Тайна сталинских репрессий читать онлайн - Александр Север

Тайна сталинских репрессий

Александр Север

Загадка 1937 года

Настоящая книга представляет собой сенсационное историческое исследование, в котором на основе подлинных документов из архива ОГПУ-НКВД доказывается, что причиной знаменитых сталинских процессов против врагов народа была не политическая, а экономическая подоплека. По мнению автора, которое он убедительно аргументирует архивными изысканиями, все высокопоставленные враги народа на самом деле были не иностранными шпионами, а матерыми коррупционерами, наживавшимися на общенародном добре. Для того чтобы не нести на себе позорное клеймо вора, они и делали признания своего участия в самых чудовищных заговорах и преступлениях, которые до сих пор удивляют историков и читателей. Иначе зачем, например, чекистам фальсифицировать список ценных вещей изъятых у своего бывшего начальника Генриха Ягоды, который на суде не фигурировал в качестве основного доказательства его вины. Зато есть протоколы его допросов. Кто-то считает их полностью сфальсифицированными, кто-то утверждает, что в них есть достоверные факты, кто-то полностью верит всему изложенному в них. Для справки – тот же Генрих Ягода так и не реабилитирован.

Александр Север

Тайна сталинских репрессий

© Север А., 2007

© ООО «Алгоритм-Книга», 2007

* * *

Введение

Кто-то, прочтя на обложке «Допросы Сионских мудрецов» поспешит зачислить автора в разряд антисемитов и сделает все, чтобы осложнить жизнь выпустившему эту книгу издательству. В суд скорее всего не подаст, но гадить будет активно. С тем же самым успехом в антисемитизме можно обвинить авторов любого биографического справочника, где объективно рассказано о достижениях евреев – политиков или бизнесменов. Почему-то никто не подает на них в суд и не спешит их обвинить в «разжигании межнациональной розни».

Данная книга – рассказ об участие отдельных лиц (курсив автора) одной национальности в событиях первой половины прошлого века. Что поделаешь, если у наркома внутренних дел Генриха Ягоды мама была еврейкой… Само название «Допросы Сионских мудрецов» – не случайно. В книге действительно опубликованы различные документы из архива ОГПУ-НКВД, в т. ч. и допросы. В отличие от опуса «Протоколы Сионских мудрецов» – в достоверности документов из государственных архивов никто не сомневается. Зачем, например, чекистам фальсифицировать список ценных вещей, изъятых у своего бывшего начальника Генриха Ягоды. Он и на суде не фигурировал в качестве доказательства вины. Зато есть протоколы его допросов. Кто-то считает их полностью сфальсифицированными следователями НКВД. Кто-то утверждает – в них есть достоверные факты. Кто-то полностью верит всему изложенному в них. Для справки – Генрих Ягода так и не реабилитирован.

Вот только не все персонажи данной книги были такими разговорчивыми. Кто-то умер еще до того, как попал на Лубянку. Зато сохранились их политические биографии. Тоже интересный документ. Почти как протокол допроса. Даже более подробный. Человек, благодаря биографам, не может почти ничего утаить из важных событий своей жизни.

А там, где биография бессильна, тогда можно посмотреть на созданные этим человеком документы или оценить участие в тех или иных событиях. Тоже основываясь на документах, в т. ч. и на протоколах допросов.

Так что книга действительно содержит множество результатов допросов «Сионских мудрецов». По поводу прилагательного «сионские» – ничего объяснять не надо. Национальность у них такая. А вот «мудрецов» – так все эти люди достигли вершин в своей профессиональной деятельности. И не важно, чем именно они занимались. Главное – оказались более проворными, чем представители других национальностей.

Жиды в кожанах и с наганами

Одни искренне верят, что в первые годы советской власти евреи заняли все ключевые посты в ВЧК-ОГПУ и сделали все для уничтожения русского народа. В качестве доказательства они приводят выборочный список руководящих работников органов госбезопасности и говорят, что именно эти люди принимали активное участие не только в «красном терроре», но и в репрессиях 1937 года. Другие, наоборот, доказывают с пеной у рта, что иудеев было очень мало в ВЧК-ОГПУ-НКВД и все они погибли в том же 1937 году или были уволены из «органов», а кто-то из них даже репрессирован в конце сороковых годов прошлого века. Фактически, для первых евреи – палачи, а для вторых – жертвы. На самом деле истина где-то посредине. Евреи были одновременно палачами и жертвами. Сначала они достигали высот власти, а потом внезапно скатывались вниз. Тех, кому повезло, просто увольняли из «органов». Ну а остальных – отправляли в ГУЛАГ или расстреливали.

По поводу целенаправленного уничтожения русского народа и попыток занять доминирующее положение в СССР. Это мифы. Сотрудники госбезопасности еврейской, русской, польской, украинской или какой-либо еще национальности не интересовались национальностью подследственного. Если бы все служащие в ОГПУ-НКВД евреи решили объединить свои усилия, то они бы смогли взять Лубянку под свой контроль. Вот только всех их, в первую очередь интересовало личное благополучие и карьера, а только потом интересы нации.

Вопреки распространенному мнению евреи в первые годы советской власти не очень охотно шли работать в органы госбезопасности. И дело не только в специфичной славе ВЧК, но и вещах материального порядка. Например, там очень мало платили, а работать за идею могли немногие. Ненормированный рабочий день и тяжелые условия труда, говоря современным языком, были причиной резкого ухудшения здоровья многих чекистов. Другое дело, что, например, в Красной Армии служба в военной контрразведке была безопаснее, чем в подразделениях, участвующих в боевых действиях. Хотя, по сравнению с военными чекистами, комиссар или политработник ощущал себя более защищенным, чем «особист» (сотрудник военной контрразведки). Первый и на фронт лишний раз старался не выезжать.

Обратимся к статистике.

В сентябре 1918 года, по данным анкет, среди 372 сотрудников управленческого, следственного, оперативного, надзорного, канцелярского и административно-хозяйственного персонала ВЧК было 179 (48,1 %) латышей, 113 (30,4 %) славян (русских, украинцев и белорусов), 35 (9,4 %) евреев, 23 (6,2 %) поляков и литовцев, 4(1,1 %) немцев, 3 (0,8 %) финна, 2 (0,5 %) эстонца, 1(0,4 %) француз, 1(0,4 %) грек и 11(2,1 %) не установленных. Таким образом, действительно в 1918 году до 70 % сотрудников центрального аппарата ВЧК (без учета обслуживающего персонала) были представителями национальных меньшинств. Вот только евреев среди них было очень мало. В этом нет ничего удивительного. Представители национальных меньшинств были настроены более радикально по отношению к царскому режиму. С 1907 по 1917 год среди сосланных в Сибирь революционеров было только 40 % русских, а остальные – нерусские. Если сопоставить количество революционеров определенной национальности с ее общей численностью, то выясниться, что первое место займут латыши – они были в 8 раз активнее русских, затем идут евреи – 4 раза, поляки – 3 раза, армяне и грузины – 2 раза.

Ситуация изменилась осенью 1919 года. Среди 158 управленцев и специалистов ВЧК (не считая военных контрразведчиков) было 33 еврея (20,9 %), 23 латыша (14,6 %), 7 поляков и литовцев (4,4 %). Такое резкое увеличение числа евреев объясняется территориальными причинами. Из занятых белогвардейцами областей Украины спешно эвакуировали сотрудников местных органов советской власти, в т. ч. и чрезвычайных комиссий. А учитывая высокую потребность в оперативных и следственных кадрах, эвакуированных сразу же направили на работу в ВЧК.

К концу 1921 года в центральном аппарате и региональных органах ВЧК служило: 77 % – русских, 9 % – евреев, 3,5 % – латышей и 3,1 % – украинцев.

На 1 декабря 1922 года из 24 работников высшего руководящего звена ОГПУ было 9 русских, 8 евреев, 2 поляка, по одному латышу, украинцу, белорусу и итало-швейцарцу.

На 15 ноября 1923 года соответственно 54 русских, 15 евреев, 12 латышей, 10 поляков и 4 лиц других национальностей.

К маю 1924 года из 2402 чекистов, служащих в центральном аппарате ОГПУ, русских было 1670, латышей – 208, евреев – 304, поляков – 90, белорусов – 80, украинцев – 66. Если проанализировать персональный состав, то евреи занимали руководящие посты в большинстве управлений и самостоятельных отделов центрального аппарата ОГПУ.

В марте 1937 года в регионах служило 1776 евреев (7,4 %). В частности, к началу 1938 года в НКВД УССР было 926 евреев (и 1518 украинцев), в НКВД БССР – 182 еврея (597 белорусов).

С биографиями евреев – высокопоставленных сотрудников центрального и региональных аппаратов органов госбезопасности можно ознакомится в книге Вадима Абрамова «Евреи в КГБ». На сегодняшний день это один из самых достоверных и полных (по количеству персоналий) биографических справочников по данной тематике. Ниже мы кратко расскажем о наркоме внутренних дел Генрихе Ягоде – самом высокопоставленном еврее в советских органах госбезопасности. Кто-то может вспомнить слухи о семитском происхождении председателя КГБ Юрия Владимировича Андропова, но это только мифы. А сейчас коснемся другой темы – количество и роль евреев в советских органах госбезопасности с момента их создания и до того времени, пока всем евреям-чекистам не было выражено Иосифом Сталиным политическое недоверие. Тогда их изгнали с Лубянки и до распада Советского Союза в центральном аппарате КГБ, да и на периферии их служило очень мало.

Репрессиями 1937 года закончилась карьера для большинства высокопоставленных евреев (как и русских, украинцев, поляков и т. п.), служивших на Лубянке. После этой «чистки» иудеи уже никогда не занимали так много руководящих постов в органах советской госбезопасности. Сложно сказать, с чем это было связано. Может, с пониманием того, что «дамоклов меч» продолжает все так же висеть над креслом начальника и лучше делать карьеру в другой сфере. А может, исчезли высокопоставленные покровители, занимавшиеся карьерным ростом соплеменников. И единственный вариант карьерного роста – личные связи или деловые качества. Например, в марте 1939 года начальником Главного транспортного управления стал Соломон Рафаилович Мильштейн (сотрудник Лаврентия Берии по Тифлису), а начальником Центрального финансового отдела – беспартийный Лазарь Израилевич Берензон. Свою карьеру он начал в апреле 1918 года в НКВД РСФСР бухгалтером-делопроизводителем, а закончил в 1946 году начальником Центрального финансового отдела НКВД СССР. Начальство высоко ценило его труды. В 1933 году наградило орденом Красной Звезды, в 1944 году – орденом Красного Знамени, а в 1945 году – орденом Ленина. Умер он своей смертью в 1956 году. Другой еврей – Александр Алексеевич Вургафт руководил работой Главного управления военного снабжения НКВД СССР. В конце февраля 1941 года 1-й (учетно-архивный) спецотдел НКВД СССР возглавил Аркадий Яковлевич Герцовский. Вот и все. Все остальные евреи занимали более скромные должности: начальников главков или заместителей начальников самостоятельных отделов. Например, Вениамин Наумович Гульст – заместитель начальника 1-го отдела (охрана правительства), а аналогичную должность в секретно-политическом отделе занимал И. И. Илюшин.

На 1 января 1940 года в центральном аппарате НКВД СССР служило 189 евреев (5 %, третье место после русских и украинцев).

Если брать период Великой Отечественной войны, то ситуация кардинально не изменилась. Евреи в составе спецотрядов Четвертого управления НКВД-НКГБ СССР и подчиненных ему региональных структур сражались в тылу врага, возглавляли территориальные органы (областные управления), руководили работой «легальных» резидентур внешней разведки в нейтральных странах. Большое количество евреев служило в органах военной контрразведки – около 600 из них погибло в боях. Всего же с 22 июня 1941 года по 1 марта 1943 года военная контрразведка потеряла 3725 человек убитыми и 3092 пропавшими без вести.

С руководящих постов евреев начали смещать в 1946 году. Основная причина – интриги в руководстве органов госбезопасности. Тогда пострадали представители всех национальностей.

Волна репрессий (увольнение, тюремное заключение или расстрел), направленная исключительно против евреев – сотрудников МГБ, началась летом 1951 года. Фактически было объявлено политическое недоверие (со стороны Иосифа Сталина и его ближайшего окружения) сотрудникам госбезопасности – «лицам еврейской национальности». В результате к 1953 году из центрального аппарата были уволены почти все евреи только из-за своей национальности. В регионах ситуация складывалась менее драматично. Отдельные евреи-начальники смогли сохранить свои посты, а после смерти Иосифа Сталина получить повышение.

Если говорить о Первом главном управление (внешняя разведка) КГБ, то единственный еврей там – полковник С. М. Квастель – закончил свою карьеру в информационно-аналитическом управлении. После его ухода в разведке не осталось ни одного еврея. Просто при приеме на работу их анкеты «браковали» кадровики. Объяснение этому – потенциальное наличие родственников за границей и то, что Израиль стал стратегическим партнером главного противника – США.

