планет Солнечной системы. Центром этой системы является звезда Солнце.

Свою лекцию Сэмюэл тщательно подготовил, и теперь, когда он начал свой рассказ, на большом мониторе, расположенном за ним по правую руку, появилась яркая и очень красивая картина нашей звездной системы.

– Солнечная система, – продолжил Сэмюэл, – это планетарная система, включающая в себя центральную звезду Солнце, – он указал на изображение светила, – и все естественные космические объекты, вращающиеся вокруг нее. – Широким кругом по периметру экрана мальчик очертил границы системы и ее объекты.

– Солнечная система входит в состав Галактики Млечный Путь – спиральной галактики, имеющей диаметр около тридцати тысяч парсек, что равняется ста тысячам световых лет, или 9,61х10

км. Возраст Млечного Пути около четырнадцати миллиардов лет. Эта галактика включает в себя двести миллиардов звезд, спирально расположенных вокруг центра галактики. Плотность расположения звезд в галактике различна, а скопления их образуют так называемые рукава галактики. – На очередном слайде Сэмюэл указал на галактический рукав, переходя от одного из них к другому по направлению стрелки часов.

– Солнечная система, – продолжил мальчик, – расположена вблизи плоскости симметрии галактического диска на двадцать пять парсек выше, то есть севернее него, на расстоянии восьми тысяч парсек от галактического центра, на окраине так называемого рукава Ориона, – Сэмюэл указал на него на слайде. – Солнце расположено между спиральных рукавов Стрельца и Персея галактики и делает оборот вокруг центра галактики в точности за то же время, что и спиральные рукава. Как следствие – Солнце не пересекает области активного звездообразования, в которых часто вспыхивают сверхновые звезды, – источники губительного для жизни излучения. Вместе со всеми близкими звездами Солнце вращается вокруг центра галактики со скоростью двести километров в секунду, совершая оборот примерно за двести миллионов лет. Из чего следует, что за все время своего существования Земля облетела вокруг центра галактики тридцать раз.

Сэмюэл говорил с энтузиазмом, грамотно развивая тему. Слушатели, настроения которых в начале лекции выражались по-разному, теперь же сидели с одинаково заинтересованными лицами.

Сэмюэл продолжал:

– Солнце – единственная звезда Солнечной системы. Вокруг него обращаются другие объекты этой системы: планеты и их спутники, карликовые планеты и их спутники, астероиды, метеороиды, кометы и космическая пыль. Масса Солнца 2?10

кг, что составляет 99,866 % от суммарной массы всей Солнечной

системы. Солнце состоит из водорода (73 % от массы и 92 % от объема), гелия (25 % от массы и 7 % от объема) и других элементов, таких как железо, никель, кислород, азот, кремний, сера, магний, углерод, неон, кальций и хром. Средняя плотность Солнца составляет 1,4 г/см

. По спектральной классификации Солнце относится к типу G2V («желтый карлик»). Температура ядра Солнца достигает 14х10

С, а поверхности всего 6х10

С, поэтому Солнце светит почти белым светом, но из-за более сильного рассеяния и поглощения коротковолновой части спектра атмосферой Земли прямой свет Солнца у поверхности планеты приобретает некоторый желтый оттенок. В солнечном спектре имеются (в зависимости от длины волны): радиоволны (10 км и более – 1 мм), инфракрасные лучи (1 мм – 780 нм), видимый свет (780 нм – 380 нм), ультрафиолетовые (380 нм – 10 нм) и рентгеновские лучи (10 нм – 5 пм), а также гамма-излучение (менее 5 пм). Как и все звезды, Солнце вырабатывает энергию путем термоядерного синтеза. В случае Солнца подавляющая часть энергии вырабатывается при синтезе гелия из водорода. В ядре осуществляется протон-протонная термоядерная реакция, в результате которой из четырех протонов образуется гелий-4.

Сэмюэл говорил без единой запинки, правильно расставляя акценты и паузы, за счет чего его речь приятно воспринималась на слух, хотя уже далеко не все его слушатели понимали то, о чем он говорит.