Во втором главке (контрразведка) служило несколько евреев, но их количество было незначительным.

А теперь мы кратко расскажем о самом высокопоставленном еврее на Лубянке – наркоме внутренних дел Генрихе Ягоде.

Из ювелира в чекисты

Генрих (Енох) Григорьевич (Гершенович) Ягода родился 19 ноября 1891 года в городе Рыбинске, в семье золотых дел мастера Гершеля Фишелевича Ягоды (он же Григорий Филиппович) и его супруги Марьи Гавриловны (урожденная Ласса-Хася), дочери симбирского часового мастера. Позже семья перебралась в Нижний Новгород и поселилась в центре города на улице Ковалиха (по иронии судьбы, сейчас она улица Горького) в доме под № 19. Ювелирный промысел отец восьми детей прекрасно совмещал с революционной деятельностью. В 1904 году полиция внезапно нагрянула с обыском и обнаружила подпольную типографию. Домовладелец сумел выкрутиться, свалив все на квартирантов из числа большевиков. Это не спасло от потерь. В 1905 году на баррикадах Сормова сложил голову старший брат Генриха Ягоды – Михаил. А в

1916 году на фронте расстреляли его младшего брата Льва – тот отказался идти в бой.

Самому Генриху тоже была уготована недолгая жизнь. Страдал он туберкулезом и малокровием, а еще в 1907 году пятнадцатилетним подростком примкнул к нижегородским анархистам-коммунистам. Через год его поймали, но вскоре отпустили. По всей видимости, полиции о подростке сообщил лидер нижегородских анархистов-коммунистов – Иван Алексеевич Чемборисов, который совмещал политическую деятельность с тайным сотрудничеством с Департаментом полиции. Опасных для Российской империи затей Генрих Ягода не бросил: неплохо освоил скупку и перепродажу динамита, ездил в Москву за «пудом гремучего студня» и вынашивал планы ограбления банка в Нижнем Новгороде. Одновременно он поддерживал связь с эсерами. Его партийные клички той эпохи: «Темка», «Сыч» и «Одинокий».

В 1912 году Генриха Ягоду задержали в Москве: будучи евреем, он не имел права жить в Москве и поселился там по подложному паспорту, оформленному на имя некого Галушкина у своей сестры Розы – члена партии анархистов. Жандармы отметили, что молодой человек имел намерение перейти в православие и устроиться на работу в старой столице. Как и его отец, он сумел выйти «сухим из воды». Суд приговорил его к двум годам ссылки в Симбирск, где у деда был свой дом.

Амнистия по случаю трехсотлетия дома Романовых позволили Генриху Ягоде в 1913 году не только вернуться из ссылки, но и поселиться в Петербурге. Для этого ему пришлось принять православие и формально отказаться от иудаизма. Хотя теперь у него появилась новая вера – коммунизм.

Сложно сказать, сам ли он примкнул к большевикам или надоумили отец с братьями, но с осени 1913 года он трудился статистиком и сотрудничал с легальным партийным журналом «Вопросы страхования». В этом ему помог троюродный брат Яков Свердлов.

В 1915 году Генриха Ягоду мобилизовали на войну. В отличие от своего брата Льва Генрих не стал демонстрировать «пацифистских» убеждений. Он дослужился до ефрейтора 20-го стрелкового полка 5-го армейского корпуса, а осенью 1916 года был ранен и демобилизован.

Вернувшись в Петроград, с головой ушел в революцию, работал в военной организации большевиков и Петроградском совете, поучаствовал и в захвате власти в октябре 1917 года в Москве. С ноября 1917 года по апрель 1918 года – ответственный редактор газеты «Крестьянская беднота». А затем в жизни скромного статистика и журналиста произошел кардинальный перелом. Новой бюрократии требовались грамотные делопроизводители, а родство и тесное знакомство с председателем ВЦИК Яковом Свердловым позволяли рассчитывать на хорошую карьеру. Двадцатишестилетнего Генриха Ягоду в апреле 1918 года устроили управляющим делами Высшей военной инспекции – он ведал демобилизацией старой армии, выезжал на многочисленные в 1918 году фронты. В сентябре 1919 года он лишился этого поста, но без работы сидел недолго. Молодого трудоголика приметил Феликс Дзержинский – в ноябре 1919 года Генриха Ягоду назначили управделами Особого отдела ВЧК. Управлять делами ему определенно нравилось – меньше чем через год он стал отправлять ту же должность в масштабах всея Чека. Тогда же он стал членом коллегии ВЧК. В январе 1921 года его назначили заместителем начальника Особого отдела ВЧК-ГПУ. В марте 1922 года он занял аналогичную должность, но уже в Секретно-оперативном управление ВЧК-ГПУ-ОГПУ СССР (в июле 1927 года он станет начальником этого управления и пробудет на этом посту до 1929 года). Одновременно, с июня 1922 года по октябрь 1929 года он возглавлял Особый отдел ГПУ РСФСР-ОГПУ СССР. С сентября 1923 года – 2-й заместитель Председателя ГПУ-ОГПУ СССР. Затем он стал 1-м заместителем председателя ОГПУ, а в июле 1931 года просто заместителем председателя ОГПУ. Пост наркома внутренних дел (ОГПУ было преобразовано в НКВД в июле 1934 года) он формально занял в июле 1934 года, хотя фактически произошло это значительно раньше. Его предшественник, Вячеслав Рудольфович Менжинский (председатель ОГПУ с июля 1926 года) в последние годы своей жизни (умер в мае 1934 года) тяжело болел и большинство функций по управлению ведомством передал своему заместителю – Генриху Ягоде.

Генрих Ягода подстраховался – женился на Иде Авербах – племяннице Якова Свердлова. Другой мощный рычаг – организация возвращения из-за границы Максима Горького. В этой операции активное участие принял Леопольд Авербах – брат супруги. Он специально ездил к «буревестнику революции» в Италию, чтобы уговорить его вернуться в Советский Союз.

За делами карьерными Генрих Ягода не забывал и о своей внеслужебной жизни. Генрих Ягода, его родители и пять сестер, тесть Авербах с родней, а также особо приближенные лица роскошно жили в советской столице. У всех были квартиры в центре Москвы и уютные дачи в ближнем Подмосковье. Через неделю после ареста были аккуратно подсчитаны все «спецрасходы» по обслуживанию бывшего наркома и его семьи. Только за 9 месяцев 1936 года они составили 3 млн. 718 тысяч рублей – деньги по тем временам громадные. Среди изъятых у него вещей – «резиновый искусственный половой член». Экзотический по тем временам предмет – для скучающей супруги Иды, ибо помимо государственных дел Генрих Ягода успевал «ходить на сторону». Нарком питал нежные чувства к вдове сына Максима Горького, Надежде Алексеевне (Тимоше). Для нее на казенные деньги была куплена дача в Жуковке (160 тысяч рублей). В том же поселке обитала некая гражданка Галл. Дача стоила лубянской казне всего-то 25 тысяч, но кровать туда завезли за 30 тысяч…

«Клан Ягоды»

В очередной раз автор вынужден написать словосочетание «опровергая существующий миф». Теперь речь пойдет о том, что в команде Генриха Ягоды были не только евреи, но и представители других национальностей. Сам Генрих Ягода порой активно противодействовал продвижению по служебной лестнице своим соплеменникам. Хотя, по мнению отдельных авторов, должен был активно содействовать их восхождению на вершину власти.

За два месяца до своей отставки с поста наркома внутренних дел Генрих Ягода подписал Приказ НКВД СССР № 00240 «О повышение «чекистской бдительности», перестройке работы аппарата НКВД и недостатках в работе управлений НКВД по Азово-Черноморскому и Западно-Сибирскому краям и по Свердловской и Сталинградской областям». В нем он в жесткой форме критиковал работу своих подчиненных, невзирая при этом на их национальность:

«Начальникам управлений НКВД СССР республик, краев, областей, секторов, окружных, городских, районных отделов и особых отделений ГУГБ НКВД, ДТО, ОДТО и оперпунктов УГБ УНКВД; нач-кам отделов и отделений УГБ УНКВД республик, краев и областей; нач-кам отделений, секторов, окружных отделов и особых отделов ГУГБ НКВД и ДТО ГУГБ НКВД; оперуполномоченным отделов и отделений УГБ УНКВД республик, краев и областей, секторов, окружных, особых и ДТО ГУГБ НКВД; зам. нач. политотделов совхозов на работе ГУГБ; нач-кам УРКМ НКВД республик, краев и областей, нач-кам окружных, городских и районных отделов РКМ; нач-кам УПВО-УВО, погранотрддов; комендантам отдельных комендатур; командирам бригад и полков

НКВД; нач-кам управлений лагерей НКВД; нач-кам школ ГУГБ и ГУПВО НКВД; нач-кам управлений и отделов НКВД СССР; нач-кам отделений и оперуполномоченным отделов ГУГБ НКВД СССР.

18 января 1935 года Центральный Комитет ВКП(б) в своем закрытом письме по поводу убийства товарища Кирова поставил перед всеми членами партии задачу – «покончить с оппортунистическим благодушием, исходящим из ошибочного предположения о том, что по мере роста наших сил, враг становится будто бы все более ручным и безобидным».

Квалифицируя такого рода оппортунистическое благодушие как отрыжку правого уклона, Центральный Комитет разъяснял всем членам партии, что «чем безнадежнее положение врагов, тем охотнее они будут хвататься за «крайнее средство», как единственное средство обреченных в их борьбе советской властью».

Это письмо имеет особое значение для всех работников Народного комиссариата внутренних дел, а некоторых касается и непосредственно, поскольку главную вину за убийство товарища Кирова несут работники Ленинградского управления НКВД, которые не сумели своевременно вскрыть преступные замыслы зиновьевско-троцкистских последышей и организовать надлежащую охрану товарища Кирова, вследствие своего преступного благодушия, самоуспокоенности и забвения революционной чекистской бдительности.

Уроки, вытекающие из убийства товарища Кирова, обязывают все органы НКВД, всех работников НКВД коренным образом перестроить методы работы в соответствии с усложнившейся обстановкой борьбы, повысить дисциплину в работе и прежде всего решительно покончить и до конца выкорчевать оппортунистическое благодушие и ротозейство.

Новые условия и обстановка в работе обязывают всех работников НКВД к заостренной революционной чекистской бдительности к врагам партии и советского государства, к слаженности работы аппарата, повышению культурности в работе, умению быстро ориентироваться в политической обстановке края, области, района и на основе изучения и знания политической обстановки – делать правильные оперативные выводы в своей работе.

Решение задач, поставленных перед Главным управлением государственной безопасности в новых условиях утонченнейшей и ожесточеннейшей борьбы остатков разгромленных классов, подонков троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организация и белогвардейщины – требует от руководителей органов НКВД коренной перестройки агентурной и следственной работы, приведения в порядок агентурно-осведомительной сети, личного оперативного, конкретного и повседневного руководства ею.

Именно эти задачи и были поставлены в моем закрытом письме № 001 от 26 января 1935 года.

Однако, как показала проверка ряда местных органов НКВД, некоторые руководящие работники органов НКВД не извлекли для себя всех уроков из убийства товарища Кирова, не положили в основу своей работы мои практические указания, изложенные в закрытом письме и последующих приказах, и тем самым не обеспечили выполнения требований, поставленных партией и правительством перед органами НКВД об охране государственной безопасности.

Некоторые руководители органов НКВД больше заняты представительством, чем чекистской работой, привыкли только распоряжаться и командовать, не способны сами практически работать; не учат, да и не могут учить, подчиненных им работников.

Это уже не чекисты, а зазнавшиеся вельможи, негодные для работы на боевом посту чекиста-руководителя.

Некоторые из этих вельмож пытаются собственную бездеятельность и лень прикрыть рассуждениями о том, что аппарат ЧК слишком много работает, что надо культурнее работать, сохранять силы аппарата и т. п.

Слов нет, что в нашу работу надо внести больше культуры, организованности и целеустремленности в борьбе с врагами.

Но когда вся «культура» у этих «горе-чекистов» сводится к тому, что подчиненные им люди работают как в кооперативе от и до определенных часов, когда эта «культура» приводит к потере остроты в борьбе с врагом, ничего кроме вреда для дела это дать не может. Такой «культуры» нам, чекистам, не нужно.

Вследствие оппортунистического благодушия, самоуспокоенности, забвения старых чекистских традиций и бездеятельности, – эти работники оказались не в состоянии распознать и разоблачить новые методы борьбы врагов против партии и советского государства и оказались неспособными обеспечить государственную безопасность.

Именно поэтому начальники управлений НКВД Сталинградского и Азово-Черноморского краев, Свердловской и Западной областей не выявили троцкистов, ведущих активную контрреволюционную работу.

И, наоборот, там, где начальники управлений НКВД (Горьковский край, Ленинградская область, Московская область, Украина, Белоруссия) правильно поняли свои задачи и перестроили работу своего аппарата, там ведется активно борьба с контрреволюционными троцкистами, зиновьевцами и прочими белогвардейцами.