Он продолжил:

– Вокруг Солнца вращаются, начиная с внутренней, следующие планеты: Меркурий (0,39 а.е.), Венера (0,72 а.е.), Земля (1 а.е.), Марс (1,52 а.е.), Юпитер (5,20 а.е.), Сатурн (9,54 а.е.), Уран (19,19 а.е.), Нептун (30,06 а.е.).

1 астрономическая единица, 1 а.е., – пояснил Сэмюэл, – равна 149,6 млн км – это среднее расстояние от Солнца до Земли.

Пока слушатели воображали, насколько велико это расстояние, маленький лектор продолжил:

– Все планеты вращаются по своим орбитам вокруг Солнца против часовой стрелки. Вокруг своей оси планеты также вращаются против часовой стрелки, но в этом случае исключение составляют Венера и Уран, вращающиеся против часовой стрелки.

Первые четыре из них называются планетами земной группы и схожи по размерам и составу – в центре ядро, состоящее из железа и никеля, мантия из силикатов, а также содержащие в своем составе кислород, кремний, алюминий, железо и магний. Земля имеет один спутник, Марс – 2 спутника. Меркурий и Венера спутников не имеют.

За Марсом следует так называемый Пояс Астероидов. Астероид, – тут же пояснил Сэмюэл, – это космическое тело размером от 1 до 1,5 тысячи километров, не имеющее атмосферы и гидросферы. Крупнейшими объектами Пояса Астероидов являются Церера (карликовая планета), Паллада и Веста (астероиды).

За Поясом Астероидов расположены еще четыре планеты, именуемые еще «газовыми гигантами», что связано с их огромными размерами, в десятки раз превышающими любую из планет земной группы и в сотни раз превышающими их по массе. В составе этих планет в основном водород и гелий. Все газовые гиганты имеют спутники.

Зрители с большим вниманием слушали свое чадо, не смея отвлекаться, Гарри продолжал курить трубку.

Рассказ продолжался:

– За Нептуном (30,06 а.е.) следует Пояс Койпера, аналогичный Поясу Астероидов, но гораздо больший как по радиусу (30–55 а.е.) так и по ширине (в 20 раз). В отличие от объектов Пояса Астероидов, которые в основном состоят из горных пород и металлов, объекты Пояса Койпера состоят главным образом из летучих веществ (льдов), таких как метан, аммиак и вода. В этой области находятся также карликовые планеты, такие как Плутон, Макемаке, Хаумеа.

За Поясом Койпера следует так называемый Рассеянный Диск (55—150 а.е.), частично перекрывающийся с Поясом Койпера, но простирается намного далее за его пределы и является источником короткопериодических комет. В Рассеянном Диске находится карликовая планета Эрида (68 а.е.).

Сэмюэл сменил слайд, на котором было изображение Земли, двигающейся по овалу вокруг Солнца.

– Земля обращается вокруг звезды по эллиптической орбите за период, равный 365,24 суток, со средней скоростью 29,765 км/с на среднем расстоянии 149,6 млн км. Как я уже говорил, это расстояние взято за 1 астрономическую единицу, – заметил Сэмюэл. – Земля имеет единственный спутник Луну. Период вращения планеты вокруг своей оси 23 ч 56 мин 4,1 сек, что вызывает смену дня и ночи, а наклон оси и обращение вокруг Солнца – смену времен года. Среднегодовая температура на экваторе составляет + 20 °C, в отдаленных к полюсам широтах климат умеренный со среднегодовой температурой + 10 °C, ближе к полюсам температура падает, в некоторый регионах значительно, вплоть до – 40 и даже – 50 градусов С. Эти изменения происходят зимой в широтах ближе к Северному полюсу, а летом – к Южному.

Следующий слайд.