Наиболее ярким примером проявления оппортунистического благодушия и зазнайства и примером неспособности перестроиться самому и перестроить работу своего аппарата может быть начальник управления НКВД Сталинградского края – комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Рапопорт (Рапопорт Григорий Яковлевич, еврей. – Авт.).

Вызванный мною для доклада о состоянии работы управления НКВД, он не мог представить сколько-нибудь ясной картины общеполитического состояния края, не мог привести ни одного сколько-нибудь значащего агентурного или следственного дела и проявил полное незнание того, что делается в крае и у него в аппарате.

Это явилось следствием того, что комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Рапопорт по существу не руководил порученным ему участком работы и проявил барское отношение к делу. Будучи больше занят представительством, чем чекистской работой, он оказался неспособным сам практически руководить аппаратом и слепо верил только в силу бумажного циркуляра и приказа. Он не проверял выполнения своих распоряжений, не вникал в «мелочи» работы, считая ниже своего достоинства встретиться с агентом или допросить арестованного. Он не сумел воспитать и научить оперативной чекистской работе подчиненных ему работников, хотя по своему уровню знаний, стажу чекистской работы и т. п. они ничем не отличались от среднего уровня работников аппарата других управлений НКВД. Неудивительно, что при таком руководстве комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Рапопорта управление государственной безопасности Сталинградского края приведено в состояние полной бездеятельности.

В достаточной степени это характеризуется хотя бы тем, что выполнение важнейшего приказа НКВД СССР об учете агентуры, выполнение которого приказом возлагалось лично и персонально на комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Рапопорта и проведение в жизнь которого должно было служить мощнейшим оружием для овладения агентурной работой, он переложил на аппарат, уклонившись даже от руководства этим делом.

В результате работа эта проведена явно безобразно и все дело по учету агентуры свели к простой формальной

и голой технике.

Другим образцом совершенно неудовлетворительного руководства работой является также начальник управления НКВД Свердловской области – комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Решетов (Решетов Илья Федорович, русский. – Авт.).

Несмотря на неоднократные личные мои указания и предупреждения, несмотря на выговор, объявленный ему в приказе в результате итогов обследования управления НКВД Свердловской области, несмотря на достаточный срок, в течение которого он имел все возможности для перестройки и улучшения своей работы, – комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Решетов своим поведением и своей дальнейшей работой доказал, что никаких уроков из неоднократных моих предупреждений не извлек, ничего не понял, исправиться не может и не годен в дальнейшем как руководитель управлением НКВД.

Он не представляет себе иных методов работы, как только метод периода борьбы с массовой контрреволюцией, которая часто опиралась на массовые аресты, не вытекающие из работы агентуры.

Он не понимает того, что борьба сейчас усложнилась, и врага голыми руками без глубокой агентурной работы и наблюдения за ним не возьмешь.

Он не понимает того, что успех борьбы с врагом сейчас зависит не только от одного энтузиазма, но, главным образом, от правильной и четкой организации всей агентурной и оперативной работы.

Он, наконец, не понимает того, что правовые нормы пролетарского государства предъявляют сейчас целый ряд законных требований к чекистам, и что охрана государственной безопасности в условиях выросшего и окрепшего советского государства должна быть построена на совершенно других основах. (Инструкция ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8/У-ЗЗ г. и приказы НКВД).

Комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Решетов, как это выяснилось из его доклада, не любит сложной и кропотливой работы с агентурой и стремится облегчить и упростить оперативную чекистскую работу тем, что разузнает у колхозников и рабочих, где можно найти врага.

Мы всегда были сильны доверием партии, связью и широкой поддержкой рабочего класса и всех трудящихся. Само собой разумеется, что это непременное условие нашей успешной работы остается неизменным и впредь.

Однако, комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Решетов не понимает такой простой вещи, что нет никакого смысла для существования ЧК, если она никакой агентурной базы не имеет и вынуждена каждый раз и при всяком пустяковом случае прибегать к помощи комсомольцев, колхозников и всего населения вообще.

Не ясно ли, что такая, с позволения сказать, «оперативная работа» комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Решетова ни в какой мере не обеспечивает своевременного выявления и борьбы с тщательно маскирующимся действительным врагом.

Не ясно ли, что в таком управлении НКВД, вместо борьбы с активными контрреволюционными элементами, занимаются многочисленными, мелкими, иногда чисто уголовными делами.

Не ясно ли, наконец, что именно по этим причинам начальник Свердловского управления НКВД – комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Решетов не выявил троцкистов, ведущих активную контрреволюционную работу в области.

Неудовлетворительное руководство оперативной работой, хотя и в меньшей мере, чем у тт. Рапопорта и Решетова, можно отметить и у начальника управления НКВД Западно-Сибирского края – комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Каруцкого (Каруцкий Василий Абрамович, еврей. – Авт.). Тов. Каруцкий мною также неоднократно предупреждался о плохой его работе в Западно-Сибирском крае. Я обращал внимание тов. Каруцкого на необходимость изменить личный образ жизни, совершенно недостойный чекиста, на необходимость повести более острую и целеустремленную борьбу с контрреволюцией, особенно с троцкистами и зиновьевцами и работой контрреволюционных элементов на железнодорожном транспорте, где по целому ряду имеющихся у нас данных явно существовали японские диверсионные организации.

На примере комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Каруцкого со всей наглядностью видно, как даже способные чекисты, подававшие большие надежды на рост, – в результате недопустимого личного образа жизни, в результате бездеятельности и потери чекистского чутья, застывают в своем росте, опускаются и становятся совершенно негодными работниками и руководителями.

Все эти факты могли иметь место только в результате того, что начальники этих управлений НКВД по-барски относятся к оперативной работе, зазнались и самомнение привело их к непониманию задач, поставленных перед ними в новой политической обстановке.

Эти начальники управлений НКВД перестали чувствовать биение пульса политической жизни, у них притупилась острота восприятия враждебных проявлений классового врага. Они стали болтунами-чекистами, чекистами-рассказчиками. Они не поняли, что для того, чтобы обеспечить охрану революционного порядка и государственной безопасности и руководить борьбой с контрреволюцией в новых условиях, необходимо самим культурно и политически расти, развивать максимум энергии и инициативы в борьбе с врагом, быть собранным, бдительным, упорным, всегда и неустанно ведущим борьбу с врагом.

Этими необходимыми качествами неутомимого стража пролетарской диктатуры должен обладать каждый чекист, руководитель. Только тогда он может сам бороться с врагом, учить и правильно руководить подчиненными ему работниками.

Такие же «руководители», как тт. Рапопорт, Решетов и Каруцкий, не только не способны руководить и на работе воспитывать новые кадры из числа молодых способных чекистов, беззаветно преданных партии, а наоборот, всем своим поведением и руководством тормозят как самую нашу работу, так и рост и выдвижение новых кадров способных чекистов, зачастую даже разлагая их своим недостойным поведением.

Кого и чему могут научить самовлюбленные, живущие только прошлым, дряблые, отяжелевшие, неповоротливые и ищущие покоя руководители? Свою бездеятельность, неумение воспитать кадры они прикрывают криками о плохой помощи центра, о плохих кадрах. Где же кадры, которые эти «руководители» воспитали? Они их не заметили, они их проспали.

Само собой понятно, что такие чекисты как Решетов, Рапопорт и Каруцкий не способны обеспечить работу по охране государственной безопасности. Совершенно естественно, что они немедленно должны быть освобождены от руководящей работы и заменены новыми, растущими на чекистской работе, работниками.

В связи с этим – ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Начальника Управления НКВД по Сталинградскому краю комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Рапопорта Г. Я. – отстранить от занимаемой должности и уволить в отставку.

2. Назначить начальником Управления НКВД по Сталинградскому краю – старшего майора государственной безопасности тов. Минаева-Цикановского А. М. (Минаев-Цикановский Александр Матвеевич, еврей. – Авт.).

3. Начальника Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю – комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Каруцкого В. А. – снять

с занимаемой должности и назначить начальником отделения Секретно-политического отдела Главного управления государственной безопасности.

4. Назначить начальником Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю – старшего майора государственной безопасности тов. Курского В. М. (Курский Владимир Михайлович, еврей. – Авт.).

5. Начальника Управления НКВД по Свердловской области – комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Решетова И. Ф. – снять с занимаемой должности и отозвать в распоряжение НКВД СССР.

6. Назначить начальником управления НКВД по Свердловской области – старшего майора государственной безопасности тов. Дмитриева Д. М. (Дмитриев (Плоткин) Дмитрий Матвеевич, еврей. – Авт.).

7. Предупреждаю всех начальников управлений НКВД о том, что если они в кратчайший срок не перестроят своей работы в соответствии с моими приказами и закрытым письмом № 001 от 26-го января 1935 г., они также будут уволены или сняты с оперативной чекистской работы…

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Генеральный комиссар государственной безопасности

    Г. Ягода».

Прочтя данный документ, внимательный читатель воскликнет: «Как же так, если Генрих Ягода не лоббировал интересы соплеменников, то почему на все посты он назначил евреев?» На самом деле все сложнее, чем кажется. Судьба новых назначенцев была известна заранее. В случае плохого выполнения своих обязанностей, как это произошло у их предшественников, их ждал тот же финал. А в случае успеха они стали бы членами «клана Ягоды». Это только в советских учебниках истории и у «знатоков» истории сталинских репрессий центральный аппарат ОГПУ-НКВД представлял собой монолитную структуру, направленную исключительно на уничтожение граждан СССР и иностранцев. В реальности двадцатые-тридцатые годы прошлого века – это период ожесточенных схваток на Лубянке между различными группировками. Нарком внутренних дел Генрих Ягода возглавлял одну из них. Поэтому при проведении кадровой политики он в первую очередь смотрел, к какой из группировок принадлежит кандидат. Если «нейтральный», то у человека больше шансов получить повышение по службе, чем у члена другого «клана».

Тема «кланов» в ОГПУ-НКВД подробно рассмотрена в книге Леонида Наумова «Борьба в руководстве НКВД». Автор монографии называет шесть основных группировок: «Клан Ягоды», «Северокавказцы», «Туркестанцы», «Группа Балицкого», «Латыши» и «Кавказцы». В каждой из них (за исключением клана «Латышей») евреи играли если не ключевую, то лидирующую роль. Мы не будем подробно рассматривать национальный состав группировок, т. к. члены каждой из них боролись за «место под солнцем» в ОГПУ-НКВД. В битве за повышение по службе с одинаковым азартом участвовали, наравне с иудеями, русские, украинцы, латыши и т. п. Когда одна из группировок побеждала, то она начинала активно «топить» противников. Например, тормозила их продвижение по карьерной лестнице или отправляла в «подвалы Лубянки», в зависимости от того, какой год был на календаре.

Мы же кратко расскажем о составе «клана Ягоды». Его членов постигла трагическая судьба. Все они, после ареста Генриха Ягоды, недолго находились на свободе. Их ждал арест, короткое следствие и расстрел. Кого-то из них потом реабилитировали, а кто-то так и остался навечно «врагом народа» из-за незаконных методов ведения следствия и фальсификации уголовных дел.

Начнем с заместителя наркома внутренних дел Георгия Евгеньевича Прокофьева. Русский по национальности, с плохой анкетой (отец – чиновник, а сам он до революции окончил юридический факультет Киевского университета, после октября 1917 года в течение двух лет был анархистом) он все же сумел сделать карьеру в «органах». Успел поработать во внешней разведки, а так же поруководить Экономическим управлением и Главным управлением рабоче-крестьянской милиции.

Еврей (многие ошибочно считают его венгром) Карл Викторович Паукер начинал свою профессиональную карьеру в качестве «брадобрея», унаследовав семейную традицию. К большевикам он примкнул в октябре 1917 года. В 1918 году – сотрудник областной ЧК в Самарканде. В январе 1919 года – уже заведующей секретно-оперативной частью. На периферии он проработал недолго. В сентябре 1920 года он уже служит на Лубянке. И здесь мы наблюдаем его стремительный карьерный вздет. В 1923 году он – начальником Оперативного отдела ОГПУ-НКВД СССР. С 1931 года в его ведении находилась организация личной охраны Иосифа Сталина и других руководителей государства. По утверждению отдельных высокопоставленных чекистов-перебежчиков, одно из объяснений стремительного карьерного роста Паукера – его навыки брадобрея. Оказавшись в Москве и поняв, что, участвуя в обысках и арестах, он карьеру не сделает, Паукер занялся привычным делом – стал личным парикмахером заместителя председателя ВЧК Вячеслава Рудольфовича Менжинского. А последний активно продвигал своего брадобрея по служебной лестнице. С ноября 1936 года по апрель 1937 года Карл Паукер – начальник 1-го отдела (охраны) Главного управления госбезопасности (ГУГБ) НКВД СССР. Его арестовали 17 апреля 1937 года, а расстреляли в августе 1937 года. Не реабилитирован.

А вот начальник Особого отдела (военная контрразведка) НКВД СССР Гай (Штоклянд) Марк начинал свою карьеру в ВЧК с должности начальника политотдела 59-й стрелковой дивизии. Это воинское формирование в мае 1920 года вошло в состав войск ВЧК. Феноменальные способности к карьерному росту Гай Марк впервые проявил на службе в Красной Армии. В октябре 1918 года он – рядовой Таращенского полка. В марте 1919 года – уполномоченный Чрезвычайной комиссии по снабжению Красной Армии на Южном фронте. С августа 1919 года – комендант полка, комендант Херсона, начальник передвижения войск, политрук комендантской роты… название должностей и места службы менялись очень часто. Вот что любопытно: каждое новое место службы – повышение. Так же стремительно развивалась его карьера в войсках ВЧК-ОГПУ. В феврале 1927 года – начальник политотдела Отдельной дивизии особо назначения (ОДОН) при коллегии ОГПУ СССР. Мог бы и дальше двигаться по «политической» линии, вот только в мае 1927 года его назначили помощником начальника 4-го отделения Экономического управления (ЭКУ) ОГПУ СССР. Снова карьерный рост, не такой стремительный, как раньше, но с августа 1931 года – заместитель начальника ЭКУ ОГПУ СССР. Хотя на этой должности он проработал недолго. С декабря 1932 года – заместитель начальника Особого отдела ОГПУ СССР. А с июня 1933 года – начальник Особого отдела ОГПУ СССР. Его карьера оборвалась в ноябре 1936 года – переведен начальником УНКВД Восточно-Сибирского края. В апреле 1937 года арестовали, а в июне того же года расстреляли.

Начальник Секретно-политического отдела НКВД СССР русский Георгий Андреевич Молчанов. Как говориться «звезд с неба не хватал», свою карьеру в органах ЧК начал на Северном Кавказе, был одним из организаторов «красного террора» в этом регионе, затем три года служил в Западной Сибири. Там у него возник конфликт с местным партактивом, и в 1926 году его назначили начальником

Иваново-Вознесенского губернского отдела ГПУ-НКВД. Там он выдвинулся на разоблачении заговоров в текстильной промышленности и благодаря этому его перевели в Москву на повышение. До сих пор неизвестно, кто хлопотал о его переводе с периферии в центр. В ноябре 1936 года его внезапно понизили – назначили наркомом внутренних дел Белорусской ССР и начальником Особого отдела Белорусского военного округа. В марте 1937 года арестовали, а затем последовал расстрел.

А вот у другого русского – начальника Транспортного отдела НКВД СССР Александра Михайловича Шанина в карьере были взлеты и падения. Свою карьеру в органах госбезопасности он начал в годы Гражданской войны в подразделениях военной контрразведки. С 1923 года по 1931 год – секретарь коллегии ОГПУ, затем служба заместителем полпреда ОГПУ по Западно-Сибирскому краю и снова возвращение в Москву. С марта 1932 года по март 1935 года – заместитель начальника Экономического управления. А вот дальше уже предсказуемый финал: в апреле 1937 года его арестовали, а затем расстреляли. Не реабилитирован.

Даже не называя имя начальника Административно-хозяйственного управления ОГПУ-НКВД СССР, можно безошибочно назвать его национальность – еврей. Просто должность была очень «хлебная» и в то же время специфичная по советским номенклатурным меркам, и было бы странно, если бы на этом посту оказался человек другой национальности. Попробуйте не только организовать великолепный банкет после каждого совещания руководящих работников ОГПУ-НКВД, но и управлять работой: санаторного отдела со всеми его больницами, домами отдыха и санаториями; хозяйственного отдела со всеми его совхозами; жилым фондом; финансовым отделом; строительным отделом – отвечавшим за возведение гостинцы «Москва» в центре столицы, стадиона «Динамо» и т. п. А ведь еще в ведении этого человека находились все подмосковные и курортные дачи (строительство и оформление интерьеров). Можно оценить, каким влиянием обладал Иосиф Маркович Островский. Хотя до должности начальника АХУ НКВД СССР ему пришлось пройти долгий путь. В октябре 1919 года он – сотрудник Особого отдела 12-й армии. А в 1920 году уже начальник этого Особого отдела. В 1921–1923 годах – председатель Таганрогской окружного ЧК, начальник Мариупольского отдела ГПУ. С 1923 года по 1925 год служил в центральном аппарате в Экономическом управлении ОГПУ. Затем заместитель полпреда ОГПУ по Уралу и руководитель Московской таможни. В 1926 году снова в органах госбезопасности, но теперь он занят исключительно административно-хозяйственными вопросами. Его способности заметили. В 1933 году Иосиф Островский – управляющий делами ОГПУ. С 1934 года – начальник административно-хозяйственного управления НКВД СССР. Понятно, что в 1937 году его арестовали, а затем расстреляли. В 1957 году реабилитирован.

Ответственный секретарь Особого совещания НКВД СССР Павел Петрович Буланов. Свою карьеру в органах госбезопасности начал в подразделениях Секретного отдела ГПУ в 1921 году. В 1929 году он занимал должность секретаря коллегии ОГПУ СССР. А дальше секретарь коллегии, секретарь наркома внутренних дел. Арестован в марте 1937 года и расстрелян.

И последний член «команды» Генриха Ягоды – начальник инженерно-строительного отдела НКВД СССР Александр Яковлевич Лурье. Свою карьеру в органах госбезопасности, как и большинство других членов «клана Ягоды», он начал в подразделениях военной контрразведки. Затем, с 1921 года по 1923 год попробовал «свои силы» на разведработе (работал в Латвии под «прикрытием» сотрудника полпредства СССР). В 1923 году его исключили из партии, затем, правда, снова восстановили. К разведывательной работе он так и не вернулся, зато возглавил кооператив ОГПУ. С 1923 по 1925 год – сотрудник центрального аппарата ОГПУ. А затем он начал заниматься строительными вопросами в рамках ОГПУ, а затем и в НКВД.

Были ли у Генриха Ягоды еще «боевые соратники» (речь идет о войне кланов) – сложно сказать. Если и были, то необязательно евреи по национальности. Ведь национальность не играла никакой роли в схватке за «место под солнцем». Каждый бился сам за себя.

А был ли заговор с целью смещения со своего поста Иосифа Сталина? Если и был, то в нем участвовали, наравне с евреями, представители других национальностей, недовольные своим служебным положением и (или) попавшие под влияние идей Льва Троцкого. Другое дело, если бы все евреи-чекисты, – военачальники, партийные функционеры – объединились по национальному признаку, тогда бы да… Вот только этого не произошло. Отдельные группировки, не только в ОГПУ-НКВД, но и в Красной Армии и партноменклатуре враждовали между собой. Почему это случилось? Просто они утратили идею, способную сплотить всех евреев. На тот момент это сионизм. А вот с ним Иосиф Сталин жестко боролся. Не случайно он расценивался как одно из антисоветских политических течений. Когда началась «холодная война», а на политической карте мира возник стратегический партнер США – государство Израиль, то чекисты по достоинству оценили мудрость Иосифа Сталина.

Акт об обыске у Г. Ягоды

(Из архива НКВД)

В архиве ФСБ РФ хранятся очень любопытные документы. Содержание большинства из них соответствует действительности.

Начнем с результатов обыска у Генриха Ягоды. Оговоримся сразу, ревизию ценностей проводили только на его квартире, а ведь были еще и многочисленные родственники. И им тоже кое-что перепадало, но об этом ниже. А пока автор дает шанс читателю представить себе, как жил «скромный» нарком внутренних дел Советского Союза:

«1937 года, апреля 8 дня. Мы, нижеподписавшиеся, комбриг Ульмер, капитан госуд. безопасности Деноткин, капитан госуд. безопасности Бриль, ст. лейтенант госуд. безопасности Березовский и ст. лейтенант госуд. безопасности Петров, на основании ордеров НКВД СССР за № 2, 3 и 4 от 28 и 29 марта 1937 года в течение времени с 28 марта по 5 апреля 1937 года производили обыск у Г. Г. Ягода в его квартире, кладовых по Милютинскому переулку, дом 9, в Кремле, на его даче в Озерках, в кладовой и кабинете Наркомсвязи СССР.

В результате произведенных обысков обнаружено:

1. Денег советских 22 997 руб. 59 коп., в том числе сберегательная книжка на 6180 руб. 59 коп.

2. Вин разных 1229 бут., большинство из них заграничные и изготовления 1897, 1900 и 1902 годов.

3. Коллекция порнографических снимков – 3904 шт.

4. Порнографических фильмов – 11 шт.

5. Сигарет заграничных разных, египетских и турецких – 11 075 шт.

6. Табак заграничный – 9 короб.

7. Пальто мужск. разных, большинство из них заграничных – 21 шт.

8. Шуб и бекеш на беличьем меху – 4 шт.

9. Пальто дамских разных заграничных – 9 шт.

10. Манто беличьего меха – 1 шт.

11. Котиковых манто – 2 шт.

12. Каракулевых дамских пальто – 2 шт.

13. Кожаных пальто – 4 шт.

14. Кожаных и замшевых курток заграничных – 11 шт.

15. Костюмов мужских разных заграничных – 22 шт.

16. Брюк разных – 29 пар

17. Пиджаков заграничных – 5 шт.

18. Гимнастерок коверкотовых из заграничного материала, защитного цвета и др. – 32 шт.

19. Шинелей драповых – 5 шт.

20. Сапог шевровых, хромовых и др. – 19 пар.

21. Обуви мужской разной

(ботинки и полуботинки), преимущественно заграничной – 23 пары.

22. Обуви дамской заграничной – 31 пара.

23. Бот заграничных – 5 пар.

24. Пьекс – 11 пар.

25. Шапок меховых – 10 шт.

26. Кепи (заграничных) – 19 шт.

27. Дамских беретов заграничных – 91 шт.

28. Шляп дамских заграничных – 22 шт.

29. Чулок шелковых и фильдеперсовых заграничных – 130 пар.

30. Носков заграничных, преимущественно шелковых – 112 пар.

31. Разного заграничного материала, шелковой и др. тканей – 24 отреза.

32. Материала советского производства – 27 отрезов.

33. Полотна и разных тканей – 35 кусков.

34. Заграничного сукна – 23 куска.

35. Отрезов сукна – 4 куска.

36. Коверкот – 4 куска.

37. Шерстяного заграничного материала – 17 кусков.

38. Подкладочного материала – 58 кусков.

39. Кож разных цветов – 23.

40. Кож замшевых – 14.

41. Беличьих шкурок – 50.

42. Больших наборных куска беличьих шкурок – 4.

43. Каракулевых шкурок – 43.

44. Мех-выдра – 5 шкурок.

45. Чернобурых лис – 2.

46. Мехов лисьих – 3.

47. Мехов разных – 5 кусков.

48. Горжеток и меховых муфт – 3.

49. Лебединых шкурок – 3.

50. Мех-песец – 2

51. Ковров больших – 17.

52. Ковров средних – 7.

53. Ковров разных – шкуры леопарда, белого медведя, волчьи – 5.

54. Рубах мужских шелковых заграничных – 50.

55. Мужских кальсон шелковых заграничных – 43.

56. Мужских верхних рубах шелкового полотна заграничных – 29.

57. Рубах заграничных «Егер» – 23.

58. Кальсон заграничных «Егер» – 26.

59. Патефонов (заграничных) – 2.

60. Радиол заграничных – 3.

61. Пластинок заграничных – 399 шт.

62. Четыре коробки заграничных пластинок ненаигранных.

63. Поясов заграничных – 42.

64. Поясов дамских для подвязок заграничных – 10.

65. Поясов кавказских – 3.

66. Носовых платков заграничных – 46.

67. Перчаток заграничных – 37 пар.

68. Сумок дамских заграничных – 16.

69. Юбок – 13.

70. Костюмов дамских заграничных – 11.

71. Пижам разных заграничных – 17.

72. Шарфов разных, кашне и шарфиков заграничных – 53.

73. Блузок шелковых дамских заграничных – 57.

74. Галстуков заграничных – 34.

75. Платьев заграничных – 27.

76. Сорочек дамских шелковых, преимущественно заграничных – 68.

77. Кофточек шерстяных вязаных, преимущественно заграничных – 31.

78. Трико дамских шелковых заграничных – 70.

79. Несессеров заграничных в кожаных чемоданах – 6.

80. Игрушек детских заграничных – 101 комплект.

81. Больших платков дамских шелковых – 4.

82. Халатов заграничных шелковых, мохнатых и др. – 16.

83. Скатертей ковровых, японской вышивки заграничных, столовых, больших – 22.

84. Свитеров шерстяных, купальных костюмов шерстяных заграничных – 10.

85. Пуговиц и кнопок заграничных – 74 дюж.

86. Пряжек и брошек заграничных – 21.

87. Рыболовных принадлежностей заграничных – 73 пред.

88. Биноклей полевых – 7.