– Форма Земли – сфероид. Средний радиус планеты составляет 6371,032 км, экваториальный – 6378,16 км, полярный – 6356,777 км. Площадь поверхности земного шара 510 млн км

, объем – 10,83х10

км

, средняя плотность 5,52 г/см

. Масса Земли составляет 5,98х10

кг. Земля обладает магнитным и тесно связанным с ним электрическим полями. Гравитационное поле Земли обуславливает ее сферическую форму и существование атмосферы. Наружная твердая оболочка планеты – или, проще выражаясь, земная кора – более чем на 99 % состоит из 9 основных элементов: кислород 47 %, кремний 29,5 %, алюминий 8,05 %, железо 4,65 %, кальций 2,96 %, натрий 2,50 %, калий 2,50 %, магний 1,87 %, титан 0,45 %. В сумме – 99, 48 %. Из них кислород является абсолютно преобладающим. Это по массе, т. е. в весовых процентах. Есть и другой вариант оценки – по объему, или же объемные проценты. Содержание в земной коре наиболее распространенных элементов в объемных процентах составляет: кислород – 93,77 %, калий – 2,14 %, натрий – 1,60 %, кальций – 1,48 %, кремний – 0,86 %, алюминий – 0,76 %, железо – 0,68 %, магний – 0,56 %, титан – 0,22 %.

Сэмюэл быстро проговаривал цифры, чтобы не утруждать ими слушателей, однако вообще не назвать их он посчитал неверным. Мальчик был еще так юн, но он ощущал, скорее всего интуитивно, что так будет правильно. И действительно, слушатели внимательно вникали в суть лекции, тем более что их задача упрощалась и была интересной, ведь мальчик продолжал менять слайды, яркими образами демонстрирующие суть того, что он говорит.

– Большая часть Земли занята Мировым океаном – 361,1 млн км

, или 70,8 %, суша занимает 149,1 млн км

, соответственно 29,2 %. Твердая поверхность образует шесть материков и острова. Она поднимается над уровнем Мирового океана в среднем на 875 метров. Наибольшая высота суши составляет 8848 метров – это гора Джомолунгма, она же Эверест. Горы занимают свыше 1/3 поверхности суши. Пустыни покрывают примерно 20 % поверхности суши, леса – около 30 %, ледники – свыше 10 %. Средняя глубина Мирового океана около 3800 метров. Наибольшая глубина 10915 м – Марианский желоб, или впадина в Тихом океане. Объем воды на планете составляет 1370 млн км

, средняя соленость 35 г/л. Атмосфера Земли, масса которой 5,15х10

кг, состоит из воздуха – смеси в основном азота 78,0 % и кислорода 20,95 %, остальное – это водяные пары, углекислый газ, а также инертный и другие газы. Возраст планеты около 4,5 миллиарда лет.

На следующем слайде появилось изображение Луны, и Сэмюэл продолжил речь:

– Луна – единственный естественный спутник Земли. Второй по

яркости объект на земном небосводе после Солнца и пятый по величине естественный спутник планет Солнечной системы. Луна относительно большой планетоподобный спутник с диаметром, равным четверти земного. Это самый большой по отношению к размерам своей планеты спутник Солнечной системы. Среднее расстояние между центрами Земли и Луны составляет 384 467 км. Масса Луны 7,4х10

кг, что равно 1/81,3 массы Земли. На Луне отсутствует атмосфера и вода. Температура на солнечной стороне составляет +120 °C, в тени падает до -160 °C. Хотя Луна и вращается вокруг своей оси, она всегда обращена к Земле одной и той же стороной, то есть вращение Луны вокруг Земли и вокруг собственной оси синхронизировано.

Земля! – с яркой нотой наслаждения произнес маленький ученый, любуясь новым слайдом, на котором красивым нежно-голубым шаром сияла, да-да, именно сияла, нежностью и чистотой милая и родная планета. – На этой благодатной планете обитает около 9 млн видов животных, начиная от простейших и заканчивая большими млекопитающими. Животные живут под водой, на суше, под землей, в воздухе – везде. Размеры их колеблются от крошечных до невероятно огромных.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=17680993&lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.