89. Фотоаппаратов заграничных – 9.

90. Подзорных труб – 1.

91. Увеличительных заграничных аппаратов – 2.

92. Револьверов разных – 19.

93. Охотничьих ружей и мелкокалиберных винтовок – 12.

94. Винтовок боевых – 2.

95. Кинжалов старинных – 10.

96. Шашек – 3.

97. Часов золотых – 5.

98. Часов разных – 9.

99. Автомобиль – 1.

100. Мотоцикл с коляской – 1.

101. Велосипедов – 3.

102. Коллекция трубок курительных и мундштуков (слоновой кости, янтарь и др.), большая часть из них порнографических – 165.

103. Коллекция музейных монет.

104. Монет иностранных желтого и белого металла – 26.

105. Резиновый искусственный половой член – 1.

106. Фотообъективы – 7.

107. Чемодан-кино «Цейс» – 1.

108. Фонари для туманных картин – 2.

109. Киноаппарат – 1.

110. Приборов для фото – 3.

111. Складной заграничный экран – 1.

112. Пленок с кассетами – 120.

113. Химических принадлежностей – 30.

114. Фотобумаги заграничной, больших коробок – 7.

115. Ложки, ножи и вилки – 200.

116. Посуда антикварная разная – 1008 пред.

117. Шахматы слоновой кости – 8.

118. Чемодан с разными патронами для револьверов – 1.

119. Патроны – 360.

120. Спортивных принадлежностей (коньки, лыжи, ракеты) – 28.

121. Антикварных изделий разных – 270.

122. Художественных покрывал и сюзане – 11.

123. Разных заграничных предметов (печи, ледники, пылесосы, лампы) – 71.

124. Изделия Палех – 21.

125. Заграничная парфюмерия – 95 пред.

126. Заграничные предметы санитарии и гигиены (лекарства, презервативы) – 115.

127. Рояль, пианино – 3.

128. Пишущая машинка – 1.

129. К.-р. троцкистская, фашистская литература – 542.

130. Чемоданов заграничных и сундуков – 24.

Примечание. Помимо перечисленных вещей, в настоящий акт не вошли разные предметы домашнего обихода, как-то: туалетные приборы, зеркала, мебель, подушки, одеяла, перочинные заграничные ножи, чернильные приборы и др.

    Комбриг Ульмер

    Капитан ГБ Деноткин

    Капитан ГБ Бриль

    Ст. лейтенант ГБ Березовский

    Ст. лейтенант ГБ Петров»[1 - Генрих Ягода. Нарком внутренних дел СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности. Сборник документов. Казань., 1997. С. 89–93.].

Не гнушался Генрих Ягода использовать служебное положение в личных целях. Например, за счет Административно-хозяйственного управления НКВД СССР. Об этом в следующем документе:

«Совершенно секретно

Начальнику 1-го отдела ГУГБ НКВД,

Комиссару государственной безопасности 2 ранга

тов. Паукеру

Рапорт о хозяйственных расходах

2-го отделения АХУ НКВД СССР

Доношу, что среди спецрасходов 1-го отделения АХУ НКВД за 1936 год имелись нижеследующие расходы. Но я должен оговориться, что цифры примерные, написаны на память, т. к. по установленному порядку все расходные документы сжигались ежемесячно после утверждения отчета и остались только акты.

По линии Ягоды

а) содержание дома отдыха «Озеро», дач: «Лиза» и Гильтищево и квартир: в Кремле, в Милютинском переулке, 9, и на Тверской, 29, как то: разные ремонты, благоустройство парков и посадка цветов, отопление, освещение, очистка пруда, ремонт и смена мебели, с 1.01. по 1.10.36 г. – 605 000 руб.

б) штат по всем точкам за 9 месяцев с 1.01. по 1.10. – 94 500 руб.

в) питание для дач и квартир по 50 000 руб. в месяц, а за 9 месяцев – 450 000 руб.

Итого руб. – 1 149 500 руб.

Регулярно снабжались продовольствием сестры Ягоды: Эсфирь, Таиса и Роза. Кроме того, посылались периодические посылки Григорию Филипповичу, Леопольду Авербах, Леониду Авербах и Фридлянду за счет 1-го отделения АХУ. Содержались и обставлялись дачи Розе и Эсфирь в Краснове, Таисе в Жуковке и Григорию Филипповичу в Жуковке. Бывали пошивки обуви и одежды.

Все эти расходы с января по 1 октября примерно составляют руб. – 145 000.

Леонид Авербах имел дачу на Зубаловском шоссе вместе с Киршоном. Эксплуатация дачи полностью происходила за счет 1-го отделения АХУ, и за 9 месяцев расход составляет около руб. 20 000.

По линии Горки-10.

По данному объекту обслуживалось три точки: дом отдыха Горки-10, мал. Никитская и дом в Крыму «Тессели». Каждый год в этих домах производились большие ремонты, тратилось много денег на благоустройство парков и посадку цветов, был большой штат обслуживающего персонала, менялась и добавлялась мебель и посуда. Что касается снабжения продуктами, то все давалось без ограничений.

Примерный расход за 9 месяцев 1936 г. следующий:

а) продовольствие руб. – 560 000

б) ремонтные расходы и парковые

расходы руб. – 210 000

в) содержание штата руб. – 180 000

г) разные хоз. расходы руб. – 60 000

Итого: руб. – 1 010 000

Кроме того, в 1936 году куплена, капитально отремонтирована и обставлена мебелью дача в деревне Жуковка № 75 для Надежды Алексеевны (Горки-10). В общей сложности это стоило 160 000 руб.

Гражданка Галл.

Продукты Галл не получала, но тратилось по даче в Жуковке. Дача куплена из сумм бывшего 4 отделения АХУ за 25 000 руб. В прошлом году производились большие посадочно-планировочные работы, содержался сторож, давалось топливо и живые куры. Стоило это не менее 20 000 руб.

Осенью дача переведена на имя Галл в собственность через местный совет. Помимо всего оказанного, на квартиру Галл отправлена спальня стоимостью 30 000 руб..

Карахан.

Тов. Карахан состоял на снабжении все время. В его пользовании была предоставлена дача на станции Быково и большая квартира в особняке по ул. Мал. Никитская, 28. Расход за продовольствие, содержание штата и дачи около 45 000 руб.

Нарком Уханов.

Снабжался регулярно продуктами, как на даче, так и на квартире. Постоянно получала продукты его вторая жена Чернова, ей же делались пошивки обуви и одежды, ремонтировалась квартира и дача в Серебряном Бору, давалась мебель. Содержание сторожа, разные коммунальные расходы и посадка цветов на даче Уханова производились из сумм 1-го отделения АХУ. Перечисленные расходы в 1936 году достигли 90 000 руб.

Писатели.

До отмены карточной системы Киршон пользовался пайками. В последнее время посылались периодические посылки и молочные продукты, за которые Киршон вносил деньги.

Что касается сделанной мебели Бутырским изолятором и банкетов по случаю постановки новых пьес, то эти расходы частично оплачивались Киршоном.

В 1935 году на квартире Киршона произведен ремонт стоимостью около 40 000 руб., а в прошлом году – мелкие поделки.

Писатель Афиногенов получил много мебели из Бутырского изолятора, и за счет 1-го отделения был оплачен банкет. Продуктами Афиногенов не пользовался.

Шолохову купили разных предметов из ширпотреба на сумму около руб. 3000.

1-е отделение АХУ оплачивало аренду за особняк на Мал. Пироговской ул., 16, где живет художник Корин. Обслуживание особняка, как то: доставка топлива, уборка двора и пр., производило 1-е отделение. Бывали случаи оплаты счетов за мебель Бутырского изолятора. По линии Корина произведено расходов около 10 000 руб.

На постоянном снабжении находились тт. Дейч (Совконтроль) и Шмидт О. Ю. Им пайки посылались в пятидневку раз из расчета 450–500 руб. паек, что за год составит 54 000 руб.

Мать Островского тоже все время снабжалась продуктами. Посылки посылались в пятидневку примерно на 400 руб. За 9 месяцев – 18 000 руб.

Периодически посылки получал Катаньян. Пайки давались большие, с вином, стоимостью 1000 руб.

Содержание дачи Леплевского Г. М. в Томилино производилось из сумм 1-го отделения АХУ. В 1936 году производился ремонт дачи в сумме примерно 4000 руб.

Проживающей в доме 12 по Борисоглебскому пер. Грациановой ежемесячно выдавалось 1000 руб. и направлялись молочные продукты. Но в момент занятия ею этой квартиры в 1935 году, квартира была хорошо обставлена, и это обошлось не менее 75 000 руб.

Бывали периодические посылки продуктов Бфедову, Гольдфарбу и Шрейдеру (Б. Кисельный пер.). Но этот расход сравнительно небольшой.

Израсходовано на постройку и обстановку дачи на Кавказе в Цхалтубе 755 000 руб.

Показывая упомянутые выше расходы в суммарном выражении, получается следующая картина:

Содержание «Озеры», дач и квартир Ягоды руб. – 1 149 500

Израсходовано на снабжение и обслуживание родственников Ягоды – 165 000 руб.

Расходы на Горки-10 – 1 010 000 руб.

Капитальный ремонт и покупка дачи Надежде Алексеевне – 160 000 руб.

По линии Галл – 75 000 руб.

Содержание тов. Карахан – 45 000 руб.

По линии наркома Уханова – 90 000 руб.

Грацианова – 87 000 руб.

На снабжение тт. Дейч, Шмидт и матери Островского – 72 000 руб.

Леплевский – 4000 руб.

Корин – 10 000 руб.

Цхалтуба – 755 000 руб.

На посылку периодических посылок – 25 000 руб.

По линии писателей – 80 000 руб.

Всего – 3 718 500 руб.

Здесь расходы подсчитаны за 9 месяцев, т. е. с 1.01. по 1.10.36 г., так как после смены руководства НКВД и начальника АХУ подобное расходование государственных средств прекратилось.

Тов. Буланов снабжался полностью: продукты посылались на дачу, квартиру и периодически во время поездок на рыбную ловлю. На даче все время производились большие ремонты и работы по устройству территории. В общей сложности расходы по обслуживанию Буланова за 1936 год выражаются в сумме руб. 105 000.

Снабжение Островского происходило по трем направлениям: дача, квартира и кабинет. На дачу давались большие посылки, содержался штат, сажались цветы, делались ремонты и пристройки. Квартира снабжалась продуктами, мебелью и драпировками. В кабинет давались продукты, а кроме того, иногда шелковые и драповые отрезы, заграничные пластинки и духи.

Все эти расходы за 1936 год до его ухода составляют не менее 150 000 руб.

Цилинский.

4 апреля 1937 г.».

А вот еще один интересный документ:

«Каменская Агафья Сергеевна, 1871 г.р., повариха. Калужская площадь, Коровий вал, 22 кв. 3. До 1924 года работала по частным домам. В 1924 году по протекции курьерши Маруси Шибановой поступила в ХОЗО ОПТУ. Сначала определили в Кремль к Каменеву, жила у него в Кремле и на Горках, всего месяцев 5–6. Ушла, так как муж не хотел жить один. После этого работала в домах отдыха в Бутово и Апрелевке, затем – перерыв, болела, заведовала ларьком, продавала папиросы. В 1933 году была принята в ХОЗО ОПТУ и поступила на дачу Ягоды в Гильтищево (Ленинградское шоссе). Пробыла там до осени 1936 года, до ухода Ягоды из НКВД.

Ягода приезжал в Гильтищево обычно днем, оставался часа на 2. С ним всегда бывала Надежда Алексеевна, молодая красивая женщина. Каменская подавала чай, иногда обед, закуски.

Продукты привозил Маров.

На даче еще жил сторож в сторожке. Сменилось их 3, последний, Шеленко Василий Григорьевич, работает сейчас на складе Троицкой.

Приезжал, когда производились какие-нибудь работы, Пакалн, присылал рабочих, полотеров.

Больше никто не приезжал.

От Ягоды перевели к Буланову. Ушла от Буланова 25 февраля – заболела гриппом, уставала, т. к. работала одна.

Получала и у Ягоды и у Буланова 220 рублей в месяц»[2 - Указ. соч. С. 440–445.].

Очень занятные документы. Особенно фраза из первого: «После смены руководства НКВД и начальника АХУ подобное расходование государственных средств прекратилось». А вы говорите, еврей Генрих Ягода – пламенный революционер и иудейское воспитание не отразилось на его мировоззрение. Факты говорят об обратном. Кто-то вспомнит, что ценности изымали при аресте и руководителей Лубянки других национальностей, да и им иногда инкриминировался ремонт и обстановка жилья за счет государства. Вот только суммы там были значительно меньше, да и источник происхождения был известен – кто-то вывез в качестве трофея из Германии после войны, а кто-то купил на свою зарплату. А по поводу ремонта за государственный счет – так в середине сороковых годов прошлого века это был официально утвержденный

порядок, и пользовались ими все, начиная от Иосифа Сталина. Другое дело, что любая попытка использовать служебное положение в личных целях жестко пресекалось. Знаете одну из основных причин возникновения «Ленинградского дела» после войны? Город захлестнула (по меркам той эпохи) волна коррупции, а местные власти частично бездействовали, а частично получали свой процент. Пришлось «вычищать» город. Пострадали не только виновные, но и случайные люди, имевшие несчастье работать в том регионе.

Эти и другие документы (мы их процитируем ниже), были уничтожены или много лет пролежали в секретном архиве. Властям проще было обвинить коррупционеров в политических преступлениях, чем в экономических. Да, что греха таить, оказались замешаны многие из них и в антигосударственной деятельности, но не все. Кто-то стал случайной жертвой, а кто-то искренне верил речам Льва Троцкого и пытался строить светлое будущее по рецептам «Демона революции». Это так, небольшая ремарка к публикуемым документам.

А вот пример того, как один высокопоставленный советский функционер организовал частный «Ювелирторг». Репортаж на производственную тему.

Письма посла СССР в Германии Н. Н. Крестинского Ягоде о реализации драгоценностей, присланных из Москвы:

«Берлин, 3 января 1925 г.

Тов. Ягоде.

Многоуважаемый Генрих Григорьевич!

Прошлой почтой пришел пакет с ценностями, адресованный «Александрову от Александрова». Так как тов. Ершов получил из дипчасти НКИД записку о выдаче этого пакета тов. Александрову и так как с паспортом Александрова к нему пришел лично ему известный тов. Лурье, то пакет был бы выдан без разговоров, и мы не были бы в курсе данных тов. Лурье поручений. Но он попросил сохранить этот пакет у нас, выдавать ему ценности по частям и даже разрешить показывать ценности покупателям в помещении посольства. Таким образом, я волей-неволей был втянут в это дело, так как тов. Ершов не мог, конечно, без моего разрешения удовлетворить просьбу тов. Лурье. Передо мною же стал ряд формальных вопросов. Еще в те, уже далекие времена, когда я работал в Москве в НКФ, было принято решение, что ни одно учреждение, ни одна организация не могут посылать за границу для самостоятельной реализации драгоценностей, что все они получают необходимые средства в иностранной валюте из НКФ, а НКФ один сосредоточивает у себя все ценности и сам их продает. За время моего нахождения за границей наркомфинщики не раз приезжали продавать ценности, и в то же время, это – первый случай за последние три года, когда, чтобы реализовывать ценности, приехал не наркомфинщик. Не говоря уже о том, что в Германии до последнего времени ввоз драгоценностей был воспрещен и что всякий ввоз рассматривался как контрабанда. Не знаю, отменено ли это запрещение сейчас. Во всяком случае, германский рынок для ценностей считается плохим. Кроме того, вряд ли целесообразно поручать такое сложное и требующее специализации дело не коммерсанту, не специалисту в камнях, и притом человеку, не знающему Германии.

Тов. Лурье объяснил мне, что СТО предоставил ГПУ право реализовывать конфискованные ценности и обращать вырученную сумму в фонд рабочего жилищного строительства. Я не имею основания сомневаться в словах т. Лурье, но, оказывая ему поддержку, желал бы иметь от Вас официальное подтверждение этого постановления. Кроме того, предоставление Вам права реализовать находящиеся у Вас ценности не обозначает еще права самостоятельно производить эту реализацию за границей. Все наши продажи за границей производятся органами НКВТ, а продажа ценностей НКФ. Я хотел бы поэтому знать, предусмотрено ли постановлением СТО Ваше право реализовать эти ценности за границей через своего уполномоченного, или, если еще не предусмотрено, то состоялось ли у Вас соответствующее соглашение с Сокольниковым.

Мое положение было тем более затруднительным, что Вы не только не написали об этом мне, но даже и Ваш постоянный представитель тов. Бустрем и тов. Миров, к которому Вы советовали зайти тов. Лурье, также решительно ничего не знают об этом.

Я согласился сохранить у себя шкатулку с ценностями и выдать их Лурье, когда она ему понадобится для реализации (показывать их в посольстве покупателям, конечно, невозможно), но я прощу Вас официально, в секретном порядке, подтвердить мне данное Вами тов. Лурье поручение, а также те постановления, о которых я узнал лишь со слов тов. Лурье.

С товарищеским приветом Крестинский»[3 - Указ. соч… С. 446–448.].

«Полномочное представительство

Союза Советских Социалистических

Республик в Германии

№ 081

Берлин, 8 января 1925 г.

Тов. Ягоде.

Многоуважаемый Генрих Григорьевич!

К сожалению, мои предчувствия по поводу непригодности тов. Лурье для реализации здесь ценностей оказались основательными. Сегодня днем директор банка Гаркребо, находящегося против нас и связанного с нами внутренним телефоном, срочно попросил зайти к нему тов. Штанге и рассказал следующую историю. В банк незадолго перед этим явилось человек 15 таможенных и полицейских чиновников и стали расспрашивать директоров об Александрове. Спрашивали, есть ли у него в банке счета и нет ли сейфа. Из разговоров с приходившими у директоров получилось впечатление, что Александров арестован, что его обвиняют в спекуляции бриллиантами, и что говорят даже о каком-то убийстве, к которому он причастен. Когда тов. Штанге рассказал мне об этом, я немедленно просил тов. Червякова осторожно выяснить, действительно ли Александров арестован и в чем его обвиняют. Через пару часов, однако, тов. Александров пришел к тов. Ершову, а вечером был у меня. Обоим нам он рассказал следующее. Сегодня в 8 часов утра к нему в комнату ввалилось человек 15 полицейских, предъявивших свои полицейские бляхи, предоставляющие им право обыска. Они рассмотрели вещи тов. Лурье и живущего в соседней комнате приехавшего с ним из Москвы г. Виленского. В их комнатах нашли запертый, принадлежащий им чемодан. Им пришлось сказать, что этот чемодан принадлежит г. Абрамову, живущему в той же гостинице. У этого Абрамова взяли ключ, раскрыли чемодан, и, по словам Александрова, в этом чемодане также не нашли ничего предосудительного, как и в их вещах. Но во всяком случае, они установили связь Лурье и Виленского с Абрамовым, а Абрамов, как известно полиции, и не отрицает, что он сам занимается покупкой и продажей драгоценных камней. Проживает он постоянно в Данциге, приехал оттуда специально для свидания с Лурье и потому остановился в той же гостинице. Связал его с Лурье Виленский, знающий Абрамова 23 года. Лурье не допускает возможности провокации со стороны Абрамова, так как у него в Москве находятся близкие родственники, и он очень многим рисковал бы. Полицейские дальше спросили, нет ли у Александрова сейфа. Он сказал, что есть сейф внизу, в гостинице, и открыл его. Там оказались деньги: 11 000 марок и 500 долларов. Полиция сейф опечатала. Затем полиция пошла с Абрамовым в Гаркребо. Пошел с ним по просьбе Абрамова и Лурье. Там установили, что у Лурье есть большой аккредитив из Москвы, а также, что на его личный счет,

открытый в этом банке, Абрамов внес 13 000 долларов. Мне Лурье объяснил, что он сдал Абрамову на комиссию некоторое количество ценностей и что Абрамов в обеспечение внес на его имя сумму, несколько превышающую московскую оценку полученных им ценностей. Затем полиция ушла, обещав придти через два дня и снять печати с сейфа. Тут же я узнал от Лурье, что когда он ехал сюда, то после переезда границы, он был задержан пограничной полицией по сходству с каким-то разыскиваемым подозреваемым в убийстве, но что его тут же, по выяснении личности, с извинениями отпустили. Далее Лурье рассказал мне, что в Берлине он встретил уже немало знакомых, в частности некоего Неймарка, который одновременно с ним служил в Рижском полпредстве и потом скрылся оттуда. Таким образом, берлинской полиции известно уже, что под фамилией Александрова приехал рижский Киров и, вероятно, известно, что он – московский Лурье. Когда Лурье и Абрамова спросили, почему последний внес на имя первого 13 000 долларов, то они оба, вполне согласованно, но крайне неправдоподобно, объяснили, что Лурье не имеет достаточно денег для порученных ему в Москве закупок, и потому принял Абрамова в компаньоны. Вот Вам вся картина. Лурье побежал к той фирме, которая исхлопотала ему въездную визу и у которой он делает некоторые покупки, которая испортила ему репутацию в гостинице и у тех фирм, у которых он производил закупки, и потребовал, чтобы эта фирма, имеющая связи, заступилась за него, говоря, что иначе он прекратит закупки и уедет. Но ясно, что сколько бы он ни хорохорился теперь, он вел себя настолько неосторожно и мальчишески, что восстановить свою деловую репутацию, если даже не будет дальнейших неприятностей полицейско-судебного характера, ему не удастся. Он понимает это сам и собирается уехать, как только полиция снимет печать с его сейфа. Ближайший день-два он посвятит внутренней работе в торгпредстве, которое производит закупки по его заказу для Вашего кооператива, а затем двинется обратно в Москву. Я, однако, отнюдь не уверен, что вся эта история кончится так легко. По-моему, дело здесь не без провокации. Кроме косвенных улик и компрометирующей близости с Абрамовым, полиция имеет, вероятно, и какого-нибудь свидетеля, вступавшего в непосредственные сношения с Лурье или Виленским. Придется, вероятно, еще и нам здесь повозиться прежде, чем удастся благополучно отправить их в Москву.

Сообщите, что сделать с ящичком, присланным сюда для Александрова: выслать его обратно Вам (конечно, не в прежнем составе, а за вычетом того, что взято Александровым), или оставить его здесь в ожидании Сванидзе, как Вы телеграфировали сегодня Червякову. Думаю, что правильнее было бы вернуть в Москву, так как Сванидзе только тогда сможет легально производить реализацию, если он получит эти камни легально, т. е. если они будут предъявлены на границе таможенным властям. При нынешнем же положении вещей ему пришлось бы или из-под полы продавать их в Германии, или контрабандой перевозить их в Голландию, где ему уже не нужно было бы объяснять, откуда они у него появились. Но контрабандный перевоз в Голландию чрезвычайно затруднителен, и я не думаю, чтобы Сванидзе на это решился.

С товарищеским приветом Крестинский»[4 - Указ. соч. С. 448–451.].

«Полномочное представительство

Союза Советских Социалистических

Республик в Германии

№ 039

Берлин, 9 января 1925 г.

Тов. Ягоде

Многоуважаемый Генрих Григорьевич!

Вчера я Вам писал письмо об истории с Александровым. Сообщаю новые факты, накопившиеся за сегодня утром. Во-первых, из банка Гаркребо мне сообщили, что на текущий счет Александрова (по-видимому, на деньги, внесенные на его имя Абрамовым) наложен арест. Затем из торгпредставительства приехал ко мне тов. Гольдштейн и рассказал следующее: в отделе промышленного сырья сегодня с утра находился Виленский в связи с покупками, которые Виленский и Александров делали через торгпредство. В отдел из гостиницы позвонил Александров, вызвал Виленского, сообщил ему, что вновь пришла полиция, что полиция дожидается Виленского, и предложил Виленскому немедленно приехать в гостиницу. Виленский заколебался. Гольдштейн приехал ко мне за директивами. Я сказал, что Виленский обязан явиться и что они оба только в том случае могут рассчитывать на какую-либо защиту нашего Консульства, если не будут скрываться и будут вести себя лояльно.

Гольдштейн вместе с Виленским направит в гостиницу одного толкового сотрудника торгпредства, свободно говорящего по-немецки, который, с одной стороны, удостоверит, что Александров и Виленский действительно производят через торгпредство закупки, а с другой стороны, толком узнает, в чем дело.

Тов. Бустрем пишет Вам также о тех сведениях, которые поступили к нему об Александрове и Виленском.

С товарищеским приветом Крестинский»[5 - Указ. соч. С. 451–452.].

А вот протоколы допросов Генриха Ягоды. В них тоже фигурируют его финансовые дела (например, на первом допросе следователь начал именно с этого), но потом интерес у служителя Фемиды к этой теме пропал. Главное – участие подследственного в заговоре. Это и понятно, ведь на суде, а его стенограмма была опубликована в «открытой» печати и любой желающий мог с ней ознакомиться, не должен был всплывать факт обогащения наркома внутренних дел. Что греха таить, бытовой антисемитизм в стране так и не удалось изжить. А тут такой пикантный факт.

Протоколы допросов

Генриха Ягоды

«СССР

Народный комиссариат внутренних дел

Главное управление государственной безопасности

Протокол допроса № 1

2 апреля 1937 года. Я, оперуполномоченный 4-го отдела ГУГБ лейтенант Лернер допросил в качестве обвиняемого

1. Фамилия: Ягода

2. Имя и отчество: Генрих Григорьевич

3. Дата рождения: 1891 г.

4. Место рождения: г. Рыбинск

5. Место жительства: Кремль

6. Нац. и граж. (подданство): еврей, гр. СССР

7. Паспорт

8. Род занятий: Народный комиссар связи Союза ССР

9. Социальное происхождение: отец был золотых дел мастер

10. Социальное положение (род занятий и имущественное положение):

а) до революции служащий

б) после революции служащий

11. Состав семьи: 1. Григорий Филиппович Ягода, отец, иждивенец; 2. Мария Гавриловна, мать; 3. Ида Леонидовна Авербах, жена, зам прокурора г. Москвы; 4. Генрих, сын, 8 л.; 5. Эсфирь Знаменская, сестра, Москва; 6. Розалия Шохор, сестра, Москва; 7. Фрида, сестра; Лилия, сестра, Комитет по делам искусств.

12. Образование (общее, специальное): среднее, окончил курс гимназии в 1908 году

13. Партийность (в прошлом и настоящем): член ВКП(б) с 1907 года, п/б № 000075

14. Каким репрессиям подвергался: судимость, арест и др. (когда, каким органом и за что):

а) до революции в 1911 году арестован за революционную деятельность, выслан был на три года в г. Симбирск

б) после революции нет

15. Какие имеет награды (ордена, грамоты, оружие и др.): при сов. власти – орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Закавказской федерации

16. Категория воинского учета запаса и где состоит на учете: нет

17. Служба в Красной Армии (красн. гвардии, в партизан. отрядах), когда и в качестве кого: с 1918–1919 зам. председателя Высшей

военной инспекции

18. Служба в белых и др. к.-р. армиях (когда, в качестве кого): нет

19. Участие в бандах, к.-р. организациях и восстаниях: нет

20. Сведения об общественно-политической деятельности

Протокол допроса № 1 (продолжение)

Ягоды Генриха Григорьевича

от 2 апреля 1937 года

Ягода Г. Г., 1891 г. р., в ВКП(б) с 1907 г. До сентября 1936 г. народный комиссар внутренних дел СССР. В момент ареста – нарком связи.

Вопрос: Вы обвиняетесь в антигосударственных, политических и уголовных преступлениях. Приступая к следствию по вашему делу, нас прежде всего интересует характер ваших взаимоотношений с рядом лиц: Лурье, Волович и др. Сначала о Лурье. Вы его давно знаете?

Ответ: Знаю Лурье с 1918 года. До работы в ОГПУ работал в Высшей военной инспекции. В 1919 году я был направлен на работу в ОО ВЧК и был назначен Управделами. Через некоторое время мною был принят на работу в Особый отдел, помощником управляющего делами Лурье.

Вопрос: Значит, впервые в органы ВЧК-ОГПУ Лурье вы потянули?

Ответ: Да, Лурье был принят в ВЧК-ОГПУ мною.

Вопрос: Известно ли вам было, что Лурье выходец из социально чуждой среды?

Ответ: Да, мне это было известно.

Вопрос: Почему вы не приняли мер к увольнению Лурье из органов ОГПУ, когда в 1921 году он был снят с работы в Особом отделе, с объявлением выговора по партийной линии за мошеннические проделки?

Ответ: Он, насколько я помню, был снят не за мошеннические проделки, иначе он был бы арестован. Поэтому я не принял мер по его увольнению.

Вопрос: За что же он был снят с работы?

Ответ: Не помню.

Вопрос: Документами было установлено, что Лурье был снят с работы в Особом отделе и ему был объявлен выговор по партийной линии за самоснабжение. Почему вы не только не уволили его из органов, но рекомендовали его на закордонную работу?

Ответ: Посоветовавшись с товарищами, мы, должно быть, не сочли его преступление достаточным для его увольнения и поэтому направили его на закордонную работу.

Вопрос: Вам известно, что Лурье в 1922 году за границей был исключен из партии?

Ответ: Да, мне это известно.

Вопрос: Вам были известны и мотивы, по которым он был исключен?

Ответ: Да, были известны и мотивы.

Вопрос: А именно?

Ответ: Лурье был исключен из партии как социально чуждый человек.

Вопрос: Почему же вы после исключения Лурье из партии, после того, как он в связи с этим должен был уйти от закордонной работы, почему вы Лурье оставляете на работе в органах ОГПУ?

Ответ: Он был назначен мною коммерческим директором кооператива ОГПУ. Я считал, что на этой работе он, как беспартийный, может быть использован при партийном правлении.

Вопрос: Не вышло у вас с использованием Лурье на оперативной работе, так вы сунули его (после исключения из партии) на хозяйственную работу?

Ответ: Я считал его способным человеком и поэтому назначил его коммерческим директором.

Вопрос: Вы имели достаточно данных для того, чтобы убедиться не только в том, что Лурье политически неблагонадежен, но и в том, что он вообще авантюрист.

1. Вы знали, что он выходец из социально чуждой семьи.

2. Вы знали, что в 1921 году он был снят с работы в Особом отделе с выговором по партийной линии за мошеннические проделки.

3. Вы знали, что в 1922 году он был исключен из партии как социально чуждый. Все это было вам известно, и все же вы его держали около себя в аппарате ОГПУ. Что же вас связывало с Лурье?

Ответ: Если бы я знал, что он авантюрист, он был бы арестован и судим. Я знал его как способного коммерсанта, которого можно было использовать на этой работе. Меня связывали с ним только деловые отношения.

Вопрос: Откуда вам известны были его коммерческие способности до его назначения в кооператив?

Ответ: Будучи помощником по Управлению делами ОО, я убедился в его хозяйственных способностях.

Вопрос: Арестованный Лурье сознался, что он не только авантюрист, совершивший ряд уголовных преступлений, но и является агентом иностранной разведки. Вы это знали и покрывали.

Ответ: Я этого не знал и поэтому и не покрывал. Если бы я знал, что Лурье шпион, он был бы арестован и расстрелян.

Вопрос: Факты и материалы говорят о том, что вам все это было известно.

Ответ: Мне это не было известно.

Вопрос: Перейдем к фактам. Вы направляли Лурье за границу, когда он работал в «Динамо».

Ответ: Лурье за границу я действительно отправлял.

Вопрос: Зачем вы Лурье направляли за границу?

Ответ: Он поехал за границу (через Наркомвнешторг) закупать оружие для «Динамо» у фирмы «Борзиг» и «Лепаж».

Вопрос: Почему именно Лурье был направлен для закупки оружия?

Ответ: Потому что он был тогда коммерческим директором «Динамо».

Вопрос: Направляя Лурье за границу, вы давали задание установить за ним там наблюдение?

Ответ: В эту поездку не помню, в последующие его выезды за границу я такие задания давал.

Вопрос: Вам известно, что свои операции за границей Лурье осуществлял через директора фирмы «Борзиг» Ульриха?

Ответ: Через фирму «Борзиг» – да. Было ли это через Ульриха – не знаю.

Вопрос: Вам отделами ОГПУ – НКВД докладывалось, что как при первой, так и при последующих поездках за границу Лурье связывался с Ульрихом, который являлся не только представителем фирмы «Борзиг», но и шпионом. В Особом отделе имелась даже агентурная разработка, по которой Ульрих разрабатывался как германский шпион.

Ответ: Что Ульрих шпион – это можно было предполагать, тем более, что он был представителем фирмы «Борзиг» в Союзе. Докладывались ли мне материалы об Ульрихе – я сейчас не припомню.

Вопрос: Выше вы показали, что об Ульрихе вам ничего не было известно. А сейчас вы показываете, что Ульрих был представителем фирмы «Борзиг». Откуда вы это знаете?

Ответ: Очевидно, по агентурным материалам.

Вопрос: Значит, агентурные материалы об Ульрихе вам все же докладывались?

Ответ: Мне докладывались агентурные материалы о каждой поездке Лурье за границу.

Вопрос: В материалах иностранного отдела о поездках Лурье за границу, которые вам докладывались, указывалось, что Лурье все свои сделки проводит через Ульриха и что Лурье с Ульрихом подозрительно близок.

Ответ: Сейчас я не помню этих материалов, если они были, я давал, должно быть, указания о необходимости продолжать наблюдение.

Вопрос: Вам было известно, что Лурье в одну из своих поездок в Германию был там арестован берлинской полицией и вскоре был освобожден?

Ответ: Да, это было мне известно.

Вопрос: Как он был освобожден?

Ответ: Я дал указания Артузову вмешаться в это дело, но он был освобожден, как мне докладывали из ИНО, за взятку.

Вопрос: Вы интересовались, за что Лурье был арестован берлинской полицией?

Ответ: По данным ИНО – за торговлю бриллиантами.

Вопрос: Лурье докладывал вам, о чем его допрашивали в полиции?

Ответ: Нет, не говорил, а я сам не спрашивал.

Вопрос: Как же вы не заинтересовались, при каких обстоятельствах был арестован сотрудник ОГПУ и был освобожден. Вы даже не спрашивали, о чем его берлинская полиция допрашивала?

Ответ: Очевидно, потому, что все это я знал через ИНО ОГПУ с исчерпывающей ясностью.

Вопрос: А что вам было известно из материалов ИНО?

Ответ: Что Лурье

был арестован, что ценностей при нем не нашли и что он был освобожден за взятку.

Вопрос: Вы показываете, что Лурье удалось выручить из полиции взяткой. Значит, по существу, он в Германии уже был провален. Почему же вы его опять после этого направляете за границу?

Ответ: Лурье считался на германском рынке спекулянтом, и провал его не считался причиной для опасения вторичного ареста.

Вопрос: По какому паспорту Лурье ездил за границу? Под какой фамилией?

Ответ: Он ездил под фамилией Александров, как представитель коммерческой фирмы «Динамо».

Вопрос: А что, берлинской полиции не известно было, что общество «Динамо» является предприятием ОГПУ?

Ответ: Надо полагать, что, несомненно, известно было.

Вопрос: Как же германское правительство давало въездные визы, заранее зная, что он сотрудник ОГПУ?

Ответ: После первого ареста с визами для Лурье в Германию чинились препятствия. Приходилось обращаться за помощью в НКИД.

Вопрос: Вам было известно, что въездные визы для Лурье доставались им при содействии шпиона Ульриха?

Ответ: Нет, это мне не было известно.

Вопрос: Вы это знали из материалов ИНО?

Ответ: Я не помню таких материалов ИНО.

Вопрос: Не вызывало ли у вас подозрения, что однажды проваленный за границей Лурье неоднократно туда ездит под той же фамилией и не арестовывается?

Ответ: Не думал об этом, но указания ИНО о наблюдении за Лурье за границей давал.

Вопрос: Что же вам ИНО докладывало о своих наблюдениях за Лурье?

Ответ: Ничего такого подозрительного мне не докладывалось, или ИНО не давало мне весь материал.

Вопрос: Допустим, что материалы ИНО ничего подозрительного в поведении Лурье за границей не фиксировали, хотя документы говорят, что именно материалы ИНО указывали на подозрительную связь Лурье с Ульрихом. Но вам было известно о том, что Ульрих приезжал в Советский Союз и при чрезвычайно конспиративных обстоятельствах встречался с Лурье?

Ответ: Нет, мне это не было известно.

Вопрос: Вам докладывалась спецсводка Особого отдела от 24 октября 1930 года, в которой сообщалось, что «шпион Ульрих 19 октября 1930 года посетил в Милютинском переулке квартиру Лурье и открывал калитку своим ключом». В этой же сводке говорилось и о том, что Ульрих 22 октября 1930 года вновь посетил квартиру Лурье и находился там пять часов. Какие меры вы приняли?

Ответ: Эту сводку я не знаю. Она мне не докладывалась.

Вопрос: Более того, в той же спецсводке сообщалось, что другой шпион, Шитц в разговоре с Ульрихом жаловался, что ГПУ его часто беспокоит и в конце концов он будет арестован. На это Ульрих заявил, что он имеет настолько влиятельные связи в ОГПУ, что Шитц может не беспокоиться за свою свободу. Что вы сделали в связи с этим сообщением?

Ответ: Я утверждаю, что это сообщение мне не было известно.

Вопрос: Как это могло случиться, что в отделах ОГПУ-НКВД имелись такие материалы, а вам, как вы говорите, о них не докладывалось. Может ли это быть?

Ответ: Я утверждаю, что эти данные все же мне не докладывались, очевидно, это могло быть, раз я это дело не знаю.

Вопрос: Аналогичные агентурные донесения о неоднократных конспиративных встречах Лурье с Ульрихом вам докладывались по линии Оперода в продолжение ряда лет?

Ответ: По линии Оперода мне были однажды даны одна или две агентурки из гостиницы «Националь» о встрече Лурье с иностранцами: Берензон, Оппенгеймер и Френкель.

Вопрос: О чем сообщалось в этих сводках?

Ответ: Об обеде Лурье с иностранцами.

Вопрос: И только?

Ответ: Мне сообщалось также и об омерзительном поведении с проститутками всех указанных иностранцев и Лурье. Мною было указано Буланову, чтобы он вызвал Лурье и предупредил его, что, если это повторится, он будет арестован.

Вопрос: Лурье в это время какую должность занимал?

Ответ: Он был директором «Динамо».

Вопрос: Как же так получается, вам докладывают агентурные донесения о крайне подозрительных встречах Лурье с иностранцами, о его, как вы говорите, омерзительном поведении. А вы, вместо того, чтобы вскрыть характер связей Лурье с иностранцами, ограничиваетесь, с позволения сказать, такой мерой, как предупреждение самого Лурье через Буланова о том, «чтобы это больше не повторялось».

Ответ: На этот обед или ужин Лурье пошел с разрешения Буланова и с моего ведома. Обед этот был дан Лурье купцам – скупщикам бриллиантов.

Вопрос: Что это за купцы? Давайте по порядку. Кто такой Френкель?

Ответ: Со слов Лурье я знаю, что Френкель является маклером фирмы Берензона по бриллиантам, с которым у Лурье были деловые взаимоотношения.

Вопрос: Френкель приезжал в СССР?

Ответ: Раз в год обязательно.

Вопрос: А с какого года он стал приезжать в СССР?

Ответ: Приблизительно с 1930 года, как мне известно.

Вопрос: Документально установлено, что Френкелю с 1925 по 1926 год двадцать восемь раз были даны въездные визы в СССР. Оперативные отделы ОГПУ – НКВД неоднократно закрывали въезд Френкеля в СССР. Однако каждый раз, по настоянию Лурье, вашим личным распоряжением въезд Френкеля в СССР допускался.

Ответ: Въезд Френкеля в СССР был запрещен Наркомвнешторгом. Но в связи с продажей бриллиантов мною были разрешены въезды Френкелю в СССР.

Вопрос: Вас спрашивают, почему вы разрешили Френкелю двадцать восемь раз приезжать в СССР, несмотря на категорические возражения оперативных отделов?

Ответ: Мотивы, по которым оперативные отделы (ИНО) запрещали въезд Френкелю в СССР, были связаны с запретом Наркомвнешторга, но тогда, когда Френкелю требовалось приехать в СССР по делам, связанным с его операциями с Лурье, я ему въезд разрешал.

Вопрос: Вам было известно, что Френкель является польским шпионом и что именно по этим мотивам оперативные отделы настаивали на запрещении ему въезда в Союз?

Ответ: О том, что Френкель польский шпион, твердо мне не докладывалось. Но подозрения о том, что он польский шпион, всегда были.

Вопрос: Допустим, что твердых данных не было, что вы только предполагали, что Френкель является польским шпионом. Почему же разрешали Лурье производить операции с ценностями через человека, который подозревается в шпионаже?

Ответ: Потому что не было точных данных, а были только подозрения Френкеля в шпионаже, насколько я помню.

Вопрос: А разве через лиц, заподозренных в шпионаже, можно было допустить производство таких операций?

Ответ: Операции производились потому, что пребывание иностранца, только подозреваемого в шпионаже, на нашей территории, находящегося под наблюдением, не являлось опасным для государства. А быстрота и выгода реализации бриллиантов это оправдывали.

Вопрос: Операции по бриллиантам были секретными?

Ответ: Для иностранного государства – да, если б они знали, что продает Советское государство. А так как они знали, что Лурье является частным лицом и Френкель тоже частным, то секретность отпадала.

Вопрос: А что, Френкель знал, что Лурье является сотрудником НКВД?

Ответ: Да, конечно, знал. Я это припоминаю.

Вопрос: Почему вы Лурье разрешали производить операции через заведомых шпионов?

Ответ: Потому что Френкель только подозревался в шпионаже.

Вопрос: Вы знали, через кого Лурье реализует

бриллианты? Он же вам докладывал предварительно, через кого он намечает производить свои операции.

Ответ: Да, я вам указал, через Френкеля, Оппенгеймера, Герштейна и Берензона.

Вопрос: Почему вы санкционировали Лурье продажу именно этим людям?

Ответ: Это крупные бриллиантщики, и они платили лучше.

Вопрос: Это неверно. Вы имели сигналы от ряда организаций, в частности от Кустэкспорта, о том, что Лурье, войдя в личные сделки с этими скупщиками, продает им бриллианты ниже их стоимости?

Ответ: Мне никогда Кустэкспорт подобные заявления не делал. Поправляю, Кустэкспорт мне писал, что Лурье продает бриллианты дешевле, чем Кустэкспорт, но это, по-моему, было неправильно, неверно, так как при сличении качество бриллиантов оказалось разным.

Вопрос: А вы проверяли существование личных сделок между Лурье и Френкелем с другими?

Ответ: Нет, не проверял.

Вопрос: Значит, вы слепо этому доверялись?

Ответ: Нет, давал задания проверять его агентурно, но агентура не сообщала о том, что Лурье получает от скупщиков проценты или берет от них взятки. Расчеты за проданное производились за границей.

Вопрос: Вам было известно о случае с анкетой скупщика Герштейна, австрийского скупщика?

Ответ: Нет, об этом я не знаю.

Вопрос: А вам разве не докладывалось, что портье при заполнении анкеты Герштейна в гостинице «Националь» со слов Герштейна записал, что он приехал в СССР по делам финансового управления НКВД?

Ответ: Нет, не докладывалось.

Вопрос: Разве не по вашему поручению Буланов потом вызывал этого портье, больного, из курорта и в присутствии Лурье ругал его за такое «небрежное» заполнение анкеты?

Ответ: Нет, я таких поручений не давал.

Вопрос: Как же вы все же относились к Лурье?

Ответ: Личность Лурье всегда мне была неприятна, всегда относился к нему с подозрением, поэтому всегда давал задания наблюдать за ним за границей. Но исходил я не из личных чувств, а из целесообразности его использования.

Вопрос: И человеку, к которому вы всегда относились с подозрением, вы все же продолжали бесконтрольно доверять серьезные операции, заранее зная, что он входит в этих целях в сделки с подозрительными по шпионажу лицами?

Ответ: Что он входит в личные сделки с подозрительными по шпионажу лицами, я не знал. Подозревая его, я давал указания о наблюдении за ним.

Вопрос: Ваши заявления о том, что вы всегда подозревали Лурье, но ничего конкретного не сделали для его устранения, по крайней мере, несерьезны и наивны. Вам Лурье был известен как грязный, преступный человек. Вы знали не только о его мошеннических сделках с ценностями, но и о его шпионских связях. Однако вы не решились его разоблачить. Значит, что-то вас с ним связывало. Отвечайте прямо на вопрос: что вас связывало с Лурье? Чем он вас держал в руках?

Ответ: Фактов, говорящих о преступлении Лурье, у меня не было. Лурье в моих глазах был способным коммерсантом, как я говорил выше. О его мошеннических проделках с ценностями я не знал. О его сделках с лицами, подозрительными по шпионажу (как Френкель и др.), я тоже сказал выше. Кроме указанных фактов никакой другой связи с Лурье у меня не было и ничем он меня в руках не держал.

Вопрос: Почему же вы его не уволили? Не выгнали?

Ответ: Не было на то достаточных фактов.

Вопрос: Вас связывали с ним личные отношения?

Ответ: Нет.

Вопрос: А жена Лурье пользовалась вами в служебных целях?

Ответ: Нет, никогда.

Вопрос: Почему же вы жене Лурье устраивали неоднократные выезды за границу?

Ответ: Специальных поездок жене Лурье я не устраивал. Она ехала, как некоторые другие жены сотрудников.

Вопрос: Откуда жена Лурье брала деньги на поездку за границу? Вы лично ей деньги отпускали?

Ответ: Жене Лурье я деньги никогда не выдавал.

Вопрос: Известно, что при поездках за границу жена Лурье пребывала там по 2–3 месяца. Ездила по самым дорогим курортам. Вы не интересовались, на какие средства она там жила?

Ответ: Не интересовался и не спрашивал.

Вопрос: А не казалось вам странным, откуда у сотрудника НКВД такие возможности?

Ответ: К сожалению, этими «мелочами» не занимался»[6 - Указ. соч. С. 95–108.].

«Тов. Сталину

Тов. Молотову

Тов. Ворошилову

Тов. Кагановичу

Направляю протокол допроса Ягоды Г. Г. от 26 апреля сего года.

Настоящие показания получены в результате продолжительных допросов, предъявления целого ряда уликовых данных и очных ставок с другими арестованными.

Ягода до сего времени не дает развернутых показаний о своей антисоветской и предательской деятельности, отрицая свои связи с немцами и скрывая целый ряд участников заговора. Отрицает также свое участие в подготовке террористических актов над членами правительства, о чем показывают все другие участники – Паукер, Волович, Гай и др.

Следует, однако, отметить, что на последних допросах под давлением улик Ягода все же вынужден был признать, что о связи с немцами и подготовке терактов некоторыми участниками заговора он был осведомлен.

Допрос продолжается.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Ежов

26 апреля 1937 года».

Протокол допроса Ягоды Генриха Григорьевича

от 26 апреля 1937 года

Заявление Ягоды. В продолжение долгих дней допросов я тщетно пытался скрыть преступную, изменническую деятельность против Советской власти и партии. Я надеялся, что мой опыт работы в ЧК даст мне возможность совсем скрыть от следствия всю сумму моей предательской работы, либо, если это мне не удастся, свести дело к чисто уголовным и должностным преступлениям. Я надеялся также, что мои сообщники, в силу тех же причин, не выдадут следствию ни себя, ни тем более меня.

Планы мои рухнули, и поэтому я решил сдаться. Я расскажу о себе, о своих преступлениях все, как бы это тяжело мне ни было.

Вопрос: Почему тяжело?

Ответ: Потому что придется мне впервые в своей жизни сказать правду о себе лично. Всю свою жизнь я ходил в маске, выдавал себя за непримиримого большевика. На самом деле большевиком, в его действительном понимании, я никогда не был. Мелкобуржуазное мое происхождение, отсутствие теоретической подготовки – все это с самого начала организации Советской власти создало у меня неверие в окончательную победу дела партии. Но собственного мировоззрения у меня не было, не было и собственной программы. Преобладали во мне начала карьеристические, а карьеру свою надо было строить, исходя из реальной обстановки. Какова была эта обстановка? Советская власть существовала, укреплялась, я оказался в аппарате ОГПУ и поэтому я вынужден был исходить именно из этих конкретных факторов. Взбираясь по иерархической лестнице, я в 1926 году дошел до зампреда ОГПУ. С этого момента и начинаются мои первые попытки игры на «большой политике», мои представления о себе как о человеке, который сумеет влиять на политику партии и видоизменять ее. Это было после смерти Дзержинского, в период открытой борьбы троцкистов с партией. Я не разделял взглядов и программы троцкистов, но я все же очень внимательно приглядывался к ходу борьбы, заранее определив для себя, что пристану к той стороне, которая победит в этой борьбе. Отсюда и та особая линия, которую я

проводил в то время в борьбе с троцкизмом.

Вопрос: В чем же конкретно выражалась эта ваша особая линия в борьбе с троцкизмом?

Ответ: Когда начались репрессии против троцкистов, вопрос о том, кто победит (троцкисты или ЦК ВКП(б)) окончательно еще не был решен. Во всяком случае, так думал я. Поэтому я, как зампред ОГПУ, в карательной политике исходил из того, чтобы не озлоблять против себя троцкистов. Направляя троцкистов в ссылки, я создавал им там такие условия, при которых они могли бы продолжать там свою деятельность и не чувствовали бы себя осужденными. Само собою, разумеется, что, когда полностью определилась победа партии над троцкизмом, когда партия пошла за Центральным Комитетом, за Сталиным, я тоже поспешил показать себя как непоколебимого сторонника ЦК, оставаясь, конечно, на своих прежних позициях неверия в победу линии ЦК, оставаясь для ЦК в непроницаемой своей маске. Если в какой-либо мере применим ко мне термин двурушника, то я являюсь ярким образцом его, пожалуй, даже пионером двурушничества.

Вопрос: Ваша линия по отношению к троцкистам была вам продиктована со стороны троцкистской организации?

Ответ: Нет, в данном случае я действовал самостоятельно, по собственной инициативе. Выше я объяснил, какими мотивами я руководствовался. Иначе обстояло дело, когда на арену борьбы с партией выступили правые. Здесь моя роль была более определенной: с правыми я был организационно связан.

Вопрос: Но нам еще не совсем ясен вопрос о ваших взаимоотношениях с троцкистами. Организационные связи с троцкистами у вас были?

Ответ: В тот период не было. Они возникли значительно позже, когда троцкисты вошли в блок с правыми.

Вопрос: Об этом мы поговорим в дальнейшем. Вы собирались рассказать о ваших связях с правыми.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/aleksandr-sever/tayna-stalinskih-repressiy/?lfrom=931425718) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

1

Генрих Ягода. Нарком внутренних дел СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности. Сборник документов. Казань., 1997. С. 89–93.

2

Указ. соч. С. 440–445.

3

Указ. соч… С. 446–448.

4

Указ. соч. С. 448–451.

5

Указ. соч. С. 451–452.

6

Указ. соч. С. 95–108.